Зимний день

)] Я к тебе, может быть, еще заверну поговорить по душе, а пока у меня миллион дел. Вы все ведь здесь уснули! Так нельзя! Вы просто _дрыхнете_, как это говорят, и притом жуете онуч... Вас надо будить! Куда ни заглянешь, везде всех надо будить. Ваш сон ужасно затрудняет все славянство. Святая Русь есть сила мира, и это будет ее имя: Silamira! Но это еще пока спящая сила! Со временем это будет не так! Тогда не надо будет приходить с Запада и толкать вас, как теперь, когда вы начинаете очень скандально сопеть и храпеть...
      - Да, но у нас теперь все веруют!
      - А по-моему, вы даже плохо и веруете: вы веруете все как-то сонно... точно во сне... точно вы насилу плывете и насилу веруете, и того и гляди, сейчас куда-то опуститесь и все позабудете... Прощай! До свидания!.. Ты, разумеется, уже слышала, что сделала Нина, Захарова дочь?
      - Говорят, будто она... будет матерью.
      - Чего там: "говорят"! Это факт! Конечно, она будет матерью... Но как это случилось?.. Ведь граф так стар и так глуп, что он женился только назло своим дочерям Гонерилье и Регане...
      - Какая безнравственность!
      - Нет, да ты, вероятно, еще не все знаешь? C'est un inceste!.. [Это кровосмешение! (франц.)] Ей поручили отвезти племянника, который еще до сих пор кадет или что-то подобное...
      - О боже! Боже!
      - Да, именно уж это настоящий criminal conversation de Byzance! [Неуместный разговор о преступлениях! (франц.)]
      И она замотала руками и головой и пошла к двери, но хозяйка удержала ее у порога и сказала:
      - Ты много сделала, что устроила опять Аркадия, но я боюсь - что, если он взаправду сумасшедший?
      - Оставь и будь спокойна, - ответила Олимпия, - помни, что говорил Оксенштиерна (*41): "Не велик ум надо, чтобы делать политику".
      Олимпия прижала ладони к своей кирасе и добавила:
      - Это совсем не наша обязанность, чтобы поставлять умы для всего света, а наше metier совсем иное, и оно все в том, чтобы насыпать соли на хвост всем, кто рвется вперед.
      Объяснив свое призвание, дама еще раз щелкнула себя по кирасе и, встряхнув руку хозяйке аглицкою встряской, сошла вниз, села в коляску наискось против часов, торчавших на пояснице кучера, и понеслась jouer un tour de son metier [заниматься своим ремеслом (франц.)].
      14
      Хозяйка осталась одна и сейчас же спросила себе пальто и калоши, взяла в карман флакон с нюхательною солью и ушла из дома, сказав, Что хочет сделать покупки в "бракованной лавке".
      Она чувствовала ту ужасную усталость, о какой может иметь понятие только актриса, исполняющая роль, которая не спускает ее целый акт со сцепы.
      Она была очень утомлена, почти измучена, но в ней еще много силы для таких же борений. Она скоро оправится на воздухе и будет в состоянии дать наилучший отчет на своем месте.
      А пока кошка в отсутствии, без нее начинают шалить домашние мыши.
      По уходе хозяйки горничная с китайскими глазами и фигуркой фарфоровой куклы прошла по всем комнатам и везде открыла форточки, а потом отдернула портьеру и отворила дверь из гостиной в будуар, который служил тоже хозяйке и ее кабинетом и тайником. Здесь девушка убрала беспорядок, потом вынула из кармана подобранный ключик, открыла им стол и, достав оттуда надушенный листок слоновой бумаги, зажгла свечи и начала выводить:
      "Если предложения ваши обстоятельны, то хотя ваши лета и не сходны, но за вежливость вашу я согласна иметь для вас полные чувства, только никак не в вашем собственном доме и не при ваших людев".
      Она перечитала написанное и внизу после своей подписи еще приписала:
      "Только пожалуста с ответом по почте".
      Написав это письмо, девушка достала из бювара своей госпожи конверт и начала тщательно выводить адрес. В это время портьера раскрылась с другой стороны будуара, и в комнату, выпятив зоб, как гусыня, вошла рослая белая женщина лет сорока пяти, с большим ртом и двухэтажным подбородком. Это была домовая кухарка.
      - Достань-ка мне у нее пару папиросок, - сказала она горничной.
      - Возьми сама, - отвечала девушка и продолжала надписывать конверт.
