Пригласительные билеты им принесли прямо в номер вскоре после завтрака. Сара и леди Данбридж пришли в сильное волнение, получив также письмо от устроительницы бала, воздававшей должное их мужеству и решимости, с которой они претворяли в жизнь последнюю волю преподобного Экерсли.

Правда, Сара не сразу поняла смысл письма, и тетя Генриетта вразумительно растолковала ей его. Доведя до сведения леди Гаррисон, что Сара принимает участие в светской жизни нынешнего сезона, исключительно следуя повелению умирающего отца, лорд Шеппердстон тем самым открыл перед ними двери гостиных, которые вследствие траура были бы наглухо закрыты. В их распоряжении имелось всего несколько часов для подготовки к балу, и это было к лучшему, поскольку не оставалось времени для размышлений над тем, что надеть и как их примут.

– Скорее, тетя Этта! – воскликнула Сара. – Джейс просто помешан на пунктуальности.

– Неужели? – удивленно приподняла брови ее тетка, в то время как Сара, энергично кивая, совала ей в руки веер и приглашение. – Мне так не показалось, – продолжала леди Данбридж. – Он перед завтраком заставил меня дожидаться десять минут, и будет справедливо, если мы отплатим ему той же монетой.

– Ну, тетя Этта!

– Пускай подождет, Сара, – убежденно сказала леди Данбридж. – Это пойдет ему на пользу. Мужчины всегда спешат, всегда у них все на бегу. Я не знала ни одного мужчины, который умел правильно распорядиться своим временем.

– Но…

– Ничего. Пусть подождет. Это напомнит ему, что не все вокруг в его подчинении. К тому же ожидание заставит его предвкушать встречу с нами. – Она протянула руку и поправила Саре локон, выбившийся из прически. – Иначе он решит, что тебе слишком не терпится его увидеть.

– Мы опоздаем к леди Гаррисон, – озабоченно нахмурилась Сара.

Но леди Данбридж только покачала головой:

– У нас в запасе еще есть время. Но даже если бы мы и опаздывали, не важно. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя ждали. – Она улыбнулась племяннице и повернула ее к зеркалу. – Сама убедись, что это так.

Джарред подъехал к гостинице «Иббетсон» в половине восьмого вечера. Дамы из Хелфорд-Грин спустились в вестибюль с опозданием на десять минут.

– Добрый вечер, лорд Шеппердстон.

Джарред, который нетерпеливо расхаживал по вестибюлю, поспешил им навстречу, чтобы поздороваться.

– Добрый вечер, мисс Экерсли. Добрый вечер, леди Данбридж.

Первое, на что он обратил внимание, была прическа Сары. Густые вьющиеся рыжие волосы были приподняты вверх и сколоты на макушке черной бархатной пряжкой. Несколько локонов свободно вились с обеих сторон лица и вдоль шеи. Прическа выглядела просто и элегантно, а главное – исключительно шла Саре.

Карие глаза Джарреда потемнели. Хотелось бы рассмотреть ее поподробнее, но Сара от плеч до туфелек была закутана в черное. Черные перчатки. Черные чулки. Черные туфли. Черный широкий плащ с капюшоном. В том же самом плаще она приходила к нему домой прошлой ночью…

– Если мы не хотим опоздать, нам лучше поторопиться, – напомнила ему Сара и, подхватив одной рукой юбки, направилась к двери.

– Вы красавица, – пробормотал Джарред первое, что пришло на ум, и тут же понял, что это истинная правда.

– Откуда вы знаете? – спросила Сара. – Ведь вы еще не видели мое платье.

Джарред внезапно поймал себя на том, что едва сдерживает себя, чтобы не предаться буйным фантазиям по поводу того, что на ней надето… или что не надето под плащом.

– Мне не обязательно видеть ваше платье, я и без того знаю, что оно вам к лицу и что вы в нем необыкновенно красивы, – выговорил он глухим сдавленным голосом, от которого у Сары по спине сладко побежали мурашки.

– Вы очень добры, лорд Шеппердстон… – Она бросила на него взгляд из-под ресниц и лучезарно улыбнулась.

– Доброта тут ни при чем, – нахмурился Джарред. – Я говорю чистую правду.

– Я ценю вашу честность, – сказала Сара. – Не нужно беспокоиться. Платье у меня под плащом совершенно приличное.

Она прочла его мысли! ¦ – Рад это слышать, – проговорил он.

