- Прошу прощения, - сказал Кэлоу, - но он первый начал.
      Рассел молча глядел на него, а затем, когда Кэлоу отвернулся, все же подал голос:
      - Все на Пичфорк будут против тебя.
      - И не только! От него отвернется вся округа! - сплюнул в сердцах Старина Карр. - Никто не станет тебе ничего продавать, и даже разговаривать с тобой не будет никто. Даем тебе неделю срока, и если ты за это время сам по доброй воле не уберешься отсюда, то тебя голого окунут в деготь и ваваляют в перьях. Тогда будешь знать!
      Когда Мэт Кэлоу доехал наконец до обмелевшего ручья, дождь немного утих. Вода доходила коню до колена, но течение здесь не было быстрым. Переправившись на другой берег и преодолев буйные заросли лебеды, он направил коня к постройкам, видневшимся в дали и то и дело озаряемых ослепительными вспышками молний. А еще дальше темнела громада Черной Горы, в сравнении с которой все вокруг казалось крохотным, словно игрушечным. Когда до дома все еще оставалось около мили пути, он обнаружил на земле первые кости. Всего ему удалось насчитать двенадцать скелетов.
      Дождевые капли барабанили по непромокаемой ткани палаща-дождевика, когда он наконец въехал во двор и остановился перед старым, сложенным из камня домом. Среди других построек здесь находились конюшня, коптильня и обнесенные каменными заборами загоны - все было выложено из камня, доставленного сюда со склона горы.
      Оставив коня в конюшне, где было тепло и сухо, Мэт высыпал в ясли из мешка, что был привязан позади седла, немного овса.
      - Этого тебе должно хватить, - сказал он. - Так что до утра.
      Держа винтовку под полой плаща, он подошел к дому. Засов на двери черного хода насквозь проржавел, но уперевшись ногой в косяк двери, ему одним рывком все же удалось сдвинуть щеколду с места. Переступив порог, он почувствовал, как в нос ему ударяет запах слежавшейся пыли, но полы в доме были сделаны на совесть, и вообще постройка была в хорошем состоянии. Решив проветрить комнату, он открыл окно, а затем расстелил на полу плед, а затем растянулся на нем и быстро заснул.
      Когда на следующее утро Мэт проснулся, дождь все еще шел, но, перемыв для начала пыльные кастрюли и чайники и наскоро позавтракав, он оседлал коня и поехал в сторону горы. Во время объезда пологого склона ему явно слышалось доносившееся откуда-то журчание воды, но когда он все же добрался до того места, где по его рассчетам и должен был бы протекать ручеек, то никакого источника там не оказалось. Тогда он слез с коня и принялся взбираться вверх по склону.
      Ему без особого труда удалось обнаружить небольшой поток сбегавшей по склону воды. Пройдя вдоль него, Мэт нашел и то место, где тоненький ручеек сбрасывал свои воды в дыру в скале, темневшую у самого основания каменной башни. Он прислушался. Было слышно, как вода с гулом разбивается о камни, и все указывало на то, что под горой должны были находится обширные пустоты, выточенные водой среди камней. Погрузившись в глубокие раздумья, он побрел назад, к тому месту, где им был оставлен конь.
      - Ну так как, нашли что-нибудь?
      Вздрогнув от неожиданности, Мэт резко обернулся и увидел девушку в темной от дождя серой шляпе и плаще-дождевике. У нее были ярко-голубые глаза и прекрасные черные волосы.
      Она рассмеялась, заметив его удивление.
      - Я один из здешних призраков, - весело сказала она. - Вы разве не слышали?
      - Меня, конечно, предупредили, что здесь водятся привидения, но если бы я только знал, что они похожи на вас, то, честное слово, я уже давно переселился бы сюда.
      Она улыбнулась ему.
      - Ну что вы! Я, так сказать, неофициальное привидение! Вообще-то никто не должен знать о том, что я приезжаю сюда, хотя, думаю, что кое-кто из местных об этом все же догадывается.
