Глава 3

ВЫЗОВ БРАТЬЕВ БАРЛОУ

Портер подошел к стойке бара. Клип заметил, что помещение стало заполняться людьми. Все пришли позабавиться и посмотреть, сможет ли новый блюститель закона справиться с таким крупным парнем и постоять за себя. Клип усмехнулся.

— Что тут забавного? — подозрительно спросил Портер.

— Да вы сами, — коротко ответил Клип. — Прошлой ночью я слышал, как вы призывали линчевать меня. Я предложил каждому, кто ставит под сомнение мои слова, встретиться со мной с оружием в руках на этой улице. Но вы не пришли. В чем дело? Струсили?

Портер уставился на него, пораженный столь внезапным нападением. Кто-то хихикнул, и он дал волю гневу.

— Ах, ты!..

Открытой ладонью Клип ударил по губам с такой силой, что голова Портера откинулась назад. С диким ревом здоровяк кинулся на врага. Но Клип оказался слишком быстр для него. Он отклонился в сторону и нанес удар правой по корпусу. Даже не вздрогнув, Портер перенес увесистый тумак, и обе свои железные руки обрушил на голову противника.

У Клипа посыпались искры из глаз, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Не дожидаясь этого, Портер нанес ему мощный удар справа и, сбив с ног, подскочил к лежавшему, чтобы пнуть тяжелым сапогом в лицо, но Хэйнс успел отклонить голову, и удар пришелся в плечо. Боль пронзила все тело. Но от толчка он покатился по полу и успел подобраться и вскочить на ноги. Встретив Портера прямым ударом, Клип разбил ему верхнюю губу и заставил попятиться.

Пригнув голову, силач ринулся вперед, но его противник быстро отпрянул в сторону и нанес ему сокрушительный удар в челюсть, который заставил Портера выпрямиться и подставиться под очередной выпад справа. Он упал, ударившись о стойку бара, но тут же вскочил.

Увидев бутылку, Портер запустил ею в Клипа, но тот пригнулся, обхватил здоровяка за ноги и повалил на пол. Он намеренно упал вместе с ним, изо всех сил ударив головой в живот, а потом быстро повернулся и встал.

Переводя дыхание, он ждал, пока оглушенный Портер поднимется. Но прежде, чем потрясенный гигант смог собраться с мыслями, Клип подскочил к нему, стукнул двумя руками, а потом всадил ему кулаком в солнечное сплетение. Портер со стоном согнулся вдвое. Удар сбоку слева почти развернул его кругом и разодрал кожу над глазом. Когда тот отклонился, пытаясь как-то защититься руками, Клип отвел их и влепил ему справа в челюсть. Портер без звука рухнул на пол.

Повернувшись на каблуках, Хэйнс быстро, не оглядываясь, пересек зал и вышел из салуна…

Стоял полдень, когда он медленно подъехал к горной тропе и привязал своего коня к мескитовому дереву. Он взглянул на солнце. Минут через пятнадцать должна проехать почтовая карета, и если на нее нападут, то это произойдет где-то в пределах пары миль. Клип осторожно прошел вперед, отыскал укромное местечко среди валунов и расположился там в ожидании почтовой кареты. Отсюда он мог следить за ней.

Вскоре над дорогой появился клуб пыли. Дилижанс. Он поднялся и стал смотреть, как он приближается, потом повернулся и пошел к коню. Отойдя на дюжину шагов, он остановился на полушаге и быстро направился обратно. На земле, поверх его следа, четко отпечатался свежий след сапога с кругленным каблуком и острым носком.

Его рука быстро потянулась к револьверу, но прежде, чем он успел выхватить его, что-то тяжелое ударило его по голове, и он погрузился в темноту…

Прошло несколько часов, прежде чем Клип открыл глаза. Он попытался было поднять голову, но его пронзила жестокая боль, и он застонал. Клип долго лежал не двигаясь и сквозь пульсирующую боль в голове вспомнил о дилижансе, следе сапога и золоте.

