— Соломон Фляр. — Иудей дурашливо поклонился. — К вашим услугам. Некоторые, правда, называют меня Чудо Юдо, в общем, если что, то я не обижусь. Моего деда действительно звали Юдо
      Корчмарь поспешно отлил холодной водицей вырубленных Муромцем вышибал, и те, быстро придя в себя, принесли богатырям новый стол и два больших кувшина с медом.
      — Вы уж извините нас, — заискивающе улыбнулся корчмарь. — Для меня большая честь принимать в своем заведении великого мужа расейского. Позвольте мы обслужим вас бесплатно?
      — Валяй, — благосклонно кивнул Илья.
      — И закуску, — проворно вставил Соломон. Илья кивнул вторично.
      На столе тут же возникли вареные раки…
      — А ты мне нравишься, носач, — усмехнулся богатырь, хлопая иудея по сутулой тщедушной спине.
      Соломон, разгрызающий в этот момент рачью клешню, слегка подавился.
      Колупаев с умилением глядел на преобразившегося Муромца. Ясно было, что богатырь выделывался временно, пока не возникла НАСТОЯЩАЯ опасность. Что ж, наблюдать за этим было отчасти забавно.
      — Простите великодушно, — откашлявшись, произнес Соломон. — Можно поинтересоваться, что привело вас в Новгород?
      — Мы ищем одного нашего старого приятеля, — ответил Степан, прикладываясь к кружке. — Емельяна-волшебника, слыхал о таком?
      — Слыхал-слыхал, — подтвердил иудей. — Как же не слыхать. Правда, лично я его никогда не видел. Если не ошибаюсь, то у этого Емельяна была одна знаменитая колдовская формула… как же там… По щучьему веленью… м… м…
      — По моему прошению, — закончил за Соломона кузнец. — Много дурней это потом повторяло, но по-настоящему пользоваться заклинанием может лишь сам Емельян!
      — Должен вас разочаровать, друзья, — сокрушенно поглядел в пустую кружку иудей. — Никаким Емельяном, а уж тем более волшебником в Новгороде и не пахнет.
      — Это точно? — спросил Муромец, щедро наливая новому знакомцу еще меда.
      — Точно, как и то, что мою покойную тещу звали Сарой, пусть земля ей будет пухом.
      — Получается, что мы зря сюда через всю Русь добирались?!!
      — Почему это зря? — воскликнул Соломон. — Со мной вот познакомились. Кроме того… вы, Илья, вполне можете с успехом побороться на выборах за должность новгородского головы!
      — Ты так считаешь?!! — приосанился богатырь.
      — Конечно!!! А я, если хотите, буду вашим помощником в этой увлекательной предвыборной борьбе. Ну что, как вам мое деловое предложение? Я помогаю вам сейчас, глядишь, и вы в будущем мне чем дельным поможете. Ну как?
      Муромец наморщил чело.
      — Илья, не дури! — угрожающе предупредил Колупаев, демонстративно грохнув по столу кружкой.
      Богатырь вздрогнул.
      — Дык… — неуверенно начал он.
      Прищурив маленькие умные глазки, Соломон быстро посмотрел на Степана, затем перевел взгляд на растерянного богатыря. Хитрый прохвост сразу понял, кто из двух русичей главнее. Тем не менее от своей безрассудной затеи он отказываться так просто не собирался.
      — Ну посудите сами, — как с малым дитятей заговорил Соломон, обращаясь к Муромцу. — Вы ведь знаменитость, герой. Вас все знают, все уважают. Подумать только, сам Илья Муромец новый голова Новгорода. Как звучит!!! Да вас за одно только имя выберут. Тем более что серьезный конкурент только один.
      — А остальные? — хмуро поинтересовался кузнец.
      — Что — остальные?
      — Ну конкуренты.
      — У них нет никаких шансов. Смешно сказать: хозяйка публичного дома, новгородский шут, мастер заплечных дел… Шантрапа, отребье, да кто за них приличный-то проголосует? Но в Новгороде ведь дерьмократия! Права свободных граждан ущемлять нельзя. Вот и разрешают баллотироваться кому ни попадя.
