Роман о любви, предательстве и смерти в Таиланде

(Настольная книга тайского путешественника)

ПИТ

      Она мертва. Джой мертва. Джой мертва, и это я убил ее. Я не могу поверить в это. Я убил ее, и теперь я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что я буду делать без нее, и я не знаю, что случиться со мной, когда выяснится, что она мертва. Они будут знать, что это — моя вина. Я разгромил комнату, мои отпечатки пальцев повсюду. Управляющий дома видел меня. Парень в комнате, он тоже запомнил меня. Ее подруги знали, что мы встречались, и они знают, где я живу.
      Водитель такси видит меня в его зеркале. Он может увидеть, как я расстроен. Я должен казаться спокойным, но это очень трудно. Я хочу накричать на него, потребовать надавить на акселератор и ехать быстрее.
      Но мы стоим на красный свет, так что не двигаемся некоторое время. Перед нами слон с цепью вокруг шеи, и держащий его таец несет корзину бананов. Группа туристов дает деньги тайцу, и он вручает им связку бананов, чтобы они могли покормить слона.
      — Чанг — говорит водитель.
      Это слон по тайски. Я притворяюсь, что не понял и продолжаю смотреть из окна. Типичная бангкокская уличная сцена, тротуар с макашницами и магазинчиками со сложенной в высокие стопки дешевой одеждой, раскаленный воздух с выхлопными газами от мотоциклов и автобусов. Я гляжу на это, но не вижу этого. Все, о чем я могу думать — Джой.
      Время вокруг меня остановилось. Остановилось и умерло. Я могу дышать и думать, но все вокруг оцепенело. Она мертва, и это — моя вина. Они увидят вытатуированное на ее плече мое имя, и они увидят мое имя, вырезанное на ее запястье, и они узнают, что все это — моя вина. Я не волнуюсь относительно того, что будет делать полиция. Или ее семья. Они не могут сделать ничего, что может заставить меня чувствовать себя хуже, чем мне сейчас, поскольку я сижу оцепеневшим, наблюдая тяжелый загазованный воздух и туристов, кормящих бананами слона с цепью вокруг шеи. Я знаю, что я не смогу жить без нее. Моя жизнь заканчивается с ее смертью, потому что я не смогу жить с этой виной. Джой мертва, и это я убил ее, и я тоже должен умереть.

БРЮС

      Я всегда знал, что это должно ужасно закончиться. Джой была приятной девочкой, и была ли она чересчур расположена к Питу или нет, она не заслуживала такой смерти. Несомненно, она была барной девочкой, но она была вынуждена стать ею, она никогда бы не выбрала бы такую жизнь для себя, и я знаю, что она хотела, чтобы Пит познакомился с ней как можно дальше от её бара.
      Я смеялся, когда я слышал, что подобное уже случалось. Теперь я не знаю, что случилось с Питом. Это подобно тому, что он находится на автопилоте, летя в забвение. У меня плохое чувство, но я ничего не могу сделать. Он будет вынужден согласиться с тем, что Джой мертва, и эта смерть на его совести, и он должен жить с этим всю оставшуюся жизнь. Честно говоря, я не знаю, как он сможет жить с этим.

БОЛЬШОЙ РОН

      Джой мертва? Хм… Можете не говорить, что я удивился, когда Брюс сказал мне об этом. Я озабочен? Да мне насрать! Я не собираюсь лить слезы из-за мертвой шлюхи. Это недолговечная работа, все знают, что с наркотиками и их рисками они не живут долго.
      Проститутки умирают постоянно. Передозировки, самоубийства, несчастные случаи на дорогах. И пусть Джой еблась с Питом, я удивлен, что несколько месяцев назад он возвел её на пьедестал. Она была проституткой, и она заслужила то, что с ней случилось, она допрыгалась, я знаю, что я говорю. Что касается Пита, то я не знаю, что случилось с ним. Если он горюет, ему следует улететь из Бангкока следующим самолетом.

