Пари с дьяволом

– В самом деле? – удивился Эйден, внезапно поняв, отчего это Дарси пыталась поскорее увести его из дома.

– Я ухожу, – заявила девушка, подходя к матери и целуя ее на прощание. – Надеюсь, день пройдет хорошо, мама.

Мэри похлопала ее по руке, не замечая, , что девушка морщится при этом от боли.

– Так оно и будет, моя дорогая. Утром мы с Бриди помолимся за здоровье генерала Джексона, а потом я снова возьмусь за вязание. Насколько я понимаю, зимы в районе Нового Орлеана весьма суровые.

Направившись к двери, Дарси бросила через плечо:

– Так вы собираетесь сегодня работать или нет, Террел? Или, по вашему мнению, Синклеры будут платить вам за то, что вы беседуете с моей мамой?

Тихо усмехнувшись, Эйден встал со своего места. Дарси уже выскользнула в коридор, а Террел снял куртку с крюка и вежливо попрощался с миссис О'Киф. Дарси уже была в крохотном вестибюле здания, когда Эйден догнал ее. Скинув туфельки на каблуках с ног, девушка бросила их в каморку. Молодой человек подошел к ней.

– Значит, шесть языков? – спросил он, прислонившись к стене.

– Не обращайте внимания на попытки мамы сосватать меня, Террел. Кстати, насчет языков – это правда.

– Мне стоит остерегаться ее намеков?

– Давайте сразу поставим точки над i в этом вопросе, – предложила Дарси, стягивая с рук белые перчатки. – У меня вообще нет ни малейшего желания выходить замуж. Моя жизнь вполне меня устраивает. – Она принялась торопливо расстегивать пуговицы на коротком жакете. – Никак не могу понять, почему многие женщины только и ищут возможности оказаться прикованными к плитам на кухне или отчего они хотят возиться с детьми и беспокоиться о том, что задержало их мужей по дороге к дому. Я не собираюсь подчиняться мужчине и не хочу попадать к кому-то в зависимость. – Ее жакет упал на валявшиеся на полу перчатки и плащ.

– Довольно мрачный взгляд на замужество, – заметил Эйден, спрашивая себя, не собирается ли она раздеться донага перед ним. Впрочем, он бы не стал возражать: у нее были изумительные формы, и он был бы не прочь получше разглядеть их. – Насколько я понял, твои родители были счастливой парой?

– Каждый из них был целой вселенной для другого, – ответила она, заводя руки за спину, чтобы расстегнуть пуговицы на юбке. – Но когда отца не стало, что-то в маме сломалось. Я не хочу идти той дорогой, какую она выбрала для себя. Цена за это слишком высока. – Фыркнув, девушка повернулась к нему спиной. – Мы опаздываем, а Мейзи должна была уйти на рынок. Но рука все еще болит, и я не могу справиться с пуговицами, поэтому вынуждена попросить вас помочь мне.

Сквозь тонкий лен ее сорочки он ощутил тепло ее тела и почувствовал нестерпимое желание провести руками по ее стройным бедрам. Пуговицы легко расстегнулись, и Эйден тут же торопливо отступил назад, пытаясь вспомнить, о чем они говорили до того, как она попросила помочь ей.

– Это совсем не обязательно, – наконец промолвил он. – Я заметил, что, по сути, большинство браков совершаются во имя взаимной выгоды.

– Финансовой? – спросила она, входя в каморку и там прячась за дверью.

– В основном, да. – Террел увидел, как в воздухе мелькнула белая сорочка, а потом – длинная и стройная голая нога. Его пульс участился. Разозлившись за это на самого себя, он отвернулся и снял камзол.

– Я и сама могу зарабатывать, – продолжала Дарси из-за двери. – Не желаю связываться с мужчиной только для того, чтобы он кормил меня и давал мне ночлег.

– Могу ли я заметить, что ты как раз из-за этого зависишь от Мика?

– Просто обстоятельства сложились таким образом, – отозвалась Дарси, – но это же не навсегда. – Она вышла из-за двери – если и не совсем одетая, то, во всяком случае, в основном прикрытая одеждой.

