Кирстен рассмотрела старые даты в серийных номерах некоторых сваленных здесь запасных частей. Пыль покрывала и полки, и большую часть хранившихся на них предметов. Мерцающий свет, проникавший в хранилище снаружи, через окошко двери, рассеял ее последние сомнения: эту часть корабля не посещали уже давно. Граждане никогда бы не оставили на пути к аварийным запасам неисправные фотодиоды.

При первом же прикосновении Кирстен дверь со слабым скрипом открылась.

Кирстен вглядывалась в пространство коридора, но так никого и не увидела. Чувствуя себя маленькой рыбкой в непомерно большом круглом аквариуме, она, сжимая в руках коммуникатор, побежала по изогнутому коридору к похожему на паутину узкому мостику, который вел прямо на «Большой риск». Если ей повезет, программное обеспечение скомпенсирует тряску и дерганье строк и позволит обеспечить приличное качество съемки. Она забралась на мостик… да, там была гравитация. Ей удалось благополучно перебежать на корабль.

Сердце у Кирстен отчаянно билось, когда она стремительно нырнула в древний воздушный шлюз, оба люка которого были открыты. Имплантированные часы показывали, что у нее есть еще четыре минуты до следующей возможности вернуться на «Исследователь». Помня о том, что всякий корабль должен иметь что-то подобное мостику и что обычно мостики располагаются в носовой части, она пошла вперед.

Повсюду были остро очерченные углы и никаких следов столь любимых гражданами закруглений. Сквозь открытые двери-люки виднелись кресла и койки: вполне пригодные для резервантов. Запоры и задвижки на дверях-люках были смонтированы в равной степени обычно, на высоте, естественной для резервантов. Освещение с потолка, ставшее ярче, едва Кирстен сунула голову в каюту, было приятно для глаз. Голографический куб, который она обнаружила за небольшой откидной полкой, представлял изображения мужчин, женщин и детей.

Судя по всем этим бесконечным мелким деталям, пред ней несомненно был корабль резервантов. Или правильнее сказать – корабль людей?

Стремительно проходя по кораблю в поисках мостика, Кирстен продолжала видеосъемку. Для очередной возможности возвращения оставалось менее минуты. Следовало вернуться в хранилище, к диску.

Но она устремилась вперед.

Еще одна каюта, знакомая ей, как и помещения на ПЗ-4. Гораздо большее помещение неизвестного назначения, где на стене висел наскоро набросанный на свернувшейся хрупкой бумаге список – написанный от руки по-английски. И повсюду голограммы. Несомненно, она попала в грузовой отсек; его палуба была наполовину пуста, а на полках хоть шаром покати. На всех полках были крепящие тросы и скобы. Корабль обеспечивал и гравитацию, и невесомость.

Гудок коммуникатора.

– Вернусь в следующий пятиминутный интервал. – Кирстен точно не знала, кому именно дала это обещание.

И, наконец, вот он, мостик. Противоперегрузочные сиденья. Средства управления, предназначенные для таких же рук, как у нее. И множество голографических экранов.

Кирстен застыла, как завороженная. Пустой грузовой отсек! Вне всякого сомнения, его содержимое вывезли на Херф, изучать. Вероятно, этот груз находится где-то глубоко в недрах Института изучения человека.

Может быть, этот корабль с «ДП № 4» когда-то приземлялся на Херфе и груз извлекли именно там. Может быть, груз перемещали к причальному отсеку для переноса на меньший по размерам корабль граждан, чтобы отправить на Херф. В конце концов, что это был за корабль, большого значения не имело. Внезапная догадка заключалась в том, что груз отсюда переместили – и наверняка не по подвесному узкому мостку.

Кирстен бросилась назад в пустой грузовой отсек. Там, на палубе, между двумя пустыми полками, она отыскала трансферный диск. Хотя она не сомневалась, что обнаружит его, однако его присутствие здесь казалось неуместным. Словно его искусственно «пересадили» сюда. Часы на запястье указывали, что до того, как Омар в очередной раз уравняет скорость и курс кораблей, остается чуть больше двух минут. Это давало Кирстен более чем достаточно времени, чтобы взять что-нибудь на память.

