Глава 29

Алжирская шебека оказалась ходкой и хорошо слушалась руля. Десять матросов «Стойкого» во главе со вторым лейтенантом, белокурым мистером Томасом, составили ее команду. На мачте подняли зеленый флаг с полумесяцем, сами поснимали привычную одежду и обмотались в пестрое тряпье, которое нашли в кормовой каюте. От капитана Франклина получили приказ — идти к африканскому берегу и осмотреть подходы к порту Табарка.

Идти вместе с разведчиками попросился и Иван.

Городок — кучка домов, над которыми торчали минареты — стоял на плоском берегу залива, прикрытом с запада грядой бурых скал. У самой воды поднималась крепостная стена, из ее амбразур выглядывали стволы пушек. В гавани скучились шебеки, каяки и другие мелкие суденышки со странными местными названиями. Подальше от берега стояли четыре крупных торговых судна. Одно из них, под голландским флагом, и было «Пеликан». Остальные принадлежали итальянским торговым городам и республикам и несли стяги, украшенные львами, крестами и орлами. Мористее стоял на якоре — трехмачтовый красавец, над которым реял громадный белый флаг, расшитый золотыми лилиями.

— Это же «Алерт»! — ахнул лейтенант Томас. — На нем не менее ста двадцати пушек! Он потопит наш фрегат после второго залпа.

Решили в залив не входить, и проследовали мимо. Вдоль берега шли и другие небольшие суда, так что появление шебеки не могло привлечь внимания наблюдателей. Но за ближайшим мысом встретили рыбачью лодку, владельцы которой сами пошли на сближение. Они что-то весело кричали и указывали на пойманную рыбу. Верно хотели продать улов. Но испуганно замолчали, когда приблизились и услышали незнакомую речь, увидели наведенные на них мушкеты. Только один из рыбаков радостно завопил и начал плясать, гремя прикованной к ноге цепью.

— Христиане! Братья! Я Боб Келли из Ливерпуля. Восемь лет живу в плену у мавров!

Освобожденный от цепи, он плакал и смеялся и на палубе «Стойкого». Остальных рыбаков морские пехотинцы отвели в трюм. А капитан Франклин помрачнел после доклада разведчиков. Какое-то время он смотрел в сторону африканского берега, а потом очень нелестно отозвался о родителях голландского капитана, который дожил до седых волос и не умеет отличить фрегат от линейного корабля.

Весть о том, что придется вступить в бой с таким сильным противником, тут же стала всем известна. Поединок с французом обещал одно — быструю смерть. Многие считали, что хитрый голландец зло пошутил над капитаном и командой «Стойкого» — поманил лакомым куском, который достать невозможно. Громобой же имел особое мнение профессионала и считал, что виноватых следует искать в другом месте.

— Этот «Алерт» я видел в гавани Бреста! У него вся нижняя палуба уставлена 30-фунтовыми орудиями[41]. Остальные две также не пустуют! — рычал он. — Если бы в нашем Адмиралтействе серьезно думали о войне, а не о смотрах и новой форме, то снабдили бы нас дальнобойными пушками. Такими, которые стреляют разрывными бомбами и быстро заряжаются. И чтобы к каждой из них была прилажена подзорная труба, тогда канонир мог бы накрыть и дальнюю цель. Раз начальство набрало ученых людей и платит им большие деньги, пусть они о деле думают, а не переводят бумагу!

— Прекратить пустые разговоры! — прогремел с мостика капитан Франклин. — Пушки, о которых мечтает Громобой, еще только изобретают, их нет ни в одной стране. Поэтому мы не будем ворчать и мечтать, французское серебро добудем сами. Курс на Табарку!

В кают-компании капитан расстелил на столе карту, еще раз выслушал лейтенанта Томаса и других офицеров. Допросил Боба Келли, который уже пришел в себя и очень подробно рассказал о глубинах, течениях и ветрах в районе Табарки. Оказалось, что за годы своего рабства этот моряк из Ливерпуля научился хорошо объясняться и на языке мавров.

Некоторое время капитан молча теребил свои бесцветные бакенбарды и задумчиво смотрел на карту. Потом решительно повернулся к Ивану:

— Мичман Карпентер, вас учили, как оборудовать брандер?

— Так точно, сэр! В этом деле голландцы большие мастера.

— Вот и покажи свое умение. Возьми на шебеку плотника с командой и все необходимое. Работу надо закончить к вечеру. Командиром брандера назначаю лейтенанта Томаса.

