- Мне жаль вас, Волков.
      Марс заскрипел зубами, сжал кулаки, стараясь сдержать порыв ненависти.
      - Что же вы ждете? - спросил космонавт. - Идите ко мне, и устроим поединок. Сразимся лицом к лицу, как и подобает мужчинам. Вы ведь этого хотите? Только, если быть точным, этот поединок будет схваткой человека с получеловеком, и вы этого боитесь, Вы не знаете, кто я и что могу сделать с вами в воде, на своей территории. Я вас и не виню, оставайтесь там, где вы есть, и занимайтесь своими грязными делишками.
      Марс склонился к воде:
      - Вы думаете, что вы все знаете, - прошипел он, - у вас на любой вопрос готов ответ. Хорошо, посмотрим, на что вы годитесь, Одиссей.
      Марс подошел к Ирине, стоявшей неподалеку, схватил ее за волосы и с силой дернул вниз, так что она упала на колени.
      Татьяна с Ларой протестующе вскрикнули.
      Марс свирепо посмотрел на женщин.
      - Только попробуйте вмешаться, - пригрозил он им, - убью на месте.
      Он с силой ударил Ирину по лицу.
      - Перестаньте, Волков! - крикнул космонавт.
      - Заткнись, хитроумный Одиссей!
      - Остановитесь, Волков. Это недостойно.
      - Почему? Эта женщина зашла слишком далеко, - он снова дернул Ирину за волосы, загибая ее голову назад. - Я собираюсь сделать ей еще больнее, Одиссей. И предупреждаю вас об этом заранее. Вы - мой главный свидетель.
      - Она - женщина. Оставьте ее в покое. Не вмешивайте ее в мужские разборки.
      - Э, нет, - возразил Марс. - Она совершенно сознательно согласилась играть со мной по моим правилам, с того самого момента, как переспала со мной.
      - Она же не знала, кто вы.
      - Знала, и очень хорошо. И следила за мной по поручению Бондаренко. Завязала дружбу с Наташей Маяковой, а потом предала ее. Вы об этом знаете? Взяла и предала свою подругу, просто так. А потом предала меня. Она не менее хладнокровна, чем мы с вами и любой мужчина. Насилие влечет за собой насилие, и ей пора знать эту истину. Это будет только справедливо по отношению к ней, нечего было соваться в мужские игры.
      - Это не справедливость, а месть. Обычная примитивная месть.
      - Неправда! - заорал Марс. - Я говорю о справедливости.
      - Это вы хотите так думать и нас заставляете думать по-вашему. Вы живете в гадком мире. И я бессилен помешать вам, я нахожусь здесь не по своей воле. В вашем мире, Волков, нет места справедливости, в нем властвуют личные интересы и амбиции. И кто хочет быть Богом на земле, вы или я? По-моему, ответ ясен.
      - Пропадите вы пропадом! И где вы только этому научились! Так болтать языком!
      - Мой язык защищает меня. Он - мое единственное оружие. То оружие, которым вы разрешили пользоваться.
      - Я вообще слишком многое вам разрешил, сейчас я понимаю это. Я дал вам свободу, и напрасно. Зря я был таким мягкотелым по отношению к вам и шел у вас на поводу. Позволял капризы, нарушал правила в угоду вам, баловал, словно отец любимое дитя. И вот результат - ребеночек-то вырос злым, эгоистичным, испорченным. Но я положу этому безобразию конец. - Марс повернул голову. - Татьяна, подойди сюда.
      Татьяна послушно подошла к Марсу. Дельфин высунул голову из воды и бешено защелкал.
      - Волков, - беспокойно спросил Одиссей, - что вы собираетесь делать?
      - Для вас все кончено, Одиссей. Я заставлю вас вести себя как следует. И отвечать на вопросы, и уважать начальство.
      - Волков...
      - Молчать! - Марс вытащил пистолет, прицелился и выстрелил в Татьяну.
      Она, как подкошенная, упала в бассейн. Ирина закричала. От выстрела в зале стояло гулкое эхо. Лара дикими глазами смотрела на труп Татьяны, сначала ушедший под воду, а потом всплывший на поверхность. Дельфин замолк, подплыл к безжизненному телу, потыкался в него носом, словно хотел оживить, и скрылся под водой.
