В ОГНЕННОМ ШТОРМЕ

«Газета», 29 марта 2002 года.

«Сотрудники правоохранительных органов в лагере чеченских беженцев в станице Орджоникидзевская (Ингушетия) задержали близкого друга и сподвижника Шамиля Басаева Саид-Магомеда Чупалаева, известного под кличкой Титаник.

В военных действиях 1994—1996 годов Чупалаев командовал разведывательно-диверсионным батальоном. В 1995 году получил ранение и находился на лечении в Турции.

Титаник принимал активное участие в операции «Джихад», в результате которой в августе 1996 года боевиками был захвачен Грозный. Вместе с Масхадовым Чупалаев участвовал в переговорах с федеральными силами в Хасавюрте и Москве.

После разгрома основной части чеченских бандформирований с августа 2000 года Чупалаев скрывался в лагерях для беженцев».

Летом 96-го года основными задачами отряда было сопровождение колонн, обеспечение безопасности высших должностных лиц, проведение адресных мероприятий в Грозном. Словом, обычная работа, знакомая еще с прошлого года. В июле отряд заступил на охрану только что отремонтированного Координационного центра МВД России в столице Чечни. Там несла службу, ежесуточно меняясь, одна из групп специального назначения. Руководил работой центра заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Павел Голубец. Кстати, в это время в Москве уже в течение года с момента назначения министром внутренних дел России генерала Анатолия Куликова в здании МВД РФ на Житной улице несли бессменную службу в резерве главы правоохранительного ведомства бойцы отряда – группа на БТРе.

Значительно возросший профессионализм командиров боевых групп позволял сократить время постановки задачи до минимума. Люди к тому времени уже очень хорошо знали свои обязанности, существенно возрос уровень взаимодействия как между группами, так и внутри их. Накопленный боевой опыт начал давать свои плоды.

Центр Грозного. Железнодорожный вокзал и его окрестности. Август 1996 года.

В период заключенного перемирия отряд продолжал выполнять отдельные поручения командующего группировкой, выезжая для проведения конкретных мероприятий как в сам Грозный, так и за его пределы, отрабатывая задачи в горах и отдаленных районах республики. Как правило, задача на выезд всегда ставилась командующим лично, число людей, которые были посвящены в детали предстоящей операции, было сведено к минимуму, дабы предупредить малейшую возможность утечки информации.

То, что в город активно просачиваются боевики, командованию группировки докладывали многие, в том числе и офицеры отряда.

При выполнении важной задачи по ликвидации одного из лидеров незаконных вооруженных формирований группа отряда в течение нескольких суток находилась в засаде на дороге, ведущей в Грозный. Внимание офицеров отряда привлекло большое количество машин хорошо известной организации, обеспечивающей переговорный процесс в республике, которые в течение нескольких дней довольно интенсивно курсировали из Грозного и обратно. В город эти машины ехали с полностью забитым людьми салоном, возвращались пустыми. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто передвигался в белых джипах с легко узнаваемой символикой на бортах.

6 августа в Грозном все опорные пункты, блокпосты и комплекс административных зданий в центре подверглись атакам бандформирований. Гарнизон города, сразу заблокированный бандитами в местах своего расположения, перешел на осадное положение. Начались тяжелые затяжные бои.

Для координации действий по отражению нападения боевиков в Грозный прибыл командующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник Анатолий Шкирко.

«Боевикам противостояла шеститысячная группировка внутренних войск. Всего в Грозном охранялось 22 КПП, 5 комендатур и 2 комендантских участка. После мартовских событий был проведен целый комплекс мероприятий по инженерному дооборудованию пунктов постоянной дислокации частей, заблаговременно на все КПП и комендатуры завезены боеприпасы, продовольствие, вода. Объекты, которые могли стать для боевиков целью захвата, превращались в опорные пункты. Вы прекрасно понимаете, что чеченская столица – большой город, в него ведут более 130 дорог. Непосредственно под контролем внутренних войск и органов внутренних дел находилось всего 33 дороги. Грозный невозможно превратить в крепость.

