Когда Томас обнял ее, она безвольно отдалась его рукам, жадно хватая ртом воздух. Он снова проложил по ее шее дорожку из поцелуев, и она повернула голову, чтобы он не встретил на этом пути затруднений.

И тут она почувствовала, что в ней снова растет волна приятных ощущений.

– О Боже, Томас, я как будто лечу, и это так хорошо, – прошептала она.

Она провела рукой по его сильной груди и вдруг ощутила, как сильно бьется его сердце. Эти удары ясно говорили, как он жаждет ее. Трясущимися руками Роури расстегнула пуговицы его рубашки и скользнула руками по горячей коже.

Ощутив легкую упругость волос на его груди, она на секунду замерла. Он тоже приостановился в своих ласках. Она чувствовала, как напряжено его тело.

Ее ладонь скользнула вниз, к его животу, и здесь, упершись в пояс, Роури остановилась в нерешительности. Она вопросительно подняла глаза, но не прочитала в его глазах ничего, кроме страсти.

– Давай, дорогая, давай, – подбадривающе прошептал он, возобновляя ласки.

Когда ее прохладная рука опустилась ниже, у него на мгновение перехватило дыхание. Она на секунду замерла: ее удивило ощущение, что их сердца бьются в унисон, как будто следуя одной мелодии. И ощутив, как напрягся Томас, Роури почувствовала, как напряглось ее тело.

Теперь она думала только об одном – как уничтожить все разделяющие их барьеры. Ее пальцы начали бороться с железными пуговицами его брюк.

Но внезапно их качнуло: кучер осадил лошадей.

– О нет! – воскликнула она в отчаянии. Томас, протянув руку, помог ей сесть и поднять лиф платья, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

– Что случилось? – смущенно произнесла она, пытаясь успокоить дыхание, в то время как он поспешно застегивал ее платье. Приведя в порядок себя, Томас открыл дверцу экипажа.

– Что там, Дэниел? – спросил он.

– Не знаю, сэр, но сдается мне, что кто-то лежит на дороге, – ответил кучер. Он несколько раз продудел в рожок, но не получил никакого ответа и стал спускаться.

Томас тоже выбрался из экипажа, и оба они поспешили к лежащей на дороге фигуре. Как только они дошли до лежащего, раздался свисток полицейского.

На лежащего свисток произвел большее впечатление, чем окрик Дэниела. Он мгновенно вскочил на ноги.

– Что с вами случилось, сэр? – спросил его Томас.

– Просто головокружение, – пробормотал человек.

– Может, я сумею вам помочь? – предложил Томас. – Я врач. – Но человек бросился прочь прежде, чем Томас мог ему помешать.

После короткого объяснения с двумя подоспевшими полицейскими Томас забрался в экипаж. Роури уже привела в порядок свою одежду; этот инцидент вернул ей ее обычное настроение.

Томас довез ее до дома, где она гостила, и пообещал, что заедет завтра в полдень.

Ранним утром следующего дня Томас и Рурк отправились на верховую прогулку. Распорядившись оседлать Болд Кинга, черного жеребца, сыгравшего некогда важную роль в том, что судьбы ее и Рурка оказались связанными, Анжела присоединилась к их компании.

Несмотря на удивление, вызванное поспешным бегством Томаса со свадьбы, Рурк Стюарт не задал по этому поводу ни одного вопроса – надо сказать, не в силу своего особого такта, а следуя указаниям своей супруги. Но когда Томас случайно упомянул имя Роури Коллахен, он выпрямился в седле, поняв все – старого друга невозможно было провести.

И догадливый Рурк как бы невзначай предложил гостям из Юты – Томасу и Роури Коллахен – пообедать вместе, чтобы затем также вместе отправиться в театр «Олимпик» на премьеру нового водевиля, в котором главные роли исполняли три сестры Уоррелл.

Как и ожидал Томас, Роури понравилась Рурку и Анжеле тем же, чем они обладали сами – естественностью. Только познакомившись, все четверо беседовали так, будто знали друг друга всю жизнь.

Во время короткого антракта дамы отправились подышать свежим воздухом, Томас же и Рурк решили пропустить по стаканчику вина.

– Так, значит, отец Роури – владелец ранчо из штата Юта! – произнес Рурк. – Ты что, собираешься заняться скотоводством, старина?

