Там, где колышется высокая трава

Возвратившись к костру, Билл позавтракал, а потом все вместе они пили кофе. Наконец он сказал Барту:

— Ну ладно, пойдем, ты нам покажешь свою находку, а потом мы с Марби спустимся вниз, в лавовые завалы, и постараемся пригнать через ущелье еще сколько-нибудь скота. Пусть у Левитта будет одним поводом для беспокойства больше.

— Будь поосторожнее, Билл, — предостерег его Ролли. — Он хитер, как старый лис. Ты только что-то задумываешь, он уже знает, как ты поступишь.

Барт провел друзей через осиновую рощицу и, миновав открытый участок, двинулся вдоль хребта, направляясь к каменному завалу, преграждавшему с северо-запада всякий доступ на вершину Столовой горы.

Еле различимая, давно нехоженная тропа вывела их в каменные лабиринты из валунов и огромных обломков скальной породы. По пути Кеневен несколько раз останавливался, чтобы оглядеться. Вообще-то он не считал себя большим знатоком по части геологии, но тут все признаки свидетельствовали о том, что когда-то давным-давно здесь случилось землетрясение чудовищной силы, в результате которого раскололась огромная скала. Тропа заканчивалась у огромной, покосившейся гранитной плиты, под которой зловеще чернел провал. Здесь они остановились в нерешительности, испытывая редкостное нежелание идти дальше, но Ролли настаивал, увлекая их за собой.

— Пошли же! Вы ведь еще ничего не видели! — Он предусмотрительно прихватил с собой несколько свечей и теперь выдал каждому по одной. — Это я взял из запасов, которые ты припрятал наверху, — заметил он, — слава Богу, я нашел им применение.

Пригнувшись, он шагнул в провал. Кеневен с минуту поколебался. Его никогда не влекли к себе пещеры, но тем не менее он тоже пригнул голову и сделал шаг вперед, практически тут же ощутив, как со всех сторон его обступили стены, смыкаясь в замкнутое пространство. Следуя примеру Барта, он тоже высоко поднял руку со свечой и принялся смотреть себе под ноги, на каменный пол, плавно уходивший куда-то далеко вглубь. Где-то в непроглядной темноте слышалось тихое журчание воды.

В просторной пещере было сыро и прохладно, откуда-то из глубины горы тянул легкий ветерок. Барт ковылял вперед, опираясь на свой деревянный костыль, и удалялся все дальше и дальше в глубь горы.

Спустившись футов на семьдесят или восемьдесят, он остановился у края чернеющей пропасти. Подавшись немного вперед и держа горящую свечу в вытянутой руке, Билл заглянул в бездонную глубину, откуда временами раздавались зловещие вздохи и негромкий рокот.

— По моим расчетам, у нас есть еще минут десять времени. А потом придется поскорее убираться отсюда от греха подальше. — Опустившись на колено, Ролли дотронулся рукой до камней на самом краю пропасти. — Смотри, какие гладкие! Это все из-за воды, наверное, многие тысячи лет она захлестывала эти камни, переливаясь через край… Вчера я попробовал заметить время, похоже, это случается приблизительно каждые три часа. Наверное, где-то там, глубоко внизу под горой, начинает нарастать давление, и затем водяную пробку как бы вышибает оттуда, и струя воды извергается со страшной силой из колодца. Фонтан почти достает до потолка пещеры и бьет в течение трех-четырех минут, а потом понемногу угасает. Вот, собственно, и все.

— Будь я проклят! — воскликнул Марби. — Мне уже приходилось слышать об этом месте! Индейцы называли его Говорящей Горой! Если им верить, то ее нужно обходить стороной. Это место считается смертельной западней!

— Поднимаясь, струя приносит с собой и камни, — продолжал Барт, — вода заполняет пещеру, образуя гигантский водоворот. Но и это еще не все. Ты вон туда взгляни! — С этими словами он отступил на шаг, указывая куда-то вверх.

