Зов Халидона

Фергюсон был молод — всего двадцать шесть — и явно не вписывался в стандарты академической среды. Алекс сам был таким в юности — до самозабвения поглощенным наукой и нетерпимым к окружающему ученому миру. Противоречие, чреватое конфликтами. Фергюсон работал по контрактам с агропромышленными компаниями, и его лучшей рекомендацией служил тот факт, что он редко оставался без работы в этой сфере, не славящейся изобилием вакантных мест. Джеймс Фергюсон был одним из лучших специалистов в области вегетации растений.
      — Я просто мечтаю вернуться на Ямайку, — заявил он в самом начале беседы. — Два года назад я работал в Порт-Мария для Фонда Крафта. Этот остров — просто золотая жила, если только компании по переработке фруктов и синтетическая промышленность позволят ему развиваться в нужном направлении.
      — Золотая жила — это что?
      — Волокна баракоа. На второй стадии вызревания. Этот сорт бананов может вогнать в панику всех нейлоновых и трикотажных королей, не говоря уж о поставщиках фруктов.
      — И вы можете доказать это?
      — Черт меня побери, я уже почти все сделал. Поэтому фонд и выставил меня.
      — Вас выставили?
      — И весьма бесцеремонно. Не вижу смысла скрывать это, и вообще мне плевать. Они посоветовали мне не совать нос не в свое дело. Представляете? Если вам это интересно, поспрашивайте, и вы наверняка услышите обо мне парочку нелестных замечаний.
      — Мне интересно, мистер Фергюсон.
      Беседа с Чарлзом Уайтхоллом обеспокоила Маколифа. Точнее, его обеспокоила сама личность кандидата, а не та информация, которую он получил. Чернокожий Уайтхолл был циником по складу характера; не коренной лондонец, он был выходцем из Вест-Индии, которая и составляла предмет его научных интересов. Кроме того, он отличался крайней агрессивностью в отстаивании своих взглядов. Маколифа поразила и его внешность. Для автора трехтомной истории карибов , на которую, по словам Рэлстона, постоянно ссылались в научном мире, он выглядел слишком молодо — почти как Джеймс Фергюсон.
      — Внешность обманчива, мистер Маколиф, — проговорил Уайтхолл, входя и протягивая руку. — Моя тропическая шкура неплохо скрывает возраст. Мне сорок два.
      — Вы читаете мои мысли.
      — Отнюдь. Я просто привык к подобной реакции. — Он удобно устроился в кресле, расправив дорогой клубный пиджак и вытянув ноги в серых, в тонкую полоску, брюках.
      — Вы не любите лишних слов, доктор Уайтхолл, я тоже. Поэтому ответьте мне, пожалуйста, почему вы решили принять участие в экспедиции? Насколько я знаю, вы можете зарабатывать гораздо больше своими лекциями. Геофизическая экспедиция — не самое доходное предприятие.
      — Это один из тех редких случаев, когда финансовая сторона не имеет для меня большого значения, — ответил Уайтхолл, доставая серебряный портсигар. — Честно говоря, мистер Маколиф, это скорее вопрос честолюбия — вернуться в свою страну как эксперт от Королевского исторического общества. Вот так.
      Алекс поверил ему. Насколько он мог понять, Уайт-холл как ученый больше ценился за границей, чем у себя дома. И ему важно было добиться признания на родине — в интеллектуальных, а может, и в политических кругах Кингстона.
      — Вам знакома территория под названием Кок-Пит? — В общих чертах. Лучше знаю историю и культуру. Я же не из «бегунов».
      — То есть?
      — "Бегуны" — жители холмов. Горные племена. Обычно их нанимают проводниками, если удается отыскать... Они довольно примитивны. Кого вы уже взяли?
      — Что? — Алекс, сосредоточившись на бегунах, не воспринял вопрос.
      — Я говорю, кто еще едет в экспедицию? Мне очень интересно.
      — А-а... Вакансии еще есть. Пока это Йенсены, муж и жена, он — минералог, она — палеонтолог. Фергюсон, молодой ботаник. Еще мой друг из Америки, Сэм Такер, почвовед.
      — О Йенсенах я, кажется, что-то слышал. Больше никого не знаю.