В одной из кают она заметила украшение, искусное рукоделие определенно незнакомого ей рода. Оно висело на том же шпангоуте, где находился люк. Наличие – равно как и отсутствие – этой «картины» невозможно было заметить, если не войти внутрь каюты.

«Картина», выполненная в виде тысяч узелков и стежков, изображала цветы и бутоны. Основой для изображения служила плотно сотканная материя. Текстура ткани могла быть и голограммой, так что Кирстен прикоснулась к ней лишь кончиками пальцев. Узелки, как и основа «картины», на ощупь казались своего рода естественными нитями. Расцветка была приглушенной – выцветшей? – а деревянная рама оббита. Кирстен взяла и украшение, и раму, точно не зная, почему они показались ей столь важными. В одном углу деревянной рамы имелись сквозные отверстия. Она подумала, что это следы какого-то маленького животного.

Оставалось менее двух минут.

Кирстен помчалась к грузовому отсеку корабля «Большой риск». Ее запястье выдало очередной негромкий сигнал, и она провела еще одну, последнюю, видеосъемку. Активировала свой контроль перемещений…

И шагнула в комнату отдыха, но уже на «Исследователе».

– Кирстен вернулась! – сказал Эрик, по-видимому для Омара. – Что случилось?

– Да решила быстренько осмотреться. – Она протянула ему примитивную «картину» в деревянной раме. – Покупка под настроение.

В дверном проеме появился Омар.

– Кирстен, о чем ты думала?

Она продемонстрировала самое последнее изображение в своем коммуникаторе. На голограмме были небольшая часть грузового отсека, трансферный диск, а рядом с ним пятнадцатиразрядное клеймо.

– Я подумала, что с помощью этого адреса и «Исследователя», позволяющего уравнять курсы, мы можем посещать корабль наших предков когда захотим, без всяких ограничений.

Глава 22

Тысячи людей толпились на широком проспекте, размахивая плакатами и выкрикивая призывы. Еще десятки тысяч тоже что-то кричали из-за ограждений. Вверху проплывали золотистые сферы величиной с грейпфрут: полицейское наблюдение. Это было дистанционно управляемое оборудование, несущее акустические оглушающие устройства, станнеры; испускаемые ими лучи, в отличие от их действия, были невидимы.

Неистовство толпы нарастало по мере того, как все больше людей падало. Затем отряды АРМ в черной форме заполнили голограмму, словно нахлынула волна; они шли вперед плечом к плечу, ряд за рядом. Толпа бросилась врассыпную, топча тех неудачников, что не успели унести ноги. Очень скоро широкий бульвар опустел, осталось лишь несколько раздавленных тел и брошенных транспарантов. На ветру развевался написанный от руки плакат, складки и изгибы мешали прочесть размещенный на нем призыв. Выли сирены; доплеровские системы позволяли отличить полицейские машины, преследовавшие протестующих демонстрантов, от приближающихся машин скорой помощи.

– Где это? – спросил наконец Несс.

– Канзас-Сити, Миссури. – Должно быть, его голографическое изображение отразило явное непонимание, потому что Эшли добавила: – Это средних размеров город в Северной Америке. – В это путешествие она отправилась в одиночку, возможно, успокоенная сознанием того, что Несс всего лишь встретит ее над станцией гиперволновой связи.

– И много мертвых? – Себе Несс сказал, что эти несколько человек принесены в жертву ради жизни бесконечно большего числа других. Да, до того, как он ради общения провел несколько месяцев в компании резервантов, такое логическое обоснование могло в значительной мере ослабить пробудившееся у него чувство вины.

– Двенадцать в результате лишь этого инцидента. – Эшли прищурилась, глядя на Несса… на его голографическое воплощение. – Но почему для тебя так важна именно политика в области рождаемости?

