Дж.Лэрд
      Жемчуг Кархайма
      СТРАНСТВИЕ СЕДЬМОЕ
      Апрель - май 1971 по времени Земли
      Дж. Лэрд, оригинальный русский текст
      ГЛАВА 1
      Отступив на шаг, Ричард Блейд поднял клинок и отсалютовал противнику.
      - Еще один раунд, Джо? - он с усмешкой посмотрел на потное лицо (О'Флешнагана. Рыжие волосы его партнера выбились из-под шлема и свисали на лоб мокрыми прядками, дыхание было шумным. Тем не менее Блейд считал, что из парня выйдет толк.
      - Пожалуй, достаточно, Ричард, - несмотря на семилетнюю разницу в возрасте и еще более солидное различие в чинах, они были на "ты". Здесь, на тренировочных полях "Медиевистик Клаб", оба забывали о том, что Ричард Блейд являлся полковником секретной службы, асом британской разведки, а Джордж О'Флешнаган - всего лишь капитаном. Впрочем, числился он в кадрах того же ведомства.
      - Запомни, парень, - Блейд опустил клинок и положил ладонь на перекрестье рукояти, - эспадон - это не шпага, не сабля и не японская катана. Двуручный рыцарский меч отличается от всех прочих видов холодного оружия одним немаловажным обстоятельством - он тяжел.
      - Дьявольски тяжел! - подтвердил Джордж, стаскивая шлем и вытирая платком потное лицо.
      - Это оружие предназначено для того, чтобы дробить стальные панцири, продолжал Блейд свою лекцию. - Поэтому клинок тяжелый, длинный, обоюдоострый и широкий. Ты должен владеть им в совершенстве, потому что даже таким мечом не всегда удается рассечь кирасу из хорошей стали. Надо попасть в сочленение доспеха
      - Да. И постараться, чтобы тебя самого не ткнули пониже брюха, - белые зубы Джорджа блеснули в улыбке.
      - Вот именно. Пониже брюха, в колено или бедро, в шею, плечо или локоть. Получив рану, такой штукой не помашешь, - Блейд хлопнул по навершию рукояти. - И представь еще, что ты бьешься в полном вооружении - кольчуга, кираса, поножи, глухой шлем и так далее, фунтов тридцать железа. Под ногами же - не ровная площадка, а, скажем, горный склон с грудами булыжников... или луг с высокой травой... я уж не говорю про лес. Среди деревьев эспадоном просто не размахнешься, им надо колоть как копьем.
      - Во имя ран Христовых, Ричард! Ты и в самом деле считаешь, что это искусство может пригодиться на старушке Земле в двадцатом веке?
      Блейд задумчиво поглядел на своего партнера.
      - На Земле - нет, Джо. Тут мы должны хорошо стрелять, владеть карате и подсобным оружием вроде дубинки, ножа, сабли, веревки... Но Земля - не единственный мир во Вселенной.
      - Хм-м... Ты полагаешь, что наши астронавты высадятся где-нибудь у Сириуса в рыцарских доспехах и начнут крошить бедных аборигенов такими вот клинками? - Джордж приподнял свой меч.
      - Я полагаю, что путешественники в иные миры могут оказаться там без космических кораблей, без скафандров и доспехов. Голыми, Джо, абсолютно голыми! И тогда им придется взять в руки то, что есть у бедных аборигенов... Бластер, меч или кремневый топор.
      - Почему же не пальмовую ветвь?
      - Потому что, мой мальчик, беседовать о мире предпочтительнее с мечом в руках.
      О'Флешнаган ухмыльнулся и вскинул на плечо тяжелый клинок.
      - Ты говоришь так, словно побывал в этих иных мирах, Ричард. Но вспомни, что сейчас только тысяча девятьсот семьдесят первый год, и примитивные ракеты русских и американцев не в состоянии доставить человека даже на Марс. Мы с вами, сэр, не доживем до эры звездных полетов и никогда не увидим других планет, кроме этой, - он топнул ногой.
      - Как знать, дружище, как знать...
      Они медленно двинулись к краю боевой площадки номер пять - одного из десятков превосходно оборудованных ристалищ, на которых члены клуба любителей средневекового боевого искусства могли поразмяться с палицей, секирой, мечом, устроить состязание на длинных или коротких копьях, пострелять из арбалета и лука. У них не было учителей и инструкторов, ибо рыцарские игрища Европы, в отличие от бережно хранимых традиций восточных единоборств, канули в Лету. Однако организаторы "Медиевистик Клаб" отличались редкостным энтузиазмом, и за двадцать лет им удалось возродить многое. Блейд стал членом клуба еще в пятьдесят четвертом, завоевав это почетное право в четырех поединках; и с тех пор он с похвальной методичностью и усердием посещал его залы и боевые площадки. Особенно три последних года, когда начались регулярные путешествия в реальности Измерения Икс, где меч, топор и арбалет были такими же предметами первой необходимости, как носовой платок и бумажник для большинства лондонцев.
      Джордж расстегнул пропотевшую кожаную куртку, подставив грудь свежему апрельскому ветерку. Сегодня они сражались в легких доспехах - неглубокие стальные шлемы, кожаные кирасы, сапоги, защитные наплечники и пояса, армированные металлом. Однако даже эта амуниция - включая, конечно, мечи из доброго бирмингемского железа - стоила целое состояние. При "Медиевистик Клаб" имелись специальные мастерские, где могли изготовить все, что угодно, вплоть до полных рыцарских доспехов и кольчужной попоны для лошади, но, как считал Блейд, его молодому приятелю было еще рано облачаться в панцирь. Пока что Джордж проходил выучку на кнехта, и рыцарские шпоры светили ему не скоро.
      - Я слышал, тебе предстоит командировка? - Джо повернул к Блейду голубоглазое, белокожее, усыпанное веснушками лицо. Он не спросил, куда и надолго ли отбывает его старший друг; в спецотделе МИ6А было не принято интересоваться такими подробностями. Его сотрудники знали, что весь отдел работает на некий проект, в коем Ричарду Блейду отводится центральная роль; об остальном ведал только Дж., шеф МИ6А, и в какой-то мере его заместители.
      - Да, - Блейд кивнул; его регулярные отлучки на два-три месяца не являлись секретом - по крайней мере, среди своих. - Скоро отбываю.
      На самом деле отбывал он сегодня вечером. В начале года, в январе, он вернулся из своего шестого странствия, с болью в сердце покинув прекрасный мир Катраза. Впрочем, он тосковал по всем реальностям, в которых ему довелось побывать, кроме, быть может, Альбы - воспоминания об этом первом путешествии были смутными. Двух месяцев отдыха оказалось достаточно, чтобы Блейд снова ощутил тягу к скитаниям; правда, на сей раз отпуск прервало событие почти анекдотическое. В марте Лейтон попытался отправить его в некую реальность с высочайшим технологическим уровнем развития, и эта затея с треском провалилась. Тот фантастический прототип, который был избран в качестве условного аналога или эталона искомого мира, не существовал нигде, ни в одной из доступных компьютеру вселенных; Блейд просто уснул под колпаком коммуникатора и совершил весьма захватывающее, но - увы! абсолютно бесполезное путешествие. Зато в тот раз он превосходно отдохнул.
      - Желаю доброго пути, - осторожно произнес Джордж, покосившись на Блейда. В профессиональном отношении О'Флешнаган являлся исключительно добросовестным сотрудником и не хотел, чтобы его слова были истолкованы как пустое любопытство.
      - Не прерывай тренировок, Джо, - Блейд хлопнул парня по плечу. Запомни: трижды в неделю по четыре часа.
      - Трижды в неделю! Ричард, у меня же есть работа в отделе!
      - Повторяю - занимайся. И учти, этот вопрос согласован с самим Дж.
      - Вот как? - Джордж замер на половине шага и уставился на старшего коллегу. - Значит, мы потеем здесь не только для развлечения?
      - Не только, - подтвердил Блейд.
      Проект "Измерение Икс" разрастался, и уже ощущалась необходимость в поиске дублеров для его основного практического исполнителя. Пока что Блейд был единственным и неповторимым, но чем раньше удастся найти еще двух-трех подходящих людей, тем лучше. О'Флешнаган подходил по всем статьям. Крепкий мощный парень, с превосходной реакцией и отличной подготовкой: он имел диплом инженера-радиоэлектроника, окончил разведшколу "Секьюрити Сервис" (ту же самую, в которой Блейд постигал основы шпионской науки в конце пятидесятых) и уже три года весьма плодотворно трудился в МИ6А.
      Джордж происходил из еврейско-ирландской семьи, и плоды столь необычного брачного союза были, что называется, налицо. Огненно-рыжие буйные кудри, светлые, чуть навыкате, глаза, пухлые губы и странно контрастирующий с ними твердый подбородок. К счастью, он взял самое лучшее от двух ветвей своих предков - ирландскую отвагу и склонность к авантюрным приключениям, иудейскую осторожность и трезвый разум. А также - потрясающую стойкость! Это наследство досталось ему сразу с двух сторон, ибо мало кто на Земле мог конкурировать с евреями и ирландцами по части стойкости.
      Дж. зачислил О'Флешнагана к себе в отдел в шестьдесят восьмом, незадолго до первого путешествия Блейда в Альбу, и года два присматривался к нему. Затем он деликатно порекомендовал "дорогому Ричарду" поближе сойтись с парнем, а месяцев восемь назад без обиняков приказал Блейду готовить из Джорджа дублера. Молодой капитан начал с интересом осваивать искусство владения экзотическими видами оружия, и дело пошло у него неплохо. По мнению Блейда, он страдал лишь одним недостатком - мягкосердечием. Сей порок не надо было понимать буквально; Джордж О'Флешнаган, сотрудник британской разведки, недрогнувшей рукой изрешетил бы из автомата любую банду террористов или торговцев наркотиками, а также пустил бы на воздух крейсер, нефтяную вышку или жилой дом - что прикажут. Однако автомат и нож - слишком разные виды оружия, и в отношении последнего Джо требовалось довести до кондиции. Короче говоря, Блейд хотел, чтобы его подопечный мог вспороть противнику живот клинком, отсечь голову, отрубить конечности и, при необходимости, содрать шкуру живьем. Увы, все это было необходимым условием выживания в Измерении Икс.
      - Подбери себе партнера, Джо, - посоветовал он молодому капитану. Пока меня не будет, тренируйся с Килпатриком или с Сэмом Баксом... Бакс сильный боец и задаст тебе жару. Зато ты научишься обращаться с топором и палицей.
      - И тогда ты возьмешь меня с собой? - этому парню нельзя было отказать в сообразительности. - Что мы завоюем, Ричард? Огненную Землю, Андаманские острова или Чукотку?
      - Все, что попадется под руку, от Ниневии до Тартесса, - ворчливо ответил Блейд. - Только трудиться тебе надо будет самому, без меня.
      - Но почему же?
      - Щель, в которую я пролезаю, слишком тесна для двоих. И больше не будем об этом.
      Вот так-то! Пусть поразмышляет, что это за щель и куда можно через нее попасть! А главное, о том, что дядюшки Ричарда рядом не будет. Блейд взглянул на физиономию Джорджа и усмехнулся: не требовалось особой наблюдательности, чтобы заметить, как еврейско-ирландская фантазия его приятеля заработала на всю катушку.
      - Сейчас примем душ и слегка перекусим, - сказал он. - Потом я отправлюсь в Лондон, а ты оставайся тут. Найди Элтона Смита... Элтон К. Смит, жилистый такой старикашка... Скажи ему, что я просил научить тебя стрелять из арбалета. Видел когда-нибудь арбалет?
      - Только в детстве, в игрушечном магазине... Но я научусь, Ричард, я научусь, - и Джордж (О'Флешнаган крепко стиснул свои пухлые губы.
      * * *
      Подъезжая к Тауэру, Блейд выбросил из головы и Джорджа, метавшего сейчас стрелы на ристалище "Медиевистик Клаб", и Дж., и спецотдел МИ6А, и Лондон - вкупе с Англией и всем прочим миром. С каждой секундой его все сильнее охватывала предстартовая лихорадка, знакомая смесь жутковатого ожидания и любопытства. Скоро он умрет; погибнет в муках, в корчах боли, раздирающей его душу и плоть. Потом восстанет к новой жизни, в неведомом и удивительном мире. Кем он будет там? Императором? Рабом? Полководцем? Фаворитом прекрасной и жестокой властительницы? Колдуном? Разбойником с большой дороги или пиратом?
      Его устраивал любой вариант, ибо все они были достаточно экзотическими и необычными, все сулили приключения и встречи. Правда, его седьмую по счету миссию отяготила просьба Лейтона насчет активной поддержки проекта с материальной стороны. Некие высокопоставленные чиновники из окружения премьера решили, что все мероприятия, финансируемые из особого фонда, должны окупать вложения за три года, в противном случае они признаются нерентабельными. Конечно, никто из них не знал правды о проекте "Измерение Икс", да и не слишком-то они интересовались ею; для этой банды ревизоров проект был лишь строчкой в аудиторском отчете. Затрачено столько-то, а получено... Собственно, кое-что уже получено. Из Альбы, Ката и Катраза он привез ерунду, сувениры, о которых даже не стоит упоминать; но Меотида наградила его доспехами из чистого золота! А тарнский мейн и снадобье Аквии, дар снежных равнин Берглиона? К сожалению, химики трудятся над ними уже довольно долго и пока безуспешно...
      Да, придется поискать в новом мире какие-то ценности, чтобы Лейтон заткнул алчные глотки в казначействе... Что бы их устроило, этих шакалов? Бриллиант величиной с лошадиную голову? Но если и найдется такое сокровище, Блейд не имел никаких гарантий, что сумеет протащить его домой вместе с собственной бренной плотью. Он мог лишь покрепче прижать драгоценную находку к груди, зажмуриться и молить Провидение, чтобы эта штука оказалась на Земле, в подвалах Тауэра, - вот и все.
      Размышляя на подобные темы, разведчик автоматически миновал лабиринт длинных и запутанных переходов, предъявил пропуск дюжим констеблям, спустился вниз в кабине лифта, предъявил новый пропуск и отпечатки пальцев на посту внутренней охраны, продефилировал мимо морских пехотинцев в коридор, наполненный гулом работающих компьютеров, и попал в объятия его светлости лорда Лейтона.
      Впрочем, объятия присутствовали лишь в фигуральном смысле; на самом деле Лейтон сухо кивнул и засеменил впереди разведчика своей странной крабьей походкой, приволакивая ноги и засунув ладони в карманы видавшего виды халата. Сегодня, как и в предыдущие дни, он был несколько угрюм и неразговорчив, что Блейд отнес за счет мартовского конфуза с несостоявшимся путешествием в реальность Двух Галактик. Старик, видимо, переживал эту неудачу сильнее, чем пытался показать.
      Но руки у него не дрожали, когда быстрыми уверенными движениями он наклеивал электроды на обнаженное тело Блейда. Затем широкий раструб коммуникатора пошел вниз, и разведчик очутился в привычной позиции - словно муха под колпаком, восседающая на электрическом стуле и опутанная разноцветными проводами. Только теперь его светлость раскрыл рот.
      - Все в порядке, Ричард? - соблаговолил осведомиться он.
      - Абсолютно, сэр.
      - Самочувствие?
      - Нормальное, - отрапортовал Блейд, подумав, что этот вопрос стоило бы задать пораньше.
      - Какие-нибудь просьбы, пожелания?
      Разведчик хмыкнул.
      - Приготовьте сейф. Лучше всего - от "Броуди и К", их шкафы не берет даже отбойный молоток.
      - Сейф? - Лейтон недоуменно приподнял седые брови.
      - Естественно. Для тех сокровищ, которые я привезу.
      - Ах, это... - старик пожал плечами. - Говоря по правде, я уж как-нибудь отобьюсь от этой шайки мародеров. Но если вам опять презентуют золотые доспехи, ради Творца, не отказывайтесь.
      - Я только попрошу, чтобы их украсили брильянтами, - серьезно заметил Блейд и был вознагражден - на лице его светлости мелькнула слабая улыбка.
      - Если предложат изумруды, соглашайтесь, не капризничайте, мой дорогой...
      Обмен этими репликами не мог скрыть напряжения, владевшего сейчас ими обоими - и Лейтоном, чья рука уже лежала на красной головке рубильника, и Блейдом, чья бренная плоть должна была в страшных муках перенестись в мир иной. Трудно сказать, кому из них сейчас приходилось тяжелее.
      - Конечно, если проект начнет приносить какую-то прибыль, это сильно укрепит наши позиции, - продолжал Лейтон, - но вам не стоит из-за этого рисковать. Хотя, с другой стороны... - он задумчиво положил ладонь на пусковой рычаг. - Надо развернуть программу поиска дублеров... открыть отделение в Эдинбурге... все это требует средств, больших средств.
      - Постараюсь привезти вам что-нибудь легкое, но ценное... Вроде акций инопланетной "Темпико Петролеум".
      - Боюсь, Ричард, они не произведут фурора на лондонской бирже.
      Рука его светлости опустилась, и под это напутствие Ричард Блейд отправился в дорогу. Умирая и воскресая вновь, корчась от дикой боли, он двигался туда, где ему предстояло стать императором или рабом, военачальником или магом, возлюбленным королевы или гонимым отовсюду чужаком. Возможно, разбойником с большой дороги или пиратом...
      ГЛАВА 2
      Он лежал, скорчившись, на чем-то жестком и твердом, неприятно холодившем бок и бедро. Сознание возвращалось постепенно, словно мигающая лампа яркими вспышками освещала темную кладовую памяти. Вспышка - и он вспомнил, как его зовут. Блейд... Ричард Блейд... Да, кажется, так... Еще вспышка - и перед глазами предстал пульт со множеством огоньков и сухие старческие пальцы на ребристой рукояти рубильника. Лейтон... лорд Лейтон, снова забросивший его к дьяволу на рога... Зачем? Еще одна вспышка - и он вспомнил.
      Застонав, Блейд перевернулся на спину и, не открывая глаз, попытался расслабиться; адаптация проходила лучше, если полежать спокойно минуту-другую. Его большая ладонь скользнула по бугристой влажной поверхности, на которой он лежал. Земля? Плотно утоптанная холодная земля?
      Упираясь локтями, он приподнялся и открыл глаза.
      Нет, не земля - глиняный пол, темный, сырой и запорошенный какой-то пылью. Углем?
      Теперь он услышал слабый гул и потрескивание и, сообразив, что находится под крышей, скосил глаза направо. Слабый огонь пылал в кузнечном горне, рядом валялись наковальня и большая бочка, из которой вытекла вода, пол был мокрым, и это создавало ощущение холода. Слева тянулся верстак с разбросанным инструментом, клещами, пилками, подковами, железными прутами. Он - в кузнице? Что-то было во всем этом неправильное, неверное...
      Он - в кузнице! Значит, в поселке, в городе! Среди людей! Нагой и беспомощный! Бели сейчас появится хозяин, один взмах молота и...
      Эта мысль заставила Блейда подняться на колени Мгновение он простоял так, опустив голову и упираясь кулаками в пол, чувствуя, как стихает жуткая боль в голове и прибывают силы; потом, резко оттолкнувшись, поднялся. Его еще покачивало, но, словно боевая машина, выдержавшая внезапный страшный удар, он был уже готов к схватке. Готов защищать свою жизнь, сражаться или бежать, убивать или прятаться. Он настороженно уставился на светлый прямоугольник двери, ожидая, что сейчас появятся люди. Но никто не вошел только за порогом валялась на черной, засыпанной углем земле пара сапог. Отметив сей факт, разведчик перевел дух и огляделся.
      Да, кузня определенно выглядела странной - даже в бреду пробуждения он заметил это! Тяжелая наковальня перевернута, и бочка - тоже, инструменты и материал в беспорядке, огонь в горне гаснет, меха распороты - похоже, молодецким ударом сабли... Разгром! Кто-то здесь изрядно повеселился...
      Сделав несколько глубоких вздохов и пару раз присев, Блейд решил, что пришел в норму. Не трогаясь с места, он протянул руку к верстаку и, стараясь ненароком не грохнуть железом, выбрал прут потяжелее. Затем прокрался вдоль стены к дверям и осторожно выглянул наружу.
      Он увидел то, что ожидал. Стоптанные сапоги были напялены на ноги, их обладатель, кряжистый невысокий мужчина в полотняных штанах и кожаном фартуке до колен, лежал на земле - абсолютно мертвый. Не выходя из кузницы, Блейд снова присел и вытянул голову, разглядывая кровавое пятно на груди мастера. Интересная рана... Не удар меча или копья, и на стрелу тоже не похоже... Пуля, внезапно понял он; огромная пуля, разворотившая всю грудину! Такими стреляли из кремневых мушкетов...
      Осмелев, Блейд шагнул на безлюдную улицу и потянул носом воздух. Пахло дымом, морем, зеленью; но еще тянуло чем-то знакомым, запахом, который он не раз уже ощущал. Пороховой гарью!
      Значит, здесь, как везде... Воюют! Что ж, любимое развлечение рода человеческого - и на Земле, и в иных мирах! Он повернулся к кузнецу и некоторое время задумчиво изучал труп; сапоги и штаны были ему явно маловаты. Наконец Блейд снял с мертвого мастера окровавленный фартук, повязал на чреслах и заткнул прут под завязку. Потом он вынул из руки кузнеца рукоять тяжелого молота. Итак, его приобщение к местной цивилизации началось, он был теперь одет и вооружен.
      Разведчик огляделся: вокруг по-прежнему никого. Узкая улочка - скорее, проулок - напоминала щель между низкими, не выше двух этажей, стенами домов. От грубо обтесанных каменных глыб веяло холодом и сыростью, немногочисленные окна, зиявшие в толстой каменной кладке, наводили на мысль о крепости. Вероятно, неожиданные атаки на городок были делом обыкновенным, и местная архитектура соответствовала ситуации. На минуту Блейд замер, напрягая слух и обоняние (зрение в столь ограниченном пространстве казалось практически бесполезным), и попытался определить, в какой части этого лабиринта разворачивается схватка. Звуки редких выстрелов разносились над домишками, плутали в узких кривых переулках, многократно отражались от невысоких стен; ему так и не удалось понять, где рявкают мушкеты. Наконец он двинулся вдоль улицы направо, положившись на чутье. Городок был невелик, так что рано или поздно ему придется встретиться и с грабителями, и с жертвами грабежа.
      Бесшумно пробираясь вперед, он перебирал в голове сведения о той эпохе, когда в ходу были мушкеты, а центр промышленности представлял собой пропахшую дымом кузню. На сей счет Блейд не мог похвастать подробной информацией; скажем, о рыцарских временах ему было известно гораздо больше, ибо холодное оружие и все, что связано с ним, являлось давним его увлечением. Он не сомневался, что находится где-то на побережье - слабый ветер доносил запах водорослей и тот йодистый терпкий аромат, который служил безошибочным признаком моря.
      Добравшись до угла, Блейд прижался к каменной стене и осторожно выглянул. В поперечной улице сгрудилась дюжина крепких коренастых мужчин, облаченных в свободные штаны до колен, высокие сапоги, похожие на колеты безрукавки и шлемы; вся эта амуниция была пошита из плотной, грубо обработанной кожи. Люди несли оружие - мушкеты, как он и ожидал; на боку у каждого болталась кривая сабля. Он замер на месте с твердым намерением выяснить; что же происходит - прежде чем ввязываться в драку. Впрочем, драки явно не избежать, подумалось ему; он был чужим и для жителей разграбленного поселения, и для напавшего на них отряда, а в этом мире подозрительных чужаков, скорее всего, не жаловали.
      Приникнув к стене, он глядел, как облаченные в кожу люди вышибли дверь дома попригляднее, отшвырнули в сторону хозяина и деловито принялись вытаскивать плотно набитые мешки; за ними последовали бочки - несомненно, винные. Хозяин не сопротивлялся; как человек благоразумный, он не спешил последовать за кузнецом, у которого Блейд позаимствовал фартук и молот.
      Разведчик продолжал наблюдать за шайкой, работавшей умело и сноровисто. В том, как действовали эти люди, ощущался явный профессионализм и долгая практика, а их уверенные движения и чуть раскачивающаяся походка говорили о хорошем знакомстве с корабельной палубой. Пираты, решил Блейд. И озабочены они, вероятно, не поисками сокровищ - что можно взять в небольшом городишке, кроме пары стоптанных сапог? Значит, запасают провиант. А местные обыватели, за исключением отдельных несговорчивых личностей, предпочитают отдать зерно и спиртное, сохранив свои шкуры. На миг Блейду почудилось, что он попал во французский городок трехвековой давности, где его лихие соотечественники экипируют судно перед плаванием за океан, к золотоносным приискам Мексики и Перу. Но в те времена во Франции была отличная береговая охрана... Не скачут ли уже сюда королевские конники, которые перебьют всех, не отличая правого от виноватого?
      Он понимал, что его предположение насчет пиратов требует проверки, но интуитивно чувствовал, что не ошибается. Оставалось решить, какую дорогу предпочесть ему в этом мире, сухопутную или морскую, и почти мгновенно Блейд сделал выбор: он примкнет к команде корабля и выберется из захолустья, куда его закинули судьба и старания лорда Лейтона.
      Однако первая встреча с шайкой морских удальцов требовала некоторой подготовки. Он осмотрел свое вооружение, потом подался назад и свернул в другой узкий проход между домами. План его заключался в том, чтобы отыскать сравнительно немногочисленную группу бандитов и позаимствовать у них более подходящие к случаю одежду и снаряжение.
      Свернув очередной раз за угол, он столкнулся почти нос к носу с троицей головорезов, беспечно шествовавших посреди улицы. Данная магистраль выглядела понарядней и пошире, чем остальные закоулки, и краем глаза Блейд заметил, что этот короткий и на удивление прямой тракт выходит к небольшому форту. Ворота его оказались распахнутыми настежь, пяток небольших медных пушек валялся в грязи, и никаких следов защитников не наблюдалось. Похоже, здесь не слишком много желающих сражаться за свою честь и добро, промелькнуло в голове Блейда; видно, покойный кузнец был редким исключением. На более длительные раздумья времени у него не оставалось - его уже заметили.
      Разведчик ринулся вперед. На его стороне было преимущество внезапности: он знал, чего можно ждать от этих парней, они же видели перед собой полуголого оборванца, перемазанного в грязи и вряд ли представлявшего опасность для трех хорошо вооруженных людей. Мощным ударом молота Блейд вывел из строя ближайшего пирата и, пригнувшись, отпрыгнул в сторону, когда тяжелый ствол мушкета дернулся к его груди. Не дожидаясь, пока владелец этой смертоносной базуки успеет прицелиться заново, он резко взмахнул прутом и вышиб оружие, заодно отбив бандиту пальцы. Тот взвыл от боли и попытался выхватить саблю, но прут, направляемый уверенной рукой Блейда, вторым ударом раскроил ему череп. Теперь разведчик остался один на один с самым рослым и крепким из троицы - по-видимому, сержантом; этот тип держался чуть сзади приятелей,
      Шириной плеч пират почти не уступал Блейду; пожалуй, он был пониже на пару дюймов, зато весил явно больше своего противника. Внезапная гибель товарищей, судя по свирепому блеску глаз и сдержанному рычанию, не так ошеломила его, сколько привела в ярость. В руке головореза сверкнула сабля, но он не торопился нападать, видимо, оценив силу удара и ловкость, с которой противник владел своим немудрящим оружием. Чуть пригнувшись, двое мужчин несколько секунд изучали друг прута; внезапно бандит прыгнул на Блейда, взмахнув кривым клинком.
      Удар был силен. Разведчик чудом успел отбить его, инстинктивно выбросив руку с прутом наперерез смертоносной стали. Отразив еще несколько молниеносных выпадов, он понял, что может лишь обороняться. Не было надежды, что удастся быстро измотать врага, чье оружие намного превосходило мирный кузнечный инструмент. Тяжелый молот, который разведчик по-прежнему сжимал в правом кулаке (к счастью, он одинаково хорошо фехтовал обеими руками), даже затруднял бой, и Блейд чувствовал, что ему все труднее двигаться в стремительном темпе, навязанном противником. Отступив на несколько шагов, он сделал обманный финт левой, действуя прутом на манер шпаги. Пират опять ринулся вперед, пытаясь достать увертливого оборванца клинком, но это был непродуманный шаг. На его голову тут же обрушился кузнечный молот, и бандит, покачнувшись и выпучив стекленеющие глаза, рухнул на булыжную мостовую.
      Блейд перевел дыхание и огляделся. Вокруг было тихо, над городком быстро сгущались сумерки. Не теряя времени, он содрал со своей жертвы все одеяние: колет пришелся впору, штаны оказались несколько просторны в поясе, но это разведчика не смутило. Стянув с головы пирата шлем - кожаный колпак на металлическом ободе, - он обнаружил, что у покойного сержанта была густая светлая шевелюра. Два других бандита тоже были светловолосыми, и Блейд решил, что шлем придется ему весьма кстати. Нахлобучив его на голову, натянув штаны, сапоги и безрукавку, он уже в полной темноте двинулся к берегу.
      Ему удалось без труда отыскать корабль, возле которого, несмотря на поздний час, кипела бурная деятельность: команда перетаскивала добычу на борт великолепного трехмачтового парусника, уже заваленного от бака до юта бочками, мешками, корзинами, тюками и ящиками. Носовая и кормовая части судна были сильно приподняты, благодаря чему оно походило на испанский галион времен Великой Армады; форштевень украшала резная фигура раскинувшей крылья птицы, в которой Блейд с удивлением опознал жаворонка. Что ж, неплохо, решил он, взгромоздив на плечи огромную бочку из груды, сваленной на пристани; посмотрим, что эта пташка запоет завтра утром. Затем он уверенным шагом направился к сходням, пристроившись к цепочке людей, нагруженных мешками, тюками и бочонками самых разнообразных форм и размеров.
      Работа близилась к концу. Не желая рисковать, разведчик пробрался на бак, выбрал местечко потемнее и приник к палубе. Он не спешил афишировать свое присутствие, ибо чувствовал, что зайцев тут жалуют не больше, чем в экспрессах Лондон-Эдинбург. Но если в цивилизованном Соединенном Королевстве нелегальный пассажир мог попасть всего лишь в полицейский участок, то здесь рисковал очутиться на рее; вот почему Блейд намеревался хранить инкогнито, пока это возможно. Беспорядочно наваленные тюки могли послужить неплохим укрытием, а излишней бдительности пираты не проявляли. Не менее двух сотен человек расположились на палубе, озаренной светом дюжины фонарей, когда галион вышел из гавани. Вскоре у бочек затрещали днища и началось бурное веселье - вкупе с дегустацией награбленного провианта.
      Через десять минут вино уже лилось рекой, и с каждой струйкой этого пенного потока настроение бандитов, довольных удачной вылазкой, становилось все более приподнятым. Голоса звучали громче и развязней; пару раз вспыхнули мелкие перебранки, но, как отметил Блейд, притаившийся за грудой мешков, дело обошлось несколькими зуботычинами - разве что одного особенно задиристого вояку едва не выкинули за борт. Немного погодя все стихло; лишь могучий храп разносился над палубой, заваленной бесчувственными телами, да на юте маячили фигуры рулевых. Теперь Блейд уже не сомневался, что находится на пиратском корабле - таком же, какие бороздили волы Атлантики, Карибского моря и Мексиканского залива в славном и бурном семнадцатом веке Земли.
      Обождав для верности еще с полчаса, он выскользнул из своего убежища; следовало позаботиться об ужине. Даваясь бесшумно, словно ночная тень, разведчик начал обшаривать корзину за корзиной и принюхиваться к раскупоренным бочонкам. Наконец он нашел вполне приличный кусок мяса и дополнил трапезу пивом, оказавшимся неожиданно крепким и приятным на вкус. Решив, что все идет нормально, Блейд вернулся в укрытие за грудой мешков и позволил себе вздремнуть до рассвета. Он знал, что может завтра очутиться на рее - если не с первым, так со вторым солнечным лучом, однако инстинкт подсказывал ему, что все обойдется.
      Ричард Блейд доверял своим предчувствиям, поэтому заснул спокойно. Погружаясь в теплые объятия дремоты, он думал о том, что если переживет завтрашний день, на этом судне скорее всего появится новый капитан.
