Человек с разрушенных холмов

— Вы убьете человека… Вы убьете Роджера Бэлча.

Глава 16

Ну и дела. Я стоял ошарашенный. Барби-Энн теперь не походила на прежнюю милую девушку. Кожа на скулах натянулась, а лицо пылало такой ненавистью, какую я редко встречал у мужчин, не то что у женщин.

— Убейте его, — повторила она, — и я отдам вам пятьсот долларов!

— Вы меня не за того приняли, — возразил я. — Я не убиваю по заказу.

— Но вы же стрелок! Это всем известно. Вы же убивали людей и раньше! — настаивала она.

— Я пользовался оружием только для самозащиты или защищая собственность. Но никогда не сдавал внаем свое оружие и никогда не стану этого делать. Вы не того выбрали. В любом случае, — более мягко добавил я, — вы сейчас не в себе, на самом деле вы не желаете его смерти. И не можете хотеть, чтобы убили человека.

— Черта с два! — Зрачки Барби-Энн сузились от ярости. — Я хочу видеть, как он валяется мертвый, прямо здесь, на полу. Я бы растоптала его лицо ногами!

— Мне очень жаль, мэм.

— Будьте вы прокляты! Трусливый койот! Вы его боитесь! Боитесь!

— Это не так, мэм. Ни у кого из нас нет причин убивать Роджера Бэлча. Едва ли его кто-то особенно любит, но это не повод, чтобы убивать человека.

— Вы боитесь! — гневно повторяла она. — Вы боитесь!

— Вы должны извинить меня, мэм. — Я попятился назад. — Я не убийца.

Послав мне вслед проклятия, она вернулась в дом. Как только я вошел в барак, к дверям подошел Фуэнтес.

— В чем дело? — с любопытством спросил он.

Я рассказал.

Он задумчиво посмотрел на меня, потом пожал плечами.

— Я думаю, что он сказал ей, что между ними все кончено. Или что женятся на Энн Тимберли.

— На ком женится?

Я повернулся к Фуэнтесу.

— Он ухаживает за ней. Ездит на свидания, у них все обговорено… Об этом все знают. Наверно, и Барби-Энн узнала и высказала ему это в лицо.

Джо Хинг слушал.

— Ничего, переживет, — беспечно заметил он.

— Не знаю, — помолчав, возразил я. — Она в таком возбужденном состоянии. Если не сможет найти кого-нибудь, чтобы убить его, то сделает это сама.

Выудив из-под койки вещевой мешок, я достал из него рубашку, требующую починки, и принялся зашивать дыру. Большинство ковбоев возят с собой иголку и нитки, но моя рубаха была из оленьей кожи, и я зашивал ее тонким сыромятным ремешком.

С минуту Хинг наблюдал за мной.

— Черт побери, — сказал он, — у тебя получается прямо как у портного.

— Я научился этому, наблюдая за матерью, она большая рукодельница.

Он задумчиво посмотрел на меня:

— Откуда ты, Тэлон? Ты никогда не говорил.

На Западе такой вопрос задают крайне редко. Поэтому я лишь повторил за ним:

— Это верно. Никогда.

Хинг слегка покраснел и стал подниматься, но я не желал его обидеть.

— Я с севера… Из Колорадо.

— Хорошая страна, — обронил он и вышел.

Фуэнтес лежал, растянувшись на своей койке. Теперь он сел и натягивал сапоги.

— У меня плохое предчувствие, — бросил он. — Как у старого быка перед бурей.

Взглянув на него, я запрятал конец кнута и туго затянул его.

— У меня тоже, — согласился я с ним.

На двор въехал Бен Ропер и, спешившись, стал расседлывать коня. Потом распустил лассо и заарканил свежего.

— Ну и куда он собирается, как ты считаешь? — спросил я Тони.

— Он это тоже чувствует, — ответил он. — И на всякий случай готовится.

Из дома вышла Барби-Энн и окликнула Бена:

— Совсем забыла. Харли хочет, чтобы кто-нибудь из вас подменил его. Ему надо съездить домой.

Фуэнтес начал было вставать, но я махнул ему, чтобы сидел.

— Я сам поеду.