— Слушаюсь, сэр! Разрешите идти в атаку на брандере. Сам все оборудую, сам и подожгу, сэр! — предложил Иван.

— Отлично! Боб, согласишься пойти с ними за лоцмана? Оплата будет по тройной ставке, как и всем на брандере.

— С радостью, сэр! Пойду и бесплатно, сэр!

Работа началась немедленно. С шебеки сняли все более или менее ценное, а затем превратили суденышко, согласно опыту голландских мастеров и в этом деле прославившимися на всю Европу, в настоящую плавучую зажигательную бомбу. На нее передали бочонки со смолой и льняным маслом, ящики с зажигательными ракетами и пороховые заряды. В бортах пропилили отверстия и закрыли их заглушками, которые можно выбить в любой момент. Трюм наполнили бочонками со смолой и другими горючими материалами, в него опустили сколоченные из досок желоба. Таким образом, после того как воспламенятся пороховые заряды, заглушки вылетят вон, и сильный сквозняк ворвется в пылающий трюм. Струи огня начнут хлестать с бортов брандера и взметнуться высоко вверх, поджигая просмоленный такелаж вражеского корабля. В его ванты вцепятся крючья, прилаженные на концах рей шебеки, и будет очень трудно отпихнуть от себя такой плавучий костер.

Вся эта опасная работа проходила в стороне от фрегата. Закончили вовремя, и плотник со своими людьми перешел на баркас. Оставшимся пожелали удачи. Ни для кого не было секретом, что после такой огненной атаки из команды брандера живыми остаются очень немногие.

Когда солнце опустилось к горизонту, «Стойкий» появился у входа в залив. На нем подняли громадный красный флаг и сделали несколько сигнальных выстрелов. Сделали то, что полагается делать разведчику, который обнаружил противника и оповещает об этом всю свою эскадру. Какое-то время он маневрировал к входу в залив, а затем приблизился и открыл огонь. Прогремели ответные залпы, но расстояние было слишком велико, и все ядра легли с недолетом. Такая вялая перестрелка продолжалась до самого вечера. Как и предвидел капитан Франклин, тяжелый французский корабль не рискнул оставить без прикрытия торговые суда и не пустился в погоню за быстроходным фрегатом.

Солнце опустилось в Средиземное море, и сумерки быстро сгущались. Шебека, на которой остались лейтенант Томас, Иван, Боб и двое матросов-добровольцев, медленно шла вдоль берега. Она вошла в гавань и поравнялась с крепостной башней.

Часовые окликнули судно, и Боб прокричал, что шебека идет из самого Алжира и принадлежит неустрашимому корсару Юнусу, по прозвищу Мертвая голова. Везет смолу для его корабля, который стоит на якоре в Триполи. Поэтому от него так и воняет. Хозяин шебеки шлет привет славному начальнику крепости Омару ибн Арафу, да подарит ему Аллах новые победы над неверными свиньями, лакающими хмельное пойло. В гавани Табарки шебека не задержится, вот только купят канаты у старого Хасана. На вопрос, есть ли в море другие английские корабли, Боб сообщил, что один стоит за мысом Ассиб, но на горизонте виднеются мачты трех или четырех кораблей.

От крепости к французу заспешила лодка, а шебека растворилась в ночной темноте. В гавани стояло несколько мелких суденышек, но большинство хозяева уже вытащили на берег. В лавочках и харчевнях не горели огни, и городок замер. Обмен пушечными залпами между кораблями неверных не сулил выгоды местным жителям, и наиболее предусмотрительные из них крепко заперли двери своих домов или поспешили укрыться на склонах ближайших гор.

Видимо командир «Алерта» получил точные данные о приближении английской эскадры. Над палубой линейного корабля зажглись боевые фонари, раздалась барабанная дробь, и откинулись все орудийные порты. Между торговыми судами и французским кораблем засновали шлюпки, послышалась ругань и проклятия. Но скоро все смолкло — купцы явно решили соблюдать нейтралитет и не желали принимать участие в схватке. Наступила тишина, нарушаемая только гулом прибоя. Луна еще не взошла, и бездонная тьма Средиземного моря подступила к самому берегу. С гор потянул вечерний бриз, пыльная пелена затянула свет звезд.

