Глава двадцать первая
      - У и! - скривился Джилл. - Даже я почувствовал этот удар.
      - Да, но не думай, будто мне это по душе, - проворчал Тарнболл, глядя на дело рук своих там, где в темной тени на земле лежало, вытянувшись, тело Кину Суна. - Мне это не доставляет удовольствия, но я не видел никакой альтернативы. И я лишь выполнял твои указания.
      Джордж Уэйт уловил идею:
      - Это как три даосских обезьянки в одной, да? Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
      Но Миранда взяла спецагента за руку, развернула его лицом к себе, и прожгла взглядом, сама бледная при молочном лунном свете.
      - Джек Тарнболл, что ты, черт побери, делаешь! - потребовала ответа она. - Я хочу сказать, разве я не видела всего миг назад, как этот бедный малыш спас Спенсеру жизнь, вытащив его из.., оттуда в.., сюда?
      - Миранда, - вмешалась со вздохом Анжела. - Можно мне тебя спросить: ты случайно не знаешь, где находится это "сюда"?
      - Нет, конечно, не знаю! Дома, надеюсь. Ощущение определенно возникает именно такое.
      - Но оно ложное, - заверила ее Анжела. - Если мы вдруг не обзавелись второй луной! - И та действительно наличествовала, проплывая над горизонтом. Сияющий диск в полтора раза больше первого.
      Миранда посмотрела, увидела и немного поутихла.
      И миг спустя спросила:
      - Так в чем же твой довод? Я хочу сказать, какое это имеет отношение к тому, что Джек бьет людей по головам?
      - Разве это не очевидно? - вроде как удивилась Анжела. - Раз это не наш мир, то это мир Сита. Сит использовал Суна как свои глаза и уши. Суну что-то имплантировали. Через него Сит узнает, где мы находимся - даже если мы сами этого не знаем. Но если Сун не в состоянии ни видеть, ни слышать, то и Сит тоже слеп - как мы надеемся.
      Миранда помолчала, переваривая услышанное, а затем сказала:
      - Но в случае с Джорджем это простой "жучок"!
      И когда Джилл, трясясь, поднялся на ноги и отряхнулся, то объяснил:
      - Это правда, но мы действительно видели Кину Суна действующим от имени и по поручению Сита, или, по крайней мере, подчиняясь его командам. Так что, как видишь, Анжела права. Невольно он это делал или нет, Кину Сун не будет шпионить или выполнять чужие указания, пока он в отключке.
      - И вы.., ну, будете держать его в таком состоянии?
      Но как? - В словах Миранды был резон.
      И Тарнболл сказал:
      - Есть один способ держать его в таком состоянии - и постоянно. Но, думаю, я к такому пока еще не готов.
      И, видит Бог, надеюсь, что и никогда не буду готов. Но, если все же дойдет до этого.., мне кажется, голоса разделяются шесть против одного. Наши жизни против его.
      - Нет, - сказал Джилл, оглядываясь кругом в сумерках, но трудно сказать, каких - предрассветных или вечерних. - До этого не дойдет, никогда. Сперва мы просто бросим его.
      - Бросим его? - это переспросил Фред Стэннерсли.
      - Мы отправимся своей дорогой, а он - своей, - мрачно ответил Джилл. После этого следующий ход будет за Ситом.
      - Но.., ведь этот бедняга помог вам! - Миранда понимала, что Джилл прав; протест вырвался у нее из-за чистой безысходности положения.
      - Все обстоит именно так, как сказал Сун, - отвечал Джилл. - Он "проскальзывает в него" - он с нами, но когда он выскальзывает из него.., тогда он с Ситом.
      - А сейчас? - Джордж Уэйт опустился на колени, проверяя состояние Суна.
      - О, сейчас он, безусловно, выскользнул, - отозвался Тарнболл, - Но, в данную минуту, он вообще ни с кем.
      - Свяжите ему руки, - предложила Анжела, а затем содрогнулась и поправилась, - я хочу сказать - ноги. И глаза ему завяжите. Тогда, если он не узнает, где находится, то и Сит не узнает.
