1

Экскурсанты прошли через турникет и собрались на лужайке перед старухой. Она терпеливо ждала, пока подтянутся опоздавшие, опираясь на трость из черного дерева, прижатую к правому бедру. Цветастое платье слегка колыхалось вокруг ее ног. Несмотря на то, что день был удивительно теплый, она зачем-то обмотала шею зеленым шелковым шарфом. Какое-то время женщина теребила шарф пальцами, а потом сказала:

– Добро пожаловать в «Дом чудовищ». – Это было произнесено низким торжественным голосом. – Меня зовут Мэгги Кутч, и этот дом принадлежит мне. Я открыла его для посетителей в тридцать первом году, вскоре после трагедии, унесшей жизни моего мужа и троих детей. Вы можете спросить себя, с чего это вдруг женщина захотела водить посторонних людей по дому, где разыгралось ее личное горе. Ответ простой: ДЕНЬГИ.

В толпе раздался тихий смешок. Старуха мило улыбнулась, повернулась и заковыляла к дому по гравиевой дорожке. У начала ведущей на веранду лестницы она остановилась, обхватила рукой в ссадинах колонну, подпирающую балкон, и показала вверх тростью.

– Именно тут они повесили бедного Гэса Гаучера. Ему тогда только исполнилось восемнадцать, и он был здесь проездом, направляясь в Сан-Франциско к своему брату, который работал там в банях Сутро. Гэс зашел сюда во второй половине дня второго августа 1903 года и взялся колоть дрова для миссис Лили Торн, которая была первой хозяйкой этого дома. В качестве платы за работу Лили накормила его, и он собирался вскоре отправиться дальше. Но в эту ночь чудовище нанесло свой первый удар. Никто, кроме самой Лили, не остался в живых. Она же выскочила на улицу и кричала так, будто встретилась лицом к лицу с самим дьяволом.

В ту же ночь шериф собрал отряд добровольцев. Они обыскали весь дом от подвала до чердака, но не увидели ни единой живой души. Только разорванные и изувеченные тела сестры Лили и двух ее мальчиков. Тогда стали прочесывать лесистые склоны близлежащих холмов, и вскоре на одной из полян был обнаружен Гэс Гаучер, который спал крепким сном.

Некоторые горожане припомнили, что видели его накануне вечером возле дома Торнов. И, недолго думая, власти решили, что он и есть преступник. Его судили. Но на этом суде не было свидетелей, поскольку в живых осталась одна только Лили, а она все время находилась в бреду. Гэса признали виновным, причем сделали это довольно быстро. Вечером разъяренная толпа вытащила его из старой тюрьмы, Они приволокли бедного парня на это самое место, перекинули веревку через перила балкона и вздернули его.

Но, конечно, Гэс Гаучер никого не убивал. Как выяснилось впоследствии, убийства в доме совершило чудовище. А теперь давайте войдем внутрь.

Все поднялись по шести деревянным ступенькам на широкое крыльцо дома.

– Вы видите здесь новую дверь. В прежнюю недавно стреляли, чтобы открыть ее. Вы, наверное, и сами знаете об этом из новостей. Один из местных полицейских несколько раз выстрелил в дверь из пистолета, чтобы сломать замок и проникнуть внутрь. Но лучше бы он остался снаружи...

– Скажите, – произнес критически настроенный толстый мальчик, – а как попали в дом Зиглеры?

– Они пробрались сюда, точно воры, выбив для этого заднее окно.

– Спасибо. – Он улыбнулся всей группе, очевидно, очень довольный своим вполне уместным вопросом.

– Таким образом, – продолжала Мэгги Кутч, – наша полиция испортила ценный антикварный запор. Но нам удалось сохранить старые петли и дверное кольцо. – Она постучала тростью по бронзовому кольцу. – Как видите, оно отлито в форме обезьяньей лапы – у Лили Торн была страсть к обезьянам.

Мэгги открыла дверь. Группа проследовала за ней внутрь дома.