      - Сволочь! - крикнул Одиссей.
      - А-а, ты ненавидишь меня! Что же ты не выйдешь из воды и не остановишь меня? Слабо?
      - Вы глупы, Волков. Как и все, вам подобные, стремящиеся к абсолютной власти. Я полагаю, что вы скоро узнаете о том, что стремление к власти и обладание ею отнюдь не одно и то же.
      - По-моему, с вашей стороны неуместно сейчас высказывать какие-либо мнения и давать мне советы, - угрожающе взмахнул пистолетом Марс и оглянулся, ища Лару. Лара торопливо шла в другой конец зала. Одиссей, видя, куда она направляется, закричал:
      - Стой! Не ходи туда, Лара!
      Злая улыбка появилась на лице Марса.
      - Я вижу, между вами тут нет секретов. Значит, я был прав, подозревая этих двух женщин.
      Лара между тем подошла к шкафу, встроенному в стену, достала связку ключей, выбрала один и вставила в замочную скважину на двери шкафа.
      - Ловко вы обработали моих сотрудниц, Одиссей. Прямо волшебство какое-то! Впечатляет. А ведь до встречи с вами они были одними из моих лучших агентов.
      Одиссей, поняв намек Марса, запротестовал:
      - Нет, Волков! Не делайте этого, достаточно уже!
      - Почему? Урок продолжается, и впереди у нас еще много тяжелых уроков, Одиссей, - сказал Марс и, подождав, пока Лара откроет шкаф, выстрелил в нее два раза. Лара упала, словно от удара невидимой руки. Дверца распахнулась, и содержимое шкафа показалось во всем его блеске: начищенные и смазанные автоматы Калашникова и другое оружие висело на стене аккуратными рядами.
      Марс зло улыбнулся, глядя на поникшую голову космонавта.
      - Прекрасно, - довольным голосом сказал он, - вот мы и начали узнавать, что такое власть, Одиссей. Но это только начало.
      Марс во все время разговора продолжал держать Ирину за волосы и теперь с силой загнул ей голову назад. Ирина закричала от боли. Одиссей поднял на врага глаза, темные, как ночь, спросил:
      - Что вы хотите?
      Марс прижал голову Ирины к полу и приставил к ее виску пистолет.
      - Если вы задаете мне такой вопрос, Одиссей, значит, вам есть что сказать мне. Скоро вы мне все расскажете, все, что я захочу!
      - Вы все узнаете сейчас. Не убивайте ее, - бесцветным, сухим голосом сказал космонавт.
      - А я и не собираюсь убивать ее, она представляет для меня немалую ценность. Видите, Одиссей, Цезарь умеет оказывать милость своим врагам. Я просто время от времени буду мучить нашу дорогую Ирину, а в перерывах задавать вам вопросы. Если вы будете отвечать на какой-нибудь мой вопрос неточно или неопределенно, я снова помучаю ее немножко. Наше интервью может затянуться надолго.
      - Не мучайте ее!
      - Что я слышу? Вы просите, Одиссей? Какое жалкое зрелище вы представляете собой! Вы еще хуже, чем многоуважаемый Валерий Денисович Бондаренко.
      - Вы так думаете? - раздался громкий голос, и Марс резко обернулся назад.
      - Кто это? - изумленно спросил он, никого не увидев. Из тени в полосу света вышел Валерий Бондаренко.
      - Извините, что задержался с визитом, Марс Петрович, но у меня было много неотложных дел. Марс беспомощно оглянулся вокруг себя.
      - А где лейтенант Поков? Где мои люди?
      - Они сюда, я думаю, уже не придут.
      Марс, оттолкнув Ирину, встал лицом к Бондаренко.
      - Вы пришли сюда один? Как вам удалось войти в здание, ведь у входа стоит охрана?
      - Взял и вошел. Бывает так, что и охрана не помеха. Бондаренко посмотрел вокруг себя, тревожно спросил:
      - Вы что, убили Лару и Татьяну?
      - А вы откуда про них знаете? - зло огрызнулся Волков.
