Глава 13

Соландер лежал на узкой койке в своей камере, устремив взгляд на блестящий белый потолок. Он чувствовал сладкий запах спелых фруктов, а также запах пота и мочи заключенного, доносившийся из камеры, которая находилась дальше по коридору. Узник постоянно что-то нечленораздельно кричал, рычал, выл и стонал.

Защитная оболочка Соландера сработала, и поэтому, когда во время допроса использовалась магия, ему удалось спроецировать превосходного качества убедительные изображения, продемонстрировавшие абсолютную правдивость своих ответов. И все же ему не посчастливилось убедить их — вернее, кого-то из высшего руководства Безмолвного Дознания, иначе почему же его оставили здесь, в тюремной камере?

Ему очень хотелось бы узнать хоть какие-то новости. Хотелось удостовериться в том, что его друзья находятся вне опасности, что Рейт, Джесс и даже Велин не попали в лапы к Драконам. Вместо этого ему приходилось слушать Большую Муху и Сумасшедшего, оглашавшего своды тюрьмы своими безумными криками.

Через некоторое время он останавливался в середине петли, чтобы попить воды. Соландер слышал бульканье и звуки поглощаемой горлом влаги.

«Большая Муха» была особой формой пытки, и Соландер обнаружил, что она отчасти действует и на него. Он ненавидел шум, ненавидел бессмыслицу и безумную природу Большой Мухи, чувствуя, что мало-помалу приближается к грани безумия.

Лежа на койке и глядя в потолок, Соландер старался гнать прочь тревожные мысли о том, что ему не под силу изменить в этом мире. Однако он не мог избавиться от раздумий о том, что необходимо придумать какой-нибудь способ передать его открытия в области теоретической магии в надежные руки, передать их тем, кто не только сможет сберечь их, но и использовать в борьбе против тиранического режима Империи Харс Тикларим.

Ему, конечно, следовало бы знать, что Борлен Хайфф — агент Драконов. Соландер неплохо успел изучить характер своего ассистента и понимал, что Борлен слишком ленив, чтобы пробиться в среду волшебников даже младшего ранга. И хотя он обладал достойными восхищения знаниями некоторых узких аспектов в сфере утилизации магической энергии, в целом у него не было никаких способностей в деле применения теоретической информации на практике. Кроме того, в силу именно этих качеств ему не удалось пройти предварительное обучение основам магии, не говоря уже о работе более продвинутого характера.

Где-то вдалеке с шумом открылась и захлопнулась дверь. В коридоре послышались шаги, которые с каждой секундой делались все громче. Соландер прикрыл глаза и стал глубоко и ровно дышать. Соландер подумал, что если ему все-таки не придется разговаривать со стражником, который сейчас шагнет в его камеру, то это тем не менее даст ему некое преимущество.

— Ваша камера, Магистр, — произнес стражник, и Соландер услышал, как дверь противоположной камеры открылась и закрылась, услышал, как щелкнул железный замок.

Расслабив мышцы, он спокойно лежал на койке и прислушивался к происходящему. Ему удалось разглядеть лишь спину стражника и его голос:

— Чуть позже вам принесут еду. Советую съесть ее всю и побыстрее. Через некоторое время мы придем, чтобы забрать посуду. Несъеденную пищу мы тоже заберем с собой. Пока кормежка будет только раз в день. Мне также поручили передать следующее: если вы согласитесь сотрудничать, то пищу будут приносить несколько раз в день и порции будут больше.

— Сомневаюсь, что это вам сильно поможет.

Теперь Соландер узнал голос нового узника — это был Рейт. Соландер чуть было не выдал себя, сорвавшись с размеренного дыхания якобы спящего человека. Ему не хотелось выдавать своего присутствия Рейту, пока стражник не уйдет. Рейт, будучи по своей натуре острожным, никогда бы не сказал ничего такого, что могло бы выдать их обоих, однако Соландер в этих жутких условиях предпочел, чтобы их первый разговор прошел без всяких свидетелей, за исключением, разумеется, тайных наблюдателей.

