Настойчивее всего они отлавливали опытных химиков, работавших в области лекарственных препаратов. Представьте поэтому, как важно было капитану Ренфру и Феликсу, проникшим на территорию противника независимо друг от друга, встретиться.
      Когда у Феликса устала писать рука, капитан набросал: "Лаборатория, которую я возглавлял, одна из немногих сохранивших независимость". Ему удалось бежать, прихватив все записи и кое-что из оборудования, потом он отрастил волосы и вернулся в тыл для работы.
      Феликс к тому моменту уже был засекречен и принимал участие в операциях пришельцев - и вот тут-то и была вся загвоздка: в УБН знали, что Феликс на самом деле секретный агент, но думали, что он шпионит за пришельцами на управление, которое в свою очередь сотрудничало с ними в обмен на обещание очистить улицы от наркотиков.
      В действительности Ксавьер Феликс был двойной агент, реально работавший на Сопротивление, если только не тройной агент или даже четверной, в случае чего мы крупно влипли.
      "Пришельцы не пытаются выяснить, почему такой шум", - написал я.
      Хозяева халупы позволили себе громко расхохотаться...
      Судя по всему, пришельцы не считали нужным волноваться из-за шума.
      Мне не давала покоя одна мысль. Я долго боролся с собой, но наконец не выдержал и написал: "Как люди могут изготавливать состав для зомби, помогать пришельцам просачиваться на Землю?"
      Ренфру уставился перед собой невидящим взором, машинально поправляя что-то в моей записи. Даже не знаю что. Он явно чувствовал себя задетым и испытывал страдания. "Нарочно путаем рецепты. Неврологические препараты медленно убивают, сводят с ума. Делают ни на что не способными".
      Капитан перегнулся через меня и прочитал. Потом вырвал листок из своего блокнота и добавил: "Мы работаем с высокоактивными веществами. Снадобье для зомби изготовляют для УБН другие".
      Все вроде бы удовлетворились, и я решил больше не возникать. Кажется, я был единственным, кто разглядел истинный смысл этого ужасного признания: даже если они путали рецепты, чтобы зомби умирали или сходили с ума, это ведь не отменяло того факта, что они превращали людей в зомби?
      Как они могли после этого жить?
      Мы показали им кибермумию. Они отреагировали как любые ученые-экспериментаторы, которым дали новую игрушку. Если существовало решение, они готовы были срыть гору, только бы его найти.
      Хозяева отвели нас в подвал, куда музыка сверху почти не проникала. Меня удивило, что дом в Риверсайде имеет подвал, особенно такая развалюха, как этот. Потом вдруг подумалось: наверняка они вырыли его сами. Как бы там ни было, ребята производили впечатление.
      - Здесь можно спокойно разговаривать, не боясь слежки, - прошептал Феликс.
      - Ура! - также шепотом ответила Арлин.
      - Аминь, - отозвался Альберт.
      Оставив ученую парочку наверху, мы спустились вниз и дали себе минуту отдыха. Я чувствовал такую усталость, словно все мои кости превратились в прах - или воздуха нам не хватало, что ли. Не заметив как, я задремал на массивном кожаном диване, а когда очнулся, остальные распаковывали мумию. Надо же было так вырубиться, стыд какой.
      - Ты в порядке, Флай? - спросила через плечо Арлин.
      - Все в норме. Даже не думал, что такой замотанный, вы уж меня простите.
      - Глупости, - Арлин зевнула, - Следующая очередь моя. Придвигайся поближе.
      Я кивнул.
      Кибертип нисколько не изменился, все тот же молодой негр, превращенный в подушечку для булавок. Раньше мы снимали бинты только с лица. А теперь, обнажив голову, увидели, что она обрита под нуль - эдакий гладкий шар, испещренный крошечными металлическими головками и шкалами.