ПИТ

      Я не знаю, была ли это любовь с первого взгляда, но это было прелестное чувство. Она имела самые длинные волосы, которые я когда-либо видел, черные и почти до талии. Она улыбалась все время, у нее были мягкие коричневые глаза, от которых мое сердце растаяло, стройные длинные ноги, и фигура, за которую можно было умереть. Она была совершенно нагая, если не считать пару черных кожаных сапожек с маленькими хромовыми цепочками. Я думаю, что именно сапожки сделали это со мной.
      Я не знал ее имя, и я не смог бы поговорить с нею, потому что она уже была занята жирным, лысеющим мужчиной с мобильным телефоном, который ласкал ее груди и подбрасывал ее вверх-вниз своими коленками. Она была танцовщицей в баре «Зомби», одной из более чем сотни гоу-гоу танцовщиц, и в промежутках между ее двадцатиминутными танцами она была должна подавать спиртные напитки клиентам. Я попытался поймать ее взгляд, но она была слишком занята лысым мужиком, и через некоторое время она сменила рабочий костюм на футболку с джинсами и уехала с ним. Они непристойно смотрелись вместе, он был лет на двадцать старше и годился ей в отцы.
      Я был с Найджелом, парнем, которого я встретил в баре «Фацо», неподалеку от гоу-гоу баров Нана Плаза. Найджел был красивый парень с черными непослушными волосами, улыбкой кинозвезды и повязкой на глазу, как у пирата. Сначала, когда я повстречал его, я подумал, что он носит повязку ради шутки, и я подшутил над ним на эту тему, но потом оказалось, что он потерял глаз в детстве. Нелепый несчастный случай, когда он перелезал через забор из колючей проволоки на его ферме родителей. Ему вставили стеклянный глаз, но он продолжает носить повязку. Он считает, что это придает ему загадочный вид.
      Это было идея Найджела, пойти в «Зомби». Он сказал, что это один из самых зажигающих баров в Бангкоке. Для меня это было впервые, я находился в Бангкоке только два дня, и я не знал, чего следует ожидать.
      На это следовало смотреть широко раскрытыми глазами. Два приподнятых танцпола, и на каждом вокруг серебристых шестов красиво танцевало больше дюжины девочек, большинство из которых были обнаженными. Вокруг края танцпола стояли маленькие столы, и официантки в белых блузах и черных юбках кружили рядом, принимая заказы и подавая выпивку.
      — Она красива, правда? — Спросил я Найджела про девочку, которая шла, держа за руку лысого мужика.
      — Они все красивы — ответил он, подмигнув девочке на сцене.
      — Нет, она особенно. — сказал я. — Но я только не знаю, что означают её ботинки.
      Найджел глотнул пива «Сингха» из бутылки и вытер рот ладонью.
      — Пит, позвольте мне дать Вам хороший совет. Все они проститутки. Каждая из них. Заплатите деньги бару, отведите её в гостиницу, трахните её, а затем заплатите ей. Но что бы ни произошло, не увлекайтесь ей. Поверьте мне, это того не стоит.
      Я наблюдал, как девочка и ее клиент исчезают за занавесом, который закрывал выход к Нана Плаза.
      Я спросил Найджела, что нужно сделать, чтобы уйти с одной из девочек. Он объяснил. В баре работала прекрасная система. Вы платите деньги бару — от 400 до 600 бат, в зависимости от бара, и тогда девочка может уйти с Вами. Куда Вы её поведете — Ваше дело, но обычно клиент ведет девочку в одну из многочисленных гостиниц неподалеку от Плазы. Сколько Вы заплатите девочке, зависит от того, что она делала, и от Вашей щедрости, это может быть как 500 бат, так и 2000 бат и больше, если Вы хотите провести с нею всю ночь.
      Найджел провел рукой в направлении двух сцен, переполненных девочками. «Посмотрите, выберите одну» сказал он.
      Я покачал головой. Не было никого, кого бы я хотел.

