- Сообщите, пожалуйста, господину Мурасито, что его хочет видеть сестра Тома Ройса.
      - Мурасито-сан оставил указание не беспокоить его.
      Тори наклонилась, приблизила свое лицо к лицу секретарши и тихо, но веско сказала:
      - Позвоните ему. Я подожду.
      Секретарша вскочила со стула, словно ее ткнули в бок горячей вилкой. Дрожащими руками она схватилась за телефонную трубку и набрала длиннющий номер, коротко сказала что-то в трубку, подождала немного, потом опять говорила, но недолго. Положив трубку на место, секретарша испуганно-удивленным взглядом посмотрела на Тори и сообщила:
      - Мурасито-сан вас ждет. Я провожу вас. Выйдя через массивные деревянные двери, она повела Тори по просторному коридору, стены его были увешаны цветными фотографиями образцов тканей, которые производила корпорация "Тандем Поликарбон". Фотографии были вставлены в рамки и висели в художественном беспорядке, как произведения искусства.
      Кабинет Тока Мурасито выходил окнами на юго-запад; из окон открывался великолепный вид на Токио. На стенах красовались картины Брака, Мане и других художников. Тори была поражена богатством и хорошим вкусом Мурасито. Секретарша ввела Тори в кабинет и ушла. Оставшись одна, девушка моментально забыла о хорошем вкусе и прочих подобных вещах. Мурасито намеренно не появлялся какое-то время, а потом неожиданно вошел в комнату через потайную дверь, умело спрятанную в стене, за деревянной панелью, на которой крепился бар и стояла древняя мексиканская статуэтка, а также шесть полок с книгами, более уместными в приемной юриста.
      Мурасито-сан был человеком маленького роста. Он казался еще ниже, чем тот коротышка-бизнесмен в ресторане, Коренастый, с широкими, мощными плечами культуриста, он больше походил на борца, чем на делового человека, и наверняка одежду шил на заказ, потому что нужный размер на такую фигуру в магазине найти было невозможно.
      - Итак, - сказал Ток Мурасито, не тратя времени на расшаркивание, что вам нужно?
      - Вы убили американца по имени Том Ройс.
      - Меня вынудили это сделать, - не моргнув глазом, ответил Мурасито.
      - Интересно, что по этому поводу думает полиция.
      - При чем здесь полиция? Полицию вмешивать никто не собирается.
      - Почему вы так в этом уверены?
      Мурасито, обойдя письменный стол, подошел к окну. Постоял там, заложив руки за спину, и, глядя вниз, на город, спросил:
      - Зачем нужна полиция?
      - Когда совершается убийство, обычно сообщают в полицию, разве не так?
      - Так, - кивнул Мурасито. - По правде говоря, полиция уже извещена. Вы удивлены? С полицией у меня налажены хорошие контакты, мисс. Мы хорошо ладим между собой. А с Ройсом у меня были кое-какие дела. Бизнес.
      Тори вспомнила о том, что Том Ройс приехал в Японию под видом бизнесмена, занимающегося продажей тканей.
      - Что ж, - сказала она, - а полиции известен мотив убийства?
      Ток Мурасито напрягся.
      - Кто вы? - спросил он.
      - Вы не сказали вашим полицейским друзьям, что ваша дочь была изнасилована? - спросила Тори, игнорируя обращенный к ней вопрос.
      При этих словах лицо Мурасито как-то странно изменилось, и неопытный наблюдатель мог бы подумать, что Ток расслабился, то только не Тори. Она увидела на лице директора страдание. Мурасито отвернулся.
      - Моя дочь достаточно натерпелась стыда. Она пережила сильную душевную боль и потрясение, это многовато для молодой девушки.
      Тори тихо подошла к Мурасито сзади.
      - Я не сестра Тома Ройса. Меня зовут Тори Нан. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
      Ток Мурасито отрицательно покачал головой.
      - В Токио меня называют Диким Ребенком. Я могу убить вас прямо сейчас, и никто никогда об этом не узнает.
      - Вы глупая молодая женщина. Вы слишком горячи и необузданны. Идите-ка лучше домой.
