«…по-моему, в твоем окружении появился предатель. Я имею в виду, что всю эту информацию нельзя назвать правдивой…

— Однако ее нельзя назвать и абсолютно ложной.

— Верно.

— Я просто представить себе не могу, кому выгодно распространять подобные слухи. Я работаю с хорошими людьми. Действительно хорошими. Прежде чем нанять себе сотрудников, я как следует проверил их. Я всегда следил за тем, чтобы не смешивались мои личные цели с моей общественной деятельностью. Я всегда проявлял осторожность.

— Это не важно. Возможно, тут замешаны очень большие деньги. Может быть, это связано с шантажом — кого-то могли шантажировать и вынудили доносить на тебя. Или же это мог быть секс. Можно найти десятки причин, по которым люди ополчаются против своего работодателя.

— Согласен с тобой. Мне просто не хочется убедиться в том, что кто-то из тех, кому я доверяю, способен на предательство. Мне не хочется верить в это.

— Пока ты веришь…»

Странное наложение голосов на мгновение встревожили Омви. Особое его внимание привлекли следующие слова Гелласа.

«Верю. Но это добавляет еще один вопрос насчет личности человека или людей, нанявших этих шпионов следить за мной.

— Ты уверен, что они не проследовали за тобой сюда?

— Им пришлось бы узнать меня. Я вышел среди небольшой толпы и не был похож на себя.

— Верно. — Пауза. Затем снова: — Геллас, сейчас тебе нужны друзья.

И резкий ответ Гелласа:

— Как раз таки наоборот. Ты не сделал ничего плохого, Патр».

Вновь странное бормотание голосов. Они звучали странно и не понравились Омви. Однако информация оказалась очень важной. Как ее добыл Джетис, он выяснит немного позже.

«…ты не принимал участия в этом, не знаешь, кто в это вовлечен, не знаешь, что мы делали, не знаешь, что планируем сделать. Именно это мне и нужно. Если где-нибудь в моей организации есть предатель, мне меньше всего хочется, чтобы он или она были связаны… — дальше последовал непонятного происхождения дефект звукозаписи, — …поэтому возвращайся на гастроли и пока держись подальше отсюда. Слушай вечерние новости. Если услышишь что-нибудь обо мне, помни о том, что по крайней мере ты в безопасности.

— Потому что ты договорился о встрече со мной. Если у предателя есть доступ к моему календарю встреч…»

Негромкий щелчок, после которого Джетис произнес:

— Больше ничего важного там нет. Мы обсуждали его одежду и разговаривали о Джесс, но важной информации больше не было.

— Мы устанавливали подслушивающие устройства вокруг его дома? — спросил Фареган.

— Нет, — ответил Даани.

— Значит, не одни мы следили за ним.

Омви почувствовал, как усилилась в нем страсть преследователя, учуявшего добычу. Значит, все будет в порядке. Это дело навеки создаст ему имя среди Магистров Безмолвного Дознания.

— Им интересуется кто-то еще. А это только пойдет нам на пользу.

Патр ворвался в комнату, где еще мгновение назад безмятежно спала Джесс, и принялся стаскивать одежду с ее полок. В комнате загорелся свет, и Джесс, проснувшись, удивленно заморгала.

— Мы уезжаем, — пояснил ей Патр.

— Зачем? У меня еще масса дел в Эл Артисе! Об отъезде нечего даже думать до тех пор, пока…

Заметив выражение его лица, она замолчала.

Его лицо было серым, по лбу катились струйки пота, он тяжело дышал. Ей показалось, будто совсем недавно он увидел нечто ужасное.

— Сядь, — испуганно попросила она. — Давай я кого-нибудь позову на помощь.

Патр отрицательно покачал головой и протянул ей теплую тунику, плотные леггинсы, крепкие тяжелые ботинки, шляпку, перчатки и теплые чулки.

