— Ох-хо-хох, — вслух произнес великий греческий герой, снимая с плеча пневматический молот Гефеста, — раскроется фальшивка, и тогда всем нам мало не покажется…
      Хотя эксперты космопорта люди проверенные, за пару сотен кредиток и не такое в бланке техосмотра укажут.
      «Надо бы эту хитрую мысль Гефестушке подбросить», — обрадованно подумал Геракл.
      Но пробоину в обшивке корабля все равно так или иначе а придется делать. М-да, задачка не из легких. Но разве это не по плечу могучему Гераклу? Великий герой с сомнением взвесил в руках пнев-момолот. Слабоватая хреновина.
      — Эх! — Сын Зевса со всего размаху зазвездил молотом по борту космического корабля.
      Раздался страшный грохот. Звездолет вздрогнул. В лицо Геракла ударил сноп ярких искр.
      — Ух ты, е… — восхитился великий герой, однако вместо пробоины в корпусе корабля оказалась лишь небольшая вмятина.
      — Эй, ты чего? — из недр корабля выскочил всклокоченный Аполлон. — Ты, Геракл, что, совсем спятил?
      — А в чем, собственно, дело? — Сын Зевса медленно опустил раскалившийся пневмомолот.
      — Ты что это тут творишь? — продолжал орать Аполлон. — У меня в медотсеке энергия отключилась. Окончательно сдурел от анаболиков, что ли?
      — Ну а как же иначе? — искренне удивился Геракл. — Я что, по-твоему, отверткой эту пробоину должен ковырять?
      — Да не знаю я. — Аполлон, слегка прихрамывая, приблизился к великому герою. — Ого, какая вмятина!
      — В том-то и дело, что только вмятина, — Геракл с досадой отбросил молот, — а нужна-то пробоина!
      И заговорщики грустно задумались.
      — Видел я в складских трюмах баллисту, — глубокомысленно произнес Аполлон.
      — Что?
      — Баллисту, говорю, видел. Ну, орудие такое осадное древнее. Кладешь в особую чашу камень…
      — Да знаю я, что такое баллиста. Где ты ее видел?
      — Кажется, в трюмах. — Аполлон наморщил лоб. — Правильно, в трюмах.
      Геракл хмыкнул и исчез внутри космического корабля.
      Вернулся сын Зевса где-то минут через десять. Следом за великим героем два вспомогательных кибера катили небольшую новенькую баллисту.
      — Поберегись! — Геракл сильной рукой отодвинул в сторону заинтересовавшегося происходящим Аполлона.
      По опущенному трапу грузового отсека киберы выкатили баллисту на белые плиты древнего заброшенного космодрома.
      Геракл лукаво покосился на сообщника:
      — Знаешь, как этой штукой пользоваться? Аполлон отрицательно замотал головой.
      — Ничего, разберемся. Ух, сколько разной фигни в лаборатории Межзвездного института истории делают.
      Выкатив баллисту из звездолета, вспомогательные киберы браво застыли рядом с открытым грузовым люком.
      Сын Зевса оттранспортировал баллисту немного в сторону и положил на ложкообразный рычаг абсолютно круглый камень, идущий в комплекте с древним осадным орудием. Затем прицелился. Видя такое дело, Аполлон поспешил укрыться в космическом корабле.
      Великий герой выстрелил.
      Выпущенный из баллисты камень со свистом взвился в небо. Описав по небу дугу, примитивный снаряд угодил прямо в одного из киберов, застывших в тупом ожидании.
      Кибер тут же взорвался. Его металлические детали веером разлетелись по всему космодрому.
      Геракл присвистнул.
      — Великолепно, молодец! — прокричал из космического корабля Аполлон. — Так держать, приятель!
      — Не тявкай. — Сын Зевса недовольно поморщился. — Помочь не можешь, так лучше заткнись.
      Да, баллиста для проделывания дыры в борту звездолета никак не годилась. Что же делать?
      — Хочешь, дам совет? — Из приоткрытого пассажирского люка высунулась ухмыляющаяся физиономия Аполлона.
      — Дельный совет? — с подозрением поинтересовался Геракл.
      — Конечно, дельный, я других советов не даю.
      — Валяй.
      — Значит, так. — Аполлон сделал серьезное лицо. — Прямо сейчас отходишь от звездолета как можно дальше, затем разгоняешься и со всего разбегу в помеченное молотом место головой бабах! Уверен, это сработает.
      Пожав плечами, Геракл принялся отходить от звездолета как можно дальше, но вовремя остановился, гневно обернувшись к ржущему соучастнику.
      — Да ты издеваешься надо мной! — утробно взревел сын Зевса, закладывая в баллисту новый каменный снаряд.
      Улыбку на лице Аполлона как ветром сдуло, затем в люке исчезла и сама наглая физиономия, но Геракл уже выстрелил.