      * * *
      Он проснулся ранним утром, когда на корабле еще царила мертвая тишина, нарушаемая лишь плеском волн о высокие борта и чуть слышным скрипом снастей. Ночью Блейд довольно сильно продрог, но благоразумно решил потерпеть еще немного, не выдавая себя ни вздохом, ни движением. День обещал тепло и ясную погоду, ласковые лучи солнца, чей яркий ободок только-только выступил над зеленоватыми водами, вскоре должны были согреть странника. Ожидая, пока проснутся хозяева, Блейд припомнил, что вчера во время попойки ему не удалось разглядеть на палубе ни одного человека, который напоминал бы офицера или вообще начальство, лишь у руля маячил кто-то в блестящем бронзовом шлеме. Скорее всего, подумал он, предводители отмечали удачный набег в кают-компании, судя по размерам кормовой надстройки, она была довольно просторной.
      Решив с пользой провести рассветный час, разведчик осторожно повернулся на бок и приподнял голову, пытаясь оценить вооружение корабля. Он насчитал не меньше двух дюжин медных пушек различных калибров, около каждой громоздилась внушительная куча чугунных ядер размером от небольшого яблока до крупного грейпфрута. Прикинув, что эти легкие палубные орудия составляют около четверти всего арсенала галиона, Блейд сообразил, по чему жители городка практически не сопротивлялись грабителям. С их точки зрения - причем совершенно правильной, - сопротивление было бессмысленным, оно привело бы только к напрасным жертвам, никак не изменив финала.
      Он вздохнул, собираясь устроиться поудобнее, но тут на палубе, сразу в нескольких местах, раздались страдальческие стоны, шорохи и вялые проклятия. Секундой позже ему стало ясно, чем вызвано подобное оживление: на юте выросла высокая тонкая фигура и над кораблем разнесся приказ:
      - Встать! Пошевеливайтесь, пьянчуги! Не то, клянусь рифами Ховестара, каждый пятый проедется под килем!
      Блейд не сразу уловил, что так поразило его в словах офицера вероятно, даже капитана этой посудины, - сказанных властным, спокойным и уверенным тоном. Внезапно он догадался, что слышит голос женщины, чуть хрипловатый со сна, но звонкий и молодой. Разведчик приподнял бровь и едва слышно хмыкнул. Женщина - предводитель шайки пиратов? Впрочем, такое бывало и на Земле, даже в двадцатом веке! Достаточно вспомнить его подружку из Сингапура, Мари Вонг, наследницу папаши Вонга.
      Ладно, решил разведчик, если эта девица не только молода, но и обладает пристойной внешностью, он утвердит ее в ранге первого помощника. Он встал, понимая, что прятаться дальше небезопасно, и, полагаясь на везение и одежду, делавшую его неотличимым от прочей команды, шагнул к фальшборту. Народ понемногу зашевелился, люди поднимались, скапливаясь в центре палубы, у грот-мачты, Блейд последовал общему примеру.
      Неторопливо оглядевшись, он протер кулаком глаза, входя в образ, потянулся, выгибая уставшую от неудобной позы спину, и двинулся с бака, где провел ночь, к мачте. Он не спешил, лезть в первые ряды в его расчеты не входило.
      Ему удалось, не привлекая внимания, расположиться почти напротив молодой женщины, она уже спустилась на палубу с высокой кормовой надстройки. Стройная, с гибкой и сильной талией, девушка вполне заслуживала одобрения пожалуй, даже восхищения такого знатока, каким числил себя Ричард Блейд. Он внимательно осмотрел ее снизу вверх, начиная с длинных стройных ног, облаченных в такие же штаны, как у прочих вольных мореходов, его взгляд скользнул по округлым бедрам и задержался на полной груди, не стесненной никакими тряпками и прикрытой лишь густыми волнами блестящих черных волос. Предводительница шайки изящным движением крепкой руки откинула со лба мешавшую прядь; ее огромные черные глаза чуть отстранение рассматривали не вполне проспавшихся матросов.
      Когда все, кто сумел продрать глаза, столпились перед хозяйкой, она немного повернула голову, небрежно кивнув стоявшему позади рослому мрачному мужчине; его уверенная осанка выдавала одного из офицеров.
      - Перекличка, Ратаг.
      Упомянутый Ратаг (тоже блондин, хмыкнул про себя Блейд; он уже отметил, что те, на ком не было шлемов, оказались как на подбор одной масти) выступил вперед, нахмурился и стал выкликать подчиненных по именам. Те отзывались, с большей или меньшей долей энтузиазма. Десантный отряд явно не понес потерь, и все шло без запинки, пока дело не коснулось троицы, пострадавшей от рук Блейда.
      - Хардин! - В ответ - ни звука. - Хардин?! - более грозно. - Меч и порох! Где тебя черти носят?
      - Гм-м... - протянул некто с всклокоченной светлой шевелюрой, с трудом держащийся на ногах. - Только что он вроде был здесь...
      - Клянусь Святым Кругом, он дрыхнет в трюме! - отозвался другой, более бодрый голос. - Вместе с напарниками!
      - Что-то я не видел ночью ни его, ни Крейса с Гулленом, - послышался полный сомнения голос с другого борта.
      - Да вот же он, рыбья требуха! - радостно воскликнул матрос, стоявший за спиной Блейда, и ткнул его кулаком в бок. - Чего не отзываешься, приятель? - Он попытался заглянуть мнимому Хардину в лицо, тихо охнул, потряс головой и внезапно завизжал: - Парни, это не он!
      Миг, и Блейд был окружен плотным кольцом клинков, а обнаруживший подмену разбойник изловчился и сорвал с головы разведчика кожаный шлем. Теперь каждый, кто не ослеп окончательно, мог видеть темные волосы чужака и заодно его небритую физиономию, напоминавшую покойного Хардина разве что упрямо выпяченным подбородком. Разведчик с деланным равнодушием кивнул головой и сообщил:
      - Верно, не он. Я!
      - Это что еще за сухопутная крыса? - фыркнул Ратаг, помощник капитана, придвинувшись к пришельцу и разглядывая его холодными серыми глазами.
      Блейд знал, что в его положении спорить бесполезно, но изображать кроткую овечку отнюдь не собирался. Он должен добиться если не симпатий, то уважения экипажа, и в первую очередь - его очаровательной предводительницы; та по-прежнему стояла рядом с мачтой, в упор разглядывая незнакомца. Блейд, смело встретив ее взгляд, усмехнулся и произнес:
      - Я волк, а не крыса, и Хардин в этом уже убедился. Хотя, надо заметить, мне пришлось с ним повозиться. Он оказался на редкость упрямым типом... никак не желал расстаться с мушкетом и одежонкой, а они мне были нужны позарез.
      Толпа возмущенно загудела; Ратаг замер, совершенно ошеломленный столь наглым заявлением. Кольцо пиратов стало потихоньку сжиматься, несколько клинков коснулись тела разведчика, и он ощутил смертоносный холод стали. Затем раздались возгласы:
      - Вздернуть! На нок-рею его!
      - Протащить под килем!
      - Порвать глотку! Пусть Хардин порадуется!
      - Во имя демонов моря! Перебить ему хребет!
      Внезапно девушка подняла руку:
      - Молчать! Всем на место! Я сама разберусь с ним. - Она повернулась к Блейду: - Как ты очутился в Сьорде? Ты не похож на ритолийца... да и что делать воину в этом паршивом городишке?
      - Ты права, госпожа, - Блейд слегка поклонился. - Я моряк, и плавал на разных кораблях, хотя столь великолепного галиона, как твой, мне видеть не доводилось, - он полагал, что лесть в данном случае окажется не лишней. Шторм разбил мое судно неподалеку от этого городка... Погибли все, и лишь я с трудом добрался до берега. - Почти не задумываясь, он повторял легенду, не раз испытанную в мирах и странах, имевших хотя бы отдаленное отношение к морю и кораблям.
      - Значит, ты добрался до берега и прирезал Хардина? - девушка недоверчиво подняла бровь. - А Крейс с Гулленом что же? Стояли и смотрели? она умолкла, пристально разглядывая могучие рельефные мышцы почтительно замершего перед ней великана.
      - Увы, госпожа, - вздохнул Блейд, слегка пожимая плечами, - Крейс с Гулленом уже ничего не могли увидеть...
      - Ты прикончил всех троих?
      Разведчик кивнул головой и, поколебавшись, добавил:
      - Мне действительно была нужна одежда, да и сабля с мушкетом. А парни попались такие несговорчивые, госпожа...
      - Ты можешь называть меня Айола, - перебила его хозяйка галиона. Черные глаза девушки блеснули; казалось, она еще не вполне отдает себе отчет, чем привлек ее этот самоуверенный тип, лишивший экипаж одного из лучших бойцов, мастера рукопашного боя. Но чем-то он был похож на нее - то ли темной шевелюрой, которую ласково шевелил свежий ветер, то ли смугловатой кожей и сильным выразительным лицом, от которого веяло хладнокровием и отвагой. Айола первая отвела взгляд, тряхнула длинными волосами и с удивлением обнаружила, что ее весьма влечет к этому незнакомцу.
      - Тебя зовут...
      - Блейд, госпожа, - разведчик счел за благо придерживаться этикета.
      - Блейд... - задумчиво повторила она, потом вскинула на чужака огромные антрацитовые глаза, спокойные и ясные. - Айола - имя, которое дал мне отец. Мои же люди чаще зовут меня Черной Сестрой... - она словно размышляла вслух. - А ты - ты будешь просто Черным. Согласен?
      Блейд молча поклонился.
      - Это - "Жаворонок", мой корабль, - Айола повела рукой, словно обнимая судно от носа до кормы, - лучший из галионов Ховестара, клянусь Святым Кругом! Большая честь присоединиться к нам... - она выдержала паузу, и Блейд снова кивнул, уставившись на хозяйку преданным взглядом. - Мы принимаем тебя в команду, Черный, - девушка чуть усмехнулась, посмотрев на недовольную физиономию своего помощника. - Принимаем, ведь верно, Ратаг? Жаль, если столь ценное имущество будет без толку болтаться на рее... Их было трое, Черный? А ты даже не имел ножа?
      - Именно так, - подтвердил Блейд, не моргнув глазом; он не собирался вдаваться в подробности насчет молота и железного прута.
      Он был доволен, очень доволен. Отчасти этот корабль напоминал китобойное судно хадров, на котором ему пришлось изрядно постранствовать в океанах Катраза, но здесь имелись и кое-какие отличия. Во-первых, его окружали люди, а не волосатые четырехрукие существа, которых лишь с большой натяжкой можно было отнести к гуманоидам. Во-вторых, среди этих людей находилась женщина - очаровательная девушка, хотя и несколько суровая на вид. И, наконец, он не страдал сейчас тем комплексом миролюбия, который подцепил во время своего предыдущего путешествия; среди этой разбойной шайки он чувствовал себя столь же уверенно, как в кабинете Дж. Дальнейшая стратегия, а также цели и задачи были достаточно ясны. Ему предстояло завоевать женщину, которая властвовала здесь, и, пользуясь так кстати подвернувшимися возможностями, попытаться отыскать в неизвестной пока реальности сокровища или знания, которые могли бы окупить проект "Измерение Икс". Насчет знаний, коими мог одарить Соединенное Королевство этот примитивный мир, Блейд сильно сомневался, но сокровища пришлись бы весьма кстати - ведь из Катраза он доставил лишь женский шарфик, память о бедняжке Эдаре... Вздохнув, разведчик окинул взглядом черноволосую красавицу. Кажется, его седьмой вояж обещал быть не слишком сложным и даже приятным.
      Айола уже распоряжалась вовсю, подыскивая новобранцу подходящую должность. Ратаг попытался было возразить, но девушка оборвала его так резко, что он лишь пробормотал сквозь зубы:
      - Слушаюсь, Черная Сестра, - и повел Блейда на нижнюю палубу, к одной из двух самых больших носовых пушек. Ее неторопливо, по-хозяйски внимательно осматривал крепкий и рослый мужчина, который коротко кивнул подошедшему офицеру и вопросительно взглянул на Блейда.
      - Он пойдет к тебе, - хмуро ответил на безмолвный вопрос Ратаг. - Зовут его Черный. Посмотрим, на что он сгодится... - и первый помощник отошел. Похоже, его мучили предчувствия, что он скоро окажется на заднем плане из-за этого черноволосого великана, столь внезапно появившегося неведомо откуда.
      Рослый канонир проводил начальника долгим внимательным взглядом, потом повернулся к Блейду и деловито представился:
      - Паллон, пушкарь, - и помедлив, добавил: - Хардин был моим приятелем.
      - Пусть демоны моря упокоят его душу, - отозвался Блейд в полном соответствии с местными традициями. - Клянусь Святым Кругом, он был хорошим бойцом!
      Паллон кивнул; видимо, инцидент был исчерпан. Блейду с первого взгляда понравился этот немногословный человек. Его ремесло было едва ли не самым трудным на корабле - зачастую от искусства канонира зависел исход сражения. Какими-либо устройствами для наводки орудий. Паллон не располагал; их заменяли лишь точный глазомер да уверенная рука.
      Не тратя лишних слов, пират спокойно произнес:
      - Ну, помоги-ка мне откатить вон ту пушечку, - он кивнул на орудие примерно десятидюймового калибра, возле которого остановился разведчик. Вероятно, канонир предполагал взяться за дело сообща, но не успел он тронуться с места, как его новый помощник склонился над массивной станиной, уперся покрепче ногами в палубу, примерился и толкнул. Тяжеленная пушка, которую обычно ворочали двое-трое здоровых парней, отъехала на ярд. Паллон одобрительно взглянул на могучие плечи Черного, и тот понял, что теперь в команде у него есть верный союзник.
      Это было весьма кстати, поскольку, как обычно, Блейд нуждался в информации. Ему хотелось разузнать как можно больше об этом новом мире до той поры, как хозяйка "Жаворонка" пригласит его в свою каюту. В том, что сегодня ночью ему предстоит свидание, Ричард Блейд не сомневался.
      Разглядывая со всех сторон литые медные орудия, искусство стрельбы из которых лишь непосвященному могло показаться примитивным, он выяснил между делом, что корабль и в самом деле принадлежит Айоле, которая унаследовала его от отца вместе со всей командой - или турмом, как именовалась эта пиратская дружина. Покойный Айлат прославился на морских путях этого мира своей жестокостью, выделявшей его среди прочих достойных вожаков ховестаров, отнюдь не отличавшихся мягкостью характера. Дочь, как уловил Блейд из скупых разъяснений канонира, обладала нравом вспыльчивым и крутым, но разбойничья удача была к ней благосклонна. Любой из пиратов - а почти все они ходили на "Жаворонке" еще с первым его капитаном - готов был не задумываясь умереть за свою хозяйку, державшую в руках шайку отъявленных головорезов не хуже иного мужчины. Все были единодушны в том, что Черная Сестра - капитан жесткий, властный, но справедливый.
      По крови она являлась ховестаркой лишь наполовину, ибо старый Айлат прижил ее от какой-то знатной ритолийской пленницы. Эта молодая дама не дождалась выкупа - а может, родня и не жаждала выкупать обесчещенную девушку; произведя Айолу на свет, она скончалась от родовой горячки. От матери хозяйка "Жаворонка" унаследовала пышные черные локоны и жгучие очи цвета беззвездного ночного неба - чрезвычайная редкость среди светловолосых и сероглазых уроженцев Ховестара.
      Все это Паллон выложил десятком-другим фраз, но о том, куда направляется сейчас "Жаворонок", он распространяться не захотел, попросту проигнорировав вопрос Блейда. Разведчик не настаивал, решив, что со временем все выяснится само собой.
      В этих разговорах да в изучении пушечного дела незаметно прошел день. Ховестары занимались кто чем: отсыпались, играли в кости, допивали то, что не влезло в корабельные трюмы, и просто бездельничали. Очевидно, столь многочисленная команда требовалась для набегов, на судне же трем сотням человек делать было нечего.
      Едва стемнело, за спиной Блейда возник не показывавшийся весь день Ратаг, недовольная гримаса на лице которого словно бы застыла с самого утра. Не глядя по сторонам, первый помощник буркнул:
      - Тебя ждет Айола.
      Блейд, бросив последний взгляд на тщательно надраенные им пушки, кивнул и отметил про себя, что помощник назвал Черную Сестру по имени. Вытерев руки, он последовал за угрюмым ховестаром; тот, выполняя явно неприятное для него поручение, круто развернулся и направился на корму, не заботясь о том, идет ли следом новый член экипажа.
      Дойдя до капитанской каюты, Ратаг процедил сквозь зубы:
      - Тебе сюда.
      Блейд помедлил секунду, потом вздохнул и решительно толкнул дверь.
      Капитанская каюта на "Жаворонке" оказалась не слишком просторной; в ней помещались лишь шкафчик, небрежно застланная серо-голубым шелковым покрывалом койка и маленький стол, заваленный разными побрякушками, каких найдется сколько угодно у любой женщины. Блейд отметил все это чисто автоматически; почти сразу все его внимание поглотила еще одна деталь обстановки - довольно большое зеркало. "Странный предмет на пиратском судне, - подумал он. - Впрочем, женщины всюду одинаковы", - философски заключил разведчик; на его опыт в этом смысле можно было положиться. Затем он перенес внимание на прелестную хозяйку каюты.
      Айола сидела перед зеркалом, вполоборота к двери, в своем небрежном утреннем туалете и, казалось, не замечала восторженных взглядов нового помощника канонира. Она занималась весьма ответственным делом - расчесывала изящным костяным гребнем свои густые пряди, свисавшие почти до пола. Наконец, видимо, решив, что посвятила достаточно времени столь важному занятию, девушка легко поднялась и встряхнула головкой, заставив иссиня-черные локоны струиться по груди и плечам; ее шелковистые волосы словно ласкали высокую обнаженную шею. Она отлично видела, как застыл в восхищении Блейд, и сама, по-прежнему глядя в зеркало, с интересом рассматривала его могучую мускулистую фигуру.
      Внешне ее глаза казались абсолютно спокойными, разве что чуть затуманились и стали словно бы мягче. Уловив эти признаки, Ричард Блейд сообразил, что его просто дразнят, и принял нарочито безразличный вид; впрочем, не все части тела были ему покорны.
      Айола не отрывала взгляда от зеркала, внимательно изучая свое новое приобретение. Широкие плечи, сильные руки воина, мощный торс... Затем взгляд молодой пиратки скользнул вниз, и ее зрачки на миг расширились. Грубая материя штанов натянулась, сопротивляясь восставшей плоти Блейда, но ее размеры и мощь ясно угадывались под тканью. Вероятно, эта демонстрация вполне удовлетворила Черную Сестру.
      Гость не торопил хозяйку; он знал, что нравится женщинам и что здесь, на пиратском корабле - как и в лесных дебрях, королевском дворце и в палатке войскового лагеря, - его редкостное мужское обаяние оценят по достоинству. Предводительница ховестаров смотрела на него столь откровенно, с такой детской беззастенчивостью, что ее взгляд возбуждал не хуже самых нежных ласк. Наконец разведчик шагнул к девушке и, оказавшись позади, коснулся большими ладонями плеч Айолы. Оттуда руки его соскользнули ниже, задержались на напрягшихся темно-коричневых сосках, погладили учащенно вздымавшиеся груди. Теперь Блейд смотрел в зеркало так же пристально, как и она; его пальцы мягкими уверенными движениями развязывали поясок Айолы. Девушка чуть выгнулась, слегка шевельнув бедрами, и осторожно, ни на миг не отрываясь от его груди, отбросила одежду босой ногой. Ладони Блейда продолжили свое путешествие по бархатистой коже упругого, без единой складки, живота, взрыхлили треугольник черных волос...
      Он чуть подался вперед и почувствовал, как черноволосая красавица приникла к нему всем телом, откинув головку на плечо и полузакрыв глаза. Блейд уже не мог сдерживаться. Одним легким движением он не то перенес, не то швырнул девушку на прохладный шелк покрывала и опустился на нее. Айола глухо застонала, когда плоть соприкоснулась с плотью; обхватив его спину длинными сильными ногами, она приподняла бедра, словно приглашая его войти еще глубже.
      Они начали медленно и согласованно двигаться; эту женщину Блейду учить не приходилось - как и ей его. Словно два охваченных страстью зверя, они сразу нашли должный ритм, слились в единое целое, воспринимая желания друг друга не разумом, но инстинктом. Движения их все убыстрялись, и наконец Блейд ощутил, как тело девушки напряглось в преддверии экстаза; затем раздался короткий низкий вскрик. В следующий миг судорога кульминации сотрясла и его плоть, щедро оросившую лоно Айолы.
      Почувствовав, как расслабились мышцы его возлюбленной, Блейд, не размыкая объятий, скатился на бок. С минуту оба лежали, прижавшись друг к другу и тяжело дыша; затем он приподнялся и посмотрел на девушку. Взгляд бездонных зрачков предводительницы ховестаров был устремлен куда-то вверх, на губах играла счастливая улыбка. И хотя они не обменялись ни словом за время свидания, Блейд понял, что его карьера на "Жаворонке" началась успешно.
      ГЛАВА 3
      "Жаворонок" шел на запад.
      Вставали над морем рассветы и гасли закаты; серебрился, играл зеленым и синим под яркими полуденными лучами океан; устойчивый бриз, раздувая белоснежные паруса, тянул галион в западные пределы. Теперь Блейд знал, что они плывут по огромному морю, почти океану, замкнутому в кольцо суши, подобному атоллу невероятных размеров. Море называлось Акрод, что значило Океан Среди Земель; охватывающий его материк, похоже, не имел названия, и о нем говорили просто - Земли. Иногда для определенности добавляли: южные Земли или северные, западные или восточные. Сьорд, приморский городок, разграбленный турмом Айолы, лежал на севере, на побережье могущественного королевства Ритола; впрочем, мощь и сила ритолийцев мало беспокоила команду "Жаворонка" - на море эти люди чувствовали себя господами.
      За кругом Земель раскинулся внешний океан, Дастар, Сверкающее Кольцо. Он был связан с Акродом дюжиной проливов и узких длинных морей, рассекавших континент, и страны, державшие в руках ключи к этим проходам, были не самыми бедными в этом мире. Там было, что взять, чем поживиться - если хватало пушек, пороха и смелости. Имелись тут и другие королевства, герцогства, великие марки, свободные торговые республики и разбойные баронства, которым не очень повезло с природными богатствами; эти всегда были готовы дать приют пиратской вольнице ховестаров, скупить задешево награбленное, продать втридорога провиант, пушки, оружие или целое судно. Но кораблей ховестары не покупали; они захватывали их в бою, выбирая лучшее, что могли предоставить королевские флотилии Ритолы, Фассата, Гози, Удрара и еще трех дюжин крупных приморских стран.
      Все эти интересные подробности Блейду поведал его новый приятель и начальник Паллон, канонир носовой батареи. Под командой этого крепкого плечистого мужчины находились две самые крупные восьмисотфунтовые пушки, стрелявшие увесистыми каменными ядрами величиной с арбуз и зажигательными бомбами. Блейд, легко ворочавший этих монстров, пришелся канониру по душе видимо, тот уважал сильных людей. За неделю странствий они распили уже не один жбан темного пива и не одну бутыль ароматного янтарного вина, которыми Айола щедро одаривала разведчика почти каждую ночь. Правда, за выпивку ему приходилось потрудиться, но труды те были весьма приятными.
      Первые пять дней плавания пролетели для Блейда незаметно. Днями он усердно надраивал пушки вместе с Паллоном, попутно вытягивая из него все новые подробности о мире, куда забросили его совместные усилия судьбы, случая и компьютера лорда Лейтона, ночи у него тоже не оставались праздными... Блейду уже начинало казаться, что пиратский корабль чуть ли не самое спокойное место из всех, где ему довелось побывать - не считая, конечно, славного островка Коривалл в реальности Катраза. Однако на шестой день временное затишье окончилось.
      Где-то ближе к полудню на горизонте, слева по курсу, возникло небольшое облачко, которое в следующие часы неторопливо приближалось к "Жаворонку". Постепенно обрисовался силуэт довольно неуклюжего двухмачтового судна, похожего на бриг; шло оно не слишком быстро, но явно старалось уклониться от встречи с пиратами. Заметив это, Блейд поделился своими наблюдениями с Паллоном. Канонир ненадолго оставил любимое занятие - чистку и полировку очередной пушки - и взглянул туда, куда указывал помощник, затем он пожал плечами и молча вернулся к прерванной работе. Немного погодя Паллон буркнул:
      - Кантамский купец. Добыча так себе, из средненьких.
      Блейд подождал и, догадавшись, что других комментариев не будет, сделал попытку уточнить ситуацию:
      - Мы займемся им? - он старался изобразить тертого морского волка, не заронив в душу приятеля подозрений, что впервые выступает в амплуа пирата. Конечно, в Альбе ему довелось командовав целой разбойничьей флотилией, но воспоминания о самом первом странствии до сих пор оставались смутными. Иногда Блейду чудилось, что он пытается восстановить в памяти содержание полузабытого фильма или книги, прочитанной наспех в далеком детстве; отдельные эпизоды, лица, имена всплывали перед ним, не образуя связной цепи событий. Что касается его морских приключений в Альбе, Блейд твердо знал лишь одно: во время плавания ему пришлось валяться в каюте, в полубессознательном состоянии, почти на грани смерти.
      - Так мы займемся этим купцом? - повторил он, бросив вопросительный взгляд на Паллона.
      - Как решит Черная Сестра, - снова пожал плечами его приятель. Подумав, он добавил: - Я бы не отказался поразмяться, клянусь Святым Кругом!
      Блейд сочувственно кивнул, продолжая наблюдать за купеческим бригом. Теперь он разглядел, что торговое судно неплохо вооружено; ничего удивительного в том не было - Акрод кишел пиратами, причем не только ховестарские турмы кормились здесь грабежом. Для ховестаров, уроженцев обширного архипелага в восточной части Океана Среди Земель, флибустьерское ремесло являлось почетным наследственным занятием, ибо их острова были каменистыми, жаркими, с неплодородной почвой. Но многие прибрежные бароны и князья тоже не брезговали промышлять в море, а кое-кто из них уже превратился из владетельного лорда в джентльмена удачи. Так что купцы предпочитали держать порох сухим.
      Небольшой двухмачтовый корабль, конечно, был замечен не только Блейдом; чуть ли не весь абордажный отряд, две сотни головорезов, с вожделением бросали взгляды в ту же сторону, явно надеясь, как выразился Паллон, немного поразмяться. Слишком долго они бездельничали и томились на палубе и в тесных кубриках, чтобы упустить возможность кое-чем поживиться. Похоже, и Черная Сестра, стоявшая на капитанском мостике, разделяла охвативший турм энтузиазм. Она отдала несколько коротких отрывистых приказов, и вскоре "Жаворонок", повинуясь слаженным действиям марсовой команды, резко сменил курс. Теперь галион шел наперерез торговцу, лишая его всякой надежды ускользнуть от стычки.
      Вероятно, капитан намеченной жертвы был не робкого десятка. Заметив нагоняющих его парусник разбойников, которые уже дали два сигнальных выстрела, предлагая купеческому кораблю лечь в дрейф, он развернулся и пустил в ход бортовые пушки. Позиция у торговца была довольно выгодная, но он несколько поторопился; к тому же его мелкокалиберная артиллерия оказалась не слишком эффективной, так что особых повреждений пиратскому галиону этот залп не причинил.
      Айола, однако, рассвирепела. Тут же, повинуясь резкому взмаху ее руки, одна за другой выпалили носовые пушки "Жаворонка", послав в подарок бригу два тяжелых чугунных ядра. Паллон, несомненно, был более искусен или более удачлив, чем его собрат с купеческого судна: один из снарядов разворотил палубу перед фок-мачтой торговца, другой превратил в щепки его брам-стеньгу.
      Перезарядка орудий требовала времени. Казалось, оставшийся беззащитным торговый корабль можно сейчас атаковать; но вдруг вдоль борта, обращенного к галиону, выросла целая шеренга - не меньше полусотни стрелков, вооруженных арбалетами. Купцы Кантама цепко держались за свое добро и сдаваться не собирались! Пропел сигнальный горн, и на "Жаворонок", разворачивающийся для бортового залпа, обрушился поток стрел. Щиты и толстая грубая кожа доспехов неплохо защищали от них - по крайней мере, на расстоянии пятисот футов; тем не менее до Блейда донеслись вопли и божба раненых. Сам он, трудясь в поте лица еще с пятью дюжими молодцами, был поглощен перезарядкой вверенных ему пушек.
      Рядом коротко охнул Паллон. Бросив взгляд на канонира, Блейд увидел, что стальной болт вонзился тому в плечо, под самую ключицу. Нехорошая рана! Если задета артерия... Паллон начал бледнеть, потом, пробормотав какое-то замысловатое местное проклятье, попытался вытащить стрелу, но не сумел справиться с зазубренным наконечником. Лицо его искривилось от боли, крупные капли пота выступили на висках; внезапно канонир осел на палубу и, похоже, потерял сознание.
      - Эй, бездельник, помоги-ка ему! - рявкнул Блейд, подтолкнув одного из суетившихся рядом пушкарей к раненому. - Перетяни плечо ремнем и быстро - за лекарем!
      Ему самому некогда было заниматься врачеванием, хотя разведчик относился весьма дружелюбно и уважительно к своему наставнику в искусстве стрельбы из крупнокалиберных пушек. Блейд мгновенно понял, что грядет новый этап в его пиратской карьере. Сейчас он должен показать, на что способен! Два самых мощных орудия "Жаворонка" были в его распоряжении, и он мог поклясться Святым Солнечным Кругом, рифами Ховестара и всеми морскими демонами, что ни одно ядро не пропадет даром!
      Корабли продолжали медленно сближаться. Поток стрел, летевших с двух сторон, не ослабевал; вскоре загрохотали и мушкеты. Вести прицельный огонь из этого неуклюжего оружия можно было ярдов на пятьдесят, и большая часть пуль пока что бесполезно вспарывала воздух. Купеческое судно сопротивлялось с удивительным упорством; еще один бортовой залп - и три палубных орудия "Жаворонка" прекратили существование вместе с дюжиной пушкарей. Их станины были раздроблены ядрами, а прислугу изрешетила картечь.
      Пора, решил Блейд. Он пригнулся к одному из носовых орудий, уверенно навел его на грот-мачту торговца и поджег запал. Раздался грохот, взметнулись клубы едкого порохового дыма, и через секунду тяжелое ядро с треском врезалось в мачту брига, срезав ее посередине. Громадный обломок, вместе с реями, такелажем и свернутыми парусами, рухнул на палубу, давя и калеча несчастных защитников. По палубам "Жаворонка" прокатился торжествующий рев. Купец был парализован, половина стрелков и капитан погибли, судно беспомощно закачалось на мелких волнах. Корпус торгового корабля надвигался, и пираты с лихорадочной поспешностью начали готовить абордажные крючья.
      Удар! С диким гиканьем отряд головорезов рванулся на борт торговца, прыгая вниз с высокой палубы галиона. Остатки его команды даже не пытались сопротивляться; их просто пошвыряли за борт, не удосужившись даже прирезать. Затем ховестары ринулись в трюмы парусника, где, против ожиданий, была обнаружена весьма богатая добыча: ритолийские меха, свертки парчи из Гози и большой груз какой-то местной пряности. Она высоко ценилась в странах Акрода, как понял Блейд на следующий день из отрывочных замечаний ховестаров, пересчитывавших и деливших добычу. Бриг Айола сочла недостойным внимания ввиду небольших размеров; она рассчитывала в будущем захватить что-нибудь получше. Один залп бортовых орудий "Жаворонка", и разграбленное судно, заваливаясь набок, начало медленно погружаться в зеленовато-голубую пучину.
      Над плечом Паллона уже хлопотал корабельный целитель и маг Онбол. Блейд сильно сомневался в колдовских талантах этого невидного человечка преклонного возраста, но лекарем он был отменным: ловко извлек стрелу, остановил кровь густой, мерзко пахнувшей мазью хла и перебинтовал рану канонира. Потом Онбол поднес к его ноздрям флакончик синего стекла с каким-то зельем; Паллон чихнул, заворочался и пришел в себя.
