Свободные братья (№3) - Неподходящий муж

– А вы хорошо представляете, что это за заведение? – спросил Джарред.

– Сначала не знали, – ответила за всех Филлис. – Ну а теперь знаем.

– Ну и?.. – Джарред приподнял брови.

– Сначала мы думали, что это и правда пансион для неустроенных женщин, – сказала Джоан. – А на самом деле это дом развлечений для мужчин.

– И кто-нибудь из вас хочет здесь остаться?

– Я остаюсь, – заявила Минна. – Мне здесь нравится. Здесь лучше, чем там, где я жила раньше, и я не против отдать какому-нибудь мужчине мое целомудрие. – Она пожала плечами. – Говорят, мой дядя уже давно отнял его у меня. Я тогда была еще совсем маленькая.

Она и сейчас казалась очень юной, на вид ей можно было дать лет тринадцать. Похоже было, она твердо знала, чего хочет. Две другие девушки еще колебались.

– Если хотите, поедем сейчас ко мне домой, – предложил лорд Мейхью. – Я заплачу мадам Теодоре то, что вы ей должны, и помогу вам найти приличные места.

– В обмен на что? – спросили барышни.

– Вы сыграете со мной еще роббер и дадите мне шанс отыграться.

Глава 10

– Сара, я хочу знать, что происходит! – воскликнула леди Данбридж.

– Черт! – Сара уколола иглой свой нежный пальчик и выронила салфетку, над которой просидела все утро, делая вид, что вышивает. Лизнув капельку крови, выступившую из крохотной ранки, она исподлобья взглянула на тетку. – Ничего, тетя Этта.

– Следи за своим языком, дорогая, – заметила ей леди Данбридж.

– Прошу прощения, – пробормотала Сара.

– Твои извинения приняты, – нахмурилась Генриетта Данбридж, – а ответ – нет. – Услышав ее голос, Душка проснулся в своей корзинке, стоявшей под столом у Сариных ног, и тревожно поглядел на хозяйку.

– Простите, тетя Этта.

– Может быть, я и старею, но в маразм пока не впала и со слухом у меня все в порядке, – немедленно обиделась тетя Этта на попытку племянницы увильнуть от ответа на вопрос. – Я тебя знаю с рождения, и никогда у тебя на хватало терпения на рукоделие. И сегодня тоже не исключение. – Леди Данбридж поджала губы. – Ты едва взглянула на Душку и утром даже не сняла платок с птичьей клетки. Ты напутала с вышиванием и сидишь как на иголках. Ты сама расскажешь мне, что случилось, или я узнаю это из письма, которое пришло от лорда Шеппердстона? – Она помахала перед лицом племянницы сложенным листком бумаги.

– Джейс прислал письмо? – Сара протянула руку к листку.

– Вот именно, – подтвердила Генриетта, не позволяя Саре дотянуться до письма. – Оно адресовано леди Данбридж и мисс Экерсли. Его принесли вместе с шоколадом и тостами.

– Я что-то не заметила, – нахмурилась Сара.

– Оно лежало на подносе, – улыбнулась леди Данбридж. – Оно мне первой попало в руки. Мне показалось странным получить письмо от молодого человека, которого я не видела уже много лет и который никак не мог знать, что я в Лондоне.

– И что он пишет? – спросила Сара.

– Я его пока не распечатала, – ответила леди Данбридж. – И не собираюсь, пока не получу от тебя объяснений.

Сара глубоко вздохнула.

– Даже не знаю, с чего начать, – проговорила она, отводя взгляд.

– Начни с того, как прошлой ночью ты тайком покинула гостиницу, – сухо предложила леди Данбридж.

Сара изумленно раскрыла глаза.

– Я проснулась и увидела, что твоя половина кровати пуста, – продолжала леди Данбридж. – Сначала я подумала, что тебе понадобилось в уборную, но время шло, а ты не возвращалась, и тогда я решила, что ты убежала на свидание с мужчиной.

– Тетя Этта! – воскликнула Сара.

