Кардиния (№1) - Принцесса

Таня облегченно вздохнула, увидев, что казавшаяся бесконечной процедура одевания завершена. Штефан был одет в темно-коричневые панталоны, приталенный, облегающий статную фигуру сюртук песочного цвета и желтую шелковую рубашку. На манжетах, видневшихся из-под рукавов, были золотые изящные запонки с монограммой.

Определенно Штефан собирался куда-то идти, и Тане ужасно хотелось, чтобы он сделал это как можно быстрее. Но он явно медлил, поглядывая то и дело на нее. Потом подошел с зеркалом в руке. Таня почти догадалась, о чем сейчас пойдет речь.

— Или смой краску с лица или подправь свой грим, — сказал он и положил зеркало ей на колени, — и поспеши, потому что мы идем обедать.

Опять он ей приказывает? Хотя и старается это смягчить, но все равно по одному взгляду понятно — надо покориться. Как ей надоели все эти требования!

Таня уже была готова отдать зеркало и заявить, что обойдется и без него, как вдруг увидела свое отражение. Ее охватил ужас. Штефан уже как-то заметил, что она похожа то ли на оборванку, то ли на нищенку, да это еще мягко сказано. Похоже, она сунула голову в печку и раздувала там пепел, а потом просто размазала по лицу грязь! Темно-серая кожа с пятнами — следы от пальцев Штефана, когда он прикасался к ней. Стыд, да и только! Как же теперь все исправить, когда у нее нет ни пудры, ни краски, ни крема?

О том, чтобы просто взять и умыться, и речи быть не может! Девушка не хотела сдаваться без боя. Штефан даже в таком виде пристает к ней, а что будет, когда он увидит ее настоящее лицо? Внутренний голос искушал ее показать ему себя в истинном свете, но Таня быстро подавила в себе эти слабые ростки тщеславия.

— Так сойдет? — спросила она после того, как за несколько минут распределила все одним ровным, но уже более тонким слоем по лицу: где-то пришлось убавить, где-то прибавить.

— О, у тебя вид усталой старой карги! Мне больше нравилась замарашка!

Таня стиснула зубы, стараясь терпеливо снести очередную обиду и удержаться от того, чтобы тут же не броситься к умывальнику. Все равно он догадывается обо всем. Но одно дело — пытаться угадать, а другое — удостовериться воочию. Она попыталась обойти этот острый угол.

— Ты, кажется, сказал что-то о еде? Мы куда-то идем обедать? — спросила Таня.

— Если хочешь, можно сюда принести поднос с едой.

— Не хочу, — поспешила она заверить его, удивленная, что ей разрешают выйти, — а разве ты не боишься, что я позову кого-нибудь на помощь? Например, капитана?

— Этим ты поставишь и его, и себя в неловкое положение. Не советую.

Таня широко раскрыла глаза:

— Что ты наврал ему про меня?

— Ничего особенного, тут и фантазии не требуется. Сказал, что ты моя сбежавшая жена. Ты бросила меня и двух крошечных детей в придачу. Боюсь, тебе не удастся вызвать сочувствие ни у кого, к кому бы ты ни обратилась.

При этом Штефан расплылся в милой улыбке. Таня пришла в бешенство.

— Тебе что, обязательно надо было выставить меня такой бессердечной гадиной? — возмущенно воскликнула она. — Понятно, никто бы не удивился, брось я только тебя. Но детей?

Штефан на это усмехнулся и взял Таню под руку. Они вышли из каюты и направились по коридору. По пути в ресторан он решил кое-что узнать у Тани подробнее.

— Ты любишь детей, Таня? Королю необходим хотя бы один наследник.

— Вашему королю он не нужен. Он даже не собирается спать со мной и вообще прикасаться ко мне, насколько я знаю. И за это большое ему спасибо.

— Большинство женщин обожают Василия. Я считал, что ты обрадуешься возможности выйти за него замуж.

— Значит, ты ошибся.

— А если бы у тебя был выбор?

— Сколько можно говорить о выборе? У меня его и не было, и нет, не так ли?