      - Пушки?.. - спросил он, едва приподняв веки.
      - Целы, - столь же кратко доложил Блейд.
      Канонир приподнял голову, уставившись на купеческий бриг. Сейчас над водой торчали лишь обломок грот-мачты и фок с разодранными парусами.
      - Похоже, ты неплохо поработал, парень?
      - Стыдно промахнуться из таких орудий, - Блейд ласково похлопал медный ствол.
      - Добро... Меч и порох! Из тебя выйдет отменный стрелок!
      - Спасибо на добром слове, приятель. А сейчас я помогу тебе добраться до койки.
      Подхватив канонира на руки, Блейд снес его вниз, в кубрик пушкарей. За ним семенил Онбол; маг собирался прочитать над раненым некие заклятья, чтобы злые духи не смогли вселиться в ослабевшее тело Паллона.
      На следующий день начались подсчет и сортировка добычи, беспорядочно сваленной на верхней палубе галиона. С особым пристрастием был исследован увесистый сундучок с драгоценностями, извлеченный из капитанской каюты торговца; видимо, из-за этих побрякушек купеческое судно и сопротивлялось столь упорно. В сундуке находились шейные цепи и ожерелья из золота и серебра, украшенные самоцветными камнями, несколько богатых диадем работы удрарских ювелиров, огромная брошь с изумрудами чистейшей воды, пояса из серебряных пластин, инкрустированных чем-то похожим на янтарь, резные подвески из кости и пара чеканных бронзовых шлемов.
      Богатая добыча, подумал Блейд, однако Айола, Ратаг и некоторые пираты постарше выглядели недовольными. Странно! Что же, если не золото и камни, расшитые ткани, пряности и богатое оружие, могло цениться в этом средневековом мире? Деньги? Но на дне капитанского сундука лежала дюжина мешочков со звонкой монетой. Тем не менее Айола, лишь взглянув на них, презрительно скривила яркие губы. Блейд решил про себя, что в ближайшую же ночь попытается выяснить причину такого разочарования у самой хозяйки галиона.
      Когда с подсчетами было покончено, а раны, серьезные и полегче, были перевязаны - не столь аккуратно, как у Паллона, зато со множеством заклинаний и пришептываний, - Черная Сестра собрала всю команду у грот-мачты. Вероятно, так было принято после любых военных действий, закончившихся вполне успешно и прибыльно.
      Лихо подбоченившись, Айола объявила:
      - Неплохая работа, парни! Отлично справились! Пусть заносчивые ритолийцы, толстопузые купцы из Кантама и сухопутные крысы из прибрежных замков знают, кто хозяйничает на море! Ни одно корыто, даже самая паршивая скорлупка, не уйдет от нас, клянусь мачтой, порохом и мечом!
      Доблестные ховестары одобрительно зашумели. Они как следует поразмялись, добыча, по мнению шайки, была богатой, и хозяйка их похвалила. Что еще нужно лихому турму повелителей Акрода? Разве бочка-другая хмельного...
      Молодая предводительница меж тем продолжала:
      - Я полагаю, все согласны, что новичок, этот... как его?.. Блейд?.. Да, Черный Блейд! Он показал себя неплохо, не так ли? - она многозначительно взглянула на мрачную физиономию Ратага. Пожалуй, тут Айола явно перестаралась, обратив такой вопрос к своему помощнику. Ему то было отлично известно, где проводит ночи этот Черный Блейд, и уж имени его хозяйка забыть никак не могла. Разведчик отнес сию оговорку на счет девичьей скромности и с удовольствием уставился на угрюмого Ратага.
      Тот, выдавив кривоватую усмешку, кивнул головой.
      - Ты совершенно права, хозяйка.
      - Еще бы, - ядовито улыбнулась в ответ Айола. - Его меткий выстрел избавил нас от лишних хлопот. И отныне, - она возвысила голос, - ты, Черный, будешь канониром. Нам все равно нужен старший пушкарь, пока Паллон валяется в койке, да и потом этакий мастер будет не лишним.
      Да, в рассудительности ей отказать было нельзя! Черная Сестра умела распорядиться своим добром - и днем, и ночью!
      Блейд, понимая, какая честь ему оказана, поблагодарил хозяйку почтительным поклоном. В светлое время суток он старался проявлять к ней максимально возможное уважение и преданность, особенно на глазах у ховестаров; лишние осложнения были ему ни к чему. Особенно теперь, когда его произвели в сержантский чин. Похоже, карьера его пойдет без задержек, и после очередного удачного грабежа полковник британской разведки Ричард Блейд мог удостоиться лейтенантского звания в банде пиратов. Сейчас, однако, его гораздо больше интересовало, что же все-таки ценится в землях Акрода. Он помнил замечание Лейтона насчет того, что их проект должен стать самоокупаемым предприятием.
      Ночью Блейд, действуя с похвальной методичностью, выяснил, что захваченная добыча, конечно же, лучше, чем ничего. Но все же она не слишком соблазнительна - с точки зрения человека, понимающего толк в пиратском бизнесе. Главной ценностью в Акроде являлся жемчуг. Сообщив это, Айола протянула руку к шкафчику, пошарила там и продемонстрировала своему весьма заинтересованному возлюбленному три крупных, с голубиное яйцо, жемчужины. Все - идеально круглые, словно выточенные в мастерской неведомого художника; две из них оказались голубоватыми, нежно сиявшими в полумраке каюты, а третья была удивительно чистого розового оттенка, временами чуть отливавшего лиловым.
      - Вот, погляди, - Айола протянула жемчуг Блейду, почти насильно вложив ему в ладонь драгоценные шарики. Он взял их, не понимая толком, что должен с ними делать. Жемчуг был прекрасен, но все же он ощутил некоторое разочарование. Каждая такая жемчужина могла принести тысячи или десятки тысяч фунтов, Лейтон же вел счет на миллионы.
      - Наверно, они стоят целое состояние? - с задумчивостью произнес разведчик, не забывая нежно поглаживать шелковистое плечо девушки.
      - Конечно, но сейчас я думаю совсем о другом... - прошептала Черная Сестра, склоняясь над Блейдом и приникнув губами к его губам. Он понял, что ему предстоит заработать право на дальнейшие расспросы.
      Когда Айола, вскрикнув, выгнулась дугой и прижалась упругими ягодицами к мускулистому животу Блейда, вбирая в себя его плоть, а потом, удовлетворенно вздохнув, вытянулась рядом с ним на постели, разведчик решил, что всякие беседы откладываются до следующей ночи. Но, погружаясь в сон, хозяйка "Жаворонка", нежно обнимавшая возлюбленного за шею, вдруг пробормотала:
      - Целое состояние, да... Но если бы мы нашли зеленоватые... те, что из Кархайма... Они стоили бы полкоролевства!
      Озадаченный Блейд попытался расспросить, что, собственно, имеется в виду, но Айола уже крепко спала.
      На рассвете он, как обычно, выскользнул из ее каюты и направился к себе на бак, намереваясь поспать еще немного. К удивлению Блейда, не один он бодрствовал в столь ранний час - неподалеку от двери Айолы маячил Ратаг. Мрачный вид первого помощника в то туманное свежее утро дополнялся злобным блеском глаз, угрожающе сжатыми кулаками и голосом, больше напоминавшим звериный рык, чем членораздельную речь.
      - Ты, сухопутная крыса, безродный щенок, - пользуясь отсутствием свидетелей, Ратаг дал волю давно копившейся злобе, - сшиваешься возле нее, кружишь девчонке голову! Она моя! Запомни, она будет моей! Я так сказал! Кажется, Ратаг потерял контроль над собой, охваченный жаждой убрать с дороги удачливого соперника. - Ты только и умеешь, что нападать из-за угла, как на беднягу Хардина! Тебе просто повезло свалить мачту на том купце! Еще надо разобраться, что там случилось с Паллоном - небось ты всадил в него нож, чтобы пальнуть в близкую цель на глазах у капитана!
      Поток бессмысленных оскорблений не удивил Блейда; тот, кто пользуется успехом у дам, с неизбежностью должен смириться с ревностью отвергнутых красавицами поклонников. Однако история могла стать весьма неприятной. Проклятия и ругань становились все громче, на баке кто-то зашевелился, и несколько опухших со сна физиономий вопросительно уставились на них. Да, придется слегка проучить этого типа, со вздохом решил Блейд. Чего же будет стоить в глазах Черной Сестры ее Черный Братец - он несколько приукрасил свой титул, - если терпеливо снесет такое поношение?
      - Хватит, Ратаг, - спокойно произнес он во время паузы, когда ховестар собирался с силами, готовясь облить соперника новой порцией брани. - Хочешь драться со мной? Так я согласен! Я докажу, - громко прибавил он в расчете на зрителей, среди которых появилась уже и хозяйка "Жаворонка", - что достоин всего, чем обладаю, и много большего... Начнем? - Блейд зловеще усмехнулся.
      - Если ты так настаиваешь, - пожал плечами мгновенно успокоившийся Ратаг. Скорее всего, вся сцена была лишь спектаклем, который должен был послужить поводом для стычки. Ратаг производил впечатление расчетливого человека и явно боялся потихоньку прирезать любовника своей хозяйки. К тому же он был силен, ловко владел ятаганом, излюбленным холодным оружием ховестаров, и вполне мог надеяться на успех в честном бою.
      Противники сошлись на свободном пространстве у грот-мачты, и никто, казалось, не собирался им мешать. Некоторое время они пристально рассматривали друг друга, изучая боевую стойку, манеру держать клинок, всматриваясь в глаза. Взгляд Блейда был тверд и спокоен; в серых зрачках Ратага пылала ненависть. Внезапно лицо его перекосилось, он прыгнул вперед и взмахнул саблей, метя в шею врагу. Разведчик искусно парировал удар, отбросив смертоносный клинок в сторону; он еще не решил, прикончить или пощадить первого помощника. Пожалуй, лучше оставить его в живых. Как ни крути, этот мерзкий тип был имуществом Айолы - и весьма ценным, ибо отлично разбирался в навигации, в грабительском ремесле и в том, как управляться с сотнями отъявленных головорезов. Блейд вовсе не жаждал занять его место, он метил куда выше.
      Итак, ему предстояло прибегнуть к обычной стратегии: некоторое время обороняться, а выяснив, на что способен соперник, одним ударом выбить у него из рук оружие. Ратаг неплохо фехтовал, но он не мог сравниться в мастерстве с амазонками Меотиды. Что касается грубой силы, то после сражений с нурами гигантами, обитавшими на единственном материке Катраза, - Блейд не побоялся бы выйти один на один с самим циклопом Полифемом.
      Непрерывно парируя удары мелькавшего в воздухе клинка, он начал постепенно отступать к центру палубы, где было больше возможностей для маневра. Ховестар, ощутив, что противник подается назад, удвоил свои усилия, норовя если не снести голову врагу, то основательно попортить ему саблей физиономию. Этого Блейд допускать не собирался, поэтому снова отступил назад и вбок, когда угроза получить ранение стала слишком явной.
      - Врежь ему, Ратаг! - раздался чей-то одинокий возглас из окружившей дуэлянтов толпы. Большая часть ховестаров, однако, хранила молчание, с неослабным интересом наблюдая за боем; первого помощника на корабле не любили. Переняв от отца Айолы жестокую и бесцеремонную манеру обращения с экипажем, он не обладал ни умом, ни доблестью, отличавшими старого капитана.
      Полагая, что соперник скоро выдохнется, ховестар и сам заметно начал сдавать. На лбу его заблестели капли пота, выпады следовали не так часто; теперь он уже не пытался завладеть инициативой, а двигался туда, куда вел его Блейд. Вскоре последовал мощный удар, и сабля Ратага очутилась на палубе. Разведчик наступил на нее ногой и усмехнулся, всматриваясь в побледневшее лицо противника.
      - Не волнуйся, приятель, я вовсе не намерен лишать хозяйку "Жаворонка" первого помощника. Надеюсь, ты доволен? Больше вопросов не будет? - Блейд замер в почтительно-издевательском ожидании; краем глаза он видел, что пираты с трудом сдерживают ухмылки.
      - Все в порядке, - буркнул Ратаг. Правая рука помощника, из которой Блейд выбил оружие, висела плетью. - Но мы еще поговорим с тобой... потом... позже...
      - Буду весьма рад, - склонил голову победитель и, повернувшись спиной к недавнему противнику, направился на бак - досыпать.
      * * *
      На утро двенадцатого дня плавания за кормой "Жаворонка" начала расти громада чужих парусов. Сначала из-за горизонта появились верхушки мачт с трепетавшими на них вымпелами, потом стала вздыматься белая пирамида, наполненная ветром и пронизанная солнечными лучами; наконец возник красный корпус огромного корабля, шедшего в кильватере пиратского судна. Насколько Блейд мог разобрать, то был королевский фрегат Ритолы. Вероятно, подумал он, его ритолийское величество жаждет отомстить за разграбление Сьорда? Если так, его капитану пришлось здорово потрудиться, чтобы нагнать турм Айолы "Жаворонок" двигался на запад весьма резво.
      Но сейчас Черная Сестра как будто не торопилась; она вышла на мостик вместе с Ратагом, что-то коротко приказала ему, махнув в сторону преследователя, и помощник начал распоряжаться. Грот и фок поползли вверх, за ними - марселя, грот и фок-брамсель, паруса бизани; теперь, резко замедлив скорость, галион шел только на кливерах, фрегат приближался с каждой минутой, и Блейд уже видел, как играет солнце на медных жерлах пушек, как полощется голубой вымпел с огненно-красным кругом - гербом ритолийского королевства.
      Внезапно слева и справа, под самым бушпритом преследователя, вспухли два клуба белого дыма, потом раздался слитный грохот орудийного выстрела. Смысл этого демарша был совершенно непонятен Блейду - расстояние в полмили еще не позволяло начать артиллерийскую дуэль, и выпущенные фрегатом ядра вспенили воду далеко за кормой "Жаворонка". Но выстрелы продолжались четыре залпа с примерно одинаковыми интервалами между ними. Разведчик понял, что это не начало атаки, а сигнал.
      Оглянувшись, он увидел, как на палубу полезли ховестары в толстых кожаных безрукавках, шлемах и высоких сапогах; у каждого за поясом сверкал ятаган, через плечо висела перевязь с десятком метательных ножей. Айола махнула рукой, Ратаг что-то протяжно закричал, и кормовые пушки галиона рявкнули четыре раза подряд. Противники сговорились; но о чем?
      Сильные пальцы сжали плечо Блейда, и, повернув голову, он поймал взгляд неслышно подошедшего Паллона. Правая рука канонира висела на перевязи, а на лице застыло то жадное и тоскливое выражение, с которым голодный волк провожает ловко ускользнувшую добычу.
      - Повезло тебе, Черный, - губы Паллона скривились в ухмылке. - Первый настоящий бой - и такая удача! А мне, - он хлопнул ладонью по забинтованной конечности, - придется отсиживаться в трюме...
      Блейд вопросительно приподнял бровь - он все еще ничего не понимал.
      - Разве мы не будем стрелять?
      - Нет, - канонир покачал головой. - Стрелять - слишком долгая история. Начнется маневрирование, каждый будет стараться перехватить ветер, ударить бортовым залпом и тут же показать противнику бушприт... Такие игры, знаешь ли, могут идти днями, и побеждают в них не пушки, не стрелки, а более искусный шкипер.
      - Значит, будем бежать?
      - Турм "Жаворонка" ни от кого еще не бегал, - Паллон небрежно пожал плечами, словно такое предположение являлось полной нелепостью. - Слышал сигнал? - Блейд молча кивнул. - Их капитан предлагает рукопашный бой. Без пушек и мушкетов... - Паллон хищно ощерился, согнув пальцы на здоровой руке словно когти. - Только сабли, кортики, ножи... Сойдемся борт о борт, и не успеет солнце подняться на ладонь, как... - он замолчал.
      - Что - как? - Блейд желал до конца понять эту странную тактику морского боя.
      - Или мы их, или они нас, - уточнил канонир. - Клянусь Святым Кругом, у ритолийского пса пятьсот королевских меченосцев в трюме, иначе он не рискнул бы позвенеть с нами железом!
      Теперь все стало ясным; видимо, акродские мореходы не любили затягивать такие дела и зазря дырявить ядрами добрые галионы. И правда - куда дешевле проткнуть сотню-другую животов, снять с плеч столько же голов, отсечь соответствующее число конечностей и сбросить остатки вражеского воинства в море. Победителю доставалось все: корабль, пушки, пиво, сухари и солонина. Пожалуй, в этом есть свой смысл, решил Блейд.
      - Эй, Черный! - с высокой кормовой надстройки ему повелительно махал Ратаг. - Сюда, быстро! Хозяйка зовет!
      - Иду, - откликнулся Блейд. Он справедливо рассчитывал, что если уж артиллерийская дуэль не состоится, ему подыщут какое-нибудь занятие.
      Через несколько секунд разведчик стоял на высоком капитанском мостике перед Черной Сестрой. На сей раз ее волосы были тщательно закручены и убраны под такой же, как у всей команды, кожаный шлем; тело девушки защищал плотно сжимавший высокую грудь колет, а через плечо висела перевязь с метательными ножами. Блейд не сомневался, что решительная, превосходно сложенная и сильная хозяйка "Жаворонка" наверняка владеет оружием не хуже любого из ховестаров. По-видимому, она предпочитала сама вести абордажный отряд; такой вывод, учитывая серьезность ситуации, напрашивался сам собой.
      - Черный, ты будешь сопровождать меня, - спокойно сообщила Айола как о чем-то само собой разумеющемся. Блейд заметил ухмылку на физиономии Ратага, которому в предстоявшем бою выпала почетная задача охранять галион. Однако решение хозяйки лишь обрадовало его: новый бой сулил новую славу.
      - Ты будешь моим телохранителем, - продолжала девушка. - Правда, - тут она чуть запнулась, - один телохранитель у меня уже есть...
      - Сражение предстоит нелегкое, - поспешно напомнил Ратаг. - К чему глупый риск, если есть возможность пустить вперед такого замечательного воина?
      - Я не прячусь за спины своих людей, - процедила Черная Сестра, окинув взглядом застывшую вдоль борта команду головорезов с абордажными крючьями и саблями в руках. - Баскар! Ко мне!
      - Слушаю, Сестра. Я здесь, Сестра, - откликнулся с палубы мускулистый крепкий парень, на вид неотличимый от своих компаньонов по ремеслу. Лишь когда он двинулся к мостику, Блейд опытным взглядом отметил звериную грацию движений не слишком высокой, но превосходно сбитой фигуры. В привычном ему мире такой скользящей походкой, вызывавшей смутные ассоциации с охотящимся тигром, отличались мастера рукопашного боя - к которым, разумеется, относился и он сам.
      - Черный будет твоим напарником, - распорядилась девушка, и Баскар молча кивнул. Похоже, он не привык задавать вопросов хозяйке.
      Фрегат и галион постепенно сближались; спокойное море не препятствовало намеченному мероприятию. На палубе королевского судна, как и предполагал Паллон, уже выстроился внушительный отряд людей в кожаных панцирях с бронзовыми наплечниками, блестевшими на солнце. У них не было щитов, но прямые тяжелые клинки казались длиннее ховестарских ятаганов. Сотни четыре бойцов, не меньше, решил Блейд, и в этот миг Черная Сестра воскликнула:
      - Во имя рифов Ховестара! Покажем ритолийским псам, кто хозяин в Акроде! Меч и порох!
      - Меч и порох! - рявкнули три сотни глоток. Да, Айола умела воодушевить свою команду!
      Крючья взметнулись в воздух и глухо лязгнули, впиваясь в борт фрегата; в следующую секунду два отряда сшиблись грудь о грудь, стремясь перенести сражение на территорию противника. Ховестары, несмотря на то, что их было раза в полтора меньше, чем солдат, явно одерживали верх в первом раунде. Несколько точных бросков - Блейда поразило хладнокровие и меткость Айолы, не потерявшей напрасно ни одного ножа, - и Черная Сестра устремилась на палубу фрегата, увлекая за собой ховестаров.
      Не ожидавшие столь бешеного натиска ритолийцы слегка замешкались. Этого оказалось достаточно, чтобы толпа пиратов хлынула на королевский фрегат, вынудив его команду обороняться. Остальное было делом времени. Пока передовые шеренги с профессиональной сноровкой косили меченосцев короля, часть ховестаров стремительно рванулась через главный люк ни пушечную палубу, в несколько минут расправившись с ритолийскими канонирами, непривычными к рукопашному бою.
      Наверху сражение рассыпалось на множество мелких схваток. В воздухе звенели клинки, боевые кличи атакующий и стоны раненых слились в единый гул битвы. Черная Сестра, похоже, стремилась ввязаться в наиболее жестокие и кровопролитные стычки; она так настойчиво пробивалась к капитанскому мостику фрегата, что Блейда это поначалу удивило. Впрочем, недоумение не мешало ему с прежней бдительностью отшвыривать и рубить королевских мечников, наседавших на Айолу. Улучив момент, он бросил оценивающий взгляд на Баскара. Тот хладнокровно занимался тем же, больше полагаясь на собственные руки, клещами сжимавшие горло любому, кто оказывался в пределах досягаемости, и ноги, крушившие черепа и ребра ритолийцев. Такая работа сделала бы честь любому обладателю черного пояса карате, решил разведчик и одобрительно кивнул.
      - Что-то хозяйка развоевалась, - крикнул он своему напарнику.
      Баскар ухмыльнулся, сбив с ног очередного меченосца. Улучив момент, он бросил в ответ:
      - Она хочет сцепиться с капитаном этих крыс... - Тут ховестар ненадолго отвлекся, приканчивая солдата, пытавшегося достать Айолу мечом, потом добавил: - Не вздумай помогать, Черный. Это ее дело, и никому больше не дозволено вмешиваться.
      Разведчик пожал плечами в знак того, что подчиняется здешним обычаям, и резким взмахом сабли снес голову очередному ритолийцу. Он не понимал, зачем этой девушке, жадно-ласковой в постели, ввязываться в чисто мужскую игру. Конечно, она была жестокой, ибо таким являлся весь ее мир, но Блейд не замечал в ней патологической тяги к крови. В пылу же и горячке боя ничего не стоило получить серьезную рану - такую, которая совсем не украшает женщину.
      Внезапно Святой Круг повернулся оборотной стороной к предводительнице ховестаров, как бы подтверждая его опасения. Из-за фок-мачты выскочил солдат с мечом и кинжалом в руках, и направленный метким броском клинок просвистел в воздухе. Айола инстинктивно дернулась, так что тяжелое острое лезвие миновало горло, вонзившись чуть выше груди. На кожаном колете Черной Сестры расплылось алое пятно, девушка выронила саблю и побледнела, закусив губы от боли. В следующую секунду она начала медленно оседать на палубу.
      Баскар обхватил ее за талию, прикрывая собственным телом, и взглянул на Блейда. Разведчик повел глазами влево, к капитанскому мостику:
      - Отведи ее на "Жаворонок". Я займусь им, - он имел в виду офицера, командовавшего меченосцами. Тот наблюдал с высокою мостика фрегата за ходом сражения, отдавая короткие приказы и пытаясь сбить свой отряд плотной группой. Вероятно, он понял всю тщетность своих усилий, так как уже спускался на палубу. Глаза ритолийца пылали яростным огнем; несомненно, он жаждал прикончить предводителя шайки, которая к разграблению приморского городка добавила еще и разгром королевского фрегата.
      Баскар взглянул туда, куда показывал напарник, и, мгновенно оценив ситуацию, неохотно кивнул. Он понимал, что хозяйку надо поскорее доставить на корабль, и не собирался ввязываться в спор, кто это сделает.
      Блейд перевел взгляд на приближавшегося офицера - и вовремя. Длинный клинок уже был занесен над головой разведчика, и его владелец выглядел фехтовальщиком поискуснее Ратага. Правда, никто не заставлял Блейда дарить жизнь этому ритолийскому дворянину. Он взметнул саблю, сильным ударом отразив смертоносную сталь, и тут же, не теряя ни секунды, перешел в нападение. Он буквально танцевал вокруг противника, дразня его непрерывным градом молниеносных выпадов, которые обрушивались на ритолийца словно со всех сторон. Короткий кривой ятаган не мог причинить врагу существенного ущерба, пока тот успевал отражать наскоки, бешено вращая мечом. Надеяться Блейду приходилось лишь на то, что противник устанет раньше: меч - оружие грозное, но тяжелое и слишком неповоротливое для драки в тесноте.
      Ни на миг не прекращая каскада стремительных ударов, он гнал противника на край палубы, лишая его возможности маневра. Наконец ритолиец уперся спиной в высокий фальшборт фрегата; на лбу его вы ступила испарина, выпады потеряли прежнюю стремительность. Он явно выбился из сил и мог только обороняться - а значит, был покойником уже на девять десятых. Блейд решил не тянуть. Он прыгнул вперед, угрожающе вздымая саблю, и когда противник подставил меч, левой рукой выхватил свой последний нож и всадил его меж ребер ритолийца. Офицер выронил оружие, прижал обе руки к боку и беззвучно повалился на палубу.
      Разведчик вздохнул; не обладая природной жестокостью, он редко радовался зрелищу чужой смерти. Тем более, если дело касалось достойного противника, не врага! Но логика любого из миров, где он побывал, в конечном счете являлась логика борьбы, и побеждал в ней сильнейший. С таким философским заключением Блейд покинул холодеющее тело и направился на "Жаворонок".
      Бой закончился; схватка вожаков была заключительным аккордом, поставившим точку в сыгранной симфонии железа и крови. Итак, ховестары Акрода по праву сильного могли забрать себе фрегат со всем содержимым, отправив за борт остатки его защитников; пленных они не брали. Ратаг с мостика "Жаворонка" уже громогласно распоряжался, кому остаться на захваченном корабле, составив призовую команду. Блейд, внезапно ощутивший смертельную усталость, наскоро перекусил огромным ломтем хлеба с солониной, запил все кувшином пива и, доплетясь до пушечной палубы, рухнул у своих пушек. Сейчас он хотел только одного - спать
      * * *
      Первые лучи солнца заиграли на изумрудно-зеленых волнах, и свежий восточный ветер, устойчиво сопровождавший галион с самого начала плавания, коснулся щеки Блейда. Приоткрыв глаза, он протяжно зевнул и решил, что пора прогуляться на палубу. Во-первых, ему хотелось узнать, как состояние Айолы, во-вторых, найти чего-нибудь съестного.
      Он неторопливо шествовал по шканцам, когда услышал доносившиеся с мостика голоса - там, как раз над его головой, оживленно беседовали двое. Вернее, оживление было заметно в тоне одного из них, Ратага; второй же больше слушал и, похоже, пытался возражать. Блейд замер и навострил уши.
      - А ты припомни, как ловко он тебя спровадил вчера с фрегата! Думаешь, почему? Этот приблудок жаден до славы, вот что! - убедительно вещал первый помощник - Как будто ты не справился бы с этим ритолийским мозгляком...
      - Не пускай брызги, Ратаг! Ты-то почем знаешь? - буркнул ошеломленный таким напором собеседник, в котором Блейд узнал телохранителя Айолы. - Ты проторчал все время здесь, на мостике...
      - С мостика мне все было отлично видно, не сомневайся, - торопливо перебил помощник. - Он и полез на ритолийца, чтобы войти в доверие к хозяйке и хапнуть кусок побольше. А телохранитель из него никакой... каракатица - и та справилась бы лучше.
      - Это почему же? - Баскар был окончательно сбит с толку.
      - Да разве ж не ясно? Разве не его дело - оберегать хозяйку от опасности? И куда же он смотрел, когда тот остолоп выскочил из-за мачты?!
      - Хм-м... Прах и пепел! Да-да, кажется, я начинаю понимать... телохранитель пытался осмыслить обвинения в адрес напарника. Похоже, кулаки у него работали куда лучше головы.
      - Ну, ну, - нетерпеливо поощрил его Ратаг.
      - Наверно, это и впрямь вина Черного... Но ведь это... это... Прах и пепел! - от внезапно вспыхнувшего негодования Баскар не находил других слов.
      Блейд не стал дожидаться окончания столь занятной беседы и громко затопал ногами, изображая целый взвод непроспавшихся головорезов. Телохранитель в пылу гнева не обратил на шум внимания, но Ратаг был настороже:
      - Тс-с, кто-то идет, - толкнул он в бок разошедшегося вояку и продолжил, как ни в чем не бывало: - Да, вот бы нам такой ветерок, когда будем на подходе к Кархайму! Правда, сейчас все, кому не лень, потащатся туда... Ну, будем надеяться, что самым проворным жемчуга хватит, как ты полагаешь?
      - Что? - переспросил Баскар, с трудом поспевая за извилистыми мыслями первого помощника. - А, жемчуг... Прах и пепел! Жемчужин-то хватит, да вот магических давненько не видали на Ховестаре... Тех, зелененьких...
      Блейд, уже успевший отойти на приличное расстояние, уловил мечтательную реплику телохранителя. Зеленые жемчужины? Зелененькие, зеленоватые... О них упоминала и Айола пару дней назад... В этом явно стоило разобраться; возможно, волшебный жемчуг - именно тот ценнейший артефакт, который мог бы удовлетворить и лорда Лейтона, и британское казначейство.
      Волшебный? В чем же заключается волшебство? И кто мог бы прояснить сей вопрос? Пожалуй, Онбол, штатный маг и лекарь... За две недели плавания Блейд не раз видел нелепую щуплую фигуру, замотанную в длинный бесформенный балахон. Дважды в день, утром и вечером, он появлялся на палубе и, размахивая тощими руками, творил заклинания. Еще в бытность свою помощником канонира Блейд вытянул из неразговорчивого Паллона, что маг заклинает ветер, волны и злых тварей моря. Никто не мог бы обвинить ховестаров в пристрастии к религиозным обрядам, хотя, как и все племена по берегам Акрода, они исповедовали веру в Святой Солнечный Круг; тем не менее бравые мореходы полагали, что плавающие по водам люди должны иметь защиту от морских демонов. Похоже, старикашка Онбол отлично справлялся со своей задачей: до сих пор Блейд не видел ни одного демона.
      Он неторопливо направился на бак, где в носовой надстройке, что располагалась выше орудийной палубы, обитал при лазарете Онбол. Разведчик негромко постучал в дверь его закутка и, не дожидаясь ответа, вошел.
      Несмотря на ранний час, хозяин каюты уже был на ногах. Вернее, он восседал на узкой койке, поджав длинные ноги, и с отрешенным видом перебирал почерневшие от времени шарики деревянных четок - готовился к утренней порции заклятий.
      Блейд негромко кашлянул. Маг встрепенулся, дернул жиденькой, клочковатой бороденкой и вопросил:
      - Чего тебе нужно, Черный?
      - Поприветствовать великого мага и лекаря, а заодно спросить, как чувствует себя хозяйка, - при случае Блейд неплохо умел подольститься к собеседнику. - Серьезна ли ее рана?
      - А, ерунда, - Онбол небрежно повел рукой. - В ее возрасте небольшое кровопускание даже полезно, ибо разгоняет темные и светлые жидкости тела... Три дня повязки с мазью хла, три дня - без мази, плюс заклинание Оживления и Восстановления перед завтраком... Да еще мясной бульон, рыбья печень, молитва Святому Кругу о ниспослании исцеления... - он что-то забормотал, пересчитывая с помощью четок все компоненты этого сложного рецепта.
      - Наверно, и магическая жемчужина не помешала бы? - многозначительно подсказал Блейд.
      - Ну, жемчужина!.. Была когда-то на Ховестаре одна... - тут маг подозрительно уставился на Блейда, словно тот прятал сокровище в драном кармане своей безрукавки, но разведчик ответил ему ясным младенческим взглядом.
      - Хочу спросить тебя, мудрейший...
      - Спроси, сын мой, - благосклонно изрек Онбол.
      - ...о чудесных свойствах сего магического жемчуга, - закончил фразу Блейд.
      Маг строго поджал губы, помолчал, потом все же отозвался, вроде бы с некоторым удивлением:
      - Это известно всем - и никому. Разве ты ничего не слышал? Откуда ты свалился, Черный?
      - Конечно, слышал, - Блейд энергично закивал головой. - Но ты же сам сказал, что тайна известна всем - и никому.
