Глава 6

Магистр Грат Фареган наблюдал за отслеживающим устройством, которое прикрепил на спину своей маленькой «рыбке», когда в первый раз до нее дотронулся. Девушка упорно пробиралась сквозь лабиринт праздничной площади, следуя витиеватыми, изогнутыми тропами: быстро, не останавливаясь и не подходя к какому-либо развлечению. Фареган улыбнулся. Значит, она пока не нашла своих друзей. Несовершеннолетняя, вне всякого сомнения. Если он застанет эту красотку на празднике, то заполучит ее без всяких для себя последствий. В конце концов, замаскировавшись под взрослую, она тем самым отказалась от защиты, гарантированной детям. Кто догадается о том, что ему известно, что этой юной красавице не место на празднике? На ней же есть идентификаторы. Без сомнения, браслет не ее, но ведь это не его вина.

Фареган решил, что пора снова натолкнуться на девочку. Возможно, следует напоить ее одним из аэрозольных напитков в плавательном павильоне и прямо там…

…Или все-таки повременить с удовольствием? Пьяная и сговорчивая, она не окажет никакого сопротивления. Он может притвориться кем угодно, вывести ее за ворота, уничтожить браслет и забрать ее домой, чтобы добавить к своей коллекции. А дома всегда сможет полюбоваться ею во всей ее красоте.

Никто никогда не узнает — с чужим браслетом ее ни за что не зафиксируют в списках участников праздника. А девушка, которую зафиксируют, найдется целой и невредимой.

Фареган определил свое местоположение, закрыл отслеживающее устройство и собрался на перехват. Настоящая девушка-стольти станет шедевром его и без того превосходной коллекции.

Джесс заметила мужчину, которого встретила еще у входа на праздничную площадь. Улыбаясь, он направлялся прямо к ней. Она не хотела снова встречаться с ним — незнакомец почему-то напугал ее. Поэтому Джесс побежала обратно к выходу.

Ее уже трогали, тискали, пытались ласкать, пока она искала Рейта, и Джесс это надоело. Она дошла до арки, увидела, что все тот же мужчина снова направляется к ней, и выбежала за пределы площади. Ее трясло так, что она еле встала. Джесс сорвала с лица маску и отбросила ее. Затем сняла браслет и швырнула через арку, чтобы больше не возникло соблазна вернуться. Если Рейт там, он обязательно позаботится, чтобы его не нашли — он мог быть где угодно и с кем угодно. Она не знала, как снова посмотрит ему в глаза.

Джесс плохо себя чувствовала. Мужчины и женщины, поодиночке и компаниями, преследовали ее, пытались затащить в различные комнаты, павильоны, плавучие кровати, в один голос убеждая, что это для ее же пользы, что ей понравится, что это часть взросления.

Но для Джесс быть стольти значило быть свободной от всех ограничений низших классов. Она мечтала творить красоту, подняться над своим прошлым, чтобы дать миру свое личное понимание искусства и магии. Надеялась таким образом расплатиться за долгие годы обмана, передать свою значимость людям, которые по праву рождения заслуживали больше привилегий, чем она.

Джесс не обладала, вернее, не хотела обладать качеством, присущим всем стольти. Она сомневалась, что снова сможет посмотреть на этих людей, которых знала, и увидеть себя их частью.

Не имеет значения, что здесь никто не знает, кто ты, говорила она себе. То, что ты сделал в чужом обличье, также важно, как если бы все знали тебя, потому что ты все равно сделал это.

В тот момент девушка поняла, что будущее, которое она для себя рисовала — соединиться священной клятвой с мужчиной, поселиться в чудесном доме, творить красоту, как это делали ковил-оссеты, — умерло в ее душе.

И у Джесс не было ни малейшего представления, что вместо этого ждет ее в жизни.

Рон Артис ушел с праздника довольно скоро. Когда Тора нашла людей, которые интересовали ее, он сказал, что тоже хочет подобрать себе компанию. Это ее обрадовало; один раз в году она предпочитала, чтобы мужа не было рядом.