Тетка пожала плечами:

– Я даже понадеялась, что ты убежала на свидание, когда посмотрела в окно и увидела мистера Бердуэлла, который возвращался откуда-то на нашем экипаже.

– Вы неисправимы, – укорила тетку племянница.

– Ты не можешь упрекать старушку за желание увидеть тебя удачно пристроенной за хорошего человека, – моргнула тетушка.

– Никакая вы не старушка, тетя Этта, – возразила Сара. – Вы всегда будете молодой.

– Спасибо, душенька, но не уклоняйся от темы. Расскажи, что произошло после того, как я заснула, а ты ускользнула из гостиницы.

– Я навестила лорда Шеппердстона!

– Хвала Господу! – облегченно вздохнула леди Данбридж. – Я хотя и надеялась, что ты отправилась на свидание, но очень боялась, что тебе взбрело в голову явиться к племяннику моего мужа и попытаться доказать ему, что он поступил неправильно, выкинув нас из нашего дома.

– Я никогда не переступлю порог дома лорда Данбриджа добровольно, – уверила Сара тетю. – А уж ночью тем более.

– Я просто в восторге от твоих слов, – ответила леди Данбридж. – Особенно если ты намерена и дальше продолжать свои ночные визиты, причем в одной только ночной рубашке.

– Я не стала одеваться, потому что боялась вас разбудить.

– Попробуй еще раз, – предложила леди Данбридж. Сара нахмурилась. Тетя видела ее насквозь. Она всегда догадывалась, когда Сара говорила неправду или даже не всю правду до конца.

– Я не стала тратить время на одевание, потому что правда не хотела будить вас и надеялась пробраться назад в гостиницу так, чтобы никто не заметил моего отсутствия. И вы тоже. – Сара посмотрела тетке в глаза. – И еще я рассчитывала, что мне скорее удастся убедить лорда Шеппердстона помочь, если у меня будет что ему предложить.

– Что же ты ему предложила? – прищурилась на племянницу леди Данбридж. – И какую помощь ты надеялась получить от лорда Шеппердстона?

– Я предложила ему себя, – прошептала Сара. – Потому что хотела, чтобы лорд Шеппердстон помог мне стать куртизанкой.

Леди Данбридж закашлялась.

– Я и не знала, что это твоя заветная мечта. – Она тяжело уставилась на племянницу. – Я скорее могла бы поклясться, что твой путь – это супружество и материнство.

– Вот и он сказал то же самое, – призналась Сара.

– Кто?

– Дже… то есть лорд Шеппердстон сказал, что ничего не выйдет и что я создана, чтобы стать супругой. Что мне предназначено выйти замуж и родить детей.

– Значит, – вздохнула леди Данбридж, – ты так и не переросла это чувство. – Сара бегала за Джарредом Шеппердстоном с пятилетнего возраста.

– Переросла чувство? – Тетино выражение удивило Сару.

Генриетта пожала плечами:

– Но это случается, душенька. Люди перерастают свои чувства каждый день.

– А вы сами – переросли ваше чувство к дяде Кеду?

– Да, и я тоже, – откровенно призналась леди Данбридж. – У меня на это ушло четыре года.

– Что же произошло? – едва верила своим ушам Сара.

– После того как я поняла, что слухи не врут, я уже больше не могла его любить.

– Какие слухи? – А Сара-то полагала, что ее тетка была без ума от своего красавца мужа.

– Слухи, что он женился на мне только ради наследника. Первая его жена, как тебе известно, страдала бесплодием. Когда он начал ухаживать за мной, я поверить не могла своему счастью. Он был старше меня и невероятно красив, и к тому же виконт, а я лишь дочь баронета. Я безумно в него влюбилась и думала, что он испытывает ко мне то же самое. Он был нежным, пылким любовником, и я считала себя счастливейшей из жен.

Но вот прошло два года после нашей свадьбы, а детей все не было. Кельвин начал упрекать меня. Он стал холодным и сдержанным. Когда он стал то и дело уезжать в Лондон, я начала прислушиваться к разговорам о том, что у него там любовница. Это оказалось правдой, и более того – их отношения длились уже давно.

