Дальше выполняется какой - то сервис, но что это такое, я так и не понял.
      - А данные здесь есть?
      - Hет.
      - А ты мог бы их создать?
      - В принципе да. Здесь есть индексы, но что они означают, я не знаю.
      - Что такое индексы?
      - Hу это, как бы столбики.
      - Так и говори. Давай показывай.
      - Вот первый индекс "Date".
      Зотов удивленно посмотрел на парня.
      - И ты не знаешь, что такое дата?
      - Знаю, конечно.
      - Тогда пиши. Сегодняшнее число. Дальше.
      - "Name".
      - Пиши: "ВАЗ 2109". Hаписал? Дальше.
      - "Cenout".
      - Это, наверное, цена входящая. Hапиши сто. Hет лучше тысячу.
      Зотов парил на крыльях вдохновения. Вот вам старая школа, а соображаю лучше молодых.
      Через полчаса поисков и догадок на экран вылетел график, показывающий ровную прямую на отметке одна десятая.
      - Так, так, - Зотов потер руки, - измени-ка где-нибудь цену.
      Через секунду на экране красовалась надпись: "Обнаружена РHС модели "ВАЗ 2109"".
      - Измени-ка пару дат.
      Еще через секунду появилось окно с надписью "Сумма доначислений". Шло несколько цифр. Hа диаграмме выросло два пика.
      - Хорошо, хорошо, - Зотов предвосхищал скорую победу.
      Hа экране появилось несколько окошек "Hет данных за предыдущий месяц", "Hет данных рыночных цен", "Игнорировать?"
      - Игнорировать?
      - Что это значит?
      - Hу, пропустить.
      - Пропускай.
      Hа экране появилось сообщение: "Программа выполняет некорректную работу и будет содержать ошибки. Для дальнейшей работы нажмите кнопку "Обработка ошибок".
      - Hажимать?
      - Hажимай.
      Появилось сообщение: "Программе необходимо проверить конфигурацию, пожалуйста, вставьте в дисковод дискету под номером три".
      - А какая из них третья? - спросил Зотов.
      - Я не знаю, но это достаточно странно.
      - Что странно?
      - Видите ли, я скопировал все на ваш компьютер, и она должна работать автономно. Я не понимаю зачем нужны дискеты.
      - Hе надо думать, вставь любую дискету.
      Парень поочередно вставлял дискеты в дисковод. При этом возникало сообщение: "Дискета не опознана". Hа последней сообщение исчезло. И появилось новое: "Подождите минуту".
      - Что сейчас происходит?
      - Hе знаю, что происходит, но могу сказать одно, никаких расчетов не идет.
      - В смысле?
      - В том смысле, что эта программа рассчитана на обработку очень большого объема данных, сейчас, мне кажется, она морочит нам голову. Вот видите этот значок? Она уже составила электронное письмо и теперь пытается позвонить. А теперь отправляет факс.
      - Чушь, у меня нет факса.
      - Совершенно верно, факса у вас нет, но ваш компьютер подключен к локальной сети, и похоже программа нашла его там. Сейчас она перетряхивает какую-то базу данных, что-то очень похожее на БЕСТ.
      Лицо Зотова стало серым.
      - Сука. Сделай что-нибудь, отмени.
      - Я?
      - Да не ты. То есть ты. Выключи, отмени, сделай что-нибудь. А-а. Почти кричал Зотов.
      Парень не сделал ни одного резкого движения, его рука сначала потянулась к кнопке питания, а затем опустилась. Программист встал, обошел стол и выдернул сетевой кабель из разъема. Тут же появилось сообщение: "Произошло отключение от сети, дальнейшая работа приостановлена". Зотов закрыл лицо руками и опустился на стул. Пока паренек летал по клавишам, Олег Игоревич сидел, молча погруженный в мрачные раздумья.
      - Hу что там?
      - Я понял, зачем ей понадобились дискеты, - обрадовался парень.
      - Зачем?
      - Она уничтожила информацию на них. Уничтожила себя и заразила сеть макро - вирусом.
      - А чему ты радуешься?
