Дэфид аб Хью, Брэд Линавивер
      АД НА ЗЕМЛЕ
      DOOM 2
      Мы выбрались на поверхность Деймоса, и я подняла глаза.
      Так и есть - герметический купол лопнул. Этого следовало ожидать после всего, что произошло. Сейчас набегут тысячелетние марсиане, моргнут и нам каюк.
      Флай Таггарт, выпучив глаза, уставился на трещину. Неплохо бы ему получше разбираться в физике. Этот парень всем хорош, только вот образование подкачало - ну не в ладах он со знаниями и все тут. Трещинка была малюсенькая, через такую воздух нескоро выйдет. В нашем распоряжении несколько дней, а то и недель. Пространство-то огромное.
      Я посмотрела в щель и поняла, что заставило могучего капрала таращиться: мы больше не вращались вокруг Марса!
      Со всем, что на нем было, Деймос вихрем пронесся через Солнечную систему. У меня пересохло во рту - нашим взорам предстала Земля.
      - Кажется... теперь мы знаем, кто у них на очереди, - пробормотала я, чувствуя, что обливаюсь потом.
      Флай рванул на себе форму - форму лейтенанта Вимса, только без погон, - словно у него вдруг начался зуд.
      - Что ж, по крайней мере нам удалось их остановить, - сказал он.
      - Посмотри внимательнее, Флай. - Земля вспыхивала яркими точками отсветами взрывов от бомб, в миллионы раз более мощных и разрушительных, чем те, от которых нам удалось увернуться здесь, на Деймосе. Я не сомневалась, что на родной планете бушует настоящий ядерный шквал, обрушивая миллиарды тонн радиоактивных веществ, осадков и обломков на всех, кого мы знали. Похоже, они уже вторглись.
      Флай с горячностью стиснул мою руку и прорычал мне в ухо, пока я пыталась расцепить его стальные пальцы:
      - Это еще не конец, Арлин! - Арлин Сандерс - это я, рядовой 1 класса морской пехоты США. - Мы им показали, на чьей стороне сила. Победа за нами!
      Ну еще бы. Я да Флай против всей этой орудийной мощи - с голыми руками, что называется. Спрыгнем с низкой околоземной орбиты прямо на Землю. Или лучше опустимся куданибудь в район мыса Мугу на самом планетоиде. Вряд ли можно по-прежнему считать Деймос спутником Марса, раз он оказался подвижным.
      До места назначения всего лишь четыреста километров - вот только километры эти ведут прямиком вверх. И кое-что еще: мы летели вокруг Земли со скоростью чуть больше десяти километров в секунду - мало спрыгнуть, пришлось бы ой-ойой как поднапрячься и изо всей силы тормозить подметкой, чтобы погасить скорость.
      Ну а после мы без проблем решим теорему Ферма, упорядочим систему налогообложения и избавим планету от голода.
      Последнее, конечно же, не составит особого труда. Беда не в том, что еды недоставало, - просто она хранилась не там, где надо, и ее хватало ненадолго. Я однажды слышала, как старик разносчик говорил, что все, что нам требуется, - это иррадиация продуктов, герметичная упаковка и пара-тройка почтовых транспортных ракет, которые будут доставлять продовольствие в очаги голода.
      Почтовые ракеты...
      - Флай! - заорала я, подпрыгнув на месте. - Я знаю, как это сделать!
      - Сделать что, черт подери?
      Неужели получится? Я быстро произвела подсчеты: наша масса по сравнению с массой обычного "индивидуального аварийного комплекта" с Марса, который посылают салагам, вроде меня, служащим на Деймосе; сила притяжения Земли по сравнению с силой притяжения Марса... С Земли взлететь трудней, чем с Марса. Может быть, и... нет, точно сработает!
      Ну хорошо, может быть.
      - Я знаю, как попасть на Землю! Ты в курсе, что на этой летающей помойке есть ремонтная мастерская с запчастями для беспилотных транспортных ракет?
      - Нет, - с подозрением ответил Флай.