На улице я сказал Бену:

— Пока у тебя в руках лассо, отлови и для меня одного. Этот серый вполне подойдет. Я подменю Харли.

— Но ты только что приехал, — запротестовал он.

— А ты нет? — Я улыбнулся. — Мне надо убраться из этой хижины. У меня от него начинается лихорадка.

Бен накинул петлю на серого, который, почувствовав ее, тут же успокоился. Это был хороший конь, и хоть я на нем не ездил, но видел, как он бегает. Оседлав его, я затянул подпругу.

Стоя рядом, Бен сворачивал лассо. Он не сводил с меня глаз и наконец произнес:

— Джо говорил, что у тебя был разговор с Барби-Энн. И что она хотела, чтобы ты убил Роджера Бэлча.

— Угу.

— И сколько она предложила?

— Пятьсот.

— Ух ты! — Он посмотрел на меня. — Тогда она точно сошла с ума!

— Настолько, что готова сделать это сама. — Я быстро огляделся. Поблизости — никого. — Интересно, знает ли ее папаша?

Бен закончил сворачивать лассо.

— Мимо него мало что ускользнет, — заметил он. — С виду не скажешь, но на самом деле он, кажется, знает все.

Когда я приехал, Харли дожидался рядом со стадом.

— Что-то ты долго, — заметил он.

— Она только что сказала. — Мне не очень понравилось его поведение.

Он развернул коня и уехал — не в сторону ранчо, а на юг, туда, где находился его дом.

Объезжая стадо шагом, я старался сбить его поплотнее и отметить беспокойных коров и быков, от которых только и жди неприятностей. Всегда найдутся те, что готовы вскочить и побежать или, чуть что, оторваться от остальных. Но животным хватало корма и воды, теперь они устраивались на ночь, хотя вечер еще только наступил. Скоро кто-нибудь из ребят подъедет ко мне на помощь, но скот выглядел совершенно спокойным — ему нравилось место, где его держали. Обычно с утра стадо немного отгоняли на поиски свежей травы, потом пригоняли поближе, где ранчо и холмы облегчали задачу загнать животных в загон, если требовалось.

Спустились сумерки, и солнце скрылось за горизонтом, но ночь еще не укрыла землю глубокой темнотой. То тут, то там в небе вспыхивали звезды, как бы указывая путь другим, тем, что зажгутся позже. Когда совсем стемнеет, животные могут забеспокоиться, но сейчас, тихим, ласковым вечером, они лежали или стояли, равнодушные к ходу времени, спокойно пережевывая жвачку. И те несколько маленьких телят, что появились на свет уже здесь, перестали резвиться и скакать. Даже сидя верхом на лошади, в ночном можно задремать.

Развернув серого, я поднялся на склон холма, откуда видел все стадо. Закинув ногу на луку седла и сдвинув на затылок шляпу, я погрузился в размышления.

Сначала об Энн… Если разобраться, то она совсем не плохая девушка, полная огня и жизненных сил. Когда меня ранили, Энн действовала как надо.

Я еще с некоторой предосторожностью носил ремень, но рана стала значительно лучше. Хотя я и потерял много крови, она уже затянулась коркой и, если только не затевать борьбы с каким-нибудь отчаянным быком, должна скоро зажить. Я еще очень уставал, но это будет до тех пор, пока не восстановятся прежние силы. А я надеялся, что воздух бескрайних равнин, чистый и свежий, быстро меня исцелит.

От Энн мои мысли перескочили на Хину Бенн. Когда мы танцевали, на мгновение мне показалось, что в мире все замечательно.

Потом я вспомнил Лизу. Ее образ не вызвал у меня никаких романтических настроений, только всплыла в мозгу беспокоившая меня загадка: кто она и откуда взялась? Она торопилась вернуться домой, что говорило о строгом отце или муже… Однако она уверяла, что мужа нет.

Когда совсем стемнело, появился Бен Ропер.

— Поезжай выпей кофе, — посоветовал он. — У тебя впереди долгая ночь.

— Хорошо, — отозвался я, но уезжать не торопился. — Ты знаешь места к югу отсюда?