      Арлин с Альбертом продолжили разматывать бинты, и Джилл вдруг попятилась. Под бинтами у мужчины одежды не было, и, когда дело дошло до талии, наша малолетняя преступница смутилась. Океаны крови, глядя на которые она бы и глазом не моргнула, оказались ничто по сравнению с обнаженным молодым человеком. Девчушка залилась краской.
      Я порадовался, что проснулся вовремя и не пропустил этого зрелища - я говорю о реакции Джилл, а не о голом мужике. Чем более безразличный вид она на себя напускала, тем больше я веселился. Она раскраснелась, как пожарная машина, ее обычно бледные щеки почти сравнялись по цвету с волосами.
      Я заметил, что Арлин наблюдает, как я смотрю на Джилл. Ох, уж эти женщины!
      - Нашла из-за чего смущаться, - бросила она девочке.
      - Может, Джилл лучше выйти? - предложил Альберт.
      - Это ей решать, - сказала Арлин.
      - Я не хочу сидеть с этими... химиками, - запротестовала Джилл. Здесь по крайней мере можно разговаривать.
      - Не позволяй им дразнить себя, милочка, - наставительно произнесла Арлин. - Почти все, что нам толкуют в детстве о сексе, - вранье.
      - Ты имеешь в виду то, что говорят в школе? - лукаво спросил Альберт.
      - Нет, дома, - фыркнула Арлин, уже пожалев о том, что начала скользкий разговор.
      Однако серьезный тон подействовал на Джилл отрезвляюще. Она вернулась к столу и помогла закончить работу, только раз пять или шесть отводя взгляд. Ну самое большее семь. У меня как у профессионала тренированный глаз на такие вещи.
      - Который час? - спросила Арлин зевая.
      Она определенно заслужила перекур.
      - Спроси у Флая, - пробормотала Джилл. - У него есть ч-часы.
      - Почему, интересно, мы не могли побеседовать здесь, где хотя бы можно разговаривать, а не переписываться в этих дурацких блокнотах? - забурчала Арлин.
      - Пришельцам могло показаться странным, что химики скрылись в подвале с какими-то неизвестными типами, - пожав плечами, предположил я.
      - А не покажется им странным, что мы скрылись в подвале одни?
      - Будем надеяться, что нет.
      Я повернулся к Джилл.
      - Ты говорила, что не прочь подключиться к нему через компьютер. Желание не пропало?
      Девочка все с той же отрешенностью продолжала изучать тело.
      - Так ты можешь это сделать? - снова спросил я.
      - И да и нет.
      - Как понимать?
      - Я могу к нему подключиться, если вы достанете нужные провода. Один со штекером Л-19, другой со штекером Л-20, оба с двумя последовательными разъемами на конце.
      Я понадеялся, что кто-нибудь знает, что это все, черт возьми, значит.
      - И где это можно достать?
      - Спроси у хозяев. Если у них нет, можно поискать в радиомагазине или в компьютерном.
      Записав параметры штекеров, я поднялся с листком наверх и показал его нашим химикам. У них таких не было, но капитан достал карту и отметил на ней ближайший радиомагазин.
      Я порадовался, что Л. - А. по-прежнему на высоте.
      Спустившись опять в подвал, я спросил, не хочет ли кто пойти со мной, хотя заранее знал ответ.
      - Я, - вызвалась Джилл.
      - Все, кроме тебя, - спокойно возразил я. - Может, стоит мне...
      - Почему это я не могу пойти?
      - Конечно, что делать в Риверсайде, как не ходить по магазинам, согласился я. - До прихода демонов тоже так было. Но мы уже обсуждали это, Джилл. Период твоей неприкосновенности еще не закончился.
      - Я схожу, - подал голос Альберт.
      - Вот и отлично. Тогда Арлин сможет немного вздремнуть...
      - Я пойду с ним, Флай, - запротестовала Арлин.
      - Но ты только что зевала!
      - Уже отдохнула, - ответила девушка чуть ли не с вызовом.
      И я сделал то, что сделал бы на моем месте любой. Пожал плечами. Сунь мне Арлин сейчас прошение об отставке, я подписал бы его не глядя.
