— Даже если все так, как ты говоришь, то, даже повзрослев, ты продолжала держать это в секрете, причем очень долго, многие годы. Если бы ты еще тогда во всем призналась, тебе вряд ли сделали что-то плохое за твой проступок. Но, надолго утаив свои действия, ты превратила детские выходки в преступление, в государственную измену.

— Чепуха, — ответила Велин.

Хотя на самом деле это было вовсе не чепухой. Ока была настолько уверена в том, что брат Атрик также причастен к деятельности подполья, созданного Рейтом, что не могла себе представить, что все может оказаться по-другому.

— Я договорюсь о транспорте для тебя, — сказал Атрик, поднимаясь.

Затем он дернул черный шелковый шнур у себя над головой. Невидимый колокольчик звякнул четыре раза.

— Какой транспорт? Куда?

— Куда-нибудь подальше отсюда. В знак верности Магистру Гелласу, или как тем его… Рейту, — с нескрываемым отвращением в голосе произнес Атрик. — Я не стану отправлять тебя к Драконам. Вместо этого отошлю тебя с театральной труппой, которая направляется в Южный Манаркан. Ты поедешь с ними в роли пленницы. Мои люди оставят тебя на одном из заброшенных островов. Полагаю, тебе лучше будет остаться там. Если ты снова вернешься сюда, я буду вынужден сообщить Драконам о твоем признании.

— А как же ваше соучастие?

— Какое соучастие? Никакого соучастия, дорогая. — На этот раз его улыбка была ледяной. — Я скажу, что ты сделала признание об истинной сути Гелласа, находясь на островах, где мы тебя сразу же и оставили.

Велин сделалось дурно. У нее не было ни малейшего желания отправиться на другой край света и оказаться на каком-то заброшенном, всеми богами забытом острове, вдали от родного дома. Она никак не могла поверить, что совершила столь опрометчивую ошибку, доверившись незнакомому человеку.

— А как же Рейт? — испуганно спросила Велин.

— Мы прекратим с ним все дела. Ему вовсе не обязательно знать почему. Мы потребуем пересмотра условий контракта. Подобные вещи легко устраиваются, однако не всегда легко решаются. Если он виновен в государственной измене, его действия рано или поздно разоблачат.

В следующее мгновение в комнату вбежали четыре человека в темно-зеленых одеждах.

— Эту женщину — у нее нет имени, но она не является нашей сестрой — нужно одеть в одежду нищенки и отправить вместе с труппой, выезжающей сегодня в Южный Манаркан. Вместе с ней я посылаю особое распоряжение. Вы не должны разговаривать с ней и не должны позволять ей разговаривать с вами. Для выполнения этого приказа можете использовать любые средства.

Атрик тяжелым взглядом посмотрел на Велин.

— Тебе понятно, что я только что сказал им? Использовать любые средства.

Велин прекрасно поняла его слова и молча кивнула. Брат Атрик встал с кресла.

— Я бы пожелал тебе удачи, изменница, но ты этого не заслуживаешь. Скорее я пожелаю тебе получить по заслугам.

Люди в зеленом вывели девушку из кабинета. Велин даже не оглянулась. Она была слишком занята тем, что продолжала укорять себя за свой роковой промах.

— Мы отправили ее на остров Бэйр, — сообщил Рейту брат Лестовар.

У Рейта болела голова. Он сел на длинную скамью и сказал:

— Мне пришлось приложить столько усилий, чтобы отправить ее к вам.

— Я знаю, но в первые же минуты разговора с братом Атриком она упомянула подполье, назвала тебя Рейтом и сообщила, что ты из Уоррена и что именно она вытащила тебя оттуда. Не важно, пыталась ли она вынудить нас признаться в чем-то или же просто сказала это по глупости, ее опасно держать и дальше в таком месте, как Дворец Резонанса. Еще одна такая нелепая оговорка, и всех — ее, нас и тебя — казнят по обвинению в государственной измене.

