Глава 26

Шиина сделала то, что было в ее силах, — заперлась в южной башне. Девушка собиралась оставаться там до тех пор, пока Джеми не позволит ей покинуть замок Киннон. Как ей казалось, это был единственный выход. Заперев дверь в комнату, она по крайней мере могла быть спокойна, что к ней не будут приставать. Шиина запаслась продуктами, которых должно было хватить на несколько дней. Джеми, конечно же, об этом не знал. Девушка подумала: он наверняка рассчитывает, что голод заставит ее покинуть свое убежище.

В тот вечер, когда лэрд Мак-Киннон вернулся в замок и обнаружил, что дверь в ее комнату заперта и что она не собирается отпирать ее в ответ на его требования, он просто выломал дверь. Когда перед Шииной предстал разгневанный Джеми, у нее не оказалось даже такой хрупкой защиты, как запертая дверь.

— Что все это значит! Я знаю, вы слышали, как я вас звал и просил открыть дверь. Почему же, черт побери, вы не открыли?

Шиина собрала все свое мужество.

— Вы не имели права взламывать дверь, сэр Джеми. Если бы я хотела вас пустить, я бы открыла.

— Но вы вообще молчали.

— А если я даже сказала бы «уходите», разве вы услышали бы меня сквозь весь этот крик и грохот в дверь, что вы тут устроили? — парировала девушка.

Джеми еще сильнее посуровел, но Шиина продолжала:

— Я имею право на уединение. Ваш отец никогда не взламывал дверь в комнату вашей матери. Он уважал…

— Но я не мой отец! — оборвал ее Джеми. — Я не потерплю никаких запертых дверей между мной и той, что я хочу. И как только мы поженимся и будем жить в любви и согласии, вы также их не пожелаете.

У Шиины от возмущения не хватало слов.

— У вас просто поразительная самоуверенность. И совершенно неуместная. Между мной и вами всегда будет расстояние!

Она стояла перед ним подбоченясь, ее дыхание прерывалось, негодование клокотало в ней, а подбородок был гордо вздернут. При виде ее гнев Джеми испарился, и он усмехнулся.

— Ох, вы еще прекраснее, когда ваши глаза загораются как сейчас. — Он улыбнулся. — Похоже, я никогда не смогу подолгу сердиться на вас.

И это говорит Джеймс Мак-Киннон, человек, гнев которого обычно приводит ко множеству печальных последствий? Шиина растерялась.

— Мне не нравится, когда меня не принимают всерьез.

— Вам не нравится, вам не нравится, — передразнил он ее. — А что вам вообще нравится?

— Свобода.

— А была ли у вас когда-нибудь свобода? — несколько язвительно спросил Джеми. — Прежде чем попасть ко мне, вы были во власти отца.

— Он давал мне свободу!

— Неужели? Он давал? Или же вы ее сами брали, не спрашивая разрешения? Шиина отвела глаза.

— Это неважно. — Девушка почувствовала себя неловко. — Но я и сейчас подчиняюсь ему, а не вам. И я буду делать, что мне скажет он, а не то, что хотите вы.

— Вы это говорите серьезно? — Джеми опять усмехнулся. — Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше разыскать его и спросить Мак-Эвена, одобрит ли он союз с Мак-Кинноном.

— Нет! — в ужасе воскликнула девушка.

— И это положит конец всем бесполезным спорам и препирательствам.

— Нет! — еще раз вскрикнула Шиина. А Джеми продолжал:

— Ведь если я захочу найти его, то разыщу. До Шиины вдруг дошел смысл слов Джеми.

— Вы никогда не найдете его. Не теряйте понапрасну время, — убежденно заявила она.

— Это не составит особого труда. Беседа с вашей тетушкой в Абердине может мне значительно в этом помочь.

Девушка почувствовала себя загнанной в угол.

— Я ненавижу вас, Джеймс Мак-Киннон!

