— Вы о себе высокого мнения, верно?

Теперь Велин уже было все равно, что он ответит.

— Я знаю, кто я. Мне этого вполне достаточно.

Велин очень понравился ответ мужчины. Ей не терпелось выяснить, соответствует ли действительности его мнение о себе. Если да, то замечательно. Они проведут незабываемый вечер. Если нет — что ж, по крайней мере у нее будет хоть какое-то развлечение на сегодняшний день. Если он берет оплату развлечений на свой счет, это также неплохо.

Фарси провел ее через центральный сад к задней части небольшой огороженной территории. Он открыл невидную под густой завесой плюща калитку, о существовании которой Велин даже не подозревала.

— Я не знала, что здесь есть калитка, — пробормотала она.

— А вам и не обязательно было знать.

За огороженной территорией сразу начиналась стена джунглей — зарослей железного дерева, а также змеиного и черного. Велин разглядела начало густо заросшей тропы.

— Немногие возвращаются этой дорогой. Место, куда мы направляемся, раньше регулярно посещалось людьми, однако после последней гражданской войны на этих островах джунгли снова отвоевали большую часть территории. Часовня сохранилась — даже стала лучше, чем была раньше, потому что я превратил ее в свой дом.

— Кому же в таком случае известно, что мы сейчас находимся вместе?

— Молодому Индрику, — ответил Фарси. — Если кто-нибудь решит расспросить его, то узнает лишь, что мы встретились в его присутствии.

— Значит, может случиться так, что кто-нибудь наткнется на нас в неподходящее время?

— Вряд ли. В вашей деревне нет того, кто постоянно надзирает за вами. Если вам вздумается побродить по острову, никто не станет вас останавливать и выспрашивать, куда вы направляетесь. Однако здесь, в случае чего, к вам вряд ли кто-нибудь придет на помощь. Поэтому я вам не советую ходить в джунгли одной. Там на каждом шагу может подстерегать опасность.

Велин коротко кивнула.

— Понимаю.

Темнота джунглей показалась ей гнетущей. Ей нравилась прохлада сочной тенистой зелени, однако скоро Велин обнаружила, что внимательно следит за любым движением окружавших ее зарослей и старается уловить каждый звук.

— Похоже, что вы сильно нервничаете, — заметил некоторое время спустя Фарси.

— Я — городская женщина, по своей природе и пристрастиям.

— Вам понравится город, который я вам покажу, или по крайней мере то, что от него осталось. Он действительно потрясает воображение.

— Город… это неплохо. Трудно представить себе город на этом маленьком острове.

— Когда-то тут находилась часть великой цивилизации. Позднее эта цивилизация превратилась в прах. От нее остались лишь камни, несколько статуй и вырезанных в камне надписей, которые никто не может расшифровать. Впрочем, вы сами все увидите. Осталось уже совсем немного, скоро мы будем там.

Он сказал правду. Вскоре они подошли к скале, вдоль которой пролегала узкая, мощенная камнем дорога и низкая каменная стена, несомненно, предназначенная для того, чтобы путники не свалились с обрыва в глубокое ущелье. Фарси остановил Велин и указал налево.

— В этой стороне находятся развалины маленьких домов, некогда знаменитого рынка, бань и еще нескольких общественных зданий. Некоторые жители деревни все еще наведываются туда, чтобы получше рассмотреть надписи на камнях в надежде отыскать в них какой-нибудь смысл. Я не занимаюсь подобными вещами. Слова мертвых и пыль далеких веков не привлекают меня. А справа заброшенная часовня. — Фарси пожал плечами. — По крайней мере я полагаю, что это часовня, потому что она построена по той же архитектурной модели, что и часовни, которые когда-то строили здешние жители. Обитатели деревни нечасто приходят сюда, потому что никаких надписей здесь нет. Да и расположено сие место слишком неудобно по сравнению с другими частями этого маленького города.

— Значит, мы отправимся направо?

Фарси улыбнулся.