Полы ее рубашки надо было заправить в штаны, а ее ноги все еще были босые. В руках Дарси держала носки, ботинки, мальчишескую шляпу и куртку. Ее щеки раскраснелись, а рыжеватые волосы буйными кудрями спадали ей на плечи. У нее был вид любовницы, выскочившей из спальни перед приходом жены. Эйдену до боли захотелось запустить пальцы в шелковистые кудри и поцеловать ее.

– Я копила заработанные деньги, – продолжала она, не замечая того, какое действие возымел ее вид на Террела. Заморгав, он направился к каморке, а Дарси добавила: – Но со вчерашними деньгами... Мне больше не придется зависеть от Мика, Террел. Весной я куплю билеты на поезд для себя и мамы. Мы поедем на Запад. Поедем туда, где не важно, что я ирландка, из знатной я семьи или простолюдинка. А найдя такое место, я стану учительницей – мне всегда этого хотелось. Я куплю маме дом с красивой гостиной, большим садом, полным цветов, и изгородью того цвета, какого она захочет.

– Да уж, большие у тебя планы, – заметил он.

Как только Дарси вышла из-за двери, он занял ее место.

– Надеюсь, вы заметили, что в них не входит поиск мужа?

– Ты меня убедила, – сухо произнес он.

Она грубо – совсем не по-женски – хохотнула.

– Будто в этом была необходимость! Слыхала я всю эту чушь, которую вы несли моей маме. Вам не нужна ровня, Террел. Вам нужна женщина, которая будет счастлива оказаться одной из ваших вещей и помогать вам в том, чтобы вы как можно ярче украсили свой драгоценный социальный фасад. Вам нужна особа, которая будет восторженно охать и ахать при виде вас и без звука принимать ваши долгие отлучки.

Она в точности описала именно такую женщину, какую он всегда хотел видеть своей женой, однако Эйден решил не ввязываться в дальнейший спор. Натянув на себя дешевые штаны, купленные накануне, он промолвил:

– Что ж, по крайней мере ты, без сомнения, не подходишь под это описание, так что мы оба можем спать спокойно.

Наступило долгое молчание.

– Подозреваю, что вы вообще никогда спокойно не спите, – наконец сказала Дарси. – Прошлой ночью вам удалось забыться после выпитого?

Эйден тихо выругался.

– Не думаю, что наше деловое сотрудничество предполагает разговоры о моем сне или отношении к выпивке, – твердо произнес он.

– А кто такой Джулс?

Он выпрямился так резко, что ударился головой о притолоку. Несколько мгновений перед его глазами плавали красные и черные круги. Когда зрение Эйдена прояснилось, нечто среднее между отчаянием и паникой заставило его забыть о боли и деланно равнодушным тоном спросить:

– Прошу прощения?

– Вы отлично слышали меня, – спокойно заметила Дарси. – Кто такой Джулс? Вы выкрикнули его имя, а потом проснулись и сели.

– Один человек из моего прошлого, – ответил Эйден, надеясь, что ясный простой ответ угомонит ее.

– Это я и сама поняла, – проговорила она с едва слышным раздражением в голосе. – Почему он снится вам в кошмарных снах?

Схватив свои грубые ботинки, Эйден вышел из-за двери. Дарси стояла, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Молодому человеку отчего-то пришло в голову, что, чуть наклонившись, она могла бы увидеть, как он переодевается. Однако решительный огонь в ее глазах говорил о том, что мысли ее были далеки от таких вещей.

– Ты уже думала, куда сегодня будут направлены наши поиски? – спросил он, желая сменить тему.

– Так мы охотимся за человеком по имени Джулс?

Не глядя на нее, Эйден сел на ступеньку, чтобы обуться.

– Джулс – мой брат. Сын моего отца от второго брака.

– Он и есть тот человек, которого мы ищем? Я жду честного ответа, Террел, и не сдвинусь с места, пока не получу его.