– И что вы стали делать? – Сара во все глаза глядела на тетку.

– Разве я могла что-то сделать? Ведь мы были обвенчаны. Мне оставалось только смириться. Я сказала себе, что с меня достаточно и того, что я виконтесса. Но на самом деле это было не так. Наверное, это глупо, но я продолжала мечтать, что все изменится. Я прекрасно знала о нравах, царящих в нашем обществе, но хотела быть любимой, и именно собственным мужем. Но, похоже было, что этому уже не суждено сбыться.

И тогда я решила, что не стану любить мужчину, который не любит меня. Я решила научиться обходиться без его любви, и после еще двух лет нашей совместной жизни, в течение которых он уже откровенно пренебрегал мною, мне это удалось. – Она взглянула в лицо Саре. – Я была замужем десять лет, и шесть из них притворялась счастливой. Я делала вид, что ничуть не возражаю, когда он надолго оставлял меня одну в Лондоне или нашем загородном доме. Но настал день, когда мне больше не нужно было притворяться. Я как раз гостила у вас в Хелфорд-Грин, когда мне принесли письмо, в котором сообщалось, что мой муж умер от удара в Лондоне… в объятиях своей любовницы.

– Неужели вы даже не злились? – спросила Сара.

– Я злилась на него за то, что он не ответил на мою любовь и заставил меня чувствовать себя нежеланной. Но еще больше я злилась на саму себя за то, что все эти годы выворачивалась наизнанку, любя мужчину, которому моя любовь была не нужна и который винил меня в своих неудачах. Когда заболела твоя мама, я с радостью переселилась к вам, чтобы помогать твоему отцу заботиться о тебе. Ты – дитя моей сестры, и я вижу в тебе дочь, о которой всегда мечтала. – Она улыбнулась Саре. – Моя злость умерла вместе с Кельвином. Если я сейчас о чем-то и жалею, так это о том, что хранила верность Кельвину с первого дня, как увидела его, до самой его смерти. Жалею, что у меня не хватило смелости предложить мужчине, который мне нравился, стать моим любовником.

– Это не так-то просто, – вздохнула Сара. – Очень трудно заговорить об этом и еще более неловко услышать отказ. – Она взглянула на тетку. – Лорд Шеппердстон категорически отказался выполнить мою просьбу.

– Ну, конечно, – ответила леди Данбридж. – Ведь ты девушка, а он человек чести.

– Вы его сто лет не видели, – напомнила Сара. – Откуда вы знаете, что он человек чести?

– Очень просто, – сказала леди Данбридж. – Если бы он им не был, ты уже не была бы девушкой.

– Я потому к нему и пришла, что хотела лишиться девственности, – возразила Сара.

– Ты надеялась, что, если предложишь ему себя, он упадет на колени, признается тебе в любви и попросит тебя стать его женой. И сбудется твоя заветная мечта.

– Откуда вы знаете? – изумленно приоткрыла рот Сара.

– Я достаточно долго живу с тобой и знаю, что ты безнадежно романтична. Я тебе никогда не рассказывала всей правды о моей супружеской жизни, чтобы ты как можно дольше цеплялась за мечту о великой светлой любви. Я так хотела, чтобы ты получила желаемое! Надеялась, что появится молодой человек и увлечет тебя и ты будешь любима, защищена, окружена заботой. Но этого не случится, пока ты не выкинешь из сердца лорда Шеппердстона.

– Но я не хочу выкидывать его из сердца, – возразила Сара.

– А если он сам не хочет там находиться? – рассудительно спросила леди Данбридж. – Любовь – вещь двоякая, она может обернуться как благословением Божьим, так и проклятием. Поверь, уж я-то знаю. Любить без взаимности – жалкий удел. Все равно как быть любимым кем-то, кого ты сам не любишь. Ты любила лорда Шеппердстона со всей чистотой и непосредственностью ранней юности. Но теперь ты совсем взрослая, а взрослая земная любовь редко бывает чистой и невинной. Это страстное сложное чувство, и его не дано понять тем, кто сам его не испытал.