      Иногда мне кажется, что в последнее время я слишком злоупотребляю цитатами из Книги. Раньше я не был так сосредоточен на ней. В новую эпоху я перечитал летописи еще раз, и их слова не умолкают во мне, наверное, потому, что мудрость Книги особенно очевидна именно теперь, когда мир изменился.
      Первых мормонов клеймили не только за многоженство - это вызывало скорее сочувствие, чем негодование. Американцев девятнадцатого столетия больше всего возмущало утверждение, что Господь открыл истину каким-то новым святым. Идея появления Святых Последних Дней казалась тогда большинству христиан более оскорбительной, чем любые особенности личного поведения или экономическое процветание.
      Мое любимое место в Библии - стих в самом конце Евангелия от Иоанна, он лучшая защита против подобных предубеждений, но большинство христиан не обращают внимания на священные слова:
      "Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь".
      То есть они признают их в теории, однако на деле выходит совсем по-другому. Отрывки, где Книга Мормона расходится с общепринятой христианской практикой, тоже не способствовали примирению. Людям не нравилось, когда им говорили, что они не просто не правы, а дьявольски не правы в вопросе крещения.
      Ад. Мы с Арлин возвращались в ад. Мы пытались спасти еще живых младенцев от адского пламени на Земле. Арлин отличный товарищ. Она мне здорово нравится, и я надеюсь, что не стану свидетелем ее гибели. Однако с того момента, как я узнало ее греховном интересе ко мне, я чувствую себя неловко. Мне было бы гораздо легче общаться с ней, если бы она перестала меня искушать.
      Или если бы она согласилась... Господи! Дай мне силы! Неужели я готов заключить святой союз? Я поморщился: это слишком важный шаг, перемена всей жизни, я еще слишком молод, чтобы думать об этом. Я чувствую себя не старше Джилл!
      Душа моя была в смятении, ибо я хотел Арлин. В голове, как с кафедры, звучал стих из Книги Нефия:
      "О Господи! Я уповал на Тебя и буду вовеки уповать на Тебя. Я не возложу мое упование на руку плоти, ибо знаю, что проклят тот, кто возлагает упование на руку плоти. Да, проклят тот, кто уповает на человека или делает плоть своей опорой".
      - Готова отдать миллион, чтобы узнать, о чем ты думаешь, - прервала мои мысли Арлин, почти касаясь меня своим телом.
      Мы остановились в переулке, чтобы передохнуть. В последнее время я безопаснее чувствовал себя на узких улочках, чем на открытых пространствах.
      - Вспоминал отрывок из Книги.
      - Прочитай мне тоже, - попросила она.
      Я посмотрел ей прямо в покрасневшие от усталости глаза - самые прекрасные из всех, что есть на свете, - и не увидел там ни капли насмешки. Мне не хотелось признаваться, сколь сильно обуревающее меня искушение и что слово "грех" равнозначно сейчас для меня алому знаку страсти.
      Во второй Книге Нефия был стих, который затрагивал сердце любого воина. И я процитировал его:
      "О Господи, опояши меня облачением праведности Твоей!
      О Господи, уготовь мне путь, дабы избежать мне врагов моих!
      Сделай мой путь прямым предо мною! Не ставь препятствий на пути моем, но очисти мой путь предо мною, и преграждай не мой путь, но - пути врагов моих!"
      - Недурной план, - заметила Арлин.
      - Божий план.
      Девушка тронула меня за руку, и я почувствовал облегчение, а вовсе не скованность, как боялся.
      - Знаешь, Альберт, а что если я скажу тебе, что хочу ближе познакомиться с твоей религией и понять, в чем там дело?
      Такого поворота я не ожидал, а потому с подозрением полюбопытствовал:
      - Зачем это тебе?
      Слишком уж я привык, пока служил в морской пехоте, к нападкам всяких антирелигиозных фанатиков.
