Глава 36

Тане пришлось стоять и наблюдать, как ее суженый обнимается и целуется с какой-то женщиной, но эта странная сцена отвлекла ее от тяжких мыслей о трагедии ее несчастной семьи. О чем же ей еще думать?

Правда, Штефан, казалось, не очень охотно отвечал на поцелуи этой дамы. Он даже пытался отстраниться, но на это у него ушло не так уж мало времени. Так, во всяком случае, посчитала Таня, решив, что если бы ее тут вовсе не было, Штефан продлил бы это удовольствие. Не пришлось бы ему с притворной улыбочкой отдирать руки рыжей красотки от своей шеи.

Наконец он справился с этой оказавшейся довольно нелегкой задачей — рыжая прямо как кошка вцепилась в него, но отойти ему не удалось. Рыжая выдала ему целую тираду:

— Ну как ты мог, Штефан, отсутствовать так долго! Я так соскучилась! Мы так волновались, не случилось ли чего? А твой отец даже прислал своего человека, который сейчас же отправится обратно со счастливой вестью о твоем возвращении. Бедный парень так измучился, пока торчал тут, теперь понесется в Кардинию как на крыльях. Но ты же знаешь Шандора — он не может подождать ни одного лишнего дня, подавай ему новость сразу!

— Постой, главное — это то, что отец жив! — перебил ее Штефан.

— Ну конечно! — И она одарила его ослепительной улыбкой.

Удивительно, разговор велся на английском, хотя дамочке следовало бы изъясняться на родном языке. Таня вся сжалась от досады, когда рыжая опять бросилась к Штефану, чтобы подтвердить свой восторг по поводу долгожданной встречи. У Тани вдруг возникло желание пустить в ход свой заветный нож, который она на всякий случай пристегнула к поясу под жакетом. Тогда она еще сама не знала, зачем он ей нужен, но привыкла чувствовать с ним себя в большей безопасности. Этот ножик она стащила в столовой и прятала его в каюте от Иошки. Правда, опасностей она не ожидала, но на всякий случай оружие не помешает никогда.

Вот и настал момент воспользоваться им — приставить к горлу этой рыжей и потребовать, чтобы проваливала подобру-поздорову… Правда, потом придется объясняться со Штефаном, а он вряд ли останется доволен ее выходкой и неожиданной ревностью. А это и есть ревность, жгучая и отупляющая. Что же еще можно испытывать, глядя на то, как она целует Штефана? Таня готова была глаза ей выцарапать.

Но что потом сказать Штефану? Он не поверит ей, не поверит в ее настоящее чувство. Когда она призналась в своей невинности, ему и в голову не пришло, что она сказала чистую правду! Их отношения зашли в тупик. Таня отвергла его, когда они виделись в последний раз перед отплытием корабля. И ни разу не были с глазу на глаз в течение долгого путешествия. Как теперь объясниться со Штефаном? Разве что взять и сказать всю правду — она считает его своим мужем, он принадлежит ей, и она никому его не отдаст.

Но как признаться и не выглядеть при этом глупее некуда, потому что Штефан не разделяет ее чувства. То его тянет к ней, то он сам же ненавидит себя за это. Кроме того, он желал ее так давно, что и вспоминать об этом нечего. Как это он сказал? Один раз.., нет, одну ночь… Получил от нее отказ и больше не стал настаивать. Ну и ладно.

Таня припомнила и другие слова, насчет долга жениться на ней и верности обещанию, данному отцу. Значит, так и будет. Устраивают ее подобные условия или нет — не важно.

А ведь Василий предупреждал ее, что у Штефана есть любовница, но Таня и не предполагала, что встретится с ней. Так же как не думала, что Штефан расстанется с ней, женившись. Почему он должен сделать это? Женитьба на Тане для него дело подневольное, а тут — страсть и любовь…

Тем временем Штефану удалось увернуться от новых объятий своей рыжей пассии. И слава Богу, потому что Тане так и не удалось справиться с желанием наброситься на соперницу. Девушка поняла, что если та опять начнет целоваться с ее женихом, она за себя уже не ручается.