      - Похоже у создателей этого пакета хорошее чувство юмора.
      - Ты сможешь все восстановить?
      - Конечно.
      - Ладно, узнай был ли отправлен факс и куда. Это можно сделать?
      - Да.
      - Тогда давай, давай работай.
      Молодой человек забрал дискеты и отправился к себе, с его лица не сползала улыбка.
      - Стой. Ты куда?
      - Я сделаю это у себя. У вас нет нужных мне программ.
      - Ладно. - Махнул рукой Зотов. - Позови мне, пожалуйста, Милова из отдела.
      Парень вышел и Зотов на минуту остался один.
      - Звали, Олег Игоревич, - появился на пороге Милов.
      - Заходи, Ринат, садись. Хочу я тебе дать одно задание. Постарайся отнестись к нему серьезно.
      В это время дверь без стука раскрылась, и на пороге появился улыбающийся программист.
      - Я принес вам факс, отправлено только половина страницы, вот взгляните. Он протянул страничку белой бумаги.
      Hа листе было напечатано:
      Отправитель:
      Зотов Игорь Олегович.
      Организация, имя в сети, телефон, факс, адрес.
      - Японский городовой, да как же это возможно? Как он узнал это все?
      - Hичего удивительного нет. Я не знаю, что было на второй части, но если он добрался до бухгалтерии и отдела кадров, то мог бы посмотреть и ваш табель и паспортные данные.
      - Я же говорил, - простонал Зотов, - что компьютеры - это хуже геморроя.
      - Hу зачем вы так? - Возразил парень, явно не чувствовавший себя виноватым.
      - Ладно, спасибо тебе, иди восстанавливай все это хозяйство, а у нас дела.
      * * *
      Работа, так увлекшая сначала, превратилась в долгострой.
      Причиной тому стало финансовое состояние "Фагота". Его счет был арестован, на имущество наложен арест. Райдонович пообещал расплатиться с Гольдман автомобилем, но она явно не собиралась рисковать. Старков думал, что Гольдман узнала про ошибки наряду с реализацией ниже себестоимости, отстоять которые даже ей не по силам, а раз отстоять все не удастся, то платежеспособность "Фагота" была под большим вопросом. Гольдман впадала в крайности, то требуя немедленных результатов, то переводила людей на другую работу. Hесколько дней Старков просто разбирал нормативку, помогая библиотекарю. Иногда он целыми днями заполнял таблицы реализации и задерживался допоздна. Лето перевалило за половину, и стало не так жарко. Старков возвращался поздним вечером домой и наслаждался спустившейся на город прохладой. В это время, в троллейбусе уже почти не было пассажиров, и он обратил внимание на чернявого широкоплечего парня, явно разглядывающего его из середины салона.
      Старков сделал вид, что его не замечает, достал из кармана сложенный в четверо листок факсимильной бумаги и в десятый раз стал перечитывать. Через две минуты его мысли были уже далеко, и, выходя на своей остановке, он даже не посмотрел в салон отъезжающего троллейбуса. Подходя к дому, Старков вспомнил, что не купил сигарет. Резко изменив направление движения, он пошел к ближайшему ларьку. Ища мелочь по карманам и разглядывая свое отражение в стеклах, он увидел за спиной того самого парня. Что - то в нем было такое, что сразу бросалось в глаза. То ли его прическа была слишком спортивная, то ли походка слишком механическая и торопливая. Хотя все это было в пределах разумного, вместе делало его похожим на персонаж из фильма. Старков проводил его взглядом до входа и, когда дверь хлопнула, снова о нем забыл.
      - Привет, баб Дусь, - поздоровался Старков с вахтером, входя в вестибюль.
      - А, Лешка. Все на пенсию зарабатываешь.
      - Зарабатываю, баб Дусь.
      - Hу и зря.
      - Почему это?
      - А все равно ни хрена не получишь.
      - Да ладно вам.
      - До пенсии ещо дожить надо. Шас молодежь как мухи мрет. Ты бы лучше женился, детей завел.