В первые дни боев внутренние войска потеряли 29 человек убитыми, 83 ранеными, а также 26 единиц бронетехники. Боевики блокировали военный городок 101-й бригады оперативного назначения, все КПП и комендатуры», – сообщил в сентябре 1996 года заместитель командующего внутренними войсками генерал-лейтенант Станислав Кавун.

Входящий в комплекс административных зданий координационный центр МВД РФ также был блокирован бандформированиями. С первых же дней боев его охрану и оборону осуществляла группа специального назначения отряда «Русь». Боевики пытались с ходу ворваться в комплекс зданий, однако грамотно организованная оборона не позволила бандитам реализовать свой замысел. Отрезанные от основных сил отряда спецназовцы в течение недели отбивали попытки боевиков прорваться в координационный центр. Все время внутри КЦ находился генерал-полковник Павел Голубец, офицеры его аппарата. Никто не терял присутствия духа, однако рассчитывать на быстрое разблокирование не приходилось – боевики перерезали в городе все основные магистрали, их подвижные и хорошо вооруженные группы беспрестанно атаковали и КЦ, и близлежащие здания правительственного комплекса. Они не упускали случая, чтобы дезинформировать общественность о происходящем в городе. В КЦ имелась возможность принимать телесигнал. В телевизионных новостях прошло сообщение, что координационный центр пал и все его защитники погибли. В сообщении также говорилось, что против защитников комплекса применены отравляющие газы. Конечно, все это не соответствовало действительности. КЦ держал оборону, оставаясь неприступным для бандитов.

6 августа 1996 г. в Грозном все опорные пункты, блокпосты и комплекс административных зданий в центре подверглись атакам бандформирований. Начались тяжелые затяжные бои.

Командир группы капитан Александр Иглин еще утром 6 августа, когда стало известно о том, что в город ворвалось около тысячи боевиков, выставил на крыше близлежащего здания секрет из двух бойцов. В их задачу входило наблюдать за обстановкой вокруг и, главное, за подступами к координационному центру и информировать по радиостанции командира. Кроме этого сведения о действиях боевиков поступали и от специалистов узла связи, расположенного здесь же, в КЦ, которые вели радиперехват всех переговоров в эфире.

Первую атаку на координационный центр боевики предприняли в 6 вечера 6 августа. До этого весь день бандиты обстреливали спецназовцев из снайперских винтовок. Дуэль с ними вели снайперы «Руси», что заставляло боевиков постоянно менять позиции, поэтому огонь бандитов оказывался малоэффективным.

Группу боевиков, выдвигавшуюся со стороны мебельной фабрики, секрет заметил вовремя. Немедленно сообщил об этом Иглину. Бандитов обстреляли из подствольных гранатометов, огонь удачно корректировали бойцы, находившиеся в секрете. Несколько бандитов оказались ранены, организованный ими штурм был сорван. К 11 вечера, когда уже стемнело, боевики снова попытались атаковать позиции спецназа. Снова наткнулись на грамотное сопротивление. В ход снова пошли подствольные гранатометы, командир организовал массированный огонь из автоматов, а по окнам главпочтамта, откуда особенно плотно стреляли бандиты, отрядный БТР дал несколько длинных очередей. Атаку отбили.

Уверенные в своем превосходстве около часа ночи боевики пошли на третий штурм КЦ. Радиоперехват показал: бандиты рассчитывали, что оборонять КЦ почти некому, поэтому атаковали яростно, шли в открытую. И снова наткнулись на организованный отпор.

Больше попыток штурма они не предпринимали. В течение последующих дней боевики вели постоянный тревожащий огонь, в основном работали снайперы. Им удалось ранить нескольких военнослужащих, в том числе и командира группы капитана Иглина, однако он продолжал руководить обороной комплекса. Снайпер боевиков ранил и одного из солдат, находившихся в секрете на крыше близлежащего здания. Тот упал на узкую площадку, окруженную со всех сторон стенами гаражей. Двое других бросились его вытаскивать и через несколько минут тоже получили ранения: снайпер внимательно следил за спецназовцами. Бойцов удалось вытащить только благодаря мужеству и воле товарищей, которые под прицельным огнем боевиков бросились на помощь своим.

С начала августовских событий отряд находился в резерве командующего группировкой, выполняя наиболее сложные задачи. На фото командир отряда полковник А.Голоскоков ставит задачу разведгруппе.