Отчаянным усилием он встал на четвереньки. Там, где лежала его голова, образовалась лужа крови, он поднял руку и ощупал рану. Кровь, смешавшись с песком, слепила волосы. С трудом поднявшись на ноги, он прислонился к валуну. Тут его сильно вырвало, и все поплыло перед глазами.

Когда он добрался до лошади и напился из фляжки, то почувствовал себя немного лучше. Собрав последние силы, он заставил себя вернуться и осмотреть место происшествия. Очевидно, напавший на него следовал за ним, скрывшись за валуном, и, когда Клип пошел к лошади, ударил его по голове. Решив, вероятно, что сразу отправил его на тот свет, бандит даже оставил ему револьверы. Сев в седло, Хэйнс направил вороного вниз по тропе, несмотря на головную боль, пустил коня легким галопом, держа наготове оружие. На лбу его залегла складка, придававшая его лицу суровое выражение.

Ему не пришлось далеко ехать. Примерно через три сотни ярдов на дороге валялся на боку экипаж с одним сломанным колесом. В путанице упряжи лежала убитая лошадь, а рядом распростерся возница. Пуля, выпущенная из винтовки, угодила ему между глаз. Ярдах в двадцати лежало тело кучера, видимо пытавшегося укрыться в камнях.

Прошло два часа, прежде чем Клип добрался до гостиницы и привязал вороного у коновязи.

Как только он вошел в холл, твердое дуло револьвера уперлось ему в спину.

Хэйнс остановился и медленно поднял руки.

— Поворачивайся, только осторожно, — услышал он грозный голос Буффа Маккарти. — Одно неверное движение, и я продырявлю тебя, кто бы ты там ни был!

— В чем дело, Буфф? — спросил Клип.

У него болела голова, и он чувствовал, как в нем поднимается злость.

— Ты еще спрашиваешь, в чем дело? — вскипел Уэйд Мэннинг.

Он подошел к арестованному и выдернул револьверы из кобур.

— Мы поверили тебе, а ты…

— Мы нашли деньги, вот что! — прорычал Буфф хриплым от гнева голосом. — Те самые деньги, которые ты отобрал у Томми! Все три тысячи долларов мы вытряхнули из твоего походного мешка!

— Послушайте, люди, — попробовал он возражать. — Если вы нашли там деньги, то мне их подкинули. Почему…

— Мне жаль, парень, — перебил его Док Гринли, печально качая головой, и обычная его улыбка исчезла. — Вот на этот раз мы имеем право убить тебя!

Клип попытался возражать, но ему быстро заткнули рот. Если они приняли решение, то его доводы бесполезны. Он повернулся, чтобы уйти, и столкнулся нос к носу с Портером.

Силач усмехнулся, и в момент, когда Клип посмотрел на него, ему показалось, что в глазах Портера мелькнул какой-то намек тем, кто захватил его. Потом Портер ушел, а Клипа бросили в тюрьму.

Когда дверь подвала с грохотом закрылась за ним, он прошел через узкую комнату, опустился на койку, и почти сразу же его сморил тяжелый сон.

Ему казалось, что он проспал долго, а когда проснулся, уже стало совсем темно. В тюрьме стояла мертвая тишина, и он решил, что кроме него в ней никого нет.

Клип подошел к окну и схватился за прутья решетки.

И тут же услышал шепот:

— Хэйнс!

— Кто здесь? — тихо отозвался он.

— Это я, Рэйф. Просуньте руку через решетку. У меня есть ключ!

Клип просунул руку и пальцами ощутил металлический холодок ключа. Рэйф заговорил снова:

— Поспешите. Портер уже собирает толпу, чтобы линчевать вас!

