Глава 1

Джоуди застонала и начала возвращаться из забытья.

— Проснись! — В шепоте звучала тревога. — Проснись, Джоуди! Пожалуйста!

Голос Ивлин. Как, вероятно, и рука, дергающая за плечо.

Она вспомнила.

«Ах да. Я у Ивлин. Осталась на ночь. По крайней мере собиралась».

Открыв глаза, Джоуди протерла их и зевнула. В комнате было темно, но не настолько, чтобы не заметить Ивлин на кровати. Лицо подруги было затенено и едва различимо во мраке. Рука, темневшая на фоне белой простыни, протянута к полу, к ее спальному мешку. Да, это она вцепилась в плечо.

— Ну, что теперь?

— Мне что-то послышалось.

— Да ну, перестань, — недовольно пробормотала Джоуди. — Испортила такой клевый сон. Досмотрю, если не возражаешь. — И она снова зевнула, но Ивлин еще раз встряхнула ее за плечо.

— Я серьезно. Кроме шуток. Я действительно что-то слышала.

— Ну и?

— Мне страшно.

«Ничего удивительного», — подумала про себя Джоуди, но решила промолчать. Ивлин всегда делала из мухи слона, проблемы у нее возникали буквально на ровном месте. Но она была ее лучшей подругой. Еще с детства. И за десять лет Джоуди привыкла к преувеличенной мнительности Ивлин.

— Может, тебе показалось. Давай лучше спать.

— Кто-то разбил окно внизу.

— А-а... — снова зевнула Джоуди. Пока она спала, духота не ощущалась. Теперь в спальном мешке стало жарковато. Возможно, отец Ивлин выключил кондиционеры перед тем, как ложиться.

— Разбил окно? — переспросила она.

— Может, кто-нибудь из твоих родителей встал и что-то уронил? Который там час?

— Четверть второго.

— Боже! — Джоуди нащупала возле левого плеча замок застежки. Когда она потянула его вниз, рука Ивлин дернулась.

— Да это я, — успокоила она подругу.

— Ты что?

— Таю.

— Надо что-то делать.

— Да, давай спать. — Она откинула в сторону душный полог мешка. Оставались только ноги. Вылезя из мешка, она вытянулась во весь рост. Теперь она лежала полностью раскрытой. Сразу стало лучше — прохладнее и удобнее. Только ночная рубашка не пропускала свежий воздух к телу. Будь она у себя дома, и ее скинула бы. Но здесь — совсем другое дело.

— Твой отец, наверное, выключает на ночь кондиционеры?

— Перестань, Джоуди.

— Откроем, что ли, окно?

— Они не открываются.

«Вот и живи после этого в домах, построенных по индивидуальным проектам».

— Наверно, поэтому кто-то и разбил его.

— Совсем не смешно.

Джоуди завела руки за голову. Скользнувшая вверх рубашка подарила ей ощущение легкой и нежной ласки. Приятная прохлада поднялась по бедрам, и она раздвинула ноги.

Намного лучше.

Только бы успеть забраться назад в мешок перед рассветом. Совсем не хотелось бы, чтобы в таком виде ее застали хозяева. Боже, стыда потом не оберешься. Как тогда смотреть в глаза Чарльзу, то есть мистеру Кларку? Еще хуже, если заглянет Энди. Гораздо хуже. С его-то воспитанием. Бедняжку наверняка хватит удар, и он будет первым в истории двенадцатилетним мальчиком, умершим от перевозбуждения.

— Тебе не кажется, что надо пойти посмотреть?

— Ты слышала только звон стекла, и все?

— Ну да.

— Это могло быть что угодно. Может, на улице кто-то уронил бутылку.

— А если вор?

— Если вор, не думаю, что он придет в восторг от нашего появления.

— Ха-ха-ха!

— К тому же сработала бы сигнализация.

— А может, и нет.

— Твой отец всегда ставит дом на сигнализацию на ночь.

— Кто тебе сказал?

— Да ну, Ив! Вспомни, когда твои родители отправляются спать, а мы еще сидим, он всегда предупреждает, чтобы мы не прикасались к дверям. Или он говорит так только из-за меня? Считает, что я дурно на тебя влияю и могу подговорить сбежать из дому и натворить глупостей?

