Хонно собралась с силами и посмотрела на Большого Эзу.
      - Я теперь поняла, что внутри нашего привычного мира живут и другие миры. Как, например, в мире большого города существует мир публичных домов. А рядом с этими мирами есть еще другие миры, правда? Ведь существует же недалеко от противного борделя чудесный сад и пруд с рыбками? Какой из этих миров настоящий?
      Большой Эзу ответил:
      - Сегодня вы получили урок, дорогая госпожа. Самый главный, самый реальный мир живет внутри нас самих, в нашей душе.
      Льяно-Негро
      На одном из деревьев у входа в джунгли Тори обнаружила вырезанные на коре рисунки - примитивные, но тем не менее сделанные очень талантливо; изображали они шестерых людей: ребенка, старого согбенного человека, слепого, человека, распятого на кресте, безногого человека и мертвеца.
      - Дьявольские штучки! Что могут означать эти ужасные рисунки? спросил Рассел.
      - Одну из легенд, - ответил Эстило.
      - Не верю я в легенды. - Рассел отошел от дерева и стал внимательно разглядывать близлежащую местность.
      - Великий поэт Хорхе Луис Борхес писал, что в легендах простым, доступным языком излагается смысл человеческого существования.
      - И вы в это верите?
      Тори подошла к Расселу и сказала ему.
      - В это обязательно нужно верить, особенно здесь, сейчас, в джунглях. Легенда и жизнь - единое целое, а не два разных понятия, как считаешь ты, и твоя точка зрения в данной ситуации просто опасна.
      - Почему тебе доставляет такое удовольствие постоянно унижать меня, показывать свое превосходство? Зачем тебе это, Тори?
      - Ты - мужчина, Рассел, а я принадлежу к слабому полу.
      - Ну и что с того?
      - А то, что ты относишься к тем мужчинам, которые не доверяют женщине просто потому, что она женщина.
      - Не болтай ерунды.
      - Я серьезно тебе говорю.
      Рассел долго сверлил ее взглядом, потом сказал:
      - Пошли, поздно уже.
      Все трое, оставив позади дерево с удивительными рисунками, вошли в густые заросли, шли до полудня, а потом сделали привал. Было жарко и влажно, одежда насквозь промокла от пота.
      Рассел спросил у Эстило:
      - Скажите, что же все-таки означают эти рисунки?
      - Мы рождаемся, стареем, слабеем, получаем наказание за свои грехи и умираем. Я думаю, эти рисунки что-то вроде предупреждения. Местные крестьяне очень суеверны, и для них джунгли являются как бы границей, отделяющей известное от неизвестного; за ними - край света.
      - А кто вырезал эти рисунки? Эстило кивнул головой в том направлении, куда они держали путь:
      - Те, кому принадлежит эта земля.
      - И у вас нет никаких догадок насчет того, кто эти люди?
      - К чему гадать? Скоро узнаем.
      Время отдыха закончилось, и, собрав вещи, путешественники снова отправились в путь. Через двадцать минут они вышли на берег реки; вода была грязной, коричневого цвета и мутной. Растущие вдоль берега деревья склонились так низко, что их длинные ветви почти полностью погрузились в воду. Используя ветви в качестве опоры, путешественники без труда перешли реку вброд и остановились на противоположном берегу.
      - Судя по всему, мы уже недалеко от кокаиновой фермы, - предположил Рассел. Внезапно раздался голос Тори:
      - Эстило, слушай меня внимательно и не шевелись. Слышишь? Стой на месте!
      Она подошла к нему и стала напротив. Глаза Эстило расширились от удивления.
      - Смотри на меня, спокойно. Не шевели головой! Каменный жук.
      - Где? - еле слышно выдохнул Эстило.
      - У тебя на шее, сзади.
      - Тори... - только и смог сказать Эстило, содрогнувшись от ужаса.