Внезапно где-то недалеко взвилась хвостатая ракета и звонко лопнула в вышине. Сразу же в морской дали загорелись пять огней и с разных сторон медленно двинулись к входу в бухту. С «Алерта» грянул первый залп, за ним другой, а затем началась беглая пальба. Багровые, в свете выстрелов, облака порохового дыма закрыли все вокруг.

Шебека тихо заскользила к линейному кораблю. Ее палуба уже была обильно полита смолой, и огнепроводные фитили уложены точно так, как учили в Навигационной школе Амстердама. У штурвала встали Томас и Боб, у собранных в пучок фитилей расположился Иван. В привязанной за кормой лодочке матросы были готовы намертво заклинить руль шебеки и принять остальных.

На французском корабле все были заняты стрельбой в сторону моря и не ожидали нападения с тыла, из гавани. Поэтому слишком поздно заметили приближение новой опасности. Сразу же раздались тревожные крики и беспорядочные выстрелы. Но огонь уже бежал по фитилям. Маленькая шебека крепко сцепилась с линейным кораблем. С гулом и треском языки пламени лизали его высокие борта, врывались в открытые орудийные порты, крутились в снастях. На палубу сыпались зажигательные ракеты. Несколько смельчаков пытались сбить пламя, упираясь бревнами в борт шебеки, старались ее оттолкнуть. Но заклиненный руль и ветер с берега делали их усилия напрасными. Другие стреляли вслед уходящей лодке.

Ветер раздувал пламя, сквозняки быстро разносили его по палубам. Ухнуло несколько взрывов, и длинные языки огня взметнулись с бортов «Алерта». Горячий воздух высоко поднимал столбы искр, куски горящего дерева, пылающие обрывки снастей и парусов. С криками ужаса французские моряки начали прыгать за борт.

Сидевшие в лодке не стали смотреть на свою работу. Были рады, что сами едва выбрались из такого пылающего ада. Один матрос был убит, Иван и Боб получили ранения, все имели ожоги. Тихо ругались, рвали на себе рубахи, перевязывали раны. Гребли к купеческим судам.

— Боб, где тут «Пеликан»?

— Возьми правее.

— Приготовить пистолеты и кортики! — приказал Томас. — Все разом на палубу купца и держаться! Драться до последнего. Помирать можно только после подхода наших!

— Эх, сэр! До получения приза умирают только дураки! — оскалился матрос. — У меня нога прострелена, так что прислоните к мачте. Выстою!

— От этого брандера у меня в кишках пожар, — пожаловался Боб. — Я же все эти годы ни джина, ни виски не нюхал. А сегодня еще и пулю в бок получил.

— Потерпи, твой пожар потушим на фрегате, — ответил лейтенант. — Эй, на «Пеликане»! Спустить трап!

Появление на палубе четырех мужчин, обмотанных окровавленным тряпьем, с опаленными волосами и черных от копоти, несколько смутило голландских моряков. Но они не успели задать вопросы. Страшный взрыв метнул к звездам все палубы и мачты французского линейного корабля. Когда стихли его раскаты, в свете догоравших на воде обломков все увидели, что в гавань входит «Стойкий» в сопровождении своих баркасов.

И тогда прозвучало:

— Я, лейтенант британского флота, Томас Стенхоуп, объявляю торговое судно «Пеликан» военным призом!

Глава 30

На купеческих судах оказалось много ценных грузов — сахар, вино, ткани, пряности. Но еще до рассвета Боб Келли вместе с командой морских пехотинцев высадился на пристани Табарка и имел беседу с местным пашой. В результате все рабы-христиане, которые находились в городе, получили свободу, а городские власти заплатили выкуп за то, что матросам «Стойкого» не разрешили сойти на берег. Правда, команды купеческих судов успели-таки ухватить кое-что в прибрежных лавках, но на фрегате никому не было дела до таких мелочей.

На «Пеликане» действительно оказалось много серебра.

— Приз денежный и специальной оценки не требуется, — объявил капитан Франклин. — Мы сможем все разделить и без агентов призового суда.

Одобрительный гул голосов поддержал такое решение. Некоторые матросы от радости пустились в пляс на палубе.