      - Они изо всех сил старались представить это место в самом невыгодном свете, - посмеиваясь сказал Мэт. - Так что, если им и было что-то известно, они предпочли промолчать об этом.
      - Я Сьюзен Рейд. У моего отца есть хижина примерно в пяти милях отсюда. Он собирает разные сведения об индейцах - их обычаи, религиозные верования и фольклор.
      - И даже по такой погоде?
      - Мы просто заметили какое-то движение на склоне, а отец уже давно с нетерпением ждет, когда, наконец, хоть кто-нибудь сможет забраться на вершину, и тогда он смог бы заполучить что-нибудь из остатков материальной культуры, которые, возможно, находятся там, наверху.
      - Остатки чего?
      - Материальной культуры. Разные черепки, каменные орудия или образцы оружия. Все те предметы, которыми могли пользоваться индейцы.
      Всю дорогу он ехали рядом, направляясь на ранчо и разговаривая о природе и о погоде. И всего за несколько минут Мэт Кэлоу узнал о гончарном ремесле индейцев больше, чем иной человек, как ему казалось, может узнать за всю жизнь.
      * * *
      На перекрестке дорог, одна из которых вела к ранчо "Веха Х", они остановились. Дождь перестал, и солнечные лучи делали отчаянные попытки пробиться сквозь толщу облаков.
      - Мэт, - очень серьезно заговорила она, - хоть ты и решил взяться за это дело, но только не надо слишком легкомысленно относиться к местным предрассудкам. Пойми, что обосновавшиеся в этих краях люди были по больше части переселенцами из восточных гор, и они выросли на этих историях. К тому же, здесь действительно произошло несколько необъяснимых с точки зрения здравого смысла событий, так что у них теперь есть все основания истолковывать их в применении к своим суевериям. И поверь, что коль скоро зашла речь даже о том, чтобы изгнать тебя отсюда, то настроены они решительно. А с ними шутки плохи.
      - В таком случае - он усмехнулся - полагаю, им придется нелегко, потому как я никуда уезжать не собираюсь и намерен стоять на своем.
      После того, как она уехала, он взялся за работу. Привел в порядок засов на двери черного хода, сколотил из досок ворота для конюшни и починил поилку для скота. К вечеру он уже не чуял под собой ног от усталости, и когда лег спать, то моментально уснул.
      Утром же следующего дня, когда еще только-только рассвело, он был уже в седле, объезжая границы своих владений. К северу простирались непаханные земли, и наведаться туда можно будет чуть попозже. Некоторые участки сплошь заросли астрагалом, но ему было хорошо известно, что животные довольно редко принимаются за него, особенно когда у них есть возможность пастись на участках с разнообразием трав и кустарника. К тому же не все разновидности астрагала являлись смертельно-ядовитыми. Недостаток растительности близ мест, куда скот приходил на водопой, или же сильно засоленные почвы также имели непосредственное отношение к данной проблеме. Большинство ядовитых разновидностей появлялись ранней весной, поэтому, если выпускать стадо на пастбище слишком рано, когда трава на нем еще не набрала силу, то животные зачастую переходили на астрагал.
      Сейчас была как раз ранняя весна, и трава только-только начинала пробиваться из-под земли. Астрагала тоже было предостаточно, но, похоже, было несколько участков, где его не было совсем. В свою бытность в Техасе Мэт узнал, что чаще всего астрагалом поражаются перегруженные животными пастбища, и наоборот, когда на протяжении какого-то периода пастбище пустует, то другие растения со временем вытесняют астрагал. И именно это произошло здесь.
      Все несколько следующих дней он работал как проклятый, от рассвета до заката. Раздобыв немного старой проволоки, он огородил несколько участков, где астрагал разросся уж слишком буйно. Затем он одолжил у отца Сьюзен упряжку рабочих лошадей и впряг их в тяжелую борону, сколоченную из бревен, на которые сверху были навалены тяжелые камни. При помощи этой бороны он выкорчевывал астрагал, который складывал в кучи и жег.