      Ну конечно, нет. Он никогда не жил здесь подолгу, как я. Мастерской служил ангар, где отвечающий за объединенный автопарк сержант держал почтовые ракеты. Не имею ни малейшего представления, почему они так назывались. Мы пользовались электронной почтой, как это принято во всей Вселенной.
      - Верный путь попасть на Землю, - подытожила я в надежде расшевелить неповоротливые мозги бравого морского пехотинца. - Если мы найдем хоть какую-нибудь ракету, то сможем вернуться домой и выпустить потроха парочке зомби. Еще раз.
      - Еще и еще раз, - выдохнул Флай, ухватив наконец мою мысль. - Мы теперь в этом деле профессионалы, черт возьми!
      Глаза продолжали неотрывно смотреть на знакомую, окутанную сине-зеленой дымкой Землю и на то, как на ней тут и там появляются и исчезают незнакомые белые пятна. Из глубины памяти всплыл давний совет: НЕ СМОТРИ ВНИЗ! Мы любовались на белые облака, и их красота напомнила мне, ради чего мы боролись.
      Неужели мы опоздали? Какой-то частью души я вдруг понадеялась на это, той частью, которой хотелось покоя и отдыха.
      Мы сражались с проклятыми, мерзкими монстрами до полного изнеможения - а теперь выходило, что нужно все начинать сначала.
      Тут я увидела вспышки взрывов над Калифорнией, моим родным штатом, и не смогла удержаться от стона, чувствуя слабость в желудке.
      - Да-а. Ужасно, - протянул Флай.
      Я обнял Арлин за плечи, надеясь, что она поймет, что это всего лишь дружеский жест. О, не глупи, Флай, конечно, поймет!
      С чего же начать? Я родился в начале века, в бревенчатом домишке, который мы потом вместе с отцом достраивали. Повзрослев, вступил в морскую пехоту США, сражался с остатками корпуса коммунистических бригад "Коса славы" в Кефиристане, ударил командира, был посажен на гауптвахту и отправлен на Марс вместе с другими моими пустоголовыми приятелями.
      Мы выгрузились на Фобосе, одном из спутников Марса - то есть теперь единственном спутнике Марса, - и обнаружили полную коробочку пришельцев, которые просочились через так называемые Ворота. Их телепортировали с какой-то другой планеты, Бог весть откуда. Мы с Арлин пробились в глубь базы Объединенной аэрокосмической корпорации, которая, как выяснилось, и спровоцировала вторжение, перемудрив с Воротами.
      Ну а потом пошло-поехало. В результате мы оказались на Деймосе - хотя я до сих пор не могу понять как - и скакали там козлами, убивая то одних монстров, то других... Всего же их разновидностей больше, чем пальцев на руках и ногах. В конце концов мы выпали в гиперпространство. Спросите Арлин Сандерс (экспонат N 1 слева от меня), что это такое. А когда все-таки уничтожили то, что стоило уничтожить - о, радость! - вторжение удалось остановить. Смотрите первое донесение с фронта, если кого интересуют подробности.
      Однако уже перед самым финалом, когда дело, казалось, было сделано, мы столкнулись с Пауком - паукообразным вдохновителем и мозговым центром вражеской операции, которому дал это подходящее прозвище Билл Ритч (да упокоится он с миром), компьютерный гений, спасший нас с Арлин ценой собственной жизни.
      Перед тем, как нанести Пауку последний удар, я почувствовал, что полностью опустошен. Без своей боевой подруги я бы наверняка не смог продолжать. Она служила мне путеводной звездой в борьбе, чем-то вроде военного пропагандиста былых времен. Пока она дышала, я тоже должен был дышать - и сражаться. Наверное, все дело в генах. У нас хватило сил расправиться с сотнями монстров. И теперь мы не могли позволить, чтобы такая малость, как физические законы, остановила нас.
      Арлин все не могла отвести взгляда от Калифорнии, поэтому я бережно развернул ее в другую сторону.
      - Какой же я дурак, А.С., что не подумал о мастерской, а ведь сам брал оттуда ракетное топливо, чтобы поджарить долбаного Паука.
