Луис ЛАМУР
      Бмакскин Ран
      Вестерны: сборник рассказов
      Посвящается Джеку Эвансу
      Предисловие
      Рассказы, собранные в этой книге, - вымышлены, но основаны на реальных событиях. "Исторические справки" как раз и рассказывают о тех действительных проявлениях жестокости, которыми зачастую характеризовалась каждодневная жизнь американского Запада. То не было, как многие полагают, временем беззакония. В разных частях света дуэли еще оставались общепризнанным способом решения споров. Однако ко времени вооруженных столкновений, описываемых в этих рассказах, дуэльный кодекс почти утратил свою силу.
      Меня часто спрашивали, действительно ли происходили такие вооруженные стычки. Многие считают подобные истории чистым вымыслом или изобретением киношников. Некоторые писатели попытались составить списки сражений ганфайтеров. Одному автору удалось насчитать пятьсот восемьдесят семь столкновений. Но с 1850 по 1920 год их было раза в четыре больше. Ни одно описание реальных перестрелок из моих "Исторических справок" не вошло в эту книгу. Составить перечень всех сражений трудно, если не невозможно. Однако есть подшивки старых газет, судебные отчеты, дневники, которые могут быть полезны.
      Собственно, основные схватки - девять из каждых десяти - происходили в салунах, в местах с сомнительной репутацией, либо на ранчо и практически не затрагивали жизнь поселенцев.
      "Исторические справки" я включил в эту книгу, чтобы дополнить общую картину описываемой жизни и показать, что такие вещи действительно случались.
      Далеко не каждый в то время "баловался" оружием. Но каждый мужчина в какой-то момент мог столкнуться с необходимостью защитить себя. Закон, если таковой вообще существовал тогда, был обычно вне досягаемости, как, впрочем, и сейчас. К тому же мужчины с Запада обычно не искали помощи. Наиболее уважаемым считался тот, кто сам улаживал свои проблемы.
      Ганфайтеры не имели привычки важно расхаживать по городу с позвякивающим на бедре кольтом. Этим, в основном, занимались хвастунишки и те, кто работал на публику. Большинство ганфайтеров одевались скромно и делали свое дело тихо, но с достоинством. Так, в одном из самых известных поединков, где встретились два ганфайтера - мастера своего дела, они выхватили оружие не из низко висящих на бедре кобур, а из карманов. Я имею в виду схватку между Длинноволосым Джимом Кортрайтом и Люком Шортом в форте Уорт.
      Благодаря телевидению и кино, мы узнали о Билле Киде, Уайлд Билле Хикоке, Бате Мастерсоне и Уайте Эрпе, так что я намеренно не упоминал о них. Но можно назвать еще по крайней мере сотню не менее знаменитых имен того времени.
      Из разных источников стали появляться клише типа того, что бытовало в пору испано-американской войны: считалось, будто пуля из кольта 45-го калибра непременно убивает. Но я могу назвать по меньшей мере сотню случаев, когда в человека попадала пуля из кольта 45-го калибра, и он оставался жив.
      Еще клише, пришедшее из кино: ганфайтер или бандит один или с шайкой терроризирует город на Западе. Следует вспомнить, что сами ганфайтеры энергично действовали в годы шахтерского бума и перегонки скота сразу после Гражданской войны. Сотни тысяч людей, умеющих обращаться с оружием, бросив армейскую или гражданскую жизнь, двинулись на Запад. Многие из них были ветеранами армии Конфедератов или Союзной армии. Они не только умели стрелять, но и располагали опытом применения оружия на практике. Еще были живы ветераны войн с индейцами. Кроме того, многие, приезжавшие на Запад, охотились ради пропитания. Они знали об оружии много, подчас больше, чем любая кучка бандитов. С ними шутки были плохи.
      Например, в Нортфилде, штат Миннесота, группа фермеров и бизнесменов уничтожила практически всю банду Джесса Джеймса, а в Коффевилле, штат Канзас, местные жители расправились с бандой Дулин-Далтона. Эммету Далтону удалось спастись, он продал свой дом в Лос-Анджелесе, но его вынесли с поля бездыханным после залпа картечи. Можно привести много подобных примеров.
      Это была только одна сторона пестрой картины жизни тех времен, большинство людей трудилось не щадя сил. Общественная жизнь семей и одиноких людей концентрировалась вокруг церквей; наряду с этим устраивались танцы, скачки, большой популярностью пользовались соревнования в ходьбе. В некоторых городах, например в Додж-Сити, выступали музыканты и проводились бейсбольные матчи. Время от времени давали представления заезжие артисты.
      Поселенцы с нетерпением ожидали слушаний в суде - для них это было настоящее драматическое действо. У некоторых адвокатов поклонников было больше, чем у популярных актеров. То же относится и к священникам, которые читали проповеди в небольших городках. Многие приходили на них как на спектакли, а не ради Слова Божия, и проповедники знали это.
      ПРИЗРАКИ БАКСКИН РАН
      Уже два дня им в пути не попался ни один проезжий, не видно было ни ковбоев, ни индейцев. Они делали остановки, чтобы сменить лошадей. На ночь они остановились на ранчо Вестона. Путешествие было монотонным, без неожиданностей.
      В дилижансе, направлявшемся на Запад, ехать было неудобно. Четыре пассажира попеременно дремали либо с тоской глазели на однообразный пустынный ландшафт. Раскаленный воздух поднимался вверх.
      Ни дуновения ветерка в полуденном зное. Алома Дей ехала в Кордову крохотный городишко милях в тридцати, основное население которого составляли скотоводы. Она с трудом переносила жару и чувствовала себя несчастной. На ней было платье из плотной ткани. А о волосах и говорить было нечего - они пришли в ужасное состояние, и она знала об этом.
      Дилижанс трясло и подбрасывало на ухабистой дороге. Пыль, летевшая из-под колес, оседала на одежде и коже. Носовой платок стал грязным и мокрым.
      Эмили Шиптон, владелица гостиницы в Кордове, сидевшая напротив, была мокрая от пота. Она то обмахивалась, то впадала в дремоту. Время от времени она поглядывала на аккуратную фигурку Аломы. Ей казалось, что эта девушка слишком уж безупречна и холодна, это раздражало. Сама Эмили Шиптон напоминала бочку, полную дроби.
      Марк Брюэр, скупщик скота, пригладил усы и снова взглянул на девушку, сидящую напротив него в углу дилижанса. С его точки зрения она была красавица. Может, рот у нее великоват, но губы притягательные. К тому же она улыбчива.
      - Я надеюсь, мисс Дей, - наконец решился произнести он, - что вы захотите остаться с нами. Я уверен, жители Кордовы позаботятся, чтобы вы чувствовали себя уютно в нашем городке.
      - Спасибо, да, я собираюсь остаться здесь насовсем.
      - Правда? Может, у вас тут родственники?
      - Нет, - с улыбкой возразила девушка. - Я выхожу здесь замуж.
      Глаза Брюэра похолодели, но на губах еще блуждала вежливая улыбка.
      - Понятно. Я наверняка знаю этого счастливца, ведь Кордова маленький городишко.
      Алома замялась. Решимость, с какой она начала это путешествие, таяла по мере приближения к городу. После ее встреч с Родом Морганом прошло уже много времени, и она провела его в ожидании весточки. Но чтобы ждать дольше, нужно было где-то жить. А тетка Аломы умерла, и друзей в Ричмонде не было. В данный момент денег у девушки хватало только на это путешествие. Через шесть недель от них бы ничего не осталось. Решение пришло само. Но чем ближе они подъезжали к Кордове, тем сильнее становились сомнения.
      Она посмотрела на Брюэра и сказала:
      - Вполне возможно, что вы знаете его. Это Бродерик Морган.
      Эмили Шиптон напряглась, а Марк Брюэр сжал губы. Они обменялись взглядами. Встревоженная их реакцией, Алома спросила:
      - В чем дело? Что-то не так?
      - Не так? - Эмили Шиптон не отличалась тактичностью. - К сожалению, должна сказать, что здесь действительно что-то не так! Род Морган невыносимый человек! Интересно, о чем вы думали, когда решились пуститься в эту поездку, чтобы выйти замуж за такого человека!
      - Ну, Эмили, полно тебе, - вмешался Брюэр. - Не забывай, что ты говоришь о женихе мисс Дей. Хотя, по правде, это меня тоже удивило. Когда вы виделись с ним в последний раз, мисс Дей?
      - Два года назад.
      Сказав это, она испугалась. В чем все-таки дело? Что сделал Род? Почему они... Все время, пока болела тетя, а болела она долго, лишь любовь Рода поддерживала ее. Мир вокруг рушился, и Род был единственным, к кому она могла обратиться в любое время.
      - Тогда все понятно, - участливо заметил Брюэр. - За два года многое могло случиться. Насколько я понимаю, вам не рассказали об убийствах в Бакскин Ран?
      - Нет. А что такое Бакскин Ран?
      - Это речка. Однако местные жители называют так и каньон, по которому она течет. Вода в речке чистая и холодная, и течет она издалека. Но сам каньон - очень странное и загадочное место, от которого нормальные люди шарахаются, как от чумы. Раньше считалось, что его посещают призраки. К тому же там неведомо чьи могилы. Люди погибали там при неясных обстоятельствах. И вдруг Род Морган построил там дом и стал в нем жить.
      - Но вы... вы говорили об убийствах?
      - Совершенно верно. С год тому назад Морган поссорился с Эдом Толбертом, а через несколько дней один скотовод нашел труп Толберта около дома Моргана. Он был убит выстрелом в спину.
      - И это только один из многих случаев, - вмешалась Эмили Шиптон. Расскажи историю о разносчике.
      - Его звали Нед Вейзл. Это был безобидный старик, живший в этих краях много лет. Отправляясь куда-либо, он обычно заглядывал в Бакскин Ран, и это было странно, потому что до Моргана там никто не жил. Старик иногда рассказывал фантастическую историю о золоте, якобы спрятанном в Бакскин Ран. Почти месяц назад нашли его тело - он тоже был убит выстрелом в спину.
      - Попомните мои слова! - заявила Эмили Шиптон. - За всем этим стоит Род Морган.
      И вдруг заговорил четвертый пассажир, бородач, до этого не произнесший ни слова.
      - Мне кажется, вы выносите приговор без всяких на то оснований. Кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы Морган убил человека? За ним это числится?
      - Но кто согласится жить в таком месте? Все знают, что там водятся привидения. Мы предупреждали молодого Моргана, но он считает себя умнее всех. Он заявил, что все разговоры о привидениях - чушь. Но даже если они там есть, он им покажет. Мы думаем, он неслучайно решил поселиться в таком жутком месте! Похоже, он увяз во всем этом! Притом за ним числится преступление.
      - Неправда! - воскликнула Алома. - Я много лет знаю Рода Моргана и скажу, что лучшего человека я не встречала.
      Лицо Эмили Шиптон побурело от гнева. Привыкшая всеми командовать, она не терпела возражений.
      - Мне кажется, молодой леди придется узнать еще многое, и вы, поверьте, узнаете это в ближайшее время!
      - Обратите внимание на слова миссис Шиптон, - заметил Брюэр. - В Кордове у Моргана плохая репутация. Когда он приехал сюда, Генри Чайлдс предлагал ему работу объездчика, но Морган отказался. Чайлдс - один из первых местных поселенцев, и он здесь самый богатый и уважаемый человек. Когда бродяга, вроде Моргана, отказывается работать у него, это вызывает подозрения. И в самом деле, почему это он поселился в уединенном месте, а не принял заманчивое предложение Чайлдса?
      - Может, он хочет независимости. Может, он хочет построить собственное ранчо, - подсказал бородач. - Человек никогда ничего не добьется, работая на кого-то.
      Марк Брюэр пропустил мимо ушей его замечание и продолжил:
      - У этого каньона дурная репутация. Там исчезали дилижансы, гибли люди. Даже индейцы обходят его стороной. - Помолчав, он добавил: - Жизнь дана один раз, мисс Дей. Почему бы вам не повременить и не разузнать все как следует, прежде чем вы решитесь на важный шаг? Вы сами сказали, что два года не видели жениха.
      Алома Дей испытывала и гнев и страх. Что ее ждало? Она хорошо знала Рода, но два года - это большой срок и человек мог измениться.
      Он отправился на Запад подзаработать, чтобы они смогли пожениться. Не верилось, что он решил построить дом для семьи в таком сомнительном месте. Вообще говоря, он всегда был вспыльчивым и импульсивным. Но - убийство? На это он не способен.
      Тут опять вмешался бородач:
      - Человек не может стать убийцей только потому, что живет в маленьком домике в каньоне Бакскин Ран. Вам надо разузнать обо всем, это разумно, но не советую брать на веру все, что услышите. Могу заверить, что Бакскин Ран чудесная маленькая долина.
      Марк Брюэр впервые за все время обратил внимание на этого человека.
      - А что вы, собственно, знаете, о Бакскин Ран? Говорят, это опасное место.
      - Глупости! Я ездил через эту долину задолго до того, как здесь появился этот ваш Чайлдс. Он первый поселенец? Никогда не слыхал о таком. Когда я впервые приехал сюда, здесь не было ни одного ранчо. У индейцев Бакскин Ран всегда считалась целебной долиной.
      - Ну хорошо, а как вы объясните то, что там происходит?
      - Никак. Убийства происходят по всему Западу, и убивать будут, пока на свете существуют преступники. Когда я впервые заехал в эти места, здесь жили белые. По большей части это были перебежчики. Но никто тут не слыхивал о привидениях. И, например, Тарран Копп обычно ставил свой лагерь в этих местах!..
      - Вы были здесь, - прервал его Брюэр, - когда Тарран Копп обитал в этих краях?
      - Я был близко знаком с ним. А ко времени, когда Копп появился, я все уже тут объездил. _ Впервые же я побывал тут с Китом Карсоном. Он и назвал эту долину Бакскин Ран. Излюбленное место его стоянки! Меня зовут Джед Блю. Я, правда, не знаю Моргана, но если он решил обосноваться в Бакскин Ран, значит, у него есть мозги в голове. Это лучший оазис в округе!
      Эмили Шиптон посмотрела на Джеда Блю и заметила:
      - Похоже, что вы действительно много чего знаете. Но мы-то знаем, что эта долина - дьявольское место! Здесь водятся привидения, это известно всем от Кордовы до Санта-Фе. А что скажете насчет исчезнувшего здесь дилижанса? Или о могилах? Три могилы в ряд и на каждом надгробии надпись: "На теле не обнаружено причин смерти".
      Дилижанс прогромыхал по пересохшему руслу, рывком взобрался на противоположный берег и продолжил подъем на крутизну.
      Разговор прекратился внезапно, как и начался. Алома сидела сжав руки на коленях и пытаясь сдержать волну паники..
      Если Род стал таким, как о нем говорят, что ей делать? Что она может сделать? Денег почти не осталось. В лучшем случае на неделю.
      Она представила красивое, открытое лицо Рода, его честные карие глаза и ослепительную улыбку. Нет, она не могла поверить тому, что о нем говорили.
      Дилижанс наконец выбрался на перевал. Шестерка лошадей подровнялась и убыстрила бег.
      Вдруг прозвучал выстрел, затем пронзительный крик. Лошади рванули в сторону и так резко остановились, что Алому бросило на Эмили Шиптон.
      На середине дороги лежал мужчина. Жилетка его на спине была запачкана кровью. Около его правой руки лежал шестизарядный револьвер.
      Слева стояли четыре всадника с поднятыми руками. Справа лицом к той четверке стоял молодой человек с развевающимися на ветру черными волнистыми волосами. На нем были поношенные джинсы, потертые сапоги и рубашка в черно-белую клетку. Кобура на бедре была пуста, в каждой руке он держал по кольту.
      - А теперь заберите своего человека и проваливайте! На что напрашивались, то и получили.
      Алома едва подавила крик.
      - Род! - прошептала она. - Род Морган.
      Но Джеду Блю удалось разобрать ее шепот.
      - Это ваш жених? - спросил он.
      Она кивнула. Значит, все правда. Он - убийца! Ведь он только что застрелил человека.
      Один из четверки поймал лошадь, двое других спешились и перекинули тело через седло. Четвертый сидел, не шелохнувшись, положив руки на луку своего седла.
      Когда трое сели на лошадей, он сказал:
      - По крайней мере, этого ты не похоронишь в Бакскин Ран!
      - Прочь отсюда! - резко бросил Морган. - И ты, Джефф, держись-ка подальше, чтобы я больше не слышал о твоей шайке.
      Алома Дей откинулась на сиденье, закрыв лицо руками. Ее охватил ужас. Перед глазами было обмякшее тело! И это сделал Род Морган, это он убил!
      - Да. Ну вот, - торжествовала Эмили Шиптон. - Что мы вам и говорили.
      - Жаль, что вам пришлось присутствовать при этой сцене, - заметил Брюэр. - Мне очень жаль, мэм.
      - Нет, что бы вы ни говорили, это отличный парень и очень ловкий! - с восторгом воскликнул Блю. - Мне кажется, мэм, вы сделали отличный выбор. Он не побоялся встать один против пятерых и справился с ними отлично. Каждый из них мог всадить в него пулю. Он даже не разоружил их?..
      Дилижанс двинулся дальше.
      - Послушайте, - обратился Блю к Аломе, тронув ее локоть. - Неужели вам не хочется окликнуть его? Неужели вы не хотите дать ему знать о себе?
      - Нет! Не говорите ему! Умоляю!
      Блю откинулся, восторженно приговаривая:
      - До чего ловок!
      Но Алома не слушала. Боже, Род! Ее Род! Убийца!
      Пропустив дилижанс на дорогу и проследив за ним взглядом, Род Морган подобрал шестизарядный револьвер, лежавший возле убитого. Не бросать же хорошее оружие. Тем более что, если дела и дальше так пойдут, оно очень пригодится.
      Он подошел к своему серому мустангу, привязанному невдалеке, огляделся и вспрыгнул в седло. Времени было в обрез.
      Возможно, зря он пошел против укоренившихся в Кордове предрассудков. Но работая ковбоем, он не сумел бы скопить достаточно денег, чтобы жениться и построить дом. Впервые увидев Бакскин Ран, он тут же понял, что это и есть место, о котором он мечтал.
      По долине бежала речушка, перекатываясь через пороги. Она несла воды в большое озеро, окруженное отвесными скалами. Выйдя из озера, она растекалась по широкому, с отличной травой лугу, занимавшему несколько сотен акров. Луг тоже обступили высокие горы, по склонам которых росли осины и ели.
      За лугом начиналась следующая долина, сжатая крутизнами. Ее ширина была не более полумили. Она резко сужалась, образуя горловину, через которую и прорывалась речушка, форсируя настоящую лестницу порогов. Ниже река умеряла бег, петляя в лесу, за которым уже начиналась пустыня.
      Когда Род Морган обнаружил Бакскин Ран, там не было следов ни скота, ни лошадей. Он выбрал площадку для дома в верхнем конце долины и принялся за дело.
      В Кордове он появился, только поставив дом и построив загоны. И сразу, увы, повздорил с Эмили Шиптон.
      Эмили Шиптон была суеверна и властолюбива. Она приехала из Западной Вирджинии через Каунсил-Блаффе и Санта-Фе. В штате Айова вышла замуж за Джоша Шиптона, который перевозил грузы по дороге, проходящей через Санта-Фе. К моменту их встречи она уже была вдовой. Ее первый муж погиб в перестрелке со своим шурином.
      Джош Шиптон оказался более крепким орешком, да и пушку свою он выхватывал куда быстрее, чем ее первый супруг. Он терпел придирки Эмили месяца три, еще столько же терпел попрошайничество и пьяные выходки дорогого братца Эмили. А когда стало невмоготу, Джош собрал вещички и удрал от Эмили. Во время последней ссоры с ее забиякой-братцем, который чуть что хватался за пушку, он навсегда отучил того совать нос в семейные дела Эмили, да и в прочие дела тоже. В итоге Джош не вернулся.
      Эмили Шиптон, приехав в Кордову. Открыла гостиницу и занялась поисками очередного мужа. Сперва нацелилась на старого Генри Чайлдса, который, будучи убежденным холостяком, как-то принял ее приглашение поужинать. Но он оказался мудрее некоторых и больше возле Эмили не появлялся.
      Второй ее жертвой чуть не стал Род Морган, хотя Эмили была на пятнадцать лет старше и двадцатью фунтами тяжелее, чем этот стройный красавец.
      "Что вам необходимо, - увещевала Эмили, - так это хорошую жену!" Не понимая, к чему она клонит, Род согласился. "А еще, - продолжала она, - вам надо переехать из этого ужасного каньона. Там водятся привидения". Род рассмеялся: "Правда? Но я не встретил ни одного, мэм. К тому же я в жизни не видел более красивых мест. Нет, я останусь там".
      В характере Эмили Шиптон уживались невежество и самонадеянность. Вообще на Западе женщин недоставало, и она возомнила себя лакомым кусочком. "Только знайте, - предупредила она Моргана, - что я никогда не соглашусь жить в той долине". У Моргана отвисла челюсть. Он глотнул воздух, пытаясь подавить смех. Но с улыбкой не справился. "Ну, а я предпочитаю остаться в долине, сказал он. - Насчет жены у меня свои планы".
      Эмили могла простить ему любые планы, но только не улыбку, тронувшую его крепкие губы. И не простила.
      И это было началом беды.
      Род Морган в тот раз зашел в салун Джема пропустить стаканчик, а там Джейк Сарран, объездчик Генри Чайлдса, предложил ему работу. Но Род с ходу отказался.
      - Лучше прими предложение, - посоветовал Сарран, - коли уж собираешься жить в этих краях. Нам не нравятся одинокие всадники-бродяги.
      - Я не бродяга. У меня дом в Бакскин Ран.
      - Знаю, - ответил Сарран. - Но там никто долго не задерживается. Почему бы не согласиться на хорошую работу, если ее предлагают?
      - Да просто мне не нужна работа. Я собираюсь обосноваться в Бакскин Ран. - И тут его осенило. - Вы, может, знаете, кому хочется, чтобы я убрался оттуда?
      Джейк Сарран резко поставил стакан. Возможно, он и хотел бы что-то сказать, но сдержался. Род вышел из салуна озабоченный. Ему ясно дали почувствовать, что его пребывание в Бакскин Ран кому-то неугодно.
      Всю неделю он был занят на своем ранчо. Потом поехал на юг, нанял пару рабочих, пригнал сотню голов скота. Имея пастбища и источники воды - а такие травы и воду, как в Бакскин Ран, надо было еще поискать, - он мог не бояться, что животные разбегутся. Рабочих он отпустил.
      Одна только мысль не давала ему покоя - почему же долину Бакскин Ран с ее прекрасными пастбищами и речкой до сих пор не освоили?
      В следующий раз, наведавшись в Кордову, он ощутил, что местные его избегают. Но в чем дело, не понял. Обычно люди в маленьких городках жили замкнуто и настороженно относились к чужакам. Однако он думал, что их отношение со временем изменится. Хотя и нарушил местный запрет.
      Неприятности остракизмом не ограничились. Собравшись вскочить на лошадь, Род обнаружил, что мешок с мукой, привязанный к седлу, разрезан и часть муки высыпалась на землю. Невдалеке у коновязи сидело несколько ковбоев. Они ухмылялись. У одного из них - Боба Карра, долговязого объездчика с ранчо "С", принадлежавшего Генри Чайлдсу, нагрудный карман и правый карман джинсов были выпачканы в муке. Похоже было, что человек вспорол ножом мешок и сунул испачканный нож в карман.
      Род подошел и спросил:
      - Что за пятно у тебя на кармане?
      Объездчик покраснел и спросил в свою очередь:
      - А ты как думаешь?
      Род ударил его без замаха от пояса - коротко, резко - в солнечное сплетение. Удар был сильным и неожиданным.
      - Заделай ему, Боб! - крикнул кто-то.
      Но Боб судорожно хватал ртом воздух. И Род Морган ударил его справа в челюсть. Боб Карр опрокинулся. После этого Род пошел к своей лошади и обернулся, только взлетев в седло.
      - Я приехал сюда не за неприятностями. Я не ищу их. Я мирный человек и занимаюсь своими делами, - сказал он четко.
      Выехав из города, он осознал, что между ним и ребятами с ранчо "С" возникла вражда. Ему совсем не нужны были эти неприятности, да и времени у него не было. Но хочешь не хочешь - ему предстояла драка.
      Несколько дней его не было дома - ездил проверять скот в верховья каньона. А по возвращении он обнаружил записку, приколотую к двери, где говорилось, чтобы он убирался прочь и держался подальше от этих мест. Затем его дом подожгли, и большая часть пожитков сгорела.
      Эд Толберт то и дело задирал его, провоцируя драку. И Род отделал его как следовало. А через несколько дней Толберта убили в Бакскин Ран. Теперь куда бы Род Морган ни отправлялся, он брал с собой оружие.
      О человеке, живущем особо и отличающемся от других, ходит всегда много слухов. У людей, не знавших Рода, видевших его издали, сложилось отношение к нему на основании сплетен и разговоров. И за всем этим явно прослеживалась чья-то воля. Только Род никак не мог вычислить, кто бы это мог быть.
      Однако произошло два события. Первое - пришло письмо от Аломы Дей. Второе - появился Нед Вейзл.
      Прежде чем вызвать к себе Алому, Род колебался. Но из ее письма было ясно, в какой ситуации она оказалась. И он решился позвать ее, осторожно предупредив о некоторых местных трудностях.
      Вейзл показался поначалу очень странным, может быть, потому, что он был коротышка. Но он был обаятелен, энергичен и заинтересовал Рода. Они сошлись во взглядах на жизнь. И вот что Вейзл рассказал.
      Много лет назад трое парней с Востока нарыли в Неваде золота на сто двадцать тысяч долларов. Они упрятали его в повозку с двойным дном. Обратно двинулись тремя повозками. Когда они приехали в Бакскин Ран, здесь, говорят, на них напала шайка Таррана Коппа. Все трое были убиты, и этим вроде бы все и кончилось. Но есть еще версия; когда касается золота, то версий, как правило, несколько.
      - Один из шайки Коппа, - сказал Вейзл, - был моим другом. И он клялся, что они никого не убивали в Бакскин Ран. И никакого золота они не видели. Они вообще тогда были в Мексике, вся шайка. Трудно сказать, что случилось с тем золотом и кто, при каких обстоятельствах и каким образом убил людей в Бакскин Ран. Кстати, не так-то просто провезти золото на сто двадцать тысяч долларов по местам, где люди очень любопытны. Это около трехсот фунтов груза. Кое-кто утверждал, что оно осталось в Бакскин Ран. Другие говорили, что вообще никого с Запада не бывало в каньоне. И кто хоронил троих? Кто на могилах выставил надписи?
      - А что ты думаешь по этому поводу?
      - Это, - заметил Вейзл, хитро улыбаясь, - другой вопрос. У меня есть соображения, но они звучат неправдоподобно. Теперь ты владеешь этой землей. Не разрешишь ли пошарить? Получишь треть от всего, что найду.
      - Половину.
      Вейзл пожал плечами.
      - Почему бы и нет? Там хватит обоим.
      Когда Нед Вейзл однажды не вернулся в дом ночевать, Род отправился искать его. И нашел Неда мертвым. Его убили выстрелом в спину.
      Род Морган знал, что в Кордове именно его считают убийцей Вейзла и Эда Толберта. Напрямую никто не обвинял, но намекали. А сегодня на дороге ему бросили это в лицо.
      Он ехал к дороге, чтобы разузнать у возницы дилижанса о приезде Аломы. Хотя полагал маловероятным, что она уже получила его письмо.
      У горловины ему повстречались пять всадников во главе с Джеффом Корделлом. Среди них был Робен Харт, парень с очень плохой репутацией, но прекрасно владеющий оружием. Именно с него Морган не спускал глаз.
      - Привет, - процедил он.
      - Мы ищем убежавший скот, - начал Корделл. - Хотели заодно и тебя проведать.
      - Вы спрашиваете разрешения или ставите перед фактом?
      - Просто сообщаем. С какой стати нам просить разрешения?
      - Тогда дальше вам ехать незачем. В этих местах беглого скота нет, только мой. Я огородил горловину. Теперь, чтобы войти или выйти, надо открыть ворота. Впредь, когда захотите поискать чего-нибудь, обращайтесь ко мне.
      - Но мы проедем сейчас, - заявил Корделл, - и, если у тебя достаточно мозгов в голове, ты не будешь мешать нам.
      - Наверное, у меня не так много мозгов, - ответил Род Морган и стал ждать, что за этим последует. Он был натянут, как струна, и готов к драке. Я сумею уложить троих, прежде чем вы въедете сюда. Подумайте, стоит ли игра свеч.
      Корделл колебался. Он был не дурак и помнил, как Род Морган справился с Бобом Карром и Эдом Толбертом. Корделл был заядлым игроком в покер, а Род Морган выглядел, как будто у него на руках пат. Корделл всегда различал, когда человек блефует. Он чувствовал, что Морган идет ва-банк.
      - Оставь его мне, - процедил Робен Харт, выдвигаясь на лошади вперед. Слышишь, Морган, ты мне никогда не нравился, и я уверен, что ты блефуешь. Ты еще сосунок!
      Пока он говорил, его рука метнулась к оружию, а Робен славился быстротой. Корделл и его дружки были ковбоями, а не ганфайтерами. Они умели обращаться с оружием, но до Робена Харта им было далеко. Впрочем, тут они поняли, что и до Рода Моргана им далеко. Пуля настигла Робена, когда он еще только вынимал свой кольт из кобуры. Робен соскользнул с седла и распластался на земле, а Род Морган направил кольт на остальных. И Джефф Корделл успел приметить, что, когда Морган стрелял, его серый мустанг стоял как вкопанный, чего Джефф не мог сказать о своей дикой лошади. Джефф Корделл, сдаваясь, положил обе руки на луку седла. Для Моргана, владеющего такой лошадью и выхватывающего оружие с такой быстротой, перестрелять их четверых не составляло труда.
      Появление дилижанса спасло их. Они перебросили тело Харта через седло и отправились восвояси.
      Энди Шенк на ходу высказал вслух то, что было у всех на уме:
      - Мне кажется, - проговорил он, когда они проехали пару миль, - этот парень не собирается уезжать.
      Никто не проронил ни слова, но Энди не так-то легко было заставить замолчать.
      - Мне показалось, - добавил он, - что Морган решил обосноваться здесь.
      - Он навсегда останется здесь, - мрачно констатировал Корделл. - Робу далеко до Делли, а Делли собирается навестить Бакскин Ран.
      Вернувшись на ранчо, Род Морган расседлал коня и отвел в загон, затем отнес седло в амбар. С минуту постоял неподвижно.
      Он только что убил человека.
      Ему неприятно было вспоминать об этом. Но и тем нечего было шнырять по его ранчо "в поисках скота". Он поставил ограду у самой горловины, а скот мог забрести в каньон только по этой тропе. Здесь он вообще ни разу не встречал беглую скотину с ранчо "С". Это была провокация.
      В доме было тихо. Он вошел, огляделся. Все построено на совесть. Четыре комнаты, во всех дощатые полы, стены сложены из мощного кругляка, из окон прекрасный вид.
      Понравится здесь Аломе? Понравится ей Бакскин Ран? Или она испугается?
      Стоя в дверях, Морган посмотрел в сторону горловины, которая была ярдах в шестистах. Ветерок шевелил ковер зеленой травы, доносилось журчание речки, протекавшей ярдах в пятидесяти. Из-за высоких отвесных скал, окаймлявших каньон, внизу рано сгущались сумерки, но каньон был прекрасен при любом освещении.
      Род закрыл дверь и занялся приготовлением ужина. Он знал, что последует за инцидентом, и знал, что ход событий уже не изменить, можно только сбежать отсюда. Но этого он не собирался делать, он просто не мог этого сделать. Все, что у него было - надежды, мечты, деньги, которые ему удалось собрать, тяжелый труд, - все было здесь.
      Теперь, когда он убил Робена, ему неизбежно придется встретиться с Делли. И он знал, что эта встреча будет последней для одного из них либо для обоих.
      С самого начала люди с ранчо "С" приняли его враждебно, и он не мог понять почему. Всегда ли они принимали в штыки любого чужака? Или их обидел его отказ наняться на ранчо?
      Его мысли вернулись к разговору с Недом Вейзлом. Ему нравился коротышка, но возникало много вопросов. Кто на самом деле убил троих из Невады? Что случилось с их золотом? И, наконец, что стало с убийцами?
      Кое-что ему удалось разузнать. Источник некоторых сплетен о нем самом, кроме слухов, распускаемых Эмили Шиптон, находился на ранчо "С". Возможно, их придумывал Генри Чайлдс, но его Род ни разу не встречал. Род также знал, что Марку Брюэру очень хотелось, чтобы он убрался из Бакскин Ран. Брюэр пошел даже на то, что предложил ему за умеренную плату маленькое прелестное ранчо недалеко от Бакскин Ран.
      Приготовив ужин, он принялся за еду, но все мысли его сейчас были об Аломе. Где она? Получила письмо? Приедет ли? Хватит ли ему смелости привести ее сюда? Как она отнесется, скажем, к сегодняшним событиям? В том мире, где она живет, убийство человека - страшное преступление, даже в порядке самозащиты. Все равно это предосудительно. Но, может, скоро все образуется и в Бакскин Ран воцарится мир.
      Его мысли вернулись к давним историям. Что, если в самом деле золото спрятано где-то здесь? Если так, то чем скорее его найдут, тем лучше. Тогда прекратятся досужие разговоры об этом злосчастном золоте и его поиски.
      Утром он оседлал серого и поскакал в верховья каньона к темной глубокой заводи. Он видел там три могилы, но не было времени их обследовать. Они подтверждали тот факт, что в Бакскин Ран все же нечто произошло. И, кстати, почему убит Нед Вейзл? Не потому ли, что он слишком приблизился к разгадке тайны, которую кто-то очень уж тщательно оберегает?
      Что за невероятная идея, о которой упомянул Вейзл незадолго до смерти? Род Морган многое отдал бы, чтобы постичь ее. Это могло оказаться ключом к разгадке и положить конец неприятностям.
      Он соскочил с лошади и приблизился к могилам. На дощечках над ними значились имена: НЭТ ТЕННЕР, ГАРРИ КИДД, ДЖОН КУНИ...
      - Ну, и что вы думаете по этому поводу?
      Вопрос прозвучал неожиданно. Род вздрогнул и оглянулся. С другой стороны заводи на камне сидел высокий, худой человек с рыжими усами. Так неслышно подобраться сюда могло только привидение. Род был уверен, что этого человека не было, когда он слезал с лошади.
      - Кто вы такой и откуда взялись?
      Человек показал большим пальцем назад, на скалы.
      - Спустился оттуда. Мне давно хотелось как следует осмотреть это место. Но, я слышал, ты не жалуешь незнакомцев. - Он указал на могилы. - Я знал Кидда. Огромный был человек. Могучий. Но это не помешало пуле.
      - А что здесь делаете вы?
      Человек лукаво улыбнулся.
      - Я полагаю, то же, что и вы. Ищу золото. Сомневаюсь, что его удалось вывезти. И что же стало с повозками? Они были очень большие, я их видел своими глазами.
      - Вы хорошо осведомлены.
      - Послушай, сынок, в свое время не было ничего такого, о чем бы не знал Джош Шиптон.
      - Так, значит, вы и есть Джош Шиптон?
      - Выходит, что так. Однофамильцев не встречал. А что, ты слышал обо мне?
      - В городе имеется женщина, которая говорит, что была вашей женой. Она там живет.
      Человек резко вскочил.
      - Эмили? Значит, Эмили здесь? Сынок, никому не говори, что видел меня. Особенно ей! Эта женщина - смерть для мужчины! Все время пилит, пилит! С утра до ночи. - Он сплюнул, а потом, покосившись на Рода, спросил: - Она наконец вышла замуж? Ей очень хотелось.
      - Пока нет, но, как я слышал, нацелилась на Генри Чайлдса.
      - Неудивительно. Она охотится за деньгами. - Хмыкнув, он добавил: Поделом Генри! Он заслужил!
      - Вы его знаете?
      Шиптон изменился в лице.
      - Я? Нет, не встречался. Но слышал. И не горю желанием знакомиться.
      - Он просто владелец ранчо?
      Шиптон пожал плечами.
      - Может, да, а может, и нет. Некоторые не любят, когда им задают много вопросов.
      Род чувствовал, что разгадка тайны Бакскин Ран где-то около заводи. Повозки-то куда делись? Потребовалась бы целая армия, чтобы затащить их на скалы. Ушли по реке? Но она такая порожистая, что по ней не пройдет и каноэ.
      Вскочив в седло, он махнул Шиптону и ускакал. Еще одна загадка. Наверняка он знает больше, чем говорит. Мог ли он быть поблизости в пору давних событий? Все возможно.
      По пути к своему дому Род утвердился в мысли, что ни повозкам, ни золоту отсюда выхода не было. Стало быть, они где-то здесь. Он соскочил с лошади и только тогда на скамейке перед домом заметил крупного, бородатого мужчину.
      - Похоже, у меня день посетителей. Вы приехали с Шиптоном?
      - Ты хочешь сказать, что Шиптон поблизости? Это потрясающая новость! Что будет, когда Эмили узнает!
      - Я дал ему слово никому не говорить об этом.
      - Я-то никому не скажу. Счастлив любой мужчина, сумевший отделаться от этой бабы. - Бородач поднялся. - Меня зовут Джед Блю. Я старожил здешних мест, но долго отсутствовал. Я траппер, отлавливаю пушного зверя. А впервые попал в эти края с Карсоном.
      - Не хотите ли поесть?
      Блю глянул на солнышко.
      - Это бы неплохо, время идет к тому.
      Он проследовал за Морганом в дом.
      - А ты, сынок, успел обзавестись врагами.
      - Я не напрашивался.
      - Ты аккуратно уложил Робена Харта. Думаю, лучше невозможно.
      - Вы видели? А где вы были? В дилижансе?
      - Да. Там были и другие, например, Эмили Шиптон и джентльмен по имени Брюэр. Они ехали из Санта-Фе. - Он взглянул на Моргана и продолжил: - А еще была девушка Алома Дей.
      - Она здесь? Но как?..
      - Сказала, что едет, не дожидаясь весточки от тебя. Ничто ее, как я понял, не держало там, откуда она снялась. Думаю, что она решилась на это путешествие, пока у нее еще были какие-то деньги.
      - Почему же она не крикнула мне? Ведь она видела меня!
      Джед Блю резал говядину.