Боевики стали обстреливать КЦ и из минометов. Разрывавшиеся на территории центра мины причиняли немало беспокойства оборонявшимся. Иглин связался с командным пунктом, и вскоре вертолеты нанесли удар по домам, откуда стреляли минометы.

В координационный центр в первые дни боев стали приносить раненых из стоящих поблизости зданий ФСБ и дома правительства. Вскоре их скопилось уже около 50 человек, некоторые имели тяжелые ранения, им срочно требовалась эвакуация. Однако прорваться к оборонявшимся пока не могли.

Утром 9 августа наблюдатели доложили, что на главпочтамте боевиков нет, видимо, те ушли на другие позиции. Иглин поставил задачу своим саперам и саперам из ОМОНа заминировать главпочтамт. К вечеру в здание стали стягиваться группы боевиков. С интервалом в несколько секунд прогремели взрывы. Одновременно с этим защитники КЦ открыли огонь из подствольных гранатометов. Бандиты не ожидали такого мощного отпора. Попробовали вступить в переговоры со спецназовцами, обещали обеспечить «зеленый» коридор: «Уйдите, только оставьте здание». Встретив категорический отказ, снова попытались атаковать, и снова тщетно.

В результате непрекращающихся обстрелов практически все бойцы группы были ранены. Имелись и погибшие из числа приданных для обороны танкистов. Один из них получил смертельное ранение от разорвавшейся гранаты. Оборонявшиеся не испытывали недостатка в боеприпасах – их в подвалах координационного центра было достаточно и хватало для длительной обороны, однако гораздо хуже складывалась ситуация с водой и медикаментами. Тяжелораненым требовалась немедленная медицинская помощь, они страдали от жары. Отбивая атаки боевиков, периодически связываясь с Ханкалой, где располагались основные силы отряда, бойцы группы не теряли надежду на то, что товарищи придут на помощь.

Ханкала. 1996 год. Министр внутренних дел РФ генерал армии Анатолий Куликов и командующий Объединенной группировкой войск (сил) генерал-лейтенант Вячеслав Тихомиров. Охрану обеспечивают бойцы отряда «Русь».

10 августа на КЦ прорвалась колонна «Уралов». Ночью в них погрузили около 90 раненых и 8 убитых военнослужащих, под прикрытием темноты машины ушли в Ханкалу.

Вечером 11-го на КЦ прибыли подмосковные омоновцы и собровцы – около полусотни бойцов. Теперь стало окончательно ясно: взять КЦ у бандитов нет никаких шансов. 12 августа группа Иглина, полностью выполнив задачу, забрав раненых, на БТРах ушла из Грозного.

Основная же часть «Руси», остававшаяся в Ханкале, находилась в тревожном ожидании. В ситуации, когда командование группировкой не имело достаточных сил, чтобы разблокировать перешедший на осадное положение гарнизон, отряду была поставлена задача во что бы то ни стало прорваться к тем блокпостам и опорным пунктам, где было особенно тяжело.

Положение на начальном этапе было столь отчаянное, что на КП группировки рассматривались любые возможности прорыва к заблокированным подразделениям. Порой даже почти фантастические. Так, например, одна из групп отряда во главе с прапорщиком, а ныне майором, настоящим старожилом отряда Михаилом Височниковым, должна была на двух резиновых лодках пройти по Сунже и доставить на удаленный блокпост боеприпасы и воду. То, что вполне лихо удается киногероям, в реальной ситуации оказалось трудновыполнимым, крайне рискованным предприятием. Однако такая попытка была предпринята. С огромным трудом, преодолевая мутные, бурлящие пороги, то и дело натыкаясь на коряги, торчащие по всему руслу обмелевшей реки, спецназовцы сумели добраться до ближайшего КПП. Стало ясно: ни о каком прорыве к дальнему блокпосту речи быть не может. По реке вернуться назад не удастся, придется бросить лодки, а значит, группа будет вынуждена присоединиться к заблокированным на КПП военнослужащим. От этой идеи пришлось отказаться.