Там, в вышине, на сводчатом потолке пещеры, виднелись отверстия неправильной формы с неровными краями, через которые сверху струились слабые потоки призрачного света.

— Похоже, они находятся где-то в глубине зарослей, но человек или животное по неосторожности запросто могут свалиться в какое-нибудь из них. Если, упав, бедняги не разобьются о камни, то вода настигнет их здесь.

Повернув назад, друзья отправились в обратный путь, но не успели сделать и пары шагов, как откуда-то из-под земли послышался глухой рокот.

— Бежим! — Лицо Барта исказилось от ужаса. — Уже начинается!

Прихрамывая, он бросился бежать по каменному коридору, круто взбиравшемуся вверх, но споткнулся и упал, растянувшись во весь рост на полу. Кеневен стал его поднимать, но Ролли был слишком тяжел, и, если бы на помощь не подоспел Марби, подхвативший друга под другую. руку, им не удалось бы преодолеть подъем вовремя.

Сделав стремительный рывок вперед, они в конце концов успели добраться до выхода из пещеры и очень обрадовались солнечному свету. Позади слышался рев воды и грохот камней о стены.

Еще несколько мгновений они стояли, тяжело дыша и прислушиваясь к доносившимся из-под земли звукам. Но вот постепенно шум начал ослабевать, и вскоре все стихло.

— Лучше держаться отсюда подальше! — сказал Марби.

Вернувшись в лагерь, Барт тут же направился к своему коню.

— Я сейчас поеду с вами, парни. И так уже слишком долго валяю дурака!

— Ты останешься здесь и будешь наблюдать за Родниками, — остановил его Билл. — Я уверен, что сюда снова пожалуют гости, и мне хотелось бы знать кто. К тому же мы и вдвоем запросто управимся. Если завтра нужно будет еще что-нибудь сделать, то мы оставим Марби в карауле, а ты поедешь со мной.

По пути вниз Марби молчал, и Кеневен углубился в свои размышления. Его беспокоила судьба Дикси. Несомненно, переживал он совершенно напрасно. Если она собралась замуж за Стара Левитта, то, скорее всего, ей ничего не угрожало. Но можно ли полагаться на этого совершенно непредсказуемого человека? К тому же теперь-то уж она наверняка поняла, зачем он так поспешно отослал ее в тот день домой. Кеневен решил, что, если удастся, он обязательно проберется в город и переговорит с Кинни или Мэй.

Если же нельзя будет повстречаться с ними, то он тайком наведается к Скотту, с которым не виделся с того дня, как прибыл в Соледад. В конце концов, отчитываться ему ни в чем не придется, поскольку Скотт, как и все остальные горожане, наверняка уже наслышан о том, что происходит в городе и его окрестностях. Скотт оказывался более подходящей кандидатурой еще и потому, что за Кинни, возможно, следили, а Кеневен ни в коем случае не хотел, чтобы у того из-за него появились какие-то проблемы.

Биллу не терпелось поскорее узнать, что происходит в Соледаде и на ранчо «ВВ». Ему невыносимо тяжело было оставаться в неведении. Мысли о Дикси не давали покоя, он думал о ней каждую минуту и мучился от того, что не видел ее и ничего не знал о ней.

Работать на пастбище, отгороженном от внешнего мира высоченными отвесными стенами и нагромождениями лавы, оказалось нелегко. День выдался жаркий, а одичавшие коровы, сильные и коварные животные, слишком долго прожили на воле, чтобы сразу подчиниться человеку. Для двоих ковбоев отлов и клеймение стали довольно сложным и мучительным занятием, но тяжелее всего приходилось лошадям. Заарканив с дюжину бесхозных лошадей, на двух из них они обнаружили старые клейма и следы от седел. Очевидно, когда-то на них ездили верхом. Оба коня спокойно отреагировали на веревку, перестав сопротивляться сразу же, как только на них накинули аркан.

Марби попытался оседлать одного из коней. Тот побрыкался немного, но быстро смирился, после чего Марби проделал то же самое и с другим жеребцом, помеченным тавром. Кони ему понравились, особенно один, который в свое время, видимо, считался быстрым.