      Последняя фраза Соломона прозвучала несколько двусмысленно.
      — Подумать только, на пост городского головы баллотируется даже сам Павел Расстебаев! Смутьян и подстрекатель. Каково, а?
      — Что?!! — басовито заржал Колупаев. — Пашка хочет стать головой Новгорода? А береста с его физией на каждом углу? Это что же, на правах предвыборной рекламы?
      — Дерьмократия! — развел ручонками иудей. — Эллины выдумали! А эллины не дураки.
      — А о каком это ты серьезном конкуренте тут толковал? — спросил Илья Муромец, поглаживая густую бороду.
      — Думаю, вы в самом скором времени с ним познакомитесь, — осторожно ответил Соломон, словно вопрос участия Ильи в выборах был уже решен.
      — Слушай, зачем тебе это? — Степан укоризненно посмотрел на богатыря. — Развлечься можно и иным способом, я в таких делах толк знаю.
      — Нет, — твердо отрезал Илья. — Хочу, понимашь, головой местным стать, и точка, понимаешь!
      «На принцип пошел! — с неудовольствием догадался кузнец. — Енто после какой, интересно, кружки? Эх, дурья башка, дурья башка…»
      — Вот и чудесно! — Соломон довольно потер ладошки. — Сейчас же внесу вас, Илья, в список претендентов. Заключительный тур выборов состоится сегодня во второй половине дня.
      Встав из-за стола, хитрец откланялся и проворно покинул корчму.
      — Дур-р-р-р-рак! — с выражением проговорил Колупаев, поборов желание с чувством плюнуть на пол.
      Муромец демонстративно промолчал.

* * *

      Сказать, что положение у Гришки с Тихоном было хреновое, это значит ничего не сказать.
      Мало того, что они очутились у стен Новгорода в исподнем без гроша в кармане, так еще и с разукрашенными после побоев физиономиями. К уже несколько побледневшим синякам, доставшимся добрым молодцам от вспыльчивого князя, добавились свежие. Врезал им Илья Муромец на славу и, ежели бы на самом деле драться по-настоящему умел, так, наверное, и зашиб бы обоих насмерть.
      У Гришки распухло правое ухо и нос. Тихону повезло больше. Хотя это еще как посмотреть. Копчик у парня болел так, что тот едва мог сесть.
      — Видно, сглазил нас кто, — чуть не плача сетовал на нерадивую судьбу Григорий. — Что же енто деется?..
      В общем, в кустах под стенами Новгорода Пашка Расстебаев на них и наткнулся.
      — Ух ты! — непонятно чему обрадовался Павел, узрев разукрашенных красавцев. — Никак юродивые! Скажу вам честно, в Новгороде сейчас плохой сезон для попрошайничества. Много не дадут, а то и побить могут!
      — Сам ты юродивый, — обиделся Тихон. — Мы родные племянники князя Буй-тура Всеволода, понял!
      — Да ну? — усмехнулся Расстебаев. — А я в таком случае мериканский царь Жордж.
      — Мы не врем, — хмуро добавил Гришка и продемонстрировал смутьяну татуировку на правом плече: скрещенные серп и молот — фамильный герб княжеского рода Всеволода.
      — Ага! — Посерьезнев, Павел быстро зашевелил извилинами.
      По всему выходило, что эти оболтусы его не признали. Вот и отлично! Не зря же, в конце концов, он их сегодня повстречал.
      — Как же вы дошли до такой жизни? Князь, наверное, на вас осерчал?!!
      — Нет, — ответил Тихон. — Нас прошлой ночью ограбили.
      — Кто?
      — Этот… Сивка Урка.
      — Рыжий безобразник? — Расстебаев весело рассмеялся. — Вижу, обул он вас по полной и отметелил заодно балалайкой.
      — Не-а, — зевнул Тихон. — Отметелил нас Илья Муромец.
      — Как?!!
      — Да вот так, развернулся и… как врежет!
      — А я всегда думал, что такого богатыря и вовсе не существует, — удивленно почесал макушку Павел.