– Я так и знала, что вы обрадуетесь, – хихикнула Сара. – Позвольте и вам сказать, что в вечернем костюме вы выглядите очень привлекательным.

Не приходилось сомневаться в том, что во всю мощь заработала сила притяжения. Воздух вокруг них ощутимо наэлектризовался.

– Позволяю… – Он нагнулся к ней и вдохнул легкий дразнящий аромат духов, которыми она побрызгала волосы. Лимон, роза, чуточку ванили…

– Мне больше нравится, как вы были одеты прошлой ночью, – сказала Сара, понизив голос. – Но и сейчас вы почти также хороши собой.

Джарред судорожно сглотнул.

– Моя вчерашняя одежда предназначена для домашних вечеров в одиночестве, но все равно спасибо за комплимент.

– На здоровье, Джейс! – кивнула Сара. – И какое совпадение. Мой вчерашний костюм тоже предназначен исключительно для домашних вечеров. И я надеюсь, что еще проведу вместе с вами тихий домашний вечер. И снова увижу вас одетым так же, как тогда…

Она явно пыталась снова соблазнить его своим хрипловатым голосом и красноречивым взглядом. Джарред весь напрягся, и его воображение, вырвавшись из-под контроля, разгулялось вовсю, когда он попытался представить то, что она назвала «совершенно приличным платьем».

Леди Данбридж прокашлялась.

– Простите, что вмешиваюсь, мои милые, но вы устроили нам приглашение на бал к леди Гаррисон, лорд Шеппердстон, и я буду плохой компаньонкой, если не напомню о необходимости хотя бы появиться там. – Она похлопала Джарреда по руке. – Ричмонд далеко, и мы можем попасть в затор.

Джарред вздрогнул, словно на него упала капля кипятка, и растерянно заморгал.

– Простите, леди Данбридж…

– Вы вспомнили мое имя, лорд Шеппердстон, – покровительственно проговорила леди Данбридж. – Это уже кое-что. Может быть, вы вспомните и то, что я должна ехать с вами к леди Гаррисон?

– Конечно, мадам, – кивнул Джарред.

– Тогда предлагаю выйти, наконец, из отеля и сесть поскорее в ваш чудесный экипаж. – Поправив шаль, леди Данбридж пошла вперед к выходу и дальше, по гравийной дорожке, к карете Шеппердстона.

– Идемте? – спросил Джарред, сгибая локоть.

Сара оперлась на его руку и последовала вместе с ним за тетушкой.

Джарред помог дамам усесться в экипаж, после чего и сам забрался внутрь. Этикет требовал, чтобы джентльмен, сопровождающий дам в экипаже, садился спиной к кучеру, лицом назад. Таким образом, дамы, особенно незамужние, не были вынуждены мириться с близким мужским соседством, а также меньше страдали от укачивания. Но зато джентльмен мог сколько угодно рассматривать сидящих напротив дам.

Джарред устремил глаза поверх головы Сары и сделал вид, что ее присутствие нисколько его не волнует. Но на самом деле единственной его заботой сейчас было удержать под контролем свое тело. Благоухание роз и лимонов настойчиво вызывало в нем эротические видения: представлялась ванна с пенистой водой и мягкая, скользкая, атласная кожа…

– Мы еще не поблагодарили вас за то, что вы добыли нам это приглашение, – заговорила, наконец, леди Данбридж, пытаясь разрядить обстановку.

– Леди Гаррисон была рада пригласить вас, – сказал Джарред. – Она не позвала вас сразу только потому, что знала о вашем трауре. Но когда я ознакомил ее с последней волей преподобного Экерсли, она с готовностью внесла вас в списки.

– И все равно спасибо, что вы хлопотали, – улыбнулась леди Данбридж. – Нам бы хотелось, чтобы Сара получила возможность попасться на глаза как можно большему числу потенциальных женихов.

– Не вижу ничего, что может этому помешать, – отозвался Джарред, поглядывая на Сару.

– Полностью согласна с вами, – кивнула леди Данбридж. – Трудность вовсе не в том, чтобы привлечь внимание претендентов, а в том, чтобы отсеять неподходящих. – Она вновь улыбнулась Джарреду. – Я сейчас редко бываю в Лондоне и не знаю всех нынешних ловцов богатых невест, игроков, пьяниц, бабников и людей с дурной репутацией, которых надо сторониться. Я очень надеюсь, что в этом отношении мы можем положиться на вашу осведомленность. Как и на то, что вы воспрепятствуете Реджи Бланчарду навязать нам свое общество.