Они клеймили скот в течение нескольких дней подряд. Некоторое время ушло на то, чтобы приучить к поводьям еще пару лошадей.

— Завтра мы выведем их отсюда, — решил Кеневен. — Ты оставайся здесь и гляди в оба, а я отъеду ненадолго. Посмотрю, как обстоят дела снаружи, и, в частности, проверю, не наведывались ли к нам гости, пока мы с тобой сидели здесь.

— Барт, наверное, волнуется, — покачал головой Марби.

— О нем не беспокойся. Он знает, какая у нас тут работа.

Но в душе Кеневен не сомневался, что Барт переживает за них. Ведь никто не ожидал, что их поездка так затянется, а когда человек остается один, то его бурное воображение дает богатую пищу для всякого рода тревог и волнений. Билла беспокоили события в Соледаде.

Оставив Марби стеречь клейменый скот, согнанный ими в импровизированный загон, Кеневен миновал ущелье и принялся прокладывать путь через каменные лабиринты к дальней окраине. Время от времени он останавливался и подолгу напряженно прислушивался, но, так и не услышав ничего подозрительного в ночи, отправлялся дальше, изредка бросая взгляд на вершину горы. Он не мог определенно сказать, что ожидал там увидеть, но очень надеялся, что все в порядке.

Если Билл рассчитывал хоть немного поспать в эту ночь, то ему уже давно следовало повернуть назад. Вокруг, похоже, не было ни души, и они вполне могли незаметно пригнать свое небольшое стадо в долину, а потом на гору, где дожидался их Ролли.

Однако Соледад и ранчо «ВВ» все сильней притягивали Кеневена. Как Дикси? Все ли с ней в порядке? Думает ли она о нем, вспоминает ли хоть иногда? Тут он мрачно отметил про себя, что строит воздушные замки практически на пустом месте. В конце концов, сама она ни разу не дала повода считать, что ей до него есть дело. И ничего удивительного, что девушка обращалась к нему по имени. На Западе это в порядке вещей и вовсе ни о чем не говорит. Да, конечно, они несколько раз разговаривали, и, похоже, у них много общего. Но кто он такой, если уж на то пошло? Обыкновенный перекати-поле, ковбой, странствующий в поисках своего места пол солнцем и готовый взяться за оружие ради этого. Не слишком-то убедительное амплуа для мужчины, претендующего на роль спутника жизни.

А Стар Левитт? Видный, привлекательный, со вкусом одевается, умеет ладить с людьми, прекрасно держится в обществе. У него есть еще одно большое преимущество: он видится с Дикси каждый день, они беседуют и лучше узнают друг друга. И почему только он, Билл Кеневен, вбил себе в голову, что Дикси симпатизирует ему? Выдумал все и принимает желаемое за действительное!

— Эх, Рио, — произнес он вслух, поглаживая коня по шее, — может, мы еще не доехали туда, где нам с тобой суждено остаться? И здесь у нас только одна из многих остановок на долгом, очень долгом пути?

Конь запрял ушами, ударил копытом и шумно вздохнул. Его реакция, наверное, что-то означала или была чистейшим совпадением.

Но Билли Кеневен не хотел больше скитаться по свету. Он мечтал о доме, куда всегда мог вернуться и где бы с нетерпением ждали его возвращения. Бесконечно длинные, пустынные дороги, ночи, проведенные в одиночестве у костра, города и поселки, где он всегда оставался чужаком, — все это позади. Ему предстоит начать новый этап жизни.

Билл возвратился в лагерь, когда Марби уже спал. Ковбой на мгновение открыл глаза, что-то невнятно пробормотал и снова заснул.

Кеневен подбросил в костер несколько веток и попробовал кофе. Чуть теплый. Тогда он сгреб на край кострища раскаленные угли и поставил на них кофейник, предварительно подлив в него воды. Затем расседлал коня и отпустил его пастись.