— Одевайся. Грядет большая беда. Нам нужно уезжать прямо сейчас! Я знаю одно место — но сейчас нет времени на разговоры. Спорить некогда, дорога каждая секунда. Ты должна немедленно уехать вместе со мной.

Джесс против своей воли поверила ему, инстинктивно поняв, что он говорит правду.

— А как же Рейт, то есть, я хотела сказать, Геллас? Эта опасность имеет к нему отношение?

— Возможно. Поторапливайся.

Патр вытащил ее из-под одеяла, приподнял и положил руки ей на плечи. Его взгляд привел Джесс в изумление.

— В нашем распоряжении всего несколько минут. А может быть, и меньше. Может, уже слишком поздно, но я все-таки должен попытаться. Я обязан спасти тебя, если, конечно, это мне удастся.

Не говоря ни слова, Джесс кивнула и принялась натягивать на себя одежду. Когда она сняла с себя ночную рубашку, Патр поспешно отвернулся и повернулся к ней только тогда, когда она сказала: «Я готова!»

Схватив Джесс за руку, он потащил ее за собой через весь дом. Патр не повел Джесс к ее изящному аэрокару. Вместо этого он притащил ее к обшарпанной, старенькой модели аэромобиля, которая считалась устаревшей, еще когда Джесс только появилась на свет. Патр заскочил в него с одной стороны, Джесс — с другой. И не успела она закрыть дверцу, как машина стремительно поднялась в воздух. Начинает светать, подумала Джесс. На востоке уже были видны первые проблески серого утреннего света, сделавшие более отчетливыми очертания высоких зданий в центре старой части города.

Патр быстро набрал высоту и недолго покружил над домом Джесс. Когда девушка посмотрела вниз, то увидела множество машин, из которых выскакивали крошечные фигурки людей, бегом устремившихся к ее жилищу.

— Они все-таки не поверили мне, — прошептал ее спутник. — Я так и думал!

Аэрокар поднялся наконец на нужную высоту, и Патр направил его на север. Машина двигалась на огромной скорости, дозволенной лишь на узком воздушном участке над Верхним Городом, немного не доходя до той точки, где атмосфера Матрина становилась слишком разреженной, чтобы там можно было дышать без соответствующего дыхательного прибора.

Джесс услышала, что ее спутник постоянно бормочет что-то себе под нос. Наконец она разобрала слова, которые он повторял:

Слова повторялись снова и снова. Никогда раньше Джесс не слышала, как он молится. Никогда не слышала от него ни малейшего намека на благочестие. Она была до глубины души поражена этим и, наблюдая за тем, как Патр ведет аэрокар, словно спасаясь бегством от самих богов, Джесс задумалась над тем, что же ему известно, что вызвало такой безграничный, всепоглощающий страх.

Джесс тоже молилась, но не за себя, за Рейта. Защитите его, требовала она у богов.

Ей очень хотелось, чтобы они услышали ее страстный зов.

Женщина, черная как смерть, и мужчина, бледный как полотно, пришли к Луэркасу в полдень, через три дня после исчезновения Велин. На них были одежды сотрудников Безмолвного Дознания. Улыбки их были неискренни. В кабинете они появились бесшумно.

— Нам хотелось бы поговорить с вами об исчезновении вашей супруги Велин Артис-Танквин.

Луэркас почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. Если за ним пришли люди из Безмолвного Дознания, значит, его накажут за нечто большее, чем жестокое обращение с женой. Как только они что-то заметят своими приборами тайного наблюдения, то заодно всплывет и все остальное. Например, узнают о его украденном теле и о том, как он его украл. Все это, несомненно, будет сопутствовать тому, что он получит пожизненное заключение. Государственная измена — дело нешуточное! Луэркас нахмурился, чтобы скрыть охвативший его страх, и сказал:

— Я заполнил все необходимые бланки с донесением.

— Верно, — ответила женщина. — Но мы проводим расследование, которое, похоже, пересекается с вашим расследованием. Получается очень интересная картина.