– Это ты таким образом пытаешься выведать, серьезно ли у меня с Роури? – улыбнулся Томас. – Но ты уже женат, и скотоводство тебя вряд ли заинтересует.

Рурк поднял руку.

– Я не об этом. Соперничество с тобой для меня – далекое прошлое. Кроме Анжелы, женщины меня совершенно не интересуют.

– Да, если бы ты стал думать о ком-то другом, то здорово бы ошибся. – Томас огляделся. – Послушай, а мы здесь в серьезной опасности.

– А кобуры-то у тебя с собой нет, Буффало Билл, – насмешливо заметил Рурк.

Опасность состояла в коротких взглядах, которые из разных сторон комнаты бросали на них девушки. В их глазах был виден отнюдь не праздный интерес. Рурк улыбнулся:

– Это так напоминает колледж. Как будто мы снова вернулись туда.

Вдруг его глаза заискрились.

– Похоже, и наши дамы чувствуют нечто подобное. – Он чуть кивнул в сторону Анжелы и Роури. Пока женщины пересекали комнату, почти все мужчины провожали их красноречивыми взглядами. Рурк, улыбаясь, поспешил навстречу своей жене.

Томас последовал за ним, покачав головой: кто бы мог подумать десять лет назад, что эта блудная холостяцкая душа превратится в галантного пажа Прекрасной дамы?

Когда представление окончилось, обе пары поспешили к экипажу. В этот вечер Рурк дал Дэниелу отдых и правил экипажем – на сей раз легкой коляской – сам.

– А что ты думаешь об этих сестрах Уоррелл, Ти Джей? – спросил Рурк. – На Джинни было смотреть довольно приятно.

– Да, она выглядит хорошо, но, по-моему, Ирэн смотрится лучше.

– О, вы не правы оба, – перебила их Анжела, незаметно подмигнув Роури. – Лучше всех Софи.

Роури поддержала эту игру.

– Да, в самом деле. Особенно, когда она закатывает глаза и начинает петь в нос.

Рурк толкнул друга коленом.

– Твоя подруга такая же насмешница, как ты, – и протянул руку, чтобы обнять Анжелу за талию. – А я вот не такой, как моя Анжела. Если бы мы не сопровождали вас домой, я бы сейчас увлек ее в парк, чтобы рассказать, как она прекрасна.

– Мы не хотим мешать таким чувствам, – заявил Томас. – Ты вполне можешь ее увлечь.

– Если мой муж сошел с ума, то хоть ты, Томас, сохраняй разум, – наставительно заметила Анжела. Однако по ее улыбке было видно, что эта идея ей в общем-то нравится.

Рурк сгреб Анжелу в охапку и принялся целовать, затем повалил на сиденье.

– Рурк Стюарт, вы совсем неисправимы, – выкрикнула она. – На нас же смотрят!

– Только с чувством зависти, – поспешила вставить Роури.

Рурк мигом поднял голову.

– Зависть! Ко мне! Ага! – победно выкрикнул он. – Вот о чем я всегда мечтал! И это говорит совершенно незаинтересованное лицо.

– Леди, вы не представляете, как польстили этому эгоцентристу, – обратился к Роури Томас. – Но я думаю, что и мне тоже стоит позавидовать. – Он мягко обнял Роури за талию.

– Похоже, дамам этого экипажа надо ездить отдельно, – произнесла Анжела, стараясь освободиться. – У них слишком греховные спутники.

На это Роури ничего не могла ответить, задохнувшись от поцелуев Томаса.

– Что за чертовщина! – вдруг произнес Рурк, внимательно глядя вперед. – Похоже, на дороге кто-то лежит. – Все его веселье как ветром сдуло.

Томас удивился.

– То же самое прошлым вечером видели и мы. Вы, дамы, оставайтесь в экипаже.

Они вышли из коляски, и Томас склонился над распростертым телом. – Бог мой, это тот человек, которого мы видели прошедшей ночью! – Вдруг он услышал скрип гравия и, подняв голову, заметил, что к нему из-за деревьев бежит несколько человек.

– Рурк, смотри! – выкрикнул Томас. Лежащий на земле человек внезапно открыл глаза и, схватив Томаса за руку, попытался повалить его на землю. Рурк ударил его по голове, и это позволило Томасу выпрямиться. Их было двое против пятерых.

Дальнейшее Томас помнил плохо, потому что оно состояло из ударов, которые он наносил или получал.

