Глава 6

В середине ночи Кристина вдруг проснулась от странного шума. Открыв глаза, она увидела стоявшую у ее постели высокую фигуру и удивилась: что это пришло в голову Джону? Почему он оказался здесь среди ночи?

Но тут девушка сообразила, что ночной гость не может быть Джоном: он гораздо выше и к тому же закрыл лицо.

Кристина открыла рот, чтобы закричать, но прежде, чем она успела издать хоть один звук, огромная рука запечатала ей губы. Девушка попыталась освободиться, но мужчина оказался слишком силен для нее. Внезапно он приподнял ее, притянул к себе и поцеловал, грубо, властно, прижимаясь к ней всем телом и дерзко шаря рукой по груди.

«Боже, — в ужасе подумала Кристина, — он изнасилует меня!»

Несмотря на парализующий страх, она начала отчаянно вырываться, но незнакомец швырнул ее обратно на постель и ловко сунул ей в рот кляп, обвязав его сверху тряпкой. Потом, надев Кристине на голову мешок, стянул его под коленками и, подняв девушку, перекинул ее через плечо.

Кристина пыталась брыкаться, чтобы сбить негодяя с ног, но тот вдруг подбросил ее в воздух, и она едва не задохнулась, когда вновь упала животом на его плечо. Кристина чувствовала, что ее куда-то несут, слышала стук открывшейся и закрывшейся двери спальни. Они, по-видимому, спускались по ступенькам, потом Кристина ощутила дуновение ветра на голых ногах. Должно быть, они уже на улице. О Господи, что собирается сделать с ней этот человек? Неужели она попала в эту Богом забытую страну только затем, чтобы умереть? И какой смертью? Вероятно, перед этим ее безжалостно изнасилуют! Бедный Джон, он будет винить себя в гибели сестры. Необходимо попытаться сбежать!

Кристина снова начала дергаться и брыкаться, но мужчина лишь крепче прижал ее к себе и пошел быстрее. Внезапно остановившись, он сказал несколько слов на непонятном языке и перекинул девушку через что-то. Кристина попыталась сопротивляться, но, получив довольно увесистый шлепок по заду, утихла.

Другой голос что-то пробормотал, вызвав громкий взрыв хохота. Кристину начало подбрасывать. Она поняла, что лежит поперек лошади, как мешок с картошкой, и едва сдержала истерический смех, почувствовав, что похититель вдавил ладонь ей в спину. Неужели он боится, что она свалится и ушибется, прежде чем он сам сможет причинить ей боль?

Сердце девушки колотилось с такой силой, что казалось, вот-вот разорвется. Куда он везет ее? Долго гадать не пришлось. Ну конечно же, в пустыню! Где найти лучшее место, чтобы изнасиловать женщину? Ведь там никто не услышит ее криков! И к тому же с ними скачут еще несколько мужчин. Сколько раз они позабавятся с ней, прежде чем убить?!

Скачка длилась уже несколько часов, но Кристина потеряла всякое представление о времени. Волосы разметались по ее лицу, мышцы живота ныли от неудобного положения. Девушка не могла понять, почему они взяли на себя труд завезти ее так далеко в пустыню. Но всему приходит конец. Всадники неожиданно остановились.

"Сейчас. Это случится сейчас», — лихорадочно думала Кристина, чувствуя, как сильные руки опускают ее на землю, и, едва встав, попыталась бежать, но забыла о завязанном под коленями мешке и упала на песок, лицом вниз. Не в силах вынести унижения, девушка тихо заплакала. Наверное, она забилась бы в истерике, не будь во рту кляпа. Кто-то поднял ее и вновь поставил на ноги. Ступни утонули в холодном песке пустыни.

Почувствовав, что веревку, обвивавшую колени, развязали, Кристина вновь метнулась, сама не зная куда, но ее грубо дернули назад и прижали к широкой мужской груди. Похититель, казалось, держал ее в объятиях целую вечность, потом, хохотнув, усадил на коня, а сам устроился сзади. Кажется, он все-таки решил наконец позволить ей ехать, сохраняя хотя бы подобие достоинства.

Но почему они снова скачут? И почему с ней ничего не сделали? Считают, что смогут причинить ей больше страданий, если долго будут держать ее в мучительном ожидании?