      Тори не двигалась, и Ток Мурасито, отвернувшись от окна, повернулся к ней лицом.
      - Когда-нибудь позднее, когда вы повзрослеете, вы поймете, что помимо насилия существуют и другие способы настоять на своем.
      - От вас мне странно слышать подобные вещи.
      - Священный долг. Гири. Я сделал то, что обязан был сделать.
      - Я тоже пришла сюда не развлекаться.
      Ток Мурасито долго, не отрываясь, смотрел на Тори. Наконец сказал:
      - Время издевается над всеми нами, мисс Нан. Я стараюсь помнить об этом, но все равно постоянно забываю. - Тори ничего не ответила. - Вы убьете меня сейчас?
      - Если я убью вас, то скорбь и боль вашей дочери навсегда останутся на моей совести.
      - Ну что ж, - вздохнул Мурасито, по-прежнему пристально изучая лицо Тори, - видимо, на свете все-таки существует справедливость. Объясните мне, мисс Нан, зачем вы сюда пришли?
      - Чтобы вы узнали обо мне. Чтобы посмотреть на вашу реакцию.
      - То есть вы устроили мне проверку?
      - Что-то в этом роде.
      Мурасито провел рукой по лицу.
      - Должен признаться, что впервые женщина экзаменует меня.
      - И какое вы испытываете при этом ощущение?
      - Я чувствую себя довольно неуютно, скажу правду.
      - Несколько непривычно, да? Мужчина и женщина поменялись местами.
      - Не совсем так. Я имел в виду другое.
      - Я чувствую себя неуютно оттого, что вы так необыкновенно легко относитесь к насилию. Словно это само собой разумеющееся, обычная вещь, ничего особенного.
      - Вы считаете, что я должна ненавидеть насилие только потому, что я женщина?
      - В общем-то, да. Так говорит мне мой жизненный опыт. Кто-то ведь должен бороться с насилием? Если женщины перестанут выполнять свою традиционную миротворческую миссию, то куда мы придем?
      - Господин Мурасито, вы - загадочный человек.
      - Ваши слова мне следует понимать как комплимент, не так ли, молодая леди? Тори нахмурила брови.
      - Никто не называет меня молодой леди.
      - Вот и прекрасно, значит, настало время так вас называть.
      ...Образы, картины прошлого постепенно начали ослабевать в сознании спящей Тори, словно бледнело отражение луны на поверхности воды, как бывает с приходом дождя. Что-то темное, твердое давило на мозг, и Тори, сделав усилие, проснулась, сбросив с себя остатки сна, вернулась из мира грез в мир реальный. Открыв глаза, она при свете ночника увидела человеческую фигуру, стоящую у ее ног. Тори напрягла память, чтобы вспомнить, где она находится, как очутилась в этом месте, что с ней произошло. С большим трудом ей удалось вспомнить о событиях, которые произошли в Киндзи-то, о Фукуде. Прошлое находилось далеко, скрытое плотным туманом, а вот незнакомая женщина была вполне осязаемой, живой, настоящей. Какая-то сила мешала Тори думать, упорно пробиваясь к ее сознанию.
      Тори не сразу сообразила, что испытывает на себе влияние мощного энергетического поля, чужого ва.
      - Ты кто?
      Кои подошла ближе, сказала:
      - Я - духовная сестра Фукуды. Я пришла, чтобы отомстить тебе за ее смерть.
      Мгновенно в памяти Тори всплыла та давняя встреча с Током Мурасито. Сейчас происходило нечто похожее, только на месте Тока Мурасито теперь находилась она сама, а на ее месте - эта женщина, которая очень напоминала Тори, какой она была девять лет назад, в то время, когда ее называли Диким Ребенком.
      Незнакомка была красивой невысокой женщиной с широкими плечами и узкими бедрами, черноволосая. В глазах ее, казалось, жила, как некий дух, сама королева ночи.
      Тори попробовала исследовать, насколько сильное поле у незнакомки, и почувствовала неудержимо бьющий источник, противостоять которому оказалось необыкновенно трудно.
      - Как тебя зовут? - спросила Тори.