— Да нет, что ты. Он о тебе очень высокого мнения.

— Как мило с его стороны.

— Но сигнализация не всегда срабатывает, ты сама знаешь. Даже включенная. Тем более преступники умудряются...

— Конечно, если это настоящие профессионалы. Но те стараются не забираться в дома, когда там кто-то есть. Предпочитают одиночество. Во-первых, меньше шума. Во-вторых, наказание мягче, если поймают.

Если никого нет, тогда всего лишь кража со взломом. А если дома хозяева, тогда это уже серьезнее — грабеж, а если у преступника к тому же оружие, тогда это уже становится разбоем. Мне папа объяснял.

— Он всегда носит с собой револьвер, да?

— Почти всегда.

— Вот если бы он был сейчас с нами.

— Ну ладно, Ив. Если ты так встревожена, пойдем посмотрим. А может, сразу набрать 911 и не искать приключений себе на голову?

— Я только что об этом подумала.

— Могу представить, как жутко понравится это твоим предкам. Послушай, а почему бы тебе не разбудить отца?

— Ага, да он меня просто прибьет.

— Если в доме вор, тогда нет.

— А если нет? Что, если я его подниму по ложной тревоге?

— Но меня же ты разбудила.

— Ты — совсем другое дело.

— Ага, меня, значит, будить можно?

Несколько секунд Ивлин лежала молча. Потом промолвила:

— Наверное, все-таки лучше.

— Лучше что?

— Сказать папе.

Только сейчас Джоуди почувствовала первые признаки волнения. Хотя отец Ивлин вовсе не выглядел деспотом, Джоуди знала, что лучше его не беспокоить без особой нужды. И если сейчас Ивлин была готова разбудить его среди ночи, должно быть, были на то причины. И довольно серьезные.

Свесив ноги с кровати, Ивлин посидела секунду, затем встала и перешагнула через лежавшую на спальном мешке подругу.

— Ты и впрямь идешь? — И, не дожидаясь ответа, Джоуди добавила: — Я с тобой. Погоди.

Ивлин выжидающе остановилась.

Встав с пола, Джоуди спросила:

— У тебя не будет для меня какой-нибудь одежды?

— Мне казалось, тебе жарко.

— Мне и вправду жарко. Но вдруг это Энди бродит по дому?

— Не беспокойся, это не он. Его из пушки не разбудишь.

Навалившись плечом на дверь, Ивлин повернула ручку. Открывая дверь, она шагнула назад, и Джоуди отпрянула в сторону, избегая столкновения.

Ивлин распахнула дверь настежь.

И ойкнула.

Джоуди услышала хлюпающий звук резкого удара, и что-то кольнуло ее в живот.

Она резко вздохнула, в нос ударил запах дохлятины. Отшатнувшись, Джоуди увидела взмывающую к потолку подругу Но на прыжок это было мало похоже. Никогда в жизни Ивлин так высоко не прыгала.

"Нет, только не это, — ужаснулась Джоуди, когда голова подруги ударилась о притолоку. — Нет. Ой... Не может быть... "

Но по животу уже стекала струйка крови. Не касаясь оттопырившейся рубашки, она катилась в пах. И она была настоящей.

Как и та кровь, что хлюпала из Ивлин. Что ни на есть настоящая.

И гнилая вонь тоже была настоящая.

Несколько дней прошлым летом Джоуди пришлось вдыхать столь же отвратительный запах, когда за перегородкой ванной комнаты сдохла крыса. Отец не захотел из-за нее ломать стенку. И пришлось ждать, пока запах выветрится.

«Так, должно быть, пахнет смерть. Но это же невозможно».

Но перед глазами висело обмякшее тело со склоненной набок головой. Ноги болтались в воздухе, а на ночной рубашке расплывалось огромное темное пятно. В центре пятна торчал острый серебряный язычок.

Но прежде чем Джоуди осознала случившееся, Ивлин покинула дверной проем и поплыла по коридору.

Джоуди оцепенела.