В два прыжка он пересек камеру. Ключ загремел в замке, и дверь распахнулась. Потом он вернулся к койке и сложил одеяло так, чтобы оно напоминало фигуру спящего человека. Выйдя, запер за собой дверь. Его пояс с оружием висел в наружном офисе, он схватил его и, выходя, проверил оба револьвера.

Рэйф Лэндон ждал его на улице и привел вороного. Не говоря ни слова, Клип сел в седло.

— Послушайте. — Рэйф коснулся его стремени. — Тот, кто ограбил почтовую карету, похитил Рут!

— Что?! — встрепенулся Клип.

— Она выехала как раз перед тем, как почтовая карета отправилась из города. Сказала мне, что хотела понаблюдать за вами. Но она так и не вернулась. Уэйд все обыскал. Есть только одно место, где она может быть, — у братьев Барлоу!

— А вы знаете, где они скрываются? — спросил Клип.

— Где-то за Ордженом. Там много каньонов… держитесь на запад, обогните Орджен, и вы найдете тропу. Но только будьте осторожны!

Клип посмотрел на Рэйфа в темноте и спросил:

— А кто для вас Рут Мэннинг?

Клип увидел бледное подобие улыбки.

— Какое это имеет значение? Девушка в опасности.

— Верно!

Клип пустил лошадь и тут же услышал крики; обернувшись, увидел, как из дверей гостиницы вывалила толпа возбужденных мужчин.

Всадник на вороном обогнул город и помчался в ночь, пожирая пространство.

Глава 4

ЗАКОН ОРУЖИЯ ПРИХОДИТ В БЕЙСИН-СИТИ

Вдали смутно вырисовывалась гряда гор, известная под названием Орджен. За время своих странствий Клип Хэйнс много слышал о ней. В результате какого-то необычного вулканического извержения эти столбы самого необычного вида вознеслись к небу, и среди них все звуки отдавались причудливым эхом. На многие мили вокруг простиралась дикая, пересеченная местность.

Больше получаса он рыскал взад и вперед, прежде чем отыскал нужный каньон. И только благодаря своему коню выехал на узкую тропинку, которая вилась среди нагромождения скал. Через несколько минут она привела его к жалкой хижине, в окне которой горел тусклый свет.

Он быстро слез с коня, и револьвер тут же оказался в его руке. Когда он толчком распахнул дверь, испуганный мексиканец вскочил с ящика, на котором сидел, и попытался схватить ружье, но при виде Клипа отбросил его.

— Не стреляйте, сеньор, ради Бога, не стреляйте!

Клип вошел и прислонился спиной к стене.

— Где девушка? — резко спросил он.

— Сеньорита? Она тут. А братья Барлоу ушли.

Клип оттолкнул мексиканца и быстро прошел через комнату, схватил моток веревок и связал его ноги и руки. А потом наклонился и развязал Рут.

— Спасибо, — поблагодарила она, растирая запястья. — А я уж подумала…

— Нет, не стоит, — сухо перебил он ее. Ее лицо сразу стало строгим. Клип ухмыльнулся. — Ну, довольно, леди! Выбирайтесь отсюда!

И вдруг остановился как вкопанный. В углу лежала груда мешков, украденных сегодня из почтового дилижанса. Тут же он развязал один из них. Мешок медленно повалился на бок. И из него посыпалась струйка… простого песка!

— Что… это! — задыхаясь, воскликнула Рут. — А где же золото?

— Я потом покажу вам его, — мрачно ответил Хэйнс. — Я все это предвидел!

На обратном пути они ехали молча. Клип скакал рядом с Рут, казалось, имея только одно желание — поскорее попасть в город. И когда они наконец въехали на пыльную улицу, уже почти рассвело.

— Почему вы так поступили? — негодующе спросила она. — Разве они не следили за вами?