Но тут до Кристины дошло — может, они и не собираются ее убивать? Может быть, они продадут ее в рабство, после того как изнасилуют? Конечно! За нее, вероятно, можно взять большую цену! Ведь говорят, что арабы неравнодушны к женщинам со светлыми волосами, а ее белое стройное тело может привлечь любого мужчину! Да, скорее всего так и будет. Кристина пришла в отчаяние. Они попользуются ею и продадут тому, кто больше даст. Но это хуже смерти!

Кристина всегда говорила, что не станет рабыней мужа, не покорится ни одному мужчине на свете. Но теперь ее судьба — настоящее рабство, и хозяин может сделать с ней все, что пожелает. Она не имеет права даже словом возразить, не то что воспротивиться. И Кристина начала молить Бога, чтобы ее убили, — ведь она не сможет вынести участи рабыни.

Время тянулось невыносимо медленно, пока Кристина наконец не увидела свет, просачивающийся через грубую ткань мешка, и не поняла, что, должно быть, наступил рассвет. Она вновь подумала о Джоне, о страданиях, которые ему придется перенести, когда он узнает о ее похищении. Вряд ли ему удастся когда-либо отыскать ее, ведь они скакали почти всю ночь.

Куда ее везут? Кристина чувствовала, как по ее бокам и ногам струится пот — солнце поднималось все выше и пекло все жарче. Она прокляла бы этого ублюдка самыми страшными проклятиями, если бы тот понимал по-английски. Усталость все больше сковывала ее тело.

Наконец кони снова остановились, но Кристине уже было все равно — она больше ни о чем не желала думать. Ее поставили на землю, но затекшие ноги подкашивались. И хотя она не собиралась сдаваться, бежать было бесполезно. Кто-то стащил с Кристины мешок, и солнце на мгновение ослепило ее. Когда зрение опять вернулось к девушке, она увидела перед собой коротышку-туземца. Он вручил ей широкое одеяние — бурнус и квадратный кусок ткани с длинным шнуром — головной убор бедуинов.

— Куфья, — пояснил он, показывая на ткань. И, отвязав кляп, отошел.

Всадников оказалось трое — два молодых человека среднего роста и один великан, поивший коней. Туземец, вручивший ей плащ и куфью, подошел снова и, застенчиво улыбаясь, протянул хлеб и мех с водой. Кристина была очень голодна, потому что накануне почти ничего не ела.

Когда она напилась и доела хлеб, гигант приблизился и отобрал у нее мех, бросив его одному из спутников. Куфья закрывала нижнюю часть его лица, так что Кристина не могла как следует его разглядеть. Он был слишком высок и широкоплеч для араба. Кристина считала, что арабы, как правило, небольшого роста, но этот человек возвышался над двумя другими как гора.

Он помог ей одеться и откинул свисавшие до бедер волосы. Хорошо еще, что он одел ее, а не раздел!

Великан надел ей на голову куфью, отвел ее в тень, отбрасываемую нависающей скалой, и толкнул на прохладный песок.

Перепуганная Кристина сжалась в комочек, пытаясь отстраниться, но похититель только хрипло рассмеялся и отошел, чтобы помочь спутникам накормить коней. Те сняли с лошадей грубые попоны, растерли потные шкуры и насыпали в торбы зерна. Низкорослые арабы немного поели и легли отдыхать, укрывшись с головами своими черными одеяниями.

Оглянувшись, Кристина заметила, что высокий мужчина с ружьем в руках взобрался на скалу и встал на страже. Сбежать она не могла. Кристина позволила усталому телу расслабиться и заснула, а когда открыла глаза, солнце уже стояло совсем низко над горизонтом. Лошади были оседланы, и великан посадил ее в седло перед собой.

Вдали возвышались горные вершины, впереди расстилался океан песка. Кристина наконец сдалась и откинулась на грудь похитителя. Ей показалось, что он засмеялся, но она по-прежнему чувствовала себя такой усталой, что ей было все безразлично. Закрыв глаза, она снова заснула.

Они ехали еще три ночи, отдыхая в самые жаркие дневные часы, и наконец, как показалось Кристине, пересекли пустыню. Вокруг появились деревья, а воздух стал значительно прохладнее — по-видимому, они поднимались в горы.

Как отчаянно хотелось Кристине, чтобы этот кошмар оказался всего лишь плохим сном! Вот сейчас она окажется в Холстеде, рядом с братом, в лицо ей подует прохладный ветерок, и она позавтракает, а потом не спеша покатается на Дэксе. Но Кристина ясно сознавала — это не сон. Она никогда больше не увидит Дэкса и свой родной дом.