– Я не умру до тех пор, пока не проведу ночь в объятиях Джарреда Шеппердстона! – заявила Сара.

– И ты довольствуешься одной ночью? – спросила леди Данбридж.

– Ну… это будет больше, чем просто одна ночь. Леди Данбридж задумчиво сжала губы.

– Ну, предположим, так и случилось. Предположим, ты добилась от него этой ночи, но он по-прежнему тебя не любит. Как же ты сможешь жить дальше и смотреть, как он живет своей жизнью без тебя?

– Никак. – Сара встала и бросила на подушку вышиванье. – Потому что я знаю, что он меня любит. Мы созданы для того, чтобы быть вместе. Мне остается только убедить в этом Джейса.

– И как ты собираешься это сделать?

– Понятия не имею.

Леди Данбридж улыбнулась. Сара всегда была преданной натурой, но и упрямой сверх меры. Стоило ей чего-то страстно пожелать, и она не успокаивалась, пока не добивалась желаемого. Вот Сара вбила себе в голову во что бы то ни стало выйти замуж за лорда Шеппердстона. Но к несчастью, он, по-видимому, не уступает ей в упрямстве.

– Ну, давай посмотрим, что он пишет. – Она сломала печать и прочла вслух: – «Леди Данбридж! Я прошу Вашего позволения навестить Вашу племянницу…»

У Сары отчаянно забилось сердце. Возможно ли, что Джарред все-таки передумал?

– «…чтобы обсудить с ней положение, в котором она оказалась, – продолжала леди Данбридж. – Поскольку необходимо присутствие третьего лица, я предлагаю нам всем вместе позавтракать в час дня в обеденном зале вашей гостиницы. Шеппердстон». – Леди Данбридж кончила читать письмо и протянула его Саре, чтобы племянница могла прочесть его сама. – Я уверена, что любовные послания лорд Шеппердстон сочиняет в ином духе.

Сара пробежала глазами письмо, сложила листок в маленький квадратик, спрятала его в вырезе платья со стороны сердца и неожиданно для самой себя хихикнула.

– Но я все-таки сохраню его… на всякий случай.

Леди Данбридж деловито потерла руки.

– Поскольку нам назначено время и место, следует хорошенько продумать наше поведение.

– Так вы поможете мне?

– Я бы очень хотела тебе помочь, – заверила ее леди Данбридж, – если эта помощь будет состоять в том, чтобы убедить лорда Шеппердстона, что ты и впрямь решила сделаться куртизанкой. Потому что помогать тебе осуществить это намерение я решительно отказываюсь.

– Я вовсе не хочу становиться чьей-то любовницей, – вздохнула Сара. – Мне только хочется заставить Джейса поверить, что я на это способна.

– Хорошо, – сказала леди Данбридж. – Если ты таким образом рассчитываешь привлечь его внимание, я, пожалуй, могла бы обратиться к одному-двум своим старым лондонским друзьям, которые не откажутся поучаствовать в комедии.

Глава 11

Ровно в четверть десятого утра Джарред стоял у лондонского дома Джиллиан и Колина по адресу: Парк-лейн, двадцать один. Бриттон, дворецкий, встретил его в дверях.

– Доброе утро, лорд Шеппердстон. Позвольте выразить удовольствие от того, что снова вижу вас.

Джарред снял цилиндр и плащ и вручил их Бриттону.

– Благодарю вас, Бриттон. Я также рад вас видеть.

– Лорд и леди Грантем ожидают вас, сэр, в малой столовой. – Он шагнул в сторону, пропуская Джарреда, закрыл входную дверь и повел гостя в малую столовую.

– Заходи, Джарред. – Колин поднялся со стула и указал рукой на стол: – Наливай себе кофе. Ты уже позавтракал?

– Не беспокойтесь обо мне, – сказал Джарред, несмотря на урчание в пустом желудке.