      Кухарка взяла из сердоликовой коробочки несколько папирос, закурила одну из них и, севши на шелковом пуфе перед зеркалом, начала выдавливать ногтями прыщик на подбородке, а потом она запудрила это место барыниной пуховкой и сказала:
      - Мочи нет как прыщи одолели!
      - Не лакай черного пива...
      - И то уж не пью.
      - Ну, так не тискай мальчонков, которые приносят покупки.
      - Ты, что ли, это видала?
      - Еще бы! Зеленщикова мальчонку вчера, думала, ты, как русалка, совсем защекочешь.
      - Он ребенок, еще совсем без понятьев.
      - Так ты и станешь дожидаться евонных понятьев!
      - Нет, я ведь, ей-богу, я только всего и люблю баловать да помять их, красивых детишков. У меня крестник уж был шестнадцати лет, да вот помер, я и скучаю. А ты это на кого еще грех новый наводишь: кому это пишешь?
      Девушка не ответила.
      - Думаешь, я не знаю! А я знаю!
      Китаянка опять промолчала.
      - Хочешь, скажу?
      - Ну, говори!
      - Генерала ты путаешь, вот что!
      - Ну, так и знай, что его самого!
      Она стала наклеивать марку.
      - Вот ты надо мной смеешься, что я ласкаю детишков, а сама хуже попалась.
      - Ничего не попалась.
      - А отчего ж ты ревешь и некрасивая стала?
      - Реву о том, что дура была, - в верности жить полагала.
      - Вот то-то и есть; а теперь и видать - непорожняя.
      - И врешь, ничего еще пока не видать.
      - Отчего же, когда батюшка был, он меня поблагословил и попить мне чайку дал с своего блюдца, а тебе нет?
      - У меня на лбу петушки были натрепаны: он не любит. Да и не надо: не все то и сбывается, что он говорит.
      Кухарка покачала головой и, вздохнувши, сказала поучительным тоном:
      - Да, уж это неизвестно, почему так он по купечеству много отмаливает, а в разных званьях не может.
      - Не потрафляет!
      - Не надо, дружок, так говорить, потому что хотя он и не потрафляет и не все пусть сбывается, ну, а все мы должны верить в божье посланье, хотя я и сама... этой драчихе, которая царапает, так бы ей все космы выдрала!
      - И отвели бы тебя под суд, - сказала девушка, у которой нрав был шкодливый, но робкий. Но кухарка, женщина опытная, смело ей отвечала:
      - Ничего не значит: "нарушение тишины беспорядка! Восемь дней на казачьем параде!" Ей-богу, вздую!
      15
      В это время внезапно раздался звонок. Кухарка и горничная обе быстро вскочили: девушка проворно опустила письмо в карман и побежала отворить парадный вход, а кухарка прошла в коридор, соединяющий переднюю с кухней, и притаилась у двери.
      Вошел Валериан и негромко спросил:
      - Кто у нас?
      - Никого, - ответила девушка.
      - А мама?
      - Вышли.
      - Не вышел ли, кстати, и из тебя твой дурацкий каприз?
      - Как не дурацкой! Скажите, пожалуйста... нечего мне капризничать?
      Девушка забирала самую бранчивую ноту.
      - Возьми, пожалуйста, вот это себе и не дуйся, как дама женского пола.
      - Что это такое?
      - Серьги.
      - Мне не серьги нужны, а добудь мне средство.
      - После добуду.
      - Нет, вы меня обманываете! Я вам не дура!
      - Бери пока это!
      - Не надо.
      - Что за глупость! Кому же я их отдам?
      - Мне что за дело? Я не хочу! Ничего от вас не хочу, потому что вы не благородный господин и студент, а самый низкий и подлый мужчина!
      Валерий хотел ее остановить какою-то грубостью, но она дернулась и сказала:
      - Смей-ка, посмей! - и ушла в свою каютку.
      Молодой человек юркнул туда же за нею и заговорил с лаской:
      - Послушай... Ведь ты же хотела... ты просила сережки... Бери же теперь, когда куплено!
      - Куплено!.. Где?.. В чьем магазине? Иди, быть может, сдернул шутя у Савки на лавке?
      - Зачем ты этакие пошлости говоришь?
      - А как же не спросить? Быть может, их и носить нельзя?
      - Это еще что за глупость?
      - А, может быть, эта жимолость увидит и с ушами оторвет.
      Молодой человек вспыхнул.
      - Какая "жимолость"? - вскричал он.