      Она видела, что побледневшие от страха губы ее несчастного друга шептали молитву. Уголком глаза она также заметила, что Рассел, слышавший весь разговор, направился в их сторону и уже подходил к Эстило сзади, собираясь снять жука. В мгновение ока Тори очутилась рядом с Расселом, успев схватить его за запястье, прежде чем тот дотронулся до насекомого. Жук был огромный, длиной с указательный палец, отвратительного вида; блестящий черный панцирь сверкал на солнце как полированный.
      - Но я же как раз собирался убрать жука, - Рассел с недоумением уставился на Тори.
      - Если бы ты это сделал, Эстило бы умер. Она указала на насекомое.
      - Видишь его передние лапки, похожие на клещи? Они уже вцепились в тело. Эти жуки, если их потревожить, когда они уже вцепились в свою жертву, выпускают через передние лапки яд. Знаешь, почему их называют каменными жуками? Потому что их яд парализует центральную нервную систему жертвы, и она теряет способность двигаться, превращается в камень.
      - В общем, новая медуза Горгона, - сострил Рассел. Тори промолчала, и он добавил:
      - Вот тебе и связь между легендой и жизнью. - Он вопросительно посмотрел на нее: - Так что же делать? У меня нет опыта общения с каменными жуками.
      - Есть только один способ: не двигаться и не произносить ни звука. Стой спокойно, - обратилась она к Эстило. Жук неподвижно сидел на основании шеи и, видимо, собирался остаться там навсегда. Она осторожно подняла правую руку над насекомым, оттопырив мизинец и наставив его длинный, слегка загнутый ноготь отвесно в направлении спинки насекомого, стала постепенно приближать его к жуку. Когда от ногтя до блестящего панциря оставалось не более двух миллиметров, Тори остановила движение руки и стояла неподвижно, чтобы собраться с мыслями, сконцентрироваться. Существовала единственная возможность парализовать насекомое - вонзить ноготь в крохотную щель посредине его спинки между сложенными твердыми крыльями, но эта операция требовала необыкновенной точности, чтобы насекомое умерло прежде, чем успеет выпустить смертельный яд в кровь человека. Чересчур сильный или слишком слабый нажим ногтя - и Эстило парализует. По спине Тори текли струйки пота. Она прочитала про себя молитву, сконцентрировала свою внутреннюю энергию и через мгновение почувствовала, как разливается сила по телу, исчезают страх и напряжение. Затем, тихо вскрикнув, она вонзила ноготь в жука. На секунду ей показалось, что она проткнула насекомое не так, как надо, и оно успело-таки выпустить перед смертью яд. Глубоко вздохнув, она спросила Эстило:
      - Ну как ты, в порядке?
      - Черт возьми, сними с меня скорее этого проклятого жука!
      В ответ Тори радостно рассмеялась, - опасность миновала. Не вынимая ногтя из спины жука, Тори аккуратно, медленно вытащила его лапки из шеи Эстило и резким движением отбросила насекомое далеко в сторону, в заросли.
      - Теперь все.
      - Молодец, - смертельно бледный Эстило дружески похлопал Тори по спине. Кровь постепенно приливала к его лицу. - Ну и натерпелся же я страху, скажу честно. Если бы не ты... - Он с чувством расцеловал ее в обе щеки.
      - Очень впечатляюще, - сказал Рассел Тори, когда они собрались двигаться дальше.
      - Никто не собирался производить на тебя впечатление.
      - Да расслабься ты, о'кей? Я хотел сказать только то, что сказал: здорово ты расправилась с мерзким жуком!
      Рассел отошел от Тори и стал внимательно разглядывать место, где они находились. Вместе с пилотом вертолета он тщательно изучил карту той местности, куда они направлялись, и запомнил ее наизусть, чтобы в любой момент, где бы они ни оказались, суметь быстро сориентироваться.
      - Сюда, - показал он товарищам, и они углубились в черно-зеленую чащу; их окружала изумрудная растительность джунглей и темные загадочные тени. Двигались они медленно, стараясь не производить ни малейшего шума. Прорубать себе дорогу с помощью мачете путешественники не могли, так как охрана фермы находилась недалеко, и они с легкостью обнаружили бы свое присутствие.