— Если и следили, так хорошо, что не нашли! — огрызнулся он. — Я и сам кое-что выяснил! Быстро поезжайте к своему брату и расскажите ему про песок. Скажите, чтобы вместе с Буффом Маккарти он был в гостинице как можно быстрее! — Его глаза стали узкими от гнева. — Потом, — продолжал он, — поторопитесь в бар «Золотой песок» — там вас ждет ваш дорогой возлюбленный, у которого не хватило духу самому поехать за вами.

Ее глаза расширились от удивления, но прежде, чем она смогла ответить, он быстро развернул лошадь, отъехал и слез с седла. А потом с потемневшим лицом вошел в бар «Золотой песок».

Прямо у дверей он столкнулся с Рэйфом Лэндоном. Он мрачно улыбался.

— Я слышал, что вы сказали Рут, — вымолвил он. — И хочу заметить вам только две вещи, Хэйнс. Первая — вы позволили себе пройтись по поводу моей храбрости. Я как-то предложил вам свою руку, но вы отказались пожать ее. А теперь вы сделаете это.

Что-то в поведении Рэйфа показалось странным. Клип глянул на протянутую руку в перчатке. И пожал ее. В его глазах отразилось удивление.

— Да, — усмехнулся Рэйф. — Так и есть. Это железо. Кузнец из Голдфилда сделал мне это несколько лет назад. Я потерял обе руки на пожаре.

Клип поднял смущенный взор:

— Рэйф, я…

— Забудем это. А что касается Рут…

Тут с шумом распахнулись двери, и Клип резко обернулся. Перед ним стояли Уэйд Мэннинг и Буфф Маккарти.

— Братья Барлоу идут сюда! — выкрикнул Уэйд с напряженным лицом. — Оба. Клип, они целое утро грозились, что убьют вас на месте!

Хэйнс вышел на улицу, и его шаги глухо зазвучали по дощатому настилу. Потом остановился на краю улицы и посмотрел в северном направлении.

Братья Барлоу, Джой и Конни, стояли на крыльце дома напротив гостиницы. Увидев его, они спустились по ступеням.

Где-то заржала лошадь, а из салуна послышался чей-то нервный и неестественно громкий смех. Клип Хэйнс медленно шел вперед, рассчитывая каждый шаг.

Рука Джоя Барлоу зависла над револьвером. Конни спокойно ждал, ссутулясь, сверля противника маленькими глазками, сверкавшими из-под упавших на лоб космов.

Когда между ними осталось пятьдесят футов, братья замерли, словно по сигналу, и Джой выхватил револьвер. Но Клип первым нажал на спуск.

Тишину пустынной улицы разорвал грохот выстрелов, Хэйнс все шел навстречу братьям, непрерывно стреляя. Он понимал, что первый выстрел, который он сделал по Джою, оказался слишком поспешным. И вдруг его левое плечо словно ожгло раскаленным добела железом. Он выронил револьвер и почувствовал, как теплая кровь потекла под рукавом. Его левая рука повисла как плеть, но он продолжал стрелять правой. Словно во сне, Клип вдруг увидел, как, взмахнув руками, Джой рухнул и вытянулся в пыли, окрасившейся кровью.

Клип рванулся было вперед, но вдруг осознал, что стоит на коленях. Он поднялся, и тут же еще одна пуля угодила ему в бок. Перед ним, широко раздвинув ноги, стоял Конни, и обе руки его извергали пламя. Красная полоса перечеркивала его челюсть.

Клип двинулся к нему, приберегая свою последнюю пулю. Что-то ударило его вдоль ребер и отдалось острой болью, одна нога подогнулась, но он все еще выдерживал огонь противника. И наконец, когда до Конни оставалось всего футов двенадцать, Клип Хэйнс выпустил свою последнюю пулю.