      — Выходит, нас навье привидение отдубасило? — огрызнулся Гришка, злобно сверкнув глазами.
      Расстебаев присел рядом с добрыми молодцами.
      — Как же вы Сивку-то не признали? Да его рыжую морду каждая собака на Руси знает. Ну да ладно. А чего в кустах сидите, мошек кормите, вам небось в Новгород надобно?
      Братья дружно кивнули.
      — Мне вот тоже… — Вырвав из земли травинку, Пашка сунул ее себе в рот и стал жевать с глубокомысленным видом.
      — Так иди! Чего тебе? — удивился Григорий. — Морда цела, одежда на месте, пропустят только так.
      — В том-то и дело, что не пропустят, — покачал головой Расстебаев. — Те два кретина, что у ворот стоят, меня хорошо знают. Они раньше на границе с Тьмутараканью служили… м-да…
      Пашка вовремя прикусил язык. Не рассказывать же этим обормотам о той памятной облаве. После того случая и закрепилась за Расстебаевым в народе очень емкая по своему содержанию кличка «Хрен-поймаешь!».
      — Значит, так. — Смутьян неистово жевал травинку. — Вам нужна одежда. Так?
      — Так! — промычали в ответ дружинники.
      — А мне надобно незамеченным пройти через главные городские ворота… Да, задачка.
      — А что тебе в этом Новгороде делать? По делам али как?
      — По делам, — хитро прищурился Павел. — Я один из кандидатов на пост городского головы! Сегодня после обеда выборы, надо поприсутствовать.
      Добры молодцы с уважением поглядели на незнакомца.
      «Экие дурни! — подумал Расстебаев. — Вот таким вот ослам Шмалдер голову всякой чепухой и забивает. Мол, Мерика вам поможет. Как же, поможет она. На тот свет разве что отправиться…»
      Пашка звонко хлопнул в ладоши:
      — Есть план!!!
      Княжьи племянники вздрогнули.
      — Не боись, други, будет вам сейчас одежка, а мне долгожданный пропуск. Значицца, так…
      И Расстебаев вкратце по ведал дружинникам свою задумку.
      — Хорош план! — согласились братья. — А ежели не сработает?
      — Сработает, не боись.
      Еще раз оговорили все детали, и Пашка, весело насвистывая, вышел на дорогу.
      Стражники его заприметили не сразу, ну а когда заприметили…
      — Ешки-матрешки!!! — разом выдохнули они и, схватившись за копья, кинулись на преступника.
      — Эй, какого?.. — притворно изумился Расстебаев, давая деру.
      — Сто-о-о-о-ой!!! — закричали ему вслед стражники. — Стрелять будем!
      — Из задницы?!! — на бегу огрызнулся Пашка.
      — У нас арбалеты.
      — Ага! Как же? Напухали ежа голыми ляжками!
      Как и было уговорено, Расстебаев побежал в заросли чертополоха, растущего под южной стеной города. Там-то его и дожидались Гришка с Тихоном, вооруженные тяжелыми корягами.
      — Ить! — взвизгнул Пашка, прыгая в сторону.
      — Ух! — выдохнули добры молодцы, опуская коряги на светлые головушки стражников.
      Через несколько минут все было готово.
      Княжьи племянники облачились в новые одежки, благо размер оказался подходящим, а Расстебаев ловко связал оглушенных мужиков поясами и для верности смастерил им из исподнего тряпичные кляпы.
      — Тут-то наши дорожки и разойдутся, — довольно сообщил он дружинникам, после чего исчез в направлении главных городских ворот.
      — Как ты думаешь, кто это был? — с интересом спросил Григорий, прилаживая на боку славный булатный клинок.
      — Может, князь какой опальный? — предположил Тихон, застегивая расшитый узорами кафтан. — Уж больно умен.
      — Может быть, — согласился с братом Гришка, и, подобрав копья, они поспешили туда, где давеча скрылся Расстебаев.

* * *

      Пока большая часть русичей спешила в град Кипиш на предстоящее Общерасейское Вече, а прочие развлекались в Новгороде, где проходили свободные выборы городского головы, заокеанский секретный агент Шмалдер позволил себе немного расслабиться.