      За все это время поблизости так и не объявилось ни одной живой души. И все же одним погожим утром он принялся седлать коня, твердо решив хотя бы на один день позабыть о работе. Времени у него оставалось совсем ничего, так как отведенная ему на сборы неделя уже почти подошла к концу, и, в худшем случае, уже на следующий день у него могли начаться неприятности. Он выбрал направление к северу от дома, но вскоре был вынужден свернуть с намеченного маршрута, так как путь ему преградила плотная трехметровая стена непроходимых дебрей чапараля; это были самые густые заросли кустарника изо всех, какие ему только приходилось видать поблизости от реки Нуэсес.
      Сделав крюк почти в две мили, он объехал стороной непроходимые джунгли из разросшихся кактусов, кошачьего когтя, меските и бурьяна и в конце концов почти оказался позади Черной Горы.
      Взглянув вверх, он понял, что смотрит на гору под довольно необычным углом. На первый взгляд склон представлял собой беспорядочное нагромождение торчавших из породы скальных карнизов и огромных каменных глыб и казался совершенно непроходимым, но все же с того места, где он сейчас находился, была заметна своего рода тень, протянувшаяся вдоль каменной стены отвесного склона. Подъехав поближе, он убедился, что это было ничто иное, как ход, вырубленный в скале. И заметен он был лишь потому, что камни, находившиеся в тени скалы еще не успели просохнуть после дождя. Вполне возможно, что еще никто до него не видел склон горы в таком ракурсе и при подобных обстоятельствах.
      * * *
      Заставив коня пройти напролом сквозь плотные заросли кустарника, он продолжал ехать вперед, прокладывая путь среди разбросанных по земле валунов, пока, наконец, не оказался всего в нескольких футах от горного склона, где у самого подножия которого по земле проходила гигантская трещина, а по дну струился тоненький ручеек, и течение его было направлено в сторону горы, а не от нее!
      Мэт слез с коня и спустился вниз, на самое дно расщелины. Если в том месте, где он начал свой спуск, она была все тридцать футов шириной, то, оказавшись у самого дна, для того чтобы коснуться обеих стен, было достаточно лишь развести руки в стороны.
      Здесь стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим журчанием воды, да звуком его шагов. И все же ему казалось, что откуда-то из земных глубин, до его слуха доносится приглушенный далекий гул, долетающий сюда, как будто из самих недр Черной Горы!
      Он застыл на месте. Впереди среди камней чернел огромный провал! Именно сюда впадал тот ручеек, по течению которого он шел, и откуда-то снизу доносился звук падающей воды. Вспомнив о небольшой дыре, обнаруженной им на противоположном склоне, он пришел к выводу, что под Черной Горой, должно находиться огромное подземное озеро. По всем правилам вода с горных склонов, должна была бы течь по направлению от горы, но из-за многочисленных трещин и разломов на поверхности земли, она затекала под гору, собираясь в подземном водохранилище вулканического происхождения.
      А что если, вода оттуда не находит себе выхода? Тогда там должен находиться огромный, практически неисчерпаемый резервуар воды, запасы которого к тому же постоянно пополняются!
      Выбравшись из расщелины, он снова взглянул на тень, залегшую на каменном склоне и четко обозначившую вырубленную в скале тропу, которой пришлось немало претерпеть от ветров и непогоды. И тут ему на ум пришла неплохая идея.
      На следующий день он снова отправился на север, надеясь найти тропу, которая провела бы его сквозь дебри чапараля. Сью говорила, что по ту сторону зарослей плодородные земли начинают постепенно истощаться и на смену им в конце концов приходит пустыня. И хотя сама она никогда не бывала в той стороне, но от нее же ему стало известно и о том, что там, к северо-западу от Черной Горы, находилось одно-единственное ранчо - имение Питчфорк.