Штефан машинально обнял рыжую дамочку за талию и повернул ее лицом к принцессе. На мгновение зеленые глаза Тани встретились с бледно-голубыми глазками соперницы, по выражению которых девушка поняла, что все это чрезмерное проявление преданности и привязанности предназначалось больше ей. Любовница Штефана боялась ее, чувствуя, что теряет своего покровителя.

Но торжество Тани было недолгим: Штефан так явно радовался встрече, что даже не пытался скрыть это. Его сияющее лицо и веселые глаза могли быть и результатом приятного известия об отце, но Таня не подумала об этом.

— Принцесса Татьяна, разрешите представить вам госпожу Алисию Козак. Алисия хотела встретить вас первой из придворных, потому что мечтает попасть в вашу свиту, когда вы станете королевой.

"Только через мой труп! — подумала Таня и тут же поправила самое себя:

— Через ее труп!" Но она ни за что не должна показать, что догадывается об их связи. Ни в коем случае нельзя показывать свою ревность Штефану. Поэтому она и слова не скажет. И Таня молча кивнула головой.

Алисия вынуждена была ответить ей глубоким поклоном — ведь перед ней королевская особа, в конце концов, — что она и сделала, поджав губы. Правда, Таня не почувствовала удовлетворения от этого.

— Прошу прощения, ваше высочество! — проговорила Алисия, притворившись удивленной. — Я и не заметила, что вы стоите рядом.

Лгунья! Наверняка видела из окна, как они приехали! А ее английский для кого? Не только для Штефана! Но Таня не удостоила рыжую ответом, чтобы не выдать себя. Вместо этого она одарила Штефана самой презрительной улыбкой, на какую была только способна.

До него наконец дошла "двусмысленность ситуации, и он по крайней мере убрал руку с талии Алисии. Хмуро глянул на нее, понимая теперь, что та слишком многое себе позволила, превратив приветствие своего короля в постыдное зрелище на глазах невесты.

Штефан все-таки вел себя более прилично. Видимо, решил сдержаться до свадьбы. На что он рассчитывает? Что Таня не узнает о его любовнице? Или закроет глаза на все его амуры? И потом, неужели он и правда хочет приставить эту рыжую девку — Таня обозвала ее так с особым удовольствием — к жене и королеве? Свою любовницу, надо же! Ну и дела творятся в этой Кардинии! Таня даже уезжать из Данцига не захотела.

Штефан же пребывал в этот момент в смятении. Он оставил здесь Алисию, пообещав ей, что вернется именно к ней. Тогда у него и в мыслях не было дать ей отставку, бросить ее ради другой женщины, а особенно ради той, на которой он вынужден был жениться. Пусть его союз с незнакомой невестой будет только называться браком, сердце его принадлежит Алисии, но все это Штефан говорил себе перед отъездом.

Разве мог он представить, что увлечется Таней, причем сразу и неотвратимо, с первой минуты, как встретил ее в таверне, хотя она была тогда действительно замарашкой. Пленившись ее красотой, он погиб: с одной стороны, влюбился в нее до умопомрачения, а с другой — страдал от приступов самоедства. Он жаждал ответного чувства со стороны Тани, но его не было. Кроме того, его мучила мысль о ее опытности и искушенности в любви, он не мог не думать о тех мужчинах, которым она продавала свое тело. Но несмотря на эти муки, он уже не мог с собой ничего поделать.

Штефан знает, чего хочет, и Таня, чувствуя это, постоянно дразнит его. Для нее это просто игра, а он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Покой он потерял давно; только во время путешествия, когда не видел ее, страсти и мучения поутихли. Теперь все всколыхнулось вновь… А может, сказать ей все-таки, что без нее жизни ему нет и что он любит ее безумно?

Любит? Да, он совсем обезумел от любви. «Господи, — подумал в отчаянии Штефан. — Какой я болван!»