Перегрузка серебра началась немедленно и шла быстро и четко, как работа с парусами во время шторма, когда малейшая ошибка и промедление грозят всем гибелью. Капитан «Пеликана» стоял на палубе, благодушно смотрел на работающих, покуривал трубочку и ухмылялся. Его судоходная компания обслуживает обе воюющие стороны и не вмешивается в их борьбу. Груз и судно застрахованы на амстердамской бирже, и все убытки оплатит французское казначейство. Голландец даже предоставил корзины, в которые ссыпали монеты и слитки из взломанных ларей. Затем добычу осторожно спускали на талях через люк прямо в кают-компанию «Стойкого». Здесь на широком столе шел подсчет и дележ. Каждый член экипажа получал свою долю в зависимости от занимаемой должности. Конечно, меньше всех имели рядовые, но, тем не менее, на каждого из них пришлось по 300 полновесных талеров. Еще долго по всему кораблю раздавался мелодичный перезвон пересчитываемых денег, и велись жаркие споры о том, как их лучше истратить.

Такое поведение людей на государственной службе несколько смутило Ивана.

— Потом королевская казна не взыщет с нас эти деньги? — спросил он у Громобоя. Доверительные отношения между ними сохранились, хотя теперь Иван стал начальником старого канонира.

— Ха! Казна дерет с нас налоги за все, что только может. Она имеет доход с каждой кружки пива и трубки табака, с каждой щепотки соли. Но сама не платит жалование годами.

— Но мы же захватили деньги французского короля. Это международный скандал!

— Так точно, сэр! — Громобой хитро прищурился и ткнул пальцем в шрамы на своем лице. — Не надо красивых слов, Джон. На море один закон — горе слабому. Эти ожоги я получил, когда служил на «Спикере» под командованием сэра Ричарда Стейнера. Тогда мы целый день дрались с испанцами и взяли галеон их адмирала вместе с другими судами. Они шли из Нового Света, и мы нашли в их трюмах массу всякого добра. Одних золотых и серебряных слитков и драгоценных камней больше, чем на миллион фунтов!

— На такие деньги можно построить 50 первоклассных кораблей!

— Можно, но нельзя забывать и о людях. Казна и призовой суд много лет экономили на нашем содержании, платили неполное жалование, зажимали призовые деньги. Поэтому и нам было не грех воспользоваться удобным случаем. В Портсмуте американские сокровища погрузили в фургоны и под охраной гвардейских солдат повезли в Лондон. Только доставили треть того, что прибыло на английскую землю. Виноватых потом долго искали и нашли двух писарей из портового управления. Но и тех, чтобы не вызывать недовольства военных моряков, не стали строго наказывать. Просто оштрафовали.

— Куда же делись эти деньги?

— Сэр Ричард потом честно признался, что ему удалось выбить из призового суда только две тысячи фунтов. Однако все знают, что в приданое своей дочери он дал жемчуг и изумрудное ожерелье, которое когда-то носила супруга правителя государства инков. Я сам знаю парней и джентльменов, которые раздобыли по десять и более тысяч фунтов. Тогда я был щенок щенком с опаленной взрывом мордой и жалованием 14 фунтов в год. Но и то получил полторы сотни. Они быстро исчезли… Теперь буду умнее, из Лиссабона пошлю перевод в Английский банк. Скоро выходить в отставку, будет прибавка к казенной пенсии. Тебе, Джон, еще долго служить, так что собственный счет в крупнейшем банке страны не помешает. Решайте сами, сэр!

Иван последовал разумному совету и вместе со старым канониром дохромал до местного отделения банка. Хотя чувствовал слабость и головокружение, но все бумаги заполнил как положено. Понимал, что такие призовые деньги, все кто был на брандере получили свою долю в тройном размере, он навряд ли получит еще когда-нибудь. На этот раз пронесло и мушкетная пуля не задела кость, но крови потерял много. На корабле лекарь зашил рану и посоветовал по прибытии в Лиссабон пожить в приличной гостинице, поесть свежего мяса и фруктов, попить доброго вина.

Дни в тихой солнечной комнате и вечера на веранде с видом на море пролетели очень быстро. Самочувствие улучшилось, и когда стало известно, что на «Стойком» началась подготовка к отплытию, Иван быстро собрал свои вещи.

Весь порт португальской столицы был забит военными кораблями и транспортами с солдатами Англии и Голландии. В этой сутолоке найти свой фрегат было не легко. Но когда Иван увидел его, то замер от удивления. На носу ослепительно сияла массивная женская фигура. Это не была хорошо знакомая Попрыгунья Долли, с ее рыжими кудряшками и вечным синяком. Над водой возвышалась настоящая морская нимфа, могучая и величественная покровительница и заступница моряков. Капитан Франклин сдержал свое обещание и не пожалел денег. Он приказал вызолотить носовую фигуру «Стойкого» за собственный счет.

