Успеть к полуночи

      - У этого вина есть какие-то особенности? - спросила мисс Джармен.
      - В каком-то смысле - да, - согласился я. - Семья, которая его делает. Их замок считался еще одним "надежным местом" на этой же дороге. Это недалеко отсюда, на другом берегу Роны.
      Я посмотрел на закрытую кухонную дверь. Я и не догадывался, что старухе известно про этот замок, но после войны такие вещи можно было рассказывать открыто. Тем не менее это не объясняло, почему она так хитро улыбалась. Должно быть, она слышала, что я оставался в том замке не только потому, что там было "надежно" - имелась и более приятная причина. Неужели и об этом тоже говорили?
      - А вино-то хуже, чем его пытаются представить, - заметил Маганхард.
      Я кивнул. Он был прав, но в Пинеле прекрасно знали, что делают. Нельзя повышать цены на вино, пока не найдется кто-нибудь, кому оно понравится.
      Вскоре мадам вернулась с огромным глиняным подносом с касуле - рагу из гусятины, фасоли, баранины и еще Бог знает чего, которое она скорее всего начала готовить в сентябре и теперь будет продолжать с добавками до конца мая.
      Харви съел пару вилок, достал из кармана две таблетки и, проглотив их, встал.
      - Мне надо поспать. - Он посмотрел на Маганхарда. - Мне будет очень жаль, если вас за это время пристрелят.
      Я-то знал, что ему требовался не столько сон, сколько хорошая выпивка, но пусть уж лучше он будет утром вялым от транквилизаторов, чем уставшим после бессонной ночи, проведенной в борьбе с безудержной жаждой.
      Мадам в очередной раз пожала плечами и увела его наверх.
      * * *
      После обеда Маганхард решил, что пора связаться с Лихтенштейном, да и я вспомнил, что обещал позвонить Мерлену. Мадам заверила нас, что в доме мэра есть "совершенно надежный" телефон, причем сказала это так уверенно, что я пришел к выводу, что мэр должен Мелье, и немало.
      Маганхард заявил, что не может раскрывать мне информацию, которую Мерлен должен передать в Лихтенштейн. Честно говоря, я не горел желанием звонить в Лихтенштейн по прямой линии, но поскольку целью всего путешествия было спасти бизнес Маганхарда, то спорить с этим было трудно. Звонить в дом мэра мы пошли вместе с мисс Джармен - разумеется, сам Маганхард не вел подобных переговоров.
      Продиктовав телефонистке номер, она повернулась ко мне.
      - Когда мы будем в Лихтенштейне? Мне надо сообщить время.
      - Если повезет, то завтра вечером.
      - Насколько повезет?
      - Основательно. Если они перекрыли границу, то, возможно, нам придется дожидаться темноты. Она озабоченно нахмурилась.
      - Если к сегодняшнему вечеру нас не поймают, тоне решат ли они, что упустили нас окончательно?
      - У вас неправильное представление об образе мыслей полицейских, покачал я головой. - Если они нас не поймают, то решат, что мы еще и не пытались перейти границу. К несчастью, они будут правы.
      В этот момент нас соединили с Лихтенштейном, и я отошел, чтобы поболтать с мэром.
      Глава 11
      На следующее утро в половине восьмого мы сидели в гостиной с мадам Мелье и мисс Джармен и пили черный кофе. Нельзя сказать, что теперь жизнь казалась прекрасной, но у меня по крайней мере было чувство, что рано или поздно все будет в порядке. Поговорив по телефону с Мерленом, я еще час просидел с Мелье за бутылкой, вспоминая старые добрые времена и расспрашивая про общих знакомых. О Жиле мы не говорили.
      Мелье вошел в дом откуда-то с улицы, хлопнул меня по плечу и сказал мадам несколько слов, смысл которых я не успел уловить. Она повернулась ко мне и поцеловала в щеку.
      От этого я проснулся окончательно.
      - Mais... pourquoi? (Но... за что? (фр.)) - начал я.