      Самые важные дела им уже были сделаны. Кто надо подкуплен, тайные планы расейских князей выведаны, семена смуты в головах трудовых масс посеяны. Нашлось место и пресловутому прянику, и хорошему кнуту.
      До начала Веча еще оставалось некоторое время, которое Шмалдер решил посвятить своему маниакальному увлечению, а именно: поискам «зеленых человечков».
      Русь в этом плане была местом особым.
      Куча очевидцев, высокий паранормальный фон. Правда, очевидцы все как один видели «зеленых человечков» в основном после посещения различных питейных заведений (и это была самая настоящая закономерность!). Но из ста случаев, возможно, хотя бы один да был верен. Об этом никогда не следовало забывать.
      А это их пресловутое Навье Царство!
      Дверь в соседний параллельный мир.
      Шмалдер, когда обо всем этом узнал, не поверил. Не поверил, пока сам не убедился, а затем пришел к мысли, что все эти земли особенные. Это же какие возможности могут открыться, если все здесь происходящее взять и тщательно изучить. И, что самое обидное, местные жители глубоко плюют на эти чудеса, не понимая, какая сила во всем этом сокрыта. Сколько тайн, неведомая магия, дивные источники неисследованной энергии.
      «А все эта их природная лень! — размышлял Шмалдер, идя неприметной тропою через живописный сосновый бор. — Ничего, мол, им не надобно. Ничего их, кроме себя любимых, не интересует. Собаки на сене. Ни себе, ни людям. Но скоро вся эта лафа закончится!»
      Под «людьми» секретный агент, конечно, понимал американцев, которые уже давно точили свои фарфоровые зубы на невиданные богатства расейских широт. Точили-точили и вот наконец наточили…
      Чудный маленький прибор, коий Шмалдер держал в руках, время от времени тихо гудел, и тогда агент резко менял свой маршрут, сворачивая с дороги, с шумом ломясь сквозь густые кусты и валежник.
      Одержимость, знаете ли, великая сила!
      Где-то ближе к полудню агент наконец вышел к интересному объекту и, затаившись в небольшом овраге, принялся наблюдать.
      Об избушке на курьих ножках он много слышал, но воочию видел ее впервые. Изба была маленькая, квадратная. Оконца узкие, прямо бойницы, а не оконца, и еще ножки. Действительно куриные. Огромные и с когтями.
      Избушка не двигалась.
      Шмалдер уже было решил подобраться ближе, как вдруг изба качнулась и, подогнув правую ногу, почесалась аки обыкновенная курица, затем присела и… о чудо, снесла золотое яичко.
      Шмалдер даже принялся слегка повизгивать от нежданно-негаданно свалившейся на него удачи.
      Раздобыть «образец»?
      Да об этом он даже не смел и мечтать.
      Теперь дело оставалось за малым — каким-нибудь хитрым образом умыкнуть золотое яйцо.
      Оставаясь невидимым в высокой траве, Шмалдер осторожно пополз вперед.
      — Ой ты, Гамаюн… — хором донеслось издалека. Секретный агент замер, избушка на курьих ножках вздрогнула, явно насторожившись.
      — Птица ве-э-э-эщая… — донес прохладный осенний ветер.
      «Пьяные дровосеки гуляют! — недовольно подумал Шмалдер. — Как, однако, некстати!» Но дровосеки гуляли очень даже кстати. Избушка не выдержала и, резко рванув с места, исчезла за ближайшими деревьями. Золотое же яйцо осталось лежать на месте. Это было подозрительно, но секретный агент в данный момент больше доверял не логике, а своим глазам.
      Встав на ноги, Шмалдер подбежал к яйцу. Оно было не маленьким, размером где-то чуть больше яйца эфиопского эму.
      Секретный агент присел над трофеем на корточки. Полюбовался. Затем легонько коснулся золотой поверхности. На ощупь яйцо было довольно прохладным.
      Сияюшая скорлупа тут же со звоном треснула. Шмалдер выругался. Яйцо раскололось.