Приготовления к новому походу шли полным ходом. Верфи, арсеналы и доки Португалии, старейшей морской державы Европы, были к услугам союзников. Вскоре отряд кораблей, в состав которого вошел фрегат, выстроился на рейде. Все с нетерпением ожидали появления нового командующего, контр-адмирала Ричарда Остина.

И когда на палубу в сиянии золотых галунов и наград поднялся гигант с лихо закрученными усами, Иван узнал в нем человека, которого встретил в доме маленького капитана. Он помолодел, южный загар и сбритая седая борода сбросили добрый десяток лет. Зычно поздоровавшись с командой, адмирал бодро прохромал вдоль строя моряков, внимательно вглядываясь в их лица. Как старых знакомых приветствовал боцмана Симеона и еще несколько человек. Представленные капитаном Франклиным офицеры также удостоились отдельной беседы.

Около Ивана, стоявшего на правом фланге строя мичманов, адмирал задержался.

— Напомни, сынок, где мы раньше встречались?

— В Гарлеме, сэр! В доме капитана Ян ван Деккера!

— О, вспомнил! Сейчас наш маленький вояка далеко! Охотится за испанскими посудинами у берегов Бразилии.

Адмирал кивнул и продолжал осмотр корабля. Но спустя некоторое время Иван был вызван в капитанскую каюту, где начальство угощалось кипрским и вело непринужденную беседу.

— Так ты решил не ехать на службу к царю? — спросил адмирал.

— Так уж получилось, сэр, — Иван не стал распространяться на эту тему. Мистеру Франклину хорошо известно, как он попал на британский флот, и нет необходимости вспоминать сейчас все подробности.

— Капитан доволен тобой, хвалит за смелость и исполнительность, — адмирал сделал хороший глоток и обратился к командиру фрегата. — Недавно на наших лордов Адмиралтейства свалилась новая забота — в Лондон прибыли русские волонтеры. Они будут служить в нашем флоте, а когда наберутся опыта, то станут офицерами. В Московию отправился и мой хороший знакомый Ричард Козенц вместе с другими кораблестроителями.

— Что они там будут делать? Шведы не подпускают московитов к морю. Слышал, что они сожгли Архангельск и Московия лишилась своего единственного порта в Ледовитом океане.

— О, мистер Франклин, вы так заняты войной на юге Европы, что не можете уследить за событиями на ее диком севере. Архангельск стоит цел и невредим. В молодости я дважды побывал в этом порту и хорошо запомнил окружающие его густые леса и удивительные светлые ночи.

— Но я точно знаю, что шведы разгромили войска русского царя у Нарвы, а потом послали флот против Архангельска, — настаивал капитан Франклин.

— О, да! Был такой поход. Но разведка царя точно установила, что замышляют шведы. Чтобы достичь внезапности, семь их кораблей под командованием адмирала Эрика Шеблада вышли в океан под видом китобоев. Они укрыли в трюмах пушки и солдат, подняли английские и голландские флаги, но не смогли незаметно пройти через Датские проливы. Агенты московитов не дремали. В то лето один из моих знакомых закупал в Архангельске лес и стал свидетелем событий, о которых шведы предпочитают молчать. Тебе, мичман, это полезно послушать.

— Благодарю вас, сэр! — Иван понял, что услышит кое-что из тех донесений, которые регулярно приходят в Адмиралтейство со всех концов света и помогают Англии крепить ее могущество на морях и океанах.

— На подходах к Архангельску шведы захватили и сожгли несколько русских рыбачьих лодок. С одной взяли шкипера и под угрозой расстрела приказали провести их суда прямо к причалам порта.

— Разве они не изучили фарватер? — удивился капитан Франклин. — Могли бы спросить иностранных моряков. Они часто бывают в Архангельске.

— Я знаю адмирала Эрика, он всегда был самонадеян и упрям. Поэтому решил не тратить время на расспросы о русских туземцах и переоценил свои силы. Он даже не знал, что в прибрежных лесах его поджидают батареи, а на реке стоят брандеры, изготовленные на голландский манер. Русский шкипер[42] посадил на мель головной корабль как раз напротив главной батареи, а сам прыгнул за борт. В него стреляли, но только ранили. Потом царь Петр щедро наградил храбреца и навсегда избавил от уплаты налогов.