НАЙДЖЕЛ

      Забавно наблюдать за лицами мужчин, когда они в первый раз приходят в гоу-гоу бар. Их глаза широко раскрыты, и из их ртов текут слюни, но они пытаются казаться холодными, как будто это наиболее естественная вещь в мире, состоящем из множества голых девочек. Пит не был исключением. Он сидел, пил джин с тоником, его глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь вобрать все это в себя. Я находился в Таиланде больше пяти лет, так что я уже был пресыщен этим. Я видел практически все здесь: групповой секс, лесбийский секс, секс гомосексуалистов, даже секс с дубинкой, и теперь ничто не может удивить меня.
      Пит показался мне довольно хорошим парнем. Немного тихий, немного серьезный, но несколько месяцев в Бангкоке расслабят его. Он приехал в Таиланд, чтобы обновить книгу-путеводитель, один из тех путеводителей, которые Вы часто видите в руках туристов, ищущих дешевую гостиницу. Он впервые оказался в Юго-Восточной Азии, так что я решил показать ему распутные районы Бангкока.
      Есть три главных района красных фонарей — Нана Плаза, Патпонг и переулок Ковбой. Плаза мой любимый. Ковбой слишком тих, девочки почти не никогда обнажены до пояса, и они не показывают шоу.
      Патпонг полон туристами: есть хорошие шоу, но слишком многие девочки — зазывалы пытаются затянуть Вас в их бары. В Нана Плазу наиболее приятно зайти. Там более мягкая обстановка и, по моему скромному мнению, девочки более симпатичные. Имеется пара дюжин баров на трех этажах, возвышающихся над центральной областью, в которой расположены наружные бары. Наружные бары хороши для спокойного попивания коктейлей, но настоящая деятельность находится внутри. «Зомби» — лучший, но я ещё большой поклонник G-Spot и Pretty Girl.
      Как только мы присели, Пит начал разглядывать эту девочку. Она танцевала полностью обнаженной, если бы не сапожки. Хорошее тело, прекрасные длинные волосы. Лицо было тоже ОК, но я никогда не смотрю на каминную доску, когда поддерживаю огонь в камине, если Вы понимаете, о чем я.
      Я увидел, что Пит сильно желает её, но он не мог даже встретиться с нею глазами. Она работала с большим немецким мужиком, улыбаясь и блестя зубами, чтобы заинтересовать его. Это сводило Пита с ума. Он скрежетал зубами, когда она уехала с немцем. Я полагал, что он будет выше этого. Я считал, что в море еще много рыбы, правильно?