      Вскоре им попалось на пути толстое дерево, на стволе которого был изображен странный рисунок: человек, подвешенный за ноги к какому-то кругу.
      - Черное колесо смерти, - пояснил Эстило, - символизирует бесконечное страдание, вечную муку.
      - Понятно, еще одно предупреждение, - сказал Рассел и, вытащив нож, со злостью срезал кусок коры с рисунком. - Надоели со своими предупреждениями, сколько можно!
      Вскоре среди густой листвы они заметили вооруженных людей, и это был знак того, что кокаиновая ферма находится совсем близко. Солдат было человек двадцать, они расположились лагерем на небольшой, очищенной от деревьев и растительности площадке; там же стояла простая крестьянская хижина. Когда трое путешественников подползли ближе, они увидели, что солдаты маленькими группами, по двое или по трое, периодически ненадолго заходили в хижину. Как выяснилось позже, они заглядывали туда, чтобы посмотреть эпизод-другой фильма "Апокалипсис сегодня", затем возвращались на свои посты и лениво озирали близлежащие заросли, щурясь, подобно слепым совам, на яркий солнечный свет.
      Рассел, делая знаки руками, провел товарищей мимо сторожевого поста. Чтобы обойти солдат, им пришлось сделать довольно большой круг. Итак, слова Круса о военной охране соответствовали действительности. Странно, конечно, ведь ферма находилась всего в каких-нибудь пяти тысячах ярдов от поста, а солдаты и не думали строго патрулировать местность, развлекались, как в отпуске. Кто же им платит? Тори надеялась в скором времени узнать это.
      Пробираясь к кокаиновой ферме, они миновали большие стада домашних животных; встретились на их пути огромные курятники. Скотины и птицы было столько, "то можно было прокормить несколько сотен людей. Наконец в поле зрения показалась и сама ферма.
      - Боже, да это не ферма, а целый город! - удивленно воскликнул Рассел.
      Он насчитал двенадцать длинных строений из гофрированной жести, явно предназначенных для жилья. За домами, с южной стороны, была расчищена территория под летное поле; на взлетной полосе красовался "Твин-Оттер", около которого суетились какие-то люди.
      Рассел повел своих спутников дальше, в обход фермы, постепенно подбираясь к ней все ближе и ближе. Они прошли мимо огромных навесов, скрывающих от жаркого тропического солнца цистерны с ацетоном, авиационным горючим и прочими химическими веществами, необходимыми как для изготовления наркотика, так и для переправки готового кокаина покупателям; увидели ряд массивных электрогенераторов, укрытых в тени деревьев; прачечные и душевые, а также громадные столы, за которыми могла бы пообедать целая дивизия. В небольшом, вытянутом в длину здании под оцинкованной крышей располагалась лаборатория. Путешественники до тех пор продолжали кружить вокруг территории фермы, пока не изучили в подробностях расположение всех зданий и коммуникаций.
      Главное помещение, в котором "варилось" адское зелье - кокаин, отравляло воздух тяжелым специфическим запахом.
      - Проклятье, кто бы мог подумать, что эта ферма окажется такой громадной, - прошептал Эстило. - Это чересчур опасно, Тори. Тут и двум батальонам солдат не справиться, а уж нам тем более.
      - Не паникуй, может, и справимся, - шепнула Тори. Все трое повернули назад к тому месту, откуда пришли. Несколько раз им приходилось останавливаться, пропуская впереди себя грохочущие джипы, полные вооруженных людей. На солдат эти люди не походили, но с оружием, похоже, обращаться умели. Когда Тори проходила мимо цистерн с химикалиями, она остановилась и решила подобраться к ним поближе, чтобы как следует запомнить, что где находится, и оставила своих спутников ждать ее под прикрытием густых зарослей. Вернувшись, она не стала ничего объяснять, а сказала только:
      - Пока нам здесь делать нечего. Дождемся темноты - она наш лучший союзник.