      — Вы ожидали иного?
      — Честно говоря, да. Обычно Академия наук привлекает к своим проектам ученых крупного калибра.
      Уайтхолл аккуратно стряхнул пепел.
      — Вроде вас? — Маколиф улыбнулся.
      — Скромность не является моей отличительной чертой, — ухмыльнулся в ответ ученый. — Я лично заинтересован в результатах экспедиции. Надеюсь, я буду вам полезен.
      Такое же впечатление сложилось и у Маколифа.
      Вторым по списку числился некто Э. Джерард Бут, специалист по скальным породам. Это был кандидат от университета. Рэлстон, передавая папку с материалами, заметил, что Бут, по его мнению, может принести очень большую пользу экспедиции. Статьи были посвящены исследованиям поверхностных отложений в таких непохожих геологических регионах, как Иран, Корсика и Южная Испания. Алекс вспомнил, что читал некоторые из них в «Нэшнл джиолоджист» и они произвели на него неплохое впечатление своим профессионализмом.
      Поэтому он заранее решил, что с этим кандидатом ему повезло.
      К его удивлению, в кабинет вошла молодая женщина. Э. Джерард Бут была известна коллегам как Элисон Бут; второе имя обычно не упоминали.
      У нее была одна из самых замечательных улыбок, которую Маколифу доводилось когда-либо видеть. Можно было бы назвать ее по-мужски открытой, если бы не впечатляющая женственность облика. Голубые живые глаза излучали спокойствие — настоящий взгляд профессионала. Крепким и опять же профессиональным оказалось и рукопожатие. Русые волосы локонами мягко спадали до плеч. На взгляд ей было около тридцати, но в уголках смеющихся глаз виднелись морщинки.
      Элисон Бут была не просто хорошенькой; с первых же минут она произвела впечатление незаурядной личности. Термин «профессионал» неоднократно приходил Алексу на ум во время беседы.
      — Я специально попросила Рэлли не говорить о том, что я женщина. Так что он не виноват.
      — А вы были уверены, что я противник женского равноправия?
      Легким движением руки Элисон привела в порядок свои локоны.
      — Нет, у меня не было никакого предубеждения, мистер Маколиф. Но я сталкивалась с подобными обстоятельствами. Поэтому лучше уж я сама постараюсь убедить вас в моей пригодности.
      С этими словами она, будто почувствовав двусмысленность фразы, согнала с лица улыбку и... профессионально оправила юбку.
      — Что касается полевых и лабораторных исследований, то вы безусловно высококлассный специалист...
      — А все другие соображения, как мне кажется, не имеют значения, — в типично английской манере холодновато заключила молодая женщина.
      — Почему же? Проблемы неблагоприятной окружающей среды, определенная степень физического дискомфорта, если не сказать — неудобств...
      — Не думаю, что Ямайка в этом плане может сравниться с Ираном или Корсикой, а я там работала.
      — Я знаю.
      — Рэлли сообщил мне, что вы не рассматриваете никакие рекомендации, пока не побеседуете с кандидатом лично...
      — Замкнутая атмосфера группы провоцирует совершенно непредсказуемые реакции в поведении. Мне не раз приходилось терять хорошего человека только потому, что он по совершенно непонятным причинам начинал вызывать резко негативное отношение окружающих. Тоже очень хороших людей.
      — А как насчет женщин?
      — В данном случае я не делаю исключения.
      — У меня очень хорошие рекомендации, доктор Маколиф. И они вполне заслужены, уверяю вас.
      — Я обязательно запрошу их.
      — Они у меня с собой. — Элисон раскрыла лежавшую на коленях большую кожаную сумку, вынула два объемистых конверта и положила их на край стола. — Мои рекомендации, доктор Маколиф!
      Алекс, смеясь, взял конверты. Молодая женщина напряженно смотрела на него. Было заметно, что она очень заинтересована в положительном результате своего визита.
      — Почему для вас так важно попасть в эту экспедицию, мисс Бут?
      — Потому что я специалист и умею работать, — ответила она просто.
      — Вы ведь преподаете в университете?
      — Как почасовик. Лекции и лабораторные занятия. Время от времени. Я не в штате.