      - Хорошо! - одобрил Стэннерсли. - Это имеет смысл.
      Но пока он без сознания, разве нам не следует сперва убраться отсюда куда подальше? Разве у Сита нет на карте этих точек пересечения между мирами? Рано или поздно он, наверняка, посмотрит прямо сюда - где бы оно там ни находилось.
      - И если на то пошло, - вставила Миранда, которая теперь действительно принялась соображать, - почему та проклятая штука, тот скорпион не последовал за нами?
      - Теперь моя очередь носить, - вызвался Джилл, беря Суна на плечо, как пожарник. - Двигаем отсюда, но осторожно. - А затем, отвечая Миранде:
      - Что же до скорпиона, то когда я его в последний раз - э-э! - видел, у него вышел неудачный день. Думаю, он обрушил на себя пещеру, за что мы все можем благодарить свои счастливые звезды. Но с этими проклятыми штуками никогда не знаешь, настал им конец или нет, так что нам лучше убираться.
      И они убрались...
      ***
      - Рассвет! - произнес Фред Стэннерсли через тридцать минут. - Рассвет, и светлеет намного быстрее, чем на Земле. Такой быстрый восход солнца я видел, только когда летел на восток. - К тому времени они уже выбрались из того, что казалось круглым, обнесенным стеной одичалым садом (того места, где они материализовались), продрались через полосу, густо заросшую растительностью, которая смахивала на влажный тропический лес, затем поднялись по огромной каменной лестнице строения, похожего на амфитеатр. Последнее предприятие оказалось восхождением еще тем, - футов четыреста по вертикали, - и теперь, измотанные этим подъемом, они сидели на самых верхних ступеньках, давая отдых крайне усталым телам, глядя во все глаза на мир жарких, тропических джунглей и наблюдая за тем, как встает солнце.
      - Есть какие-нибудь идеи? - поинтересовался Тарнболл. Он оторвал от свитера Кину Суна рукав, проделал в нем дырку для рта и натянул на голову китайцу.
      Здоровую правую руку Суна спецагент уже привязал к его боку, лишив того подвижности, а уши коротышке забили ватой. Если он не мог ни видеть, ни слышать того, что происходит, то и Сит не мог. Во всяком случае, такова была теория, но в данный момент все рассуждения являлись чисто академическими; Сунн по-прежнему пребывал в отключке, как вырубленный свет.
      - Идеи? - переспросил Джилл. - Ты имеешь в виду, насчет того, где мы находимся? Ну, где-то там, куда никогда раньше не попадали, это кажется очевидным.
      Эти развалины кажутся мне достаточно реальными. В некотором смысле, они даже выглядят знакомыми, вроде древних ацтекских сооружений, может быть? Но звезды совсем не те, да и растительность в тех джунглях была действительно иной, своего рода доисторической.
      Рискнув высказать предположение, я бы сказал, что это мир, который как-то раз осматривали фоны, но не стали заселять. Или, может, стали, а потом двинулись дальше. В любом случае, он часть их синтезированной "библиотеки", полки которой заполнены записями предыдущих визитов.
      - Фоны? - переспросила Миранда. - Я думала, мы теперь выступаем против ггудднов?
      - Но Замок-то этот - синтезатор фонов, - напомнила ей Анжела. - Сит, может, теперь и ггуддн, но все равно использует технологию предыдущего владельца.
      - Как насчет этого? - поинтересовался в свою очередь Тарнболл. - Я имею в виду, как вышло, что Сит теперь утверждает, будто он ггуддн?
      Джилл мог лишь пожать плечами.
      - Без понятия, - ответил он. - В данную минуту я ни о чем понятия не имею. Напрочь без понятия. И голоден. Предлагаю поесть, подождать, когда солнце полностью взойдет, и мы получим некоторое представление о своем окружении, а потом поспать. Нам также понадобится продолжать караулить, хотя бы только из-за Суна; для гарантии, что он не "выскользнет" опять и не попытается сделать какую-то подлость. И... - он огляделся кругом, глубоко вздохнул и снова устало пожал плечами. - И подождем, когда нас догонит Барни.