      - Ты должен понять ее. Представь, как все выглядело со стороны. Тем более она - с Востока. Тем более что Эмили Шиптон твердила ей всю дорогу, что ты ужасный человек. И как раз эта сцена, это убийство. Сейчас девушка в Кордове, и я подумал, что надо рассказать тебе обо всем, чтобы ты знал, как себя вести. - Помолчав, Джед Блю добавил: - Скорее всего тебя не встретят с распростертыми объятиями.
      - Тут уж ничего не поделаешь. Но я должен увидеть ее.
      - A ты, парень, не сдавайся. Но хорошенько все обдумай. Это очень привлекательная молодая леди, и, кажется, у Брюэра в голове закопошились кое-какие идеи насчет нее. Он видный мужчина и всегда добивается своего. Помни и то, что кое-кто будет поджидать тебя в городе, узнав, что девушка приехала к тебе. Будь уверен, Эмили Шиптон быстро разнесет новость. Так что, сынок, они станут поджидать тебя. - Немного помолчав, Блю спросил: - А этот самый Брюэр носит оружие? Ты вообще знаешь что-нибудь о нем?
      - Я не видел его с оружием. Правда, я и встречался с ним раз или два.
      - Он напоминает мне одного человека, которого я знал очень давно.
      Они продолжали есть, и вдруг Род спросил:
      - Но ведь вы проделали этот путь не для того, чтобы сообщить мне о приезде Аломы.
      Джед Блю откинулся на спинку стула. В сравнении с его огромным телом стол сразу как-то уменьшился.
      - Похоже, что так, сынок. Я осматривал окрестности.
      - Иными словами, вы ищете золото.
      Блю усмехнулся. Пощипывая бороду, он заметил:
      - Ты прав. Мне нравятся люди, которые говорят обо всем прямо. А если я найду, что тогда?
      - Половина ваша.
      Блю засмеялся.
      - Откровенно. А если я ничего тебе не дам?
      Род Морган положил обе руки на стол. Вид у него был серьезный.
      - Послушайте. Спасибо, что вы предупредили меня о приезде моей девушки в Кордову, но половина всего, что вы найдете здесь, это хорошая цена. Золото на моей земле, и если вы его найдете, то половина моя. Если же вы попытаетесь скрыться, прихватив все, то придется драться со мной.
      Блю усмехнулся.
      - В моем случае все получится не так легко. Я умею обращаться с оружием, и к тому же у меня опыта побольше.
      Он отрезал еще кусок мяса и положил между двумя кусками хлеба.
      - А что ты собираешься делать со своей половиной?
      - Подкупить скота, оборудовать хозяйство, нанять рабочих.
      Блю одобрительно кивнул головой.
      - Неплохо. Вполне разумно. Легкие деньги быстро уходят, если не знаешь, в какое дело их пустить. - Он посмотрел на Рода. - Тебе не нужен партнер? Я бы не отказался поучаствовать. К тому же я лучше всех разбираюсь в таких делах, хотя, может, по моему виду этого и не скажешь.
      - Надо подумать, - ответил Род.
      Он еще раз посмотрел на богатыря. В нем было что-то загадочное, но Род не мог бы сформулировать свое впечатление. Блю явно о многом умалчивал, но одно Род мог сказать определенно: в драке это крутой боец.
      - Идея неплохая, - сказал Род. - Но я не возьму сюда ни одного человека, если он полностью не осознает, на что идет.
      - Послушай, сынок, - прервал его Блю, - пусть это тебя не беспокоит. Я побывал во многих переделках. Сам не ищу приключений, но мне приходилось выступать одному против многих. Если меня толкнут, я сумею за себя постоять. Объединившись, мы покажем им всем.
      Род поднялся из-за стола.
      - Я собираюсь в город. Поедете со мной?
      Джед Блю ковырял в зубах соломинкой. Он тоже встал.
      - Я не прочь, - сказал он. - Думаю, это хорошая возможность познакомиться.
      Проезжая горловину, Блю кивнул в сторону открытой местности и заметил:
      - Там в каньонах... пасется скотина. Двое умелых людей могут быстро сделать хорошее стадо.
      - Но стоит нам начать, и нас припрут к стене.
      - И вовсе нет, - серьезно заметил Блю. - Скот там довольно старый и неклейменый. Ничей. Несколько недель надо как следует потрудиться. Мы перегоним скот, продадим его и получим начальный капитал.
      Дальше ехали молча. Все помыслы Рода были об Аломе. Последний раз они виделись два года назад. Теперь она рядом, и его охватило волнение. Он очень хотел увидеть ее и в то же время опасался встречи. Все эти два года он гнал прочь от себя мысли о ней, заботясь об их будущем. И вот она приехала, но ее настраивают против него. К тому же она своими глазами видела, как он убил человека.
      Городок как бы распластался по земле. Казалось, он замер под палящими лучами солнца, а горы, предательски расступившись, оставили его без прикрытия в пыли и жаре. Около магазина стоял дилижанс, в него грузили товары. С полдюжины лошадей было привязано к перекладине возле салуна. Джед Блю глянул поверх головы Рода.
      - Скорее всего она остановилась у Эмили Шиптон. Это единственно подходящее место для приличной женщины. Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
      - Если выдержите виски Джема, подождите меня в салуне.
      Он развернул лошадь и направил ее к дому Эмили Шиптон. Он был натянут, как струна. Соскочив с лошади, он помедлил, не зная, как встретит его Алома. Все его надежды и мечты были связаны с ней. По прогибающейся под тяжестью его веса доске он прошел к двери в гостиницу.
      Алома, стоя у дальнего конца стола, разговаривала с Марком Брюэром.
      - Род! - вскричала она.
      Пока он шел к ней, она, меняясь в лице, глядела на его револьвер.
      Он взял ее руки в свои.
      Почувствовав неловкость и полуобернувшись, она произнесла:
      - Марк? Вы знакомы с Родом Морганом?
      - Боюсь, что нет, - ответил Брюэр без особого энтузиазма. - Как поживаете, Морган?
      - Очень хорошо, спасибо, - ответил Род, отметив, что она назвала Брюэра по имени.
      - Странно, что вы в городе, - сказал Брюэр. - Вы, конечно, знаете, что Делли Харт охотится за вами?
      - Правда? - Род почувствовал, как руки Аломы, которые он все еще держал в своих, вздрогнули. Она мягко высвободила их. - Это необычно для Кордовы, да? Разве за мной не охотятся с той самой поры, как я поселился в Бакскин Ран? Я имею в виду не братьев Харт и прочую мелкую рыбешку.
      - Кого же?
      - Если бы я знал, то задал бы ему несколько вопросов. А сейчас... не могли бы вы оставить нас одних? Мне нужно поговорить с Аломой.
      Марк насмешливо улыбнулся.
      - Почему я должен оставлять вас наедине? Мисс Дей только что согласилась стать моей женой.
      Род почувствовал, будто ему дали под дых. В недоумении он перевел взгляд на Алому. Она нашла в себе силы взглянуть на него.
      - Род, я хочу, чтобы ты понял. Ты мне очень нравишься. Но это убийство... Я не в силах его понять. А Марк был добр ко мне. Я не виделась с тобой и...
      - Не надо объяснять. - Род опять овладел собой. - Ты такая же, как и все здесь. Ты отвратительна. А что до вас, Брюэр, то я должен признать, что вы прекрасно обделали это дельце, пользуясь тем, что Алома ничего не знает о жизни Запада и о случившемся здесь. Вы просто втерлись к ней в доверие.
      - Не пытайтесь поддеть меня и вызвать на дуэль, Морган! У меня даже нет оружия.
      Алома кипела от ярости.
      - Род Морган! Марк не врал мне. Он честен и откровенен. Он говорил мне, чтобы я не верила всему, что говорят о тебе, советовал расспросить людей. Он сказал, что я должна знать, что думают о тебе люди типа Генри Чайлдса, и...
      - А не сказал, что именно Чайлдс и люди с его ранчо "С" воюют против меня? - он перевел взгляд на Брюэра. - Можете взять ее себе, Брюэр. Если она так легко предала одного человека, то предаст и другого.
      - Если бы у меня было оружие...
      - Если хотите, я одолжу свое.
      - Я не скандалист. Мне кажется, вам лучше уйти, вы и так наговорили уже кучу гадостей мисс Дей.
      Род Морган развернулся и пошел к двери. За спиной он услышал сдавленное восклицание, как будто она хотела позвать его. Но он не обернулся.
      Род был уже около лошади, когда увидел Джеда Блю.
      - Сынок, - сказал Блю. - Делли Харт здесь. Он пообещал убить тебя.
      - Пусть попробует! У меня подходящее настроение! Если он ищет неприятностей, то выбрал для этого лучший момент. Мне кое-что надоело. И если меня называют убийцей, то, наверное, я должен оправдать это звание.
      - Будь осторожен, сынок! - заметил Блю. - Он наверняка не один. Я постараюсь прикрыть тебя, но все равно будь начеку.
      Род Морган пошел по улице, его шпоры позвякивали. В душе его все кипело. Но надо было взять себя в руки, ведь Делли Харт много опаснее, чем был его брат Робен. Все кругом стало ему ненавистно. Почему он столкнулся в Кордове с явной неприязнью? Кто-то настраивает людей против него... Тот, вероятно, кто убил Толберта и Вейзла. И все, конечно, связано с давними событиями в Бакскин Ран и поиском золота.
      Размышляя, Род Морган увидел Делли Харта.
      Ганфайтер вышел из-за лошади. Солнце светило ему в спину, Роду - в глаза.
      Их разделяла сотня ярдов, и Род быстро двинулся вперед. Его внимание сосредоточилось на худощавой, высокой фигуре мужчины в высокой шляпе, стоящего посреди улицы.
      Краем глаза Род видел, как из магазинов выходили люди и замирали по сторонам улицы, несмотря на опасность стрельбы, рикошетов и прочего, что они предвкушали. Солнце палило Роду в лицо, под сапогами взрывалась пыль, ему казалось, что ноги налиты свинцом, а тело теряет вес.
      Все его беды вдруг сконцентрировались в человеке, который насмешливо и вызывающе смотрел на него, явно что-то замыслив.
      Между ними уже шестьдесят ярдов, сорок... Род заметил, как Делли пошевелил пальцами. Тридцать ярдов. Лицо Харта изменилось. Он провел языком по пересохшим губам. Род двигался быстро.
      Двадцать ярдов, восемнадцать, шестнадцать...
      Он знавал парней, которые, бахвалясь своей ловкостью, предпочитали стрелять с небольшого расстояния. Наверняка. Так, Люк Шорт, ганфайтер из Додж-Сити, обычно теснил противника до тех пор, пока тот не начинал дрейфить и отступать, увеличивая дистанцию.
      Четырнадцать ярдов...
      Нервы у Делли Харта сдали, он потянулся за оружием. Незаметное глазу, но плавное движение - и револьвер у него в руке. Он его поднял, и тотчас неожиданно прозвучал выстрел. Револьвер в его руке дернулся раз и второй.
      Делли Харт дрогнул, но устоял. Что-то случилось с его лицом. Он выстрелил. Пуля попала в Моргана.
      Харт почувствовал, что ноги его стали ватными, но снова выстрелил и наконец рухнул в пыль.
      Откуда-то прогремел еще один выстрел, и будто издали Род услыхал голос Джеда Блю:
      - Это первый! Кому еще надоело жить?
      Солнечный свет лился в дверь, образуя на полу оранжевый квадрат. Глядя на Бакскин Ран, Род видел зеленую траву, колышущуюся на ветру. Доносился и голос речки, бегущей в каменном ложе и набирающей силу, чтобы с ревом прорваться через пороги в горловину.
      Ему было очень уютно в доме. Он повернул голову. В комнате стояла еще кровать, притом она была аккуратно заправлена. Стол выскоблен, пол подметен. Его недавно подметали. Он попытался припомнить, что произошло. Как долго он лежит? Кто доставил его сюда?
      Какое-то время он размышлял, потом опять забылся, а когда открыл глаза, на улице было уже темно и на столе появилась зажженная лампа. Доносилось шуршание, значит, в комнате кто-то есть. Он подумал, что, если лежать тихо, скоро увидит кого-нибудь.
      Но не дождался и уснул. Проснулся вновь уже утром.
      В комнате было солнце. Джед Блю стоял у окна, пригнувшись. Дверь была закрыта на засов.
      Род попробовал подняться и услышал с улицы возглас:
      - Эй, тут есть кто-нибудь?
      Это был голос Джоша Шиптона.
      Блю не отвечал. Чего он боится? Опасается Шиптона?
      Через минуту, впрочем, Джед отодвинул засов. Род закрыл глаза, затем пошевелился, делая вид, что просыпается. Открыв глаза, увидел, что бородач склонился над ним.
      - Ну как ты, сынок?
      - Что со мной было?
      - Ты убил Делли Харта, но он успел всадить в тебя две пули. Мне пришлось сперва вывезти тебя из города, а уж потом заштопать. Ты потерял много крови.
      - Но ведь вы тоже ввязались? Я слышал, как вы стреляли.
      - Чертов койот Боб Карр с ранчо "С" хотел выстрелить тебе в спину. После того как он ушел, мне пришлось подержать остальных на мушке. В конце концов мы убрались благополучно.
      - Сколько времени я лежу?
      - Неделю... Ты был очень плох.
      - А еще стычки были?
      - Были. Джейк Сарран, головорез с ранчо "С", заявился сюда с дюжиной парней. Он сказал, что, как только ты сможешь сесть на лошадь, тебе лучше убраться отсюда. И это, мол, последнее предупреждение.
      - К черту все это! Я остаюсь.
      - Тебе нужен партнер. Мое предложение остается в силе.
      - Почему бы и нет! Сдается мне, мы вылеплены из одного теста.
      Род помолчал. Ему очень хотелось спросить об Аломе, но он робел. Он выжидал в надежде, что Блю сам заговорит о ней. Вышла она замуж?
      Род вздохнул. В конце концов, она бросила его ради Марка Брюэра. Но он не мог судить ее слишком строго, ведь они два года не виделись. И ей про него наговорили плохого. Вдобавок она вдруг увидела, как он убил человека.
      Его мысли вернулись к исчезнувшим повозкам и золоту. Припомнилось и странное поведение Джеда Блю, не захотевшего показаться Джошу Шиптону. А может, Джош у дома был не один, а играл роль приманки, чтобы выманить его и убить? Все возможно.
      Так или иначе, Род не сомневался в своем партнере. Тот спас ему жизнь, вывезя из города, где Рода наверняка убили бы либо бросили умирать. Очень немногие решились бы бросить вызов процветающему и сильному ранчо "С".
      Неприкрытая ненависть людей с ранчо "С", с которой он столкнулся, не могла быть вызвана его стычкой с Карром или убийством Робена Харта. В обоих случаях Рода приперли к стенке, и он защищался. За всеми делами Род ощутил присутствие человека, с которым еще не встречался. Скорее всего, это Генри Чайлдс...
      Когда Род почувствовал себя настолько лучше, что уже готов был подняться с кровати, его посетила вполне фантастическая идея.
      Это было предположение, многое, если не все, объяснявшее.
      Он поправлялся быстро и вскоре стал выходить на улицу, чтобы побыть на солнышке. Надо было поупражняться в ходьбе. Рана на ноге затянулась и заживала. Он с любопытством оглядывал следы трудов Джеда Блю.
      Старое мощное дерево недалеко от дома Джед обнес удобной скамьей. Возле дровяника он соорудил новый верстак. Со стороны входа в каньон воздвиглась стена из булыжников, скрепленных самодельным цементом, а в ней светились бойницы, годные для стрельбы. Из дома просматривались обе стороны этого сооружения, атакующим за стеной не укрыться.
      В доме появилась бочка, наполненная водой. Джед заготовил и вяленое мясо, забив, очевидно, двух-трех бычков.
      На полке около двери теперь лежали коробки с патронами для револьверов и винчестеров. Все это - на случай осады и обороны...
      На четвертый день после того, как встал с кровати, Род оседлал свою серую лошадку. Взяв в кузнице стальной крюк и длинную веревку, он отправился в каньон к заводи. Блю не было. Он куда-то уехал ранним утром. Род решил, что Джед поехал в город.
      Род был уверен: Вейзла и Толберта смерть настигла в каньоне, скорее всего, когда они догадались, где искать повозки.
      И он сам должен быть отныне предельно внимателен и осторожен.
      Появление Рода Моргана в гостинице Эмили Шиптон поразило и расстроило Алому. Она увидела боль на лице Рода, когда он услышал, что она собирается выйти замуж за Марка Брюэра.
      Она была в гостинице, когда зазвучали выстрелы, и бросилась к двери в ужасе оттого, что Рода могли убить или ранить. Марк Брюэр схватил ее за руку.
      - Не ходи туда! Тебя могут убить! Обычно страдают невинные люди. Возможно, Род Морган опять убивает кого-то.
      Он притянул ее и поцеловал в губы, прежде чем она сориентировалась. И вдруг она ощутила, что поцелуй этот ей неприятен. Кроме того, поймала его на лжи. Под мышкой у него в кобуре был кольт.
      Так носили оружие в восточных штатах. Здесь, на Западе, Алома такого еще не встречала.
      Почему Марк солгал? Может, боялся Рода? Или чтобы избежать беды? Все знали: Алома слышала, что Марк Брюэр не держит при себе оружия. Очевидно, все верили в это, а на самом деле он был вооружен.
      Это обстоятельство не давало Аломе покоя. В течение нескольких дней она узнала, что Род Морган убил Делли Харта, а ее спутник по дилижансу Джед Блю - Боба Карра. Потом раненого Рода Джед Блю вывез из города.
      А вдруг он умер! Алома впервые сознала свое настоящее положение. Она не знает здесь никого, кроме Рода; и он был всегда джентльменом по отношению к ней. Его считали скромным и умным. Он очень нравился ей, и ее решение стать женой Рода было твердым. Мог ли он так измениться, как ей говорят?..
      Спускаясь по лестнице в гостинице, она услышала, как кто-то в столовой упомянул его имя. Она замерла на ступеньке.
      Говорил Джефф Корделл, один из тех, что стояли против Рода на дороге в памятный день прибытия дилижанса.
      - Должен признать, что у этого Моргана железные нервы. Я не встречал еще парня с такой реакцией. В тот раз он мог пристрелить и меня, если бы я хоть пальцем пошевелил. Держу пари, что он успел бы уложить нас троих, а может, и всех четверых.
      - Уж если мы толкуем о быстрых руках, - вмешался другой голос, - то как насчет Джеда Блю?
      - Он классный стрелок. Боб Карр не понял, откуда прилетела пуля. И вообще Джед Блю очень непрост. Откуда он приехал? Почему объединился с Морганом? Он говорил, что бывал здесь в компании Кита Карсона, но я знаю всех, кто был вместе с Китом, а имени Блю не помню.
      Кто-то рассмеялся и спросил:
      - А ты, Джефф, всегда называешься своим именем? У Чайлдса нет, думаю, ни одного ковбоя, который сейчас жил бы с именем, полученным от родителей. У всех свои секреты.
      - Чем все кончится, Джефф?
      - Моргана прибьют. Никто еще не мог одолеть Чайлдса. Если он невзлюбит кого, ни перед чем не остановится. Джед Блю тоже свое получит.
      - Но почему?
      - И не пытайтесь добраться до сути. Выбросьте из головы. Нам платят вдвое больше, чем обычным объездчикам, и делайте, что велят, держа рот на замке. Чайлдс знает, что к чему. Впрочем, и Брюэр тоже. Я лично думаю, что они хотят захватить Бакскин Ран. Это отличный кусок. Их можно понять.
      Алома вернулась в свою комнату, улеглась спать, но сон не шел. Ее взволновало то, что она подслушала. Значит, как Род и говорил, против него был заговор. Этот Чайлдс хочет убить его. Странно. Он самый крупный, самый богатый здесь фермер. Марк Брюэр и Эмили Шиптон отзывались о нем с почтением. Но... Но кто заставил ее усомниться в Моргане? От кого первого она услыхала порочащие Рода новости? От Эмили и Марка, конечно.
      Алома Дей решила переговорить с Джедом Блю. Именно он защищал Рода в дилижансе. Интересно, они уже были знакомы? Кажется, нет... Она вспомнила реплики Джеда, прозвучавшие, когда дилижанс остановился и все увидели схватку.
      На следующий день она познакомилась с Генри Чайлдсом.
      Она в холле гостиницы разговорилась с Джеффом Корделлом, пытаясь вызнать что-нибудь, кроме того, что слышала накануне.
      - А вам случалось убить человека, Джефф?
      - Думаю, да, мэм. Многим из нас пришлось пострелять. Но, поверьте, не потому, что нам это очень нравится. Время такое жестокое, мэм, и, бывает, мужчине, приходится нарушать закон, чтобы защитить себя. Приходится самому вершить правосудие. В наших краях - обычное дело.
      - А что вы думаете о случае на дороге, когда Род Морган убил Робена Харта?
      Джефф пристально посмотрел на нее. Как многие, он знал, что Алома приехала на Запад, чтобы выйти замуж за Моргана. Он также был в курсе того, что Марк Брюэр подкатывается к девушке. Насчет Брюэра он имел свое мнение, и оно было не лучшим. Джефф Корделл, бывало, баловался тем, что крап скот в разных местах и мог остановить на дороге дилижанс, пощупать кошельки пассажиров, но порядочных женщин он уважал.
      - Мэм, некоторые захотят спустить с меня шкуру за то, что я скажу вам сейчас. Но вы задали прямой вопрос, и я даю честный ответ. Если бы Род Морган в тот день замешкался на мгновение, он уже был бы мертв. Робена Харта подослали убить его. Специально.
      - Подослали? Кто?
      Но Джефф Корделл сказал все, что намеревался. Он уже хотел выйти, когда в холл вошел крупный, седовласый мужчина. Он посмотрел на Джеффа, на девушку.
      - Корделл, - бросил он, - ты мне нужен на ранчо.
      - Да, сэр. Я как раз собирался идти.
      Дотронувшись до шляпы, он двинулся к выходу. Алома поняла, что перед ней Генри Чайлдс. Она представляла его не таким. У него оказались серые глаза, добрый взгляд. Правда, ротик его был непропорционально мал, как щель в копилке. К тому же тонкие губы. Но он был по-своему красив.
      - Хозяин... - обернулся Корделл от двери, желая что-то сказать...
      Чайлдс оборвал его:
      - Корделл, я...
      - Хозяин, я узнал о другом. Мы видели его на днях. Это Джош Шиптон.
      Алома не сводила глаз с Чайлдса, и ее поразила внезапная перемена в его лице. Оно посуровело и стало жестким. Даже - жестоким. Губы сошлись в ниточку.
      - Джефф, скажи Марку, что я хочу его видеть. Немедленно. Найди его немедленно, ты понял?
      В комнату торопливо вошла Эмили Шиптон.
      - Мне показалось, кто-то помянул Шиптона?
      - Да, - ответила Алома, поскольку Чайлдс стремительно вышел. - Джефф Корделл сказал, что видел человека по имени Джош Шиптон.
      - Этого несусветного болтуна! Я думала, он давно мертв. Ну, дайте мне только добраться до него, уж я...
      Не докончив фразу, она выбежала.
      Алома вышла на веранду и села в кресло-качалку. Каким бы ни был Корделл, но она почувствовала, что он был с ней откровенен, а в честности остальных она начала сомневаться.
      Непременно надо повидать Джеда Блю. С тех пор как Морган убил Делли Харта, Блю несколько раз наведывался в Кордову. Если приедет и сегодня, Алома его не пропустит.
      С ее стороны было глупостью отпустить Рода с тем, что она, мол, в самом деле пообещала Марку Брюэру выйти за него. Да, Марк сделал предложение, но она ответила, что должна подумать, поскольку все запуталось.
      Плата за проживание у Эмили была невелика, и у нее оставалась небольшая сумма. Не достаточная, чтобы вернуться домой, но доехать в Денвер хватит. Она обдумала и этот вариант. Однако ее беспокоило положение Рода.
      Прошли и еще два дня, и наконец она увидела Джеда Блю, вышедшего из магазина к своей лошади.
      Поблизости никого не было. Алома встала и пошла по дорожке к колодцу. Отойдя на такое расстояние, что ее уже не стало видно из гостиницы, она подобрала юбки и побежала. Она запыхалась, и растрепалась прическа, но подоспела вовремя: Джед Блю выезжал на дорогу.
      - Мистер Блю? Мне надо поговорить с вами.
      - Вы одна?
      - Да.
      Он огляделся и направил лошадь в придорожные кусты. Алома пошла за ним. Они оказались у ржавого мостика через речушку; на той стороне была старая мельница.
      Не теряя времени, Алома пересказала Джеду, что слышала. Сказала и о том, какое впечатление на Чайлдса произвело известие о появлении Джоша Шиптона. Блю мрачно усмехнулся. Она передала слова Корделла насчет того, что Рода собираются убить.
      - Мистер Блю, как себя чувствует Род? Ой, я хочу, чтобы все это кончилось! Все, что здесь делается, так не похоже на жизнь, которую я вела. Мне очень жаль, что я не прислушалась к вашим словам в дилижансе.
      - Род поправляется, мэм. Правда, боюсь, беда нагрянет раньше, чем мы подготовимся. Вы сказали, что Чайлдс послал за Брюэром? Что еще вы заметили?
      - Почему вы спрашиваете?
      - Мэм, мой совет - держитесь подальше от Брюэра. Вы уже многое знаете, но обратите внимание еще вот на что. Кто-то убивает по приказу Чайлдса, а Чайлдс, насколько я знаю, желает видеть Шиптона мертвым. За кем он послал? За Марком Брюэром!
      - О нет! Не может быть! - Но тут она вспомнила: - Мистер Блю, он обманывал, сказав, что у него нет оружия. Под мышкой у него револьвер. В кобуре.
      Блю был доволен.
      - Мэм, это самое важное из всего вами сказанного. Ваше сообщение может спасти жизнь мне или Роду.
      - Почему Чайлдс хочет смерти Джоша Шиптона?
      Джед Блю колебался.
      - Тут многое непонятно. Только двое знают, что случилось в Бакскин Ран, когда исчезло золото. И эти двое - Генри Чайлдс и Джош Шиптон. Проблема в том, что есть и третий, который вычислил все, а этот третий - я. - Джед, сказав это, широко улыбнулся. - А теперь, мэм, идите в гостиницу и скажите там, что вы встретили человека, только не называйте меня, который просил всем передать, что Тарран Копп вернулся.
      Когда появился Марк Брюэр, Алома сидела в маленькой гостиной. Не успела она произнести ни слова, как он поднялся к себе. Спустился уже в дорожной одежде. Он подсел к Аломе.
      - Вы видели Генри Чайлдса? Приятный человек, правда?
      - Он большой, - заметила Алома. - И, в общем, симпатичный. Затем она спросила: - Марк, кто такой Тарран Копп?
      Марк Брюэр вздрогнул, будто его ужалили, и сильно сжал ее руку.
      - Где вы слышали это имя?
      - Пожалуйста, отпустите мою руку! Вы делаете мне больно!
      Он отпустил. Потирая руку, Алома беззаботно сказала:
      - Я пошла прогуляться к старой мельнице. Там так тихо... И встретила какого-то джентльмена, очень галантного. Он поил свою лошадь и спросил, где я живу. Узнав, что у Эмили, попросил передать всем и Генри Чайлдсу, что вернулся Таран Копп.
      Марк Брюэр встал и переспросил:
      - Так он сказал, что, мол, Копп вернулся? И как он выглядел?
      - Ну как... Мужчина ростом с вас, но худой. У него лошадь черной масти.
      Алома сообразила, что лошадь Блю чалая с рыжинкой.
      - Это все меняет, - пробормотал Брюэр скорее себе, чем Аломе.
      - Кто такой Тарран Копп? Чем занимается?
      - Бандит, который орудовал в этих краях лет пятнадцать - двадцать назад. Считают, что он из тех, кто украл повозки, о которых вы слышали.
      С этими словами он пошел к двери.
      - Если зайдет Генри Чайлдс, перескажите ему все то, что вы рассказали мне, ладно? И передайте, что я хотел бы его увидеть.
      К полудню Род Морган добрался до заводи. Затаившись, он минут двадцать лежал в камнях и убедился, что за ним никто не следит. Затем спустился к берегу, положил рядом с собой карабин и взял тяжелый железный крюк. Он принялся бросать его в воду на веревке, причем давал ему опуститься на дно и затем медленно подтягивал.
      Он работал без устали, прерываясь, лишь чтобы оглядеть местность. За три часа он наловил много сломанных веток, натаскал водорослей. Но вдруг крюк зацепился за что-то основательное, и Род, перебирая веревку, подтянул к берегу колесо. Колесо от повозки! Вернее, железный обод от колеса со следами гари. Значит, повозки сгорели, а металлические части выброшены. Род сидел на корточках возле обода, когда тишину нарушил звук выстрела.
      Пуля ударила в землю рядом. Род схватил винчестер и, перекатившись через спину, укрылся за камнем. Несомненно, стреляли с близкого расстояния.
      Он попытался поднять голову, но тут же раздались еще два выстрела.
      Послышался грохот камней, один из них плюхнулся в воду, и Род успел заметить падающего человека. Всплеск воды, и все стихло.
      Подняв глаза, Род увидел на вершине скалы силуэт человека, смотревшего вниз. Затем тот исчез. Род Морган, сбросив сапоги и пояс с кобурой, вошел в воду. Вода была ледяной, у него перехватило дыхание. Он сразу увидел, что человек борется за жизнь.
      Нырнув, Род обхватил его поперек туловища и поднял на поверхность. Потребовались большие усилия, чтобы приподнять его голову над водой, а затем дотащить окровавленное тело до берега.
      Это был Джош Шиптон. Одного взгляда на рану в его боку было достаточно, чтобы понять, что он умирал.
      Его веки подрагивали. Он бормотал:
      - Брю... Брюэр... Чайлдс... золото... Чайлдс.
      Убил его Брюэр, но что еще он пытается сказать? На что старается показать, вытянув руку?
      Род услышал стук копыт лошади, скачущей галопом. Он развернулся и изготовил винчестер. Но это был Джед Блю.
      - С тобой все в порядке? Я слышал выстрелы. - И тут он увидел Шиптона. - Так, значит Брюэр достал его.
      - Откуда вы знаете?
      Блю пересказал все, что услышал от Аломы. Он также упомянул об оружии Марка Брюэра.
      - А почему Чайлдс боялся Шиптона?
      - Потому что тот много знал. Он знал троих, что похоронены здесь, и, если бы он увидел Генри Чайлдса, понял бы, что дело нечисто, и был бы прав.
      - Что вы имеете в виду? Шиптон пытался показать на одну из могил по-моему, на могилу Гарри Кидда.
      - Вот оно что! Это - Чайлдс!.. Кидд убил тех двоих, спрятал золото, воткнул дощечки на могилы, чтоб возбудить суеверные страхи, и преспокойненько улизнул. Через некоторое время он вернулся, основал ранчо "С" и поддержал слухи о привидениях, якобы поселившихся в Бакскин Ран.
      - Хитро, нечего сказать, - заметил Род.
      - Но допустил промах: обвинил в убийстве троих не того человека, утверждая, что убийца - Тарран Копп и он же украл золото. Копп действительно уложил нескольких парней в разных местах, но в честных схватках. Уж это я знаю точно, потому что я и есть Тарран Копп.
      Издали донесся бешеный топот лошади, жуткий крик, затем выстрел. Мужчины развернулись, подняв винчестеры.
      На всем скаку приближалась всадница на вороной лошади. Волосы девушки развевались. Ее преследовала плотная группа всадников.
      - Это Алома! - воскликнул Род. - А те - объездчики с ранчо "С".
      Опустившись на колено, он выстрелил. Один из преследователей вскинул руки и упал с лошади. Группа рассыпалась по равнине.
      Черная лошадь доскакала до заводи и остановилась возле Рода и Блю. Алома упала на руки Рода.
      - Не думал я сражаться здесь, - заметил Род. - Джед, у тебя много патронов?
      - Достаточно. А у тебя?
      - Тоже хватит... За елями кто-то прячется!
      Он выстрелил. Человек вскрикнул и, качаясь, вышел на открытое место. Тут его настигла пуля Джеда Блю.
      Пули щелкали о камни вокруг, но позиция оказалась удачной. Можно было стоять и ходить в полный рост за огромными валунами, ожерельем разместившимися по склону и вокруг заводи.
      Род повернулся к Аломе, спросил:
      - Ты умеешь стрелять из ружья?
      - Надо попробовать! Отец когда-то учил меня стрелять. Но я... никогда не стреляла в людей.
      - Много тебе пробовать не придется. Эти парни не хотят на тот свет. Периодически стреляй в том направлении. - Он повернулся к Джеду Блю.
      - Джед, я двинусь по кругу и попытаюсь узнать, кто командует компанией. Мне кажется, это Брюэр.
      - Или Чайлдс! Не забывай о нем.
      Род скользнул вниз, пробрался через кусты и спустился к отмели. Он знал здесь каждую тропку и каждое дерево.
      Атаковавших было восемь-десять, не больше. И чувствовалось, что парням с ранчо "С" порядком все это надоело. Никто из них не хотел умирать.
      Род передвигался, бесшумно ступая по мягкому песку. Огибая валун, он услышал голос Марка Брюэра.
      - Думаешь, мы поймали их, Генри?
      - Конечно! Прикончим их, отошлем парней и выкопаем золото. Мне все время что-то мешало, хотя уже давно пора сделать это. Цены на золото подскочили.
      - Имей в виду, - Брюэр говорил очень тихо, и Род едва разбирал слова, мне причитается больше...
      Род увидел их в щель между камнями. Чайлдс как загипнотизированный уставился на кольт Брюэра.
      - Все просто, Генри. Я ждал этого момента. Золото я заберу, а все будут знать, что тебя убили Морган и Копп.
      Рука Чайлдса дернулась к кобуре...
      - Не волнуйся, Генри, - проговорил Брюэр, - смерть будет легкой. Я забрал твой кольт и подождал, пока ты расстреляешь обойму винчестера. Сейчас уложу тебя, а парни прикончат Моргана и Коппа. Тем временем я заберу золото.
      Мужчины стояли лицом к лицу, их разделяли десять футов, поросшие травой. Ковбои с ранчо "С" прятались за деревьями и камнями, до них было более пятидесяти ярдов.
      Чайлдс сжал свой крохотный рот. Лицо его было угрюмо.
      - Ну что ж, - бросил он. - Видимо, я проиграл. Из-за этого золота я убил много хороших людей, но не получил ни цента. Теперь ты хочешь убить меня. Но мы уйдем вместе.
      Он двинул рукой, и в этот момент Марк Брюэр выстрелил из своего кольта 45-го калибра. Чайлдс закачался, как дерево на сильном ветру, но удержался на ногах. В рука его был кольт. Выстрел.
      Брюэр продолжал стрелять, но его пули били в песок у ног Чайлдса. Он опустился на колени, а затем лег и ткнулся лицом в окровавленный песок.
      - У меня было спрятано запасное оружие, Марк. В общем-то я ожи... - с трудом шевеля губами, проговорил Чайлдс.
      Он вытянул руку, ища опору, которой не было, и рухнул на траву. Род поспешил к нему.
      Чайлдс открыл глаза и сказал:
      - У тебя замечательная девушка, сынок.
      Затем кольт выпал у него из руки, и он умер. Род подумал о том, что этот человек преуспевал и без краденых денег. Он построил хорошее ранчо, у него был прекрасный скот, его уважали в городе. И все напрасно. Старые преступления привели его к преждевременному концу.
      Род пошел дальше, сквозь перелесок. Когда ковбои с ранчо "С" оказались в поле его зрения, он вскинул винчестер и крикнул:
      - Эй, парни, бросайте оружие! Война закончена! Чайлдс и Брюэр прикончили друг друга.
      Джефф Корделл опустил ружье.
      - Черт побери, к этому все и шло. - Помолчав, он спросил: - Можно на них взглянуть?
      - Иди, но без фокусов. И так погибло много людей.
      Ковбои с ранчо "С" подошли и уставились на кольт, выпавший из руки Чайлдса.
      - Марк говорил, что не носит при себе оружия, кроме случаев, когда отправляется в горы, как вот сейчас.
      Род наклонился, откинул полу пиджака Брюэра, и все увидели у него под мышкой кобуру.
      - Такие люди всегда хотят иметь преимущество.
      Корделл хотел идти, но Род сказал:
      - Послушай, Джефф отвези их в Кордову и расскажи там всю правду.
      - Почему бы и нет? Парни, давайте очистим все это место.
      Когда они уехали, Тарран Копп и Алома вышли из-за деревьев.
      - Мы могли бы похоронить их обоих здесь, - заметил Копп.
      Пожав плечами, Род сказал:
      - Может, ты прав. Но я не хочу больше никаких привидений в Бакскин Ран. - Он взглянул на Коппа и спросил: - А как ты будешь называть себя отныне? Мне бы хотелось знать, поскольку мы собираемся стать партнерами.
      - Джед Блю. Тарран Копп - легенда из прошлого, пусть там и остается.
      Все вместе направились к лошадям.
      - В конце концов надо выкопать золото. Тогда мы сможем купить скот, построить дом для вас, а я буду жить в старом доме. - Он хитро посмотрел на Рода: - Ты знаешь, где оно зарыто?
      - Там, где ты ожидал, - в могиле Гарри Кидда.
      Они поскакали к дому.
      Джед Блю сказал, указывая на него:
      - У меня сроду не было своего жилья, а теперь оно есть. Добро пожаловать домой!
      Историческая справка
      Миссис Пейдж
      Люди, поселившиеся на Западе США, герои моих книг, по-настоящему боролись за выживание. Иначе быть не могло.
      С полсотни книг можно посвятить историям, происходившим с мужчинами, женщинами, детьми, которым удалось выжить в невероятных ситуациях - при нападении врагов или диких животных, в страшнейших ураганах, а также в голоде, холоде и жажде. Одной из таких была миссис Пейдж.
      Ее отца и большинство родственников убили индейцы. Тех, кого смерть миновала в одном случае, она настигала в другой раз.
      На саму миссис Пейдж напали в дороге. Ее стукнули несколько раз по голове, ткнули ножом и сбросили с обрыва. Падая, она зацепилась за дерево, повисела минуту-другую, затем падение продолжилось. Индейцы пошвыряли в нее камни с обрыва и, полагая, что ей конец, скрылись. Через некоторое время молодая женщина пришла в себя и двинулась вперед ползком. Она была ранена, потеряла много крови, но проползла несколько миль. Время от времени ей удавалось подняться на ноги и сделать несколько шагов.