      Обратный путь прошел без приключений. Они выбрали место для стоянки довольно далеко от фермы, в самом сердце джунглей. Рассел заступил на дежурство первым, а Тори с Эстило уселись на землю у ствола большого дерева, спиной к спине, и, наскоро перекусив, отдыхали, пока Рассел наблюдал за местностью.
      - Давно-давно, - рассказывал Тори Эстило, - когда я был еще мальчишкой, я встретил в джунглях кота, страшно тощего - не знаю, может быть, он чем-то болел, и слепого на один глаз. Тихонько затаившись в кустах, я стал за ним наблюдать. Боже мой, вот это был охотник! На моих глазах он легко расправился с семифутовой гадюкой, к которой я не осмелился бы и приблизиться! Он налопался гадючьего мяса до отвала, облизал лапы и морду и - что ты думаешь! - направился ко мне. Я замер и, когда он подошел, смело уставился ему в глаза. Скорее всего, сделай я хоть малейшее движение, кот напал бы на меня, но, как видишь, этого не произошло. И, знаешь, мы подружились! В течение многих лет мы оставались друзьями, более того, скажу тебе честно, кот был моим единственным другом, с ним я мог общаться, он мне нравился. А мое окружение мне не нравилось. Я ненавидел немецких эмигрантов, с которыми водили дружбу мои родители; эти немцы были такие противные, высокомерные, самодовольные, считали себя лучше всех, лучше тех же аргентинцев, среди которых жили. Дураки! Думали, что в их жилах течет голубая кровь, за что им следует оказывать особый почет и уважение. В душе их все ненавидели, а пресмыкались перед ними только из-за денег, проклятых нацистских денег, вывезенных из Германии. Тьфу, мерзость! - Эстило повернул голову и смачно сплюнул. - Но слушай дальше. Однажды кот пропал. Я искал его повсюду и наконец нашел, - ночью, недалеко от своего дома. Ему сломали шею, а на лбу у моего славного кота эти сволочи нарисовали свастику. У меня не было ни малейших сомнений в том, кто убил животное - я знал наверняка, что это сделали мои соседи - двое близнецов, одного со мной возраста. Они всегда держались вместе, и поэтому с ними никто не хотел связываться: они пользовались славой главных драчунов в школе и в округе, так что их побаивались. Кота убили именно они, и я решил отомстить гадам. Я стал за ними следить и вскоре выяснил, что между близнецами, несмотря на их привязанность друг к другу, существует сильное соперничество. Я обнаружил это слабое место братьев, но не представлял себе, как смогу воспользоваться своим открытием. Однако случай не замедлил представиться. Близнецы влюбились в одну девчонку, довольно кокетливую и легкомысленную, которой весьма льстило внимание обоих братьев сразу. В течение нескольких месяцев мне удалось добиться дружбы этой девушки, и вот каким образом: она отставала по математике, и я взялся подтянуть ее по этому предмету. Наши занятия я использовал для того, чтобы выведать как можно больше сведений о близнецах, и, надо сказать, преуспел. Девчонка охотно рассказывала мне все в мельчайших подробностях, а я сочинял истории о том, как братья исподтишка старались навредить друг другу в школе, дома - в общем, везде, и распространял свои басни, где только мог. И, знаешь, люди верили моим россказням. В конце концов я добился того, что близнецы возненавидели друг друга, начали открыто враждовать между собой и напрочь забыли о своей прежней солидарности, любви и дружбе. С течением времени они стали соперниками и в бизнесе, представь себе!
      Эстило умолк, и на мгновение вдруг затихли джунгли, замолчали птицы, мелькавшие в ветвях дерева, под которым сидели Тори и Эстило, и слышно было только монотонное гудение бесчисленных насекомых, да где-то далеко заревел дикий зверь. Тори размышляла над странной историей, рассказанной Эстило, и пришла к выводу, что кот олицетворял для него лучшие человеческие качества - способность любить, преданность, надежность. Она вспомнила телефонный разговор, когда она позвонила своему другу из главного здания Центра, и скупые слова Эстило, в которых он тем не менее сумел выразить глубокое огорчение смертью Ариеля Солареса, не говоря прямо о своей скорби, дал ей ясно понять, какой сильный удар нанесла ему гибель друга.