      - Мне кажется, это из-за цветов, - сказала девушка. - Помните те дикие нарциссы, которые вы вчера вечером положили на могилу их сына? Наверное, он их заметил.
      - Я? А, так вот что вы делали, когда я потерял вас из виду.
      Улыбнувшись мадам, я небрежно пожал плечами. Она обозвала меня англичанином и вышла, Мелье - следом за ней.
      - Спасибо, - улыбнулся я мисс Джармен. - Наверное, мне самому стоило об этом подумать.
      - Англичане никогда не думают о цветах. Впрочем, по-моему, этот жест вполне соответствовал бы вашему характеру. Сначала я даже удивилась почему вы рассчитываете, что они нас приютят? Ведь это вы втянули их сына в дело, в котором его убили. - Она отхлебнула кофе. - Но потом, когда вы сказали, что довезли оружие до Лиона, я поняла - никто ведь не мешал вам выбросить труп из машины... А вы везли его с собой до Лиона, а потом еще и обратно. Наверное, вы очень рисковали. Теперь я понимаю, почему они вас так любят.
      Мадам принесла кофе, а Мелье, сходив в соседнюю комнату, вернулся с бутылкой и плеснул коньяка в мою чашку. Я попытался возразить, но тщетно, и, пока я пил, они стояли рядом, с улыбкой наблюдая за мной. Что ж, бывают способы начать день и похуже.
      В гостиную спустились Харви и Маганхард. Вид у них был не слишком жизнерадостный, но, во всяком случае, оба твердо держались на ногах. Когда они узнали, что им придется ночевать в одной комнате, то поначалу запротестовали, но мадам совершенно недвусмысленно дала им понять, что они здесь только потому, что со мной. По той же причине мне досталась отдельная комната. Что ж, вполне логично.
      - Вы дозвонились Мерлену? - спросил Харви, наливая себе кофе.
      - Да. - Я внимательно посмотрел на него. Выглядел он подавленным и каким-то заторможенным, но его рука с чашкой не дрожала.
      - И что он сказал?
      - Что постарается сегодня вечером приехать в Женеву на поезде "Симплон - Ориент". Если мы окажемся у границы без машины, он постарается придумать, как переправить нас в Швейцарию. Его присутствие может нам пригодиться.
      Харви нахмурился, глядя в чашку.
      - Но он может представлять опасность - если за ним будет следить полиция.
      - Верно, - кивнул я. - Но он может и увести их подальше от нас. Ведь нам вовсе не обязательно вступать с ним в контакт.
      Маганхард резко вскинул голову.
      - Месье Мерлен должен быть со мной в Лихтенштейне!
      Я с сомнением покачал головой. Когда придет время, я сам решу, как действовать: в конце концов мы всегда сможем позвонить Мерлену, когда достаточно далеко отъедем от Женевы, а уж он сам вполне сможет добраться до Лихтенштейна - два часа самолетом до Цюриха, а оттуда на поезде или на взятой напрокат машине.
      - Я готов, - сказал Маганхард. Это прозвучало как приказ.
      * * *
      Уехать от четы Мелье оказалось несложно. Они всегда знали меня как человека, который если говорит, что ему пора, то так оно и есть, поэтому не думали уговаривать нас задержаться подольше. В четверть девятого мы выехали из Динадана.
      Сунув револьвер в кобуру на лодыжке, Харви принялся изучать карту.
      - До Роны около семидесяти километров. Где будем переправляться?
      - Скорее всего в Ле-Пузене.
      - Большая река, - хмуро пробормотал он. - Они могут перекрыть все мосты.
      - Надеюсь, они решат, что мы будем переправляться к северу от Лиона. Мерлен сказал, что послал телеграмму на яхту, так что полиция наверняка думает, что мы едем из Парижа. А между Ле-Пузеном и Лионом как минимум десять мостов.
      В ответ Харви буркнул что-то неразборчивое.
      - Мистер Кейн, как вы считаете, полиции многое известно? - подавшись вперед, спросил Маганхард.