В ночном небе встала луна. При ее призрачном свете скалы, возвышавшиеся вдоль хребта, приобрели зловещие очертания. Казалось, будто какие-то мифические существа подняли свои несуразные головы и стараются заглянуть в забытую Богом и людьми долину. Билл не сомневался, что никто не настигнет их здесь, но почему-то на душе у него стало тревожно. Разыскав в мешке с провизией немного засохшего печенья, он принялся за кофе.

Мысли его вернулись к Стару Левитту. Кто он, откуда приехал? Каким ветром занесло его в этот городок в такое время? На первый взгляд он производил впечатление выходца из восточных штатов, но слишком хорошо разбирался в вопросах разведения скота и организации дела на ранчо. Наводили на размышления его далеко не новые и довольно потертые от частого употребления револьверы.

Дикий Запад был не настолько уж и велик, как кое-кто себе воображает. Действительно, просторы его могли показаться бескрайними, а население долго оставалось весьма малочисленным. Люди, разъезжавшие по этому краю, знали друг друга если не лично, то по рассказам своих знакомых. Состоявшие же в рядах многочисленного вооруженного братства, — а сюда входили и те, кто при помощи винчестера зарабатывал себе на жизнь, постоянно нарушая закон, и те, кто закон защищал, — знали друг друга по имени, и каждый имел свою репутацию. И всякий раз разговоры у костра неизменно сводились к обсуждению достоинств того или иного ганфайтера.

Так кто же такой Стар Левитт? Откуда приехал? И под какими именами жил? Само собой, и в восточных штатах тоже имелись свои стрелки-профессионалы, но те чаще славились как неисправимые дуэлянты или азартные игроки и спорщики. Среди них, например, печально известен некий Мак-Ланг, о котором поговаривали, будто бы он отправил на тот свет более сотни человек… Кроме него встречались и другие крутые парни.

Клэй Элисон теперь обзавелся ранчо в Нью-Мексико и занялся хозяйством, а Гардин перебрался в Сан-Антонио — это последнее, что о нем слышал Кеневен. Джон Слотер мал ростом и слишком порядочен, чтобы преобразиться в Левитта. Одного за другим Билл мысленно перебирал всех известных ему ганфайтеров, но подходящей кандидатуры не находил.

Он провел бессонную ночь, а на рассвете они с Марби пропихнули упирающихся коров сквозь узкое ущелье, выпустили их на широкие просторы долины и разогнали по пастбищу так, чтобы никто не догадался, откуда эти животные появились здесь. Потом уничтожили все следы, ведущие в кратер, и отправились на гору.

Ролли Барт сидел у костра, когда они, разгоряченные и усталые, выехали на вершину. Он встретил их горячим завтраком и свежезаваренным кофе и, прежде чем угостить новостями, дал друзьям поесть.

— Я вчера решил воспользоваться случаем, — начал он, разливая кофе, — и съездил в Соледад.

Оба резко обернулись к нему.

— Что? — переспросил Марби.

— В город наведался, — довольно повторил Ролли. — Мне надоело околачиваться тут без дела, там кое-что изменилось.

— Что случилось? — Кеневена возмутила выходка Барта, но желание узнать последние новости оказалось сильнее.

— Разумеется, все идет так, как задумал Левитт. Он подговорил нескольких горожан, они собрались вместе и назначили Эммета Чабба судебным исполнителем. Теперь распустили слух, что он предпринимает чрезвычайно суровые меры с тем, чтобы избавиться от творящего беззаконие и сеющего беспорядки преступного элемента. Судя по тому, как все преподносится, они нас имеют в виду. Я говорил со Скоттом, Билл, он хотел бы увидеть тебя. Дикси Винейбл после перестрелки в городе не объявлялась. Том приезжал однажды, но, ни с кем не общаясь, сразу возвратился к себе на «ВВ». Еще Левитт вызвал судебного исполнителя со стороны. Он заявляет, что хочет поставить все точки над «i» в истории гибели Пога и Рейнолдса и возложить ответственность за случившееся на непосредственного виновника этих событий, то есть на тебя.