      - Никому, кроме мудрецов вроде меня, - уточнил маг.
      - Вот видишь... Я и хочу приобщиться к твоей мудрости, а не слушать досужие сплетни.
      Онбол отложил четки и погладил редкие светлые волосы; на лице его расплылась улыбка.
      - И что же ты хочешь узнать, сын мой, о названном тобой предмете?
      - Все, что ты соблаговолишь мне поведать, мудрейший, - разведчик был необычайно терпелив.
      - Что я соблаговолю... соблаговолю... - маг, казалось, снова погрузился в транс и потянулся за четками.
      - Я жду, о великий маг, - спустя пять минут Блейд решил напомнить о себе.
      - А чего, собственно? - неожиданно писклявым голосом осведомился Онбол.
      - Совсем немногого, отец мой: кто и где добывает волшебный жемчуг и в чем состоят его чудесные свойства?
      Маг сполз с койки, гордо выпрямился, заложив костлявые руки за спину, задрал к низкому потолку бороденку и возгласил:
      - Добывают жемчуг во владениях старого герцога Кархаймского, как известно всем в Землях Акрода. И ховестарам - в первую очередь, ибо в это время года, с попутными восточными ветрами, плывут наши корабли к вратам пролива Кархайм. Что же касается свойств магических жемчужин... - он описал перед грудью Священный Круг и уставился на Блейда подслеповатыми глазками: Тайна сия велика есть, сын мой! И страшная кара грозит простому смертному, осмелившемуся коснуться ее.
      Онбол, лекарь, шарлатан и плут, неоднократно выпутывавшийся с помощью такого заявления из сложных ситуаций, и представить не мог, насколько близко оно к истине.
      * * *
      Прошло четыре дня. Паллон выздоровел, рана Айолы закрылась. "Жаворонок" резво летел на запад, оставляя за кормой милю за милей; захваченный фрегат покорно следовал за ним. Блейд размышлял о разговоре с магом, помогая канониру драить пушки. Впрочем, теперь это уже не являлось его обязанностью; через пару дней после схватки с ритолийцем Черная Сестра призвала его к себе в каюту и, в присутствии Ратага, шкипера, всех старших канониров и десятников, толпившихся у порога, произвела в начальники абордажной команды. Заодно новому офицеру был пожалован чуланчик с койкой и сундучком, бронзовый шлем, синий суконный плащ и три доли добычи.
      К полудню на горизонте возникла невысокая гряда скалистых островков. Такие клочки суши, вероятно - вулканического происхождения, попадались пиратским кораблям уже не первый раз. Однако тут подножия черных утесов были окружены зеленью, а кое-где на склонах виднелись даже деревья. Явные признаки пресной воды! Ратаг, временно замещавший Айолу, распорядился бросать якоря и готовить бочки и шлюпки. Экипаж "Жаворонка" давно стосковался по свежей воде; конечно, отважные мореходы предпочитали вино или, на худой конец, пиво, но того и другого было в обрез. Командовать вылазкой первый помощник велел Блейду, который воспринял сей приказ без возражений и даже с некоторым энтузиазмом. Хотя ему довелось немало постранствовать по морям, в душе он оставался человеком сухопутным и был рад случаю размять ноги на твердой земле. Услышав о намеченной экспедиции, Баскар в последний момент заявил:
      - Пожалуй, я тоже прогуляюсь.
      Ратаг согласно кивнул.
      На берегу команда Блейда разбрелась в поисках источника; островок оказался довольно велик. Сам Блейд решил исследовать ближний лесок, и его ничуть не удивило, когда Баскар увязался за ним. Он прекрасно понимал, почему телохранителю вздумалось прокатиться в шлюпке, и не собирался затягивать выяснение отношений.
      Едва они остались наедине, как Баскар рявкнул:
      - Прах и пепел! Ты мерзавец, Черный!
      - В самом деле? Будь у тебя побольше мозгов, парень, я бы знал, как ответить. Но стоит ли вышибать такую малость... - Блейд всегда придавал большое значение демонстрации морального превосходства над противником.
      - Молчи, или я сверну тебе шею! - зарычал ховестар.
      - Что ж, попробуй! - усмехнулся Блейд.
      Эта ухмылка окончательно разъярила телохранителя Айолы. Не тратя времени на словесный поединок, он ринулся вперед, стремительно замахнувшись увесистым кулаком. Блейд, ожидавший такого развития переговоров, увернулся и в свою очередь нанес мощный удар, целясь в висок противника. Он хотел лишь оглушить Баскара и не собирался применять смертоносные приемы карате. С таким сильным бойцом, как этот ховестар, нельзя было играть или ограничиваться полумерами, и если бы Блейд нанес рубящий удар открытой ладонью по горлу - настоящий удар, - его соперник тут же вознесся бы к Священному Кругу.
      Итак, он ударил кулаком, но тот лишь скользнул по выставленному вперед локтю Баскара; почти сразу же Блейд ощутил сокрушительный толчок, едва не стоивший ему пары ребер. Этот парень был настроен серьезно! Чувствуя на лице учащенное дыхание разъяренного ховестара, Блейд понял, что вторая атака последует незамедлительно. Эта мысль молнией мелькнула у него в голове, а тело уже двигалось, выполняя привычные па боевого танца. С резким вскриком он подпрыгнул вверх, извернулся в воздухе и достал ногой солнечное сплетение Баскара. Он бил пяткой, а не носком, удар носком был бы смертельным.
      Ховестар согнулся пополам, судорожно глотая воздух. Крепкий парень, решил Блейд, отпрянув в сторону. Он не хотел добивать Баскара, но внезапно телохранитель, не распрямляясь, ринулся вперед и рванул его под коленями. Взмахнув руками, Блейд опрокинулся на спину и сильным толчком ступней отшвырнул противника. Миг, и он снова был на ногах.
      С яростным ревом Баскар бросился на него, но разведчик снова оказался проворнее; точный удар в висок, на этот раз пропущенный соперником, завершил поединок Ховестар мешком рухнул на землю.
      Блейд, с интересом наблюдавший за тем, как телохранитель Айолы ворочается в траве, искренне надеялся, что не нанес ему особого вреда. Действительно, минут через пять Баскар со сгоном перевернулся на живот и попробовал встать на четвереньки. После второй попытки ему это удалось. Разведчик протянул ему руку и заботливо осведомился:
      - Ну, как ты, приятель?
      С трудом держась на ногах, ховестар лишь потряс головой и что-то промычал.
      - Разбираться-то нам не с чем, кроме вранья Ратага, - с ободряющей улыбкой продолжал Блейд. - А он не стоит наших свороченных челюстей и переломанных ребер. Давай забудем это происшествие, парень. Ну, что скажешь?
      Баскар мрачновато покосился на него и кивнул, болезненно сморщившись.
      Через пару часов шлюпки доставили всю команду с бочонками на борт галиона. Наблюдая, как вытянулась физиономия Ратага при виде Черного, дружески поддерживающего Баскара, Блейд испытал чувство глубокого удовлетворения.
      Теперь друзей в турме "Жаворонка" у чего насчитывалось больше, чем врагов. Враги же, добавил он про себя, устрашены и не скоро рискнут выступить в открытую. Наступила пора планомерного сбора информации. Пока он знал лишь одно - что "Жаворонок", как и прочие корабли ховестаров, плывет на запад, к Кархайму. Похоже, там намечались крупные боевые и финансовые операции, но суть их была неясной. Возможно, речь шла о какой-то невероятно редкой разновидности бесценных перлов; и больше всего Блейда занимал вопрос о таинственных свойствах зеленоватых жемчужин.
      Через пару дней, присоединившись к компании знакомцев, занятых ужином, он приступил к расспросам.
      - Парни, случалось ли "Жаворонку" бывать раньше в Кархайме?
      - Кто ж из наших там не бывал, - откликнулся один из матросов с дружелюбной улыбкой.
      Блейд задумчиво потер висок.
      - И как, удачно? Сколько взяли зелененьких?
      - Зелененьких! - буркнул другой ховестар, постарше, сержант абордажной команды - Шутишь, Черный! Кто их видел? Сказки все это и сплетни сухопутных крыс!
      Но первый мореход не согласился:
      - Какие сказки! Есть он, волшебный жемчуг, есть, только так просто его не возьмешь... Клянусь Святым Кругом! Отец говорил мне...
      Внезапно на плечо Блейда легла тяжелая рука и, обернувшись, он встретился с неприязненным взглядом Ратага.
      - Иди, Черный, - сквозь зубы произнес помощник, - хозяйка зовет.
      Айола наконец-то пошла на поправку.
      ГЛАВА 4
      На запад, к заходящему солнцу плыл "Жаворонок", мчался по сине-зеленой груди Акрода, летел, подгоняемый попутными ветрами, покачиваясь под белоснежной громадой парусов, рассекая волны, вздымая над валами бушприт и раскинувшую крылья деревянную птицу. Дважды, трижды, четырежды наблюдатели замечали в море чужие корабли, но Айола не поворачивала на перехват свой галион; видно, Кархайм являлся более соблазнительной целью. "Жаворонок" шел к нему, и захваченный ритолийский фрегат двигался следом, будто привязанный на веревке. Призовое судно несколько тормозило маленькую флотилию - во время схватки его такелаж был сильно поврежден.
      Блейд на время оставил попытки раскрыть тайну зеленоватых жемчужин; он понял, что на "Жаворонке" никто не сумеет ему помочь. Слухов, басен и легенд ходило предостаточно, но это были только слухи, басни и легенды. Волшебный жемчуг якобы даровал здоровье, удачу, богатство и даже власть над миром вкупе с бессмертием! Вероятно, в Землях Акрода он играл ту же роль, что и философский камень земных алхимиков, только здесь никто не пытался произвести сей магический субстрат с помощью реторт, огня и заклинаний. Зеленые жемчужины добывали в проливе Кархайм, соединявшем запад Акрода с Дастаром, внешним океаном; они встречались там редко, очень редко, но, в отличие от философского камня, гомункулуса и вечного двигателя, были явлением вполне реальным. Другой вопрос, что никто в турме "Жаворонка" их в глаза не видал.
      Колдун Онбол, вполне компетентный лекарь, явно передергивал карты, когда дело касалось магии. Проще говоря, он был типичным магом-жуликом, способным с напыщенным видом пробормотать пару-другую невнятных заклятий. Блейд имел с ним несколько бесед и постепенно выдоил все, что старик мог сказать по поводу волшебных кархаймских жемчужин. Возможно, что-нибудь старому магу удалось утаить, но разведчик сильно в этом сомневался. Онбол питал большое пристрастие к сладкому крепкому вину, которое входило в офицерский рацион, и после пары бутылок был готов вещать на любые темы и открывать самые страшные тайны.
      От рядовых членов экипажа нельзя было почерпнуть ничего существенного, кроме тех же слухов, басен и легенд. Даже Айола, которая все больше и больше привязывалась к своему новому предводителю абордажной команды, смущенно замолкала и отводила глаза всякий раз, когда Блейд пытался узнать что-то определенное. Она знала одно: каждая магическая жемчужина стоит полкоролевства. Разведчик призвал на помощь профессиональное терпение; если ему суждено доискаться до истины, она никуда не денется. Возможно, Святой Круг пошлет ему подходящий источник информации - если раньше он сам не наткнется на что-нибудь стоящее.
      По-прежнему держался устойчивый восточный ветер - то ли благодаря заклинаниям Онбола, по утрам героически сражавшегося с невидимыми морскими демонами, то ли в силу естественных причин. Галион и фрегат бежали на запад, с каждым днем приближая разведчика к таинственным берегам Кархайма. Из разговоров с мореходами он выяснил, что им осталось не больше десяти дней плавания; но спустя сутки, взглянув на примитивный компас, по которому ориентировался рулевой, Блейд обнаружил, что корабль несколько отклонился к югу. Он внимательно оглядел горизонт, но там не удалось заметить ничего, что оправдывало бы смену курса. Свежий ветер гулял по морским просторам, небо было безоблачным, и только на юго-западе, совсем низко над водами, висела крохотная темная тучка.
      Слегка удивленный, Блейд поднялся на капитанский мостик. Айола, с которой разведчик расстался часа три назад, улыбнувшись, поинтересовалась, как он отдохнул. Сама девушка выглядела немного бледной - скорее, из-за раны, еще тревожившей ее, чем вследствие бессонной ночи.
      - Превосходно, моя радость, - ответил Блейд, на миг позабыв, зачем разыскивал капитана; он искренне любовался девушкой. Перехваченные ремешком густые волосы трепал ветер, стройная фигурка казалась устремленной вверх и вперед, огромные глаза сияли от счастья - грозная предводительница ховестарского турма впервые в жизни была влюблена. Ее черноволосый телохранитель был нежен, ласков и неутомим в постели, но таланты его этим отнюдь не исчерпывались. Достаточно вспомнить, как ловко он управляется с пушкой, с ножом и саблей, да и без них кое-чего стоит... Хотя Баскар неохотно распространялся о подробностях схватки с Черным, хозяйка "Жаворонка" сумела вытянуть из него все интересующие ее детали.
      Блейд, в свою очередь, неплохо относился к прелестному капитану. Нельзя сказать, чтобы он совсем потерял голову, но воспоминания о других женщинах не тревожили его сны, а это было уже много. В конце концов, в длинном списке его побед, среди изящных манекенщиц, величественных королев, юных принцесс, танцовщиц варьете, загадочных жриц, страстных сингапурских баядерок и томных дам лондонского бомонда, предводительница пиратской шайки могла занять лишь весьма скромное место. Он относился к Айоле с искренней симпатией, однако она была для Блейда только мимолетным пристанищем в чужом мире, безопасной гаванью, где он мог бросить якорь на месяц или два. Но показывать этого не стоило. Он знал бешеный нрав своей подруги; хватит малейшего подозрения, чтобы его бренная плоть взлетела на нок-рею галиона или очутилась под его килем. И Блейд правдоподобно и старательно разыгрывал влюбленного, пытаясь не вспоминать о тех, кто был ему по-настоящему дорог. Гралия, его отважная зеленоглазая амазонка... нежная волшебница Аквия... рыжекудрая Зулькия... маленькая отважная Эдара... Увидит ли он их еще раз?.. Эдару - нет, никогда... Даже если Лейтон ухитрится снова послать его на Катраз, он сможет только положить цветы на ее гробницу.
      Вздрогнув, Блейд привлек к себе Айолу, теплую, нежную, живую, и, обняв ее за плечи, ласково перебирая роскошные волосы, поинтересовался:
      - Разве мы уже не идем в Кархайм, моя красавица?
      - С чего ты взял? - Черная Сестра отстранилась, удивленно взглянув на Блейда; в ее бездонных темных глазах еще плавали ночные воспоминания. - Мы будем во владениях старого скопидома Ринвела Кривого через десять или двенадцать дней.
      Ринвел Кривой был герцогом Кархайма, одним из богатейших владык на берегах Акрода. Его земли тянулись узкой полосой вдоль извилистого и длинного Кархаймского пролива и на взгляд любого фермера не стоили медного гроша. С юга к ним подступали горы, с севера - пустыня, так что плодородной почвы, по слухам, хватало лишь на два десятка апельсиновых рощ, пастбища да огороды. Однако герцогский род издревле процветал в этой маленькой и скудной земными богатствами стране: пролив был гигантским садком раковин-жемчужниц, и вдобавок рыба в нем плавала неисчислимыми косяками.
      - Я взглянул на компас, - произнес Блейд. - Похоже, мы повернули к югу?
      - Так ты разбираешься в навигации? - ответила Айола вопросом на вопрос. На губах ее играла улыбка: каждой женщине приятно убедиться, что ее возлюбленный - необыкновенно одаренный человек.
      - Я же моряк, хотя и не очень умелый. Когда-то меня обучали и навигации, госпожа моего сердца, - подтвердил Блейд, нимало не покривив душой. Его, как и любого школьника Британии, учили ориентироваться по компасу, а на курсах "Секьюрити Сервис" он научился работать с картами.
      Айола отстранилась чуть подальше и с уважительным восхищением взглянула на своего телохранителя. Ну где же еще найдешь такого мужчину? Он был красив и силен, он хранил ее тело ночью и днем, метко стрелял из пушки, дрался, как дьявол, и вдобавок знал навигацию! Она уже начинала подумывать, не выйти ли за него замуж, передав командование наследственным турмом.
      Блейд ласково встряхнул девушку и с легким нетерпением напомнил:
      - Так в чем же дело, моя рыбка? Идет "Жаворонок" в Кархайм или не идет? Или намечается стоянка?
      - Совсем ненадолго, - кивнула головкой Айола. - Мы заглянем вон на тот островок, - обнимая Черного за пояс, она свободной рукой махнула в сторону тучки, которую он заметил раньше. - Это Шардис, неплохое место... Там есть отличные бухточки, можно запастись водой, поохотиться и привести в порядок ритолийскую посудину. Ты же, наверно, заметил, - Айола, как и многие женщины до и после нее, едва ли сомневалась, что любимый мужчина видит и знает все, - что на фрегате не поднять и половины парусов? Снасти можно заменить на ходу, но с рангоутом куда больше возни. Так что дня два простоим у Шардиса.
      Теперь Блейд уже без труда разглядел, что тучка является островом. Шардис казался куда больше и приветливей, чем та вулканическая скала, на которой они брали воду в прошлый раз. Его береговая линия тянулась миль на десять, и невысокие холмы в центре весело зеленели под лучами утреннего солнца. По мере того, как "Жаворонок" подходил к живописному островку, покрытому густыми зарослями, которые Блейд, недолго думая, назвал джунглями, открывались все более заманчивые виды: желтая полоса пляжа, русло быстрой речушки, мыс с причудливым утесом, какие-то высокие деревья, похожие на пальмы, и другие, свечой тянувшиеся к небесам, - не то кипарисы, не то пирамидальные тополя. Очаровательное местечко! Блейду оно напомнило Коривалл, и сердце его на миг сжалось.
      Галион бросил якорь в двухстах ярдах от песчаного пляжа; тотчас на воду спустили шлюпки, которых на "Жаворонке" было восемь, и они в два приема перевезли почти всю команду на сушу. Ритолийский фрегат встал ближе к берегу - там, где сразу за полосой песка начинался травянистый откос, упиравшийся в лесную опушку. От него тоже отвалили переполненные посудины; сотня ховестаров призовой команды, вооружившись пилами и топорами, была готова взяться за ремонт.
      В последней шлюпке переправились Айола, сопровождаемая Баскаром и Черным, а также Ратагом, хмурым не более обычного. Временно он смирился с головокружительным возвышением соперника, столь легко и непринужденно занявшего место в той постели, в которую первый помощник жаждал попасть уже лет пять, еще со времени походов под командой старого Айлата. Блейд полагал, что Ратаг таит злобу, намереваясь выждать удобный случай и отомстить всем сразу - и наглому чужеземцу, и капризной девчонке-капитану, и всему свету за те неудачи, что преследовали достойнейшего из ховестаров турма "Жаворонка". Впрочем, разведчика это не слишком волновало; он знал, что первым доберется до глотки Ратага - если раньше это не сделает Айола.
      Когда шлюпка достигла берега, половина команды, что прибыла раньше, уже разбрелась по окрестностям. Люди радовались возможности ощутить под ногами твердую почву и бросить взгляд на зеленые деревья. Но они не бездельничали, нет! В лесу уже стучали топоры, несколько человек подтаскивали хворост, а три десятка лучников отправились на промысел. Вскоре у реки с чистой прохладной водой запылали костры, и ароматный дымок жаркого потянулся к небу.
      После обеда, оставив Баскара отдыхать в тени деревьев, напоминавших кокосовые пальмы, а Ратага - заниматься водой, бочками и новыми стеньгами для фрегата, Айола с Блейдом отправились исследовать островок. Жар полуденного солнца, нещадно палившего на побережье и над океаном, почти не ощущался под раскидистыми густыми ветвями деревьев, опутанных лианами и какими-то вьющимися растениями, чьи цветы источали приятный аромат. Блейд шагал следом за девушкой, проклиная про себя тяжелые и высокие сапоги, которые являлись неизменной частью облачения ховестаров. Впрочем, он понимал, что все неудобства этой допотопной обуви искупаются безопасностью по крайней мере, ноги в них не пострадают от шипов, колючек и змей, нередко попадавшихся в лесу.
      Айола быстро шла вперед, увлекая его за собой. Казалось, жара, духота и утомление после многих дней плаванья не властны над ней; она энергично продиралась сквозь заросли, и Блейд никак не мог сообразить, куда же тянет его неугомонная возлюбленная. Но вот впереди забрезжил просвет между деревьями, заросли поредели, и вскоре ноги их ступали по теплому песку пляжа. Они очутились на противоположном берегу островка, и здесь не было ни души.
      Не теряя времени даром, Блейд уселся на песок и начал стягивать проклятые сапоги под томным взглядом Айолы. В конце концов, она-то знала, зачем привела его сюда, так что разведчик намеревался получить все, что обещали ее глаза, не дожидаясь ночи. Ночью можно заняться повторением пройденного, решил он, расстегивая пояс.
      Но Айола неожиданно замерла, всматриваясь вдаль, в просвечивающую сквозь деревья лазурную гладь моря. Блейд вскочил и, придерживая штаны руками, тоже уставился на тихие сонные воды. Милях в двух от берега в торжественной тишине скользила громада парусов, приближаясь с каждой минутой. Корабль был велик, не меньше "Жаворонка", с тремя мачтами и ярко-желтым корпусом, на котором выделялись темные отверстия пушечных портов.
      - Парусник? Откуда? - пробормотал Блейд и с разочарованием потянулся за ремнем. - Похоже, он направляется прямо к берегу?
      - Ты прав, - подтвердила девушка, - Это Аталир на своем "Коршуне". Меч и порох! Некстати морские демоны принесли его сюда... Конечно, он тоже идет в Кархайм и хочет запастись здесь водой. Заметил ли он наши корабли? - она призадумалась.
      - И чем это нам грозит? - Блейд знал, что на островах Ховестара распри были запрещены, но в море пиратские дружины, соперничающие между собой из-за добычи и славы, не упускали возможности потрепать друг друга.
      Айола пожала плечами.
      - Может, ничем, а может - изрядной дракой, - заметила она. - Сейчас это совсем некстати, ни мне, ни Аталиру... Нам обоим предстоит большой поход, и незачем терять людей и дырявить корабли. С другой стороны, у Кархайма будет на одно судно меньше... - ее глаза прищурились, словно предводительница турма "Жаворонка" наводила на галеон соперника самую большую пушку своих батарей.
      - Ты в самом деле хочешь избежать драки, мое счастье? - Блейд уже обулся, памятуя, что любовь и смерть ходят рядом. Он заглянул в огромные черные глаза своей хозяйки, потом посмотрел на приближавшийся к острову галион. - Возможно, с этим Аталиром удастся сговориться?
      - Такого еще не случалось, - Айола покачала головой. - В море каждый сам по себе... Все норовят урвать кусок пожирнее.
      - Самые жирные куски достаются самым сильным, - философски заметил Блейд. - А два турма сильнее, чем один.
      - Но тогда каждому достанется половина!
      - Половина большого куска крупнее целого, но маленького, моя прелесть...
      Айола не ответила; казалось, она размышляет над простыми выкладками своего возлюбленного. Подождав немного, Блейд спросил:
      - Может, Аталир обманщик? Трус или глупец?
      - Только не это, - девушка наморщила лоб. - Он прекрасный моряк и соображает не хуже нас с тобой.
      - Почему бы тогда не заключить с ним союз?
      - Союз! А кто будет главным? Он или я?
      Блейд усмехнулся.
      - Могу быть я... Я - не ховестар, и человек беспристрастный.
      - Вот как? - Айола прищурилась не без лукавства.
      - Ну, почти беспристрастный... - Блейд ловко чмокнул ее в пунцовые губки.
      - А что, неплохая идея... - протянула девушка. - Но боюсь, что из наших переговоров не выйдет ровным счетом ничего, - она вздохнула. - Каждый ховестар, а Аталир - боец не из последних, - рад случаю помахать саблей.
      - Я готов потолковать с ним, - Блейд уверенно улыбнулся. - Только ты должна вернуться к "Жаворонку" и собрать всех, чтобы наши головорезы не ввязались в драку, едва люди Аталира высадятся на берег. Сумеешь?
      - Еще бы, - Айола надменно вздернула хорошенький носик. Она была уверена в своей власти над турмом.
      - Ну и отлично, - Блейд привлек к себе девушку и снова поцеловал в полураскрытые губы. Спустя минуту он оторвался от Айолы и подтолкнул ее в сторону лагеря "Жаворонка". - Иди, моя красавица. Сидите тихо и ждите меня.
      Выпроводив свою хозяйку, разведчик отступил в кусты, присел и повернулся к бухте. Он услышал, как загремела цепь, и с борта галиона, уже спустившего паруса, с плеском обрушились два якоря; затем на воде закачалась пара шлюпок, в них сошли люди, и оба суденышка неторопливо двинулись к берегу. Вскоре первое из них ткнулось носом в песок. По тому, как матросы настороженно осматривали лесную опушку, Блейд понял, что с "Коршуна" заметили чужие суда. Скорее всего, Аталир распознал соперников с такой же легкостью, как это сделала Айола.
      Не заметив ничего подозрительного, ховестары начали спрыгивать прямо в мелкие волны. Сержант, командовавший десантом, еще раз окинул взглядом берег и поднял мушкет; грохот раскатившегося выстрела был сигналом к отправке следующих шлюпок.
      Блейд отполз в глубь леса, надеясь, что занятая высадкой и обустройством лагеря команда "Коршуна" не примется сразу же обшаривать джунгли. Он предпочитал, чтобы инициатива встречи целиком и полностью исходила от него. И он не сомневался, что ховестары, завидев чужака, сначала будут стрелять, а только потом разбираться, в кого всажены их стрелы и пули. В любом случае, для начала переговоров требовалось дождаться вожаков, лучше всего - Аталира.
      С другой стороны, медлить тоже не стоило; переговоры надо начать раньше, чем джентльмены удачи с "Коршуна" займутся изучением окрестностей. Грань между парламентером и шпионом так тонка... Порой Блейду казалось, что различий между ними и вовсе не существует. Сейчас, сидя за кустами, он был никем, персоной инкогнита; но стоит ему появиться на пляже, как он превращался в полномочного посланника. А если на секунду промедлить - в шпиона, которого ждут рея и веревка...
      Увидев, как из приставшей к берегу шлюпки выпрыгнул невысокий коренастый мужчина в бронзовом шлеме с серебряной цепью на шее, разведчик понял, что пришла пора действовать. Ему хотелось эффектно выйти на сцену, а потому он осмотрелся, выбрал высокую пальму, оплетенную прочными на вид лианами, и ловко вскарабкался по ней ярдов на десять. Отсюда открывался неплохой обзор прибрежной полосы - с лодками и толпившимися у кромки прибоя головорезами; их было уже человек пятьдесят. Коренастый в шлеме повелительно махнул рукой, и вся компания с мушкетами наизготовку двинулась к лесной опушке.
      Выбрав лиану попрочнее, Блейд взмахом ножа перерубил гибкий стебель, вцепился в него мертвой хваткой; затем, резко оттолкнувшись от ствола, одним прыжком перелетел полосу зарослей и мягко приземлился перед ошеломленными ховестарами.
      - Приветствую славный турм непобедимого "Коршуна", - его поклон был исполнен вежливого достоинства - в лучших традициях английского двора середины восемнадцатого века. - Я - Блейд, прозванный Черным, - продолжал он, не обращая внимания на окруживших его пиратов и их обнаженные клинки, советник турма "Жаворонка" и командир абордажного отряда.
      При виде высокой мощной фигуры незнакомца, вооруженного лишь коротким ножом и ятаганом и явно не собиравшегося сбежать, одни пираты застыли в немом изумлении, другие же угрожающе зарычали, еще теснее обступая чужака. Несомненно, банда с "Жаворонка" не пользовалась популярностью у шайки с "Коршуна". Аталир чуть заметным движением руки приказал успокоиться своим головорезам. Его лицо, подвижное, живое, украшали густые пшеничные усы, в глазах - серых, как у всех уроженцев Ховестара, - зажглось любопытство. В отличие от своих людей, капитан намеревался сначала выяснить, чего хочет этот странный визитер, а уже потом прирезать его.
      - Советник? - Аталир удивленно приподнял бровь. - Не очень то ты похож на советника... да и на ховестара тоже. С чего ты решил, черная образина, что мне требуются твои советы?
      Блейд оставался безукоризненно вежлив.
      - Я много слышал о тебе, неустрашимый Аталир, на том корабле, который доставил меня на этот остров. На "Жаворонке".
      Казалось, ничто не остановит ховестаров, сообразивших, что турм соперников тоже высадился на Шардисе. Грозный окрик капитана настиг их, когда первые шеренги уже успели углубиться в заросли:
      - Назад, трупоеды! Если эта ведьма со своими слизняками еще здесь, они от нас никуда не денутся! - Он дернул себя за ус и повернулся в Блейду: Так ты, Черный, служишь черноволосой девчонке?
      - Айоле, Черной Сестре, - уточнил разведчик. - И она высоко ценит мои услуги.
      Кто-то за спиной Аталира проворчал:
      - Мы оценим их еще выше! Вздернем на нок-рее!
      Турм "Коршуна" взорвался воплями:
      - Отдай его нам, Аталир!
      - Мы выпустим ему кишки!
      - Мы ему покажем, как на "Коршуне" расправляются со шпионами! На рею его!
      - Много чести! Вон тот сук отлично послужит вместо нока!
      - Сейчас ты спляшешь в воздухе, слизняк!
      Аталир сверкнул глазами в сторону крикунов; на время воцарилась тишина.
      - И чего хочет от нас, - капитан иронически хмыкнул, - твоя Черная Сестричка?
      - Я слыхал о давних и прискорбных разногласиях между двумя вашими славными турмами, - Блейд оставался невозмутим и гнул свою линию. - Думаю, если бы вы не тратили силы на это нелепое соперничество, а объединились друг с другом, равных вам не было бы во всем Акроде.
      - Что ты хочешь сказать? - насторожился Аталир. - Вроде бы Черная Сестра предлагает мне союз? Псы, однако, не дружат со свиньями, приятель.
      - Я полагаю, твой галион, как и другие корабли ховестаров, направляется к Кархайму? - Блейд никак не отреагировал на последнее замечание. После молчаливого кивка Аталира он продолжал: - Каждый такой поход требует изрядного времени и больших затрат, но прибыль заранее не известна.
      - Это верно, - неохотно подтвердил капитан. - Но в случае удачи добыча будет сказочно богатой...
      - И часто ли у "Коршуна" бывали такие удачи? - с иронией поинтересовался разведчик.
      - Это ведь не твое дело, не так ли? - в тоне Аталира звучала скрытая угроза.
      - Ваши прошлые промахи меня, конечно, не касаются, - Блейд пожал плечами. - Но вы оба, ты и Айола, можете пользоваться моими советами и, возможно, кое-чего достичь в предстоящей кампании.
      - Советами бродяги без рода и племени? - Аталир сгреб в широкую ладонь оба уса. - Так ли они хороши, как тебе кажется?
      Разведчик задумчиво потер висок. Из бесед с Айолой и Паллоном он неплохо представлял тактику искателей удачи с Ховестара, весьма примитивную и редко приводящую к успеху. Тут можно было предложить кое-что другое.
      - Я слышал, - задумчиво произнес он, - что Кархайм - длинный извилистый пролив, соединяющий Акрод с внешним океаном.
      - Это всем известно, - Аталир усмехнулся, - кроме сухопутных крыс, которые там не бывали.
      - Слышал я еще, - невозмутимо продолжал Блейд, - что вход в пролив узок и на обоих берегах стоят форты с дальнобойными орудиями, пристрелянными как раз по середине фарватера. Так что к самим жемчужным отмелям никому не проникнуть.
      - И это верно. Да ты просто кладезь знаний, советник! - Аталир явно развлекался.