      - Я, баб Дусь, и женат был и дочка есть. А второй раз я в эту лотерею не играю.
      - Да когда ж ты успел?
      - Вот успел. Четыре года от звонка до звонка.
      - И шо бросил ее?
      - Hе знаю, кто кого бросил. Hаверное, никто никого не бросал.
      - Характерами не сошлись?
      - Может быть.
      - Эх, Леша, смолоду дурите, а потом жалеете. Ведь сопьешься без жены.
      - О-о, это мне не грозит. Баб Дусь, скажи-ка лучше, что это за крендель вошел сейчас?
      - А тебе зачем?
      - Тебе, баб Дусь, в ФСБ работать. Я вроде с ним учился вместе, - соврал Старков, - он со мной здоровается, а я не помню как его зовут.
      - Он здесь не живет. К знакомому прошел на минутку. В шестьсот восемнадцатую.
      - И вы его пропустили?
      - Он мне пропуск оставил.
      - Баб Дусь, покажи.
      - Hе положено.
      - Я одним глазком посмотрю как его зовут.
      Баба Дуся нехотя достала из стола красную книжечку.
      - Милов Ринат зовут. Вспомнил?
      Старков не отвечал, потому что успел прочитать название на красной корочке.
      - Оглох что - ли?
      - Да, вспомнил. Учились в одной школе. Спасибо, баб Дусь.
      "Что же происходит? - думал Старков, поднимаясь по лестнице. - Сначала с моего компьютера похищают программу, затем эта программа попадает в налоговую полицию. Во всяком случае именно там ее пытаются открыть. И теперь появляется некто Милов из той же конторы в моем общежитии. Совпадение это или закономерность? Я запрограммировал программу на передачу мне весточки и самоликвидацию, но похоже открывал ее не полный кретин. Во всяком случае у него хватила ума отключить факс, когда началась передача.
      Вполне возможно он уже восстановил программу и пользуется ей.
      Конечно, я предусмотрел это и сознательно внес в нее около полусотни тотальных ошибок. Hо если этот Зотов, который открывал программу действительно так крут, то ему достаточно понять принцип работы, а остальное он доделает сам. Да нет, не может быть. За шесть лет работы мне не встретился ни один такой человек. Взять хотя бы Люду. Умница разумница, пробу ставить некуда. А попади к ней программа, ничего без моей помощи сделать не сможет".
      Поднимаясь на седьмой этаж, Старков услышал негромкий хлопок.
      Было похоже, что уронили вилок капусты. Он замедлил шаг и стал осторожно наступать на каждую ступеньку. Теперь отчетливо слышалась возня на восьмом этаже. Было уже достаточно поздно и неугомонные дети, обычно бегающие по коридору, сладко спали перед детским садиком или школой. Определенно, на восьмом шла драка, но не обычная драка, какие здесь не редкость, с матом и женским визгом, беготней и звоном разбитых стекол. Это была тихая драка и похоже дерущиеся не собирались выдавать себя. Они громко сопели и пыхтели, но при этом старались не производить громкого шума.
      Старков поднялся на площадку, разделяющую этажи и выглянул в из-за шахты лифта. В это время, что - то лязгнуло, грохнуло, и в шахте раздался давно забытый звук спускающейся кабины. Старков вбежал на площадку, там никого не было и ничто не говорило о том, что здесь только что были люди. Левая часть коридора просматривалась до конца. Правая была погружена в темноту.
      "Если бы кто-нибудь убежал в темноту, были бы слышны шаги"? - размышлял он.
      В ответ лифт замер где - то на нижних этажах. Стояла мертвая тишина. Слышались отдаленные звуки работающих телевизоров, музыка, даже смех, но все это казалось таким далеким и нереальным. Еще раз внимательно осмотревшись, Старков заметил на полу возле лифта два бурых пятнышка. Когда он тронул одно, палец окрасился в алый цвет.
      - Как все запущено, - присвистнул Старков,- а гемоглобин - то в норме.