Глава 37

Обед обернулся для Штефана настоящим мучением, горькие мысли одолевали его. С Алисией ему так и не удалось остаться с глазу на глаз, да он толком и не представлял, что сказать ей. С одной стороны, она была всегда для него самой желанной женщиной и терять ее вовсе не хотелось. С другой — он не испытывал уже к ней никаких чувств.

Все могло измениться, но лишь в том случае, если бы он перестал страдать от любви к Тане. Однако Алисия не относилась к тем, кто будет спокойно дожидаться, пока ее возлюбленный остынет к другой женщине. Даже просить ее об этом нечего. Но дать ей отставку — значит нарушить свое обещание хранить ей верность. Чем больше он думал обо всем этом, тем быстрее рос клубок противоречий, и Штефан совсем растерялся, что было на него отнюдь не похоже.

Но по-настоящему он разволновался, когда Алисия предложила Тане проводить ее в отведенные ей апартаменты Та с подозрительной кротостью позволила себя увести. Штефан просто заметался по столовой, представив этих двух женщин вдвоем: одна привыкла отстаивать свои права с помощью холодного оружия, которого, у нее, слава Богу, пока нет, другая не привыкла сдаваться без боя и добровольно отдавать то, что считает своим, в данном случае Алисия полагала, что Штефан принадлежит ей. Нетрудно представить, что может случиться там, наверху! Но ничего не произошло, и это раздосадовало Штефана еще больше.

Он стал разыскивать посыльного от Шандора, который, по заверению Алисии, хотел его видеть, но слуги нигде не было видно. Штефан рассердился еще больше, потому что приготовил послание отцу и хотел передать его с нарочным. Скорее всего посыльный только удостоверился, что Штефан вернулся, и умчался с этой вестью в Кардинию, даже не повидав принцессу, о которой Шандор мечтал узнать.

А что же он, Штефан, скажет отцу о Тане? Всю правду или только часть правды?

Шандору будет неприятно узнать о том, какие лишения претерпела принцесса, какое «воспитание» она получила в далекой стране. Штефан сам мысленно винил отца за непредусмотрительность. Как можно было отправить младенца только с одним-единственным сопровождающим и без охраны! Неужели нельзя было предвидеть самые неожиданные происшествия? Что, в сущности и случилось. Но Штефан не станет упрекать отца в этом. Шандор и без того будет винить себя, если узнает о злоключениях бедной девушки. И нельзя не скрыть от него то положение, в котором оказалась Таня в далекой стране. Как же быть? Штефан никогда не лгал отцу. Невыносимо даже думать, что придется это делать, да еще ради женщины…

Вполне естественно, что, растравляя себя неприятными и беспокойными мыслями, Штефан постепенно дошел до той степени раздражения, когда уже был готов взорваться из-за любой мелочи. Но тут ему пришло в голову, что после долгого воздержания во время плавания через океан он вполне может позволить себе сегодня ночью немного расслабиться. Таня, кажется, будет не против… Как же иначе понять ее поведение сегодня в каюте и позднее в карете? Он ожидал, что она изменится за это время, но чтобы настолько? Вспомнить хотя бы этот разговор… Но как понимать перепады ее настроения, неожиданную сдержанность после красноречивых взглядов и лукавых вопросов? Если она действительно хочет завоевать его сердце, то могла бы быть более последовательной, объясниться, в конце концов. Штефан просто уверен, что у Тани что-то на уме, но что?

И что сегодня на уме у Василия? Он постоянно увивается вокруг Алисии, ведет себя так, словно она его любовница, а не Штефана. Неужели ради Тани старается? С каких это пор Василий стал беспокоиться о чувствах Тани? Алисия слегка подыгрывает Василию, но Таню не проведешь. Она была свидетелем бурной встречи Алисии и Штефана, их горячих поцелуев. И что же? Казалось, Таню это вовсе не тронуло. А это уже просто загадка. Даже глазом не моргнула, села за один стол с любовницей своего нареченного. Будущая невеста не может вести себя настолько безразлично.