— Вы в этом уверены? — спросил он, внезапно ощутив усталость. — Что ж, я в этом не сомневаюсь. Но вы ненавидите не меня самого, а мое имя, и мне это все ужасно надоело. — Ее глаза расширились, и он поспешно добавил:

— Вы нормально вели себя со мной, когда мы только встретились. И только после того, как узнали мое имя, в вас вселился ужас. Может быть, вы мне сможете это объяснить?

— Я ничего не обязана вам объяснять, — тихо промолвила она.

— Ну, конечно же, нет, — насмешливо заметил Джеми. — Ваш способ решения проблемы — простое игнорирование ее. Поэтому, если не возражаете, позвольте мне объяснить: вы наслушались историй, ужасных историй, которые поселили в вас страх передо мной еще до того, как мы даже встретились. Поправьте меня, если я не прав, Шиина. — Она молчала, и он продолжил:

— Я вас не буду спрашивать, чего такого вы наслышались. Я даже не буду отрицать, что в некоторых байках есть доля правды. Но, учитывая, как передаются все эти истории, вы должны признать, что в них порой допускаются некоторые преувеличения.

— Но я понимаю, что не во всех, — едко ответила Шиина. — Думаю, что в них все же больше правды, чем преувеличений.

— Доля правды, Шиина. Но они не дают оснований безоговорочно осуждать меня, — с горячностью возразил он.

— Но они дают основания считать, что вам нельзя доверять.

Брови Джеми сдвинулись, его губы поджались в одну тонкую линию.

— Посмотрите на меня, Шиина, — даже несколько грубо приказал он. — Забудьте мое имя и посмотрите на меня, как я есть. Давал ли я когда-нибудь лично вам повод для страха? Угрожал ли я когда-нибудь вашей жизни или причинил ли когда-нибудь вам зло?

— Ну конечно же! — с готовностью ответила она'. — Вы постоянно приказываете мне. Вы говорите о помолвке, хотя знаете, как я к этому отношусь. Вы на каждом шагу командуете мной.

— Будь проклято упрямство женщины! — не мог не закричать Джеми. — Все мое преступление заключается в том, что я хочу, чтобы вы стали моей. И если бы вы не побоялись быть честной, то признали бы, что в этом нет преступления. И вы сами не настолько противитесь в душе моему желанию, как говорите об этом.

— Не правда! — воскликнула девушка. — Я клянусь…

— Шиина, пора заканчивать все эти глупые препирательства.

Он сделал к ней шаг, и они оказались почти вплотную друг к другу.

— Иди ко мне, Шиина, — тихо и нежно сказал Джеми. — Хоть раз послушайся зова своего сердца.

Она не прильнула к нему, но и не отодвинулась от него. Она знала, что даже если просто останется на месте, он сам подойдет и обнимет ее. Она помнила ласку его рук. Шиина закрыла глаза, вспоминая свои ощущения от его поцелуев. Но когда он обнял ее и нежно привлек к себе, ее ресницы взлетели вверх. Джеми напряженно смотрел в ее широко раскрытые глаза, казалось, он хотел заглянуть ей в душу. Может быть, он надеялся разгадать правду?

— Шиина, я знаю, что ты чувствуешь, когда я тебя целую, но, может быть, ты забыла и надо напомнить.

— Нет, я не забыла. Это из-за вашей дьявольской магии мне нравятся ваши поцелуи, только из-за нее.

С какой внутренней убежденностью она это сказала!

— Магия? Что ты придумываешь? Вся эта магия заключается в удовольствии, которое испытывают двое, когда они с одинаковой страстью желают друг друга. Дьявол здесь ни при чем.

— Зачем вы это делаете? — в отчаянии воскликнула девушка.

— Мне хочется быть рядом с тобой, Шиина, обнимать, ласкать тебя. А теперь скажи мне, — спросил он, — разве я тебе делаю больно? Нет, ведь я только обнимаю. И надеюсь украсть у тебя несколько поцелуев.