Рейт встал и подошел к камину, где горел огонь. Он взял кочергу и пошевелил поленья, глядя, как искры летят вверх по дымовой трубе.

— Неизвестно, — подумал он, — какие чувства она питает ко мне и с какой целью рассказала тебе то, что следовало бы держать в секрете. Она сердита на меня за то, что я не предоставил ей убежище в своем доме. Видимо, она считает, что я плохо с ней обошелся. Возможно, она сказала все это, потому что решила, что находится среди друзей. Хотя я не могу быть уверен в этом и я не знаю, поверил бы в это, если бы кто-нибудь мне рассказал подобное.

— Ты хочешь, чтобы мы оставили ее на острове Бэйр?

Рейт снова задумался. Задумался о женщине, которую когда-то любил. После своего выздоровления она выглядела точно так же, как в те далекие времена. Только взгляд ее был каким-то жестким — этот цинизм как раз и стал между ними преградой. Ему было небезразлично, что случится с ней, и наверняка он всегда будет любить ее и вряд ли избавится от этого чувства. Но в то же время было в Велин и кое-что такое, что было ему неприятно — ее холодность, себялюбие и неискренность. Он был глупцом, полюбив ее, однако он не настолько глуп, чтобы позволить этой любви поломать ему жизнь. Наконец, очнувшись от раздумий, Рейт ответил:

— Остров Бэйр сойдет. У Ордена Резонанса там имеется небольшая часовня, верно? Там она сможет укрыться от чужих глаз и ничего не опасаться.

Брат Лестовар кивнул.

— Мы постараемся сделать так, чтобы она не смогла вернуться сюда и не начала искать тебя или всех нас.

— Отнеситесь к ней по-доброму, — сказал Рейт. — Проследите за тем, чтобы у нее было все необходимое. И чтобы у нее была возможность общаться с другими людьми.

Собеседник Рейта вздохнул.

— Мы могли бы попросить кого-нибудь из братьев, давших обет молчания.

Рейт рассмеялся.

— Нет. Вы, видимо, хотите, чтобы там кто-нибудь постоянно следил за тем, что она делает или что замышляет. Сделайте так, чтобы она не знала, что ее собеседники — братья или сестры. — Отвернувшись от огня, Рейт добавил: — Я приду через минуту.

Он оставил брата Лестовара одного в зале и зашел в свою библиотеку, где из потайного сейфа достал деньги, которых было более чем достаточно для того, чтобы обеспечить пребывание Велин на острове Бэйр до конца ее жизни. Вручив их брату Лестовару, он сказал:

— Вот деньги на ее содержание. Возможно, ей там придется нелегко. Здесь немного больше необходимого — это для того, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Брат Лестовар улыбнулся.

— Она неплохо дралась и тем самым произвела на нас хорошее впечатление.

Рейту его слова вовсе не показались достойными веселья.

— Видимо, ей в последнее время приходилось часто практиковаться в рукопашном бое. — Он покачал головой и положил руку на плечо брату Лестовару. — Спасибо, что ты о ней позаботился.

— Ты — наш друг, Рейт. Каанцы всегда помогают своим друзьям.

— Спасибо тебе.

Лестовар, некогда отказавшийся от своего каанского имени и всей своей прошлой жизни, был танцором, причем одним из лучших. Вместе со многими другими молодыми каанцами он ушел из своей деревни, чтобы помогать Рейту в его борьбе против тирании магов.

— Мне пора идти, — улыбнулся Лестовар. — Можешь не беспокоиться. С ней ничего не случится. И еще — она никогда не узнает, что именно мы о ней заботимся.

Рейт проводил его до двери. Интересно, подумал он, установит ли Лестовар наблюдение за Велин? Ведь она отличалась, помимо всего прочего, непредсказуемостью и одним неосторожным словом или поступком могла уничтожить все подпольное движение.