– Я попрошу кого-нибудь закрыть дверь, а то сюда залетят мухи. – Она подняла трость. – А вот вам еще одна обезьяна.

Донна услышала, как ее дочь тихо вскрикнула, но ничуть не рассердилась на девочку. У стены стояло чучело отвратительной гориллы, кольцом выставившей перед собой передние лапы. Зверь оскалился и, казалось, готов был укусить любого входящего.

– Это подставка для зонтов, – пояснила Мэгги. Она бросила трость в кольцо, образованное обезьяньими лапами, и тут же вытащила ее обратно. – А теперь я покажу вам то место, где произошло самое первое нападение. Пройдемте в гостиную.

Сэнди взяла Донну за руку и с тревогой посмотрела на мать, входя в просторную комнату слева от вестибюля.

– Когда я въехала в этот дом в тридцать первом году, – продолжала рассказывать Мэгги, – он был точно таким же, каким его оставила Лили Торн в ту роковую ночь за двадцать восемь лет до моего приезда, когда чудовище совершило нападение на ее семью. С того времени в доме никто не жил. Ни один человек не отваживался поселиться здесь.

– А как же вы отважились? – скептически спросил все тот же круглощекий надменный мальчик.

– Мы с мужем были простыми и бесхитростными людьми, – ответила Мэгги. – И в то время искренне верили, что именно Гэс Гаучер совершил это грязное преступление. Ведь никому тогда даже в голову не приходило, что в доме может существовать какое-либо чудовище.

Донна посмотрела на мужчину из кафе. Он стоял впереди нее со своим тощим седым приятелем. Донна подняла руку:

– Миссис Кутч!

– Да?

– Скажите, а это совершенно точно известно, что Гэс Гаучер был ни в чем не виновен?

– К сожалению, я не застала его в живых и не успела лично спросить у него об этом. – Кое-кто из посетителей засмеялся. Стоявший перед Донной мужчина обернулся и с интересом посмотрел на нее. Донна отвела взгляд. – Может быть, он был хулиган, мелкий жулик, – продолжала Мэгги, – и вообще никудышный человек. И наверняка не отличался большим умом... Но каждый в Малкаса-пойнт, кто хоть раз видел его, мог с уверенностью сказать, что он не нападал на Торнов.

– А почему все так уверены в этом?

– У него не было когтей, милая.

Некоторые захихикали. Круглощекий мальчик с удивлением покосился на Донну, хмыкнул и отвернулся. Но мужчина из кафе продолжал неотрывно смотреть на нее, и, наконец, их глаза снова встретились. Его взгляд держал Донну в напряжении, одновременно вызывая где-то внизу живота странную слабость.

Потрясенная всем этим. Донна постаралась привести свои чувства в порядок и, через силу отвернувшись от него, вновь обратила внимание на происходящее вокруг.

– ...через окно кухни, – продолжала говорить Мэгги Кутч. – Пожалуйста, пройдите за эту ширму.

Когда группа приблизилась к трехсекционной ширме из папье-маше, которая отделяла часть комнаты, кто-то сдавленно вскрикнул. Некоторые экскурсанты тяжело задышали, у других вырвались стоны отвращения. По толпе прокатился невнятный ропот. Донна тоже прошла вслед за дочерью в отгороженную часть помещения, увидела лежащую на полу окровавленную руку и тут же столкнулась с Сэнди, Испуганно отскочившей назад.

Мэгги ухмыльнулась, довольная произведенным эффектом.

Донна отвела Сэнди к другому концу ширмы. На полу лежало некое подобие женщины с нелепо задранной на высокую пыльную кушетку ногой. Блестящие немигагощие глаза были устремлены в потолок, на окровавленном лице застыла гримаса ужаса и агонии. Куски ночной сорочки в кровавых пятнах едва прикрывали ее тело на животе и груди.