Штефан не ответил. Они подошли к ресторану, который оказался маленьким, уютным и со вкусом обставленным, насколько Таня могла видеть через открытую дверь. Андор и Василий уже сидели за столиком. Лазаря не было видно, похоже, он приводил себя в порядок после купания в реке. Других девушек, то есть пленниц, как подозревала Таня, за столом не было. Да разве эти иностранцы допустили бы, чтобы девушки собрались вместе и обсудили красивую сказочку?

Штефан вдруг задержал Таню в дверях.

— Мы недоговорили, — сказал он.

— О чем это?

— О детях.

— Говорил ты, а не я.

— А ты мне не сказала, что ты лично думаешь об этом.

— Боюсь, мне нечего, сказать по той простой причине, что я не собиралась выходить замуж.

— Это было раньше, теперь все по-другому. Что ты думаешь сейчас?

— Но ведь Василий не собирается делить со мной ложе, поэтому я не понимаю, каким образом… Погоди, ты на что намекаешь? Что сойдет и внебрачный ребенок?

— Нет, я не то.., то есть… Впрочем, не важно. Он как-то странно быстро замял вопрос и повел Таню в ресторан. Она искоса поглядела на него, не понимая, почему он выглядит таким смущенным. К чему эти разговоры? Но девушка решила не думать об этом, лучше прикинуть, какие у нее возможности для побега. Сейчас вряд ли что-нибудь получится, необходимо сначала присмотреться. А вот если ей вечером тоже разрешат поужинать вместе со всеми! Тогда надо скорее обдумать план побега.

Она держалась очень хорошо, не спорила, не отвечала на колкие замечания. Даже по отношению к Василию, который не мог удержаться от издевок, Таня вела себя крайне осторожно. Она не обращала внимания на косые взгляды пассажиров, которые наверняка уже были посвящены в душераздирающую историю, выдуманную Штефаном. Очевидно, заметив ее, все стали живо обсуждать пикантную историю и осуждали девушку. Ее нисколько не трогало все это, в голове было только одно — бежать.

Чтобы отвлечься, она разглядывала женщин, которые изо всех сил старались привлечь внимание Василия. Тот тоже оценивающе провожал взглядом каждую проходившую мимо молодую особу. Штефан, конечно, проигрывал рядом с этим напыщенным индюком. А дамы его вообще не интересовали. Таня искренне забавлялась, наблюдая все это.

Вечером, за ужином, молчаливое заигрывание продолжалось. И более того, несколько дам передали мужчинам, Штефану и Василию, приглашение через капитана. Все напряглись, поглядывая на Таню, но она выглядела по-прежнему невозмутимой. В общем, вела себя очень кротко. Поэтому, когда она попросила разрешения выйти на минутку, Штефан спокойно поручил Андору сопровождать ее. Правда, едва заметным жестом дал понять, чтобы тот держался к ней поближе. Если бы Штефан знал, что Таня умеет плавать, он ни за что не отпустил бы ее от себя на палубу.

Присутствие Андора нисколько не изменило ее решимости. Он шел за ней, но не настолько близко, чтобы задержать в случае побега. Таня даже остановилась ненадолго, чтобы осмотреться и прикинуть, где и когда лучше прыгнуть в воду. Пароход готовился сделать поворот: если она нырнет позже, то будет не в силах обогнуть этот мыс, надо успеть до него. А затем корабль скроется за поворотом, и ее уже никто не увидит. Правда, все равно в такой темноте ее не разглядеть на воде.

Как здорово она придумала — прикинуться не умеющей плавать! Теперь можно спокойно приготовиться и…

Глава 18

Как только Таня вышла за дверь, Лазарь спросил как бы между прочим:

— Штефан, ты что, считаешь., что можно ее отпустить одну?

Тот и бровью не повел.

— Андор присмотрит за ней, — ответил он. Василий, как всегда, подозревая худшее, проворчал:

— Ему надо не присматривать, а придерживать ее, и лучше водить на короткой толстой цепи.

Его привычные колкости остались без внимания, но Лазарь вдруг заметил:

— А ей, кстати, ничего не стоит перемахнуть за борт!