— На меня?

— Ну конечно. Он признает, что те двое не ладили между собой и до того, как ты приехал сюда, однако всюду дает понять, что ты стравил их друг с другом. Участившиеся кражи скота он также старается повесить на тебя. И еще. — Здесь Барт кашлянул, избегая встречаться взглядом с Кеневеном. — Говорят, что на «ВВ» очень скоро сыграют свадьбу.

Билл отрешенно глядел на раскаленные угли. Вот оно. Крушение всех надежд. Теперь Левитт женится на Дикси Винейбл, и «ВВ» перейдет в его полное распоряжение, кроме, наверное, самого названия… хотя, возможно, и оно тоже станет принадлежать ему.

Что же теперь делать? Левитту удалось выставить его преступником в глазах окружающих. И если он еще надеется что-то изменить, то нужно действовать как можно скорее.

— Поговаривают и о другом, — продолжал Барт. — Похоже, что Сидни Бердью Левитт пообещал, что о нем позаботятся. Вот это и не дает ему покоя. Представляю, как чувствовал бы себя я, если бы Стар Левитт сказал что-нибудь подобное обо мне. Я либо пристрелил его, либо нашел коня и уехал куда подальше. Ну, а Бердью, видимо, никуда уезжать не собирается. Стар из кожи лезет вон, чтобы выглядеть вполне респектабельно. Помощник судебного исполнителя или помощник шерифа — не важно, кто из них приедет, — не станут копать слишком глубоко. Им главное — прекратить пальбу.

Кеневен задумался. Несомненно, Левитт находился в очень выгодном положении. Уверенный в себе, обходительный в общении, внешне спокойный, он сумеет убедительно изложить любую с виду правдоподобную историю, после чего стороннее разбирательство скорее всего будет с чистой совестью прекращено.

И тогда вся долина окажется под Левиттом, который поспешит объявить Билла Кеневена и его друзей шайкой преступников. А затем его подручные постараются выследить и убить их без лишних вопросов.

Но Билл сознавал, что закон все же на его стороне. Если бы только ему встретиться с чиновниками, которые приедут… Левитту до сих пор ничего не известно о том, что именно ему, Биллу, принадлежали права на все имеющиеся в долине источники воды, и если только Кеневен свяжется с приглашенным судебным исполнителем, то он представит его вниманию свои собственные аргументы и продемонстрирует всем, что Левитт, мягко говоря, суется не в свое дело.

Настало время спуститься вниз. Ему необходимо вступить в игру и не дать Левитту укрепить свои позиции. Эта мысль пришла ему в голову совершенно неожиданно, и он уже точно знал, что именно сделает!

— И про твоих коров тоже ходят разговоры, — добавил Барт. — Никак не могут решить, откуда они взялись. Животные старые, а тавро на них только одно — твое. Поговаривают, что ты уже давно пасешь свое стадо на этих холмах.

— Ролли… — Кеневен не сразу решился задать этот вопрос, но затем, собравшись с духом, продолжил: — До меня дошли слухи, что на «ВВ» живет какой-то человек. Я видел небольшую хижину за ручьем, из трубы которой поднималась струйка дыма. Тебе что-нибудь известно о ее хозяине?

— Нет, абсолютно ничего. Работникам ранчо строго-настрого запрещено даже близко туда подходить. Марби, может, ты что знаешь?

— Не более твоего. Стар наведывался туда время от времени, но даже Керб Даль держался в стороне. Во всей этой неразберихе я совершенно забыл о той хижине. Вообще-то мы никогда и не интересовались ею особо. В таких случаях тайна только поначалу не дает покоя, а потом к ней постепенно привыкаешь и становится все равно.

Кеневен еще раз проанализировал родившийся у него план. Он знал, что делать дальше. Главное, удастся ли ему так долго протянуть, чтобы успеть осуществить задуманное? Левитт, наверное, уже отдал приказ расстрелять их на месте. Но он должен пойти на риск. Пришло время действовать.