Его губы прижались к ее губам, но Шиина вскрикнула от боли.

— В чем дело? — заметив ее немного распухшие губы, спросил:

— Из-за чего это?

— Я… упала, — неубедительно пролепетала она. Джеми пристально посмотрел на девушку и вдруг взорвался.

— Клянусь Всевышним, вы лжете! — он отпрянул, боясь, что может сорваться и ударить ее. — Всего один день как вернулись, и уже успели отдаться еще одному мужчине! — Гнев клокотал в нем. — Любой, только не я, так получается? Мало того, что мне пришлось пережить Джеймсона, так теперь уже кто-то из моих людей был с вами!

— Как вы смеете обвинять меня? — Ярость охватила девушку, и она изо всех сил дала ему пощечину. — . — Сначала Джеймсон, а теперь это! Возможно, вам хочется, чтобы я была шлюхой, чтобы не чувствовать свою ответственность. Но я должна вас разочаровать. Только своему мужу я отдамся добровольно. Кто-то из ваших людей, надо же такое сказать! Да я вас всех ненавижу, вы все одинаковы для меня! Грубые скотины!

— Тогда как же?..

— На меня напали! Но какая разница, кто напал на меня, вы или кто-то из вашей семьи? Я здесь в небезопасности, и поэтому я заперлась в своей комнате. Но, оказывается, даже здесь у меня нет спасения — от вас!

Глаза Джеми гневно сверкнули. Шиина отпрянула от него, с ужасом осознавая, что она наделала. Но не ее пощечина вызвала его свирепый взгляд.

— Вас изнасиловали? — потрясенно спросил он.

— Нет, до этого дело не дошло — на сей раз. Вы привезли меня обратно и не позволяете мне уехать, и в то же время вы ничего не сделали, чтобы защитить меня. Неужели я должна "каждый день проводить здесь в страхе перед всеми мужчинами, включая вас самих?

Ее обвинения задели его за живое, потому что она была права. Это его вина. И он, и Колен привезли ее сюда, но никому не объяснили, почему она здесь и на каких правах.

— Скажите мне, Шиина, кто напал на вас. — Его голос звучал обманчиво спокойно.

— Зачем?

— Наказание послужит примером и обеспечит вашу безопасность в будущем.

— Конечно. Прекрасное решение проблемы, — с сарказмом заметила девушка. — Наказать человека за то, что у него такая же грубая натура, как и у вас. Наказать его за то, что вы лэрд, а он нет. А разве вы меньше виноваты, чем он?

— Я с самого начала объявил о своих намерениях.

— И вы считаете, что это вас извиняет? — парировала девушка. — Что ж, его намерения тоже были ясны, значит, вы и его должны простить.

— Шиина…

— Нет уж, выслушайте меня! Я вам не скажу, кто это был, так как он знал, что у меня здесь нет мужчины и заступника. Я сама ему об этом сказала.

— Значит, вы могли избежать нападения? В словах Джеми звучало явное осуждение, и подбородок Шиины в негодовании вздернулся.

— Даже ради своей безопасности, я не собираюсь лгать, заявляя о своей близости с вами. Из создавшегося положения есть только один выход, сэр Джеми.

— Позволить вам вернуться в Абердин? Нет, есть еще один выход.

Джеми начал мерить шагами комнату, похоже, он еще никогда не был так рассержен. Шиина с напряжением наблюдала за ним. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он очень тихо промолвил:

— Мы поженимся.

Он обернулся к ней и увидел, как ее смущение сменилось гневом. Шиина не знала, что эти слова для него было так же тяжело произнести, как для нее их услышать.

— Это вы так решили? — Девушка все еще отказывалась поверить в услышанное. Неужели его высокомерию и самоуверенности нет предела? — Интересно, как вы собираетесь это сделать? На мое согласие можете не рассчитывать.