      Арлин заморгала, потерла глаза. Кажется, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать.
      - Значит, я тебе не без пользы, Флинн Питер Таггарт.
      И мы отправились раздобывать себе космический корабль.
      Стоит ли говорить, что, кроме всего прочего, нам требовалось пополнить боеприпасы. Некоторое время никто из монстров не попадался нам на глаза. Не исключено, конечно, что мы нейтрализовали их всех - да только слабо в это верилось.
      - Однажды меня спросили, почему я не люблю выходить на улицу безоружный, - сказал я, припоминая кое-что из своей жизни.
      - Верно, идиот какой-то, - отрезала Арлин.
      К ней уже вернулось самообладание, но она все еще ершилась. Мы были добрыми друзьями, но именно это заставляло ее сильнее смущаться.
      - Нет, я бы так свою знакомую не назвал, - возразил я. - Просто она жила безмятежной жизнью, никогда не бывала в заварушках.
      - Это еще что? - заинтересовалась Арлин.
      - Уличный жаргон, принятый в конце двадцатого века. Так назывались потасовки, когда головорезы квартала решали преподать кому-нибудь хорошенький урок. В таких случаях лучше иметь с собой эквалайзер.
      - Что-то вроде этого? - спросила Арлин, доставая свою любимую цацку, автоматический пистолет АБ-10.
      - Ну да. Лежи у моей приятельницы в сумочке похожая игрушка... - начал я, но Арлин перебила меня.
      - Слишком долго вынимать. Лучше, когда он на теле.
      - Кто ж спорит. Я только хотел сказать, что, если бы у нее имелось что-то похожее, она бы, может, еще жила.
      Арлин перестала рыться в содержимом контейнера Аэрокосмической корпорации и подняла на меня глаза.
      - Прости, Флай, я старая дура.
      - Иногда выдается только один шанс, и тогда или пан - или пропал. - Я шутливо ткнул девушку в бок. - С возвращеньем!
      - Это ты о чем? - спросила она, кося на меня глазом, как делала всегда, когда чуяла подначку.
      - О том, что к тебе вернулась чувствительность.
      - Знаешь, кажется да, - оживилась Арлин. - Все-таки хорошо, когда рядом кто-то есть. Особенно когда этот "когото" в единственном экземпляре.
      - Зато один человек - это всегда что-то настоящее, из плоти и крови. А миллион - лишь статистика, сколько бы ни причитали профессиональные плакальщики.
      Арлин тоже дала мне тычка. И улыбнулась. Мы ненадолго замолчали, продолжая собирать по дороге в мастерскую разные полезные вещи. Отыскали мы ее довольно быстро. На нашу удачу, мастерская оказалась огромной и хорошо оснащенной. Понадобилось бы никак не меньше нескольких дней, чтобы обследовать все ящики и контейнеры. Но если надписи снаружи не обманывали, то ассортимент запчастей был куда богаче, чем тот, что, на мой взгляд, необходим для базы на Деймосе.
      Однако ракет или хотя бы чего-то похожего на любой стадии сборки в ангаре не оказалось. Лететь было не на чем!
      - Черт! Отличная идея пропала! - разочарованно воскликнула Арлин. Какая жалость!
      Не знаю почему, но мне представлялось безнравственным отказываться от надежды на спасение, стоя посреди мастерской, ломившейся от всякого добра. Я начал изучать содержимое ящиков, пока моя подруга гоняла один из них по комнате. Это нисколько мне не мешало, я всегда знал, что Арлин следовало родиться в другое время. Ей бы больше подошло быть разбойницей в эпоху крови и железа, когда каждая не обделенная здоровьем женщина совершала в своей жизни достаточное количество подвигов, чтобы множить полузабытые легенды о состязаниях и битвах воительниц-амазонок. Арлин обладала выдержкой и стальной волей, хотя терпения ей не доставало, но тут уж ничего не попишешь!
      Я не рискнул бы утверждать, что встречу смерть с тем же достоинством, что она. Едва ли мне хватит стойкости, но я постараюсь целиться этой чертовке прямо в пах, если только смогу еще целиться.