      Внезапно ему на глаза попались следы, оставленные двумя лошадьми. Лошади были подкованы, и, судя по следам, шли рядом, направляясь на запад. Следы исчезли из виду столь же внезапно, как и появились, и произошло это у большой, под углом выступающей из-под земли, плиты песчанника, но заметив на породе царапины, он продолжал путь, решив действовать на свой страх и риск. Склон оказался довольно крутым, но тут выступ резко оборвался, и на дне расселины, засыпанном наносным песком, снова проступили четкие отпечатки лошадиных копыт.
      Спустившись на дно разлома, он внезапно для самого себя оказался на небольшом лугу, где росло лишь несколько разрозненных кустиков чапараля, заросли которого он благополучно миновал. Он принялся разбирать следы всадники здесь поработали: они согнали небольшое стадо, а затем отправились вместе с ним на северо-запад, поднимаясь вверх по склону.
      И тут Мэта Кэлоу осенила догадка, от осознания которой внутри у него похолодело, как если бы его вдруг окатили ушатом холодной воды. Развернув коня, он начал объезжать луг, и успел проехать совсем небольшое расстояние, когда в поле его зрения оказалась корова с клеймом "Наклонного Д"! Это было тавро Дайера, хозяина салуна. Проехав еще немного вперед он наткнулся еще на одну корову "Наклонного Д" и сразу на трех с тавром "КР". Довольно усмехнувшись, он пустился в обратный путь, ориентируясь на собственные следы, и вскоре благополучно добрался до своего ранчо.
      * * *
      Сью была в кухне, и когда он вошел туда, на сковороде уже аппетитно шипела яичница с ветчиной.
      - Яичница! - Восторженно рассмеялся он. - Впервые за последние несколько месяцев у меня на столе снова появились яйца!
      - Мы держим кур, - ответила Сью, - и мне очень хотелось удивить тебя. - Она выложила содержимое сковороды на тарелку, а затем налила чашку кофе. - Будет лучше, если ты заранее настроишься на то, что отсюда тебе все же придется уехать. Фостер с Питчфорк собирается заявиться сюда со своими людбми и с парнями из Вэгонстопа. Они изгонят тебя из этих мест!
      Кэлоу усмехнулся.
      - Пусть приезжают! Теперь я готов к этой встрече!
      - У тебя сейчас вид довольного кота, слопавшего канарейку, - сказала она, с любопытством разглядывая его. - В чем дело?
      - Запасись терпением и жди! - хитро улыбнулся Мэт. - Просто подожди немного!
      - Ты многое успел, - продолжала она. - Что собираешься делать с перепаханным пастбищем?
      - Для начала засею его чем-нибудь. А через несколько лет снова оставлю под траву. И тогда уже никакой астрагал нам не страшен.
      - Для посевов нужна вода.
      - У нас здесь будет много воды! Хоть залейся! Хватит и для посевов, и для скота, и для того, чтобы самим каждый вечер принимать ванны, и чтобы детей купать.
      Это заявление застигло ее врасплох.
      - Кому это - нам?
      - Мне и моей жене.
      - А ты мне никогда не говорил, что у тебя и жена есть! - она смотрела на него в упор.
      - Никого у меня еще нет, но именно сейчас я как раз и подумываю о том, чтобы ею обзавестись. Есть у меня одна девушка на примете. Думаю, она сможет стать хорошей матерью для пятнадцати или даже для двадцати ребятишек.
      - Пятнадцати или двадцати? Ты с ума сошел!
      - А что? Мне нравятся большие семьи. Я сам был самым младшим из двенадцати братьев. К тому же у меня имеется собственная теория о том, как нужно воспитывать детей. Все очень просто...
      - Как-нибудь в другой раз, - Сью взяла его за руку. - Они уже здесь.
      Мэт Кэлоу вышел из-за стола. Она с удивлением обнаружила, что он носит при себе пистолет, и что на полу рядом с дверью стоят прислоненные к стене винтовка и дробовик.
      Отсюда ей был виден высокий, подтянутый человек, в котором она без труда узнала Фостера с ранчо Питчфорк, приведшего сюда вместе с собой Рассела, Кнауфа и еще с полдюжины своих людей. Вслед за ними к дому подъехала еще дюжина всадников, среди которых были Старина Карр, Дайер и Уэнт.