— Немного. На юго-восток. Мы иногда ездили в Сан-Антонио. Вчетвером или впятером это почти безопасно. Хотя Розитер говорил, что, по слухам, в тех краях орудуют апачи.

— А поселенцы?

Бен покачал головой.

— Там их нет, если они только не попрятались. Ах да! Живут несколько немцев из Фридериксбурга… Они лишь время от времени перегоняют этим путем небольшие стада.

— Денни не появлялся?

— Скорее всего, он остался ночевать в хижине. — Бен посмотрел на меня. — Ты готов выступить против Ингермана и остальных?

— Они не станут чинить препятствий.

Он повертел шляпу в руках, потом водрузил себе на голову. Я заметил, что он всегда так делает, когда ворочает мозгами.

— Ну ладно, — с сомнением произнес он. — Однако я буду там, и с оружием.

— Бен? Ты хороший парень, Бен. Тут нет никого, кто бы лучше тебя прикрыл мой тыл. Я верю, что на сей раз они постараются сохранить лицо и обойтись без осложнений, но нам нужно быть готовыми к выходкам со стороны Джори. Если они догадливы, как я надеюсь, то отправят его куда-нибудь подальше. Он чуть что хватается за револьвер, ему не терпится доказать, какой он крутой парень.

— Я это давно заметил. — Бен повернул коня. — Съезди выпей кофе, — добавил он.

Я махнул ему и легким галопом поскакал к дому.

На ранчо все было спокойно. В хижине горел свет, в доме светились два окна. Направив коня в загон, я заарканил и оседлал себе на ночь другую лошадь, привязал ее к жердям и отправился в хижину.

Джо Хинг читал газету, Фуэнтес спал.

— Денни не появлялся? — спросил я.

— Он, наверное, в хижине, — ответил Хинг. — Как там скот?

— Ведет себя спокойно. С ним сейчас Бен.

Из пары запасных седельных сум я достал патроны и вставил несколько в пустые гнезда патронташа. Джо положил газету и снял очки.

— Значит, ты не ожидаешь неприятностей на западе?

— У меня был разговор с Бэлчем. Если мы отнесемся к этому легкомысленно, то они могут вмешаться. Вспомнить старые обиды… особенно это касается Джори Бентона.

— Все дело займет три-четыре дня.

— Джо, ты ведь бывал в здешних окрестностях? Что находится к юго-востоку отсюда?

— Сан-Антонио, — он улыбнулся, — но до него надо ехать и ехать… кажется, больше ста миль.

— Я имел в виду страну кайова.

— А это как раз там. Страна кайова, команчей и апачей. По тем местам проходит их военная тропа, когда они движутся из Мексики или из долины Панхэндл. Говорят, у команчей где-то есть тайное убежище в Панхэндле.

— Я имел в виду тех, что ближе.

— Ничего о них не знаю. Там несколько хороших водоемов, однако народ не очень-то к ним рвется из-за кайова.

Некоторое время я сидел молча, беспокоясь о Денни и думая о Лизе… Все-таки откуда, черт побери, она взялась? И куда подевалась?

Когда я вышел на улицу, совсем стемнело. Мой конь повернул голову и посмотрел на меня, но я направился к дому и вошел в столовую.

В кухне горела единственная керосиновая лампа, стол уже приготовили для завтрака и накрыли скатертью в бело-голубую клетку. Я взял кружку, кофейник и подошел к столу. На буфете лежало несколько пирожков, и я, прихватив парочку, сел верхом на стул и уставился на скатерть, но не замечал ее. Мне виделась страна к юго-востоку отсюда в сторону плато Эдвардса. Там было полно каньонов и провалов — вполне достаточно, чтобы укрыть несколько армий, — а также обширная пересеченная местность, богатая водой, если только знать, где искать… И к тому же туда никто не ездил из-за кайова.

Была ли связь между Лизой и тем, кто крал скот? Вполне возможно, хотя мне не нравилась сама эта мысль. И кто стрелял в меня? Кто-то из тех, кого я знаю? Или кто-нибудь, совершенно нам всем неизвестный?

Мысленно я медленно просеивал имена и лица через сито воспоминаний. Но из этого ничего не вышло. Из смежной комнаты донесся неясный звук, и в дверях замаячил силуэт Розитера.