Впереди блеснуло пламя костра. Один из похитителей что-то прокричал, и лошади, медленно выехав из-под прикрытия деревьев, оказались в лагере. Вокруг огня стояло пять шатров, причем один был больше остальных. Костер был единственным источником света, и пламя отбрасывало пляшущие тени на окружающих его людей и предметы.

Подошли четверо улыбающихся темнолицых туземцев и о чем-то весело заговорили с вновь прибывшими. Из шатров выходили женщины, с любопытством глядевшие на Кристину. Но ни одна не осмелилась приблизиться к мужчинам — наоборот, все старались держаться подальше. Пленницу поставили на землю, и девушка поняла, что путешествие, должно быть, подошло к концу. Значит, нужно попытаться избежать ожидающей ее участи! Может быть, она сумеет укрыться в горах и каким-то чудом найти дорогу обратно, в мир цивилизованных людей.

К собравшимся у костра присоединилось еще несколько мужчин. Все столпились около высокого похитителя, о чем-то оживленно толкуя и жестикулируя. Кристину на несколько минут оставили одну. Неужели они считают, что она будет смирно стоять, ожидая приговора?

Подняв до бедер бурнус и ночную сорочку, Кристина бросилась бежать со всех ног со скоростью, которой сама от себя не ожидала, не зная, гонятся ли за ней, слыша лишь оглушительный стук собственного сердца. Куфья свалилась с ее головы, волосы в беспорядке разлетались по ветру.

Наконец она, споткнувшись, упала лицом вниз, а когда подняла голову, увидела перед носом чьи-то ноги и снова с громким плачем бросилась на утоптанную землю. Кристина ничего не могла поделать с собой, хотя не выносила мысли о том, что пришлось выказать слабость перед похитителем. Заставив ее рыдать, он одержал победу.

Мужчина грубо поднял ее на ноги и потащил в лагерь. Кристину привели в самый большой шатер, бесцеремонно толкнули на широкий диван без спинки с низкими закругленными подлокотниками. Девушка немедленно постаралась взять себя в руки, откинула с лица спутанные волосы и вытерла слезы со щек.

Шатер оказался достаточно просторным, завешенным с трех сторон полупрозрачной тканью, через которую проникал яркий свет горевшего снаружи костра. Многоцветные ковры устилали пол, а с четвертой стороны свисало нечто вроде немного отодвинутой плотной шторы, за которой находилась еще одна комната.

В главной комнате почти не было мебели. Напротив того дивана, на котором сидела Кристина, был еще один, обитый голубым бархатом, а между ними стоял длинный низкий столик. В глубине Кристина заметила маленький поставец с единственным, усыпанным драгоценными камнями кубком и мехом из козьей шкуры наверху. По обоим диванам и полу было разбросано множество маленьких подушек в ярких наволочках.

Кристина молча разглядывала похитителя. Великан, стоя к ней спиной, снимал куфью и бурнус. Бросив одежду на поставец и оставшись в замшевых сапогах до колен и широких шароварах, заправленных в сапоги, он налил что-то из меха в кубок. Услышав звуки превосходной английской речи, Кристина испуганно вскинулась.

— Вижу, с тобой нелегко придется. Тина. Но теперь, когда ты здесь и знаешь, что принадлежишь мне, возможно, ты не будешь пытаться бежать так часто.

Кристина не верила собственным ушам, но тут мужчина обернулся, и глаза девушки потрясенно расширились. Рот сам собой открылся.

Похититель разразился громким смехом.

— Я так долго ждал, чтобы увидеть это выражение на твоем лице, Тина, с тех пор, как ты покинула меня той ночью в Лондоне.

О чем он толкует? Должно быть, с ума сошел! Щеки девушки гневно вспыхнули, тело сотрясалось от неудержимой ярости.

— Вы! — завопила она. — Что вы здесь делаете и как посмели похитить меня и привезти в эту Богом забытую глушь?! Мой брат убьет вас, Филип Кэкстон!

Но Филип снова рассмеялся:

— Значит, ты больше не боишься меня, Тина! Это хорошо. Вряд ли бы мне понравилось, если бы ты стала униженно молить меня о милосердии.

— Этого вам никогда не дождаться, мистер Кэкстон! — Кристина вскочила и оказалась лицом к лицу с Филипом, забыв о беспорядочно рассыпавшихся по плечам волосах. — А теперь будьте добры объяснить, почему вы привезли меня сюда. Если вам требуется выкуп, мой брат отдаст все, что пожелаете! Только, пожалуйста, закончите дело побыстрее, чтобы я смогла оставить это место и ваше общество!