      Это все было на юге Аризоны. Жара стояла 110 градусов по Фаренгейту, но миссис Пейдж ползла и ползла, пока не нашла прибежище под кустами. За следующие дни она проползла почти шестнадцать миль. Ее нашли и отвезли в город.
      Она потеряла почти половину своего веса, глаза ее ввалились, под палящими лучами солнца лицо стало почти черным. От нее остались кожа да кости. Но она выжила и жила еще долго.
      КОЛЮЧКА КИД
      Даже койоты, пробиравшиеся вдоль берегов Рио-Саладо, знали, что Колючка Кид был влюблен. Что еще могло заставить его петь при луне?
      Колючка Кид направлялся в Арагон, чтобы купить своей возлюбленной красного и белого ситца на платье.
      До Арагона было еще миль семьдесят, а танцы должны состояться в пятницу. Так как сейчас был еще понедельник, он счел, что времени у него предостаточно.
      Только представьте: платье из белого и красного ситца, иссиня-черные волосы и горящие глаза, полные любви! Правда, Колючка Кид знал, что эти глазки могут сверкать не только от любви, но и во гневе. Уж он-то знал это. Она же решила, что он единственный мужчина для нее, и Колючке Киду было приятно сознавать это, хотя во время приступов ее гнева он чувствовал себя не в своей тарелке, а, надо сказать, Колючка Кид очень ценил свое спокойствие.
      Пестрая лошадка скакала легким галопом, довольно помахивая хвостом, и Кид лениво покачивался в седле. До Арагона оставалось немного. Потом обратный путь с покупками. Бонита сошьет платье быстро и, надев его, окончательно превратится в девушку его мечты.
      Любовь, решил Колючка Кид, прекрасное чувство. Пока он не встретил Бониту в Койот-Спрингс, он был бездомным бродягой и жил как листок, летящий по ветру.
      А теперь взгляните на него! Он один из четверых объездчиков на ранчо Боска Билла Риана и уже два месяца не брал в рот спиртного. Правда, стремление к выпивке никогда не значилось среди главных его пороков. Зато у него был особый талант ввязываться в неприятности. И не то чтобы он специально искал их. Просто так получалось, что неприятности имели обыкновение происходить именно там, где он появлялся, поэтому его и прозвали Колючка Кид.
      Он был ростом пять футов девять дюймов без сапог, весил сто сорок фунтов. У него были волосы цвета соломы, зеленые глаза. И хотя он не был крупным мужчиной, но те, кто имел с ним дело, говаривали, что удар у него такой, будто он весит двести фунтов. Умение драться он неустанно оттачивал в стычках.
      Но от этой поездки Колючка Кид не ждал неприятностей. Арагон был мирным городком, не то что Трекадо или Дир-Крик - города его прошлого. С тех пор как он познакомился с Бонитой, там не слышали звона его шпор. И не услышат впредь.
      Была весна. Ярко светило солнце. Стояла приятная, теплая погода. Птички порхали, и даже кролики не бегали, а предпочитали расслабиться. Колючка собирался заночевать на станции дилижансов в Ред-Блафф. Его друг Скотти Эллис работал там в конюшне, ухаживая за лошадьми и меняя упряжки прибывающих дилижансов. Он уже с месяц не виделся со Скотти, а старик был всегда рад гостям.
      Колючка Кид радовался утру и был доволен своей жизнью. Боск Билл дал ему неделю отдыха, поскольку работы на ранчо в данный момент было немного. В следующем месяце работа пойдет полным ходом, вот тогда все будут заняты по шестнадцать часов в сутки, а то и больше.
      Колючка Кид не боялся работы. Он был, как говорил Боск Билл, "мастер на все руки". Он мог ездить верхом на всем. Ему нравилось делать то, что у него хорошо получалось, а делать он умел многое!
      Острые зубцы вершины Тулароса уходили за облака. Рыжая с белым лошадь по кличке Спот вострила уши, слушая пение Колючки Кида. Они продвигались дальше и дальше, и Кид опустил поводья.
      Извилистая дорога привела их в каньон, по дну которого, журча и перекатываясь через гальку, струилась река Агуа-Фриа. Ширина ее здесь была фута два. Кид спрыгнул на землю, дал лошади напиться и сам, улегшись на живот у края воды, утолил жажду. Но чуть привстал - ему в лицо брызнуло песком, а по каньону раздалось эхо выстрела.
      Колючка Кид нырнул под прикрытие огромного валуна, и вовремя: вторая пуля отколола кусочек этого камня.
      За три года, что Спот служил Колючке Киду, он привык к звукам выстрелов и знал, что делать. Он метнулся в кусты и замер среди камней.
      Кид залег с кольтом в руках. Сбросив шляпу, он оглядел местность, пытаясь понять, кто стрелял. Взгляда было достаточно, чтобы он понял, что кольт в данной ситуации не годится. Прячась за камнями, он добрался до своей лошади. Там, вложив кольт в кобуру, он вытащил из сумки винчестер.
      Дела его были не так уж плохи. До станции Ред-Блафф ему оставалось меньше часа езды, и к пятнице он должен вернуться с ситцем. А лучше - к четвергу. Ну сколько времени понадобится, чтобы сшить платье?
      Больше выстрелов не было, но он ждал. Сначала он был спокоен, но постепенно его охватывал гнев. В конце концов, если кто-то хотел подраться, то где он и почему затих?
      Колючка Кид снял шляпу и медленно поднял ее на палке над камнем. Опять ничего.
      Держа наготове винчестер, Колючка Кид вышел из-за укрытия. Выстрела не последовало. Тишину нарушали лишь звуки текущей воды. Возмущаясь, он вскочил в седло и, понукая лошадь, пустил ее вверх по течению. Через несколько минут он заметил в траве каблук сапога.
      С винчестером наготове он, сделав круг, подъехал к этому месту. Мертвец лежал на земле лицом вниз. Две пули попали в голову. Еще две в грудь. Опустившись на колени рядом с телом, Колючка Кид внимательно осмотрел его.
      Одна пуля ранила его, и, уже раненым, он пробрался сюда, чтобы, видимо, спрятаться. Но преследователь догнал его и всадил еще несколько пуль в распростертого на земле человека.
      Кто бы это ни сделал, это было настоящее убийство.
      Карманы одежды мертвеца были вывернуты, на земле валялся пустой бумажник. Денег в нем не было, а остались бумаги - пара выцветших писем и документ, запачканный кровью.
      Сунув бумаги в карман, Колючка Кид огляделся. Кровавые следы раненого шли от дороги. Судя по ним, Кид попытался восстановить картину событий.
      Человек ехал по дороге, когда в него выстрелили. Он упал с лошади в пыль, но смог подняться на ноги и стал стрелять в нападавшего. Две пустые обоймы лежали на земле.
      Очевидно, раненый сделал несколько выстрелов и перезарядил оружие, но в него попала еще пуля. Он. попытался уползти в укромное место на лучшую позицию для стрельбы.
      Кид нашел и место, где прятался убийца - тут валялась дюжина окурков. А следы на пыльной земле указывали, где лежало седло.
      Продолжив поиск, он нашел лошадь. Это было загнанное мускулистое животное. Грива лошади слиплась от засохшей пены и пота.
      - Кто бы он ни был, - сказал вслух Кид, - он торопился либо бежал от кого-то. Он загнал свою лошадь, затем спрятался здесь и ждал, пока не появится всадник. Он убил его, забрал деньги и уехал на его лошади.
      Вернувшись к мертвецу, Кид перекатил тело к песчаному берегу, засыпал песком и обложил ветками и камнями.
      Тот, кто стрелял в него, был убийцей и не мог далеко уйти. Солнце клонилось к закату. Чтобы успеть к ужину со Скотти Эллисом, Киду следовало поторапливаться.
      Солнце уже почти село, когда он прискакал к станции Ред-Блафф. Скотти стоял в дверях и смотрел, заслонив ладонью глаза от последних лучей солнца.
      - Кид! Слава Богу, ты жив. Кид! Мы не виделись целую вечность! Ковбой с ранчо "Четыре звезды" сказал, что ты собрался жениться.
      - Подумываю, Скотти. Мужчина не может скитаться всю жизнь.
      Он отвел лошадь в загон, снял с нее упряжь и огляделся - чужих лошадей не было, не было и свежих следов, кроме как от колес дилижанса, вернувшегося несколько часов назад.
      Вместе со Скотти он вошел в помещение станции, не вникая в то, что говорил старик. Скотти жил в одиночестве, и ему не с кем было поговорить. За несколько минут он спешил рассказать обо всем, что накопилось.
      Пока он возился с ужином, Кид спросил:
      - Кто-нибудь проезжал нынче днем?
      - Трое. Один верзила ехал в сторону Койот-Спрингс, двое других в Арагон.
      - Двое? Они ехали вместе?
      - Нет. Сначала промчался громила на взмыленной лошади, а через несколько минут другой, почти такой же большой, на мустанге. Они проскакали, не останавливаясь. Такие люди теперь, даже не остановятся передохнуть!
      Кид видел одного, но если они неслись один за другим, то второй должен был хотя бы слышать выстрел, когда убийца стрелял в Кида.
      На рассвете Кид выбрался из-под одеял, накормил и напоил лошадь, умылся снаружи у двери.
      Когда он и Скотти позавтракали и пили кофе, Кид спросил:
      - Скотти, ты разглядел тех всадников?
      - Не особенно. Оба крупные. У того, что скакал на гнедой, было седло типа "Матушка Хаббард".
      Выехав на дорогу в Арагон, Кид убеждал себя, что все это не его дело, что в Арагоне нужно найти шерифа или его помощника и рассказать им о том, что видел, затем купить ситец и повернуть домой.
      Он улыбнулся своим мыслям. Несколько недель до того, как он познакомился с Бонитой, он бы так разозлился на парня, который стрелял в него, что бросился бы его искать. И нашел бы. Но он как бы повзрослел и стал мудрее.
      Арагон был маленький городишко с единственной улицей, по одной стороне которой выстроились дома с ложными фасадами, а по другой - шли загоны. Здесь были магазин, два салуна, тюрьма и контора шерифа, земельная контора и еще два магазина.
      Проезжая по улице, Кид обратил внимание на оседланных лошадей, привязанных у коновязи. Одна из них была чистокровной гнедой под седлом "Матушка Хаббард", вторая - чалая с рыжиной. Из седельной сумки на первой лошади торчал винчестер "Генри", а на второй - старенькая винтовка "волканик".
      Помощника шерифа в конторе не было. Ковбой, сидевший на верхней перекладине загона, крикнул, что помощник уехал на Хорс-Меса. Колючка Кид пошел обратно и заглянул в салун. Там было многолюдно. Он решил пропустить стаканчик, прежде чем покупать ситец, ведь это недолго.
      У стойки толпилось несколько человек. Худой, гибкий кривоногий парень мрачно глянул на Колючку Кида и отвернулся. А тот, что стоял рядом с ним, рослый малый, уставился на Колючку Кида выпученными глазами, и Кид ощутил себя так, будто на него направлены дула револьверов. Эти двое, впрочем, были не вместе.
      Но и сам Колючка Кид признавал, что достоин общего внимания. Одет он был по-пижонски. На голове - белое сомбреро с ленточкой из крашеного конского волоса, ярко-зеленая рубашка, кожаная жилетка, украшенная бусинами и иглами дикобраза. Перекрещивающиеся пояса для кольтов были из красновато-коричневой кожи и отделаны серебром, так же как и обе кобуры. Брюки из полосатой домотканой ткани. Сапоги начищены до блеска, что вообще было редкостью в этих краях.
      Рослый мужчина пренебрежительно посмотрел на него. Кид привык к таким взглядам. Не знакомые с ним считали его новичком. Эта ошибка не раз предшествовала неприятностям, которые, казалось, поджидали его на каждом углу.
      На прикладе револьвера у этого незнакомца Кид увидал несколько зарубок.
      Кид заказал выпивку и решил, что ему не нравится человек с выпученными глазами. Он недолюбливал людей, которые демонстрировали револьверы с зарубками. Это было хвастовство.
      Кид посмотрел на бармена Джо Чанса, тот с появлением Кида почувствовал себя явно не в своей тарелке.
      Кид обещал Боните ни во что не ввязываться. Но он стал невольным свидетелем хладнокровного, жестокого убийства, и убийцей скорее всего был один из двоих незнакомцев. Оба недавно прибыли. Об этом говорила их грязная и запыленная одежда. И остальные люди в салуне поглядывали на них с интересом.
      - Чанс, - обратился к бармену Кид, - что бы ты сказал о человеке, который на дороге стрелял в проезжавшего, ранил его, а потом выследил, подошел и хладнокровно всадил еще пару пуль, после чего забрал его деньги и лошадь?
      Джон Чанс хорошо знал Колючку Кида. Он не забыл историю с зеркалом, висевшим на задней стенке бара. Киду пришлось потратить свое месячное жалованье, чтобы расплатиться за то зеркало. Теперь там висело новое.
      Чанс посмотрел в сторону и стал протирать стаканы.
      - Ну я бы сказал, что это грязный убийца и его надо повесить. - Не смев удержаться, Чанс спросил в наступившей тишине: - Кто же такое сделал?
      - Ну, в данный момент я не знаю наверняка, но у меня есть соображения на этот счет, и, я думаю, мы все скоро будем это знать. Он проехал по дороге незадолго до меня и сейчас находится где-то в городе!
      Кривоногий поднял глаза на Кида. В его глазах мелькнула усмешка. Они опасно блеснули.
      - Я только что приехал, - спокойно произнес он.
      - И я, - добавил рослый, стукнув стаканом о стойку. - Ты имеешь в виду нас?
      - Нет, - неопределенно ответил Кид. - Не обоих, а одного из вас. Но второй слышал выстрелы.
      - А ты что делал? - спросил кривоногий.
      - Ничего. Убийца заметил меня, захотел разделаться и со мной. Если бы не это, я бы проскочил мимо и не увидел убитого. Его звали Уэйн Парсонс. Он из Силвер-Сити.
      - Не слышал о таком. - Здоровяк поправил свой револьвер. - Я лично приехал из Томбстоуна. - Его взгляд задержался на Колючке Киде и не предвещал ничего хорошего. - Меня зовут Блэк Бантам.
      - Не слышал о тебе, - соврал Кид, хотя Бантам был всем известный преступник, который, говорили, работает на пару с Кели Биллом.
      - Меня многие знают, - угрожающе заметил Бантам. - И я бы на твоем месте, сосунок, пас коров и не приставал к взрослым. Если не хочешь запачкать кровью свою пижонскую одежду.
      - Но я в городе ищу не овец, - спокойно ответил Колючка Кид. - Иначе бы давно запустил руку в твою шерсть. И приехал не за коровами, а всего-навсего купить ситец для невесты. И у меня не так уж много времени, чтобы заниматься твоей шерстью, Бантам. Я лишь говорю, что один из вас ездит на лошади убитого и платит за выпивку крадеными деньгами.
      Бантам разозлился. Он сидел лицом к стойке, но при последних словах Кида медленно повернулся. Посетители отошли в углы салуна. Бармен замешкался и тоже отступил.
      - Послушайте, - начал было он, - когда...
      - Постой, Бантам! - Это сказал кривоногий. - Никто здесь не интересовался, кто я, и я не собираюсь ничего объяснять. Но если я тебе понадоблюсь, зови меня просто Тексас. Послушай-ка, Бантам, похоже, что это наше с тобой дело. Он говорит, что один из нас убийца, так почему бы нам самим не решить, кто именно? Тебе и мне? - Тексас улыбнулся. - Кроме того, думаю, тебе не захочется, чтобы тебя побил тот сопляк?
      - Побил? С какой стати, я!..
      - Нет, Бантам, ты не будешь. Я все про тебя знаю, ты никогда не затевал драку с тем, кто может дать тебе сдачи. Этот пижон - Колючка Кид. Поскольку дело касается нас двоих, давай выложим содержимое наши карманов на стол, чтобы все видели. Кид - зоркий парень, и он, возможно, увидит что-то, что подскажет ему, кто убийца. - Тексас придвинулся, в его глазах прыгали огоньки. - Ты как, Кид?
      Кид переводил взгляд с одного на другого. Один был язвителен и вел себя вызывающе, другой злобно упрям.
      - Почему бы и нет? - Бантам сунул ручищу в карман и стал вынимать содержимое.
      Парень, который представился как Тексас, последовал его примеру.
      - Вот, Кид, смотри!
      Джо Чанс перегнулся через стойку, чтобы лучше все видеть. Слим Рейнолдс и Арт Вертриз подошли с той же целью. Остальных из салуна как ветром выдуло.
      Тексас вынул кисет, складной нож, жевательный табак, несколько монет, моток сыромятной веревки, горсть золотых монет, завернутых в бумагу, и пару винтовочных патронов.
      В кармане Бантама было примерно шестьдесят бумажных долларов, мелочь, мексиканский серебряный песо, складной нож, жевательный табак, сломанная трубка, комок бумаги, расческа и спички.
      Колючка Кид смотрел на вещи, которые можно найти в карманах любого ковбоя. Кроме разве что этого: он взял скомканную бумагу и принялся расправлять ее. Это был лист для письма. Правда, на бумаге остались следы, как будто в нее что-то недавно заворачивали. Кид обратил внимание на пятно, вероятно, от пота, который пропитал эту бумагу.
      - Это не мое! - воскликнул Бантам. - В моем кармане не было этого листка! - И вдруг испугался, его губы дрогнули: - Я все скажу!..
      Тексас отступил, собранный и ко всему готовый.
      Колючка Кид вынул из своего кармана бумаги, взятые у убитого, и положил рядом со скомканной бумагой - следы пота располагались на них точно так же, по диагонали.
      - Ну? - произнес Тексас. - Так это ты, Бантам!
      - Врешь! - злобно бросил Бантам. - Я ничего не...
      Рука Тексаса метнулась к оружию, и Бантам выхватил пушку. Выстрелы прозвучали почти одновременно. Но упал Бантам.
      Тексас вложил кольт в кобуру.
      - Не думал, что он впутает меня в такое.
      Все молчали. Он сгреб со стола свои вещи, положил их в карман и вышел на улицу.
      Кид повернулся к Джо Чансу.
      - Дай-ка еще стаканчик, выпью да и пойду куплю ситец. В городе слишком шумно.
      Двое вынесли тело, чуть позже Слим Рейнолдс вернулся.
      - Он, видно, припрятал украденные деньги; при нем их не было.
      - Бантам занимался этим давно, - сказал Вертриз. - Тексас прав. Правда и то, что никогда и никого он не убивал в честном бою.
      - А что насчет мустанга? - спросил Рейнолдс. - Великолепная лошадь.
      Кид поставил стакан.
      - Бантам ехал на мустанге? Ты уверен?
      - Конечно, - ответил Вертриз с удивлением. - Я шел по улице, когда он проскакал мимо. Он на чуть-чуть опередил Тексаса. Тот был на гнедой.
      Колючка Кид повернулся и пошел к двери. Он уже был в седле и ехал по улице, когда вспомнил о ситце.
      Боните это не понравится. Он дал ей слово вернуться с ситцем. В конце концов дело шерифа ловить убийц. Рассердившись на себя, Кид повернул лошадь к магазину.
      - Есть красный и белый ситец?
      - К сожалению, нет! Мне очень жаль, Кид, но только что заходил парень и взял целый рулон. Как раз красного с белым.
      - Что за парень? - подозрительно спросил Кид.
      - Довольно крутой на вид. Кривоногий и с техасским выговором.
      - Как, этот подонок!..
      И Кид бросился к своей лошади.
      На выезде из города его остановил Рейнолдс.
      - Кид? Что скажешь на это? - И он показал разрез на седле Бантама. Здесь что-то прятали. Неужели этот Тексас вытащил деньги?
      - Нет, он и был убийцей!
      Зачем Тексасу понадобилось ехать обратно по той же дороге?
      Это была тяжелая погоня. Пестрая лошадка любила быструю скачку. И хотя ноги гнедого были длиннее, она нагоняла его. Время от времени Кид далеко впереди видел облачко пыли. Наконец его осенило, что Тексас не пытается удрать, а соблюдает дистанцию, чтобы быть пока вне опасности.
      Это могло означать, что он собирался заманить Кида в ловушку.
      Подъехав к горам, Кид свернул с дороги. Эту местность он знал хорошо. Сюда забредала скотина, отбившаяся от стада. Кид знал тут все тропы, лощины и повороты.
      Лошадь его взобралась вверх, проследовала мимо красных камней и через узкий каньон, где породы лежали пластами одна на другой, как в слоеном торте, - очутилась на поросшем кедрами склоне.
      Кид повел лошадь через кедрач, все время петляя. Затем он спустился в лощину, пересек Агуа-Фриа, и получилось, что, сделав круг, приблизился к той же дороге.
      Тексас хотел срезать путь и вертел головой, все время глядя по сторонам. Почти напротив укрытия, где спрятался Кид, он остановился, спрыгнул на землю и повел лошадь к груде камней на другой стороне дороги.
      Кид вышел.
      - Неплохая идея, Тексас, - громко сказал он. - Только и я догадался.
      Вздрогнув, Тексас стал медленно поворачиваться.
      - Я знал, что ты догадаешься, Кид. Я решил, что куплю весь ситец и тогда ты наверняка последуешь за мной. Мне не нужны свидетели. Правда, твоей девушке понадобится материя, и я могу сказать, что перед смертью ты просил, чтобы я не оставлял ее, позаботился о ней и тому подобное. - Он опустил поводья. - Но я хочу знать, как ты догадался.
      - Из-за винчестера "генри". Когда ты уехал на гнедой с винчестером, я понял, что стрелял ты. Я нашел гильзу. Бантам удивился, увидев ту бумагу. Ты ее подсунул ему в карман. А потом назвал его лжецом и выстрелил прежде, чем он заговорил. Ну и вытащил из его седла деньги.
      - Да, все так и было, Кид. Я преследовал Парсонса. Но после того, как я его убил, Бантам стал стрелять в меня, и мне пришлось смыться. Оказалось, он тоже преследовал Парсонса. Он подошел к убитому, вытащил его деньги и ускакал. Итак, - заключил Тексас, - теперь ты знаешь, как все это было. Добавлю, что, когда ты появился, Бантам пальнул в тебя, чтобы ты затаился, а он сам бы тем временем улизнул. Но ты вычислил меня, и все оказалось напрасным. Мне не жаль Бантама, это был плохой человек, но ты...
      Его бы повесили за то, что он сделал, и он и Кид знали об этом. Однако Кид, зная таких парней, был уверен, что этот попытается убить его. Тексас не успел выхватить револьвер, Кид был быстрее и застрелил его.
      После этого Кид подошел к гнедому и взял рулон ситца. Потом забрал деньги у Тексаса.
      "Наверное, у Парсонса остались родственники, эти деньги им пригодятся", - подумал он, перекатил тело убитого к берегу и засыпал камнями и песком. Он подобрал поводья гнедого, вскочил на свою лошадку и отправился домой.
      Бонита выбежала навстречу с глазами, сияющими от счастья. Имея опыт общения с женщинами, Кид подумал, что ее восторг может быть вызван не столько его приездом, сколько материей на новое платье. Но он успокоил себя, решив, что хорошо и то и это.
      - Послушай, - сказала девушка, - когда ты просто едешь в город и тут же возвращаешься, как сейчас, неприятностей у тебя быть не может. Ведь так легко избежать их! Стоит лишь захотеть. Ты не попал в этот раз ни в какую историю, правда?
      - Нет, моя радость, ни в какую.
      Лошадка смотрела насмешливо.
      - Замолчи! - приказал он ей и вошел в дом следом за Бонитой.
      Лошадь раскрыла пасть, будто зевая, и весело дернула хвостом.
      Историческая справка
      Полковник Альберт Пфейффер
      Индейцы из племени юта и навахо получили официальное разрешение на владение горячими источниками в Пагоса, теперь Колорадо. Каждое племя оспаривало права соседей, и каждое имело свой план. Чтобы избежать войны, было решено, что каждое племя выдвинет самого достойного, и они в честном бою решат, кому будут принадлежать источники.
      Племя навахо выбрало воина огромного роста, известного своей силой и умением сражаться. А племя ютов выбрало, как ни странно, белого мужчину, который был в свое время принят племенем. Это был некий полковник Альберт Пфейффер, солдат, горец, друг Кита Карсона.
      Их оружием были ножи. Оба воина разделись до пояса. Индеец из племени навахо возвышался как гора над Пфейффером. Белый мужчина был ниже ростом, но столь же сильный. Они двинулись навстречу друг другу, и тут Пфейффер неожиданно бросил нож с такой силой, что он вонзился в грудь индейца из племени навахо по самую рукоятку. Так решился этот спор.
      ХОРС ХЕВЕН
      Высокая и отвесная стена каньона отбрасывала тень на вход в небольшую пещеру, где стояли двое и рассматривали скелет, лежащий на песке.
      Из одежды на скелете сохранились несколько лоскутков, высохший и перекрученный кожаный ремень для револьверов да сапоги. Полголовы было снесено выстрелом сзади. Сохранилась пуля, застрявшая в позвоночнике.
      Старший из двоих, тот, что выше ростом, поднял голову и посмотрел на спутника.
      - Ты уверен, что это он? Тут мало что осталось, Джим.
      На лице Джима Локлина лежала печать одиночества. Он был последним из некогда очень дружной семьи. Брат, которым он восхищался и который уговорил его ехать на Запад, пока не началась война, окончил жизненный путь в этом каньоне. Джим опознал останки.
      - Мне больше ничего и не надо, Пайк. Посмотри, вот сломанный локоть левой руки. Он сломал руку в стычке с команчами у водопоя бизонов. А этот пояс для оружия он сделал сам. Он был хорошим человеком, Пайк, и не заслужил, чтобы его выследили и убили здесь, раненного.
      - Мне кажется, из-за этой пули, сидящей в позвоночнике, он охромел, предположил Ниарли Пайк. - Почему, как ты думаешь, он пробрался сюда? Искал убежище? Или, может, думал, что найдет тебя здесь?
      - Я тебе говорил, что он послал за мной. Здесь мы должны были встретиться. Он хотел обязательно повидать меня. Прежде чем поселиться в долине, он жил на Сейвори-Крик и подробно описал мне именно это место.
      - Тебе не за что зацепиться, - в раздумье заметил Пайк. - Прошло много лет, и не осталось следов.
      - Обрати внимание на две вещи. Во-первых, отсутствует оружие, значит, кто-то забрал его, и, во-вторых, здесь есть ранчо, кто-то владеет им. И этому кому-то я хочу задать некоторые вопросы. - Джим отвернулся. - А когда все определится, мы вернемся и похороним его как полагается. Еще несколько дней или недель не играют роли. Пока что надо найти два револьвера с рукоятками из слоновой кости, на одном из которых сделаны три насечки.
      Дорога до Тойабе была пыльной и длинной. Низкие тучи предвещали дождь, но он так и не выпал. Располагая сорокалетним опытом жизни к западу от Миссури, Ниарли Пайк прекрасно понимал человека, который ехал рядом. Но он меньше всего хотел войны.
      Десять лет назад Джордж Локлин со своим братом, намного моложе его, проезжал здесь, направляясь домой в Техас. И они увидели V-образную долину Антилопы, которая острым концом упиралась в горы. Увидели озера, прекрасную траву и лес. Тогда Джордж сказал, что он наконец, нашел, что искал, что он вернется сюда и здесь будет их дом.
      Они строили планы на будущее, сидя в пещере, где сейчас опознали его останки.
      Записка Джорджа нашла Джима Локлина в Техасе не сразу. В ней говорилось: "Джим, приезжай, я купил тебе участок в горах под названием Хорс Хевен. Я записал его на твое имя, и купчая хранится в суде в Джексонвилле. Но, похоже, меня здесь ожидают неприятности, так что нужен помощник. Если не найдешь меня, ищи человека, которого зовут Рид Касл".
      Когда записка пришла по адресу, Джим был со скотом на севере. Затем, поскольку рабочих рук не хватало, он не сумел сразу выехать. Брат упомянул о "неприятностях" вскользь, и он особо не волновался, зная, что Джордж привык справляться с ними самостоятельно.
      Чтобы обосноваться на новом ранчо, были нужны деньги, поэтому Джим подрядился перегнать стадо скота из Додж-Сити в Канаду. Потом задержался в Дедвуде, чтобы подзаработать еще. Возвратившись в Техас, он заплатил старые долги, оставшиеся деньги положил в банк и лишь затем выехал на Запад.
      - Могли бы и похоронить, - заметил Пайк. - Любой заслуживает этого.
      - А я рад, что они этого не сделали. Теперь зато мы точно знаем, что его убили. Он был хорошим человеком, Пайк. И никогда ничего не просил у других, а сам был готов всем помочь в любую минуту. Правда, мог быть и жестким. Но ведь здесь жесткая жизнь.
      - Лучше, если мы никому не скажем, кто мы и откуда, - сказал Пайк, когда они увидели первые строения Тойабе. - А послушаем людей. Что-то и прояснится.
      - Правильно. Прошло много времени. Хорошо бы найти и разговорить кого-нибудь из старожилов.
      Городок Тойабе процветал. Он расположился у подножия скал. В данный момент несколько его улиц забили повозки с грузом, телеги фермеров, лошади у коновязей. Недавно прибыл и дилижанс. Город снабжал товарами фермеров всей округи и притягивал шахтеров, лесорубов, работников лесопилки...
      Владельцем салуна "Фиш-Крик" был Фиш-Крик Бернс, блекло-голубые глаза которого видели всякое с поры, когда он жил мальчишкой в Камберленд-Гэп. Позже он перебрался в Каунсил-Блаффс, а оттуда в Платте, из Платте на запад в Рокиз. Вернулся он через Албену, Додж, Эль-Пасо, Таскосу и Санта-Фе. Интересы Бернса были разнообразны. Иллюзий он лишился давно, но имел кое-какие привязанности.
      ...Он замер со стаканом в руке. Его было трудно чем-либо удивить, но в данный момент нечто так поразило его, что прошла минута, прежде чем его руки снова начали двигаться над стойкой, а выцветшие голубые глаза под нависшими соломенного цвета бровями обрели обычное бесстрастие.
      Заминку вызвало появление в салуне нового посетителя.
      Это был атлетически сложенный молодой человек с виду лет двадцати, загорелый, ростом примерно шесть футов. Лицо его было жестковатым и с преждевременными морщинками. Фиш-Крик Бернс узнал его, ни разу прежде не видев...
      - Виски, - сказал Локлин. - Ну и пыльная же дорога.
      - Да, сейчас к тому же и очень жарко, такое уж время года, откликнулся Бернс, ставя перед ним бутылку и стакан.
      В другом конце бара сидел Чанс Вэрроу, а позади незнакомца стоял стол для покера, и среди игроков находился Рид Касл с ранчо "ОЗ".
      Бернс взглянул на Локлина:
      - Проездом?
      - Нет, задержусь.
      - Ищете работу?
      - Тоже нет. Возможно, заведу свое хозяйство.
      Протирая полотенцем чистый стакан, Бернс негромко, но безразлично и сухо заметил:
      - Видите крупного мужчину с черными усами за столом позади вас? У него сейчас много скота в долине Антилопы. - Его глаза встретили взгляд Локлина. - Там, где она упирается в горы. Знаете эти места?
      Джим Локлин насторожился. На что намекает хозяин салуна? Ранчо в изгибе гор принадлежало брату!
      Лицо Бернса было бесстрастно, он обрабатывал полотенцем следующий стакан.
      - И давно он его приобрел?
      - Около трех лет назад. Дела его идут хорошо.
      Последнее свое письмо Джордж отправил в Техас именно около трех лет назад. Джиму очень хотелось обернуться, но он удержался.
      - Может, ему нужны работники? Как его звать?
      - Рид Касл, - сказал бармен и посмотрел на свет через стакан. Известный человек. Быстро разбогател, быстро обретает друзей и врагов. Ну, а в дальнем углу находится джентльмен в синем плаще и белой шляпе. Если вам интересно знать, это Чанс Вэрроу. Говорят, если он захочет, может заполучить дюжину таких долин. С помощью оружия...
      Вэрроу был повыше Локлина. Черты его лица были резки, глаза холодны, как у крадущейся лисы. Локлин повернулся, и взгляды их неожиданно встретились.
      - Раз уж вы здесь задержитесь, - продолжил Бернс, - вам не мешает знать, что большой парень в черном костюме - Крейтон Берт, окружной прокурор. Человек честный, выдержка у него дай Бог всякому. И он, как все знают, недолюбливает Рида Касла.
      Обеспокоенный интересом к себе, сквозящим во взгляде Вэрроу, Джим спросил Бернса:
      - Я на кого-то похож? Вэрроу ведет себя так, будто видел меня раньше.
      Фиш-Крик разглядывал стакан, протертый до блеска.
      - Года три назад здесь появился некто Джордж Локлин. Ты очень похож на него. Говорили, что он и Вэрроу невзлюбили друг друга. Вэрроу, кстати, тоже живет у нас недолго - ну, года три.
      - Спасибо. Мне показалось, что вы неплохо относились к Джорджу Локлину?
      - Это один из лучших людей, которых я знал. Однако на твоем месте не стал бы пока называть его имени в городе.
      - Спасибо. - Джим допил виски. - Со мной приехал приятель, Ниарли Пайк. На всякий случай имейте это в виду. Он высокий такой и много старше меня.
      Джим Локлин, оглядев салун, обратил внимание на Крейтона Берта и Рида Касла. Крейтон был полный и выглядел неопрятным. А Касл производил впечатление процветающего дельца. Лицо его показалось Джиму твердым и волевым. Лицо человека, сметающего все препятствия на своем пути.
      Выйдя из салуна, Джим пересек улицу и оказался в толпе. Оглянувшись, он увидел Чанса Вэрроу, который стоял в дверях и смотрел ему вслед. Локлин вошел в лавку, где продавали упряжь, через минуту вышел через боковую дверь, пересек газончик и вошел в другой магазин, где Пайк укладывал продукты в мешки.
      Кадык на худой шее Ниарли Пайка двинулся, и он тихо произнес:
      - В Хорс Хевен живут. Какая-то девушка и индеец. Она повздорила с Ридом Каслом.
      Локлин в окно наблюдал за улицей.
      - Что еще?
      - Пастбища поделили четверо. Рид Касл владеет участками в долине Антилопы, к северу от гор. Джону Шиппи принадлежит Монитор, Берли Айвесу Смоуки, а Нейлу Чейзу - Дайамонд. Они никого не подпускают к своим владениям.
      - Приготовь лошадей с поклажей и жди меня, я патронов куплю. - С этими словами Джим отошел от Пайка и направился к прилавку.
      Он любил запахи магазинов, в которых пахло приправами, свежемолотым кофе, новой кожей и смазкой для ружей.
      Купив сотню патронов 44-го калибра, он взглянул на короткоствольную винтовку типа "Экспресс".
      - Дайте мне еще эту винтовку и сотню патронов к ней, - сказал он, подумав.
      Продавец, маленький толстяк, пристально поглядел на него:
      - Похоже, вы собираетесь воевать. Эти винтовки не нравятся мне.
      Локлин улыбнулся.
      - Она хороша для охоты на дичь. - Он зарядил винтовку. - Незаряженное оружие может ранить, - сказал он с той же улыбкой. - Предпочитаю ходить с заряженным.
      Он засунул винтовку вниз дулом в мешок с зеленью и завязал его на уровне спускового крючка. Приклад оказался прикрыт рукой, так что оружие стало практически незаметно.
      - А что касается стычек, я никогда не начинаю их, если меня не вынудят. Правда, - сказал он, - я тут хотел приобрести скот.
      Хозяин магазина поднял голову от своих подсчетов.
      - Если вы собираетесь разводить скот, вам понадобится вдвое больше боеприпасов. Это замкнутая территория.
      - Но дядя Сэм так не считает.
      - Дядя Сэм не правит в этих краях. Здесь правит Великая Четверка и, кстати, Рид Касл.
      Джим мягко спросил:
      - А вы не слышали о ковбое, которого звали Джордж Локлин?
      Толстяк выпрямился, не сводя с него глаз. Он явно хотел что-то сказать, но замешкался. Локлин подошел к двери и окликнул Пайка. Выходя затем из магазина, он едва не толкнул какого-то здоровяка, стоящего у самых дверей.
      В последний момент он увидел перед собой мощную спину человека, плечи которого были на уровне глаз Джима. Под напором мышц жилет, обтянувший эту спину, разошелся по шву. Человек орал на безоружного молодого индейца высокого, стройного парня.
      - Ты, грязный ворюга! Убирайся отсюда! Нам здесь такие не нужны!
      - Я не крал коров, - бесстрастно сказал индеец.
      - Не хочешь ли ты сказать, что я вру?
      Громила схватился за револьвер.
      Левая рука Локлина рванулась и перехватила руку громилы за кисть. Рявкнув от неожиданности, тот стал поворачиваться. Локлин дал ему эту возможность, при этом направил его руку с револьвером так, что локоть задрался, а дуло револьвера попало в кобуру.
      Громила ударил его другой рукой, но Локлин был слишком близко, удар лишь скользнул по его шее, а Локлин тут же резко толкнул противника. Тот потерял равновесие, ударился спиной о стойку тента, а Джим продолжал выкручивать его кисть. Револьвер выпал из его руки, а Джим, отступив на шаг, выхватил из сумки винтовку.
      - У индейца нет оружия, - сказал Джим. - Не хочу смотреть, как убивают безоружного.
      На иссиня-черном стволе ружья сверкнул солнечный блик.
      Потирая запястье, громила проговорил:
      - Тебя, чужак, никто не втягивал в драку. Никому еще не удавалось помешать Берли Айвесу.
      - Я не хочу ссориться с тобой, - заявил Локлин, - если только ты сам не будешь нарываться. Или если ты не из тех, кто убил моего брата и присвоил себе его ранчо.
      Стало тихо. Кто-то из зевак переступил с ноги на ногу, и доска тротуара скрипнула.
      - Как?.. Как ты сказал тебя звать?
      - Меня зовут Локлин. Джим Локлин. Я брат Джорджа Локлина, которого убили в Монитор три года назад.
      Все еще потирая запястье, Айвес отступил и быстро огляделся.
      На другой стороне улицы за ними наблюдали Чанс Вэрроу и Рид Касл.
      - Это очень серьезное обвинение, - бросил Вэрроу. - И прежде, чем предъявлять его, надо иметь доказательства.
      - Могу доказать факт убийства, но пока не знаю, кто это сделал.