      Незаметно наступила черная, безлунная ночь. До места стоянки доходил слабый, неяркий свет с кокаиновой фермы, и от его бликов сплошная стена зарослей казалась живой, загадочной. Тори решила отправиться к складу химических средств вместе с Расселом и Эстило, хотя Рассел явно не одобрял подобной идеи. Тори, правда, его и слушать не стала. Соблюдая все предосторожности, они подобрались к самому складу и уже начали огибать большую цистерну с ацетоном, как Рассел недовольно прошептал:
      - Я не уверен, что ты правильно поступаешь, Тори.
      - В данный момент меня твое мнение не интересует, - отрезала она.
      - Здесь главный я. Вы оба обязаны мне подчиняться.
      - Ты здесь никто, понял? Хочешь командовать? Милости прошу, только, боюсь, тебе долго придется искать подчиненных.
      Некоторое время они ползли молча, потом Рассел сказал:
      - Все-таки находиться у склада очень опасно. Мы все можем погибнуть.
      - Мы могли погибнуть и тогда, когда летели в джунгли на вертолете. Спокойно, Расс. Самое главное - не сделать ошибку.
      Тори вытащила из кармана куртки моток провода и, отмотав довольно большой кусок, попросила:
      - Отрежь, пожалуйста.
      Рассел разрезал провод ножом, и она, окунув один конец провода в цистерну с ацетоном, другой его конец обвязала вокруг этой цистерны. Затем Тори отошла к другой цистерне, с эфиром, таща за собой провод, открыла ее и, опустив в жидкость конец провода, смоченный в ацетоне, спросила:
      - Готовы?
      - Готовы, - ответил Рассел за себя и за Эстило, напряженно наблюдая за тем, как Тори поджигает провод. В следующий миг все трое неслись очертя голову подальше от склада. Через двадцать секунд раздался грохот взрыва, а трое людей все продолжали бежать с бешеной скоростью. Вдали слышались крики, шум, резкий скрип тормозящих машин. Никто не заметил лазутчиков, не думал преследовать их.
      Добежав до здания лаборатории, они остановились, взяв на изготовку автоматы. После короткого размышления Тори дала команду захватить лабораторию. Строго говоря, у них в распоряжении было не более пяти минут, в течение которых они могли надеяться, что их не обнаружат из-за переполоха на ферме. По знаку Тори все трое одновременно ворвались в лабораторию, уложив на месте шестерых охранников, не успевших сделать ни единого выстрела. На пол посыпались осколки стекла, куски дерева, металла. Под дулом автоматов персонал лаборатории выстроился у стены, подняв руки; вонь от содержимого разбившихся колб, реторт и прочей химической посуды заполнила комнату; несмотря на открытые настежь окна, притока свежего воздуха практически не было.
      Эстило стал на страже у входной двери. Тори приказала ему держать под прицелом рабочих и следить за тем, что делается снаружи, пока она и Рассел исследовали лабораторию. На больших оцинкованных столах стояли огромные металлические емкости с готовым кокаином, процесс получения которого происходил не в самой лаборатории, а в специальных помещениях, отгороженных на территории фермы. Тори подошла к одному из столов, на котором лежали пластиковые мешки с очищенной кокой, и удивленно заметила:
      - Тут что-то не то, Рассел.
      В этот момент к ним подошел Эстило, не выпускавший из поля зрения рабочих лаборатории, и спросил Тори:
      - Ты обратила внимание на охранников?
      - Нет, времени не было. Все охранники - японцы.
      - Японцы? - в изумлении вскричал Рассел и подошел к двум из них, лежавшим ближе к нему, перевернул одного с живота на спину, лицом вверх.
      - Действительно, японец.