Он улыбнулся девушке. Глаза необычного цвета словно загипнотизировали ее. «Почему, ну почему он так чертовски красив?» — неожиданно и не к месту подумала Кристина. "

— Думаю, настало время открыть, почему я привез тебя сюда. — Филип сел на диван напротив и жестом велел ей сделать то же самое. Осушив кубок, он несколько минут пристально смотрел на нее, затем продолжил:

— Обычно я не имею привычки объяснять мотивы своих поступков, но в твоем случае решил сделать исключение. — Он помедлил, словно пытаясь отыскать нужные слова. — Кристина, с самой первой встречи в Лондоне, на балу, я сразу понял, что хочу тебя. Поэтому и попытался все сделать по-твоему — признался в своих чувствах к тебе и сделал предложение. Но ты отказала, и тогда я решил поступить по-своему и не терять времени. Именно я устроил так, что твоего брата послали в эту страну. Я сделал это сразу же после того, как ты отвергла меня.

— Так это из-за вас нам пришлось ехать сюда! — охнула девушка.

— Не смей перебивать, пока я не закончил. Понятно?

Кристина кивнула, но лишь потому, что желала дослушать его объяснение до конца.

— Как уже было сказано, именно я устроил перевод твоего брата в Каир. Это оказалось совсем нетрудно — надо было всего-навсего знать нужных людей. Если бы ты решила остаться в Англии, я без труда похитил бы тебя после отъезда твоего брата и привез в свой дом. Правда, оттуда легче сбежать, но зато я бы заполучил тебя гораздо скорее. Здесь же почти нет шансов скрыться от меня. В обычае этой страны брать пленников в набегах, так что не жди помощи от людей моего племени, — пояснил Филип, ехидно улыбаясь. — Теперь ты принадлежишь мне, Тина, и чем скорее ты поймешь это, тем лучше для тебя.

Кристина, вскочив с дивана, в ярости топнула ногой:

— Просто поверить невозможно! Как вам могло прийти в голову, что я соглашусь выйти за вас замуж после того, что вы со мной сотворили?!

— Замуж? — расхохотался Филип. — Однажды я уже предлагал тебе замужество, но больше я этого не сделаю. — Подойдя к девушке, он обнял ее. — Совсем ни к чему жениться, чтобы удержать тебя здесь! Можешь считать себя моей рабыней, но уж никак не женой.

— Никогда не стану я рабыней мужчины! Скорее покончу с собой, чем покорюсь вам! — вскрикнула Кристина, пытаясь вырваться.

— Думаешь, я позволю тебе убить себя после того, как ждал так долго? — хрипло прошептал Филип и, наклонив голову, припал к ней в страстном поцелуе, вцепившись одной рукой ей в волосы, а другой — сжимая ее запястья.

Странное ощущение вновь охватило Кристину. Неужели она наслаждается его поцелуем? Но это невозможно! Она ненавидит этого человека!

Девушка постаралась обмякнуть в его объятиях, но прежде чем ей удалось лягнуть Филипа, тот подхватил ее на руки, и в шатре вновь зазвенел его смех:

— Нет, Тина, этот трюк больше не пройдет! — Откинув тяжелые занавеси, Филип понес Кристину к кровати. Та, поняв его истинные намерения, начала сопротивляться по-настоящему, но Филип бросил ее на постель и лег рядом. Девушка била его кулачками в грудь, пока он не поднял ее руки над головой и не сжал их в огромной ладони. — Теперь, пожалуй, настало время проверить, так ли красиво твое тело, как лицо.

Развязав пояс широкого бурнуса Кристины, Филип перекинул через нее ногу, чтобы не брыкалась, и одним резким рывком разорвал ночную, сорочку.

Кристина истерически вскрикнула, но ее рот мгновенно запечатали твердые губы и язык, проникший сквозь преграду зубов. Но на этот раз поцелуй был ласковым и нежным, так что голова у девушки закружилась от нахлынувших на нее неведомых чувств. Потом губы Филипа прильнули к ее шее, а свободная рука стала дерзко ласкать полные упругие груди.