      - Я знаю много, господин Волков, но сейчас у меня нет времени объяснять вам, к тому же вы человек непонятливый.
      Марс молча переводил взгляд с Валерия на космонавта и обратно, и постепенно до него доходил смысл того, чем занимались эти люди.
      - Какой же я идиот! - вскричал он. - Но теперь-то мне все ясно! Наташа была не только курьером, она была связной, помогала осуществлять обмен информацией между членами "Белой Звезды"! А Одиссей помогал вам, чем мог.
      - Почти так, - согласился Валерий, - но не совсем. Вы несколько туповаты, Марс Петрович, и никогда не додумаетесь до правды.
      Пока двое заклятых врагов вели такую странную беседу, Ирина потихоньку отползла в сторону, подальше от них. Она почти видела электрические искры, пробегавшие между ними; в воздухе стояло такое напряжение, как перед бурей, сильно пахло разгоряченными телами, кровью. Ирина беззвучно плакала, и со слезами уходили ужас, страх, отчаяние, она вся горела, словно в огне, и одновременно находилась в состоянии какого-то оцепенения. Мысль о Марсе, о том, каким чудовищем он оказался, вызвала у Ирины чувство отвращения, ей стало противно до тошноты, особенно когда она вспомнила, что хотела войти в его семью.
      Наблюдая за стоящими друг против друга мужчинами, в свое время немало значившими в ее жизни, Ирина осознала, что абсолютно не понимала мужскую психологию, не догадывалась, чем они руководствуются в своих поступках. Что заставляло их стремиться к жестокости и насилию? Неудержимое желание властвовать над людьми? Порочная страсть, сделавшая их души больными? Ирина только теперь осознала всю глубину морального уродства Марса и Валерия. Они беззастенчиво, не задумываясь о последствиях, использовали ее в своих целях, каждый на свой лад; ослепленные желанием властвовать, они забывали о том, что она - живой человек, а не послушный инструмент; им, в общем-то, по большому счету не было никакого дела до ее интересов, чувств, желаний, до ее судьбы. В сущности, и Валерий, и Марс были больны одной болезнью, между ними не существовало принципиальной разницы. Что с того, что цели у них были разные? Они оба готовы были ради достижения своих целей смести всех и каждого на своем пути. "Забудь про них, - сказала себе Ирина, - пусть они разбираются между собой сами, без меня, пусть их ненависть и жажда власти борются между собой, пусть они поубивают друг друга, - так только будет лучше. Для всех. Кошмар кончится".
      Она увидела, как Марс поднял пистолет, выстрелил, как Валерий покачнулся, и его плечо моментально окрасилось кровью. Это уже было для Ирины слишком. Она закричала, пытаясь остановить их, уже не соображая, что с ней происходит, - минуту назад она хотела отстраниться от всего, не вмешиваться больше ни во что, хотела остаться всего лишь наблюдателем смертельной схватки. И не смогла. Ирина находилась рядом со шкафом, где хранилось оружие. Шкаф был открыт, и она сняла со стены автомат Калашникова и подошла к двум мужчинам. Марс уже снова прицелился в Валерия; Ирине также показалось, что в помещение вошли какие-то люди, и она со страхом подумала, что это люди Марса.
      - Остановись, Марс! - сказала она, подходя ближе.
      - Заткнись! - огрызнулся тот.
      - Ирина, не вмешивайся, - попросил Валерий. Но Ирина не послушалась и в тот момент, когда Марс был готов нажать на курок, выстрелила. Звук от выстрела оглушил ее, и она как в полусне увидела, что Волков распростерся у ног Валерия. Ирина зарыдала в голос, отбросила от себя автомат, словно это была гремучая змея, и стала неистово тереть ладонями о бедра, как будто пыталась очистить руки то невидимой грязи. Увидев большое кровавое пятно на спине Марса, она, не в силах стоять, опустилась на колени.
      - Одиссей, - посиневшими губами прошептала она, - помоги мне.
      Виктор подплыл ближе к бортику бассейна, дотянулся до Ирины рукой, потянул к себе, в воду. Когда Ирина оказалась в воде, к ней со дна бассейна поднялся дельфин, начал беспокойно тыкаться носом ей в бок.