      - Да старуха-то эта... ваша Камчатка... Ведь она... жимолостная...
      - Какая Камчатка!
      - Не знаешь!
      - Разумеется, не знаю!
      - Полно дурака-то валять!
      - Я тебе говорю, что не знаю: что такое Камчатка и почему Камчатка!
      - Так ты у нее спроси, что это она сама Камчатка или за нее других посылают в Камчатку, а только я ее не боюсь и говорю, что она самая преподлая-подлая и уж давно бы ей бы пора умирать, а не ребят нанимать, которые хуже самой болтущей девчонки.
      - Однако ты действительно невыносимо забываешься!
      - Что же? Мне еще можно. Зато, когда старухой сделаюсь, не позабудусь.
      Валериан бросил свой подарок на комодик девицы и, сжав ее руку, прошептал:
      - Я тебя ненавижу!
      - Чего благороднее, как теперь ненавидеть!
      - Ты сама довела, что мне стала противна.
      - А противна, так зачем ты сюда пришел?
      - Я только и хотел тебе это сказать, что ты скверна!
      - Ну да! Сделайте одолжение!.. Непременно скверна!.. Для кого-нибудь не скверна, а ты сказал, и уходи. Совсем напрасно ваши пульсы бьются...
      - Ты врешь, мои пульсы не бьются!
      - Ну да!.. Оно и видно!
      - Ну так я тебе это сейчас объясню, для чего они бьются.
      - Э, нет, брат, нет, нет! Я уж от этих ваших объясненьев-то вон каким уродом стала, что даже все замечают.
      Он что-то сказал, но она отвечала: "нет", потом опять: "нет", и потом еще:
      - Нет, нет, нет! Что-о?.. Ага!.. Нет!.. Подаренье мне - это в состав не входит, а ты виноват и прощенья проси.
      - И еще попроси!
      - И еще!
      - Ну, вот так! А то ступай вон... Вашего брата надо пробирать!
      Подслушивавшая кухарка от этих последних слов пришла в восторг и, озарившись радостной улыбкой, плюнула и прошептала:
      - Ах ты шельма! давно ли из деревни, а как умеет! Это она опять на колени его поставила! Тьфу! Ей-богу, в ее черт ложку меду кладет!
      И кухарка еще сильнее затаила дыхание, чтобы наблюдать, что будет, но дальнейшей проборки уже не было слышно, потому что дверь маленькой каютки закрылась, а с другого конца коридора, где своим чередом совершалась забота о пище, пополз невыносимый чад.
      Кухарка бросилась к своему бурливому алтарю и застала на плите самый полный беспорядок: одно перекипело и било через край, другое перегорело, пережарилось и все наполняло смрадом помещение с потолка и до пола.
      Кухарка рассердилась и закричала:
      - О, черт бы вас взял с вашими пульсами и с вашею проборкой! Все, дьяволы, будете нынче без жратвы!
      С этим, полная гнева, она вскочила на стол, открыла форточку и размахнула настежь дверь с черного хода; но едва она это сделала, как вся просияла; на ее конце улицы тоже заходил праздник: у самого порога стоял румяный лавочный мальчик с корзиною на голове и не решался перешагнуть.
      - А-а! - приветствовала его весело белая баба, - то-то я, братцы, слышу: кто это с такою великолепною гордостью ползет и катится, а это ты, шышь-пыжь - лавочная мышь? Здорово, Петрунька!
      Мальчик дулся и молчал, а кучерявая бабелина рассмеялась и, потянув его за фартук в кухню, бойко продолжала:
      - Полно дуть губу!.. Дурак! Ведь жив, чай, остался!
      - Только и есть, что жив вам достался! - ответил плаксиво розовый мальчик и враз изменил голос, крикнув: - Принимай, что ли, скорее корзинку! Мне не время!
      - А мне что за дело? Тут не снимай!.. Видишь, здесь чадно! Неси вон туда, в мою комнату.
      Мальчик с корзинкою тронулся и опять в нерешительности остановился, но кухарка втолкнула его в комнату, и оттуда сейчас же послышался жалостный писк.
      Вечер густеет. Все тихо.
      16
      В кухне прочистилось; чад унесло; из кухаркиной комнаты, озираясь, вышел робко лавочный мальчик; у него на голове опрокинута опорожненная корзина. Она закрывает ему все лицо, и в этом для него, по-видимому, есть удобство. Кухарка его провожает и удерживает еще на минуту у порога; она молча грозит ему пальцем, потом сыплет ему горсть сухого господского компота, и, наконец, приподнимает у него над головою корзинку, берет руками за алые щеки и целует в губы. При этом оба целующиеся смеются.