Штефан незаметно наблюдал за Таней за обедом: сидела между Лазарем и Андором, болтала с ними непринужденно и смеялась. Он еще никогда не видел ее в таком настроении — веселом, спокойном… Ни тени досады. Может быть, он слишком долго сторонился ее и не заметил постепенного изменения в характере? Но нет большей муки находиться рядом с ней, желать ее и не иметь возможности прикоснуться…

Таня ведет себя загадочно. После всей этой безудержной болтовни утром она и словом с ним не перемолвилась. Беседовала со всеми, кроме него. Но зато довольно часто бросала на него взгляды, от которых Штефану становилось не по себе.

Штефан так ничего и не понял. Таня видела, что он теряется в догадках, но не могла признаться, что нарочно прикинулась веселой и беззаботной. Если бы не эта маска, она предпочла бы разбить весь сервиз о голову своего жениха и его рыжей бесстыжей девки. Таня даже не подозревала, что умеет так великолепно притворяться, лучше Алисии, которая улыбалась натянуто и смотрела ненавидящим взглядом…

Наглость этой женщины возмущала Таню до крайности, и ей стоило немалых усилий сдерживаться. Но наверху ее ждало новое испытание. Оказалось, что Алисия приготовила девушке еще одну пакость. Когда они поднялись в комнату Тани, дамочка вдруг спросила:

— А Штефан сказал вам, что ваш брак будет чисто номинальным?

— Нет, он забыл упомянуть об этом.

— О бедная девушка! — с притворным сочувствием вздохнула Алисия. — Вы, наверное, так испугались этого замужества. Оно же просто свалилось вам на голову! Я рада, что первая помогла вам справиться с таким отчаянием. Представляю, как вы разочаровались, увидев Штефана, приехавшего за вами. К его шрамам не так легко привыкнуть!

— Что? — переспросила Таня. — Каким шрамам?

С лица Алисии так и сползла сладкая улыбка, и было видно, что она сбита с толку.

— Вы шутите, принцесса? Вовсе не смешно.

— Я не собиралась шутить.

— Вы хотите сказать, что вас не волнуют эти шрамы?

Таня вместо ответа просто отвернулась и стала смотреть в окно, показывая всем своим видом, что тут и обсуждать нечего. Она слышала, как Алисия кашлянула за ее спиной.

— Так я и думала, — сказала рыжая лиса и добавила преувеличенно дружеским тоном:

— Но я хотела вас успокоить: вам не придется ложиться с ним в постель и опасаться супружеских отношений. Во всяком случае, пока я буду под рукой. Одна вы не останетесь, не волнуйтесь. Штефану совершенно все равно, сколько у вас будет любовников, главное, чтобы не было скандальных последствий. Я же постараюсь вам в этом помочь.

— Ax вот как? Так значит, вы умеете быть осмотрительной?

— Конечно.

Тане вдруг пришло в голову, что если бы она на самом деле боялась этого замужества, то с благодарностью воспользовалась бы советами Алисии. Но эти советы и предостережения та давала вовсе не из желания помочь «бедной девушке». Алисия подозревала, что Таня влюблена в Штефана, поэтому всеми силами желала разбить мечты юной невесты. Она дала ей понять, что место рядом со Штефаном занято и ей не на что надеяться. Ко всему прочему еще и предлагает ей завести любовников. Это при таком женихе! Да, Алисия затеяла недоброе и, видимо, не скоро сдастся.

Таня повернулась к сопернице, с трудом справляясь с яростью, которая ее переполняла. Взгляд зеленых глаз принцессы был холодным и колючим — этого пока достаточно. Она сказала ей сухо:

— Я тоже умею быть осмотрительной и осторожной и докажу это прямо сейчас — вы не узнаете, что я думаю по поводу вашей благородной помощи.

Алисия злобно прищурилась — все ее притворство как рукой сняло.