      — Стало быть, дело не в деньгах.
      — Я найду на что их потратить. Однако я не нуждаюсь.
      — Не представляю, чтобы вы в чем-либо могли испытывать нужду, — с улыбкой произнес Алекс и вдруг заметил (а может, ему показалось?), что по лицу ее скользнула какая-то тень сомнения. Он инстинктивно продолжал дожимать: — Но почему именно сюда? С вашей квалификацией, я уверен, вы могли бы выбрать более интересные и высокооплачиваемые.
      — Меня устраивает время, — мягко ответила она. — По личным причинам, которые никак не связаны с моей работой.
      — И именно из-за них вы готовы торчать на Ямайке?
      — Ямайка ни при чем. Сейчас я готова отправиться и во Внешнюю Монголию.
      — Понятно, — произнес Алекс с напускным равнодушием и положил конверты на место. Реакция последовала незамедлительно.
      — Ну хорошо, доктор Маколиф. В конце концов, все мои друзья об этом знают. — Элисон продолжала держать сумку на коленях, но в этом жесте не было никакого напряжения. Она полностью владела собой. Голос был ровным, лицо спокойно.
      — Вы обращаетесь ко мне «мисс Бут», но это неправильно. Бут — моя фамилия по мужу. К сожалению, наш брак оказался неудачным, и мы разошлись. Постоянно выслушивать соболезнования по этому поводу от близких довольно утомительно. Поэтому я хочу сменить обстановку.
      Алекс выдержал ее пристальный взгляд, пытаясь поднять, что скрывается за ее словами. Что-то, несомненно, было, однако она вряд ли пустит его дальше в свою частную жизнь. По крайней мере, так можно было понять выражение ее лица.
      — Прошу прощения, это действительно к делу не относится, Но я весьма признателен за то, что вы мне это сказали.
      — Ваш профессиональный интерес удовлетворен?
      — Во всяком случае, мое любопытство. — Алекс поставил локти на стол и кулаками подпер подбородок. — Кроме того, я теперь могу со спокойной совестью пригласить вас на ужин, если вы не сочтете это наглостью с моей стороны.
      — Думаю, это зависит от степени вашей готовности принять меня на работу, — ответила Элисон, пряча улыбку.
      — Честно говоря, согласие на ужин или, по крайней мере, основательный обед, разумеется, с известным количеством спиртного, может положительно повлиять на мое решение. Но мне бы не хотелось в этом сознаваться.
      — Абсолютно обезоруживающий ответ, доктор Маколиф, — рассмеялась она. — Пожалуй, я поужинаю с вами.
      — Клянусь, никаких соболезнований! Не думаю, что в этом вообще есть необходимость.
      — Надеюсь, вы не заставите меня скучать.
      — Никогда.

Глава 5

      Маколиф стоял на углу Хай-Холборн и Ченсери и поглядывал на часы. Светящиеся стрелки доказывали одиннадцать сорок вечера. Вокруг была промозглая темень. «Роллс-ройс» Престона опаздывал на десять минут. Может, он и вообще не появится. По инструкции Алексу нужно было ждать до полуночи, а потом возвращаться в «Савой». В этом случае будет назначено другое время.
      Порой Маколифу приходилось делать усилие, чтобы вспомнить, чье задание он выполняет в тот или иной момент, и притом следить, чтобы не было «хвоста». Он понимал, что это ненормально — жить в вечном страхе. В капкане страха. Все приключенческие романы о таинственном мире разведки как-то опускали эту его характернейшую особенность. И никакой самостоятельности. Это угнетало.
      Сегодняшнее вечернее рандеву с Уорфилдом заставило его почти в панике звонить Холкрофту, поскольку тот тоже назначил встречу — на час ночи. Точнее, Алекс сам попросил его об этом, а Холкрофт только определил время и место. Но в десять двадцать раздался звонок от «Данстона» с требованием увидеться на углу Хай-Холборн и Ченсери через час — то есть в половине двенадцатого.
      Для начала Холкрофта невозможно было поймать. Его засекреченный личный телефон в министерстве иностранных дел просто не отвечал. Другого номера у Алекса не было, а Холкрофт категорически запретил ему звонить в министерство и упоминать его имя. Так же как пользоваться телефоном из номера отеля. Холкрофт не верил в надежность телефонных служб.