ПИТ

      Я ещё несколько раз возвращался в «Зомби», но она была всегда занята, обычно с толстыми немцами. Они сидели рядом с нею, лапали ее, покупали ей выпивку, оплачивали ее бар-файн, и уводили ее в отель.
      В конце концов, при моем четвертом посещении «Зомби» я застал её свободной. Я улыбнулся ей, когда она танцевала, и она улыбнулась в ответ. Она не особенно хорошая танцовщица, она только прикасалась к серебристому шесту правой рукой, мизинец отклонялся, как будто она пила чай из чашки. Время от времени она отбрасавала левой рукой прядь ее длинных волос, падающих на лицо. Когда ее танец закончился, она сошла с подиума и обернула платок с рисунком леопарда вокруг своей талии. Она подошла к моему столику, застенчиво глядя вниз, и протянула правую руку. Мы обменялись рукопожатием, формальность почти смехотворная, поскольку она все еще была обнажена до пояса.
      — Привет — сказал я. — Как ты?
      — Прекрасно, спасибо, — ответила она — «А Вы?»
      Я улыбнулся ее искаженному английскому языку и погладил место рядом с мной. Она присела рядом, ее ножка соприкоснулась с моей.
      — Как твое имя?
      — Джой.
      Я спросил ее, что она хочет выпить. «Кола» ответила она. Я кивнул, и она отошла к бару, вскоре вернувшись с маленьким бокалом колы и чеком, который сунула в мой пластмассовый стаканчик. В этом стакане хранились чеки от выпивки, которую я заказывал.
      — За знакомство — сказала она, и мы чокнулись бокалами.
      Ее английский не был хорош, но это не имело значения. Мы сидели вместе почти час, наблюдая танцовщиц. Потом она встала: «Я должна идти танцевать»
      — Как мне оплатить твой бар-файн?
      — Вы хотите трахнуть меня?
      Это было не то, что я имел в виду — я только хотел удержать ее рядом со мной некоторое время — но я не стал спорить с нею. Кроме того, я был уверен, что если бы я не оплатил ее бар-файн, то это сделал бы кто-нибудь другой.
      — Да — ответил я.
      Она протянула руку, и я дал ей 600 бат. Она отошла к кассиру, передала деньги, затем молча надела футболку и мы направились к выходу. Через десять минут мы были в постели.
      Честно говоря, сам секс был не то чтобы очень хорош. Я имею в виду, это могло быть большим удовольствием — она была потрясающе красива, и она сделала все, что я попросил, но сама она была очень пассивной в своих желаниях. Впрочем, я не удивился, я предположил, что это из-за того, что мы были знакомы менее часа. Так или иначе, мы лежали рядом, обнаженные, в миниотеле.
      Миниотель — ее идея, он находился на первом этаже Нана Плазы, ближе сотни ярдов от «Зомби». Я остановился в отеле «Династия» в четвертом переулке, но я не захотел привести её туда, поскольку я знал, что прислуга будет сплетничать.
      В миниотеле на ресепшене старый мужчина читал комиксы. Я заплатил ему четыре сотни бат за комнату в течение двух часов и десять бат за презерватив. Джой взяла ключ и пошла прямо в комнату. Очевидно, она бывала там прежде.
      После секса она помчалась в душ, а когда вышла, она завернулась в одно из двух изношенных гостиничных полотенец. Я хотел быть рядом с нею, обнимать ее и говорите с нею, но она казалась более заинтересованной вернуться в бар. Я понимал почему — она работала, и я был платящим клиентом — но я хотел быть для неё чем-то большим. Я хотел, чтобы она заботилась обо мне, как и я бы заботился о ней. Я спросил о ее семье, где она ходила в школу, как долго она работала в баре, но ее английский не был хорош, а тайского языка я не знал, так что в основном она только улыбалась и кивала, или улыбалась и пожимала плечами.
      Она сидела на кровати и ждала, пока я был в душе, и мы вернулись к «Зомби» вместе. Я не хотел идти внутрь бара, так что мы сидели снаружи, и я купил ей колы. Я объяснил, что на следующий день я уезжаю в Гонконг. Я был должен увидеть регионального редактора путеводителя.
      Она показалась мне внезапно обеспокоенной.
      — Так я не вижу Вас снова?
      Я заволновался. Возможно, она заботилась обо мне, в конце концов. Я сказал ей, что я вернусь через неделю или около этого.
      Она пожала плечами.
      — Я не верю Вам. Я думаю, что Вы не вернетесь.
      У меня возникла идея. Я снял золотую цепочку, которую носил на шее. Это украшение стоило примерно сотню фунтов. Я одел цепочку на ее шею. «Теперь ты знаешь, что я буду должен вернуться, что бы забрать мое золото.»
      Она усмехнулась, обвила руками мою шею, и поцеловала меня по-тайски. Не губами, это не по-тайски. Она придвинула нос близко к моей щеке и фыркнула несколько раз. Она пахла свежо и чисто, как что-то внеземное, но я знал, что это было дешевое мыло из ванной.
      — Я надеюсь, что Вы вернетесь ко мне, — сказала она.