      Я заглядывал в ящики - большие, маленькие, средние, - а в голове потихоньку ворочалась мысль, заставившая меня пробормотать:
      - Хм, неужели и теперь удастся ухватить мечту?
      - Что значит "ухватить мечту"? - переспросила расслышавшая мои слова Арлин.
      Но мне было не до нее. Внутренний голос вопил, заглушая доводы рассудка, полную белиберду: "Как ни странно, А.С., но это может получиться!"
      Стоический характер Арлин Сандерс лучше выносил встречи со смертельной опасностью, чем занудное, раздражающее бормотание.
      - Что значит твоя невнятная околесица?! - в ярости закричала она, подскочив к ящику, где я перебирал тонкие металлические цилиндры, весьма подходившие для зреющего у меня в голове плана.
      - Да, - подтвердил я, - точно может получиться.
      С интонацией, обыкновенно предназначенной для умственно неполноценных детей и пьяных моряков, Арлин взмолилась:
      - Скажи же ради Бога, Флай, о чем ты!
      Я поднял на нее глаза.
      - Когда я был мальчишкой, А.С., то страшно хотел машину. Ужасно. Страшно и ужасно.
      - Что ж, предадимся воспоминаниям, - пожав плечами, вздохнула девушка.
      - Понимаешь, у меня не было денег на машину, но мне хотелось.
      - Страшно и ужасно, да?
      - Я был согласен на что угодно, только бы у этого "что угодно" были колеса и коробка передач. Пусть это будет почти телега! Но как я ни снижал свои требования, осилить машины все равно не мог.
      - Твои рассуждения имеют какой-то смысл, Флай, или ты хочешь предложить мне добраться до дома автостопом?
      - Совершенно верно, - поддакнул я, - я как раз веду разговор о транспорте. На машину денег не хватало, но время от времени хватало на какую-нибудь отдельную деталь, и, знаешь, чем это закончилось?
      Арлин подбоченилась, склонила голову набок и произнесла:
      - Дай подумать. Значит, ты собирал запчасти, собирал и собирал и наконец построил свой собственный Ф-20! Или это был авианосец? А может, самолет-амфибия?
      Я пропустил колкости мимо ушей.
      - Я сам собрал машину. Она имела некоторые недостатки, в частности, была без тормозов, но зато ездила! А какой громоподобный звук издала эта крошка, когда перевернулась!
      Арлин наконец поняла, к чему я клоню.
      - Все дразнишься, парень!
      - Нет, я действительно собрал машину...
      - Ты просто сумасшедший, если думаешь, что из запчастей можно построить самодельную ракету!
      Я вертанулся на каблуке и завопил:
      - Значит, ты тоже об этом думала! Гениальная идея, правда? Мы построим ракету и смотаемся отсюда.
      Арлин была само воплощенное терпение.
      - Автомобиль - это одно, Флай, а ракета - совсем другое.
      - После всего, через что мы прошли, ты хочешь сказать, что у нас ничего не выйдет? - Я посмотрел девушке прямо в глаза.
      - Лучше внимательно погляди на мои губы, - так же, не отводя взгляда, сказала она. - Мы не сможем этого сделать!
      - Но мы же ничего не теряем, А.С. Вряд ли это труднее, чем одолеть Паука.
      - Хотелось бы думать, что так, - последовало неохотное признание. - С чего предлагаешь начать?
      Арлин всегда раздражалась, когда я для убедительности прибегал к неопровержимым доводам. Но я-то знал, что мы в состоянии справиться. Только требовалась инструкция.
      - Нужны технические данные, - продолжил я.
      - Технические данные?
      - Чертежи, которые мы отдадим в конструкторский отдел.
      - Скажешь тоже. Конструкторский отдел - это я.
      - Правильно, - кивнул я с улыбкой.
      - А кто же тогда ты, Флай Таггарт?
      - Все остальное.