Не могла ни шелохнуться, ни вскрикнуть. Даже дыхание перехватило.

Силуэт в темноте напоминал мужчину. Большого и толстого. Голова гладкая. Похоже, лысый. Весь он, как показалось Джоуди, был каким-то серым, как и его голова.

Разворачивая тело Ивлин, он повернулся боком.

Древка в руках не было видно. Но оно наверняка было. Футов шести длиной.

И ее лучшая подруга была поднята на острие.

А она тупо смотрела, как ее уносили.

«Он меня не заметил! О, мой Боже! Боже! Он не знает, что я здесь. Ивлин оказалась на пути и... Надо поскорее сматываться! А может, безопаснее где-нибудь спрятаться? — мелькнуло у нее в голове. — Нет. Он может вернуться. Или начнет обыскивать весь дом. Или подожжет его перед уходом. Надо бежать. Сначала одеться? Неплохо бы. — В ночной рубашке она чувствовала себя голой и беззащитной. — А что, если он вернется, пока я буду?.. Кроме того, в кармане джинсов были деньги — целая горсть мелочи. Наверняка зазвенит, как только я их возьму. Нет, надо выбираться в чем есть. К черту одежду!»

Джоуди подкралась к дверям. Спрятавшись за стеной, она выглянула из-за косяка.

Человек уже дошел до середины коридора. Его силуэт вырисовывался на фоне бледно-желтого света, лившегося из распахнутой двери родительской спальни.

Запах дохлятины притупился, но все еще висел в воздухе, приторно-слащавый и мерзкий.

«Это от него, — поняла Джоуди. — Как можно так пахнуть? Да зачем мне это знать?» — ответила она сама себе.

На вид он был большой и квадратный, как шкаф. В каких-то лохмотьях с бахромой, болтавшейся во все стороны в такт его ковыляющей походке. Ивлин он нес перед собой, как знамя. Ее голова была почти под самым потолком.

Подойдя к освещенному проему, он слегка опустил ее. Затем, развернув тело вправо, внес его в спальню и, шагнув вслед, скрылся из виду.

«Они все мертвы! Ивлин, ее мама и папа, Энди. А Энди?»

Дверь комнаты мальчика была напротив. И была закрыта.

Оглянувшись по сторонам, Джоуди стала на четвереньки и поползла к ней.

Не за помощью. Она это понимала. Чем мог в подобной ситуации помочь двенадцатилетний ребенок? Тем более такой хлипкий, как Энди. Но ей не нужна была помощь. Она хотела вытащить его из дома.

Страшно даже подумать, что его придется будить. Может, пусть лучше спит, не зная о том, что у него больше нет семьи.

Пробуждение окунет его в такой кошмар, понять который будет ему не под силу. К тому же она прекрасно понимала, что ей, возможно, даже не удастся его спасти. Это могло кончиться смертью их обоих. Гораздо больше шансов спастись в одиночку, если она бросит его и попытается вырваться одна.

«Какого черта?» — одернула она себя.

Внутренний голос, очень напоминавший голос отца, сказал: «Не дрейфь, дорогая».

Протянув руку, она схватила дверную ручку и повернула ее. Замок щелкнул, и она вздрогнула. Затем толкнула дверь и, не дожидаясь, пока та полностью отворится, шмыгнула в темную комнату Энди.

Встав на ноги, она осторожно прикрыла за собой дверь.

Привалившись к ней спиной, Джоуди перевела дыхание.

Окна в комнате были зашторены. Блеклые полосы тусклого света окаймляли края штор. Кроме смутных контуров кровати, ничего невозможно было разглядеть. Непонятно даже, в комнате мальчик или нет.

Она прислушалась. Только бешеный стук сердца. И еще дыхание Энди. Медленное и спокойное.

«Либо спит, либо притворяется», — подумала Джоуди.

Откуда-то донеслись звуки тихой музыки. Наигрыш из мюзикла «Кошки». Из спальни Кларков? Неужели монстр включил радио?

«Что он там делает?»

— Энди? — прошептала она.

Молчание.