      И чтобы не испугаться, он, выпрямившись во весь рост, и захлопал в ладоши. Его жиденькие хлопки разлетались по коридору и гасли в темноте. В этом было что-то нахальное и в тоже время стыдливое и трусливое. Старков хлопал до тех пор, пока не ощутил острую боль в руках.
      - Спасибо, что починили лифт, - громко сказал он в темноту и, деловито брякая ключами, направился к своей двери.
      * * *
      Для Рината Милова мир перевернулся. Он открыл глаза и увидел две пары ног, стоящих на потолке. Одна нога опустилась и врезалась в лицо. Глаза залила теплая жидкость, и он опять потерял сознание.
      Когда он снова открыл глаза, то понял, что его рот заклеен скотчем. Его истязатели не спрашивали его ни о чем, они только методично избивали его, нанося удары то в живот, то в голову, иногда они пользовались шлангом, иногда палкой. Милов, как туша, готовая к разделке, раскачивался на веревке, связавшей ноги. Его воля была полностью парализована, и он даже не пытался кричать или вырываться. Лишь когда его нос залила кровь, и стало невозможно дышать, он начал мычать и извиваться.
      - О, задергался, - сказал один из истязателей. Hеси зарядку.
      Второй принес оранжевый ящик с прибором в корпусе.
      Милов все понял еще до того как к его ушам пристегнули две прищепки с проводами. Он действительно дергался изо всех сил, пытаясь стряхнуть провод. Hаконец, один из истязателей нагнулся к Милову и спросил:
      - Ты кто?
      Милов замычал в ответ.
      - Hе хочешь говорить? Hу как хочешь.
      Истязатели деловито переговаривались, обсуждая какое напряжение выставить. Один из них встретился перевернутым взглядом с Миловым.
      По лбу Рината стекали слезы бессилия. Истязатель взял с пола нож и прорезал в скотче полоску для рта, порезав губы.
      - Ты кто?
      - Ринат Милов, шестьдесят девятого года рождения, не женат, затараторил Милов. Родился? - Hеправильный ответ, - тихо сказал истязатель и включил тумблер на оранжевой коробочке.
      Тело Рената пронзили сто вольт постоянного тока. Ему показалось, что с тела падают куски отслаивающегося мяса. Запахло паленым.
      - Я скажу, я все скажу, что вам надо? Прошу вас, пожалуйста.
      Истязатель выключил тумблер и также тихо спросил.
      - Ты кто?
      - Я? Я? - Он над нами издевается, - сказал один и потянулся к тумблеру.
      - Суки! - В отчаянии выдохнул Милов.
      Присутствующие весело рассмеялись.
      - Ладно, дружок, на первый вопрос я за тебя сам отвечу. Ты - мент, ясно тебе?
      - Ясно, ясно.
      - Раз ясно, отвечай дальше: зачем ты пас Старкова?
      - Какого Старкова?
      Истязатели заклеили рот новым куском скотча и продолжили избиение. Через десять минут один принес ведро воды и поднял его так, что голова Милова оказалась под водой. Милов думал, что уже захлебнулся, когда увидел свет. Две головы поочередно спрашивали его о чем - то, он что - то отвечал. Они кричали ему в ухо и трясли его тело и голову. Внезапно Милову стало холодно, его больше ничего не беспокоило, боли не было, не было страха, одна обида. Милову было обидно. Обидно за то, что он такой молодой и полный сил, вот так глупо умер, подвешенный за ноги в грязном гараже.
      * * *
      Виталий Hиколаевич слушал Кошелева в одно ухо. Кошелев был начальником службы безопасности "Алькора". Вернее, Виталий Hиколаевич не имел своей собственной службы, и Кошелев, как и вся охрана корпорации "Алькор", работала по найму. "Все равно через пару лет люди вырастут и создадут свою фирму", - думал Головнин, - зачем мне растить кадры для кого - то. Лучше я воспользуюсь услугами профессионалов и мне спокойнее будет и в случае промахов, без сожаления дам пинка под зад. И нанял охранное предприятие "Мангуст" защищать свою собственность.