– Чудовище разорвало эту ширму, – оказала Мэгги, – и через кушетку прыгнуло на Этель Хьюз, сестру Лили, застав ее врасплох, когда та читала журнал «Сэтердей ивнинг пост». Вот тот самый журнал. – Мэгги указала тростью на измятую выцветшую брошюру. – Все здесь осталось в точности так, как было в ту ужасную ночь. – Она приятно улыбнулась гостям. – Кроме, конечно, тела. Его восковая копия была изготовлена по моей просьбе мсье Клодом Дюбуа в 1936 году. Все раны на теле полностью соответствуют реальным повреждениям трупа, даже след от укуса на шее. Для воссоздания таких мельчайших подробностей мы использовали полицейские фотографии, запечатлевшие убитую в морге. А вот эта ночная рубашка – именно та самая, которая была на Этель в роковую ночь ее гибели. Темные пятна, которые вы здесь видите, – натуральные следы ее крови.

– Скажите, а подверглась ли она при нападении изнасилованию? – натянутым голосом спросил седоволосый мужчина.

Доброжелательные глаза Мэгги стали жесткими, когда она повернулась к нему.

– Нет, – ледяным тоном отрезала она.

– А я слышал совсем другое.

– Я не могу отвечать за все, что вы слышали, сэр. Я знаю только то, что я знаю. А это гораздо больше, чем кто-либо другой, живой или мертвый. Но мне доподлинно известно, что чудовище этого дома никогда не совершало сексуального насилия над своими жертвами.

– Тогда я прошу прощения, – с холодной иронией произнес мужчина.

– Когда чудовище покончило с Этель, – продолжала рассказчица, – оно учинило погром в гостиной – скинуло гипсовый бюст Цезаря с каминной доски и отломило ему нос. – Нос лежал на полу рядом с бюстом. – Потом бросило с полдюжины статуэток в камин и сломало все стулья. Этот чудесный столик из розового дерева был выброшен на улицу через окно. Разумеется, звон и грохот разбудили остальных обитателей дома. Комната, в которой ночевала тогда Лили, находится сейчас прямо над нами. – Мэгги указала тростью в высокий потолок. – Очевидно, чудовище услышало шум наверху и кинулось к лестнице.

Мэгги молчаливо повела группу из гостиной к широкой лестнице, ведущей в коридор второго этажа. Там она повернула налево и вошла в дверь одной из спален.

– Сейчас мы находимся как раз над гостиной. В этой комнате Лили Тори спала в ту страшную ночь.

На кровати сидела восковая фигура женщины, одетой в розовую с кружевами ночную рубашку. Ее полный ужаса взгляд был обращен на украшенную бронзовым литьем спинку кровати.

– Когда шум внизу разбудил Лили, – продолжала Мэгги, – она передвинула туалетный столик отсюда, – трость коснулась тяжелого трюмо из красного дерева, – вот сюда и забаррикадировала им дверь. Затем вылезла из спальни через окно на крышу выступающего фонаря гостиной, а оттуда уже спрыгнула на землю.

Для меня всегда оставалось загадкой, почему она даже не попыталась спасти от гибели своих детей, – сказала в заключение Мэгги.

Вся группа вслед за ней молча вышла из спальни.

– Когда чудовище обнаружило, что не может проникнуть в спальню, оно направилось по коридору в другую сторону, – продолжала Мэгги.

Посетители миновали верхнюю площадку лестницы. Впереди центральную часть коридора преграждали четыре резных стула, между спинками которых была натянута веревка, отделяющая длинный прямоугольник. Экскурсанты прошли по одному между стеной и веревкой в дальний конец коридора.

– Здесь будет установлена новая экспозиция, посвященная недавнему убийству Зиглеров и полицейского. Восковые фигуры уже заказаны, но до весны мы их вряд ли получим, – объяснила Мэгги.

– Какая жалость! – саркастическим тоном произнес мужчина с двумя детьми, обращаясь к своей жене.

Мэгги подошла к одной из дверей по правую сторону.

– Здесь чудовище увидело, что эта дверь приоткрыта, – сказала она, широко распахнув ее.