После завтрака Билл решил было оседлать своего Рио, но затем передумал и выбрал себе одного из тех коней, что они привели с пастбища: темно-гнедого, с ногами, гривой и хвостом черного цвета. Пятнистый мерин слишком уж заметен… на таком коне седока за милю узнать можно. Он уже успел несколько раз проехаться на этом мустанге, работая на пастбище. Мерин оказался совсем неноровистым и к тому же как нельзя лучше подходил для поездок в горы. Конечно, он не так быстр, как Рио, но все же достаточно вынослив.

Кеневен отправился в Соледад окольным, извилистым путем, через каньоны и заросли, где его едва ли заметили бы.

Утро выдалось погожим, листья осин тихо шелестели при каждом дуновении легкого ветерка, приносившего с собой терпкий, смоляной запах хвои сосен и кедра. Билл намеренно не торопился, он хотел въехать в город только после наступления темноты.

Его не покидало плохое предчувствие. Опытный в подобных играх, он отдавал себе отчет в том, на какой риск осмелился. Больше всех в его смерти заинтересован Стар Левитт и наверняка постарается использовать любую возможность, чтобы разделаться с ним до прибытия представителя закона.

Остановившись на склоне горы, Кеневен глядел на Соледад. Вот в такой же день несколько недель назад, он приехал сюда, чувствуя себя героем-завоевателем. Боже, как давно это было! Тогда ему казалось, что он предусмотрел все до самой последней мелочи. Но обстоятельства переменились самым неожиданным образом. В результате сохранилась лишь основа его плана, да и она отступала на задний план, когда он вспоминал о Дикси.

Жизнь на Западе начинала меняться, и он, человек много переживший и испытавший, ощущал это особенно остро и хотел осесть где-нибудь, остепениться и врасти в землю корнями. Стать настоящим гражданином.

Такая мысль сперва показалась ему довольно забавной, но все же усмешка быстро исчезла с его лица. А, собственно, почему бы и нет? Раньше этот край открывали и завоевывали. Теперь пришло время созидать. Многие из первых поселенцев разбогатели и уехали отсюда. Но они сделали свое дело — обживая дикие территории, показывали пример остальным. И все же большинство из тех, кто помчался на Запад лишь в погоне за богатством, неожиданно для себя полюбили этот край и остались здесь жить.

У подножия горы лежал Соледад. Над каминными трубами вились тонкие струйки дыма, поднимавшиеся к безмятежно ясному небу. Маленький городишко с одной улицей и беспорядочным нагромождением домиков, выстроенных вдоль извилистых аллей, скрытых за фасадами главного проспекта. В городе жили разные люди — довольно много англичан, несколько немцев, еще меньше шведов и норвежцев, один еврей, около дюжины ирландцев и один-единственный негр, большой, молчаливый человек, державший шорную мастерскую, в которой наряду с упряжью и седлами продавалась обувь. Словом, обыкновенный западный городок.

Из Соледада Билл решил отправиться прямиком на ранчо «ВВ», и если Дикси не будет против, то увезет ее оттуда. В то же время он задался целью выяснить, что происходило в загадочной хижине, которую обходил стороной даже Керб Даль.

Он ехал по дороге, о которой узнал от одного из своих знакомых, того самого, кто рассказал ему о никому не известных пастбищах среди пластов лавы с пасущимся на них ничейным скотом, а также о потайной тропе, ведущей на вершину Столовой горы.

Возможно, он проезжает по этим местам в последний раз. На численное превосходство над Левиттом рассчитывать не приходилось, но все же посеять сомнения в рядах его сторонников он мог, а если удастся, то и установить связь с представителями закона.

Стоя в зарослях, он разглядывал город. Отсюда, с расстояния около двух миль и высоты в несколько сотен футов, ему открывался прекрасный вид. Разумеется, узнать людей не представлялось возможности, но, зная расположение салунов, магазинчиков и других заведений, он мог с большой долей уверенности судить о происходившем.