      - Ты ошибаешься, - заметил Рид Касл, обращаясь скорее к публике, чем к Джиму. - Джордж Локлин продал мне ранчо и уехал. Что бы ты ни думал, это ошибка. Джордж уехал по своей воле.
      Джим держал наготове винтовку.
      - Послушай, Касл, - громко, на всю улицу, крикнул Джим, - ты ведь лжешь! У меня сохранилось письмо брата, в котором он писал о своих неприятностях и попросил меня приехать. Он и не думал продавать ранчо, наоборот, планировал его расширить. А что касается твоего права на владение им, то я прошу тебя перед всеми жителями города Тойабе предъявить купчую. Буду ждать тебя в конторе Крейтона Берта, крайний срок - послезавтра.
      Никто не шелохнулся, но только сам Рид Касл понимал до конца, в какой ситуации он оказался. После того как он прибрал к рукам долину Антилопы, никто уже не мешал ему. Ничто не мешало. Тем более что он объединился с Айвесом, Шиппи и Чейзом. Остальные скотоводы сразу притихли либо покинули эти места, и Касл уже становился хозяином всей округи.
      В городе лишь Крейтон Берт открыто выступал против него. Притом Касл прекрасно знал, что остальные жители города боятся и втайне ненавидят его.
      И вот его при всех назвали лгуном, да еще косвенно обвинили в убийстве и воровстве. И уж конечно, молва пойдет далеко. Об этом заговорят и в Карсоне, и в Остине, и в Юреке.
      - Давай встретимся в полдень, Касл. Принеси купчую, и если она у тебя есть, то в твоих же интересах, чтобы подпись моего брата там оказалась подлинной!
      Сохраняя спокойствие, Джим опустил винтовку, поднял мешок и пошел по улице. Пайк поджидал его на углу с винтовкой наготове.
      - Ну что ж, сынок, ты выложил свои карты.
      Поездка в Хорс Хевен была дьявольски тяжелой. Не зная примет дороги, они придерживались общего направления. Выехав из Тойабе, они двинулись на северо-восток, затем повернули обратно на юго-запад и проехали через каньон Акерман. Ночевали у пика Антилопы.
      Отсюда опять повернули и начали подъем по склону, поросшему сосной и осиной. Ехали, соблюдая максимум осторожности. Для противников лучший выход из ситуации был, пожалуй, один - как можно скорее убить Локлина. Тогда им не надо будет и появляться в конторе Берта. Если Джим Локлин туда не приедет, люди решат, что это был какой-то заезжий горлопан.
      Узкая тропинка, вьющаяся меж деревьев, привела Джима и Пайка к длинной поляне, окруженной деревьями и кустарниками. В дальнем краю поляны под горой приютился домик. Из трубы поднимался дымок.
      - Ты разворошил муравейник, - заметил Пайк. - Касл со своими людьми наверняка уже рыскает по горам, разыскивая тебя.
      Локлин тоже думал об этом. Они остановились в тени сосен, разглядывая домик и все вокруг. У загона была привязана оседланная лошадь, еще три лошади гуляли в загоне свободно.
      Пока они так стояли, из дома вышла девушка, а из-за камней - индеец.
      - Это индеец, за которого ты заступился, Джим.
      Они вышли из тени, и их заметили. Девушка направилась к дому, но индеец что-то сказал ей, и она осталась.
      Это была высокая, хорошо сложенная сероглазая девушка с темной кожей.
      Джим и Пайк спешились. Она внимательно посмотрела на Джима, и в ее взгляде не было испуга. Казалось, она была уверена в себе. Индеец теперь уже был при оружии.
      - Здравствуйте, мэм, - произнес Джим. - Меня зовут Локлин. Я владелец этого ранчо.
      - Я знаю, кто вы. А что касается ранчо, об этом стоит поговорить. Может, войдете в дом? Пэтч рассказал, что вы для него сделали.
      В доме она захлопотала, накрывая стол и заваривая кофе.
      - Меня зовут Арми Локлин. Арми - сокращенно от Арморел, а Локлин потому что я была женой вашего брата. Мы поженились в день, когда он исчез. Ему сообщили о нападении на ранчо, когда мы были в городе. Он оставил меня там, а сам помчался на ранчо и, вероятно, попал в засаду. Его подстрелили и затащили в кусты. С тех пор его никто не видел.
      - Не знаю, что и сказать. Джордж не упоминал о вас в своих письмах.
      Она горько улыбнулась.
      - Он еще не был знаком со мной. Я приехала в Тойабе, чтобы выйти замуж за Рида Касла, но мы разошлись во взглядах на очень многое, и я отказала ему. Рид разозлился и угрожал. Он пытался сделать все, чтобы меня выгнали из гостиницы. Джордж к этому времени уже не ладил с Ридом, он пришел ко мне и предложил свою помощь. - Она помолчала и продолжила: - Я была одинока и все деньги истратила на поездку сюда из Сан-Франциско. Я честно призналась Джорджу, что не люблю его, но постараюсь стать ему хорошей женой. Мы поженились, но не прожили вместе ни единого дня. А теперь, - добавила она горько, - Касл пытается выжить меня отсюда.
      - Как же вы с ним познакомились? - поинтересовался Джим.
      - Мой отец умер, оставив немного денег. На Востоке наши друзья знали Рида Касла, рассказали ему обо мне, послали мою фотографию, и он сделал мне предложение в письме. Все выглядело романтично: красивый ковбой и прочее. Я и поехала...
      - А почему вы говорите, что надо обсудить вопрос о ранчо?
      - Вам принадлежит половина, вторая половина - мне. Я претендую на землю рядом с вашим участком. Сразу же после того как мы поженились, Джордж передал мне немного денег. Он не хотел, чтобы я чувствовала себя обязанной ему, и сказал, что если пожелаю, то могу уехать в любое время. Но потом Рид заявился сюда с купчей и заявил, что, мол, Джордж передумал насчет женитьбы, продал ему ранчо и исчез. Я не поверила ни единому слову. Однако, что я могла сделать? Все сочувствовали мне. Но в конце концов, я знала Джорджа всего несколько дней, свидетельства о браке у нас не было, он действительно мог передумать.
      - Но вы остались?
      - Просто мне некуда было податься. Я понадеялась, что Джордж объявится, и, кроме того, он сказал мне о вашем скором приезде. - Она помолчала и вдруг спросила: - Джордж упоминал о здешней серебряной жиле?
      - Серебряной? - Джим нахмурился. - Нет, не припомню. - Указав на хижину, куда скрылся индеец, он в свою очередь спросил: - А откуда здесь Пэтч?
      - Я не знаю. Правда. Он приехал на лошади, искусанной оводами, и попросил у меня работы. Помощь мне требовалась, но платить ему я не могла. Он сказал, что это не так уж важно, что плата - не главное. С тех пор он честно трудится, очень предан мне, но когда появляется Рид Касл - исчезает. Кажется, он его боится.
      - А почему вы зовете его Пэтч? Он апач?
      - Да, но он не сказал своего имени. И я стала звать его Пэтч.
      Все это Джима не удивило. Он знал, как трудно понять индейцев. У них свои представления и правила. Они предпочитают жить на свои любимых пустынных землях на юго-западе, но в каждом племени есть бродяги...
      Рид Касл явно не дурак, рассудил Джим. Он мог быть скотиной, но знал, как и все здесь, что любая купчая, которую он предъявит, будет фальшивкой. И он нажимал на другие рычаги, уверенный, что Джордж Локлин мертв и это гарантия от неприятностей.
      Однако возник брат Джорджа, и все осложнилось. Тем более Джим Локлин ищет убийцу Джорджа и доказательства убийства.
      Чем больше Джим думал обо всем, тем больше у него возникало вопросов. Джорджа всегда отличала предусмотрительность. Раненный, он сумел добраться до Сейвори-Крик. Но, получив пулю в голову, он не мог протянуть долго. Значит, сначала его ранили в позвоночник, и кто-то шел за ним по пятам до самой пещеры.
      Когда его убивали, он был уже совершенно беспомощен. Но был ли он беспомощным, добираясь туда? Сколько прошло времени до момента, когда его парализовало?
      Все более возбуждаясь, Джим Локлин вышел из хижины. Его брат любил оставлять послания. У Джорджа всегда был готов план действий. На ранчо "Л" у них была пещера, скрытая в камнях, а у старой дороги в Тойабе они оставляли послания друг другу под валуном.
      Почему бы и не сейчас? Раз он из последних сил добрался до той пещеры, значит, стремился к ней не случайно.
      Несмотря на волнение, усталость взяла свое. Джим вернулся в хижину и сразу же заснул.
      Проснулся он, когда уже совсем рассвело, его разбудили сердитые голоса. Он торопливо оделся, схватил винчестер и подошел к двери. У него перехватило дыхание при виде Айвеса и нескольких ковбоев. Пэтча вблизи не было, а один из людей Айвеса держал на прицеле Пайка и Арми.
      Просунув винчестер в щель, Джим крикнул:
      - Эй, Берли, не меня ли ищешь? Я здесь!
      Айвес резко повернулся в седле и увидел дуло, направленное на него.
      Стены дома были из толстых бревен. Кроме того, Айвес уже не контролировал ситуацию. Если начнется стрельба, ясно было, кто получит первую пулю.
      Стук лошадиных копыт отвлек внимание Берли Айвеса. Джим, проследив за его взглядом, увидел полдюжины всадников во главе с седоусым мужчиной довольно мощного сложения.
      - Что происходит, Берли? Пока я здесь, ты не причинишь вреда этой женщине!
      - Не встревай, Джон! Я хочу утрясти кой-какие дела вот с этим Локлином.
      Джим опустил винчестер, вернулся к койке, где спал, и взял новую короткоствольную винтовку.
      - Если хочешь решить кой-какие дела со мной, почему привел всех своих людей? - спросил Джим, выходя наружу. - Или чтобы справиться с одним человеком, тебе нужна помощь?
      - Брось винтовку, и я переломлю тебя пополам!
      Локлин протянул винтовку подошедшему Пайку.
      - Ну что ж, слезай с лошади и посмотрим. - Он взглянул на седоусого. Я правильно понял, что вы Джон Шиппи? Не проследите ли, чтобы игра была честной?
      - С удовольствием! - Тот взмахнул рукой. - Всем отойти. Кто попробует вмешаться, будет иметь дело со мной.
      Берли с усмешкой отстегнул ремни с револьверами и повесил их на седельную луку. В стрельбе он не был силен и предвкушал возможность поработать кулаками. В этом он не знал себе равных.
      - Он в самом деле разорвет тебя, сынок! - заволновался Пайк. - Посмотри на него!
      Локлин стремительно двинулся вперед. Берли ударил первым - коротко и для пробы: он был опытен в подобных боях. Локлин, сделав обманное движение, уклонился и в свою очередь ударил прямым в лицо Айвеса. Кровь брызнула из разбитой верхней губы Берли, и Джим тотчас скользнул назад. Но не ушел от тяжелого удара сбоку в голову, едва не сбившего его с ног. Следующий удар свалил его. Айвес, двигаясь по инерции, попытался ударить Джима ногой, но промахнулся. Локлин вскочил, хотя в голове еще все гудело, скользнул под левую руку противника и провел два сильных удара по его корпусу обоими кулаками.
      Бойцы стоили один другого. Оба были жестоки и жестки. Драться их научила жизнь, как большинство подростков, росших на пограничных территориях.
      Локлин пошел вперед и с поворота нанес удар по туловищу Берли правой, а потом левой в ухо. Айвес закачался. Локлин, не упустив момента, приблизился и теперь осыпал Айвеса ударами, но и сам получил несколько тяжеловесных, крепких ударов.
      Неожиданно для Айвеса Джим присел, обхватил противника под колени и опрокинул его, но тот перекатился, как кошка, и опять вскочил, впрочем, нарвавшись тут же на выпад правой руки Джима, которая сработала, как бита в крикете. Сразу же один глаз Айвеса налился кровью, но Джим тоже устал.
      Бой вступил в решающую фазу.
      Айвес нацелил пальцы в глаза Джима, но тот ухитрился ударить его головой в подбородок, и Айвес отшатнулся, а Джим тут же обрушил свои кулаки ему на грудь, и Айвес рухнул, а Джим отступил, хватая ртом воздух. Начиная новую атаку, он пошел по кругу, но оступился, и Айвес воспользовался этим и обхватил его по-медвежьи. Он был страшно силен. Джим ощутил, что Айвес вот-вот сломает ему позвоночник, и упал наземь, увлекая за собой противника. Айвес ослабил хватку, Джим вывернулся из-под него, вскочил, а когда Айвес вновь бросился на него, резко поднял колено, и Айвес врезался в это колено лицом. Теперь уже Айвес стоял на четвереньках, лицо его заливала кровь, а Джим перевел дыхание и заработал кулаками. Последовали удары обеих рук слева, справа и заключительный апперкот - противник упал.
      Локлин, хватая воздух, стоял над Айвесом, ожидая, что тот поднимется.
      - Оставь его, Локлин, - сказал Джон Шиппи. - Ты его хорошо отделал. - И добавил: - Вот уже не думал, что доживу до такого дня.
      В кухне Арми смыла с лица Локлина кровь.
      - У вас серьезные раны, - сказала она.
      - Все заживет, - ответил он. - Не впервые.
      Тем временем Пайк разъяснил ситуацию Шиппи. Он вынул из седельной сумки Джима все письма Джорджа Локлина и показал их фермеру.
      - Разве это письма человека, который намерен продать ранчо?
      Локлин мягко отвел руку Арми и встал. Его покачивало, а разбитые в суставах пальцы опухли.
      - Шиппи, - сказал он, - боюсь, я не смогу попасть в город ко времени. Сделайте одолжение, поезжайте в город и задержите там Берта и Касла до моего приезда. Пайк Ниарли поедет с вами.
      - Куда ты собрался?
      - У меня есть идея. Если я прав, мы сегодня найдем убийцу.
      Джон Шиппи кивнул в знак согласия.
      - Я все сделаю. - И, повернувшись к Пайку, вдруг спросил: - Откуда у вас это имя?
      - Дело в том, мистер Шиппи, что мои родители пробирались из Кентукки к Миссури и хотели обосноваться в округе Пайк. Там я и должен был родиться. Но все пошло не совсем так, как они задумали. Им пришлось остановиться, чуть-чуть не доехав до места. Меня и назвали Ниарли [Почти что (англ.).] Пайк.
      Между тем Арми со страхом смотрела на Локлина. Женщина, думал Джим, никогда не поймет, почему мужчины дерутся.
      Айвес, придя в себя, встал, качнулся. Лицо его было страшное: в крови и грязи. Несколько минут он стоял, опершись о лошадь, затем тяжело вспрыгнул в седло. Заговорил он, только взяв в руки поводья:
      - Ты крутой мужик, Локлин. Похоже, мне не по зубам.
      Локлин проводил его взглядом, затем и сам пошел к лошади, которую Пайк уже оседлал для него.
      - Не езди, Джим, - робко сказала Арми. - Я боюсь! Тебе может стать плохо!
      Он попытался улыбнуться, но не сумел - лицу было больно. Лишь наклонился и положил руку на ее плечо.
      - Езжай с ними в город. Держись Пайка. Но я должен это сделать.
      Джим поехал к долине Антилопы, там свернул на еле видную тропинку, ведущую кверху. В сосняке было душно. Болели ребра. Голова была тяжелая. И солнце палило вовсю. У Батлер-Крик он лег на живот и напился холодной горной воды, а лотом обмыл в ней лицо.
      Поднявшись, заметил следы двоих людей на другом берегу речушки. Перейдя ее по камням, рассмотрел их. Одни следы совсем свежие, другие - давнишние. Очевидно, кто-то не раз здесь бывал. Может, какой-нибудь ковбой встречался со своей девушкой.
      Он перешел речку обратно, но когда хотел вспрыгнуть на лошадь, закружилась голова, и он сел на траву. Сказывались жара и драка. Он перебрался в тень, лег и уснул.
      Проснулся внезапно, как от толчка. Посмотрев на солнце, определил, что проспал около часа. Теперь он чувствовал себя намного лучше. Через некоторое время он приметил следы всадника, направлявшегося, очевидно, в Хорс Хевен. Тот проехал несколько дней назад.
      Он свернул в каньон Сейвори и очутился меж каменных стен, поднимавшихся очень высоко. Звуки падающей воды многократно усиливало эхо. Затем каньон расширился, и Джим выехал на песчаную отмель с посеревшими останками старых деревьев. Позади ее он увидел вход в пещеру.
      Спрыгнув на землю, он постоял, опершись о седло и подождав, пока перестанет кружиться голова. Потом подошел к пещере.
      И вдруг резко остановился. На него насмешливо и победно смотрели светло-серые глаза Чанса Вэрроу!
      - Долго же ты добирался. Так долго, что я обогнал тебя. Теперь ты умрешь, как умер твой брат. Забавно, что ты обвинил Рида Касла. Рид думал об этом, но мы опередили его.
      - Ты убил Джорджа? - спросил Джим как бы автоматически.
      Голова его была ясной. И думал он о своих опухших, разбитых руках и о ловкости человека, стоящего перед ним.
      - Конечно! По крайней мере, я его прикончил. Он был совершенно беспомощным. Риду нужно было ранчо, и он искал способ заполучить его. Как видишь, мы не теряли времени даром. Он мог бы и сохранить свое ранчо. Но мы узнали о серебряной жиле у Болд-Маунтин. Мы рискнули и победили.
      - Ты уверен? - медленно спросил Джим.
      - А почему нет? Никто не знает, что я замешан в деле, кроме Рида Касла, а уж он будет молчать. Если откроет рот, никто ему не поверит. Твой приезд несколько осложнил ситуацию, но мы ее упростим.
      Джим быстро соображал. Кто это "мы"? Откуда Вэрроу узнал, что он едет в пещеру?
      Айвес? Возможно.
      Но почему они до сих пор не прибрали к рукам серебряную жилу, не продали ее и не сбежали? Ну да... Они не знают точно, где она.
      - Ты не убьешь меня. Вэрроу. Это тебе не по зубам, как и твоему дружку Айвесу - ему не удалось побить меня. Это ты, Вэрроу, умрешь прямо здесь. Ты зря потратил время и зря убил человека. Ты ведь еще не добыл и грамма серебра, потому что не знаешь, где оно. А я знаю. И больше никто. - Джима вдруг качнуло от слабости. - Сотни людей искали тут серебро, а нашел его Джордж. И написал мне.
      Видя, что Джим теряет сознание, Вэрроу медленно тронул свой кольт и задумался. Колени Локлина подкосились, он рухнул, но нашел в себе силы приподняться и сесть на пятки.
      - Прости, Вэрроу, мне очень пло... хо, очень... - Джим поднял к глазам дрожащую руку и вдруг молниеносно, как нападающая змея, бросил горсть песку в лицо Вэрроу!
      Ганфайтер отскочил ослепленный и выдернул на ощупь свой кольт. Но этого Джиму было достаточно, чтобы выхватить свой револьвер.
      Они выстрелили одновременно, но Вэрроу стрелял, не прицелившись, и промахнулся, а пуля Джима попала ему в грудь. За ней вторая и третья.
      Звуки выстрелов разнеслись по каньону, в воздухе запахло порохом. Когда эхо затихло, осталось только журчание воды, бегущей по камням.
      Тени уже сгущались на улицах Тойабе, когда Джим Локлин, проскакав по улице, спешился у гостиницы. Пайк бросился к нему из дверей.
      - С тобой все в порядке, сынок? Я себе места не нахожу.
      - Где они, Пайк?
      - В гостинице. Почему ты так задержался?
      - Пришлось повозиться.
      Когда он вошел в контору, взгляды всех обратились к нему. Касл, бледный и мрачный, явно чувствовал себя не в своей тарелке. На лицах Берта, Шиппи и Фиш-Крика Бернса было написано любопытство. Глаза Арморел восторженно сияли. Пэтч угрюмо сидел позади нее.
      Джим оперся о стол.
      - Касл, я был не прав в отношении тебя. Ты вор, но ты не убийца.
      - Я купил ранчо! - воскликнул Касл. - Вот купчая!
      - Явная подделка. Ты ни разу не видел подписи моего брата. Могу тебя успокоить: никто из вас не видел. У меня зато есть с собой его письма, а также его завещание. Завещание он написал, поняв, что скоро умрет. Он оставляет мне всю свою собственность, включая шахту на Болд-Маунтин.
      - А как насчет этой молодой женщины? Она ведь его жена.
      - Теперь об этом. - Джим перевел взгляд на Арми. - Она никогда не была его женой.
      - Я поженил их, - вмешался Берт, - в моей конторе.
      - Этот брак незаконный, поскольку Арморел официально была женой Чанса Вэрроу.
      - Ты уверен?
      - Да. Эти двое обманывали простаков во Фриско. Но вот появился Рид. Он расхвастался, дескать, у него деньги, ранчо и шахта. Эта парочка быстро все поняла. Арми приехала выйти за него замуж, но, выяснив, что все его разговоры о богатстве - пустая болтовня, пошла на попятный. Чанс прибыл поддержать ее во всем, но им не удалось завладеть серебряной жилой Джорджа. Чтобы вывести из игры и успокоить Рида Касла, они отдали ему ранчо. - Джим глубоко вздохнул. Он смертельно устал. Ему хотелось скорее закончить со всем этим и уехать. - Эта женщина умеет окручивать мужчин. Должен признать, и я едва не попался. Но Джордж оставил мне записку, в которой все рассказал... Она пришла к нему, когда он чувствовал себя одиноким, и внушила, что он спасает ее от Касла. Когда они оставили город, именно она всадила ему пулю в спину. Этот выстрел в спину и не давал мне покоя. Джордж был сверхосторожен, никто не мог обойти его сзади. Ни один мужчина... А женщина - да. После выстрела появился из леса Чанс, но Джорджу удалось оторваться от них и скрыться. Вэрроу пришлось ждать рассвета, чтобы пойти по следу. А Джордж добрался до пещеры и сполз там с лошади. Ноги его были парализованы, но он сумел написать мне подробное письмо обо всем случившемся. Письмо, свое завещание и все, что у него было, он положил в жестяную коробку, которую держал в пещере. И на камне нацарапал клеймо нашего старого ранчо. Знак, известный лишь мне и ему.
      - Послушай, а где Вэрроу? - вмешался Шиппи. - Надо позвать шерифа.
      Арми посмотрела на Джима отсутствующим взглядом. Она все поняла.
      - Чанс Вэрроу поджидал меня в этой пещере. И я оставил его там. - Джим положил письма и завещание на стол перед Бертом. - Вот бумаги. Их достаточно, чтобы повесить Вэрроу и надолго засадить Касла в тюрьму.
      Берт перевел взгляд на Пэтча.
      - А как насчет него?
      - Она моя сводная сестра, - угрюмо проговорил Пэтч. - Она нехороший человек. Есть плохие белые, есть плохие индейцы. Она нехороший человек.
      Локлин взглянул на Пэтча с симпатией.
      - Тебе не нужна работа? Постоянная работа?
      - Ух-х. Я хорошо работаю.
      Глаза Арми загорелись злобой. Теперь все знают, что она полукровка, то есть хуже, чем убийца.
      - А как ты докопался до всего? - поинтересовался Берт у Джима.
      - О первом я сказал: это выстрел в спину. Второе - пропало оружие Джорджа. Потом на крюке в ее доме я увидел кобуру и ремень с именем Джорджа. Самого оружия не было. Но Джордж никогда никому не давал свое оружие, и кобура на ремне была не его. Это вызвало у меня подозрение и натолкнуло на мысль. Наконец я увидел следы там, где Вэрроу встречался с ней на берегу Батлер-Крик. Правда, я не знал следов Вэрроу... Да и голова была не в порядке после драки... Ну и так далее... - Джим встал. - Вот так все и было. - Он посмотрел на Касла. - Завтра я отправляюсь в долину Антилопы. Ваши личные вещи переправлю в город.
      Дверь открылась, и в комнату вошел грузный мужчина.
      - Меня зовут Якоб Карвер, - сказал он. - Я из Элсуорта в Канзасе. На окраине города я оставил шестьсот голов скота, говорят, что вы никого не пускаете в город. Это правда?
      Шиппи хотел ответить, когда вмешался Джим Локлин.
      - Конечно, нет. К северо-западу отсюда, в Грасс-Вэлли, есть заброшенное ранчо. Если появляется человек честный и хороший сосед, мы всегда найдем ему место. Добро пожаловать. - Когда Карвер вышел, Локлин взглянул на Шиппи и сказал: - Это хороший человек. Я знавал таких в Канзасе. Таким можно селиться здесь.
      Джим Локлин тоже вышел, за ним и Пайк.
      Фиш-Крик Бернс посмотрел им вслед и заметил:
      - Воздух становится чище, и мне кажется, нас ждет хорошая погодка. Встав, он добавил: - Похоже, у нас появился новый предводитель.
      Историческая справка
      Клей Эллисон
      Почти каждый из первых поселенцев на западе Техаса или в Нью-Мексико слышал историю Клея Эллисона, который был скотоводом, а до этого сражался в армии Конфедератов и совершал кавалерийские рейды вместе со знаменитым Натаном Бедфордом Форрестом.
      Эллисон родился в Теннесси в 1840 году. После войны он приехал на Запад, совершал поездки с Чарльзом Гуднайтом (тем, который придумал походную кухню) по дороге Гуднайт-Лавинг и в конце концов занялся фермерством вместе с его братом Джоном.
      Этот красивый мужчина с непредсказуемым темпераментом уладил несколько споров с помощью кольта. Позднее о нем говорили, что он убил по крайней мере тридцать человек. Эта цифра явно преувеличена, как то частенько бывало в те времена, а в одном случае спор решался без кольтов.
      Во время одной из ссор с соседом тот запротестовал:
      - Не хватайся за пушку, Клей! Я плохо владею этим оружием!
      - Тогда какое мы выберем?
      - Охотничьи ножи.
      - Идет. Выроем могилу шесть футов глубиной и шесть в длину. Встанем по ее концам с ножами. Победитель засыплет ее.
      Через некоторое время Клей с глубокой раной в боку и множественными мелкими ранами закапывал эту могилу.
      ПОСЕЛЕНЦЫ ИЗ ЛОУНТРИ
      Таннер закрывал нижние ворота, когда Уили Данн заметил его и, перейдя улицу, направился к нему. Алгоса затаила дыхание, поскольку это была первая встреча владельца "Хата" и нового поселенца на Лоунтри.
      Последние пятнадцать лет Уили Данн и его крепкие ребята с ранчо "Хат" были неоспоримыми владельцами более двухсот тысяч акров пастбищ. Они жили в достатке и процветали. Время от времени кто-нибудь из поселенцев по незнанию пытался обосноваться на ранчо "Хат", но задержаться там можно было только в могиле. И кое-кто остался в этой земле. Остальные убирались отсюда как можно дальше.
      Исключением был Таннер. Он поселился в холмистом уголке с зеленым лугом, где было в избытке и воды и строительного леса.
      Данн был жестоким и сильным мужчиной. Вызов, брошенный Таннером, раздражал его. Только безмозглый человек, полагал он, вступает в борьбу, заведомо зная, что проиграет.
      Увидев Данна, Таннер выпрямился. Он был сухопар и чуть сутулился. Глаза у него были черные, проницательные, а волосы рыжеватые, выгоревшие на солнце.
      - Привет, Данн. Хотел повидаться с тобой. Несколько твоих коров пришли на водопой к Сэнди-Пойнт и угодили в зыбучие пески. Твоим ребятам надо бы огородить это место.
      - Спасибо за совет, - резко бросил Данн. - Послушай, Таннер, даю тебе сорок восемь часов, чтобы убраться отсюда.
      Таннер медленно затянулся сигаретой.
      - Послушайте и вы, мистер Данн. Зря вы это говорите. Если бы я хотел уехать, то так сделал бы давным-давно. Мне нравится это место, и я не собираюсь уезжать.
      - Не будь дураком! - перебил его Данн. - У тебя нет шансов. Мой скот вот уже много лет здесь пасется, и мы не уступим этих угодий никакому поселенцу-бродяге. На меня работают сорок крепких парней. Если будешь артачиться, то...
      - Некоторые из них пострадают. Мистер Данн, у вас громадные пастбища, а это ведь государственная земля. Я взял небольшой участок, и оставьте меня в покое.
      - Подумай хорошенько! - Данну не очень хотелось драться. Он достаточно навоевался. - Ты не сможешь выжить здесь.
      - Я хотел бы выращивать свиней, - заявил Таннер, щурясь от солнца. Мне нужно несколько акров земли, чтобы посеять кукурузу. - Он указал на мешки, лежащие в повозке. - Вот и семена.
      - Свиней? Но здесь разводят коров!
      - А я буду растить свиней. Людям иногда хочется свинины.
      - Повторяю, ты уберешься в сорок восемь часов.
      Данн терял терпение. Он привык, что люди сразу выполняют его требования, а не обсуждают их. Он также понимал, что за ними наблюдают все жители.
      - Послушайте, мистер Данн, - заявил вдруг Таннер, - мне и моей семье нравится это место. У нас могут быть добрососедские отношения. Но если решили давить на нас, мы достойно ответим. Нам терять нечего, а вам есть что. Я не хочу осложнений, но если вы начнете первым, я не буду сидеть сложа руки и ждать, а последую за вами, мистер Данн, и буду драться.
      Разъяренный Данн отвернулся. В нем бушевали разочарование и ярость. Он надеялся избежать стычки, но если этот человек здесь останется, приедут и другие. Нет, никому это не удастся. Когда они начнут голодать, они будут резать его скот. Он уже сталкивался с этим. Кроме того, человек бросает ему вызов, а должен бы испугаться или хотя бы встревожиться.
      - Босс, - сказал Олли Херндон, - позволь я займусь им. Он явно напрашивается.
      - Нет-нет! - возразил Данн. - Я не хочу, чтобы человека убили на глазах его жены и детей.
      - Это не сын, а брат его жены, - заметил один из ковбоев. - Они поженились всего пару лет назад.
      - Отдай его мне, - повторил Херндон. - Он чертовски самоуверен.
      Несмотря на твердое намерение отделаться от этого поселенца, Данн понимал, что тот крепкий орешек. Если его убьют, это взбудоражит весь город.
      Таннер построил себе каменный дом у самой скалы в долине Лоунтри. К этому дому можно было подойти только с фасада. У Таннера была слава меткого стрелка. Правда, его можно было подловить и на открытом месте.
      На следующий же день восемь вооруженных всадников, укрываясь за ивняком, приблизились к Таннеру, находившемуся на пастбище. Там не было укрытий, кроме нескольких разбросанных камней, кустов и отдельных деревьев.
      - Попался! - победно воскликнул Олли. - Теперь мы тебе покажем!
      Они поскакали вперед так, чтобы отрезать ему путь к дому, а затем развернули лошадей. Однако они не нашли его.
      Таннер исчез как дым. Но вдруг раздался выстрел. Одна лошадь упала, сбросив седока; второй выстрел - с головы Олли слетела шляпа. И на пастбище - никого. Это было невероятно.
      Разозлившиеся ковбои поехали кругами.
      - Стреляли из-за тех камней, - утверждал один.
      - Нет, из тех кустов, - говорил другой.
      Прогремел еще выстрел, на этот раз - из дома, и одна из лошадей встала на дыбы. Когда она успокоилась, беглый огонь заставил всех рассыпаться и укрыться.
      - Но мы же все видели его, - заявил Олли. - Мы все. Вот тут он был, на виду у всех!
      На следующее утро расстроенный Уили Данн встал очень рано и, когда вышел на веранду, увидел на крыльце три больших арбуза, а рядом мешок с копчеными ушами. К мешку была приколота записка: "Думаю, это как раз подойдет к говядине. Лучше держи своих людей поближе к дому. Скажи спасибо, что живы".
      Уили Дан выругался. На его взгляд, арбузы были неаппетитными.
      Рассказ Олли Херндона обеспокоил его. "Просто испарился", - сказал он. Очевидно, Таннер прятался в кустах, но почему его не нашли? Олли выкурил бы его из любых зарослей.
      Прошло еще три дня, прежде чем они напали снова. Руководил опять Олли, с ним было семеро. Не доехав до дома Таннера несколько сот ярдов, они спрятали лошадей и пошли пешком. Выждали в тишине, пока стало темно, и двинулись к освещенным окнам, стараясь идти через поле бесшумно. На полпути Олли зацепился в траве за что-то и с маху упал. Тут же прозвучал выстрел.
      Лежа ничком в траве, ковбои ругались на чем свет стоит. Стреляли в них с близкого расстояния и похоже, что из обреза.
      Олли ощупал траву вокруг.
      - Проволока, - произнес он с отвращением. - Проволочное заграждение!
      Он поднял глаза и увидел, что свет в окнах дома погас.
      Олли был в бешенстве. Его провел какой-то поселенец. Он поднялся во весь рост, и остальные тоже. Ред встал рядом с Олли.
      - Теперь нет смысла идти. Этот трюкач приготовился встретить нас.
      Это было понятно всем. Таннер так поставил свой дом, что подойти к нему можно было только лугом, а загоны, амбар и сено были в каньоне, куда мимо дома пробраться незаметно было практически невозможно. Ну, а стрелять по каменному дому бесполезно. Да и опасно. Стрелков засекут, и на лугу они будут хорошей мишенью.
      Разъяренные, парни вернулись к лошадям и поехали на ранчо.
      Уили Данн негодовал. Стойкое сопротивление Таннера раздражало его и расстраивало все планы. Кроме того, Таннер приобретал все больше друзей. Даже адвокат Данна позволил себе отпустить шутку по этому поводу, но Данн не оценил ее. Он надеялся, что Таннер уберется без кровопролития, но, как видно, единственный вариант - убить его. Десять лет назад Данн, не задумываясь, сделал бы это, но времена изменились, и люди стали искоса поглядывать на тех, кто круто расправлялся с неугодными.
      Данн уже был готов дать волю Олли Херндону, но что-то останавливало его. Нужно искать другой способ. Вот захватить бы Таннера на дороге, а в его отсутствие разгромить дом...
      В городе стали обсуждать нападение людей Данна на Лоунтри, за которое ему отплатили арбузами. В следующий раз, когда Данн появился в городе, Эд Уоллис спросил его:
      - Ну и как арбузы, Уили? Желудок не расстроился?
      Улыбка исчезла с лица Данна.
      - Этот поселенец напрашивается на неприятности. Его предупредили, чтобы он ушел с моей земли!
      - Не те времена, Уили. Почему бы ему не остаться? Он кажется порядочным человеком и мог бы быть хорошим соседом.
      - Послушай, Эд, если я разрешу Таннеру остаться на моей земле, тут же набегут другие поселенцы. К тому же в засушливый год мне понадобится вода, что на этом участке.
      Уоллис пожал плечами.
      - Не мое дело, но люди говорят, что на двухстах тысячах акров земли, где ты распоряжаешься, хватит места для этого человека. И у тебя достаточно воды и пастбищ. Но ты держишь столько скота, что никакие пастбища этого не выдержат.
      - Ты учишь меня, как вести дела? Я занимаюсь скотоводством без малого двадцать пять лет, и торговцы картофелем будут говорить мне, как вести дела?
      Эда Уоллиса передернуло:
      - Прости, что заговорил с тобой, Данн. Да, это не мое дело. Ты лучше знаешь, как тебе поступить.
      Он вернулся в магазин, а Уили Данн смотрел ему вслед и злился на Уоллиса, а больше - на себя. Почему он сорвался на Эда? Они дружат пятнадцать лет. Но говорить, что скота у него слишком много - это просто глупость, хотя, имея в виду этот год, когда явно не хватит кормов, Эд, наверное, прав. А во всем виноват чертов поселенец, решил Данн. Этот Таннер...
      Он пошел к почте и уже подходил к ней, когда оттуда вышли Таннер с женой.
      Таннеру было от силы тридцать, жена лет на десять моложе. Это была хорошенькая, спокойная женщина. Когда она увидела Данна, глаза ее расширились от страха, и это еще больше разозлило Данна. Каким же его считают, если молодая женщина шарахается от него? И что Таннер нашептывает ей?
      - Таннер, - резко спросил он, - ты еще не уехал?
      Таннер улыбнулся.
      - О, приветствую вас, мистер Данн! Нет, мы не уехали и не думаем. Земля принадлежит правительству, и вы не смеете требовать, чтобы мы бросили ее. К тому же я подал прошение, чтобы мне оформили этот участок как гомстед [Надел, выделенный поселенцу бесплатно.]. Мы просто хотим жить здесь. Так что оставьте нас в покое, мистер Данн.
      Люди на улице прислушивались к разговору. Уили Данн Дорожил их мнением. Если он скажет Таннеру, что тот может оставаться и спокойно жить на этих землях, его престиж будет выше. С другой стороны, он слишком долго вел себя как феодальный барон и с ходу перемениться не мог. Попробовал бы Таннер побыть на его месте.
      - Послушай, Таннер, я больше не хочу обсуждать это. Ты забрал мою воду, и я хочу, чтобы ты убрался. Или ты исчезнешь, или тебе придется иметь дело со мной. Я пошлю людей, и они позаботятся о тебе.
      - В чем дело, мистер Данн? - голос Таннера стал слишком мягким. Опасно мягким. - Разве вы сами уже не можете постоять за свое? Или вы привыкли прятаться за спину Олли Херндона и не помните, что такое расквашенный нос?
      Уили Данн уставился на Таннера. Много лет никто не осмеливался бросить ему вызов. В течение многих лет он не участвовал в драках. В прошлом он был сильный парень и дрался много, жестоко... У него была репутация бойца. Но в Таннере чувствовалось нечто, говорившее Данну, что справиться с ним нелегко.
      - Я не хочу мараться в драке, Таннер. Если я соглашусь на нее, то вопрос мы решим не кулаками.
      Таннер уже не улыбался.
      - Мистер Данн, я никогда не ищу неприятностей, хотя иногда мне их навязывают. Ваши парни дважды атаковали мой дом. Знаете, мистер Данн, я всегда надеялся, что мне не придется совершить еще одно убийство, но если хотите драться с оружием, я согласен, пусть будет оружие. Хоть сейчас, хоть здесь, и в эту минуту, если хотите. Кольт у меня при себе. Как, мистер Данн?
      Уили Данн ощутил холодок под ложечкой. Может, это старость?
      - Нет, - честно признался он, - у меня нет с собой оружия, но...
      Шериф Коллинз, наблюдавший за этой сценой, прервал его:
      - Все, все! Остановитесь! Никаких разговоров об оружии, пока я здесь шериф. - Шериф тоже был скотоводом. - Ты слышал, Таннер?