      - Ну... - я попытался сообразить. - Им известно, что мы во Франции. Они знают, что нас четверо: скорее всего команда яхты выложила все подчистую. Полиция может пригрозить, что завернет гайки покрепче и "и один из морячков не найдет работы во Франции. Значит, они знают о вас и мисс Джармен, но описать нас с Харви вряд ли смогут. Во всяком случае, на берегу они не могли разглядеть нас как следует. Вот, пожалуй, и все. не считая телеграммы.
      - А как же тот человек, с которым вы схватились в Type? - вмешалась мисс Джармен. - Разве они о нем не узнают?
      - Нет, - уверенно сказал Харви. - Его дружки должны были отвезти его к какому-нибудь врачу, который умеет держать язык за зубами. Как бы они объяснили фараонам, почему его ранили?
      - Надеюсь, вы правы, - тоскливо сказал Маганхард.
      - Господи, единственное, что от меня требуется, это все время быть правым, - отрезал я. - А полиции достаточно не ошибиться только один раз.
      Харви криво усмехнулся.
      - Приятель, вся ваша беда в том, что вы не получаете удовольствия от поездки.
      Я сверкнул на него глазами, но, подумав, решил не обращать внимания на подобные замечания.
      Несколько километров мы ехали через густой сосновый лес. Вдоль обочин громоздились недавно срубленные деревья, похожие на огромные ощипанные аспарагусы. Потом дорога, петляя, пошла в гору, поднимаясь к самому краю центрального плато, прежде чем нырнуть в долину Роны.
      Местность становилась все более холмистой, и вскоре фермы перестали попадаться. Вершины холмов уже представляли собой голые серые скалы, склоны которых были усыпаны нагромождениями из обломков камней, порой удерживаемых на месте только несколькими кустами или пучками жесткой травы.
      * * *
      Я повернул руль, объезжая холм слева, и мы оказались в небольшой лощине с неровными каменными стенами, по обе стороны усеянными зарослями ракитника.
      Дорога была перегорожена двумя светло-зелеными "рено", специально поставленными наискосок с таким расчетом, что их багажники, почти касавшиеся друг друга, образовывали угол, острие которого было направлено на нас. Куда бы я ни свернул, объехать их было невозможно.
      Поэтому я сделал единственное, что мне оставалось в этой ситуации и чего наши противники вряд ли ожидали, - вдавил в пол педаль акселератора. За секунду до столкновения Харви выхватил револьвер и дважды выстрелил в ветровое стекло.
      Раздался громкий удар, перешедший в визг рвущегося металла, "ситроен" подбросило, и внезапно наступила тишина.
      Я ткнулся лицом в руль, но ударился не сильно. Схватившись за дверную ручку, я пинком распахнул дверцу и вывалился на дорогу. От удара мой бриф-кейс неожиданно раскрылся, и на асфальт посыпались карты, "маузер" и запасные обоймы к нему. Падая, я услышал, как Харви вышиб дверцу с другой стороны.
      Распластавшись на битом стекле, я был прикрыт с трех сторон "ситроеном", одним из "рено", сцепившимся бамперами с нашей машиной, и каменной стеной на обочине. Заглянув под "ситроен", я увидел Харви, залегшего у стены на противоположной стороне дороги.
      Осмотревшись по сторонам, он сказал:
      ~ Прикрывайте меня сверху.
      - Угу. - Я завертел головой, пытаясь понять, чего он от меня хочет.
      Место для засады было выбрано идеально, и мне следовало о нем помнить. Каменные стены на обочинах не позволяли свернуть с дороги или слететь с нее, если бы мы столкнулись с "рено". В этом случае мы бы оказались в ловушке в строго рассчитанной точке, так что нашим противникам оставалось только расположиться на откосах по обеим сторонам дороги и спокойно перестрелять нас.
      Но, врезавшись в "рено" на полной скорости, я сдвинул их заграждение на несколько ярдов, и теперь, прежде чем начать стрелять, они были вынуждены занять новую позицию.
      И тем не менее мы по-прежнему оставались в ловушке, а они имели все преимущества.