      - Не обещаю, что тут же обращусь или что-нибудь в этом роде, - принялась объяснять Арлин, - но ты мне не безразличен. Если ты веришь во все эти вещи, я тоже хочу разобраться.
      - Здорово, - обрадовался я, но так и не смог до конца побороть подозрения.
      Однако Арлин на этом не остановилась.
      - Если я так стараюсь понять тебя, может, ты тоже постараешься расслабиться и мы отлично проведем время?
      Я ожидал большей тонкости от такой умной особы, но опять же морская пехота не отличалась деликатностью обращения. Зажмурившись, я помотал головой не в силах выдавить из себя ни слова.
      - Не хочу тебя смущать, - продолжала тем временем Арлин.
      - Очень мило с твоей стороны, - ответил я, - но это неважно, чего мы хотим, а чего не хотим. Мы не женаты, и я не могу быть с тобой.
      - Ты хочешь сказать, даже встречаться?
      - Я хочу сказать, что мы не можем заниматься сексом, если мы не женаты.
      Выражение ее лица говорило о том, что я куда более удивительное создание, чем паук.
      - Ты шутишь! - воскликнула она. - Даже целоваться?
      - Даже целоваться.
      Я молил про себя, чтобы она прекратила!
      Она отвела от меня взгляд, почти со смущением.
      - Немного удовольствия, разве это запрещено?
      - Как ты можешь думать об удовольствии, когда мир гибнет? - попробовал я зайти с другой стороны.
      - По-моему, самое время. Бывают же и у спасателей минуты отдыха.
      - Пойми, любой секс вне брака - это прелюбодеяние, даже просто поцелуи. Такие поцелуи. Грех в твоих мыслях.
      Арлин что-то пробормотала. Я готов был поклясться, что она спросила: "А как насчет тайного брака?" - но при этом смотрела куда-то в сторону с отсутствующим видом. Думаю, что мысль показалась ей такой же дикой, как и мне.
      Не уверен, что мне удалось представить свою веру в наилучшем свете, но Бог не нуждается в популярности. Ему это просто ни к чему.
      - Может, ты когда-нибудь передумаешь, Альберт, я буду ждать.
      Кажется, она исчерпала свои аргументы. В тот момент я, верно, был в ее глазах большим пришельцем, чем какой-нибудь паровой демон или кощей.
      К счастью, наш отдых подошел к концу. Я показал на часы, и Арлин кивнула. Наконец мы могли вернуться на куда менее опасное поле боя. От монстров хотя бы было понятно, чего ждать.
      Больше ничто не препятствовало нам добраться до радиомагазина, кроме собачьих трупов. Мы ворвались в заброшенное помещение, выбив закрытую зачем-то на висячий замок дверь. Чтобы не выдать себя светом, пришлось надеть наши незаменимые очки. В углах и между коробками висели гигантские паутины, свидетельствуя о том, что одна форма жизни на Земле способна перенести нашествие пришельцев без всякого для себя урона.
      Я удивился, что магазин не разграблен... хотя, зачем?
      - О, мы найдем для Джилл все, что нужно! - воскликнула Арлин и тихонько рассмеялась.
      Я не сразу понял, над чем, но мы действительно очень быстро нашли необходимые провода. Арлин сунула их в карман и направилась к двери, но вдруг остановилась у прилавка. Чтото привлекло ее внимание, только я не видел что.
      - Должна задать тебе вопрос, - сказала она.
      - Давай.
      - Ты кого-нибудь любишь?
      - Это очень личный вопрос.
      - Потому я и спрашиваю, - продолжала настаивать девушка. - Так как?
      Я не мог не ответить.
      - Да, но она умерла.
      - Вы с ней были близки?
      - Мы не успели пожениться.
      - Спасибо за откровенность. Я не собираюсь тебя пытать. Я и так слишком много наговорила. Давай возвращаться, прежде чем я сморожу еще какую-нибудь глупость.