Особой активности в городе не наблюдалось. О вооруженных разборках, часто случавшихся в городах Запада, ходило много слухов, но эти события обычно мало отражались на жизни большинства горожан. А среди жителей Доджа, Дэдвуда и Томстоуна встречались и такие, которые ни разу в жизни не видели, чтобы кто-то просто так хватался за оружие.

Несколько раз взгляд Кеневена задерживался на магазинчике Скотта. Прежде всего нужно поговорить с ним. Старый разбойник совсем непрост, хотя с виду и производит впечатление остепенившегося человека, вполне довольного жизнью… Но так ли это на самом деле? А что, если он вовсе не сторонний наблюдатель, за которого себя выдавал? «Ты становишься слишком подозрительным, Билл, — предостерег он себя. — Этак ты скоро и Дикси начнешь в чем-нибудь подозревать».

Он все искал белого коня Левитта, но тот не появлялся. Так, «ВВ»… Нужно объехать город стороной и наведаться туда. Если повезет, он увидится с Дикси.

Вернувшись к коню, Билл вскочил в седло. Подобрав поводья, еще раз окинул взглядом Соледад.

Все тихо… Лениво вьются в воздухе струйки дыма. Одинокий всадник прогарцевал рысцой по главной улице. Все мирно и спокойно. Тогда почему же он взволнован? Откуда пришло это предчувствие беды? Или с ним самим творится что-то неладное? Или же там, внизу, происходит нечто такое, о чем он даже не догадывается?

Глава 14

— Отныне здесь воцарится порядок. — Стар Левитт говорил тихо, глядя на Дикси, сидевшую по другую сторону обеденного стола. — В нашу долину наконец придет мир, никто никого не посмеет убивать, ничто больше не нарушит покоя. И вам с Томом больше не о чем будет волноваться.

«Кроме как о моей свадьбе с тобой! — мысленно заметила она. — И что станет с Биллом?»

— Пог и Рейнолдс всегда враждовали между собой, но теперь, когда их больше нет, все уляжется само собой. Как все-таки хорошо, что я вовремя отослал тебя с пастбища в тот злополучный день, — продолжал он. — Мне сразу бросилось в глаза, что люди как-то напряжены, отовсюду слышались брань и богохульство, я предчувствовал, что все плохо кончится.

«Предчувствовал? — Дикси вновь и вновь задавалась этим вопросом. — Или все-таки знал?»

Том сидел молча с холодным, непроницаемым видом.

— Я подозреваю, — говорил Левитт, — что Кеневена тоже больше нет в живых. Скорее всего, его ранили во время перестрелки в загонах. Во всяком случае, с тех пор его никто не видел, а скрываться — на него совсем не похоже. Однако, если он все же объявится, то наш судебный исполнитель Чабб знает, как ему поступить. Так что, Дикси, твой муж будет столпом общества. — Стар цинично ухмыльнулся. — В других местах столпами общества становятся примерно таким же способом.

— Как это принято у воров! — гневно бросила она. — Они всегда умудряются находить оправдание своим злодеяниям и громче всех кричат о том, что остальные тоже стали бы воровать, будь у них такая же возможность. Несомненно, кое-кому удается, действуя всяческими неблаговидными способами, завоевать положение в обществе, но, в конце концов, их неизменно выводят на чистую воду.

Он улыбнулся.

— А тебе бы очень этого хотелось, не правда ли? Но только меня не разоблачат, и очень скоро в долине снова все успокоятся и будут очень довольны. Включая меня… И тебя тоже. О да! Я знаю! Сейчас ты скажешь, что не любишь меня. Но разве это имеет какое-то значение? Ты будешь жить хорошо и вскоре забудешь о том, что все могло быть иначе. Посмотри вокруг себя. — Он широким жестом обвел комнату. — Мы живем в крошечном мире. До ближайшего большого города мили и мили пути. Какое дело властям территории до наших местных проблем? Как только чиновники увидят, что здесь все тихо и мирно, они уедут.

— Неужели ты думаешь, что тебе все запросто сойдет с рук? — воскликнул Том. — Ты недооцениваешь Кеневена. Он еще вернется.