      - Я взяла имя Кои.
      - Ты глупая женщина, Кои. Ты слишком горяча и необузданна. Иди-ка лучше домой.
      - Я уйду после того, как убью тебя, - ответила Кои.
      - Сколько в тебе ярости, ненависти. Ты разве не видишь, что с тобой происходит?
      - Нет.
      - Конечно, нет, и я не видела, когда была такой же, как ты, только на девять лет моложе. Я даже не уверена, что и сейчас до конца это понимаю.
      - О чем ты говоришь?
      - Слушай меня внимательно, Кои. Я убила Фукуду, но я вынуждена была сделать это. Священный долг. Гири. Она первая объявила мне войну, и она же заманила меня в ловушку. Фукуда считала, что мир тесен для нас двоих, что одна из нас должна умереть.
      - Меня это не касается. У меня тоже есть свой священный долг.
      - Между нами есть небольшая разница, Кои. Одно дело - слушать собственную совесть, и совсем другое - исполнять чьи-то приказания.
      - Не вижу особой разницы.
      - В таком случае ты лишена своего "я", своей индивидуальности, свободной, независимой от других людей, воли. Значит, ты не существуешь на самом деле, ты являешься чужим творением. Кто сотворил тебя в угоду своим желаниям, Большой Эзу? Конечно, нечего и сомневаться. Это Большой Эзу, больше некому. Кои на самом деле нет, есть женщина-автомат, созданная Большим Эзу. - Тори внимательно наблюдала за своей гостьей. - Скажи мне, Кои, кто ты на самом деле?
      - Я женщина-убийца.
      - Это то, что из тебя сделали, пойми. Ты не можешь мне ответить, потому что сама не знаешь, правда? Я готова поспорить, что ни разу в жизни ты не была сама собой, тебе постоянно кто-то говорил, как следует себя вести и что следует думать.
      Кои долго молчала, задумавшись, словно вспоминая что-то, потом сказала:
      - Меня воспитал сенсей, которого зовут Человек Одинокое Дерево. Он взял меня под свою опеку, вырастил, когда мои родители уже не знали, что со мной делать. На мне лежит проклятие. Я родилась в год хиноеума, год женщин, убивающих своих мужей. - Кои слегка качнула головой, но глаза ее продолжали смотреть в одну точку. - Человек Одинокое Дерево научил меня, как бороться против проклятия, полученного мной при рождении. Он считал, что карму можно изменить, если иметь сильно развитую волю. Я поверила в это, больше верить мне было не во что. Я долгие годы провела на острове, где жил мой учитель, стала считать себя его дочерью, а он относился ко мне по-отечески тепло, словно на самом деле был мне родным отцом. Это было так хорошо. Мой настоящий отец боялся меня, и его родительские чувства распространялись на моих братьев и сестер, а меня обошли стороной.
      Однажды Человек Одинокое Дерево объявил, что мы покидаем остров на несколько дней. Как выяснилось, мы отправились на свадьбу его дочери. Я увидела выражение его лица, когда он с любовью смотрел на невесту, и поняла, какие глупые фантазии вбила себе в голову. Для него я была ничто, никто. Как я могла думать, что он считает меня своей дочерью, членом своей семьи! Какая опасная наивность! Я приняла желаемое за действительное и верила в это в течение многих лет своей жизни на острове. Мне пришлось глубоко спрятать свое разочарование, чтобы учитель ничего не заподозрил. Я не могла его винить. С какой стати он должен был относиться ко мне как к дочери? Я же - хиноеума, недостойна такой высокой чести, его любви.
      Конечно же, я не рассказала о своих чувствах Человеку Одинокое Дерево. Я нуждалась в нем еще больше, чем прежде. Мне было необходимо его внимание, как воздух, лишись его - я бы убила себя.
      Кои замолчала и долго стояла совершенно неподвижно, погруженная в воспоминания.
      Тори почувствовала, как напряжение начало ослабевать, как сила энергетического поля уменьшилась, но не стала сама ускорять этот процесс, а спросила:
      - Кои, скажи, почему насилие, убийство стали смыслом твоей жизни?