— Вот об этом можно как раз не беспокоиться, — ответил Штефан, — она не умеет плавать.

— Кто тебе сказал это? — воскликнули хором оба друга;

Этот, казалось бы, невинный вопрос, произвел вдруг на Штефана магическое действие: он изменился в лице, вскочил и опрометью бросился вон из зала. Лазарь и Василий переглянулись и поспешили за ним.

Когда они подошли к Андору, тот спокойно закуривал сигару.

— Где она? — спросил Штефан, оглядывая плохо освещенную палубу.

Андор кивнул в сторону дамской комнаты, которая как раз открылась. Оттуда к борту метнулась фигурка… Таня! Она подоткнула юбку за пояс, ее голые белые ноги хорошо виднелись сначала на палубе, потом на поручнях и.., только тихий всплеск воды за бортом. Она нырнула в реку прямо рядом с лопастным колесом.

Сердце Штефана замерло, ему даже показалось, что оно перестало биться. В ужасе он перегнулся через перила и стал всматриваться в темноту, страшась увидеть разорванное на куски тело девушки. Но огромное колесо продолжало вертеться, взбивая пену, и вокруг не было ничего. Однако тут он сообразил, что Таня осталась позади, так как колесо вместе с течением реки ускоряло движение корабля. Так что там — безжизненное тело или плывущая к берегу дерзкая девчонка? Вряд ли Таня утонула или ударилась о колесо: он видел, как ловко она ныряет, да и рассчитано было все нарочно так, чтобы ее не заметили сразу. И Штефан не раздумывая прыгнул в воду.

.Остальные трое проводили его взглядом, посмотрели, как он ловко избежал опасности столкновения с лопастями, и переглянулись.

— Не думаю, что нам стоит продолжать поездку в Новый Орлеан и поджидать Штефана там, — сказал Василий.

Андор кивнул, Лазарь ухмыльнулся. Через минуту все уже были в воде.

* * *

Таня с трудом смогла перевести дыхание, выбравшись из воды на берег. Она хорошо плавала, но ей не приходилось делать это в одежде, да еще и против течения! Бог даст, такой заплыв у нее первый и последний. Она так безумно устала, все тело болело, руки и ноги дрожали. Надо было бы встать и убираться отсюда как можно быстрее…

Но она была не в состоянии пошевелиться и решила осмотреться. Парохода не видно, скрылся за поворотом, как она и рассчитывала. Больше она ничего не могла увидеть — было очень темно, так как густые облака скрыли и луну, и звезды. Девушка подумала, что с этим ей тоже повезло: в темноте легче скрыться. А вдруг кто-нибудь вздумает ее искать? Хотя это так мало вероятно… Также мало вероятно, что она сможет дождаться здесь какой-нибудь случайной лодки, чтобы перебраться на другую сторону.

Но если ей в чем и повезло, так это в том, что Андор так и не заметил ее исчезновения. Иначе бы она еще в реке услыхала шум и крики. Андор бы сам за ней не прыгнул, а побежал бы звать Штефана, которому еще нужно раздеться — не прыгать же в реку в таком шикарном виде… А потом, они бы посчитали, что время упущено и «принцесса» пошла ко дну.

Как ни тешила себя Таня подобными мыслями, она не должна была расслабляться и считать себя в полной безопасности. Ее спасет только крайняя осторожность. Вот еще немного отдохнет и направится прочь от реки, на всякий случай. Даже если Андор и последовал за ней, у нее все равно преимущество и в расстоянии, и во времени. Кроме того, ей плохо видно, зато хорошо слышно. Сейчас пока она слышит только свое дыхание да тихий плеск волн… И вдруг раздался крик — мужской голос!

Таня насторожилась и прислушалась. Больше ни звука. Казалось, что кричали недалеко, но это мог и ветер донести какой-то отдаленный шум. Таня поняла, что мешкать нельзя — не так все спокойно, как кажется. Она поднялась и стала карабкаться наверх. Потом пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание и уговорить себя не бояться залезть в чащу кустов.