– И все-таки уделите несколько минут завтраку, лорд Шеппердстон, – попросила Джиллиан, а Колин, подойдя к буфету, возле которого на маленьких жаровнях подогревались закуски, принялся накладывать их на тарелку. – Мы с Колином все утро разбирали документы, которые он принес от вас. И только, наконец, собрались позавтракать, как пришли вы. – Она улыбнулась. – Мы будем рады, если вы к нам присоединитесь.

Джарред обвел взглядом комнату в поисках часов и нашел их на мраморной каминной полке на противоположном конце комнаты.

– Ровно в десять меня ждут в военном министерстве.

Джиллиан посмотрела на изящные часики в жемчужной оправе, пришпиленные к лифу платья.

– Все-таки позавтракайте с нами. Поверьте, мы ни в коем случае не позволим вам опоздать на встречу.

– Теперь ты можешь сдаться, наконец, – сказал Колин, ставя перед женой тарелку, после чего снова вернулся к буфету и принялся наполнять другую. – Это долг вежливости. Ты маркиз, она виконтесса. Мы не сядем завтракать, если ты не присоединишься к нам. Джиллиан очень проголодалась, я тоже, а судя по тому, как у тебя урчит в животе, ты вышел из дому натощак. Так что кончай вредничать и садись. Мы можем поговорить и за завтраком. Я за тобой поухаживаю. Что предпочитаешь? Яйца? Бекон? Ветчину? Почки? Копченую ирландскую сельдь?

– То же, что и вы с Джиллиан, – проговорил Джарред, усаживаясь.

Довольно кивнув, Колин принялся энергично наполнять тарелку всем понемногу.

– Чай или кофе? – спросила Джиллиан, ставя на стол еще одну чашку.

– Кофе… Только без сахара и без сливок, – предупредил Джарред.

Джиллиан налила ему из серебряного кофейника кофе, а себе чаю.

Колин принес тарелку Джарреду и в третий раз отошел к буфету, чтобы наконец позаботиться о самом себе. Но вот и он уселся рядом с женой и принялся за еду. Джарред расстелил на коленях салфетку, взял вилку и стал энергично есть, начав с яиц.

– Очень вкусно. – Он бросил взгляд на Джиллиан. – Спасибо за завтрак и за вашу помощь.

– В этой работе нет ничего сложного. Она скорее нудная, – сказала Джиллиан.

Но Джарред позволил себе с ней не согласиться. Он знал мужчин, которым не удавалось справиться с шифром, но жена Колина, видимо, снова преуспела, и с легкостью.

– И многое вы успели сделать за утро?

– Это как посмотреть, – ответил Колин.

Джарред вопросительно вскинул бровь.

– Мы зашифровали поддельные письма, которые курьеры повезут назад во Францию, причем использовали смесь старых шифров с новыми, – улыбнулся Колин жене.

– Это как же? – спросил Джарред.

– Вышло вполне убедительно, – заверил его Колин. – Наши письма собьют с толку всех, кроме разве что самых искушенных шифровальщиков.

– Мы зашифровали письма лишь частично, – сказала Джиллиан, – с таким расчетом, чтобы местами они легко могли быть расшифрованы. Это возбудит их аппетит. – Она радостно улыбалась, судя по всему, наслаждаясь сознанием того, что ее помощь приблизит разгром французов. – А потом добавили полную бессмыслицу.

Англичане считали необходимым разбавлять военную корреспонденцию, которую курьеры доставляли командующим, фальшивыми письмами, исходя из тех соображений, что если курьеры и будут перехвачены, то перевозимая ими информация скорее собьет неприятеля с толку, чем окажется ему полезна. Командиры, владеющие ключами к шифрам, были единственными людьми, способными распознать ложные документы среди подлинных. И только потому, что Сковелл, Кохун и их самые надежные агенты и доверенные лица, включая «свободных братьев», доставляли ключи к шифрам и шифровальные таблицы раздельно.