Что бы ни сказал теперь Луэркас, все могло обернуться неправдой. Поэтому он решил выждать и не торопиться признаваться во всем.

— Вы не желаете объяснить нам, почему взялись шпионить за Гелласом Томерсином? — поинтересовался мужчина.

Гнев, подумал Луэркас. Разгневаться — вот сейчас самый лучший выход из сложившейся ситуации.

— У меня много причин для того, чтобы установить наблюдение за этим ублюдком. Он был последним, кого видели вместе с Велин незадолго до ее исчезновения. Я думаю, что он имеет отношение к ее бегству.

— Но она исчезла из пансионата в то самое время, когда он обедал в обществе своих друзей. Нам это доподлинно известно.

— Вы думаете, Томерсин настолько глуп, чтобы самому ее похищать?

— Нет, конечно. Как не думаем, что и ты настолько глуп. Хотя, согласно нашим сведениям, у тебя было даже больше причин желать ее исчезновения.

— Все это слухи. Но они не соответствуют истине. Я не похищал Велин!

Женщина кротко улыбнулась, и на фоне черного лица ее белые зубы показались острыми клыками хищника.

— Поверить в то, что ты непричастен к ее исчезновению,нас заставило следующее: ты тратишь много времени и денег на ее поиски, а Геллас — нет. Но это не значит, что мы не считаем тебя виновным. За тобой водятся и другие грешки.

— Значит, по-вашему, он знает, где находится Велин?

— Нам известно, что он знает, где находится она. Мы нашли ее, причем именно там, где ее прячут его люди. Сейчас она направляется сюда.

Луэркас почувствовал небывалое облегчение — слава богам, его не обвиняют в убийстве и ему не придется нести денежные затраты помимо тех, которые он понес. Может быть, ему еще удастся спасти ситуацию.

— Отлично, — сказал он.

— Неужели? Что же во всем этом отличного? Я думаю, она расскажет нам много интересного, ты ведь знаешь, что у нас имеются способы развязать язык кому угодно. Она расскажет нам… очень многое.

Женщина посмотрела на него взглядом кошки, загнавшей в угол мышь. Имейся у нее хвост, она сейчас наверняка помахивала бы им из стороны в сторону. Ее спутник, наоборот, смотрел поверх плеча Луэркаса — то в пол, то на небо, куда угодно, но только не на него самого. Его беспокойство, его блуждающий взгляд, его угрюмый вид голодного хищника еще больше обострили страх Луэркаса.

— Поэтому мы вот что хотим узнать, — сказала женщина, — ты ведь понимаешь, что мы просим тебя по-дружески… — Она улыбнулась, и ее улыбка ужаснула его. — Просим сказать нам следующее: не желаешь ли сообщить нам что-нибудь до прибытия Велин? Может быть, ты сообщишь нам какую-нибудь мелочь, что-нибудь такое, что лучше высказать заранее. Ну, ты понимаешь, о чем я.

О многом ли подозревает Велин? Что ей известно о его делах с Дафрилом? Что она видела, чувствовала или знала о его борьбе с плотью, которая не принадлежала ему? Какую опасность ее знание может представлять для него?

Он никогда не проявлял особой осторожности в ее обществе, потому что никогда ее не опасался. Она жила в вечном страхе перед ним, перед тем, что он мог с ней сделать и поэтому говорил все что угодно в ее присутствии. Ее страх, ее молчание, ее покорность всегда казались Луэркасу абсолютной гарантией сохранения его тайн. Однако после Безмолвного Дознания его власть над ней может иссякнуть, исчезнуть навсегда. Он посмотрел на своих собеседников и негромко спросил:

— Какова цена неприкосновенности?

Мужчина и женщина переглянулись. На их лицах появились самодовольные улыбки, затем мужчина ответил:

— Ты можешь купить свою свободу за Соландера Артиса или же за Гелласа Томерсина. Выдай нам одного из них, и ты останешься в живых.

— Мне кажется, я смогу выдать вам Томерсина. Мои сыщики узнали о нем много интересного.