      - Проклятье! - выругался Джордж Уайт. - И почему этот пес должен устраивать нам такое? - Долгое время Уэйт оставался самым молчаливым из них, за исключением Суна. Но теперь он, казалось, оставил свой мрачный вид в прошлом. Зуб больше не доставлял забот, даже оставшаяся на его месте щербина в глубине рта давно зажила. Но самое лучшее: он больше не страдал от постоянной головной боли, которая донимала его уже не один месяц.
      Однако он по какой-то причине не переставал думать о своей опухоли, так как ни с того, ни с сего сказал:
      - Чертовски странно, но знаете, когда у меня возникает ощущение, будто это действует - что пребывание здесь, в Доме Дверей, действительно убивает опухоль у меня в голове - я тут же начинаю сомневаться, а вернусь ли когда-нибудь домой, чтобы насладиться этим ощущением!
      Джилл чуть не заметил: "И сколько у тебя останется времени наслаждаться им, если мы вернемся-таки!" - но сумел удержаться.
      А тем временем в небе взошло солнце, правда, их оказалось два! Две луны, а теперь под пару им два солнца!
      И Тарнболл сказал Стэннерсли:
      - Готов поспорить, что ничего подобного этому ты не видел, когда летел на восток!
      Большее из двух солнц было размером со знакомое: золотистое, оно могло быть земным солнцем. Другое же было маленьким, горячим и белым. И оно постоянно выбрасывало похожие на северное сияние узкие ленты плазмы, которые коробились и сплетались, длиной почти с диаметр своего родителя.
      - Огненный малыш, - задумчиво заметил Фред Стэннерсли и добавил:
      - Вы внимательно посмотрели на это местечко? Оно запросто могло быть бассейном Амазонки.
      - Ты прав, южно-американские джунгли, - кивнула Миранда. - Или, может быть, Мексика, со всеми этими амфитеатрами, храмами, алтарями и всем таким прочим. Но есть ли тут население? Наверняка, должно быть.
      И все они прошлись взглядами вдаль по пологу леса, протянувшемуся до самого горизонта. Стену растительности разрывали огромные круглые строения, частично обрушившиеся развалины в форме многоярусных, стилизованных под старину пчелиных ульев, похожих на круглые ступенчатые пирамиды. Но если это ульи, то каких же гигантских пчел? Сквозь вершины деревьев проглядывали покрытые рельефными глифами руины, а из глубин спутанной зелени - развалины поменьше.
      - Я лично, - сказала Анжела, но очень тихо, - надеюсь, что населения тут нет. Да, я очень сильно надеюсь, что его тут нет...
      Все посмотрели туда, куда смотрела она. Позади, по краю огромного амфитеатра, на стоячих камнях были вырезаны отнюдь не глифы. И картины, вышедшие на свет, когда отступили тени, а два солнца поднялись еще выше, рассказали собственную историю. Повесть не только об инопланетном разуме, но также и о войне или резне, о первобытном поклонении и кровавых жертвоприношениях. Джилл встал, подошел к ближайшей стеле, или менгиру, и прошелся пальцами по стершейся резьбе на камне. Он почувствовал промчавшиеся века времени, сочащуюся из выщербленного камня древность, запустение, длящееся целые геологические эпохи. И все же этот камень был парадоксально пустым для его шестого чувства: покрывшие его резьбой создания мало или вообще ничего не знали о науке, механизмах или инструментах в человеческом понимании. Эти знаки, пиктограммы, узоры и повести все были вырезаны...
      - Вырезаны вручную, - тихо произнес у него за спиной спецагент. - И, определенно, вырезаны когтями. На "руках" у них или на передних лапах эти сочлененные, хватательные когти. Действительно, когти отлично подходят для высекания канавок в камне. Или рассекания чего угодно, если уж на то пошло. Я бы предположил, острые, как бритва...
      Остальные члены группы рассыпались: они изучали другие камни, отслеживая рассказываемую ими повесть.
      И написавшие ее художники этой расы мало что оставили на долю воображения.