      Закатав рукав формы убитого, он увидел на его руке татуировку:
      - Что это значит?
      Тори посмотрела на иридзуми - татуировку и нахмурила брови. Сложный рисунок татуировки говорил о том, что убитый охранник был не простым гангстером из якудзы, а по крайней мере помощником босса, и обладал большой властью и влиянием. Тори не понимала, зачем человеку, занимавшему такое высокое положение в иерархии клана, понадобилось уезжать из Японии - для того лишь, чтобы работать охранником на затерянной в джунглях кокаиновой ферме? Для такого поступка должны были существовать чрезвычайно серьезные причины. Кокаин - не причина. Проконтролировать качество получаемого в Латинской Америке наркотика можно было бы и в Японии; в крайнем случае, послать доверенное лицо, но никак не забираться в такую глушь самому. В чем же все-таки дело?
      Внезапно раздался крик Эстило и звук автоматной очереди - один из рабочих, выхвативший пистолет и пытавшийся выстрелить в Эстило, рухнул замертво, задев пластиковые мешки на столе. Два десятикилограммовых мешка шумно плюхнулись на пол, один из них порвался, и его содержимое высыпалось наружу. Тори и Рассел подошли ближе и склонились над порванным мешком, разглядывая что-то темное в белом порошке. Ножом Тори выкатила из порошка небольшой прозрачный цилиндр, чем-то наполненный.
      - Что за черт? - воскликнул Рассел.
      - Контрабанда, - ответила Тори.
      - Что?!
      Тори пояснила:
      - Это один из способов контрабанды, причем очень эффективный. Незаурядный ум придумал эту дьявольскую хитрость: прятать контрабандный продукт внутри другого контрабандного продукта.
      Она открыла цилиндр и высыпала на ладонь несколько черных матовых шариков из металла.
      - Чудеса, да и только, - сказал Рассел, взвешивая в руке мягкую упаковку с оставшимися в ней шариками, которую он забрал у Тори. - Довольно тяжелая.
      Тори его не слушала, вспарывая ножом второй мешок. Внутри этого мешка, так же, как и в первом, обнаружился прозрачный цилиндр с черными шариками.
      - Вот вам и объяснение, почему здесь сшивались японцы, - сказала Тори.
      - Не из-за кокаина, конечно, - отозвался Рассел, разглядывая загадочные шарики.
      - Нет.
      - А из-за чего? Внезапно Эстило крикнул:
      - Проклятье! Нас окружают. - И с этими словами вывел рабочих на улицу и стал напряженно вглядываться в даль. - Чертова армия уже на подступах к лаборатории.
      Рассел вопросительно посмотрел на Тори, ожидая указаний.
      - Надо выбираться отсюда, - сказала она, - не забудь взять с собой эти шарики.
      Снаружи уже слышались непрерывные автоматные очереди. Эстило, укрывшись за дверным косяком, отстреливался, прикрывая товарищей.
      - Куда, Расс? - воскликнула Тори. - Про дверь забудь. Уходим через окна. Когда выберешься наружу, беги к самолету.
      Взобравшись на столы с кокаином, они перелезли через подоконники, вскарабкались на крышу из гофрированной жести, а затем спрыгнули в кусты. Огонь с вражеской стороны усилился; солдаты разделились на две группы, стараясь окружить незваных гостей. Эстило ранили в предплечье, и он, выругавшись по-немецки, укрылся на секунду за деревом, потянув за собой Рассела. Крики и стрельба приближались, и после короткой передышки трое беглецов устремились в направлении взлетной полосы, где, сияя в свете прожекторов, стоял самолет. За неимением времени они отстреливались короткими очередями. Неожиданно откуда-то вынырнул джип, несшийся на огромной скорости им навстречу с целью отрезать их от самолета. В кузове сидели двое солдат с пулеметом, готовым в любую минуту разразиться непрерывным огнем, лишь только машина подойдет на достаточно близкое расстояние.
      - О, Господи, - прошептал Рассел.