Мало того, что ее спокойный тон и настойчивость сводили его с ума, так еще и его голова раскалывалась с самого утра, а потому Эйден не смог больше сопротивляться.

– Да, черт возьми! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Мы ищем Джулса. Но больше тебе ничего не следует знать. Ты удовлетворена моим ответом, О'Киф?

– Ты хочешь убить собственного брата?

– Я ни разу не говорил о том, что замышляю убийство, – бросил он, выходя на улицу.

– Этого можно было и не говорить, – сказала у него за спиной Дарси. Поймав Эйдена за рукав, девушка заставила его повернуться к ней, не обращая внимания ни на то, что он был вдвое больше ее, ни на то, что они стояли посреди людной улицы. – Я вижу это в ваших глазах, Террел. Очевидно, что когда вы думаете о нем, ваши губы крепко сжимаются. Так вы хотите убить его?

– Боже мой, О'Киф! Если я буду вынужден сделать это, то изволь – да!

Она отступила на шаг назад.

– Вы безумны, Террел. Абсолютно безумны. Даже если вас не поймают и не повесят за это, ваша душа будет гореть в аду.

Что-то внутри Эйдена надорвалось. Он приблизился вплотную к Дарси.

– Я и так все знаю об адовом пламени, О'Киф! – тихо прорычал он. – Последние восемнадцать месяцев я жарюсь в адовом пламени, зажженном для меня Джулсом, и лишь его смерть позволит мне выбраться из этого кошмара.

– Я не хочу участвовать в этом, – промолвила Дарси, качая головой и пятясь назад. – Мик не знал, что вы на самом деле задумали, но если бы это было ему известно, он бы никогда не впутал меня в ваше дело.

– Насколько я понимаю, ты идешь к нему?

– Мне наплевать, какое объяснение вы придумаете, но немедленно уносите свои вещи из моего дома. Нашему сотрудничеству конец, Террел. – Резко повернувшись, она быстро зашагала прочь. – Все кончено! – крикнула она.

Глядя, как Дарси уходит от него, Эйден почувствовал полное опустошение. Интересно, Мик будет удивлен новостью, которую она с минуты на минуту принесет ему? Патрик был в Ливерпуле, и ему было известно, что там произошло, поэтому логично было предположить, что Патрик давно поведал Мику правду. Да, Эйден готов был поспорить, что О'Шонесси уже знал его историю, когда приказал Дарси помогать ему. Террел нахмурился. Мик утверждал, что травма Дарси не позволит ей работать на него по крайней мере несколько дней. Тогда это показалось ему резонным, но сейчас, на другой день, обдумав все как следует, Эйден стал придерживаться иного мнения...

Опасения Дарси, что его поймают и повесят за хладнокровное убийство, были вполне обоснованны. Разумеется, Мик знал о возможной опасности и тем не менее решился подвергнуть девушку риску. Почему? Если бы О'Шонесси хоть отчасти осознавал, до какой степени порочен Джулс, он бы понял, что подставляет Дарси под удар. Черт! Так почему же все-таки он захотел сделать это?

Голова Террела гудела все сильнее. Недовольно заворчав, молодой человек качнулся на каблуках. Сейчас у него не было ни малейшего желания решать такие запутанные загадки. Жизнь Дарси О'Киф не интересовала его ни с какой стороны. Ему надо было выпить.

Ей пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы остановиться в полудюжине шагов от стола Мика и подождать, пока он позволит ей приблизиться.

– Где Террел? – спросил Мик, даже не взглянув на Дарси.

– Я оставила его посреди дороги напротив дома Мейзи, а уж куда он пойдет оттуда, меня, черт возьми, не касается.

Мик поднял голову, и их глаза встретились.

– Следи за своей речью, детка, – недовольно проговорил Мик. – И говори нормально, коль тебе дали хорошее воспитание и образование.

Не обратив внимания на его замечание, Дарси шагнула ближе к нему.

– А вы знаете, что привело его сюда, Мик? Вам известна настоящая причина?