— Джо?

— Это Тэлон, — отозвался я. — Бен подменил меня, чтобы я выпил кофе.

— А! — Старик подошел к столу, вытянув руку и нащупывая угол. — Я слышал, у тебя неприятности.

— Ничего такого, с чем бы я сам не справился, — ответил я с большой уверенностью, чего не чувствовал на самом деле. — В меня несколько раз стреляли, но не может же этот тип вечно скрываться.

— И как тебе теперь быть? Не будет же он вечно промахиваться?

— Если что случится, то всегда есть Барнабас, — сказал я, — и ребята Сэкеттов.

— Сэкетты! Что у тебя с ними общего?

— Ты что, не знаешь? Моя мама — Сэкетт. Она жила в горах Теннесси, пока ее не нашел мой отец.

— Вот это да, будь я проклят! Мне следовало бы догадаться. Нет, — покачал он головой, — я никогда не знал. — Я потягивал кофе, а он барабанил пальцами по столу, — Ты хочешь сказать, что если тебе понадобится, то появится все семейство?

— Думаю, да. Только мы считаем, что каждый из нас сам в состоянии справиться с тем, что встречается на пути. Клан собирается только в том случае, если перевес действительно на стороне врага… или когда один из нас оказывается в безвыходном положении. Тот, кто пытается убить меня, не представляет, что произойдет, если ему это удастся. Здесь я один, но по стране рассеяны семь или восемь Сэкеттов и Тэлонов, и они отыщут того, кто это сделал.

— Если найдется, кого искать.

Пирожки оказались вкусными, да и кофе не хуже, однако у Розитера явно было что-то на уме, раз он расселся здесь после ужина.

— Ты разговаривал с Барби-Энн?

— Несколько раз, — ответил я.

— Она замечательная девушка, да, замечательная… Сейчас она чем-то расстроена, и не мне говорить, чем именно. — Розитер повернул лицо в мою сторону. — Между вами ничего не произошло?

— Нет, сэр, ничего.

— Тебе могло и не посчастливиться, Тэлон. Она чудесная девушка, в здешних местах не найдется лучшей поварихи или кулинара. Барби станет кому-то хорошей женой.

Теперь я начал испытывать беспокойство. Мне не нравилось то, к чему он клонил. Взяв последний пирожок, я откусил кусок и запил его кофе. Потом поспешно встал.

— Меня ждет Бен. Я лучше пойду.

— Ну ладно. — Его голос прозвучал раздраженно. — Но ты подумай об этом.

Я сделал еще глоток и вышел, однако немного задержался на крыльце, дожевывая пирожок. В темноте я услышал голос Барби-Энн, как нельзя лучше соответствовавший выражению ее лица, которое я видел сегодня днем.

— Папа? Ты что пытаешься сделать? Выдать меня замуж за этого незавидного ковбоя?

— Ничего подобного. Я подумал, что…

— Ну так вот и не думай! Когда я соберусь замуж, то сама выберу себе мужа. Наверное, тебе пора знать. Я уже выбрала.

— Что ты сделала? Вышла замуж?

— Нет, папа. Я выбрала себе мужчину. Я собираюсь выйти за Роджера Бэлча.

— За Роджера Бэлча? — Его голос стал чуть громче. — Я считал, что его отец намеревается женить сына на дочери майора Тимберли.

Ее голос прозвучал холодно и слегка зловеще:

— Все переменится, папа. Поверь мне, все переменится.

— За Роджера Бэлча? — Розитер произнес это задумчивым тоном. — Что ж, Барби, не я подал такую мысль. За Роджера Бэлча… только этого не хватало!

Я вернулся к стаду. Напутствуемый моими благодарностями, уехал Бен Ропер, а я двинулся в объезд. Большинство животных лежало, устроившись на отдых до полуночной перемены позы.

Ночное, когда все вокруг спокойно, самое лучшее время для размышлений. А сейчас все было совершенно спокойно и коровы составляли самую подходящую компанию. Нужно только поудобней усесться на коня, предоставив собственным естественным рефлексам следить за непорядками в стаде, и тогда мысли потекут, как им заблагорассудится.