— Мы поженимся! — ледяным тоном повторил он.

На место ее гневу пришло чувство неуверенности. Неужели ему известен какой-то способ, как заставить ее? Может быть, она чего-то не продумала?

— Еще только вчера вечером вы опять говорили о помолвке с сожительством. Почему же вы передумали?

— Помолвка не прибавит вам желания стать моей, или же вы изменили свое решение?

— Но вы говорили, что не женитесь на девушке, не переспав с нею.

Это замечание только вызвало очередную вспышку гнева, и его ответ прозвучал жестоко:

— Мои слова относились к девственнице, а мы оба знаем, что вы ею не являетесь. А раз вы не совершили самоубийство после этого, значит вам, должно быть, это понравилось. Видите ли, я боялся получить холодную жену. А вы ведь такой не будете, не так ли?

От его слов у Шиины даже перехватило дыхание, ее щеки горели. Ответ девушки был резок:

— Вы что же, собираетесь изнасиловать меня? И думаете так заставить меня пойти за вас замуж?

— Нет. — Он холодно улыбнулся. — Мы скоро все равно поженимся, так что я могу подождать того, когда у меня появится послушная жена, готовая мне угождать и доставлять наслаждение.

— Никогда! — закричала девушка, но он повернулся и вышел из комнаты. А она кричала все сильнее и сильнее:

— Вы не сможете заставить меня! Вы меня слышите?

Девушка опустилась на кровать, обхватив голову руками. Она опять оказалась в ситуации, с чего все и началось. Как и раньше, над ней нависла угроза выйти замуж за вождя горного клана, и она снова и снова перебирала в памяти все ужасные рассказы о нем, о его первой жене, о совершаемых им набегах. Ей вспомнился Найал, который говорил, что лэрд Мак-Киннон собирался избивать и насиловать ее и заставить страдать всю оставшуюся жизнь. Его ледяная ярость являлась этому подтверждением. Его заявление о браке шло не от сердца, о любви даже не было и речи. Им управляло вожделение, и в конечном итоге только от этого она будет страдать.

Глава 27

Вскоре после того, как Джеми ушел, появились двое вассалов и проводили Шиину в комнату, расположенную недалеко от спальни Джеми. Она не возражала, так как все равно не смогла бы заснуть, ведь ее дверь не запиралась ни изнутри, ни снаружи. Вассалы не ушли, а остались стоять на страже. Они стояли у ее двери всю ночь, а на следующее утро проследовали за ней в зал. Их задачей было охранять ее, и они не отходили от девушки в течение двух дней. На третий день, когда она сидела за столом с Джеми и Коленом, завтракая овсяной кашей со сливками, ее начало беспокоить поведение Джеми. Он был слишком спокоен. Даже как-то безразличен. Да, пожалуй, это слово лучше всего характеризовало его. Если раньше он глаз от нее отвести не мог, то теперь даже не смотрел в ее сторону. Могла ли она надеяться, что все позади и что он сдался? Или же он просто держал ее в напряжении? Если же он что-то задумал, то чего ждет?

Человек, вбежавший в зал еще до окончания завтрака, остановился около стола лэрда, был явно чем-то расстроен, его лицо выражало полное недоумение.

— Мне надо срочно поговорить с вами, сэр Джеми.

— Ты можешь говорить при всех, Элвин. — Джеми вздохнул. — Ты всегда склонен все преувеличивать и делать из мухи слона.

— Вы, наверное, не поверите мне, сэр Джеми, но я клянусь, у ворот замка, похоже, собралась вся мужская половина клана Фергюссонов.

Шиина побледнела, как полотно, и, не успев прожевать, быстро проглотила пищу, чтобы не подавиться. Все ее внимание сосредоточилось на Элвине. Ее клан здесь? И они стоят прямо за воротами замка! Они начнут приступ замка, даже не зная, что она там находится!