      - Да, слышал, - спокойно ответил Таннер. - Но уж пока вы здесь, передайте Данну, чтобы держал своих людей подальше от моего дома. Они дважды нападали на меня с оружием.
      - Ничего не знаю об этом, - холодно заметил Коллинз. - Можете подать официальную жалобу, и я буду действовать соответственно.
      - Я всегда мог сам постоять за себя шериф, но хочу обратить ваше внимание кое на что. Вы тут стояли и слушали, как мистер Данн угрожал мне и требовал съехать с земли, на которой я законно живу. Если дойдет до суда, я вызову вас как свидетеля. - Повернувшись к жене, он сказал: - Прости, дорогая, я заставил тебя ждать.
      Толпа разошлась. Остались Коллинз и Данн. Первым заговорил Данн:
      - Как я хочу, чтобы этот чертов ублюдок убрался отсюда! Я не ищу неприятностей, Джим, но мне нужна вода.
      - У тебя хватает воды в других местах. За тобой огромная территория. Мне кажется, тебе надо смириться.
      - И позволить ему одержать верх?
      - Разве не видишь, Уили! Таннер не горит желанием отделать тебя. Он просто хочет жить здесь. Почему бы тебе не хлопнуть его по плечу и не сказать, что если время от времени он будет давать тебе свинину, то пусть остается.
      В словах Коллинза было много смысла, к тому же Коллинз был уважаемым человеком.
      - Но, Джим, он бросил мне вызов, а со времени парней Пауэлл никто не осмеливался на это. Я не могу позволить...
      Уили Данн когда-то убил парней Пауэлл, всех троих. Но тогда он был четырнадцатью годами моложе.
      - Ты сам напросился, Уили. Но говорю тебе как другу: не думай, что Таннер - легкая добыча. Это не так.
      По дороге на ранчо Уили Данн размышлял об этом и признался себе, что у него такое же впечатление. Что-то в манере Таннера подсказывало, что тот человек не "перекати-поле". И что сказал Таннер? Сказал, что не хочет убивать еще одного человека.
      Вдруг он вспомнил, как Роуди или кто-то еще сказал ему, что ни разу не видел обратных следов с ранчо Таннера. Только в одном направлении - туда. Как это могло быть?
      Гонимый любопытством, Данн свернул с дороги и поскакал на гнедом через холмы. Ему потребовалось несколько минут, чтобы обнаружить следы повозки Таннера, причем ездовая лошадь была привязана сзади. На протяжении трех миль он ехал по этим следам, и вдруг они оборвались.
      Озадаченный, он развернул гнедого. Примятая трава указывала, где Таннер свернул, и Данн поехал опять по следу через холм вдоль русла высохшего ручья. Осталось примерно пять миль до дома Таннера, но дорогу преградила Вилдхорс - базальтовая скала высотой около четырехсот футов, длиной миль восемь и поперек минимум две мили. Если Таннер ехал здесь домой, он явно сбился с пути. Это странно.
      Данн вернулся на дорогу и поскакал на ранчо. Он хмурился, обдумывая увиденное. Глупо, что человек сделал такой крюк по дороге к дому из осторожности. И потом - через скалу не переберешься. С севера он к ней не приближался, но издали видел осыпи и отвес футов сто высотой.
      Может, он просто глуп? В конце концов Лоунтри далеко от его ранчо, и он редко гонял туда скот, приберегая водопой для крайней нужды. Он мог безболезненно расстаться с этим уголком. Но нет. Земля - его и останется его...
      Если бы он и дальше шел по следу Таннера, но пешком - чего ковбои не делают, - то его встретил бы еще один сюрприз. Он увидел бы, что скала не сплошная.
      Через несколько дней, по окончании строительства дома, Таннер отправился подстрелить антилопу. Привязав лошадь на островке с травой, он взял винтовку и пошел по ручью, выбивающемуся из-под скалы. Он обнаружил пролом в скальной стенке и следы животных, ведущие от водопоя к этому пролому.
      Пролом вел в щель между скалами, так замаскированную самой природой, что даже с близкого расстояния скала выглядела цельной.
      Следуя по едва различимой тропинке через осыпи, обломки скал и кусты, Таннер вышел к зеленому лугу шириной от ста ярдов до полумили. В низине обнаружилось и озерко. Луг с другого конца замыкался непролазным осинником. Вдалеке виднелись дымы Алгосы. Таким образом, Таннер обнаружил тайную тропу от своего ранчо, новое удобное пастбище и короткую дорогу, срезающую часть пути в город.
      На ранчо "Семь", расположенном милях в семи, он купил двадцать телок и выпустил их пастись. Затем поставил ворота и забор, замкнувшие луг с обеих сторон.
      Каждый раз, пользуясь проходом через скалу, Таннер тщательно маскировал свои следы, уничтожая их таким образом, чтобы выглядело, будто они теряются на самой скале. Над дорогой в осинник он расположил мощное старое дерево, прикрепив его к пню как гигантский шлагбаум, и проход казался со стороны непреодолимым для повозки.
      Морган Таннер помог Энн слезть с повозки. Она прижалась к нему.
      - Оставят нас когда-нибудь в покое, Морган?
      - Уверен, что да. Но мне кажется, будут еще неприятности. Олли Херндон явно ищет их, по приказу ли Данна или нет. Нам надо быть очень осторожными.
      В последующие дни он обследовал расселину в скале и обнаружил несколько ледяных пещер, а в одной из них каменный молоток. Он изучал каньон, бродя по нему в одиночку, а иногда с Рианом или Энн.
      Морган Таннер раньше жил в горной местности, где ценили молочных коров, выделывая и масло, и сыр. Насколько он разобрался в ситуации, в Алгосе молочные коровы были только у почтмейстера.
      Трудно сказать, что решил Данн, но нападения его людей прекратились. Таннер редко бывал в городе, и всегда при оружии, но обходил там места, где мог нарваться на неприятную встречу. Дома ему помогал управляться с хозяйством тринадцатилетний брат жены Джонни Риан. Это был трудолюбивый парнишка.
      Людей Данна Таннер больше не встречал и был вполне доволен, что его вроде бы оставили в покое.
      С каждым днем солнце палило сильнее, небо было абсолютно безоблачным. Уили Данн объезжал на своей гнедой ранчо, беседуя с управляющим. Тот был расстроен.
      - О чем задумался, Олли? Не все же пастбища в таком плачевном состоянии!
      - Есть неплохие участки у разломов и в каньонах. И уровень воды в колодцах не сильно понизился, только колодец у Спер совсем высох. Помолчав, Олли Херндон осторожно спросил: - Тебе не кажется, босс, что надо продать немного скота? Уменьшим нагрузку на пастбища.
      - Цены сейчас низкие. Мы многое потеряем, если решим продавать сейчас.
      Олли Херндон промолчал. Он был не только ганфайтер, но и скотовод. Конечно, невыгодно продавать скот, когда цены упали, но лучше это сделать сейчас, пока у скотины есть еще мясо на костях. А говорить это Уили Данну не стоило. Того всегда в первую очередь интересовало количество животных.
      - Если бы у нас был Лоунтри, это решило бы проблемы, - заметил Олли. Только скажи, и я займусь Таннером.
      Данн молчал, оглядывая простиравшееся на многие мили выжженное пастбище, и считал про себя до десяти. Ему не хотелось раскручивать это дело. То, что он увидел в глазах жены Таннера, уязвило его. Не желая признать это, он решил, что стал чересчур чувствительным. И не был уверен в исходе своего поединка с Таннером. Если его убьют, на что ему эти громадные пастбища? А если Таннер погибнет, что будет с этой женщиной?
      - Нет, - наконец произнес он, - не сейчас.
      Таннера он давно не встречал. Дважды подъезжал к долине, но держался поодаль чтобы не попасться на глаза. А однажды, поглядев сверху, с горы, спросил себя: с какой стати Таннер распахал так много земли под люцерну и другие кормовые культуры? У него много скота? Но где этот скот?
      Данн увидел большие запасы сена. Таннер не дурак. Он хорошо ведет хозяйство. Но может быть, Таннер, как многие поселенцы до него, занялся кражей скота?
      Предположим, он тайно откармливает коров, украденных с ранчо "Хат"? Это единственное объяснение...
      Морган Таннер советовался с женой:
      - Радость моя, я думаю, что, если бы у нас был бычок джерсейской породы, мы бы, пожалуй, вывели хороших молочных коров за несколько лет. Можно было бы образовать молочное стадо.
      Энн Таннер спросила:
      - Ты хочешь потратить деньги, что оставил дядя Фред? Так?
      - Решать тебе, тебе и Джонни. Это твой дядя.
      - Но он завещал деньги всем нам. А что ты думаешь, Джонни?
      - Я согласен с Морганом. Думаю, здесь, в Алгосе, молоко и масло пойдут хорошо. Дело стоящее.
      - Хорошо, - согласилась Энн. - Найдешь подходящего бычка, покупай.
      - Завтра поеду в город, - сказал Таннер.
      На следующий день Морган Таннер приехал в Алгосу часам к десяти, опередив буквально на несколько минут Уили Данна. Тем временем Олли Херндон с двенадцатью парнями с ранчо "Хат" налетели на ранчо Таннера. Все было тщательно спланировано, потому что Олли следил за ранчо в бинокль и видел, как парнишка куда-то уехал. Они тут же ринулись с горы и поскакали.
      Вскоре они въехали во двор. Данн крикнул, в дверях появилась Энн Таннер. Она побледнела.
      - Что вам надо, мистер Данн? Вы теперь деретесь с женщинами?
      Данн покраснел.
      - Я не воюю с женщинами, но мы должны обыскать ранчо! Ваш чертов муженек повадился красть коров.
      - У нас только свой скот! Я требую, чтобы вы сейчас же уехали!
      Она метнулась и схватила винтовку, но Херндон соскочил с лошади и вырвал ее у нее из рук.
      Энн ударила его по губам, а он в ответ ударил ее и сбил с ног.
      - Олли! - крикнул Данн, побелев от гнева. - Ради Бога, ты же мужик! Я не позволю, чтобы при мне мужчина бил женщину! Быстро в седло, ты слышал? Повернувшись к Энн, он сказал: - Простите, мэм, но вы не должны были хвататься за винтовку.
      - И позволить вам увести скот? Вы нарываетесь на неприятности, мистер Данн. Вы не знаете Моргана. Мать Моргана Таннера была из семьи Лори из округа Ньюсес, вы помните, что там случилось с Фуллерами?
      Уили Данн онемел от изумления. Все скотоводы прекрасно знали подробности вендетты, которая длилась двадцать пять лет. Фуллеры, или люди, прикрывавшиеся этим именем, убили одного Лори, споря из-за лошадей, и затем все Фуллеры до единого были убиты.
      А Уили Данн был сам свидетелем одного убийства. Он покупал в Техасе скот и увидел, как четверо с ранчо Фуллеров зажали в угол двоих из семьи Лори - Билла Лори и мальчика лет шестнадцати-семнадцати. Они убили Билла выстрелом в спину, а мальчишка повернулся к ним; никто не уследил, как он выхватил свой револьвер - он сделал это молниеносно. Первая пуля попала в Эда Фуллера, а всего через полминуты мальчишка уже был в седле и мчался прочь, оставив позади трех мертвых Фуллеров и одного умиравшего. Уилли Данн понял наконец, почему же ему все время казалось, что он уже где-то видел Моргана Таннера.
      Но идти на попятный было поздно.
      - Я останусь здесь, а вы разделитесь и поищете коров. Когда найдете, пригоните их сюда.
      - Это не ваш скот. Мы его купили и заплатили за него.
      Олли Херндон медлил.
      - Босс, разреши мне поехать за ним. Я возьму его.
      - Не дури! - Данн был по-настоящему взвинчен, и нервы его были на пределе. - Это работа шерифа. - Он помолчал. - К тому же ты не его уровня. Моргана Таннера в Техасе звали Малышом Лори. Слыхал это имя?
      - Мистер Данн прав, - сказала Энн Таннер. - Когда муж увидит, что вы тут сделали, он просто убьет вас всех. Советую вам уезжать немедленно. Советую вообще уехать из этих мест, пока он вас не нашел.
      - Что это вы так заботитесь обо мне?
      - О вас? Вы дешевый горлопан и настоящий койот. Вы поимели многое, находясь в тени мистера Данна. Мне просто не хочется, чтобы мой муж убил еще одного человека.
      Когда они уводили скот и Энн смотрела им вслед, душа ее была охвачена страхом. Из-за деревьев появился Джонни.
      - Я все видел, сестра, но не знал, что сделать. Думаю поехать в город за Морганом.
      - Нет. - К ней вернулась способность четко мыслить. - Оставайся здесь и не допусти, чтобы они подожгли дом. А я поеду за шерифом Коллинзом.
      Пока Джонни седлал для нее лошадь, Энн переоделась, причесалась и вынула какие-то бумаги из несгораемого ящика.
      Коллинз был шокирован и произнес:
      - Мэм, вы не можете так поступить! Вы не можете арестовать Данна за воровство! У него самое большое стадо в этих краях!
      - Тем не менее вот основание и полномочия на его арест. И я хочу, чтобы вы пошли вместе со мной. - Она показала купчую на скот. - Он угнал скот с моего ранчо, угнал силой. А Олли Херндон, его управляющий, ударил меня. Она показала синяк над бровью. - Шериф, мой муж из семьи Лори, и я хочу, чтобы Данн уже сидел за решеткой, до того как мой муж разыщет его.
      - Что там произошло, мэм? - спросил шериф, неохотно вставая. - Это правда? Правда, что Морган - тот, кого называли Малыш Лори? - Он двинулся к двери. - Вы можете пойти со мной, мэм, если хотите. Я не желаю убийства, тем более если можно предотвратить его.
      Малышу Лори приписывали девять убийств, а Морган Таннер в глазах местных жителей был спокойным, сдержанным человеком, ему симпатизировали, он всегда был мирно настроен. Но Коллинз хорошо знал этот тип людей. Если к ним не пристают, это спокойные, солидные, работящие люди, а стоит тронуть их, и они превращаются в исчадия ада.
      Вдруг в дверях показался Таннер.
      - Энн? Что случилось? Я увидел, как ты вошла сюда. Что с твоим лицом?
      Он слушал, лицо его было бесстрастным. А когда он повернулся к двери, Коллинз сказал:
      - Морг! Пусть все будет по закону.
      - Хорошо. Кроме Олли. О нем я сам позабочусь.
      - К тебе хорошо относятся в округе, Морг, а ты все хочешь испортить убийством.
      - Я не стану его убивать без крайней нужды. Но хочу, чтобы он почувствовал, что лучше быть мертвым.
      Уили Данн, стоя на крыльце, разговаривал с Олли Херндоном, когда во двор его ранчо въехали шериф Коллинз, Морган Таннер и Энн. К этому времени на лице Энн уже расплылся лиловый синяк.
      - Данн, - извиняющимся тоном произнес Коллинз, - у меня ордер на твой арест. Тебя и Олли. За кражу.
      Олли смотрел на Таннера. В его глазах горел охотничий азарт.
      - Ты искал меня?
      - Попридержи язык, - спокойно ответил Таннер, - ты свое получишь.
      Лицо Данна вспыхнуло от гнева.
      - Ты хочешь арестовать меня? За кражу?
      - Точно, - ответил Коллинз. - У миссис Таннер есть купчая на тот скот, что ты угнал. Она купила его на ранчо и заплатила наличными.
      Данн пришел в смятение.
      - Послушай, это ошибка. Я думал, что...
      - Беда в том, что ты именно не подумал, - отрезал Таннер. - Ты позволил себе превратиться в старого идиота. Теперь слушай меня. Ты не имеешь законного права на пастбища, которые используешь хищнически. Ты пасешь на них на пять тысяч голов скота больше, чем эти пастбища могут выдержать. Честно скажу тебе, Данн, я подумывал написать двум дюжинам парней в Техасе, моим друзьям, и пригласить их поселиться на этих пастбищах. Они все оформят как надо, а это ребята крепкие. И будешь радоваться, если сумеешь сохранить хотя бы тот дом, где живешь.
      - Таннер, я, наверное, в самом деле слепой дурак, но ты не будешь подавать на меня жалобу? Возможно, я выпутаюсь, но буду выглядеть дураком. Скажи, сколько я тебе должен за ущерб, и я заплачу. Не возражаешь, шериф?
      Коллинз махнул рукой:
      - Если Таннер заберет свою жалобу, мне этого достаточно.
      Морган Таннер не испытывал злобы к Данну. Он истратил всю еще в Техасе. Ему хотелось только покоя и чтобы рядом была Энн.
      - Никаких претензий насчет Лоунтри?
      - Никаких. Ты поступил порядочно, Таннер. Ведь ты мог разделаться со мной.
      Херндон выругался.
      - Босс! Что на тебя нашло? Встаешь на колени перед этим бродягой? Я сам...
      Он осекся и потянулся за револьвером, когда Таннер повернулся к нему.
      Таннер выхватил револьвер быстрее. Первая пуля перебила Олли руку у локтя, вторая попала в правое ухо, а когда тот схватился за него здоровой рукой, третья - отсекла мочку левого уха.
      Херндон повернулся и побежал. Таннер пошел за ним с револьвером наготове.
      - Лучше проваливай отсюда, Херндон. Если еще раз попадешься мне на глаза, убью. Ты не стоишь и мизинца любого крутого парня. Тебе бы с женщинами воевать. Теперь садись на лошадь и убирайся.
      Он демонстративно повернулся спиной к Олли. Вскочив в седло, посмотрел на шерифа и сказал:
      - Спасибо, Коллинз.
      Когда Энн подъехала, он огляделся и сказал:
      - Данн, пусть твои парни пригонят обратно скот. А ты как-нибудь заезжай на ужин.
      На обратном пути он заметил:
      - Знаешь, милая, Данн будет хорошим соседом. Он упрямый, но на его месте я, может, вел бы себя так же плохо. Так или иначе, в этих краях человеку нужны хорошие соседи. - И добавил: - Надо бы поторопиться, а то там Джонни волнуется, держа оборону.
      Джонни вышел навстречу с винтовкой наперевес.
      Наконец-то в Лоунтри воцарился мир.
      Историческая справка
      Длинный Генри Томпсон
      Он приехал в Монтану из Техаса с ранчо "Рокинг Н" и нанялся объездчиком на ранчо "НбарН". Это был высокий мужчина спокойного нрава, но о нем говорили, что где-то там, на дороге, он убил троих.
      Длинный Генри имел при себе шестизарядный кольт, в котором спусковой крючок и предохранитель были спилены, и чтобы выстрелить, надо было просто оттянуть курок и отпустить его. В некоторых местах такой стиль называли "скользящей стрельбой". Чтобы выстрелить, достаточно было поднять кольт. Стрелял он на удивление метко.
      Говорили, что он на четверть чероки, да и внешне он походил на индейца. Пил он мало, курил редко и старался избегать стычек. Правда, однажды он уложил еще одного человека. Затем была стычка с Джорджем Денманом, поваром на ранчо "НбарН".
      Денман был крупным и сильным. По словам рабочих с ранчо "НбарН", его не любили все, кто знал. Вел он себя всегда несносно и неприятно, а когда выпьет, и того хуже.
      Вечером, о котором идет речь, Длинный Генри с другими парнями зашел в салун Чарли Хансона. Они застали там Денмана.
      Тут же был и ковбой по имени Вассон, или Ватсон, безобидный и добродушный пьяница, который пил больше, чем надо. Денман угощал его, потом толкал, глядя, как он падает, или крутил его и затем смеялся над тем, как тот валился на пол. Зрелище было отвратительное. Но еще хуже, что, закружившись, Ватсон упал так, что ударился головой о ящик и получил глубокую рану.
      А Денман бросил ему в лицо стакан виски, сказав:
      - На тебе! От этого кровь лучше остановится.
      Длинный Генри пересек комнату, поднял Ватсона и посадил на стул. Затем вытер его лицо от крови, потом повернулся к Денману и сказал:
      - Думаю, на сегодня достаточно, Джордж.
      Денман ему:
      - Кто ты такой, чтобы вмешиваться в мои дела?
      - Думаю, ты знаешь меня, Джордж. Я говорю, чтобы ты оставил этого человека в покое.
      Длинный Генри вернулся к стойке, допил виски и вышел из салуна.
      Денман оставил Ватсона в покое, но, покинув салун, стал ходить от одного к другому, бормоча угрозы.
      На следующее утро, после того как он громогласно требовал сказать, где Длинный Генри, Денман сел на лошадь и поехал по улице. Вдруг он увидел Длинного Генри, идущего навстречу. Футах в тридцати от него Денман натянул поводья, и Длинный Генри тоже остановился.
      Денман сказал:
      - Ты как раз встретился там, где мне нужно, Томпсон. Он потянулся к винчестеру, висевшему прикладом вперед с левого бока лошади.
      Пока он вытаскивал винчестер из седельной сумки, Длинный Генри выхватил свой шестизарядный кольт и выстрелил. Денман замер, а потом продолжил вытаскивать винчестер. Тогда Длинный Генри выстрелил снова. Денман выпустил винчестер и свалился на землю замертво.
      Первая пуля попала ему чуть выше сердца, вторая - в горло.
      Длинный Генри зашел в салун Хансона и спросил:
      - Кто-нибудь может сообщить шерифу в Майлз-Сити, что я убил Джорджа Денмана?
      Это случилось 24 сентября 1894 года.
      ДЖЕКСОН ИЗ ХОРНТАУНА
      Хорнтаун принадлежал пустыне. Какие бы надежды ни возлагал на него человек, город не смог устоять под натиском солнца, ветра и движущихся песков. Два ряда домов с ложными фасадами смотрели на пыльную улицу, где несмело росли трава и кусты полыни. Улицей пользовались редкие кролики, койоты и гремучие змеи, которые прятались в подвале салуна "Вотерхоул".
      Одинокий ослик, как серое привидение, слонялся среди обшарпанных и заброшенных строений.
      С востока и запада высились крутые и неровные хребты уродливых красноватых гор, и их зубчатые вершины уходили в небо. С севера и без того узкая долина сужалась еще и переходила в овраг, по склону которого шла едва заметная тропинка, которая вела неосмотрительного путника в запустение Хорнтауна. На юге долина расширялась и переходила в Черную Скалистую пустыню. Там было совсем мало деревьев и еще меньше воды.
      Наблюдатель мог бы с хребта заметить одинокого всадника на пестрой длинноногой лошади, которая еле переступала ногами.
      Тот, видимо, знал, куда держит путь через безводную пустыню. Он явно стремился к какой-то цели.
      Хорнтаун когда-то жил бурно и отчаянно. Умирал он во вспышках выстрелов и пороховом дыму. Тела убитых остались лежать невозбранно, а живые сорвались из этого города, не оглянувшись.
      Бронзовый от солнца всадник с кровавой повязкой на голове сейчас ехал именно в Хорнтаун.
      В его серых глазах не было доброты. Время от времени он оборачивался и смотрел на дорогу, по которой проехал. Это были глаза человека, привыкшего видеть мир через прицел своей винтовки.
      Хорнтаун породил много таких. А начиналось все это больше ста лет назад, когда ехавший на Запад золотоискатель решил, что забрался уже достаточно далеко.
      Через два года он был первым из убитых здесь. Очередному путнику понадобилась его лошадь. Его звали Джек Хорн, и он умер, сжимая винтовку.
      Через несколько месяцев мексиканец Монтез обосновался в его покинутом доме и открыл салун. Он продавал скверное виски и обкрадывал случайных путников. Так продолжалось, пока он не напоролся на крепкого парня и не умер на ступеньках своего салуна.
      Именно после того появились Джексоны.
      Инок Джексон был из Теннесси - высокий, костлявый, с обветренной кожей. Он задержался в Хорнтауне с шестью сыновьями. С их приездом и начался город, тогда же познавший лучшие свои времена.
      Сколь скудной ни была бы местная растительность, каким бы отдаленным ни было место и как бы ни было сложно искать сырье, но если мужчина хочет выпить, он найдет, из чего сделать выпивку. Джексоны сами делали виски и сами пили его, зная меру. Обосновавшись в Хорнтауне, они стали пить меньше, видя, из чего получают здесь виски.
      Никто из приезжих об этом не догадывался и лишь немногие интересовались сырьем. От этого пойла в людях вспыхивал адский огонь, они дурели, стреляли друг в друга, крали скот и грабили дилижансы.
      Пятьдесят лет этим адом, как называли Хорнтаун, управляли Инок и его сын Мэтт Бен Джексон. Проезжий ганфайтер, в дурном настроении искавший ссоры, отправил Инока на тот свет с пулей в голове но и сам часа через два проследовал туда же - с пулей Мэтта. Мэтт Бен настиг его там, где долина Хорнтауна смыкалась с Черной Скалистой пустыней.
      После этого Мэтт Бен правил бал в Хорнтауне вместе со своим братом, лейтенантом Фаером Хэтом Джексоном.
      Через несколько месяцев шериф Стар Редмен поехал в Хорнтаун с отрядом в тридцать человек. Они не доехали до места назначения, и когда оставшиеся в живых вернулись обратно, четыре седла были пусты, а из пятерых пришлось вынимать свинец Джексонов.
      Но Редмена нелегко было запугать. Кроме того, это была его работа. Он ездил и ездил в Хорнтаун. Стар Редмен поклялся, что либо он уничтожит Хорнтаун, либо город - его. В четвертом походе с ним было двадцать шесть солдат. Состоялась кровавая битва, и лишь семеро вернулись невредимыми. Некоторых похоронили в Хорнтауне, двое умерли по дороге домой.
      Из противников в городе остался только Мэтт Бен. Ему было сорок лет. Тяжело раненный, он посмотрел вслед солдатам, затем змеей проскользнул в салун "Вотерхоул" и налил себе выпить.
      Через месяц некий старатель нашел его труп. Мэтт лежал на полу с револьвером в руке. Он сам себе ампутировал ногу, а застрелился, поняв, что умирает от заражения крови.
      Осматривая город, этот старатель обнаружил тела всех Джексонов, кроме одного. Не было Фаера Хэта. Точнее, не был двух - с Фаером Хэтом исчез и мальчик, Мэтт Бен-младший.
      - Они вернутся, - проговорил шериф Стар Редмен с горечью. Впрочем, в его голосе сквозило и восхищение. - Это ведь Джексон из Хорнтауна, он обязательно вернется. Чего не могу понять, так это почему он удрал.
      - Джексоны - это клан, шериф, - напомнил старатель. - Когда Фаер Хэт убегал, он прихватил шестилетнего Мэтта Бена, который еще не мог воевать.
      - Может, ты и прав, - ответил Редмен. - Возможно, он хотел его сохранить, чтобы род Джексонов не увял.
      Фаер Хэт Джексон умер в одиночестве десять лет спустя в Соноре. Эта новость дошла до Уэбб-Сити, находившегося в шестидесяти милях южнее Хорнтауна. Когда об этом узнал шериф, в его глазах мелькнул огонек.
      - В Соноре? И как он умер?
      - Сельские жители окружили его. Но он ушел не один, а забрал с собой восьмерых.
      Редмен сплюнул.
      - Ну да, Джексоны не умирают в одиночку. Если у Джексона есть оружие, он обязательно кого-то прихватит с собой.
      - Ну, - заметил один из присутствующих, - вот и конец шайке Хорнтауна. Можем вздохнуть свободнее.
      - Не обольщайтесь, - сказал Стар Редмен. - Мэтт Бен-младший где-то поблизости.
      - Но он был слишком мал, чтобы воспринять их науку, да и Хорнтаун вряд ли запомнил.
      Стар Редмен пожевал табак и сплюнул.
      - Все равно это Джексон из Хорнтауна! - Он сплюнул еще раз. - И, значит, обязательно вернется.
      - Послушай, шериф, - вмешался старик, владелец магазина, - иногда мне кажется, что ты даже хочешь, чтобы он вернулся.
      Редмен уже направился к двери, но при этих словах остановился и обернулся.
      - Он вышел из старого корня. Пусть меня осудят, но я скажу, почему вы все испытываете симпатию к Джексонам. Потому что они настоящие парни!
      Всадник натянул поводья, переводя лошадь на рысь, а затем на шаг. Он вытащил винчестер, положил его поперек седла и медленно поехал по единственной улице Хорнтауна.
      Вдоль улицы сохранилось два десятка строений: обветшалые серые дома, лачуги, позади них загоны и в центре всего широкое старое здание с выцветшей вывеской "Вотерхоул".
      На улице встречались застывшие перекати-поле. Песку намело, как снега зимой. Двери домов болтались и скрипели на ветру. С одной стороны "Вотерхоул" вода, стекавшая с крыши, уже проделала овражек.
      Внимание всадника привлек череп человека, выбеленный солнцем.
      - Скорее всего, это был один из моих дядей, - сказал он вслух.
      Он прыгнул перед "Вотерхоулом" и привязал лошадь к старой коновязи. Глухо прозвучал стук его сапог, когда он прошел по деревянному настилу.
      Внутри все было в пыли и паутине. Столы и стулья остались в том положении, в каком, вероятно, были после сражения. На полу валялось несколько фишек для покера, на столе лежала пустая бутылка, еще одна стояла на столешнице бара. К стойке привалился скелет, рядом с ним красовалось ружье, его ремень висел на белых костях. Одной ноги у скелета не было.
      Человек стащил с головы свою шляпу.
      - Па, умер ты тяжело, но держался до конца.
      Выйдя на улицу он пошел к роднику. Из-за него старый Джек Хорн остановился именно здесь. Кристально чистая вода бежала из скальной расселины и падала в естественный водоем. Отсюда она стекала по камням в балку и там исчезала в корнях ив и тополей.
      Сначала он наполнил флягу, как любой разумный человек, а затем напился сам. Сняв окровавленную повязку, он тщательно промыл след пули на голове, затем вымыл всю голову.
      Напоив лошадь, он отвел ее на клочок земли, поросший травой; в детстве он здесь играл, это было его любимое место.
      В салуне он разыскал посуду, вымыл ее, разжег плиту и приготовил простую еду.
      Он рыл могилу, чтобы захоронить останки отца, когда его ухо уловило легкий шум. В его руках тотчас же оказался кольт. Он подождал, прислушиваясь к неуклюжим и неуверенным шагам. Из-за угла показалась серая морда.
      Мэтт Бен вложил кольт обратно, вылез из ямы и протянул руку ослику.
      - Зеке! Иди сюда!
      Услышав свое имя, ослик поднял голову и принюхался. Но он медлил. Мэтт Бен еще и еще раз позвал его. И звал, пока тот не подошел.
      - Все в порядке, старик Зеке. Я - Джексон. Я наконец вернулся домой. Я рад, что ты дождался меня.
      Через три дня Пиерс Боумен вошел в офис шерифа в Уэбб-Сити и сказал:
      - Стар, для тебя телеграмма. Похоже, ты был прав. Мэтт Бен возвращается домой.
      - Уже приехал, - сухо заметил Редмен. - Тим Богин проезжал там позавчера и видел дымок из трубы "Вотерхоул". Я не собирался тревожить его. Раз Джексон там, все встало на свои места. Но телеграмма меняет дело. Я должен поехать и забрать его.
      - Захватишь солдат?
      - Нет. Поеду один. Если он настоящий Джексон, то не подпустит близко к себе. Эти Джексоны всегда чуяли приближение солдат за десять миль.
      - Шериф в Карсоне попытался достать его, но безуспешно. Джексон сказал, что едет мимо. Ну, и шериф просчитался: потянулся за кольтом, а Мэтт Бен выстрелил. Джексоны всегда умели стрелять. А как ты собираешься взять его, Стар?
      - Если бы я знал. Для начала хочу поговорить с ним. - Шериф помолчал. Знаешь, Боумен, никто никогда не пробовал просто поговорить с Джексонами. К ним ехали с оружием и веревками. А с самого начала надо было пытаться поговорить.
      Погруженный в невеселые мысли, Стар Редмен подался в Хорнтаун. У него совсем не было охоты соревноваться в стрельбе с одним из Джексонов. Будь он моложе, другое дело. Но с возрастом приходит мудрость. Джексоны, как и он сам, были людьми своего времени, и не из самых плохих. Во всяком случае, они никогда никого не убивали исподтишка, а только в честном, открытом бою.
      Но он обязан арестовать молодого Мэтта Бена и сделает это. Возможно, что молодой Джексон уже не таков, но, может, и нет. Кровь Джексонов сильная.
      Он помнил момент, когда в Хорнтауне прекратилась стрельба.
      "Кажется, он мертв, - заметил кто-то. - Может, пойти и проверить?" Опытный волонтер хмыкнул: "Если тебе надо, иди, а я не пойду, даже если пообещаешь мне за это свое ранчо!"
      Стар Редмен знал горы. Он считал, что знает их лучше, чем молодой Джексон, и в этом видел свой шанс подобраться как можно ближе, не насторожив Мэтта Бена. Он глянул на небо.
      - Похоже, пойдет снег, - сказал сам себе. - Пора уж.
      Молодой Мэтт Бен думал о том же. Он собирал дрова и все, что могло гореть, и складывал это у "Вотерхоул. Он приводил в порядок комнату, где собирался жить, и конюшню для своей лошади.
      На нижнем лугу, сзади ив, трава была неплохая. Он заточил в кузнице старую косу и начал косить сено. Выпадет снег. Надо как следует подготовить зимовку в Хорнтауне.
      Ему нравилось работать руками. Он починил дверь, и теперь она плотно прилегала к косяку. Обнаружив, что старая городская конюшня совсем развалилась, он вытащил из нее доски, годные лишь на дрова. Дом его отца был в конце улицы, и там он нашел еще много топлива.
      О еде старался не думать. При разумной экономии взятой с собой еды хватит дня на три-четыре. С утра и до вечера он косил и ворошил траву, чтобы она подсохла и чтобы успеть убрать ее под крышу до снега.
      Старый Зеке был поблизости, вечно настороженный, но тянувшийся пообщаться. Несколько раз он пытался заманить ослика в конюшню, но тот осторожничал и не поддавался на уговоры. Однажды, разбросав пучки травы, он все же завел его внутрь. Дверь оставил открытой. Зеке понравилось общество лошади.
      - Последние Джексоны, - сказал сам себе Мэтт Бен. - Я и осел!
      В двадцати милях к северу и востоку орудовала банда Стоуни Бадда. Банда грабанула два банка, ее не сумели поймать, и парни залегли в этих местах.
      - Присоединяйся к нам, Мэтт, - предложил Бадд. - Это территория старого Джексона. Ты был бы нам очень кстати в городе.
      - Нет, я больше не хочу проблем с законом. Я теперь езжу только прямым путем. Если мне позволят, - ответил Мэтт Бен.
      Он знал, что говорил. В компании Стоуна Бадда у него будет еда, тепло, безопасность. Стоит лишь оседлать свою лошадь и поехать в горы. А здесь его ждут одни неприятности. Люди узнают, что Джексон вернулся, и ему придется жить с грузом этого имени. Но не пора ли Джексонам очистить имя? Старый Инок согласился бы с этим. Времена изменились, и даже Фаер Хэт говорил то же самое.
      Было бы все в порядке, если бы не шериф в Карсоне, пожелавший арестовать его. Шериф прикинул, что сам факт ареста Джексона из Хорнтауна привлечет к нему избирателей. Мэтт Бен не хотел ни во что ввязываться, но что-то в змеиных глазках шерифа заставило его передумать.
      - Скажите, за что вы хотите арестовать меня, и я пойду.
      - Я арестую тебя по подозрению, - ответил шериф. - Ну ладно, хватит разговоров, идем.
      - По подозрению в чем?
      - Не имеет значения. Иди за мной.
      Мэтт Бен помедлил, но ремень с оружием отдал.
      - Ну вот, черт тебя побери, - проговорил шериф, - теперь я убью тебя.
      К своему несчастью, шериф не заметил расстегнутой пуговицы на рубашке Мэтта, и как только он потянулся к кольту, Мэтт Бен выстрелил. Забрав свой ремень с оружием, он вскочил в седло и выехал из города.
      Мэтт Бен жарил бекон, когда услышал легкие шаги. В левой руке он держал сковороду, а в правой вилку. На мгновение он замер.
      - И не пытайся, сынок, - сказал Стар Редмен. - Я не собираюсь убивать тебя.
      - Значит, вы не такой шериф, как в Карсоне? - заметил Мэтт. - Тот хотел именно убить. - Он посмотрел на высокого мужчину, стоявшего в дверях. Это был худой, длинноногий человек со смеющимися глазами и белыми усами, кончики которых спускались вниз. - Вы, наверное, Стар Редмен, проходите к огню. Вот горячий кофе.
      Редмен вошел и вытащил револьверы Джексона из кобуры.
      - Прости, Джексон. Я знал, что ты здесь, но не собирался беспокоить тебя, пока не получил телеграмму из Карсона.
      - Присаживайтесь и поедим. Жратвы у меня мало, но ничего. - Мэтт посмотрел на шерифа. - Фаер Хэт говорил, что вы справедливый и настоящий боец.
      Редмен сел напротив Джексона и наблюдал, как тот готовит еду. Ему нравился этот ладный и, очевидно, сильный парень с повадками наездника. У него были руки труженика.
      - Настанет утро, и мы отправимся, Редмен? - спросил Мэтт Бен. - У меня был длинный день.
      - Нет. Поедем сейчас, - возразил Редмен. - Я бы не хотел ночевать здесь. - Он улыбнулся. - Я не боюсь призраков, но может пойти снег. Я чувствую это.
      - Фаер Хэт рассказывал об этих местах, - сказал Мэтт Бен. - И он сказал, что Хорнтаун по праву принадлежит мне. Это правда?
      - Да, - ответил Редмен. - Инок, как и семеро остальных, доказали свое преимущественное право. Ты фактически владеешь всей водой вокруг, а твои пастбища чередуются с чужими. Я видел карту частных владений. Старый Инок был неглуп.
      Мэтт Бен разложил по тарелкам бекон и непропекшийся хлеб, наполнил еще раз кружки. Вот и конец мечтам! Он думал, приехав сюда, привести все в порядок и зажить как добропорядочный фермер. Если бы не шериф в Карсоне!..
      В душе его разгорался пожар. Почему бы и нет? Раз у него такое имя, почему бы не оправдать его? Путь до Уэбб-Сити долгий, мало ли что случится, особенно если пойдет снег. Да, старый шериф - боец, но со всеми своими солдатами он, по сути, не смог победить Джексонов и не сумеет справиться сейчас с последним Джексоном.
      Но понадобится револьвер.
      Он предвидел любой поворот событий, хотя неприятностей ждал от Стоуни Бадда и его банды, нисколько на их счет не обольщаясь. Главарь приглашал его к себе еще и потому, что боялся, как бы Мэтт Бен не начал действовать самостоятельно. Вообще у Стоуни Бадда была репутация, основанная на том, что в стычках он убил пятерых.