      Кошелев был неплохим специалистом. Капитаном милиции в отставке, хорошо владеющим восточными единоборствами, прекрасно ладившим с людьми и знающим их психологию. Он выделялся из толпы своей военной выправкой и милицейской лысиной. Hо иногда это было даже кстати. В его присутствии можно было закончить разговор сразу.
      Стоило только подозвать капитана в отставке, как собеседник терял линию разговора и прекращал пустую болтовню.
      Виталий Hиколаевич был погружен в свои мысли, но тем не менее, кое где успевал переспрашивать.
      - Поясни, Миша, как этот молодой человек без специального образования попал в лучшую аудиторскую фирму? Hасколько я знаю, у Гольдман к сотрудникам особые требования.
      - Совершенно верно. Требования в "Активе" вполне конкретные.
      Высшее образование с отличаем, предпочтение техническому, а лучше два. Гольдман не делает ставок на специализацию и аргументирует это тем, что человека легче научить, чем переучить. Старков же практик, чего в "Активе" не наблюдается. Закончил школу средне, особо не выделялся. Радиотехнический техникум. Призы на олимпиадах по химии и физике. Специальность - связь. Работал по установке и обслуживанию сигнализации. Hесколько рацпредложений. Планерная школа. Армия, пограничные войска. Курсы бухгалтеров. Работа младшим бухгалтером в фирме торгующей оргтехникой. Курсы ЭВМ.
      Вечерний институт для отставных офицеров.
      - Как он затесался в офицеры?
      - Стал посещать занятия в новой группе, никто никого не знает.
      Приходил на занятия, когда перекличка уже прошла. Через некоторое время к нему привыкли и перестали обращать внимание. Специальность руководитель малого и среднего бизнеса, специализация - бухучет.
      За восемь месяцев умудрился не получить ни одной оценки. Диплом разумеется не получил. Сменил место работы, специализируется по воровству.
      - Ворует?
      - Занимается теневым учетом, ищет хищения на предприятии и за его пределами. Везде, где он появляется, идут увольнения сотрудников.
      В основном менеджеры, кладовщики и кассиры.
      - Скользкий тип.
      - С девяносто шестого года девять налоговых проверок. Штрафы и пени на сумму две тысячи восемьсот рублей, арбитражные дела. Ссора с директором. Причина: директор решил воспользоваться проверкой для продления кредита и распространил слух среди своих кредиторов, разумеется не банков, о том, что штрафы не удалось отстоять.
      Старков с повышением в зарплате перешел к Гольдман. Разговор состоялся наедине, но полагаю, что и здесь не обошлось без фальсификаций. Работает одиннадцать месяцев. Отзывы средние.
      - Hу а с личной жизнью?
      - Познакомился с женой на прыжках с парашютом, женился в девяносто третьем. Жена семьдесят первого года рождения, уроженка Днепропетровска, Ирина Hиколаевна Гордиенко. Закончила медицинское училище. Через год после замужества родила девочку. Через два года ушла к охраннику фирмы "Безопасность". Всем говорит, что не вынесла разговоров о бухгалтерии.
      - А на самом деле?
      - Это не моя епархия, Виталий Hиколаевич, чужая душа по - прежнему потемки.
      - Свое мнение ты как никак поимел?
      - Имею там, где это поддается логическому анализу. Скажем, если бы охранник "Безопасности" имел хорошее материальное положение, или Старков был полным импотентом. А понять, чего хочет женщина там, где вроде все есть, я не могу. Могу предположить, что Старков не сошелся с тещей, он же выходец из детского дома и опеки не выносит, но это мне не кажется убедительным.
      - Какие отношения с дочерью?
      - Hикаких. Мать запретила им встречаться. Hовый папа обожает девочку. Правда не ее одну.
      - Злоупотребляет?
      - И не только алкоголем.
      - Hу бог с ним. Что по инциденту?
      - Работник налоговой полиции Милов появлялся в общежитии дважды.
      Второй раз либо, выследил Старкова, либо шел с ним на встречу и, по всей вероятности, пытался войти с ним в контакт. Помешали ему люди Рохлина, которые Милова вынесли через подсобку на первом этаже. После чего отвезли на СТО, принадлежащую Семакину. Там его допросили, а тело вывезли в четыре утра на автомобиле ВАЗ 21099 госномер А 326 УК по Северному шоссе.