Было известно, что французы придерживаются сходной тактики. Шифровальные таблицы редко попадали в руки неприятеля, а расшифрованные документы, перехваченные у неприятельских курьеров, оказывались бессмыслицей.

– Надо же их чем-то занять на время, – сказал Колин.

– А как насчет писем, которые я начал расшифровывать? – спросил Джарред.

– Мы расшифровали все письма до конца, кроме одного, написанного исключительно тайнописью, – доложил Колин.

Джарред понял, о каком письме идет речь. Поскольку шифровка отнимала много времени и требовала мастерства, большинство писем писалось наполовину на французском, наполовину тайнописью. Кодировалась только самая секретная информация. С тех пор как «свободные братья» занялись дешифровкой, они обнаружили, что все послания неприятеля шифруются лишь частично. Политические документы, планы предстоящих операций и письма, в которых говорилось о передвижении наполеоновских войск, разумеется, шифровались более тщательно.

Большой шифр, которым пользовались французы, был довольно сложным. Из дюжины писем последней почты лишь одно было зашифровано полностью. Джарред потратил на него уйму времени и как раз бился над ним, когда появилась Сара. Он запер его в ящике стола, где оно и лежало до тех пор, пока Колин не забрал его себе после утренней встречи членов лиги.

– Удалось хоть что-нибудь сделать?

Прежде чем ответить, Колин откусил кусок бекона.

– Мы поняли, что письмо это написано Жозефом Бонапартом, королем испанским, одному из его подданных. Но кому именно, мы не смогли определить.

– К несчастью, – добавила Джиллиан, – король окружен исключительно подданными. Придется перебрать имена всех тех, кто нам известен из его ближайшего окружения, а на это уйдет время.

– Вы и так добыли больше информации, чем это смог бы сделать я, – сказал довольный Джарред.

– Просто ваша шифровальная таблица не вполне точна, – заметила Джиллиан. – В последней перехваченной партии писем код несколько изменился. Я взяла на себя смелость исправить несколько ошибок в письмах, которые вы переводили.

Джарред изумленно воззрился на нее. Но Колин только усмехнулся. Будучи главой лиги, Джарред привык считать, что справляется с французским шифром лучше любого из «свободных братьев». Но хотя Джарред и был хорошим дешифровщиком, Колин знал французский лучше его, а Суссекс расшифровывал письма точнее, тогда как Джиллиан делала работу быстрее и аккуратнее, чем все они. Она быстро замечала изменения в цифровом коде.

– Изменения небольшие, но в последней партии перехваченных писем они определенно есть. – Колин потянулся к кожаной папке, лежавшей на соседнем стуле, достал несколько листков бумаги и через стол передал их Джарреду. – Посмотри сам. Джиллиан составила список изменений и сделала новые таблицы для тех, кому они понадобятся.

– Похоже на шифр внутри шифра, – сказала Джиллиан. – Сложный цифровой код заключен в более простом.

Джарред нахмурился:

– Значит, Жозеф пишет кому-то из своих вассалов. И вы сумели это перевести?

Джиллиан покачала головой.

– Я разобрала несколько слов, но их недостаточно, чтобы понять смысл всего письма.

Джарред просмотрел исправленные Джиллиан таблицы:

– Более сложный код должен что-то означать. Но что?

– Он гораздо сложнее прежнего. В нем есть непонятные пробелы разной величины, и расположение цифр на первый взгляд кажется совершенно бессистемным. Но на самом деле здесь нет ничего случайного. Взгляните сюда!

Джиллиан указала сначала на группу цифр в одной части письма, затем на другую. – Если соединить цифры, взятые из разных разделов, то получается очень большое число. – Она записала число на бумаге. – Но это только часть общего рисунка. Все составные элементы что-то означают. Иначе к чему было менять шифр? Тут есть своя логика, но пока что я ее не разгадала.

Джарред быстро отправил в рот кусочек ветчины, отодвинул тарелку в сторону и разложил расшифрованные письма перед собой на столе.