      На этот раз все обошлось без досадного промаха. Круглый камень угодил прямехонько в пассажирский люк. Раздался оглушительный грохот, а затем отчаянный вопль и отборная матерщина Аполлона.
      — Попал! — довольно констатировал Геракл, к которому сразу же вернулось хорошее настроение.
      — Все, пора, — Фемистоклюс стремительно встал с пола Олимпа.
      Он наконец все обдумал и все взвесил: обратный путь для них был заказан.
      — Что, уже? — Алкидий грустно посмотрел на приятеля.
      — Да, уже, — бескомпромиссно подтвердил Фемистоклюс. — Промедление смерти подобно. (Знаю, что эта фраза не принадлежит ни одному из древних греков, но все равно звучит прикольно. — Авт.)
      Приятели направились в глубь Олимпа.
      Впереди шел Фемистоклюс, который теперь (еще раз напоминаю) хорошо знал расположение божественных помещений.
      Через пару минут стало ясно, что за ними по пятам кто-то крадется.
      Фемистоклюс с Алкидием остановились. Неведомый преследователь тоже остановился. Греки снова пошли. Преследователь тоже глухо затопал. Остановились. Аналогичный результат.
      — Да он играет с нами! — гневно завопил Фемистоклюс.
      — Кто играет? — испуганно прошептал Алкидий.
      — Да этот, этот… — Рыжебородый и сам не знал, кто с ними играет.
      Напряжение достигло своей наивысшей точки, и Фемистоклюс сделал то, что сделал бы любой нормальный человек на его месте.
      Фемистоклюс допустил ошибку, свернув не в тот коридор.
      То, что он ошибся, грек понял, уткнувшись в тупик, где не было ни дверей, ни квадратных вентиляционных решеток, в которые можно, если что, пролезть.
      Размеренные шаги приближались.
      — Все, попались. — Рыжебородый в отчаянии ударил в шершавую стену тупика кулаком. — Отбегались мы с тобой, дружище.
      Алкидий затравленно оглянулся.
      К ним, расставив мраморные руки, медленно приближалась ужасная статуя Ареса. Ну а чего ей было спешить, статуе мраморной? Видела ведь, зараза, что жертвам некуда убежать. Радовалась, видно, паскуда каменная, хотя лицо изваяния ровным счетом ничего не выражало.
      — И кому нам теперь молиться? — сразу как-то поник неутомимый Фемистоклюс. — Не скотине же Зевсу, в конце концов. Ты хоть, Алкидий, в обморок упасть можешь, а для меня обморок непозволительная роскошь.
      Статуя приближалась с неотвратимостью Рока. Вот еще два шага, три. До вжавшихся в стену тупика греков осталось всего ничего…
      Алкидий, молодчина, держался стойко, не падал в спасительное беспамятство.
      Еще два шага.
      Мраморная статуя остановилась, зловеще нависнув над смертными.
      Голова Ареса склонилась, словно в почтительном поклоне. Затем изваяние заговорило. Более ужасный голос было трудно себе представить.
      — Приказывай, хозяин, — хриплым, дребезжащим баском проговорил мраморный Арес.
      — Что, ни хрена не выходит? — весело спросил Гефест, появляясь из грузового отсека звездолета.
      Геракл сладко зевнул:
      — Да ты и сам прекрасно знаешь, что не так уж и легко пробить эту металлическую шкуру.
      — Знаю, потому помочь тебе и пришел.
      — Ну спасибо, братец…
      На плече Гефест нес какой-то странный железный ящик, весь покрытый темными и светло-зелеными пятнами (камуфляжем. — Лет.).
      — Что это у тебя? — поинтересовался сын Зевса, оторопело таращась на удивительный груз божественного изобретателя.
      — Боевой кумулятивный гранатомет звездной пехоты, сокращенно БКГ-18. Пробивает что хочешь. Весит пять килограммов. Дальность выстрела и мощь умопомрачительные.
      — Но ведь… — Геракл на пару секунд утратил дар речи. — Но ведь вам, насколько я помню, строго запретили брать в научную экспедицию настоящее боевое оружие.
      — Нам строго запретили, — передразнил сына Зевса Гефест. — А ты видел, какие в этой Греции были циклопы? Как половина нашего звездолета. А ведь я прекрасно знал, с чем мы на этой недоразвитой планете столкнемся. Вот взбесилось бы ни с того ни с сего подобное чудовище или, хуже того, несколько сразу — и чем бы ты их тогда усмирял? Может быть, молниеметателем? Да для них этот самый молниеметатель как укус комара. А это…
      Гефест ловко вскрыл камуфлированный ящик:
      — Это гарантировало нам абсолютную безопасность.