Окна комнаты выходили на заросший кустарником склон холма. В комнате стояли две бронзовые кровати – такие же, как и в спальне Лили, – но постельное белье на них было смято и забрызгано кровью. В углу рядом с умывальником стояла детская лошадка-качалка с выгоревшими за долгие годы цветными узорами.

– Эрлу было десять лет, – сообщила Мэгги. – Его брату Сэму – восемь.

Восковые фигуры двух изуродованных мальчиков лежали лицом вниз на полу между кроватями. На их обезображенных телах были лишь клочья пижамных штанишек, слегка прикрывающие расцарапанные ягодицы.

– Пошли отсюда! – решительно сказал жене мужчина с двумя детьми. – Это самое гнусное и омерзительное зрелище, которое я когда-либо видел.

Его жена посмотрела на Мэгги с виноватой улыбкой.

– И еще платить за это двенадцать долларов! – Мужчина сплюнул. – Какое скотство!

Вслед за ним жена и дети тихо вышли из комнаты. Стоявшая в середине группы стройная женщина в белой блузке и шортах взяла за локоть своего сына, подростка лет четырнадцати.

– Мы тоже уходим, – заявила она.

– Ну, мама!

– Никаких разговоров! Мы уже достаточно нагляделись этой гадости.

– Ну, пожалуйста!

Женщина молча вывела сына в коридор.

Когда обе семьи ушли, Мэгги слегка усмехнулась.

– Они ушли, так и не увидев самого главного, – сказала она.

Среди оставшихся раздался тихий нервный смешок.

2

Рассказ продолжался:

– Мы прожили в этом доме шестнадцать дней, прежде чем чудовище нанесло свои второй удар, на этот раз – уже по моей семье.

Мэгги вновь провела группу по коридору мимо участка, отгороженного веревкой и стульями, и устремилась в противоположный конец этажа.

– Моему мужу Джозефу не нравились комнаты, в которых произошли убийства, и поэтому мы редко заходили туда, а сами поселились в другой половине дома. Но две мои дочери – Синтия и Диана – не были столь щепетильными и выбрали себе спальню мальчиков, из которой мы только что вышли.

Мэгги пригласила всех в комнату, расположенную с правой стороны коридора, напротив спальни Лили. Донна поискала глазами очередные восковые фигуры, но ничего подобного не увидела, хотя угол комнаты и окно были отгорожены высокой ширмой из папье-маше.

– Мы с Джозефом спали здесь. Беда пришла к нам в ночь на седьмое мая 1931 года, более сорока лет тому назад... Но эти события до сих пор стоят у меня перед глазами, будто случилось все только вчера... Накануне вечером шел сильный дождь, который начал стихать лишь после захода солнца. Окна в комнате были открыты, и шум дождя заглушал все остальные звуки. Девочки крепко спали в том конце коридора, а маленький Тедди спокойно посапывал в своей детской.

Я тоже заснула с чувством спокойствия и уверенности, что нам ничего не грозит. Но около полуночи меня разбудил страшный грохот и звон бьющегося стекла, доносящийся откуда-то снизу. Джозеф, который тоже услышал его и проснулся, тихо встал и бесшумно подошел к комоду. Он всегда держал в нем свой пистолет.

Открыв верхний ящик, Мэгги достала из него старый кольт сорок пятого калибра.

– Вот этот пистолет, – показала она. – Он всегда производил ужасно громкий звук, когда Джозеф перезаряжал его. – Зажав трость под мышкой, Мэгги правой рукой с громким лязгом передернула черную крышку затвора. Потом осторожно спустила курок и положила пистолет назад в ящик комода.

– Джозеф взял с собой пистолет и вышел из комнаты. Когда я услышала, что он спускается вниз по лестнице, я тоже встала с кровати. Осторожно, стараясь не шуметь, я выбралась из комнаты в коридор. Мне надо было проверить своих детей, я страшно волновалась за них...

Группа вышла вслед за ней в коридор.