Рон кое-что подправил на скорую руку — установил в мастерской короткую версию нового заклинания и сделал необходимые магические отводы и буферы, — но он не хотел оставлять такое непостоянное заклинание у себя дома. Рон планировал забрать все законченные схемы заклинаний из мастерской, собрать припасы и перевести работу в Департамент Энергии в Городском Центре, где был установлен вполне надежный, постоянный буфер. Сейчас ему не было необходимости заниматься отторжением заклинания и сопутствующими проблемами. Он наконец достиг своей цели и стал Почетным Магистром городов-побратимов Эл Артис и Эл Маритас. Со временем, если ему будет сопутствовать удача, и он справится с нынешним кризисом, он займет кресло Досмера — трон, на котором восседает Ландимин Харса Тикларим. Оттуда Рон сможет наконец влиять на все те перемены, в которых нуждается Империя. Он разработал свою платформу; черт возьми, он работал над ней последние двадцать лет, хотя никогда в этом не признается, как и другие.

Соландер так еще и не повзрослел. Парень уже несколько лет проучился в Академии. Рон должен был отдать кому-то место Магистра Энергетики и с удовольствием уступил бы его своему сыну. На этом посту Соландер многому научится, да и иметь один гарантированный голос в свою пользу всегда хорошо.

Через пару лет он позаботится о том, чтобы сын получил хорошую должность. Соландер ловко обращался с заклинаниями, был увлеченным и любознательным и уже выделил круг интересов, полностью отдавал себя достижению цели и даже хорошо обращался с людьми; последнего иногда не хватало самому Рону. У Соландера были друзья, но он сумел заставить их работать над его проектами вместе с ним. Бесплатная рабочая сила, преданная триада последователей — не важно, что они кузены из второстепенной ветви семейного древа. Геллас и Джесс приходились далекими родственниками, которым семья Артис обязана лишь комнатой в их доме.

Очень скоро Велин заключит выгодный брак с кем-нибудь из Драконов и тем самым обеспечит Соландеру превосходные связи через горизонтальную линию родства. Соландер так никогда и не узнает, что его дружба привела к долгам в далеких городах.

Рон улыбнулся. Парень, несомненно, веселится сейчас на своем первом празднике. Первый праздник — целое событие. Молодой человек, полный энергии и желаний, видел перед собой бесконечное веселье. И всю неделю отвечал лишь за то, чтобы насытить свой аппетит. Рон помог сыну придумать первый костюм и пригласил лучшего портного в городе, чтобы костюм идеально сидел. Соландер будет Драконом — как сын Дракона и молодой человек, поступающий в Академию, он мог по праву носить маску, головной убор с гребнем и накидку с крыльями. Все это отличало костюм Дракона от других.

Женщины выстроятся в очередь за его мальчиком, подумал Рон и пошел в дом Артисов, насвистывая себе под нос. Судьба благоволит тем, кто этого заслуживает. Она благоволит ему.

Он дошел до мастерской и оставил все приятные мысли позади. В течение следующих часов — может быть, дней — его внимание будет направлено на сохранение Эл Маритас и на обеспечение энергией Империи.

Он установил временное заклинание, которое создал, чтобы связаться с Департаментом Энергии в здании Городского Центра. Поставил там автоматическое устройство. Закончив эту часть работы, создал переносные копии всех важных документов, которые ему были нужны, положил их в ящик, который превратится в пыль вместе со всем содержимым, если кто-нибудь, кроме него, попытается его открыть, и вышел, удостоверившись, как обычно, что дверь за ним плотно закрылась, а замки защелкнулись. В качестве дополнительной меры он сменил заклинание — он уже делал это вчера, но решил, что лишняя осторожность не помешает, учитывая, какие важные документы остались в мастерской.

Со спокойной душой Рон направился в центр города.

Джесс не стала стучать в дверь — она была уверена, что в комнате Рейта никого нет. Поэтому присутствие и паника Рейта, Соландера и Велин заставили ее взвизгнуть, когда она вбежала в комнату.

Велин. Она наверняка с Рейтом.

Его костюм висел нетронутый в открытом шкафу. Было похоже, что Рейт и Соландер работали; более того, судя по их измученному виду и по куче исписанных формулами бумаг, разбросанных по всей комнате и приколотых к стене, они работали уже давно. Они вели себя так, словно даже и не слышали о существовании праздника.

— Пропускаете праздник? — довольно резко спросила Джесс, не отрывая глаз от Велин.

— Ты как раз вовремя, — сказал Рейт, словно они ее ждали.

А Соландер покраснел и продолжил:

— Я пытался разыскать тебя, когда мы поняли, что ты нам нужна, но тебя не было ни в твоей комнате, ни на этом… э-э… детском празднике.

— Да, меня там не было, — согласилась она.