Наконец она собралась с духом и двинулась вперед, едва сдерживаясь, чтобы не понестись опрометью. Надо было идти медленно и тихо, вслушиваясь в тишину. Пробираясь сквозь густые заросли, девушка не переставала думать о погоне. Неужели эти четверо будут действительно искать ее, бросив на пароходе все свои вещи, без денег? И все эти лишения только из-за того, чтобы найти какую-то замарашку и продать ее в бордель? Ответ напрашивался сам собой — нет. Они скорее найдут другую жертву. А вдруг она на самом деле принцесса? Тогда выходит, что они пойдут на все, чтобы найти ее… Нет! Лучше и не думать об этих глупостях. Если все это правда и она должна выйти замуж за этого мерзкого Василия, то надо удирать со всех ног…

Таня брела сама не зная куда. Осторожно разводила ветки в стороны, старалась ступать очень аккуратно. Ее начал мучить голод, и она даже подумала, что надо было сначала поужинать, а потом бежать. Сейчас темно, и найти какую-то пищу можно будет только днем. Придется быть на подножном корме до тех пор, пока она не набредет на какую-нибудь ферму. Она надеялась, что люди не откажут ей и подадут кусок хлеба.

Вскоре она набрела на какую-то тропинку, и идти стало легче. Таня даже остановилась, чтобы вылить воду из ботинок. Она в который раз порадовалась, что у нее есть нож, переложила его поудобнее — сейчас оружие может пригодиться, как никогда. Потом она постояла и снова прислушалась. Тишина.

Наверное, тот голос, который она слыхала, раздавался с другого берега. Вот куда скорее всего могли направиться ее преследователи, если они есть! Какая она молодчина, что в последний момент решила плыть на противоположный от Нэтчеза берег. Теперь их разделяет река, и можно перестать так волноваться. Можно? Все-таки ее одолевали сомнения, поэтому Таня решила быть предельно осторожной.

Но рано было радоваться такой удачной мысли — спрятаться от преследования на другом берегу. Теперь возник еще один вопрос: как перебраться в Нэтчез? У нее нет денег на паром. Не плыть же обратно! Надо что-нибудь придумать, продать, что ли, замечательную жилетку Штефана? Да, но ее сначала нужно постирать, а то вон какая грязная! Кстати, неплохо и всю одежду привести в порядок.

Вспомнив об этом, Таня вновь направилась к реке, но прошагала еще пару миль вперед, чтобы можно было без опаски приблизиться к воде. Небольшая стирка займет минут пять — семь, и потом она опять спрячется. Вернее, найдет место, чтобы хоть немного поспать. Она так устала за весь день, что буквально валилась с ног. Больше ей сегодня ничего не придумать, дорогу не найти, поэтому главное — это восстановить силы и ясность ума.

Вскоре Таня нашла отличное место: небольшая заводь, огороженная с одной стороны упавшим в воду большим деревом, а с другой — низко растущей ивой. За ветвями ее никто не увидит ни слева, ни справа, а со стороны реки тем более. Сначала Таня хотела окунуться прямо в одежде, потом подождать, пока вода стечет, и отправиться искать место для ночлега. Но, оглядевшись вокруг получше, переменила свое решение — в таком тихом месте можно раздеться, хорошенько все перестирать и помыться самой. Много времени на это не уйдет, да, кстати, и взбодрит ее немного.

Она стала внимательно вглядываться вдаль, пытаясь разглядеть противоположный берег, но в такой темноте увидела просто черную полосу. Потом Таня еще раз посмотрела по сторонам — никого, и только после всех предосторожностей стала быстро раздеваться. Она с удовольствием окунулась в прохладную воду. Было бы у нее побольше времени и не угрожала бы ей опасность быть пойманной, она бы поплавала немного… Девушка принялась за стирку своих испачканных вещей. Проделала она это ловко, в считанные минуты, тщательно все выжала и задумалась: а не стоит ли подсушить одежду? Не полностью, немного, так как понимала, что не может оставаться на берегу слишком долго, да еще в беззащитной наготе. Почему-то волнение не покидало ее, и кромешная тьма вокруг больше пугала, чем успокаивала.