Я возвратился к подслушанному разговору. Не то чтобы кто-то сказал нечто ужасное, но сам тон, которым велась беседа… то, что чувствовалось за голосом…

Я готов был поклясться, что Роджер Бэлч объявил Барби-Энн, что между ними все кончено, и именно по этой причине она захотела, чтобы я убил его. Но теперь она передумала и собралась выйти за него замуж. Девица явно потеряла голову от ревности.

Что бы это все значило?

Притворяется? Передумала? Или же — от этой мысли меня словно обдало холодной водой — она подумала о чьей-то еще смерти?

Например, Энн Тимберли…

Глава 17

Джо Хинг оседлал коня и посмотрел на нас. Тут собрались Бен Ропер, Тони Фуэнтес и я, все верхом и готовые отправиться в путь, несмотря на то, что еще не взошло солнце.

— Главное поспокойней, — посоветовал Джо. — Не возбуждайте скот. Отбирайте со «Стременем» и «Шпорой» и гоните сюда. Не связывайтесь с Джори Бентоном, да и вообще ни с кем из них. Возможно, Джори сам будет напрашиваться, хотя Тэлон считает, что они не станут вмешиваться. Будем надеяться, что это так, но все же не удаляйтесь друг от друга дальше, чем необходимо. Три выстрела подряд — все собираемся вместе.

— Где?

— Там, где мы впервые встретились с Тэлоном. Именно там. Но если придется, то спрячьтесь и примите бой. Вы все взрослые люди и знаете, что должны делать. Действуйте как можно спокойнее и возвращайтесь. Нам ни к чему осложнения, если их можно избежать. Во-первых, от них никакого проку. А во-вторых, перевес в людях и оружии не на нашей стороне. — Джо помолчал. — И не потому, что мы не умеем драться. Мы можем. Я воевал у Джо Стюарта. Фуэнтес вырос сражаясь, а Бен служил в шестом кавалерийском. И если понадобится, мы всегда постоим за себя.

Я взглянул на Бена:

— В шестом кавалерийском? Ты никогда не встречался с долговязым парнем по прозвищу Уильям Телль?

Бен рассмеялся:

— Не могу удержаться. Только слез с гор, ничего не соображал, но стрелять он умел — это точно!

— Он мой двоюродный брат.

Бен Ропер удивленно посмотрел на меня.

— Будь я проклят. Ты — двоюродный брат Телля? Я считал, что Тэлон — французская фамилия.

— Так оно и есть. Моя мать Сэкетт.

Мы молча отправились в путь. До угодий Бэлча и Сэддлера предстояло проехать несколько миль, но их всадники могли оказаться где угодно, и мы надеялись заметить их первыми.

На поросших невысокой травой и редкими купами меските склонах холмов мы заметили кое-какой скот, в основном с клеймом Бэлча и Сэддлера. Выбираясь из низины на гору, заметили впереди трех всадников. Одним оказался Ингерман, другим — Джори Бентон, а третьим — сам Роджер Бэлч.

— А теперь поспокойней! — предупредил Джо. Потом со злостью добавил: — Только не хватало этого задиры!

Мы остановились, ожидая их приближения. Я немного отвернул коня в сторону, Фуэнтес сделал то же самое.

Впереди скакал Роджер Бэлч.

— И куда, черт побери, вы претесь? — заорал он.

— Собираем скот «Стремени» и «Шпоры».

— Вам же сказано, что такого здесь нет! А теперь разворачивайтесь и выметайтесь вон.

— Несколько недель назад, — спокойно возразил я, — скот со «Стременем» и «Шпорой» бродил чуть подальше. Его мы и хотим забрать — больше ничего.

Роджер повернулся ко мне.

— Ты, как я понял, Тэлон. Слышал о тебе. — Он посмотрел на меня в упор. — Ты купил коробку? На вечере?

— Да, я там был.

— Вот и хорошо! А теперь сматывайте удочки. Не то мы прогоним вас!

— На твоем месте я бы сначала поговорил с отцом. Последний раз, когда я с ним беседовал, у него не возникло никаких возражений против того, чтобы мы собирали здесь скот.