— Вам бы лучше дружить со мной, принцесса! — сказала она запальчиво. — Одно мое слово Штефану, и вас заставят просить у меня прощения.

— Правда? Вы считаете, что можете повлиять на короля?

— Я знаю, что могу.

— Видите ли, король на меня повлиять не может, пока не может, поэтому не рассчитывайте на мои извинения за что бы то ни было. Кроме того, на моем поле битвы мне не нужны защитники, и король в том числе, — я прекрасно сражаюсь сама и этим отличаюсь от вас. Будьте умницей и запомните мои слова.

Алисия фыркнула и удалилась с гордо поднятой головой, а Таня, отвернувшись к окну, стала считать до пятидесяти.., потом до ста и дальше. Когда она окончательно успокоилась и разжала кулаки, то поразмыслила и решила не убивать эту женщину. Пусть Штефан сам распутывает этот клубок. Может быть, он оставил Алисию дожидаться его, сомневаясь, что вообще найдет принцессу. Или изначально хотел держать при себе любовницу тайком от Тани — пускай остается в неведении, тогда и будет все шито-крыто. Но Таня узнала о ней в первый же день. Здесь, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не сделать правильного вывода из страстной встречи на крыльце. Поэтому она решила дать Штефану время до вечера, чтобы он избавился от этой женщины.

Но этого не произошло. Когда Таня спустилась к ужину в столовую, Алисия была уже там. Более того, сидела рядом со Штефаном, правда, на некотором расстоянии, но все же рядом.

Рыжая вырядилась в нечто роскошное и блестящее, что делало ее почти хорошенькой. Она пребывала в прекрасном расположении духа и смеялась каким-то остротам, Василия. Но когда она заметила Таню, улыбнулась торжествующе. Это переполнило чашу терпения — девушка дала Штефану последнюю возможность, он не воспользовался ею и показал этим, что его не заботит отношение к этому Тани. Поэтому она ничем не выдаст своей досады. Только сохранив гордость, можно с честью выйти из щекотливого положения. «Боже мой! — подумала Таня. — Каких это стоит усилий — ни словом, ни взглядом, ни жестом не выдать себя!» Таня успешно разыграла весь свой маленький спектакль и вдруг заметила, что ее наигранное безразличие просто выводит из себя Штефана. В его глазах так и сверкали искры гнева, когда он смотрел на нее… А он не сводил с нее глаз.

Глава 38

К концу ужина Штефан почти успокоился, в основном из-за того, что не забывал наполнять свой бокал. Но его не оставляли мысли о загадочном поведении Тани. Может быть, американцы относятся совсем по-другому к подобному положению, у них вообще иное восприятие? Эта спасительная соломинка и помогла ему угомониться. Он еще поразмышлял немного и решил, что Таня относится к тем людям, которые редко теряют присутствие духа среди чужих. Она могла раздражаться при нем, при его друзьях, но никогда перед незнакомыми людьми. Так было на корабле, ему рассказывали. Алисия была для нее чужой.

К тому же женщины вообще непостижимы, особенно когда дело касается их взаимоотношений между собой. Они могут вцепиться друг другу в волосы и орать, когда они одни, но на публике выглядят лучшими подругами. Поэтому лучше и не пытаться понять истинные мотивы их поступков.

Коль скоро Штефан принялся искать оправдания поведению Тани, то остановиться уже не мог. Ее мог повергнуть в смятение слишком нарядный вид Алисии. Не зная всех правил этикета, Таня не переоделась к ужину, на ней все тот же изумрудно-зеленый костюм, в то время как Алисия нарядилась в шелка, кружева и драгоценности и гордо восседала, сознавая собственную неотразимость и красуясь.

Штефан не раз замечал, как она проделывает все эти штучки: нарочно играет ожерельем, крутит колечко, теребит сережку прямо перед глазами других женщин, привлекая их внимание к своим украшениям. Сегодня на ней были три нитки великолепного жемчуга, бриллианты в ушах и четыре кольца на пальцах, каждое из этих украшений стоимостью в целое состояние. И она все время выставляла все это богатство напоказ.