      Мэтт Бен, готовясь ко всему, загодя припрятал два револьвера: шестизарядный кольт под брезентом в конюшне, другой такой же - в складках плаща.
      Ветер набирал силу. Ночь обещала быть ужасной.
      - Надо бы отправляться, - сказал Редмен, отодвинув тарелку.
      Мэтт Бен стал запихивать вещи в рюкзак, а когда наклонился взять плащ, Редмен как бы между прочим сказал:
      - Если бы я хотел спрятать оружие, то укрыл бы его в плаще.
      Мэт Бен выпрямился с плащом в руках. В конце концов, Стар Редмен убил нескольких его родственников, и, если сейчас Мэтт отскочит и выстрелит через плащ, они будут квиты. Но ему не только не хотелось убивать этого человека, но неприятно было бы и причинить ему какой-нибудь вред. А в дороге всегда будет случай улизнуть.
      - Похоже, вы перехитрили меня, мистер Редмен, - признал Мэтт. - Я действительно спрятал в плаще револьвер.
      Стар взял револьвер из складок плаща. Взгляд его был задумчив.
      - У тебя был шанс, сынок. Ты мог припечатать меня. - Он улыбнулся. Конечно, я был наготове, ведь никогда нельзя поручиться. А вообще это рискованная игра, сынок.
      Под взглядом шерифа Мэтт пошел в конюшню за лошадью. В стойле, вне поля зрения Редмена, он достал из-под брезента второй револьвер и сунул за пазуху. Он был в плаще, скрывшем оружие. Седлая лошадь, он сказал Зеке:
      - Оставайся в конюшне, здесь тепло. Я вернусь или уж попрошу шерифа открыть тебя, как закончится непогода. Я думаю жить в Хорнтауне вместе с тобой.
      Впрочем, в последнюю минуту, опасаясь, что ослика могут забыть, Мэтт Бен решил оставить конюшню незапертой. Они выехали из города - он впереди, шериф за ним. Оглянувшись, Мэтт обнаружил, что ослик-старик упрямо трусит за ними в пустыню и бурю.
      Они ехали уже около часа, когда в воздухе запорхали снежинки. Потом воздух стал совсем белым.
      - Надо идти дальше, - проговорил Редмен. - Может, метель не очень уж разыграется.
      Оба знали, что значит оказаться в Черных Горах в снежную бурю. Снег повалил густо, но хорошо, хоть ветра пока что не было. Они продолжали путь. Мэтт Бен искал случая оторваться хотя бы ярдов на пятьдесят.
      Лошади шли медленно. Мэтт Бен оглянулся. Следы их уже заметало. Поднялся ветер и задул столь сильными порывами, что, казалось, высасывал воздух из легких.
      - Погода вконец испортилась, - прокричал Редмен.
      Мэтт Бен бессознательно набирал дистанцию. Еще немного - и снег скроет его.
      Он дал возможность лошади отыскать дорогу к оврагу. Здесь снегу уже намело очень много, и лошадь сама нащупала спуск по откосу. Неверный шаг - и она могла сломать ногу.
      Оглядевшись, Мэтт Бен решил действовать. Шерифа не было видно за выступом склона оврага. Повернув лошадь, Мэтт Бен слегка пришпорил ее и направил круто вверх. После рывка опять позволил ей выбрать скорость. Позади он услышал окрики.
      Но Мэтт Бен Джонсон ехал и ехал вперед. Наконец натянул поводья, прислушался и услышал лишь завывание ветра. Его следы исчезли. Он был свободен.
      Проехав с милю, он нашел место, где лошади было удобно выбраться из оврага. Но наверху ударил в лицо ледяной ветер. По дороге в Уэбб-Сити ветер их подгонял, а теперь дул в лицо.
      В этих обстоятельствах самым надежным местом был Хорнтаун. Там топливо, стены и крыша, защищающие от ветра и снега. Он переждет там бурю, потом заедет к Стоуни Бадду, а уже оттуда махнет в Вайоминг.
      Снег и ветер усиливались. Буря набирала силу. Он повернул лошадь на дорогу, по которой они только что проехали. Часть дороги была под защитой от этого ужасного ветра. Вряд ли старый шериф захочет вернуться в такую бурю. Он подождет, пока она кончится, и вернется в Хорнтаун уже с солдатами. Все складывалось удачно для Мэтта.
      Он срезал путь и подъехал к скалистому отрогу, прикрывавшему дорогу от ветра. Там соскочил на землю - дать отдых лошади.
      И тут он увидел следы. В этом месте их снегом не замело. Поверх следов лошадей его и шерифа отчетливо были видны следы старого серого ослика. Странно, что снежная буря не заставила его вернуться в город.
      Мэтт Бен смотрел на эти следы и ругался себе под нос. До Уэбб-Сити сорок пять миль, и ослик, последний житель Хорнтауна, нипочем не дойдет туда.
      Он погибнет в покрытой снегом пустыне. Следы показывали, что он сильно отстал: следы лошадей уже начало заметать, а его следы были четкими.
      "Мэтт Бен, - с отвращением обратился Мэтт к себе, - ты дурак, позволяя себе сейчас даже думать об этом". Но он уже знал, что повернет по ветру за старым осликом, что надо найти Зеке и вместе с ним вернуться в Хорнтаун. Нельзя же, чтобы старый друг умер в одиночестве. В городе он проживет еще несколько лет.
      Мэтт сел на лошадь и двинулся по следу. В некоторых защищенных местах следы сохранились. Он изредка останавливался, проверяя направление по ветру. Через час он выехал к оврагу, где удрал от шерифа.
      Натянув поводья, он вынул из-под рубашки кольт и заткнул его за пояс под плащом, а потом стал осторожно спускаться.
      Зеке стоял неподвижно на дне оврага, а рядом спиной к скале сидел Стар Редмен. Его голова была опущена на грудь. Возле него виднелась охапка, которую наполовину засыпало снегом. Лошадь шерифа стояла на расстоянии нескольких футов от него.
      - Что за черт! - выругался Мэтт Бен. Его душил гнев.
      Зеке поднял голову и навострил уши.
      - Все в порядке, приятель, все хорошо, - бросил ему Мэтт и склонился к шерифу.
      Редмен пошевелился и вздрогнул. Левая нога его была неестественно вывернута.
      - Что случилось?
      - Лошадь упала на спуске, сынок. Потащила меня. Похоже, сломана нога. Я хотел зажечь костер, но, видишь ли, отключился. Паршивое дело. Ты не слышал, я тебе крикнул...
      Мэтт Бен выпрямился, выругавшись про себя. Он подошел к лошади шерифа. Она была в порядке, и он подвел ее к Редмену.
      - Я не могу оставить вас здесь. Поедем обратно в Хорнтаун. Это ближе.
      Пошарив в замерзших кустах, Мэтт Бен отыскал пару палок и сработал примитивный лубок для ноги шерифа. Затем помог ему подняться в седло. Для мужчины его комплекции шериф был удивительно легким. Усадив его как следует, Мэтт Бен спросил:
      - Вы можете держаться? Черт побери, Редмен, вы не в том уже возрасте, чтобы вести эту жизнь.
      Шериф посмотрел на него.
      - Знаю, сынок, но что делать? Я охранял закон, пока другие богатели, занимаясь скотоводством и овцеводством. И как-то вдруг стал пожилым человеком, у которого нет ничего, кроме звезды и хорошей репутации.
      Проведя лошадь с Редменом вверх по склону, Мэтт Бен вернулся, вскочил в свое седло и позвал ослика:
      - Пошли, Зеке, покажи шерифу Редмену, что ты такой же крутой, как и он. Пошли-ка домой.
      Продвигались они медленно. Порывы ветра бросали в лицо колючий снег. Шериф наклонил голову и припал к седлу. Он молчал, но Мэтт Бен знал, что он сильно страдает.
      Через некоторое время Мэтт Бен спрыгнул с лошади, чтобы размять задеревеневшие ноги. Он промерз до костей. Он покрутил руками, чтобы согреться, и принялся растирать ноги лошадям и ослику, который терпеливо ждал и вел себя так, словно привык к этому, хотя и не прожил на свободе много лет.
      Теперь Мэтт Бен прокладывал путь в снегу и оглядывался, чтобы убедиться, что они не отстали.
      Они ехали навстречу ветру - значит, направление было правильным, - но вдруг ветер сменит направление? Даже если незначительно, они могут пройти мимо входа в каньон и углубиться в пустыню. На лошадей надежда плохая, обе не местные. Им хотелось бы идти не против ветра, а по ветру, к гибели.
      Мэтт взглянул на Зеке. Ослик остановился и встал почти под прямым углом к направлению, в котором они продвигались. Мэтт чисто интуитивно повернул лошадь к ослику, а тот, как будто ожидая этого, пошел в сторону, пригибаясь от ветра.
      - Надеюсь, ты знаешь, куда идешь, старина, - пробормотал Мэтт Бен, потому что я-то не знаю.
      Зеке уверенно двигался вперед. Следовать за ним было очень рискованно, но выбора не осталось. Ослик привык к пустыне и совершенно ясно, что он должен искать укрытие.
      Через несколько часов задубевшая от холода лошадь споткнулась обо что-то и встала. Мэтт Бен поднял голову и увидел, что ослик идет к нагромождению камней, над которыми, еле различимая в метели, высится гора. Это могла быть одна из тех гор, что позади Хорнтауна.
      Мэтт Бен соскочил на землю и повел лошадь за узду. И вдруг ветер кончился. Взглянув вверх, он понял, что ослик привел их в каньон. Пробираясь за осликом на негнущихся от холода ногах, он опять попал в полосу ветра. Остановившись, он не поверил глазам.
      Перед ним в снежных шапках стояли дома!
      Зеке опять двинулся, явно зная, куда идет. Он возвращался в Хорнтаун!
      Через два часа в камине трещал огонь. Мэтт Бен протянул шерифу кружку с обжигающим кофе.
      - Если бы не ослик, мы бы замерзли.
      - Да, - согласился Редмен. - А если бы ты не забеспокоился о нем, я был бы уже трупом. Правда, ты мог и оставить меня.
      - Что? - Мэтт Бен угрюмо посмотрел на него. - Почему, черт возьми, вы полагаете, что я бы так поступил? - Он подложил полено в огонь. - Вам нужна помощь. Вы уже не годитесь для таких приключений.
      - Как это получилось, что ты застрелил шерифа в Карсоне?
      - Да он заявил, что убьет меня. Думаю, хотел прославиться, что ли. Вот, мол, ухлопал последнего Джексона из Хорнтауна. За мной больше ничего не числится. Да, я сделал кое-что, чего не следовало делать, но доказательств нет и на меня навесить нечего. Тем более что теперь я покончил с этим. Мужчина не может все время чего-нибудь бояться.
      - Мы могли бы найти свидетелей, - произнес Редмен. - Может, кто-то и видел все. Всегда есть свидетели. Хотя нам кажется, что рядом никого нет. Если докажем, что был честный бой, то снимем с тебя обвинения. Мы, кто знал его, считали его плохим человеком. У него были инстинкты быка, прикрываемые шерифской звездой. - Он потрогал усы. - Кстати, ты прав насчет моего возраста. Мне нужна помощь. Мне нужен помощник, умеющий применить оружие, когда это необходимо, но который не ищет повода убивать людей.
      Мэтт Бен вышел в конюшню. Лошади и ослик жевали траву, подброшенную в кормушку.
      У шерифа было с собой немного еды и много кофе. Если приплюсовать это к запасам Мэтта, они продержатся до окончания бури.
      Мэтт Бен подошел к Зеке и погладил его по спине. "Зеке, старый черт, думаю, Джексоны навсегда вернулись в Хорнтаун".
      Он постоял, не отнимая рук от спины ослика, и послушал ветер. На улице было холодно, а здесь, в конюшне, уютно и тепло.
      Он вышел, плотно прикрыл дверь. Пригнув голову, перебежал через улицу.
      В старом амбаре, куда не проникал ветер, он огляделся. Инок Джексон строил на совесть. Амбар был сухой, просторный и крепкий.
      Инок хотел пустить корни и жить здесь с семьей.
      Теперь он, Мэтт Бен Джексон-младший, сделает так.
      Историческая справка
      Таскоса
      Это произошло 20 марта 1886 года. Четыре ковбоя с ранчо "ЛС" решили поехать в город погулять с девицами и выпить.
      Это были крутые парни, нанятые на работу благодаря их умению обращаться и со скотом, и с оружием. По крайней мере, так о них говорили. Их звали Эд Кинг, Фред Чилтон, Фрэнк Вэлли и Джон Ленг.
      Когда они проезжали мимо салуна "Дженкинс и Данн", Лем, стоявший там на крыльце, вошел внутрь. Лем имел основания ожидать беспорядков.
      Луис Бусман, Сэтфиш Кид, Том и Чарли Эмори уже были в салуне, и эта четверка была настроена против парней с "ЛС". Вероятно, эти ковбои прибыли в город в поисках неприятностей или ожидая их.
      Был душный вечер. Джесс Шитс, который жил в Таскосе уже год, лег спать в задней комнате своего кафе, где было прохладней. Это был мирный человек, не замешанный ни в каких делишках ни в городе, ни на ранчо. У него была большая семья и небольшой бизнес, доставлявший, впрочем, немало хлопот.
      Женщины также бывали втянуты в неприятности, но в основном в прошлые годы, когда поселенцы и мелкие фермеры боролись с крупными скотоводами. Ранчо "ЛС" было крупным хозяйством. А Лем Вудрафф был поначалу мужчиной Салли Эмори; она затем бросила его ради Эда Кинга. Ну, Лем горевал недолго и очутился в объятиях всегда готовой на все Эмили-Качающейся-на-Стуле. Однако же Салли, та самая, что бросила его ради Эда Кинга, разозлилась из-за того, что он так быстро утешился. Она подумала даже, что Лем на то и рассчитывал. Ходили слухи, что она подговаривала Эда Кинга убить Лема; и сам Лем Вудрафф знал, без сомнения, об этих слухах.
      Эд Кинг был парнем крутым. За ним числилось, по крайней мере, одно убийство. В Мобити и Форт-Гриффине у него была слава опасного человека. Среди ковбоев "ЛС" он был лидером.
      Вскоре после прибытия в город, Кинг проходил мимо салуна "Дженкинс и Данн" с Салли Эмори, когда до его ушей донеслось нелестное замечание в его адрес. Отправив Салли развлекаться самостоятельно, он свернул и вошел в салун, где тотчас же потух свет. У Кинга была секунда, чтобы окинуть взглядом тех, кто был внутри, прежде чем выключили свет.
      Он, должно быть, заметил вспышку в тот момент, когда пуля уже вошла в него. Он упал замертво, успев только до половины вытащить револьвер из своей кобуры. Кто вырубил свет, так и не узнали, но, скорее всего, последним, кого увидел Эд Кинг, был Лем Вудрафф с винтовкой в руке.
      Услышав выстрел, находившиеся тут же рассыпались, зная, что последует. Кто-то, как впоследствии решили, что именно Лем Вудрафф, выскочил из салуна и выстрелил в Кинга еще раз, чтобы наверняка убить.
      Джон Ленг, который расстался с Эдом и Салли перед салуном "Дженкинс и Данн", услышав замечание из темноты, адресованное Эду Кингу, тут же повернул туда. Но услышал выстрел, увидел, как Эд Кинг упал, и бросился со всех ног к своим парням. С револьверами в руках они все прибежали к месту событий. Одного взгляда на Эда Кинга было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Они бросились на шум позади салуна и попали под шквальный огонь.
      Там сошлись пять или шесть парней, чтобы обсудить план дальнейших действий. Фрэнк Вэлли выстрелил, как только наткнулся на них. Чарли Эмори пуля попала в ногу. Вудрафф получил две пули в живот, но ретировался в салун, не переставая стрелять. Вэлли, рвущийся в драку, последовал за ним и был застрелен.
      Проснувшись, Джесс Шитс выскочил на улицу, чтобы узнать, что происходит, и был убит. Наверняка, кто-то заметил неясные очертания его фигуры и просто выстрелил. Фред Чилтон, поднявшийся из-за кучи дров, был убит двумя пулями в грудь.
      Джон Ленг, единственный, кто еще уцелел, отступал по улице, стреляя на ходу. В этот момент он больше всего на свете хотел, чтобы рядом с ним оказалась быстрая лошадь и дорога на ранчо "ЛС" была бы свободна.
      Шериф Джим Ист и сопровождавший его помощник нашли Шитса мертвым. Затем они увидели тела Эда Кинга и Фрэнка Вэлли в салуне, у передней и задней дверей.
      В салуне никого не было. Лем Вудрафф, Эмори и Сэтфиш Кид скрылись в ночи.
      Продолжив поиски, Ист обнаружил Луиса Бусмана, который лежал в кровати и докуривал сигару. Джим Ист, хорошо знавший Бусмана по совместным выездам на подавление беспорядков, обратился к нему с вопросом:
      - Всегда ложишься в кровать в сапогах, а, Луис?
      Бусман улыбнулся, отряхнул пепел с сигары и ответил:
      - Я очень устал сегодня, Джим. Решил прилечь ненадолго и уснул!
      Потом нашли Чарли Эмори. Он был тяжело ранен. Несмотря на тяжелое ранение, Лему Вудраффу удалось добраться до дома своих друзей, одолев значительное расстояние от места событий.
      Случайный свидетель стычки, вышедший из соседнего магазина, привел шерифа с его помощником к телу Чилтона, лежавшему позади дров.
      Четверым вырыли могилы, причем троим - на Бут-Хилл, а двое были тяжело ранены.
      Горячая ночка была в старой Таскосе.
      ВСЕГДА МОЖНО НАЙТИ ДОРОГУ
      Он сидел на тюке сена у стены платной городской конюшни и явно прислушивался к разговору. Это был поджарый мужчина с задубевшей кожей, блеклыми глазами, щетиной на подбородке. В Пагосе его никто не знал, и у него вроде не было желания знакомиться с кем-либо.
      Мужчины толковали свое.
      - Спорю, что он мертвец, - сказал Хардин. - Не было смысла сохранять ему жизнь после того, как они забрали деньги.
      - Мертвый он или живой, а нам конец! Это все деньги, которые мы сумели выпросить, занять или своровать.
      - Лидса, думаете, убили? - спросил Хардин, плотный и краснолицый мужчина. В его глазах светилась тревога. - Значит он уже ничего нам не скажет!
      - В том-то и проблема! - сказал Кафи. - У нас нет улик! Мы знаем только, что Солтер отправился в город с нашего ранчо с нашими пятнадцатью тысячами долларов, а с ним Билл Лидс в роли телохранителя. Лидс мертв, из его кольта сделано два выстрела, а Солтер исчез.
      - Бьюсь об заклад, что Солтер не брал этих денег, - заявил Хардин. Потому что тогда ему пришлось бы стрелять Лидсу в спину. Солтер никогда бы не пошел на это.
      - Джейк Солтер не такой, - сказал Бейли. - Он хороший человек. Надежный.
      Незнакомец в пыльной черной шляпе, сидевший на тюке сена, положил ногу на ногу.
      - Кто-нибудь следил за ними? - спросил он хрипло, как после долгого молчания.
      Хардин оглянулся и увидел его.
      - Следов нет. Мы искали их. Но тело Билла Лидса лежало на дороге в город, вот и все!
      - Следы всегда остаются. Впрочем, вы не вернете свои деньги, если будете только болтать. Почему бы не пошарить вокруг? Всегда можно что-то обнаружить.
      - Пошарить где? - раздраженно спросил Хант. - С чего-то надо начать. Я же сказал, там нет никаких следов!
      Медленно поднявшись, незнакомец заявил:
      - Если бы у меня украли такие деньги, я бы разыскал их, - и, развернувшись на каблуках, пошел по улице в направлении салуна "Стар".
      - Подождите! Постойте! - крикнул вслед Касс Бейли. - Эй! Вернитесь!
      Мужчина встал, повернулся, медленно пошел назад. Все с удивлением смотрели на Бейли.
      - Как вас зовут, дружище? - спросил Бейли.
      - Кое-где меня считали ловким парнем, так что зовите меня Хенди [Ловкий, умелый (англ.).].
      - Идет, Хенди. Ты сказал, что если бы у тебя украли такие деньги, ты бы разыскал их. Из украденных четыре тысячи мои. Это выручка за коров, каких я продал с ранчо "СВ". Если найдешь эти деньги - половина твои. Считай, что в результате налета ты потерял две тысячи баксов. И поглядим, найдешь ты след, или нет.
      Хенди засунул большие пальцы за ремень.
      - Ты сказал, что если не будет этих денег, то ты пропал, так?
      - Не только я, - заметил Бейли. - Это касается нас всех.
      - Хорошо, Бейли. Мне нравится, как ты разговариваешь. Я принимаю твои две тысячи долларов с условием: если найду их, то стану полноправным партнером в ранчо "СВ".
      Хардин подпрыгнул.
      - Партнером?..
      Касс Бейли встал. Расставив ноги, держа руки на бедрах, он не отрываясь смотрел на незнакомца. В твердой уверенности того было что-то такое, что импонировало Бейли.
      - Если вернешь наши деньги, считай, что сделка совершилась.
      - Найди мне место, где я мог бы спать, - сказал Хенди. - Я приеду через несколько дней.
      Он снова пошел к салуну. Там заказал пива. Сделав глоток, поставил стакан.
      - Жаль Лидса, - заговорил бармен, худой, с отвислыми губами и соломенными волосами. Глаза его казались водянистыми.
      - И Солтера жаль. Его могут убить. Могут угрожать и его семье.
      - Солтера? У него нет семьи. По крайней мере никто не слышал о ней.
      - А что насчет его женщины?
      - Марию не легко испугать. Мария, она не простая. Слышал, как она отшила Джека? Он уж так ухлестывал за ней. При ней он вел себя как ушибленный. Увидит ее и столбенеет.
      - Она живет в Черри-Хилл?
      - Нет, здесь. Вы, должно быть, имеете в виду, что-то еще. А таких, как Мария, нигде больше нет! Она испанка... Я-то с испанками никогда ничего не имел. Говорят, нечто особенное...
      Хенди допил свое пиво и вышел на улицу. Касса Бейли не было видно, но не успел он и шагу ступить по дощатому тротуару, как на него налетела буря.
      Она была росту пять футов три дюйма и с фигурой, могущей спровоцировать любые стихийные бедствия. Энн Бейли - рыжеволосая, на носу четыре веснушки. Она цокала каблуками. Ее губы красивой формы были неумолимо сжаты.
      - Послушай, парень! Если ты тот, кто продал моему отцу вексель и заставил его уступить половину своего ранчо!.. Ты, отвратительный пожиратель рыбы и приманка для ворон! Если это так, я выцарапаю тебе глаза!
      - Вы уже сделали это, мэм. Но в чем дело? Вы не хотите, чтобы вам вернули ваши деньги?
      - Конечно, я хочу! Но ты не должен был предлагать моему отцу такую сделку! И почему ты так уверен, что найдешь деньги? Или ты один из бандитов, которые украли их?
      - Вы живете на ранчо? - спросил он вкрадчиво.
      - И где еще я могу жить? Не в крысиной же норе?
      - Трудно сказать, мэм. Хотя, если бы это было так, крыса бы сочла, что ее нора сильно перенаселена. В конце концов, я теперь вижу, что вполне смогу обосноваться на ранчо "СВ".
      Он подтянул подпругу у неприглядной гнедой лошади возле коновязи. Энн глядела на него, подбоченясь.
      - Мэм, - сказал он, тронув шляпу, - я люблю яичницу с беконом, чтобы была хрустящая корочка, а кофе крепкий, очень черный. Ждите, скоро приеду!
      Хенди загарцевал на своей гнедой и поскакал по улице. В спину ему летели неласковые слова.
      - Характер, - заметил он, обращаясь к лошади. - Это по мне!
      Гнедая прижала уши, как бы говоря этим: "Вот подожди. Придет морозное утро, и я покажу тебе, что такое характер!"
      Бармен в салуне "Ремуда", что светил окнами неподалеку от салуна "Стар", был толстым, кругленьким, розовощеким и походил на ирландца.
      - Я отношу себя не к воинственным ирландцам, а к любвеобильным. Я люблю полных, сорокалетних блондинок, - сказал он.
      - Тогда Мария тебе не понравится, - заметил Хенди. - Я слышал, что она стройная, темноволосая испанка лет двадцати.
      - Не тешь себя зря надеждами, ковбой. Она уже занята. Как сторонний наблюдатель могу сказать, что ее двадцать лет ближе к тридцати годам. Но все равно она занята.
      - Я-то имею в виду Солтера, - сказал Хенди.
      Бармен знающе и снисходительно улыбнулся.
      - Мария - девушка Бака Родда. Она разрешает Солтеру ухаживать за собой, потому что он покупает ей разные вещи, и это все. Поверьте мне, - продолжал бармен, - она достаточно умна. И вряд ли кто захочет иметь неприятности с Баком Роддом.
      - Слышал о нем, - сказал Хенди, хотя ни разу не слышал этого имени, - и о его парнях слышал.
      - Вы еще больше услышите о них, если останетесь в городе до вечера. Бак приезжал вчера. С ним были Шорти Хейзел, Винг Мэфи, Ган Карреро и остальные.
      - Мне хватит, - проговорил Хенди, допивая пиво. - Насчет Марии не знаю. Считай, что я ничего не слышал. А в Хондо я буду выбирать блондинок.
      Бармен удовлетворенно хмыкнул, а Хенди вышел из салуна и увидел стул, стоящий на тротуаре. Он уселся и прикрыл глаза.
      "Беда в том, - размышлял Хенди, - что люди сами усложняют свою жизнь. Человек оставляет разные следы. Если обрывается след повозки и непонятно, куда она едет, можно вернуться по этому следу и выяснить, откуда она взялась... Хороший принцип "шерше ля фам". Как говорил один в Эль-Пасо, если тебе надо найти мужчину, ищи женщину. Да, в этом есть смысл.
      Трое всадников торопливо подъехали к коновязи где была привязана лошадь Хенди.
      Хенди скрутил себе сигару, как бы не замечая этих троих. Но два его кольта, видимо, привлекли их внимание, и, глянув на Хенди, один из них сказал что-то другому тихо. Хенди подумал, что худой, темноволосый - это скорее всего Кареро, коротконогий - Винг Мэфи, а светловолосый с жестким лицом - Шорти Хейзел.
      Винг Мэфи ступил на деревянный тротуар и издали крикнул:
      - Эй? Ты случайно не из Лайв-Оук?
      - Возможно, - ответил Хенди. - И могу быть с Паудер-Ривер или с Раби-Хиллз. так же, как вы. Но я ведь не спрашиваю.
      Мэфи улыбнулся и сказал:
      - Да я не любопытствую, приятель. Просто показалось, что я видел тебя где-то там.
      Все трое вошли в бар, но, прежде чем дверь за ними закрылась, Хенди услышал, как Винг сказал:
      - Я его где-то встречал. Это точно.
      Хенди посмотрел на сигару. Он редко курил, а сейчас совсем не хотелось. Но надо было занять пальцы. Он положил окурок на тротуар и загасил носком сапога.
      В данный момент, подумал он, Родд, вероятно, любезничает с Марией. По крайней мере, возможно.
      Многие, преследуя преступников, загоняют лошадей. Хенди считал, что лучше искать их, не вылезая из кресла. Хотя, надо сказать, большую часть своей жизни он провел в седле.
      Что сталось с Джейком Солтером? Тут надо порассуждать. Солтер, расхваставшись, мог сказать ей, что у него есть такие-то деньги. Она, естественно, доложила об этом Баку Родду. В поведении людей мало что меняется. Все пути проложены давным-давно.
      Хенди повел свою лошадь в городскую конюшню. Он знал: городские конюшни - все равно что парикмахерские. Там всегда обо всем разговаривают, и, если прислушаешься, можно узнать много интересного. Он завел гнедую внутрь, уплатил двадцать пять центов за ночной постой и стал, к удивлению лошади, обтирать ее тряпкой.
      Гнедая не знала, как среагировать на процедуру. В прошлом ее обтирали после длительных скачек, но сегодня она практически простояла весь день. Она была в общем-то благодарна, но считала своим долгом легонечко укусить, толкнуть или как-то еще среагировать на внимание. Хенди редко предоставлял ей такую возможность. Гнедая расслабилась, но мысль засела в ее голове.
      Два дня Хенди ошивался около городской конюшни.
      Там он узнал, что Солтер владел небольшим участком на Секо. У него клеймо - "Лейзи С". Лошади с таким клеймом в конюшне не было.
      К ночи Хенди оседлал гнедую и выехал. Было не так уж темно. Звезды висели низко: казалось, что можно палкой до них дотянуться. Хенди сел на скамейку против конюшни. В салуне пианист перебирал клавиши рояля. Время от времени он повторял куплеты печальной песни, рожденной несколько веков назад на равнинах Андалусии в далекой Испании. В остальном было тихо. Разок тишину нарушил взрыв хохота в салуне. Да щелкали фишками игроки в покер.
      Снизу донесся скрип двери, на крыльцо упала полоса света. Крупный мужчина вышел на улицу. Дверь за ним затворили, и Хенди услышал позвякивание шпор и стук каблуков. Затем в полосе света из крутящихся дверей "Ремуда" Хенди увидел этого человека, вошедшего внутрь. На нем были черная шляпа, черная рубашка, у него были гладкие черные усы. Бак Родд.
      Хенди потер щетину на подбородке. В таком виде нельзя посещать леди. Хотя... он прошел по другой стороне улицы вниз от салуна и свернул в калитку, из которой только что вышел Родд.
      Помявшись перед крыльцом, он обогнул кусты роз и приблизился к окну. В комнате сидела молодая женщина.
      Хенди тихо, как индеец, прокрался к задней двери, прикрытой брезентом, и толкнул ее. Та поддалась. В доме было тепло и душно. Пахло едой и кофе.
      Он прошел на свет к следующей двери и остановился, когда появилась Мария. У нее перехватило дыхание.
      - Кто вы? - требовательно спросила она.
      - Бродяга-ковбой. Уловил запах кофе и захотел поболтать с девушкой.
      - Нам не о чем болтать. Проваливай, пока не вернулся мой друг.
      - Вы имеете в виду, что Бак... или... Солтер?
      Прекрасные глаза стали очень холодными.
      - Тебе лучше уйти отсюда, пока цел. Если Бак вернется...
      - Мария, - сказал он, - вы очень красивая женщина. Вы также очень сообразительны. К тому моменту, когда они наконец поделят эти деньги, у них не будет сил на ваши проблемы. И неизвестно еще, когда вернется Бак.
      - Я не понимаю, о чем вы.
      - Предположим, что мы разделим их пополам, и один из нас окажется не жадным? Я могу быстро достать любые деньги. По сути, мне даже не нужна половина, достаточно трети. Потом я бы мог уехать один, если вы захотите...
      Мария была красива, это так, но и опасна, как слепая гремучая змея. Хенди почувствовал, как пробежал мороз по коже. Он знал, что, говоря с этой женщиной, нельзя расслабиться ни на минуту. Понимал ли Бак Родд, с каким динамитом имеет дело?
      - Как насчет кофе, Мария?
      - Сейчас сделаю, - ответила она.
      Она налила две чашки и проговорила низким, обволакивающим голосом:
      - Ты здесь новенький.
      Он ощутил себя дикой лошадью, слушающей мурлыканье ковбоя, уже готового накинуть на нее узду.
      - Я бывал новеньким в разных краях.
      - Я могла о тебе что-то слышать?
      - Винг Мэфи недавно решил, что встречал меня.
      - Тогда он вспомнит. Винг никого и ничего не забывает.
      - Может, нас к тому времени уже и не будет здесь. Сумма большая, Мария, а Фриско - громадный город.
      - О каких это деньгах ты говоришь?
      - О тех, которые утащили у меня из-под носа. Несколько дней назад в Пагосе говорили, что кто-то продал много скота. Я выбрал место на дороге и ждал. Но я устроился бестолково.
      - А что случилось?
      - Откуда я знаю? Я ничего и никого не видел. Однако же, я прослышал о вас и Солтере, знаю о вас и Бак Родде то, чего не знает Солтер. Пятнадцать тысяч - большие деньги.
      - Думаешь, я стану обманывать Бака ради тебя?
      - Не из-за меня. Хотя сравнение того, что тебе может дать Бак Родд с тем, что дам я, оно - в мою пользу.
      Мария смотрела внимательно.
      - Тебя побрить - ты будешь красивым мужчиной. А приодеть, так будешь и выглядеть лучше, чем Бак.
      - Вот что делают деньги. Я уже выгляжу лучше. Впрочем, я тебе не нужен. Но я еще не встречал такой женщины. Встретить такую, как ты, в таком затрапезном городе... Невольно поверишь в чудеса.
      - Да, тебя спасет только чудо, если Бак застанет тебя здесь, или кто-то из его парней. Они вопросов не задают.
      Он улыбнулся.
      - Я, можно сказать, знаю Бака Родда.
      - Не похоже, что он тебя обманул. Кто ты, в конце концов?
      - Здесь меня зовут Хенди. В других местах звали Сонора Хэк.
      - Сонора Хэк? - У нее перехватило дыхание. - Но ты... тебя посадили в тюрьму!
      - Эхе-хе. Моя лошадь ступила в барсучью нору. Тут меня и схватили. Но, как видишь, я здесь. Я свое отсидел.
      Она молча налила ему еще кофе. Очевидно, она взвешивала шансы.
      - Где деньги, Мария? Если хотим что-то сделать, то это надо делать немедленно. Ты говоришь мне, где деньги, и через неделю мы в Лос-Анджелесе, а потом во Фриско.
      - Есть один путь: убить Бака Родда и перебить его парней.
      - Вот это работенка.
      Он посмотрел на чашку. Тридцать минут назад эта женщина была в объятиях Бака, и вот она планирует его убийство. Или это ловушка?
      Она положила свои руки на его.
      - Сонора! Мы поделим эти деньги! Никто не догадается, что деньги у меня, а если парни исчезнут, дело будет закрыто! Все решат, что деньги спрятаны в пустыне!
      - Ты говоришь мне, где лежат эти деньги, и даешь мне винтовку.
      Она засмеялась, в глазах ее прыгали блики. Она обошла стол и приблизилась к нему.
      - Бери винтовку и делай свое дело. Когда вернешься, я с деньгами буду ждать тебя.
      Он выругался про себя. Конечно, так она и должна поступить. Он не прибегнет к оружию, если его не вынудят. Деньги очень много значат для Бейли, не говоря о других, и он вернет их, если удастся. А что до его части ранчо Бейли, так это лишь сон, не более. Когда Бейли узнает, что его зовут Сонора Хэк, он отвернется. Конечно, он не захочет такого партнера. Но одно ясно: Мария держит деньги у себя либо знает, где они спрятаны.
      Он посмотрел на нее.
      - Мария, ты же не думаешь, что я поверил тебе? Ты и я, мы на одной дорожке. Тебе и мне нужны деньги, много денег. Ты не доверяешь мне, я тебе, но если мы все же объединимся, то выиграем.
      - Что надо сделать?
      - Достань деньги сейчас же. Раздели их пополам. Я беру свою долю, а ты идешь к Баку и говоришь ему, что в твоем доме мужчина. Я здесь буду ждать его.
      Он почти физически ощущал, как работает ее мысль. Если она останется с бандой, то получит тысячу долларов или меньше. Если она пойдет с ним, возьмет половину и, возможно, найдется способ заполучить и его половину. В худшем случае, если Хэка убьют, был шанс, что Бака или кого-то из его парней тоже убьют. В любом случае ее доля будет больше... И вдруг его осенило.
      - А как насчет Солтера? Он в доле?
      Она пожала плечами.
      - Он дурак! Он согласился убежать с деньгами, если кто-нибудь позаботится о Лидсе. Винг Мэфи и Карреро сделали это. Когда Солтер добрался до места, где мы должны были встретиться, там Бак поджидал его. Сделано было гладко.
      Он смотрел на нее из тени. Гладко, это безжалостно и ужасно.
      - Хорошо! Поделим деньги.
      Секунду она колебалась, затем подошла к стене, сдвинула кусок плинтуса и извлекла мешок.
      - Вот они, все тут.
      Дверная петля скрипнула за их спинами, и холодный голос проговорил:
      - Я их возьму.
      Энн Бейли!.. Сонору прошиб холодный пот. Это конец. Никто не поверит, что он хотел не только забрать, но вернуть людям деньги.
      Энн вошла с револьвером.
      - Ничтожество! Ты обещал вернуть нам деньги, а сам делишь их здесь, с этой ужасной женщиной! Ты обещал ей убить тех парней! Я слышала каждое твое слово!
      Глаза Марии сверкнули.
      - Я еще увижу, как ты умрешь, Сонора Хэк!
      - Хэк? - Энн с ужасом посмотрела на него. - Ты?
      - Это правда. Ты не поверишь, конечно, но я собирался вернуть вам деньги. Сначала узнав, где они спрятаны.
      Он ощутил ненависть Марии. Он увидел, что Энн левой рукой схватила мешок и попятилась к двери. В этот момент на крыльце раздались тяжелые шаги и загремел возглас:
      - Мария? Где ты? Ребята уже идут!
      Энн скрылась за задней дверью. Мария потянулась к винтовке.
      Сонора вылетел в заднюю дверь, когда ударил выстрел, он был уже снаружи и свернул влево, огибая дом с одной мыслью - выйти из сектора прицела винтовки. Энн между тем исчезла, как призрак. Он перепрыгнул через забор в момент, когда три человека вышли на улицу из салуна. Его лошадь была в конюшне за квартал, но к счастью оседланная.
      Но, все же, где Энн?
      Он слышал крик Родда и видел троих бандитов, бежавших к нему по улице. Он нырнул в проход между домами. Услышав позади выстрел, метнулся за угол очередного дома. Там перепрыгнул кучу свеженаготовленных дров и распластался на земле. Затем присел на корточки, приготовив к бою оба своих кольта. Саднило руки, ободранные где-то о гравий. Один из преследователей показался из-за угла. Сонора выстрелил, но промазал. Тот удивленно вскрикнул и тоже в свою очередь выстрелил. Сонора, пригнувшись, побежал зигзагами от дома к дому. Он по крайней мере отвлек, как он думал, компанию на себя, и Энн сумеет скрыться с мешком денег...
      Куда она так быстро исчезла? И как вообще попала к Марии?..
      Конечно, следила за ним! Не доверяла ему. Ну, а с чего бы это она должна ему доверять?