– Думаю, да, – проворчал Мик в ответ, делая ей знак сесть рядом с ним. – Но если тебе хочется рассказать мне, как, по-твоему, обстоят дела, то я не прочь послушать. Ты уже завтракала, девочка?

– Даже если бы у меня маковой росинки во рту не было, я бы потеряла аппетит. – Она плюхнулась на стул справа от Мика. – Человек, за которым он охотится, вовсе не вор, Мик. Он – его брат. Я чуть надавила на Террела, и тот признался мне, что хочет убить его. Но я не хочу быть соучастницей убийства, Мик, не хочу! – горячо проговорила она. О’Шонесси намазал маслом бисквит.

– Мне отчего-то кажется, Дарси, что тебя, собственно, никто не просил высказываться на этот счет. Я плачу тебе жалованье, и ты будешь делать то, что я сказал.

На мгновение Дарси оторопела от его беспечности.

– Не может быть, чтобы вы и вправду хотели впутать меня в грязное дело! – вскричала она. – В убийство! – Она изо всех сил ударила кулаком по грязному столу. – Черт возьми, Мик! Еще когда вы навязывали мне это дело, я сказала вам, что моя помощь – даже за ваши деньги – будет ограниченной! И вы согласились уважать мои требования.

К удивлению Дарси, Мик никак не отреагировал на вспышку ее гнева. Вместо этого он задумчиво откусил кусок бисквита и лишь после того, как запил его изрядным глотком кофе, ответил:

– Я ведь не жду от тебя, чтобы ты застрелила этого человека или помогла Террелу запугать его до смерти. Ты просто должна сделать все, что в твоих силах, чтобы помочь Эйдену Террелу разыскать Джулса Террела. Как только ты это сделаешь, можешь возвращаться сюда. Эйден Террел сам совершит акт правосудия.

Дарси оцепенела от изумления. Выходит, Мик знает о жертве Террела? Значит...

– Так вам все известно?! – воскликнула она. – И вчера вы уже все знали?

Мик взялся за нож с вилкой.

– Да. А ты знаешь, почему Террел хочет убить своего брата?

– Нет! И меня это не интересует. Этого не должно случиться.

– Его брат безумен.

Ее сердце забилось быстрее.

– И Террел тоже, если он преследует человека за безумие. Да и я не лучше, если по доброй воле соглашусь ввязаться в это дело.

Отодвинув тарелку, Мик повернулся к девушке и заглянул ей прямо в глаза.

– Джулс Террел – жестокий, хладнокровный убийца, – низким и спокойным голосом объяснил он. – Он убивает для развлечения. Джулс сначала калечит свои жертвы, а потом рубит или разрывает их на куски. Кое-что говорит о том, что, ко всему прочему, он еще и ест эти куски. Я не знаю в точности, что там происходило, но у меня есть основания верить тому, что все это правда. Патрик был в Ливерпуле, когда Джулс орудовал там. Один священник устроил раздачу супа бездомным. То, что от него осталось, нашли на следующее утро. Части его тела тушились в большой кастрюле на очаге.

Дарси в ужасе смотрела на Мика, кровь застывала у нее в жилах.

– Говорили, что, уехав из Ливерпуля, он совершил и другие ужасающие убийства в маленьких городках неподалеку от Дублина и Эдинбурга, – договорил Мик. – А сейчас Террел подозревает, что Джулс где-то в Чарлстауне или Бостоне.

Дарси удалось покачать головой. Засунув руки в карманы куртки, она невидящим взором посмотрела на стол перед собой.

– А откуда Террелу известно, что все эти убийства совершил его брат? Почему он так уверен в этом?

– Патрик поведал мне, что как-то раз, напившись, Террел рассказал ему, что первой жертвой Джулса стал их отец.

– Все это вы знали еще вчера и ни слова не сказали мне. – Дарси подняла на него глаза. – Почему, Мик? Почему вы взвалили этот груз на мои плечи?