      Над моей головой раздался выстрел, пуля попала в крышу "ситроена". Харви выстрелил в ответ. Высота откосов не позволяла засевшим с моей стороны взять меня на мушку, та же ситуация была и у Харви. Таким образом, чтобы прикрывать друг друга, мы должны были стрелять через дорогу.
      Неожиданно кто-то высунулся из-за камня со стороны Харви и дважды выстрелил в мою сторону. На меня посыпалась каменная крошка. Пригнувшись, я схватил "маузер", быстро присоединил кобуру к рукоятке как приклад и переключил его на автоматическую стрельбу.
      Еще один выстрел сверху, и пуля пробила дверцу искореженного "рено". Затем еще один, еще... и тут, как будто по сигналу - что скорее всего так и было - один из нападавших выскочил из-за камня и открыл беглый огонь. Надо мной засвистели пули.
      Уперев приклад в плечо, я тщательно прицелился и нажал на курок.
      "Маузер" коротко затявкал, дергаясь у меня в руках, и нападавшего словно ветром сдуло: раскинув руки и запрокинув голову, он упал на спину и исчез из виду.
      Хотя в ушах звенело, я все же расслышал голос Харви:
      - Говорят вам, война кончилась. Стреляйте одиночными.
      - Я в него попал.
      Я попытался прикинуть, сколько у меня осталось патронов, но не смог. У "маузера" слишком большая скорострельность, чтобы можно было различить отдельные выстрелы. Ладно, предположим, что я израсходовал десять патронов - полмагазина.
      - Пока что я насчитал троих, - сказал Харви.
      - Ага. Почти как на войне, верно?
      - Ну и черт с вами. - Он выстрелил вверх. На мой взгляд, расстояние было слишком велико для его короткоствольного револьвера, но он целился так же тщательно, словно стрелял из большого стендового пистолета.
      Наступило затишье. Нагромождение из трех машин - второй "рено" стоял по диагонали по отношению к капоту "ситроена" - служило нам отличным укрытием. Если бы они догадались захватить с собой несколько ручных гранат, то легко могли бы разделаться с нами, ничем не рискуя. Но, поскольку они высовывались, было ясно, что о таком варианте они не подумали.
      Следующий выстрел прогремел у меня за спиной. Рухнув ничком на асфальт, я быстро перекатился на бок и изогнулся, отыскивая цель, - и лишь тогда сообразил, что не слышал свиста пули.
      Прямо посреди дороги стоял человек, направив пистолет в небо.
      - Харви! - крикнул он.
      Глянув под машину, я увидел, как Харви прицелился, и его маленький револьвер трижды дернулся у него в руке. Когда я вновь перевел взгляд на дорогу, человек лежал бесформенной кучей.
      С моего откоса раздалось еще два выстрела, при этом одна из пуль продырявила крышу "ситроена".
      Выстрелив навскидку, Харви проревел:
      - Дайте мне вашу пушку!
      Я перебросил "маузер" через крышу машины, и он, поймав его на лету, дал две короткие очереди в сторону откоса.
      Потом он встал рядом с машиной, по-прежнему глядя вверх. Я медленно поднялся на ноги и, обойдя вокруг "ситроена", встал рядом с ним, нервно озираясь по сторонам. На холме никого не было.
      - Последний удирал так, словно за ним черти гнались, - рассмеялся Харви, протягивая мне пустой "маузер".
      - Рад, что вы нашли ему применение, - сказал я, кивнув на пистолет.
      Ничего не ответив, он пошел по дороге, перезаряжая свой "смит-вессон". Я нашел запасную обойму для "маузера" и, вставив ее в магазин, пошел следом за ним.
      Харви стоял, разглядывая убитого им человека.
      - Вот болван, - тихо сказал он. - Чего он от меня хотел? Стоял как столб и орал на меня... Черт бы его побрал, идиота. - Он поднял ногу, и я подумал, что он собирается пнуть его в лицо, но Харви только выбил пистолет из руки мертвеца.
      - Вы его знаете? - спросил он, искоса глянув на меня.