– Можете не беспокоиться, – ответил он. – Я вас не подведу.

– Слава Создателю, – вздохнула леди Данбридж. – Признаюсь, что необходимость найти подходящего мужа племяннице лежит на мне тяжелым бременем. Ответственность пугает меня. Едва ли я сумею правильно судить о характере человека при первом знакомстве.

Сара подняла глаза и встретилась взглядом с Джарредом.

– Думаю, это результат многолетних прослушиваний проповедей отца на тему первого стиха седьмой главы Евангелия от Матфея. – Она подождала, полагая, что Джарред процитирует стих, но он молчал, и Сара добавила: – Ну же, лорд Шеппердстон! Я знаю, что папа изучал с вами Писание.

– Ради Бога, Сара. Это было двадцать лет назад. Я не могу помнить все Писание наизусть.

– Нет, Джарред, пожалуйста, постарайтесь. Я-то помню.

– Ну… значит, Матфей, седьмая глава, стих первый… – Джарред попытался воскресить в памяти строчки Библии, подходящие к теме разговора. – «По плодам их узнаете их»?

– Это же двадцатый стих седьмой главы! – сказала Сара. – Стих первый звучит так: «Не судите, да не судимы будете». – Она развела руками. – Я, как и тетя Этта, вовсе не умею судить о характерах людей.

Джарред ждал, что Сара похвалит его за то, что он все-таки выудил из глубин детских воспоминаний евангельскую строчку, но она не похвалила, и почему-то это его огорчило.

– Не сказал бы, что вы совсем не разбираетесь в людях, – заметил он, возвращаясь к прежней теме разговора. – Вы все-таки не хотите в мужья Реджи Бланчарда, несмотря на его богатство и титул.

– Что правда, то правда, – ответила Сара. – Но это только потому, что я с ним достаточно часто сталкивалась, чтобы успеть понять, что он за человек. – Она посмотрела на него из-под ресниц. – Матфей, глава семь, стих двадцатый.

Джарред раздулся как павлин, но долго гордиться собой ему не пришлось.

– У меня нет опыта общения ни с какими другими мужчинами… кроме вас.

Джарред заерзал на сиденье.

– Но это в порядке вещей, мисс Экерсли. Вы же незамужняя барышня, у вас и не должно быть никакого особенного опыта.

– Да, – угрюмо проговорила Сара. – Если только не случится так, как задумали судья и лорд Данбридж. Тогда мой недостаток опыта приведет к тому, что мне волей-неволей придется выйти за лорда Данбриджа…

– Никто не принудит вас выйти за Данбриджа помимо воли, – сказал ей Джарред.

– Правда? – Сара подалась вперед.

– Я об этом позабочусь, – кивнул он.

– Но как? – Сара затаила дыхание.

– Подыщу вам в мужья другого.

Сара выдохнула воздух и изо всех сил постаралась не выдать своего разочарования.

– Это в порядке вещей, – вернула она ему его же фразу. – Я сделала все, что могла…

Джарред нахмурился.

– Теперь дело за вами.

– Сара…

Почему он так поторопился пообещать ей то, что не в его власти? Он ей не опекун. И не родственник. Он не сможет заставить ее выйти замуж за одобренного им мужчину, как не сможет удержать ее от брака с мужчиной, им не одобренным. Единственное, на что он имеет право, – это жениться на Саре самому, но к этому он не был готов. Джарред стиснул зубы и уставился в маленькое окошко в задней стенке экипажа.

Сара прикусила губу и быстро отвернулась к боковому оконцу, чтобы скрыть слезы и растущее разочарование в Джарреде, который так стремился побыстрее от нее отделаться.

Гостиницу «Иббетсон» и роскошную резиденцию Гаррисонов разделяло всего несколько миль, но навстречу потоку экипажей, направлявшихся из Мейфэра к Гаррисонам на бал, двигался поток экипажей, направлявшихся в Мейфэр, в оперу или Воксхолл, и потому продвижение было крайне медленным.