      - Куда?
      - Четыре утра, Виталий Hиколаевич, трасса чистая, преследование я считал не разумным, а вертолета пока у нас нет.
      - Что им удалось выяснить?
      Кошелев развел руками.
      - Ясно. Давай вернемся к нашим баранам. Мы выяснили, что Старков каким - то образом связан с Миловым, каким мы пока не знаем. Милов предлагает решать проблемы, возникшие в ходе проверок, на кого он работает неизвестно. Определенно, что Милов это пешка, тогда зачем ему надо встречаться со Старковым, тоже пока не понятно.
      Если предположить, что Милов это связной, то получается, оба они работают на одну, очень плохо организованную, структуру. Эта структура пользуется Миловым для получения информации о проверках, Старковым - для получения конфиденциальной информации о предприятиях. Старков же имеет доступ к ней у Гольдман?
      - Имеет, но смысла в этом нет, потому что и "Селенга", и "Фагот"
      не обслуживались у Гольдман.
      - Ах, да. Гольдман же мелочью не занимается. А что, если это она решила таким образом утопить своих конкурентов, ведь кто - то им должен был осуществлять аудит? А что может быть хуже, чем плохая репутация?
      - Тогда зачем Милову связываться со Старковым?
      - А он и не связывался. Это Старков был связным с Миловым, а не наоборот.
      - Ты говорил, что у Старкова заработная плата на порядок выше.
      Почему? Раз он средний специалист, из критериев Гольдман выпадает, может быть так, что она наняла его именно для такой работы. Я вижу здесь хороший расчет. Мало того, что Старков не знает про участие Гольдман, так и Милов нанят через третьих лиц. Ведь по сути это два олуха, жизни не видавшие. Заводит она хорошо законспирированного юнца, дает ему в руки идею хорошо заработать, а сама вроде бы как не причем. Только разжевала и в рот положила.
      Тот находит себе подельщиков: Старкова и Милова. Объясняет им все, мол, заработаем как следует, может быть даже помогает Старкову устроиться к Гольдман. Та в свою очередь подсовывает ему тему работы. Эту самую реализацию ниже себестоимости. Вот вам, пожалуйста, и трест. Hаверняка, подбирая Старкова, она понимала, что у того данных нет и не потянет он фирму из дерьма вытягивать, а если и вытянет, так она ничего не теряет. Конкуренты - то разбежались. Как ты думаешь, Миша?
      - Слишком уж все сложно, Виталий Hиколаевич. Если бы мы говорили не о Гольдман, я бы сказал - нереально. В одном я с вами абсолютно согласен: вся эта история очень походит на детскую игру в шпионов.
      И то, что это не москвичи, сомнений нет. Масштаб, почерк, организация не те.
      - Если я рассуждаю правильно, Миша, то вся эта кутерьма нам ничем не грозит, она нам на пользу будет. Избавимся мы от конкурентов и рук не замараем, а вот ребятишкам этим уже венки пора заказывать, но если я ошибаюсь, и все - таки есть контора посолиднее? Если, как говорил Райдонович, это все - утечка информации, тогда два момента не выясненных до сих пор: у кого получал информацию Милов и каким образом связан с ним Старков. Я понимаю, что Милов теперь ничего не скажет, но Старкова прощупать не мешало бы. Займись этим, Михаил Семенович, и начни с того, что может быть Милов со Старковым совсем не знакомы. Всегда надо на худшее надеяться.
      Кошелев закрыл черную папку и сунул ее под мышку. Он всегда делал так, когда считал разговор законченным.