При начале схватки пара гнедых, запряженных в коляску, шарахнулась в сторону, и Анжеле пришлось натянуть поводья, чтобы удержать лошадей.

– Анжела, уезжай отсюда! – крикнул Рурк.

– Я тебя не брошу! – ответила она.

Один из грабителей бросился к коляске и попытался стащить Анжелу вниз. Однако Роури, которая совсем не принадлежала к тем, кто отсиживается в минуту опасности, принялась, используя как кинжал свой складной веер, тыкать им в лицо нападавшего. Он выпустил Анжелу и, закрывая руками глаза, побежал прочь.

Тем временем Томасу удалось сбросить с себя тех двоих, что пытались уложить его на землю. Выпрямившись, он размахнулся и нанес такой сокрушительный удар в подбородок одного из нападавших, что тот упал как подкошенный. Из его носа двумя ручейками потекла кровь. Зажав руками нос и жалобно причитая, человек побежал к деревьям.

Из нападающих остались только двое, и Рурку с Томасом, некогда самым заядлым драчунам города, не составило большого труда уложить их на землю.

Некоторое время они, тяжело дыша, осматривали поле боя, затем Рурк хлопнул Томаса по плечу: – Должен сказать, мы не потеряли формы. И, улыбнувшись, они пожали друг другу руки.

Дома Томас принялся обрабатывать раны Рурка. Анжела принесла на подносе бренди для мужчин и горячий чай для себя и Роури.

Рурк зажмурился от боли – Томас в этот момент сыпал на его рану антисептик. Это встревожило Анжелу. Она поставила поднос и поспешила к мужу.

– У него нет ничего опасного?

– Думаю, будет жить, – улыбнулся Томас. Анжела поцеловала раненую руку мужа.

– А как насчет Ти Джея?

– Не знаю. У него-то нет доктора.

Томас взял в руки стаканчик, растянулся у камина и, поставив стакан на грудь, закрыл глаза.

– О бедняжка, – произнесла Роури. Она присела со своей чашкой рядом и положила его голову себе на колени. – Я выслушаю твои последние стоны. Так куда тебя ранили?

Он приоткрыл глаза и спросил:

– Обещаешь поцеловать меня в то место? Роури вспыхнула, особенно ее смутило, что на них смотрят хозяева дома.

– Ты уверен, что я никому не причиню беспокойства, оставаясь здесь на ночь? – поспешила она переменить тему.

– Конечно, нет, – ответила за него Анжела. – У нас в доме много места. Я уже положила тебе ночную рубашку в комнате, что находится сразу направо за лестницей. Полицейский инспектор пообещал сообщить Бэконам, что вы проведете эту ночь у нас. – Она обняла Рурка. – Пожалуй, сейчас уже слишком поздно, и на сегодня хватит волнений. Так что мы пожелаем вам доброй ночи. – Она потянула Рурка за собой – Не так ли, дорогой?

– О… Да, конечно, – произнес тот. – Доброй вам обоим ночи. – Он обнял жену за плечи, и они вместе вышли из комнаты. Поднимаясь по лестнице вверх, он спросил: – А ты уверена, что на сегодня волнений хватит?

– Этот вопрос открыт для обсуждения, господин адвокат, если у вас есть для меня какие-то убедительные доказательства.

Глаза Рурка блеснули – он был не из тех, кто не принимает вызова.

– Какие могут быть сомнения в моих доказательствах?

– Никаких сомнений, – ответила Анжела Стюарт, и ее глаза вспыхнули сапфировым блеском, который всегда заставлял Рурка терять голову.

Роури улыбнулась, когда супруги исчезли за дверью.

– Мне нравятся твои друзья. Наверняка у них были очень трогательные ухаживания. Ты не хочешь рассказать мне об этом?

Томас уселся на полу и осушил свой стакан. Воспоминания наполнили его глаза теплотой.

– Ну… когда-то в стародавние времена жили-были богатый янки… и прекрасная южанка… и гнедой жеребец по имени Болд Кинг. – Роури положила голову Томаса себе на колени, приготовившись слушать старинную легенду. – …И они живут-поживают в счастии и по сей день, – закончил он свою историю через пятнадцать минут.

Роури вздохнула и улыбнулась.

– Анжела такая красивая. Он дотронулся до ее волос.

– Как и ты, Роури. – Он поцеловал ее, едва коснувшись, но явно с чувством.