— Значит, ты решаешь этот вопрос так, Джеми. Мне думается, несколько неожиданно. — Сквозь охватившую ее панику Шиина расслышала осуждающий голос Колена. Она не совсем поняла смысл его слов, пока не взглянула на Джеми. На его губах играла улыбка.

Шиина была потрясена. Больше не было смысла притворяться, и она просто спросила:

— Как давно вы это знаете?

— Не очень давно, моя дорогая, — ответил Джеми. — Пока вы гостили у Джеймсона, меня навестил один человек. Аласдар Мак-Донау, — я полагаю, вы его знаете? Он мне много понарассказал о предательстве своей бывшей невесты.

— Но вы никогда не видели… как же вы узнали? — потребовала объяснений Шиина.

— Это мы обсудим попозже. — Продолжая улыбаться, Джеми встал из-за стола. — А сейчас я бы не хотел заставлять вашего отца ждать. — Он подал знак охранявшим его вассалам и строго приказал:

— Проводите леди в ее комнату и проследите, чтобы она находилась там. Она не должна выходить из комнаты ни под каким предлогом. Понятно?

Ее взяли под руки, вежливо, но крепко. Но Шиина не могла просто так дать себя увести. Она представила себе страшные сцены, которые могут случиться… убийство ее сородичей, ее отца, ее брата…

— Джеми! — закричала она, когда он уже повернулся, чтобы уйти. — Вы должны рассказать мне, что вы хотите делать, пожалуйста!

Выражение его лица сменилось, и он нежно погладил ее по щеке.

— Не волнуйтесь понапрасну, — ласково успокоил он ее. — Я просил вашего отца приехать не для того, чтобы убить его.

— Вы просили его приехать?

— А разве я не говорил, что мы скоро поженимся? — Он широко улыбнулся.

С этими словами Джеми вышел. Внезапно все встало на свои места. Он не передумал, он просто ждал, ждал, чтобы приехал тот единственный человек, который сможет уговорить ее выйти за него замуж, — ее отец.

Джеми перегнулся через парапет, чтобы получше разглядеть всех столпившихся у ворот замка. На некоторых лошадях было по два или даже три всадника. Действительно, создавалось впечатление, что к замку Киннон приехало все мужское население клана Фергюссон. Джеми был в приподнятом настроении. Его послание Дугалду было весьма недвусмысленным. В нем говорилось, что в его власти находится жемчужина Тауэр Эск, и если старый Дугалд в состоянии ее выкупить, то он должен один приехать к замку Киннон.

Он приехал, но уж никак не один! Но в то же время никаких других цветов, кроме цветов клана Фергюссонов Джеми не видел. Никакой другой клан в этом походе не участвовал, — по крайней мере пока. Конечно же, вполне возможно, что кланы Мак-Афи, Мак-Гвайера и Сибболда уже на пути к его замку. Но Джеми в этом сомневался. Если бы он полагал, что дело может дойти до кровопролития, то никогда бы не передал подобного послания.

Джеми увидел, как Дугалд выехал вперед, рядом с ним был его сын. Лэрд Мак-Киннон обрадовался, увидев юношу. Если Шиина вздумает не подчиниться воле отца, то юноша может помочь отговорить ее от этого.

— Джеймс Мак-Киннон!

— Я здесь, — крикнул Джеми, наклоняясь вперед из-за зубчатой стены, чтобы Дугалд мог разглядеть его. — Нам опять довелось встретиться, и должен признаться, эта встреча мне больше по душе, чем в прошлый раз.

Глаза Дугалда гневно сверкнули, и Джеми хмыкнул. Из-за его спины раздался голос Колена:

— Значит, вы встречались раньше? Каким образом?

— Не спрашивай меня ни о чем сейчас. Здесь решается вопрос моей жизни.

— И я надеюсь, это сделает твою жизнь несчастной! — В раздраженных словах Колена угадывалась испытываемая им горечь.