      - Беги, не останавливайся! - крикнула ему Тори. Остановившись и уперев приклад автомата в левый бок, она открыла стрельбу по джипу, но джип не поехал в ее сторону, как она ожидала, солдаты лишь развернули пулемет и открыли по ней огонь. Свободной рукой Тори отцепила с перекинутого через плечо ремня гранату, вытащила чеку и бросила гранату в джип. Водитель машины заметил маневр Тори и резко вывернул руль, стараясь развернуть машину в противоположном направлении. Но было поздно. Надсадно скрипнули шины, машина накренилась набок, раздался взрыв, осветив бело-зеленым светом все вокруг. Джип взлетел в воздух, перевернулся и грохнулся на землю, разлетевшись на куски и похоронив под обломками двух солдат и водителя. Теперь ничто не мешало Тори, и она понеслась что есть духу к взлетной полосе, куда должны уже были добежать Рассел и Эстило, и с разбегу налетела на двух солдат, словно по волшебству вынырнувших из кустов ей навстречу. Один солдат врезал ей прикладом в челюсть, а другой больно дал по ногам, так что Тори упала на колени, а затем еще носком сапога изо всей силы ударил ей в живот. Она скорчилась от боли, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, и, не в силах встать, распласталась на земле. Первый солдат наклонился и приставил дуло автомата к виску Тори; с лица его градом катился пот, и она чуть не задохнулась от резкого запаха грязного мужского тела.
      - Умри, сука, - зло осклабился солдат и щелкнул предохранителем.
      Тори зажмурилась, сжалась в ожидании выстрела, но вместо выстрела раздался странный звук, и она в удивлении открыла глаза. Солдат какое-то время стоял, бессмысленным взглядом уставившись на нее, из его простреленного лба ручьем текла кровь; мгновение - и он упал навзничь, исчезнув из поля зрения лежащей Тори. Она быстро вскочила и бросилась к другому солдату, который уже поднимал оружие, собираясь стрелять. Вытащив нож, Тори метнула его в живот солдата. Нож попал в цель, и солдат, вскрикнув от боли и выронив автомат, упал наземь как подкошенный. Но он был жив и успел ударить Тори в бок. Еле удержавшись на ногах, она издала боевой крик каратистов, схватила рукоятку ножа, торчавшего из живота солдата, и воткнула нож еще глубже, повернув клинок вокруг оси. Солдат снова ударил Тори в поясницу. Она почти потеряла сознание от боли, но нож не выпустила и, собрав последние силы, рванула клинок сначала вверх, а потом в сторону, разрезав живот солдата надвое, так что кишки вылезли наружу. Неожиданно оказавшийся рядом Рассел выстрелом в голову прикончил солдата, помог Тори подняться, спросил:
      - Ну, как ты?
      - Нормально. Здорово ты уложил первого солдата, попал ему ровнехонько между глаз.
      Рассел какое-то время поддерживал Тори, потому что она не могла быстро двигаться из-за сильной боли в боку и пояснице. Челюсть у нее повреждена не была, но страшно ныла. Наконец они добежали до взлетной полосы, где их поджидал Эстило, и втроем устремились к самолету, спокойно стоявшему на посадочной площадке.
      "Господи, неужели вышло", - подумала было Тори, но тут увидела справа от себя мчащийся в их сторону джип.
      - Скорее, бери влево, самолет должен быть между нами и машиной, крикнул Эстило, меняя направление бега и увлекая за собой товарищей. Обогнув самолет с левой стороны и укрывшись от джипа, они с ужасом заметили, что с этой стороны к самолету бежит большая группа солдат.
      - Нас окружают, - сказал Эстило, - самолет единственная надежда, нужно забраться внутрь.
      - Но трап-то с противоположной стороны, - возразил Рассел. - Если мы высунемся, солдаты в джипе перестреляют нас в два счета.
      - Все равно, - вмешалась Тори, - Эстило прав. Если нам не удастся забраться в самолет, мы погибли. Проверив оружие, она сказала:
      - Делайте, как я. Проверьте, заряжены ли ваши автоматы. - Потом взглянув на их бледные, мрачные лица скомандовала: - Пошли!