Наклонившись вперед и шаря перед собой руками, Джоуди медленно побрела в направлении кровати. Босые ноги ступили на мягкий комок свалившегося одеяла. Наконец руки нащупали простыню. Боком передвигаясь вдоль края матраца, она добралась до угла кровати и завернула за него.

Присев на матрац, Джоуди занесла над кроватью руку и медленно опустила. Ладонь легла на мягкую теплую кожу. Грудь Энди. Джоуди почувствовала, как она вздымается под рукой. И еще как бьется его сердце.

«А что, если это не Энди? Что, если это такой же, как... Да нет, Энди», — успокаивала она себя.

— Энди? — шепнула она и толкнула его в грудь.

— Мммм.

— Это я, Джоуди. Проснись. Так надо.

— Мммм?

Она прикрыла ему рот рукой.

— Не вздумай кричать.

— Джоуди? — Голос у него был с хрипотцой. — Это ты? Правда ты? Боже!

— В доме посторонние.

— Что?

— Надо поскорей убираться отсюда.

— Кто в доме?

— Что-то вроде — ну, не знаю, маньяка, что ли.

— У нас в доме маньяк?! — Казалось, он больше удивился, чем испугался. — Ты хочешь сказать, такой, как Фредди или Джейсон?

— Я имею в виду настоящего.

— Где?

— Перестань. Пойдем скорее. — Она слегка шлепнула его по груди и встала.

— Джоуди?

— Надо торопиться.

— Пока маньяк до нас не добрался? — Лица мальчика не было видно, но, судя по тону голоса, растерянность, похоже, прошла. Он решил, что это розыгрыш, и соображал, как поостроумнее отреагировать.

— Энди, я не шучу.

— Да, разумеется. Подумать только, я уже чуть было не клюнул. Но только на одну секунду. Ладно. Большое спасибо. Это меня очень развеселило. — И вдруг он вскочил на кровати и заорал: — ОЧЕНЬ СМЕШНО, ИВЛИН, ХА-ХА-ХА!

Джоуди обомлела.

— Заткнись! — хрипло прошипела она. — Что ты делаешь? Ты нас погубишь!

Глава 2

— Да перестаньте же, — пробормотал Энди. — Оставьте ваши дурацкие шутки. К пакостям Ивлин я уже привык, но о тебе я был лучшего мнения...

Он запнулся, потому что в это время Джоуди щелкнула выключателем и развернулась к нему лицом. Яркий свет заставил Энди зажмуриться.

— Эй! — Он сидел на кровати, скрестив ноги и прикрыв бедра простыней.

— Что у тебя есть? — спросила Джоуди.

— Нож? Есть карманный нож или?.. — Тут она заметила бейсбольную биту, прислоненную в углу к стене возле окна. Джоуди метнулась к ней.

— Джоуди!

— Он сейчас придет! Разве только не услышал крика. Дверь в спальню закрыта, к тому же эта музыка, так что, может быть...

— Кто придет?

— Убийца! — Она вцепилась в биту обеими руками. Луисвилльская.

— Да перестань же. Хватит шуток.

Подбегая к двери, она на ходу бросила:

— Тебе лучше встать.

— Ну да, конечно. На мне ничего нет, если моя глупая сестра забыла тебя предупредить.

Джоуди ударила по выключателю, и комната вновь погрузилась в кромешную тьму.

— Спасибо, — поблагодарил Энди.

— Тс-с. — Джоуди занесла биту над головой. Это была хорошая добротная бита и не слишком тяжелая. И уже наверняка не настолько тяжелая, чтобы от этого так дрожали руки.

Она прислушалась.

Стук сердца и учащенное дыхание. Вздохи Энди.

Ни музыки, ни шагов.

«Может, ушел? Может, еще до того, как Энди закричал?»

Но что-то подсказывало, что это не так. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Все равно что проснуться и узнать, что все это было в страшном сне. «Нет, так легко не отделаться». Она попала в скверную историю, хуже не придумаешь, и по всем приметам самое худшее ожидало их впереди.

"Если бы у меня был пистолет. Хотя бы мой крошечный, 22-го калибра, но... "

— Ивлин сейчас заскочит в маске, да? В той, которую надевала на прошлый Хеллоуин? Маске привидения?