— А шведская эскадра, сэр?

— Она не выдержала поединка с батареями и ушла, потеряв два корабля. Но самое интересное случилось потом. После нападения шведов царь Петр со всей гвардией отправился на север. Благодаря российскому послу, это сообщение появилось во всех лондонских газетах. Стало ясно, что московский владыка решил лично защищать единственный морской порт, который связывает его страну с Европой. Шведы обрадовались, и король Карл послал большую часть армии против Польши.

— Их можно понять, сэр, — согласился капитан Франклин. Он указал на висевшую на стене карту Европы и вновь наполнил кубок адмирала. — Для шведов важнее всего сохранить господство на Балтике. Их рейд на Архангельск должен был отвлечь силы царя в северном направлении.

— Капитан, взгляните на карту еще раз! И вы по достоинству оцените смелый план царя Петра. К западу от Архангельска лежат сплошные леса и болота, там нет дорог. Мой знакомый рассказывал, что в то лето русские наглухо закрыли Архангельск, и ни один иностранец не мог покинуть город. А сами в это время тайно рубили просеку, которая вела в сторону Балтийского моря. Известно, что царю помогал советами архиепископ Афанасий, который в этих диких краях строил монастыри и крестил самоедов. Так или иначе, но царь и его гвардейцы совершили стремительный бросок через лесные чащи и даже волоком протащили через них несколько небольших судов!

— Невероятно, сэр! — капитан только развел руками.

— Ух ты! Диво-дивное! — вырвалось у Ивана.

— Неожиданно для всех лучшие полки царя появились на берегу Балтийского моря, у стен шведских крепостей. Вскоре к ним из Москвы подошли главные силы с тяжелой артиллерией, и все укрепления были взяты штурмом одно за другим. А в устье Невы царь приказал строить мощную крепость и назвал ее в честь своего святого — Санкт-Петербург. Шведский флот вошел в устье, но встретил мелкие русские суда. Под командованием самого Петра они пошли на абордаж и захватили несколько военных кораблей!

Адмирал залпом осушил бокал и весело взглянул на Ивана. Тот стоял с широко раскрытыми глазами, затаив дыхание слушал рассказ о том, что происходит на родной земле.

— Кто недооценивает противника, тот не может победить, — адмирал стал серьезным, его голос звучал решительно и жестко. — Эта война с русскими, их можно называть московитами и дикарями, имеет большое значение для всей Европы. Царь Петр начал преобразовывать свое государство и уже добился первых успехов. Его подданные строят новые заводы и мануфактуры, у них скоро будут современная армия и флот. А шведский король Карл забывает о силе русского медведя. Ему хочется побыстрее расправиться с поляками и немцами, а затем присоединиться к армии Людовика. Он молод и мечтает о славных победах на полях Европы. Но ни для кого не секрет, что шведы просто обязаны отработать те огромные кредиты, которые они получили из французской казны.

— Но если шведская армия и флот присоединятся к французам и испанцам, то у нас появится новый и сильный противник. Мне кажется, что сейчас Англия заинтересована в усилении русских, сэр!

— Верная мысль, капитан Франклин! Поэтому советую — при первой возможности дай этому парню небольшое судно. Пусть поучится командовать самостоятельно, перед тем, как получит корабль у своего царя! Справишься с командованием, мичман?

— Так точно, сэр!

— Тогда выпьем за союз Англии и России!

Глава 31

Британский флот упорно сражался за обладание Средиземным морем. Его адмиралы и капитаны беспощадно добивали остатки испанских эскадр, высаживали десанты у стен прибрежных городов. Но так и не могли закрепиться в какой-нибудь удобной гавани, где можно было бы устроить склады и доки для ремонта кораблей. Положение значительно ухудшилось, когда из Атлантики на помощь испанцам пришла мощная французская эскадра. В крепости Тулон ее корабли получили все необходимое, а команды хорошо отдохнули.

Теперь положение изменилось, и британские корабли превратились в бездомных бродяг, с уставшими и больными матросами, полупустыми кладовыми и пороховыми погребами. Порой даже получение пресной воды становилось труднейшей проблемой. Жители приморских городов страшились гнева французского короля, и не за какие деньги не желали снабжать англичан. Редкие транспорты из Портсмута не могли решить проблему снабжения, и ожесточенные схватки у благодатных берегов, с которых доносился аромат лимонных и апельсиновых деревьев, происходили постоянно.