      Тяжело дыша, он пробежал мимо последнего на улице здания. Позади гремели бегущие сапоги и раздавались крики. Сонора прижался к стене. У конюшни стоял какой-то человек и вглядывался во тьму.
      По улице шел Ган Карреро с кольтом в руках.
      - Ш-ш-ш! - прошипел Сонора.
      Мужчина у конюшни резко повернулся на звук.
      - Выведи сюда оседланного гнедого, быстро! Да просто отвяжи!
      Человек исчез в конюшне, а Сонора услышал, как кто-то пробирается через кусты сзади дома. Сонора вышел на улицу и пронзительно свистнул, призывая лошадь.
      Карреро развернулся и поднял кольт, в этот момент Сонора выстрелил. Бандит сделал шаг назад, Сонора выстрелил еще, и Карреро упал лицом вниз, а из конюшни вырвалась гнедая с болтающимися стременами.
      Сонора с ходу взлетел в седло, и лошадь бросилась вон из города. Свистели пули. Но гнедая неслась, прижав уши, - она любила короткий бешеный бег!
      Свернув в тополиную рощу, Сонора развернул ее. Как там Энн? Бандиты постараются убить ее, непременно.
      Сонора шагом проехал сквозь рощу на склон и стал подниматься, ища проходы в зарослях чаппареля. Добравшись до въезда в ущелье, он бросил повод и огляделся.
      Внизу были городские огни. А в темноте таились преследователи: трое опасных мужчин и разъяренная дама с винтовкой.
      Мрачно глядя во мрак, Сонора попытался представить действия Энн. Она хорошо знает местность, ибо сумела выследить его, то какой путь к спасению покажется ей наилучшим?
      В любом случае и ее должны преследовать Бак Родд, Шорти Хейзел, Винг Мэфи. Да, они поедут за ней, не за ним! У нее ведь не только деньги. Одного ее слова достаточно, чтобы вздернуть их на виселицу.
      Пройдя по краю обрыва, Хэк очень узким проходом двинулся вниз через заросли.
      Внизу его не найдут. Спрыгнув с лошади, он встал на колени и чиркнул спичкой. Свежих следов не было.
      Он продолжил спуск.
      Своими выстрелами он отвлек преследователей на себя, дав Энн время опередить их на пару миль. Этим она должна была воспользоваться. Наверное, лошадь у нее хорошая и пойдет вперед, не останавливаясь. Правда, ее лошадь преодолела изрядное расстояние от ранчо до города и, вероятно, весь день в работе, а преследователи - на свежих и знают местность не хуже, чем она.
      Тропинка нырнула к ручейку, следуя вдоль которого, видимо, можно выбраться на окраину города. Сонора зажег спичку.
      Вот следы! Лошадь проскакала здесь только что. Они совсем свежие.
      Ему показалось, что руку обожгло. Бросив спичку, он отпрянул в сторону. Стреляли из мощного винчестера.
      Вскочив в седло, Сонора почувствовал, что рукав мокнет от крови. Но рана, видимо, несерьезная. Пальцы двигались нормально. Он петлял по кустам вдоль тропы, и кусты прикрывали его. Придержав лошадь, он ощупал руку. Пуля содрала кожу. Он достал платок и перевязал рану, чтобы остановить кровь, хотя она уже и так запекалась.
      Ну, вот, значит, в этих местах для него все кончено. Энн, убежав от преследователей, вернется домой и расскажет всем, что узнала. Она сообщит, что его зовут Сонора Хэк, и все сообразят, что он только что из тюрьмы. Его надежды осесть в Пагосе и завести здесь дом и семью, пошли прахом. Честно говоря, мысль была дикая. Это не для него.
      Вспомнив разговор, подслушанный Энн, он почувствовал, что краснеет. Энн посчитала, что он сговаривается о новых преступлениях - с женщиной, на совести которой соучастие в убийствах и грабежах.
      В мрачном отчаянье он заставил себя ехать дальше. Как бы прочитав его мысли, гнедая зашагала вверх по длинному склону горы между группами сосен. Сонора лошади не мешал, но по привычке вытащил кольт и перезарядил его, освободив от стреляных гильз. Гнедая нащупала тропу и перешла на легкий галоп.
      Бак Родд легко не сдастся. Сумма слишком велика, такие деньги он не скоро увидит. И даже если он решится плюнуть на них, Мария ему не позволит. Значит, он должен преследовать Энн до города или даже до ранчо.
      Кто в Пагосе сможет противостоять ему? Или им троим? Четверым, считая Марию?
      В это время суток - никто. Если жителей предупредить, мужчины, конечно же, соберутся. Но нужно время, а его нет. Трое с зарубками на прикладах кольтов - опасные люди, привыкшие убивать.
      Он дал слово и все испортил. Ему не надо было встревать и выманивать у Марии деньги. В его планы не входило убивать. Он собирался взять деньги, связать Марию и вернуться "с успехом.
      Вспомнив яркие глаза Энн и ее острый язычок, Сонора невольно усмехнулся. Это же смерч! Мужчина, которому она достанется, будет конченым человеком.
      Впрочем, мысль, что она может достаться какому-то мужчине, была неприятна и более того - нестерпима. Сонора понял, что не желает смыться отсюда, зная, что Энн считает его подонком. Она его зацепила. И крепко.
      Поскольку лошадь не волновали воспоминания о рыжеволосой, она продолжала бег, а Хэк, погруженный в мысли, привычно легко держался в седле. И только при виде огней Пагосы он вернулся к действительности.
      Он был на окраине города, и гнедая устремилась к конюшне, где ей было так хорошо в последние дни.
      Сонора, будто проснувшись, услышал выстрел, крик женщины, скрип дверей и грубый голос:
      - Выходи, или я тебя прикончу. Не вмешивайся!
      Другой голос сказал:
      - Бери мешок, Шорти.
      - А как насчет девчонки? Возьмем с собой?
      - О черт! От нее одни неприятности. Найдем себе женщин после того, как пересечем границу. Оставим ее здесь связанной, чтобы дать им урок!
      Гнедая не ожидала шпор и рванула вперед.
      - Эй! - закричал кто-то. - Берегись!
      Кто-то выстрелил почти в упор. Сонора увидел перед собой очертания человека и выстрелил в свою очередь. Он оказался в месиве рвущихся в темноте лошадей, кричащих людей и мельком увидел Энн. Без шляпы, с развевающимися волосами, она удирала, ища укрытие между строениями.
      Перед Хэком мелькнула чья-то голова, он, не раздумывая, ударил по ней дулом кольта, человек упал. Но в тот же момент лошадь развернулась, его выбили из седла. Он приземлился на ноги.
      На него бросился кто-то огромный, и этот гигант получил резкий удар в живот, а потом нарвался на апперкот. Его качнуло. Раздался крик сзади:
      - Родд! Оставь его мне!
      Сонора Хэк бросился оземь, и над его головой грянул выстрел.
      Родд крякнул, дернулся и выкрикнул:
      - Ты, дура! Чертова дура! Ты угодила в меня! Ты убила!..
      Сонора узнал голос Шорти Хейзела:
      - К черту все это, Винг! Хватай мешок и поехали!
      Он перекатился через спину, встал на колено и выстрелил. Что-то ударило его по колену, он опять перекатился и уткнулся в человека, не то мертвого, не то живого. Другой человек вскочил на ноги, в руках его был мешок, заскрипел гравий, и он вспрыгнул на лошадь.
      Хэк улегся удобнее, приложился, опершись на локоть, и выстрелил. Всадник выронил мешок.
      Прогремел еще выстрел. Тело, лежащее рядом, дернулось. Сонора Хэк, держа кольт в левой руке, выстрелил ответно. Сидевший на лошади свалился с нее, но встал с земли и опять полез в седло.
      Хэк поднял кольт, но заметил мешок на дороге. Он попробовал встать, однако левая нога не слушалась. Он подполз к мешку и пощупал. Там зашуршали банкноты и звякнули монеты. Он схватил мешок и свистнул.
      Гнедая подошла и терпеливо подождала, пока он, хватаясь за стремя, вставал и кое-как взбирался в седло. Он направил лошадь к ближайшему дому, сжимая в правой руке мешок.
      Он крикнул. Дверь отворилась. Потихоньку стали открываться двери соседних домов, зажигались лампы. На улицу вышли люди. Появилась Энн. Он сунул ей в руки мешок и сказал:
      - Все время пытался. Я пытался...
      Он почувствовал, что падает с лошади, что ее руки подхватывают его, потом еще чьи-то. Кто-то сказал:
      - Он умер.
      Сонора почуял запахи дождя, роз, кофе и еще чего-то, что не смог определить.
      Открыв глаза, он услышал шум дождя и увидел в окне поросший соснами склон. Повернув голову, увидел свои сапоги, вычищенные, как никогда, а рядом на спинке стула свой ремень. Его одежда была аккуратно сложена на сиденье. В кресле-качалке обложкой вниз лежала книга.
      Открылась дверь, вошла Энн Бейли в переднике. Встретивши его взгляд, она улыбнулась.
      - Ты проснулся! И уже не бредишь.
      - Что ты имеешь в виду?.. Где я? И что со мной?
      - Ты дома, на ранчо, и бредил. Ты говорил, - тут она чуть покраснела, всякую чепуху. Ты убил кучу бандитов.
      - За исключением Родда и Хейзела, - встрепенулся Сонора Хэк. Насколько помню, Родда шлепнула по ошибке Мария, а Хейзел... Не знаю.
      - Он убежал, но недалеко. Проехав милю, упал с лошади и умер до того, как его нашли.
      - Деньги у вас?
      - Конечно. - Она взглянула на него, - Половина этого ранчо твоя.
      - Я не возьму. Это несправедливо.
      - Все в порядке. Такая уж была сделка и надо соблюдать ее. К тому же отцу давно нужен толковый помощник. Он не может делать все сам. А пока тебе нужно поправиться и отдохнуть, а потом вернемся к этому разговору.
      - Что это за запах?
      - Я жарю пончики. Есть возражения?
      - Отлично. Я остаюсь. Пончики я обожаю.
      Историческая справка
      Поединок между Карлислом и Кингом
      Когда перечисляют дикие города Старого Запада, всегда называют Абилин, Додж-Сити и Томбстоун, реже Лос-Анджелес.
      И все же Калифорния в те далекие годы занимала второе место после Техаса по количеству скота, пасущегося на холмах и в долинах, а среди ковбоев, занимавшихся этим скотом, были самые знаменитые наездники и метатели лассо.
      Широко известный поединок с применением оружия в те годы состоялся в Лос-Анджелесе 6 июля 1885 года: в нем участвовали Боб Карлисл и братья Кинг.
      Накануне днем Карлисл разговаривал с помощником шерифа А. Дж. Кингом о расследовании убийства Джона Рейнса, зятя Карлисла. В конце разговора Карлисл стал угрожать Кингу охотничьим ножом. Кроме того, полагают, что он пригрозил убить всех братьев Кинг.
      Карлисл был высоким, необыкновенно красивым и во многих стычках продемонстрировал железную выдержку и умение обращаться с оружием. Будучи зятем полковника Исаака Уильямса и владельцем ранчо "Чино" площадью сорок шесть тысяч акров, он был нерядовым горожанином.
      На следующий день после ссоры между Карлислом и А. Дж. Кингом, Фрэнк и Хустон Кинг, братья А. Дж. Кинга, идя мимо отеля "Белла Юнион", через открытую дверь увидели Боба Карлисла.
      По всей видимости, Карлисл их тоже заметил. Один из братьев Кинг сказал: "Вот и Карлисл. Пойдем и посмотрим, сделает ли он то, что обещал".
      Как только братья Кинг подошли к двери, началась стрельба. Первым выстрелом Карлисл убил Фрэнка Кинга, но Хустон Кинг выпустил четыре пули в Карлисла, и они попали ему в живот в четырех дюймах от пупка. Карлисл упал, но тут же стал подниматься. Хустон бросился и стукнул его по голове револьвером, в котором уже не было патронов.
      Опираясь о стену, Карлисл поднялся, держа обеими руками шестизарядный револьвер, и выстрелил в Хустона Кинга в упор. Карлисла перенесли на бильярдный стол, где он вскоре и умер. Хустон Кинг выжил. Его судили за убийство Карлисла, но потом оправдали.
      Гаррис Ньюмарк, известный гражданин города, вышел на сцену, когда стрельба прекратилась, и поведал эту историю. Из его мемуаров следует, что Фрэнк Кинг, бывший ковбой и писатель, якобы был сыном Хустона Кинга.
      Существуют и другие версии.
      ПО ДОРОГИ ПОГОНИ
      Было ужасно холодно, и от ветра, дувшего с гор, не спасала самая теплая одежда. На Джеффе Курленде не было теплой одежды. Продолжительное, засушливое лето разорило его. Несколько голов оставшегося скота он продал. Но денег хватило лишь на расчет с бакалейщиком, а на одежду уже не осталось.
      По-видимому, Джеффу предстояло пережить еще одну малоснежную зиму. Но ведь именно снег мог бы весной напоить его пастбища. Он наклонил голову, спасаясь от ветра, и пустил лошадь к лесу. Чувствуя себя разбитым, как шахтер после десятидневной пьянки в городе, он понимал, что пока никак не может жениться на Джилл Бейтс.
      Шарф, надетый под шляпу, сползал и не согревал лоб и шею. Но без шарфа оледенели бы брови.
      Завидев деревья, мустанг поскакал к ним галопом. Это какая-никакая защита от ледяного ветра.
      Ах, если бы Джеффу поймать Росса Стайбера! Пять тысяч долларов награды - большие деньги. На них можно починить дом, жениться и, возможно, купить несколько голов хорошего скота.
      Несколько часов назад шериф Тилсон сказал, что, по его мнению, Стайбер прятался где-то в горах с ледниками или в ближних горах над домом Курленда. Тилсон предупредил, что этот человек - убийца.
      Если бы Тилсон был сообразительнее, он бы нипочем не пошел в горы за этим Стайбером. Джефф знал, что там делается и не сомневался, что никто не сможет прожить в горах зиму. Тилсону надо было бы просто ждать, наблюдать. Стайбер бы сам явился к нему.
      Земля под копытами лошади была твердой, как камень. Небо же - мрачное, неприятно серое. В реках камни заледенели. Но ельник, через который петляла дорога, защищал по крайней мере от ветра. До дома оставалось отсюда три мили.
      Дом! Четыре стены, грязный пол и камин. Дров, правда, хватало. Лишь бы мужчина умел орудовать топором. Кругом - поваленные деревья. А вот еды совсем мало. И если пойдет сильный снег...
      Даже поездка к Джилл показалась ему неудачной. Не то чтобы она недостаточно любила его. Просто он с содроганием представил, что она может сказать и подумать о его убогом жилье. Ее-то дом теплый, уютный.
      Он почувствовал себя скованно в доме Бейтс. Одежда на нем была потрепанная, его большие руки посинели от холода. Он с трудом оторвался от огня, когда всех пригласили к столу. А когда Курт Сейвеф стал подшучивать над его жизнью, у него все похолодело внутри, и он не нашел подходящих слов для ответа. Он почувствовал себя обиженным и несчастным. Неудивительно, что родители Джилл отдали предпочтение Сейвефу.
      И хуже всего было то, что у Сейвефа он закупал продукты. Ему было трудно заставить себя просить в кредит у соперника. Курт вместе с тем знал, как мало он покупал продуктов, как скудно жил и как паршиво шли у него дела на ранчо.
      Мустанг прибавил шагу. Его ожидало холодное стойло, но лошадь стремилась туда, проделав в тот день около сорока миль.
      Джефф въехал во двор. Спрыгнул на землю, завел лошадь, снял с нее упряжь и привязал к кормушке. Затем подбросил вилами сена - по крайней мере, хоть сена вдоволь! Взяв одеяло, он накрыл лошадь. Одеяло было тонкое, но это лучше, чем ничего. К счастью, стойло защищено от ледяного ветра. Если уж Джефф Курленд что-нибудь строил, то строил на совесть.
      Его шаги во дворе гулко звучали по мерзлой земле. Он вошел в дом, положил на пол мешок с продуктами и направился к печке разжечь огонь.
      Но вдруг он замер. Поверх груды пепла были уложены ветки и куски коры.
      - Не делай резких движений, - грубо приказал кто-то. - Иди вперед и разожги огонь. Я собирался сделать это, когда заметил тебя.
      Не поворачивая головы, Джефф зажег спичку, поднес ее к коре. Когда она занялась, он положил сверху щепки и палки потолще.
      Конечно, это Росс Стайбер, убийца. Джефф чуть повернул голову и спросил:
      - Встать-то можно? Я не вооружен.
      - Вставай да приготовь по-быстрому пожрать. Надеюсь, ты принес что-нибудь. Насколько я вижу, ты не готов к зиме.
      Джефф Курленд встал и посмотрел через комнату на человека, сидящего на койке.
      Он был крупный, мощного сложения, с тяжелой нижней челюстью и зарос многодневной щетиной. Своими блеклыми серыми глазами он недолго рассматривал Джеффа Курленда, его поношенную одежду и худое лицо.
      - Я Стайбер, - заявил он, - так что не жди от меня хорошего.
      Он обошел Джеффа сзади, обшарил его карманы. В его голосе прозвучало искреннее удивление:
      - Нет пушки? Дом я уже обыскал. Где же она?
      - У меня совсем нет оружия, - смущенно ответил Курленд.
      - Ты брось эти мысли о вознаграждении за меня. Я все время начеку и могу попасть в пуговицу на твоем пальто.
      - Знаю. Но у меня же нет оружия.
      Курленд занялся приготовлением еды. Он сильно проголодался после поездки. Кроме того, ему нужно было время, чтобы придумать выход из ситуации. Между тем бандит уселся у стены, наблюдая за каждым его движением. И ему хотелось поговорить.
      - Живешь ты не очень, дружище. Я осмотрел весь дом. Еды не хватит даже крысу прокормить. И как же ты думаешь пережить здесь долгую бурю? У тебя лишь то, что здесь?
      Он посмотрел на мешок, внесенный Джеффом.
      - Да, привез ты немного, учитывая, что проехал миль сорок.
      Джефф рассердился, но смолчал. Какого черта Стайбер тут шарит и сует нос в его дела? Если у него время от времени и не было еды, так это его забота и никого это не касается. У него есть запас кофе и печенья.
      - Вон там на стуле оленья лопатка, - сказал Стайбер. - Лучше ты приготовь ее. Я на днях подстрелил оленя. Здесь не так уж много живности. Наверное, из-за засухи. - Он взглянул на Курленда. - Уверен, что у тебя есть скотина. - Он подался вперед, на край койки. - Эй? А курево у тебя в мешке? У меня кончилось, пока прятался на вершине. Я бы, конечно, и потерпел, если б не этот случай.
      Джефф полез в мешок, вынул пачку табака и бросил Стайберу.
      - Возьми всю, - проговорил он. - У меня есть еще.
      Стайбер поймал пачку, зажал ее в коленях и вынул бумагу.
      - Спасибо, друг. Ты не думаешь, что я все равно бы забрал ее? А я мог. Возможно, я так бы и сделал. Я бы не взял обе пачки. Человек может обойтись без жратвы, а вот без курева - никак. Там, на верхотуре, я курил сухие листья. Вообще-то впервые с тех пор, как был молодым. Но там пришлось курить все подряд. - Он закурил, несколько минут молчал, а потом сказал: - И что же за девица?!
      Курленд вздернул голову. Он бы одного роста со Стайбером, но последние месяцы жил тяжело и сильно похудел. Его глаза стали бесцветными, но в них тлел опасный огонек. Стайбер заметил это и усмехнулся:
      - Есть у тебя ее фото?
      - Фотографии нет, - сказал Курленд, сдержавшись. - Но это хорошая и хорошенькая девушка. Это порядочная девушка.
      - А я что говорю! - воскликнул Стайбер. - Конечно, отличная девушка. Я знаю ее.
      - Ты знаешь ее? - удивился Джефф.
      - Джилл Бейтс? Да, знаю. Я не всегда был бандитом. Я знал ее, когда она была еще подростком, девять-десять лет назад. Я сам тогда был молодым ковбоем, а подался в эти края в полном расстройстве, впервые убив человека. Это вышло по-глупому. Я не хотел никого убивать. И вот здесь я встретил одну блондиночку, Клару Доусон, - очень хитрую.
      Теперь уже Джефф усмехнулся, сказав:
      - Посмотрел бы ты на нее сейчас.
      - И не собираюсь. Лучше помнить ее такой, какой она была раньше. Да и я выгляжу не прекрасно. Тогда все было иначе. Посмотрел бы ты на меня! Седло и уздечка, отделанные серебром, прекрасная вороная лошадь... Позже у меня таких не было. Команчи угнали ее, а мне тогда повезло, что они с меня скальп не содрали.
      - Садись, - сказал Джефф, расставляя тарелки. - И свой шестизарядник можешь отложить. Не собираюсь ломать тебе челюсть, пока не поедим.
      Стайбер усмехнулся.
      - И не пытайся, парень. Девушка хороша, и я не хочу, чтобы ее глазки наполнились слезами. Налей-ка мне кофе. Я неделю уже не пил его.
      Стайбер подождал, пока нальют, потом засунул револьвер за ремень и спросил:
      - А куда все же делся твой револьвер? Я видел кобуру.
      Джефф покраснел.
      - Я заложил его. Курту Сейвефу.
      - Здорово. - Стайбер ел с удовольствием. - Ты неплохо готовишь. Точно. - Он посмотрел на Джеффа. - Ты хотел бы жениться на этой девице Бейтс? Если так, пойди и грабани банк. Ты же не можешь ввести такую девушку в такой дом.
      Джефф шлепнул вилкой по столу.
      - Послушай! Ты ворвался сюда и под дулом револьвера потребовал еду. Я никогда никому не жалею еды. Но не суй свой нос в мои личные дела, или я размажу эту еду по твоей роже!
      Стайбер хмыкнул и протестующе поднял руки.
      - Не обижайся! Я намолчался в горах, мне хочется говорить. Насчет расквасить мне нос... у тебя не получится, даже если я буду без оружия. Ты приготовил хорошую еду, приятель, но ты уже повел себя неправильно, и это последняя еда, которую ты приготовил. За мою голову, знаешь ли, дают пять тысяч долларов. А это большие деньги в твоем положении.
      Джефф молча ел, бандит продолжал свое. Мысли Джеффа действительно возвращались к вознаграждению. Пять тысяч долларов - огромная сумма. К тому же Стайбера ловят за убийство.
      Что сейчас на уме у Стайбера? Вряд ли он решится покинуть эти места. Однако в горах жить зимой немыслимо. Скоро тут будет еще хуже. Конечно, если у него хорошее убежище?..
      Джефф Курленд вспомнил пещеру в Коппер-Маунтин.
      Может, Стайбер прячется там? Шериф Тилсон упомянул, что Стайбер плохо знает эти места. С другой стороны, если Стайбер живет здесь уже десять лет, чего Тилсон, как будто точно не знает, и был ковбоем, он может поселиться в пещере Коппер-Маунтин.
      Где еще может прятаться человек здесь в такой холод? Кстати, случалось ли Стайберу пробираться через туман "погонип"? Знает ли он, как туман превращается в льдинки и оседает на все?
      Если такой туман застигнет здесь человека, ему лучше иметь запас пищи и готовиться переждать его, потому что уйти невозможно. И если Джефф Курленд не ошибается, погода идет к тому. Джефф почувствовал, что согревается, и не только потому, что в комнате стало тепло.
      Монотонный голос бандита прервал его размышления.
      - Джилл Бейтс стала красивой женщиной! Бывало, я угощал ее леденцами, да и фруктовым сахаром. И это было, когда я ухаживал за Кларой. Боготворил малышку. Я разрешил ей однажды прокатиться на моей черной лошадке. - Он отодвинул стул и поднялся. - Ну, мне пора. Подели жратву пополам и дай мне мешок. Вряд ли у тебя будут гости, но я не могу рисковать.
      - Послушай, - запротестовал Джефф, - но ведь это все съестное, что у меня есть! И денег нет!
      Росс Стайбер усмехнулся.
      - Ты пока не продал седло. Курт Сейвеф с удовольствием купит его у тебя!
      - Продать седло! До этого я еще не дошел! Ты знаешь, что если ковбой продает седло, значит, он конченый человек...
      - Тогда ты, наверное, еще не конченый. И почему бы тебе не забить одного из бычков Кэла Хартера? Я слышал, что у него лучшая говядина.
      После ухода Стайбера Джефф плюхнулся на стул в полном отчаянии. Той еды, что он купил, с трудом, но хватило бы. А теперь все кончено.
      Половина скудного запаса ушла, и у него нет денег и нет возможности закупить еще. К тому же никто не нанимает работников на зимний сезон. Наоборот, увольняют лишних. Похоже, конец всему: его мечте иметь ранчо, жениться на Джилл и... прочему.
      Он завел хозяйство три года назад, купив триста голов скота. Стадо состояло из потерявшихся или больных коров. То здесь, то там он подкупал по нескольку голов, преимущественно телят, у тех, кто перегонял скот и кому телята были обузой. Он перегнал стадо в зеленые долины высокогорья и построил здесь себе дом.
      Несколько месяцев он строил дамбу, чтобы получилось водохранилище, которое даст воду в засушливые месяцы. Трава росла прекрасно, и он косил ее и сушил на длинную зиму. Он ставил навесы из жердей и веток, зная, что около них будет наметать сугробы и это дополнительно утеплит хозяйственные постройки. Никто не держал скот так высоко в горах. Но он верил, что у него получится. Когда-то он случайно наткнулся на одичавшую скотину, которая пережила зиму в горах.
      В первый год все шло хорошо. Он потерял сколько-то голов, но телята восполнили убыль, а за лето выросли и откормились. Но зима затем выдалась очень уж лютой. Началась она рано, а разжала свои ледяные объятия только поздней весной.
      И он потерял больше сотни голов скота, а оставшиеся бычки и коровы так отощали, что не годились для продажи.
      Последовало чересчур жаркое лето, в которое он делал все возможное, чтобы уберечь скот и сохранить его в форме до осени. Но дожди, на которые он рассчитывал, запоздали, их сменили ранние снегопады, и вот она - вторая тяжкая зима. И более крупные скотоводы многое потеряли. Но их стада были неистребимы, у них были ресурсы. Для Джеффа же потеря каждого животного становилась трагедией. Он продал винчестер, весь свой инвентарь, осталась лишь упряжь для лошади.
      Совершенно подавленный, он сгреб в кучу головешки в печке и лег на койку. Он был слишком вымотан.
      Когда он проснулся, было темно и холодно. Закутавшись в одеяла, он с омерзением предвкушал, как сейчас ступит на ледяной пол и будет мерзнуть, разжигая дрова в ' печке.
      В момент, когда он коснулся ногами пола и ощутил жуткий холод, он понял, в чем дело. Пришел "погонип", ужасный туман, которого боятся даже индейцы. Ледяной туман, окутывающий кусты, деревья, каждую травинку. Воздух становится плотным, и начинаются чудеса: не слышно голоса рядом, зато ясно звучат далекие голоса из-за нескольких миль.
      Джефф натянул шерстяные носки и бросился к печке с растопкой. Дрова разгорелись сравнительно быстро. Джефф выбрался окончательно из одеял, поставил кофейник на камни возле огня и оделся как можно теплее. Натягивая сапоги, увидел на полу пепел от сигареты Стайбера.
      Где он сейчас? Добрался ли до пещеры Коппер-Маунтин? Или он понял, какой ловушкой она может стать? Пещера была глубокая, она сохраняла какое-то тепло, но, чтобы добраться до нее, Стайберу надо было идти полночи по крутым и опасным тропам. Скорее всего он так и сделал.
      На третий день "погонипа" выпал снег, покрывший ледяную кору слоем в несколько дюймов. Взяв ружье и скользя, Джефф вышел поохотиться. Ему предстояло выжить в борьбе с обстоятельствами. Он петлял по лесу. Два часа в тщетных поисках дичи, но только когда уже возвращался, увидел оленя, барахтающегося в глубоком снегу. Пристрелив его, он обнаружил, что у оленя сломана нога.
      На следующий день опять пошел снег и падал и падал без перерыва. Столбик термометра опустился до десяти, а потом и до двадцати градусов ниже нуля. Утром десятого дня было минус пятнадцать градусов. Топлива Джефф заготовил предостаточно, но приходилось подкладывать дрова в печь каждые полчаса.
      Джефф проверил и постарался заделать все щели между бревнами. Их было немного. Складывая стены, он тщательно обтесал бревна, они очень плотно прилегали друг к другу. Но по углам пробивался холодный воздух, и образовывались ледяные подтеки. Джефф заделал углы, заклеил газетами.
      При экономном расходовании оленины ее должно было хватить, чтобы переждать этот ужасный холод, если он протянется еще слишком долго.
      Непроизвольно Джефф вспоминал беглеца в Коппер-Маунтин, если только он там. Если Стайберу не удалось подстрелить какое-нибудь животное, ему приходится хуже, чем Джеффу. А ведь в горах в такую погоду нет шансов встретить живое существо.
      Стайбер бандит и убийца, но он человек, если он еще жив. И если он прятался в Коппер-Маунтин, то должен был уже выбраться из пещеры. Да. И быть здесь. Иной дороги, как мимо его дома, из этой пещеры нет.
      И Джефф решился, поняв, что иначе не может, взобраться на Коппер-Маунтин и посмотреть, что там со Стайбером. Тот мог сломать ногу и в таком случае умирает в пещере.
      Ветра не было. Воздух бодрил, хотя мороз был крепче, чем показалось в первый момент. Нацепив снегоступы и перекинув винчестер через плечо, Джефф Курленд отправился к перевалу. Зная, как опасно потеть на холоде, шел он не торопясь и очень размеренно. На таком морозе намокшее от пота белье может заледенеть, и человек замерзает.
      Тропинка петляла через сосняк, выше сменившийся ельником. Джефф гнал от себя тревожную мысль о дороге обратно. Впрочем, остановившись передохнуть и поглядев вверх на горы, он вслух сказал себе:
      - Карленд, ты идиот.
      В конце-то концов Росс Стайбер сам себе выбрал бандитскую тропу, и если она его вывела к пещере Коппер-Маунтин, он этого сам захотел. Теперь, возможно, Стайбер предпочел бы петлю. Но он, Джефф, в любом случае ведет себя безрассудно.
      Джефф хорошо знал дорогу, хотя всего дважды был в этой пещере. У подножия скал тропинка кончалась, и дальше подняться было возможно только на снегоступах.
      Воздух был тих, мороз обжигал щеки и лоб. Джефф упрямо продвигался вперед и выше. Ему повезло, что не было ветра. Дыхание замерзало на губах. Он двигался особо осторожно, помня, что неглубоко под снегом скрыт скользкий лед. Когда он дошел до карниза вдоль скалы Ред-Клифф, он замешкался. Снег здесь лежал очень тонким слоем, его сдувал ветер. Неверный шаг - и полетишь в пропасть глубиной четыреста футов. На обледенелые камни.
      На ногах Джеффа были индейские мокасины до колен, : внутри них шерстяные носки. Мокасины удобнее для ходьбы, и на них легче надевать снегоступы.
      Сняв снегоступы, Джефф перекинул их за спину и ступил на обледенелый карниз.
      Обратной дороги отсюда не было; развернуться на этой дорожке было опаснее, чем идти вперед. Джефф целый час шел полмили по карнизу. Но наконец, тяжело дыша и дрожа, сошел с него у самой громадины Коппер-Маунтин.
      На снегу следов не было, даже кролик не пробегал. Если Росс Стайбер действительно жил в горах, он после снегопада не проходил здесь.
      Джефф шел по склону горы, обшаривая его глазами. Стайбер, заметив его, мог выстрелить, а уж потом задавать вопросы.
      Белая, молчаливая гора возвышалась над деревьями. Время от времени Джефф останавливался, опасаясь лавины. Под красиво нависшими массами снега был ледяной каток. Джефф опять надел снегоступы.
      До пещеры осталось немного. Джефф принюхался - дымом не пахло. Кругом было тихо.
      Вход в пещеру открылся неожиданно, когда он уже засомневался, правильно ли идет. И снег снаружи пещеры лежал нетронутый - ни следов, ни иных признаков человека.
      Неужели он шел напрасно?
      Он пригнул голову и вошел. Снегоступы оставил у входа и тихо двинулся внутрь, светя зажженной еловой веткой, как факелом. Стайбера он увидел, когда ветка уже потухала.
      Тот лежал на койке, сколоченной из жердей, покрытой одеялами и пальто. Рядом было пепелище давно погасшего костра. Здесь, далеко от входа, было уже не так холодно, но, только взглянув на изможденное лицо Стайбера, Джефф Курленд опустился на колени и принялся разжигать веточки и кусочки коры, находившиеся поблизости. Все остальное, что могло бы гореть и что, вероятно, Стайбер когда-то запас, он давно сжег.
      Когда заплясало пламя костра, Стайбер открыл глаза и уставился на Курленда.
      - Как ты добрался сюда?
      - Той же дорогой, что и ты. По тропинке от моего дома. Я беспокоился за тебя.
      - Ну и дурак, если беспокоился. Я не стою того, а ты ничем не обязан мне.
      - Я подумал, что ты сломал ногу.
      - Ты правильно догадался, - сказал Стайбер с горечью. - Я действительно ее сломал. У самого входа в пещеру а первое же утро, когда опустился туман. Я дотащился сюда и кое-как сделал лубок.
      - Что ты ел?
      - Жратва кончилась неделю назад.
      Джефф развязал свою торбу, вынул пакет с черным чаем. Сам он предпочитал кофе, а чай - для экстренных случаев. Он заварил крепкий чай.
      - Попробуй, - сказал он. - Но осторожно. Кружка горячая.
      Взяв воды из фляги и положив в нее кусочек сушеной оленины, он сварил легкий бульон и насыпал в него чуть-чуть кукурузной муки.
      Стайбер поставил кружку, с немалым трудом сел на койке.
      - Чай - детское питье, но сейчас очень кстати.
      - Лучшее питье при слабости. Подожди немного. Хлебни-ка еще и бульона.
      Позднее, когда щеки Росса Стайбера чуть порозовели, он спросил Курленда, глядя в упор холодными серыми глазами:
      - Ну хорошо. Ты здесь. Еды, что ты принес, хватит от силы дня на два. А что потом?
      Курленд и сам задавался этим вопросом. Он думал об этом все время, что поднимался. Ответ напрашивался один.
      - Завтра я заберу тебя с собой.
      - Ты сошел с ума. Ты не сможешь протащить и ребенка по этому льду.
      - Сейчас тебе лучше поспать, - ответил Курленд. - Ну и заткнуться, пока я не передумал.
      Когда рассвело, он был уже на ногах. Он старался не думать о том, что теперь предстояло. Он обязан был это сделать независимо от того, нравится или не нравится ему этот раненый человек, боится он сам или нет. Он помог Стайберу натянуть всю одежду, какая была, потом еще завернул его в толстое одеяло.
      - Ты, конечно, тяжелый. Но поскольку будешь без движения, я не хочу, чтобы ты замерз. Тогда нести тебя будет мне тяжелей.
      Взяв в руки палку, Стайбер доковылял до выхода из пещеры. Утро выдалось тихим, но очень холодным.
      - У тебя не получится. Иди один и пришли за мной людей.
      - Никто не придет. Никто, кроме настоящего идиота, не пойдет по этой тропе до весны. А я и есть идиот.
      Он осмотрел тропинку, прикидывая, как лучше двигаться по ней. Но что толку смотреть. Он уже знал, какая она, эта дорога, и что ему предстоит.
      - Когда взвалю тебя на спину, - сказал он Стайберу, - уже не двигайся, не разговаривай и мизинцем не шевельни.
      Надев снегоступы, он взвалил на себя раненого и ступил на снег. Стайбер весил много.
      - Тебе придется висеть. Руки мои должны быть свободны.
      Шаг за шагом он шел по снегу, приближаясь к началу карниза. Подойдя к нему, он положил Стайбера на снег, снял снегоступы, перекинул их за спину и ступил на карниз. При одной мысли, что надо идти с таким грузом, коленки его ослабли. Но вариантов не было.
      Обследуя карниз, он пытался представить каждый свой шаг - как он поставит ногу, где можно поскользнуться, а где уцепиться руками.
      Дойдя до конца карниза, он положил на снег снегоступы и винчестер и вернулся к Стайберу. Стайбер умрет, если не вытащить его отсюда. А может погибнуть и во время перехода, вероятность большая. Но Джефф много лет жил в горах, знал свои силы и умение.
      Вернувшись к Стайберу, он сел рядом с ним. Бандит смотрел вопросительно.
      - Честно говоря, я не думал, что ты вернешься.
      - Врешь! Ты, черт возьми, прекрасно знал, что вернусь. Потому что я идиот.
      - И что будет теперь?
      - Я потащу тебя, свинья ты такая, через этот карниз.
      - Но это невозможно. Мой вес двести двадцать фунтов.
      - Может, пару недель назад ты и весил столько, но сейчас, спорю на пятьдесят долларов, в тебе нет и двухсот.
      Уцепившись за дерево, Стайбер поднялся, Курленд подставил спину и уложил на себя Стайбера.
      - Даже и не моргай, - сказал он. - Если потеряю равновесие, мы оба покойники.
      Он шагнул. Сквозь мокасины он чувствовал выступы льда. На карнизе ледяной ветер рванул его одежду, и он затаил дыхание. Он старался не смотреть вперед и ощупывал ногой каждую новую точку, прежде чем перенести туда свой вес.
      Пот катился по лицу. Очень хотелось стереть его, но он не мог, держа Стайбера под коленками.
      Карниз был бесконечным, и мышцы болели. Больше всего на свете сейчас он хотел небольшой, пусть секундной, передышки. Когда он прошел почти половину пути, нога соскользнула. Джефф понял, что падает, но Стайбер крепче сжал его коленями.
      - Поставь ногу как следует, парень, - спокойно сказал он, - я держусь за корень.
      ...Когда они уже подходили к дому, начинало темнеть. Последние мили Курленд волочил Стайбера на подстилке из еловых веток, как делали индейцы. Подъехав к дому, он взвалил Стайбера на себя, внес и положил на койку.
      В доме было жутко холодно. Джефф Курленд разжег огонь. Скоро в комнате потеплело. Через час Стайбер, глядя на него поверх чашки с горячим супом, едва ли не радостно проговорил:
      - Теперь можешь сдать меня и получить пять тысяч долларов.
      Курленд резко поднял голову. Он будто пощечину получил.