Штефана начала раздражать ее бестактность. Он с болью заметил, что в отличие от увешенной драгоценностями Алисии его невеста не имеет даже скромного кольца на пальце. Это должно покоробить Таню, хотя девушка изо всех сил старается скрыть свою обиду! Или, скорее, досаду.

Необходимо было срочно что-то предпринять — утром они будут уже в пути. Ничего, что ювелира придется вытащить из постели, нельзя допустить, чтобы невеста короля прибыла в Кардинию как бедная родственница!

Штефан прихватил с собой Андора и отправился в город. В своем порыве он даже не подумал, как ему быть с Алисией, не поговорил с ней и вообще избегал оставаться с ней наедине. Но ничто уже не могло остановить его. Штефан вернулся с богато инкрустированным сундучком, в котором находились драгоценные подарки для Тани. Еще по дороге он решил, что не будет выяснять отношения с любовницей, это определенно не приведет ни к чему хорошему. Тем более что он изрядно нагрузился, поэтому принятие важных решений было отложено до завтра.

Но прямо с утра, не откладывая, он поговорит с Таней с глазу на глаз. Если она скажет ему хоть слово по поводу присутствия здесь Алисии и ее бесцеремонного поведения, он немедленно выставит бывшую любовницу. Но если Таня промолчит, значит, ее ни в коей мере не волнуют его отношения с другими женщинами, и все его надежды рухнут. Стоит ли в таком случае порывать с Алисией?

Немного поразмыслив, Штефан отправился в свою спальню, где заботливый Иошка уже приготовил ему постель. Это была не та комната, в которой он спал с Алисией перед отъездом в Америку, но неожиданно для него сама Алисия оказалась там, в его кровати.

— Зачем нужно было перебираться в отдельную спальню, Штефан? — проворковала она. — Твоей маленькой принцессе все равно, где ты спишь.

Алисия поняла свою ошибку сразу, как только увидела в руках у Штефана роскошный сундучок, который он прятал в свой чемодан; повернувшись к красотке, он сверкнул глазами. Алисия догадалась, что Штефан нетрезв. Это, впрочем, ее вовсе не смущало, даже было на руку: можно будет легко его уговорить на что угодно! Правда, ее уверенность улетучилась, когда Штефан обратился к ней довольно холодно:

— Я не помню, чтобы я приглашал тебя, Алисия. Она только рассмеялась:

— И не надо, дорогой! Я же сплю с тобой в одной комнате уже два года. С каких это пор мне требуется приглашение?

Конечно, она права. Но ему меньше всего хочется сейчас с ней видеться, ему нечего сказать ей, а Алисия ждет решения… К тому же в таком состоянии, когда мысли путаются, вообще невозможно ни о чем говорить… Опять он о решении! Что тут решать? Все и так ясно: к Тане у него не просто плотское влечение, она нужна ему, как воздух. Все гораздо сложнее, его чувство к ней не поддается описанию. К Алисии он испытывает только привязанность, взращенную годами совместной жизни.

— Алисия…

— Иди ко мне, дорогой, я уложу тебя спать, — перебила она, не дав ему даже попытаться выставить ее из спальни. — Я вижу, ты немного пьян сегодня.

Скорее всего тебе не до меня, но позволь мне хотя бы чуточку побыть с тобой.

Он подошел к кровати, и Алисия быстро приподняла для него покрывало, на самом деле приоткрыв ему свое обнаженное тело. Что было особенно красивым у нее, так это тело, и Алисия хорошо знала свои достоинства. Ей было известно, что Штефан, как и большинство мужчин в подпитии, всегда настроен на амурный лад, поэтому можно без лишних отлагательств заняться с ним любовью. Правда, ей не очень нравилось иметь дело с пьяным Штефаном, но сегодня нельзя было упустить последнюю возможность привязать его к себе. Сегодня решалось ее будущее.