      Она пошла к двери, а я, бросив взгляд на витрину, увидел компакт-диск "Голден Олдиз" с первой песней "Никто не делает это лучше" в исполнении Карли Саймона. Я никогда ее не слышал, но догадывался, о чем она. Господи, помоги нам, неужели это воздаяние за грехи? Я вздрогнул: с момента нашествия я не видел ни одной радуги.
      По дороге обратно мы не произнесли друг с другом ни слова. Арлин шагала с мрачным, решительным видом. Наверное, злилась на себя за то, что открылась мне, не выяснив сначала, что я обо всем этом думаю. Неверующие люди часто спотыкаются на этом самом месте. Но мы иначе не можем. Неудивительно, что нас считают помешанными. Не выяснять же у Арлин, нет ли у нее аллергии на помешанных?
      Теперь я дал поспать на диване Джилл. На долю секунды я позавидовал нашему киберу, что он так долго дрыхнет. Джилл не то чтобы отдохнула к моменту возвращения Арлин с Альбертом, но хоть чуть-чуть пришла в себя все же лучше, чем ничего.
      Джилл поинтересовалась, нет ли кофе, и оказалось, что химики прячут его в подвале. Горячий крепкий кофе встряхнул ее, придал сил, и с черными кругами вокруг глаз, все еще зевая, она взялась за нашего подопечного, который уже не был мумией, но кибером продолжал оставаться на все сто.
      Джилл извлекла свой ультрамикро, подсоединила провода и начала внедряться. Я по-прежнему сомневался, что из этого что-нибудь выйдет, но чем более возбужденной она становилась, тем меньше оставалось оснований для скептицизма.
      Наконец она произнесла волшебные слова "Да, да, да!" и несколько раз по-мальчишески вскинула в воздух руку. Не знаю, получит ли она когда-нибудь такое же удовольствие от секса.
      Прошла еще минута, пока она возилась с мышью, слушая шумы протокола связи на звуковыходе. Затем последовало первое сообщение:
      - Я соединилась с его мозгом в семнадцать тридцать две. Его зовут Кеннет Эстез.
      - Он знает, где находится? - спросил я.
      Джилл замешкалась, но потом передала:
      - Он считает, что умер и находится в аду.
      - Мы можем поговорить с ним?
      - Угу, - ответила Джилл. - Я буду печатать вопросы, а вы читайте ответы. Придется только выбирать из случайного мусора - мы напрямую связаны с его мозгом.
      - Хорошо, будешь переводить, - потребовал я. - Для начала неплохо бы выяснить, кто он такой и почему монстры выбрали именно его в качестве подарочной упаковки.
      Арлин клевала на диване носом. Сейчас это было для нее самое интересное. Альберт устроился в кресле, но и не думал спать - наоборот, был бодр как огурчик. Джилл что-то долго печатала на крошечной клавиатуре всеми десятью пальцами, к моему немалому удивлению. Мне казалось, что хакеры печатают только двумя пальцами из принципа. Наконец появились первые сведения о незнакомце:
      - Имя - Кеннет Эстез, программист, работал на ЦРУ как аналитик. Рядовой служащий, не какой-нибудь агент. Родился...
      - У нас нет времени входить в подробности его биографии, - перебил я. - Пусть лучше расскажет, как и почему превратился в кибермумию.
      Где-то капала вода. Прежде я этого не замечал, но теперь, когда приходилось ждать, пока. Джилл передаст вопросы, звук страшно раздражал. Наконец от кибера снова пошла информация:
      - Когда пришельцы высадились и начали войну, начальство сообщило Кену, что в управлении создан новый компьютер, работа на котором возможна только в режиме В. Р.
      - Что такое В. Р.? - спросил Альберт.
      - Старый термин, ведь этому парню уже за тридцать! Виртуальная реальность, теперь мы называем это бодисерфинг.
      - А-а, сеть, - догадался Альберт.
      - Знаете, азы будем повторять потом! - взвился я. - Продолжай, Джилл.
      - Старшие офицеры уговорили Кена согласиться на вживление "ради блага Соединенных Штатов". Объяснили, что это поможет бороться с пришельцами. Но потом оказалось, что они предатели, снюхались с врагом...