Атмосфера в экипаже определенно сделалась неуютной, и Джарред рассудил, что пройтись пешком будет быстрее и менее мучительно. Он уже собрался приказать кучеру остановиться на минутку и сделать именно это, когда путешествие, слава Богу, подошло к концу. Со вздохом облегчения Джарред выпрыгнул из экипажа, даже не дожидаясь остановки. Он сомневался, что выдержит еще хотя бы минуту при таком соседстве. Совсем недавно для него мучительными были попытки Сары соблазнить его, но теперь он понял, что ее молчание еще хуже. Он предпочитал возмутительно дерзкую Сару нынешней Саре, которая кусала губы и часто мигала, чтобы удержаться от слез. Ему тяжело было видеть ее страдающей, зная, что страдает она по его вине.

Джарред подождал, пока кучер подъедет к крыльцу и поможет выйти дамам.

– Вы позволите? – Он предложил руку леди Данбридж. Но она покачала головой:

– Позаботьтесь о Саре, а я пойду следом за вами. Послушавшись, Джарред нехотя предложил руку Саре.

Она положила на его локоть руку в черной перчатке и позволила проводить себя в дом. У дверей их встречал дворецкий Гаррисонов. Джарред вручил ему пригласительный билет с вензелями и назвал имена.

– Лорд Шеппердстон, леди Данбридж, мисс Экерсли! – объявил дворецкий.

Они переступили порог. Сара повернулась спиной к Джарреду и развязала ленточки плаща. Стряхнув плащ с плеч, она отдала его горничной, тогда как Джарред доверил шляпу и плащ лакею. Потом он повернулся лицом к Саре, которая в этот момент тоже обернулась к нему, и замер.

Ее «совершенно приличное» бальное платье было сшито из бронзового шелка и отделано черным бархатом. Оно шелестело при каждом движении и облегало ее, словно вторая кожа, обтекало каждый изгиб тела и особенно подчеркивало грудь. Джарред попытался переключить внимание на что-то другое, кроме этого отделанного бархатом декольте, но понял, что фасон служит одной-единственной цели. Он был задуман как элегантное орудие пытки для особей мужского пола.

Смелое декольте ее платья было, однако, довольно умеренным по сравнению с некоторыми другими, которые он успел здесь увидеть. Но, на взгляд Джарреда, его никак нельзя было назвать скромным. Черная бархатная кайма громко заявляла о себе, выставляя грудь на всеобщее обозрение. И отсутствие на Саре каких-либо украшений, кроме маленьких квадратных черных ониксовых сережек, значило лишь одно: ничто не должно отвлекать внимание от кремовых просторов бюста.

Джарред не мог не залюбоваться открывшимся ему сверху волнующим зрелищем соблазнительной ложбинки. Любой мужчина его роста или выше имел решающее преимущество перед более низкорослым, потому что ему открывался вид на всю грудь целиком, кроме разве сокровенной тайны сосков. К счастью, в лондонском высшем обществе мало кто мог превзойти маркиза Шеппердстона или хотя бы соперничать с ним по части роста.

Джарред смотрел на лакомое блюдо и вспоминал, как эти груди лежали в его ладонях, снова ощущал их тяжесть и податливость.

– Ну и как вам нравится? – спросила Сара. Он мрачно сверкнул глазами.

– Мне послышалось, вы сказали, что надели приличное платье. – Черт возьми, но ему вовсе не хотелось испытывать то, что он испытывал сейчас. Что с ним такое творится? И что случилось с ней? И когда?

Ведь это все та же Сара, с ее костлявыми коленками, морковными волосами, веснушчатая и плоская как доска. Милая маленькая Сара, которая никогда прежде ничем не смущала его. И не ставила его перед таким мучительным моральным выбором.

– Оно в самом деле приличное! – запротестовала Сара.

Джарред насмешливо фыркнул.

– Оно могло бы называться приличным, если бы к нему прилагалась шаль, шарф или хотя бы косынка. – Он снова искоса скользнул по ней взглядом. Казалось, что ее грудь, поднимавшаяся и опускавшаяся при дыхании, вот-вот обнажится. – А так в нем нет ровным счетом ничего приличного.

– Косынки давно не в моде. – Сара огляделась. – Никто из дам их не носит, а мое декольте далеко не такое откровенное, как, например, у нее. – Она кивнула в сторону барышни в бледно-зеленом, а потом на дам в синем и серебристом платьях. – Или вот у них.

– С моей точки зрения, оно куда более откровенное, – огрызнулся он.