      Я кивнул. Это был Бернар - один из двух лучших стрелков Европы. Тот самый, кого я просил нанять вместо Харви.
      - И я тоже, - проворчал он. - Должно быть, он меня узнал и окликнул по имени. Ну и чего он хотел, черт возьми?
      - Может быть, хотел договориться о перемирии? - предположил я. - И не мог поверить, что свой пойдет против своего. Мы отдаем ему Маганхарда, он нас отпускает.
      - Вы так думаете? - прищурился Харви.
      - Попробуйте придумать что-нибудь получше. Он снова посмотрел на убитого.
      - Ну и болван! Неужели он не понимал, что все это серьезно? Помолчав, он тихо и как-то озадаченно добавил: - Вот уж не думал, что я его пристрелю.
      Я подумал, что и Бернар вряд ли ожидал такого поворота, но вместо этого сказал:
      - На этот раз они послали первоклассных специалистов.
      Харви молча кивнул и пошел назад к машине.
      * * *
      Я остался у трупа Бернара. Надо было как можно скорее убираться отсюда, поскольку любой, кто слышал стрельбу моего "маузера", при всем желании не мог бы спутать его с охотничьим ружьем. Но как бы мы ни спешили, нельзя было просто взять и уехать, оставив труп посреди дороги. Подхватив Бернара под мышки, я доволок его до того места, где каменная стена кончалась, и, втащив его на холм, положил среди камней.
      Убедившись, что Харви меня не видит, я быстро обыскал карманы мертвеца и, не найдя ничего интересного, спустился к машине.
      Маганхард по-прежнему сидел в "ситроене", а девушка - скорее всего по приказу Харви - собирала гильзы от "маузера". Сам Харви осматривал "рено", протараненный "ситроеном".
      Я сел в машину и проверил мотор. Он завелся сразу. Слава Богу, хоть с этим не было проблем. Выключив его, я обошел вокруг капота.
      - Надо их как-то расцепить, - сказал Харви.
      "Рено" выглядел так, словно побывал в огромной кофемолке. Уперевшись в багажник, мы на пару футов оттолкнули его от стены. Заднее левое колесо, обернутое в истерзанный металл, как шоколад в фольгу, намертво заклинило.
      Схватившись как следует за задний бампер, мы что было сил рванули "рено" на себя. Послышался визг металла, и искореженная машина отцепилась от "ситроена". Это была легкая симпатичная машинка - еще несколько рывков, и нам удалось столкнуть ее на обочину. Я хотел было предложить вкатить ее на холм и пустить под откос, но заклиненное колесо не сдвинулось ни на дюйм.
      Затем я тщательно обследовал капот "ситроена". Обе фары были разбиты, что меня ничуть не удивило: крылья были сильно помяты, причем правое гораздо сильнее. Но, заглянув под капот, я тут же понял, что именно тут у нас и начинаются настоящие проблемы. Между передними колесами уже натекла липкая розовая лужа, в которую из днища машины продолжали равномерно капать все новые капли.
      - Мы истекаем кровью, - сказал я. - Главный гидравлический резервуар поврежден. Теперь мы далеко не уедем, так что если ехать, то прямо сейчас.
      Машина была поражена прямо в свое гидравлическое сердце, и теперь жидкость, поддерживающая работу рулевого управления, тормозов, рессор и переключения передач, вытекала на дорогу.
      - Верно. - Харви повернулся к девушке. - Быстро в машину.
      Она подбежала к нам с побледневшим лицом, прижимая к груди две горсти гильз. Я открыл бриф-кейс, и она высыпала их туда.
      - Извините, - смущенно проговорила она. - Я не привыкла к подобным вещам. Я не знала, что все так получится.
      - И никто не знал, - оборвал я ее. Она отвернулась и села на заднее сиденье.
      Надев водительские перчатки, я присел на корточки и, повозившись, отогнул правое крыло подальше от колеса. Главный резервуар находился чуть позади, так что и он, и крыло были повреждены одним ударом. Я подумал, не подлить ли в него жидкости из банки, которую заметил в багажнике, но, решив, что это было бы напрасной потерей времени, сел за руль.