      При всей их примитивности, высеченные картины были подробными, стилизованными в изображении главных форм жизни планеты, тех, кто вырезал или "выцарапал" их. Они были - или когда-то были, как желала бы Анжела, а теперь и остальные члены группы Джилла - насекомыми или насекомоподобными, но крупными: размером с человека и даже больше, и воинами!
      Словно странные мутанты вроде гибрида гигантского жука-оленя и Минотавра из земной легенды, эти создания ходили на четырех задних ногах, держа меньшие передние лапы перед собой для ношения оружия.
      Главным оружием, похоже, служили шипастые копья и щиты из хитина или гигантских рыбных чешуек.
      Но, поскольку, многие из сцен изображали воинов с обломанными "оленьими" рогами, то их гротескные головные украшения, наверное, тоже являлись страшным оружием войны. Воины надевали доспехи для защиты сочленений и шли в бой под знаменами с изображениями оленьего рога.
      - Они брали пленных, - сказал Тарнболл. - Для жертвоприношений...
      - Созданий поменьше, - уточнила Миранда, - еще примитивней, и все же более похожих на нас. По крайней мере, позвоночные, в противоположность насекомым. Но шестиногие позвоночные?
      - Шестиногие пещерные или лесные жители, - тихо прошептал Джилл. Видите? У них есть набедренные повязки, прикрывающие их органы... - Когда Тарнболл коснулся его плеча, он вздрогнул и вышел из задумчивости.
      - Ты уверен, что мы не бывали здесь прежде? - спросил спецагент.
      Джилл понял, что именно он имел в виду.
      - Что, лесной мир? Мир Особняка и тех бедных, похожих на диких молодых оленей созданий, которых хотел съесть Хэгги?
      - Он был похож на Землю, - настаивал Тарнболл. - И хотя мы не видели всего, там тоже водились шестиногие.
      - Возможно, шестиногие имеются повсюду, - пожал плечами Джилл. Включая и наш собственный мир.
      Но нет, я не думаю, что это земной мир. Ты забываешь о двух лунах и двойном солнце. В мире Особняка оба имелись в одном экземпляре.
      - И все же я понимаю, что имеет в виду Джек, - нахмурилась Анжела. Это место.., оно вызывает схожее ощущение, понимаешь?
      - Они вырезали им сердца, - слабо произнесла Миранда, все еще завороженная сценами жертвоприношений. - Они мазали себе рога их кровью и откладывали яйца в тела своих жертв. - И содрогнулась:
      - Боже, я ненавижу это место!
      - Мы все его ненавидим, - сказал ей Уэйт. - Но ведь проблема-то не в том? Как отсюда выбраться?
      - Где-то должна быть дверь, - сказал Джилл, пытаясь стряхнуть психическую и физическую усталость и потерпев неудачу.
      - Как в прошлый раз? - Миранда казалась полной надежд. - Может быть, там же, где вошли?
      Джилл покачал головой.
      - Слишком доступно. Мне нужно время на обдумывание. По правде говоря, я измотан. Как и все мы, должно быть. Только благодаря адреналину - страху мы так долго держимся на ногах. Но я не могу толком соображать. И поэтому еще раз говорю: давайте поедим, выспимся, подождем, пока солнца поднимутся повыше.
      - Ха! - промолвил спецагент, открывая свой рюкзак, чтобы извлечь пайки и раздать их, хотя никто, казалось, не чувствовал голода. - Разумеется, нам всем не мешало бы выспаться. Вся трудность в том, а сможем ли мы? Я имею в виду уснуть.
      - Все равно, попытайтесь, - посоветовал Джилл.
      - Нет, - ответил Тарнболл, усаживаясь так, чтобы прислониться спиной к стоячему камню. - Я считаю, что не усну. Думаю, вместо этого я первый покараулю.
      Если никто не возражает.
      - А я останусь бодрствовать с вами, - задрожала Миранда и села рядом с ним в тени стелы.
      - Тебе холодно? - спросил он. - Когда солнца взойдут повыше, согреешься. И послушай, лес пробуждается! - Из джунглей доносилось уханье, птичьи крики, тихие шорохи.