– Пять тысяч. – Он указал на группу цифр. – А здесь одиннадцать, – ткнул он пальцем в другое место и посмотрел на Колина. – Может быть, мы перехватили документы, в которых говорится о состоянии казны? Речь идет о франках или о фунтах. Тут, кажется, нет никаких ссылок на военные действия… – Он хлопнул ладонью по листку. – Нам известно, что король Жозеф… – Джарред поморщился, произнося титул, который Бонапарт пожаловал своему старшему брату, изгнав с трона законного государя Испанского королевства, – вполне способен заказать припасы для очередного пира. Пять тысяч бочонков вина. Одиннадцать тысяч жемчужных пуговиц. Пятнадцать тысяч хрустальных кубков.

– Согласен с тобой, – кивнул Колин. – По крайней мере, речь точно идет не о кораблях и грузе. – Он подмигнул Джиллиан. – За прошлый год я многое узнал о корабельном деле. Тут нет никаких ссылок на захваченные порты или морские пути, которыми обычно пользуются французы.

– И ни на один порт захода, французский или какой-то другой, – добавила Джиллиан.

– А что это такое? – указал Джарред на таблицу.

– Сокращения, – поморщилась Джиллиан.

– Ваши или французские? – спросил Джарред.

– Французские, – ответила она, отпивая чай.

– И что они могут означать?

– Думаю, это части слов, беспорядочно вставленные в интервалы, чтобы сбить с толку противника. – Джиллиан снова всмотрелась в письмо и сморщила лоб. – Но я пойму, в чем тут дело. Мне нужно только время. – Она перевела взгляд с мужа на Джарреда.

Джарред улыбнулся ей:

– Не беспокойтесь, леди Джиллиан, вы и так за четыре часа проделали работу четырех мужчин.

– Меня мучает эта загадка, – призналась Джиллиан. – Я ни о чем не смогу думать, пока не разгадаю ее.

– Ни в коем случае не допускайте этого, – с серьезным видом предостерег ее Джарред. – Вы должны думать и о себе, и о муже, иначе он предложит мне поискать других помощников.

– Я не такой эгоист, – возразил Колин. – Ее талант слишком для нас важен.

– Это несомненно. – Джарред снова взглянул на каминные часы, залпом допил кофе, положил на стол салфетку, отодвинул стул, собрал письма и новые таблицы, сложил их и засунул в потайной карман сюртука. Потом поднял глаза на Колина. – Ты проследишь, чтобы папка и фальшивые письма вернулись к лорду Уэймоту?

Из Лондона к месту боевых действий почту доставляли как военные курьеры, так и тайные агенты. Джарред велел пришить к своим сюртукам потайные карманы. Он наклонился к Джиллиан и коснулся щекой ее щеки.

– Еще раз спасибо, леди Джиллиан, за завтрак и за то, что помогаете нам своим уникальным талантом. Джентльмены из военного министерства останутся очень довольны.

– Я провожу тебя, – сказал Колин.

Джиллиан понимала, что есть секреты, которые ее муж мог доверить только своим друзьям. Она перевела глаза на Джарреда.

– Мы обычно завтракаем в одно и то же время. Вы можете присоединиться к нам, когда вам вздумается, милорд.

Джарред расправил плечи и улыбнулся:

– Вы с Колином новобрачные. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Об этом можете не волноваться, – успокаивающе улыбнулась ему Джиллиан. – Этого никогда не произойдет. Я всегда найду время для мужа. – Ее щеки слегка порозовели. – И всегда буду рада его друзьям, в какое бы время они к нам ни заглянули. – Она посмотрела Джарреду прямо в глаза. – А вам тем более, лорд Шеппердстон. Вам и его светлости герцогу Эйвону, ведь вы лучшие друзья моего мужа. Вы приютили Колина и помогали ему обеспечивать семью, чего не делал его отец. Вы самый верный его друг, и мы любим вас, как брата…

Джарред потупился, чувствуя, как краска заливает его щеки. Он, в самом деле, покраснел! Джарред, который в другое время просто отшутился бы, теперь краснел, как школьник. Колин, поняв, что стал свидетелем редчайшего события, поспешил отодвинуть стул жене, которая собралась встать из-за стола.