ДЖОЙ

      Честно говоря, я никогда не думала, что я увижу его снова. Он был слегка пьян, и даже несмотря на то, что он оставил мне его золотую цепочку, я думала, что он забудет обо мне, как только покинет Бангкок. Многие фаранги такие: через двадцать минут после того, как они повстречали Вас, они говорят, что любят Вас и хотят жениться на Вас. Они так говорят, но это ничего не значит для них. Таец никогда не сказал бы так быстро, что он любит Вас. Я не думаю, что мой отец когда-либо говорил моей матери, что он любит ее, вплоть до дня её смерти. Я не говорю, что он не любил ее, он любил, но он никогда не говорил об этом. Фаранги являются противоположностью. Они говорят что любят, но это ничего не значит.
      Он сказал, что ему тридцать семь, но он выглядел моложе. Он не был толстым, как большинство фарангов, которые приходят в бар, и он не потерял волосы. На мой взгляд он не был особенно красив, но у него любезное лицо и действительно синие глаза. Эти его глаза я запомнила больше всего. Они были синие и мягкие.
      Он был немного пьян, когда уезжал, и я думала, что он забудет обо мне, как только сядет на самолет. Я помню разочарование, что цепочка не была большой.
      Секс? Я даже не помню, как занималась с ним сексом. Я стараюсь не думать о том, что я делаю, когда нахожусь в кровати. Я думаю только о деньгах. Это не занятие любовью, это даже не чувство. Я — там, на кровати, и рядом со мной фаранг, и я позволяю им делать с моим телом то, что они хотят. Мягко или грубо, это безразлично мне, я только хочу закончить это. Некоторые из девочек стонут и стонут, они считают, что стон заставит человека быстрее кончить, но я не делаю этого. Я не хочу ничего делать. Обычно я лежу на спине. Я ненавижу, когда они хотят, чтобы я была сверху, потому что тогда они ожидают, что я буду работать, а я не люблю этого.
      Он не спрашивал меня заранее, сколько ему заплатить мне, и прежде, чем мы вышли из комнаты, он дал мне тысячу бат. Я сказал ему, что этого не достаточно. Он выглядел смутившимся. Я предполагаю, один из его друзей сказал ему, что тысяча бат это норма. Большинство девочек сделает это за тысячу, некоторые даже пойдут перепихнуться за пять сотен, но я никогда не сделаю это меньше чем за пятнадцать сотен. А если они хотят, чтобы я осталась на всю ночь, то цена — три тысячи. Так или иначе, я сказала Питу, что он был должен заплатить мне пятнадцать сотен, что он и сделал.