– Я была как раз здесь, на верхней площадке лестницы, когда услышала внизу выстрелы. Потом раздался громкий крик Джозефа – я никогда раньше не слышала, чтобы он так кричал. Вслед за этим послышался шум борьбы, а потом чьи-то шаги. Я стояла здесь, скованная страхом, и прислушивалась к приближающимся шагам. Мне хотелось скорее броситься к детям и увести их в какое-нибудь безопасное место, но от страха я буквально окаменела и была не в силах пошевелиться.

И вдруг из темноты снизу возникло это чудовище, этот зверь. Я не разглядела его как следует, но заметила, что идет оно прямо, как человек. Затем существо издало звук, похожий на смех, прыгнуло вперед и повалило меня на пол. Придавив сверху лапами, оно стало рвать на мне одежду своими острыми, как бритвы, когтями. Я сопротивлялась, как могла, но чудовище было сильнее меня. Я уже готова была отдать Богу душу, когда из детской в конце коридора вдруг послышался плач моего маленького Теодора. И тогда чудовище слезло с меня и огромными шагами кинулось к детской.

Хотя я была уже сильно ранена, я вскочила и бросилась вслед за ним, чтобы спасти своего ребенка.

Группа проследовала за Мэгги в самый конец коридора. Перед закрытой дверью старуха остановилась.

– Тогда эта дверь была открыта, – трагическим голосом сказала она и постучала по ней тростью. – И при свете, падавшем из окна, я увидела, как эта жуткая белесая тварь вытащила ребенка из кровати, бросила его на пол и навалилась сверху всем телом. Я поняла, что ничем уже не смогу помочь моему бедному мальчику.

Охваченная ужасом и отчаянием, я смотрела на происходящее передо мной, когда чья-то рука потянула меня сзади за рубашку. Я повернулась и увидела, что за спиной у меня стоят Синтия и Диана, обе в слезах. Я взяла их за руки и молча увела прочь отсюда.

После этого группа снова прошла мимо обвязанных веревкой стульев.

– Мы были именно здесь, когда рычащая тварь выскочила из детской. Вот эта дверь оказалась к нам самой близкой. – Мэгги отворила ее, и свет из коридора упал на узкую крутую лестницу, ведущую к другой двери наверху. – Мы втиснулись сюда, и я успела закрыть замок буквально за секунду до того, как зверь достиг этого места. Потом мы все трое стали подниматься по этой лестнице на чердак, то и дело спотыкаясь и громко плача от страха. Затем прошли через ту верхнюю дверь, и я заперла ее с другой стороны. Там мы долго сидели в сплошной темноте, дыша спертым чердачным воздухом, и ждали своей участи. И через какое-то время с ужасом услышали, как чудовище поднимается по этой внутренней лестнице. Оно издавало прерывистые шипящие звуки, напоминающие сиплый смех. Подойдя к верхней двери, оно обнюхало ее. А потом дверь внезапно с грохотом распахнулась, и чудовище оказалось прямо перед нами. Все это произошло до того быстро, что мы не успели даже пошевелиться. Монстр тут же убил Синтию и Диану, а потом снова набросился на меня. Он повалил меня на спину и в таком положении удерживал своими когтями. Я лежала на полу и молила Бога, чтобы тварь поскорее прикончила и меня. Однако этого не случилось. Чудовище неподвижно лежало на мне, и я чувствовала на своем лице его отвратительное дыхание. Не знаю, сколько времени так прошло, но потом оно слезло с меня, пробежало по чердаку и куда-то скрылось. И с той ночи я его больше не видела. Но зато его видели другие...

3

– Почему же чудовище не убило вас? – спросила девочка с круглым прыщавым лицом.

– Я и сама потом часто думала об этом. И хотя я никогда уже не узнаю наверняка, почему осталась тогда в живых, мне кажется, что чудовище помиловало меня просто для того, чтобы я смогла все о нем рассказать. Может быть, оно не хотело, чтобы люди стали искать еще одного Гэса Гаучера и вешать его за преступления, которых он не совершал...