– А теперь, после того как я так неосмотрительно смутила вас своей благодарностью и заверениями в дружбе, я оставлю вас наедине с Колином, чтобы вы могли поговорить с глазу на глаз. – Она подставила Колину щечку для поцелуя и, погладив Джарреда по рукаву, удалилась.

Подождав, пока жена покинет комнату, Колин повернулся к другу:

– Ты не выяснил, куда запропал Суссекс?

Джарред растерянно моргнул. Колин не стал заговаривать об этом в присутствии жены, но он начинал сильно беспокоиться о Суссексе, и ему не терпелось узнать, нет ли новостей.

– Ты сказал, что едешь искать его на Портмен-сквер, двадцать семь, – напомнил он.

Джарред, побывавший по упомянутому адресу, совсем забыл навести там справки о Суссексе.

– Я был там, но Суссекса не видел, – сказал он.

– Ничего удивительного, – усмехнулся Колин. – Куда тебе было помнить о пропавшем Короле Артуре, когда тебя самого там ожидало неотложное дело. – Несмотря на то что сам Колин больше не испытывал ни желания, ни потребности наведываться в дом на Портмен-сквер, он был знаком с его обитателями и теми удовольствиями, которые ожидали посетителей за красной дверью.

Джарред пропустил мимо ушей беззлобный намек друга.

– А сам ты выяснил что-нибудь?

Колин покачал головой.

– Из клуба я направился прямо к тебе, чтобы забрать письма, и привез их сюда. – Он нахмурился. – Как ты мне сам велел. Помнишь?

– Конечно. – Джарред прокашлялся. – А Грифф, Баркли, Кортленд? От них ты не получал известий?

– Нет, ничего. – Колин внимательно взглянул на Джарреда. – У тебя все в порядке?

– Да. А почему ты спросил? – удивился Джарред.

– Да просто ты немного странно повел себя, когда Джиллиан…

Джарред задумчиво улыбнулся.

– Тебе очень повезло, – проговорил он. – Она истинная леди.

Колин не стал притворяться, что не понимает.

– Да, повезло. Да, она такая.

– В чем же секрет? – спросил Джарред.

– Какой?

– Твой и твоей виконтессы, Гриффа и его герцогини? Вы четверо, кажется, безумно счастливы.

– Так и есть, – подтвердил Колин.

– Но ведь вы добровольно надели на себя оковы, – напомнил ему Джарред. – И это на всю жизнь.

Колин улыбнулся:

– Мы женаты, а брак вовсе не так ужасен, как мы считали когда-то.

– Мой опыт заставляет меня придерживаться прежнего мнения.

– Это не так, если ты любишь, и если любят тебя, – просто ответил Колин.

Джарред, к его чести, удержался и не рассмеялся другу в лицо, но его слова требовали того, чтобы над ними задуматься.

– Мне не верится, что любовь возможна для таких людей, как… – Он едва не сказал «мы», но в последнюю секунду все-таки успел поправиться: – Как я.

Колин хлопнул его по спине, и они направились к двери.

– Дело в том, что ты еще не испытал ее. Но можешь мне поверить, любовь возможна для каждого из нас. Верим мы в нее или нет. Заслуживаем или нет.

Джарред повернулся к нему и протянул руку.

– Тогда мне заранее жаль женщину, которая меня полюбит. Мне сказали, что я не гожусь в мужья. «¦* Только когда он повторил эти слова Колину, он понял, насколько сильно они его уязвили. Он ждал, что Колин станет горячо возражать, но тот только рассмеялся.

– Ты сам удивишься, как быстро все изменится, стоит тебе встретить подходящую девушку.

– Мне уже стукнуло тридцать, – сказал Джарред. – Я слишком стар, чтобы кто-то смог меня изменить. – Он услышал, как на камине пробили массивные старинные часы. – И я опоздал на встречу.