И все же людей надо было спасать. В первый выезд отправились два БТРа со взводом разведки. Удивительно, но, практически не попав под обстрел, спецназовцы на высокой скорости сумели проскочить через наиболее опасные участки города и достигли координационного центра. Забрав раненых и сменив державшихся там уже около двух недель бойцов группы спецназа, разведчики так же удачно вернулись в Ханкалу. То, что им удалось совершить столь дерзкий рейд по охваченному боями Грозному, при этом не потеряв ни одного человека, внушило командованию мысль снова отправить группу для разблокирования одного из блокпостов в центре города.

Туда опять сумели проскочить благополучно, трудно сказать, что думали боевики, видя, как по обезлюдевшим улицам, где горела подбитая техника, лежали трупы убитых еще в первые дни солдат, носятся два одиноких БТРа, появляясь то в одной, то в другой части Грозного.

19 августа 1996 года. Погибшего в результате боестолкновения в Грозном младшего сержанта Андрея Василенко товарищи переносят на отрядный БТР для эвакуации.

Влетев на блокпост, разведчики убедились, что их появление было как нельзя кстати. У оборонявшихся заканчивались патроны – в небольшом углублении на плащ-палатке лежала горка автоматных патронов. «Последние», – кивнул на нее офицер, видимо, старший на блокпосту. Воды не было, еды тоже. Люди, постоянно отбивавшие атаки бандитских групп, не спали уже несколько ночей подряд. Особенно ожесточенный обстрел в первые дни боев принес потери: был убит солдат, многие оказались ранены. У одного из бойцов началась гангрена.

Мгновенно оценив ситуацию, командир разведчиков принял решение остаться на блокпосту до следующего утра. Спецназовцы сменили солдат на постах, дав людям отдохнуть и впервые за несколько дней отоспаться. Выгрузили боеприпасы, отдали оборонявшимся весь сухпай. Фельдшер группы наложил раненым свежие повязки. Снайперы отряда сумели засечь бандитского «коллегу», который постоянно обстреливал блокпост. Именно он наносил самые ощутимые потери, изматывал людей морально и физически. Заняв выгодную позицию всего в полусотне метров, он оставался неуязвимым для огня тех, кто оборонял блокпост. Неуязвимым, пока здесь не появился спецназ. Получив целеуказание, наводчик БТРа уничтожил бандитское гнездо, оказавшееся на чердаке стоящего неподалеку дома. Больше оттуда не стреляли.

Рано утром, загрузив всех тяжелораненых в БТРы, группа спецназа вышла с блокпоста. По маршруту на Ханкалу двигались на предельной скорости.

Когда до базы оставалось совсем немного, под передними колесами первой бронемашины прогремел взрыв. Следом на разведчиков обрушился шквал огня. Засада! Бойцы немедленно покинули броню, рассредоточились, заняв позиции, открыли ответный огонь. Яростная перестрелка длилась всего несколько минут. Боевики, встретив мощное сопротивление, предпочли отойти.

Последствия были тяжелыми. Несколько разведчиков, в том числе и старший группы Сергей Литвинов, получили ранения, водитель БТРа чудом остался в живых – осколок от разорвавшейся гранаты ударил в откинутую крышку люка всего в нескольких сантиметрах от головы. Взрыв оказался таким мощным, что водоотталкивающий щиток на носу машины сильно выгнуло. Башню заклинило, все пулеметы от удара сорвало с креплений, они влетели в салон, едва не убив сидевших внутри наводчика и снайпера. Хотя им-то как раз больше всех и досталось – оба были контужены. БТР заглох, его корпус от взрыва оказался деформирован. Тем не менее каким-то чудом машину удалось завести, и группа двинулась дальше.

На одном из поворотов спецназовцы опять попали под обстрел. На бешеной скорости, не останавливаясь, пролетели мимо засады. Но пуля снайпера достала Андрея Василенко. У него оказалась перебита сердечная артерия. Пуля вошла в тело впритирку с бронежилетом. Василенко умер на руках своих товарищей, до госпиталя донести отважного сержанта-разведчика не успели.

Огненный шторм в Грозном завершился через три недели подписанием Хасавюртовских соглашений, согласно которым боевые действия в республике прекращались, а войска выводились в места постоянной дислокации. Боевики праздновали победу.