      - Я рождена для насилия. Мои руки запятнаны кровью.
      - Неправда. Ты такая же женщина, как и я, как многие другие.
      - Но ты тоже любишь насилие, принимаешь его радостно, как любовника.
      - Ты ошибаешься, Кои.
      - Нет, не ошибаюсь. Я чувствую в тебе такую же внутреннюю злость, которая живет во мне.
      - Подожди, Кои. Не забывай, что все-таки мы - женщины, и поэтому должны искать другие варианты, кроме насилия.
      - Зачем?
      - Потому что, если сжигающий наши сердца огонь не заливать изредка водой, мы сойдем с ума. Страсть к убийству - страсть противоестественная, и рано или поздно природа возмутится. Так жить нельзя, Кои.
      - Тогда я, подобно звезде на темном небе, сверкну ярко и погасну.
      - Ты этого хочешь? Разве ты ищешь для себя смерти?
      - В том мире, в котором мы живем, в котором нет места чести, смерть единственно достойный выход.
      - Ты не права, Кои. Гораздо лучше время от времени гасить огонь водой.
      - Для меня такой путь неприемлем. Это невозможно.
      - Для нас с тобой, Кои, нет ничего невозможного.
      Кои дотронулась рукой до Тори.
      - Ты сама не можешь потушить огонь в твоей душе, почему же ты советуешь сделать это мне?
      - Неудачи не должны нас пугать. Если я пытаюсь что-то сделать, и у меня не получается, это не значит, что я перестану пытаться. Я попробую еще и еще.
      - И будешь совершать все те же ошибки.
      - Нет, почему? - Тори попыталась сесть в кровати, но сильная рука Кои остановила эту попытку. - Рано или поздно, но человек при желании добьется своего. Мы должны стараться стать лучше. Я не могу указать тебе способ это сделать, но ты должна сама его искать, и ты найдешь его! Многие люди в течение долгого времени работали над собой и добивались хороших результатов.
      - Я лучше не стану, - упрямо ответила Кои. - Я проклята, я - хиноеума.
      - Да перестань ты верить этой суеверной чепухе! Ты принципиально ничем не отличаешься от меня, только тем, что всегда была одинока. Учителей у тебя было много, а толку от этого вышло мало. Это ужасно, если не знаешь, для чего живешь. Жизнь кажется никчемной и глупой, и лишь отчаяние помогает выжить. - Тори поймала взгляд Кои. - Доверься мне. Может быть, вместе мы чего-нибудь добьемся?
      - Невозможно. - Кои крепче вцепилась в Тори. - Я должна отомстить за смерть Большого Эзу. Гири. Я должна убить тебя.
      - Тогда ты безнадежна, Кои, - устало сказала Тори. Кои молчала и ничего не делала. Женщины продолжали пристально смотреть друг на друга, и тут до их слуха донеслись слова: "Вот она! Она работает на Большого Эзу! Убить ее! Схватить!"
      Тори узнала среди других голосов голос Хитазуры, увидела Рассела, нацелившего пистолет на голову Кои.
      - Стреляйте, - спокойно сказала Кои. - Но прежде, чем я умру, я возьму с собой Тори Нан.
      - Назад! - крикнула Тори, и ее крик, как бомба, разорвал внезапно наступившую после слов Кои напряженную тишину. - Я говорю серьезно, Расс! Уходи и забери с собой Хитазуру!
      - Тори, эта женщина - профессиональная убийца, - начал Рассел. - Она пришла сюда, чтобы расправиться с тобой. Ты что, не понимаешь?
      - Я уже устала от того, что вы вечно вмешиваетесь в мои дела! заорала Тори. - Убирайтесь к дьяволу! Чертовы мужики! Коты драные!
      - Тори! - проговорил Рассел, опуская оружие. Тори молчала. Мужчины постояли и ушли.
      - Зачем ты это сделала? - спросила Кои.
      - А их наши дела не касаются. Разберемся между собой без их помощи.
      - Они могли успеть выстрелить в меня прежде, чем я покончила бы с тобой.
      - Может быть.