      Мэт подошел к порогу.
      - Привет, ребята! Как славно, что вы заглянули меня проведать! А я-то уж, грешным делом, думал, что мои соседи решили, будто я воды боюсь!
      В толпе всадников не было заметно ни одного улыбающегося лица.
      - Мы приехали, чтобы вышвырнуть тебя отсюда к чертовой матери, Кэлоу! - объявил Фостер. - Мы не хотим, чтобы здесь кто-то жил!
      Кэлоу улыбнулся, но взгляд его оставался холоден. Он оценивающе разглядывал этого высокого всадника на гнедом коне.
      - Что ж, Фостер, это весьма предусмотрительно с твоей стороны, но я все же останусь. Если же ты попробуешь выставить меня отсюда силой, то могу гарантировать, что сразу несколько твоих коней лишатся седоков, и большой гнедой жеребец будет одним из них.
      Дело в том, что мне тут очень нравится. Я обживусь здесь и налажу хозяйство, но только жить мне будет намного проще, чем тебе, Фостер.
      Тон этого заявления заставил Фостера невольно насторожиться и пристально поглядеть на Мэта Кэлоу. Рассел проехал немного вперед и остановил своего коня рядом, а Кнауф перебрался на левый фланг, готовый в случае чего выхватить оружие и открыть стрельбу.
      * * *
      Наступило тягостное молчание, и заметив всеобщее замешательств, Мэт Кэлоу хрипло рассмеялся.
      - Что, Фостер, не нравится? Ничего, посмотрим, что ты запоешь, когда на шее у тебя затянется петля из крепкой веревки. Слушай, Фостер, ты случайно не знаешь, почему умер Арт Хоран? Разве это не ты его прикончил? Или, может быть, его просто разобрало любопытство, и он решил вернуться обратно, желая выяснить, какая участь постигла пропавших коров?
      Дайер перевел взгляд с Кэлоу на Фостера. Он не ожидал такого поворота событий и был явно озадачен.
      - Что-то я не совсем понимаю, - сказал он. - К чему весь этот разговор?
      - Объясни же ему, Фостер. Ну же, смелее. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
      Фостер чувствовал себя загнанным в угол. Он оглянулся по сторонам, а затем снова перевел взгляд на зачинщика этого гнусного спектакля. Случилось то, чего он боялся более всего на свете, и из-за чего больше, чем кто бы то ни было противился тому, чтобы Мэт Кэлоу и кто-нибудь другой селился на "Вехе Х".
      Неожиданно из окна справа от двери раздался голос Сью.
      - Кнауф, - сказала она, - я вижу все твои маневры. Предупреждаю, у меня в руках заряженная двустволка. Так что если ты только попробуешь взяться за пушку, я тут же вышибу тебе мозги!
      - Что здесь происходит? - громко спросил Старина Карр, начиная зляться и терять терпение. - О чем это он, Фосс?
      - Если он не хочет говорить - Мэт Кэлоу решительно перешагнул через порог, выходя на веранду - то скажу я. Итак, спешу вас уведомить, что пока вы рассказывали друг другу небылицы о Черной Горе, Фостер воровал скот с ваших пастбищ.
      - Врешь! - взревел Фостер. - Ты врешь как...! - Он схватился за пистолет, и в тот же момент пистолет Мэта Кэлоу выстрелил дважды. Первый выстрел выбил оружие из руки Фостера, а второй отсек мочку у уха. Эта вторая пуля наверняка убила бы Фостера, если бы тот не вздрогнул от боли, хватаясь за окровавленную руку.
      Рассел изменился в лице и бледнея, ухватился обеими руками за луку седла.
      Взгляд Даейра был суров.
      - Ладно, Кэлоу! Выкладывай все начистоту, или кого-то нам придется вздернуть прямо здесь.