      Следовательно, Алексу пришлось отправиться гулять по Стрэнду, заходя в пивные и аптеки, чтобы из телефонов-автоматов дозвониться до Холкрофта. Он не сомневался, что за ним наблюдают, поэтому всякий раз, вешая трубку, изображал досаду. Он уже заготовил для Уорфилда подходящую версию: он пытается отменить назначенный на завтра обед с Элисон.
      Такая договоренность действительно существовала, и Алекс отнюдь не собирался ее отменять, но ложь выглядела вполне правдоподобно.
       «Дозировать правду и ложь...»Реакция на ситуацию. МИ-5.
      Наконец телефон Холкрофта ответил, и Алексу обыденным тоном сообщили, что тот уехал на вечеринку.
      На вечеринку! Святый Боже!.. Глобальные союзы, международные заговоры в высших сферах, финансовые махинации — и какая-то вечеринка.
      Спокойный мужской голос на другом конце провода сказал, что Холкрофту доложат, но Алекс, разволновавшись, требовал, чтобы тот лично появился у телефона и ждал, хотя бы и всю ночь, пока он, Алекс, не позвонит ему после встречи с Уорфилдом.
      Одиннадцать сорок пять. Никакого «роллс-ройса». Он всматривался в фигуры немногочисленных в этот час прохожих, пытаясь угадать, есть ли слежка. Капкан страха.
      Конечно, он думал и об Элисон. Им удалось поужинать вместе на третий день знакомства; она сослалась на необходимость подготовиться к лекции, поэтому встреча оказалась короткой. На фоне дальнейших трудностей им тогда еще повезло.
      Элисон была необычной женщиной. Она профессионально умела скрывать свои слабости. Она ни разу не изменила своей мягкой, чуть насмешливой защитной манере поведения. Легкая улыбка, нежный взгляд голубых глаз, плавные, изящные движения рук — все это было ее защитой.
      С профессиональной точки зрения ее кандидатура на участие в экспедиции не вызывала никакого сомнения. Она была безусловно лучшей среди всех претендентов. Алекс считал себя одним из ведущих специалистов по скальным породам на обоих континентах — и то поостерегся бы оказаться ее оппонентом в научной дискуссии. Элисон Джерард Бут была замечательным специалистом. И очень милой.
      Поэтому он хотел, чтобы она поехала на Ямайку. Он приготовил кучу аргументов для Уорфилда на тот случай, если чертовы компьютеры службы безопасности «Данстона» выкопают что-нибудь против нее. Сегодняшняя встреча как раз должна была уточнить окончательный отбор.
      Где же этот проклятый черный дредноут! Уже без десяти двенадцать.
      — Простите, сэр, — раздался низкий, почти утробный голос за спиной Маколифа.
      Он обернулся и увидел человека приблизительно своих лет, одетого в коричневую куртку. Он был похож на портового грузчика или строителя.
      — Слушаю вас.
      — Я первый раз в Лондоне, сэр, и, кажется, заблудился . -Человек показал на табличку с названием улицы, почти неразличимую сквозь туман. — Там написано «Ченсери-Лейн», я был уверен, что это неподалеку от местечка под названием Хэттон, где я должен встретиться с друзьями, но я никак не могу его найти, сэр.
      Алекс указал налево.
      — Это здесь, через пару кварталов.
      Мужчина по-деревенски повторил его жест.
      — Туда, сэр?
      — Совершенно верно.
      Мужчина не унимался.
      — Вы уверены, сэр? — Продолжая тыкать рукой в пространство, он внезапно понизил голос: — Не обращайте внимания, мистер Маколиф! Делайте вид, что продолжаете объяснять дорогу. Мистер Холкрофт ждет вас в Сохо, в ночном клубе под названием «Сова Святого Георга». Садитесь в баре, он к вам подойдет. Он просит, чтобы вы ему больше не звонили. За вами следят.
      Маколиф проглотил комок в горле и еще раз неловко махнул рукой в направлении Хэттон-Гарден.