«Что чувствуешь, когда копьем протыкают кишки?»

Вот благодарность за желание помочь, подумала она, но тут же устыдилась своих мыслей.

«Папа делает это ежедневно. Боже, если бы он был сейчас со мной. Именно об этом жалела и Ивлин, — вспомнила она. — Как раз за пару минут перед тем, как копье вознесло ее к потолку. Оно и до меня достало, — поняла наконец она. — В то же самое место. К счастью, всего лишь небольшой укол — Теперь она почувствовала рану — легкий зуд пониже пупка и чуть правее. — Достало до меня через Ивлин».

— Иисусе, — пробормотала она.

— Что?

— Ничего. Лучше одевайся.

— И с места не сдвинусь. Как только начну одеваться, ты зажжешь свет. Где Ивлин? Чем она занимается, прячется где-то с камерой?

«Он сразу перестанет бахвалиться, — подумала Джоуди. — Стоит мне сказать, что она мертва. Нет, наверняка решит, что это часть розыгрыша. Кроме того, как сказать ему об этом? Едва ли она сможет произнести эти слова. И почему этот чертов монстр так медлит? Может, не придет? Может, ушел? Нет, на это надежды мало. Что я тут делаю? Жду и истекаю кровью», — ответила она сама себе.

Стоп. Уже не истекаю, если быть точнее... Похоже, кровотечение прекратилось. Вроде обошлось одной струйкой, и та уже присохла. Только зуд в низу живота.

Воспоминание о ране, похоже, только усилило его. Захотелось почесаться и стереть кровь. Но руки были заняты — она держала над головой бейсбольную биту.

"На мое счастье... Стоит мне выпустить ее из рук... "

Дверь начала медленно открываться, и в нос ударил трупный запах. Джоуди затаила дыхание.

В приоткрытую дверь хлынул сноп тусклого света.

Его язычок дополз до кровати, взобрался по ней и высветил сидящего со скрещенными ногами Энди.

Окаменевшего и с отвисшей челюстью.

Послышался тихий и тонкий не то писк, не то вой, словно Энди хотел заорать, но мешал страх.

В лужу бледного света вступила тень, и перед Джоуди скрипнула половица.

«Давай, дорогая!» И она опустила биту, вложив в удар все свои силы.

Часто играя с отцом в бейсбол, она помнила ощущение хорошего удара. Это было то что надо. Мяч долетел бы до цели.

«Хрясь!»

Затем раздался стон и глухой толчок. Это, решила Джоуди, он упал на колени, и более приглушенный стук — завалилось туловище, и, наконец, другой звук — о пол ударилось лицо.

Проведя локтем по стене, Джоуди зажгла свет.

Незнакомец лежал, уткнувшись лицом в ковер, и не шевелился. Лысая макушка была проломлена и залита кровью.

Джоуди быстро прикрыла дверь.

— Боже! — пролепетал Энди Он стоял у изголовья кровати, опершись на матрас, чтобы не потерять равновесия, и прикрывал подушкой пах. — Что происходит? Взгляни на него! Взгляни!

Джоуди стояла над взломщиком, высоко подняв биту и приготовившись нанести еще один удар, если понадобится.

На этот раз он пришел с мачете, а не с копьем. Оно все еще было у него в руке. По лезвию стекала кровь. Кровью были забрызганы и перепачканы руки, спина, ягодицы и ноги.

— Ударь еще раз, — попросил Энди.

— Тс-сс.

— Что-то не так?

— Все не так, — прошептала Джоуди. — Это не он.

— А?

— Это не тот. Этот костлявый.

— Посмотри на его задницу.

— Сам посмотри на его задницу. — Она подошла к мачете. — Другой где-то рядом Толстяк.

— Она вся зашитая.

Если бы Энди не сказал, она не обратила бы внимания. Когда Джоуди наклонилась, чтобы поднять мачете, она увидела по середине задницы шитый нитками шов. «Как же он оправляется?» — подумала она. Но затем увидела складки на ягодицах и бедрах. И оборванные края, свисавшие вокруг лодыжек.