– И сколько по всей планете?

– Сотни. – Эшли вскинула голову, и ее «ирокез» затрепетал. Сегодня он был ярко-оранжевый. – Несс, для чего мы делаем это?

– Совесть или разум лишь помеха для твоей работы. – Или его собственной. Несс очистил голографический экран. – Не бери в голову. По-настоящему важен совсем другой вопрос: «Удалось ли сбить с толку АРМ?»

– Отчасти. Послушай, Несс, мы с Мигуэлем не имели ни малейшего представления о том, что ты собираешься вызвать беспорядки такого масштаба.

Подкуп, шантаж и распространение слухов не вызывали никаких возражений. Глядеть, как его доверенные помощники вдруг отыскали у себя в душах остатки совести, было просто отрадно.

– Право иметь детей не должно зависеть от политических связей. – Украдкой взглянув на голограмму Ники, Несс изумился: о чьей политической системе он вел речь?

– Почему бы нам не побеседовать о нашем бизнесе? – наконец-то сказала Эшли. Раздраженный тон выдавал ее неодобрение.

Это вполне устраивало Несса. И он стал расспрашивать о самых последних сообщениях Мигуэля. Насколько правдоподобна искомая информация? Осведомлены ли новые жертвы о бросающих на них тень депозитах, открытых на их имя? И размещены ли приборы для тайного наблюдения именно так, как требовал Несс?

Кажется, все шло в соответствии с планом. Потягивая морковный сок, Несс спросил:

– А какие новости по поводу того предмета, который я хотел купить?

– Безусловно, на это ушла большая часть твоих пяти миллионов, но, похоже, нам удастся заполучить его. – Эшли выпрямилась на сиденье. – Он обойдется на сорок миллионов дороже. Половина авансом, половина при получении.

– И скоро? – спросил Несс.

– Дай нам месяц.

– Согласен. – Несс передал ей банковские коды. – Вы с твоим коллегой поработали на славу.

– Я тоже так думаю. Ну – через месяц в это же время?

– Да. – Даже кораблю контрабандистов, способному выдерживать ускорение в тридцать «же», требовалось время, чтобы добраться до окраины Солнечной системы. Несс не мог рассчитывать, что его «приятели» с Земли будут являться сюда чаще. Но едва Эшли протянула руку, вероятно, чтобы отключить гиперволновую связь, ему в голову пришла очередная мысль. – Подожди.

Ее рука застыла в воздухе.

– Хорошо.

Существовало много дополнительных способов вызвать волнения.

– Проблема, которую мы вытащили на свет, состоит в том, что не все люди с политическими связями покупали право на рождение ребенка. Возможно, нам следует разделить политические и финансовые аспекты. Наверняка способность делать деньги – доказательный признак живучести. Тогда почему не продавать такие права легально?

– Ты, наверное, шутишь, да? – сказала Эшли. – Если обнародовать подобное мнение, мы получим еще и классовый бунт.

– Если тебя не интересуют мои деньги…

Эшли, сдержавшись, выслушала это, но смолчала.

– Подумай. – У Несса была еще одна идея: гладиаторские бои. Победитель получает право на рождение ребенка; проигравший умирает. Равновесие сохраняется.

Но от такой мысли его самого чуть не вывернуло наизнанку. Может быть, лучше подождать, пока это утихнет.

– Увидимся через месяц.

По сравнению с проницательными темно-карими глазами фигура отображенного на голограмме человека нисколько не впечатляла: невысокий и плотный, средних лет, с округлым лицом. Темные волосы, густые и вьющиеся, тонкие усики едва заметны. Человек расхаживал по небольшому, беспорядочно загроможденному кабинету. Одет он был в угольно-черный деловой костюм, вдвойне строгий для уроженца Земли и к тому же обитателя равнин.

Звали его Зигмунд Осфоллер, и это был враг.