— Она просто исчезла, — сообщил Луэркасу Дознаватель. — Мы шли за ней по пятам до самого Беллхаравена. Узнали, что за комнату, в которой она жила, заплатил Геллас. Он же оплатил и судебные издержки. Однако с ней что-то случилось — то ли сказала что-то не так, то ли поссорилась с кем-то. Потому что к ней посреди ночи неожиданно ворвались какие-то люди и похитили ее. Несколько свидетелей признались, что видели одетых в черное людей, которые несли какой-то большой мешок — в нем, вероятно, находился человек, — но никто из них не остановил похитителей, не спросил, что они делают и что такое тащат.

— Это вполне естественно. Люди не дураки, и даже если они и не отличаются большим умом, то все равно стараются избежать ситуаций, в которых могут предстать дураками в глазах окружающих, — сказал Луэркас.

Он сидел в центральном саду, том самом, куда любила приходить Велин. Он не скучал по ней, но он получил решение судьи о расторжении брака, а также документ, в котором оговаривалась точная сумма штрафа, который он, Луэркас, обязан выплатить семье Велин. Если его — теперь уже бывшую — жену не найдут, то виноват в этом будет скорее всего он сам. Тогда наказание может оказаться еще более суровым. Поэтому Луэркасу, впервые с того самого часа, когда они с Велин дали обет быть мужем и женой, захотелось, чтобы она вернулась. Но лишь на короткое время. До тех пор, пока он не найдет способ отплатить ей за ее коварство. Но для этого надо найти ее. Тогда он все сделает так, что вина за случившееся ляжет только на нее. Пока Луэркас еще даже не представлял себе, как добиться этого, но был уверен, что выход из создавшейся ситуации, причем обязательно в свою пользу, он отыщет.

— Заплати столько, сколько потребуется, — приказал он Дознавателю. — Делай все, что сочтешь нужным. Но только найди ее и приведи ко мне. Сначала проверь Гелласа Томерсина — мне кажется странным, что она пришла к нему и сразу после их встречи исчезла, проверь всех, с кем она регулярно встречается. Можешь действовать так, как покажется тебе правильным, и не стесняйся в средствах. На ее поиски даю тебе ровно неделю. Если она к этому времени не сыщется, мне придется выплатить огромный штраф и дополнительные издержки, которые ее семья потребует от меня в случае, если я не выплачу штраф вовремя.

— Так, значит, она нужна тебе живой?

Луэркас удивленно посмотрел на своего собеседника.

— Конечно, Живой, целой и невредимой. И при этом ни один волос не должен упасть с ее головы. Она должна вернуться ко мне в превосходном физическом и душевном состоянии. Если при встрече с ней увидишь, что с ней что-то не в порядке, проследи, чтобы по пути сюда она обязательно обратилась к какому-нибудь целителю. Я не могу рисковать и потому желаю, чтобы на ней не было ни малейшего следа насилия.

— Я могу сделать то, что ты хочешь. Но мне потребуется внушительный аванс. Не дать коллегам заинтересоваться этим делом, взять расследование только в мои руки — такое обойдется недешево. А если учесть и тоэ что придется давать огромные взятки нужным людям, мне понадобится большая сумма наличных. Очень большая. Разменной монетой. Серебряными, мелкими золотыми и, возможно, векселями.

— Хорошо. По дороге зайдешь к Уолджису. Я прикажу ему выдать тебе сумму на первые расходы.

Луэркас встал и огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что никто из его подчиненных не наблюдает за ним. — Внимательно следи за расходами. И не вздумай мошенничать. Если украдешь хотя бы грош, то очень пожалеешь об этом.

Сыщик задумчиво пожевал губу и кивнул.

— Ну, тогда я пошел.

Луэркас взмахнул рукой, и в комнате появился крошечный лучик света. Обращаясь к нему, он сказал:

— Уолджис, дай этому человеку денег. Не скупись. — Затем, повернувшись к сыщику, добавил: — Следуй за этим лучом света. Он приведет тебя к Уолджису. И запомни следующее. Восемь дней. Потом я начну искать тебя.