— Что ж, я сказал все, обо всем предупредил, — сказал стражник. — Вам решать, как воспринять все это.

— Точка шлепок лист хлеб кости мясо палка горячий стучать бог собака поезд убегать большой падать точка шлепок лист хлеб кости мясо палка горячий стучать бог собака поезд убегать большой муха падать…

— Заткнись, Стоттс! — прорычал стражник.

Теперь Соландеру стало известно, как зовут того, кто причиняет ему своим бормотанием головную боль.

— …точка шлепок лист хлеб кости мясо палка горячий стучать…

— А пока он составит вам отличную компанию, — злорадно произнес стражник. — Так что советую подумать о сотрудничестве. Стоттс заражает людей безумием. Через некоторое время им начинает казаться, будто они понимают, о чем он говорит. Если в его словах начнет появляться смысл, то вам лучше попросить нас изолировать от него и начать сотрудничать со следствием. Иначе ваши мозги превратятся в суп.

С этими словами стражник ушел. Когда стихли его шаги, а дверь за ним закрылась, Стоттс на какое-то мгновение замолчал, после чего снова завел свою бесконечную заунывную песнь.

Соландер встал и подошел к зарешеченной двери своей камеры.

— Вовсе не здесь я надеялся в очередной раз встретиться с тобой!

Стоттс с пылом религиозного фанатика продолжал лепетать:

— …лист… хлеб… кости… мясо… палка… горячий… стучать… бог… собака…

— Мы обязательно должны выбраться отсюда, — сказал Рейт.

Соландер, которому пришлось выслушивать бредни Стоттса значительно дольше, кивнул и ответил:

— Я не поверю в это, пока снова не увижу небо. Меня обвинили в государственной измене. Они сказали мне, что если смогут найти доказательства — любые доказательства, — что я действительно создал то, о чем им донес Борлен Хайфф, меня лишат звания стольти, сделают парвоем и казнят. За магию, Рейт. За чертову магию. За теорию Невидимого!

— Они не станут тебя казнить, — покачал головой Рейт. — Они охотятся за Винкалисом. По их мнению, именно он глава заговорщиков. Они считают, что Винкалис пытается свергнуть имперский строй. Именно поэтому они и пытаются отыскать его через мои и твои связи. Мне уже сказали, что если я буду сотрудничать с ними, то они снимут обвинения с тебя и с Велин и со всех остальных, кто угодил в их сети, и отпустят на свободу меня и всех вас. — Рейт посмотрел сначала в один конец коридора, затем в другой.

Соландер знал, что кто-то следит за каждым словом их разговора. Рейт, очевидно, был осторожен и не желал произносить ничего такого, что могло бы скомпрометировать его. Но Соландер понимал также и то, что Рейт хотел сказать много больше того, что выразил словами.

— Я не знаю, что им нужно, — продолжил Рейт. — Они непременно когда-нибудь поймут… Тебя это тоже касается. И всех остальных, кого сейчас допрашивают. Винкалиса никто и никогда не видел. Никогда.

Соландер кивнул.

— Я не знаю насчет остальных, знаю только про себя самого — я его никогда в глаза не видел. Возможно, ты прав. Возможно, им нужно именно это.

— Как знать. Ты сделал открытие в области теоретической магии, которое не подтвердилось на практике. Неужели тебя собираются казнить только за это?

Соландер через силу рассмеялся.

— Думаю, не за это.

Он дал Рейту знак, что пора прекращать беседу. Скорее всего им удастся убедить своих соглядатаев в том, что они невиновны. Только что произнесенные слова должны были посеять семена лжи в умах тюремщиков.

Соландер надеялся передать формулы своего открытия Рейту, чтобы тот, в свою очередь, передал их подполью, где кто-нибудь когда-нибудь сможет воспользоваться ими. Но поскольку Рейт тоже оказался в тюрьме, то Соландер не знал, кому их теперь доверить и как передать на волю. Если бы только у Рейта не было способности не реагировать на магию, тогда Соландер мог бы попробовать побеседовать с ним мысленно. Увы, с Рейтом все не так просто.