      - Ваши коровы, - принялся спокойно объяснять Кэлоу, - искали водопой и в конце концов нашли источник воды, о существовании которого никто даже не догадывался. Потом ваш скот обнаружил Фостер, и затем он стал регулярно, каждые несколько дней, наведываться в то уединенное местечко и уводить с собой коров, успевших забрести туда со времени его последнего визита, так сказать, не взирая на клейма. Вы же тем временем теряли скот, но придраться было решительно не к чему: ни следов, ни явных признаков воровства, и подозревать, как будто, тоже было не кого. К тому же вы привыкли винить во всех своих бедах и несчастьях Черную Гору. Ваш скот забредал в ту сторону и уже никогда не возвращался назад, зато Фостер богател самым волшебным образом. Для него это не составляло особого труда: нужно было просто проехаться по расселине, что находится за дальним склоном Черной Горы, как раз за зарослями чапараля.
      Что же касается самой Черной Горы, то уверяю вас, что если вы и замечали нечто необычное на склоне, то это вовсе не было видением. Мне кажется, что коровы из стада прежних владельцев "Вехи Х" пасутся на вершине горы.
      - Но это же немыслимо! - запротестовал Старина Карр. - На эту махину даже человек забраться не может.
      - Весь дальний склон горы пересекает длинная трещина, подняться по которой наверх не составит большого труда. Весь тот скот вот уже несколько лет пасется на вершине горы, где, по всей видимости, находится несколько квадратных миль отборных пастбищ.
      Фостер неуклюже слез с коня, бережно придерживая простреленную руку. Один из его людей тут же поспешил ему на помощь. Старина Карр нервно покусывал ус, ему было немного досадно, что все страхи перед могуществом горы лопнули в одночасье, как мыльный пузырь. Немного поколебавшись, Дайер взглянул на Мэта.
      - Твоя правда, незнакомец, мы вели себя как распоследние дураки, сказал он. - За нами выпивка.
      Затем Дайер перевел взгляд на Фостера.
      - Но полагаю, веревка нам все-таки сегодня еще пригодится.
      Даже темный загар Фостера не мог скрыть мертвенной бледности, залившей его лицо.
      - Не губи, Дайер! Дай мне шанс! - умолял он. - Я всем заплачу, ей-богу! Ты же меня знаешь! Я решился на это по недомыслию, но уж слишком велико было искушение. Я был на мели, а уж потом...
      - Мы все подсчитаем, - натянуто сказал Уэнт, - а уж потом решим, что с тобой делать. Если ты сможешь возместить нам убытки, то мы могли бы договориться.
      Развернув коней, всадники выехали со двора, а Мэт и Сью стояли рядом, глядя им вслед.
      - Если ты не будешь настаивать на том, чтобы завести два десятка ребятишек, - вкрадчиво сказала она, - то, пожалуй, я знаю одну девушку, которую мог бы заинтересовать такой вариант.
      Мэт усмехнулся.
      - Ну а как насчет шести?
      - Полагаю, это не слишком много.
      Он обнял ее за талию.
      - Тогда считай, что твое предложение уже принято.
      Клонившееся к закату солнце садилось за Черную Гору, над вершиной которой ярко вспыхнул огненный ореол. Корова с большими грустными глазами наклонила голову к своему теленку, и ей не было никакого дела до творящихся вокруг чудес. Теленок неуверенно поднялся на ножки, стряхивая с шерстки белый осколок с неровным краями, легкий и хрупкий, как сухой лист.
      Это был отколотый край древнего кувшина из обоженной глины.
      ХИЛА-КРОССИНГ
      1
      Старый деревянный желоб поилки стоял посреди конюшенного двора городка Хила-Кроссинг, обращенный одним концом к изъеденному ржавчиной насосу. Проезжая по улице, Джим Сартэн обратил внимание на компанию из четверых небритых мужчин смурного вида, собравшихся тесным кружком у водокачки, угрюмые лица которых выражали явное неудовольствие.
