– Поедем со мной в командировку. Партнеров попрошу, приглашение тебе пришлют. Я все равно в номере один живу.
      Но то Андрюшу не с кем было оставить – мама никак не соглашалась, – то с работы не отпускали. Мы с Леней перешли от Иволгина в солидный Медицинский американский центр. Иволгин состарился. Да и Кашпировский порядком дискредитировал нашу профессию. Леня в центр и свою жену, и друзей пристроил. Когда Андрюша взрослым стал, муж приглашать перестал. То ли во вкус холостяцкой жизни вошел, то ли привык один ездить. Доездился.
      – Наталья, – мои размышления прервал довольный голос Лени, когда моя полуторная смена подходила к концу, – я тебе не успел сказать, твой пациент-философ, он родственник одного из учредителей нашего центра.
      – Ну и что? – напряглась я, ожидая неприятностей.
      – Так вот его весьма влиятельный дядюшка очень доволен результатами твоего лечения.
      Мне было приятно это слышать. Особенно когда все так плохо. Ленька, молодец, никогда не забывал поблагодарить.
      – Результаты хорошие, – согласилась я, – философ вместо Гегеля начал Фрейда читать.
      – А то, – добавил Леня, – я сам удивлен, ему даже Юлечка из хирургии понадобилась. К жизни вернулся. С балкона сигать передумал.
      – Какая же я умница!
      – Ты большая умница. Философ дядьке этому передал, что не стал бы иметь дело с врачами, которые интеллектом ниже его самого.
      – Вот это похвала!
      – Ты ему Ницше цитировала?
      – Нет. Я ему «Про это» рассказывала. Помнишь, такую передачу по НТВ когда-то показывали?
      – Нет, уже не помню. Надеюсь, вместе с любовницей он свою жену в ванной не утопит, как в фильмах Хичкока?
      – Нет. Он ее просто задушит, потому что я цитировала ему Шекспира в подлиннике: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»
      – Это хорошо, что в подлиннике. Даже очень.
      – Почему?
      – Английский знаешь.
      – Я, Ленечка, английскую школу закончила.
      – Я тоже.
      – Однако власть хоть что-то хорошее должна была для интеллигенции сделать? У мужа с женой разногласия на социальной почве.
      – Ты о своем пациенте?
      – Да.
      – Можешь уже о нем забыть. Я тебе что-то интересное сообщу.
      – Да?
      – Поступило предложение руководства отправить двух рядовых врачей на месяц в Америку.
      Пауза.
      – Ты чего молчишь?
      – Жду продолжения.
      – Пионерские времена помнишь?
      – А как же!
      – А слово «слет»?
      – Угу, мир, дружба.
      – Правильно, чувствуется, что еще и в комсомоле побывала.
      – Так точно. Даже в армии успела. Младший лейтенант медицинской службы.
      – Ну, это в Америке не пригодится.
      – В Америке?
      – Да. В Сан-Франциско будет проходить симпозиум на тему: «Врачи за экологию».
      – А про что это?
      – Ты как ребенок. Природа, воздух, натуральное питание и прочие буржуазные прибамбасы. В общем, тусовка на халяву.
      – Ты едешь? – догадалась я, решив, что Ленька хвастается передо мной шикарной поездкой. И так знала, где чего хорошего дают, там он в первых рядах. Правда, понимала, что не без оснований.
      – И ты тоже.
      От неожиданности я онемела.
      – У тебя что, ступор?
      – То есть мы вдвоем?
      – Нет, втроем. Еще один мужик из руководства нашего центра.
      – Ленечка, а как же мой ремонт? Так мы с Андрюшей никогда не переедем.
      – Мне кажется, что твой Андрюша замечательно прижился с королевой-мачехой. Она его на сколько старше?
      – Года на три-четыре.
      – Видишь, общие интересы.
      – Не шути так.
      – Не буду. А на ремонт, конечно, прораб понадобится. Что-нибудь придумаем.
      – Я уже придумала.
      – С прорабом познакомилась?
      – Нет. У меня отец всю жизнь прорабом работал.
      – Ну да? Что ж ты раньше молчала? Мы бы ему такую денежную работу нашли.
      – Лучше не надо.
      – Понял. Ну хоть тебе поможет.
      – Наверное, – не очень уверенно проговорила я.
      Когда я рассказывала сыну, что еду в командировку в Сан-Франциско, меня переполняла необычайная гордость. Мне стало казаться, что именно статус и благосостояние отца перетягивают сына на его сторону. Андрюша стал намекать, что не прочь и дальше оставаться с Сережей. Он даже не поехал смотреть наше новое жилище, где полным ходом шел ремонт. Страшившее пустотой нутро поднебесного апартамента превращалось в уютную обзорную квартиру. Вид из окон напоминал ресторан «Седьмое небо» на Останкинской башне. Когда-то школьницей я ходила туда на экскурсию. Вокруг прозрачное стекло, и ты внутри, словно витаешь в облаках. Теперь мы с сыном будем так жить! Чувство, что я смогла, что я тоже чего-то стою в жизни, придавало уверенности в себе. Прямо накануне отъезда вновь приехал Сережа и опять, глядя куда-то в сторону, пробубнил:
      – Андрей сказал, ты уезжаешь в командировку.
      – Да.
      – Не могла бы ты перед отъездом... – я чувствовала, что он не знает, как продолжить, но помогать ему совсем не хотелось, – в общем, перевезти свои вещи, чтобы мы могли сюда перебраться? – Наконец он перестал смотреть в угол и взглянул на меня... отчужденно и безразлично. Мне стало не по себе. – По возвращении сразу получишь деньги, – с облегчением, что самое трудное позади, выдавил он.
      – Нет проблем, – делая вид, что действительно так оно и есть, отозвалась я, – коллега давно меня приглашает пожить у себя.
      «Коллега» – не то женского, не то мужского рода, что-то расплывчатое. Я нарочно подобрала такое слово, хотелось досадить. А вообще-то я предвидела такую ситуацию и на всякий случай договорилась с одной медсестрой. Правда, в комнатке без окон, некогда служившей для прислуги, в старом, под снос, доме, так что фактически я сняла у нее угол. Она нуждалась в деньгах. Собрав только носильные вещи, я попросила Андрея перевезти мой чемодан. Когда я развесила свои платья на гвоздике в темной каморке, обклеенной газетами, и села на колченогий топчан, из глаз сами по себе брызнули слезы.
      – Наталья Евгеньевна, вы что? – заглянула в мою нору молоденькая сестричка. – Хотите, я вам свою койку в большой комнате уступлю? – Но я мотала головой и беззвучно рыдала. Она, не выдержав, села рядом и заплакала тоже. Это подействовало на меня.
      – Все-все-все! Прости меня, Мариночка. Все хорошо, – твердо сказала я, а про себя решила: «Даю себе установку – впереди меня ждет новая, светлая жизнь, жизнь на седьмом небе! И еще такой подарок – поездка в Америку!»

Глава пятая

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.