      - Но ты все равно настояла на том, чтобы они ушли. Почему?
      - Я же тебе уже все объяснила.
      - Но я могу убить тебя сейчас.
      - Я знаю.
      - Большой Эзу хотел, чтобы я убила тебя.
      - Послушай, кто он такой, этот Большой Эзу? Он что, твой отец? Или брат? Почему ты обязана его слушаться?
      Кои ничего на это не ответила, потом вдруг начала смеяться. Она смеялась и смеялась, вся тряслась от смеха, держась за бока; по щекам ее текли слезы. Смех закончился так же внезапно, как и начался, и Кои зарыдала, оплакивая свою несчастную судьбу. Вся горечь, накопившаяся за многие годы, вышла из нее с этими бурными потоками слез, и, немного успокоившись, Кои положила голову на плечо Тори, и Тори нежно гладила ее волосы, утешая, словно напуганного ребенка.
      - Все будет хорошо, успокойся, - прошептала Тори, - все будет хорошо.
      Кои покачала головой и, всхлипывая, сказала:
      - Нет. Никогда. Я не могу никому довериться. Я никому не верю.
      - Но ведь ты же сейчас пытаешься поверить мне, правда?
      Кои кивнула головой.
      - В таком случае, если и не все у тебя будет хорошо, Кои, то хоть что-нибудь станет лучше. Не сомневайся. Я знаю.
      - Я чувствую себя прекрасно.
      - Да уж вижу. Краше в гроб кладут.
      - А ты, оказывается, остряк!
      Тори и Рассел сидели друг против друга в той самой комнате, где тридцать шесть часов назад девушка разговаривала с Кои. Теперь кровать была пуста, а Тори, одетая, плотно пообедавшая, не собиралась больше задерживаться в больнице. Рассел пытался уговорить ее остаться еще на какое-то время.
      - Но ты можешь выслушать меня спокойно?
      - Могу. Давай говори.
      - Ты же человек, Тори, а не гуманоид с планеты Криптон.
      Девушка расхохоталась.
      - Не волнуйся, Расс. Я не буду бегать как угорелая и прыгать через высотные дома. Но у нас есть работа, наше задание. И где сейчас Кои, скажи на милость? Надеюсь, ты сделал так, как я тебя просила? Ты не оставил Кои и Хитазуру наедине?
      - Нет, только это оказалось совсем не просто, и к тому же случай с твоим отравлением выбил Хитазуру из колеи.
      - Неужели? - удивилась Тори.
      - А о чем ты так долго говорила с Кои? Вы же несколько часов провели вместе!
      - Сначала мне нужно кое-что сделать, а потом я тебе расскажу, ладно? Слушан. Во-первых, мне нужно получить доступ к компьютерам Центра. Ты понимаешь?
      - Нет проблем. Я сейчас же пойду и позвоню насчет этого. У Центра есть свое помещение, арендованное на год в районе Синдзюку.
      - Отлично. Во-вторых, мне нужно кое о чем выспросить Хитазуру. Давно пора было этим заняться
      - Согласен. У меня тоже имеется к нему парочка вопросов.
      - Нет, Рассел. Оставь это мне. Хитазуру буду расспрашивать я одна. Так лучше. Слейд не хотел соглашаться.
      - Ни за что, Тори. Ты только что поднялась с больничной койки...
      - Может быть, устроим маленькое состязание по армрестлингу?
      - Да ну тебя. Беседа с Хитазурой может привести к совершенно непредвиденному результату. Я не хочу, чтобы ты подвергался риску.
      - Рассел, что ты так переживаешь? Что бы ни случилось, Хитазура не посмеет убить меня.
      - Не уверен. А вдруг вы друг друга перестреляете? Кто вас знает. Если ты будешь разговаривать с Хитазурой, то только при одном условии: я тоже буду присутствовать.
      - Расс, ну подумай хорошенько! Хитазура не скажет ничего в твоем присутствии, как ты не понимаешь?
      - И слушать не желаю. Никаких возражений, Я не разрешаю тебе видеться с ним наедине.
      - Господи, Расс, - возмутилась Тори, - если Хитазура замешан в деле с производством суперкокаина, он и со мной не станет говорить.