– Судя по всему, – заметил нервный седой мужчина, – вы относитесь к этому упырю с большим уважением!..

– А давайте осмотрим чердак, – предложил ехидный круглощекий мальчик.

– Я никого не вожу туда, – ответила Мэгги. – И всегда держу его на замке.

– Тогда откройте нам детскую, – насупился он.

– Ее я тоже никому не показываю.

– Неужели у вас тут нет больше никаких других восковых фигур? – Он недоверчиво прищурился.

– Своих близких я не стала изображать, – ответила Мэгги. – Это было бы слишком тяжело для меня.

Нахмурив брови, круглощекий мальчик окинул взглядом остальных посетителей, ища среди них недовольных экскурсоводом.

– Ну, хорошо, – продолжал он. – А как насчет тех двух парней? Они ведь не были вашими родственниками?

– Те два парня, о которых говорит нам молодой человек, – Мэгги обратилась ко всем присутствующим, – это Том Бэгли и Ларри Мейвуд. – Она закрыла чердачную лестницу и повела гостей назад к своей спальне. – Тому и Ларри было тогда по двенадцать лет, и я их хорошо знала. Они часто приходили сюда на экскурсии и знали о «Доме чудовищ» гораздо больше других своих сверстников. Одному Богу известно, зачем им понадобилось залезать сюда ночью. Они ведь были не такими глупцами, как эти Зиглеры, и прекрасно понимали, чего можно здесь ожидать.

И тем не менее однажды вечером они пробрались в дом. Это было в пятьдесят первом году.

Внутри они находились довольно долго, рыская по всем комнатам, даже пытались открыть двери детской и чердака, но не смогли. Они обследовали как раз эту комнату, когда появилось чудовище. Сперва оно набросилось на маленького Тома Бэгли, а Ларри Мейвуд в это время отбежал к окну.

Мэгги отодвинула в сторону еще одну ширму, которая отгораживала окно и часть комнаты перед ним. Некоторые из посетителей в ужасе ахнули и отпрянули назад. Девочка с прыщавым лицом отвернулась и зажала рот рукой, Какая-то женщина с отвращением пробормотала: «Ну и мерзость!..»

Восковая фигура Ларри стояла у окна. Судя по позе, он судорожно пытался открыть раму, а взгляд его был устремлен на изувеченное тело друга, распростертое перед ним на полу. На него же смотрели сейчас и все собравшиеся в комнате.

Одежда на убитом была разорвана в клочья и надежно прикрывала лишь ягодицы. Вся спина была покрыта глубокими ранами. Оторванная голова лежала лицом вверх на расстоянии полуфута от окровавленной шеи, глаза были широко открыты, а на губах застыла гримаса ужаса.

– Оставив своего друга на милость чудовища, Ларри Мейвуд спасся бегством через...

– Я Ларри Мейвуд! – громко выкрикнул вдруг мужчина с седой головой. – И вы все лжете! Томми был тогда уже мертв! Он был мертв еще до того, как я выпрыгнул из окна. Я сам видел, как чудовище оторвало ему голову. И я не такой трус, чтобы бросать друга, если еще можно его спасти!

Сэнди сильно сжала руку Донны.

Кто-то из детей начал плакать.

– Это гнусная клевета! – продолжал яростно кричать мужчина. – Наглая ложь! – И вдруг, резко повернувшись, он быстро вышел из комнаты. Его друг из кафе тут же последовал за ним.

– Все. С меня хватит. Я уже сыта всем этим по горло, – прошептала Донна. Во рту у нее пересохло.

– Я тоже, – тихо ответила Сэнди.

– На этом, леди и джентльмены, наша утренняя экскурсия заканчивается, – невозмутимо проговорила Мэгги и вышла из комнаты, а вслед за ней и все посетители. – На первом этаже есть магазин сувениров, где вы сможете купить красочные буклеты с видами нашего музея. Там же можно приобрести и цветные слайды дома, включая сцены убийств. У нас имеются также майки с изображением «Дома чудовищ», наклейки на автомобильные бамперы и другие интересные вещицы. Сцена убийства Зиглеров будет готова весной будущего года. Обязательно посмотрите ее.