— Убирайтесь! — выкрикнул он. Но потом до него вдруг дошел смысл моего замечания. — Ты говорил с папой? Когда?

— Несколько дней назад. На востоке отсюда. Похоже, мы поняли друг друга. Поговорили вполне по-дружески. Мне показалось, что он не заинтересован в осложнениях, если их можно избежать.

Тут грубо вмешался Джори Бентон:

— Черт возьми, Родж, дай я займусь им! К чему вся болтовня? Мне не послышалось, что ты собрался прогнать их?

— Нет никакой необходимости в ссоре, — спокойно сказал Хинг. — Мы всего лишь хотим забрать свой скот с ваших пастбищ и не станем возражать, если ваши ребята заберут ваш скот с наших.

— А может, вы захотите произвести обмен? — предложил Ропер. — Вы оставляете у себя наш скот, найденный на ваших пастбищах, а мы у себя — ваш, найденный на наших.

— Черта с два! — заявил Роджер. — Откуда нам знать, сколько у вас наших голов?

— Точно так же и мы не знаем, сколько у вас нашего добра, — сказал Ропер.

Джори Бентон отъехал в сторону. Он сгорал от нетерпения показать себя.

— Ты велел им проваливать, Родж, — неожиданно выступил он. — Давай заставим их это сделать!

Роджер Бэлч колебался. Упоминание о моем разговоре с отцом беспокоило его. Он мог быть выскочкой, напрашивающимся на неприятности, но вряд ли хотел ссориться со своим отцом.

Не знаю, чем бы все кончилось — мой револьвер покоился в кобуре, а винтовка — в чехле, мы стояли друг против друга, готовые к схватке, — если бы неожиданно в разговор не вступил Ингерман:

— Подождите-ка. Вон едет сам Бэлч.

Я не спускал глаз с Бентона, но расслышал приближающийся топот копыт — и не одной лошади.

Подскакал Бэлч, а с ним еще двое.

— Па? Этот человек говорит, что у вас с ним полное взаимопонимание. И что он может собирать скот.

Бэлч взглянул на меня.

— А что он еще сказал?

— Больше ничего.

Бэлч развернул коня.

— Собирайте свой скот, — кивнул он мне, — но не слишком путайтесь под ногами. Я не хочу, чтобы вы распугали всех моих коров.

— Спасибо, — сказал я и проехал мимо Бентона.

— В следующий раз! — прорычал он.

— Всегда пожалуйста, — отозвался я.

Поднялся холодный пронизывающий ветер. Мы двинулись в путь. Обнаружив нескольких животных, принялись прочесывать заросли меските, чтобы собрать их.

Потом разделились и тщательно проверили несколько квадратных миль каменистой пересеченной местности. Нам часто попадался скот с клеймом Бэлча и Сэддлера, но к закату мы все же набрали тридцать семь голов «Шпоры» и девять «Стремени». Загнав их в каньон, развели костер. К тому времени здорово похолодало, с севера задул знаменитый техасский шквальный ветер.

Целых три дня, невзирая на такую холодную, отвратительную погоду, мы носились по пастбищу, подняв воротники и завязав лица шейными платками — все, кроме Джо, у которого шляпа оказалась без ремешка, и ему пришлось привязать ее шейным платком, чтобы не сорвало шквалом.

Обосновавшись в каньоне, на опушке мескитовых зарослей леса, мы каждый раз перед закатом собирали побольше дров, чтобы поддерживать огонь. Когда-то давно кто-то расчистил тут около акра зарослей, собираясь, вероятно, построить дом, и теперь поблизости лежала куча выкорчеванных корней меските.

На третий день появился Бэлч, в сопровождении Ингермана.

— Хочу проверить скот, — заявил он.

— Давай, — согласился я, стоя у костра и грея руки.

Ему не потребовалось много времени, чтобы сориентироваться. Он несколько раз проехал сквозь стадо и вокруг него, потом приблизился к костру.

— Есть кофе, — предложил я. — А вот еда на исходе.

— Может, прислать? — спросил Бэлч.

— Не надо, мы уже почти закончили. С наступлением дня погоним их отсюда.