— Сейчас вы услышите шум водопада. Скоро вы его увидите собственными глазами. Лично мне он кажется похожим на живое существо.

Они обошли вьющиеся растения, устилавшие землю, и выступавшие наружу корни деревьев, обогнули крутой поворот, и вскоре Велин услышала шум водопада.

Когда они подошли к оврагу, шум падающей воды усилился. Когда же они перешли овраг по мосту, шум стих, но затем снова усилился, когда они вошли в темный туннель. До этого спутники не прикасались друг к другу, но когда их окутала непроглядная тьма, Фарси взял Велин под руку. В темноте грохот водопада казался еще более громким и подсказывал им, в каком направлении следует двигаться. Фарси приходилось повышать голос, чтобы перекричать шум падающей воды.

— Не слишком далеко, но чем ближе мы подходим к месту назначения, тем более скользкими становятся камни у нас под ногами. Не торопитесь и крепче держите меня за руку.

Велин подумала, что для приятного вечера это уж слишком. Ну почему ее спутник не сказал ей, что им предстоит долгий путь, что к концу путешествия они будут валиться с ног от усталости, что дорога пролегает через туннель, куда она ни за какие деньги не решилась бы войти одна. Она ответила бы ему, что предпочитает оставаться в своей душной комнате и не желает никаких развлечений ценой такого страха.

Однако вместо этого Велин позволила Фарси вести ее сквозь тьму, удивляясь тому, как хорошо тот ориентируется и легко находит дорогу. Неужели он видит в темноте так же хорошо как кошка? А может, он следует по туннелю, ощупывая ногами ведомые ему одному указатели правильного пути? Этого Велин не знала. Ей было известно только одно — стены туннеля, через который они шли, находились друг от друга на таком большом расстоянии, что если она выдернет руку из ладони своего спутника, то наверняка потеряется во мраке и никогда не выберется наружу.

Некоторое время спустя Фарси спросил ее:

— Видите, что находится наверху?

Велин прищурилась, напрягая зрение. Но ничего так и не увидела в кромешной тьме, но поняла, что крошечное пятнышко на потолке, которое, как она посчитала, привиделось ей, оказалось настоящим. Оно было бледно-зеленого цвета и теперь с каждым шагом увеличивалось в размерах.

— Поразительно, — сказала Велин и потянула своего спутника вперед, желая побыстрее покинуть царство бесконечной ночи.

Фарси остановился, обняв ее за талию.

— Осторожно, — негромко произнес он. — Торопиться не следует. Вы можете сойти с дороги, а я потом потрачу уйму времени на ваши поиски, если мне это вообще удастся. Надеюсь, что туннель проверял кто-нибудь из правоверных. Хотя, вполне возможно, по нему уже проходила масса тех, кто правоверными не является.

Велин вздрогнула — холод и сырость туннеля могли бы стать убедительным объяснением, вздумай Фарси спросить ее о причине беспокойства, — но сейчас она сильнее всего ощущала страх и присутствие чего-то необъяснимого, призрачного.

— Не могу даже представить себе, что может быть достойно такого долгого путешествия, — сказала она.

Через несколько секунд Фарси вывел ее из туннеля на свет, и Велин пришлось взять свои слова обратно. На другой стороне туннеля буйно и пышно произрастали фруктовые деревья и декоративные кустарники. Слева от выхода Велин увидела здание с куполом. В нем уже давно отсутствовали оконные стекла, однако плавные, изящные линии древней архитектуры производили такое же впечатление, как и в те времена, когда оно было только что построено. С правой стороны строения, немного позади него с высоких черных утесов срывался водопад. Над водяной пеленой играла радуга. Увиденное заставило Ве-лин издать непроизвольный возглас восхищения.

— Красиво, правда? — спросил Фарси.

— Никогда не видела ничего подобного столь безупречной красоте или более приятного глазу, — призналась Велин.

Ее спутник рассмеялся.

— Вас еще ожидают более приятные сюрпризы. А сейчас пойдемте в часовню.