      - Ой, Арбат! - воскликнула Ирина, засмеялась, потом зарыдала снова.
      - С вами все в порядке? - спросила Тори, подходя к Валерию.
      - Не знаю, - ответил Валерий. - Произошла странная вещь. Я так давно мечтал об этой минуте, думал, что буду счастлив, увидев перед собой труп врага, но сейчас никакого счастья или радости не испытываю. Я обессилен, опустошен, - он положил руку на голову Марса, - у меня такое ощущение, словно часть моей души омертвела, перестала существовать.
      - Вам не следовало приходить сюда, - сказал Рассел, - с вашей стороны это было опрометчиво. Этот сукин сын чуть было не убил вас. Странно, что он промахнулся...
      - Поймите, я поступил так, как следовало. Волков уничтожил бы вас без малейшего колебания. Поэтому вам нельзя было появляться здесь вместе со мной. Кроме того, у Волкова была возможность взять в заложники кого угодно из присутствовавших здесь, кандидатов много.
      - Ну и что? - возразил Рассел, - у нас было бы время предотвратить такую попытку и...
      - Вы не знали Марса Волкова так хорошо, как знал его я, - перебил Рассела Валерий, - он почему-то только ранил меня, первый раз за свою жизнь промахнулся. Меня это тоже очень удивляет... - Валерий оторвал взгляд от лица мертвого врага и взглянул Расселу в глаза: - Марс был отличным стрелком.
      - Не молчи, скажи что-нибудь, - сказал Одиссей Ирине.
      - У меня такое чувство, что я - грязная, - Ирина положила голову ему на плечо. - Обними меня, - попросила она и, когда Одиссей обнял ее, прижалась к нему сильнее. - Марс был прав, говоря, что насилие влечет за собой насилие, он вообще все правильно сказал. Обо мне. Я соблазняла мужчин, лгала, и мне нравилось это делать. Я дошла до того, что сознательно пошла на предательство. Я выдала Наташу Марсу, рассказав ему о ее связи с Валерием. Но я не знала тогда, что на Лубянке работает не Валерий, а Марс. Но теперь это не имеет значения. Предательство есть предательство. Наташа относилась ко мне как к подруге, а я поступила гадко, предала нашу дружбу. Я виновата в ее мучениях. И я своими руками застрелила человека, с которым была близка. Совершила убийство. Мне место среди таких, как Марс.
      - Я не могу тебе помочь, Ирина. Не могу избавить тебя от угрызений совести! Сделанного не воротишь.
      Ирина отодвинулась от Одиссея, посмотрела в его необыкновенные глаза.
      - Почему ты не можешь помочь мне? - спросила она. - Я так надеюсь на тебя.
      - Нет, Ирина. Ты должна полагаться только на свои собственные силы. Пришла пора. Только ты сама способна спасти себя от той жизни, какую вела, ты сама, и никто другой, в состоянии свернуть с того пути, который ты избрала. Если ты, конечно, действительно хочешь порвать со своим прошлым.
      Ирина вся внутренне напряглась, знакомое чувство пустоты, безысходности заполнило ее измученную душу. Она снова испугалась, что ее схватят, бросят в тюрьму - ведь она убила человека. "У тебя ничего нет", сказал Ирине внутренний голос. "Это правда, - подумала она, у меня нет ничего. Я все потеряла, и жизнь моя прошла зря. И зачем только я родилась на свет, Господи?"
      Женщина готова была разрыдаться от отчаяния, но поборола подступившие к горлу рыдания, заставила замолчать внутренний голос. "Нет, - решила она, - еще не все потеряно, и в моем положении можно найти выход, и даже не один". И ее захлестнуло горячее желание найти этот выход, бороться, но не сдаваться. Пусть мечта об Америке останется только мечтой, пусть! Мечтать о таком было глупо. Кому она нужна в этой Америке? Да и от самой себя никуда не убежишь. Надо в конце концов отвечать за свои поступки, этому она научилась у Одиссея. Ирина посмотрела в его глаза, в их непрозрачную глубину, и во время молчаливого диалога сказала ему, что готова отвечать за все то плохое, что сделала в своей жизни.