Когда Велин вернется, он, Луэркас, заставит ее рассказать ему, кто ей помогал. А после этого он отомстит ей и сделает все, чтобы Велин сполна заплатила ему за унижение и угрозу финансового краха.

Луэркас долго стоял в саду, обдумывая различные способы разоблачения вероятных помощников Велин и наказания ее семьи. Пока еще конкретный план мести не приходил ему в голову, но он был уверен, что сможет что-нибудь придумать.

Магистр Фареган, чей молниеносный карьерный рост в рядах Безмолвного Дознания у одних вызвал зависть, а у других серьезную озабоченность, сидел в приемной зала Триады в Золотом Здании, готовясь к своему следующему повышению по службе. Вещество в его кольце не имело никакого отношения к магии, однако являлось отличным ядом замедленного действия — кто бы из Магистров ни отведал его, симптомы проявятся минимум через день. А если человек отличается хорошим здоровьем, то через неделю. Когда в комнату вошел мальчик-слуга с подносом, на котором стояли три чашки, Фареган поднялся ему навстречу. Вылив содержимое кольца в одну из чашек, он снова сел на свое место. Мальчик скрылся во внутренних покоях. В комнату вошел секретарь с удивленным выражением лица.

— Вас никто не вызывал, Магистр Фареган, — сказал он.

Фареган нахмурился, взял в руки список, который сам же и составлял, и посмотрел на секретаря.

— Если ты в этом уверен, то я пойду. У меня есть вызов, но если никто из Магистров его не писал, то, видимо, произошла ошибка. Скорее всего чья-то дурацкая шутка, которую кто-то решил сыграть со мной.

— Я очень сожалею, — ответил секретарь. — Магистры принесли свои извинения — они попросили меня передать вам, что обязательно найдут того, кто осмелился так дерзко пошутить с вами.

Фареган поклонился.

— Скажи им, чтобы не волновались по такому пустячному поводу, когда у них есть дела поважнее. Я и сам горю желанием найти виновного.

Поклонившись еще раз, Фареган вышел.

В этом и заключалось самое смешное. Даже если и не смешное, то определенно странное. Сегодня Рейт уже дважды видел этого человека в потрепанной тунике. Глаза у него были разного цвета. Один раз он стоял на рынке, покупая свежие овощи, а второй раз заходил в двери театра Синдер-Хилл. Сейчас же, возвращаясь домой, Рейт увидел его в третий раз — он стоял недалеко от дома Рейта. На Рейта незнакомец не смотрел, но это точно был он.

Еще одно странное совпадение, сказал себе Рейт. Наверняка он по нескольку раз в день проходит мимо одних и тех же людей, и единственная причина, по которой он обратил внимание на этого человека, — это его неопрятный вид и разные глаза.

В совпадения Рейт не верил. После встреч с Велин и Соландером в него закрались вполне обоснованные подозрения в том, что за ним может быть установлена слежка. Понять же, кто отправил за ним соглядатая, было трудно: это мог быть Луэркас, но могли быть и Драконы, у которых, вполне вероятно, возникли подозрения в его происхождении и в лояльности Империи. Первый его явно ненавидит, вторые — несомненно, опасаются. Рейт решил, что пусть его лучше ненавидят, чем боятся.

Может, стоит подойти к этому человеку и спросить, кто его нанял, подумал Рейт. А может, тоже нанять кого-нибудь, кто будет выявлять возможных соглядатаев. Или же взять и присоединиться к какой-нибудь гастролирующей труппе, заявив, что после тяжелой, напряженной работы ему требуется отдых и перемена обстановки?