Отчет Мигуэля, сколько ни просматривал его Несс, лучше не становился.

Чиновники Объединенных Наций были коррумпированы ничуть не меньше прочих. «Если бы подсчитать, – подумал Несс, – стало бы ясно, что они коррумпированы даже больше». То, что эта видеоголограмма оказалась у него, лишний раз доказывало: продажность проникла глубоко в правительство планеты.

Разумеется, одна из сложностей с параноиками заключалась в том, что они в любом искушении подозревали ловушку. Осфоллер уходил от всех попыток скомпрометировать его. «По крайней мере, – подумал Несс, – не затронутый коррупцией персонал АРМ при определенных обстоятельствах представляет нечто особое на общем фоне менее совестливых чиновников».

И Несс вновь вернулся к тайно сделанной записи. Голограмму писал кто-то, стоявший в дверях осфоллеровского кабинета. Видеозапись запечатлела даже снятый под углом логотип Бюро инопланетных дел, поблескивавший в пространстве открытой двери.

«Зигмунд скрытен в отношении своей работы даже по его собственным стандартам». Комментарий, сопровождавший голограмму, предположительно появился уже после видеосъемки. «Возможно, его компьютерный дисплей подскажет тебе хоть что-то».

Несс увеличил трехмерное изображение – карту взаимного расположения звезд, что висела над столом Осфоллера. И, как только приспособился к традиции людей изображать галактику «северной» частью вверх, голограмма приняла вид карты Человеческого космоса и его ближайших окрестностей, в центре которой находилась Солнечная система. Это была вовсе не секретная информация, и наверняка Осфоллер специально активировал это изображение, когда услышал приближающиеся шаги.

Несс не давал покоя своей гриве. «Почти» не означало определенность.

– Сравни изображение карты с имеющимися на борту навигационными данными, – проинструктировал Несс бортовой компьютер.

– Все позиции звезд совпадают, – сообщил тот.

Совершенно бесполезный ответ… так ли?

– Если позиции звезд совпадают, то в любом случае следует проверить, не отличаются ли еще какие-то характеристики звезд от имеющихся у тебя записей.

– У некоторых звезд другой цвет, – ответил компьютер.

– Выдели цветовые отличия. – Несс выгнул шеи, разглядывая голограмму со всех сторон. Исправленное изображение представило большую часть звезд в общих, приглушенных тонах, более яркими были лишь несколько отдельных солнц. И по-прежнему это ни о чем не говорило Нессу. – Где здесь звездные системы, населенные людьми?

Вокруг части звезд выросли тусклые ореолы – как среди пригасшего большинства, так и среди немногих более ярких, которые могли представлять интерес для Осфоллера. А Несс все еще не понимал почему. Возможно, навязчивая мысль, занимавшая в данный момент Осфоллера, не имела ничего общего с Конкордансом. Более яркие точки сосредоточивались вблизи центра и в верхней части карты.

Если карты так ничего и не подсказали Нессу, то, возможно, что-то подскажут звездолеты. В имевшихся у него сообщениях говорилось, что Осфоллер интересовался пропавшими кораблями.

– Компьютер, произведи корреляцию этого графика с общедоступными записями о межзвездных перелетах. – Такие данные составляли очень малую часть того, чем снабжали Несса его помощники.

Это был слишком широкий запрос, поэтому результатов пришлось подождать. Несс не сводил глаз с застывшей карты Осфоллера, как будто ждал ответа от нее.

– Так что же ты ищешь? – негромко прощебетал он. Голограмма оказалась столь же необщительной, как и человек. – Компьютер, ты подтверждаешь, что все цветовые несоответствия по-прежнему те же самые?

– Да.

Сложившаяся ситуация заводила в тупик. Возможно, эта звездная карта параноика – всего лишь бессмысленная приманка для случайного «прохожего». «Разве я недостаточно безумен, – подумал Несс, – чтобы изобрести новые доводы?»