      Неожиданно на приборной панели зажегся индикатор, предупреждающий о нехватке тормозной жидкости, и остался гореть. Глубоко вздохнув, я передвинул рукоятку на первую передачу, и мы медленно поползли вперед. Машина была еще жива, но умирала.
      - А мы не можем где-нибудь быстро починить машину? - совершенно спокойным тоном спросил Маганхард.
      - Нет! - отрезал я. - Мы ничего не сможем починить. Мы даже к деревне близко сунуться не посмеем, нс то что к гаражу. Вся машина в пулевых пробоинах, а с ними вся беда в том, что их больше ни с чем не спутаешь.
      У нас было две дыры в ветровом стекле со стороны Харви - от его же собственных выстрелов перед столкновением - еще одна в багажнике, две - в крыше, и еще одна в дверце, рядом с которой сидел Маганхард.
      - Что же тогда делать?
      - Постараться убраться отсюда подальше, да так, чтобы нас никто не видел, спрятать машину, найти телефон, до кого-нибудь дозвониться и попросить помощи.
      Я. ожидал, что он спросит, кому позвонить, и еще сам не знал на него ответа, но ошибся. Он только сказал:
      - Но тогда мы опоздаем.
      Крыть мне было нечем. Я глянул на Харви, но тот лишь невозмутимо смотрел вперед, шаря глазами по сторонам. Он не забывал, что у нас за спиной остался еще один наемный убийца, хотя я сомневался, что мы снова его увидим.
      Я свернул на узкую извилистую дорогу, поднимавшуюся на холм. Руль стало поворачивать труднее, так как мощность падала. Скоро у меня перестанет работать переключение передач, потом осядут рессоры и, наконец, откажут гидравлические тормоза, и в моем распоряжении останутся только механические.
      Конечно, машина сможет двигаться дальше, потому что будет работать мотор, но стоит мне хоть раз остановиться, и я больше не смогу его завести с неработающей коробкой передач. Я продолжал ехать на второй скорости, поскольку она подходила мне больше всего.
      - Если мы застрянем где-нибудь в лесу, то как тогда доберемся до телефона? - неожиданно спросил Харви.
      - Надеюсь, что смогу дотянуть.
      На панели зажегся второй индикатор: в гидравлической системе слишком мало жидкости. На поворотах руль чуть ли не вырывался у меня из рук, рессоры почти не работали, и "ситроен" то и дело подпрыгивал. Машина умирала.
      Вскоре дорога выровнялась и стала прямее. Насколько я помнил, она должна была вывести нас к цепи холмов, где на пятнадцать километров в округе не было ни одной деревни. Разумеется, это не приблизит нас к Роне, но может помочь, если полиция начнет перекрывать дороги в этом районе. Я же хотел как можно дальше забраться в сторону от предполагаемого маршрута нашего бегства.
      Когда мы, наконец, перевалили через горный кряж, я увеличил скорость. Теперь рулевое управление работало исключительно на механическом приводе, а что касалось рессор... у меня было такое ощущение, будто мы едем на квадратных колесах. Хорошо еще, что мне ни разу не пришлось пускать в ход тормоза, так как этот раз оказался бы последним.
      Я быстро проскочил мимо пары фермерских коттеджей и стоявшей на обочине телеги и сбросил обороты. После засады мы прсехали около двенадцати километров. Слева от нас холмы постепенно переходили в открытую равнину, справа - склоны, заросшие густым сосновым лесом, круто обрывались вниз. По дну долины проходила второстепенная автострада, вдоль которой было расположено несколько деревень.
      Километров через шесть я наткнулся на знакомую просеку, пересекавшую дорогу под прямым углом, слегка притормозил и, крутанув руль, рванул на себя рукоятку ручного тормоза. Едва не встав на капот, "ситроен" свернул на просеку; мотор захлебывался на слишком низких оборотах.