С августа по октябрь отряд выполнял задачи по сопровождению железнодорожных и автомобильных колонн, вывозивших из Чечни военную технику и личный состав.

20 октября 1996 года командировка «Руси» закончилась. Погрузившись в эшелон, забрав с собой памятник, на котором к тому времени значились 14 фамилий, отряд двинулся в Москву.

Командировка закончилась. Впереди – встреча с товарищами и родными.

Итоги двадцатимесячного пребывания отряда на горячей земле означены в историческом формуляре сухими цифрами. В ходе проведенных специальных и поисково-разведывательных мероприятий спецназовцы изъяли несколько сотен единиц оружия, почти 300 различных взрывных устройств, мин, снарядов, гранат и даже целый, готовый к использованию БТР, который удалось захватить в 96-м году в Урус-Мартане. За личное мужество и героизм 316 военнослужащих награждены орденами и медалями. Командир отряда полковник Павел Зайцев и стрелок группы специального назначения Герой России Олег Долгов приказом министра внутренних дел Российской Федерации зачислены в списки войсковой части навечно.

Спецназовцами не рождаются. Москва и не только. 1997—1998

ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Боевые действия в Чечне дали обильную пищу для размышлений не только политикам, военным, журналистам. Серьезные выводы были сделаны и медицинскими работниками. В течение длительного времени в зоне проведения спецопераций и в тех лечебных учреждениях, куда поступали из Чечни раненые военнослужащие, военные психологи проводили различные исследования. Врачи подтвердили тот факт, что длительное пребывание солдат и офицеров в зоне боевых действий сказывается на общем психологическом состоянии военнослужащих. Постоянное моральное напряжение, ощущение опасности, нервные нагрузки, которые испытывает человек в бою, серьезно влияют на психику и нервную систему.

Мужество бойцов спецназа отмечено многими государственными наградами. Один из кавалеров ордена Мужества Иван Суслов.

К огромному сожалению, государство пока не выработало полного комплексного подхода к решению проблем социальной и медицинской адаптации и защищенности военнослужащих – участников боевых действий. Когда мы говорим «комплексного», то подразумеваем не только определенные денежные выплаты военнослужащим вдобавок к положенному денежному довольствию (как это было с так называемыми «боевыми» деньгами в начале второй чеченской кампании), но прежде всего реально работающую программу послевоенной медицинской, психологической и социальной реабилитации участников боевых действий. Это помощь инвалидам, семьям погибших, активная поддержка уволившихся в запас солдат срочной службы при получении ими новых профессий или поступлении в учебные заведения, обеспечение курортным и медицинским лечением и многое другое. Абсолютная истина: военнослужащие, рисковавшие жизнью, терпевшие лишения, получившие серьезные психологические травмы во время ведения боевых действий, не должны быть брошены на произвол судьбы. И речь здесь идет не о ведомственной поддержке, которая по большей мере осуществляется тем или иным министерством, помогающим сотрудникам или военнослужащим в меру своих зачастую ограниченных финансовых возможностей, но прежде всего о реальной поддержке этой категории граждан на государственном уровне.

О серьезности проблемы свидетельствуют и многочисленные медицинские исследования вернувшихся из районов боевых действий военнослужащих. Выявленная тенденция, к сожалению, не вселяет оптимизма, она лишний раз подтверждает: медлить в этом вопросе нельзя. Так, в марте 2001 года медицинским управлением МВД России была проведена научно-практическая конференция с характерным названием: «Современная боевая травма. Актуальные вопросы диагностики и лечения». Одним из важнейших вопросов, обсуждаемых на ней, стала проблема психического состояния военнослужащих, участвовавших в боевых действиях. Выводы медиков, основанные на практических исследованиях, неутешительны. По исследованиям, проведенным НИЦПМО МВД России, выяснилось, что значительный рост психической дезадаптации наступает уже после 1 месяца несения службы в экстремальных условиях, что заметно отражается на уровне бое– и работоспособности личного состава. А в условиях боевого стресса «психические нарушения встречаются у подавляющего большинства лиц, принимавших участие в боевых действиях, и достигают 70 процентов (выд. авт.); посттравматические стрессовые нарушения и частичные признаки этого симптоматического комплекса в отдаленном периоде констатируются почти у половины ветеранов. Данное обстоятельство предполагает принятие адекватных лечебных и профилактических мер, направленных на своевременную диагностику, коррекцию, а при необходимости и лечение возникших психических нарушений, причем важнейшим условием профилактики стрессогенных психических нарушений является соблюдение сроков пребывания личного состава в этих условиях (оптимальная продолжительность командировок в регионы боевых действий или аналогичных экстремальных ситуаций должна составлять 1 месяц)».