Рейт зажег огонь в очаге и поставил на плиту горшок с водой. Подождав, когда вода закипит, бросил в нее овощи. Все это время он смотрел в окно. Незнакомец, который раньше стоял на углу улицы, теперь стоял прямо напротив его дома и что-то говорил в браслет на своем запястье. Наверняка беседует со своим нанимателем.

Рейт принялся вспоминать, что делал сегодня днем. Он несколько раз встречался с коллегами по подполью, но, поскольку это в основном были актеры и прочие творческие личности, это вряд ли должно вызвать подозрение. У него также состоялась короткая встреча с братом Лестоваром, но им нужно было обсудить самое последнее пожертвование в пользу Ордена Резонанса — в этом отношении также не должно было возникнуть никаких проблем. Накануне он виделся с Соландером, и Драконы эту встречу зарегистрировали. Но они наблюдали за Соландером, а не за ним. Помимо того, Рейт встречался с богатыми покровителями театра и беседовал с кандидатами на должность управляющего театром Нью-Бринч, чтобы перевести нынешнего управляющего, который отлично справлялся со своими обязанностями, в строящийся театр в Терусе — самом быстро растущем городе Арима.

У Рейта было немало дел, о которых очень хотелось бы узнать Империи, но он строго соблюдал правила конспирации и надеялся, что сохранил тайну.

Рассказала ли Велин свою историю кому-нибудь еще? Решил кто-нибудь подвергнуть проверке сказанное ею?

У его «семьи» в Инджарвале было все в порядке, главным образом благодаря его денежной помощи. Если с Рейтом что-нибудь случится, их источник доходов иссякнет, высохнет как лужа под жаркими лучами солнца. Хочется надеяться, что они помогут и ему, когда наступит трудный час.

Его подчиненные получали внушительные компенсации, интересную работу, возможность путешествовать и развивать свой кругозор и творческий потенциал.

Друзья Рейта разделяли с ним его мечты и стремления, любили и ненавидели то же самое, что любил и ненавидел он. Он не мог даже на минуту представить себе, что кто-то из них способен на предательство, даже если бы и узнал всю правду о его происхождении.

Да, у него были враги, и от них он мог ожидать чего угодно, однако Рейт всегда был уверен, что абсолютно точно знает, кто именно эти его враги. Рейт постоянно прилагал немалые усилия, чтобы быть в постоянной готовности дать им отпор.

Сев за кухонный столик, он стал задумчиво поглощать вареные овощи и разглядывать в окно человека, которому заплатили за то, чтобы при помощи специальной аппаратуры следил за ним, забравшись в кусты возле его дома.

Как это мило! Все-таки, наверное, следует нанять кого-нибудь, чтобы избавиться от этого шпиона и покончить с гнусной слежкой. Хотя решать проблему, прибегая к насилию, все-таки не стоит.

Сегодня нужно лечь пораньше, подумал Рейт. А завтра пораньше встать. Первым делом нужно будет найти кого-нибудь, кто установит личность шпиона и узнает, кто его наниматели и зачем они приказали следить за ним.

— Я еще не нашел твою супругу, — сообщил Луэркасу нанятый им сыщик. — Но я нашел кое-что, что поможет мне выйти на ее след. Мне кажется, тебе будет полезно это узнать.

Они стояли возле ограды Мемориального звездного парка Рона Артиса, глядя на морской берег, сверкавший подобно бархатному покрывалу, усеянному драгоценными камнями.

— Если ты напрасно отнимешь у меня время, — произнес Луэркас, — то я сброшу тебя вниз. Сегодня я неважно себя чувствую, и мне совершенно не хочется долго торчать здесь.

Сыщик, судя по всему, не испытывал никакого беспокойства, хотя, по мнению Луэркаса, это было скорее демонстрацией глупости, а не уверенности в собственных силах. Луэркасу и вправду хотелось сбросить этого самоуверенного глупца вниз, к берегу моря.