Утро оказалось для Рейта приятным. За ним никто не следил, никто не торчал возле его дома, никто не отправился вслед за ним в Галтин. В театре царила обычная суета, присущая подобным местам. Актеры только что закончили репетицию «Семи маленьких обманов» и аплодировали сами себе, прежде чем уйти со сцены на перерыв.

Первое, что Рейт узнал сегодня утром, состояло в том, что члены Ордена Резонанса успешно проникли в тщательно охраняемый Имперский Центр Народного Обоазования и запустили последнюю информацию об Уоррене в вечерние новости.

Джесс прервала свой визит и уехала из Эл Артиса. Соландер успешно скрыл свое изобретение. Он стремительно и незаметно воплощал в жизнь свой план выбраться со своим помощником из города, и скорее всего навсегда.

Рейт слегка улыбнулся, мысленно складывая стоимость проданных заранее билетов на вечерний спектакль и стараясь определить, набралась ли сумма, способная покрыть расходы. Теперь он может вновь дышать свободно. Что бы ни происходило, ныне это не имеет к нему никакого отношения. А если даже и имеет, то его предосторожность и размеренный и скрытный образ жизни полностью оправдали себя.

Кто-то тихо постучал в дверь. Не поднимая взгляда — он лишь наполовину прошелся по столбику цифр, — Рейт сказал:

— Входите. Я сейчас выйду к вам.

Гость открыл дверь и терпеливо дожидался, пока Рейт закончит складывать цифры.

Закончив работу, Рейт взглянул на незнакомца и улыбнулся.

— Простите, — сказал он. — Я всегда был не в ладах с математикой. Когда я начал считать длинный столбец цифр, то не захотел начинать все заново.

Незнакомец усмехнулся. Этому человеку, худому, с неприметным лицом, в простой одежде, подумал Рейт, видимо, несложно раствориться в толпе и остаться незамеченным.

— Сочувствую вам. У меня тоже с математикой неважно. Рейт поднялся и поклонился незнакомцу, который, несмотря на свою неприметность, казался ему смутно знакомым.

— Я Геллас Томерсин. Несомненно, это вы знаете, поскольку находитесь сейчас в моем кабинете. А как зовут вас?

— Мое имя — Давик Этарейф, — ответил незнакомец и поклонился. — Я глава специального отдела расследований.

Вся тихая радость дня моментально улетучилась.

— Чем могу вам помочь?

— Вы окажете мне огромную услугу, если спокойно, не поднимая шума, отправитесь вместе со мной. Мои люди рассредоточены по всему зданию. Они профессионально обучены убивать и готовы убить любого, кто решит предпринять героическую попытку спасти вас. Лучшее, что вы можете сделать — если цените жизнь и безопасность ваших сотрудников, — это сделать вид, что идете с нами добровольно.

Рейт на мгновение задумался. Возможно, ему удастся скрыться в здании театра. Они, конечно, попытаются использовать магическое оружие, но это оружие не причинит ему вреда. Но тем не менее его люди, которые попадутся им на пути, подвергнутся серьезной опасности.

— Я пойду с вами, — наконец сказал он.

— Я рад, что вы пришли к единственно правильному решению, — сказал Этарейф.

На его лице появилась добродушная улыбка, и он добавил:

— Вы просто идите рядом со мной. Пожалуйста, ничего с собой не берите — никаких сумок, папок или бумаг. Ваши руки должны быть свободными и все время на виду. Мы выйдем через заднюю дверь. Позади театра вы увидите поджидающий вас аэрокар. Вы должны без всякого сопротивления сесть в него, не пытаясь подать знак тем, кто находится в театре или около него. Все, что вы сделаете иначе, станет причиной смерти всех тех невинных людей, которых мы найдем в здании. Всех до единого. Вы меня поняли?

— Вполне, — ответил Рейт.

— Отлично. Вы считаете себя актером? Обладаете вы лицедейским талантом?

Вопрос удивил Рейта.