— Как и ты, я на это очень рассчитываю, — сверкнул глазами Левитт. — Если только он снова объявится, с превеликим удовольствием разделаюсь с ним. И для меня это будет праздник, уверяю вас.

В дверь постучали. Дикси пошла открыть, в душе радуясь вынужденной заминке.

На пороге стоял Эммет Чабб и мял в руке шляпу.

— Босс, — нерешительно начал он, — извините за беспокойство, но там снова объявились коровы… с «Виселицей».

— Что ты имеешь в виду… снова? — Левитт напрягся.

— Голов пятьдесят — шестьдесят. Взрослые животные, отличное стадо, все недавно заклейменные.

— Как недавно?

— Дня два… или три назад. Но совершенно дикие. Ума не приложу, откуда они взялись тут, босс. Не иначе, как проделки Кеневена. Но где он-то их берет?

— Надо все выяснить, и побыстрее, Чабб. Поручаю это тебе… Иди выясняй.

— А как же город? За городом кто-нибудь должен следить?

— Оставь вместо себя троих надежных людей. Они присмотрят.

Проводив Чабба, Левитт вернулся к столу. Теперь поведение его резко изменилось. От былой расслабленности не осталось и следа. Взгляд стал суровым и безжалостным. Дикси упреждающе взглянула на Тома, и тот чуть заметно кивнул в ответ.

Левитт молча покончил с ужином, выпил кофе и со стуком отставил от себя пустую чашку. Порывисто поднявшись из-за стола, он направился к двери, но у порога остановился и резко обернулся.

— Очень надеюсь, что он жив! Мне не терпится убить его! Я хочу видеть, как он будет умирать!

— Стар, — спокойно сказала Дикси, — даже и не думай об этом. Он сам убьет тебя. И справится с тобой запросто. Ты же знаешь!

Находись она поближе, он бы наверняка ударил ее. В порыве гнева он шагнул к столу, но потом остановился.

— Я справлюсь с ним! Я справлюсь с кем угодно! К тому же, — былое самообладание возвращалось к нему, — я тут навел о нем кое-какие справки. Кеневен не ганфайтер, и никогда им не был. Он лишь время от времени хватался за оружие, только и всего. Так что беспокоиться не о чем.

— Ну и чего ты волнуешься, Стар? — Девушка беззаботно улыбнулась ему. — Возможно, Керб Даль первым доберется до него… Или Эммет Чабб.

После того как Левитт ушел, Том взглянул на Дикси и покачал головой.

— Сестренка, будь с ним поосторожней! Когда-нибудь он убьет тебя! Знаешь, мне кажется, что он слегка того… не в себе.

Она сокрушенно кивнула.

— Да-да, конечно, ты прав, но он выводит меня из себя. Погляди-ка, его же просто распирает от самодовольства. Когда я вижу его таким, мне прямо-таки не терпится сбить с него спесь.

— Мне страшно, сестренка. Не столько за себя, сколько за тебя… за нас с тобой. Ведь он добивается своего.

Она кивнула.

— Да, я вижу. Но, Том, неужели мы с тобой так ничего и не можем сделать?

— Он слишком хорошо владеет оружием, и у него такие телохранители… Я ведь уже не раз сам думал о том, как с ним рассчитаться. Однажды даже чуть не выстрелил ему в спину, но едва успел дотронуться до рукоятки револьвера, как услышал у себя за спиной шаги Даля. «У тебя ничего не выйдет, — сказал он мне. — Он убьет тебя прежде, чем ты успеешь выхватить револьвер». Я так и остался стоять как вкопанный, испугавшись собственной дерзости, а Даль продолжал: «У него есть шестое чувство. Он как будто видит затылком. Я знал человека, который хотел его убить. Так что ты даже и не пытайся».

Еще довольно долго они сидели молча, раздумывая, строя какие-то планы, задаваясь вопросом, как быть дальше. Теперь их окружало полдюжины головорезов, готовых убить любого, если понадобится их хозяину.