— Послушай, Колен, я не ожидал, что тебя так заденет твое поражение. — Джеми говорил, обращаясь к брату через плечо. — Ты ведь знал: я решил, что она будет моей. И ты не возражал тогда.

— Я думал, ты оставишь право решать за ней. Я не предполагал, что ты прибегнешь к посторонней помощи. Ты вынуждаешь ее согласиться на эту помолвку, и в этом вся правда.

— Согласиться выйти за меня замуж, — объяснил Джеми. — Я говорю о браке, не о помолвке.

На лице Колена отразилась удивление, затем он отвернулся и пошел прочь. Джеми вздохнул. Колену все-таки удалось вызвать в нем кое-какие угрызения совести, и он уже начал было сомневаться в правильности своих действий. Но он был уверен, что Шиина неравнодушна к нему. Мужчина может всегда это почувствовать. Если бы он не был в этом уверен, то не затеял бы все это. И он бы никогда не стал добиваться ее, преодолевая такие препятствия. Он сожалел, что его брат испытывает душевные муки, но не собирался из-за этого отступать.

— Сэр Дугалд, — крикнул он. — Я вас приглашаю войти в замок, чтобы нам не пришлось целый день разговаривать, крича друг другу.

— Вы и меня решили захватить в плен?

— У меня уже есть пленник, который мне нужен. И клянусь, она для меня гораздо больше значит, чем вы.

— А кто может поручиться, что это не ловушка, Мак-Киннон? — продолжал сомневаться Дугалд.

— Я могу. Входите же в замок. Если бы я этого хотел, то мог бы убить вас и сейчас.

По сигналу Джеми, подтверждая правду его слов, из-за стены показалось более дюжины воинов в полной боевой готовности. Он подал другой сигнал, и ворота замка открылись. Джеми уже больше не приглашал Дугалда войти в замок. Он не оставил ему никакого другого выхода.

— Я поеду с вами, — заявил Найал своему отцу.

— И дать ему возможность заполучить всех, кто мне дорог? Нет. Ты в его замок не поедешь.

— Но у него моя сестра! — Найал начал сердиться.

— И я постараюсь освободить ее. Не спорь. Ох, ты начинаешь вести себя, как Шиина. У вас обоих не хватает уважения к старшим.

Дугалд проехал в ворота замка, гнев придал ему храбрости вступить в лагерь врага. Джеми уже сошел со стены и ждал его во дворе. Дугалд подъехал к нему и спешился. Вблизи них не было вооруженных вассалов. При желании Дугалд мог бы вытащить свой меч. Но это претило законам чести.

— Пройдемте в зал, — предложил Джеми. — За кружкой эля нам будет легче сговориться.

Дугалд проследовал за Джеми, никто из воинов к ним и не подходил. Они оба сели за стол лэрда, и Дугалд начал верить, что это не была западня.

— Я должен вас поприветствовать, вы ведь в первый раз мой гость, — радушно сказал Джеми после того, как подали эль, и они снова остались наедине.

— Никогда не думал, что переступлю порог вашего замка, — проворчал Дугалд.

— Однако вы не теряли времени даром и весьма быстро добрались сюда.

— А вы думали, я поступлю иначе? — Глаза Дугалда сузились. — Сколько вы хотите, Мак-Киннон?

Джеми откинулся на спинку кресла и принял задумчивый вид.

— Я могу с уверенностью сказать, что вы никогда не смогли бы найти таких денег, сколько я запросил бы за нее.

— Значит, это все-таки ловушка! — вне себя от гнева старый Дугалд поднялся с кресла. — Ничего другого я и не мог ожидать от Мак-Киннона!

— Сядьте, сэр Дугалд, и выслушайте меня. Темой наших с вами переговоров является честь вашей дочери.

Дугалд опять сел, но его лицо все еще оставалось багровым от гнева.