И серая фланелевая рубашка Конни на глазах стала наливаться краснотой. Он начал падать, но собрался с силами и в последний раз поднял револьвер. Они сошлись уже почти вплотную, когда выстрел полыхнул прямо в лицо Клипа. Что-то сильно ударило его по голове, и он упал…

Перестрелка на самом деле продолжалась не больше минуты, но Клипу казалось, что прошла целая вечность. Люди сбегались со всех сторон. Хэйнс схватился за чью-то ногу, поднялся и услышал, как Уэйд что-то говорит ему на ухо. Но он не остановился. Осталось пройти всего двенадцать футов, но для него они представлялись милей. Он шаг за шагом продвигался вперед, заряжая на ходу револьвер.

С трудом держась на ногах, он остановился, увидев прямо перед собой Дока Гринли, и сосредоточил на нем свой взгляд.

Лицо Дока исказилось от страха. Он то открывал, то закрывал рот, силясь что-то произнести. И вдруг потянулся за револьвером.

Но Клип выстрелил первым и тут же свалился вниз лицом и остался лежать, не двигаясь.

Наверное, прошло достаточно много времени, потому что, когда он открыл глаза, все были здесь — Рут, Рэйф Лэндон, Уэйд Мэннинг и Буфф Маккарти. Окинув их взглядом, он спросил слабым голосом:

— Док?

— Вы застрелили его. Мы нашли золото в его сейфе. Он не отправил ни одной унции — только речной песок. Мы заставили Портера признаться. Это он ограбил Томми и взял у него три тысячи долларов. А Док Гринли принудил его подбросить их вам. Напал на вас один из братьев Барлоу. Мы нашли записку, которую вы оставили в тюрьме. Вы оказались правы. Это Док убил Томми, хотя хотел прикончить вас. Тогда он еще не знал, что вы — Клип Хэйнс. Это я сказал ему, — продолжал Уэйд, — потому что и подозревать не мог, что он один виноват во всем. Он понимал, что ему не удастся перехитрить вас. Чувствовал, что проиграет. Сам признался нам перед смертью.

Клип кивнул.

— А перед этим — мне. Он заявил, что Клип Хэйнс взял десять тысяч. Об этом знали только бандиты и власти. — Слабая улыбка появилась у него на губах. — Тогда у меня возникло подозрение. А я представляю закон. Компания по срочной перевозке почты наняла меня.

Клип закрыл глаза и затих. Когда он снова открыл их, все ушли, кроме Рут. Она улыбнулась, наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы.

— А как же Рэйф? — спросил он.

— Я пыталась вам все объяснить, но вы уехали. Он — мой дядя, брат моей матери. Он сотрудничал с Уэйдом, но тайно, боясь повредить его репутации.

— О, — сказал он и помолчал немного. Потом поднял взгляд, и оба улыбнулись. — Ну, вот и прекрасно, — сказал он.

ШЕНДИ БЕРЕТ СВОЕ

Целых три дня Шенди Гэмбл провалялся на спине в Перигорд-Хаус в ожидании иностранца с черными усами. Его звали Николс, и если он собирался покупать скот, то следовало поторопиться. Сезон уже подходил к концу.

Шенди Гэмблу стукнуло семнадцать лет, и за последнее лето он еще больше вытянулся. По правде говоря, он был высок для любого возраста. Четыре дюйма сверх шести футов! И весь он состоял из рук, ног и плечей. Когда он снимал рубашку, ничего не стоило взять на учет все ребра на его худом теле.

Шенди считал Перигорд самым большим городом, хотя за свою жизнь он видел только еще два. В город съехались тысячи покупателей скота, и Шенди чувствовал себя неуютно на переполненных улицах. Большую часть времени он проводил в загоне для лошадей или валялся на своей койке в ожидании Николса. Если бы не деловые обязательства, он не стал бы его ждать — так он соскучился по родному ранчо «КТ».

И все-таки ему следовало сходить в город, чтобы купить новое седло и уздечку. А может быть, даже новую шляпу и рубашку. Несмотря на свою молодость, Шенди Гэмбл отличался аккуратностью и бережливостью и не собирался пускать по ветру пятьсот пятьдесят два доллара.