      — Бог мой! Но если за мной следят, то и за вами тоже! — выпалил он громким шепотом.
      — Мы просчитываем подобные ситуации.
      — Мне не нравится это предложение. Что я должен буду сказать Уорфилду? Подбросить меня в Сохо?
      — А почему бы и нет? Скажите, что хотите развеяться. Утро у вас свободно. Американцы любят Сохо, это вполне естественно. Вы не игрок, но иногда любите рискнуть по маленькой.
      — Господи, вы еще о моей личной жизни расскажите!
      — Мог бы, но не буду. — Гортанный голос уроженца Северной Англии зазвучал вновь в полную силу. — Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, сэр. Теперь-то я найду моих друзей.
      Человек двинулся в сторону Хэттон-Гарден. Его фигура быстро растаяла в ночном тумане. Маколиф почувствовал, что весь дрожит. Особенно тряслись руки. Чтобы успокоиться, он полез за сигаретами. Ощущение металлической тяжести зажигалки принесло облегчение.
      Было без пяти двенадцать. Он подождет еще несколько минут после полуночи и уйдет. По инструкции полагалось вернуться в «Савой». Будет назначено другое время. Но должен ли он это сделать немедленно или слова вернуться в «Савой»можно понимать так, что, напрасно прождав на углу Хай-Холборн и Ченсери-Лейн, остатком ночи он вправе распорядиться по своему усмотрению?
      Эта простую фразу можно было толковать и так и эдак. Если он решится, то сможет — не прямо, конечно, направиться в Сохо, к Холкрофту. Наружное наблюдение, разумеется, установит, что Уорфилд не явился на назначенную встречу. Выбор за ним.
      О Господи, подумал Алекс. Что со мной? Слова, значения слов... Варианты, альтернативы... Трактовки... приказов!
      Да кто, черт побери, смеет приказывать ему?
      Он не из тех,кем можно командовать!
      Но когда он поднес сигарету ко рту, рука его дрожала. И он понял, что не тут-то было. Он стал одним из тех,и неизвестно, когда это кончится. Дьявольщина! Он перестал быть свободным.
      Светящиеся стрелки его часов слились. Ровно полночь. Да провались они все к черту! Он уходит. Сейчас позвонит Элисон, скажет, что выбрался на улицу пропустить пару рюмок, спросит, можно ли заехать к ней... А Холкрофт может ждать его в Сохо хоть всю ночь. В этой «Сове Святого Георга». Идиотское название!
      Пошел он к черту!
      «Роллс-ройс» вылетел из тумана со стороны Ньюгейта, нарушив тишину пустынной улицы, и резко затормозил рядом с Маколифом. Из машины вышел шофер, обогнул длиннющий капот и распахнул перед Алексом заднюю дверцу.
      Алекс машинально выбросил сигарету и очутился внутри, даже не успев осмыслить происшедшего. Джулиан Уорфилд сидел в дальнем правом углу широченного дивана. Его фигурка терялась в роскошном и просторном салоне.
      — Прошу прощения, что заставил вас ждать. Меня задержали.
      — У вас что, принято доводить партнеров до белого каления? — Маколиф откинулся на спинку сиденья и с удовлетворением отметил, что голос звучит твердо. В ответ раздался довольный старческий смешок:
      — По сравнению с Говардом Хьюзом я просто торговец подержанными автомобилями.
      — Вы меня выбили из колеи.
      — Хотите выпить? Вот тут справа бар. Потяните за ручку.
      — Нет, спасибо. Не сейчас.
      Полегче на поворотах, подумал он про себя. Нельзя так подставляться. Холкрофт будет ждать всю ночь. Ты же сам две минуты назад собирался предоставить ему такую возможность.
      Старик вынул из пиджака конверт.
      — У меня для вас хорошие новости. Мы утвердили все предложенные вами кандидатуры, хотя несколько мелких вопросов остается. Вы проделали отличную работу в сжатые сроки и заслуживаете благодарности.
      По словам Уорфилда, первоначальная реакция руководства «Данстона» на его список была отрицательной. Дело не в соблюдении секретности — здесь в принципе все нормально и не в профессионализме команды — Алекс хорошо выполнил свое «домашнее задание», — но в самой идее. Мысль о возможности включения в геодезическую экспедицию женщин была отвергнута начисто. Казалось естественным, что все трудности полевых условий легче преодолевать чисто мужским составом. Присутствие женщин только усложнило бы всю работу, причем в значительной степени.