— Думаю, да. У меня нет такого таланта, как у моих людей, но… — Он пожал плечами. — А почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что, выходя из театра, мы с вами будем обсуждать одну из ваших постановок. Мы будем вести с вами веселый, непринужденный разговор, который должен убедить окружающих в том, что мы — добрые друзья и все происходит так, как должно происходить между добрыми друзьями. Вы способны на это прямо сейчас?

Подумав о том, что ценой неудачи станут жизни его друзей и сотрудников, Рейт немедленно кивнул.

— Тогда пойдемте. Расскажите мне, над чем вы сейчас работаете!

Они вышли из кабинета и зашагали по длинному коридору. Рейт приветственно кивал по пути своим людям, но никому ничего не говорил. Вместо этого он дал понять всем своим поведением и жестами, что уделяет внимание своему гостю, чтобы его подчиненные не подходили к нему, хотя многим из них было необходимо получить на документы его подпись или ответ на тот или иной вопрос. С воодушевлением, на которое был способен только он, Рейт обсуждал с Этарейфом «Семь маленьких обманов» и несколько других пьес, которые недавно поставил в театрах других городов. Они принадлежали перу как Винкалиса, так и нескольких молодых многообещающих драматургов, которых он лично спонсировал. Этарейф оказался умным и начитанным собеседником, он без труда цитировал пьесы Винкалиса, отпускал веселые шуточки и язвительные комментарии, стараясь всячески оживить разговор.

Рейт подумал, что при иных обстоятельствах он счел бы Этарейфа приятным собеседником. Это даже несколько пугало его. Он много работал с актерами, но никогда всерьез не задумывался над тем, что лучшие актеры никогда не играли на сцене.

Он надеялся, что Джесс сейчас в надежном месте и на нее не пало никаких подозрений из-за встречи с ним. Соландер, видимо, тоже вне опасности. Вряд ли найдется на свете тот, кто сумеет доказать связь Гелласа с Винкалисом, или Кааном, или Орденом Резонанса. Или Уорреном. Или же с семьей в Инджарвале, которая хранит в тайне истинное происхождение Рейта.

Рейт послушно сел в аэрокар. Здесь они с Этарейфом замолчали. Рейт обнаружил, что сильно вспотел — это был дурно пахнущий пот страха. Аэрокар поднялся в воздух и направился на запад, в сторону Мерокалинса.

— Не желаете узнать, куда мы летим? — поинтересовался Зтарейф.

— Нет.

— А я все равно скажу. — Этарейф весело улыбнулся, что никак не соответствовало сложившейся ситуации. — Вы что-нибудь слышали о Золотом Здании?

— Вроде бы нет.

— А о Безмолвном Дознании?

— Нет.

— Понятно. Тогда вы не сможете оценить ту честь, которую мы вам оказываем. Только самые отъявленные предатели Империи попадают на суд Безмолвного Дознания.

Этарейф откинулся на спинку сиденья, сложил руки на коленях и уставился в окно.

Пот струился по лбу Рейта, разъедая глаза, скатывался по лицу и капал на грудь. Рейт с тоской смотрел на проплывавший под ним мир. Интересно, думал он, неужели это его последний взгляд на Эл Артис?

Аэрокар сделал посадку на плоской крыше одного из крыльев невероятно древнего сооружения. Над крышей со всех сторон вздымались глухие стены, раза в три превышавшие человеческий рост. На их мрачно-белом фоне выделялась только одна дверь. Именно к ней и направились Рейт и Этарейф. Рейт знал, что сейчас он легко мог бы сразиться со своим спутником — оружие агента вряд ли способно причинить ему вред. Однако проблему может усложнить водитель аэрокара. К счастью, других аэрокаров на крыше не было. Впрочем, рисковать не стоит — вступив в драку с агентом, Рейт существенно ухудшит свое положение. Если ему удастся убедить их в своей невиновности, доказать, что он стольти, а не преступник, заслуживающий наказания, то не исключено, что он сможет сохранить свободу.