Таня вылила воду из ботинок, надела их и стала еще раз выжимать юбку. И вдруг она услыхала, как где-то совсем близко хрустнула ветка. Она вздрогнула и застыла в оцепенении. Пусть это окажется какая-нибудь собака, даже дикий зверь! Но если это все-таки человек, то пусть лучше Штефан, а не какой-то незнакомец!.. «Да что я, с ума сошла? — в панике подумала Таня. — Штефан? Нет… Пусть Андор… Даже не он, а Василий. Этому плевать, голая я или одетая, он и пальцем ко мне не притронется…»

Голос, прозвучавший прямо у нее над ухом, был до боли знакомым:

— Так, сначала твоя белая сорочка, потом белизна тела — ну прямо маяк! Честное слово, принцесса, вы, кажется, все сделали для того, чтобы вас нашли!

Глава 19

Это же надо такое придумать: будто она сама хотела, чтобы ее нашли! Таня даже не знала, как ответить на подобную чепуху. Да и стоит ли? Ей, конечно, есть что сказать Штефану, но она не в состоянии рта раскрыть, потому что он пронизывает ее взглядом и его глаза сверкают в темноте. Вот нашел-таки беглянку, дьявол! Немудрено, что, как он сам заметил, ее белая сорочка — его сорочка была видна издалека. Разве она нарочно? Таня просто не подумала об этом, а вовсе не пыталась привлечь к себе внимание. Знал бы, как она пряталась, как кралась в зарослях…

И все это напрасно! Все зря! Какая-то насмешка судьбы. И он считает, что поймал ее? Пусть сначала попробует схватить!

Таня осторожно подняла с земли свою мокрую юбку. Штефан, стоявший очень близко, следил за каждым ее движением. Она искоса поглядела по сторонам — нет ли кого-нибудь еще поблизости? Никого. Тогда Таня, резко размахнувшись, швырнула юбку прямо Штефану в лицо, темная мокрая материя повисла на его голове, и он теперь ничего не мог увидеть. А Тане только это и надо — пробежать мимо и давай Бог ноги.

Штефан в ярости зарычал как зверь, Таня еще больше испугалась и припустила быстрее. Если до этого он просто злился, то теперь явно рассвирепел. От такого добра не жди, это она знала. Таня бежала, продираясь сквозь кустарник. Надо бежать как можно дальше и спрятаться где-нибудь от своего страшного преследователя.

Не сразу она сообразила, что на ней, кроме ботинок, ничего нет! Ветки больно стегали тело, а она от страха даже не чувствовала боли. Так как же быть? Куда она денется голая? Нельзя думать сейчас об этом. Надо сначала удрать от этого дьявола, а потом решать, как и во что одеться. Таня не слыхала сзади никаких шагов, вообще никаких звуков. Это напугало ее еще больше: не знать, где кроется опасность, гораздо хуже. Что же делать?

Девушка уже задыхалась, и ноги ее просто не слушались. Она свернула немного в сторону, там за деревьями виднелась маленькая полянка. Споткнувшись о кочку, она почти упала на мягкий ковер мха. Стоя на коленях и зажав рот рукой, чтобы не слышно было ее прерывистого дыхания, Таня попыталась прислушаться. Тяжелые шаги Штефана прозвучали очень близко, слишком близко, чтобы успеть предпринять хоть что-нибудь. В тот же миг он опустился на колени рядом с ней. Она так и оцепенела от ужаса.

Потом очнулась и стала кричать во весь голос. Тут Штефан повалил ее навзничь на землю, но при этом предусмотрительно придержал за голову. Таня и охнуть не успела, как он впился яростным поцелуем в ее губы. Волнение и страх охватили ее — опять? Этот человек знает только один способ справиться со своим гневом! Она пыталась высвободиться, извивалась как змея, но это привело только к тому, что Штефан прижался к ней всем телом. А на ней даже юбки нет! Одним резким движением бедер он раздвигает ее слабеющие ноги… Она уже чувствует, насколько сильно его плотское вожделение. Хорошо, что он одет…

Поцелуи Штефана становились все жарче и требовательнее. Таня уже не старалась так отчаянно бороться, в ней вдруг проснулись неведомые ранее чувства. Все ее тело трепетало, где-то глубоко внутри зарождалась волна ответного желания, что было для нее необычным, новым и неожиданно сладостно-приятным. И в то же время во всем, что происходило с ней, было что-то пугающее. Она явно не хотела терять самообладание и пыталась хотя бы мысленно сопротивляться.