      Рассел занялся раной Валерия, а Тори пошла к Ларе посмотреть, жива ли она. Лара была мертва. Затем Тори подошла к бассейну, наклонилась, ухватилась за тело Татьяны и вытащила его из воды. Татьяна тоже была мертва. "Сколько смертей, сколько ушедших жизней! - с горечью в сердце подумала Тори. - Кончится ли это когда-нибудь?" Этот вопрос девушка постоянно задавала себе с тех пор, как умерла Кои. Очистилась ли душа ее японской подруги такой страшной ценой? Тори не знала. Но не могла забыть сцены самоубийства, навеки запечатлевшейся в ее памяти. Не могла забыть яркую голубизну неба, белые одежды Кои, ковер цветов и ужасную рану, мгновенно окрасившую в кровавый цвет не только ткань, но и траву под ногами Кои. А что за странные горы увидела она? И огоньки в горах? Тори мысленно прочла молитву за упокой души Кои и за себя тоже.
      Тори стояла у бассейна, где находился Виктор Шевченко - космонавт, товарищ и коллега ее брата. Виктор долгое время провел вместе с Гретом, они жили и тренировались вместе, работали вместе. Он последний видел Грега живым. Какая странная судьба привела ее сюда! И, находясь так близко от этого человека, Тори почти боялась приблизиться к нему. Она слышала плеск воды, видела бледно-голубые и насыщенно-синие тени, игравшие на водяной поверхности, образовывавшие причудливые узоры. Откуда-то издали слышался странный говор дельфина. На мгновение Тори показалось, что она стоит не у бассейна, а на пороге иного времени, что она попала не в Россию, а в какой-то иной мир, существующий почему-то именно здесь, в этом месте.
      Сначала Тори увидела дельфина и так удивилась, что не знала, что и сказать. Дельфин заметил ее и быстро поплыл к тому бортику, где она стояла, а подплыв, выпрыгнул целиком из воды и дотронулся круглым носом до щеки Тори, а потом с шумом плюхнулся обратно, подняв вокруг себя целые фонтаны брызг. К Тори подплыла Ирина и назвала себя.
      - Я Тори Нан, - в свою очередь представилась девушка, - мы пришли сюда с Валерием, чтобы сделать общее дело - помочь "Белой Звезде".
      Тори протянула Ирине руку, и та крепко пожала ее. Мгновение женщины смотрели друг другу в глаза, и какая-то странная связь возникла между ними во время прикосновения рук, - молчаливый обмен словами, чувствами?
      - Извините меня, - сказала Тори, прервав молчание, - я ничего не говорю, но дельфин так сильно меня удивил!
      - У Арбата - свои симпатии и антипатии. Вы очень понравились дельфину, поэтому он так себя и повел. - Ирина улыбнулась, затем повернулась к Одиссею. - Плыви сюда и познакомься с Тори, - позвала она его. - Тори приехала из Америки, чтобы... - Ирина резко замолчала, потрясенная выражением лица Одиссея. - Что случилось, Одиссей?
      Космонавт медленно подплыл к тому месту, где было больше света; дельфин присоединился к своему другу, и Одиссей оперся рукой о спину животного. Тори с замиранием сердца следила за дельфином и человеком, когда они оказались в полосе света, пристально всмотрелась, заметила странную безволосую кожу космонавта, чем-то похожую на дельфинью, - гладкую, с серебристым оттенком, - вгляделась в лицо космонавта, поймала взгляд огромных непрозрачных синих глаз. И открыла рот от изумления. Закрыла его и открыла снова. Долго-долго смотрела в глаза космонавту и наконец прошептала:
      - Грег?
      - Тори. Боже мой!
      Тори, обезумев от радости, прямо в одежде прыгнула в воду, подплыла к брату. По ее щекам ручьями текли слезы, но она этого не замечала.
      - Перестань, ну что ты, - он ласково гладил ее по волосам.
      - О, Грег! - Тори притянула брата к себе, прижала к груди, покрывала поцелуями любимое лицо, не веря собственным глазам. Боялась отпустить его от себя и долгое время не отпускала.