— Мы направляемся в один из кабинетов для допроса и наблюдения, — пояснил Этарейф, когда они прошли через широкую дверь, за порогом которой простирался пустой коридор. — Мне бы хотелось, чтобы вы прослушали некоторые записи, которые Магистры Дознания и Драконы, попросившие нас о помощи, нашли чрезвычайно интересным. Кроме того, вам придется ознакомиться с письменными протоколами допросов. Думаю, кое-что из того, что мы узнали, покажется вам интересным.

— Узнали от кого?

— От разных людей, скажем так. Вы все сами увидите. Пока что это один из самых интересных дней за всю мою карьеру, и, должен вам признаться, я надеюсь, что он окажется еще более интересным. Триада Дознавателей была просто потрясена тем, что нам удалось обнаружить.

Рейт замолчал. А вдруг из его слов они узнают что-нибудь такое, что им еще неизвестно? Он не станет этого делать и будет хранить молчание.

Он последовал за Этарейфом в большую комнату, где напротив расставленных полукругом кожаных кресел располагалось некое подобие подиума. На вошедшего сразу бросили тяжелые взгляды люди в зеленых и золотистых накидках. Рейту указали на одно из кресел и предложили сесть. Этарейф садиться не стал. Он отошел в заднюю часть комнаты и встал возле двери. Еще один человек, явно вооруженный несколькими видами оружия, прислонился к дверному косяку с другой стороны.

— Магистр Томерсин, — заговорил самый старший из присутствующих, поднимаясь со своего места. — Мое имя Магистр Омви. Драконы назначили меня… да-да, именно назначили — расследовать вашу деятельность, а также деятельность ваших соратников. Добро пожаловать в наш маленький кружок! Мы сожалеем, что вас пришлось доставить сюда против вашей воли, но, как вы сейчас поймете, возникли серьезные проблемы, которые не только требуют вашего присутствия, но в конечном итоге и кое-каких ваших объяснений.

— Магистр Омви, — начал Рейт, поднявшись с места и низко поклонившись. — Я уверен, что смогу дать ответ на все возникшие у вас вопросы.

— Это было бы настоящим чудом, — произнес Омви. — Но все-таки надеюсь, что вам это удастся.

Магистр Омви взмахнул рукой, и на помосте перед ним появился сидящий в кресле Соландер Артис. Его окружал мощный столб света. Это было сделано для того, чтобы Дознаватели оставались в тени. Допрашиваемый не сможет увидеть их, тогда как они имеют прекрасную возможность разглядывать его со всех сторон.

— Имя! — произнес некий, лишенный телесной оболочки голос.

— Соландер Котерн Джанс Эммануал Артис, стольти. Сын Рона Джанса…

— Нам известно ваше происхождение, Артис. Это отчасти лишь отягощает вашу предательскую деятельность. Ваш отец умер героем, а вы…

— Довольно, — прошептал другой голос. — Придерживайтесь только основных вопросов.

Рейт внимательно посмотрел на Соландера. Ему показалось, что тот выглядит абсолютно спокойно. Он сидел в непринужденной, расслабленной позе, безмятежно сложив на коленях руки. На его лице читалось выражение спокойной готовности судьбе. Это был совсем другой Соландер, абсолютно не похожий на того, который в панике обратился к Рейту за помощью, который намеревался срочно покинуть Эл Артис, не привлекая внимания к своему отъезду.

Интересно, подумал Рейт, что же все-таки изменилось? Очевидно, Соландер в беде. Тем не менее от него веяло такой уверенностью, что даже Рейт, хорошо знавший его, усомнился в том, действительно ли он видит перед собой своего друга детства.

— Вас привели к частным Дознавателям, потому что вы отказались сотрудничать с нашим следствием. Вы сами понимаете это?

— Да. Понимаю, — ответил Соландер.