Алисия далеко не глупа, она не просто чувствовала, ощущала — Штефан изменился. Одного взгляда на эту чертову принцессу было достаточно, чтобы догадаться — такая не может не понравиться, Штефан вовсе не против жениться на ней и готов спать с ней до одурения. Но такой красотке он не нужен. Разве Штефан не понимает этого?

Если он до сих пор заблуждается, то Алисия раскроет ему глаза. Она же любовница короля. Она мирилась с несносным характером Штефана два года, терпеливо ожидая, когда Шандор умрет или передаст корону сыну. Теперь, когда наконец это произошло, она не собирается терять свое положение только из-за того, что Штефан женится.

А пока что он стоит, смотрит на нее пустым взглядом и явно не собирается ложиться. Алисия пришла в отчаяние. Она лихорадочно думала, что же такое предпринять, чтобы чаша весов перевесила в ее пользу. А вдруг он влюбился в эту…

Эта жуткая мысль побудила Алисию к действию. Она встала на коленях на кровати перед ним.

— Глупенький, — как можно ласковее сказала она и стала снимать с него сюртук. — Более неподходящего времени, чтобы напиться, ты найти не мог. Может быть, ты и не хочешь заниматься со мной любовью сегодня, но о себе я такого сказать не могу, особенно после долгой разлуки. Но я подожду, если так надо. Ты ни в чем не виноват Видела я, как эта женщина обращается с тобой. Она любого доведет до пьянства.

Штефан не стал вдаваться в подробности относительно своего опьянения. Не настолько он пьян, чтобы не быть в состоянии повалить ее на постель, овладеть ею и делать с ней что хочет хоть до утра. Его воздержание было столь долгим, что ему и ночи едва хватит, чтобы удовлетвориться. Но это не та кровать и не та женщина, с которой можно все забыть… Поэтому он не ответил. Но ее замечание в адрес Тани насторожило его.

— Что ты имеешь в виду? Как это она обращается со мной?

— Как? Она совсем не обращала на тебя внимания за столом. Ей не было никакого дела до того, что ты видел ее заигрывания с Лазарем.

Слова резанули по сердцу как бритва. Но дело не в Лазаре, в преданности которого Штефан не сомневается, а в прошлом Тани. Невыносимо думать, со сколькими ей приходилось заигрывать. Зачем только Алисия сказала это, разбередила старую рану… Но ей он ответил сквозь зубы:

— Сегодняшнее поведение Тани, по-моему, вызвано утренней сценой, которую она наблюдала. Ты проявила такую несдержанность и необузданность при виде меня, что ей стало, естественно, не по себе. Таня — моя невеста. А кем была ты для меня, тебе самой прекрасно известно.

От злости Штефан даже протрезвел. Алисия же вздрогнула, услыхав грозное слово «была».

— Но я не заметила ее рядом с тобой! — попыталась она оправдаться. — И я действительно была рада видеть тебя, от счастья себя не помнила. Конечно, это так беспечно с моей стороны, больше такого не повторится. Но ее эта сцена не задела никоим образом. Штефан, я знаю, что это так.

— Откуда тебе это знать?

Алисия опустила глаза и замолчала. Ей даже удалось снять со Штефана рубашку, пока он упрямо ждал ее ответа. Он и не заметил этого, потому что думал совсем о другом.

Штефан повторил вопрос, не заботясь о своей интонации:

— Я спрашиваю, откуда ты знаешь? Не глядя на него, Алисия слегка поежилась и стала расстегивать брюки Штефана.

— Прости, Штефан, но я поговорила с ней днем, — сказала она.

Снова последовало молчание.

— Ну и? — Терпение Штефана явно истощалось.

— Она сказала, что когда узнала о твоей любовнице, у нее словно гора с плеч свалилась: ты не будешь настаивать на необходимости исполнять супружеский долг.

Штефан стряхнул руки женщины и отскочил в сторону, буквально закипая от злости.

— Черт возьми! Прямо так и сказала?