      Мальчик уже сбросил с себя свою детскую робость, а она ему шепчет:
      - На гулянье пойдем вместе. Гляди, там какое веселье!.. Я тебе к празднику голубую рубашку сошью. Прибеги только завтра примерить.
      - Прибегу, - отвечает мальчишка.
      Она его еще обняла и, прижав к груди его головенку, сказала ему с материнскою нежностью:
      - А когда тебя пошлют к прачке в заведение, ты с ее гладильщицами не разговаривай... Слышишь?.. Они девчонки ветреные. Можешь пропасть...
      - Не-ет! - отвечал мальчик. - Мне и так всех стыдно!
      - Вот то-то и есть! Да все, милка, ничего и не значит... А я всех дворников подкуплю, и мне сейчас все и донесут.
      Он посвистывает и спускается с лестницы, обнаруживая в самом деле "великолепную гордость".
      Дворницкий работник встречает его с вязанкою дров и говорит:
      - Петра, сколько ты прожил лет?
      - Тринадцать.
      - Ишь, старик! А жить хорошо?
      - Ничего!
      - Ожидай, значит, лучшего!
      Петр благодарит и уходит в ожидании лучшего.
      Он будет на гулянье, она ему подарит рубашку. Со временем он попросит ее купить ему часы. А то ну ее к черту!
      В передней и в кухне засветились хорошо протертые лампы. На плите в кастрюлях все подлито и подправлено, буря прошумела и отхлынула, наступает снова чистота и порядок, как требуется. Надо и себя примундирить.
      Кухарка повернула кран и спустила над раковиной воду до холодной струи. Этой воды она налила полный жестяной уполовник и всю ее выпила. Она пьет с жадностью, как горячая лошадь, у которой за всяким глотком даже уши прыгают. Прежде чем она кончила свое умыванье, в кухню входит тоже и горничная, и эта точно так же молча взяла уполовник, и так же налила его холодною водой, и так же пьет с жадностью, и красные уши ее вздрагивают за каждым глотком.
      Затем и эта умылась холодною водой над тою же самою раковиной и замахала над головой мокрыми руками, потому что забыла взять с собой утиральник.
      Говорить ей не хочется.
      Кухарка ее поняла, кинула ей чистый конец своего полотенца и, поклонившись ей наподобие реверанса, сказала:
      - Поздравляю с приятным бонжуром!
      Горничная сделала шутливую гримасу и ответила:
      - И вас с теми же делами!
      Они, кажется, признавали за настоящие "дела" - только одни дела природы, которая множит жизнь, не заботясь о том, в чем ее смысл и значение.
      1894
      ПРИМЕЧАНИЯ
      10 мая 1894 года Лесков пишет в редакцию журнала "Русская мысль" В.А.Гольцеву: "Посылаю сегодня в редакцию давно обещанную рукопись. Называется она "Зимний день". Содержание ее живое и более списанное с натуры" (т.11, с.582). 4 июня 1894 года Лесков уже сетует на задержку корректур. "Я ведь ужасный копун и все должен себя выправлять да разглаживать. Я написал для барышни в "Зимнем дне" сценку, которая мне нравится и я ее должен вставить! Это из того, что говорил Н.Н.Ге, и это образно и важно для "духа времени" (т.11, с.585).
      Лесков работал над рассказом до последнего года жизни, усиливая его сатирическую направленность.
      По свидетельству сына писателя А.Лескова, поводом к написанию рассказа явился шумный процесс с подделкой завещания миллионера В.И.Грибанова, в котором были замешаны люди, занимавшие видное положение в обществе.
      Рассказ произвел отрицательное впечатление на официальные круги и был доброжелательно встречен в кругах литературных.
      1. Даль Владимир Иванович (1801-1872) - известный русский писатель и лингвист, автор "Толкового словаря живого великорусского языка".
      2. По мнению сына писателя А.Лескова, речь идет о писательнице О.А.Новиковой.
      3. Неточная цитата из стихотворения А.К.Толстого (1817-1875) "Поток богатырь". У Толстого: совершают они, засуча рукава, пресловутое общее дело: потрошат чье-то мертвое тело.
      4. Бертенсон Л.Б. (1850-1929) - врач и преподаватель медицины в Рождественской больнице в Петербурге.
      5. Гиппос - скачки (от греч. гиппос - лошадь).