Комплекс реабилитационных мероприятий проводили после первой боевой командировки в Подмосковье.

Солдаты и сержанты отряда «Русь» находились в Чечне до полугода и больше, офицеры, меняя друг друга, на протяжении всей первой кампании выезжали в республику снова через месяц-полтора пребывания на Большой земле. И находились в командировке по 2-3 месяца.

В течение двадцатимесячной командировки отряд, как живой организм, накопил колоссальную психологическую усталость. Людям требовался отдых. «Русь» за это время участвовала в очень сложных и рискованных операциях.

Весной 1996 года полковник Голоскоков, побывав в Германии в полицейском спецподразделении SEK, в качестве положительного для себя опыта отметил прекрасно налаженную систему реабилитации немецких полицейских. Участвующий в любой спецоперации сотрудник по ее завершении проходил комплекс восстановительных мероприятий, позволяющий сбросить груз нервного напряжения. В распоряжении бойцов были бассейн, тренажерный зал, сауна. После выполнения задачи можно было пообщаться не только с опытным психологом, но и со священником.

В российских условиях все гораздо сложнее. Если часть офицеров и прапорщиков после командировки могла отдохнуть в санаториях, то рядовой состав, к сожалению, такой возможности не имел, тем не менее командование отряда приложило все усилия для того, чтобы предоставить прибывшим из командировки бойцам полноценный отдых.

Представители Русской Православной Церкви оказывают существенную помощь отряду.

Эшелон с техникой и личным составом прибыл в Москву спустя пять дней после отправки с железнодорожной станции Беслан. Через четыре дня весь отряд выехал в Подмосковье, где руководство одного из хозяйств области предоставило для проживания личного состава корпуса детского оздоровительного лагеря. В течение 10 дней прибывшие из боевой командировки солдаты и сержанты отдыхали, занимались спортом, совершали экскурсионные поездки в близлежащую Коломну, для них организовывались концерты, дискотеки и даже устраивались пикники в лесу. Погода способствовала отдыху, стояли сухие теплые дни. В лагере было организовано усиленное питание. Общая обстановка, которая столь разительно отличалась от недавних напряженных будней в зоне вооруженного конфликта, благотворно сказалась на моральном настрое военнослужащих. Вернувшись в Москву, выслужившие свой срок службы солдаты и сержанты были уволены в запас.

Командующий внутренними войсками МВД России в период с 1995 по 1997 год генерал-полковник Анатолий Шкирко.

В последующие годы реабилитационные мероприятия в отряде с теми или иными особенностями проводились после каждого возвращения военнослужащих из служебной командировки. Одним из действенных и совершенно оригинальных способов снятия последствий накопившегося стресса стали концерты, устраиваемые в отряде с участием детей одного из московских детских садов. «Русь» уже несколько лет шефствует над ним, и всякий раз, когда ребята вместе с воспитателями приезжают в расположение отряда, искренние и трогательные эмоции маленьких мальчишек и девчонок вернее всевозможных методик и лекарств благотворно воздействуют на уставшую от постоянного напряжения психику спецназовцев.

В конце 1996 года отряд сдавал инспекторскую проверку. Спецназовцы и на учебном полигоне показали класс, отработав все упражнения на «хорошо» и «отлично». Командующий внутренними войсками генерал Анатолий Шкирко отметил высокий уровень подготовки военнослужащих, при этом он лично принимал огневую подготовку у офицеров отряда.

«Русь», постепенно привыкая к мирной жизни, продолжила свое профессиональное совершенствование. Колоссальный опыт, полученный в Чечне, не только как нельзя кстати пригодился для серьезного пересмотра методик подготовки, но и повлиял на дальнейшие структурные преобразования отряда. Они последовали совсем скоро.