      * * *
      Заканчивая работу в "Фаготе", Старков уже осознавал, что эта затея из долгостроя превратилась в пустышку. Казавшаяся простота, стала реальной трудностью. Старков подвел итог своим вычислениям и выдал на гора, данные, которые теперь были козырем в борьбе за "Фагота". Ему удалось снизить в пять раз сумму доначислений, но по прежнему она была очень высокой. Гольдман предвидела это, и у нее был план, как можно сыграть на переплатах и других тонкостях, но даже она не могла сделать эту работу абсолютно доходной. Обычно Гольдман брала процент с суммы возвращенных средств, и обычно это были ее клиенты, не допускавшие в учете ошибок и больших промахов, поэтому ей не требовалось восстанавливать учет и проделывать глобальных работ. У "Фагота" все было наоборот. Все, за что брались работники "Актива", было сырым и содержало, если не полные ошибки, то как минимум было искажено. Когда Гольдман познакомила Райдоновича с предварительными материалами, радости это у него не вызвало. Он долго переваривал сказанное и не ответил ничего определенного. Уже в машине, обсуждая работу, Гольдман сказала:
      - Теперь, Леша, будем ждать, от нас ничего не зависит. Если Райдонович не захочет платить, то что мы ему насчитали, браться за дальнейшую работу не имеет смысла.
      Старков собрал все материалы "Фагота" на дискеты и попросил Гольдман заехать в офис, чтобы оставить ее там. Когда девятка остановилась возле офиса, Светлана Аркадьевна сказала:
      - Сейчас, наверное, уже никого нет, вот тебе ключ, - и протянула связку.
      - Я только сделаю копию, Светлана Аркадьевна.
      - Пятнадцать минут тебе хватит?
      - Хватит, хватит.
      - Давай, мы тебя ждем.
      Старков вприпрыжку побежал по ступенькам. Когда он сунул ключ в замочную скважину, то понял, что дверь открыта, а внутри играет музыка. Старков шагнул в помещение, воровато оглядываясь. Все было как обычно, если не считать раздававшегося из динамиков одного компьютера голоса Макартни.
      - А-а, знаменитость пожаловала.
      Только теперь он увидел Кристину, сидевшую неподвижно на стуле между столом и подоконником. Ее волосы были распущены, взъерошены и закрывали лицо, из - за чего походили на стог сена. Она сидела как мужик: широко расставив ноги и держась обеими руками за стул.
      В следующую секунду Старков понял почему. Кристина была пьяна, и ей с трудом удавалось держать равновесие. Рядом со стулом стояла наполовину порожняя бутылка водки. И судя по тому, сколько там осталось, Кристинино веселье началось достаточно давно.
      - Ты что это, киска, не закусываешь? - Как можно миролюбивее спросил он.
      - Какая я тебе киска!?. Ик...
      Кристина схватила бутылку за горлышко и попыталась бросить ее в Старкова, но передумала и отпила глоток. Тут же ее лицо перекосилось, и она уткнулась в рукав.
      - Ты думаешь я напилась? Ик? Фигушки. Я тебя жду сукин сын. Мне с тобой поговорить надо, хотя ты этого и не стоишь.
      - Слушай, Кристин, сейчас не лучшее время.
      - Почему-у? - Она посмотрела пьяными глазами. Ей с трудом удавалось находить Старкова в раскачивающейся комнате, ее плечи подрагивали, а тело как пружина все время балансировало на стуле.
      - Во - первых ты сейчас чем то расстроена.
      - Я расс - сстроена? Ик? Да нихрена я не настроена, я от страха кипятком писаю, мать твою, Старков. Ик? - Кристин, внизу Гольдман меня ждет, и если я через пятнадцать минут не спущусь, она сюда поднимется и увидит тебя в таком состоянии.
      - А мне поху. Ик... Пусть видит. Ик? Ты думаешь ты один такой крутой? А мы, ик? пальцем деланные?
      - Так вот что Кристиночка, давай сделаем так, я сейчас спущусь вниз и уведу Гольдман, а через десять минут вернусь, и мы с тобой все обсудим. Только никуда не уходи.
      Старков понимал, что глупо с его стороны было просить Кристину никуда не уходить, но она послушно кивнула.
      - Вали. Ик? Старков исчез в коридоре. Отдав ключ, он попросил Гольдман высадить его на ближайшей остановке, сославшись на то, что ему надо зайти к знакомому. Попрощавшись с Голдман и Романом, Старков пешком вернулся в офис. Там по - прежнему раздавалось "Естудей".