Фрегаты контр-адмирала Остина не знали покоя. «Стойкий» много раз побывал под огнем, и не один десяток вражеских ядер пробил его борта. К счастью, обошлось без серьезных повреждений и больших потерь. Хорошая скорость позволяла уходить от превосходящих сил противника, но при благоприятных условиях нападать самому и не упускать добычу. Таким образом, удалось захватить несколько небольших судов. На одном из них установили пушки и подняли британский флаг. Его командиром стал лейтенант Томас, который забрал с собой Громобоя. Через несколько дней с флагмана пришла шлюпка и увезла Джека Фишера. Оказалось, что этот мичман довольно прилично говорит по-испански, и теперь его знания потребовались командованию. Так Иван остался без друзей. Но грустить не приходилось, обязанностей прибавилось. Нес вахты и командовал на батарейной палубе не хуже лейтенантов.

А вскоре «Стойкий» настиг странное суденышко с корпусом шебеки и парусами голландского буера. Боцман Симеон, знаток средиземноморских судов, объяснил, что это винко. Изобретение генуэзских моряков, которые побывали в морях Северной Европы и решили позаимствовать чужой опыт.

«Демуазель», или просто «Стрекоза», шла под французским флагом и в трюмах везла соль и вино. Все это было признано военным грузом и конфисковано. На суденышко установили три легкие пушки и внесли в списки эскадры как «вооруженный буер». Ему предписывалось нести дозорную службу, вести разведку и выполнять самые разнообразные задания командования. Командиром «Стрекозы» стал мичман Джон Карпентер.

При первом взгляде на это небольшое судно у Ивана дрогнуло сердце — вот она, моя красавица!

В первый же день тщательно осмотрел все ее помещения. Проверил крепления корпуса, лазал в трюм, перебрал все паруса, блоки, канаты. Даже нырял, чтобы лично убедиться, насколько обросло ее дно ракушками и водорослями. Сильно поругался с боцманом Симеоном, но выбил из него запасные паруса, краску и смолу. Сам взялся за топор, чтобы помочь своей небольшой команде, дали всего двадцать человек, быстро установить пушки, оборудовать пороховой погреб и камбуз. Капитан Франклин улыбаясь смотрел на эти хлопоты, одобрительно кивал головой.

«Стрекоза» оказалась остойчивой и быстроходной, хорошо слушалась руля. Невыразимое чувство восторга Иван испытал, когда она плавно вошла в небольшую гавань на острове Мальорка и встала у причала точно в отведенном ей месте. Приятно было слышать одобрительные возгласы моряков со стоявших рядом кораблей и местных рыбаков. Не менее успешно она участвовала в выполнении заданий, на которые не скупилось начальство, выдерживала непогоду и стычки с противником. Случалось высаживать на чужой берег неразговорчивых людей в мундирах французской или испанской армии, а то и настоящих бандитов. Несколько раз удачно уходили от погони вражеских дозорных кораблей, а однажды все ахнули от изумления, когда она привела свой первый приз — торговое судно, груженное листами меди и свинцовыми болванками.

За шесть месяцев командования вооруженным буером Иван получил большой опыт, почувствовал себя если и не матерым морским волком, то настоящим боевым офицером. Это доказывало и отношение окружающих. Старшие командиры отзывались о нем с уважением, лейтенанты говорили, как с равным, а мичмана смотрели с восхищением. Матросы и морские пехотинцы доверяли молодому командиру, знали, что тот достаточно хорошо разбирается в морском деле, в меру осторожен и смел в бою. Главное — всегда заботится о своих подчиненных.

Как обычно, приказ поступил неожиданно — прибыть в указанное место и принять на борт команду гренадеров и морских пехотинцев. При виде скопления транспортных судов стало ясно, что готовится очень большая операция. А когда мимо прошел чуть ли не весь британский флот, отпали все сомнения — дело предстоит нешуточное!

Зрелище было неповторимым. Трехпалубные гиганты, фрегаты и другие многопушечные корабли проходили непрерывной чередой. Авангард под белым адмиральским флагом, главные силы под красным, арьергард под синим. Надо думать, в Англии не осталось ни одного годного к службе адмирала или военного корабля, способного держаться на воде. И вся эта сила двигалась в восточном направлении. На Гибралтар.