В часовню? Да, верно, когда-то она была настроена развлекаться, и если повезет, то благодаря умелому любовнику на какое-то время покинет свое тело. Но это было не здесь, а в доме, в который ее упрятали ублюдки из Ордена, пока не бросили в этой душной дыре. Но то настроение давно прошло. Сейчас же Велин почувствовала, что сильно проголодалась и ее морил сон. В данную минуту это самое для нее главное, а уж потом, насытившись и выспавшись, она, может быть, подумает и о сексе.

Однако Фарси, упрямо тащивший ее за собой, подобно ребенку, который ведет своих несговорчивых родителей к любимой игрушке, сумел-таки заразить ее своим неподдельным энтузиазмом. Когда он провел ее под сводами поросшей мхом арки в часовню, Велин остановилась, и от увиденного у нее перехватило дыхание.

Совместными усилиями природа и искусство превратили некогда симпатичную часовенку в идеальный уголок для возлюбленных. Часть крыши давно обвалилась, пропуская внутрь необходимый для нормального роста растений свет. Прекрасные каменные стены увивал плющ, наполнявший воздух сладкими ароматами, столь же головокружительными, как и само желание. В дальней части часовни, там, где когда-то находилась купель для крещений или алтарь для жертвоприношений, из стены с журчанием била струя воды, стекая в прозрачный пруд, берега которого украшали изысканные кружева мха. Из пруда вода стекала в выкопанный в земле желоб, который на ступеньках раздваивался, образуя соответственно два водопада. Ступени вели в главную часть часовни, стекая оттуда двумя журчащими струями. Здесь, поблескивая чешуей, сновали маленькие яркой расцветки рыбки. Высоко над головами, среди зарослей плюща, порхали, красуясь радужным оперением, птицы. Они летали так быстро, что уследить за их полетом можно было лишь с трудом. Они то перелетали от цветка к цветку, то на короткое мгновение зависали в воздухе, словно удерживаемые некими колдовскими чарами, чтобы затем взмыть вверх и вылететь через отверстия в крыше, напоминая крошечные огненные ракеты праздничного фейерверка. В том месте, где сходился двойной водопад, располагалась огромная чаша из слоновой кости, в которой лежали подушки и покрывала из шелка и льна. Прямо в водопаде возле чаши охлаждалась бутылка золотистого вина. На алтаре лежал хлеб, плоды сеппе и печенье из таратели — легендарные афродизиаки. На маленькой подставке стояла лютня, среди подушек — книга в золоченом переплете. Велин узнала ее по роскошному переплету — это была «Поэзия влюбленных» Кармати Торури.

— Если бы не птицы, я подумала бы, что это твое любовное гнездышко, приготовленное для той женщины, какую бы тебе удалось сюда заманить.

— Ошибаешься. Когда я увидел тебя в твой первый день пребывания на острове, то подумал, что еще ни разу не видел женщины, которую желал бы так, как тебя в те минуты, и любви которой было невозможно добиться. — Фарси придвинулся ближе и коснулся губами ее шеи.

Велин вздрогнула.

— И все же ты здесь, со мной, и все мои приготовления оказались не напрасны.

Велин обернулась и шагнула прямо в его объятия.

— Однако я могла бы ответить тебе взаимностью и в моей маленькой убогой комнатушке.

Фарси с самым серьезным видом кивнул.

— Но тогда нам мешали бы любопытствующие местные жители. Кроме того, там нам пришлось бы страдать от духоты крошечного замкнутого пространства. Здесь же воздух охлаждается водопадами и крыльями красивых птиц. А еще у нас здесь есть пища, музыка и поэзия.

Велин провела рукой по его груди. Затем ее рука заскользила по его животу и опустилась ниже. Погладив его через одежду, она почувствовала, как моментально отреагировала на ее прикосновения мужская плоть. Фарси крепко прижал ее к себе. Затем они торопливо освободились от одежды. Еда, музыка и поэзия были надолго забыты. Своим яростным совокуплением, где борьбы было не меньше, чем страсти, они напоминали львов. Фарси опустил ее на спину и укусил за затылок. Велин вскрикнула, когда боль превратилась в острое наслаждение. Она выпрямилась и, толкнув его, прыгнула сверху и оседлала, как всадница горячего скакуна.