      Она придвинулась поближе и еще ближе, чувствуя исходящее от спецагента тепло. И когда усталость победила страх, другие начали располагаться поудобнее.
      В скором времени они должны были крепко уснуть.
      И они уснули, в то время как Тарнболл и Миранда прижались друг к другу, приветствуя солнце...
      ***
      Но когда поднялась температура и с земли потянулся к вершинам деревьев клубящийся туман, словно озеро молока, постепенно покрывшее полог раскинувшегося леса, Миранда сказала:
      - Знаешь, Джек Тарнболл, ты полон сюрпризов.
      - В самом деле?
      - О, да. Я расслышала кое-что сказанное тобой Спенсеру о созданиях, покрывших резьбой те камни: при их "сочлененные хватательные когти".
      - Ну и что?
      - Ну, такого рода заявление или подобное едва ли можно ожидать от человека вроде тебя. Я хочу сказать, оно как-то не вязалось с характером.
      Он кивнул.
      - В смысле, что я выгляжу чересчур тупым, слишком грубым, чтобы говорить подобные вещи, верно? - Он повернулся к ней и улыбнулся, обнажив в усмешке сильные ровные зубы. И прежде чем она смогла ответить, добавил:
      - Миранда, я совершил ошибку, позволив тебе услышать от меня такие речи, - сказал он. - Подобная оговорка может погубить человеку легенду, разрушить его образ. Ох уж этот мой характер и длинный язык! Но теперь к тому, о чем ты спрашиваешь.
      Видишь ли, всю свою жизнь я делал не правильный выбор. Подростком я увлекался морской биологией, археологией, палеонтологией и всеми прочими логиями, какие только могут прийти тебе в голову. Но не мог остановиться ни на одной и поэтому потерял их все - потерял свои шансы, если ты понимаешь, что я имею в виду. И в любом случае, меня манили девушки, приключения, экзотические места. Мое тело не создано для сидячей работы в офисе или в музее, а руки не приспособлены для соскребания пыли веков с древних костей.
      Я обладал уймой энергии и не знал, что с ней делать.
      К тому времени, когда мне стукнуло восемнадцать, армия казалась хорошей идеей. Именно такой она и оказалась, а это привело к другим вещам. Работе в военной разведке, контрабанде оружия, службе в рядах наемников.., эй, да называй что угодно, я всем занимался. И от всего устал, остановившись, наконец, на работе спецагента: занялся охраной свидетелей. Но глуп ли я?
      Спроси у Джилла.
      - Я не хотела сказать, что... - начала она, но он оборвал ее на полуслове.
      - Ш-ш-ш1 А то проснутся остальные и услышат то, что ты пытаешься сказать. И тогда моему образу действительно настанет конец! В любом случае, кому как не тебе об этом говорить? Ты тоже не совсем такая, какой кажешься.
      - О?
      - Не-е-е-ет! - проворчал, по-прежнему усмехаясь, он. - Кто ты? Большой айсберг? Бессердечная Жанна?
      Железная дева? Когда мне пришлось разобраться с Джорджем, то ты страшно на меня разозлилась. Когда я стукнул Кину Суна, тебя это действительно расстроило! И изображения на тех обелисках, менгирах, или что там они такое: это же чуждые существа, и, судя по возрасту камней, по виду изображенных на них существ, они давным-давно исчезли из этого или любого другого мира. Но ты.., ты действительно сопереживала тем малышам, словно они были твоими личными друзьями, и все это случилось только вчера. Так что ты вот какая - я тебя раскусил. В душе ты мягкая, Леди-Большой-Босс.
      Она, похоже, собиралась спорить, затем передумала, прильнула к нему еще теснее и ничего не сказала.
      - Все еще мерзнешь? - спросил он.
      - У-у. Устала.
      - Так ложись спать. Это ничего. Я привык к одиночеству.
      Но когда Миранда стала дышать глубже, уткнувшись ему в воротник, и, наконец, тихо похрапывать, спецагент сказал себе: "По крайней мере, прежде мне было привычно одиночество".