      Мы приступили к поискам руководства и через десять минут, обшарив каждый уголок, нашли его там, где и следовало ожидать - рядом с кофеваркой. Я попробовал уговорить подругу приготовить кофе, но она уставилась на меня так, словно я нарастил себе вторую голову.
      Пришлось готовить самому - я и забыл, что Арлин не опускается до соблазнов, как ваш покорный слуга, да к тому же с величайшим удовольствием. Я рассудил, что уж коли мне суждено превратиться в поточную линию, то организму потребуется весь кофеин, который он в состоянии выдержать.
      Затем мы взялись за дело. Самым разумным представлялось построить маленькую почтовую ракету, рассчитанную на одного, но способную вместить двоих, если им не противна мысль сидеть друг у друга на голове. Я составил список необходимых деталей и за три часа нашел почти все, что требовалось. Кроме одной штуковины. Я знал, как она по-настоящему называлась, но не мог вспомнить. Мы провели в поисках еще час и, хотя так и не нашли деталь, обнаружили множество бесценных инструментов: отвертку, дрель, лупу и дырокол.
      - Для начала сойдет, - смилостивилась Арлин. - Уверена, эта вещица выплывет, пока мы соберем остальное. Пора приступать. Трудно судить, с какой скоростью из купола выходит воздух. Возможно, у нас в запасе месяц, а возможно, всего несколько дней.
      Я не стал оспаривать столь оптимистические прогнозы, тем более, что и пессимистические-то никогда не оспаривал!
      - Мы не обследовали эти прикрытые брезентом кучи, - заметил я, - кроме того, есть другие комнаты. Однако до начала работы неплохо бы еще раз сходить на добычу. Нам нужна еда, вода и все имеющиеся здесь баллоны с жидким кислородом и водородом.
      Арлин кивнула. Мы соревновались с крепкой командой воздушных молекул, и у них была фора. Не считая того, что кислород требовался для топлива, мы должны были еще както дышать в ближайшие несколько дней. Или даже недель. Согласитесь, судьба поступила бы жестоко, дав нам закрутить последнюю гайку и вбить последнюю заклепку только для того, чтобы окочуриться от кислородного голодания.
      В голове созрела очередная мысль.
      - Давление падает так медленно, что мы не заметим, когда это станет опасным. Можешь придумать какую-нибудь хитрость, чтобы мы знали, когда настанет момент принять дозу чистого кислорода? - спросил я.
      - Только бы в дозе не ошибиться, - ответила Арлин. - Мы как-никак на космической станции. Не думаю, что будет трудно найти барометрический датчик и аппарат возвратного дыхания.
      Арлин вынула из кармана рубашки блокнот и застрочила.
      - Хорошо бы еще поискать теплую одежду, Флай. Вместе с давлением станет падать и температура.
      - А что же Солнце, разве оно не будет нас согревать? Ведь мы немногим дальше Земли.
      - Нет, мы, считай, под Землей. Грунт, к несчастью, мощнейший изолятор.
      В первый день Арлин и я, как ретивые скауты, стаскивали в мастерскую все, что требовалось для выживания. К сожалению, мы не могли отволочь эти необходимые вещи уровнем ниже и закрыться там в каком-нибудь помещении, что подарило бы нам лишний месяц. Невозможно было перетащить все эти тонны.
      Арлин раздобыла изрядное количество еды, по большей части изготовленной уже здесь, на Деймосе, при активном содействии Института генетики. Налюбовавшись на "инкубатор" для выращивания монстров, с которым нам пришлось столкнуться на одном из уровней, я боялся теперь прикасаться даже к людским экспериментальным продуктам - выращенным на основе рекомбинантной ДНК овощам или лабораторно созданному "мясу". Но Арлин была не брезглива. Настоящему деликатесу, привезенной с Земли замороженной спарже, она предпочитала произведенные на Деймосе бобы и морковку.
      - Ненавижу спаржу, - уверяла она.
      - Прекрасно, а я ненавижу икру. - Эта склизкая гадость с детства вызывала у меня отвращение.