– Обнаружено совпадение, – прервал размышления Несса компьютер. – Отмеченные цветом звезды коррелируют с отобранными сообщениями об исчезновении кораблей в гиперпространстве. Критерий выборки показывает, что исчезновения не связаны с какими-либо военными действиями.

Несс принялся расхаживать. Он не мог проигнорировать увиденного, и необходимость разобраться выводила его из себя.

– Сколько было таких исчезновений?

– Двенадцать.

Люди летали в гиперпространстве почти четыреста лет. И за это время сбилось с пути двенадцать кораблей – исключая инциденты с кзинами, – немного. Почему же Осфоллер заинтересовался этим?

Значение группы точек около Солнечной системы было очевидно: здесь сосредоточивался основной транспортный поток людей. Было логично, что большинство случаев имело место по соседству с этой зоной, неважно, из-за неисправностей ли оборудования или из-за ошибок пилотов.

Но при чем тут вторая группа точек?

– Насколько свежи три случая, отмеченные в верхней части дисплея? – поинтересовался Несс.

– Вот эта, – точка мгновенно вспыхнула на экране, – появилась два земных года назад. Остальные в этом году.

Несс вдруг понял, почему эти точки так беспокоили его. Эти недавно исчезнувшие корабли несомненно занимались исследованием северной части галактики за пределами Человеческого космоса…

То есть примерно там, куда движется Флот Миров.

Ника отказался устанавливать степень ответственности разведчика. Абстрактно Несс уважал это, хотя вряд ли это что-то решало. В таком случае, неправильное решение не имело значения.

Не так давно Несс, подчиняясь скорее рефлексу, едва не инициировал глубокое сканирование Солнечной системы радаром. Эта укоренившаяся привычка была свойственна не только ему. Большинство пилотов – самых разных рас – непременно делали это всякий раз, когда входили в новую солнечную систему.

Разумные существа, населяющие Известный Космос, захватывали пригодные по параметрам планеты, вращающиеся вокруг схожих по параметрам солнц. При подходящих биологических условиях такие колонизированные планеты достаточно редко становились причиной войн вроде тех, что совсем недавно шли между кзинами и людьми. Зная заранее, какие из солнечных систем скорее всего привлекут исследователей, безымянный разведчик, посланный Никой и следующий в кильватере Флота, обязательно поставит там капканы.

Наживка была идеально простой: огромная масса нейтрониума, вращающегося по орбите вокруг наиболее привлекательной планеты в наиболее подходящей солнечной системе. Нейтрониум в естественном виде встречался только в ядре нейтронной звезды – в виде остатков от взрыва сверхновой. Нейтрониум чрезвычайно тяжелый. Из-за плотности в сотню миллиардов тонн на кубический сантиметр сфера из нейтрониума диаметром несколько метров представляла собой чудовищную массу.

Прибывающие к такой системе пилоты, привыкшие сканировать всякую новую систему мощным радаром, обнаружили бы, что замеченный при сканировании предмет – это, скорее всего, стазисный контейнер, брошенный здесь во времена давней истребительной войны. Пилоты едва ли могли ожидать, что компактная туманность, засеченная сканерами их глубокого радара, – это нейтрониум.

Приманка была бы непреодолимо притягательной.

Когда ничего не подозревающий корабль оказывался достаточно близко к этой маленькой луне, столь же непреодолимым становилось и ее гравитационное притяжение. Нет корабля. Нет доклада. И нет вероятности очередного исследования неизвестности, а значит, и шанса обнаружить Флот.

Они не сумели додуматься, что несколько подобных исчезновений разоблачит параноик вроде Осфоллера.

Несс беспокойно бил передним копытом по полу каюты… но куда он мог бежать? Осфоллера невозможно купить. И нельзя принудить. Даже самые страшные общественные волнения и беспорядки на Земле не сбили с толку этого человека.