      Если раньше наши колеса были квадратными, то теперь они стали треугольными. Днище машины то и дело чиркало по земле, двигатель надрывался у меня под ногами, выхлопная труба провисла и стукалась о бампер. Просека резко пошла под уклон. Я слегка притормозил: скорость упала, но уклон становился все круче.
      Я изо всех сил нажал на педаль механического тормоза. Задние колеса заклинило, и теперь "ситроен" скользил, время от времени подпрыгивая на ухабах. Выхлопная труба со звоном отскочила.
      Повернув ключ зажигания, я выключил мотор - к толчкам прибавилась еще и вибрация - и, выбрав группу молодых деревьев, свернул с просеки. Машина нехотя повернула и еще раз с оглушительным лязгом ударившись о землю, уткнулась капотом в деревья и застыла.
      - Все. Приехали, - сказал я, пинком распахивая дверцу.
      Со всех сторон нас окружали густые ели; тяжелые ветки задевали крышу машины, а пара молодых елочек была подмята капотом. Если повезет, то "ситроен" найдут только через несколько дней.
      - Займитесь машиной, - сказал я Харви, а сам, с трудом открыв помятый капот, достал отвертку и отвинтил номерные таблички из Динадана, прихватив с собой и их, и наши старые номера.
      Когда я закончил, чемоданы уже были вытащены из машины, а Харви тщательно протирал те места, где могли остаться отпечатки пальцев.
      - Это была моя машина, - сказал Маганхард. - Сомневаюсь, что мне за нее выплатят страховку.
      Я удивленно посмотрел на него, а потом медленно покачал головой.
      - Нет. Если страховая компания не сумеет доказать, что мы некоторыми своими действиями нарушили договор, то она недолго протянет.
      Я вышел на просеку, отыскал выхлопную трубу и зашвырнул ее подальше в кусты. Когда я вернулся, Харви выравнивал согнутые деревца в том месте, где мы въехали в рощу. Я затоптал следы шин, надеясь, что скоро пойдет дождь. Все, можно идти.
      Глава 12
      Мы вышли на дорогу. Багаж состоял из двух мягких кожаных саквояжей итальянского производства с длинными ручками, моего бриф-кейса и сумки Харви с эмблемой авиакомпании "Эр-Франс". Чтобы нести все это, особых усилий не требовалось, но обилие поклажи слишком бросалось в глаза, чтобы случайный прохожий мог принять нас за туристов на прогулке. Если бы нам потребовалось появиться в людном месте, то багаж пришлось бы на время спрятать.
      Через полчаса мы дошли до ручья у подножия холма. Одной из номерных табличек я выкопал ямку на мелководье и, сунув туда все четыре номера, засыпал ее грязью.
      - Все равно полиция выяснит, чья это машина по номеру на моторе, пожал плечами Маганхард.
      - Да, но на это у них уйдет еще несколько часов. У ручья деревья кончались, но на противоположной стороне в нескольких сотнях ярдов слева от нас лес начинался снова. Дойдя вдоль берега до этого места, мы переправились через ручей и, продравшись сквозь густые заросли, снова вышли на дорогу. По моим расчетам, до ближайшей деревни оставалось около четверти мили.
      Харви, все время шагавший справа и чуть позади Маганхарда,повернулся ко мне и спросил:
      - Ну и что дальше? Какой у вас план?
      - Думаю, нам не стоит всем вместе появляться в деревне - слишком подозрительно. Тем более что полиция уже могла узнать о перестрелке.
      Мои часы показывали половину десятого - после перестрелки прошло больше часа.
      - О'кей, - согласился Харви и не допускающим возражений тоном добавил: - Значит, пойдете либо вы один, либо с ней. Я останусь с Маганхардом.
      Я кивнул и повернулся к девушке.
      - Мисс Джармен, если хотите пойти со мной, буду только рад. Пара всегда вызывает меньше подозрений, чем одиночка.
      - Как скажете. - Честно говоря, я не уловил в ее голосе особого энтузиазма, но чего же ожидать от человека, в которого час назад впервые в жизни стреляли? Когда осознаешь, что кто-то пытался убить именно тебя, это действует довольно угнетающе.