Настойчиво ища ответа в глазах Кристины, Филип улыбнулся, глядя ей в лицо:

— Ты еще прекраснее, чем я воображал. Твое тело создано для любви. Я хочу тебя, Тина, — хрипло шепнул он и припал губами к розовым холмикам, целуя каждый по очереди. Кристина чувствовала, что горит как в огне.

Нужно сказать что-то, заставить его остановиться! Иначе ей с ним не справиться.

— Вы не джентльмен, мистер Кэкстон, если собираетесь принудить меня против воли, изнасиловать, — холодно сказала она, — зная к тому же, что я вас ненавижу!

Филип поднял голову, и Кристина увидела, как в его темно-зеленых глазах гаснет желание. Он отпустил ее и встал около кровати, глядя на девушку. Его рот сжался в жесткую линию, в глазах появился ледяной блеск.

— Я никогда не претендовал на звание джентльмена, но я вовсе не собираюсь тебя насиловать. Когда я буду любить тебя, все произойдет только потому, что ты сама захочешь этого так же сильно, как я. А ты захочешь меня. Тина, обещаю.

— Никогда, — прошипела она, стягивая на груди одежду, — никогда я не захочу вас! Я ненавижу вас всей душой!

— Увидим, Тина, — бросил Филип и отвернулся.

— И прекратите называть меня Тиной! — завопила она. — Это не мое имя!

Но Филипа уже не было в шатре. Кристина подвязала бурнус поясом и оглядела комнату. Но смотреть было не на что — рядом с огромной кроватью стоял единственный сундук, покрытый тяжелыми овечьими шкурами.

Скользнув под одеяло, Кристина попыталась обдумать то, что сказал Филип. Значит… значит, он не собирается ее насиловать? Если Филип — человек слова, тогда она в безопасности, поскольку твердо знает, что никогда не захочет его. С какой стати ей хотеть мужчину? Желание присуще только им, не женщинам!

Но что, если он не сдержит обещания? У нее не хватит сил остановить Филипа, если тот решит овладеть ею. Что тогда? И какого дьявола он делает в Египте? Ведет себя как туземец, и племя, кажется, считает его своим. Кристина ничего не могла понять, и вопросы, на которые не находилось ответа, продолжали терзать ее. А при мысли о том, на что посмел пойти Филип Кэкстон, чтобы завладеть ею, девушку вновь охватило бешенство. Подумать только, пересечь океан, добраться до незнакомой страны и в первую же ночь быть похищенной безумцем! Что ж, она сделает все, чтобы как можно скорее сбежать отсюда!

Так, строя планы побега и решая, как лучше их осуществить, Кристина наконец заснула.

Глава 7

Черт возьми, Кристина, если захочет, может быть настоящей ведьмой, думал Филип. Ну ничего, ее час придет, и тогда ему доставит огромное удовольствие заставить ее признаться, что она желает его.

Хотя было уже очень поздно, Филип вышел из шатра, чтобы навестить шейха Ясира Альхамара, своего отца, зная, что старик не ложится, дожидаясь сына.

Ясир Альхамар был шейхом племени вот уже тридцать пять лет. Свою первую жену, английскую леди благородного происхождения, он похитил во время набега на караван. Она прожила с Ясиром пять лет и подарила мужу двух сыновей, Филипа и Пола. В те дни племя кочевало в пустыне, и жаркий климат и тяготы кочевой жизни быстро состарили мать Филипа. Она попросила мужа разрешить ей вернуться с детьми в Англию. Ясир очень любил жену и согласился выполнить ее просьбу. Она пообещала ему, что, когда его сыновья достигнут совершеннолетия, она позволит им вернуться в Египет, если они того захотят.

Филип вырос и получил образование в Англии. Когда ему исполнился двадцать один год, мать рассказала ему правду об отце, и молодой человек решил отыскать Ясира и жить с ним. Вскоре мать умерла, и Филип унаследовал ее поместье. Оставив усадьбу на попечение управляющего, он уехал в Египет, поскольку не хотел больше оставаться в Англии. В то время его брат все еще учился в школе.

Филип прожил с отцовским племенем одиннадцать лет, но год назад все-таки вернулся в Англию, чтобы присутствовать на свадьбе Пола. Тот уговорил старшего брата остаться еще на какое-то время, но вскоре Филип встретил Кристину Уэйкфилд и решил, что она будет принадлежать ему. Он последовал за Кристиной и Джоном на пристань и терпеливо дождался отплытия их корабля. Благодаря везению ему самому удалось получить каюту на грузовом судне. Филип покинул Англию в один день с Кристиной, но добрался до Каира неделей раньше.