      Может быть, он хоть однажды да сделает правильный выбор. И в любом случае, разве противоположностям не положено притягиваться друг к другу? С точки зрения Тарнболла, этот закон действовал. Теперь ему нужно всего-навсего убедить ее...
      ***
      Разбудил их Барни, всех, кроме Анжелы, которая стояла в карауле. И Барни принес им завтрак. Он разбудил их, хлеща своим обрубком хвоста, семеня кругом и норовя лизнуть влажным языком, приветственным лаем.
      Джилл изучил добычу Барни и развел костер.
      - Шестиногие кролики! - покачал головой он. - Не удивительно, что старый пес так привязан к этому месту.
      Он уже бывал здесь. И поскольку он, похоже, не боится нашего окружения, то, может быть, и нам тоже не следует его опасаться.
      Когда он потрошил и готовил кроликов - потому что зверьки были именно ими, более-менее, точнее, двумя ногами более, - Анжела спросила:
      - А тебя не беспокоит, что они могут быть ядовитыми?
      - Видишь этого пса? - ответил вопросом на вопрос Джилл. - Когда мы видели его в последний раз, он выглядел тощим и откровенно несчастным. Но сейчас он толстый, как хряк. Как, по-твоему, что он съел?
      - Кролика, - кивнула она. И согласилась:
      - Вероятно, ты прав. В конце концов, он же был собакой егеря.
      И должен знать, что годится, а что нет.
      - Всего лишь понюхав это жарящееся мясо, - усмехнулся Уэйт. - Я и сам могу вам сказать, что годится! Судя по тому, как урчит у меня в животе, я бы, вероятно, в любом случае, рискнул его съесть. И если поразмыслить, что нам терять?
      И поэтому они съели кролика; в том числе и Кину Сун через дырку в маске-рукаве. Но маленький китаец не был собой; или скорее, он снова стал иным, хотя трудно сказать - каким, они не достаточно хорошо его знали. Но хотя китаец и не пытался по-настоящему высвободиться из своих пут, он все же продолжал вытягивать шею, словно его что-то беспокоило. Он также много вздыхал и стонал, почти не прикасался к пище.
      - Я ведь не так уж и сильно его ударил, - покачал головой Тарнболл. Во всяком случае, мне так не казалось. Может быть, он просто истощил силы. Что не удивительно. На мне тоже сказывается перенесенное.
      Они молча ели, жадно уплетая хорошее мясо. Для всей компании кроликов Барни хватило ненадолго, но они, по крайней мере, заполнили пустоту в желудках.
      Покончив с едой, Джилл сказал:
      - Мне требовался сон. Для меня сон всегда служил расчетной палатой мира яви. Всю чушь я оставляю в снах и выхожу только с хорошим материалом. В любом случае, хорош он или плох, а я кое-что надумал.
      - Мы все внимание, - сказал Тарнболл.
      - Помните прошлый раз?.. Ладно, знаю, что помните. Но я сейчас говорю о конкретике, а именно о том, как нам навязали кошмарный сценарий Сита.
      - Ты имеешь в виду то, что миры, в которые мы вступали, были нашими мирами, созданными из наших самых дурных снов, ставших явью? - подала реплику Анжела.
      - Точно, - подтвердил Джилл. - Или не точно. Но, в любом случае, помните, как это работало?
      - - Разумеется, - сказал спецагент. - Первый, кто проходит через дверь, какой бы она ни была, и устанавливает сцену. Для меня - скверное время, выпавшее в Афганистане. Для Анжелы это...
      - Это был рай, - оборвала она его. - До тех пор, пока Сит не заполнил его копиями моего мужа! А для тебя, Спенсер...
      - Это был безумный машинный мир, - снова перехватил нить разговора Джилл. - Совершенно верно. И я гадал вот о чем: будет ли на этот раз твориться то же самое? Работает ли эта система именно так? Сит сказал, "змейки и лесенки". Но не сказал, кто должен бросать кости.
      - Ты хочешь сказать, что, возможно, их бросаем мы!
      - Это выдал Стэннерсли.
      - Ну, разумеется, мы, - рассудил Тарнболл. - Ведь мы же игроки!