— Вы хорошо собрали. — Он посмотрел на меня. — Совсем нет молодняка.

— Нет. — Я присел на корточки у огня. — Бэлч, я хочу задержаться на несколько дней и поискать на юго-востоке отсюда.

— Расстанешься со скальпом. Год назад у меня там пропал ковбой… хороший парень. Его звали Том Уитт. Поехал туда, как он сказал, на поиски скота. Больше я его не видел, а конь вернулся с залитым кровью седлом. Тогда шел дождь, и мы не нашли никаких следов.

— Бэлч, — сказал я, — у тебя есть несколько охранников. Ингерман знает свое дело… Он один из лучших, с кем мне пришлось столкнуться… И нужно, чтобы кто-то держал Бентона в узде.

— Это сделает Родж.

Глотнув кофе, я никак не отреагировал. Он смотрел на меня, словно ожидая чего-то, но я промолчал.

— Забудь это, Тэлон. Просто забудь. Бентон неплохой парень, даже если слегка заводной.

Выплеснув на землю кофейную гущу, я встал.

— Понимаешь, он носит оружие. Если человек вешает на себя оружие, то вместе с тем возлагает на себя ответственность за свои поступки. Я хочу, чтобы ты понял, что проблемы Бентона — это лишь его проблемы и ни к чему им становиться проблемами Бэлча.

— Он работает на меня.

— Тогда ты и следи за ним, — немного резче произнес я. — Если бы ты тогда не появился, кто-нибудь мог бы погибнуть, а то и не один. У тебя сын, а мужчина обычно гордится своим сыном.

— Родж сам позаботится о себе. — Бэлч посмотрел на меня. — Не связывайся с ним, Тэлон. Он разорвет тебя на части. Хоть парень и не вышел ростом, но ловок и силен.

— Ладно, — ответил я.

Он поднялся на ноги, хотел, видно, что-то добавить, но так и уехал, ничего не сказав. Бэлч был жестким, очень тяжелым человеком, но и очень одиноким. Он считал, что мир отгородился от него стеной, поэтому постоянно пытался проломить ее, не понимая, что сам выстроил эту стену.

С рассветом мы выгнали скот из каньона. Стадо насчитывало почти двести голов, в основном с клеймом «Шпоры».

Когда мы выбрались на плоскогорье, моросил холодный дождь. Степь выглядела ровной, как пол, но я знал, что это не так. Здесь попадались каньоны, глубоко врезавшиеся в тело земли; некоторые из них достигали двухсот футов глубины. И в некоторых из них мог скрываться скот.

Хинг оказался неглупым малым.

— Тэлон, вы с Фуэнтесом прочесывайте ближайшие каньоны и гоните свой скот вниз, а если здесь найдется выход, выводите сюда. А мы с Беном останемся со стадом. — Потом добавил: — Не исключено, что кто-то попытается разогнать наше стадо, поэтому лучше быть поблизости.

Об этом я как-то не подумал, а ведь Роджер или Джори Бентон вполне были способны на такую пакость. Просто назло, если не без каких-то других причин.

Мы ехали по равнине, пока прямо перед нами не возник ближайший каньон, расколовший землю широкой трещиной. Ничто не предупреждало о нем. Трещина шириной в несколько сот ярдов, на дне которой росла трава, кусты и даже пара хлопковых деревьев, открылась совершенно неожиданно. И еще там паслись коровы.

Исследуя край, мы обнаружили довольно крутой спуск, по которому ходил скот. Мой конь почти сел на ляжки, когда мы съезжали вниз.

На некоторых скалах я разглядел индейские письмена, и мне захотелось остановиться, чтобы как следует осмотреться. Фуэнтес глянул на письмена, потом на меня.

— Старые, — сказал он. — Очень старые.

— Ты что-нибудь можешь прочесть?

Он пожал плечами.

— Немного. — И снова взглянул на меня. — Моя бабка была из племени команчей, но это не их письменность. Она древней, значительно древней.

Фуэнтес заметил большого быка со «Стременем» и принялся погонять его. Не желая идти, бык выставил на меня острые как нож рога, но я двинул прямо на него, и, не выдержав натиска, он отскочил в сторону, сердито помахивая хвостом. В каньоне паслось довольно много нашего скота, и к тому времени, когда мы добрались до горловины, у нас уже было примерно тридцать голов, в основном крупных, хорошо откормленных животных.