1

– Ты представляешь, эта наглая карга, оказывается, заявляет тут всем туристам, будто я бросил Томми, чтобы спасти свою шкуру! Несчастный мешок с дерьмом, мерзкая вонючка! Да я на нее в суд подам!

– Тебе не надо было называть себя.

– Да, извини, пожалуйста. – Ларри покачал головой и нахмурился. – Но все-таки, Джадж, ты слышал, что она обо мне сказала?

– Слышал.

– Вот чертова тварь!

– Прошу прощения, – раздался сзади женский голос.

– Только этого не хватало! – с досадой пробормотал Ларри и помрачнел еще больше.

Приятели обернулись и увидели спешащую к ним вдоль забора женщину, которая тащила за собой за руку симпатичную белокурую девочку. Джад сразу узнал их обеих.

– Быстро к машине! – прошептал Ларри.

– Думаю, в этом нет пока острой нужды, – отозвался его приятель.

– Ну, пожалуйста, Джадж! Это наверняка репортер или какой-нибудь гнусный сыщик.

– Это ты зря. Мне она не кажется такой гнусной.

– Ну, ради Бога! – Ларри нетерпеливо топнул ногой. – Я прошу тебя!

– Ладно. Иди, если хочешь, к машине, а я проверю, кто она такая. – Джад протянул ему ключи. Ларри схватил их и бегом бросился к автомобилю, стремясь скрыться в нем, пока женщина не подошла слишком близко.

– У него вполне понятный страх перед прессой, – с улыбкой объяснил Рэккер.

– Но я не из прессы!..

– Он не знал этого. Простите его. – Джад дружелюбно развел руками.

Донна тоже улыбнулась.

– Но если вы не журналистка, то зачем же тогда преследуете нас?

– Я боялась, что вы уедете, – простодушно призналась она.

– Вот как?

– Да. – Чуть склонив голову набок, она виновато пожала плечами. – Меня зовут Донна Хейз. – Она протянула ему руку. Джад слегка сжал ее ладонь в своей. – А это моя дочь Сэнди.

– Джаджмент Рэккер, – представился он, не отпуская ее руки. – Чем могу быть полезен?

– Мы видели вас за завтраком...

– А я не видела, – вмешалась Сэнди.

– Ну, хорошо, Я видела. Не вредничай!

Джад нахмурился, хотя в душе был очень доволен. Он все еще держал Донну за руку.

– Да-да, – наконец сказал он. – Припоминаю. Вы сидели за столиком позади нас, не так ли? Донна кивнула.

– Мы тоже были на экскурсии. – Она явно не знала, с чего начать.

– Я заметил. Ну и как, вам понравилось?

– Мне кажется, это было ужасно.

– А мне очень понравилось, – заявила девочка. – Все было просто великолепно!

– Действительно, лучше некуда. – Джад иронично улыбнулся Донне и замолчал, ожидая, что будет дальше.

– Да уж... – неуверенно произнесла она и глубоко вздохнула, опуская глаза. Несмотря на улыбку, на лице ее была какая-то озабоченность.

– А что вы думаете о той сумасшедшей женщине, которая появилась на улице перед экскурсией? – опять влезла Сэнди.

При этих словах дочери выражение озабоченности исчезло с лица Донны, и она совершенно искренне сказала:

– Именно поэтому я и хотела догнать вас, и поэтому... так преследовала. – Она робко улыбнулась. – Я хотела сказать, что вы очень хорошо поступили, защитив эту женщину. Если б не вы, никто бы ей не помог...

– Спасибо.

– Надо было дать этому мерзавцу по роже! – вставила Сэнди.

– Именно за этим я к нему и пошел.

– Все-таки жаль, что вы ему хорошенько не врезали.

– Но он же отступил...

– У Сэнди возрастная склонность к насилию, – улыбнулась Донна.