      - Кто первый прошел через дверь в болоте? - Джилл теперь разволновался. - Я. И где мы очутились? В безумном машинном мире. Потому что он не выходил у меня из головы с той минуты, как я сообразил, что дела обстоят как-то не правильно. Ладно, давайте поработаем над этим. Кто первым прошел через невидимую дверь в потолке пещеры?
      - Я, - произнесла с недоумевающим видом Анжела. - Но что у меня общего с этим местом?
      - Ничего, - покачал головой Джилл. - Видишь ли, в том-то и дело. Ты прошла не первой. Сперва прошел Барни...
      - Но Барни же собака! - возразил Джордж Уэйт.
      - Да, и весьма целеустремленный пес, - уточнил Джилл. - И игрок. Нравится нам это или нет, а Барни тоже участник игры. Мне лично это нравится. Да, разумеется, он пес. Ну и что? Это очень здравомыслящий, умный пес. И он на нашей стороне.
      - Ты думал о своем машинном мире, - задумчиво произнес Тарнболл. - И ты постучался в дверь. Барни, надо полагать, думал о шестиногих кроликах. Он прошел первым, и мы все очутились здесь. Ладно, на мой взгляд, это срабатывает. Так что.., кто следующий бросает кости?
      Но Джилл лишь кивнул и предложил:
      - Давайте поработаем над этим, когда найдем дверь.
      Глава двадцать вторая
      - Двери! - произнес Джилл. - Или, скорее, та самая дверь. Такая должна быть, иначе не получается никакой игры. Вся трудность в том, как ее найти, и у нас пока нет никакой подсказки. В прошлом я обычно натыкался на них по ходу дела, я имею в виду подсказки.
      Да и на двери тоже, если поразмыслить.
      - Но какое выбирать направление? - Джордж Уэйт посмотрел на тянувшиеся во все стороны горизонта зеленые просторы. - Я хочу сказать, мне кажется, если мы куда-то отправимся, то столь же вероятно, будем направляться к этой самой волшебной двери, как и удаляться от нее.
      - Верно, - согласился Джилл. - И именно потому-то мы и не станем идти слишком далеко. Видите ли, когда я сказал "мы пойдем", то имел в виду, что мы займемся делом выживания. Посмотрите-ка вон туда. - Он показал вниз по ярусам осыпающейся, заросшей ползучими растениями лестницы с наружной стороны амфитеатра, и сквозь лесной полог на проглядывающую сквозь лиственный покров искрящуюся ленту. - Вода.
      Речка. Одному Богу известно, когда нам выпадет другой случай пополнить запасы воды, и выпадет ли вообще.
      Я вот о чем говорю: когда мы найдем-таки дверь, то вполне возможно, попадем из огня да в полымя, понимаете? В настоящее время мы, возможно, на "лесенке", а следующий бросок отправит соскальзывать по "змейке". Но я хотел бы оказаться подготовленным. У нас сейчас почти не осталось начальных запасов пищи, а здесь мы окружены лесом, дичью, плодами и кто знает, чем еще, годным в пищу? И годятся ли местные продукты в пищу? Поэтому, раз мы на данный момент никуда не собираемся...
      - Нам следует с толком использовать это время и собрать какой-никакой урожай? - догадался Тарнболл. - Здорово! Вот я, охотник-собиратель, точь-в-точь как маленькие шестиногие ребята на тех стоячих камнях. - А затем более серьезно:
      - Командами?
      - Безусловно, - подтвердил Джилл. - Никто не должен идти сам или сама по себе. И мы все остаемся в пределах слышимости друг от друга. Сейчас, когда утренний хор немного поутих, перекликаться, наверняка, будет не слишком трудно. - И, сложив руки рупором, громко крикнул "Алло", и крик возвращался эхом вновь и вновь.
      - Ладно, значит, идем командами, - заключил спецагент. - Я с Мирандой. Э, кому-то ведь следует присматривать за слабым, прекрасным полом, верно?
      - Верно, - улыбнулся несмотря на их нелегкое положение Джилл. - И уверен, она о тебе хорошо позаботится! Я отправляюсь с Анжелой.