      - Но я думала, что ты погиб, - всхлипывая говорила она. - Мы все думали. Как же...
      - Это сделали русские, - ответил Грегори Нан, ибо это был действительно он. - Они незаконно подвергли Виктора Шевченко и меня действию небольших доз космического излучения - экспериментировали, надеясь, что радиация станет средством борьбы с отрицательным влиянием невесомости на человеческий организм. А потом произошла поломка скафандра, и Виктор Шевченко погиб. Я вернулся на Землю живой, но находился в бессознательном состоянии несколько месяцев. А когда пришел в себя, то узнал, что русские вовсе не собираются отправлять меня домой, в Америку. Я после полета приобрел для них особую ценность. Не могу представить, как им удалось уговорить американскую сторону и убедить наших специалистов, что погиб в космосе именно я, но они это сделали. И начали называть меня именем Виктор, думаю, затем, чтобы я немного пообвыкся в своей тюрьме. Как видишь, тюрьма у меня не такая уж и плохая, но... И золотая клетка остается клеткой.
      К бассейну подошел Рассел, Тори повернулась к нему.
      - Познакомься, Расс! Это мой брат, Грег. Оказывается, в космосе погиб русский, а Грег остался жив!
      - Господи Иисусе! - воскликнул Рассел и присел на корточки у бортика. - Что они с вами сделали?
      - Долго рассказывать. Как-нибудь в другой раз.
      - Да уж вижу, - нахмурился Рассел. - А как вы себя чувствуете? Нормально?
      - Вряд ли нормально.
      - Как бы то ни было, а мы заберем вас отсюда. Дома, в Америке, с вами захочет встретиться огромное количество людей. Да они наизнанку вывернутся, лишь бы поговорить с вами.
      - Они в этом мало отличаются от русских.
      - Я что-то не так сказал? - удивился Рассел.
      - Расс, у нас мало времени, - напомнила Тори.
      - О'кей. Я, конечно, всего не знаю, Грег, но надеюсь скоро узнать, а сейчас...
      К бассейну подошел Валерий.
      - Одиссей, - обратился он к Грегу, - служба безопасности и армия России объединились, как мы того и боялись. Сегодня на рассвете будет отдан приказ о вооруженном нападении на Литву и Латвию, а на президента будет совершено покушение.
      - Так скоро, - озадаченно проговорил Грег. - Придется пускать в ход оружие.
      - Оружие? - переспросил изумленно Рассел.
      - Да, - ответил Грег. - Противопехотное ядерное оружие, которым снабдил нас Бернард Годвин. - Он кивнул Валерию. - Я согласен с вами. В данной ситуации наше оружие - единственный способ остановить кровопролитие. Помогите мне вылезти из воды.
      Валерий и Рассел наклонились и вытащили Грега из воды. Валерий, хотя и помогал Расселу одной рукой, сморщился от боли, и космонавт внимательно посмотрел на Валерия.
      - Ничего серьезного, - успокоил тот. - Кость не задета. Беспокоиться не о чем. Повреждена только мышца.
      - Кровь я остановил, - вмешался в разговор Рассел, - смазал рану противовоспалительной мазью, перебинтовал как следует. Здесь, кстати, есть прекрасная аптечка. Но Валерию нужна консультация врача.
      - Позже, не сейчас, - сказал Валерий. Пока мужчины разговаривали, Ирина выбралась из бассейна, пошла за инвалидным креслом. Прикатив кресло к бассейну, она подождала, пока Грега усадят, а потом обернула его большим махровым полотенцем, как делали это Лара и Татьяна. Вскоре к ним присоединилась Тори, вся мокрая, и Ирина накинула на нее другое полотенце, чтобы девушка могла согреться.
      Валерий покатил кресло с Грегом в аппаратную связи и, когда космонавт занялся радио, спросил:
      - А Марс почти обо всем догадался?