      — Зевс, конечно, ничего не знал, — хмуро буркнул Геракл, глядя на божественного кузнеца с большим порицанием.
      — Конечно, не знал, — ухмыльнулся Гефест, — а узнал бы, тут же его инфаркт бы и хватил. Но нам-то мертвый Зевс совсем не нужен.
      — Не нужен, — согласился великий герой Греции, с уважением поглядывая на мощное оружие в руках гениального изобретателя.
      Такими штуками еще не каждый умел пользоваться. Тут особо надо знать, что и как нажимать и, главное, каким концом держать оружие к цели.
      — Я выставил самый слабый заряд, — принялся пояснять Гефест, надевая оружие на правую руку. — Думаю, одного залпа будет достаточно. Кстати, а что ты сделал с Аполлоном? У него сломана правая рука и левая нога да рассечена кожа на лбу.
      — Выделывался много, — коротко ответил Геракл.
      — А… ну да, это он любит. А теперь смотри… Оружие на руке Гефеста внезапно ожило. Вдоль
      блестящего ствола побежали красные огоньки боевой готовности. Из маленького короткого дула выдвинулся тонкий мерцающий прицел. Синий лазерный луч забегал по обшивке космического корабля, ища в ней оставленную молотом Геракла вмятину. Затем ствол гранатомета внезапно потемнел, и… прозвучал выстрел.
      У Геракла заложило уши.
      Великий герой недовольно тряхнул головой. К сожалению, он ровным счетом так ничего и не увидел, лишь на месте сделанной им вмятины возникла аккуратная круглая дыра с красными, быстро остывающими краями.
      С шипением на свежую пробоину опустилась металлическая заплата. Звездолет среагировал на полученное повреждение. Включилась автоматическая система защиты от разгерметизации.
      — Бинго! — весело закричал Гефест, опуская оружие.
      Что и говорить, сработано было первоклассно.
      — Не понял, это он мне? — Алкидий нервно переглянулся с не ожидавшим такого поворота дел Фе-мистоклюсом.
      Мраморная статуя, опустив голову, подобострастно застыла в двух шагах от обмерших у стены греков.
      — Конечно, тебе, болван, — огрызнулся Фемистоклюс, стыдящийся своего недавнего страха, — ведь это ты на него… ну, сам знаешь.
      Алкидий судорожно сглотнул.
      — Эй, статуй! — тоненьким от ужаса голосом тихо позвал он.
      Каменный Арес дернулся:
      — Да, хозяин?
      — Ты не мог бы освободить проход?
      — Конечно, хозяин.
      Развернувшись, Арес вышел из тупика и остановился посередине широкого коридора.
      — Все, что ни случается, случается к лучшему, — заметил Фемистоклюс, втайне от друга проверяя свою набедренную повязку — не намокла ли?
      Слава Крону, с повязкой все было в порядке. — Т-т-ты эт-т-т-о о ч-ч-чем? — шепотом спросил Алкидий.
      — Я это о том, — принялся пояснять рыжебородый, — что мы с тобой нежданно-негаданно обрели могучего союзника. Теперь можем смело навестить плененного Зевса.
      — Чт-т-т-о?
      — Зевса, говорю, сейчас навестим. Да кончай ты трястись, тебе ведь статуем управлять нужно. Сейчас мы быстро, тут недалеко осталось.
      Нужная дверь обнаружилась за очередным поворотом. Все еще дрожа, Алкидий повернулся к осторожно вышагивающему за спиной каменному изваянию.
      — Статуй! — громко произнес грек. — Пожалуйста, открой нам вот это помещение.
      — Да, хозяин, — проскрежетало из мраморной груди исполина, и Арес с легкостью высадил хлипкую дверь с трехзначным номером посередине.
      Греки проворно заскочили в помещение, где и застали Зевса за очень странным занятием.
      Громовержец сидел перед большим светящимся квадратом, на котором постоянно менялись красочные картинки.
      Алкидий с Фемистоклюсом обалдело присмотрелись.
      В светящемся квадрате занимались однополой любовью две красивые девушки, брюнетка и блондинка. Зевс настолько был увлечен созерцанием непристойной оргии, что не сразу отреагировал на оглушительный грохот, раздавшийся у него за спиной.
      Греки, покраснев, отвели глаза. Зевс изумленно обернулся.
      — Ага, пришли меня спасать? — Громовержец довольно осклабился, небрежным движением руки погасив светящийся квадрат. — Не обращайте внимания, это я на одном порносайте зависал, ведь Интернет для членов научной экспедиции все равно бесплатный.
      Греки подавленно молчали. Зевс встал с летающего пуфа и, взглянув на развороченную дверь, округлил глаза:
      — Вы и робота-погрузчика с собой привели… но… как вам удалось его подчинить?