Пятьдесят два доллара он сэкономил со своего жалованья, а пятьсот составляли половину наградных денег за поимку двух конокрадов в Кедровой долине. Шенди выследил их по просьбе помощника шерифа Холлоуэя, а когда они его убили, так рассвирепел, что погнался за ними и привез одного мертвым, а другого настолько искалеченным, что он, наверное, хотел бы оказаться мертвым. За их головы обещали тысячу долларов, и Шенди хотел отдать их миссис Холлоуэй, но она согласилась принять только половину.

Николс оказался высоким, мощным брюнетом с гладко выбритым лицом, черными выразительными глазами и пышными усищами. Шенди стоял, оперевшись на ворота загона, когда он подошел к нему.

— Добрый день, сэр! — приветствовал его торговец, протягивая громадную руку. — Я так понимаю, что вы и есть владелец скота?

Шенди Гэмбл, всего-навсего простой ковбой за пятьдесят долларов в месяц, смущенно заморгал. Еще никто не называл его скотовладельцем, и его грудь заметно выпятилась.

Когда Николс ушел, Шенди в беспокойстве опустился на койку. Несомненно, предложения, сделанные ему, звучали заманчиво.

— Вы не должны отказываться от этого, Гэмбл, — уговаривал торговец. — Вы умеете обращаться со скотом, а у меня связи в Канзас-Сити и Чикаго. Мы можем проехать по стране, скупить скот, перегнать его туда и продать. Хорошая выгода для нас обоих.

— Но для этого нужны деньги, а у меня их нет, — возразил ему Шенди.

Николс внимательно посмотрел на него. Не стоит говорить мальчику, что он видел счет, в котором указывалось, сколько он заплатил авансом за комнату.

— Для начала нужно немного, — Николс ухмыльнулся, представив себе счет Шенди, — всего тысячу долларов.

— Зря все это, — с сожалением отозвался Шенди, — скажем так, у меня всего пятьсот.

— Вот и прекрасно. — Николс хлопнул его по плечу. — Вот мы и партнеры! Вы вкладываете пять сотен, и я вкладываю пять сотен! Мы их сложим и сразу же начнем покупать. У меня на Востоке всюду неограниченный кредит, и когда наша тысяча кончится, мы воспользуемся им. А вам придется хорошо поработать и не придется вкладывать столько наличных, как мне.

— Ну… — Шенди все еще сомневался. Ах, как заманчиво это звучало! А кто знал коров лучше него? Он же вырос с коровами. — Может, и будет неплохая выгода. У старого Эда Фрэнса такое стадо, что любо-дорого посмотреть, красивый, жирный скот.

— Отлично! — Николс снова стукнул его по плечу. Потом вытащил из кармана длинный коричневый конверт и пачку банкнотов. Очень аккуратно отсчитал пять сотен и сунул их в конверт. — Давай твои пять сотен! — Шенди порылся, достал свои деньги, отсчитал пять сотен и тоже сунул их в конверт. — А теперь, — Николс начал прятать конверт в карман, — мы пойдем в банк и… — Он остановился и снова вытащил конверт. — Нет, пока подержи его у себя. Сходим в банк потом.

Шенди Гэмбл взял толстый конверт и сунул его в карман рубашки. А Николс посмотрел на часы и потер подбородок.

— Да, вот что, — сказал он. — Мне надо успеть на дилижанс в Холбрук. Вернусь завтра к вечеру. Будьте здесь и не выпускайте деньги из рук, куда бы ни пошли. Встретимся в гостинице.

Шенди посмотрел ему вслед, пожал плечами и вернулся к лошадям. Его просто притягивал отличный вороной мерин. Будь он богатым скототорговцем, обязательно завел бы себе такого. А еще новое седло и уздечку, да такую одежду, как носит Джим Финнеган! Вот бы ахнули все, когда он вернется на ранчо «КТ»!