Джесс не вдавалась в подробности. Лучше им не знать, как по-идиотски она себя вела. Однако ответ успокоил девушку. Она им нужна. Они ее искали.

Усталое и мрачное лицо Соландера разгладилось. Он улыбнулся ей, словно Джесс была первым утренним лучом, а он умрет, если не увидит его.

Эта улыбка всегда успокаивала ее. Джесс нравилась Соландеру, а он нравился ей как друг, но она не испытывала к нему тех же чувств, что к Рейту.

Соландер встал и подошел к ней.

— Ты очень вовремя пришла — сегодня мы открыли кое-что. Это… это…

Его лицо снова побелело. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

Рейт корпел над уравнениями, которые чем-то напоминали Джесс описание заклинания в пространственной и дифференциальной магии. Рейт еле заметно улыбнулся ей, потянулся и потер руками глаза, под которыми от усталости были синие круги.

— Нам с тобой повезло, что мы не в Уоррене, — сказал он. — До сегодняшнего вечера мы и не знали, насколько повезло. Но теперь, когда мы знаем…

Он взглянул на Соландера и Велин и продолжил:

— Мы втроем пытались понять, как действует это заклинание, чтобы Соландер смог придумать антизаклинание. Это самая жуткая вещь, которую мы когда-либо видели.

— Подожди. Не понимаю. О чем ты говоришь?

Соландер выпустил Джесс из объятий.

— Ты лучше сядь, — сказал он ей.

Когда она хорошенько вгляделась в него, то увидела струйки слез на его щеках, а также красные заплаканные глаза. Джесс почувствовала, как озноб пошел от плеч к рукам и ногам. Она вздрогнула, несмотря на усилие сдержать дрожь, и села между Рейтом и Соландером.

Ей поведали о настоящем аде. Когда они закончили, Джесс встала и скрестила руки на груди. Ее сердце было готово вырваться наружу, так сильно оно колотилось.

— Бросьте это, — сказала она.

Соландер и Рейт посмотрели друг на друга, словно не расслышали.

— Что ты сказала? — удивился Рейт. — Ты серьезно? Там же твоя семья. И моя тоже. Смоук все еще там — где-то…

— Смоук мертв, — прервала она фразу и взглянула на него. — Наши семьи мертвы. Они родились мертвыми. Что с того, если они останутся такими? Ты моя семья, Рейт, и ты, Соландер. Вот и все, что я знаю. Если вы впутаетесь в это, случится что-то ужасное, и я вас потеряю. Я чувствую, я знаю.

— Смоук там, — повторил Рейт. У Джесс накатились слезы.

— Думаешь, я не знаю? Думаешь, я не помню, что он вернулся в Сон, чтобы ты был свободен? Ты не можешь ему помочь, Рейт. Ты не освободишь его, не спасешь, так оцени жертву, на которую он пошел ради тебя. Он умер ради тебя, Рейт, — он умер, чтобы ты мог быть подальше от этого ада.

Она сжала кулаки и процедила сквозь зубы:

— Живи ради него. Будь свободен от того места и живи. Сделай свою жизнь прекрасной и никогда не оглядывайся.

Прозвенел дверной звонок, и все четверо повернулись к двери. Рейт и Соландер быстро швырнули под кровать улики того, что рылись в магической мастерской. Велин растянулась на полу перед кроватью, держа просмотровый шар, и притворялась, что рассматривает одну из коллекций Рейта, воссоздающую древние танцы.

А Джесс, вытирая слезы, которые скрывала от всех троих, пошла посмотреть, кто звонил.

В дверях стоял маленький черноволосый мужчина в форме Охранника, которая так плохо сидела, что он, казалось, тонул в ней. Затем он сказал:

— На детском празднике пропала девушка. Ваше имя, мисс, — и…

Он помотал головой, смотря на всех остальных троих.

— Нет, только ваше имя.

Джесс покраснела.

— Джесс Ковитач-Артис, — ответила она.

Он взглянул на маленькую дощечку в руке.

— Это не вы. Спасибо.

И ушел.

Джесс закрыла дверь и повернулась к своим друзьям и Велин.

— Нужно найти безопасное место для работы, — сказал Соландер Рейту.

Тот кивнул.

Ни один, ни другой не услышали ни слова из того, что она пыталась им рассказать.

Грат Фареган взял форму Охраны, которую позаимствовал в гардеробной Безмолвного Дознания, и спрятал ее в сумку.