Возможно, настало время устранить Осфоллера. За достаточно крупную сумму помощники Несса могли бы с успехом устроить нечто подобное. Добиться цели или проиграть… но как тут обойтись без подозрений? Какое сообщение на случай собственной смерти ухитрился бы оставить параноик Осфоллер?

Несс в очередной раз с чувством ударил копытом по палубе. Он понял, куда бежать: навстречу опасности.

Ситуация не была безнадежно непоправимой. Нессу казалось, что один выход известен. Он требовал помощи – и помощи весьма особой, – а совсем не услуг того сорта, какие Мигуэль и Эшли готовы оказать за плату.

Для этого требовалось лишь углубиться в пространство Солнечной системы и завербовать подходящего физика.

Глава 23

Расточительно сжигая их энергетические запасы, Кирстен осторожно опускала «Исследователь» сквозь атмосферу планеты ПЗ-4. Толкатели корабля жалобно завывали, протестуя против перегрузок.

У «Исследователя» было матово-черное, малоразличимое для радаров покрытие, лучшее в своем роде и приспособленное для тайной разведки. Его курсовой ответчик, заглушенный с момента их несанкционированного возвращения на Флот, оставался в прежнем положении. Их преднамеренно энергоемкий спуск исключал чрезмерный разогрев корпуса и образование ионизационного шлейфа, возникающего при обычном спуске. Обнаружить их возвращение можно было лишь визуально. Но над самой удаленной точкой океана, которую Кирстен выбрала для приземления, да еще ночью риск визуального обнаружения был предельно мал.

Корабль с тяжелым всплеском опустился на воду. Защитные силовые поля, активированные столкновением с водной поверхностью, моментально стиснули Кирстен.

– Со всеми все в порядке? – спросила она.

– Минимум синяков и ушибов, – ответил Омар из второго противоперегрузочного кресла на мостике. – А ты, Эрик?

– Со мной все прекрасно, – пришел по интеркому из двигательного отсека ответ Эрика.

«Исследователь» раскачивался на волнистой поверхности океана, искрящейся от света планеты. В смотровых телескопах поднимались и опускались облака. Кирстен справилась с тошнотой, чтобы сосредоточиться на данных, определявших состояние корабля.

– Главные толкатели чуть теплые, но, похоже, это единственное отклонение от номинальных условий. Ну, готовы к погружению?

– И к освобождению от качки и этих волн? – Омар выглядел бледным и слабым. – Разумеется, я готов.

– Я буду готов, как только ты выпустишь заправочные зонды, – сказал Эрик. Эти зонды относились к аварийному оборудованию и были чуть больше самодвижущихся трансферных дисков, снабженных фильтрами. Они обычно транспортировали дейтерий и тритий из морской воды прямо в баки «Исследователя».

Кирстен катапультировала зонды и даже представила себе, что слышит всплески. Их водометные двигатели заработали.

– Зонды за бортом, и сообщение с ними нормальное. – Альтернативы маломощной радиосвязи для контроля работы зондов и управления ими просто не было. – Погружаемся.

С помощью маневровых толкателей Кирстен направила нос корабля в воду, а затем подключила к работе дополнительные толкатели, чтобы «Исследователь» начал медленно погружаться. Наполненный воздухом корабль был слишком плавуч; он беспокойно кружился, пока полностью не соскользнул под воду. Кирстен увеличила силу безынерционных двигателей, загоняя и корабль и экипаж на расчетную глубину порядка трехсот футов. Они надеялись, что там будут невидимы даже при дневном свете.

«Я внутри прочнейшего корпуса», – постоянно напоминала она себе

– Здесь и впрямь жутко, – заметил Эрик, теперь уже из коридора возле мостика. Он стоял, слегка пригибаясь к палубе, чтобы лучше видеть через смотровые телескопические камеры мостика.

Кирстен оторвалась от приборов. Сквозь глубоководный мрак она подмечала кусочки подводной жизни океана – скорее благодаря биолюминесценции местных обитателей, чем их близости к корпусу корабля.