— Вы отказались что-либо сообщить о тех, кто связан с вами. Отказались объяснить свое поведение, о котором сообщил нам наш агент. Отказались дать нам формулы, открытые вами в ходе вашего исследования, целью которого являлось подтверждение вашей новой теории магии или закона, якобы вами открытого…

Соландер поднял руку и прервал говорящего:

— Извините, но я ничего не говорил о том, что открыл что-либо. Я много лет занимался исследованием в области магии, свободной от рево, но мое исследование — хотя оно и не дало много полезных побочных результатов — так и не достигло основной цели.

— А вот наш агент предоставил нам другие сведения.

— Нет. Мне известно, что Борлен Хайфф сообщил вам о том, что мое исследование оказалось удачным. Известно мне и то, что он не смог продублировать результаты, которые я получил, если, конечно, верить его заявлению. И хотя он так настаивал на своей точке зрения, у него нет никаких доказательств.

Рейт буквально физически ощутил долгую, вязкую, враждебную тишину и улыбнулся. Значит, Соландер вычислил шпиона Безмолвного Дознания. Конечно, то, что он привел Борлена с собой на встречу с Рейтом, вряд ли отразится благотворно на его, Рейта, судьбе, однако не стоит пока падать духом. Можно утешить себя хотя бы тем, что имя предателя все же стало известно.

Рейт по-прежнему не сводил глаз с лица Соландера. После недолгой паузы допрос возобновился.

— Если вы не сделали открытия, потенциально представляющего ценность для Империи Харс Тикларим, то почему же вы стали вести себя столь непонятно и немотивированно?

— А как я поступил? — спросил Соландер.

— Вы поспешили на встречу с человеком, которого подозревают в антигосударственной деятельности, Гелласом Томерсином, и обсуждали с ними возможности сокрытия истинных результатов вашего научного открытия от Совета Драконов, а также разговаривали о вашем возможном бегстве за границы нашей Империи с данными вашего открытия.

— Чепуха! — рассмеялся Соландер. — Это вам рассказал все тот же Борлен? По крайней мере теперь я знаю, почему нахожусь здесь. Борлен наверняка провел вечер гораздо интереснее, чем я. Я взял его на встречу с Гелласом, который является моим дальним родственником и другом детства. Борлен убеждал меня, что является горячим сторонником творчества Гелласа, и, судя по всему, был рад этой встрече. Мы втроем пошли в ресторан, поужинали, поговорили, а после того как Геллас заплатил за ужин, мы ушли. Борлен и я разошлись по домам, потому что хотели после напряженной работы как следует выспаться. Нам предстояло проверить калибровку нашего оборудования, а утром дать специалистам возможность проверить мою теорию.

— Борлен Хайфф изложил нам события того вечера совсем иначе.

Соландер улыбнулся и ответил:

— Теперь вы признали, что Борлен — ваш агент. Спасибо. Значит, мы уже немного продвинулись в расследовании событий. — Вздохнув, он добавил: — Борлен — человек крайне тщеславный. Он также чрезвычайно беззаботен, и за время совместной работы я выяснил, что он еще невероятно ленив. Но мне приходилось мириться с его участием в исследованиях, потому что мне объяснили, что способных, квалифицированных ассистентов не хватает. Я думаю, до сих пор еще сохранились мои письменные жалобы двухлетней давности, в которых я сообщал о том, что не считаю его компетентным специалистом и прошу замены другим работником и причем как можно скорее.

— Сохранились. Однако ваши жалобы на Борлена не имеют никакого отношения к вашей антиправительственной изменнической деятельности.