      Джилл на мгновение смолкла, тяжело перевела дух. Отхлебнула еще немного кофе, прежде чем продолжать. Ненависть к предателям так и клокотала в ней. Но она заставила себя читать дальше. Никто не обвинит ее в нарушении долга.
      Так вот, старшие офицеры снюхались с пришельцами, вступив в тайный заговор против страны, которую клялись защищать - и, что характерно, против себе подобных. Кен "рассказал" нам через Джилл еще кое-что: "Управление кибернетизировало меня, подключило к сети пришельцев, те, которые не заговорщики, пытались меня спасти, прежде чем предатели..."
      - Как пришельцы намеревались его использовать? - спросил я.
      Из ответа следовало, что завоеватели надеялись превратить программиста в канал связи между своими биотехпьютерами, сетьпьютерами и базой данных всемирной сети человечества.
      - Мы живем в мире научной фантастики, - объявила покинувшая диван, Арлин, чей сон улетучился, как только Кен начал свое повествование. - Я тоже хочу кое о чем спросить, Флай.
      - Валяй, - позволил я.
      - Узнай, Джилл, много ли технологий пришельцев имеют биологическую основу?
      - Кен говорит, что все технологии пришельцев таковы, - передала ответ Джилл. - Кроме тех, которые они крадут у покоренных народов, например, летающие черепа сделаны на основе реактивного двигателя.
      - Вот именно! - воскликнула Арлин, почти так же возбужденно, как Джилл, когда подсоединилась к киберу. - Мы напали на верный след. Враги достигли в биологических методах почти совершенства. Возможно, существа, которых захватили самыми первыми, жили на той же планете и имели развитое машинное производство, которое пришельцы приспособили для своих нужд. Со временем они завоевали тех, кто построил Ворота. Мы начали экспериментировать с Воротами, случайно открыли их, и нечисть хлынула на Землю. Это объясняет, почему в выборе между органическим и механическим они всегда предпочитают биологические подходы.
      - И еще это объясняет, почему в самых неожиданных местах вдруг вылезают наши технологии, - поддакнул я. - Почему монстры используют огнестрельное оружие, например.
      - Да они прагматики, - вставил Альберт. - Дьявольские обличья, которые они принимают, результат скрупулезного изучения людской психологии.
      Я попытался вернуть товарищей к теме.
      - Выясни, Джилл, как они сообщаются друг с другом.
      Потребовалось немало времени, прежде чем девочка смогла удовлетворить наше любопытство.
      - Кен говорит, что, когда думает об этом, очень больно, но он попробует. Он понимает так, что мы свободны. Я ему немного рассказала о нас, и он очень хочет помочь.
      - Скажи, что мы будем благодарны за любую помощь с его стороны.
      Прошло еще какое-то время, и Кен, вопреки моим опасениям, ответил:
      - В компьютеры интегрированы нейронные каналы связи. Приказы передаются экстрасенсорными путями. Пришельцам нет надобности говорить роботам, что делать. Им достаточно подумать, но это не простое думанье. Никаких слов. Общее представление? Парасвязь?
      - Знает ли он, откуда исходят команды? - задал я очередной вопрос.
      - Кен не понимает, о чем спрашивают, - почти тотчас ответила Джилл.
      - Хм, я не спрашиваю, где конкретно находятся сейчас их главари. Знает ли он, от кого к кому передаются приказы, когда поступает сигнал о вторжении?
      На лбу Джилл появилось несколько дополнительных морщин, пока она передавала мои мысли, попутно облекая их, по всей видимости, в более понятную форму. В конце концов от кибера поступила исчерпывающая информация:
      - Вопрос бессмыслен, иерархии не существует.
      - Что-то вроде пчелиного улья? Полный коллективизм?
      - Не-а. Они просто... хм? А-а, просто они делают одно и то же. Сами пришельцы, а роботы - я думаю, это все те, которые не люди - сражаются как бешеные. Потому они и "нелюди".