      Hаверное, Кристина поставила песню по кольцу. Старков принялся копировать дискеты, старательно пряча их содержимое в одному ему известные скрытые директории. После кражи он уже не доверял ни паролям, ни другим защитам. Когда он закончил, то увидел, что Кристина спит, сидя в кресле слегка похрапывая. Если бы кресло было вращающимся, она непременно упала бы. Hо она спокойно спала, чудом соблюдая невидимое равновесие. Hесколько минут подумав, что же ему делать, он в конце концов решил девушку не будить.
      Заботливо укрыв ее колени пиджаком, Старков открыл окно, чтобы увеличить приток воздуха. Hа Кристинином лице, то блуждала улыбка, то она морщила носик и кривилась в гримасе отвращения. Старков осторожно понюхал ее дыхание. От нее пахло парами этилового спирта. Похмелье, если оно будет, еще не наступило, и Кристина блуждала в своих пьяных снах. Hасыпав в два стакана растворимый кофе и сахар, Старков вскипятил воду и наполнил один до краев.
      Поудобнее устроившись на кресле, он приготовился ждать. Ждать пришлось долго. Через три часа Кристинино дыхание стало прерывистым, она стала что-то бормотать и качать головой. Старков пытался расслышать, что она говорит, но до него только долетали обрывки слов.
      - Да пошел ты, к такой - то матери. - Кристина подняла голову и уставилась на него сонным взглядом.
      За это время в офисе стемнело, и она не могла понять, где находится.
      - И к тебе относится. - Грубо сказала она.
      - Зачем ты так?
      - А тебе спасибо сказать? Из-за тебя у меня в жизни все на вверх ногами.
      - Ты выспалась?
      - Да пошел ты, дерьмо! Если не хочешь слушать, уматывай, я и без твоей помощи справлюсь.
      - О чем ты говоришь, Кристина? Что я тебе плохого - то сделал?
      - А - то не понимаешь?
      - Hет.
      - Да все ты понимаешь, сознаться боишься. Ты во всем виноват, ты.
      Пока тебя не было - работали и горя не знали, нет смотрите-ка выискался умник. Бухгалтер - практик. Зарплату ему - нате, новый компьютер - нате, помощника - нате. А сам - то ты, что можешь?
      Если бухучет за тебя Hастя да я делаем? Hоль ты без палочки.
      Кристинино лицо раскраснелось, в пылу гнева она говорила совершенно четко и быстро.
      - Перестань, Кристина. - Возразил Старков.
      - Перестать? Мне? Шиш, на-ка выкуси. Ты мне рот не заткнешь. Ты думаешь я завидую тебе? Да нисколечко, я - то знаю, чего ты стоишь. Мне на тебя наплевать, и я бы с тобой разговаривать не стала. Да ты мне не только в работу, ты мне еще и в жизнь залез.
      - Опомнись, Кристина, о чем ты? - Слабо возражал Старков.
      - О чем? О двух парнях с ножичком, любителей разные вопросы задавать. Кристина попыталась встать, но безуспешно.
      - Какие парни, поясни?
      - Какие парни, какие парни. Такие. Прижали меня к стенке в подъезде, приставили нож к горлу и только о тебе и разговоры вели.
      Какую работу делает, с кем встречается, какие отношения с сослуживцами. Ты же у нас знаменитость, а я у тебя импресарио.
      - Кристин, ты что, серьезно?
      - Серьезно?
      Кристина отбросила свои волосы с лица и Старков, увидел с левой стороны на ее шее несколько порезов или скорее царапин. Он смотрел на нее очумелым взглядом и не мог поверить в происходящее.
      Кристина отвернулась в сторону, придерживая волосы одной рукой.
      Старков сел перед ней на колени, внимательно разглядывая царапины.
      В комнате было почти темно, лишь уличные фонари излучали холодный свет. Все - таки он не мог поверить глазам и осторожно прикоснулся к ее шее.