А косичка заплетенных волос была не просто украшением. Это был ремень.

Подняв голову, Джоуди взглянула в лицо мальчика.

— Это штаны, — пролепетал тот. — Штаны!

Он все еще сидел верхом на кровати и прижимал подушку к паху. Потом резко дернулся к краю кровати и перегнулся через матрац.

Мощная струя рвоты хлынула мимо кровати на голову взломщика. Джоуди едва успела отпрянуть в сторону.

Внезапно ей стало трудно дышать.

С битой в одной руке и с мачете в другой, она повернулась к двери. Казалось, сердце и легкие сжимают чьи-то огромные кулачищи, и Джоуди начала судорожно ловить ртом воздух.

За спиной откашливался и сплевывал Энди.

— Где мама, где папа, где Ивлин? — тихо произнес он.

— Не знаю.

— Ты говорила о другом, толстяке.

— Да.

«Сейчас вышибет дверь и проткнет меня копьем».

Как бы ей хотелось, чтобы дверь была с замком. Двери спален всегда с замками. В кино. Может, и в реальной жизни отдельные двери спален имели замки, да вот только ей такие не встречались.

— Ты уверена?.. Уверена, что с ними все в порядке? С мамой, папой и Ивлин?

— Нет.

— О Боже!

Джоуди обернулась. Опустив ноги на пол и сгорбившись, Энди сидел на краю кровати, обняв подушку и понурив голову.

— Надо отсюда уходить, — обратилась к нему Джоуди.

Энди только молча взглянул на нее. Раскрасневшееся лицо, узкие щелочки глаз и обнаженные в оскале зубы.

— Сейчас придет другой, — промолвила Джоуди Вновь опустив голову, Энди пробормотал:

— Мне все равно.

— Он нас убьет.

— Ну и что?

Джоуди подошла к нему так, что его голова уперлась в ее тело. Ниже, чем она ожидала.

Где-то в глубине сознания мелькнула шальная мысль — каким волнующим могло бы быть подобное прикосновение в других обстоятельствах. Сейчас же она не чувствовала ни малейшего возбуждения.

Тыльной стороной руки, в которой она держала мачете, Джоуди нежно погладила мальчика по затылку. Волосы совсем мокрые.

— Надо отсюда уходить, — шепотом повторила она.

— Они все умерли?

— Не знаю.

— Мне страшно.

— Мне тоже, но у нас все равно получится.

Энди приподнял голову, но не отодвинулся. Через материю кольнули волосы, затем Джоуди почувствовала, как он прижался к ней лицом. Оно было так низко, что она совершенно не ощутила толчка подбородка.

— Что мы будем делать? — поинтересовался он. И она почувствовала, как шевелятся его губы. Горячая струя обожгла ей кожу.

"И почему я ему только позволяю это делать? — спросила она себя. — Если бы Роб попробовал опустить сюда лицо или хотя бы руку... "

Но это не Роб. Это Энди, и он всего лишь маленький мальчик, и его семью только что вырезали, и мы, наверное, скоро умрем...

«А как сделать, чтобы не умереть? Должен же быть какой-нибудь выход».

Стоять вот так на одном месте рядом с Энди, зарывшимся в нее лицом, — это не приведет ни к чему хорошему.

«Хотя нет, — поняла вдруг она, — это его успокоит. А заодно и меня».

И действительно, сердце больше не выпрыгивало, и дыхание стало почти нормальным.

— У нас все получится, — шепнула Джоуди.

Энди молчал и только мотал головой Может, он хотел сказать «нет»? А может, это лишь для того, чтобы почувствовать ее?

— Жаль, что у тебя в комнате нет телефона, — посетовала она.

— У мамы с папой есть. — Голос его звучал глухо, и дыхание было очень горячим.

— Знаю, но это там, в спальне. А я почти убеждена, что толстяк сейчас именно там.

«Если не стоит за дверью и не готовится ее проломить».

— Может, лучше выпрыгнуть из окна? — предложила она.

— Они не открываются.

— Да, знаю. Придется разбить.

Он снова покачал головой. На этот раз сомнений не было — это означало «нет».