— Я хочу видеть Шиину.

— Вы ее увидите сразу же, как только мы решим вопрос о ее будущем.

— Что значит «мы»? Как вы смеете?..

— Успокойтесь, Фергюссон. Разве вы не собирались решить мою будущую судьбу, когда я был вашим пленником? Сейчас очень похожая ситуация, но только мы поменялись ролями. Если помните, вы тогда не хотели получить за меня выкуп. Условием моего освобождения был брак с одной из ваших дочерей.

— Так что же вы хотите сейчас, Мак-Киннон?

— Я хочу Шиину, — просто ответил Джеми. Лицо Дугалда еще сильнее побагровело, его глаза метали молнии.

— Она не будет вашей!

— Видите ли, дело в том, что она уже у меня, — спокойно заметил Джеми.

Дугалд весь как-то сжался. В этих словах была правда. Он не мог заставить себя поднять глаза на Джеми и смотрел в сторону.

— Значит, вы… значит, она пострадала?

— Сэр Дугалд, в моем замке ей не было причинено зло, и она не была обесчещена. И если она не девственница, то это не моя вина!

— Моя Шиина не из таких!

— А вот по этому поводу можно поспорить, — ледяным тоном ответил Джеми. — Она долго была вдали от вас. И вы не можете знать, как она себя вела.

— Вы говорите подобные вещи и тем не менее хотите ее?

— Да.

— Зачем вы позвали меня сюда? — вдруг спросил Дугалд. — Шиина уже в вашей власти. Вы что ж, хотели причинить мне лишние страдания? А теперь вы собираетесь мне подробно рассказывать, как вы будете мучить ее?

Джеми хмыкнул.

— Я должен попросить вашего прощения, сэр Дугалд. Я, пожалуй, немного перегнул палку, не сообщив вам до сих пор, что я хочу Шиину видеть своей женой.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до сознания Дугалда дошел смысл сказанного.

— Вашей женой? — Дугалд был в полном недоумении. — Но вы наотрез отказывались жениться на моих дочерях.

— Я помню, что говорил, — перебил его Джеми. — Но вы мне не предлагали эту вашу дочь.

— Потому что я хотел, чтобы ее мужем стал человек, в котором я был бы уверен, что он не будет обижать ее.

— И вы думали, что я буду? Вы удивляете меня, Фергюссон, Возможно, я и являюсь вашим врагом с самого рождения, но я все же мужчина, который способен ценить красивую женщину. А ваша дочь больше чем просто красавица. Обижать ее? Все, что я хочу, это сделать ее счастливой.

Дугалд не сводил с Джеми пристальных глаз, отчаянно пытаясь разглядеть за его словами правду.

— Хочет ли она стать вашей женой?

— Нет.

— Тогда как же вы сможете сделать ее счастливой?

— Она против, потому что мы враги. Хотя, если мы поженимся, вражда ведь прекратится. Не так ли?

— Конечно, прекратится, — согласился Дугалд.

— К тому же она немного меня боится. Но это вполне естественно после всех тех баек, полных преувеличений, что она наслышалась обо мне. Она очень быстро забудет о своих страхах. Со своей стороны могу обещать, что у нее не будет никакого повода бояться меня.

— Значит, я нужен здесь, чтобы приказать ей пойти за вас замуж?

— Просите, приказывайте, умоляйте, делайте что угодно, только бы добиться ее согласия. И помните, вы ж сами хотели добиться союза между нашими кланами и окончания вражды. Вы это все получите с помощью Шиины.

— А если она не согласится?

— Я знаю, вы воспитали очень упрямую дочь, сэр Дугалд. Но я решил, что она будет моей, и этого добьюсь — так или иначе. Я очень целеустремленный человек. Шиина никогда не выйдет из этого замка иначе, как моей женой. Это я вам могу обещать. И можете эти слова передать ей, если она начнет упрямиться.