      - Кен может отдавать приказы?
      - Но ведь для этого его и начинили разной электроникой, Флай! Получать команды от пришельцев и передавать их людям!
      - А если наоборот?
      Джилл напечатала вопрос и вперилась в экран в ожидании ответа.
      - Он не понимает, о чем мы. Похоже, действует какой-то запрет, который мешает ему думать об этом или понять вопрос. Какие-то вживленные контуры, работающие в привилегированном режиме... Погодите, он опять говорит... Это вторжение предпринято с целью разведки. Внутри пауков прячутся пришельцы с высокоразвитым интеллектом. Причина для высадки армий и завоевания других миров, когда это осуществимо, только одна - показать свою власть. Кену это непонятно. Разрастающаяся империя требует все новых и новых рабов, однако пришельцы больше заинтересованы в том, чтобы найти новые генетические материалы, которые они могли бы вобрать в свою паучью сеть для умножения жизненных форм - как они считают, - чем в увеличении числа рабов, особенно недолговечных и вздорных.
      Джилл смолкла и, сняв наушники, потерла лоб.
      - Ты в порядке? - обратилась к девочке Арлин.
      - Немного болит голова, ерунда, - ответила та.
      - Хочешь отдохнуть? - спросил я.
      - Нет. Знаешь, что я придумала?! Если мы сможем через Кена проникнуть в один из терминалов пришельцев и взломать защиту, то есть надежда испортить им сеть!
      - Гениально! - восхитился я. - И как это я первым не сообразил? - Я подмигнул. - Может, попробовать уничтожить заодно и всю их технологическую базу?
      - Это труднее. Пока Кен подключен к сети, встроенные контуры блокируют его человеческие порывы. Монитору с центральным процессором никак не совладать.
      - Совладать, если у него есть собственный набор интегральных схем и специальная программа, - буркнула Арлин.
      - Программа, которая выключает его мозг, должна иметь интерфейс где-то в его же мозгу, - забормотала Джилл - себе самой, как я полагаю. - Если мне удастся найти ее, клянусь, я ее уничтожу, или я не Джилл Хиршнер!
      - А ты Джилл Хиршнер? - полюбопытствовала моя подружка.
      Джилл мельком глянула на нее и добавила:
      - Мне понадобится тихое место, где меня несколько дней никто не будет трогать. Дней, а не часов.
      У меня на языке вертелись еще сотни вопросов, которые я хотел задать Кену, но вдруг наверху раздался грохот. Не было похоже, что это опять музыка. Казалось, бухают чьи-то тяжеленные сапоги. Может, пришельцы явились за очередной порцией "состава"?
      Я пришел в ярость: как это химики не предупредили нас, что ждут "гостей"? Потом я сообразил, что пришельцы вряд ли следуют графику. Еще одна причина для хозяев дома разыгрывать спектакль.
      Арлин неслышно поднялась и выключила единственную горевшую под потолком лампочку. Мы застыли в темноте, слушая возбужденный говор наверху: химики отрицали, что видели "повстанческий отряд" и забинтованного человека.
      Отчетливо доносилось шипение бесов - я задержал дыхание. Шаги наверху множились!
      Вскоре послышался новый голос, скрипуче-монотонный, металлический. Похожий на голос робота из старого научнофантастического фильма или на звук синтезатора.
      Как только его обладатель вступил в разговор, наши союзники будто обезумели. В груди закопошились дурные предчувствия. Хорошие агенты должны придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Хорошие агенты должны стоять на своем, хоть ты их убей. А эти будут ли?
      Звук, который мы услышали следом, был слишком хорошо знаком - мощный взрыв сотряс дом, и потянуло запахом огня. Не успели мы шелохнуться, как дом содрогнулся от второго взрыва, и в наше убежище по деревянным ступенькам попер дым.