ПИТ

      Я вернул в Бангкок ранним вечером, оставил мои вещи в гостинице, и помчался в «Зомби». Джой не надела мою золотую цепочку, а также ещё что-нибудь, на ней были только сапожки. Она улыбнулась и заволновалась, когда увидела меня. Я заказал джин-тоник и ждал окончания ее танца.
      Она обернула платок с изображением леопарда вокруг талии и подбежала ко мне, обняла и поцеловала в щеку. Я купил колу и взял её за руку.
      — Я не думала, что Вы вернетесь, Пит, — усмехнулась она.
      Меня не остановила её усмешка. Она помнила мое имя.
      — Я сказал, что вернусь.
      — Я думала, что не вижу Вас снова.
      Я спросил ее, где моя золотая цепочка, и она отвела глаза. Она напоминала школьницу, которая была поймана за поеданием общих конфет.
      — Мне жаль, Пит, — сказала она. — У меня не было денег.
      Мое сердце упало. Золото не имело какой-либо сентиментальной ценности, но я надеялся, что, нося мой подарок, она будет думать обо мне.
      — Вы продали его? — спросил я.
      Она покачала головой.
      — Нет. Она сделала жест, нажимая большим пальцем на столик. Найджел говорил мне, что в Таиланде часто закладывают золото, и оставляют отпечаток большого пальца вместо подписи. Она заложила мою цепочку.
      Она ярко улыбнулась.
      — Если Вы дадите мне три тысячи бат, я верну цепь Вам.
      Она застенчиво перевела взгляд вниз, и мое сердце растаяло. Не было в мире такой вещи, за которую я мог бы рассердиться на неё.
      — ОК — пообещал я — Я дам тебе деньги.
      Она улыбнулась и быстро поцеловала меня в щеку. Ее голые груди коснулись моей руки.
      Некоторые из девочек танцевали голыми, как Джой, а другие носили бикини. Некоторые носили такие же бикини, но сдвигали лифчик с грудей. Я спросил у Джой, почему она снимала всю одежду, когда танцевала.
      Джой объяснила, что девочки, кто танцевал в купальнике, получали меньшую зарплату, чем те, которые танцевали топлесс, а наиболее высоко оплачивались полностью обнаженные танцовщицы. Джой же очень нуждалась в деньгах. Она сказала, что должна посылать деньги ее семейству. Я почувствовал ярость. Это было не справедливо. Джой яркая и шикарная, но она была лишена одежды и вынуждена заниматься проституцией потому, что это было единственный способ, которым она могла бы зарабатывать приличные деньги. Это была форма экономического насилия: если бы Джой родилась в Европе или Америке, она бы училась в университете или работала в офисе.
      Я оплатил ее бар-файн. В прошлый раз мне не понравился миниотель, в котором мы были прежде, и я спросил Джой, не знает ли она другого места, в которое мы могли бы пойти. Она предложила поехать на тук-туке в отель «Пентхаус» неподалеку от Нана Плаза.
      Это была своеобразная тайская гостиница из множества маленьких домиков, где Вы могли припарковаться прямо возле своего домика, и гостиничная прислуга натянула бы занавес вокруг вашего автомобиля, ограждая вас от посторонних глаз. Комната была довольно чистая, с большими зеркалами на стенах и потолках. Подросток таец включил кондиционер и сказал мне, что следует заплатить три сотни бат за шорт-тайм или пять сотен за всю ночь.
      — Всю ночь, да? — спросил я у Джой.
      Она улыбнулась и кивнула. Я заплатил парню, и он оставил нас одних. Мы занимались любовью и она заснула в моих руках.
      Утром я дал ей 1,500 бат. Она покачала головой.
      — Всю ночь, три тысячи бат.
      Мое сердце упало. Я надеялся, что она почувствует, что я был больше, чем просто клиент. Я дал ей дополнительные деньги.
      — Что с Вашим золотом? — спросила она. Я дал ей еще 3,000 бат.
      Она сложила ладони вместе и поднесла кончики пальца к подбородку, как будто она что-то просила. Это так называемый «Вей», тайский жест уважения или благодарности. Я почувствовал, что мое глухое раздражение на ее требования денег испарилось. Она выглядела настолько симпатичной, такой искренней, что я только хотел прижать её к себе, обнять и защитить от этого мира, который вынудил ее продавать свое тело.

ДЖОЙ

      Я была очень удивлена, увидев его снова. Фактически я забыла о нем. Я заложила золотую цепочку на следующий день после того, как он дал её мне, и оплатила аренду моего мотоцикла. К счастью, когда он пришел в бар, я танцевала, потому что я забыла его имя. Я напрягла остатки своих умственных способностей, и в конечном счете вспомнила. Пит. Его звали Пит. Он писатель или что-то в этом роде. Как только я закончила танцевать, я подбежала к нему. Я удостоверилась, что использовала его имя, от этого фаранги всегда испытывают особое чувство.
      Он сразу заметил, что я не надела его золотую цепь, и я сказала, что у меня ее больше нет. Я сказал, что могла бы вернуть ее, если он даст мне 3,000 бат. Он дал мне эти деньги, и еще 3,000 бат за то, что я провела с ним всю ночь. Очевидно, он много зарабатывает, поскольку он не спорил о денегах.
      Он говорил, что любит мои волосы. Большинство фарангов так говорит. Я думаю, что восемьдесят процентов фарангов, с которыми я трахалась, соблазнялись моими длинными волосами. Не перестаю удивляться девочкам, которые коротко стригут волосы. Ведь работа в баре — специально для завлечения фарангов: Вы не сможете заработать приличное количество денег, если Вы только танцуете на сцене, фаранги должны покупать Вам спиртные напитки и оплачивать бар-файн, с которых Вы получите свою долю, а основной доход Вы получите за секс.
      Мои сестры Сунан и Моон танцуют в «Зомби», и у обеих волосы до талии. Также фаранги любят видеть нас обнаженными, когда мы танцуем. Нам платят больше, если мы танцуем обнаженными, но я танцую голой не из-за этого — лишняя тысяча бат в месяц для меня ничего не значит, главное — фаранги скорее оплатят нам бар-файн, если они видят нас обнаженным. Я прикинула, что восемьдесят процентов фарангов предпочитают девочек, танцующих голыми — это заставляет их думать о скорейшем сексе. Некоторые девочки стесняются полностью раздеваться, но я сообщаю им, что они глупы. Как только мужчина видит Вас голой, он сразу хочет Вас. Восемьдесят процентов фарангов, так или иначе.
      Еще для соблазнения фарангов нужно смеяться над их глупыми шутками и флиртовать с ними. Им нравится, когда их считают симпатичными. Не следует прямо говорить им об этом, но вам нужно улыбаться им, положить свою руку на их ногу, смотреть им в глаза, когда они говорят с вами. И Вы должны улыбаться им, когда вы танцуете, позвольте им думать, что они — наиболее важный человек в баре. Некоторые девочки только сутулятся в углах, когда они не танцуют, или они курят, или они уходят в раздевалку и болтают между собой. Поймите, они находятся в баре, чтобы заработать, и все это — рабочие средства, подталкивающих фарангов к трате денег. К тому, что бы они захотели секса с вами.
      Моя сестра Сунан лучшая в этих премудростях. Ее английский язык не особенно хорош, но она имеет талант к соблазнению мужчин, многие хотят именно ее.
      Она смотрит на них, она действительно смотрит на них, глубоко в их глаза, и даже при том, что она не всегда понимает то, что они говорят, она всегда знает, когда следует рассмеяться и когда улыбнуться. Это как будто быть актрисой. Мы все актрисы, и бар наша сцена, а фаранги — наши зрители.