      - И потому вы, будто жалкие сухопутные крысы, сидите у пролива и ждете, пока какое-нибудь судно с ценным грузом не высунется из Кархайма в Акрод... - разведчик поднял руку, предупреждая возражения пиратского главаря. - Затем славные ховестары пускаются в погоню, которая чаще всего кончается ничем. Корабли герцога невелики, но быстроходны, а суда из Ритолы или, скажем, из Фассата, посланные за жемчугом, идут целым флотом, под надежной охраной... Я верно говорю? - он уставился на озадаченную физиономию капитана "Коршуна",
      Тот угрюмо кивнул; окружавшие их пираты молчали. Скорее всего, подумал Блейд, сейчас они вспоминают, сколько раз лакомый кусок выскальзывал из-под самого носа.
      - Так что если вы и дальше намерены действовать в одиночку, не стоит надеяться на большие доходы, - заметил он. - Но Кархайм, как говорят, теплая страна, и, болтаясь на ее задворках, можно неплохо отдохнуть и загореть.
      - Что ты предлагаешь, советник? - буркнул Аталир.
      - Объединиться, взять кархаймские форты и ворваться в пролив.
      - Взять форты?! Да два наших турма лягут там костьми!
      - Я слышал еще, - Блейд поднял голову, равнодушно изучая голубой небосвод, - что у пролива в это время болтается два-три десятка галионов с Ховестара. Так что есть кому лечь костьми... по которым пройдут два наших турма.
      Повисла напряженная пауза. Аталир размышлял над сделанным предложением, а заодно, по-видимому, и о том, стоит ли доверять посланцу с "Жаворонка". Наконец он медленно произнес:
      - Возможно, нам есть что обсудить... - И через некоторое время добавил: - Ты предлагаешь мне встретиться с Айолой?
      - Не помешало бы, - Блейд кивнул, прикидывая в уме, можно ли положиться на выдержку Айолы, если он неожиданно появится в лагере с гостями. Главное, чтобы их не перерезали в первую же минуту, решил разведчик; потом он возьмет ситуацию под контроль.
      Тем временем Аталир подозвал к себе пятерых ховестаров, вооруженных, кроме кривых сабель и ножей, длинноствольными пистолетами, и коротко сообщил:
      - Мы готовы.
      - Вперед, - отозвался Блейд, и парламентеры двинулись за ним сквозь заросли к противоположному берегу.
      Приблизившись к лагерю, разбитому на берегу речки, Блейд дважды свистнул, сообщая, что все в порядке; пираты с "Коршуна" тут же схватились за оружие. Успокоительно похлопав Аталира по плечу, разведчик повел гостей мимо часовых, изо всех сил старавшихся не выказать, насколько они изумлены. Капитан "Коршуна" усмехнулся, видимо, заметив всеобщее замешательство, охватившее турм Черной Сестры; казалось, абсолютно спокойной была лишь одна его хозяйка. Девушка легко поднялась с ковра, раскинутого на песке, приветствуя Аталира. Тот сделал знак своим людям, приказывая им остановиться поодаль, и стащил с головы бронзовый шлем. Давно пора, решил Блейд; в этом горшке славный капитан мог заработать солнечный удар или, как минимум, лишиться последних остатков соображения.
      После церемонных приветствий - от взгляда разведчика не ускользнула некоторая неловкость Аталира в обращении с дамой - предводители уселись друг против друга. Блейд устроился чуть сбоку, поблизости от кувшина с охлажденным вином, что стоял между высокими договаривающимися сторонами. Перед тем он удостоверился, что Баскар держится поблизости от Черной Сестры.
      - Капитан "Коршуна" любезно согласился посетить нас, - начал Блейд, обращаясь к Айоле, - чтобы прийти к взаимовыгодному соглашению с турмом "Жаворонка". Я взял на себя смелость предложить капитану некий план совместных действий, - бросив взгляд на девушку, он с облегчением убедился, что Черная Сестра превосходно владеет собой. Их люди тоже не хватались за ножи; видно, указания хозяйки на сей счет были строгими и недвусмысленными.
      - После некоторого размышления, - вступил в беседу Аталир, - я склонен полагать, что план твоего советника неплох. - Айола чуть приподняла бровь, впервые услышав о существовании какого-то плана, но смолчала. - Да, это совсем неплохая идея - организовать поход на Кархайм двумя или большим числом турмов, - продолжал капитан "Коршуна". - Собрав три-четыре тысячи бойцов на десяти кораблях, мы сможем прорваться в пролив. Если, конечно, разумно распределим силы... Не так ли, советник? - он подмигнул Блейду.
      Разведчик ухмыльнулся ему в ответ. Похоже, солнце не напекло Аталиру голову, и под копной русых волос, увенчанных бронзовым шлемом, сохранилась капелька-другая мозгов.
      - Не взглянуть ли нам на карту Кархайма? - предложил Блейд, мысленно прикидывая, как лучше организовать штурм и сколько людей и кораблей для этого потребуется. У него были на сей счет кое-какие идеи.
      Аталир и Айола переглянулись, потом капитан сказал:
      - Карт нет. - Помолчав, он добавил: - И быть не может: Ринвел Кривой не из тех людей, которые болтают о своих тайнах в любом кабаке.
      - Все, на что можно рассчитывать - наши собственные наблюдения с моря. - Несколькими уверенными движениями Айола изобразила на песке чертеж: - Вот он, Кархайм - узкий, вытянутый между Акродом и Дастаром, Сверкающим Кольцом, что окружает Земли. Вот горло пролива, а здесь и здесь, - она быстро дополнила план точками, - болтаются корабли ховестаров, вроде наших... ждут, когда придет время устраивать гонку. Конечно, каждый мечтает прорваться внутрь, разграбить отмели и потрясти герцогские сундуки, но Ринвел хитер, умен, осторожен и жаден... Говорят, ему двести лет, - девушка вздохнула, за этот срок можно обучиться осторожности. Тут форты... вот и вот... на мысу и на противоположном берегу пролива... - ее палец уверенно изобразил два квадратика, и Аталир кивнул.
      Блейд отметил про себя, что Айола неплохо ориентируется в обстановке; очевидно, раньше она не видела смысла - или выгоды? - делиться с кем-либо столь ценной информацией.
      - Отец говорил, что шесть поколений никто даже не пытался штурмовать кархаймские форты - с тех пор, как появились дальнобойные пушки. Так что мы рассчитываем только перехватить корабли с грузом жемчуга, что идут в другие земли, - договорила тем временем Айола.
      - А что творится на суше? - осведомился Блейд.
      Айола пожала плечами.
      - С юга - горы, с севера - горы пониже и пустыня... Я же тебе рассказывала, Черный.
      Разведчик кивнул. Да, он уже знал об этом, но стоило еще раз выслушать очевидцев. Может, Аталир что-нибудь добавит? Но капитан "Коршуна" молчал.
      - Говорят, - продолжала Черная Сестра, - что берега Кархайма похожи на две узкие полоски между гор и морем. Южный хребет непреодолим, да и скалы на севере не многим лучше.
      - И все же - нельзя ли перебраться через них?
      - Сначала надо пройти пустыню... - Айола задумалась. - Дней семь, не меньше, по жаре, без вьючных животных... Нет, Черный, это безумие!
      - Но штурмовать стены фортов тоже нельзя, так? - Блейд по очереди взглянул на собеседников.
      - Штурмовать-то можно, - Аталир чуть усмехнулся, - но, клянусь Святым Кругом, это будет последний день в жизни храбреца, который туда полезет.
      - А насколько широко горло пролива? - Блейд чувствовал, что полностью входит в роль военного советника, довольно привычную для него. С этой должности он метил перебраться в адмиральское кресло.
      - Пожалуй, там разойдутся два корабля, но только борт о борт, - Аталир посмотрел на Черную Сестру, и та в знак согласия опустила веки. - Но ты собирался что-нибудь придумать, или я не прав? - он перевел взгляд на Блейда. - Ты - советник... Вот и советуй!
      - Мне надо поглядеть на море и берега вблизи этих фортов, - Блейд задумчиво потер висок. - Пока что скажу одно: нам потребуется много пороха и судно.
      - Трюмы ритолийской лоханки забиты порохом, - заметила Айола.
      - А у Кархайма уже собралось десятка два кораблей, - добавил Аталир.
      - Я имел в виду не боевые галионы турмов, - Блейд покачал головой. Нужно еще одно судно вроде ритолийского фрегата... такое, которое не жалко начинить порохом и пустить на воздух.
      - А! - капитан "Коршуна", похоже, понял. - Ты хочешь...
      - То, что я хочу вам сказать, вы услышите через пару дней после прибытия к Кархайму, - перебил его разведчик. - Пока же нам требуется корабль... и еще - надо уговорить остальные турмы.
      - До Кархайма десять дней пути, - глаза Айолы озорно блеснули. - Прах и пепел! За это время можно встретить пять кораблей!
      На том совещание было закончено. Когда Аталир и Айола объявили о перемирии между турмами, послышался недовольный ропот. Однако Черная Сестра тут же добавила, что "Жаворонок", "Коршун" и все ховестарские корабли, которые к ним присоединятся, намерены взять штурмом Кархайм, проникнуть в пролив и разграбить нетронутые доселе жемчужные промыслы Ринвела Кривого. Голоса недовольных сразу стихли; Аталир в сопровождении охраны беспрепятственно отправился в свой лагерь, собираясь проследить за подготовкой "Коршуна" к походу. Выглядел он довольным и с интересом посматривал на Черную Сестру.
      * * *
      Через три дня изнурительной работы фрегат был приведен в порядок. Заодно плотники "Жаворонка" устранили мелкие повреждения, полученные в последнем бою, и в честь этого события, а также начала совместных действий, два турма решили отпраздновать окончание трудов праведных. Местом сбора послужил лагерь Черной Сестры, где прибрежная полоса была шире и рядом протекала речка - весьма удачное обстоятельство для тех, кому потребовалось бы срочно освежиться.
      Начало празднества было обставлено весьма торжественно. Айола, нарядившись по такому случаю в ослепительно белую кружевную блузу, соблазнительно обтягивавшую высокую грудь, перехватив талию алым шелковым шарфом, встречала гостей с "Коршуна". Слева и справа от нее стояли Баскар и Блейд, а дополняли свиту капитана "Жаворонка" угрюмый Ратаг, которому вся идея сотрудничества с кем бы то ни было ужасно не нравилась, и тощий Онбол, смотревший, как всегда, отрешенно-задумчиво.
      Внезапно взгляд мага оживился; он дернул четки, едва не порвав нить, и поджал и без того узкие губы. К Айоле приближался Аталир, за которым валила толпа пиратов с "Коршуна". Свита его выглядела несколько скромнее; в конце концов, такой бравый воин не нуждался в телохранителях. Тем не менее капитана сопровождали первый помощник и какой-то коротышка в зеленом балахоне. Блейд едва не расхохотался, рискуя нарушить торжественность момента, столь комичной была эта кругленькая пузатая фигурка. Человечек, однако, выступал с нарочитой важностью, и Блейд догадался, что их посетил штатный колдун "Коршуна".
      Тут поросячьи глазки толстенького мага узрели скелетоподобного Онбола, и он чуть не подпрыгнул. Радости в его лице при этом не замечалось; видимо, два пройдохи и шарлатана были старыми знакомцами и старыми соперниками. Что касается Онбола, то он скрючил пальцы, словно намеревался выцарапать гостю глаза.
      После краткого приветствия Блейд, опасавшийся, что маги вот-вот вцепятся друг другу в волосы, поспешил к Эоту - таким звучным именем наградили родители и судьба колдуна-коротышку. Разведчик настойчиво потянул мага за рукав, для чего ему пришлось несколько нагнуться, и тихо произнес:
      - Досточтимый и мудрый Эот, можно ли обсудить с тобой одно небольшое дельце?
      Он благоразумно сопроводил свою просьбу демонстрацией бутылки крепкого вина; горлышко второй выглядывало у него из-за пазухи. Глазки почтенного мага загорелись, и Блейд понял, что и этот адепт тайных наук не чурается спиртного.
      Проводив нового знакомца в укромное место под пальмами, где им никто не мог помешать, разведчик щедрой рукой наполнил кружку Эота, которую толстяк извлек из сумки. Сосуд этот оказался весьма объемистым - как раз по размерам бутылки. Маг опрокинул вино в необъятную глотку и молча подставил опустевшую кружку. Блейд, верно поняв намек, тут же откупорил вторую бутыль, и мудрейший Эот - опять молча - поглотил ее содержимое. Затем он выжидательно уставился на щедрого хозяина.
      Сообразив, что допущена непростительная ошибка в оценке габаритов мага, разведчик поскреб затылок. Да, этот человечек был невысок, но возможности его определялись не длиной, а шириной; две бутылки хмельного для бездонного брюха Эота можно было счесть лишь легкой разминкой. Блейд успокоительно кивнул гостю и ненадолго отлучился; вскоре он вновь возник перед мудрецом, таща на плече целый бочонок. При виде такого изобилия маг "Коршуна" заметно повеселел. Опустошив третью кружку - уже не столь поспешно, как предыдущие, - он привалился спиной к стволу и начал мурлыкать нечто невразумительное, но мелодичное. Было совершенно ясно, что еще пара возлияний введут его в прострацию, а потому, налив в четвертый раз, Блейд завладел кружкой и, дразняще покачивая ею перед красным носом Эота, приступил к расспросам:
      - Слышал я, что ты, великий и мудрый знаток тайн, как никто другой, понимаешь толк в жемчуге... - Это была грубая лесть, ибо до сего дня Блейд знать не знал про магистра бутылки с "Коршуна".
      Великий и мудрый знаток благосклонно кивнул, не сводя с кружки зачарованного взгляда. Его лицо, и без того красное, еще больше побагровело - не то от выпитого, не то от похвал. Потерев пухлой ладонью заметно вздувшееся брюшко, маг издал некий поощрительный звук, что-то среднее между "хм-м" и сдавленным рычаньем.
      - Хотелось бы мне знать, что ты думаешь насчет волшебного жемчуга Кархайма... - вкрадчиво произнес искуситель, покачивая кружку. Маг негромко икнул, покосившись на сосуд в руке разведчика. Кружка поощряюще придвинулась к его лицу, так что ноздри Эота затрепетали под действием благоуханных паров. Он немного помялся, потом решительно произнес:
      - Мудрым из-вестно... да, мудрым известно, ч-что каждая жемчужина стоит п-полкоролевства... мудрым из-вестно...
      - Мне тоже, - сообщил ему Блейд, отодвигая кружку. - Но почему?
      - Он... делает... людей... бессмертными... - раздельно произнес маг. Потом, заметив недоверчивое выражение на лице собеседника, Эот поспешно добавил: - Н-ну продлевает жизнь... это уж наверняка... Сам Р-ринвел... старая кляча... с-сам... - Тут он замолк и вновь выразительно посмотрел на кружку.
      Блейд машинально протянул ему вино, налил себе и сделал пару глотков. Опять те же байки! Вечная жизнь, власть над миром - и что там еще? неистощимая потенция, небо в алмазах и золотой дождь. Он уже жалел, что пришлось извести зазря столько доброго напитка.
      - Откуда же берется такое... сокровище? - выдавил он, немного помедлив.
      Уже изрядно захмелевший Эот вспомнил о том, что должен поддержать свое реноме великого мага. Надувшись, он важно начал:
      - Глубоки и таинственны пучины Акрода... - Но тут, увидев исчезающий за спиной Блейда бочонок, колдун внятно произнес: - Н-ну... добывают их там... в Кар-рр-хайме... Р-редко. Очень р-редко... очень-очень р-редко...
      Блейд понял, что сегодня ничего больше не выведает; не то он перестарался с выпивкой, не то этому шарлатану было известно столько же, сколько Онболу. Видимо, придется вытрясти нужные сведения из старого Ринвела... Никто лучше купца не знает свой товар, подумал разведчик.
      Оставив мудрого мага исследовать дно бочонка, Блейд удалился под сень пальм и начал сосредоточенно чертить на земле схему предстоящего сражения.
      ГЛАВА 5
      Над Акродом по-прежнему держался теплый восточный ветер, лишь иногда сменяясь перед рассветом знойным южным бризом. Галионы ховестаров неутомимо вспенивали морскую гладь, приближаясь к берегам герцогства Кархайм; теперь за ними шли уже два корабля - компанию ритолийскому фрегату составлял большой трехмачтовый барк из торговой республики Васты, прихваченный по дороге. Формы этого судна сильно напоминали плавучий гроб, но оно оказалось довольно большим и его бездонные трюмы были набиты шерстью - превосходным горючим материалом.
      Погода благоприятствовала плаванию; стояли теплые и долгие дни, море просматривалось на много миль, вплоть до самого горизонта. По утрам, однако, случались сильные туманы; и в одно такое молочно-белое, сонное утро Блейд, выйдя на палубу, неожиданно обнаружил, что "Жаворонок" ложится в дрейф. Большая часть парусов была свернута, волны с тихим плеском разбивались о борт почти неподвижного корабля, мерно покачивая советника и будущего адмирала.
      Туман понемногу рассеивался, редел, и вскоре ему стало ясно, что "Жаворонок" и державшийся поблизости "Коршун" вместе с призовыми судами оказались посреди большой, но довольно разбросанной группы парусников, Блейд поспешно вскарабкался на марс, потеснив ховестара-наблюдателя, и обратил взор на запад: на расстоянии трех пушечных выстрелов виднелись мощные стены кархаймских фортов. Казалось, они вырастали прямо из моря - серые скалы и серые камни над ними, прорезанные тремя рядами бойниц. И в бойницах что-то сверкало, отражая первые лучи поднимавшегося солнца, - нечто яркое, золотистое. Начищенные до блеска стволы огромных орудий! Даже с такого расстояния Блейд мог разглядеть крохотные темные точечки жерл.
      Скользнув взглядом по раскиданным тут и там галионам, замершим, словно стая псов перед облавой, он решил, что не все, пожалуй, так уж безнадежно. Кораблей было много - десятка три; если хотя бы половина турмов согласится участвовать в операции, они получат пять-шесть тысяч бойцов и сотню дальнобойных пушек. Но, конечно, судовая артиллерия не могла равняться с этими бронзовыми монстрами Ринвела Кривого!
      Спускаясь по вантам, Блейд усиленно размышлял на сей счет; ступив же на палубу, он узрел поднимавшегося на борт Аталира. Тот выглядел несколько озабоченным, однако, увидев советника, сразу просветлел и обратился к нему:
      - Привет, Черный! Изучаешь окрестности?
      Блейд, в душе проклиная явившегося некстати гостя, постарался ответить спокойно:
      - Привет. Да, я немного осмотрелся. Надо бы провести настоящую разведку, а на это потребуется день-другой.
      - Скажи, что ты хочешь знать, и я пошлю своих парней. Если надо, они подберутся вплавь под самые стены.
      Блейд задумчиво окинул взглядом неприветливые скалистые берега. Цитадели низко лежали над водой, словно пара тяжелых каменных черепах, придавивших скалы массивными квадратными телами. Как часто случалось по утрам, потянуло ветром с юга, и туман окончательно рассеялся.
      - Пусть твои люди выяснят следующее, - разведчик протянул руку к безмолвным фортам. - Здесь, с запада, я насчитал по двадцать больших пушек в каждом укреплении и, полагаю, со стороны пролива их не меньше. Но какие орудия защищают стены с суши? Понимаешь меня?
      Аталир кивнул.
      - Придется высаживаться на берег, - заметил он. - К южному форту так просто не подобраться, там горы... К северному... Что ж, попробуем!
      - Твоим парням стоит прихватить легкие пушки и дать пару залпов из укрытия. Если форт ответит, мы выясним, чем грозит атака с суши. Спроси Айолу - может, она отпустит с тобой Паллона... он - канонир не из последних.
      - У меня тоже канонир не из последних, - проворчал капитан "Коршуна". Но тащить пушки по этим скалам...
      - Ничего. Пара крепких мужчин унесет ствол, а поставить его можно на камни. Зато скалы прикроют людей от обстрела из форта.
      - Ладно, сделаем... Чего ты хочешь еще?
      - Какие глубины под самыми стенами? Может ли подойти туда большой корабль?
      - Э, так мы не договаривались, приятель! - Аталир сгреб в ладонь усы. Ты что же, слепой? Если идти медленно, нас расстреляют на полпути. Если быстро, да еще маневрировать, может, кто-нибудь и прорвется к стенам, чтобы врезаться в них на полном ходу, А потом нас опять-таки расстреляют!
      - Я говорил не о наших кораблях.
      - Надеешься уломать этих? - Аталир обвел рукой ховестарские галионы. Хочешь верь, хочешь нет, среди них я не замечал ненормальных!
      - К фортам пойдут ритолиец и вастанская посудина. Ночью, почти без экипажа, при сильном западном ветре. Так что делай, что я говорю, капитан!
      С минуту Аталир размышлял, потом кивнул:
      - Дальше.
      - Еще я хочу знать, как далеко стреляют пушки герцога, сколько времени идет на перезарядку орудий и какова толщина стен этих крепостей...
      - Может, тебе еще нужна любимая наложница Ринвела? - поинтересовался Аталир.
      - Нет. Старик, говорят, разбирается в жемчуге, а не в девушках. Так что я сам выберу кого-нибудь, когда мы доберемся до его дворца.
      - Если Айола позволит!
      Громко захохотав, Аталир полез в шлюпку.
      * * *
      На следующее утро он явился с докладом. Полсотни ховестаров с "Коршуна" высадились на берег и, исходя кровавым потом, подтащили к стенам два трехсотфунтовых орудия на расстояние выстрела. Северный форт ответил; батареи, защищавшие его с суши, состояли из довольно мощных пушек, но чудовищ, подобных тем, что стерегли морской проход, там не было. Впрочем, головорезам Аталира все равно хватило неприятностей: один залп накрыл группу удальцов, которые высунулись из-за камней. Они, наверно, решили взять крепость вшестером, и в результате пираты потащили назад полдюжины трупов.
      Разведка на воде обошлась без жертв. Днем "Коршун", развернув все паруса и искусно маневрируя, вступил в артиллерийскую дуэль с южной цитаделью, пославшей десяток-другой ядер в увертливого наглеца. Пушки Ринвела стреляли на полмили, однако дальность прицельного огня была, видимо, вдвое меньше. Перезарядка занимала минут семь, но орудия палили попеременно, залпами трех батарей по шесть-семь пушек в каждой. И пушкари у герцога были отменные! Снаряды не раз пенили воду в считанных ярдах от корпуса "Коршуна", а одно раздробило стеньгу на фок-мачте. Остальные суда ховестаров наблюдали за этим поединком с молчаливым и, как показалось Блейду, сочувственным вниманием; видно, такие лихие наскоки не были редкостью и помогали отводить душу.
      Ночью Аталир послал к южному форту ялик, остановившийся в двухстах ярдах от стен. Остальное сделали пловцы. Им, правда, пришлось ждать отлива, чтобы вернуться назад, но все же разведку успели завершить еще в темноте. Глубина у отвесных скал была не меньше тридцати футов - вполне достаточно, чтобы ховестарские брандеры уткнулись в основания стен, а не сели на мель где-нибудь посреди бухты.
      Все это Аталир выложил Блейду и Черной Сестре - вместе с сожалениями, что толщину стен крепости узнать не удалось. Блейд, правда, сам видел, как ядра пятисотфунтовых пушек "Коршуна" отскакивали от стен, словно орехи, но это его не слишком беспокоило. Одно дело - пушечный выстрел, и совсем другое - корабль, начиненный бочками с порохом, который взлетит на воздух у самых амбразур. Скалы, конечно, устоят, и форт не развалится на части, но встряхнет его хорошенько. Блейд отдал бы сейчас правое ухо, чтобы узнать, как закреплены огромные кархаймские пушки, но - увы! - это было невозможно.
      - Ну, я сделал все, что мог, - Аталир ухмыльнулся. - Две вылазки с обстрелом и промеры глубины... все, кроме толщины стен и герцогской наложницы в постель, - он подмигнул советнику, не обращая внимания на суровый взгляд Черной Сестры. - Теперь ты понимаешь, почему Кархайм считается неприступным? Что будем делать?
      - Абсолютно неприступных крепостей нет, - уклонился Блейд от прямого ответа. - Мы...
      Слитный грохот выстрелов на миг оглушил его: амбразуры обоих фортов окутались клубами дыма. Внезапно из пролива выскочил корабль и помчался на север, подгоняемый свежим утренним бризом; вначале он прижимался к берегу, где пушки цитадели могли прикрыть его, потом резко повернул в открытое море.
      Необычное судно, решил Блейд, наблюдая за этим стремительным бегством; казалось, узкий корпус, над которым круглилась громада парусов, вот-вот оторвется от воды и взлетит. Корабль мчался мимо парусников ховестаров, промелькнул в четверти мили от "Жаворонка" и вырвался на свободное пространство. Пиратские корабли один за другим поднимали паруса и маневрировали со всей доступной прытью, готовясь броситься в погоню за легкой кархаймской каравеллой.
      С мостика долетел возбужденный возглас Ратага:
      - Поднять паруса!
      - Отставить! - в голосе Черной Сестры чувствовалось раздражение. - Меч и порох, - пробормотала она, - надо бы протащить этого болвана под килем... промыть ему мозги.
      Аталир едва заметно пожал плечами:
      - Да, бесполезная затея. Эта птичка - из самых быстрых в Акроде. - Он повернулся к Блейду и пояснил: - Обыкновенно на таких судах Ринвел и отправляет свой товар покупателям. Их не догонишь... Пустое дело!
      Однако часть ховестаров придерживалась иного мнения. С полдюжины кораблей, галионов и больших фрегатов, собирались принять участие в гонке. Два трехмачтовых парусника уже двигались в кильватере каравеллы, стремясь обойти ее с двух сторон и преградить дорогу, но с каждой минутой отставали на добрую сотню ярдов.
      - Неудачное начало, - констатировал Блейд; Аталир же добавил:
      - Как всегда. Лишь дважды на моей памяти удавалось достать корабли, вышедшие из Кархайма. Но то были не герцогские посудины, а его покупателей, рискнувших отправиться без сопровождающих фрегатов.
      - Зачем же вы собираетесь здесь?
      Капитан "Коршуна" дернул длинный ус.
      - А вдруг именно мне улыбнется счастье? Так думает каждый... Знаешь, у турмов, что догнали те два корабля, теперь во владении по острову. А ведь в их добыче не было зеленых жемчужин!
      - Ясно, - Блейд проводил взглядом уходившие к горизонту суда и спросил: - Значит, герцог держит специальный флот для отправки своего товара?
      - Он того стоит, - рассмеялся Аталир, - да и барыши приносит просто сказочные - в других землях цветного жемчуга не водится. Ринвел Кривой, конечно, жадная тварь, как и весь его род, но дураком его не назовешь. Он знает, что за жемчуг ничего не возьмешь, если его не вывезти из Кархайма. Так что старик не жалеет денег на пушки, пушкарей и быстроходные корабли.
      Айола раздраженно скривила губы; Блейд заметил, что сегодня она в дурном настроении. Может, тому виной неудачная шутка Аталира насчет герцогской наложницы?
      - Ринвел - старая лиса, - процедила девушка сквозь зубы. - А эти, - она махнула рукой на ховестарские корабли, - стая шакалов!
      - Да, они спят и видят, как ворвутся в пролив и разнесут по камушкам замок Кривого! Говорят, - Аталир чуть понизил голос, - что во дворце всегда есть парочка зеленых жемчужин, тех самых. Купить их не всякому королю по карману!
      - По мне, розовый цвет гораздо приятнее, - прикинулся простачком Блейд.
      Капитан "Коршуна" пожал плечами:
      - Дело не в цвете. Тот, кто владеет магическим жемчугом, непобедим в бою и удачлив в делах.
      Еще одна версия, отметил разведчик, а вслух сказал:
      - Если ты прав, мы можем сразу убираться отсюда.
      - Почему?
      - Я думаю, уж одну-то жемчужину Ринвел приберег для себя...
      Черная Сестра фыркнула.
      - Все это пустая болтовня, клянусь рифами Ховестара! Не важно, на что годится этот жемчуг, важно, сколько за него платят! А потому, - она кивнула в сторону берега и фортов, - давайте приниматься за дело. Ты, Черный, собирался предложить нам план, не так ли?
      - Непременно, - с готовностью подтвердил Блейд - Но для его осуществления нам нужны люди и корабли
      - Отличная мысль! - воскликнула Айола, сверкнув глазами. - А ты не посоветуешь, где их взять?
      - Да вон там, - Блейд небрежно повел рукой в сторону ховестарских парусников. - Как мы договаривались, попробуем привлечь остальные турмы, пообещав им справедливый дележ.
      На лице Айолы промелькнуло нечто похожее на отвращение. Она, вероятно, не возражала бы против вербовки соратников, готовых подставить свои корабли и своих людей под пушки Ринвела, но вот справедливый дележ ее не устраивал. Повернувшись к Блейду, девушка медленно произнесла:
      - Просить их о помощи? Признаться в собственном бессилии? Никогда! Черная Сестра гордо вскинула голову - Мой отец не искал союзников, и я не вижу причин, которые заставили бы меня поступить иначе!
      О, женская непоследовательность! Блейд чувствовал, как в нем закипает гнев. Во-первых, у них уже был соратник - Аталир, который находился рядом и слышал эти оскорбительные слова. Во-вторых, еще на Шардисе он предупреждал обоих своих подопечных, что для штурма крепостей Ринвела понадобятся крупные силы. Если же Айола оттолкнет сейчас капитана "Коршуна" и непрочный союз распадется, можно забыть про адмиральские погоны, победоносную кампанию и зеленый кархаймский жемчуг.
      Аталир, однако, проявил сдержанность.
      - Просить о помощи и предлагать временный союз - вещи разные, рассудительно заметил он. - Ни ты, ни я не уроним своего достоинства, предложив прочим турмам совместный набег на герцогство. Да что там, я сам готов попытаться уговорить кое-кого из капитанов... Я считаю. Черный дело говорит.
      - Ты так думаешь? - раздраженно вставила Айола; похоже, она начинала закипать. - А у меня другое мнение! Не забудь, с ними придется делиться добычей! Тебя, я вижу, это не волнует, а? Довольно странное поведение для предводителя турма!
      Ее черные глаза впились в лицо Аталира и выражение их было совершенно недвусмысленным: а не задумал ли ты, приятель, отхватить весь пирог?
      - Ничего, на мою долю хватит, - резко ответил капитан "Коршуна". Похоже, выдержка начинала изменять ховестару, и Блейд сейчас был на его стороне. Во имя Святого Круга и всех демонов моря! Лучше не связываться с женщиной, пусть даже она командует самой отчаянной пиратской шайкой на всем Акроде!
      - Ты забываешь, моя дорогая, - с внешним спокойствием заметил он, - что ни твоему отцу, ни тебе и никому из ховестаров еще не удавалось одолеть кархаймские форты. Это просто невозможно сделать в одиночку! Так что ты можешь и впредь гордо разгуливать по Акроду, но возле Кархайма с твоим упрямством делать нечего.
      Возможно, ему не стоило этого говорить. Покраснев от гнева, Айола выхватила из-за пояса кинжал - с явным намерением прикончить своего возлюбленного на месте. Блейд отскочил, с привычной сноровкой перехватив руку с клинком, и чуть завернул ее за спину Черной Сестры, яростно сверкавшей глазами. Пальцы девушки разжались, когда мощная длань разведчика стиснула ее кисть, и кинжал глухо стукнул о палубу.
      - Это научит тебя, малышка, не набрасываться с ножом на человека, который хочет тебе лишь добра, - с нарочитой нежностью произнес Блейд. Аталир с ухмылкой взирал на эту семейную сцену.
      Айола, как ни странно, притихла, не издав больше ни звука. Она не возмутилась, когда разведчик, все еще не выпуская ее запястья, ласково улыбнулся и сказал:
      - Ну, так ты позволишь мне говорить? Или попытаешься теперь продырявить меня из мушкета?
      - Ладно... - щеки девушки уже не горели злым румянцем. - Я согласна выслушать тебя, Черный.