По приезде он послал за Саади и Ахмадом и велел им привести своего коня Виктори в Каир. Саади и Ахмад были настоящими друзьями и к тому же приходились ему дальними родственниками. Как, впрочем, и все остальные члены племени. Кроме того, у Филипа был здесь единокровный брат на восемь лет моложе. Правда, они не очень ладили. Филип прекрасно понимал причину — ведь останься он в Англии, Рашид стал бы править племенем после смерти отца.

Ясир Альхамар сидел на овечьих шкурах, служивших ему постелью. Он все еще жил как кочевник — почти никакой мебели и очень мало удобств. Филип до сих пор вспоминал, как смеялся отец, когда он велел привезти свою кровать и мебель в лагерь.

— Значит, Абу, ты все-таки остался англичанином. Я думал, ты давно привык есть и спать на земле, — заметил тогда Ясир.

— Но я по крайней мере украл всю эту мебель, отец, — отпарировал Филип.

— Что ж, тогда для тебя еще не все потеряно, — смеясь, ответил Ясир.

Увидев Филипа, шейх сделал сыну знак войти и сесть рядом.

— Давно мы не виделись, сын мой. Мне сказали о женщине, которую ты привез в лагерь. Она принадлежит тебе?

— Будет принадлежать, отец. Впервые я увидел эту девушку в Лондоне и понял, что должен получить ее. Я устроил так, что ее брата послали сюда, и теперь она моя. Пока она сопротивляется, но понадобится много времени, чтобы покорить ее.

— Ты воистину мой сын, — расхохотался Ясир. — Украл свою женщину точно так же, как я похитил твою мать. Она тоже сначала противилась мне, но, думаю, потом полюбила, иначе не согласилась бы выйти за меня замуж. Возможно, живи мы тогда в горах, она осталась бы со мной до конца жизни, но ей не под силу было вынести зной пустыни. Я хотел отправиться с ней, но вряд ли сумел бы выдержать существование в вашей цивилизованной Англии. Надеюсь, ты дашь мне внуков, прежде чем настанет мой смертный час.

— Увидим, отец. Завтра я приведу ее к тебе, но сейчас должен вернуться.

Отец кивнул, и Филип направился в свой шатер. Войдя, он обнаружил поднос с едой и сел ужинать, размышляя о девушке, мирно спавшей в его постели. Теперь, когда она так близка, он не выдержит долгого ожидания, слишком велика потребность овладеть Кристиной. У него так давно не было женщины, а тело Кристины сводило его с ума. Он вспоминал ее полные груди, тонкую талию и стройные гладкие бедра, длинные ноги идеальной формы, атласную кожу, а волосы… в этой гриве золотистых локонов можно утонуть.

А какие глаза! Они потемнели, как штормовое море, когда она узнала, что это он ее похитил. Филип долго ждал, предвкушая этот момент!

Он снова рассмеялся, вспомнив ее потрясенное лицо и мгновенно сменивший изумление гнев. Что ж… может, стоит дать ей немного времени, чтобы она привыкла к своему новому дому, только не следует слишком затягивать. Подождать до завтра. Этого вполне достаточно.

Филип разделся и осторожно, чтобы не разбудить девушку, лег. Кристина свернулась в клубочек спиной к нему. Он хотел было раздеть ее, но рассудил, что тогда Кристина проснется, а он слишком устал, чтобы выдерживать очередной яростный натиск.

Филип улыбнулся, подумав о том, что будет, когда она обнаружит, что провела ночь в одной постели с ним. Но как бы там ни было, Кристина теперь здесь, рядом, хотя и против своей воли. Со временем ей придется смириться с судьбой.

Филип закрыл глаза и погрузился в сон.

Глава 8

На следующее утро Кристина Уэйкфилд проснулась с улыбкой на губах — ей приснилось, что она бежит по полю дома, в Холстеде. Сине-зеленые глаза удивленно раскрылись при виде лежащего рядом мужчины, но девушка тут же вспомнила, где она и как здесь оказалась, Что за наглость! Подумать только!

Она никак не ожидала, что он захочет делить с ней постель! Это уже слишком, необходимо найти способ сбежать отсюда!

Стараясь не дышать, Кристина сползла с кровати и обернулась, желая проверить, не разбудила ли она похитителя. Филип Кэкстон крепко спал с невинным, удовлетворенным выражением на лице. Выругав про себя негодяя, Кристина на цыпочках обошла кровать и проскользнула между тяжелыми занавесями, отделявшими одну половину шатра от другой.