Соландер задумался и внезапно вспомнил язык жестов, который они с Рейтом использовали в детстве в обществе Рона Артиса. Им тогда казалось, что они чрезвычайно умные. Теперь, оглядываясь в прошлое, Соландер понимал, что его отец попросту считал мальчишеские секреты не настолько важными, чтобы задумываться над ними. Их тайный язык вполне может помочь изъясниться, во всяком случае, хочется надеяться на это.

Соландер придвинул кровать ближе к задней стене — отсюда ему была хорошо видна камера Рейта. Старые друзья встретились взглядами.

— Не понравился вид?

— Я надеялся, что если поставить кровать ближе к задней стене, — сказал Соландер, — то станет меньше этого… шума.

— Помогло? — спросил Рейт, не сводя взгляда с приятеля.

— Немного. Но не так, как хотелось бы.

— Я тебе немного помогу, — произнес Рейт и тоже придвинул свою койку к задней стене.

В действительности разницы в уровне шума не произошло никакой. Стоттс по-прежнему продолжал бубнить, но голос его звучал уже не подобно молитве, а приобрел требовательные нотки приказа, причем текст оставался все тем же. Однако Соландеру это было безразлично. Он снова сел на койку, прижался спиной к стене, раздвинул ноги так, чтобы они скрывали от посторонних глаз движения его пальцев. Затем при помощи жестов спросил:

— Ты не забыл наш тайный язык?

Рейт посмотрел на его руки, на какое-то мгновение нахмурился и просигналил:

— Нет. Но это не слишком сложный язык. Они его быстро расшифруют.

— Тогда нам нужно говорить прямо сейчас и по делу.

— Хорошо. По какому делу?

— Мне нужно место, в котором я мог бы при помощи магии создать печатную, бумажную копию моих формул, моего открытия. Какое-нибудь место, известное нам обоим, откуда ты или один из твоих людей смогут забрать эту копию, на тот случай, если мне не удастся выбраться отсюда. У меня есть ключ. Новая магия способна освободить уорренцев. Она в состоянии изменить весь мир. И Драконы далее не смогут ее обнаружить. Против нее у них нет защиты. Тебе придется проследить за тем, чтобы твои люди получили мои формулы и воспользовались ими.

Рейт посмотрел на своего друга как на сумасшедшего.

— Ты обладаешь тайнами магии, которые они не могут обнаружить, и мы с тобой сидим здесь? Зачем? Почему ты не произнесешь заклинание и не выберешься отсюда?

— Потому что они сказали мне, что схватили Джесс, и если я доставлю им неприятности, они убьют ее.

— Забавная ситуация. Мне они сказали, что не могут найти ее, но у них в руках находится Велин и много моих соратников, и если я не пойду на сотрудничество с ними, они их убьют.

Мужчины удивленно посмотрели друг на друга.

— Ты видел здесь кого-нибудь, кроме меня? — жестами спросил Рейт.

— Нет. А ты?

— И я нет.

— Думаешь, они лгут нам? Водят нас за нос?

— Возможно. Неужели мы боимся навлечь на себя их гнев?

— Останемся здесь и позволим им подвергать нас пыткам до тех пор, пока не выдадим наших людей и дело, за которое боремся, так, что ли?

Соландер на мгновение задумался над этим. Допрос с применением магии не подействовал на него, потому что он использовал в качестве щита свою новую магию и вызвал к жизни изображения, которые заставили их поверить в его ложь. Рейт оказался также невосприимчив к допросу, как и к прочим применениям магии. Он едва ли не свел своих мучителей с ума, когда они тщетно использовали заклинания, рассчитанные на то, чтобы он сознался в предъявленных ему обвинениях. Очевидно, они поместили его и Рейта в тюрьму в надежде на то, что, общаясь друг с другом, они выдадут себя. Впрочем, Рейт оказался прав. Следующим шагом Безмолвного Дознания будут физические пытки. Что касается пыток, то Соландер не испытывал никаких иллюзий в отношении того, как будет противостоять боли. Пыток он, конечно, не выдержит. Он вел тихую, размеренную жизнь, ни разу не испытав суровых испытаний, и, вне всякого сомнения, моментально расколется как орех.