Сара озабоченно посмотрела на свою грудь и поняла, что он прав! Ей как-то не пришло в голову, что мужчина такого роста, как Джарред, могут видеть гораздо больше, чем она собиралась демонстрировать. Она пожала плечами:

– Я и правда не сообразила…

– Не надо! – прошипел Джарред сквозь стиснутые зубы, борясь с диким желанием поправить ее лиф. То ли подтянуть его вверх, то ли одернуть вниз…

– Что «не надо»?

– Вот этого не надо, – прошипел он уже громче.

– Да что такое?

– Не пожимайте плечами, – велел он, не отрывая глаз от ее лифа и изучая его покрой, как инженер изучает конструкцию моста. – И не нагибайтесь. И не поднимайте руки. И не садитесь рядом с мужчиной, который выше вас ростом. И не танцуйте…

– Не будьте смешным, Джейс!

– Я? Смешон? – Он сверкнул глазами. – Вы прикрыты кусочком шелка, из-под которого, того и гляди, покажется ваша грудь во всей красе. Я даже удивляюсь, как это она до сих пор не обнажилась, – выпалил он. Но это была неправда. Джарред успел догадаться, что именно удерживает лиф на месте. И еще он понял, что, как только в комнате станет жарче, Сара рискует оголиться перед всем честным народом. Лиф был на волосок от того, чтобы совсем сползти с нее. – Черт побери, Сара, ночная рубашка, которая была на вас той ночью, и та была приличнее! Хотя и мокрая насквозь.

– Джейс, тут люди кругом! – ахнула Сара. – Вас могут услышать.

– Кое-кто уже услышал, – сухо проговорила леди Данбридж. – К счастью, это была я. – Она укоризненно взглянула на Джарреда: – А ведь вы, сэр, уверяли меня за завтраком, что Сара у вас в гостях все время оставалась в плаще.

– Так и было, – поспешил успокоить ее Джарред. – Плащ распахнулся только на секунду.

Леди Данбридж выгнула брови:

– И за эту секунду вы успели заметить, что рубашка была мокрой?

Он никак не мог не заметить, что рубашка была мокрой, потому что в бессознательном порыве своими руками приподнимал ее подол, чтобы добраться до Сариных ягодиц. Но леди Данбридж знать это вовсе не обязательно, и Джарред оставил информацию при себе.

– В ту ночь шел сильнейший ливень, и когда Сара вошла и подошла к камину погреться, от её плаща так и повалил пар. Бархат легко намокает, и я решил, что одежда под плащом промокла не меньше.

– Чудный ответ, – сказала леди Данбридж. – Это, разумеется, все чушь и ерунда. Но вас можно похвалить за то, что вы сохранили в той ситуации способность рассуждать на трезвую голову. Большинство мужчин в такие секунды думают иной частью тела.

У Джарреда отвисла челюсть, когда он услышал это бесцеремонное замечание.

– Но вы доказали, что вы к этому большинству не относитесь. Не удивляйтесь так, лорд Шеппердстон. Вы человек светский и искушенный, а мне уже сорок три года, и я десять лет была замужем за человеком, который думал исключительно той самой частью. Мы с вами знаем, когда животная природа человека берет верх и что при этом поставлено на карту. Ну а сейчас, – продолжала она, воспользовавшись затянувшимся молчанием Джарреда, – поздоровайтесь с хозяевами и пригласите Сару на танец.

– Сомневаюсь, что ей стоит танцевать в этом платье, – покачал головой Джарред.

Леди Данбридж прикусила себе щеку изнутри, чтобы не расхохотаться при виде упрямого выражения на его лице.

– Лорд Шеппердстон! Мы затем сюда и пришли, чтобы показать Сару потенциальным женихам. Ее платье как нельзя лучше соответствует этой цели.

Он мрачно нахмурился:

– И даже слишком хорошо соответствует.

– Это всего лишь ваше мнение, – возразила Сара.

– Да, мое мнение таково. А поскольку я мужчина и могу рассматриваться – некоторыми – как потенциальный жених, мое мнение представляет ценность.

– Это несомненно, – поспешила согласиться с ним леди Данбридж.

– Я приехала сюда, чтобы танцевать, – заявила Сара. – И я буду танцевать!

Взглянув еще раз на ее оголенные прелести, Джарред принял неожиданное решение:

– В этом платье вы сегодня будете танцевать только со мной.

– Спасибо за приглашение лорд Шеппердстон, – сказала Сара, быстро оценив ситуацию, и, вложив ладонь ему в руку, увлекла его в танцевальный зал. – Я с радостью принимаю его.