      - Да, и я хотел предупредить по поводу звонков, - продолжал Харви.
      - Слушаю.
      - Не звоните в Динадан.
      Я и не собирался: когда находишься на "крысиной тропе", ни в коем случае нельзя менять решение и возвращаться на старое место. Но мне хотелось послушать его доводы.
      - Почему?
      - Ребята, которые устроили засаду, точно знали, где мы. Понимаете, точно! Они поджидали нас как можно дальше от деревни, но тем не менее на единственной дороге, по которой мы могли добраться до Роны. Они знали, что мы были в Динадане, и при этом никто не следил за нами от Тура.
      Я медленно кивнул.
      - Вы правы, они знали. Полагаю, что насчет Динадана вы ошибаетесь, но сейчас спорить не буду. В любом случае назад мы не вернемся.
      Харви холодно оглядел меня с головы до ног.
      - О'кей. Нам надо спешить. Случайно поблизости не живет кто-нибудь еще из ваших друзей по Сопротивлению?
      - Есть человек в Лионе...
      - Слишком далеко, - решительно возразил он. - А как насчет того винодельческого поместья, о котором вы говорили вчера вечером? Ну, те, кто делает "Пинелъ"? Вино же из долины Роны, так что это место должно быть поближе.
      - Боюсь, ничего не выйдет, - покачал я головой.
      - Вы им не доверяете?
      - Да нет, как раз наоборот, полностью доверяю...
      - Тогда позвоните им. У них наверняка найдется грузовик или джип, и они легко смогут нас забрать.
      - Для меня это личная проблема.
      - М-да? - вскинул он брови. - В данный момент у нас целых четыре личных проблемы. В частности, вас могут обвинить в убийстве, меня - тоже. Так что если вы доверяете этим людям...
      - Хорошо. - У него были слишком убедительные доводы, - Хорошо. Позвоню.
      - Вот и прекрасно, - кивнул Харви. - Да, у меня есть еще одно предложение - не идите, а бегите.
      * * *
      Минут через десять мы с мисс Джармен добрались до деревни. До Динадана было всего тридцать с лишним километров, а разница была огромной: сейчас мы находились уже на юге Франции, где почти началось лето. Дворы на фермах уже подсохли и были покрыты пылью, вовсю цвели кусты роз, рассаженные вдоль стен. Сама деревня была построена из желтоватого южного камня, а крыши домов покрыты красной черепицей.
      У входа в кафе на площади были расставлены ржавые зеленые столики. Мы сели, и я заказал кофе и пастис.
      - Вас действительно могут обвинить в убийстве? -спросила мисс Джармен, дождавшись, когда отойдет официант.
      - Мы убили двоих. Намеренно. Самое настоящее убийство.
      - Но ведь они сами пытались нас убить. Разве это не было самозащитой?
      - Самозащита служит оправданием убийства, если только вы сможете доказать это на суде. Но точно так же, как и один ваш знакомый, мы этого делать не собираемся. Так что это будет считаться преднамеренным убийством.
      - Изнасилование и убийство - это не одно и то же.
      - Нет, особенно если Маганхард никого не насиловал. Но мы-то убили. Главное отличие заключается в том, что полиция не знает, кто мы; они знают только его.
      - Как вы думаете, они узнают ваши имена?
      - Возможно, - пожал я плечами. - Но, пока они ничего не смогут доказать, с нами все будет в порядке. Смерть двух парижских наемных убийц не станет причиной публичного скандала. А полиция не будет лезть из кожи вон, чтобы раскрыть это дело.
      Подошел официант с нашим заказом, и я спросил его, как часто отсюда ходят автобусы до Валь-ле-Бен, который находился в прямо противоположном направлении от швейцарской границы. Как я и надеялся, выяснилось, что в ближайшие несколько часов не будет ни одного. Я спросил, можно ли позвонить из кафе.
      Прошло некоторое время, прежде чем меня соединили с замком, а затем в трубке послышался бесстрастный сухой старческий голос:
      - Clos Pinel (Поместье Пинель (фр.).).