— Тебе это понравится, — произнес сыщик. — Я нашел надежного осведомителя в Ордене Резонанса. Он поклялся мне, что никто, кроме Гелласа Томерсина, не нанимал людей для похищения Велин из того самого пансиона, в который он ее поселил. Люди, похитившие ее, являются членами подпольного движения, которое доставляет столько неприятностей Совету Драконов.

— То есть Геллас связан с подпольем.

— В ту самую ночь, когда таинственно исчезла Велин, и в то время, когда ее похитили, угадай, с кем ужинал Геллас?

Луэркас повернулся к сыщику и тихо произнес:

— Я не люблю заниматься отгадыванием имен.

— В тот вечер Геллас Томерсин ужинал с Соландером Артисом и помощником Артиса из Департамента Научных Исследований.

Луэркас улыбнулся.

— Значит, они — алиби Томерсина.

— Да.

— Томерсин и Артис были неразлучны с тех самых пор, когда Томерсин приехал из Инджарвала. Маленький тощий ублюдок, этакий крысенок. Но будь оба связаны с подпольем, они бы, наоборот, избегали встреч в общественных местах.

— Подпольщики намереваются свергнуть законное правительство. Они хотят освободить уорренцев. Они настоящие безумцы.

Луэркас снова улыбнулся.

— Если Геллас Томерсин и Соландер Артис на самом деле связаны с этими смутьянами, то чем больше планов они понастроят, тем лучше для меня. Я был бы очень доволен, если бы их казнили.

Сыщик согласно кивнул.

— Я тебя прекрасно понимаю. Если бы у меня украли жену, я чувствовал бы то же самое.

— Найди мне Велин, — прервал его Луэркас. — И если твой осведомитель расскажет тебе что-то о планах заговорщиков по освобождению уорренцев, сообщи мне.

С этими словами он вытащил из кармана кошелек с крупной суммой денег.

— Это тебе в благодарность за твое усердие. Ты был прав. Сегодня я не зря вышел из дома.

Вслед за дюжиной других пассажиров Джесс вышла из чартерного аэрокара. К ее великому сожалению, поспать во время перелета ей не удалось.

— Поеду прямо домой, — сообщила она Патру. — Я смертельно устала от того, что всю дорогу была вынуждена слушать твой храп. — Она улыбнулась, чтобы ее спутник понял, что это шутка. — Хочу, чтобы ты прямо сейчас выполнил несколько неотложных дел. Это очень важно. Во время пребывания в городе мы будем очень заняты. Придется работать день и ночь, не смыкая глаз и не имея ни минутки свободного времени для отдыха. Так что, если ты не против, я попрошу тебя занять мою гостевую комнату. Там тебе будет удобно. Комната уютная и просторная, ты найдешь в ней все, что тебе нужно. — Джесс виновато улыбнулась и продолжила: — Может быть, ты совсем не так планировал провести свой приезд домой.

Патр отмахнулся от ее извинений.

— Я ожидал провести это время, помогая тебе. Я ведь знал, что ты запланировала много дел. Уверен, мне понравится в твоем доме. И я сделаю все, чтобы облегчить твою работу, — сказал он и изобразил на лице нежную и заботливую улыбку.

— Спасибо, Патр. — У Джесс словно камень с души свалился. — Вот, посмотри, кого мне хотелось бы увидеть в первую очередь. — Она протянула помощнику список, который составила во время долгого перелета. — Для договоренности о большинстве встреч ты можешь воспользоваться переговорным устройством. С Магистром Гелласом тебе придется встретиться лично. Он… — Джесс пожала плечами и снова виновато улыбнулась. — Видишь ли… Геллас чересчур эксцентричен. В своих пьесах он не использует элементы магии, да и в личной жизни наверняка тоже. Возможно, с ним будет трудно связаться. Поэтому назначь встречу с ним в первую очередь.

— В первую очередь?