      Из джипа открыли стрельбу прежде, чем они показались из-за крыла самолета. Со стороны джунглей солдаты тоже подошли к ним на довольно близкое расстояние.
      - Мы не доберемся до трапа, - крикнул Рассел. Тори понимала, что он прав.
      - Быстрее, сюда! - прокричала она в ответ и показала на открытый грузовой отсек.
      Рассел схватил Эстило за руку и втолкнул его внутрь самолета. Тори, давая короткие очереди по джипу, прикрывала Рассела, пока тот забирался в люк, затем влезла внутрь сама и захлопнула дверь. Автоматные очереди били по обшивке самолета.
      - Что б вы сдохли, проклятые, - бормотала Тори, карабкаясь наверх, к панели на потолке, наконец добралась до нее, открыла, и яркий свет осветил грузовой отсек. Она вылезла наружу, за ней - Рассел, и они побежали в рулевую рубку. В самолете никого не было, и Тори мысленно поблагодарила Бога за удачу. Змеей скользнув в кресло пилота, она принялась крутить ручки управления.
      - Я не знаю точно, куда надо нажать, чтобы взлететь, - обратилась она к Расселу, - только бы подняться в воздух, тогда без проблем...
      Рассел сел в кресло помощника пилота, быстро просмотрел на панели порядок операций по управлению самолетом, нажал нужные кнопки и - моторы завелись, загудели, самолет плавно покатился по взлетной полосе. Пока набирал скорость, по нему били из автоматов, но, к счастью, никого не ранили. Но вот самолет оторвался от земли. Далеко внизу осталась затерянная в глубине джунглей кокаиновая ферма, неизвестный, могущественный враг и загадочные металлические шарики...
      Книга вторая
      ЖЕНЩИНА-УБИЙЦА
      Совершенные средства и неясные цели отличают, на мои взгляд, нашу эпоху.
      Альберт Эйнштейн
      Москва - Звездный городок - Архангельское - Токио
      Удача улыбнулась Ирине. Оказалось, что Наташа Маякова вела класс актерского мастерства на платных курсах. Кроме нее, на курсах работало еще четверо преподавателей, но Ирине удалось попасть в класс к Маяковой. Для поступления на курсы необходимо было сдать экзамен, но Ирина не сомневалась в своих актерских способностях, так как еще в школе занималась в художественной самодеятельности. Она хорошо прочитала отрывок из "Трех сестер" Чехова (эту пьесу, она, конечно, выбрала не случайно, усматривая в подобном выборе злую иронию). Судя по всему, экзаменаторам понравилось ее чтение, так как на следующий день Ирина нашла свою фамилию в списках зачисленных на курсы.
      В группе занимались семеро учениц, включая Ирину. Занятия проходили в пыльной комнате в здании нового МХАТа, который Ирина не любила так же сильно, как любила старый МХАТ, где Наташа Маякова была занята пять вечеров в неделю.
      Ирина назвалась вымышленным именем из конспирации, так что на курсах ее знали как Катю Боровскую; она хотела выяснить, какие отношения связывают Бондаренко и Маякову, и постараться использовать полученную информацию против Валерия с целью добыть какие-нибудь сведения о "Белой Звезде". Марс, как заинтересованное лицо, с одобрением отнесся к ее затее и выправил ей фальшивые документы, не задавая лишних вопросов.
      - Делай, что хочешь, - сказал он Ирине, - Я вполне тебе доверяю.
      Первое свое занятие Наташа Маякова начала с того что бодро заявила:
      - Мы смогли организовать наши курсы только благодаря тому, что в стране многое изменилось. Если бы не реформы, не было бы ни курсов, ни занятий.
      Ирину позабавило, с какой гордостью были произнесены эти слова, словно маленькая девочка похвалилась перед подружками, что родители разрешили ей посидеть вечером у телевизора дольше обычного. Какая наивность!