      Стэннерсли посмотрел на Уэйта.
      - Так кто чем занимается? И какой срок?
      - Вы с Джорджем набираете воду, - решил Джилл. - Возьмите наши пустые фляги и пополните их. Но.., я бы вам предложил сперва проверить воду.
      - Как? - Это спросил Уэйт.
      Джилл подумал об этом и предложил:
      - Возьмите с собой пса. Если он не станет пить, то нам, вероятно, не повезло.
      - Эти кролиководные должны пить, - возразила Миранда.
      - Верно, но мы ведь не знаем, откуда, - указал ей Джилл. - При всем, что нам известно, они могут получать свое жидкое питание из корней или листов. Я говорю вот что: играйте на слух, но осторожно.
      - Ладно, - сказал Стэннерсли. - Бар ни сопровождает нас с Джорджем. А в случае, если он сцапает по пути пару кроликов, тем лучше.
      А Тарнболл решил:
      - Я лично, думается, испробую плоды. На том заросшем участке в середине сада прошлой ночью росли тыквы. Да и на деревьях попадались странные на вид фрукты. Ведь, возможно, тут самый настоящий райский сад. - Он покосился на Миранду. Та избегала встречаться с ним взглядом, но Джилл с удивлением увидел, что ее ненарумяненные щеки внезапно покраснели.
      - Ну, а я, - сказал Джилл, - мы с Анжелой.., будем искать дверь.
      - Без всяких подсказок? - напомнил ему Тарнболл.
      - Без подсказок, - покачал головой Джилл, - но, может быть, с помощью шестого чувства. - Он слегка постучал себя по носу. - Ведь эти двери - врата из синтезатора.., в параллельные миры? Во всяком случае, в пространства между известными нам пространствами.
      Они созданы машинами или вызваны машиной, как файл на диске компьютера. А у меня, как вам всем известно, чутье на машины. Так что покуда вы занимаетесь охотой или собирательством, или запасаетесь провизией, я постараюсь отследить дверь.
      - А разве Барни не поймет, где она? - предположил Уэйт. - Я имею в виду, если он уже бывал здесь?
      - Вероятно, он знает, - сказал Джилл. - Но ты пробовал взглянуть на это с его точки зрения? Барни в хорошей компании. А там, в лесу, навалом еды. И он знает, что ему не по нраву другие посещенные им места.
      Так что.., что бы ты стал делать на его месте?
      - Ничего, - Уэйт с завистью поглядел на Барни. Тот лежал, свернувшись у подножья приземистого стоячего камня, наполовину в тени, наполовину на свету двух солнц, и щурился, глядя на людей, вскинув одно ухо.
      - Чертовски верно, - согласился Джилл. - Но, с другой стороны, мы не можем себе позволить потерять его.
      Так что возьмите его на поводок.
      - У меня в сумке есть немного прочной бечевки, - предложила Анжела. И, покуда она доставала веревку, Джилл продолжал:
      - Координация. Мы не смеем разделиться или слишком долго оставаться порознь. Поэтому давайте вернемся все сюда через час. Что же до Кину Суна...
      - Предоставьте его мне... - вызвался спецагент.
      Миранда вздрогнула и сразу же возмутилась:
      - Джек!
      - И я привяжу его к тому камню ползучим растением, - продолжал Тарнболл. - Мы оставим поблизости еду и воду, и я освобожу ему правую руку до локтя. - А затем, повернувшись к Миранде, невинно спросил:
      - Э, ты что-то сказала?
      Через несколько минут, когда они были готовы выступить, Джилл сказал:
      - Ладно, давайте вернемся к полудню. То есть, когда большое солнце дойдет почти до максимальной высоты - может, чуть больше, чем через час, идет?
      Все согласились и двинулись в разных направлениях вниз по наружной лестнице...
      ...И через час вернулись, как договорились. Тарнболл и Миранда пришли всего на несколько минут позже остальных и выглядели всего лишь чуть бледнее, когда, наконец, с трудом поднялись по широкому внешнему кругу обветшавшей лестницы.