      На второй день мы пошли в атаку на руководство N 101 по строительству космических кораблей, переводя его с технического языка на человеческий. Судите сами, что мы могли вынести из такой вот абракадабры.
      "Система ЗДС обеспечивает надежное, бесперебойное поступление пакета необогащенных топливных элементов от сопла к разъемной панели и обратно. Она основана на протоколе плазменного потока (ПП) или пакета топливных элементов (ПТЭ). ЗДС использует разработанную Объединенной аэрокосмической корпорацией схему движения потока с реверсивной последовательностью. Эта схема определяет спецификации сопел, распылителей и внешних распылителей (разъемных панелей).
      Примечание: смотри описание системы ЗДС обратного действия в разделе 38.12.
      Активный и пассивный протоколы
      Основанные на протоколе ЗДС разъемные панели бывают "активными" и "пассивными". Протекающие в сопле процессы должны направляться в пассивные (внешнего распыления) разъемы и реагировать на запросы, являющиеся следствием процессов в тех же или иных узлах топливопровода. Процессы, протекающие на разъемной панели, генерируют запросы к активным соплам (направленного распыления) и отклоняются от расчетной подачи питания в пользу реверсивных (допустимых) путей прохождения топливного пакета.
      ВСЕ СВЯЗИ МЕЖДУ СОПЛАМИ И РАЗЪЕМНОЙ
      ПАНЕЛЬЮ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УСТАНОВЛЕНЫ В СООТ
      ВЕТСТВИИ С ПРИНЯТЫМ АКТИВНЫМ ИЛИ ПАС
      СИВНЫМ ПРОТОКОЛОМ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ
      ПРЕДПОЛАГАЕМОГО ПРОЦЕССА ПРОХОЖДЕНИЯ
      ТОПЛИВНОГО ПАКЕТА.
      ВНИМАНИЕ! В случае несоблюдения протоколов активно-пассивной системы может произойти сгорание топливопровода с нежелательными последствиями".
      Что-что, а заключительное предупреждение я был вполне в состоянии понять: если мы не сумеем разобраться, что имеется в виду под "активно-пассивными протоколами", то станем свидетелями довольно эффектного фейерверка.
      Арлин понимала это даже лучше меня, поскольку посещала вечерние инженерные курсы. Я готов был предоставить в ее распоряжение руки и спину, если ей удастся перевести техническую тарабарщину на язык, доступный простому пехотинцу: "Эту штуковину сюда! А этот болт туда, Флай!"
      - Вполне в твоем духе предоставить самое тяжелое женщине, - съязвила Арлин.
      - Лучше напомни протереть карбюратор, когда я возьмусь за поршневые клапаны.
      - Это не автомобиль, болван!
      - Ах-ах! Жаль, в космосе некому слушать твои метафоры.
      Как ни странно, подруга меня не пристрелила.
      К сожалению, используемые на Деймосе ракеты - а следовательно, и запасные части - облегченного типа, не рассчитанные на дальние полеты и уж тем более на перевозку людей, даже одного человека, не говоря о двоих. Кроме того, не рассчитанные на преодоление земного притяжения.
      Мы нашли пару обшивок вполне сносного диаметра, завалявшихся Бог весть с каких времен, верно, еще с тех, когда Корпорация и ведать не ведала о плазменных двигателях МДМ-44, - и в этом было наше спасение: мне казалось, я смогу запихнуть 44-ый в его более крупного собрата, втиснуть двигатель в одну из старых обшивок и, исхитрившись оторваться от Деймоса, плюхнуться куда-нибудь на Землю.
      Главное - не взорваться. После того, как я поджарил на реактивном топливе нашего жучка-паучка, я стал относиться к РТ-9 с еще большим почтением. Это вам не салатное масло.
      Арлин, примостившись на некоем подобии стула, пыталась превратить техническое руководство в нечто удобоваримое. Я оптимистически предполагал, что мы уложимся в десять дней.
      Куда там!