Откуда-то донесся аппетитный запах еды, и Кристина вдруг осознала, что очень голодна. Вчера вечером она не ужинала. Но можно ли сейчас думать о таких пустяках? Надо уйти подальше, пока Филип не проснулся.

Откинув ткань, прикрывавшую вход, девушка осторожно выглянула наружу. Кажется, поблизости никого нет! Какая удача! Значит, сейчас или никогда.

Собравшись с духом, Кристина вышла и направилась прочь из лагеря. Миновав последний шатер, она помчалась изо всех сил, свернув с главной тропы на тот случай, если Филип станет ее преследовать. Острые камни впивались в ее босые ноги, но она не останавливаясь продолжала бежать через рощу диких маслин. Хоть бы никто не заметил, как она покидала становище. Если только удастся спуститься к подножию горы, можно как следует спрятаться в надежде, что проходящий мимо караван доставит ее к брату.

Но тут за спиной раздался конский топот, и все надежды развеялись в прах. Обернувшись, Кристина увидела Филипа верхом на великолепном арабском жеребце. Его темно-зеленые глаза казались теперь еще темнее, лицо было искажено бешеной яростью.

— Будь ты проклят! — крикнула она. — Как же ты сумел найти меня так быстро?!

— И ты еще меня проклинаешь?! Я мирно спал, и вдруг в шатер вбегает Ахмад и говорит, что видел тебя бегущей по горному склону! Что мне делать с тобой, женщина?! Привязать к кровати, чтобы ты не сбежала, пока я сплю?! Именно этого ты добиваешься?

— Не посмеешь!

— Я уже говорил тебе, Кристина, что я делаю все, что захочу! — Филип с легкостью пантеры спрыгнул с коня и, зловеще хмурясь, с ледяным блеском в глазах, схватил ее за плечи и начал бесцеремонно трясти:

— Мне следовало бы задать тебе хорошую трепку за эти фокусы! Именно так поступил бы со своей женщиной любой уважающий себя араб!

— Но я не твоя женщина, — разъяренно сверкнула глазами Кристина. — И никогда не буду!

— Вот тут ты не права, Кристина, поскольку была и останешься моей, пока я не устану от тебя!

— Ни за что на свете! И ты не имеешь права удерживать меня здесь! Мой Бог, неужели ты не понимаешь, как я тебя ненавижу? Ты — все, что я презираю в мужчинах! Варвар, дикарь!

— Да, по всей вероятности. Но будь я цивилизованным джентльменом, вряд ли смог бы заполучить тебя и привезти сюда, на край света. И нравится тебе это или нет, ты останешься здесь, даже если придется привязать тебя к кровати, — холодно бросил Филип и, подхватив девушку, грубо перекинул через седло.

— Но почему я должна ехать таким образом? — возмутилась Кристина.

— Надеюсь, ты не станешь обижаться на столь легкое наказание? Ты заслуживаешь гораздо худшего!

Филип вскочил на коня. И когда девушка начала сопротивляться, с силой опустил ладонь на ее ягодицы. Кристина мгновенно замерла и молча кипела от ярости, пока они возвращались обратно в лагерь.

Черти бы его унесли! Но ничего, она еще дождется того дня, когда насладится страданиями Филипа! Почему это должно было случиться именно с ней? Кристина всегда так гордилась — гордилась своей семьей, поместьем, собственной яркой красотой и независимостью, поэтому унижение оказалось вдвойне болезненным. Какой позор — оказаться всего лишь игрушкой этого ненавистного человека! Она не заслуживает этого! И ни одна женщина не заслуживает!

Подскакав к шатру, Филип спешился и, подняв Кристину, втолкнул ее внутрь. Усевшись на диван, она молча ожидала, что будет дальше.

Филип поговорил с кем-то невидимым, вошел и сел рядом.

— Сейчас принесут завтрак. Ты голодна? — спросил он уже спокойнее.

— Нет, — солгала Кристина, но когда молодая девушка внесла блюдо с едой, не в силах совладать с собой, начала жадно есть. Филип насытился раньше нее и лениво откинулся на диван. Она почувствовала, как он, собрав ее волосы на затылке, нежно играет ими. Кристина, перестав есть, повернулась и встретилась со взглядом улыбающихся зеленых глаз.