Глава 20

На седьмой день после стычки Дункан Маккаскел закончил пахать один акр земли под огород недалеко от хижины и собирался вспахать под зерновые ровный участок на другом берегу ручья близ старого загона.

Кон Воллиен показывал Тому, как нарезать длинные деревянные клинья, чтобы заткнуть щели в стенах старой хижины, а Сюзанна, отложив дела, решила испечь пирог. Еще утром Том поймал в речке полдюжины форелей. Солнце заливало хижину у ручья ярким светом.

Было очень тихо. Никому не хотелось начинать расспросы, но Маккаскелы знали, что Кон ходил в лес и зарыл Дока Шеббитта на том самом месте, где тот упал, и что несколько дней он пытался отыскать след исчезнувшего Реда Хила.

Милях в десяти к северу, неподалеку от Вишневого ручья, по дороге к форту Ларами, Пэрди Мэнтл сидел у костра и ждал брата. Айк поехал добыть оленя или любое другое животное, какое попадется, и, по правде говоря, Пэрди был рад побыть один.

Он много размышлял после той недолгой перестрелки, и то, что он понял о себе самом, не показалось ему привлекательным. Он хорошо стрелял и скрывался от закона. Но положение изгоя все больше тяготило его. Он тогда сказал об этом Айку:

— Это не жизнь. Только и знаешь, что бегаешь от властей.

— А чего тебе надо? — спросил Айк. — Хочешь пойти работать?

— То, чем мы занимаемся, тяжелее всякой работы. Для этой жизни я не создан.

Айк фыркнул, он решил, что Пэрди просто раскис, и так ему и сказал, но брат только пожал плечами.

Услышав топот копыт, Пэрди выпрямился. Это были Айк и Ред Хил.

У Реда был большой шрам вдоль скулы, и в седле он сидел как-то боком.

— Привет, — сказал Пэрди, — похоже, тебе досталось.

Хил угрюмо заметил:

— Что-то тебя я не видел в деле, а ты вроде считаешься хорошим стрелком.

Пэрди пожал плечами.

— Я не воюю с женщинами.

Хил покраснел.

— Что ты хочешь сказать?

— Да ничего особенного, — продолжил Пэрди спокойно. — Мне была не нужна та женщина, она нужна тебе. Я знал, что у них брать нечего, и всегда думал так, кроме, может быть, первых дней. Это была не моя идея гоняться за ними, и получить пулю из-за этого мне не хотелось.

— Если бы я думал, что ты намекаешь на меня…

Айк прервал его:

— Этот новичок нам наврал. Он сказал, что его жена сбежала с Коном Воллиеном.

— Вероятно, так и было, — мягко возразил Пэрди. — Воллиен изрядно за ней волочился.

— А где был Гурон? — проворчал Айк. — Он должен был быть там. Я думал, он примет участие в перестрелке.

— Я это дело так не оставлю, — сказал Ред Хил. — Я еще возьму свое.

— Брось, — посоветовал Пэрди. — От них одни неприятности и никакого навара.

Дым от костра поднимался прямо в небо, даже осиновые листья не дрожали.

Пэрди Мэнтл пошевелил дрова в костре. Значит, прямо здесь, прямо сейчас. Он предвидел, что это рано или поздно произойдет. Хил кипел от ярости и искал, на ком бы сорвать зло. Если это не произойдет теперь, то произойдет позднее. Он всегда это знал.

— В меня стреляли, — сказал Пэрди мягко, с добродушным, почти веселым видом. — И в ответ я тоже выстрелил.

Ред Хил подбоченился.

— Вот как? Там, в лесу, ни в кого ты не стрелял. Испугался?

Пэрди знал, что ссоры не избежать, и в глубине души даже хотел этого. Он не доверял Хилу так же, как Хил не доверял ему.

— Нет, я не испугался. Я не мог оторвать глаз — смотрел, как ты бегал от этой женщины. Она не только устояла перед тобой, Ред Хил, она не захотела ни с кем из вас иметь дело и заставила вас убежать, как кроликов.

Хил стоял, и это давало ему преимущество, но Пэрди уловил момент, когда рука Хила метнулась к кобуре, вскочил, быстро выхватил револьвер… слишком быстро и выстрелил раньше, чем Хил, но его пуля вылетела, когда револьвер еще не был нацелен на Хила, и угодила в костер.

Хил сжимал револьвер хладнокровно и выстрелил без промаха. Первая пуля попала Пэрди в сердце, вторая чуть ниже.

Ред Хил, держа револьвер в руке, посмотрел на Айка, тот жарил на костре мясо.