      — Поэтому мы сначала вычеркнули двоих, прекрасно понимая, что, исключая Уэллс, мы одновременно выкидываем и ее мужа, Йенсена. Таким образом, уже получалось трое, и вам, конечно, это бы не понравилось.
      Но мы надеялись, что вы поймете правильно. И вдруг меня осенило. Я сообразил, что вы оказались гораздо предусмотрительнее нас!
      Маколиф решил вмешаться.
      — Честно говоря, Уорфилд, стратегия меня меньше всего волновала. Я просто подбирал наилучшую команду, вот и все.
      — Даже если это произошло случайно, группа получилась замечательной. И наличие в ней двух женщин, ведущих специалистов в своей области, одна из которых к тому же жена члена экспедиции, придало ей дополнительный шарм.
      — Почему?
      — Это привнесло, или, если хотите, онипривнесли уникальный компонент — невинность — во все мероприятие. Этакий налет академичности. Как раз то, что мы упустили из виду. Одно дело — чисто мужская экспедиция, проводящая геофизическую разведку, и совсем другое — сплоченная команда преданных делу мужчин и женщин, работающих по заданию Академии наук. Просто замечательно!
      — Не хочу вас разочаровывать, но ничего подобного не входило в мои намерения.
      — Никакого разочарования. Главное — результат. Когда я довел до сведения остальных эти соображения, они согласились со мной.
      — Сдается мне, что они согласятся со всем, что вы соберетесь «довести до сведения». А что это за «несколько мелких вопросов»?
      — Дополнительная информация, которую вам неплохо бы иметь в виду. — Старик протянул руку, чтобы включить свет в салоне, и достал несколько листков печатного текста. Он поправил очки и быстро пробежал глазами первую страницу. — Эти супруги, Уэллс и Йенсен. Довольно активны в левацких политических кругах. Марши мира, борьба за разоружение и так далее...
      — Это никак не связано с их работой. Не думаю, что они займутся пропагандой среди местного населения, — произнес устало Маколиф. Если Уорфилд и дальше собирается обсуждать с ним такие «вопросы», надо сразу показать свое отношение к этому.
      — На Ямайке весьма сложная политическая обстановка. Беспорядки, если быть точным. Не в наших интересах, чтобы кто-нибудь из членов экспедиции оказался в это замешан.
      Маколиф повернулся и внимательно посмотрел на старикана: тонкие поджатые губы, костлявые пальцы крепко сжимают листочки бумаги. Желтоватый свет придавал его дряблой коже болезненный вид.
      — Если такая ситуация возникнет, а я в это, разумеется, не верю, и Йенсены затеют политическую возню, обещаю вам их успокоить. С другой стороны, такие люди — находка для вас. Их никто не заподозрит в работе на «Данстон».
      — Да, — заметил Уорфилд. — Мы тоже об этом подумали... Теперь этот парень, Фергюсон. У него были неприятности с Фондом Крафта.
      — Он был на пороге принципиального открытия, связанного с волокнами баракоа, это точнее. Это насмерть перепугало и Крафта, и всех его партнеров.
      — Мы никогда не ссорились с Крафтом; не намерены делать этого и в дальнейшем. Сам факт присутствия Фергюсона в вашей экспедиции вызовет немало вопросов. Крафт пользуется большим уважением на Ямайке.
      — Однако замены ему нет, он лучший из тех, кого я мог выбрать. Я постараюсь изолировать его от Крафта.
      — Это просто необходимо. В ином случае он не поедет. Электронное досье «Данстона» на Чарлза Уайтхолла свидетельствовало, что этот чернокожий ученый-денди представлял из себя сплошной клубок психологических противоречий. По своим политическим убеждениям он был консерватором, вполне способным возглавить правое политическое крыло чернокожих консерваторов Кингстона, останься он на острове. Но ему не суждено оказалось связать свое будущее с Ямайкой, и он вовремя осознал это. Но горечь осталась. Уорфилд поспешил добавить, что негативная информация более чем уравновешивалась позитивной — имеющей отношение к Уайтхоллу как ученому. Безусловным плюсом была его личная заинтересованность в результатах экспедиции; его присутствие гарантировало снятие подозрений в ее коммерческих целях. В довершение характеристики этой неординарной личности следовало добавить, что Уайтхолл был обладателем черного пояса третьей категории "А" по юкато — наиболее сложной разновидности дзюдо.