      6. Имеется в виду Наташа Ростова в эпилоге романа Л.Н.Толстого "Война и мир".
      7. Шопензауер Артур (1788-1860) - немецкий философ-идеалист.
      8. Рацея (лат.) - наставительное поучение, длинная речь.
      9. Соколов Петр Петрович (1821-1899) - русский живописец, мастер изображения бытовых сцен.
      10. Засецкая Юлия Денисьевна, Пейкер Мария Григорьевна, Пашков Василий Александрович, Корф Модест Андреевич, Бобринский Алексей Павлович наиболее активные члены религиозной секты ("пашковцы"), отвергавшей культ святых и церкви и находящейся в России под запретом.
      11. Имеется в виду генерал Анненков Иван Васильевич (1814-1887), начальник жандармского корпуса, полицмейстер, а затем комендант Петербурга.
      12. Скарятин Николай Яковлевич - казанский губернатор в 60-70-х годах.
      13. Персидский шах Насреддин посетил Россию в 1889 году.
      14. Европеус Александр Иванович (1826-1885) - участник кружка Петрашевского, приговоренный в 1849 году к смертной казни, но помилованный. Унковский Алексей Михайлович (1828-1892) - предводитель дворянства в Тверской губернии, либерал по убеждениям. Возглавлял тверскую оппозицию дворян в конце 50-х годов.
      15. Перовский Василий Алексеевич (1794-1857) - генерал-адъютант, оренбургский военный генерал-губернатор и командир отдельного Оренбургского корпуса. Под его началом служил Т.Г.Шевченко.
      16. Неточная цитата. У Пушкина: "Что нужно Лондону, то рано для Москвы" ("Послание к цензору").
      17. Катков Михаил Никифорович (1818-1887) - реакционный публицист, редактор "Московских ведомостей" и "Русского вестника".
      18. Пан - бог природы и пастухов в древнегреческой мифологии.
      19. Речь идет об одном из "Стихотворений в прозе" И.С.Тургенева "Нимфы".
      20. Иона-циник - герой романа А.Ф.Писемского "Взбаламученное море".
      21. Квакеры - особая ветвь протестантской религии в Англии в XVII веке.
      22. Неточная цитата. У Карамзина: Смеяться, право, не грешно Над всем, что кажется смешно.
      23. Бокль Генри Томас (1821-1862) - английский буржуазный историк либерального направления.
      24. Кана Галилейская - город в Палестине, в котором, по преданию, Христос на празднике превратил воду в вино.
      25. Мытарь - сборщик налогов и пошлин (по Евангелию).
      26. Неточная цитата из стихотворения Н.А.Некрасова "Зеленый шум".
      27. Танагра - одна из областей Древней Греции.
      28. К Иоанну Кронштадтскому, протоиерею Андреевской церкви в Кронштадте.
      29. Отец Иоанн - Иоанн Кронштадтский; отец Антон - Вадковский А.В. (1846-1912), писатель и церковный деятель, в 90-х годах - архиепископ в Финляндии.
      30. Боккаччо Джованни (1313-1375) - известный итальянский писатель; "Волшебное дерево" - новелла о неверной жене из "Декамерона" Боккаччо.
      31. Бисмарк Отто (1815-1898) - канцлер Германской империи.
      32. Майорат - введенное Петром I в России право наследования старшего в семье, обеспечивавшее постоянный приток в государственную службу младших в семье дворян.
      33. Кармелитка - монахиня ордена кармелиток, созданного во Франции в 1452 году.
      34. "Ключ разумения" - произведение И.Галятовского, изданное в XVII веке.
      35. Ге Николай Николаевич (1831-1894) - выдающийся русский живописец. "Бойня" - по-видимому, цикл картин Ге "О страданиях Христа" ("Что есть истина?", "Распятие", "Голгофа").
      36. Рамолитический (франц.) - расслабленный, паралитический.
      37. Неточная цитата. "Оставь надежду всяк сюда входящий!" - надпись над вратами ада в "Божественной комедии" Данте (1265-1321) - великого итальянского поэта.
      38. Елизавет Воробей - вписанное Собакевичем в список мужских душ для продажи Чичикову женское имя ("Мертвые души" Н.В.Гоголя).
      39. Мещерский Владимир Петрович (1839-1914) - издатель журнала "Гражданин", журналист официального направления.
      40. Кираса - латы из двух половинок - нагрудника и тыльника.
      41. Аксель Оксеншерна (1583-1654) - шведский канцлер, дипломат.