Мик тяжело вздохнул:

– Джулса Террела надо найти и остановить, Дарс. Он снова будет убивать. Не исключено, что в следующий раз ему под руку попадется кто-то, кого мы знаем. Голова у тебя хорошо варит, и ты поможешь найти злодея. А как только он окажется в вашем поле зрения, Эйден Террел сделает то, что должен сделать. Он – большой человек, который может дойти до последней черты и даже перешагнуть ее, если это необходимо для других. Думается мне, что ты вполне можешь сыграть некоторую роль в этой пьесе, Дарси, детка. Подумав, девушка спросила:

– А разве Джулса нельзя просто поймать и посадить под замок, чтобы он не мог больше причинять зло? Неужели обязательно совершать убийство?

Мик пожал плечами:

– Это должен решать Эйден Террел. Если он считает, что избавиться от Джулса можно только одним способом, значит, так тому и быть – я с уважением отнесусь к любому его решению.

Тихо выругавшись, Дарси сжала руки в карманах в кулаки, почти не замечая боли.

– Я знаю, Дарс, что взвалил на тебя тяжелый груз, но ты сможешь вынести его.

– Думаю, вы ошибаетесь, Мик. Я не могу сделать этого.

– Знаешь, по правде говоря, детка, я надеялся, что ты узнаешь правду, когда вы с Террелом получше познакомитесь и ты станешь доверять ему настолько, что сама поймешь необходимость положить конец насилию. – Несколько мгновений он молча смотрел на нее, а потом вдруг вытащил из нагрудного кармана рубашки сложенный листок пергамента. – Но поскольку ты противишься, а я не из тех людей, которые любят попусту ждать и надеяться, то я сейчас продемонстрирую, что заставит тебя повиноваться мне. – Он протянул ей листок. – Разверни и прочитай.

Дарси сделала, как он велел. Это была расписка пятнадцатилетней давности, подписанная ее покойным отцом. В обмен на его подпись Мик дал Джону О'Кифу тысячу долларов. Дарси посмотрела на О'Шонесси поверх бумаги:

– Отец расплатился с долгом?

– Нет.

– А вам известно, что он сделал с деньгами?

– Ты думаешь, Дарси, жалованья каменщика хватало на красивые платья и дорогих учителей для тебя?

Дарси даже не смогла бы сказать, отчего чувствовала себя хуже: от чувства вины и стыда или от уверенности, что попала в ловушку и та вот-вот захлопнется за ней. Сложив документ, она вернула его Мику, твердо решив не отступать со своих позиций. Подняв брови, она холодно спросила:

– Зачем вы показываете мне это сейчас, Мик? Почему никогда раньше не говорили о расписке?

– Не было необходимости, детка. Ты всегда была умной и послушной девочкой и делала то, что от тебя требовалось. Помоги Террелу найти его брата, и я разорву расписку. С прошлым будет покончено.

– А если я этого не сделаю?

– Что ж, тогда ты в течение десяти дней должна будешь расплатиться со мной. Ты заплатишь, или я отниму у тебя и у твоей матери все, что вы имеете. И не думай, что я не слышал о выигранных Террелом деньгах, Дарси. Не надо быть большим умником, чтобы догадаться, в чей карман они попали. Так вот, их я тоже заберу. Ты сделаешь то, что я от тебя жду, или вы с матерью окажетесь на улице, владея лишь оставшейся на вас одеждой.

Он это сделает. Дарси уже знала, какая у Мика тяжелая рука. Если Мик О'Шонесси хотел чего-то, то он это получал – тем или иным способом. Он был суровым боссом, но всегда вставал на защиту своих людей. Забота о них была для него превыше дружбы, превыше денег. Вообще превыше всего.

– Как только с этим будет покончено, я уеду отсюда, Мик. Уеду на запад первым же поездом.

Медленно улыбнувшись, Мик вытащил сигару из нагрудного кармана и откусил ее кончик.

– Это мы еще посмотрим, – заявил он, сплюнув кусочек табака на пол. – Жизнь время от времени делает очень странные повороты.

Холодный комок в ее желудке превратился в целую глыбу, но она заставила себя спокойно спросить:

– У вас есть еще какие-нибудь расписки моего отца?