«Возрожденная Херфом жизнь океана», – подумала она, удивленная неожиданным приливом горечи. А что за животные водились в морях на планете ее предков? Если «Большой риск» и перевозил какие-то образцы, то она не знала, представлен ли хоть один из них в океанах этой планеты.

Стаи проплывавших мимо существ, их маневренность больше напоминали птиц Херфа, чем… человеческих?… пресноводных рыб, знакомых Кирстен по Аркадии. Она прищурилась, стараясь заметить как можно больше подробностей, пока существа не скрылись из вида. Но при этом старалась получить скорее общее впечатление, чем отчетливую картинку. Перепончатые щупальца, волнообразные движения. Светящиеся пятна, фиолетовые и золотистые. Волокнистый покров. Никакой возможности измерить расстояние и ничего пригодного для масштабного сравнения: размер подводных «пловцов» так и остался неизвестным.

– Приближаемся к тремстам футам, – сообщил Омар, наблюдая за показаниями радара. – До дна остается еще четыреста.

– Спасибо. – Кирстен отрегулировала толкатели для компенсации их плавучести, а затем осторожно переключилась на автопилот. Им впервые представилась возможность проверить программное обеспечение, которое она модифицировала, чтобы осуществить «зависание» под водой. Едва Кирстен медленно убрала руки с рычагов управления, «Исследователь» дрогнул и качнулся. Наклоняясь и непредсказуемо раскачиваясь, корабль, меняя амплитуду, колебался относительно предназначенной ему позиции. Кирстен меняла параметры программы, пока ориентация не стабилизировалась – что, к несчастью, произошло намного позже, чем Омар не сдержался и его вырвало. Фонтаном.

– Я все уберу, – сказал Эрик. – Переоденься. Умойся. В общем, сделай все, что следует сделать. – Омар блекло улыбнулся и отправился исполнять.

Вымыв и вытерев основную часть помещения, Эрик устроился в пустующем противоперегрузочном кресле. Он отрегулировал голографические экраны состояний.

– Зонды работают надлежащим образом, и мы постепенно запасаем топливо. В течение нескольких дней мы заправимся вполне достаточно для того, чтобы облететь вокруг Флота. – Весь его облик, казалось, отражал вопрос: куда, ее молитвами, их занесет в следующий раз?

Возвращение Омара избавило Кирстен от необходимости строить предположения. Он сменил свой перепачканный комбинезон на вечерний наряд.

– Я с радостью дождусь того момента, когда окажусь на суше. – Он с трудом сдержался, как только «подвешенный» корабль вновь затрясло. – На твердой земле.

Кирстен начала приводить в порядок собственный костюм и наконец убедилась, что он вполне подходит для ее очередного визита.

– Эрик, а ты справишься один?

Он кивнул.

Кирстен еще раз проверила свой рюкзак.

– Тогда мы с Омаром отправляемся. Будь осторожен. – Она крепко обняла Эрика.

Вместе с Омаром она отправилась в комнату отдыха. Он остановился около трансферного диска.

– Присоединяйся ко мне, как только сможешь, Кирстен. Я отправлю тебе сообщение с координатами. Шифрованное, конечно.

Омар исчез.

В ее коммуникаторе был заранее установлен очередной адрес. Кирстен активировала его и шагнула…

… Прямо в общественный квартал по соседству со зданием Архива Резервации. Теперь она была за тысячи миль от «Исследователя», и цепочка солнц висела над самым горизонтом. Если не произойдет ничего непредвиденного, здесь заканчивались последние рабочие часы.

Ее случайная с виду и по обстоятельствам давняя встреча со Свеном Герберт-Драсковицем не давала оснований для взаимного обмена кодами коммуникаторов. Поэтому общедоступный код архивариуса соединял Кирстен только с его голосовой почтой. Вместо того чтобы просто оставить сообщение, она вошла в здание и воспользовалась справочником в приемной.