— Смешная история получилась, — сказал Айк, — с Пэрди и со мной. Мы ведь с ним единокровные братья, а ничего общего между нами не было. Мы никогда по-настоящему не любили друг друга.

Хил медленно опустил револьвер в кобуру.

— Н-да, без него все будет по-другому, — сказал Айк. — Мы с тобой вроде всегда действовали заодно.

— Все равно он не хотел возвращаться, — сказал Ред, — а я намерен вернуться. Они от меня так просто не отделаются. Эта баба… Я переломаю ей все пальцы. Я покажу ей, как целиться в меня из дробовика!

Он надел кусок мяса на вертел.

— Ты поедешь со мной, Айк?

— Я рассчитывал только на это, — сказал Айк, — и ни на что другое.

Утром восьмого дня Том собирал дрова. В лесу было полно валежника, так что рубить ничего было не нужно, он бродил себе по опушке и подбирал сушняк среди упавших деревьев.

Дункан Маккаскел перебрался с плугом через ручей и начал пахать поле под кукурузу, как и намечал. Пахать было Легче, чем он думал, корней было мало, и, когда он срезал слой дерна, лемех стал глубоко врезаться в жирный чернозем. На бедре у Дункана Маккаскела висел шестизарядный револьвер, а на рукоятке плуга — чехол с ружьем.

Дункан смотрел на землю, черневшую в борозде, и радовался. Земля была прекрасная. Вот закончит сев и, если сумеет справиться с вредителями, снимет хороший урожай. Дичи тут много, рыбы в реке тоже. Попозже пойдет земляника, за ней малина.

Больше всего ему теперь нужен рогатый скот. Пастбищ здесь хватит для хорошего стада, да и воды вдоволь. Скота он здесь не видел, а Кон сказал, что на Вишневом ручье не хватает мяса.

Маккаскел сделал новый заход и к полудню вспахал изрядный кусок будущего поля. Он отцепил плуг и, оставив его на месте, отправился обедать.

Когда Дункан вошел во двор, Кон сидел на корточках у двери.

— Вам-то беспокоиться не о чем, — раздраженно сказал Маккаскел, чувствуя усталость после тяжелой работы.

Кон улыбнулся.

— У меня нет семьи, которую надо содержать, и кругом столько мест, где я еще не был.

— М-да, катящийся камень мхом не обрастет, — вспомнил пословицу Маккаскел.

— Сдается мне, мох больше растет на сухостое, — усмехнулся Кон. — А есть и другая пословица; волка ноги кормят. — Кон сдвинул шляпу на затылок. — Во всяком случае, без еды я никогда не останусь.

— Вы нам очень помогли, — сказал Маккаскел. — Не знаю, что бы мы без вас делали, но у вас есть какие-то дела, по которым вам надо отправляться?

— Отправляться? О, у меня тысячи мест, куда я должен ехать! Только сейчас мне хочется немного посидеть на месте, обрасти жирком чуть-чуть. Ваша жена — прекрасная повариха!

Разговаривая, Маккаскел снял упряжь с мулов отнес ее в дом и развесил на вбитые в стену гвозди.

У дверей висел жестяной рукомойник. Дункан налил в него воды, закатал рукава и стал мыть грязные руки. Раздражение не проходило, хотя он знал, что несправедлив. Но проработав все утро, он устал, тогда как Кон посиживал себе в праздности.

Нет, конечно, он рубил дрова и время от времени приносил свежее мясо, но все же…

— Дункан, — вдруг сказал Кон Воллиен, понизив голос, — держите ружье под рукой.

Его тон встревожил Маккаскела. Он взглянул на Воллиена, сидевшего на корточках возле него, и спросил:

— Вы что-нибудь увидели?

— Следы… Один или два. Свежие следы. Кто-то бродил вокруг дома.

— Гурон?

— Может быть. Держите ружье под рукой. Это подлая банда, не верится мне, что они убрались надолго.

Дункан стряхнул воду с рук и потянулся за полотенцем. Кисти его рук загорели, но выше, под рукавами, руки были белыми, как у женщины. Он тщательно вытирал их, раздумывая.

— Так поэтому вы решили задержаться?

Воллиен усмехнулся.

— Я же вам сказал, что у вас отличная еда. Кроме того, в этом доме хорошенькая женщина.

— Да, Сюзанна весьма привлекательная женщина, — сказал Дункан спокойно. — И она моя жена.

— Это, конечно, меняет дело.

Воллиен со вздохом встал. Налив в рукомойник воды, он тоже вымыл руки.