      - Он обязан ответить на твои вопросы. Ты же его собственность, не так ли?
      Тори улыбнулась.
      - Если бы все было так просто, как ты думаешь, Расс, - Она покачала головой. - Неважно, что по отношению ко мне у Хитазуры есть определенные обязательства. Гири. Я прежде всего иностранка. И этот факт перевешивает все остальные соображения и чувства, даже гири. С точки зрения японцев, иностранка имеет право рассуждать о гири, но жить, подчиняясь требованиям, которые диктует гири, не в состоянии. Поэтому Хитазура имеет полное моральное право говорить мне о своем долге передо мной, а на самом деле не воспринимать этот долг всерьез.
      - Ничего себе. Если он на самом деле считает, что ничего тебе не должен, как же ты собираешься разговорить его, вынудить признаться в чем-либо?
      - Честно говоря, сейчас я еще не знаю, как это сделать.
      Рассел подсел ближе к Тори, обнял ее.
      - Здорово ты меня напугала.
      - Расс, а твой директорский авторитет?
      - Плевать я хотел и на авторитет, и на директорский пост.
      - Тебя понизят в должности, - улыбнулась Тори.
      - Ну и что? Зато я узнал много нового. И отношение к Центру у меня изменилось. Чем выше поднимаешься по иерархической лестнице нашей организации, тем хуже представляешь, как работает Центр. И все потому, что приходится жертвовать старыми связями и искать новые, в сфере политики, чтобы шавки с Капитолийского холма не сильно тявкали, или, по крайней мере, тявкали на расстоянии.
      - Тяжелая работа. И очень опасная.
      - Месяц назад я бы напрасно потратил свое время и твое, стараясь переубедить, переспорить тебя. Но теперь, со стороны, ясно вижу, насколько опасно то, чем занимаемся Бернард и я. Мы страшно отдалились от реальной жизни; придумываем какие-то хитроумные ходы, изобретаем политические ситуации и заставляем людей проливать кровь в угоду нашей изобретательности. Зачем? Политика и жизнь - совершенно разные вещи. Вот что я понял, Тори.
      - Это происходит с каждым из нас, - Тори поцеловала Рассела в щеку. Все мы имеем свои представления о людях, вещах, событиях, и зачастую наши представления не совпадают с тем, что есть на самом деле. Как-то раз Бернард рассказал мне одну длинную историю.
      - О том, как он приехал к своему папаше?
      Тори изумленно воззрилась на Рассела.
      - Бернард и тебе об этом рассказывал? "Ну вот, - подумал Рассел, приехали".
      - Тори, Бернард любит эту свою выдумку и часто пользуется ею. Он попробовал и меня поймать на эту удочку, но я оказался хитрее. Я навел о нем справки. Так вот, моя дорогая, Бернард Годвин родом из аристократической семьи, его отец был преуспевающим и известным в Виргинии юристом и основал свою юридическую контору. Он прожил в браке со своей женой - матерью Бернарда - более пятидесяти лет и, насколько известно, был счастлив в семейной жизни.
      - Но как же та история... - промямлила Тори, и Рассел почувствовал, что в душе девушки снова возникла неприязнь к нему, она не желала знать ничего плохого про Бернарда. И все-таки Рассел решил, что настало время для Тори узнать правду.
      - Бернард считает, что эти россказни помогают ему завоевать доверие у людей, привязать их к себе. Таких доверчивых простачков вроде тебя.
      - Только не надо преувеличивать, - запротестовала Тори. - Бернард вовсе не такой циничный, каким ты хочешь его изобразить.
      - И он тоже не считает себя циничным. Согласно его утверждению, ради бизнеса можно пойти на любые жертвы, лишь бы добиться успеха.
      - Я тебе не верю.
      - Дело твое. Тогда ты тем более не поверишь, что перед тем, как мы с тобой отправились на задание, Бернард дал мне совершенно конкретные установки на тот случай, если ты будешь слишком своевольничать, и твое своеволие будет вредить интересам Центра. - Рассел встал. - Он приказал убрать тебя.