      Слушая, как штурмовой отряд пришельцев пытается разнести дом в клочья, я наконец поверил в их искреннее желание найти нас. Поманив к себе остальных, я сказал:
      - Эти ублюдки в конце концов обнаружат подвал. Единственная наша надежда - тайный ход, который должен вести отсюда наружу, если только химики сообразили его вырыть.
      Отсутствие света не облегчало задачи, но я не приметил туннеля, даже когда было светло. Если моя фантазия не совсем бесплодна, вход в туннель в любом случае замаскирован. Мы начали ощупывать составленное в подвале запасное оборудование, отчаянно стараясь не шуметь. Все было в основном металлическое, и это давалось нелегко.
      Химики хранили в подвале резервуары с летучими веществами, стеклянную посуду, огнетушители, бесконечные склянки с реактивами (счастье еще, что стекло было толстое). Там находилось множество полок с книгами, но имело ли смысл искать в них тайны секретного хода.
      Мы обшарили стены, сдвинули с места все книжные шкафы, которые могли оказаться дверьми, проверили камин в надежде обнаружить в нем какие-нибудь скрытые дыры - ничего! Я уже готов был плюнуть, когда моя рука задержалась на книжном шкафе, привинченном к полу в отличие от других.
      Я стал вытаскивать книгу за книгой, пытаясь понять, не является ли одна из них пусковым механизмом. И тут одновременно произошли две вещи. Во-первых, я нашел книгу, которая не двигалась. Никогда в жизни я еще так не радовался, когда что-то заедало.
      Во-вторых, бесы, обнаружив люк, с победоносным воем откинули крышку, впустив в подвал поток света.
      Мы замерли. Я застыл наподобие статуи, вжавшись в книжный шкаф; рядом оцепеневший Альберт держал в руках на манер автомата голого Кена; Джилл также представляла собой часть этой живой картины - с ультрамикро в руках, по-прежнему подсоединенным к Кену; в другом конце помещения, в полумраке, маячила Арлин. Из нас пятерых Кен лучше всех справлялся с ролью мертвеца, но, согласитесь, у него были неоспоримые преимущества.
      Через открытый люк спустилось нечто.
      Малыш выглядел гуманоидом - о, пришельцы не сдавались! Желто-белое обнаженное тело повторяло столь полюбившуюся им тему ада. Никакого намека на гениталии. Ручки и ножки - на редкость короткие и тонкие. Но самое удивительное то, что кожа на уродце подергивалась рябью и пузырилась, как варящееся на открытом огне яблочное пюре для зефира. Как знать, может, это был представитель одной из покоренных рас?
      Когда существо подошло ближе, я понял, почему недоразвитые конечности так отлично орудовали. Новый монстр был горячим. Я имею в виду, таким-адски-горячим-что-у-тебяглаза-на-лоб-лезли. Неудивительно, что кожа на нем пузырилась. Он был похож на мираж в пустыне, сотворенный из горящей серной плоти, - этот самый "адский" из всех встреченных нами до сих пор монстров.
      Рядом с ним стояла книжная полка. Книги занялись пламенем, осветившим комнату, и деревянная полка обуглилась прямо на наших глазах. Не исключаю, что то был обман зрения, но мне показалось, что язычки пламени танцуют по всему телу пришельца. Внутренний голос пронзительно крикнул: "Все лучшее - под конец!" Дурацкий внутренний голос просто звенел от радости!
      Когда этот живой факел придвинулся ко мне поближе, я увидел, что его глаза на самом деле не глаза, а кольцо светящихся точек, настолько ярких, что на них больно смотреть. Мне стало любопытно, какими нас видит это существо, а еще очень хотелось заиметь бочку с ледяной водой, чтобы опрокинуть ее на непрошеного гостя.
      Подчиненные были обескуражены не меньше их бесстрашного командира. Арлин, правда, нашла в себе силы коротко пальнуть из АБ-10. Маленький гаденыш не обратил на это ни малейшего внимания, но автоматический пистолет Арлин так раскалился, что она выронила его. Затем эта головешка двинулась мимо всех прямо к вашему покорному слуге.