Потом его энтузиазм немного поубавился. Ему и в самом деле нравилось ранчо «КТ», и он любил работать с тамошними ребятами, его хорошими друзьями. Он вернулся в гостиницу и, немного помечтав, заснул. Разбудила его какая-то внутренняя тревога. Он спустил ноги на пол, достал сапоги, сунул в них свои большие ноги и встал.

Нет, к чертям все это! Сейчас он откроет конверт, оставит деньги в банке для Николса, а сам вернется к своим. Никакой он не скототорговец. Ковбой и есть ковбой!

Шенди достал коричневый конверт, вскрыл его и похолодел от ужаса. Он так и замер с отвисшей челюстью, а светлый, как початок кукурузы, чуб упал ему на лоб. Конверт был набит старыми газетами.

Зеленая весенняя трава уже высохла и пожухла. Водоемы сжались в размерах, земля растрескалась, и скот совсем отощал. Это был тяжелый год для скотоводов, и ковбоям приходилось много работать.

Шенди Гэмбл находился в седле по восемнадцать — двадцать часов в сутки, разыскивая разбредавшихся коров и сгоняя их к оврагам, где сохранилась вода и немного травы. Когда как-то раз он вернулся без седла, ребята долге отпускали шуточки и подсмеивались над Шенди. Но он только улыбался и предоставлял им догадываться, пропил ли он седло или пустил на женщин.

Однажды Джим Финнеган поехал на пастбище на серой лошади. Он хотел посмотреть, что там делается, и оценить запасы мяса к осени. А Шенди гнал к югу трех заблудившихся коров. Они встретились.

— Привет, сынок! А скот-то перепал, — сказал Финнеган.

— Да. — И Шенди потянулся за табаком и курительной бумагой. — Позарез нужен дождь. — Он закурил и спокойно спросил: — Вы когда-нибудь встречались со скототорговцем по имени Николс? Такой здоровый, черноглазый мужик?

Описание Шенди было точным и подробным. Такой словесный портрет мог составить только очень наблюдательный человек, который, поглядев на корову или коня не более тридцати секунд, запоминал каждый волосок и спокойно перечислял все недуги, которыми страдает животное.

— Николс? Нет, ты перепутал, сынок. Нет! Того, которого ты описал, зовут Абель Котч. Хитрый и самоуверенный человек. Силен в драке. Хвастается, что никто не устоит против него в кулачной схватке.

— Не попадался он вам?

— Да, он обретался около Форт-Уорта в начале года. Крутился там с ребятами Джуна.

Ребята Джуна? У старика Пита Джуна их было четверо, не признававших законов сыновей: Алек, Том, Бак и Уинди. Все мастера стрелять, скверные людишки, замешанные в кражах лошадей и коров и наверняка причастные к убийствам.

Спустя пару дней на ранчо вернулся Джонни Смит, который ездил за почтой. По пути он заезжал в Такап, чтобы договориться с тамошним кузнецом о выполнении некоторых работ для ранчо. Такап считался городом, где многие не признавали закон, но вот кузнец там был лучший в округе. Ковбои сами справлялись со многими делами, но кузнец из Такапа умел делать прекрасные вещи из железа, и хозяин ранчо «КТ» хотел заказать хорошие металлические подставки для дров к своему камину.

— Там, в Такапе, убийство, — сообщил Джонни, как только слез с лошади. — Тот самый Салливан из Бреди-Каньона сцепился с Уинди Джуном. Уинди хорошо его отделал.

Шенди Гэмбл поднял голову.

— Джун? Из той самой компании?

— Конечно, из той самой, что так любит пострелять.

— А большого, черноглазого мужика не видал с ними? С черными усами?

— Котч? А ты его знаешь? Конечно, видал. Он отколошматил кузнеца так, что тот не смог закончить подставки для камина нашему старику. Лихая компашка!

Хозяин ранчо говорил с Финнеганом, когда к ним ворвался Шенди.