      - Иди к черту! Я рисковал своей жизнью не для того, чтобы тебя повесили. Когда поправишься, ступай на все четыре стороны!
      - Но тебе нужны деньги. Я не буду в обиде. Я съел половину твоих продуктов и причинил тебе столько неприятностей.
      Джефф Курленд молчал. Он хорошо знал, что еще ему предстоит пережить. Зима долгая. А весной у него не хватит скота расплатиться с долгами, если оставшиеся животные перезимуют. И у него ничего не будет, чтобы начать жить заново.
      Кроме того, если он не заявит о Россе Стайбере и Росса найдут в его доме, его обвинят в сокрытии преступника.
      Но он знал, что не выдаст его. Это уже немыслимо. Стайбер ему стал вроде брата. Пусть непутевого.
      Он не хотел, чтобы Стайбер оставался в доме. Продуктов мало. Вряд ли повезет еще раз на охоте. К тому же Стайбер чересчур разговорчив. Придется терпеть это, пока у него заживет нога...
      Холод, казалось, не собирался отступать. Снег падал и. падал. Когда совсем стало нечего есть, Джефф забил бычка. Да и топливо подходило к концу. Курленд выбрался к опушке леса и распилил несколько поваленных сосен. В глазках Стайбера мелькал огонек иронии.
      - Если переживем зиму, тебе будет, что рассказать своим внукам.
      - Каким еще внукам? Я долго еще не сумею жениться. - Джефф оглядел свое хозяйство, земляной пол, убогую утварь. - Мне нужен был удачный год, чтобы построить хороший дом у ручья. С видом из окон. Сюда никакая женщина не пойдет.
      - Тебе нужно было сохранить револьвер и ограбить дилижанс из Чарльстона. Они возят помногу денег.
      - Я не вор. Ты это делал и где оказался? Полузамерзший, больной, в пещере.
      - Чистая правда, - согласился Стайбер. - Видать, у каждого своя дорожка. Я пошел по своей, потому что убил человека. А добыча была не велика. Но я замерзал в пещере, а ты замерзаешь в убогом доме. Никто не в выигрыше.
      - У меня будет шанс, - возразил Курленд. - Весной наймусь объездчиком и скоплю деньжат.
      Стайбер насмешливо спросил:
      - Получая сорок долларов в месяц, сколько ты скопишь? Думаешь, эта девушка будет ждать? Ей понравится тот, кто не мерзнет и не голодает. Девушки в брачном возрасте идут замуж за лучших из тех, кто поблизости. Ты, парень, мечтатель.
      Джефф Курленд сидел, уставясь в огонь. Слишком много он принимал, как само собой разумеющееся. Почему он решил, что Джилл любит его? Потому что сам полюбил? Может, он и мечтатель, но он никогда не говорил с ней о своих мечтах. В основном, они говорили, встречаясь, о самом обыденном, о чем и другие овцеводы, скотоводы, шахтеры... На Джилл имеет виды Курт Сейвеф, а у него есть в городе маленький, но уютный домик, унаследованный от родителей. У него лавка. Торговля его идет успешно. А что у него - неустроенный дом в горах?
      Скрип снега снаружи заставил его поднять голову. Росс Стайбер потянулся за револьвером.
      - Не сегодня, Стайбер! Здесь перестрелки не будет!
      В дверь громко постучали, и вошел шериф Тилсон в сопровождении Курта Сейвефа, великолепного, в новом пальто; за ними в дом вступили доктор Бейтс и - о Боже! - Джилл, которую Джефф меньше всего ожидал увидеть.
      Он покраснел от стыда. Он не хотел, чтобы она видела, как он живет, пока не найдется чего-то лучшего, что можно ей показать. Она быстро обвела взглядом комнату, а когда посмотрела на него, он отвел глаза.
      - Стайбер, ты арестован, - заявил Тилсон и, повернувшись к Джеффу, спросил: - Что это значит, Курленд? Скрываешь преступника?
      - У него сломана нога, - с достоинством сказал Джефф. - Что я мог сделать? Снести его к вам на спине?
      - Мог сообщить мне, - ответил Тилсон. - Вам грозят неприятности, молодой человек.
      - Шериф, он нашел меня умирающим в пещере на Коппер-Маунтин. Он протащил меня на спине по дороге через Ред-Клифф.
      - Ты хочешь, чтобы я поверил этому? В такой гололед даже кролик не сможет пройти по этой тропе. Не говоря о том, чтобы пронести по ней взрослого человека.
      - Но он сделал это, - настаивал Стайбер. - Иди посмотри следы. Однажды я спустился, забрал у него половину припасов и скрылся. Но он поднялся ко мне, увидел, что я помираю в пещере, и перетащил меня сюда. Я его пленник. Если за меня дают награду, она принадлежит ему.
      Тилсон рассмеялся. Он взглянул на Сейвефа.
      - Слышал? Они утверждают другое. Твое предположение, что Стайбер находится здесь, было правильным, Курт. Он и должен быть здесь, потому в горах сейчас нет другого места, где бы он мог согреться.
      Доктор Бейтс тем временем осмотрел ногу Стайбера и сказал:
      - Действительно, Тилсон, нога у него сломана.
      - Но это не значит, что Курленд говорит правду. Ни один человек, будучи в здравом уме, не рискнет идти зимой по этой тропе. Курленду повезет, если мы не привлечем его к суду.
      Джеффа охватило отчаяние. Ему было плевать на вознаграждение. Он и не думал всерьез о деньгах. А Сейвеф его недолюбливал и хотел убрать со своего пути. Вот и конец всему. Кончатся холода, он продаст остатки имущества и, вероятно, двинется на юг.
      Вдруг кто-то взял его руку. Он обнаружил, что Джилл стоит рядом.
      Она посмотрела на Росса Стайбера и объявила:
      - Я помню тебя. Ты Джек Росс, объездчик из Шайенна.
      - У вас хорошая память, мэм. Не верьте тому, что они говорят. Они хотят одного - получить это вознаграждение. Вы держите за руку самого лучшего и смелого парня, которого я когда-либо знал. Не забирайте у него свою руку, чтобы не жалеть потом.
      - Мы сделаем индейскую волокушу и отвезем его в тюрьму, - сказал Тилсон, а потом, посмотрев на Джеффа, добавил: - Тебе придется доказывать, что ты не укрывал преступника.
      - Шериф, - вмешался доктор Бейтс, - я знаю Стайбера. Его разыскивают, как преступника, но я могу привести к присяге дюжину людей, которые подтвердят, что он не лжец. До того как он попал в беду, Джек Росс - под таким именем все его знали тут - был уважаемым человеком и хорошим работником. Раз он утверждает, что Курленд перетащил его через Ред-Клифф, значит, так оно и было.
      - Я могу поклясться в этом на Библии, - добавил Стайбер. - Он дотащил меня, и я здесь его пленник. Кстати, взгляните-ка на волокушу, оставленную у дома. На ней он спустил меня вниз.
      - Мы еще увидим, - сказал Сейвеф.
      Разозлившись, Тилсон скомандовал:
      - Пошли отсюда, доктор! Вы идете?
      - Думаю, мы все идем, - отозвался Бейтс. - И проследим, чтобы с задержанным ничего не случилось.
      Тилсон вышел во двор, а Стайбер обратился к Джилл:
      - Мэм, пожалуйста, не говорите Кларе, что меня по-настоящему звать Джек Росс. Не хочу, чтобы она узнала, что я в тюрьме. Не то чтобы она много значила для меня. Но дело в том, что в свое время я сбежал от нее. Она становилась мелочной и сварливой, и чем дальше, тем хуже. Я и сбежал.
      - Ты был прав, - заметил Джефф. - Она сейчас упрямее самого норовистого мула. Не веришь - спроси Тилсона.
      - Он знает ее?
      - Да он недавно женился на ней!
      Пока они добирались до города, шериф Тилсон думал о том, не сошел ли с ума Росс Сайбер. Он в пути хихикал и смеялся, глядя на шерифа.
      С чего бы смеяться, недоумевал шериф, человеку со сломанной ногой, которого, возможно, ждала виселица?
      Историческая справка
      Габриэль против Фая
      Известно немного случаев, когда известные ганфайтеры сходились друг против друга на дуэли. Такой случай - дуэль между Питом Габриэлем и Джо Фаем.
      Они были знакомы давно и по-дружески относились друг к другу, пока не стали соперниками на выборах шерифа. Выборы выиграл Пит. Но в ходе предвыборной кампании любители интриг распространяли разные слухи. И люди стали высказывать предположения о том, что может произойти, если они вздумают стреляться.
      Джо Фай был профессиональным игроком и джентльменом. Он всегда был прекрасно одет и вел себя с достоинством. Он не пил, не курил. Все знали, что он прекрасно владел оружием.
      Дуэль состоялась в салуне во Флоренции, штат Аризона. Фай оказался быстрее, а о его точности и говорить нечего. Он выпустил в Габриэля всю обойму - пять пуль. И одна его пуля прошла близко к сердцу противника.
      Пит Габриэль, жесткий человек и прекрасный юрист, сделал только один выстрел и убил Фая. Габриэль остался жив. После этой дуэли он прожил несколько лет.
      ЧТО ЗОЛОТО ДЕЛАЕТ С ЧЕЛОВЕКОМ
      Весной 1854 года мы медленно тащились по дороге с юга, пока Джош не предложил остановиться.
      Мне в этих местах ничего не нравилось, но не я решал этот вопрос. Не подумайте, что это была некрасивая местность. На самом деле здесь было хорошо: много воды, травы и деревьев. Этой весной вода была особенно холодной и самой вкусной из всех, что я пробовал. Но мне не нравилось окружение. Повсюду виднелись следы индейцев.
      - Не обращай внимания, Пайк! - возмущался Джош Бун. - Ты еще молодой, канючишь, как старуха! Поверь, уж я-то знаю золотую страну, это она. И почему все рвутся за золотом в Калифорнию, когда золота полно здесь?
      - Может, тут и есть золото, - проворчал Киньон. - А может, Пайк Доуни не такой глупый, хотя он и молодой. Он чертовски прав насчет индейских знаков. И если мы задержимся здесь, то имеем очень реальную возможность расстаться с нашими волосами. Нас ведь всего пятеро.
      Киньон был единственным, кто разделял мое мнение. Остальные были больны золотой лихорадкой. Киньон лучше нас всех знал индейцев. Но его поддержка слабо утешала. Лучше бы я ошибался и ощущал себя в большей безопасности.
      Джош Бун зато побывал в "золотых" местах. Он, скажем, был в Калифорнии там, где открыли первое месторождение золота. Я не о Саттерс-Миллс, откуда началась лихорадка. Я имею в виду самое первое месторождение в каньоне около Лос-Анджелеса. Джош неплохо подзаработал там, а потом, когда большие месторождения золота стали открывать на севере, заработал сорок тысяч долларов. После этого он вернулся на Восток и пожил в свое удовольствие. "Зачем держать их? - смеялся он. - Там, где я был, можно найти еще!"
      Может, там было еще, но если бы я заполучил такую сумму, то купил бы себе ферму и стал жить на ней. У меня на примете было даже место.
      Именно Бун предложил свернуть с дороги на север.
      - Там много гор, - говорил он, - и, мне кажется, должно быть золото. Зачем ехать так далеко в Калифорнию; мы найдем золото прямо здесь!
      Что касается меня, то я был готов. Никто не мог сказать, что Пайк Доуни без охоты ехал на новые места. У меня была великолепная лошадь; она шагом продвигалась быстрее, чем иная рысью. Она весила около тысячи четыреста фунтов и вся состояла из мускулов. Это была настоящая лошадь, и, когда мы свернули с дороги, я нисколько не волновался. Ощущение тревоги возникло позже.
      Нами руководил Джош Бун, а еще были Джим Киньон, Герман Крюгер и Эд Карпе. В этой компании я был самым молодым. Мне только что исполнилось девятнадцать, и я был силен, как молодой бык.
      Джош был против того, чтобы я ехал с ними, но Киньон замолвил за меня словечко:
      - Он один из лучших стрелков, которых я видел, и может выследить змею в мутной воде. Этого парня стоит взять.
      То, что Киньон называл меня малышом, действовало мне на нервы. Уже в четырнадцать лет я был достаточно взрослым, мог постоять за себя и выполнял любую работу. Мои родители продвигались на Запад в крытой повозке, и я родился в пути. Я охотился на бобров с тех пор, как дорос отцу до колена, а когда мне исполнилось четырнадцать, мне впервые доверили управлять повозкой по дороге на Санта-Фе. Во время той поездки я впервые выстрелил в человека, когда команчи напали на нас, и, пока мы доехали до Санта-Фе, нам пришлось еще трижды отражать нападение.
      Санта-Фе был диким городом с жесткими нравами. Мне пришлось драться там с команчем на ножах, и я уложил его. На следующий год я опять побывал на дороге, тогда я ехал в Техас охотиться на бизонов. Еще через год я доехал до Калифорнии и, вернувшись из той поездки, подружился с шайеном, и мы проводили вместе много времени, совершая рейды в глубь Мексики. Ко времени, когда я познакомился с Буном, я уже лет пять знал, как жестока жизнь.
      Бун считал себя очень сильным, но он был не сильнее меня и не сильнее Эда Карпе.
      Мы ехали по дороге и набрели на удивительно красивый маленький каньон, где и разбили лагерь под деревьями. Убили оленя, а Джош тут же отправился промывать песок в ручье. В первом же лотке он обнаружил золото.
      Золото! Первая порция золота была довольно увесистая, и после этого разговоры смолкли. Мы все принялись за работу. Но я любил одиночество и пошел вверх по ручью. Я никогда не мыл золото до этого, но, возвращаясь из Калифорнии, как-то встретил опытного золотоискателя, и он буквально напичкал меня разными сведениями о золотоискательстве.
      Он рассказал мне, что нужно обследовать песчаные отмели и маленькие пляжи, где река делает повороты и выбрасывает наверх тяжелый песок. Я нашел такое место, и мне повезло, я намыл золота.
      Не тратя время на промывку, я взял лопату и докопался до коренной породы. На глубине более четырех футов я наткнулся на жилу. В ней были трещины. Вспомнив, что рассказывал золотоискатель, я расчистил трещины, потом прокопал под тонким скальным слоем и нашел, что искал. К вечеру в моем рюкзаке лежало золота на три или даже четыре тысячи долларов.
      Золото нашли все, но никто не нашел так много, как я. У них было не больше половины моего. Джима Киньона это позабавило, чего нельзя было сказать про Буне и Карпе. Ни тот, ни другой не любили, когда кто-то их обходил, а особенно, если это кто-то - я.
      Крюгер похлопал меня по спине и сказал: "Корош малшик! Молодец!"
      На охоту мы ходили по очереди, и на следующий день выпала моя очередь. Я взял свою винтовку системы "Шарпе Брич-Лоадер" и запасной револьвер. У меня было два армейских кольта модели 1848 года, и я очень дорожил ими. Я снял их с убитого в Техасе к востоку от Санта-Фе.
      Этот техасец там наткнулся на конокрадов, и не ко времени. Он был один против четырех конокрадов, и они получили свое. Когда несколькими часами позже я проезжал мимо, они все лежали мертвые, с лошадью для каждого и еще шесть лишних. На них были винтовки, револьверы, много еды. Не было смысла оставлять все это команчам или позволить песку все засыпать. В то время я предпочитал шестизарядные револьверы, с которыми хорошо управлялся.
      Этим утром те самые револьверы приятно оттягивали мой ремень, когда я выехал из лагеря. Заметив пару оленей вблизи лагеря, я объехал их. Я не собирался убивать их возле лагеря, ведь позднее они нам могут понадобиться. Проехав несколько миль, я убил самца оленя, освежевал его и вырезал мясо. Я смывал кровь с рук в речке, когда вдруг поднял голову и увидел две вещи. Но только одна в тот момент была важной.
      Первое - это индеец с луком, и стрела была нацелена как раз в меня. Бросившись в сторону, я выхватил кольт и выстрелил в индейца как раз в момент, когда стрела, пущенная им, пролетела в дюйме от моего лица. Он соскользнул по берегу реки и исчез в Хэппи-Граундз, где когда-нибудь мы обязательно встретимся и поболтаем.
      Вторая вещь, которую я заметил, находилась выше по течению. Я заметил ее краем глаза и тихо пробрался по берегу, чтобы получше рассмотреть.
      Под выступом горы, у самой воды была нора достаточного размера, чтобы в нее мог пролезть человек. Запаха, указывающего на присутствие животного, не было, поэтому я заполз внутрь и встал. Это была большая пещера вроде комнаты, длиной двадцать футов, шириной около пятнадцати, с плотно утрамбованным песчаным полом. Сверху проникал слабый свет. Взглянув вверх, я увидел дыру, прикрытую ветками. Дыра была в поперечнике около двух футов и хорошо замаскирована.
      Вернувшись в лагерь, чтобы сгрузить мясо, я рассказал парням об индейце.
      - Я засыпал его, - сказал я, - но они найдут его и будут охотиться за нами.
      - Одним больше, одним меньше, - заметил Карпе. - Мертвый индеец хороший индеец.
      - Мертвый индеец - это начало неприятностей, - сказал я. - Нам бы поскорее убраться отсюда, если хотим сохранить свои головы.
      - Ты что, спятил? - сказал Бун, уставившись на меня. - Ведь мы нашли столько золота!
      - Нам не надо уезжать далеко, - возразил я. - Но на что золото мертвецу?
      - Парень прав, - поддержал меня Киньон. - Мы нарвемся на неприятности.
      - Я думаю, мы справимся с этим, - возразил Карпе. - Я не боюсь индейцев. А вот Пайк, похоже, струсил. Клянусь, он никогда не видел индейцев.
      Я положил мясо, которое ел, и облизал пальцы. Затем я встал и посмотрел на него через костер.
      - Ты назвал меня трусом и лжецом, Эл, - мягко проговорил я. - Я не потерплю такого ни от кого.
      Он уставился на меня, как будто не мог поверить своим ушам.
      - Ну и что из этого? - спросил он. - Мальчик решил, что он взрослый! Ну что же, я проучу его!
      И он поднялся на ноги.
      - Никакого оружия, - предупредил Бун. - Если индейцы поблизости, мы не должны привлекать их внимание.
      Я тут же выхватил свой охотничий нож. Некоторые не любят холодное оружие, и Эд Карпе был одним из таких.
      - Хватай свой нож, Эд, - сказал я ему, - и я посмотрю, какого цвета у тебя кишки.
      - Никаких ножей, - возразил он. - Я согласен биться врукопашную.
      Я с силой вонзил нож в бревно и сказал:
      - Хорошо. Мне все равно. Выходи и посмотрим, кто здесь ребенок.
      Он пошел на меня. Эд Карпе был высоким мужчиной, поджарым и с железными мускулами. Он с такой силой ударил мне в челюсть, что у меня искры посыпались из глаз. От удара я закачался. Он приготовился бить другой рукой, но я неожиданно подступил к нему, схватил его одной рукой за рубашку, другой между ног, поднял и стукнул о землю. Ударился он сильно, но тут же вскочил и, покачиваясь, пошел на меня. Он опять ударил меня, но на этот раз побоялся, что я опять схвачу его, и отскочил. Я сделал вид, что наступил на камень, и закачался, и он тут же бросился ко мне. Опустившись на колено, я опять схватил его одной рукой за рубашку и другой между ног и на этот раз бросил на землю головой вперед. Он сильно ударился и какое-то время лежал.
      Когда я увидел, что он не собирается вставать, я отряхнул колени и вернулся к мясной кости, которую обгладывал. Никто не проронил ни слова, но Джош Бун был явно удивлен и смотрел на меня так, как будто увидел впервые.
      - А ты умеешь драться, - заметил он. - Ловко ты его.
      - Однажды в Пьер-Хоул я дрался в течение двух часов с огромным траппером, как два Эда вместе, но я все равно отделал его.
      Через некоторое время Эд Карпе вернулся к огню - он мотал головой и часто моргал, но никто не обратил на него внимания. Мне было его жаль. Я не приветствовал людей, начинавших драться между собой, когда рядом индейцы. На рассвете я вернулся к своей шахте и заметил, что, пока я охотился, кто-то побывал здесь и поднял скальную перемычку, как крышку от рояля.
      Конечно, я расстроился, но никому ничего не сказал. Я пошел дальше вверх по реке и нашел еще лучшее место. Там я тоже вырыл яму, но, когда собрался уходить, прикрыл ее ветками и стер все следы.
      В этот день была очередь Киньона охотиться. Вернулся он обеспокоенный.
      - Нам лучше убраться отсюда или готовиться к бою. Мы окружены индейцами.
      Меня они не послушали, а Киньону поверили. Мы вырыли несколько углублений для стрельбы и укрепили их бревнами. Я никому не сказал, что мою яму обчистили.
      На следующий день я вернулся к яме, закрытой ветками, прокопал ее до скального основания и вынул породу. Она была тяжелой от золота, и я намыл золота еще больше. Мой метод оправдывал себя. Правда, это была более трудоемкая работа, чем промывание песка, и более опасная.
      Этой ночью все, кроме Крюгера, собрались в лагере. Мы переглядывались и, поверьте, всем было не по себе. Никто не видел немца и никто не слышал выстрела. Утром я опять пошел вверх по течению, а потом вернулся к месту, где работал Киньон, но спрятался в кустах. Я залег недалеко от него и мог наблюдать за обоими берегами.
      - Джим! - Я старался говорить тихо, чтобы только он слышал. - Не смотри в мою сторону и продолжай работать Говорить буду я.
      - Хорошо, - отозвался он.
      - Кто-то обокрал мою яму. Вычистил ее, пока я охотился.
      Он вытер пот с лица, но промолчал.
      - У меня есть подозрения насчет этого немца, - продолжил я.
      - Ты думаешь, он украл твое золото и смылся?
      - Может и так. Я не думаю, что индейцы убили его. Но все же давай поглядывать. Но тогда кто это сделал?
      - Не ты и не я. Могу поклясться каждой унцией золота, что и не наш старый немец.
      Помолчав, я сказал:
      - Ты продолжай работать, а я послежу.
      Ох и хитер был этот Джим. Он работал, но, правда, несколько странно. Наклонившись, он поднимался не в этом же месте, а чуть подальше. Поэтому если кто-то хотел выстрелить в него, то должен был ждать, пока он совсем откроется.
      Что до меня, то я чуть не пропустил самое главное. Я лежал в кустах часа два, глаза у меня устали. День выдался теплый, и в последние дни я очень много работал, поэтому подустал. Я, наверное, с минуту смотрел на дуло ружья, пока понял, что именно вижу.
      Киньона спасло только то, что он постоянно передвигался. Он был около воды, и камни частично закрывали его. Он копал песок под валуном и собирался промыть его. Стрелок ждал, пока он подойдет к воде, чтобы бить наверняка.
      Но я не ждал. Подняв свою старенькую "шарпс", я выстрелил в кусты, целясь вдоль дула ружья. Послышался треск кустов, мы оба, Джим и я, бросились туда, но к тому времени, как добрались, человек исчез. Его следы ничего нам не сказали, кроме того, что он был в сапогах, и, следовательно, это белый.
      Мы пошли по его следам, но никого не обнаружили, пока не спустились вниз между камней. Там мы нашли Крюгера. Он был скальпирован.
      - Это не индейцы, - сказал Киньон и был прав. Это было ясно, как день.
      - Среди нас убийца, - сказал я.
      - Может быть, - засомневался Киньон. - Но поблизости может быть кто-то еще, о ком мы не знаем. - Помолчав, он продолжил: - У нас еще не много золота.
      - Ни у кого из нас, - согласился я. - Но если сложить все вместе, для одного человека - это хороший куш.
      - Нас окружили индейцы, - сказал вечером Киньон, сидя у костра. - В меня сегодня стреляли.
      - Этого я и боялся, - признал Карпе. - Надо быть осторожнее.
      Джош Бун посмотрел на Карпе и заметил:
      - Меня пугают не индейцы.
      Если Эд Карпе и понял что-то, то не подал виду.
      Следующие два дня все шло прекрасно. Я работал, но одним глазом поглядывал вокруг. Время от времени я прерывался и обследовал территорию вокруг, чтобы убедиться, что никто не следит за мной. Стоя в яме, которую вырыл, я взломал слой основной породы, в которой были трещины, и намыл довольно много золота. Даже я, у которого дело шло хорошо, не мог поверить в столь богатый улов. Когда я сложил все в мешок, получилось денег столько, сколько я не видел за всю свою жизнь.
      Киньон встретил меня в условленном месте на берегу реки.
      - Пойдем еще выше, - предложил я, - и выроем яму вместе. Так будет быстрее, а золота хватит и на двоих.
      Эд Карпе подошел к нам. Он перевел взгляд с одного на другого.
      - Я бы хотел пойти с вами, ребята, - сказал он. - Я что-то стал побаиваться. Мне не нравится ходить одному. - Он еще посмотрел на нас и добавил: - Может, сдают нервы?
      - А почему ты так говоришь?
      - Я все время ощущаю, что кто-то следит за мной.
      Бун в этот момент присоединился к нам, держа винтовку в изгибе локтя.
      - В чем дело? Решили кончить пораньше?
      - Мы решили объединиться и работать вместе, - ответил я. - Мы думаем, так безопасней. Меньше шансов, что индейцы неожиданно нападут. Мне кажется, мы должны забрать, что намыли, и убраться подобру-поздорову.
      Джош Бун пристально посмотрел на меня и спросил:
      - Теперь ты командуешь парадом? А я думал, что меня выбрали главным.
      - Ты главный, - согласился Киньон. - Пайк и не думал о лидерстве. Он просто считает, что мы сделаем больше, если будем работать вместе, при условии, что каждый работает на себя.
      - Он и работает на себя, так? Не знал, что он так здорово работал.
      - У меня уже больше четырех тысяч, - сказал я. - Если кто-нибудь из вас имеет больше тысячи, то я сегодня готовлю ужин.
      Четыре тысячи? Они вздрогнули.
      - Так чего же мы ждем? - произнес Джим. - У меня нет и пятисот. - И он сплюнул на землю.
      Таким образом все было решено, но не для Джоша Буна. Он очень переживал, потому что теперь все уже слушали меня. Даже Карпе слушался, а я не выпускал его из поля зрения. Он всегда держал оружие при себе и наблюдал за мной, я это заметил.
      Все были раздражены. В этом месте, Блэк-Хиллз, нас было четверо мужчин, многие мили отделяли нас от других людей. Получилось, что мы больше следим друг за другом, чем за индейцами.
      Герман Крюгер погиб. Наша общая мощь уменьшилась на двадцать процентов, и вечером у костра нас собиралось на одного меньше.
      Кто-то, может Карпе, Бун или вообще незнакомый человек, убил Крюгера и чуть не убил Джима Киньона. Но мы не нашли следов.
      Мясо закончилось, и теперь была очередь Карпе идти на охоту. Ему очень это было не по душе. Он было собрался сказать что-то об этом, но гордость не позволила ему. Мой отец, который любил читать немногие книги, что у нас были, часто цитировал Библию или другие книги. Он вслух часто размышлял о людях и их поступках. Теперь я вспомнил его и спросил себя, что бы он сказал о нашей ситуации. После смерти отца у меня не стало книг, да и вообще читал я плохо.
      Карпе взял ружье и ушел, а остальные продолжали работать.
      Было жарко и душно. Джим прервал работу и, опершись на лопату, сказал:
      - Наверное, будет гроза.
      Мне показалось, что он имел в виду не только погоду.
      Когда я работал, я выкладывал свои кольты рядом на плоский камень. Люди, которые не носили револьверы, не представляют, насколько они тяжелые. Вскоре Джош Бун вылез из ямы и поменялся местами с Киньоном. Джим положил ружье и принялся за работу.
      Вдруг - я так и не понял, почему я повернулся, но я это сделал, - я увидел, что Эд Карпе стоит на берегу с винтовкой в руке. Он смотрел на Буна и, могу поклясться, хотел убить его.
      Бун уже вскочил и тоже держал винтовку наготове. Нетрудно догадаться, что могло последовать. Но тут неожиданно стрела воткнулась в дерево в каком-нибудь дюйме от головы Карпе. Он закричал: "Индейцы!" - и прыгнул вниз, чтобы укрыться.
      Он спрятался на берегу. Джим и Бун бросились в наш форт. А я спрыгнул в яму и, когда индейцы атаковали, открыл огонь из обоих кольтов. Карпе приготовился выстрелить. Но что делал он или все они, я не знаю. Я уложил четверых и одну лошадь. Затем я подхватил свое ружье. Но они уже скрылись, бросив нескольких лошадей и раненых собратьев. Двое пытались уползти, и мы не мешали им.
      Бун пошел собирать оружие, какое было, поймал лошадей и привел их к нам. Пока он собирал лошадей, я заметил, как он бросил что-то в кусты. В тот момент, я не придал этому значения. Перезарядив кольты, я видел, как парни сходятся вместе.
      Никого не задело, потому что мы были наготове. И все были готовы стрелять, когда индейцы появились. Кроме того, какой-никакой, но у нас был форт.
      - Повезло! - воскликнул Бун. - Чертовски повезло!
      - Они вернутся, - мрачно заметил Киньон. - Наши скальпы теперь стоят больше.
      Никто не знал лучше меня, насколько нам повезло. Если бы индейцы подкрались к нам незаметно и открыли огонь из-за прикрытия, шансов бы у нас практически не было. У индейцев были наводчики, и был также белый человек, уверенный и нетерпеливый.
      Очевидно, напали на нас молодые храбрецы, отчаянные и горящие желанием добиться успеха с помощью белого человека. Предвкушающие и добычу - оружие и лошадей. Ясно, что их остановило.
      Джош Бун опять разглядывал меня в упор.
      - Ты обращаешься с кольтами, как профессионал.
      - А ты думаешь, зачем он их держит при себе? Я, например, знал, что он прекрасно владеет оружием, - сказал Киньон с улыбкой и не без удовольствия.
      Карпе криво усмехнулся и сказал:
      - Подумать только, что я едва не попал в переделку с тобой!
      - Ну, хватит об этом, - прервал Киньон. - Теперь уж точно пора уходить.
      Бун хотел возразить, но промолчал. В эту ночь мы спали на холоде, так как легли дальше от костра, а поближе к лошадям. Если они уведут наших лошадей и тех лошадей, которых мы забрали у них, то нам живыми отсюда не выбраться. До какого-нибудь надежного убежища было очень далеко.
      Мы спали по двое, а двоих оставляли часовыми, так как не знали, кто убийца.
      С рассветом мы покинули лагерь. Мы прикрыли свои ямы, а ненужные инструменты, которые не стоило нести с собой, спрятали. Одно корыто мы прихватили, чтобы проверить грунт в нижнем течении.
      О чем думали остальные, я не знаю, но я очень беспокоился. Среди нас был убийца, и он хотел забрать все наше золото. Нам надо было следить не только за индейцами, но и друг за другом.
      Не проехали мы и трех миль, как Киньон, который ехал впереди, поднял руку.
      - Индейцы, - хрипло проговорил он. - Человек тридцать или сорок!
      Мы тут же повернули назад и быстро поскакали вверх по реке, потом свернули в лес. Но отъехали недалеко, когда опять услышали индейцев. Только теперь они рассеялись по лесу. Где-то впереди громыхнул выстрел, а вот и стрела просвистела у моей головы. Развернув лошадь, я выстрелил - один индеец упал.
      И тут я понесся, пытаясь на ходу зарядить кольт.
      За спиной кто-то вскрикнул. Лошадь Карпе споткнулась, и Эд оказался на земле. Он побежал, но два индейца схватили его.
      Один поднял вверх томагавк, и в этот момент я выстрелил. Сунув "шарпс" в сапог, я вытащил кольт. Бун и Киньон тоже выстрелили, и Эд опять побежал. При нем были винтовка и седельные сумки.
      - Нет смысла убегать! - крикнул Джим. - Их слишком много! Надо остановиться!
      Впереди мы увидели огромные камни, недалеко от нашего старого форта, и мы рванули туда. Моя лошадь наскочила на что-то, и, как только я оказался на земле, я тут же начал стрелять. Киньон был рядом со мной. Бун и Карпе тоже нашли хорошие места и вели оттуда огонь. Атака прекратилась так же внезапно, как и началась.
      Карпе пуля оцарапала щеку, а другая обожгла плечо.
      - Ребята, вы спасли мне жизнь! - произнес он, явно пораженный. - Это так!
      Наши лошади были с нами. Моя лошадь, сделав несколько кругов, вернулась ко мне, а может, просто к другим, знакомым ей, лошадям. У нас были лошади, но кругом были индейцы, а до ближайшей помощи триста-четыреста миль. Может, была и ближе, но мы не знали.
      - Если они перебьют всех нас, - заметил Бун, - то никто и не узнает, что с нами случилось.
      - Мы не первые, - отозвался Киньон. - Я нашел череп, кусок позвоночника и грудной клетки там, где мыл золото. Рядом со скелетом лежал лоток.
      Мы сидели в ожидании новой атаки. Особых надежд у нас не было, и вдруг я услышал журчание воды. Река была совсем рядом. В этой суматохе я не обратил на нее внимания.
      - Послушайте, - сказал я, - если продержимся до темноты, то, мне кажется, я знаю, как выбраться отсюда!
      Все посмотрели на меня вопросительно, но никто не проронил ни слова. В этот момент никто не думал о шансах.
      - Если продержимся дотемна, пройдем вверх по реке и спрячемся в пещере, которую я нашел. Они подумают, что нам удалось сбежать.
      - А как же лошади? - спросил Киньон.
      - Лошадей придется оставить, - ответил я, хотя у меня сердце сжималось от одной только мысли о расставании с моей лошадью.
      - А может, есть и еще пещеры? - спросил Джим. - Если есть одна пещера, то наверняка есть и другие.
      Мы сбились в кучу. Ярко светило солнце. Было очень жарко, но приходилось терпеть. Тени не было, кроме островочков у больших камней. Индейцы постреливали, мы отвечали тем же, в основном, чтобы дать понять, что мы еще живы и готовы к бою.
      Бун лежал около меня и все время вертел головой, пытаясь посмотреть через камни.
      - Ты думаешь, у нас получится? - спросил он, обращаясь ко мне. Вся его величественность испарилась. - Я бы хотел спасти свою шкуру.
      И вот индейцы опять пошли в атаку. Они надвигались с трех сторон, прижавшись к шеям лошадей. И опять мой старенький кольт модели сорок восьмого года остановил их. Нет, я не убил никого, но осыпал их градом пуль, а они никак не могли понять, откуда ведется беглый огонь. Они были знакомы с винтовками, они сами из них стреляли, но с автоматическим оружием никогда не сталкивались.
      Последний индеец, покидая поле битвы, неожиданно резко повернулся, выстрелил, и пуля попала в Джоша Буна.
      Джош упал. Карпе и Киньон продолжали стрелять, а я подполз к Буну. Лицо у него исказилось от боли, но когда я хотел ослабить шнуровку на его рубашке из оленьей кожи, он отдернулся и дико посмотрел на меня.
      - Нет! Оставь меня в покое! Не беспокойся!
      - Не дури, Джош, тебя же серьезно ранило. Надо перевязать рану, или ты умрешь!
      Он мрачно ответил:
      - Лучше я умру. Уйди. Я сам справлюсь.
      Я уже думал идти, но что-то в его голосе заставило меня обернуться. Опрокинув его на землю, я развязал кожаные шнурки и задрал его рубашку.
      Рана была ужасная. Пуля разбила ключицу, и рана сильно кровоточила. Но это было не все. Была еще рана, та пуля прошла через мякоть вверху плеча. Та рана гноилась, плечо распухло. Увидев ее, я замер. Джош в упор смотрел на меня, сжав губы в линию. В глазах его сквозила угроза, но были и стыд и страх.
      Он мог получить эту рану только в том случае, если пуля летела вдоль ствола его ружья и вырвала из плеча кусок мяса. Значит, это Джош Бун, а не Эд Карпе пытался убить Джима Киньона, и, значит, Бун убил старого немца Крюгера.
      Он смотрел молча, пока я промывал ему рану, вынимая осколки кости. Я привел новую рану в относительный порядок, сложил пестрый платок и приложил его к ней, чтобы остановить кровь. Затем туго завязал его. К тому времени, как я кончил возиться, начало темнеть. Индейцы прекратили стрельбу.
      Киньон был прав относительно того, что в пещеру должен вести еще один ход.
      Это была трещина, достаточно большая, чтобы завести лошадей, даже такую большую, как мой Теннесси. Очутившись внутри, мы заделали кусками старого бревна трещину, расположились и стали ждать.
      Индейцы действительно нас искали. Мы слышали их, но сидели очень тихо, и вскоре они бросили нас искать и уехали. Мы провели в пещере три дня, а на четвертый Джим выскользнул из нее, чтобы осмотреть окрестности.
      Индейцы и вправду, видно, решили, что мы сбежали. Мы вылезли из пещеры, оседлали лошадей и поехали в сторону жилья. Увидев первые дома, мы ощутили себя в безопасности. Я натянул поводья лошади и повернулся ко всем лицом.
      - Джош, - сказал я, - у Крюгера осталась вдова. Она живет как раз в том поселке и наверняка ждет его. После смерти мужа ей будет очень трудно. Я думаю, ты захочешь помочь ей, Джош.
      Он сидел на лошади и смотрел на меня. Я знал, что левой рукой он владел не хуже, чем правой. У него был револьвер, снятый с убитого индейца. Он смотрел на меня, а я на него. Я не потянулся к револьверу, потому что этого не требовалось.
      - Джош, брось мне твой кошелек, - сказал я.
      Глаза его стали злыми, но кошелек он бросил.
      - А теперь другой.
      Эд Карпе и Джим наблюдали за происходящим, и Эд ничего не понимал. А Киньон все знал, хотя не могу сказать, когда он догадался.
      Джош Бун тянул время, но наконец бросил мне и другой кошелек.
      Положив в карман оба кошелька, я вынул пару самородков и немного золотой пыли из своего кошелька.
      - Здесь, возможно, будет сотня долларов, - сказал я. - Это деньги на поездку, ссуда. От меня - тебе.
      - Я отдам тебе должок, - ответил он. - Я всегда плачу долги.
      - Но эти деньги тебе на отъезд, - сказал я. - Теперь езжай.
      Мы сидели в седлах, глядя ему вслед. Квадратная спина, одна рука торчит вверх. Таким мы его и запомнили, и больше я никогда не встречал его.
      - Ну, что ж, - сказал Джим, - если не можем разбить лагерь здесь, надо ехать в поселок. Я хочу промочить горло.
      И мы поехали. Никто не проронил ни слова.