      Перевалив на третью неделю, мы столкнулись с первой серьезной проблемой. Это было безумие пытаться кое-как собрать части, половины из которых не хватало, в конструкцию, устройство которой мы плохо себе представляли. Поэтому я настоял на необходимости испытательного пуска двигателя, когда наконец доведу его до завершения. Времени у нас было в обрез, но от двигателя зависела жизнь или смерть. Поэтому ничего не оставалось, как сделать пробный запуск. Два дня мы без продыху возились с ним, и говоря "мы", я не преувеличиваю. Арлин обрадовалась поводу отлепиться от своего стула, и, кроме того, без дополнительных рабочих рук мне было не справиться.
      В результате мы стали обладателями глянцевого красавца двух метров в длину и одного в поперечнике, то есть почти годного размера, чтобы его можно было запихать в шкуру ракеты старой модели. Всего несколько приблудных деталей там-сям, где, мне казалось, стоило добавить мощности или где не хватало положенных запчастей, отчего я вынужден был изобретать подмену. К двигателю подползали два десятифутовых кабеля, соединявшие его с коробкой переключении и блоком никелево-кадмиевых аккумуляторов в двадцать семь с половиной вольт.
      Полдня я промаялся, сваривая стальные прутья в некое подобие каркаса почтовой ракеты. Мы закрепили внутри двигатель, надежно привернув его к перекладинам. В довершение всего я приладил спереди высокочувствительный манометр, чтобы определить силу тяги. Попрошу потом Арлин подсчитать, сможем ли мы выйти на орбиту.
      - Молиться будешь? - спросила она меня перед запуском.
      - А почему бы и нет? Не всегда же я воевал с монашками. Может, пара-тройка добрых дел мне и зачтется.
      Арлин спряталась за переборкой, я потянулся, щелкнул выключателем и тоже нырнул в укрытие.
      Раскаленный газ вырвался из выпускного отверстия со страшным ревом, и я сразу понял, что перебрал с мощностью, слишком щедро начинив двигатель.
      Но я не мог его выключить! Это была всего-навсего экспериментальная модель, рассчитанная на работу до полного сгорания топлива - я не предусмотрел разъединительного клапана!
      Каркас напрягся, скрежеща, словно раздираемый адскими муками дьявол, давая понять, что сейчас произойдет.
      - Пригнись! - крикнул я Арлин.
      Но без толку - она ничего не слышала за ревом двигателя и визгом рвущегося на свободу металла.
      Прикрепленная намертво конструкция с ужасающим скрежетом, на секунду заглушившим даже шум двигателя, сорвалась с места. Мой превосходный, отлично работающий реактивный двигатель рванул вперед, разнеся вдребезги манометр и десяток коробок с бесценными запчастями, и врезался в ближайшую переборку, оставив после себя дымящуюся дыру...
      Не было причин горевать по поводу разрушенной перегородки - база так и так доживала свои последние дни - и даже испорченных запчастей. Но вот потеря двигателя... Арлин осыпала меня проклятьями, но я их не слышал так звенело в ушах. Мы еще счастливо отделались. Попади этот живчик в бак с горючим, нам был бы каюк.
      - Признайся, Флинн Таггарт, какую чертовщину ты сотворил с бедными монашками? - спросила Арлин, бросив на меня мрачный взгляд после того, как мы погасили огонь и собрали остатки двигателя.
      - Могла бы выбирать выражения после всего, что выпало на нашу долю!
      Мы оба стали немного дергаными, обходясь почти без сна - что такое четыре часа в сутки да еще по очереди. Однако нас больше не пытались прикончить пауки, бесы не швырялись гаечными ключами и никакие князья ада не устраивали пожаров похуже того, что мы только что затушили. Мы чувствовали себя почти на отдыхе.
      Ну хорошо, объясняю подробнее: бесами мы окрестили коричневых пришельцев, чья дубленая кожа вся была утыкана колючками и которые забрасывали нас комками пылающей слизи. Князь ада выглядел как обыкновенный "дьявол" из моего многострадального детства в католической школе - красное тело, козлиные ноги, рога; они тоже швыряли какуюто гадость, разившую наповал. Мы сильно подозревали, что пришельцы - продукт генной инженерии, уж слишком точно в них воплощались человеческие представления о зле.