Но поцелуи Тане нравились, очень нравились… Штефан так искусно проделывал это, что у нее дух захватывало. Ей стоило огромных усилий удержать себя от того, чтобы не обвить его шею руками и самой не целовать его в горячие губы… Меньше всего он ждет от нее этого. Он сердится и хочет освободиться от напряжения, проявляя насилие по отношению к ней. Дай Бог, чтобы все ограничилось поцелуями, как в прошлый раз.

Но эта спасительная мысль тут же улетучилась из ее головы: Штефан слегка приподнялся, и его рука прикоснулась к ее груди. Осторожная, почти нежная ласка, прикосновение грубоватых пальцев к нежной коже сосков привели Таню в состояние, близкое к обмороку. Она не ожидала, что это может быть так приятно, так волнующе… Не в силах сдерживаться, она сладострастно застонала. Штефан оторвался от ее губ и поглядел на Таню затуманенным взглядом. При этом его ладонь скользнула по ее телу к животу и ниже.., ниже… Он снова целовал ее, и она не могла разобрать, что ей приятнее: вкус его поцелуя или прикосновение подрагивающих пальцев…

Замирая от удовольствия, Таня вдруг подумала: неужели он еще сердится? Потом ей вообще расхотелось думать о чем бы то ни было. Будь что будет…

— Штефан! — раздался вдалеке громкий крик.

Оба вздрогнули, и Штефан ослабил объятия, поднял голову и прислушался. Таня не узнала голос, но подумала, что это кто-то из его друзей. Она теперь могла легко высвободиться, но ей не очень хотелось. Постепенно возвращаясь с небес на землю, Таня снова насторожилась: чего теперь ей ждать от Штефана? Она не могла хорошо разглядеть выражение его лица, а ей важно знать: прошел ли у этого вспыльчивого человека приступ гнева или нет? Если он еще не выпустил весь пар, то грозит ли ей новое телесное наказание? Судить о Штефане она могла только исходя из недавнего опыта. Правда, на этот раз ей не очень хотелось, чтобы все закончилось заурядным битьем по мягкому месту. Значит, она хочет… Нет, и этого тоже не надо. Боязно.

Штефан взял ее за подбородок, наклонился близко и сказал, глядя ей в глаза:

— Если ты когда-нибудь еще будешь прыгать с борта корабля, рискуя жизнью, я отделаю тебя розгами или палкой, потому что это тебя впечатляет сильнее, чем все остальное.

Говорил он тихо, чеканя каждое слово, чтобы она запомнила все хорошенько.

— Ты хоть представляешь себе, что я пережил, пока нырял и искал тебя в воде? — спросил он вдруг совсем другим тоном. — Минут десять я буквально прочесывал метр за метром, боялся, что тебя ударило колесом, представляя ужасную картину. Было темно, и я чуть с ума не сошел от волнения. Потом, окончательно измотанный, поплыл куда-то, все время озираясь по сторонам, и что я вижу? Белые рукава твоей рубашки, когда ты спокойненько направлялась вплавь к берегу.

Таня слушала, открыв рот от удивления: значит, он переживал из-за нее, волновался? И он так говорит об этом, даже голос дрогнул… Нет сомнений, что Штефан действительно испугался за нее. И вдруг Таня почувствовала себя виноватой. Кто бы мог подумать: ему небезразлична судьба какой-то девчонки, которую он украл для продажи в бордель? Таня готова была подвергнуть сомнению собственные домыслы по поводу своего загадочного похищения, но побоялась думать об этом всерьез. Надо же, минут пять назад для нее вообще существовали только ощущения, те неожиданные чувства, которые он разбудил в ней, а теперь нужно снова трезво рассуждать.