— И еще кое-что.

Алисия замялась и снова замолчала. Поглядывая на полуобнаженного Штефана, она почувствовала прилив желания. Хотя она и не любит его, но он великолепен в постели, этого у Штефана не отнимешь. А она так соскучилась по ласкам, что едва дождалась его.

— Что еще? — потребовал Штефан.

— Штефан, тебе будет неприятно услышать это, — тихо произнесла Алисия.

Штефан в сердцах ударил ладонью по спинке кровати:

— Ну?

— Она призналась, что ей невыносим вид твоих.., словом.., ей не нравятся…

Она недоговорила и уставилась на его левую щеку. Это был сильный удар для Штефана, а для Алисии — верный. Его лицо побагровело так, что и шрамов не стало видно. Алисия даже удивилась, насколько он привлекателен, когда не видно этого уродства. И почему она сама придает этому изъяну такое значение? Впрочем, если бы не сомнения Штефана по поводу своей внешности, ей бы не видать его никогда. Уж с ней бы он не связался, это точно, когда столько красоток вокруг.

Теперь, одержав маленькую победу, Алисия могла приступить к атаке на принцессу.

— Она просто тщеславная девчонка, Штефан. Чего еще можно ожидать? Ей прекрасно известно, что она красавица и может заполучить любого, кого только пожелает….

— Довольно!

Штефан и не подозревал, какой болью отзовутся в нем эти жалящие слова. Он был поражен в самое Сердце — Таня не смирится с его уродством. А он еще поверил, что она ничего не замечает, что ей нравятся его глаза. Она всегда отталкивала его, отказывала ему — вот и доказательство ее отвращения. А все эти поцелуи, объятия, охи и вздохи — привычные уловки шлюхи. Однако тщеславной ее никак не назовешь, менее тщеславной и самовлюбленной девушки, чем Таня, он не встречал. Выходит, это единственное ее достоинство.

Штефан и не заметил, как подошла Алисия, только почувствовал прикосновение ее обнаженной теплой груди к своему телу. Она крепко обняла его.

— Я помогу тебе забыть обо всем, Штефан, — раздался ее шепот, — ты знаешь, я это умею.

Да, он хорошо знал это. И еще ему необходима была сейчас женщина, он до боли хотел совокупления. А эта может доставить удовольствие.

Глава 39

Таня не могла долго заснуть ночью — ей не хватало покачивания корабля на волнах, к которому она привыкла за время долгого плавания. Но вовсе не это вызвало ее бессонницу. Волнение не могло улечься — столько всего случилось и столько она пережила за прошедший день. Она лежала с открытыми глазами, тщетно пытаясь успокоиться. Девушка вздрагивала от малейшего шума, поэтому когда ручка двери тихо скрипнула и повернулась, она услыхала и это.

Сначала она не догадалась, что это за звук. Было темно, потому что даже огонь в камине, согревавший и освещавший комнату, уже погас. Она не видела, как открылась дверь, всматриваясь в кромешную тьму и не понимая, что происходит. Но опять все стихло. Ни щелчка, ни шагов — ничего, что могло бы насторожить ее.

Прошло несколько минут в полной тишине. Попытки уснуть ни к чему не приводили. Тане было не по себе. И тут она услышала, как тихонько скрипнула половица очень близко от кровати.

Она широко раскрыла глаза, и если до этого она просто прислушивалась с беспокойством к непонятным звукам, то теперь испуганно протянула руку под подушку за своим ножом. Держать оружие при себе по ночам вошло у нее в привычку еще со времен ее жизни в таверне, и она, к счастью, не изменила ей до сих пор. Но едва ее пальцы коснулись лезвия, как кто-то выхватил подушку и накрыл ею лицо Тани.

В этот момент Таня подумала, что так в кромешной тьме и убить могут, но не могла в это поверить. И очень скоро убедилась в обратном: кто-то придавил подушку так, чтобы она не могла дышать. Ее хотят задушить!