      Громовержец осторожно подошел к застывшему в коридоре изваянию.
      — Ну… вообще-то, Алкидий на него… ЭтЭ-э… случайно помочился, — смущенно ответил Феми-стоклюс.
      — Ага! — обрадовался Зевс, — Тогда все ясно, произошло короткое замыкание, и робот включился. Ну, вы… я прямо не нахожу слов. Герои!
      Греки, понятное дело, зарделись, но на Тучегонителя по-прежнему смотрели с недоверием. Мало ли что тому в голову взбредет. Освободить-то они его освободили, но кто знает, как оно там дальше повернется?
      — Догадываюсь, почему вы так на меня смотрите. — Громовержец хитро усмехнулся. — Хотите домой вернуться? Тогда идите за мной.
      Не веря своим ушам, греки переглянулись. Может быть, владыка Олимпа так шутит? С головой у бедняги давно не все в порядке.
      — Хотя секундочку, обождите.
      Зевс внезапно встал на четвереньки и заглянул под кровать. Затем он, жестом подозвав статую Ареса, приказал ей взломать под кроватью пол.
      Статуя безоговорочно подчинилась.
      — Здесь у меня небольшой тайник, — быстро пояснил смертным Тучегонитель, — но открыть я его сам не могу, эти гады забрали у меня все ключи…
      Из рваного пролома в полу Зевс извлек странный продолговатый ящик, покрытый темно-зелеными пятнами, и со словами «вот я им сейчас покажу!» лихо взвалил этот ящик себе на плечо.
      — Ступайте за мной… Шли недолго.
      Остановились в соседнем коридоре у круглой черной двери с нарисованной белой стрелкой, указывающей вверх. Зевс приложил к этой стрелке правую ладонь, и черная дверь ушла в сторону. Внутри оказалось тесное помешение со множеством удивительных божественных приборов. Грекам были знакомы лишь два удобных лежака по бокам комнаты, все остальное вызывало у них легкую оторопь.
      — Значит, так. — Оставив загадочный зеленый ящик в коридоре, владыка Олимпа принялся ловко колдовать над какими-то перемигивающимися устройствами. — Это одноразовый космический челнок. Только не спрашивайте меня, как он работает, вам это знать ни к чему. Ложитесь в кресла.
      Алкидий с Фемистоклюсом безропотно улеглись на удобные, располагающие ко сну лежаки. Зевс довольно хлопнул в ладоши:
      — Ничего не бойтесь, я сейчас уйду, и мы с вами, пожалуй, больше никогда не увидимся. Как только гул и тряска прекратятся, повернете вот это круглое колесико на двери и выберетесь наружу уже в Греции. Удачи!
      Громовержец почти вышел из маленького помещения, как вдруг, что-то вспомнив, вернулся.
      — Рыжий, верни диктофон. — Владыка Олимпа протянул руку к Фемистоклюсу.
      — Что?
      — Диктофон.
      — Ага, сейчас, — догадался грек, доставая из-за пазухи плоскую говорящую коробочку с прозрачным окошком.
      — Передавайте привет Юпитеру, — весело усмехнулся Зевс и на этот раз действительно оставил смертных в одиночестве.
      Маленькая комната вздрогнула, греков ощутимо тряхнуло, а затем на них обрушился монотонный вибрирующий гул.
      — Алкидий, ты как? — во всю мощь глотки прокричал Фемистоклюс, вдавленный неизвестной силой в податливый лежак.
      — Я нормально, — прокричал в ответ Алкидий. — А ты?
      — Я тоже. —Рыжебородый грек рассмеялся. Теперь у них наверняка все будет хорошо. Фемистоклюс в этом ни секунды не сомневался.

      P. S.
      Вторая часть «Античных хроник» самая противоречивая в древней трилогии. Многое в этой запутанной истории так и осталось неясным.
      Во-первых, пророчество, данное Эдипу. Не то боги были пьяны, не то древний хронист. Первое, конечно, вероятней, но все же…
      Во-вторых, многочисленные хронологические нестыковки.
      В-третьих, непонятно, как Аякс узнал о коварной задумке Клитемнестры.
      В-четвертых, кто же, в конце концов, этот голый мужик на золотом горшке? Какова его роль во всем этом псевдодревнегреческом бреде?
      И в-пятых (может, это и мелочь, но придраться все же стоит), каким образом у Аякса снова появился его любимый боевой рог, когда Одиссей лично выкинул его (рог) в море?
      Что ж, пусть сии неувязки останутся на совести автора.
      Пожелавший остаться неизвестным читатель

 
       Остров Лесбос
       Май — октябрь 2003 г.

ГЛОССАРИЙ ДЛЯ ЛЕНИВЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ
И РЕКОМЕНДУЕМЫХ АВТОРОМ ИСТОЧНИКОВ