— Страшно высоко. И внизу бетон. Разобьемся в лепешку.

«Все же лучше, чем повстречаться с тем толстяком», — подумала она.

— Интересно, что он сейчас делает? — спросила Джоуди.

— Тот, другой?

— Удивительно, что он еще не пришел проверить, что случилось с этим.

— Может, занят... Ищет, что украсть.

— Если это так, — заметила Джоуди, — нам, быть может, удастся проскользнуть мимо. Главное — спуститься вниз по лестнице и выбраться на улицу. А там мы спасены.

— Это лучше, чем прыгать.

— Тогда идем.

— Хорошо, — кивнул он, прижимаясь к ней сильнее. Затем поцеловал ее через рубашку.

— Эй, — вскрикнула она и отпрянула назад, — ты что? — Но, увидев выражение его лица, поспешила добавить: — Ничего, все в порядке. Пойдем.

— Мне нужно одеться.

— Тогда живее. — Джоуди отвернулась, мельком взглянув на труп, чтобы не наступить на него или не влезть ногой в лужу рвоты. Но и этого оказалось достаточно, чтобы внутри шевельнулась огромная ледяная змея. Взяв чуть в сторону, она пошла со своим оружием к двери.

Дойдя, Джоуди прислонилась к ней спиной.

Энди, наклонившись у кровати, натягивал джинсы. Трусы, по всей видимости, он не носил. Попка у него была белая и гладкая.

Он не осознавал, что за ним наблюдают. Когда же начал поворачиваться, Джоуди локтем погасила свет.

— Пойдем, — прошептала она.

— Я еще не оделся...

— Штанов вполне достаточно. Пойдем. Осторожно, не споткнись.

— Думаешь, он откинулся?

— Если не от биты, то уж наверняка от твоей блевотины.

В темноте послышался короткий хриплый смешок.

— У тебя мрачный юмор, Джоуди. — Несколько секунд он молчал. По звуку Джоуди поняла, что он идет к ней.

— Может, нам удастся убить и другого?

— Возможно, придется попробовать. Ты что предпочитаешь, мачете или биту?

— Оставь биту себе. У тебя с ней неплохо получается.

— Замечательно. — Она медленно подняла мачете и вытянула его перед собой клинком вверх.

— Оно прямо передо мной, — предупредила она — Не порежься.

В темноте что-то ударилось о ее руку чуть пониже локтевого сгиба.

«Хоть бы это был Энди».

— Это ты? — прошептала она.

— Да.

На руку легли две ладони. Одна осталась на месте, а другая скользнула к кисти. Джоуди выпустила мачете. Едва Энди отпустил руку, она протянула ее вперед. Пальцы коснулись обнаженной кожи и скользнули по ней. Похоже на бок, решила она, чуть пониже подмышки.

— Ты готов?

— Не совсем.

— И я тоже.

— Что будем делать?

— Все, что придется, — ответила она. — Прошмыгнем, если получится. Но если нас увидят, тогда ноги в руки.

— А что, если наткнемся прямо на него?

— Не знаю. Тогда, наверное, будем действовать по обстоятельствам. Но у нас все же есть шанс застать его врасплох, так что, думаю, стоит попытаться. Главное — выбраться отсюда живыми. Это единственное, что имеет сейчас значение, понятно?

— Понятно.

— Готов?

— Ты не обнимешь меня?

— Ты что?

— Пожалуйста, все мертвы.

— Ладно, но осторожнее с мачете. — Держась за бок Энди одной рукой, чтобы не потерять направление, она шагнула вперед и легонько прижалась к нему. Он завел свободную руку ей за спину. Но она почти не коснулась ее.

— Мне всегда хотелось.... — Он осекся.

— Чего? — спросила Джоуди.

— Чего-то вроде этого. Вот так обнять тебя. Я хочу сказать, что это чертовски... чертовски приятно.

Джоуди поцеловала его в лоб.

— Я ведь тебя люблю.

— Эй!

— Да. Я тебя очень люблю.

— Эй! — Она подогнула колени, чтобы их лица оказались на одном уровне. Затем крепко обняла мальчика свободной рукой и, крепко прижавшись, поцеловала. Свободной рукой Энди изо всех сил вцепился в нее.