      Внутри лежала записка на маленьком куске бересты. Секретный агент удивленно наклонился, дабы ее прочитать.
      — Пол-лу-чи, мериканский засранец! — вслух одолел расейские буквы Шмалдер, и брови его медленно взобрались на лоб. — Что все это, черт побери, означает?
      От расколовшегося яйца явственно пахло чем-то горелым. Агент смахнул записку в сторону и с ужасом уставился на дотлевающий фитиль маленькой круглой бомбы.
      — Мазе фак! — только и успел выдохнуть Шмалдер, затем раздался взрыв…

* * *

      — Я все устроил! — довольно сообщил русичам Соломон где-то через час, снова заявившись в корчму «У Анчутки».
      Муромец, одолевший седьмую кружку меда, громко крякнул.
      — А я тут, — улыбнулся Степан, — довожу кандидата до нужной кондиции!
      — Главное, чтобы он мог самостоятельно передвигаться, — серьезно добавил иудей, — Все остальное не важно.
      — Ы-ы-ы-ы… — попытался встрять в беседу Илья, но у него, к сожалению, ничего из этой затеи не вышло.
      Тогда богатырь начал неистово жестикулировать.
      — Сиди спокойно, баран! — Колупаев показал Муромцу кулак, и тот вроде как притих.
      — Значит, план мой таков. — Хитро поглядев по сторонам. Соломон перешел на полушепот. — Единственный серьезный конкурент Муромца — это Сивый Мерин.
      — Сивый кто?!! — несколько прибалдел кузнец.
      — Мерин, — нетерпеливо повторил иудей. — Он из Греции, а иностранцев, в особенности эллинов, у нас сейчас страсть как любят. Эллада-то, подижь ты, колыбель дерьмократии! Но народные симпатии переменчивы. Сегодня греков чествуют, а завтра… уже им морды смуглые бьют. Так что… предлагаю Сивого Мерина на всякий случай убрать, причем чем скорее, тем лучше.
      — То есть как это убрать?!! — Колупаев недоверчиво посмотрел на иноверца.
      — А вот так! Иными словами, убить!
      — Да ты ЧТО?!!
      — Все законно, все в соответствии с правилами дерьмократических выборов. Честные заказные убийства практикуются со дня основания Новгорода. Я уже даже подобрал нужного специалиста…
      Соломон указал на странного субъекта во всем белом, сидевшего за соседним столом. Субъект в ответ едва заметно кивнул. Вид он имел незабываемый: белые волосы, — бледная кожа, прозрачные голубые глаза, по-звериному заостренные уши. За спиной колчан с необычайно тонкими стрелами.
      — Это еще кто? — уставился на «специалиста» Степан.
      — Да эльф один из Средиземья, — махнул рукой Соломон. — В Новгороде проездом, решил вот подзаработать.
      — Откуда он, говоришь?
      — Из Средиземья! — повторил иудей. — Из земель, что лежат по другую сторону Великой Преграды.
      — А что, там за Преградой действительно кто-то живет?
      — Не во всех местах. Лишь кое-где… Туда можно пробраться через заброшенные Ерихонские трубы.
      — Что-то много ты знаешь для обыкновенного пройдохи, — с подозрением заметил кузнец.
      — А у меня национальность такая! — нагло ответил Соломон. — Все знать! Значит, так, Сивого Мерина убираем. Также нужно будет дать немного на лапу членам городского совета, боярам там и прочим. Ну, это все мелочи. Еще я уже переговорил с частью кандидатов, и они согласны отдать свои голоса Муромцу. В будущем Илья, если что, не забудет своих благодетелей, включая и меня. Мне, скажем, совсем уж не помешал бы пост главного новгородского казначея. Еще я нанял небольшую толпу нищих, они уже ждут нас на городской площади и по команде при появлении Муромца будут дружно кричать «ура!!!». Они же в разгар голосования устроят мнимую драку и как бы случайно опрокинут урны с голосами соперников.
      — Мать честная! — Колупаев взялся за голову. — И енто хваленая греческая дерьмократия?!!