— Босс, вам нужно что-нибудь сделать по пути в Такап? Я готов туда съездить.

Босс удивленно на него посмотрел. Но чтобы Гэмбл отпрашивался с работы? Это совсем на него не похоже. Шенди всегда трудился за двоих, и уж если ему приспичило поехать в Такап, значит, он имел на то причину.

— Хорошо. Спроси там насчет моего железа. А заодно посмотри вокруг водоемов. А то мы потеряли несколько коров. Если найдешь скот или подходящие следы, скажешь нам, и мы поедем искать.

Шенди Гэмбл оседлал кургузую лошаденку с широкой мордой, проверил револьверы и отправился в путь. Джонни Смит, который сидел на крыльце и чинил уздечку, проводил парня взглядом. Ничего необычного в том, что, выезжая из дому, ковбой брал с собой револьвер, не было — кругом развелось тогда много волков и горных кошек. Но Шенди засунул за пояс не один, а пару револьверов и набил сумку патронами, что с ним не случалось уже очень давно. Джонни наморщил лоб, пожал плечами и снова занялся уздечкой.

Дорога на Такап выглядела как шрам на лице пустыни. Она шла по неровному плато к ущелью, зажатая с обеих сторон нагромождением скал — красных, розовых, белых, желтых и коричневых, имевших самые невероятные очертания. Ночью, когда полная луна проплывала над остатками древних гор, причудливые призраки наполняли этот край. А днем ущелье превращалось в раскаленную печь, пышущую жаром, с пыльными смерчами, напоминавшими пляски дьяволов, и миражами в дрожащей дали.

Городишко Такап представлял собой десяток-другой ветхих домишек, притулившихся между скал. Говорили, что здесь в холмах всегда найдется место для успокоения каждого жителя, и в самом деле город постоянно имел наготове пару вырытых могил, ожидавших своих клиентов, но это не омрачало его существование.

Такап был веселым городом. Несмотря на дневную жару, вечером безудержное веселье охватывало его, и он весь светился огнями. Салун «Хай Кинг» давно стал местом отдыха и встреч серьезных людей и своеобразным притоном для всякого рода шулеров и авантюристов. Вокруг него стояли мрачноватые дома с конюшнями и чердаками, набитыми сеном.

Шенди Гэмбл поставил свою лошадку в конюшню и хорошенько вытер ее. Ей еще предстоял трудный путь домой, потому что Шенди точно знал, что оставаться в городе после того, что он здесь задумал сотворить, ему будет нельзя.

Долговязый и немного сутулый, в серой, сильно изношенной пыльной шляпе с дырой, пробитой пулей скотокрада, джинсах и полинявшей клетчатой рубашке, он стоял в дверях конюшни, дымя сигаретой. Его плечи казались неестественно широкими по сравнению с узкой талией. Два револьвера 44-го калибра удобно устроились по бокам, чтобы он мог легко их выхватить.

На небольшой площади перед ним располагались и салун, и главный магазин, и кузница, и загон для скота. А еще здесь стояли две ночлежки, которые называли себя гостиницами.

Прежде всего Шенди не спеша направился к кузнице. Кузнец, крепкий коренастый мужчина, стоял у горна. Когда он обернулся, ковбой сразу увидел глубокую, еще не совсем зажившую рану и громадный кровоподтек под заплывшим глазом.

— Заказ для ранчо «КТ» готов? — сразу же спросил Шенди, чтобы обозначить себя.

— Будет готов, — буркнул кузнец, глянув на него одним глазом. — Что-то ваш босс уж очень торопится. Только вчера приезжал от него верховой.

— Не волнуйтесь. У меня здесь есть и другое дело. Вы знаете человека по имени Котч?

Кузнец возмутился.

— Ты что, шутишь?

— Нет. Мне он очень нужен.

— Что, неприятности?

— Ну да. Я собираюсь оторвать ему голову.