— Джесс Ковитач-Артис?

— Да, Магистр Фареган.

— Понятно.

— Мне проследить за ней или устранить ее?

— Нет. Я все о ней выясню. Я не тороплюсь. Она красивая девочка и по-прежнему будет такой, когда я…

Он взглянул на своего слугу, посвященного в детали увлечения Фарегана, и улыбнулся.

Слуга, который иногда забавлялся с экспонатами коллекции своего хозяина, когда они приходили в негодность — но прежде, чем Фареган избавлялся от них, — ответил ему улыбкой.

— Разумеется, Магистр Фареган.

Когда Рейт наконец выпроводил всех из своей комнаты, ночь наполовину прошла. В Эл Маритасе скоро зажгутся лампы солнечного света. Рейт рухнул в постель. Он так устал, что матрац, казалось, крутился и выползал из-под него. В дверь постучали.

— Кто там в такой час? — пробормотал он, но встал и пошел по темной комнате, цепляясь за все ногами.

За дверью стояла Велин. Рейт оперся на дверь и сумел выдавить улыбку.

— Что-то забыла?

— Да, — ответила она, проскользнула мимо него, закрыла дверь и провела по его лицу руками.

Она поцеловала его — поцеловала так страстно, что ноги Рейта подкосились, по спине пробежала дрожь и все тело проснулось.

— Тебе следовало пойти сегодня на праздник. Это должно было быть началом твоей взрослой жизни, и я хотела найти тебя там, чтобы… помочь тебе начать ее. Но ты, — ее большой палец принялся выводить круги на его груди, с каждым разом все ниже и ниже, — не пришел. Я проверила по твоему браслету, и оказалось, что ты его еще не надел. Он лежал в твоей комнате. Поэтому я пришла сюда, — ее рука опустилась очень низко, и Рейт понял, что не может сосредоточиться на ее словах, — и нашла тебя, но Соландер тоже был здесь, а потом пришла Джесс. Я не могла прервать работу, чтобы… Но это праздник. И если ты не можешь пойти — а я знаю почему, — то, по крайней мере, давай отпразднуем здесь.

К удивлению Рейта, штаны его пижамы сползли с ног и оказались на лодыжках, словно двигались сами по себе.

— Я ждала, Рейт, — шептала Велин, снимая с него рубаху. — Я долго тебя ждала, хотя не хотела ждать и дня, потому что ты особенный и потому что это нужно сделать… правильно. Ты должен стать мужчиной. Ты им уже стал. Так помоги мне, я не хочу ждать другого случая.

Рейт стоял раздетый в своей комнате, а Велин ласкала его. Ком в горле мешал ему не только говорить, но и дышать.

— Ах, — вздохнул он.

Вряд ли это было к месту, но он не придумал ничего другого.

Велин, видимо, решила, что этого достаточно, потому что снова начала его целовать, одновременно раздеваясь.

Он взял ее за руку и не дал снять остальное. И вот наконец сумел найти внятные, связные слова:

— Давай я, — сказал он и повел ее к постели.

Рейт убрал ставню с окна, чтобы они с Велин могли видеть потрясающие яркие огни праздника. Огни служили и другой цели — они освещали изгибы и длинные гладкие линии безупречно красивого тела Велин, одну за другой, по мере того как он снимал с нее одежду.

— Ты так прекрасна, — прошептал он.

Она вздрогнула от его прикосновений и прошептала в ответ:

— Ты тоже.

Когда оба были раздеты, она сказала:

— Я давно этого хотела. Но сейчас… сейчас… сейчас нет причины, по которой я не должна быть здесь. Я хочу тебя. Я люблю тебя. Я так давно хочу дотронуться до тебя, почувствовать тебя, поцеловать и не отпускать.

Ее руки не прекращали ласкать его. Рейт лег на кровать и смотрел, как ее силуэт двигается над ним. Она гладила его лицо, плечи, а затем оперлась на руки и легла на него, касаясь тела юноши лишь сосками, чтобы он почувствовал жар ее кожи.

— Я… — начал Рейт, но не закончил фразу.

Затем он попытался снова — попытался не забыться от прикосновения ее восхитительной груди и сказать, что хотел.

— Я влюбился в тебя, как только увидел — когда ты пришла в комнату Соландера в первый день. Но ты никогда не дала мне понять, что я особенный.