— Нам обязательно нужно выбраться отсюда, — еле слышно выдохнул он.

Рейт улыбнулся уголком рта.

— Как?

— Я могу открыть замки. Могу спрятать нас с тобой. Нужно только дождаться наступления темноты, и Стоттс заснет. Не хочу, чтобы он кого-нибудь переполошил.

— Он спит?

— Иногда. Не слишком часто.

— Ты сможешь провести нас мимо стражника?

— Я могу провести нас даже мимо системы магической сигнализации. Полагаю, что смогу возвести вокруг нас щит, который поможет нам обмануть их. Я уверен, что могу стать незаметным для стражников. А вот как быть с тобой — не знаю. Возвести вокруг тебя такой щит несложно. Все, что от тебя потребуется, — находиться поближе ко мне, тогда ты окажешься под ним. А вот изменить твою внешность при помощи иллюзии…

Рейт кивнул.

— Тогда нам придется как-то избегать стражников.

— Да. Разве что мне самому притвориться стражником.

— Рискованно.

— Мы умрем здесь, если не сбежим. Куда уж рискованней? Я нутром чувствую, что мы сейчас в огромной опасности.

— Тогда пора бежать. Когда Стоттс уснет, это станет сигналом.

— Договорились.

— А пока, — просигналил Рейт, — я скажу тебе, где находится место, в котором можно спрятать твои формулы. В Уоррене. Это первый дом у стены Винкалиса. Первая квартира направо. Там есть кладовка на правой стороне возле двери. Сможешь ее найти? Получится это у тебя?

Соландер на мгновение задумался. Он сможет войти в состояние транса, использовать собственную форму магии, которую сам разработал, для получения энергии из собственной плоти и крови. Однако с помощью прибора дистанционного наблюдения найти названное Рейтом место — сложная, но вполне осуществимая задача. Он создаст копию документа с формулами открытия там, где указал Рейт.

— Но ты будешь единственным, кто сможет забрать спрятанное, — запротестовал Соландер. — Если с тобой что-нибудь случится, мое открытие будет утрачено навеки.

— Знаю. Но мне неведомо никакое другое место, где мне скомпрометировали кого-нибудь, за кем, возможно, уже наблюдают Драконы или их агенты.

— Верно, — решил Соландер. — Я могу сделать это сейчас, пока мы будем ждать, пока уснет Стоттс. Но на это уйдет некоторое время, и я наверняка потеряю какое-то количество энергии. Почему бы тебе в это время не поспать немного? Возможно, тебе придется выносить меня отсюда. Тебе нужны будут силы.

— Правда?

— Да.

Рейт нахмурился, но утвердительно кивнул.

— Хорошо. Я посплю. А ты работай. Мы справимся. Возникла долгая пауза. Они сидели, глядя друг на друга.

Они были старыми друзьями, которых разделила пропасть времени, выбранный каждым уклад жизни, судьбами и мирами, в которых они теперь существовали. Именно в эти секунды Соландер понял, как ему в последние годы не хватало Рейта, как он страстно надеялся, что они снова найдут верную дорогу к их далекой былой дружбе.

Найти этот путь и обрести светлое прошлое им позволит новое открытие в магии. Новая магия даст им все.

— Удача, не отвернись от нас! — просигналил он Рейту.

— И пусть милосердные боги окажутся с нами в трудный час, — ответил Рейт.

Безмолвный разговор прекратился. Пленники вытянулись на своих койках и стали ждать наступления темноты и той минуты, когда наконец стихнет бессмысленное бормотание Стоттса.

Велин прогуливалась по дворику своего расположенного на далеком острове дома. Неподалеку под порывами ветра постукивали друг о друга огромные листья пальм. Где-то рядом кричали обезьяны и противно взвизгивали попугаи. Велин ненавидела тропики. Пальмы казались ей грубыми, несовершенными деревьями, при виде обезьян с их жутковатыми мордашками ей становилось дурно, а попугаев она просто боялась, боялась их массивных острых клювов и ярких глаз-бусинок.