НАЙДЖЕЛ

      Это — синдром Прекрасной Женщины, вот что это означает. Помните кинофильм с Ричардом Гер и Джулия Роберц? Он — богатый парень, она — Лос-Анджелесская проститутка, они встретились на улице, они влюбляются и живут потом счастливо. Да, красиво. Но такого никогда не случается. Проститутки зарабатывают деньги, а не влюбяются в клиентов. Никогда. Если парень платит девочке за первый секс, то их отношения никогда не станут чем-либо другим, чем отношение проститутки и клиента. Каждый раз, когда он видит её, он вспоминает, что она была проституткой, когда он в первый раз увидел ее. Он воображает лица всех мужчин, с которыми она трахалась. И каждый раз, когда она смотрит на него, она вспоминает, что он искал проститутку, когда они встретились.
      Кинофильм — это сказка, миф, выдумка. Такого никогда не случается. Этого не было в Лос-Анжелесе, этого не случится и в Таиланде. И уж тем более этого не случается в гоу-гоу барах.
      Тот кинофильм дает надежду, что Вы сможете найти любовь с проституткой. Но ничего путного из этого не выйдет. У меня такого никогда не случалось. И я не знаю кого-либо, у кого что-то из этого вышло. Да, я знаю множество мужчин, которые женились на барных девочках. Некоторые из них увозили девочек к себе, некоторые оставались в Таиланде. У всех, без исключения, закончилось неприятностями. Не только разбитые сердца, но и большие финансовые потери. Вы не можете доверять им, Вы действительно не можете доверять им. Вы не можете оставить её одну даже на минуту: они продадут всё, что у вас есть. Не существует тайских барных девочек, которые не смогут продать недвижимость или земельный участок за сорок восемь часов. Я предупреждал Пита бесчисленное количество раз, но ему влетало в одно ухо, и вылетало из другого. Я бы хотел, чтобы существовал способ объяснить ему, как опасно может быть эмоциональное увлечение барной девочкой, но он, подобно всем нам, собирается учиться на собственных ошибках.