Это тем более странно, что он продолжает обнимать ее и рука его касается ее обнаженного бедра. В подобной позе трудно вступать в беседу, невозможно сосредоточиться на словах, высказать все, что она готовилась ему объяснить.

— Почему ты молчишь? — спросил Штефан. Ей показалось, что он ждет извинений. Этого еще не хватало! Таня сделала над собой усилие, чтобы ответить непринужденно.

— Пойми, мне невыносима мысль о том, что придется плыть по океану Бог знает сколько времени в эту, как ее, вашу Кардинию и все время бояться, что ты рассердишься на что-нибудь или на кого-нибудь и опять начнешь свои выходки. От этого можно просто сойти с ума. Скажи, а что ты делаешь, когда под рукой нет женщины, на которую ты можешь навалиться, чтобы успокоиться?

— Жду, пока какая-нибудь подвернется, — ответил он с легкой усмешкой. — Надеюсь, я не причинил тебе боль, Татьяна?

— Как раз самое время поинтересоваться, — усмехнулась девушка, — ты еще собираешься бранить меня?

— Может быть, и нет.

— А с поцелуями покончено?

— Конечно, нет.

При этом он вдруг погладил ее по бедру. У Тани побежали мурашки по телу.

— Нельзя же заниматься и тем, и другим одновременно, — сказала она.

— Я могу, Он наверняка просто дразнит ее, подумала Таня. Да еще улыбается во весь рот, ведь чувствует, какая ее начинает бить дрожь от его прикосновений! Ей никак не понять, почему он так волнует ее, почему ее то безудержно тянет к нему, то она стремится от него прочь. Надо побороть первое желание во что бы то ни стало. Освободиться. Уйти. Исчезнуть.

— Если ты не сердишься на меня, Штефан, отпусти, — попросила она. Он будто не слышал.

— Я не хочу, чтобы ты не правильно поняла меня, маленькая Таня. Ты ошибаешься, если считаешь, что я хочу заниматься с тобой любовью только в разгневанном состоянии.

Тут он склонился к ней и прикоснулся губами к самому уху, она почувствовала его горячее дыхание на щеке. Он прошептал:

— Я хотел тебя вчера вечером во время танца и после. Сегодня тоже сотни раз, а сейчас умираю от желания. Скажи, что ты хочешь, чтобы я любил тебя, Таня. Попроси…

Такого поворота она не ожидала: просить Штефана любить ее? Взять ее сейчас? Не то чтобы ей совсем этого не хотелось, ей даже понравилось, как он сказал… Но разве она посмеет? Хотя…

Таня уже готова была уступить, настолько сильно было искушение, но в это время совсем близко раздались голоса друзей Штефана. Он вздохнул, поцеловал ее в щеку и быстро встал. Она услышала, как он заговорил с кем-то, при этом голос его стал вдруг глуховатым.

— Я весьма признателен вам за то, что вы последовали за мной, прыгнули в реку и еще рыскали в этой кромешной тьме. Но в данный момент ваше присутствие нежелательно, вы стесняете принцессу. Отвернитесь!

Таня почувствовала, как заливается краской от смущения и неловкости. Она же совершенно голая! А сама забыла об этом. Хорошо, что Штефан сообразил. Что же ей делать? Он опять пришел на помощь — присел, снял свой сюртук и молча отдал ей. Таня мгновенно напялила его на себя и запахнулась, стараясь не обращать внимания, что он абсолютно мокрый. По длине он едва доходил ей до колен, сверху же открывал большую часть тела. Она отвернула довольно узкие лацканы и тем осталась довольна — все же лучше так, чем вообще ничего.

Поодаль, в кустах, девушка разглядела две темные фигуры. Неожиданно раздались торопливые шаги и к ним приблизилась третья. Она услышала взволнованный голос Лазаря:

— Вы нашли Штефана?

— Да. А он поймал нашу рыбку, — ответил, кажется, Андор.

«Рыбка» показала им язык, хорошо, что они не видели, и тут же подумала, а не смыться ли ей потихоньку, пока они там переговариваются? И в тот же момент чья-то рука — Штефана, конечно! — крепко взяла ее за локоток. Все, теперь никуда не деться. По крайней мере до утра.