— Я не вел и не веду никакой предательской деятельности. В каком иллюзорном мире вы живете? — задал вопрос Соландер. — Вы думаете, что двухлетней давности жалоба на бессмысленность использования тщеславного ассистента, который давно шпионит для Драконов, не вызовет никаких неприятных последствий? В конечном итоге Борлен Хайфф решил, что плохие отзывы в его личном деле и тот факт, что мы не добились результатов, которые принесут ему известность в научном мире, его не устраивают, и он стал действовать самостоятельно. Он состряпал историю с обвинением меня в измене и предоставил ее вам. Более того, если следовать вашим утверждениям, он сделал из себя героя, создавшего какой-то волшебный щит, который в отличие от обычных щитов не теряет энергию и обладает эффектом рево и тем самым является превосходным оружием. — Соландер слегка покачал головой. — Замечательная история — кто бы отказался от создания подобного превосходного мифа? Но если это правда, то почему Борлен сам не мог показать вам этот великолепный щит? После заданных вами вопросов я понял, что он все время заявлял о том, что создал этот щит, но даже не осмелился обвинить меня в создании оружия, способного в чужих руках оказаться губительным для нашей Империи. Почему же вы пришли ко мне и утверждаете, что я что-то от вас скрываю и что я должен показать вам эту вещь, о существовании которой знает лишь Борлен?

— Вы забываете о том, что в тот вечер ужинали с Гелласом Томерсином. Его мы тоже допросим.

— Обязательно допросите! Но в этом случае вы узнаете, что он скажет вам то же самое, о чем говорю сейчас я.

— Несомненно. Я также уверен в том, что когда вы подвергнетесь допросу с использованием магии, то ваша история совпадет с тем, что рассказал нам наш агент. При подобном допросе солгать невозможно.

Соландер развел руками.

— Тогда допросите меня.

— Мы еще раз даем вам шанс рассказать нам все, что хотим знать об этом деле. Ведь вы стольти, причем из очень приличной, знатной семьи. Если вы согласитесь сообщить нам необходимые сведения и если станете оказывать помощь в ведении следствия, мы предложим вам ограниченную неприкосновенность, и вы сумеете избежать судебных преследований за все, что вы совершили. В худшем случае вам придется покинуть ваш пост в Исследовательском Центре и провести некоторое время под домашним арестом.

— Я невиновен, — заявил Соландер. — Мои друзья, имена которых вы требуете у меня, тоже ни в чем невиновны.

Рейт почувствовал, как его желудок болезненно сжался. Они знали, что Соландер связан с ним, и подозревают его, Рейта, в чем-то более серьезном, чем сокрытие информации от следствия и Безмолвного Дознания. Его подозревали в создании собственной армии и планировании государственного переворота. Пока они довольно вежливы, если принять во внимание то, что они не сомневаются в его происхождении. Однако с Соландером они ведут себя гораздо жестче.

— Скажите мне для внесения в протокол — так, значит, вы отказываетесь от нашего последнего предложения?

— Отказываюсь, — ответил Соландер. — Я не сделал ничего плохого и никого не стану предавать, чтобы спастись от ваших ложных обвинений. Моей защитой будет правда.

Звучит очень благородно — Рейт не мог не восхищаться старым товарищем, — однако на самом деле Соландер лгал. Он виновен. И это станет ясно после допроса с применением магии. Соландер добровольно отказался от возможности защитить себя, но он не сможет защитить и Рейта, или Джесс, или Велин, или же каанцев, или повстанцев Ордена Резонанса. Скоро все выяснится, и его все равно лишат гражданства и отправят в изгнание.

Неожиданно изображение Соландера исчезло. Рейт уже приготовился к тому, как в результате магии его товарищ признается во всех смертных грехах, но увидел лишь пустой помост. Все до единого Дознаватели Безмолвного Дознания обернулись и посмотрели на него.

— Теперь вы можете представить себе, что он нам рассказал, — произнес Магистр Омви.

Рейт наклонил голову и нахмурился.

— Простите, господа, но я думал, что главная цель живой записи допроса состоит в том, чтобы тому, кто ее видел, не нужно было ничего представлять себе. — Рейт потер подбородок и уставился куда-то в пространство. — Все, что я могу себе представить, — вы обнаружили именно то, что и ожидали обнаружить. То есть ничего. Насколько я понимаю, вы привезли меня сюда для того, чтобы я под давлением дал нужные вам показания.