ПИТ

      Что я действительно любил в Джой — независимо от того, чем она была занята, с кем разговаривала, как только я приходил в «Зомби», она подходила и обнимала меня. Все время, которое я проводил в баре, она оказывала внимание мне и только мне. Я полагаю, что она все еще оказывала знаки внимания другим мужчинам, но я ни разу не заметил этого. Иногда, когда я приходил в бар, её там не было. Другие девочки говорили, что она не работала в тот день, но я думаю, что они просто жалели мои чувства. Я никогда не спрашивал Джой об этом. Это было не мое дело. Она барная девочка, я знаю это. Не было того чувства, что Джой — моя подруга или что-то в этом роде. Я имею ввиду — я знал, что она любила меня, и у меня конечно было чувство к ней, но в конце дня я должен был все оплатить. Я оплачивал купленные ей напитки, я оплачивал ее бар-файн, и если я водил ее заняться сексом, я давал ей 1,500 бат. Иногда и больше, если ей нужно было заплатить арендную плату, или она хотела послать дополнительные деньги ее семье в Сурин. Даже если мы не занимались сексом, я все еще давал ей деньги. Я думал, что если я дал ей деньги, она не пойдет с другим фарангом. Я никогда не говорил ей об этом, но я надеялся, что она поймет, что все, в чем она нуждается, она сможет получить от меня, и ей нет необходимости продавать свое тело.
      Пару дней назад я сидел с ней в баре, к нам подошел мужчина с предложением сфотографировать нас за сорок бат. Джой спросила меня, хочу ли я сфотографироваться с ней вместе. Я кивнул. Джой прижалась ко мне, я обнял её, она положила руку на мое колено, и мы улыбнулись камере. Джой прошла в баре по кругу, показывая фотографию всем своим друзьям. Сегодня, когда я пришел в бар, Джой положила свой бумажник на столик, что она никогда раньше не делала. Она открыла его так, что я мог увидеть его содержимое. Внутри лежала фотография. Я выглядел слегка пьяным, Джой улыбалась, ее рука лежала на моей ноге.
      — Я хочу, что бы все знали, что я люблю Вас — сказала она.
      Одна из ее подруг подошла занять сотню бат у нее, и Джой показала ей фотографию. Я сидел, ошеломленный. Это было первый раз, когда она сказала, что она любила меня, и она сделала это таким практичным способом, казавшимся полностью подлинным, полностью непритворным.

      Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ
      ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА
      Есть различные оценки количества проституток в Таиланде. Общее количество колеблется между 300,000 и одним миллионам женщин, занятых в этой деятельности, которая незаконна в стране начиная с 1960 года. Трудно установить более точное число проституток, так как там высокая текучесть. Большая часть прибывает с северо-востока Таиланда, из региона, известного как Исарн, поскольку там много деревень, с тяжелой и низкооплачиваемой крестьянской работой. Многие прибывают в столицу, Бангкок, в поиске работы, часто в надежде поддерживать их семьи в Исарне. Однако перспективы высокооплачиваемой работы в городе не намного лучше, чем дома. В основном это предложения для занятия проституцией, занятия, дающего относительно большие деньги, особенно для тех женщин, которые могут работать с туристами.
      Девочки, которые работают в барах для фарангов — действительно элита проституток страны.
      Их знание английского языка лучше, чем у девочек, обслуживающих тайцев, и поскольку им платят больше за каждый сексуальный контакт, у них не так много клиентов, как у проституток для тайцев. Проститутка в комнате тайского массажа или баре может обслуживать дюжину мужчин в сутки. Девочка в гоу-гоу баре может пойти с одним или двумя людьми в неделю, или даже к специфическому клиенту, который оплатил ее бар-файн на все время его пребывание в Таиланде. Девочки становятся временной подругой, где стирается граница между проституцией и отпускным романом. Девочки очень быстро становятся знатоками в убеждении мужчин, что их отношения — больше чем просто денежные, они заботятся о фарангах не только за деньги, которые они дают. Очевидно, девочки не прибывают в город с необходимыми навыками работы с иностранцами. Они должны быть приобретены в процессе обучения, который может занять несколько месяцев. Старшие девочки инструктируют новое поколение, как применять косметику, как одеваться, чтобы казаться привлекательной для Европейцев, и достаточным основам английского языка, чтобы быть способной общаться с иностранцами. Те девочки, которые не способны приобрести необходимые навыки, или возвращаются в деревни, или, что более вероятно, ищут работу в комнатах массажа, уличных барах и барах для тайцев.