— Я никому не дам тебя в обиду, Джоуди. Никогда, — промолвил он, когда она отняла губы.

Она похлопала его по боку.

— Вместе навсегда, малыш.

— Я готов, дело только за тобой.

— Хорошо, тогда за мной.

— Нет, я пойду первым. Я — мужчина.

— Ты мужчина, не спорю. Но я главная, и ты пойдешь за мной.

— Но...

— Тсс. — Взяв за руку, Джоуди оттащила его от двери. У края присела на корточки и положила биту на правое плечо.

— Спрячься за моей спиной.

Джоуди почувствовала, как его колено уперлось ей в ягодицу.

— Пошли, — шепнула она.

Подняв левую руку, она нащупала ручку. Затем повернула ее и потянула дверь на себя.

Глава 3

За дверью никого не оказалось.

Опустившись на колени, Джоуди доползла по ковру до середины дверного проема и, высунувшись вперед, посмотрела по сторонам.

Коридор был пуст.

В дальней его части из спальни хозяев лился свет и звучала музыка. На этот раз это был Билли Джоуэл с песней «Спокойной ночи, Сайгон».

«Папина любимая», — подумала она. И снова пожалела, что его не было рядом.

Во Вьетнаме он был командиром взвода. Теперь служит сержантом в лос-анджелесской полиции. Как раз сейчас на дежурстве, защищает права граждан.

«Папа, здесь как раз есть гражданин, кому позарез нужна твоя помощь».

Поднявшись с пола, Джоуди шагнула в коридор и, крадучись, пошла на свет распахнутой двери. Энди шел позади, положив ладонь ей на спину.

Нет, дверь обойти не удастся. А иначе на лестницу не попасть.

Но что тогда остается: прыгать из окна второго этажа или спрятаться? Если прыгнуть, царапинами не отделаться. Пусть Энди не совсем прав насчет свернутых шей, но один из них наверняка покалечится и не сможет бежать, а то и оба. Но прятаться — тоже не выход. От одной мысли об этом поползли мурашки по коже. В детстве она часто играла в прятки и прекрасно понимала, что находят обычно всех. К тому же ублюдок мог оставаться в доме всю ночь. А еще мог поджечь его напоследок.

Прятаться — все равно что лезть в темный мешок и ждать смерти.

«В безопасности мы будем только на улице».

А значит, придется пробираться к лестнице. Так что распахнутой двери спальни не миновать.

С каждым шагом песня «Спокойной ночи, Сайгон» звучала все громче.

Слова «умереть вместе» Джоуди не понравились. Совсем некстати. Это ведь значило «быть убитыми», так ведь?

«Нет, нас не убьют! Мы выберемся!»

Хотелось предостеречь Энди, чтобы тот не заглядывал в комнату. Но язык не поворачивался. К тому же она понимала, что мальчик все равно не удержится.

Перед самой дверью Джоуди стиснула биту обеими руками и занесла над левым плечом, словно перед самым финишем.

В бейсболе она всегда била слева.

Отбивать бейсбольные мячи — это было единственное, что Джоуди делала левой рукой. Сама не знала почему. Отец божился, что тоже не знает. Порой закрадывалось подозрение, что, когда он давал ей первые уроки, ему просто хотелось побыстрее от нее отвязаться.

«Черт, мог ли он представить, что мне доведется раскроить битой чей-то череп! А мне, быть может, придется сделать это еще раз. Боже!»

Неожиданно накативший страх чуть было не вырвался криком, и она едва удержалась, чтобы не пуститься со всех ног мимо этой жуткой двери.

«Спокойно, — приказала она себе, — не волноваться. Выдержка прежде всего. Если удастся пробраться незамеченными, есть надежда вернуться домой».

А что, если попробовать проползти мимо двери по-пластунски? — мелькнуло у нее в голове. Меньше вероятности, что заметят. Но тогда они дольше будут на виду. Кроме того, такой маневр мог их полностью обезоружить, и, если их все-таки заметят, они не смогут ни защититься, ни быстро пуститься наутек.