      Поубивали мы также прорву демонов, которых называли "розовыми" или хрюкалами - это были огромные, розовые, щетинистые твари, совершенно безмозглые, зато с сумасшедшим количеством клыков. Кроме того, нам пришлось сражаться с летающими металлическими черепами на крошечных реактивных двигателях, невидимыми привидениями и целой армией зомби - душа изболелась, пока мы с ними расправлялись, ведь очень часто это были наши товарищи по оружию, переделанные в живых мертвецов.
      Но самым кошмарным монстром из всех оказался паровой демон - пятиметровое механическое чудище с целым складом снарядов за спиной и пусковой установкой вместо руки. Когда он передвигался, содрогалась земля и грохот стоял, как от локомотива.
      Однако все это вместе взятое не шло ни в какое сравнение с тем, что Арлин вдруг полностью переменила позицию насчет ракеты.
      - Прости, что не верила тебе, - сказала она. - Теперь я вижу, что ракету можно построить.
      Но теперь сомнения точили меня.
      - Мы все рассчитали, А.С., проверили и перепроверили. Как же так получилось, что двигатель вышел настолько мощнее, чем мы думали?
      - Потому что, очевидно, показатели в руководстве намеренно занижены, - с улыбкой объяснила Арлин, - скорее всего в целях безопасности.
      - Значит, все наши подсчеты - полная ерунда. И как же ты собираешься взлететь на этой штуковине?
      - Еще не построили той ракеты, на которой я не смогла бы взлететь, не слишком уверенно ответила моя подруга.
      - Гм... но ведь эту ракету тоже не построили, правда?
      - Не глупи, Флай! Ты знаешь, что я имею в виду. Если ты ее построишь, я взлечу, клянусь тебе!
      - Гм...
      Я не знал, что и сказать, потому что совершенно не представлял, такой ли Арлин летчик-ас, как ей кажется. Мы в воздушно-десантных частях почти не имели дела с ракетами. Но теперь, когда она поверила, нас уже ничто не могло остановить.
      Нашлись еще запчасти, и мы сварганили нечто, на восемьдесят процентов отвечающее цели. Доводить изобретение до совершенства времени не было. Воздух становился все более разреженным, и температура падала. Трещина в куполе наконец давала о себе знать.
      Давление снижалось совсем понемногу, и мы этого почти не замечали, если не считать того, что я задыхался, взбираясь по лестнице, а Арлин, подав тяжелую деталь, каждый раз устраивала передышку.
      Через несколько дней я поймал себя на том, что мои мысли блуждают в самый разгар работы. Я заставил себя сосредоточиться, но через мгновение опять отвлекся.
      У Арлин лучше получалось сосредоточиваться. Может, потому что она была меньше, ей не требовалось такого парциального давления, как мне. Но мы оба начинали изрядно подмерзать.
      Увидев, что Арлин дрожит во время работы, я заставил ее натянуть пару свитеров и сам сделал то же самое. Мы ходили в перчатках, я, правда, снимал их, когда они мешали. Тогда руки превращались в ледышки, и я натягивал их снова, чтобы согреться, прежде чем опять приступить к соединению тончайших проводков, подводящих энергию к плазменным шарикам.
      Вдруг раздался истошный трезвон барометрического датчика. Мы с Арлин обеспокоенно переглянулись - второго предупреждения не требовалось. Пора было переходить на кислород. Мы решили пользоваться одной бутылкой, стараясь ограничиться несколькими глотками воздуха в час, и позволяли себе дополнительную дозу, только когда совсем тупели или начинала кружиться голова.
      Дело в том, что кислорода у нас было в обрез. И хотя дядюшка Шугар зарядил бутылки по максимуму, даже при экономном расходовании их хватило бы ненадолго. Имелись еще бутылки, но их мы приберегали для топливной смеси.
      Естественно, с падением давления приходилось прикладываться к бутылке все чаще - хотя, как ни странно, теперь оно падало медленнее, поскольку не стало силы, выталкивающей воздух наружу.