— Ты не прав. Я всегда давала тебе это понять. Однако женщины, которые соблазняют мальчиков, не приветствуются в Эл Артис. То же самое относится к мужчинам, которые положили глаз на девочек. Зато есть праздник. Любой, кто достаточно вырос для праздника, достаточно вырос и для всего остального. А любой, кто младше этого возраста, отправит взрослого в шахты на несколько лет. Я не хотела отправляться в шахты, Рейт. Мне пришлось подождать. Подождать тебя, себя — подождать любого момента в будущем для нас. Даже если ты хотел этого, мне пришлось ждать.

Рейт обнял ее, обвил вокруг нее ноги и крепко прижал к себе.

— Больше тебе не нужно ждать, — прошептал он.

— Да, не нужно.

Она сделала небольшое движение, и неожиданно они слились воедино. Так же неожиданно он потерял контроль над собой, и ему показалось, будто раскат грома прогремел в его ушах. Теплая волна прокатилась по бедрам, и он, тяжело дыша и весь вспотев, неподвижно лежал под ней.

— О боги, — прошептал он. — Ты не этого ожидала, правда? Мне… мне жаль. Прости.

— Не извиняйся, — ответила она и поцеловала его в шею. — Это твой первый раз.

Второй раз оказался успешнее. Третий значительно превзошел второй. И спустя несколько часов, когда они сделали это в пятый раз, успев принять душ и заказать завтрак, Рейт больше не смущался из-за того конфуза.

— Нам нужно немного поспать, — сказала наконец Велин.

— Нужно. Но скоро придут Соландер и Джесс. Очень скоро.

— Мы соберем вещи и пойдем в мою комнату, чтобы поспать пару часов. Просто поспать, я обещаю. Тебя там никто не будет искать. Мне кажется, что кое-кому из твоих друзей не понравится увидеть меня здесь.

Рейт нахмурился.

— Кто не хочет, чтобы я был счастлив?

— Думаю, и Соландер, и Джесс желают тебе счастья. Просто подозреваю, что Джесс бы предпочла, чтобы ты был счастлив не со мной.

Он озадаченно взглянул на нее, и Велин продолжила:

— По-моему, она бы с удовольствием заняла мое место, если бы ты попросил.

Рейт вздохнул.

— Джесс — это… Джесс. Она справится, когда вырастет и найдет подходящего мужчину. Я знаю ее с того момента, когда она появилась на свет. Мы всегда были хорошими друзьями. Когда она увидит, как мы с тобой подходим друг другу, то не будет мешать моему счастью.

В то же время он по-настоящему задумался над своими словами. Он подумал о Джесс, которая украдкой наблюдала за ним. Которая давала ему то, что, по ее мнению, ему должно было понравиться. Он вспомнил особенную улыбку, которую она дарила лишь ему. Скорее всего Джесс воспротивится Велин.

Что ж, ей придется ее принять. Рейт решил, что не станет скрывать своих чувств к Велин, как и отношений, которые завязались между ними. Пусть все знают, что он влюблен в нее и что она теперь его.

Велин. Прекрасная загадочная Велин.

Ему непременно нужно было поспать, прежде чем снова приступить к работе над уравнениями и антизаклинаниями. Он также хотел быть с Велин — заснуть рядом с ней, проснуться, держа ее в объятиях. Соландер и Джесс смогут поработать несколько часов без его помощи. Он решил, что пойти к Велин — самый лучший исход.

— Нам лучше поторопиться, — сказала она. — Много не бери — только смену белья, может, две на всякий случай, и личные принадлежности. Все остальное у меня вроде есть, а если нет, пошлем слугу.

Рейт поцеловал ее и провел ладонью по спине.

— Нужно одеваться.

Но он знал, что его действия не способствуют этому. Она встала, повернулась и сказала:

— Мы оденемся. Ты еще не видел мою постель.

Она начала натягивать одежду. Заинтригованный, Рейт последовал ее примеру.

Рон потратил всю ночь и большую часть утра, приготавливая заклинания, которые добавят новую энергию душ в энергосистему. Он разработал огромную буферную систему, которая разделяла рево на два потока — один возвращался в Уоррен Эл Маритаса, а другой попадал прямо в море. Его немного беспокоило влияние рево на морскую жизнь — экология шельфа была хрупкой, поэтому и он, и другие Драконы потратили много времени на то, чтобы Эл Маритас не нарушил ее. Но если придется выбирать между рыбами с двумя головами и взрывом города, он не станет долго раздумывать.