      — Она, родимая!!! — радостно подтвердил Соломон. — Сотни лет складывавшиеся традиции, наследие великих эллинских империй!!!
      — Теперь мне ясно, почему Греция переживает сейчас такой упадок, — покачал головой Степан. — Как они вообще до сегодняшних дней дотянули — загадка.
      — Ик! — громко произнес Муромец и грохнулся мордой об стол. Слава лешему, обошлось без увечий.
      Кузнец участливо проверил у богатыря пульс. Пульс был нормальный, до очередного прихода Кондратия Илье требовалось еще две-три кружки. Но Колупаев этого не допустит. Хотя зачем он до сих пор возится с этим болваном, было совершенно непонятно.
      — Ну так как? — — спросил Соломон. — Годится мой план?
      — Никаких убийств! — гневно отрезал Степан, — Ни заказных, ни случайных! Денег я тоже не дам, и вообще, с этого момента лучше держись от меня подальше.
      — Поздно! — ехидно усмехнулся иноверец. — Процесс пошел.
      Кузнец тяжело вздохнул и под веселый гогот присутствующих схватил Соломона за шкирку и выставил того из корчмы.
      Но на этом их с Муромцем злоключения, к несчастью, не окончились.

* * *

      Очнувшись, секретный агент обнаружил, что висит на дереве, вернее, на самой верхней ветке высокой сосны.
      Под сосной на месте взрыва зияла ужасаюшая черная воронка, которая по-прежнему слегка дымилась. Зацепился Шмалдер за ветку чудом, точнее, воротником легкого стеганого армяка.
      Агент посмотрел вниз.
      Если что, падать будет больно.
      Было бы обидно свернуть себе шею после столь удивительного спасения. Судя по мощности взрыва, от Шмалдера должен был остаться один дымящийся жареный колобок (или, иными словами, голова).
      Стало быть, покушение!
      «Неужели они знают?!! — судорожно соображал раскачивающийся на ветке секретный агент. — Нет, вздор. Этого просто не может быть… а если допустить, что может? Но кто? КТО? У этих раздолбаев даже своей секретной службы нет. Тайную Канцелярию распустили за ненадобностью сразу после распада расейских земель!»
      Жуткая обида подступила к горлу агента судорожными рыданиями. Но Шмалдер быстро взял себя в руки и принялся тихо молиться верховному американскому божеству Рональду МакДональду.
      Молитва помогла довольно своеобразно.
      Сук, на котором висел секретный агент, подломился, и Шмалдер аки камень устремился вниз.
      Тут-то ему и повезло вторично.
      Крепкие сосновые ветки значительно смягчили падение, и агент благополучно брякнулся оземь, сохранив все свои кости в целости и сохранности. Не повезло лишь мягкому месту.
      Зад Шмалдера теперь напоминал диковинного ежа или, скорее, заокеанского ощетинившегося дикобраза.
      С тихими подвываниями секретный агент принялся осторожно выдергивать из мягкого места сухие иголки.
      Именно за этим болезненным занятием его и застали внезапно нагрянувшие к месту взрыва чудища. По всей видимости, чудища вознамерились полакомиться дармовой мертвечиной, ибо они здорово удивились, узрев Шмалдера живым и практически невредимым.
      — А-а-а-а!!! — заорал агент отнюдь не от боли в саднящем заду.
      Из-за деревьев медленно, как в страшном сне, выступили жуткие монстры, коих муторошно было даже описывать. Все сплошь черные, блестящие, покрытые местами белыми перьями и с топорами (?!!).
      С топорами?!!
      — Дай на опохмел, мил человек, — хрипло проревел один из монстров, громко клацнув кривыми зубами.
      Шмалдера передернуло, и, подхватив с земли немного обуглившийся заветный саквояжик, американец побежал куда глядели его вытаращенные от страха глаза.
      — Дай на опохмел, сволочь заокиянская! — жутко неслось ему вслед, но агент не оборачивался.
      Ледяной первобытный ужас охватил его в тот момент, и именно с этого самого дня Шмалдер слегка тронулся умом.

ГЛАВА 13
О том, чем же все-таки закончились в славном Новгороде свободные выборы