— Мне хотелось бы подольше поспать, — ответила Джесс. — У тебя будет время сделать все дела, перечисленные в списке. О боги! У меня ведь дома не осталось ни крошки еды. Здесь на углу есть отличный ресторан, там можно заказать еду с доставкой на дом. Попроси, чтобы вечером нам принесли легкий ужин, а затем, возможно, и обед на завтра. Надеюсь, еда окажется вкусной. Как только у нас будет готово предварительное расписание предстоящих встреч, мы сможем спланировать наши дела на оставшуюся часть недели.

Патр вздохнул.

— На тебе лица нет. Ты так много работаешь, почти не отдыхаешь и не заботишься о собственном здоровье.

— У меня нет для этого времени.

— Значит, его нужно найти. Иначе ты раньше времени загонишь себя в могилу. — Патр еще раз посмотрел на составленный ею список и сказал: — Ты надеешься провести столько встреч всего за одну неделю? Даже если мне и удастся договориться со всеми заранее, как же ты сможешь все успеть? Это же практически невозможно!

— Мне хотелось бы заручиться покровительством половины людей из этого списка. Хочу посмотреть, удастся ли заключить сделку с Гелласом и задействовать наших музыкантов в его постановках, как на гастролях, так и дома. Вот что представляется мне делом первостатейной важности. И если я не могу встретиться со второй половиной людей из списка, то потеряю многих друзей.

— Если бы они и вправду были друзьями, тебе не пришлось бы беспокоиться об их возможной утрате. Им, наверное, больше хотелось бы, чтобы ты как следует отдохнула.

— Ты действительно так считаешь? — вздохнула Джесс. — Тогда проверь это когда-нибудь на собственных друзьях. Приезжай в город и не встреться с теми, кого ты любишь, а встреться с теми, кто тебе не симпатичен, но чьи деньги тебе нужны, и тогда посмотрим, останутся ли у тебя друзья вообще.

Патр вернул ей список и ручку.

— Пронумеруй дела по степени важности, от одного до двадцати пяти. Сегодня я займусь первой половиной встреч. Посмотрим, как ты их все выдержишь. Если завтра будешь похожа на выжатый лимон, то мне придется запереть тебя в твоей комнате на весь день, чтобы ты хорошенько отоспалась. — Он печально улыбнулся и добавил: — Ты знаешь, я не шучу.

— Я ценю твою заботу. Ты не поверишь, насколько я буду чувствовать себя лучше после того, как высплюсь.

— Верю. Я всегда знал, как хороша ты бываешь после сна.

Джесс отвернулась. Патр замолчал. Джесс неизменно старательно делала вид, что ничего не знает о его истинных чувствах, о том, что нравится ему, или о том, что он был бы безумно счастлив, если бы стал ее возлюбленным. Сам Патр всегда старался уверить себя самого, что думает о Джесс исключительно так, как любой помощник чувствует себя по отношению к работодателю. Джесс ценила Патра за его преданность, но всегда помнила о том, что он не Рейт. Никто, кроме Рейта, не мог занять место в ее сердце. Она понимала, что в свое время поступила глупо и что все ее любовники после Соландера были ужасны просто потому, что она никак не могла забыть Рейта. Она не собиралась обрывать удачные деловые отношения ради обычной любовной связи, которая непременно завершится полным крахом.

— Я, наверное, пойду и зарезервирую места на этом аэрокаре, — сказал она. — А ты ступай и отыщи Гелласа или кого-нибудь из его секретарей и договорись о встрече. Беседа должна длиться не менее часа. Мы, конечно, вряд ли сумеем заключить контракт, но все-таки постараемся обговорить как можно больше его пунктов. В том случае, разумеется, если он заинтересуется моим предложением.

Патр кивнул.

— А после этого я закажу еду для нас с тобой.

— Звучит заманчиво.

Джесс вытянула руку и остановила пролетавший мимо них аэрокар.

— Тогда до вечера. Удачи!

Джесс рухнула в постель, совершенно не помня, как добралась до дома, и моментально уснула, даже не раздевшись и не сняв обувь.