Когда они уже лежали, обессиленные бесконечными любовными играми, растянувшись на льняных и шелковых простынях, Фарси неожиданно рассмеялся и, перегнувшись через нее, вытащил вино из-под струй водопада.

— Выпьем вина? — предложил он.

— Я одна охотно выпила бы всю бутылку.

— Я тебе этого не позволю, жадина.

Фарси налил вина в бокал и протянул его Велин, после чего налил себе. Похоже, это действие отняло у него остаток сил, поскольку он тут же обессиленно откинулся на подушку.

— Боже мой, — сказал он. — Как приятно делить с тобой ложе любви. Твои бедра подобны ненасытным гибким питонам. Я испугался, что ты раздавишь ими мне ребра.

— Мне никогда не приходилось сталкиваться с такими умелыми любовниками, как ты, — ответила Велин. — А нельзя остаться здесь навсегда? Уж очень миленькое местечко! Ну хотя бы на день? Или все же на неделю или на пару месяцев? Мне совершенно не хочется возвращаться обратно тем же самым путем. Кроме того, ты творил со мной такие вещи, о существовании которых я даже не предполагала. Вот уж действительно талант!

Фарси вздохнул.

— Обратно нам с тобой не придется идти пешком. Я спрятал неподалеку аэрокар. Именно на нем я и привез сюда постель, еду и вино. Мы можем еще на некоторое время задержаться здесь, но проводить здесь ночь не следует. — Он дотронулся губами до ее груди. — Жаль. Днем здесь действительно великолепно, но я не пожелал бы оставаться в этом местечке после наступления темноты. В это время джунгли относятся к людям без особого почтения.

Велин разочарованно вздохнула, затем неожиданно просияла.

— Не важно. У тебя же есть аэрокар. Мы можем улететь с тобой в обжитые места и там продолжить наши развлечения.

Фарси улыбнулся и ответил:

— Возможно, ты права.

Велин допила свое вино и протянула ему свой опустевший бокал. Фарси снова налил ей вина и угостил ее печеньем. Выпив еще вина, Велин уснула.

Проснувшись, Велин обнаружила, что одежды на ней по-прежнему нет, но она крепко связана. Лучи заходящего солнца освещали обломанный край крыши. Внутри часовни уже успела сгуститься тьма. Фарси нигде не было видно, он куда-то исчез, забрав с собой ее одежду, пищу, книгу стихов, музыкальный инструмент и даже все подушки, на которых они совсем недавно лежали. Велин поняла, что лежит на дне чаши из слоновой кости, закованная в цепи, подобно жертве, предназначенной на заклание, ожидающей прихода жреца с острым ножом. Неужели, подумала Велин, она действительно станет искупительной жертвой?

Что-то огромное зашевелилось за стенами часовни. Сердце Велин бешено застучало. Она попробовала освободить свои связанные руки, однако наручники надежно сковывали ее запястья. Велин попыталась подняться на ноги и обнаружила, что хотя Фарси — или кто-то другой — связал ей руки и ноги, однако не приковал ее к чаше или какому-нибудь другому месту. Значит, есть возможность убежать отсюда. Правда, это будет чертовски трудно — ведь она связана по рукам и ногам, полностью обнажена, ее терзает сильная головная боль — очевидно, Фарси что-то подмешал ей в вино. Сомнительно, что она сумеет уйти далеко. Если уж Фарси опасался за свою жизнь в ночных джунглях, то у нее шансов на выживание практически никаких. Необходимо найти убежище, где она могла бы забаррикадироваться. Придется снова пройти через этот адский темный туннель, прежде чем она окажется на безопасном расстоянии от часовни. Придется ей поискать какое-нибудь посещаемое здание на другой стороне туннеля. Если удастся продержаться хотя бы одну ночь, то кто-нибудь из местных жителей, возможно, утром найдет ее среди развалин.