Через общедоступный коммуникатор, используя выбранное наугад из списка персонала службы охраны имя, Кирстен позвонила Свену домой. Маленький мальчик, ответивший на ее звонок, не перебивая выслушал ее историю о протечке водопровода и назвал код местоположения отца.

Кирстен покинула шумный квартал и вышла на покрытое травой пространство. Число самозабвенно выкрикивавших что-то детей самых разных возрастов значительно превышало число присматривавших за ними взрослых. Одни дети запускали змеев, другие лазили по решеткам, а многие просто бегали без всякой определенной цели. Большинство все-таки были заняты в спортивных группах. Прикрыв глаза рукой – солнца здесь стояли прямо в зените, – Кирстен осматривала парк.

Свена она заметила на боковой линии футбольного поля. Молодые девушки с б?льшим энтузиазмом, чем мастерством, бегали по полю, гоняясь за черно-белым мячом и гораздо чаще ударяя по защитным щиткам на голенях, чем по нему.

Играющие в футбол девчонки заставили Кирстен улыбнуться. В футбол она играла превосходно. Граждане обычно препятствовали этой игре, называя ее антиобщественным соперничеством. Возможно, встреча со Свеном на футболе – благоприятное предзнаменование.

– Которая из них твоя дочь? – спросила она. Трава сделала ее приближение неслышным, и от неожиданности Свен вздрогнул.

Но показал:

– Вики. Та высокая, с черными кудрями. – После паузы он добавил: – Что-то не припоминаю, чтобы у тебя были дети. – Незаданный вопрос гласил: «Почему ты здесь»?

– Значит, ты помнишь меня, – сказала Кирстен. – А остальную часть нашей беседы ты помнишь?

– Мы обсуждали ранний период истории планеты ПЗ-4. Ты говорила что-то довольно странное о поисках брошенного корабля, с которого Конкорданс спас наших предков. – Раздались победные возгласы: гол. Свен с энтузиазмом захлопал. Наконец он повернулся к Кирстен. – Надеюсь, эта наша встреча не случайна?

– Могли бы мы поговорить с глазу на глаз? – Не дожидаясь ответа, Кирстен направилась в сторону ближайшей рощицы. Свен последовал за ней. Они остановились около небольших зарослей, и Свен энергично замахал рукой: Вики начала озираться в поисках отца. – Свен, у меня есть короткая запись, на которую ты должен взглянуть.

Эта видеозапись, воспроизводимая сейчас в малом масштабе, чтобы не привлекать внимания наблюдавших за игрой родителей, появилась, когда Кирстен бежала к кораблю «Большой риск», а затем внутри него. Свен молча просмотрел ее. Запись завершилась в грузовом отсеке, отобразив крупным планом встроенный туда трансферный диск. Он разглядывал этот крупный план со всех сторон и под всеми углами. И, когда Кирстен была готова вспылить от разочарования, в конце концов взглянул на нее.

– Довольно интересно.

Этот диск? А не корабль? Голова ее шла кругом.

– Пожалуйста, еще раз. – Свен вновь помахал рукой дочери. – Помедленнее, если не возражаешь.

С четырехкратным замедлением Кирстен снова вернула к жизни результат своей чересчур поспешной разведывательной работы. Похожий на пещеру центральный зал корабля с корпусом «ДП № 4». Опасный бег через подвесную галерею к покрытому рубцами и вмятинами корпусу корабля «Большой риск». Коридоры и каюты на борту корабля, казавшиеся одновременно и обычными, и экзотическими. Опустошенная подчистую кладовая. Несколько покрытых пятнами шпангоутов вызвали, как и всегда, все то же сомнение и ту же ярость. Брошенный в космосе корабль?

Ложь!

– Интересно, – сказал Свен. Склонив голову, он вновь изучал трансферный диск, через который она вернулась на «Исследователь». Наконец он осознал ее замешательство. – Видео – это данные. А данные могут быть фальшивыми. Хотя вот этот диск… можно увеличить масштаб?