      Упрямая, жестокая, непоследовательная женщина, но какая восхитительная! Даже сейчас, в этой унизительной ситуации, хозяйка "Жаворонка" держалась с достоинством принцессы. Блейд счел инцидент исчерпанным и как ни в чем не бывало продолжил:
      - Без союзников нам не обойтись. Учти, даже если б мы ухитрились благополучно проскочить мимо фортов, наши корабли потом окажутся в ловушке. Значит, предстоит бой; чем больше судов, орудий и людей мы соберем, тем реальнее шансы на успех. Возможно, кому-то из нас повезет - почему бы не "Жаворонку" с "Коршуном"? - он пристально посмотрел на Айолу, ожидая, пока до нее дойдет эта мысль. - Сражение предстоит жаркое и будет стоить большой крови... Хорошо, чтобы это была кровь не наших людей, так?
      Аталир, в общих чертах уже представлявший план Блейда, одобрительно хмыкнул; теперь оба мужчины с интересом наблюдали за лицом хозяйки "Жаворонка", на котором отражалась борьба между желанием взять заманчивый приз и гордостью. Наконец Айола приняла решение:
      - Что ж, наверно, ты прав, Черный. Нам нипочем не добраться до сундуков Кривого Ринвела в одиночку. Но когда дело будет сделано... - девушка не договорила, но намерения ее были вполне определенными. Горе тому, кто посмеет встать между Айолой и зеленым жемчугом! Впрочем, у Блейда был свой проект дележа: при всех обстоятельствах волшебные жемчужины попадут к нему в карман.
      - Там посмотрим, - дипломатично заметил он, довольный, что оба капитана готовы вступить в переговоры с потенциальными союзниками. Сражение за форты, как и вопрос распределения доходов, сейчас его не волновал; он не сомневался, что добьется своего. Надежная информация - вот где заключалась главная трудность! На что годится этот пресловутый магический жемчуг, который он собирается доставить Лейтону? Пока Блейд представлял лишь один способ его применения - украсить этим чудом корону Британской Империи и ждать, пока к Англии вернется власть над миром.
      * * *
      Итак, заручившись согласием Айолы, советник и капитан отправились на "Коршун", чтобы приступить к переговорам с прочими ховестарскими турмами. Черная Сестра не выразила горячего желания участвовать в них, и мужчины согласились с этим мудрым решением. В конце концов, не все пиратские главари обладали профессиональной реакцией Блейда; получив клинок меж ребер, они могли засомневаться в надежности предлагаемого союза.
      Спустя несколько минут после того, как шлюпка закачалась у желтого борта "Коршуна", кормовые орудия галиона дали двукратный залп, что на языке сигналов, принятых в Акроде, означало просьбу о встрече. Пять или шесть кораблей откликнулись; к ним-то и направились в первую очередь парламентеры. Они сочли разумным разделиться, чтобы побыстрей закончить работу. Блейд направился к двухмачтовому бригу с резной фигурой чайки на бушприте, Аталир выбрал фрегат, капитан которого был его приятелем.
      Разведчик ловко вскарабкался по трапу на палубу брига и очутился лицом к лицу с его почтенным владельцем. Это был крепкий мужчина приятной наружности, примерно одних лет с Блейдом, с ясными голубыми глазами, блестевшими из-под густых темных бровей. Русая курчавая бородка и длинные волосы, небрежно перехваченные на лбу черной лентой, довершали облик Коверга, одного из самых удачливых акродских пиратов.
      По словам Аталира, хозяин "Чайки", судна небольшого и не слишком шикарного, не торопился менять свою посудину на другой корабль, поскольку считал, что старый бриг приносит ему счастье. Захваченные призы он топил, предпочитая оставлять у себя весь мало-мальски ценный груз, но не сами корабли. Кроме того, - здесь Аталир чуть пожал плечами - Коверг коллекционировал хорошеньких девушек; ходили слухи, что на одном из островов у него имеется целый гарем. Впрочем, это не мешало ему проводить весьма успешные операции и головокружительные налеты на города, которые прочие ховестары обычно обходили стороной.
      Догадавшись, пока гость окончательно утвердится на палубе, хозяин брига обаятельно улыбнулся и произнес:
      - Коверг к твоим услугам, незнакомец. - Затем, вежливо наклонив голову в ответ на приветствие Черного, он поинтересовался: - Что случилось с "Коршуном"? Вчера он устроил переполох под стенами этого курятника, - рука капитана, описав изящный полукруг, нацелилась на южный форт, - а сегодня попросил о встрече. Признаться, мне крайне любопытно, зачем сюда пожаловал его посланец.
      - Я буду говорить от имени Аталира и Айолы, Черной Сестры, - уточнил Блейд.
      - А, эта хорошенькая малышка, дочь покойника Айлата? - Коверг с интересом приподнял бровь. - Ну и штучка, скажу я тебе! Прелестная девица, однако норов как у столетнего осьминога - так и ищет, кого бы сожрать.
      - Я полагаю, - задумчиво произнес Блейд, - что за последний месяц характер у нее значительно улучшился.
      - Ты уверен?
      - Кому же знать, как не мне?
      Коверг уставился на гостя с нескрываемым одобрением.
      - Значит, ты - новый капитан "Жаворонка"? Отличная парочка - Черный Братец и Черная Сестричка!
      - Нет, - разведчик покачал головой, - я всего лишь канонир, начальник абордажной команды, военный советник и личный телохранитель Айолы.
      - Не сомневаюсь, что твоя последняя должность является самой важной, с едва заметной насмешкой произнес Коверг, и мужчины обменялись понимающими улыбками. Блейд отметил, что чувствует себя с этим человеком легко и свободно; что касается женщин, оба они были ягодками с одного поля.
      - Ну, к делу, - сказал он, присаживаясь на бухту каната. - Турмы "Жаворонка" и "Коршуна" собирают людей и суда, чтобы разделаться с лисицей Ринвелом. Желаешь ли ты его пощипать? - Блейд понял, что может говорить откровенно; этот Коверг явно был из породы авантюристов, которых добрая драка привлекала не меньше сказочных богатств.
      - Значит, вам нужны корабли, чтобы подставить их под пушки фортов? мгновенно отреагировал капитан "Чайки", доказав, что соблазнительные перспективы не лишили его здравого смысла.
      - Ну зачем же такие подозрения, - Блейд обаятельно улыбнулся. - Мы считаем, что у каждого будет шанс, и самые проворные и ловкие смогут им воспользоваться.
      - Пожалуй, это справедливо, - протянул ховестар, пристально разглядывая гостя. - Я достаточно проворен и ловок, чтобы согласиться на такое предложение. Полагаю, надо обсудить подробности?
      - Мы собираем всех, кто заинтересуется делом, на "Коршуне", послезавтра, в полдень. - Блейд условился с Аталиром, что его галион станет штабом операции.
      Коверг кивнул, и, распив бутылку вина, новые союзники расстались.
      Покидая бриг, Блейд размышлял над тем, что же произвело большее впечатление на капитана "Чайки" - предложение совершить беспрецедентный налет или весть о покорении Черной Сестры. Видимо, последний подвиг Коверг оценил выше, чем предполагаемый штурм кархаймских фортов.
      Теперь посланник решил посетить один из кораблей, не откликнувшихся на сигнал с "Коршуна". Велев гребцам направить шлюпку к внушительному галиону, заметно выделявшемуся роскошью отделки, он задумчиво потер висок. С Ковергом вроде бы не возникло проблем, но как встретят незваного гостя на этом судне, чей бушприт украшает фигура сокола?
      Оказавшись рядом с крутым бортом, Блейд подергал свисавший с фальшборта конец. Никакого ответа! Тогда разведчик решил подняться на палубу без приглашения. Ухватившись за канат, он быстро залез наверх и огляделся. Никого! Лишь молодой парнишка, по-видимому, юнга, открыв рот, уставился на пришельца.
      - Эй, малый, - окликнул его Блейд, - проведи-ка меня к капитану.
      - А ты кто такой? - спохватился юный ховестар, вытаскивая нож.
      - Брось, не валяй дурака! У меня серьезное дело к твоему хозяину. Или зови его сюда, или проводи меня к нему - да пошевеливайся! - Блейд грозно нахмурил брови.
      Похоже, юнга сообразил, что спорить не приходится, и бросился на ют. Спустя пару минут он вылетел из капитанской каюты, потирая покрасневшее ухо. Вслед за ним показалась внушительная тучная фигура, разодетая по самым строгим канонам ховестарской моды: высокие сапоги мягкой кожи, цветастая рубаха под безрукавкой, расшитой серебряной нитью, яркий пояс, нежно обнимавший солидную талию, и некое подобие пышного банта на шее. За поясом торчал целый арсенал - два пистолета длиной в ярд, сабля, кортик и топор. Впечатляющий облик этой личности довершало золотое кольцо, продетое в мочку уха. Блейд с трудом удержался от удивленного возгласа; теперь он представлял, как выглядели авантюристы его родного мира, грабившие всех и вся в Карибском море. "Ну и тип, - подумал он, скрывая замешательство, Чего можно ждать от такого петуха?"
      Капитан, поспешно приближавшийся к гостю, еще издали завопил:
      - Рыбья кость! Клянусь Святым Кругом, я прикажу вышвырнуть тебя за борт как паршивую собаку! Чего тебе надо на моем корабле?!
      Дождавшись паузы, Блейд быстро произнес:
      - Твой корабль просто великолепен, досточтимый! Никогда в жизни не видел такого отличного боевого судна! Я чувствую, ты знаешь толк и в морском искусстве, и в красоте корабельного убранства, и в приличном поведении. Такой грозный вождь повелевает не криком, а одним движением пальца...
      Он продолжал нести всякую чушь, представляя, с какой скоростью Айола выпустила бы кишки этому щеголю. Порой она бывает слегка несдержанной... Что ж, никто не может похвастать сразу всеми мыслимыми достоинствами! У девочки нет склонности к дипломатии, зато она превосходно владеет ятаганом и бесподобна в постели...
      Капитан тем временем слегка остыл; щедрые комплименты и лесть явно пришлись ему по душе.
      - Да, посудина недурная, - буркнул он. - Один из лучших парусников, какие мне только попадались! - Вероятно, роскошная отделка импонировала ему больше, чем быстроходность и маневренность.
      - Черный, военный советчик, - представился Блейд.
      Дородный ховестар кивнул.
      - Тоот, капитан "Сокола". Но учти - я не нуждаюсь ни в чьих советах.
      - Даже в таких, которые могли бы наполнить твой сундук кархаймским жемчугом? - Блейд ни секунды не сомневался, что у этого толстяка где-то в укромном углу припрятан сундучок именно для такой цели. Скорее всего, не один.
      Он не ошибся; глаза Тоота неожиданно вспыхнули от жадности.
      - Не береди душу, - почти задыхаясь, простонал капитан "Сокола". - Я торчу здесь по месяцу вот уже четвертый год, и все ради этого проклятого жемчуга! Но без всякого толка!
      Немудрено, подумал Блейд, на этой посудине не догнать даже каракатицу, не то что быстрые кораблики Ринвела.
      - У тебя есть возможность присоединиться к остальным турмам, - заметил он. - Мы планируем налет на Кархайм - с дележом добычи, разумеется. Все будет по-честному и никто не останется в обиде. - С этим типом Блейд решил не вдаваться в подробности раньше времени; но он поклялся про себя, что "Сокол" будет последним кораблем, который достигнет жемчужных отмелей Кархайма. Если вообще попадет туда. - Мы хотим собраться на "Коршуне" послезавтра, в полдень. Надеюсь, досточтимый, увидеть там и тебя.
      Тучный ховестар только кивнул, провожая глазами перемахнувшего через фальшборт искусителя; розовые и голубые жемчужины плавали перед его мысленным взором, затмевая грозные жерла герцогских орудий.
      Остаток этого дня и весь следующий прошли в подобных же визитах, более или менее удачных. Блейд переночевал на "Коршуне", в предоставленной Аталиром каюте, и тому имелись две причины: во-первых, дипломатия отняла ужасно много сил, и он хотел выспаться; во-вторых, ему хотелось слегка проучить свою строптивую возлюбленную. Им предстояло нелегкое сражение, и нельзя было допустить, чтобы женский каприз в самый ответственный момент поставил под удар всю операцию.
      * * *
      Настал день военного совета. В назначенный час к борту "Коршуна" одна за другой начали швартоваться шлюпки чуть ли не со всех ховестарских кораблей; не хватало двух или трех капитанов, самых упрямых и несговорчивых. Далеко не каждый предводитель турма изъявлял желание вступить в союз на предварительных переговорах, но почти все сочли нужным явиться и послушать, к чему приведет "эта идиотская затея, без которой прекрасно обходились все наши предки до двадцатого колена".
      Когда все собрались - расположиться пришлось прямо на палубе, ибо нигде не нашлось пристойного и достаточно большого помещения, чтобы разместить два десятка гостей, - Аталир, уже воспринимавший идеи советника как свои собственные, произнес краткую речь.
      - Во имя Святого Круга и рифов Ховестара! - он начертил перед грудью ритуальный знак. - Нам предстоит, после некоторой подготовки, которую "Коршун" и "Жаворонок" берут на себя, - тут он посмотрел на Айолу, которая с каменным лицом устроилась на палубной пушке, - атаковать курятники Ринвела. Часть кораблей ударит по фортам с моря, остальные турмы высадятся на сушу с легкими орудиями. Мы полагаем, - он сделал паузу, давая слушателям время оценить этот план, - что умелая подготовка к штурму и атака большого числа кораблей, а также нападение с суши дают нам шансы на успех. Меч и порох! Мы покажем этому кривому герцогу, кто такие ховестары! - в порыве чувств Аталир грохнул кулаком по планширу.
      Ненадолго воцарилась полная тишина. Потом все одновременно зашумели, перебивая друг друга, пытаясь не то что-то спросить, не то возразить. Наконец гул перекрыло энергичное восклицание одного из самых достойных вожаков:
      - Интересно бы узнать, что это за предварительная подготовка? Может, вы хотите отойти подальше от берегов, а потом, когда форты расстреляют ядра, пустив на дно наши корабли, направиться в пролив?
      - А ты согласился бы на такое? - Блейд, иронически усмехнувшись, пришел на помощь Аталиру.
      - Прах и пепел! Нашли идиотов! Чужими руками каждый горазд жар загребать! - послышались крики.
      - Раз вы не идиоты, не надо строить идиотских предположений! - рявкнул Блейд, взмахом руки прекращая содом. - Есть разумный план, и если вы согласны его выполнять, Кархайм будет нашим!
      - А ты кто такой, что берешься отвечать за капитана "Коршуна"? Что за птица? - не меньше половины ховестаров видели Блейда впервые.
      - Я тот, кто поведет вас в бой! - сильный голос Блейда вновь перекрыл возмущенные вопли. - Если кому нужны дополнительные рекомендации, то можно справиться на "Жаворонке", у Баскара и Ратага. Они уже имели дело со мной.
      Тут подала голос Айола:
      - Это мой канонир, телохранитель и старший абордажной команды...
      - Ого! Не слишком ли много, приятель? - насмешливо произнес чей-то хриплый голос.
      - В самый раз, - спокойно ответил Блейд. - Я берусь командовать штурмом, и, клянусь Святым Кругом, если мы приступим к делу ночью, то в обед будем в Кархайме.
      - Вы только послушайте этого умника! - проворчала некая темная личность, не высовываясь, однако, из-за спин соседей. - Мы годами выжидаем удобного случая, а он свалился нам на голову и обещает разнести курятники Ринвела единым махом!
      - А потом заграбастать всю добычу, будьте спокойны! - Скептиков на этом совете было хоть отбавляй. Блейд, однако, видел, что ховестары уже готовы согласиться; они нуждались лишь в четком плане и уверенности в справедливом дележе добычи.
      - Каждый турм, где выживет хоть один человек, получит равную долю, громко объявил он. - Мы соберемся во дворце герцога, пересчитаем и разделим все, что удастся найти. Расчет с командами - ваша проблема. Согласны?
      Эта перспектива показалась капитанам весьма вдохновляющей. Каждый подумывал о волшебном жемчуге и каждый знал, что зеленых жемчужин будет не очень много - может быть, всего одна. Как ни крути, легче договориться с двадцатью вождями, чем с тремя сотнями своих собственных головорезов; к тому же не исключалось, что ловкач, первым попавший в подвалы, завладеет сокровищем.
      Итак, достойные ховестары громкими криками выразили свое согласие. Оставалось договориться о том, кто возьмет на себя сушу, а кто - море, об условных сигналах и порядке следования кораблей, о десятках других дел, значительных и не столь важных. На это ушло три часа; когда все было обговорено, совет закончился.
      Айола недовольно хмурилась. Аталир же, напротив, казался довольным и был готов штурмовать Кархайм хоть сейчас и в одиночку.
      ГЛАВА 6
      На следующий день, дождавшись, пока туман слегка рассеется, Блейд распорядился приступить к перевозке на берег десанта. Никто не оспаривал его приказов; после того, как вчерашний совет распределил роли, всем стало ясно, что без главного координатора дело обречено на провал. Ховестары были практичными людьми: творцу плана и надлежало проводить его в жизнь. Так, без громких слов и звона фанфар, советник Черный стал адмиралом корсарского флота. Правда, этот стремительный взлет уже не тешил его тщеславия; под утро у Блейда разболелась голова, и он хорошо понимал, что означает сей признак. Скоро он покинет Акрод, навсегда распрощается с его сияющими далями и скалистыми берегами, с мерным шумом волн и теплым ярким солнцем... Да, ему придется уйти - но он уйдет победителем!
      С высокой кормовой надстройки "Жаворонка" Блейд видел череду шлюпок, набитых вооруженными людьми, направлявшихся к бухточке в скалах к югу от пролива, туда, где форт защищали прибрежные утесы. Через несколько минут от галионов отвалили новые шлюпки с точно таким же грузом и демонстративно двинулись в тыл другому форту; они причалили к узкой песчаной косе, скрытой от глаз защитников крепости густыми зарослями кустарника.
      На стенах фортов наблюдалась некоторая суета. Их гарнизоны включали не менее двух-трех тысяч солдат, и какое-то время Блейд надеялся, что они рискнут предпринять контратаку. Однако таланты ховестаров по части владения ятаганом и мушкетом были хорошо известны в Акроде, и бойцы Ринвела больше полагались на пушки, чем на рукопашную схватку.
      Оба десанта высадились без помех, и лодки быстро поползли обратно к кораблям; через час на берег отплыла следующая партия. Турмы "Жаворонка", "Коршуна", коверговской "Чайки" и еще пяти судов не участвовали в этой операции; им предстоял поединок с дальнобойными орудиями фортов. Ритолийский фрегат и вастанский барк стояли наготове, с трюмами, набитыми под завязку порохом, политой маслом шерстью и всем, что могло гореть, пылать и взрываться; на каждом сидела команда из двадцати ховестаров, которым предстояло управлять парусами. Этим отчаянным парням были поставлены две задачи: нацелить брандеры туда, куда нужно, и вовремя прыгнуть за борт. По крайней мере за фрегат Блейд не беспокоился - там командовал Паллон.
      Несомненно, в обеих цитаделях следили за оживленной деятельностью пиратов, по-прежнему не проявляя никакой серьезной активности. Должно быть, авантюристы разного толка неоднократно и безуспешно пытались атаковать кархаймские укрепления и с суши, и с моря, так что старания ховестаров пока не беспокоили гарнизоны. Попыток уничтожить шлюпки тоже не наблюдалось. С одной стороны, это было бы пустой тратой ядер, ибо десанты высаживались в двух милях от стен; с другой - защитники, видимо, не собирались выказывать и тени сомнения в своей победе. Блейд понял, что командиры фортов предпочитают полагаться на прочность камня, мощь своих орудий и саму природу. Подход к южному форту затрудняли отроги горного хребта, перед другим расстилалась песчаная полоса в двести ярдов шириной, где каждый, отважившийся на штурм, оказался бы как на ладони; за ней вздымались скалы.
      Вслед за первыми двумя рейсами десантных шлюпок последовали третий, четвертый, потом еще и еще. Наконец офицеры герцога забеспокоились: на каждом берегу уже скопилось не меньше тысячи ховестаров с легкими полевыми пушками. От галионов шли новые и новые шлюпки - теперь они доставляли ядра, порох, воду, провиант и длинные лестницы, сколоченные из запасного рангоута. Серьезность этих приготовлений свидетельствовала и о серьезности намерений; над фортами взвились сигнальные флаги, потом раздался протяжный звук горна, и по широким стенам продефилировали отряды мушкетеров.
      Разрабатывая свой план, Блейд опирался на опыт подобных операций в Карибском море и Мексиканском заливе, где английские, голландские и французские джентльмены удачи, собирая изрядные флотилии, десятилетиями грабили испанские города. Он не мог с уверенностью сказать, когда именно это происходило и удалось ли какому-нибудь удачливому собрату сэра Френсиса Дрейка провести такую же операцию, как та, что была задумана им здесь и сейчас. Возможно, все возможно... Во времена реактивных самолетов, атомных энергостанций и компьютеров набеги пиратов уже превратились в легенду, и ни один историк не смог бы точно описать все их хитрости, уловки, тактику и приемы боя. Правда, двадцатый век породил новое поколение морских разбойников, и кое с кем из них Блейду пришлось свести близкое знакомство за время службы в Гонконге и Сингапуре, однако этот опыт был теперь бесполезен: в его распоряжении находились парусные суда, а не быстроходные катера, оснащенные пулеметами. Он действовал отчасти по наитию, отчасти - опираясь на точный расчет; взрыв брандеров, ночная атака с суши, удар тяжелой корабельной артиллерии - да, это приведет к желаемым результатам... Идея была здравой, и она вполне могла сработать в варварском мире Акрода, послужив, как и на Земле, источником для великого множества мифов.
      Ближе к вечеру Блейд, прихватив с собой Паллона и Баскара, переправился к береговым утесам - началу горной цепи, вздымавшейся на юге Кархайма. За полчаса они поднялись на тысячу футов, и теперь форт лежал под ними словно игрушечный квадратик, собранный из серых кубиков. Троица разведчиков могла рассмотреть только часть внутреннего двора да верхние площадки на стенах; огромные орудия, казармы и склады находились в каменных зданиях, массивных, с выступающими наружу контрфорсами, замыкавших двор угрюмым четырехугольником.
      Приглядевшись к царившей внизу суете, Баскар с удивлением произнес:
      - Смотри-ка ты! Да они же все свои пушки оттащат от пролива! Так для этого и... - придя в изумление от собственной догадливости, он повернул взволнованное лицо к Блейду.
      - И для этого тоже, - отозвался разведчик. - Но атака с суши будет самой настоящей и позволит разделаться с фортами, когда мы нанесем огневой удар. Чем больше пушек они перетащат на южную стену, тем реальнее наши шансы уцелеть в предстоящей заварушке.
      - Клянусь мачтой, мы выиграем немного, - вмешался Паллон, опытным глазом оценив размеры орудий и станин, которые солдаты волокли через двор. Это легкие пушки, а те, что потяжелее, остались на месте. Прах и пепел! Я думаю, их не сдвинуть даже на палец!
      - Вполне возможно, - кивнул Блейд. - Но когда ты устроишь фейерверк под стеной, их так тряханет, что канонирам лучше поберечь ноги.
      - Еще бы! - Паллон оскалил зубы в угрюмой усмешке. - Полсотни больших бочек пороха... Пожалуй, всю скалу своротим!
      - Там видно будет... - Блейд неопределенно пожал плечами. - Во всяком случае, если фрегат взорвется у самого угла, где западная стена сходится с северной, обе они могут рухнуть в море - вместе с пушками и герцогскими молодцами, - он еще раз взглянул на крохотные фигурки, что мельтешили на стенах и во дворе, и скомандовал: - Возвращаемся.
      Солнце еще не село, когда Блейд с Баскаром вернулись на борт "Жаворонка"; Паллон отправился на свой брандер. До начала штурма оставалось еще часа четыре, и разведчик устроился на мостике галиона, согнав с него Ратага. Айола мирно отсыпалась в своей каюте. Он не хотел беспокоить девушку - этой ночью ей предстояла тяжелая работа. Не всякий навигатор взялся бы провести судно узким проливом, в полумраке, под пушками фортов, но Черная Сестра прошла хорошую школу у старого Айлата. Впрочем, Блейд надеялся, что огромные орудия Кархайма не доставят им хлопот.
      Постепенно все стихло, над Акродом опустилась ночь. С моря потянуло свежим ветром, яркие звезды усыпали небосвод, и два брандера, словно тени, скользящие во тьме, медленно двинулись к берегу, спеша использовать время до восхода луны. Блейд, облокотившись о планшир, обратил взор в сторону невидимого берега. В висках у него покалывало, но этот едва заметный сигнал, пробившийся сюда из далекой реальности Земли, не мешал размышлениям.
      Итак, он подобрался к секрету уже совсем близко - к таинственным магическим шарикам, сулившим не то власть над миром, не то бессмертие, не то богатство - что также было бы весьма неплохим подарком для казначейства Ее Величества. Еще несколько десятков миль, несколько часов - и его пальцы коснутся массивной крышки сундука в мрачном подвале или повернут ключ в ларце... Правда, два форта, сотня пушек и тысячи солдат отделяли Ричарда Блейда от этого триумфа, но он рассчитывал сокрушить их порохом и мечом. Прах и пепел! Только это и останется от герцогских цитаделей, когда флот ховестаров минует горло Кархаймского пролива!
      * * *
      Море на востоке чуть заметно посветлело; Блейд выпрямился, вглядываясь в серебристое зарево. Вставал месяц, узкий и изогнутый, как ятаган ховестара. Было новолуние, и тонкий серп едва рассеивал тьму, однако Блейд ощутил беспокойство. Где-то у скал, у самого берега, двигались сейчас два начиненных порохом судна - два ключа к прочным запорам Кархайма. На первом этапе брандеры играли решающую роль, но лишь ветер, волны да переменчивый случай могли доставить их туда, куда требовалось. Если со стен фортов заметят корабля и начнут обстрел, вся затея лопнет, как мыльный пузырь. Достаточно случайному ядру свалиться в трюм, как огромная пороховая мина взлетит на воздух в сотне ярдов от цитадели, слегка тряхнув ее замшелые камни. Блейд, однако, верил в свою удачу. В эту ночь внимание гарнизона наверняка поглощают события на суше, а не на море; и часовые на западных стенах прислушиваются не к тихому рокоту прибоя, а к более грозным звукам, доносящимся из пиратских лагерей.
      На мостик быстро проскользнула Черная Сестра - в шлеме, кожаном доспехе и высоких сапогах. За ней тенью следовал Ратаг с небольшим морским фонарем; легкие порывы бриза колебали пламя свечи.
      - Пора? - лицо девушки, смутно белевшее в полумраке, обратилось к Блейду.
      - Да. Месяц подымается.
      - Буди людей, - бросила Айола помощнику, и тот, мягко ступая, скатился по трапу. - Слышишь? - смуглая рука легла на локоть разведчика.
      - Плеск весел... Паллон возвращается.
      Айола, послюнив палец, пытала ветер.
      - Твои плавучие бомбы почти у берега, - голос ее звучал уверенно. Сейчас начнется.
      Блейд кивнул, посматривая на серебристый ятаган месяца; его острый нижний край должен был вот-вот оторваться от горизонта. "Час "икс" наступает, - не вольно мелькнула мысль, - мечи обнажены и фитили уже дымятся..." Значит, брандеры рядом с фортами. Тут он полностью доверял суждению Айолы: эта девушка знала о море и кораблях больше всех чиновников британского адмиралтейства. И уж наверняка больше его самого!
      Внезапно близкий плеск поды перекрыл грохот выстрела. Потом ударил пушечный залп с юга, и сразу же ему ответил накатившийся с севера грохот. Затявкали мушкеты, протяжные звуки боцманских дудок и отдаленные крики разорвали тишину, и разведчик понял: ховестары пошли в атаку. На палубу "Жаворонка" высыпали люди, скрипнули снасти, заполоскались, ловя ветер, паруса, огромный корабль плавно двинулся к ночному берегу.
      - Паллон! - негромко позвал Блейд, подымая тусклый фонарь. - Ты здесь?
      - Здесь, клянусь рыбьей требухой! - тон у канонира был довольным. - Все в порядке, фитили подожжены и паруса полны ветра. Наш маленький подарок грохнет на самом углу, или можешь отрезать мне оба уха!
      Галион, слегка покачиваясь, шел к проливу; Блейд инстинктивно чувствовал, как где-то во тьме, за его спиной движутся громады остальных ховестарских кораблей. Они шли почти в полной тишине, гонимые легким восточным ветром; смутные призраки, озаренные слабым сиянием луны и звезд, неощутимые фантомы, скользящие по обсидиановой поверхности ночного моря.
      - Паллон, к пушкам! - Блейд коснулся напряженного плеча Айолы и шепнул ей на ухо: - Удачи, моя радость... Пусть демоны Акрода будут милостивы к тебе!
      - Иди, - она кивнула в сторону люка, что вел на пушечную палубу. Удачи, Черный. Пусть Святой Круг обережет тебя от ран. Пусть...
      Двойной оглушительный грохот оборвал ее слова, и Блейд ринулся к трапу. На бегу он видел, как слева по курсу, у самых скал, взметнулось ослепительное пламя, как рухнула в море стена, как огненный фонтан закружил в воздухе обломки снастей и темные крохотные человеческие фигурки. Он не успел повернуться к северному форту, чтобы оценить результаты второго взрыва, как грохот раздался опять - на сей раз уже на берегу. То рвались бочки с порохом в подвалах крепости, а значит, ее можно было списать со счета. Громовые раскаты еще метались в береговых утесах, когда послышался торжествующий рев - видимо, ховестарские сотни были уже под стеной.
      Секунду Блейд прислушивался к их воплям, потом скользнул вниз, на пушечную палубу. Там тускло светили фонари, подвешенные к низкому потолку, и полуобнаженные мускулистые фигуры склонялись к блестящим стволам; сам Паллон наводил большое носовое орудие. Он обернулся, и Блейд увидел, как в хищной усмешке сверкнули зубы канонира.
      - Прах и пепел! - взревел он. - Прах и пепел - и ничего больше! Недурная работа, а?
      - Теперь меч закончит то, что начал порох, - отозвался Блейд, словно обмениваясь с приятелем паролем. - А что на севере, дружище?
      - Парни Аталира тоже расстарались... Там все в огне!
      Приникнув щекой к теплому металлу ствола, Блейд заглянул в отверстие порта. Да, северная цитадель пылала! Непонятно, что могло гореть в этом каменном крысятнике - разве что балки перекрытий да солдатские койки? Он видел, что второй форт пострадал меньше - часть западной стены треснула и осела, но разлом был не так велик.
      - Бьем с правого борта, - его голос гулко раскатился над палубой. Наводи в пролом! Целься! Огонь!
      Рявкнули пушки. До северного берега было не больше ста пятидесяти ярдов, и снаряды легли кучно; Блейд видел, как полетела каменная крошка, а несколько ядер исчезли в щели, из которой тут же выхлестнул язык оранжевого пламени. С каждой секундой "Жаворонок" приближался к цели, потом сверху раздался топот, скрип снастей, и корабль повернул, втягиваясь в горло пролива.
      - Перезаряжай! - канониры работали в бешеном темпе. - Наводи! Огонь!
      Снова грохот и всплески пламени. На верху оседающей стены метались фигурки в блестящих шлемах - не то пытались сбежать, не то готовились к отражению атаки Бесполезно! Галион дал третий залп, и над обреченным фортом взвилось дымное облако взрыва - на этот раз ядра угодили в пороховой погреб. Внезапно Блейд понял, что стреляют уже и остальные корабли - "Коршун", который шел в двухстах футах за кормой "Жаворонка", и ковергова "Чайка". Десятки снарядов буравили воздух, дробили камень, дерево, металл и человеческие тела.
      Айола отвернула влево - видимо, фарватер был извилист. На южном берегу было темно, и лишь глухие отголоски боя доносились до слуха замерших у орудий людей. Южный форт молчал; ни криков, ни выстрелов, ни огонька на стенах - да и сами стены не удавалось различить в кромешной тьме. Видимо, все, кто остался жив, отражали атаку с суши, и Блейд содрогнулся, представив на миг резню, что шла сейчас во дворе цитадели.
      - Батарея левого борта... Огонь!