Ее гость неотступно следовал за ней, сохраняя дистанцию в полшага. На нем был плотно затянутый в поясе хеббар.

— Индрик, — произнесла Велин. — Я просто умираю от скуки на этом всеми богами забытом острове. Я бы с удовольствием хоть чем-нибудь занялась.

— За деревней начинаются джунгли. Или скалистый берег моря. Твои друзья позаботились о том, чтобы ты не скучала. У тебя есть краски и кисти. Материал для занятий скульптурой. Книги. Музыкальные инструменты. Письменные принадлежности. Ткани, нитки, пряжа, бисер, иголки. Что еще тебе нужно?

Велин с интересом посмотрела на него, старясь представить себе, как выглядит его тело под хеббаром.

— Что еще ты можешь мне дать? Кровать пошире и здорового, ядреного мужика? Если согласишься, то на эту роль я могу взять тебя.

Индрик изумленно посмотрел на нее. Его лицо приобрело ярко-красный цвет тропического заката. Бедный мальчик — он не готов к тому, что она будет с ним откровенна. Устремив взгляд вниз, себе под ноги, он молчал, нервно потирая руки, как будто старался выжать из них влагу.

— Ну что? Ты ведь вроде бы мой помощник, разве не так? Тебя ведь наняли для оказания мне помощи, так? Вот и помоги мне. Сними свои одежды и позволь мне посмотреть на тебя. Надеюсь, ты не откажешь мне в этой просьбе. Я не требую доставить мне призового жеребца, мне просто нужен кто-то, у кого есть хоть капелька воображения, выдержки и немного желания.

Внезапно Велин услышала, как у нее за спиной кто-то прочистил горло, призывая к себе внимание.

Она обернулась и увидела перед собой незнакомца — черноглазого худощавого мужчину в черном хеббаре.

— Стольти Велин, не тратьте понапрасну драгоценное время, не дразните ребенка.

— Какого ребенка? Разве это ребенок? Он выглядит достаточно взрослым!

— Вы — его первое задание. Он еще не готов удовлетворять все ваши желания.

— Значит, мне навеки суждено обречь себя на одиночество и бесплодие?

На лице незнакомца появилась легкая улыбка. Затем он подал знак юному Индрику. Тот торопливо отправился прочь, шагая так быстро, что казалось, будто он в любую секунду перейдет на бег.

— Я не имел в виду это, — ответил незнакомец, когда юноша оказался вне пределов слышимости. — Я даже не имел в виду ничего подобного. Просто сказал вам, что не следует трогать детей.

Велин смерила его оценивающим взглядом. Ее ровесник. Может быть, чуть старше, однако в таком случае он неплохо сохранился.

— А что вы здесь делаете? — спросила она.

Незнакомец улыбнулся.

— Мне показалось, вы пожаловались на скуку.

— У вас хороший слух. Или же неплохое ощущение времени. Кто вы такой?

— Можете называть меня Фарси.

— Это не ответ на вопрос «кто вы?».

Новый знакомый Велин усмехнулся.

— Все равно как если бы вы ответили что вы — Велин. Велин — это не то, кто вы есть на самом деле, а имя, которым вы себя называете. Кто я — это нечто такое, чего я не могу знать, но вы можете выяснить только через жизненный опыт, а не с моих слов. — Фарси шагнул к ней ближе. — Вам действительно все еще скучно?

В ответ на вопрос Велин улыбнулась. Нет, ей не скучно. Ни в коем случае. Новый знакомый ее взбудоражил и даже слегка заинтриговал.

Увидев выражение ее лица, Фарси удовлетворенно кивнул и сказал:

— Хорошо. Если вы хотите сделать этот день интересным где-нибудь еще, а не в вашей душной спальне на жестком матраце, то пойдемте со мной. Я знаю отличное местечко — прохладное, красивое и почти… очаровывающее. Мы проведем самое незабываемое время за все те дни, что вы здесь.