Глава 20

Тане не впервой было ночевать в лесу, правда, последний раз это случилось несколько лет назад. Тем не менее, проснувшись поутру, она не удивилась ни плеску воды неподалеку, ни щебетанию птиц, ни ласкающему лицо ветерку. Она быстро очнулась от сна. Девушка не привыкла валяться подолгу в постели с утра. Это Доббс приучил ее вставать рано и сразу приступать к делу. Сам он спросонья бывал зол и щедр на затрещины, если что не так.

Вспомнив Доббса, Таня подумала, как же он обходится без нее со вчерашнего дня. Она оставила его спящим, а что же происходило потом, когда он проснулся и не смог дозваться ее? Кричал, наверное, до хрипоты и ругался последними словами. А кто же открыл таверну вечером? Джерри? Неужели ему пришлось там обслуживать посетителей вместо нее? Он же только разливать пиво умеет. Вопросов возникло много, а ответы на них не узнать до тех пор, пока она не попадет домой.

Но беспокойство унять невозможно и не думать о том, что там творилось и происходит сейчас, тоже. Ведь, кроме нее, никто не умеет вести дела в таверне — ни Джерри, ни тем более Эйджи. Танцовщицы у них нет, Эйприл еще дома, лечит ногу. Значит, по крайней мере дня два-три им придется обойтись без коронного номера. Но при этом они начнут терять клиентов. А если она еще долго не появится, то все пойдет прахом.

Таню охватила легкая паника. Она бессильна что-либо сделать, все ее планы рухнут, и она так и останется ни с чем, стоит ей некоторое время задержаться. Доббс под угрозой закрытия своего заведения подпишет новый контракт с кем-нибудь. Черт бы побрал этого Штефана и его компанию! Навязались на ее несчастную голову!

Вчера вечером они все вернулись на то место, где осталась ее одежда. Таня со Штефаном пошли вперед, и она успела переодеться до прихода остальных. Штефан решил остаться на ночлег там же и, к явному неудовольствию Тани, которая размечталась улизнуть тихонько ночью, установил поочередное дежурство. Каждый нес вахту и охранял беглянку и сон остальных. Костер зажечь было нечем, о теплых одеялах оставалось только мечтать, Тане пришлось лечь в мокрой одежде, зато мужчины почти полностью разделись, разложив свои вещи сохнуть на кустах.

Таня лежала, прислушиваясь к оживленным голосам, и надеялась, что хоть сейчас они уже оделись. У нее и юбка, и рубашка были совершенно сырыми, ей даже вставать не хотелось — станет еще холоднее. Слушать, о чем говорят ее похитители, бесполезно: они перешли на свой дурацкий язык. Таня крутилась с боку на бок, ей уже и невмоготу было валяться и появляться перед ними не хотелось.

Скорее всего они совещаются, что дальше делать и в какую сторону двинуться. Интересно, хорошо ли знакома им эта местность? Сама-то она ничего здесь не знала, на этом берегу не бывала никогда, да еще так далеко от Нэтчеза. Но это их трудности. У нее же только одна — как можно быстрее с ними расстаться. Это становится почти невозможным, потому что теперь с нее глаз не спустят.

Наконец Таня села и огляделась вокруг. Вся четверка собралась у реки. Андор и Василий сидели на бревне, последний пытался очистить свои башмаки от грязи при помощи носового платка. Лазарь расположился на траве и считал деньги, значит, у них при себе кое-что было в карманах. Штефан стоял и внимательно смотрел на реку, видимо, рассчитывая окликнуть какую-нибудь лодку, которая вдруг проплывет мимо. Таня хотела было сказать им, что по Миссисипи сейчас разъезжают всякие проходимцы, которые могут позариться на их деньги и приличную одежду, но потом передумала. Это не для них опасно, а для нее. Такие здоровенные мужики в состоянии постоять за себя, кроме того, сами они не лучше — похищают девушек, торгуют живым товаром. Так что пусть делают как знают.