– Нет. – Вздохнув, он несколько мгновений смотрел на горящий кончик своей сигары, а потом добавил: – Твой отец был моим другом, Дарс. Мы многое пережили вместе. Когда ты родилась, я пообещал Джону, что буду присматривать за тобой, если по какой-то причине с ним что-нибудь случится. Он поклялся сделать то же самое в отношении Бриди, когда она появилась на свет. Господь решил первым забрать твоего отца, так что с тех пор я, как могу, исполняю свое обещание. Я бы никогда не воспользовался этой бумагой, если бы у меня был еще хоть один способ заставить тебя помочь Эйдену Террелу.

Дарси медленно встала из-за стола.

– Тогда дайте и мне одно обещание – подобное тому, что вы дали моему отцу, Мик. – Она дождалась, чтобы он посмотрел на нее. – Если сомной что-нибудь случится, поклянитесь, что будете заботиться о маме до конца ее дней. Поклянитесь в этом душой Морин.

– В двери этого клуба входило немало людей, Дарс. Я научился почти сразу распознавать их характер и сущность. Так вот, Эйден Террел – хороший и очень способный человек. Не скажешь же ты, что не заметила, как все мужчины расступились, давая ему пройти. Мы-то с тобой оба знаем, что такую уверенность излучают лишь те люди, которые никогда не проигрывали сражений. – Усмехнувшись, Мик приподнял брови: – С тобой ничего не случится, Дарси. Работай в ладу с ним, как вы это сделали вчера во «Льве и скрипке», и все будет в порядке. Насколько я слышал, у вас там отлично все получилось.

Никто не мог заговорить Дарси зубы. Упершись кулаками в стол, она приподнялась и, навалившись на них всем своим весом, повторила:

– Поклянитесь в том, о чем я вас прошу, Мик О'Шонесси. Поклянитесь, что позаботитесь о моей матери, иначе единственным и последним воспоминанием обо мне будет моя задница, мелькнувшая в дверях клуба. Скорее преисподняя остынет, чем я верну вам хоть цент из денег, взятых моим отцом в долг.

– Клянусь тебе в этом, Дарси, – проговорил Мик, приложив руку к сердцу. – Клянусь душой Морин. Если с тобой что-нибудь случится, за Мэри будут ухаживать так же, как если бы она была моей собственной матерью. – Его рука упала, и выражение лица тут же ожесточилось. – А теперь возвращайся назад к Эйдену Террелу.

Не сказав больше ни слова, Дарси повернулась и вышла из клуба. Оказавшись на улице, она осмотрелась по сторонам: ей почему-то казалось, что Эйден, возможно, поджидает ее поблизости. Сунув руки в карманы, Дарси зашагала вперед, глядя себе под ноги, но не замечая камней, которыми была выложена улица.

Несмотря на все невзгоды, которые обрушивались на нее в последние годы, Дарси никогда ни на минуту не усомнилась в своих способностях выживать в самых невероятных обстоятельствах. Несколько дней после внезапной смерти отца она пребывала в печали, отчаянии и оцепенении. Узнав, что рассудок матери никогда не восстановится после потери, Дарси почувствовала полное опустошение. Но необходимость заставила ее подняться и работать. В карманном воровстве было что-то бесшабашное, захватывающее дух. Это было приключение, игра ума и смелости. Да, риска в ее работе было немало, но Дарси никогда не боялась того, что – или кто – ждет ее за углом.

Сейчас ей было страшно. Гнет страха заставлял ее бежать и прятаться, но Дарси прогнала его. Выпрямившись, она напомнила себе, что ответственна за свою мать и за безопасность всех, кто жил рядом с ней и, без сомнения, мог пострадать от рук Джулса Террсла. Убегать было бессмысленно, как ни соблазнительна была мысль о.бегстве. Она нипочем не смогла бы жить с чувством вины. Джулса надо было остановить.