      Когда Тори вышла из здания Сумимото, арендованного Центром в Токио, на город уже опустились сумерки. Шел дождь, и тонкие серебряные струи-иголочки барабанили по тротуарам, улицам, крышам машин, стеклам окон, загрязняя их пылью и песком. Крупными каплями вода падала с фасадов зданий; тротуары превратились в движущиеся ковры из зонтиков. Дневной свет сменили разноцветные неоновые лампы.
      Рассел остался в офисе, чтобы составить отчет и переправить его в Центр, а также очистить помещение от использованных бумаг, огромными кипами скопившихся на столах за время работы. Тори была буквально потрясена информацией, полученной от главной системы компьютеров Центра. Все, что рассказала Кои, подтвердилось. Существовал союз между Кунио Миситой, Фумидой Теном и Хитазурой, а Эстило играл роль посредника.
      Сильное беспокойство вызывал у Тори неизвестный американец, не похожий на бизнесмена, о котором несколько раз упоминала Кои. Кто это был? Тори вспомнила, как удивились она и Рассел неожиданной откровенности Эстило, который признался им, непонятно зачем, что является владельцем кокаиновой фабрики. Подобное признание могло выйти ему боком и плохо повлиять на ход прибыльного бизнеса с поистине необычным партнером в лице трех абсолютно разных людей - Миситы - Тена - Хитазуры, и тем не менее Эстило не стал скрывать от Тори свое настоящее занятие - торговлю гафнием. Кроме того, Эстило зачем-то упомянул тогда Хитазуру, и Тори тоже не могла этого понять. Теперь она знала, что Эстило хотел предупредить ее. И чувствовала себя обязанной ему за такое предупреждение. Если Эстило в определенном смысле и предал их дружбу, то после своего поступка заслуживал прощения. Разумеется, Эстило мог сразу рассказать Тори обо всем, но прекрасно понимал, что девушка ему не поверит и поэтому должна сама, постепенно, шаг за шагом, докопаться до истины.
      Согласно данным, полученным через компьютер, во время переговоров между Кагой и Миситой Бернард Годвин находился в отъезде. Однако не только этот факт посеял сомнения в душе Тори. Числа, когда проходили эти переговоры, были связаны еще с какими-то событиями, но Тори никак не удавалось вспомнить, с какими. Безуспешно напрягала она память, - мозг отказывался выдать нужную информацию. Тогда Тори перестала копаться в памяти и стала думать о том, где мог находиться в тот период Бернард Годвин. Список служебных командировок, занесенный в компьютер, показал, что в тот раз Бернард не воспользовался транспортными услугами Центра. Компьютерная система, обслуживающая авиаперевозки по Соединенным Штатам, выдала следующие сведения: на имя Бернарда Годвина был куплен билет первого класса до Сан-Франциско. Это произошло за неделю до переговоров. Из Сан-Франциско Бернард Годвин вылетел на следующий день в Токио, где оставался три недели. Тори не верила в случайности, совпадения, и поэтому пришла к выводу, что неизвестным американцем, сыгравшим главную роль в создании союза между Кагой и Миситой, был Бернард Годвин.
      Бернард Годвин?! Невероятно! Тори никак не могла заставить себя поверить в то, что Бернард замешан в деле с суперкокаином. Как же так? Ведь Бернард и Рассел сделали все возможное, чтобы вернуть Тори в Центр. Чтобы она выяснила, кто производит супернаркотик. Тори помнила разъяренное лицо Бернарда, слушавшего Рассела, когда тот читал доклад о влиянии суперкокаина на организм человека. Неужели Бернард тогда притворялся? И тем не менее факт остается фактом: Хитазура являлся третьим звеном в цепи, созданной Бернардом для снабжения националистической организации "Белая Звезда" в России новым видом ядерного оружия. А супернаркотик? Эстило говорил, что Хитазура покупал чистый кокаин. Кто же тогда делает суперкокаин? Это необходимо выяснить. И помочь ей в этом мог только Хитазура.