      Двое из них были высокого роста, и, пожалуй, именно в росте и заключалось их единственное сходство, ибо во всем остальном они разительно отличались друг от друга. Эд Лоринг перебрался сюда из Пенсильвании и производил впечатление благообразного седеющего отца семейства с волевым лицом, отнюдь не отличавшимся красотой и правильностью черт. В глазах окружающих он слыл человеком рассудительным, который в случае чего способен и на самый отчаянный поступок . Угрюмый человек, стоявший рядом с ним, казался примерно того же роста, но был гораздо более плотного телосложения, и его злые глазки сердито поглядывали по сторонам из-под нависших черных бровей. У него была мускулистая бычья шея, над которой возвышалась мощная квадратная челюсть. Характер Роя Страйдера вполне соответствовал его внешности: это был норовистый парень, готовый в любую минуту пустить в ход кулаки.
      Пибоди и МакНэбб казались также совершенно непохожи друг на друга. МакНэб был худощавым парнем, чьи серые глаза смотрели на окружающих с прищуром. Выражение лица выдавало в нем человека несломленного судьбой, хотя и неоднократно ею битого. Пибоди держал подмышкой ружье. Он был небольшого роста и коренаст. Он оглянулся вместе со всеми, чтобы взглянуть на только что приехавшего, запыленного всадника на чалом коне. Спешившись, незнакомец тут же направился к водокачке, а его чалый подошел к желобу поилки и опустил морду в прохладную воду.
      Сартэн ощущал на себе их пристальные взгляды, но виду не подал. Взяв в руки ковш, сделанный из тыквы, он выплеснул из него остатки воды и взялся за жалобно заскрипевший рычаг насоса водокачки.
      Четверо мужчин принялись внимательно разглядывать его с головы до ног, обратив внимание и на запыленную серую рубаху, облегавшую его могучие плечи, как будто надеясь догадаться по ней об истинных намерениях ее обладателя. Их взгляды скользнули вниз, задерживаясь на висевших на широком поясе пистолетах с рукоятками из орехового дерева, обращая внимание на обычно ярко начищенные, но на тот момент покрытые слоем дорожной пыли, сапоги и шпоры, какие обычно носили мексиканцы. Джим Сартэн большими глотками пил студеную воду, несколько капель которой, перелившись через край ковша, стекали по подбородку и падали на рубаху. Осушив подряд два ковша, он наконец почувствовал, что напился.
      За время, проведенное у водокачки, Джим Сартэн, со своей стороны, также постарался повнимательнее присмотреться к этой компании, обратив внимание на их одежду, оружие и на манеру держаться. Он также бросил пристальный взгляд на неопрятного вида, небритого толстяка, расположившегося в огромном кресле, поставленном у стены конюшни - у него было мясистое лицо, отвислые губы и жалобный взгляд голодной гончей.
      Толстяк с трудом поднял свою тушу с кресла.
      - Коня будете ставить? Это моя конюшня. - Ворот его рубахи был распахнут, а подвязанный вместо пояса сыромятный шнур выполнял сразу две полезные функции: не давал упасть штанам и поддерживал огромное брюхо. - Я Джордж Нолл. - Добавил он. - Здесь меня каждая собака знает.
      - Отведи коня в стойло и насыпь меру овса, - распорядился Сартэн. Он должен быть всегда сыт. И будь поосторожней, конь у меня норовистый.
      Нолл равнодушно усмехнулся.
      - Да уж, у каждой животины свой характер. - Он снова печально и с интересом поглядел на Сартэна. - Далеко направляетесь? Или как?
      - Или как. Я уже приехал. - Взгляд темных глаз Сартэна был непроницаем. - Похоже, неподалеку отсюда случился большой пожар. На целые мили окрест все выгорело дотла. - Эти четверо, должно быть, тоже были из погорельцев, чьи повозки стояли в ложе ручья за противопожарной полосой. По дороге сюда я заметил противопожаную полосу. Кто-то здорово потрудился, чтобы успеть соорудить ее вовремя.
      - Это Лоринга работа, а вон он сам стоит,- подсказал Нолл. - Он загодя готовился. Как чувствовал, что это случится.