Дарси подумала об Эйдене Терреле и о его невеселых поисках. А она повела бы себя иначе, если бы кто-то так жестоко убил ее отца? Если бы ее брат оставлял за собой расчлененные, изуродованные трупы, она тоже почувствовала бы себя ответственной за это, как Эйден Террел? Ответы на оба вопроса были ей известны. Но сможет ли она жить дальше, зная, что помогла человеку убить собственного брата? Неужто покончить с жестокостью можно только с помощью жестокости? Вздохнув, девушка подставила лицо солнцу. Слабое тепло согрело ее лицо, но не смогло достать до ледяных глубин ее души.

Глава 7

Увидев свет в дверях «Льва и скрипки», Эйден быстро заморгал, спрашивая себя, слишком много или слишком мало для него – выпить двенадцать порций виски. В дверном проеме четко вырисовывалась женственная даже в мальчишеской одежде фигура Дарси О'Киф. Свою шляпу девушка держала в руках, и рыжие кудряшки струились по ее плечам и груди. Эйден быстро отвернулся и увидел оторопевшего Симуса, который в этот момент ставил стакан для эля на полку.

Скрип соседнего стула заставил Эйдена повернуться к собственному столу. Дарси сидела напротив и с серьезным видом смотрела на него своими темными глазами.

– Думаю, это Мик велел тебе вернуться сюда, – промолвил он, наливая виски в пустой стакан и подвигая его к ней. – Неплохой повод выпить, если в жизни вообще что-то можно считать поводом для выпивки.

Дарси вернула ему стакан.

– Сколько ты уже выпил?

Пожав плечами, Эйден опрокинул содержимое стакана себе в горло.

– Мик был хотя бы удивлен, когда услыхал твой рассказ?

– Нет. Патрик уже давно поведал ему о том, что произошло в Ливерпуле. Мик обо всем знал еще вчера, когда велел мне помогать тебе.

Эйден налил себе еще порцию виски.

– Не хотелось бы обижать досточтимого Мика О'Шонесси, – пробормотал он, задержав руку со стаканом на полпути ко рту, – но он почти ничего не знает о случившемся.

– Что нужно, чтобы ты рассказал мне все?

Мрачно усмехнувшись, Эйден снова потянулся за бутылкой.

– По крайней мере выпить вот такую бутылочку, – заявил он.

– Тогда начинай пить, Террел. Мне нужно знать все, что известно тебе.

Террел снова стал наполнять стакан, но тут Дарси схватила его за запястье. Он удивленно опустил глаза, дивясь тому, что у этой женщины с теплыми пальцами такая сильная хватка.

– Но ты должен знать, – добавила Дарси, – что как только покончишь с повествованием, так тут же перестанешь и пить. А вот когда мы найдем твоего брата, Террел, я не стану возражать, если ты влезешь в целую бочку с виски и попросишь заколотить в ней крышку. Но до тех пор ты мне нужен трезвым и с ясной головой.

Голова у него была еще достаточно ясной, чтобы чувствовать тепло ее пальцев, прикасавшихся к его коже. Этого, конечно же, было мало, но дело казалось поправимым.

– Не думаю, что трезвый Эйден Террел понравится тебе. Признаться, это довольно мрачный тип, не обладающий чувством юмора.

Отпустив его, девушка села на свой стул.

– Меня не интересует твое чувство юмора, Террел. Несмотря на то, трезвый ты или пьяный. Мне, кроме всего прочего, нужны твои мускулы, а от них не будет много толку, если ты станешь цепляться за бутылку и шага не сможешь ступить, не придерживаясь за стену.

– Кажется, это не самое поэтическое предложение из всех, что я получал. – Эйден ухмыльнулся. – Впрочем, если учесть отсутствие у тебя опыта в подобных делах, я, пожалуй, послушаюсь. Правда, должен предупредить тебя, что я даже и не помню, когда в последний раз занимался любовью трезвым как стеклышко.

Наклонившись к Террелу, Дарси схватилась руками за край стола и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я говорила вовсе не о подобном применении мускулов, Террел. Мне не улыбается мысль стать твоей любовницей.

– Думаю, это у тебя выйдет лучше, чем шарить по чужим карманам.

– Я – лучший карманник Чарлстауна, – проворчала она.