      Ядра ушли в ночной мрак, но пламя выстрелов успело высветить серые утесы и тройной ряд перекошенных амбразур над ними. Из некоторых, уставясь в небо, торчали стволы орудий - грозных пушек Кархайма, сброшенных со станин, беспомощных и бесполезных; другие были темны. "Жаворонок" снова повернул, лавируя; ни один снаряд не коснулся его бортов, не прорвал паруса. Тянувшаяся за ним эскадра довершала разрушение, каждые пять минут посылая на север и на юг рои каменных и чугунных шаров. Форт на правом берегу словно корчился в агонии; там что-то взрывалось после каждого залпа, горело и грохотало, вздымая к равнодушным звездам клубы дыма и людские души. Левая цитадель погружалась в молчание смерти.
      Под низким потолком пушечной палубы плавал кислый пороховой запах; свежий ветер, проникая в порты, постепенно выдувал его, уносил прочь вместе с крепкими ароматами пота, дубленой кожи, нагретого металла. Блейд похлопал Паллона по мощному плечу:
      - Молодец, приятель! Ты отлично стрелял!
      - Как всегда... хозяин!
      Разведчик приподнял бровь. Вот, значит, как... Хозяин! Здесь, на просторах Океана Среди Земель, этот титул весил куда больше адмиральского, ибо удачливый предводитель турма являлся для своих людей чем-то вроде Господа Бога, живым олицетворением милостей Святого Круга. Ховестары не были религиозны; и солнечный диск, и морские демоны почитались с умеренным энтузиазмом и не вызывали ни страха, ни, тем более, экзальтации. По сути дела, они испытывали настоящее преклонение лишь перед одним - удачливостью. Плоды удачи были реальны, ощутимы и сладки, а их весомость оценивалась простой формулой: побольше добычи, поменьше ран. Сейчас оба эти компонента находились в самом оптимальном соотношении, а потому Блейд Черный, который привел турм "Жаворонка" к победе, стал хозяином. Хозяином! И даже сама Айола не смогла бы изменить здесь ничего.
      Он поднялся на палубу, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух. Пролив стал шире, смутные очертания прибрежных утесов темнели с севера и с юга на расстоянии полумили. Месяц неторопливо полз к зениту, высвечивая серебристую дорожку на воде, расстилавшуюся перед судном словно узкий и бесконечно длинный ковер. "Жаворонок" трудолюбиво бежал вперед, разрезая лунный ковер на две части, унося своего хозяина на запад, к жемчужным промыслам Кархайма, к тайне.
      С мостика его окликнула Айола. В неярком пламени фонарей лицо девушки казалось бледным и напряженным - видно, силы ее были на исходе. С запоздалым раскаянием Блейд понял, чего стоило ей провести корабль меж скал по незнакомому фарватеру, среди опасностей, реальных или мнимых, которыми грозили неведомые воды. Возможно, этот подвиг равнялся всем его усилиям, всем хитроумным планам, распахнувшим перед пиратской флотилией ворота Кархайма. Да, он их открыл; но в них надо было еще войти, не сломав себе шею.
      - Неплохо бы тебе отдохнуть, малышка, - Блейд поднялся на мостик и обнял девушку за плечи.
      - Я посплю, но прямо тут, рядом с тобой, - она доверчиво прижалась к нему. - Ратаг встанет на вахту... здесь уже безопасно.
      - Давай, вздремни хотя бы до рассвета, - на губах разведчика играла улыбка. - Ты должна быть свежей, чтобы взломать сундуки Ринвела твердой рукой.
      - Вышли шлюпку к берегу... нужно разведать путь... - пробормотала Айола; глаза ее закрывались. - И следи за Ратагом... Если что... сразу... разбуди меня...
      - Я все сделаю, - Блейд покачивал ее в объятьях, словно ребенка. Потом он крикнул Баскара, велел принести пару толстых ковров и опустил на них Черную Сестру. За кормой галиона раздался троекратный пушечный залп "Коршун" салютовал в честь победы. За ним начали палить "Чайка", "Стриж", "Кондор" и другие корабли, но Айола лишь сонно шевельнула рукой и улыбнулась. Наверняка ей привиделся ларец, полный волшебных жемчужин бессмертия.
      * * *
      Занимался рассвет. Мимо кораблей по-прежнему бежали изрезанные скалистые стены, голые утесы, горные склоны. Кое-где они отступали вглубь суши, освобождая место для небольших полей и чахлых рощиц фруктовых деревьев, окружавших деревеньки довольно убогого вида. Пока Айола спала, Блейд дважды приостанавливал флотилию и посылал шлюпки на берег. Ховестары не трогали жалких полурабов-крестьян, обитавших в крохотных поселках, но учиняли строгий допрос. Если верить словам этих забитых людей, от последней стоянки до мыса, на котором располагались герцогские чертоги, было миль десять. Затем местность становилась более приветливой - по крайней мере, на юге, где в предгорьях хребта паслись табуны лошадей и скот. Как утверждали крестьяне, там были речки и ручьи, заросшие камышом, обширные плавни, горные леса и луга; и там же, в трех часах быстрого хода от дворца местного владыки, начинались жемчужные отмели.
      Айола проснулась и сменила на мостике Ратага. Стоя рядом с Блейдом, она с любопытством рассматривала берег и надвигавшийся мыс, который ограничивал с запада обширную подковообразную бухту. Вдоль нее тянулись склады и причалы, у которых покачивалось с полдюжины кораблей; каждый - узкий, со стремительными обводами корпуса и высокими мачтами. У самой воды торчал маяк, а выше по склону прилепилось невысокое, но длинное и массивное здание с башнями, сложенное из того же угрюмого серого гранита, что и сокрушенные ночью форты. Видимо, то был герцогский дворец, и там также предстояло помахать саблями. Блейд, однако, полагал, что может уступить это удовольствие Айоле; его больше влекли жемчужные промыслы.
      Он оглянулся. "Коршун" шел вплотную за "Жаворонком", потом, не нарушая походного строя, следовала "Чайка" и еще пять кораблей. Остальные прибудут сюда через несколько часов; очевидно, они тронулись в путь, как только с фортами было покончено. Блейд покосился на Айолу. Широко распахнутые черные глаза его подруги зачарованно уставились на горный склон, на позолоченные крыши и башни герцогского дворца. Он тронул девушку за руку:
      - Моя радость, если ты поторопишься, то наш турм окажется первым в подвалах Ринвела. Действовать придется быстро... - он заметил, как угрожающе блеснули зрачки Черной Сестры, и понял, что его наставления тут не требуются. Команда "Жаворонка" опередит всех у дверей герцогской сокровищницы.
      - Я прослежу, чтобы всю добычу пересчитали и разделили, - Айола усмехнулась краешком губ. - Но, по справедливости, "Жаворонок" должен получить больше... возможно, и "Коршун" тоже.
      - Мы и получим больше, - заверил ее Блейд.
      - Ты что-то придумал? - взгляд девушки стал пронзительным.
      - Да. Там, за мысом, - разведчик вытянул руку, - лежат жемчужные промыслы, и мне хотелось бы первому провести ревизию на их складах.
      Они обменялись понимающими взглядами, и Айола нетерпеливо кивнула, снова повернувшись к серой громаде дворца:
      - Иди. Может, возьмешь с собой Баскара?
      Подумав с минуту, Блейд покачал головой.
      - Нет. С тобой должен остаться преданный человек. Я заберу три десятка бойцов и две большие шлюпки. Думаю, этого хватит.
      Они отправились, едва корабль успел спустить паруса. Ринвел Кривой, вероятно, крепко надеялся на свои форты - на берегу все было тихо вплоть до того момента, когда "Жаворонок" отсалютовал кархаймскому герцогу из носовых орудий. В качестве первого предупреждения ядра снесли крышу маяка. Спускаясь в шлюпку, Блейд видел, как два всадника выскочили из ворот окружавшего дворец парка и погнали лошадей по горной дороге. Наверняка на промыслы, подумал он и махнул рукой гребцам. Весла торопливо вспенили воду.
      Через час они обогнули мыс, почти сразу же ощутив странный, на редкость неприятный запах. Немного подумав, разведчик решил, что пахнет гниющим мясом - но откуда? Шестивесельные лодки шли быстро, пересекая по диагонали лежавшую за мысом бухту, и он мог уже разглядеть берег, заваленный какими-то серовато-сизыми грудами. Как ни удивительно, ему долго не удавалось определить, что это такое. Почва на прибрежной полосе не походила ни на песок, ни на гальку - вот разве что на камни, но уж очень необычного оттенка... Внезапно Блейд понял, что они уже плывут мимо жемчужных промыслов и что эти странные курганы - всего лишь горы раковин, из которых извлечено драгоценное содержимое.
      Теперь он видел и самих ловцов. Их челноки испуганной стайкой мчались к дальнему берегу, над которым вспухли клубы мушкетных выстрелов. Блейд чертыхнулся. Прах и пепел, герцогские посланцы все успели первыми!
      Он рявкнул на своих гребцов и, едва шлюпка преодолела пространство до ближайшего пляжа, заваленного гнильем, выпрыгнул на песок. Под ногами хрустели овальные раковины размером с две ладони, мерзкий запах бил в нос, но Блейд, не обращая внимания на мелкие неудобства, устремился вперед. Ховестары мчались за ним, словно стая гончих псов, учуявших добычу - прямо к рядку хижин, выглядывавших из зарослей в полумиле от берега.
      Разведчик точно знал, что ему надо. Возможно, там он найдет хоть кого-то, имеющего отношение к добыче жемчуга... Если не ныряльщика, так сторожа или надсмотрщика... Человека, которого можно допросить! Или же они все успели разбежаться? Это было бы неприятным сюрпризом - особенно если учесть, что он нуждается не только в информации, но и в жемчуге!
      Его отряд был уже среди хлипких строений, сплетенных на скорую руку из тростника, - видимо, Ринвел Кривой не баловал своих рабов излишним комфортом. Вокруг - ни души, хотя грубые каменные очаги, торчавшие почти около каждой хижины, еще дымились. Блейд повелительно указал на жалкое селение:
      - Все обыскать! Если есть кто живой - ко мне!
      Ховестары, перекликаясь, рассыпались вдоль неширокой дороги, вдоль которой вытянулась деревенька. Разведчик заглянул в ближайшую хижину. Никого и ничего, кроме грубого глиняного кувшина, миски и груды тряпья в углу, служившей, по всей видимости, постелью. Он направился в соседний шалаш, потом еще в один, по-прежнему находя лишь следы поспешного бегства.
      Наконец в пятом по счету убогом жилище Блейд заметил, что куча в углу подозрительно шевельнулась, Он подобрался ближе, присмотрелся и рывком извлек оттуда владельца хижины.
      Это был смуглый тощий человек с широкой грудью и длинными тонкими руками и ногами, переплетенными веревками мускулов. Довольно сильный на вид, он даже не пытался сопротивляться, а немедленно рухнул на колени, уткнувшись лбом в землю и не смея поднять взгляд. Двигался ныряльщик с трудом - левое его бедро было обмотано заскорузлой от крови тряпицей. Он пребывал в позе униженной и жалкой покорности, видимо, приняв Блейда за какое-то местное начальство.
      - Прости, светлый господин, я прилег отдохнуть совсем ненадолго... - он робко, искоса поглядывал вверх на разведчика, в полной уверенности, что тот сейчас раскроит ему череп. Заметив, что гость не проявляет агрессивности, ныряльщик торопливо продолжал: - Я соберусь с силами, господин, возьму сеть и снова выйду в море... - он зашарил руками вокруг, отыскивая упомянутый предмет, Блейд спокойно наблюдал за ним. Внезапно ловец еще раз оглядел его, заметив кривую саблю, шлем и необычную одежду. Он тихо охнул и пробормотал: - Что... что нужно от меня господину?
      - Где остальные?
      - Я ничего не знаю... Рана мучила меня, пока я не уснул... Прости, светлый господин... Не убивай меня... - он запнулся, не понимая, чего ждет от него этот огромный молчаливый человек.
      Блейд окинул его взглядом и благосклонно кивнул:
      - Ты можешь встать. Или сесть, если хочешь. Меня интересует жемчуг, обычный и тот, который зеленого цвета.
      Ныряльщик заметно побледнел.
      - За деревней тропа уходит в лес... Там, у склада, живут надсмотрщики... и еще кое-кто...
      - Склад?
      - Да, господин. Вся добыча за месяц...
      - И волшебный жемчуг тоже?
      Ловец помотал головой.
      - Я... я не знаю... Нельзя даже упоминать о нем... Только самые ближние люди герцога, нашего господина, ведают тайну...
      - Что-то ты хитришь, парень, - сказал Блейд, - Я уверен, что эти ближние ублюдки не ныряют в море за раковинами, ведь так? - он усмехнулся.
      Смуглый ныряльщик дрожал от ужаса - не то потому, что коснулся запретной темы, не то в страхе перед ятаганом пришельца. Однако он гнул свое:
      - Я ничего не знаю, господин, поверь...
      - Странно, - Блейд вытянул клинок из ножен на пару дюймов. - А я думаю, тебе кое-что известно.
      - За ним вовсе не надо нырять, господин, - прошептал ловец, не сводя зачарованного взгляда с полоски стали. - И никто из нас, рабов, никогда не видел его... не прикасался к нему... клянусь жизнью... всем, что я имею. У пресветлого герцога есть охотники... - он вдруг замолчал.
      - Хочешь сказать, что волшебный жемчуг бегает на четырех ногах и его можно подшибить стрелой?
      - Вроде того... В лесу, где склады, живет человек, который лучше ответит на твои вопросы, господин. Ты можешь спросить его... только это опасно, очень опасно!
      - Опасно? - Блейд хмыкнул. - И в чем заключается опасность?
      - Там охрана... слуги милостивого герцога... но страшней другое... казалось, ныряльщик сейчас лишится чувств. - Этот человек... этот старец... колдун! Великий маг! Только он, да еще сам пресветлый герцог знают то, о чем ты спрашивал, - ловец явно старался не употреблять запретных слов.
      - Маг... хм-м... - задумчиво протянул Блейд и с разочарованием вздохнул. Потом он вспомнил про склад, упоминавшийся ныряльщиком, и это добавило ему энтузиазма. Маг, конечно, жулик, но жемчуг, который охраняют слуги милостивого герцога, самый настоящий. Айола останется довольна!
      Он вышел из хижины, свистом созвал своих людей и отдал короткий приказ:
      - Ждать меня здесь.
      Потом зашагал по тропе прямо в лес.
      * * *
      Стражи отсутствовали. Добротные дома надсмотрщиков тоже оказались пусты, как и каменное строение с запертой дверью, которое сразу же привлекло внимание Блейда. Если бы на этом сером, наполовину вкопанном в землю бункере имелась надпись "Хранилище", его назначение было бы не менее ясным. Блейд вышиб дверь ногой и шагнул внутрь.
      Слева и справа тянулись деревянные столы с приподнятыми бортиками, на которых сверкали, искрились, мерцали сотни - нет, тысячи! - драгоценных сфер. Слева - поменьше, величиной с горошину; справа - побольше, с ноготь мизинца. На миг разведчик замер, ослепленный, потом шагнул к небольшому лотку, что находился прямо против двери. Самое ценное лежало здесь жемчужины идеальной формы, неподражаемых оттенков и небывалой величины. Не мешкая, Блейд вытащил из-за пояса кожаный мешочек и начал пересыпать в него сияющие шары - розовые, как утренняя заря; алые, будто кровавый закат; голубые, словно море ясным солнечным днем; золотистые, цвета опадающей листвы; матово-серебряные, словно новорожденный месяц; фиолетовые, почти черные, напоминавшие ночное небо. Все краски и оттенки Акрода были здесь все, кроме зеленых.
      Вздохнув, Блейд покинул подвал, ощущая тяжесть и почти живую теплоту мешка за пазухой. Тропинка огибала каменный склад и шла дальше; он быстро зашагал по ней, присматриваясь к лесу. Впрочем, деревья тут росли довольно редко, и он не опасался засады. Если ближние слуги герцога бросили драгоценный склад и утекли в горы, вряд ли они рискнут чинить препятствия страшным ховестарам... Власть рухнула, порядок зашатался, явившиеся с моря дьяволы в одну ночь уничтожили Кархайм. Кто мог противостоять им здесь, в сердце герцогства, когда стены, пушки и тысячи солдат не смогли остановить их на пороге?
      Путь, безусловно, был свободен - и через шесть-семь минут Блейд вышел к невзрачному бревенчатому домику, торчавшему посреди поляны, словно старый трухлявый гриб. Помедлив мгновение, он положил руку на эфес сабли и толкнул скользкую сырую дверь; она скрипнула и распахнулась.
      Разведчик очутился в пустом на первый взгляд помещении; довольно просторном, плохо освещенном, с единственным окошком, располагавшимся под самым потолком. Одну из стен занимали длинные деревянные козлы, вытянувшиеся ярдов на пять, с низкого лоточка свисали зловещего вида крючья, покрытые ржавчиной и напомнившие Блейду не то мясную лавку, не то пыточную камеру. На полу валялся нож, лезвие которого также было тронуто пятнами ржавчины, на козлах громоздился пустой кувшин, от которого несло спиртным. Больше ничего. Ни одной раковины, никакого жемчуга - кроме сокровища, пригревшегося у бока самого гостя.
      Действительно ничего? Разведчик еще раз окинул взглядом мрачноватую комнату, и в дальнем углу, под столом, заметил некую темную кучку, которая тихо всхлипывала и повизгивала, оставаясь абсолютно неподвижной. Блейд решил было, что это собака, но в следующий момент ему стало ясно, что животное не может издавать таких звуков. Он решительно приблизился к козлам и пнул кучу увесистым сапогом.
      Непонятный предмет всхрапнул еще раз, потом зашевелился, забулькал и неуверенно выполз из-под стола, медленно выпрямляясь. Это был небольшого роста старичок, на вид очень древний, с абсолютно лысым шишковатым черепом, казавшимся еще больше по контрасту с высохшим тщедушным телом и тонкой, готовой вот-вот обломиться шеей. Его покрасневшие маленькие глазки в упор глядели на пришельца, словно стремясь телепортировать его на один из проржавленных крюков под потолком. Блейд не смог прочитать на сморщенной физиономии мага ничего, кроме злости и раздражения; этот старик его не боялся.
      - Чего надо? - визгливо проскрипел он. - Хочешь превратиться в зеленую жабу?
      - Предпочитаю зеленый жемчуг, - заявил Блейд, прикидывая, что в данном случае быстрей приведет к цели: сабля или вино. Но вина у него не было, а ятаган висел на боку.
      - Зе-ле-ный жемчуг, - насмешливо протянул колдун. - Ишь ты, зеленый жемчуг! - на сей раз бульканье, по всей видимости, означало смех. - И больше ничего?
      - Зеленый жемчуг, - повторил Блейд, демонстрируя свой клинок. - Я хочу знать о нем все! Иначе, клянусь мечом и порохом, тебе некуда будет заливать вино, старый пень!
      - А, ховестар. - маг снова забулькал - Уже и сюда добрались... Только какой-то странный, - подслеповатые глазки уставились в лицо незваного гостя. - Так что ты хочешь знать, любопытный ховестар?
      - Откуда берется этот жемчуг? Где раковины? - клинок в руке Блейда нетерпеливо дрогнул.
      - Раковин нет, - неожиданно трезвым голосом произнес маг. - И никогда не было. Да и не нужны они вовсе! - он опять заскрипел и забулькал в очередном приступе веселья.
      - Откуда же герцог берет его? - сурово осведомился Блейд.
      - Места сколько угодно, - ухмыльнулся маг. - Да и не надо им много места, плавней да болот вполне хватает... А ты мне не грози, ты меня этак можешь пришибить, - заметил старичок в ответ на недвусмысленный взмах сабли. - Однако толку тебе будет немного. Никто во всем Кархайме, кроме меня, не знает, как подманивать старых сагхартов, а без этого не видать никому жемчуга, как своих ушей... - он захихикал.
      - Что еще за сагхарты? - Блейд нахмурился.
      - Это тайна, - важно ответил маг, - тайна величайшего из великих, пресветлого герцога, владетеля всех здешних земель, Ринвела Кри... тьфу, Ринвела Великолепного!
      Блейд задумчиво попробовал пальцем лезвие и поднял глаза к потолку.
      - Боюсь, скоро в Кархайме некому будет приманивать этих самых сагхартов... Может, подвесить мудрейшего мага за ребро на крюк, чтобы он стал поразговорчивей?
      То ли подействовала эта угроза, то ли колдун, не совсем еще протрезвевший, хотел покрасоваться, но он перестал играть в загадки. В следующие десять минут Блейд с изумлением услыхал, что загадочный жемчуг совсем не жемчуг, поскольку источником его служат не раковины, а железы древних сагхартов, которым перевалило за двести лет. Эти жуткие монстры-амфибии были отчасти человекоподобны - в доказательство маг нырнул под стол и извлек оттуда высохшую сморщенную конечность, действительно походившую на человеческую руку, только с непомерно разросшейся кистью, покрытой чешуей. В жабрах этих тварей, достигших преклонного возраста, находят пару блестящих дискообразных образований, которые в Землях Акрода известны людям как зеленый жемчуг. Молодые особи такого отличия не имеют, и если они попадаются в ловушки герцогских охотников, их метят и выпускают. Определить, созрела ли железа, можно по внешнему виду чудища - на этом также специализировался почтенный маг.
      - Так Ринвел, значит, их разводит? - поинтересовался Блейд, но колдун покачал головой.
      - Можно ли разводить тварей, которые размножаются способом демоническим и таинственным? - он горестно развел руками. - Откуда они взялись, никому не ведомо, даже пресветлому господину нашему Ринвелу, хотя он знает про сагхартов вдвое и втрое больше меня... Никто не вылавливал ни самок их, ни малых детенышей. Только крупных самцов мерзопакостного вида...
      Блейд уставился на страшноватую лапу в чешуе, потом перевел взгляд на сморщенное лицо колдуна. Похоже, этот старец был первым среди местных магов, пьянчуг и жуликов, который знал что-то определенное по существу вопроса. Блейд не сомневался, что он тоже был пьянчугой и жуликом, однако то, что рассказал старый пень, не походило на вранье. Теперь оставалось выяснить главный вопрос, касавшийся практической стороны дела.
      Вложив клинок в ножны, разведчик окинул старца внимательным взглядом и кивнул.
      - Ты поведал мне много интересного, мудрейший, и тем спас свою голову. Пожалуй, я еще наведаюсь к тебе - с бочонком вина. Не возражаешь? - Маг закатил глаза, всем видом демонстрируя кощунственность такого предположения. - Ладно, бочонок за мной... или даже два... - Блейд шагнул к двери, помедлил, обернулся и небрежно спросил: - А на что он годен, этот жемчуг?
      - Я ловлю и потрошу сагхартов, - гордо заявил маг, - а на что годятся камушки из их жабр, знает герцог да еще покупатели, которым он шепнет одно-другое тайное словечко. Те дела меня не касаются.
      - Хм-м... а я-то думал, ты ведаешь все про этих тварей...
      - Сказано было тебе, что всего не знает сам пресветлый герцог! А ведь он втрое старше меня, ховестар!
      - Втрое старше тебя? - разведчик был поражен. - Да ведь ты не молод, почтенный маг!
      - Совсем не молод. Но когда мой дед вынырнул из материнской утробы, в бороде господина нашего Ринвела уже пробивалась седина.
      Ошеломленно покачав головой, Блейд переступил порог обители колдуна.
      ГЛАВА 7
      Тронный зал герцогов Кархайма, обширный покой с высокими сводами, казался тесным - здесь собралось больше полусотни ховестаров. Вся мебель была вынесена; вместо нее втащили большой круглый стол, у которого сейчас сидели предводители турмов и их помощники. Сбоку к нему был приставлен еще один стол, длинный и узкий; за ним располагались маги-консультанты. Вдоль стен квадратного зала громоздились сундуки - те самые вожделенные сундуки из герцогской сокровищницы, к которым с таким упорством стремились акродские джентльмены удачи. Их крышки были откинуты, и каждый мог видеть - и пересчитать, если бы хватило времени и сил - несметные богатства Ринвела Кривого.
      Но главное находилось на круглом столе. В ящичках розового дерева, на темном и светлом бархате, сияли жемчужины Кархайма, и десятки глаз зачарованно ловили их радужный блеск. Посреди этого великолепия возвышался хрустальный бокал на высокой ножке, в котором скромно лежала мутноватая зеленая пуговица размером с полупенсовую монету. Она не сверкала, не сияла, не блестела и больше всего казалась похожей на скатанный морскими волнами осколок бутылочного стекла; однако взоры сидевших за столом, словно утомленные созерцанием красоты и совершенства бесценных перлов, рано или поздно обращались к зеленоватому диску. Он был один, один-единственный, и в результате этого печального факта шумная перебранка среди капитанов скорее завершилась бы поножовщиной, чем справедливым дележом.
      Блейд стоял у двери, молча наблюдая за спорящими. Он провел ночь и утро в поселке у жемчужных отмелей, пересчитывая со своей командой нежданное богатство. То была доля "Жаворонка", и весьма солидная доля, даже не считая мешка с самыми крупными перлами, припрятанного у него под колетом. Оглядев стол, он решил, что тут свалено раза в четыре больше жемчуга, чем удалось экспроприировать на складе, однако это сокровище предстояло разделить на два десятка турмов, тогда как его добыча уже покоилась в сундучке Айолы. Словом, можно было полагать, что "Жаворонок" взял свое; оставалась одна проблема та самая, что покоилась в хрустальном бокале. Блейд надеялся, что сумеет ее разрешить.
      Аталир бросил взгляд на дверь, первым обнаружив, что почтенное собрание пополнилось.
      - Замолчите, шакалы! - взревел он и повернулся к Блейду. - Эти ублюдки, - капитан обвел взглядом своих славных соратников, - спорят с самого утра и никак не могут договориться. Нам не поделить добычу, Черный!
      - Это заметно, - ответствовал Блейд. - Кто-нибудь удосужился пересчитать добро? - Он кивнул на сундуки с герцогской казной. Тут было столько золотых цепей, браслетов, колец и звонкой монеты, столько ожерелий, украшенных самоцветами поясов и драгоценных кубков, что каждый ховестар мог купить себе по острову. Блейд, правда, сомневался, что на просторах Акрода найдется так много островов.
      За столом поднялся шум.
      - Все пересчитано! Уже раза три! - выкрикивали возбужденные голоса. Но что делать с этим! - дюжина рук потянулась к хрустальному бокалу.
      Блейд неторопливо подошел к огромному столу, отодвинул стул, покрытый роскошной золоченой резьбой, уселся и обвел сборище внимательным взглядом. Те, на ком останавливались его холодные глаза, словно цепенели, позабыв закрыть рты. Лишь Коверг, сидевший напротив, криво ухмыльнулся и вздернул подбородок.
      - Я полагаю, - заметил разведчик, - надо вначале разобраться с тем, что не вызывает споров. Жемчуг, золото, драгоценности - все, что сосчитано и оценено, следует разделить сейчас же.
      Он посмотрел на мрачное лицо Айолы, и девушка нехотя кивнула головой. Ратаг, стоявший за ее креслом, судорожно сжимал пальцы на рукояти сабли; похоже, он был настроен весьма решительно. Блейд видел, что у многих руки тянутся к оружию. Это был нехороший признак, еще немного, и конклав пиратских главарей перейдет в ожесточенную резню. Среди этого сборища Аталир выглядел самым спокойным. Казалось, капитан "Коршуна" разделял желание Блейда покончить дело миром.
      - Я согласен с Черным, - поглаживая усы, заявил он. - Мы все знаем цену жемчуга и золота, так что с их дележом не возникнет проблем. Я предлагаю поручить это дело помощникам, и пусть их возглавит Коверг. Он - человек опытный и справедливый.
      Похоже, никто не возражал, так что Коверг, оглядев собрание, поднялся и подступил к сундукам. Добра было много, но хозяин "Чайки" действительно обладал немалым опытом: под его руководством помощники капитанов проворно разобрали награбленное на двадцать примерно равных частей. Потом были вызваны носильщики, и сокровища герцогов Кархайма начали перекочевывать на ховестарские галионы. Через пару часов суета, связанная с перетаскиванием тюков, мешков и сундуков, улеглась; теперь стол был пуст - если не считать хрустального бокала да чаш с отличным вином из герцогских подвалов.
      Когда вынесли последний мешок, набитый так, что он едва не расползался по швам, в комнате воцарилась напряженная тишина. Джентльмены удачи молча смотрели на таинственную драгоценность, возлежащую в своей прозрачной темнице, на это неделимое сокровище, магический символ власти и благоденствия, и в их глазах разгорался алчный блеск. Блейд понял, что пора принимать решительные меры. Он перевел взгляд на Аталира и поинтересовался:
      - Скажи-ка, славный капитан, что ты будешь делать с этой штукой, если она достанется тебе? Продашь?
      - Продать свое счастье? Никогда!
      - Хм-м... резонно! Ну, так что же?
      - Что? - ховестар слегка опешил. - Она приносит удачу... победу в сражениях...
      - И ты вставишь это чудо в рукоять своего ятагана? Или прицепишь к бушприту корабля? Будешь носить в кошельке? Проглотишь? - Блейд насмешливо прищурился, глядя, как Аталир неуверенно покачивает головой. Маги, до той поры с профессиональной отрешенностью исследовавшие содержимое своих кубков, внезапно оживились. Одни чуть подались вперед, другие, откинувшись в креслах, приняли вид важный и многозначительный. Колдовская братия явно старалась показать, что вопрос о применении волшебного перла должен решаться специалистами.
      - А ты, Коверг? Ты, Тоот? И все остальные? - Блейд поочередно оглядел капитанов. - Что вы собираетесь делать с зеленой жемчужиной? Полоскать в вине? Или нюхать на ночь? - он продолжал выдвигать самые абсурдные предположения, стараясь переключить ход мыслей своих соратников с проблемы дележа на более практические вопросы. Прежде чем делить, надо разобраться, что, собственно, они делят, и постепенно эта идея дошла до самых тупоголовых и упрямых.
      - Может, мы будем носить ее по очереди? - неуверенно предложил капитан "Цапли"; казалось, он воспринял всерьез каждое слово Блейда.
      - Невозможно, - отрезал один из магов, пухлый молодец со светлыми курчавыми волосиками, похожий на ангелочка. Тон его, однако, был далек от ангельского - чувствовалось, что этот парень не любит возражений. - Только безраздельное владение магическим предметом дарует хозяину удачу.
      - Это почему же, драгоценный мой собрат? - прозвучал скрипучий голос Эота. - Во-первых, совсем не обязательно владеть жемчужиной; достаточно находиться рядом, чтобы ощутить ее благотворное влияние. Во-вторых, о какой удаче ты толкуешь? Всем известно, - Эот покосился на своих коллег по ремеслу, - что магический жемчуг дарует бессмертие.
      - Вот как? - Еще один колдун решил высказаться по затронутому вопросу. - Значит, мы все будем жить вечно, раз таращимся на нее полдня?
      - Эта проблема, - глубокомысленно ответствовал маг с "Коршуна", требует отдельного обсуждения.
      - Так давайте обсудим ее, любезные маги, - покивал головой Аталир. Для того мы вас сюда и пригласили.
      - И с утра накачиваем вином, - добавил Коверг.
      Черная Сестра бросила взгляд на Онбола, и тот немедленно поднялся с кресла, стараясь выглядеть внушительнее; впечатление, правда, смазывалось его худобой и слегка трясущимися руками.
      - Любой недоучка знает, что указанный предмет, - он величественно повел рукой в сторону драгоценности, бросив ядовитый взгляд на Эота, - надо всегда носить с собой, а где именно - неважно. И он не дарует бессмертия, как надеются невежды... Это - талисман власти!
      - Ты назвал меня невеждой? Ты?! Старый ходячий скелет, ублюдок, рыбья кость... - Эот угрожающе стиснул кулаки и привстал с места.
      - Тихо, почтеннейший! - Айола, вытащив метательный нож, воткнула его в стол. - Каждый выскажется в свой черед. Ты кончил, Онбол?
      Тощий маг кивнул и потянулся к вину.
      - Кто станет возражать, что удача приносит и власть, и долгую жизнь? безапелляционно заявил пухлый ангелочек. - Онбол и Эот - выжившие из ума старики, которые не видят дальше собственного носа! Любой, кому доступны азы магической науки, сразу вспомнил бы, о чем говорится в Книге Святых Тайн... - он набрал в грудь воздуха, явно собираясь разразиться длинной цитатой.