– Думаю, мы не должны этого делать, Томас, – предположила она. – Это не то время, и место.

– Не бойся, не случится ничего, чего ты не хочешь, – прошептал он ей в ухо и начал ласкать его губами. И Роури, ощутив, как это приятно, с удивлением сделала вывод, что у нее крайне чувствительное ухо. – Я хорошо контролирую свои чувства.

– Но я-то нет, – прошептала она, в то время как его губы скользили вниз по ее шее. Она качнула головой и, чувствуя, что в следующую секунду уже не сможет этого сделать, решительно поднялась. – И потому я ухожу. И очень быстро, – добавила она, чтобы он не вздумал ее удержать.

Томас не мог скрыть своего разочарования. Да, видимо, действительно доктора-то вылечить и некому.

Утром после завтрака Томас и Роури обнаружили, что у них обоих обратные билеты домой взяты на следующий день. До этого Томасу необходимо было посетить центральный городской госпиталь, чтобы присутствовать на показательной хирургической операции. Роури же нужно было сделать кое-какие покупки, среди которых были и наряды, и Анжела решила показать ей магазины. Рурк сразу после завтрака отправился в свою контору. Договорились, что все встретятся на ленче.

Как только Роури и Анжела вошли в магазин модной одежды, к ним поспешил невысокий человечек с тонкими, как карандаш, усиками, прилизанными волосами и выразительными черными глазами.

– Ах, мадам Стюарт! – в восхищении сложил руки человечек.

– Месье Дюбонне, – мягко улыбнулась Анжела.

Француз низко наклонился и осторожно приложил губы к ее руке.

Анжела представила Роури владельцу салона, и тот почтительно провел ее вдоль ряда разноцветных платьев. Ее внимание привлекло одно – из синего и белого миткаля, подшитое изнутри зеленым шелком.

– Это платье будет выглядеть на вас восхитительно, мадемуазель, – восторженно откинулся назад француз, видимо, представив девушку в этом платье.

Роури оглянулась на него с удивлением: она и забыла, что с ней идут владелец салона и Анжела.

– Да, это очень красивое платье, сэр, – согласилась Роури. – Думаю, оно украсило бы любую женщину.

«Далеко не любую», – подумал Дюбонне. Ему, художнику платья, рожденному одевать самих богинь, претило выполнять заказы дам с большой талией, маленькой грудью или слишком широкими бедрами. У этой прелестной юной девушки было все, чтобы прославить его салон. Опытный взгляд оценил ее фигуру. «Просто прелесть, – подумал он. – А обаяние ее молодости и сияние лица просто чарующи. – Он перевел глаза на женщину, стоящую рядом. – Как и у мадам Стюарт».

– А не хотите ли подобрать что-либо на платье, мадемуазель? – вился Дюбонне вокруг Роури, выкладывая перед ней материю самых разнообразных расцветок.

– Думаю, нет, – отказалась та. – Да и ваше платье, наверное, вы не продадите? Оно здесь служит образцом?

– Ну почему же? Мадам Стюарт сообщила мне, что вы скоро покидаете Сент-Луис.

– Это так, месье Дюбонне, я уезжаю утром, – приветливо произнесла Роури. – И я хотела бы купить это платье.

Владелец салона изящным жестом хлопнул в ладоши, и мгновенно появилась девушка, которая отвела Роури с Анжелой в примерочную и наметила, что нужно подправить, чтобы платье сидело на Роури идеально. Дюбонне заверил ее, что платье будет полностью готово через час.

– О, Роури, платье на тебе действительно выглядит восхитительно. Давай пока продолжим прогулку по магазинам, – предложила Анжела.

Роури тут же согласилась Она переоделась в свое платье и вышла из примерочной.

Проходя мимо столов с рулонами материи, Роури остановилась, заметив атласную ткань гранатовой расцветки с розовыми, белыми и зелеными цветами.

– Как красиво! И расцветка такая необычная. – Она приподняла краешек материи и всмотрелась в замысловатый узор.

Дюбонне в восторге поднял глаза к небу.

– Да, мадемуазель, вы выбрали самый лучший образец. Получили совсем недавно!

Роури вздохнула и попробовала ткань пальцами.

– Как жаль, что я не встретила вас пораньше, месье Дюбонне! Но теперь я уже почти на пути в Огден.