– Я и не говорил, что это не так, – вымолвил он, заметив легкое мерцание в ее глазах. – Я имел в виду, что с опытным учителем ты станешь потрясающей любовницей, а это только увеличит список твоих достоинств и умений.

Про себя она послала его ко всем чертям, и Эйден увидел это по ее глазам. Кстати, у Дарси были удивительные глаза. И губы – вот их он рассмотрел только сейчас. Взгляд Террела скользнул по ее точеному подбородку и поднялся вверх, к маленькому ушку. Он спросил себя, какие звуки стала бы она издавать, если бы его язык дотронулся до него.

– Расскажи мне, что тебе известно о Джулсе. Отдает ли он предпочтение какому-то определенному типу людей? Мик сказал, что человек, убитый им в Ливерпуле, был священником. Джулс убивает только служителей церкви?

Эйден, моргая, смотрел на нее, хотя его взор все больше затуманивался от выпитого виски и будоражащих его разум фантазий. Так что, когда ее слова дошли до него, он даже не счел их особо важными.

– Почему ты сняла шляпу? – неожиданно спросил он. Настала ее очередь удивляться.

– Что-о?!

– Вчера ты говорила, что никогда не выходишь с неприкрытыми волосами. Сегодня ты пришла сюда с распущенными волосами, держа шляпу в руке. Почему?

Дарси с таким видом посмотрела на шляпу, валявшуюся на столе, словно ожидала, что та вместо нее ответит Террелу на его вопрос. Через мгновение она подняла глаза и встретилась с его прямым взглядом.

– Время шарить по карманам кончилось для меня. Как только помогу тебе, я уйду от Мика. Впрочем, до тех пор я буду носить эти вещи – для нашего дела они подходят лучше, чем мои юбки и блузы. – Она чуть передвинулась на стуле. – А теперь отвечай на мои вопросы о Джулсе.

– У тебя великолепные волосы, – заявил Эйден, протягивая руку, чтобы намотать на палец вьющийся локон. – Они такого цвета, что к ним так и хочется прикоснуться.

Он заметил, что дыхание у нее перехватило, а губы чуть приоткрылись, когда его рука принялась играть с шелковистыми прядями. Эйден улыбнулся. Дарси, поднявшая на него глаза, покраснела.

– Ты пытаешься увильнуть от ответов, Террел, – наконец сумела произнести она, отталкивая его руку. – И изо всех сил тянешь время.

Разумеется, так оно и было. Если бы она на самом деле была воспитанной девушкой, то оставила бы свои попытки вытянуть из него то, что он держал в себе, – во всяком случае, любая женщина, получившая элементарное воспитание, должна знать, что нельзя заводить с мужчиной разговор на темы, которых он избегает. Но поскольку ее воспитание оставляло желать лучшего, то и он не должен был вести себя как истинный джентльмен. Подумав об этом, Террел ощутил пьянящее чувство свободы.

– А твои глаза приобретают поразительный оттенок, когда ты злишься, – продолжал он. – Любой мужчина тут же полюбопытствует, какими они бывают, когда ты сгораешь от страсти.

– Черт возьми, Террел! Прекрати!

– Твои губы хочется целовать. – Он знал, что Дарси, как она ни противилась, было приятно слушать его слова. – И ты вовсе не холодна, детка. Ты такая сладкая, твои губы на вкус напоминают свежую вишню со сливками.

Эйден заметил, что девушка хотела было что-то сказать ему, но промолчала и вновь нацепила на себя маску холодной отрешенности. Ее поведение удивляло его. Дарси О'Киф была ирландской помойной крысой, как она говорила о себе, однако, как ни странно, она где-то выучилась манерам настоящей куртизанки. Террел откинулся на спинку стула, мысленно моля Бога, чтобы она решила, что он слишком пьян для того, чтобы вести беседу. Возможно, он и расскажет ей все, но только не сегодня. Как говорится, месть – это такое блюдо, которое лучше подавать холодным.

– По словам Мика, первой жертвой стал твой отец. Это правда?