      - Почти. Но всей правды он узнать не мог, разумеется. Валерий обратился к вошедшим Тори и Расселу:
      - У нас была трудная работа. Прошли годы, прежде чем мы добились каких-то результатов: националистические движения в республиках окрепли, осмелели, республики отделились от России и стали самостоятельными государствами. Но появились другие проблемы: каждый теперь старается только для себя, - грузины думают только о Грузии, украинцы - об Украине и так далее, да еще многие воюют друг с другом - Валерий сделал паузу, и стало слышно его тяжелое дыхание - он изо всех сил боролся с болью. Ему предложили сделать болеутоляющий укол, но он отказался. - И вдруг, восемнадцать месяцев назад, - продолжил он, - появился Грег. Свалился на нашу голову, как звезда с неба, и с его появлением наши дела пошли лучше. Он оказался под строгим надзором Лубянки, его допрашивали ежедневно, держали, можно сказать, в тюрьме. Он стал символом, объединившим всех членов нашей организации, и возглавил ее.
      Пока Валерий говорил, Грег отдавал какие-то отрывистые распоряжения по волновому радиоприемнику, меняя волны каждые двадцать секунд.
      - Отсюда, - сказал Валерий, - мы можем успешно и эффективно воспользоваться нашим оружием.
      - Но ведь сейчас почти пять часов утра, - заметил Рассел. - Времени не осталось.
      - Неважно. Если приказ не будет отдан, интервенция не начнется. Наше оружие спрятано в Москве, недалеко от церкви, где я скрывался, - в подвале Министерства атомной энергетики в Старомонетном переулке. - Валерий кивнул в сторону космонавта: - Одиссей, вернее, Грег занят сейчас тем, чтобы подключить к делу нужных людей и раздать оружие членам "Белой Звезды". А уж с ядерным оружием они смогут поехать на дачи генералов и заставить высшие чины на Лубянке выслушать наши требования. У нас есть свои люди в верхах, которые помогут нам сделать это. Валерий поднял автомат, брошенный на пол Ириной. - Конечно, лобовой атаки не будет, никто не собирается идти на Лубянку и расстреливать всех, кто там находится. Но осложнения неизбежны. Может быть, кто-нибудь из нас погибнет прежде, чем все кончится. Я лично должен принять участие в боевых действиях, проследить за тем, чтобы все было сделано как подобает. Чтобы никто из заговорщиков не ускользнул из расставленных нами сетей. Кроме того, я собираюсь встретиться с президентом и сообщить ему о готовившемся на него покушении.
      - Чем мы можем вам помочь? - спросил Рассел.
      - Вы уже выполнили свою часть задачи, - улыбнулся Валерий, - а теперь мы будем выполнять свою. Лучше, если вы больше не будете вмешиваться, вдруг в печать просочатся сведения о том, что американские агенты принимали участие в ликвидации правительственного кризиса в России. Это ни к чему.
      - Но что будет происходить здесь? - спросила Тори.
      - А этого никто точно не знает. Ясно одно: необходимо покончить с самодержавной политикой России, самостоятельные государства, возникшие на территории бывшего СССР, должны укрепить свой суверенитет, жить так, как они хотят. Но мы не стремимся к войне, к противостоянию, наша цель - мирное сосуществование, на равных правах.
      Грег закончил свою работу, и приемником завладел Рассел, - он послал закодированное сообщение через берлинский филиал в главное управление Центра. Ирина увела с собой Тори, показала, где душевая комната, дала сухую одежду. Когда Ирина принимала душ, а Тори переодевалась, в комнату на инвалидном кресле въехал Грег. Тори бросилась к брату, опустилась рядом с ним на колени.
      - Как же я рад видеть тебя, Тори. Ты не можешь себе представить, как я рад!
      - Что они сделали с тобой, Грег? Что с тобой произошло в космосе? Как ты жил здесь все это время? Мама с папой с ума сойдут, когда увидят тебя.
      - Я так не думаю.
      - Почему?
      Грег протянул к Тори руки, обнял ее за плечи.
      - Они уже знают, Тори.
      - Мама и папа знают, что ты жив? - Тори была потрясена. - Но откуда они узнали?