Перед тем как уехать, Роури решила сделать еще одну покупку – подарок для Кэтлин Рафферти. Она приобрела для нее шелковые чулки белого цвета с красными полосами. Не удержалась Роури и от покупки коричневой тирольской шляпы с бархатной кокардой и зелеными перьями.

– Теперь я стану самой модной дамой в штате Юта! – воскликнула Роури, покидая магазин.

«Ах, дамы, дамы, – покачал головой Дюбонне, закрывая за ними дверь. – Мы, портные, никогда не сознаемся, что не наше искусство рождает вашу красоту и что тут ни при чем самые последние парижские фасоны».

Немного позже, завершив свой восхитительный, но несколько утомительный поход по магазинам, Роури и Анжела сидели в ресторане гостиницы, ожидая Томаса и Рурка.

– Я отлично провела время, Анжела, – сказала Роури. – Не могу выразить, как я благодарна тебе и Рурку за ваше гостеприимство. Неудивительно, что Томас так любит вас обоих.

– Тебе, наверное, показалось, что мы чересчур дружны.

Роури на миг растерялась, застигнутая врасплох. Именно так она и думала, но тут же принялась это отрицать:

– Нет, конечно, нет. Но, должна признаться, временами я чувствовала себя так, как будто вторглась в чужую жизнь.

– Я тебя понимаю. Когда я встретила Рурка и Томаса, их было водой не разлить.

– Но Томас говорил мне, что вы подружились сразу.

Лицо Анжелы стало серьезным.

– Он говорил тебе, что случилось со мной в Нью-Йорке? – Роури кивнула. – И о том, как родился Томми? – Роури подтвердила и это. – Тогда ты, конечно, можешь понять, что за этой широкой улыбкой и южными манерами скрывается железный характер. Когда я вспоминаю о том времени, я с ужасом думаю, что бы могло произойти, если бы не Ти Джей.

Роури увидела, как тяжелые воспоминания на миг исказили прекрасное лицо ее собеседницы. Видимо, отношения Анжелы и Рурка прошли долгий и сложный путь. Будут ли такими же сложными ее отношения с Томасом?

– Думаю, я понимаю, как вы благодарны Томасу. За то короткое время, что мы знакомы, он уже спасал меня не раз.

– Мне повезло, что я встретилась с ними, – продолжила Анжела. – В Рурка я влюбилась сразу и навсегда. Для меня он почти Бог. Он невероятно много знает и обладает уникальным даром предвидения. Это очень важно в его профессии. Думаю, если бы он захотел, то смог бы сдвинуть горы. – Ее глаза заблестели. – Но, между нами, Роури, Ти Джеем я тоже всегда восхищалась. – Она весело рассмеялась. – Впрочем если ты скажешь об этом кому-нибудь из них, я буду все отрицать.

Глаза Анжелы вспыхнули, как два сапфира.

– Рурк и Ти-Джей иногда ведут себя как дети. Но никогда не суди по их поведению. Это очень сильные, и мужественные люди.

– Я в этом никогда не сомневалась. И я видела, как они были счастливы увидеть друг друга.

– Спасибо, что ты меня поняла.

– Для него приезд сюда – это как возвращение домой. Томас говорил мне, что Стюарты – единственная его семья.

Улыбнувшись, Анжела произнесла:

– Между прочим, имя Томас мне нравится гораздо больше, чем Ти Джей. Звучит более солидно. – Она посмотрела на дверь. Их разговор был мгновенно забыт, глаза Анжелы потеплели – в дверях показалась высокая фигура ее мужа.

Вечером того же дня, когда маленький Томми был уложен в кроватку, а почтенная Сара Стюарт удалилась к себе, все четверо собрались на последний дружеский ужин.

На следующее утро Рурк и Анжела проводили Томаса и Роури на вокзал. Мужчины долго трясли друг другу руки.

– Скоро снова увидимся, совсем скоро, – сказал Рурк. – Я буду участвовать в церемонии соединения дороги. Она затрагивает и мои интересы: я вложил деньги в шахты, расположенные у Огдена. Обязательно привезу Анжелу и Томми.

Иначе сын потом мне не простит, что я не взял его на это историческое мероприятие.

– Тогда до встречи в следующем месяце, старина, – ответил Томас.

Поезд тронулся, и Рурк прокричал последнее наставление:

– И побереги свою голову до этого момента!