Мы выехали на ровное место, поросшее редким мескитником. Там тоже бродили несколько коров, и, оставив Фуэнтеса подгонять и присматривать за стадом, я направился к ним проверить клеймо. Мне попалось несколько животных с клеймом Бэлча и совсем немного — майора. Отогнав четырехлетку, я направил его к нашему стаду; мой конь знал свое дело. Он был хорошо объезжен и разбирался в коровьих повадках, что значительно облегчало работу. Разъезжая верхом на нем, мне только и оставалось, что гордо восседать.

И все же мне не нравилось, что мы забрались так далеко. Мы находились в добрых пяти милях от Хинга и Ропера, хотя нам следовало держаться вместе.

Погоняя добытых коров, я присоединился к стаду.

— Ты знаешь, как отсюда выбраться наверх? — спросил я Фуэнтеса.

Он показал вперед на то, что казалось высокой сплошной стеной Столовой горы.

— Видишь вон ту белую точку на скале? Так вот там за ней есть пологий подъем наверх.

Пока Фуэнтес гнал стадо, я ездил широкими кругами, проверяя клейма; нашего скота больше не оказалось. Неожиданно я наткнулся на полускрытый кустом меските небольшой костер. Над ним еще поднимался слабый дымок, однако угли уже почернели, и только на концах некоторых почерневших поленьев тлел слабый красный огонек.

Неподалеку от костра земля оказалась изрытой; мне были знакомы эти приметы. Кто-то завалил и оклеймил быка. Виднелись пятна крови от кастрации, а земля казалась вспаханной от ударов копыт.

Я уже повернул от костра, когда засек кое-что еще. Это было место, куда ставили прислоненное к стволу меските винтовку с раздвоенным прикладом.

Тони находился неподалеку, и я окликнул его. Он легким галопом подъехал ко мне. Я показал ему то, что обнаружил, включая и след от винтовки.

— Хочу видеть это клеймо, Тони, — сказал я.

Он кивнул, и мы, оставив стадо на месте, быстро объехали вокруг, проверяя каждое клеймо и высматривая свежее. Но таковых не нашлось. Тони осадил лошадь бок о бок со мной. Сняв сомбреро, он стряхнул с него набравшуюся воду.

— Да, он хитер, Майло. Он отогнал этого быка… скорее всего, на несколько миль от места, где заклеймил.

Думая о том же, я высматривал следы, но ничего не обнаружил.

Вместе со скотом мы двинулись дальше. Был ли тот, кто оклеймил быка, скотокрадом? Или работником, поставившим клеймо своего хозяина на мэверике? Ведь он отловил не бычка, а вполне взрослое животное… Быка, из-за которого могли возникнуть неприятности.

Больше всего мне хотелось поездить и поискать. Однако Хинг и Ропер ждали на Столовой горе, охраняя стадо, и нам нужно было отогнать к ним собранный скот, поэтому я неохотно повернул обратно, по дороге пытаясь припомнить, попадался ли мне кто-нибудь с подобной винтовкой.

Существует множество разных типов ружей, и я вспомнил не менее пяти с таким же вырезом на прикладе, который видел. Такие приклады имели одна из моделей «шарпа», а также «балларда» и некоторые кентуккийские карабины Джеймса Брауна.

— Ты случайно не знаешь, у кого есть такая винтовка? — спросил я Тони.

Фуэнтес покачал головой:

— Нет, амиго. Мне встречались такие винтовки, но не здесь.

Мы разворачивали стадо, чтобы взобраться на Столовую гору, когда услышали выстрел.

Он резко и отчетливо прозвучал в вечернем воздухе — одиночный трескучий хлопок, а за ним, отразившись от скал, раскатилось эхо.

Одним прыжком я послал коня мимо коров и выкарабкался на край каньона. Оказавшись наверху, я увидел слегка разбредшееся стадо, услышал топот копыт и разглядел уносившуюся прочь лошадь, понукаемую диким гиканьем.