На стене у рукомойника висел небольшой осколок зеркала. Вытирая руки, он посматривал в него и видел опушку осинника. Осторожность была для него так же естественна, как необходимость есть и пить.

Что-то там было? Или это плод его воображения?

На ударнике затвора его ружья висел ремень. Вытирая руки, он снял его. Затем повесил полотенце и, взяв рукомойник в левую руку, пошел и выплеснул воду на траву в нескольких ярдах от дома.

Он еще раз потряс рукомойник, стряхнув последние капли воды, и вернулся к хижине. Аккуратно повесил рукомойник на место, поглядывая при этом в зеркальце. И увидел, как Айк Мэнтл, перебегая от дерева к дереву, приближается к хижине.

Сюрприз к обеду: Айк за его спиной… А другие?

Айк выступил из-за дерева с ружьем в руках.

Кон быстро обернулся, на ходу вскидывая ружье, и его первая пуля угодила Айку Мэнтлу выше поясной пряжки. Айк зашатался. Вторая пуля прошла под правым глазом, и он умер, прежде чем упал на землю.

Воллиен молниеносно повернулся на чуть слышный шорох за углом хижины.

Там стоял ошеломленный Ред Хил, не успевший еще даже вытащить револьвер из кобуры. Попытка захватить врасплох новичков провалилась. Хил стоял как вкопанный под прицелом ружья Кона Воллиена.

— Ну вот. Ваш верх. Почему не стреляете?

— Да хочется рассмотреть тебя, Ред. Никогда не видал тебя вблизи. Говорят, ты отличный стрелок, Ред, но я вижу лишь кровожадного подлеца, который охотится за женщинами и фермерами.

— Можешь говорить что угодно. У тебя револьвер.

— Хочешь получить шанс, Ред? Хочешь, у нас будут равные шансы?

— Нет! — раздался голос Сюзанны. — Нет! Кон! Пожалуйста!

— Тоже мне шанс! — насмешливо скривился Ред. — Я никогда бы не дал тебе шанса против Реда Хила! Ну!..

Молниеносным движением руки Кон Воллиен бросил револьвер в кобуру и в тот же миг, крикнув: «Давай, Ред!», почти неуловимым движением руки выхватил револьвер из кобуры и выстрелил.

Ред Хил, от неожиданности опоздавший на долю секунды, не успел. Его рука только потянулась к оружию, когда пуля поразила его в грудь.

Гигант едва покачнулся. Уродливая улыбка раздвинула его губы.

— Поймал я тебя! Будь ты проклят, Воллиен! Я поймал тебя!

Большой револьвер был уже в руках Хила, когда вторая пуля угодила ему в плечо, а третья ударила в ногу, когда он опустился на одно колено, чтобы поднять упавший револьвер.

— Я поймал тебя, Воллиен! Никому еще he удавалось побить Реда Хила.

Ред выпрямился и стоял, покачиваясь. Рубаха на груди была вся в крови, кровь стекала по рукаву.

Хил переложил револьвер в левую руку и поднимал ее, все еще улыбаясь, когда его сразила четвертая, и последняя, пуля Воллиена.

Великан покачнулся, как гигантское дерево, но все еще крепко стоял на ногах.

Внезапно из двери выскочил Том.

— Кон! Держи!

Мальчик бросил ему шестизарядник. Кон ловко поймал его. Ред выстрелил, пуля взметнула пыль у ноги Кона. Воллиен начал стрелять из второго револьвера. Пуля за пулей вонзались в Хила, который все качался и, почти уже падая, вновь прицелился в Воллиена сквозь кровавый туман в глазах.

— Никто никогда… никогда… — Его голос сорвался, он качнулся, колени медленно подогнулись, он рухнул на землю, медленно вытянул одну ногу и умер.

— Воллиен! — выскочил из дома Маккаскел. — Как вы?

Том сидел на земле, потрясенный увиденным.

Сюзанна стояла в дверях, сжимая в руках фартук, и смотрела на Воллиена. Сунув револьвер Маккаскела за пояс, Кон начал машинально заряжать свой. Покрутив барабан, он положил револьвер в кобуру.

— Кон, берегись! — слабым голосом крикнула Сюзанна.

Воллиен резко обернулся.

По лугу ехал Гурон. Лошадь его шла шагом. Через седло была перекинута четверть туши антилопы. Он медленно подвел коня к хижине и протянул мясо изумленному Дункану.

— Я получил большое удовольствие, — произнес он спокойно и, повернув коня, поехал по лугу к ручью.