Последний отблеск гаснущего дневного света скользнул через проломанную крышу. Что же делать? Может быть, заклинанием включить в часовне свет? Или все же не делать этого, поскольку свет может привлечь внимание ночных хищников, обитающих в джунглях. Или все-таки лучше забиться куда-нибудь в угол и, спрятавшись там, терпеливо дожидаться наступления рассвета? А может, поискать убежища получше, понадежнее?

Со стороны арки в задней части часовни неожиданно раздался веселый голос:

— Ты проснулась как раз вовремя. Я уже погрузил все в аэрокар и решил, что пора выносить и тебя. — Фарси щелкнул пальцами, и вокруг его головы появилось несколько маленьких светящихся точек. Он улыбнулся и добавил: — Клянусь тебе, дорогая, если бы у нас было время, я бы еще раз охотно позабавился бы с тобой.

— Для начала, черт побери, ты мог бы освободить меня! — вскрикнула Велин.

Спустя секунду она поняла, что ее новый любовник изменился. Прежнего одеяния — хебарра, которое носят все местные жители, больше не было. Сейчас на Фарси были черно-зеленые одежды, от вида которых и его новой манеры поведения Велин сделалось не по себе. Внутри у нее все похолодело — даже больше, чем при мысли о возможной ночевке одной в ночных джунглях.

Велин подумала, что совсем недавно ей было страшно от одной только мысли о ночи, которую ей пришлось бы провести в джунглях в одиночку. Теперь же даже самые опасные уголки джунглей показались ей менее зловещими.

— Ублюдок! — процедила она.

Фарси в ответ лишь рассмеялся.

— Мы могли бы сразу отправиться обратно в город. Но я посчитал это напрасной тратой времени. Я наслышан о твоих «талантах», и когда Дознание покончит с тобой… Впрочем, это не важно. Ты скоро узнаешь кое-какие плохие новости, так зачем же портить настроение, думая об этом сейчас, в данную минуту? Признаюсь тебе честно, я немного подержал бы тебя здесь, если бы только мог. Если бы Дознанию не было известно о том, что ты находишься в моих руках, я обязательно спрятал бы тебя в каком-нибудь тайном любовном гнездышке. Но они знают, где ты сейчас находишься, и поэтому…

Фарси не закончил фразу и пожал плечами.

Затем он неторопливо подошел к ней. В следующее мгновение Велин бросилась на него, но на этот раз ей не удалось застигнуть его врасплох, как совсем недавно, в самом начале их любовных игр. С потрясающей ловкостью Фарси схватил свободный конец опутывавшей Велин веревки и, перекинув вокруг ее талии, крепко завязал. Теперь Велин полностью лишилась возможности свободно двигаться.

Фарси улыбнулся холодной, расчетливой улыбкой и проговорил:

— Если хочешь дойти до аэрокара своими ногами, то веди себя хорошо, без всяких шалостей. Если же ты заставишь меня нести тебя на руках, я вряд смогу устоять перед твоим прекрасным обнаженным телом. Мне тогда не останется ничего другого, как удовлетворить свою похоть самым агрессивным способом, пользуясь твоей беспомощностью. Задумайся над этим.

Велин сглотнула и ощутила, что во рту у нее сделалось сухо, как в пустыне. Она согласно кивнула. Когда Фарси указал ей на дверь, она послушно направилась к ней. Когда он жестом указал ей на заднее сиденье аэрокара, вошла в него, не оказывая никакого сопротивления и не задавая никаких вопросов. Может быть, ей все-таки каким-то образом удастся убежать? Если ей будет сопутствовать удача, то она даже попробует убить этого ублюдка.

Когда Велин села, Фарси набросил на нее одеяло. Велин тут же попыталась ослабить путы. Она не оставляла надежды оказаться на свободе.

На худой конец, ей никто не мешает попробовать его купить.