– Понятно, – кивнул Джад. Казалось, этим замечанием он подвел черту под всем предшествующим разговором.

– Ну, ладно, – сказала Донна. И хотя на ее лице продолжала играть мягкая приветливая улыбка, Джад заметил, что она погрустнела. – Я просто хотела, чтобы вы знали... как я восхищаюсь вашим поступком. Остальные мужчины сделали вид, что ничего не произошло...

– Спасибо. Было очень приятно познакомиться с вами обеими.

– Нам тоже. – Сэнди кокетливо улыбнулась. Донна хотела уже освободить ладонь из руки Джада, но тот еще крепче сжал ее.

– А у вас не найдется немного времени, чтобы выпить по стаканчику «Кровавой Мэри»? – неожиданно спросил он.

– Вы знаете... – Донна растерялась.

– Сэнди! – обратился Джад к девочке. – Как насчет того, чтобы осушить бутылочку лимонада или кока-колы?

– С удовольствием!

– Ну так как? – повернулся он к Донне.

– Конечно. А почему бы и нет?

– Я думаю, в мотеле «Уэлком-инн» найдется все, что нам нужно. Вы пешком?

– Да, мы уже целое утро на своих двоих, – вздохнула Донна.

– В таком случае я с радостью подвезу вас прямо к дверям мотеля.

Все трое дружно направились к «крайслеру» Джада. Но, подойдя к машине, обнаружили, что двери заперты изнутри. За рулем сидел Ларри и ехидно ухмылялся, явно довольный своей выходкой. Джад жестом показал ему, чтобы он опустил боковое стекло. С легким шумом окно открылось.

– Да? – спросил Ларри с невинным видом.

– Все в порядке. Это наши друзья.

– Может быть", это твои друзья? Джад повернулся к Донне.

– Попробуйте очаровать этого человека. – Он беспомощно развел руками.

Донна склонилась к окну машины.

– Меня зовут Донна Хейз. – Она протянула Ларри руку. Тот ответил ей коротким рукопожатием, изобразив на лице натянутую улыбку.

– Признайтесь, вы репортер? – глухо спросил он.

– Совсем нет, я агент по обслуживанию пассажиров авиакомпании «Трансуорлд эрлайнз».

– Этого не может быть! – убежденно заявил он.

– Да, я там работаю.

– Она там работает, – подтвердила Сэнди.

– А тебя кто просил вмешиваться? – смешно нахмурился Ларри.

Сэнди захихикала.

– Кто это? – Он удивленно поднял брови, словно только что заметил девочку.

– Это Сэнди, моя дочь, – ответила Донна.

– Дочь, да? Значит, вы замужем?

– Теперь уже нет.

– Ага, так вы феминистка? – На лице Ларри появилось такое выражение, будто он поймал с поличным карманника.

Сэнди отвернулась, ее безудержно разбирал смех.

– А вы что, не любите феминисток?

– Люблю, – ответил он. – С соевым соусом.

Когда Донна засмеялась на его замечание, уголки рта Ларри задрожали от удовлетворения.

– Я чувствую... – он запнулся, – все идет к тому, что теперь мне придется отчаливать на заднее сиденье и трястись там вместе с этой юной мисс Хохотуньей.

Он открыл дверь и как бы нехотя выбрался из машины, Донна пригнулась и залезла на середину широкого переднего дивана.

– По-моему, – сказала она, – мисс Хохотунья управится там и без вас.

– Леди! – воскликнул Ларри. – Я встретил настоящую леди! – И снова сел впереди, справа от Донны.

Она впустила за руль Джада, а Ларри перегнулся через спинку сиденья и открыл для Сэнди заднюю дверь.

– Ну, куда путь держим? – деловито спросил Ларри, хлопая себя по ляжкам.

– В мотель «Уэлком-инн», дорогой, – ответил Джад с видом человека, не желающего волновать душевнобольного. – Там малость выпьем, пообедаем, и тебе сразу полегчает...