      Сартэн перевел взгляд на Лорнига.
      - Вас предупредили? Или все получилось случайно?
      Но ответил ему Страйдер.
      - Случайно! - гаркнул он, с подозрением глядя на Сартэна из-под угрюмо нависших бровей. - И по-моему, ты задаешь слишком много вопросов.
      * * *
      Обернувшись к Страйдеру, Сартэн смерил его долгим взглядом, отчего тот гневно побагровел и еще крепче стиснул зубы.
      - Именно так, - проговорил Сартэн наконец, - Когда мне бывает необходимо что-либо узнать, я считаю, что это самый подходящий способ для получения интересующей меня информации. - После этого он снова перевел взгляд на Лоринга, давая понять, что мнение Страйдера его нисколько не интересует.
      - Мы полагаем, что этот пожар был устроен по приказу владельцев больших ранчо, - сказал Лоринг, старательно выбирая слова. - Они угрожали нам, требовали, чтобы мы убрались отсюда. Но не на тех напали! Мы продолжали жить здесь. Потому что нет такого права, чтобы людей выгоняли из собственных домов, тем более, что никаким законом не запрещено селиться на этих землях.
      Здесь же трое ранчеро распоряжаются угодьями, раскинувшимися на добрую сотню миль. Стивен Бейн, Холстон Уолкер и полковник Авери Квартерман. Мы же специально выбрали для своего поселения место в стороне от них и обосновались в предгорьях Черной Горы, к северу от Мидл-Форк. И даже после этого у нас начались неприятности.
      - И их инициаторами были те трое людей, имена которых вы только что назвали?
      - А кто же еще? Бейн обвинил Пибоди, что он якобы украл и заколол на мясо корову с "Тире Б". Пибоди не делал ничего такого и начал все отрицать, и если бы только мы с МакНэббом не подоспели бы вовремя, то стрельбы было бы не избежать. Затем, несколько дней назад, мы с Пибоди отправились проведать Орена МакНэбба - брата этого джентльмена - и нашли его мертвым. Его застрелили, при том что сам он был безоружен. Принадлежавшее ему стадо пропало, а дом и все постройки были сожжены.
      - Потом еще скандал в самом городе, - напомнил Пибоди, - когда мы я, Лоринг и Страйдер - подошли на улице к полковнику Квартерману. Напустив на себя надменный вид, он заявил, что ему ничего не известно ни о каком убийстве, и что у нас есть еще время убраться к черту, или он за себя не отвечает. И тогда Страйдер вышел вперед и при всех обвинил его в убийстве, а затем вызвал на поединок.
      - И он отказался?
      - Он трус! - глумливо засмеялся Страйдер. - Небось, с перепугу тут же полные штаны наложил! Без своих людей он ни на что не способен!
      - Иногда, - сухо заметил Сартэн, - для отказа от поединка требуется больше смелости, чем для согласия на него. Если этот ваш Квартерман именно тот, о котором мне приходилось слышать, тот он более, чем однажды, проявил себя в деле. Он принимал участие в войнах с индейцами. Это смелый и мужественный человек.
      - И поэтому ему дозволительно убивать одинокого и к тому же безоружного ранчеро? - презрительно усмехнулся Страйдер. Его неприязнь к Джиму Сартэну была очевидна.
      - А вы не подумали о том, что это мог сделать кто-то другой? Вы что, застали его там? Или у вас имеются какие-либо доказательства, что это был он или кто-то из его людей?
      - А кто еще пошел бы на это? Кто еще это мог быть?
      - Например, ты.
      - Я? - Страйдер вздрогнул, как если бы ему вдруг отвесили пощечину, и его побледневшее лицо исказила гневная гримаса.
      - Не нарывайся, Рой, - эти слова принадлежали Джорджу Ноллу, стоявшему у ворот конюшни, и голос его звучал убедительно и наредкость авторитетно. - Убери руку, если не хочешь отправиться на тот свет. Это же рейнджер, Джим Сартэн.