      - Не стоит поучать старших, юнец! - длиннобородый маг с седыми волосами грохнул по столу пустой кружкой. - Мы все знаем, что написано в Книге! Прах и пепел! В начале там сказано одно, в середине - другое, а в конце - третье! И сами демоны моря не разберут, где истина!
      Ангелок свирепо уставился на старика, но возражать не посмел - кулаки у длиннобородого, несмотря на возраст, внушали почтение.
      - Однако Эот утверждает нелепые вещи, - вступил в дискуссию очередной маг, крепкий еще мужчина с огромными зубами. - Жемчуг может потерять всякую силу, подвергаясь воздействию со стороны. Каждую жемчужину Ринвел продавал конкретному человеку, и, я думаю, недаром.
      - Я же говорю, что этот недоумок с "Коршуна"... - начал кучерявый молодец, почувствовав поддержку, однако не успел завершить мысль. Внезапно толстяк Эот, видимо, решив, что в открытом споре ему не устоять, нырнул под стол, и через секунду комната огласилась пронзительным визгом ангелочка Эот вцепился зубами в ляжку оппонента.
      Все на миг оцепенели. Потом Онбол с неожиданным проворством выпростал одну за другой свои длинные ноги из-под стола и ринулся добивать пострадавшего. Подлетев к креслу ангелочка, старый маг вцепился в его пышную шевелюру, заодно пнув ногой Эота. Тот опрокинулся на спину и, пробормотав замысловатое ругательство, изо всех сил лягнул Онбола. Тощий маг рухнул прямо на зубастого, добавившего ему по ребрам. Остальные почтенные колдуны, повскакав с мест, с усердием ринулись в битву.
      Капитаны, опомнившись, теперь с любопытством взирали на потасовку, время от времени подбадривая "своего" мага лихими возгласами. В воздухе витали проклятья, клочья выдранных волос, мелькали ноги и кулаки, полы развевающихся балахонов и винные кружки. В самый разгар драки, когда вопли и хрипы ярости достигли апогея, Коверг мечтательно произнес:
      - Вот бы выпустить их на палубу ритолийского фрегата... Не завидую меченосцам короля!
      - Даю по мешку золота за каждого! - поддержал хозяина "Чайки" один из капитанов. - В моем турме оценят таких славных бойцов!
      - Два мешка! - кто-то решил составить ему конкуренцию.
      - Прах и пепел! И двадцать бочонков вина впридачу!
      - Ты не доставишь вино на корабли, - резонно заметил помощник Коверга. - Они вылакают его по дороге.
      - Хватит! - резкий голос Черной Сестры перекрыл гам, и ее нож, свистнув, воткнулся в стену. - Время идет, а дело стоит! Хватит, я сказала! - следующий клинок просвистел над самым ухом длиннобородого колдуна, тузившего Онбола. Почувствовав, что запахло кровью, маги постепенно начали успокаиваться. Айола повернулась к Блейду и уставилась на него горящими глазами. - Ну, советник, что делать? Кому достанется жемчуг? - Вероятно, она не сомневалась в ответе.
      Разведчик протянул руку, поднял бокал и вытряхнул на широкую ладонь предмет споров. С минуту он изучал таинственную жемчужину, все более утверждаясь в мысли, что старый колдун Ринвела действительно говорил правду: жемчуг столь необычной формы не мог зародиться в раковине моллюска. Значит, его и в самом деле добывали из жабр этих земноводных, как их... сагхартов? Странных тварей, размножавшихся непонятным способом... Пожалуй, стоит поинтересоваться не только тем, какую пользу может принести магический камень, но и как владыка Кархайма воспроизводит поголовье бесценных амфибий. Блейд был уверен, что герцог вполне компетентен в этом вопросе - как и во всех прочих.
      Он не успел еще раскрыть рот, когда один из капитанов не выдержал:
      - Бросим жребий? - хриплым от волнения голосом предложил он.
      - Это еще зачем? - Аталир, по-прежнему спокойный, чуть привстал, положив руку на эфес сабли.
      - Успокойся, - вмешалась Айола. - Жемчуг мой, и никакие жребии не нужны. Во-первых, мои люди нашли его, и, во-вторых. Черный из моего турма. А без него ни один из вас и близко не подошел бы к Кархаймскому проливу! Так что спорить нечего.
      Столь рискованное заявление было встречено мрачным молчанием. Никто не возразил вслух, но Блейд прекрасно знал, что случится, если Черная Сестра попробует подкрепить свои претензии действием. Несколько мгновений все настороженно посматривали друг на друга, стараясь в то же время не отрывать взгляда от жемчужины, покоившейся на ладони разведчика. Блейд стряхнул ее обратно в бокал и усмехнулся.
      - Я думаю, приятно стать владельцем магического сокровища, - заметил он, - но в десять раз важнее знать, на что оно годится. Наши мудрейшие маги не пришли к единому мнению, - его глаза скользнули по физиономиям, разукрашенным ссадинами и синяками. - Почему бы нам не прояснить дело у знающего человека? Хранителем тайны является старый Ринвел... Так давайте и спросим у него!
      В ответ на предложение советника ховестары недоуменно переглянулись. Вероятно, они были столь поглощены грабежом, что о герцоге никто не вспомнил. Блейд нахмурился; неужели эти болваны упустили самую ценную часть добычи? Такого он не ожидал - и Айола, и Аталир казались людьми предусмотрительными.
      Спустя полминуты раздался полный скрытого торжества голос Черной Сестры:
      - Неплохая мысль! И я побеспокоилась о том, чтобы было у кого спрашивать. Старый лис здесь, - она ткнула пальцем в пол, - сидит в подвале и ждет, пока мы не решим, что с ним делать.
      Нет, отметил Блейд про себя, он не ошибся в этой девушке! Из всех предводителей турмов лишь Айола позаботилась о сохранении столь важного источника информации!
      Присутствующие облегченно вздохнули; одни заулыбались, другие помрачнели, сообразив, что дали маху и что теперь претензии Черной Сестры получают веское подкрепление. Она не замедлила воспользоваться случаем.
      - Хочу напомнить, что эта жемчужина принадлежала самому Ринвелу, мы нашли ее в спальне старого сквалыги. Люди Аталира шли за нами по пятам и видели, как все было... - ее лицо на миг омрачилось при этом воспоминании; несомненно, Айола корила себя за то, что ей не удалось порасторопней оприходовать сокровище. - Итак, жемчужина была у Ринвела... Вы представляете, что это значит?
      Кое-кто уже сообразил, в чем дело. Блейд ухмыльнулся; его возлюбленная ловко приберегла козырную карту до самой последней минуты. Кивнув в сторону хрустального бокала, он пояснил самым непонятливым:
      - Эта штука не приносит ни удачи, ни власти, раз Ринвел сидит в своем собственном подвале. И прежде, чем хвататься за ножи, надо выяснить, на что она годна.
      - Я мог бы сделать это, - неожиданно голос Ратага нарушил воцарившуюся тишину, - Клянусь рифами Ховестара! Я вытрясу из старого ублюдка все!
      Взоры капитанов обратились на него; Ратаг не пользовался особым уважением, но все знали, что человек он безжалостный и хитрый.
      - Так Кривой Ринвел и расскажет тебе, что делать с жемчужиной, насмешливо протянул Коверг, окидывая помощника Айолы подозрительным взглядом.
      - Это легко уладить, - Ратаг хищно улыбнулся. - Я готов взять на себя неприятную работу и обещаю, что старик разговорится! - он многозначительно потер руки.
      - И потом ты передашь нам все, что узнаешь? - ухмыльнулся Аталир. Что-то не верится...
      - Не хочешь - не надо. Я готов уступить такую работенку кому угодно, спокойно заявил Ратаг.
      В конце концов сошлись на том, что Ратаг будет "расспрашивать" недавнего владыку Кархайма при свидетелях. Аталир, дородный Тоот, капитан "Сокола", а также достойный советник и адмирал Черный помогут ему запомнить речи Ринвела и в точности передать их остальным капитанам. Допрос был намечен на первые ночные часы, ибо дележ герцогских богатств сильно утомил присутствующих; всем хотелось перекусить и отдохнуть.
      Зеленую жемчужину оставили на столе, поручив ее охрану двадцати ховестарам - по одному от каждого турма, во избежание недоразумений. Еще двадцать головорезов стояли на страже в коридоре.
      После этого компания разошлась; одни устремились к обеденным столам, накрытым в соседнем зале, другие - на свои корабли, пересчитывать обретенные богатства. Айола же, цепко ухватив Блейда за руку, потащила его в спальню. Вероятно, она заранее облюбовала эти уютные апартаменты - здесь было уже прибрано, а на столике у окна их ждал обед.
      Едва они приступили к еде, как в дверь кто-то постучал; затем дюжий ховестар внес объемистый кувшин с вином.
      - Из герцогских подвалов, - пояснил он. - Ратаг велел передать.
      Блейд плеснул багряную жидкость в кубки, отпил и восторженно причмокнул. Вино обладало неподражаемым букетом с чуть заметной горчинкой и было холодным, как лед. Похоже, Ратаг стал догадываться, кто теперь его хозяин! Но надолго ли? Молоточки в висках разведчика стучали все настойчивей, все торопливей.
      Он поднялся, одобрительно взглянув на обширную кровать под золотисто-розовым балдахином, в высокую спинку которой было вставлено зеркало. Что ж, пока время не истекло, надо приобщиться к радостям жизни... тем более, что ночью предстоит весьма неаппетитное занятие. Блейд выпил еще вина и повернулся к Айоле. Определенно, напиток слегка горчил.
      Девушка, сбросив перевязь сабли, другой рукой уже стаскивала кожаные штаны.
      - Наконец то! - вздохнула она. - Ну и надоели мне все эти споры!
      - Мы свое получим, - заверил ее Блейд, привлекая к себе и пытаясь распутать узелок на ремешке, который стягивал пышные локоны Черной Сестры.
      - Да, мы свое получим... - рассеянно отозвалась она и нежно взъерошила волосы Блейда. - Не добром, так силой! - Айола коснулась горячими сухими губами шеи возлюбленного, прижалась к нему и чуть вздрогнула, ощутив его возбуждение. Немного отстранившись, девушка ловкими уверенными движениями стащила с него безрукавку и, не обращая внимания на увесистый мешочек с жемчугом, который Блейд пришпилил к изнанке, швырнула ее на пол Она приникла к обнаженной мускулистой груди разведчика, и он почувствовал, как напряглись соски высоких грудей.
      Словно бы со стороны он услышал стук крови в висках, заглушивший первых предвестников головной боли В следующий миг адмирал, советник, телохранитель исчез, испарился, превратившись в дикого зверя, охваченного пламенем страсти, неутолимого желания овладеть столь же дикой и прекрасной самкой. Опрокинув Айолу на постель, он торопливо расстегнул пояс. Девушка нежно провела ладонью по его лицу и прошептала:
      - Скорее, мой Черный Брат... Я хочу обнять тебя, а потом - потом уснуть... только уснуть. Я так устала... - ее руки ласкали нагое тело Блейда, глаза подернулись туманом.
      Внезапно Айола перекатилась на спину, крепко обхватив Блейда за плечи, раздвинула колени, и он ощутил, что она давно ждет его. Медленно, не торопясь, он коснулся своим клинком нетерпеливо раскрывшейся навстречу плоти. Девушка подалась к нему, легко вскинула ноги на спину, прижимаясь все тесней и тесней. Она коротко вскрикнула, потом застонала; на несколько секунд они замерли, лежа в объятиях друг у друга и наслаждаясь близостью.
      Наконец Айола, встрепенувшись, чуть приподняла бедра, и Блейд начал ритмично двигаться в такт с ее послушным телом. Движения ее все ускорялись, потом мышцы напряглись, затрепетали, острые белые зубки впились в плечо разведчика, и он услышал блаженный вздох.
      Через секунду она спала. Блейд вытянулся рядом на просторной кровати, чувствуя, что и его охватывает дремота. Неужели он так утомился? Конечно, препирательства на совете стоили немалых сил... Ничего, к ночи он успеет отдохнуть...
      Но все же странно... Как быстро уснула Айола! Тоже устала? Или они выпили слишком много вина? Пурпурного вина с чуть заметной горчинкой, которое прислал Ратаг?
      Ратаг... Ринвел... зеленая жемчужина... тайна... Слова крутились у него в голове, постепенно превращаясь в неразборчивое бормотание, в мерный гул прибоя; наконец они смолкли совсем. Ричард Блейд спал, сморенный усталостью, вином и сонным зельем.
      * * *
      В щель между занавесями проник солнечный луч и, шаловливо скользнув по лицу Блейда, разбудил разведчика. Он сел, потягиваясь, потом прислушался: во дворце царила тишина. Лишь негромкое дыхание Айолы раздавалось рядом; глаза девушки были закрыты, темные локоны рассыпались по подушке,
      Ратаг. Ринвел... зеленая жемчужина... тайна... ночь. Ночь! А сейчас уже утро! Правда, раннее - штора, прикрывавшая окно, чуть начала розоветь.
      Блейд потряс Айолу за плечо. Веки девушки поднялись, некоторое время она смотрела на него непонимающими глазами, потом сонно улыбнулась.
      - Вставай, малышка! - Скатившись с кровати, Блейд натянул штаны, набросил безрукавку. - Кажется, мы проспали самое интересное! - Он был уже на полпути к двери. - Ратаг, мерзавец, чего-то подлил в вино!
      - Я сейчас... - Айола приподнялась в постели.
      - Беги в зал, - Блейд махнул ей рукой. - А я проведаю старика в подвале!
      Торопливо застегивая пояс с клинком, он помчался вниз по лестнице.
      Тесная каморка, еле освещенная догорающим факелом... Низкие своды, стены из серого потемневшего гранита... Цепи, протянутые от массивных бронзовых колец... В цепях - бессильно обвисшее тело старика; из груди его с хрипом вырывалось прерывистое дыхание. Ни Ратага, ни Аталира, ни важного хозяина "Сокола"... Впрочем, что касается двух последних, Блейд не сомневался, что им тоже был преподнесен кувшин с подарком - и хорошо еще, если с сонным зельем, а не с чем-нибудь покрепче.
      Он перешагнул порог, всматриваясь в того, кто три дня назад был грозным властителем Кархайма, и споткнулся. Глянув вниз, Блейд похолодел; на полу валялся абордажный крюк, закопченный и залитый кровью. Рядом - кувшин с водой; видно, Ратага мучила жажда. Да, помощник Айолы не шутил, поклявшись, что заставит герцога разговориться! Вот только выслушивать его признания он собирался в одиночку.
      Блейд поднял с пола кувшин и выплеснул воду в лицо старику. Герцог закашлял, шевельнулся, пытаясь поднять голову, но сил не хватило. Он снова уронил ее на грудь и слабо застонал. Судя по всему, жить Ринвелу оставалось недолго.
      - Где... где этот?.. - Блейд схватил умирающего за плечи и с силой встряхнул. - Он давно ушел?
      - Нет... - шепнули бескровные губы. Потом герцог все-таки поднял голову. Лицо его оставалось нетронутым, лишь на месте левого глаза темнела пустая впадина.
      Разведчик ждал. Наконец Ринвел отчетливо произнес:
      - Ушел... недавно... Превращается в бессмертного... - губы старика подергивались, словно он пытался изобразить усмешку.
      - Значит, твой жемчуг в самом деле продлевает жизнь? - в голосе Блейда прозвучало удивление.
      - Правда, - Ринвел с трудом сосредоточил взгляд на лице стоявшего перед ним ховестара. - Если знаешь как... - по телу старика пробежала судорога, взгляд помутнел. Блейд снова встряхнул его.
      - Говори же, говори! Клянусь Святым Кругом, этот... этот, который замучил тебя, получит сполна за все!
      Вновь послышался стон, и герцог, не поднимая головы, с трудом выдавил:
      - Хорошо, я скажу... но я... я сам с ним рассчитался... сам...
      - Что надо делать с жемчугом? - медленно произнес Блейд, не обращая внимания на последние слова. Кому страшны угрозы умирающего?
      - Носить на теле... день - под сердцем... день - у печени... день - на виске... - герцог судорожно вдохнул, замолчал и с неожиданно просветлевшим лицом добавил: - Ни к чему тебе это, ховестар... уже ни к чему... Приятель твой... знает лучший способ... Поди спроси... если успеешь... - тело его странно напряглось, будто рванувшись из цепей, голова запрокинулась, глаз закрылся.
      Блейд вынул из кольца в стене факел, поднес к лицу Ринвела. Да, этот человек был стар, очень стар! Сто лет или больше... Трудно сказать... Во всяком случае, он пережил и своих детей, и внуков, и правнуков. Пережил всех, чтобы погибнуть в мрачном подвале собственного дворца от безжалостной руки случайного проходимца...
      Выскочив в коридор и перепрыгивая через три ступеньки, Блейд ринулся в зал вчерашнего совета. Сабля била его по бедру, увесистый мешочек давил на ребра, в висках ощутимо стреляло.
      Он вихрем промчался по широкой галерее первого этажа, колотя в двери,
      - Вставайте! Все сюда! - голос его гулким эхом грохотал под сводчатым потолком, и по топоту за спиной он понял, что ховестары мчатся следом. Он не стал оборачиваться, а, оттолкнув часовых, влетел в комнату. Бокал на столе был пуст.
      Взгляд Блейда метнулся к окну; там спокойно стоял Ратаг, и лишь глаза помощника да стиснутые кулаки выдавали владевшее им лихорадочное возбуждение У стен застыли стражи - и, впереди всех, Айола.
      - Не подходи, ты!.. - Ратаг напряженно усмехнулся. - Ты, приблудок, хотел отнять у меня все! Ты... - его левая рука вытянулась в сторону Блейда, правую он прижимал к губам. Капитаны сгрудились у двери, и разведчик, оглянувшись, увидел среди них Аталира. Лицо его было мрачным - как и у всех остальных.
      Внезапно Ратаг гордо выпрямился и с торжеством изрек:
      - Ринвел открыл мне тайну! Только я, один я, владею секретом! Старый лис был жаден и глуп, если сам не воспользовался магическим средством! - Он поднял руку, и все увидели небольшой зеленый диск, зажатый меж его пальцев. - Но я-то - другое дело! Я стану бессмертным и неуязвимым, и мы еще посмотрим, кто будет властвовать в Акроде!
      Ховестары переглянулись.
      - По какому праву ты собираешься присвоить жемчуг? - рявкнул Коверг. Клянусь мечом и порохом, мой клинок проткнет любую глотку, даже бессмертную!
      - Молчи, ублюдок! - Услышав гневный гул голосов, Ратаг снова прижал добычу к губам. - Знаешь, что я сделаю совсем скоро? Спущу кой с кого шкуру, вот так! Первым - с Черного, а затем, быть может, с тебя!
      Он безумен, подумал Блейд. И жемчужина - что этот мерзавец собирается делать с ней? Обнажив саблю, разведчик шагнул к окну, всматриваясь в серые глаза, горевшие мрачным торжеством. Ратаг плюнул ему под ноги, поспешно сунул магический камешек в рот и проглотил.
      Все оцепенели. Секунду Ратаг стоял неподвижно, будто прислушиваясь к собственным ощущениям; потом его затрясло, он согнулся пополам, руки и ноги вывернулись под немыслимым углом, на губах выступила пена. Он рухнул на пол.
      - Вот и все, - спокойно произнес Аталир. - Осталось только вспороть дураку живот и вытащить то, что нам надо. - Он повернулся к Айоле. - Прими мое сочувствие, Черная Сестра. Ты осталась без помощника.
      - Нужно ей твое сочувствие! - хмыкнул Коверг. - Девочка знает, кем заменить эту падаль.
      Айола, сверкнув глазами, подошла к окну и склонилась над неподвижным телом. Блейд, не двигаясь с места, ждал; голова у него болела нестерпимо. Что-то во всей этой истории ему не нравилось, что-то шло не так... Молнии, стрелявшие в висках, мешали сосредоточиться. Герцог... да, старый герцог... Он сказал: "приятель твой знает лучший способ"... и еще: "я сам с ним рассчитался"... Значит, это и есть расчет за все ночные муки? Примитивное отравление?
      Внезапно Айола вскрикнула и отскочила в сторону. Тело Ратага зашевелилось, туловище начало на глазах раздуваться, и то, что все уже считали готовым к препарированию трупом, перевернулось на спину. Закусив губы, Блейд смотрел, как страшно выпучились глаза этого ожившего зомби, чуть не вылезая из орбит; туго натянувшаяся одежда с треском лопнула, обнажая стремительно менявшую цвет кожу, которая начала покрываться грязно-зеленой чешуей. Кисти рук и ступни уродливо вытянулись, пальцы растопырились, обнаруживая разрастающиеся перепонки.
      Руки! Он вспомнил, где ему показывали такую же кисть, с закостеневшими пальцами и длинными когтями!
      Превозмогая боль в голове, разведчик отступил на пару шагов, прикрывая Айолу.
      - Сагхарт! - вырвалось у него. Вот, значит, как герцог разводил этих тварей! Что ж, рабов у него хватало... Одна жемчужина шла на продажу, а вторая...
      - Что? Что это? - Айола судорожно цеплялась за его плечо Ховестары, очнувшись от изумления, потянули из ножен сабли.
      - Сагхарт, - повторил Блейд, - тварь, в жабрах которой водятся те самые зеленые камушки... Только с нашего друга ничего не получишь - слишком молод. Надо подождать лет сто... или двести.
      Все было кончено. Растопырив уродливые лапы, на лохмотьях, которые еще недавно были одеждой Ратага, сидел чешуйчатый монстр, поглядывая на людей бессмысленно выпученными глазами. Он был отвратителен, как смертный грех, как жадная и завистливая душа первого помощника с "Жаворонка", и Блейд ощутил, как его желудок подкатывает к горлу.
      Так вот в чем заключалась тайна, которую герцог поведал Ратагу! Вот какую месть уготовил Ринвел своему мучителю! Что ж, эта тварь и в самом деле будет жить долго, очень долго...
      Ховестары стояли неподвижно, сжимая в руках клинки, словно парализованные ужасом при виде этого жуткого перевоплощения. На их глазах человек - правда, совсем дрянной человечишка! - превратился в чудовище, в демона, какой мог привидеться только в ночных кошмарах. Потом кто-то поднял саблю и шагнул к сагхарту, намереваясь прикончить отвратительную тварь.
      - Стойте! - воскликнул Блейд. - Не надо!
      Он хотел сказать - "Отпустите его", но тут в затылок разведчика ударила острая игла боли. Он понял, что компьютер Лейтона снова нашел его среди мириадов миров Измерения Икс и что сейчас начнется мучительный путь домой. Прижав локти к груди, Блейд обхватил ладонями раскалывавшуюся на части голову и глухо застонал. Мрак наступал на него со всех сторон, затмевая синевшее за окном море, что-то твердое давило в ребра. Боль ударила опять; нестерпимая боль, крестная мука возвращения. Последнее, что он видел, проваливаясь в беспамятство, были надвигавшиеся на него со всех сторон чудовищные морды сагхартов. Одна из них, похожая на Ратага, расплывалась в отвратительной ухмылке.
      ГЛАВА 8
      Омар был великолепен. Блейд покончил с ним, ловко орудуя серебряными крючочками и не забывая прихлебывать ледяное белое вино. Оно тоже оказалось неплохим; может быть, не столь изысканного букета, как напиток из погребов герцога Кархаймского, зато уж наверняка без всяких инородных включений.
      Теперь его ждали фрукты, сыр и французский коньяк. Блейд опрокинул первую рюмку, провозгласив тост за свое здоровье - как-никак, сегодня он являлся виновником торжества и отмечал свое тридцатишестилетие. То, что кресло напротив него оставалось пустым, ничего не значило; он легко мог вообразить, что в нем сидит Зоэ.
      "Дик, - сказала бы она, - как я рада, что мы вместе! Что ты снова вернулся, живой, без единой царапинки! Что мы сидим в этом уютном ресторане и празднуем твой день рождения!"
      Такие простые слова, женская болтовня по сути дела, но он слушал бы ее с замиранием сердца.
      "Дик, - сказала бы она, - ты вспоминал обо мне - там, где ты был? В тех краях, о которых тебе нельзя говорить?"
      "Зоэ, - ответил бы он, - я не буду лгать. Возможно, я вспоминал о тебе, но очень редко, потому что в тех краях жизнь не проста... И если слишком часто вспоминать про девушку с Земли, можно в два счета очутиться на рее или получить нож под лопатку..."
      И Зоэ не обиделась бы, она бы поняла...
      Блейд опрокинул вторую рюмку, пристально рассматривая компанию за соседним столиком. Там веселились трое мужчин и четыре женщины - то есть наблюдался переизбыток слабого пола. Одна девушка - конечно, самая хорошенькая, - была, по его мнению, явно лишней. Мужчины наперебой увивались за этой стройной брюнеткой, почти забыв про остальных дам. Джентльмены так себя не ведут! Блейд решил, что прикончит бутылку коньяка и восстановит справедливость.
      "Дик, - сказала бы Зоэ, - я приготовила тебе подарок".
      Она полезла бы в сумочку и вытащила что-нибудь удивительное и необычное - редкостную японскую статуэтку, серебряный портсигар с перламутровой инкрустацией, филигранный мужской перстень или маленький кинжал толедской работы. Он долго рассматривал бы вещицу и восхищался, нахваливая ее вкус и любуясь милым раскрасневшимся личиком. Потом они бы выпили, и он сказал:
      "Милая моя, когда я отправился в обратный путь - из тех самых краев, о которых я не могу говорить, - я тоже прихватил тебе подарок".
      Блейд опрокинул третью и четвертую рюмки и с неодобрением покачал головой: мужчины за соседним столиком совсем распоясались. Они чуть ли не лезли к смущенной брюнетке под юбку, а три остальные дамы сидели с надутым и обиженным видом.
      Конечно, Зоэ захотела бы сразу посмотреть подарок.
      "О, Дик, - сказала бы она, - это так мило! Покажи его скорей, не мучай меня!"
      И тогда...
      Блейд расстегнул пиджак, вытащил из внутреннего кармана бумажник и раскрыл его. Одно маленькое отделение круглилось бугорком; он осторожно сунул туда пальцы и извлек нечто, завернутое в папиросную бумагу. "Вот, Зоэ", - прошептал он, покачивая на ладони жемчужину, серебристо-розовую, как заря над бескрайними просторами Акрода, Океана Среди Земель. "Вот, Зоэ", повторил он чуть громче, но Зоэ была далеко и не слышала его. Он снова выпил за свое здоровье и спрятал жемчуг. На сей раз лорд Лейтон и британское казначейство выделили ему законную долю добычи - примерно один процент. Блейд не был жаден, но полагал, что Черная Сестра дала бы ему гораздо больше.
      "Зоэ, - сказал бы он, - это мое странствие оказалось на редкость успешным. - Я не сидел в тюрьме, не ломал камень в горах и не спасался бегством от каких-нибудь разъяренных каннибалов. Представляешь, я сразу угодил туда, куда надо! Правда, для этого пришлось снести три головы... и потом еще пару десятков... зато, как ты заметила, я не получил ни царапины. Большая удача - для тех краев, о которых я не могу тебе рассказать".
      "О, Дик, - ответила бы Зоэ, - я не любопытна. Странствуй в тех краях, если ты не можешь жить иначе, только возвращайся ко мне. Я буду ждать тебя и приму всякого, израненного и больного, лишь бы ты только вернулся... - Потом она помолчала бы и добавила: - Ты привез замечательный подарок, милый... Значит, все же помнил обо мне..."
      Блейд налил рюмку и выпил за прекрасных дам. Хорошенькая брюнетка за соседним столиком, которую кавалеры допекли окончательно, бросала на него отчаянные взгляды. Но в бутылке кое-что еще оставалось, и Блейд решил не торопить события.
      "Зоэ, - сказал он про себя, - конечно, я мог бы провести этот вечер с Джорджем и другими приятелями и напоить их до положения риз. И сам Дж. почтил бы своим присутствием мой юбилей... Даже лорд Лейтон! Ты бы видела, как он раскудахтался над мешком с жемчужинами... я все-таки притащил ему этот проклятый мешок, хотя обратная дорога была нелегкой, дьявольски нелегкой! Но мне захотелось посидеть с тобой... только с тобой, дорогая... И не важно, что ты - совсем не ты, а лишь одно воспоминание, причем и наполовину не соответствующее истине... Как бы то ни было, сегодня мы вместе. Сегодня, двадцать девятого мая семьдесят первого года, когда мне исполнилось тридцать шесть лет".
      Он опрокинул последнюю рюмку, поднялся и решительно шатнул к соседнему столику.
      Комментарии к роману "Жемчуг Кархайма"
      1. Основные действующие лица
      ЗЕМЛЯ
      Ричард Блейд, 35 лет - полковник, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании (отдел МИ6А)
      Дж., 69 лет - его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под инициалом)
      Его светлость лорд Лейтон, 78 лет - изобретатель машины для перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс"
      Джордж О'Флешнаган - коллега Блейда по отделу МИ6А
      Зоэ Коривалл - бывшая возлюбленная Блейда (упоминается)
      Мари Вонг - предводительница пиратов в восточных морях (упоминается)
      Вонг - ее отец (упоминается)
      Килпатрик, Сэм Бакс, Элтон К. Смит - члены "Медиевистик Клаб" (упоминаются)
      АКРОД
      Ричард Блейд - он же Черный, ховестар Акрода
      Айола, Черная Сестра - хозяйка "Жаворонка" и предводительница турма ховестаров
      Айлат - ее отец (упоминается)
      Аталир - капитан "Коршуна"
      Коверг - капитан "Чайки"
      Тоот - капитан "Сокола"
      Ратаг - первый помощник на "Жаворонке"
      Эот - маг и целитель Аталира
      Онбол - маг и целитель Айолы
      Баскар - телохранитель Айолы, мастер рукопашного боя
      Паллон - старший канонир "Жаворонка", приятель Блейда
      Хардин, Крейс, Гуллен - ховестары из экипажа "Жаворонка", убитые Блейдом в Сьорде
      Ринвел Кривой - герцог Кархайма
      Эдара - возлюбленная Блейда из реальности Катраза (упоминается)
      2. Некоторые географические названия
      Акрод - Океан Среди Земель
      Дастар - Сверкающее Кольцо; океан, обтекающий Земли
      Кархайм - узкое вытянутое море, соединяющее Акрод с Дастаром на западе Земель; также - название расположенного на берегах моря герцогства
      Земли - гигантский материк, внутри которого находится Акрод; кое-где рассечен морями и проливами, соединяющими внутренний и внешний океаны
      Ритола - королевство на северном побережье Акрода
      Сьорд - ритолийский город, разграбленный пиратами
      Кантам - порт и столица торговой республики Кантам
      Ховестарский архипелаг - архипелаг в восточной акватории Акрода, родина ховестаров
      Фассат, Гози, Удрар, Васта - страны на побережье Акрода
      Шардис - остров в западной акватории Акрода
      3. Некоторые термины и выражения
      ховестары - пираты Акрода; светловолосый народ, брюнеты среди них попадаются редко (в связи с чем Блейда прозвали "Черным")
      турм - отряд ховестаров из двухсот-трехсот бойцов; обычно - экипаж одного галиона
      сагхарт - полуразумная амфибия, водится в Кархайме
      хла - мазь, кровоостанавливающее средство
      Клянусь Святым Кругом - одна из клятв пиратов; Святой
      Круг - солнечный диск, божество, почитаемое во всех Землях Акрода
      Клянусь рифами Ховестара, Клянусь мачтой, порохом и мечом. Во имя демонов моря - распространенные клятвы пиратов
      Меч и порох, Прах и пепел - выражения ховестаров, эквивалентные земному "Гром и молния"
      4. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Акрода
      От Сьорда до встречи с ритолийским фрегатом - 12 дней
      От сражения с фрегатом до стоянки на Шардисе - 17 Дней
      От Шардиса до Кархайма - 10 дней
      Операция в Кархайме - 8 дней
      Всего 47 дней; на Земле прошло 46 дней.