      И тут догадка молнией сверкнула в мозгу Тори. Один за другим вспомнились фразы из разговоров с Расселом:
      "...даже Бернард не имеет права тайно пользоваться средствами Центра... Итак, откуда Бернард берет деньги?.." Тори дрожащими от волнения пальцами вытащила фото Ариеля, которое всегда носила с собой. "...Что-то еще должно быть, Тор... Пусть Ариель засек Бернарда в Сан-Франциско, и что с того? - звучали у нее в голове слова Рассела. - Разве Бернард не мог поехать в этот город по делам, на свидание, с какой-нибудь женщиной, отдохнуть и так далее. Существует масса вариантов".
      Тори всмотрелась в снимок: на первом плане Ариель, за ним виднеются солнечные часы, играющая девочка... В левом нижнем углу Бернард, и загадочная пара - мужчина и женщина, идущие в сторону Бернарда, идущие на встречу с ним! Кто эти люди? Неужели ее родители? Неужели Лора и Эллис Нан приехали в Сан-Франциско встретиться с Бернардом Годвином? Зачем? Предположить можно было лишь одно: они снабжали Бернарда деньгами, на которые он покупал у японцев ядерное оружие. Если это так, головоломка решена - все становится на свои места.
      - Валерий связался с Бернардом, - заявила Тори с ноткой удивленного торжества в голосе, - и рассказал ему о тебе, Грег. Правда? А потом Бернард поехал к отцу и сообщил ему о том, что ты жив, и что у него есть возможность помочь укрепить в республиках бывшего СССР националистические движения. - По выражению глаз брата Тори поняла, что пока говорит правильно. - Господи Иисусе, Бернарду было мало того, что он меня в это впутал, он добрался и до моих родителей!
      - Не думаю, что слово "добрался" здесь подходит, - возразил Грег. Мне кажется, родители сами решили финансировать Бернарда.
      - Нет, нет, Грег! - горячо воскликнула Тори. - Ты не знаешь Бернарда так хорошо, как я! Он заставил их, - не силой, разумеется, а каким-нибудь хитрым способом. Бернард мастер на такие дела. Нашего отца не так легко убедить в чем-либо, а тем более заставить что-либо сделать, однако и у него есть свои слабости, а одна из его слабостей - ты, Грег. Да, конечно! Я уверена, что Бернард использовал тебя, чтобы уговорить родителей!
      - Тори, ты слишком много приписываешь Бернарду. Он далеко не так всесилен, как ты думаешь. А мама и папа имеют свое собственное мнение.
      - Далеко же зашел Бернард, - мрачно заявила Тори.
      - Разве плохо он сделал? Он распахнул веками запертую дверь, и теперь наконец люди из бывшего СССР увидят солнечный свет, понимаешь?
      - Может быть, но чем он за это заплатил? Ты не знаешь, Грег, сколько крови пролилось по вине Бернарда.
      - Я знаю, сколько крови уже пролилось здесь и сколько еще пролилось бы, не помоги нам Бернард. И ты, Тори.
      Тори молчала. Она понимала, что Грег прав, и Бернард прав - по-своему, но ей хотелось проучить Бернарда за его самоуверенность, властность, пренебрежение правилами, законом, людьми.
      - Тори, прежде чем ты на что-нибудь решишься, поговори сначала с отцом!
      - Мы оба с ним поговорим. Я забираю тебя домой.
      - Нет.
      Наступило напряженное молчание.
      - Я не поеду в Америку. Я не могу вернуться домой. Сейчас, по крайней мере. Может быть, когда-нибудь потом. У меня много дел, много друзей, которых я предам, если уеду. Я нужен здесь, в России. - Неужели ты говоришь серьезно?
      - Я серьезен как никогда. - Грег посмотрел на озадаченное лицо Тори. Ну как мне тебе объяснить? Отец когда-нибудь рассказывал тебе о полицейском по имени Дзэн?
      - Да, - еле слышно прошептала Тори.
      - Так вот, можешь считать, что Дзэн - это я. Нахожусь в чужом месте, в чужой стране. Помнишь, Дзэн пришел в незнакомый монастырь и дежурил там ночью, и не понимал, зачем его заставили дежурить, а потом увидел души монахов и испугался? Все это пережил и я, и так же, как и Дзэн, постепенно понял, зачем я здесь нахожусь. Цель моего присутствия в этой стране гораздо важнее моих личных интересов.