      Тори встретилась с Хитазурой в его огромном казино в Гиндзе. Зал игры в пачинко4 был похож скорее на площадь, чем на помещение. Это заведение было не единственным, принадлежащим клану Хитазуры, и Тори знала, какие астрономические доходы приносит Хитазуре игорный бизнес. Автоматы стояли в зале рядами, около них толпились люди, мужчины и женщины, разгоряченные, играющие без остановки. Завсегдатаи собирались у тех автоматов, в игорные доски которых был встроен миниатюрный телевизор с той целью, чтобы игроки, проигрывая деньги, могли заодно насладиться и любимым телесериалом.
      Хитазура принял Тори в своем кабинете на третьем этаже. Задняя стена кабинета представляла собой сплошную сеть телеэкранов, с помощью которых можно было постоянно наблюдать за игроками в зале.
      - В прошлом месяце заявился тут один умник, - начал рассказывать Хитазура, приветственно махнув Тори рукой и указав ей на зеленое кресло рядом с собой. Тори поставила на пол, у стены, мокрый зонтик, и села, - Вот сукин сын, жалко, ты его не видела. Он принес с собой какое-то электронное приспособление, которое управляло шариком. И выигрывал сначала каждую вторую игру, а потом, совсем обнаглев, стал выигрывать все игры подряд. Это уж слишком, как ты считаешь?
      Тори молчала, Вид у нее был нарядный - в офисе она переоделась в узкие коричневые кожаные брюки, кремовую широкую блузу, поверх накинула короткий стеганый плащ.
      - Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил Хитазура. На нем был дорогой, но плохо сшитый костюм из акульей кожи, весь во влажных пятнах от дождя. Когда мы наткнулись на вас в тоннеле метро и мистер Слейд сказал мне, что ты отравлена, я все вверх дном перевернул, чтобы спасти тебя от смерти.
      - Деке мертв, - сухо сказала Тори. - Йен Ясувара искалечен.
      Хитазура слегка качнулся в кресле, на минуту принял скорбный вид.
      - Мне очень жаль, что ты узнала о смерти Деке не от меня. Я хотел сказать тебе об этом сам.
      - В данных обстоятельствах, - осторожно заметила Тори, - это было бы более правильно.
      Состояние Йена Ясувары Хитазура никак не прокомментировал.
      - Может быть, Тори-сан, тебе стоило бы получить консультацию у своей новой подруги, женщины-убийцы, называющей себя Кои. Это она замучила Деке.
      - Я уже говорила с ней.
      Хитазура посмотрел в сторону телеэкранов, взгляд его переходил с одного экрана на другой. Неожиданно Хитазура сказал резким, напряженным голосом:
      - Она здесь!
      Тори посмотрела на тот экран, к которому был прикован взгляд Хитазуры, и увидела, как по одному из коридоров второго этажа шла Кои.
      - Что она здесь делает? - вне себя от негодования спросил Хитазура.
      - Это я попросила ее прийти.
      - Ты?!
      Хитазура, отвернувшись от экрана, уставился на Тори. Она спокойно выдержала тяжелый взгляд и заявила:
      - По-моему, настало время поговорить серьезно. Оплатить старые счета.
      Лицо Хитазуры приняло совершенно бесстрастное выражение, глаза словно заволокло пеленой. Он вытащил из кобуры пистолет, положил его на правое колено.
      - Оружие необходимо? - язвительно поинтересовалась Тори.
      - Когда старые друзья ведут себя, как враги, следует принять все меры предосторожности.
      - Разве я веду себя, как враг?
      Хитазура указал подбородком в сторону экранов.
      - Ты привела убийцу из клана Большого Эзу на мою территорию, ты подружилась с монстром, пришедшим убить тебя, когда ты лежала, беспомощная и больная, в моей больнице! Как я должен расценивать твое поведение?
      - Не знаю. Могу точно сказать - моя совесть чиста. - Тори наблюдала, как Кои поднимается по металлической лестнице, ведущей к кабинету Хитазуры. - Раз уж зашел разговор о монстрах, то я хотела бы выяснить у тебя, как следует называть человека, который изобрел новый вид наркотика, разрушающий человеческий организм в течение считанных месяцев?