      — По нашим сведениям, Кингстон высоко оценил его включение в экспедицию. Думаю, ему предложат кафедру в университете Вест-Индии. Скорее всего, он согласится, если ему пообещают приличные деньги... Перейдем к последнему кандидату. — Уорфилд снял очки, положил их на колени рядом с бумагами и потер тонкую, костистую переносицу. — Миссис Бут... Миссис Элисон Джерард Бут.
      Алекс напрягся. Уорфилд уже говорил ему, что к ней нет никаких претензий, а какие бы то ни было подробности о ее личной жизни он выслушивать не желал.
      — Что с ней? — спросил он настороженно. — Ее послужной список говорит сам за себя.
      — Безусловно. Она очень квалифицированна... И очень хочет покинуть Англию.
      — Она объяснила это тем, что недавно разошлась с мужем, ее угнетает атмосфера вокруг этого дела...
      — Больше она ничего не сказала?
      — Нет, но мне вполне хватило.
      Уорфилд снова водрузил на нос очки и перелистал странички.
      — А зря. Не рассказывала ли она, кем был ее муж и чем он занимался?
      — Нет. Я и не спрашивал.
      — Понятно... Думаю, вам полезно будет узнать. Дэвид Бут — из старинного аристократического рода, виконт. Но это не приносит ему ни единого фунта стерлингов. Он совладелец одной экспортно-импортной компании, которая едва сводит концы, с концами, судя по их бухгалтерским книгам. Однако Бут не испытывает никаких денежных затруднений и живет весьма неплохо. Несколько особняков — как здесь, так и на континенте , дорогие машины, членство в престижнейших клубах... Несколько странно, не так ли?
      — Да, безусловно. И как ему это удается?
      — Наркотики, — ответил Джулиан Уорфилд так спокойно, будто сообщил, который час. — Дэвид Бут — курьер франко-американского синдиката с базами на Корсике, в Бейруте и Марселе.
      Возникла небольшая пауза. Наконец Маколиф, осознав серьезность ситуаций, задумчиво произнес:
      — Миссис Бут принимала участие в экспедициях на Корсике, в Иране и в Южной Испании. Вы полагаете, что она замешана в делах мужа?
      — Не исключено, но маловероятно. Может быть, ее просто использовали. Во всяком случае, она оставила его. Я только хочу подчеркнуть, что она несомненно оказалась в курсе, поэтому боится оставаться в Англии. Мы считаем, что она вообще не собирается возвращаться.
      Оба помолчали, затем Алекс спросил:
      — Вы сказали «боится» — значит, ей что-то угрожает?
      — Вполне вероятно. То, что она знает, может представлять для кого-то потенциальную опасность. Бут был огорчен фактом развода. Дело не в чувствах — он по натуре страшный бабник, — а в том, что исчезло удобное прикрытие для его поездок. По крайней мере, мы так думаем.
      С этими словами Уорфилд сложил свои бумажки и убрал их в карман пальто.
      — Ну что ж, — проговорил Алекс. — Все это весьма неожиданно. Должен сказать, вы меня несколько ошарашили.
      — Я рассказал вам о миссис Бут потому, что вы так или иначе узнали бы об этом. Мы хотели вас подготовить, вовсе не напугать.
      Маколиф резко повернулся к Уорфилду.
      — Вы хотите, чтобы она поехала, поскольку... поскольку представляет для вас определенный интерес. И отнюдь не в области геологии.
       Полегче, Маколиф, полегче!
      — В такое сложное время, как наше, все возможно.
      — Мне не нравятся ваши намеки.
      — Просто вы об этом не думали. Ведь вы же сами считаете, что она будет в большей безопасности на Ямайке, чем в Лондоне... Вы ведь к ней неравнодушны, не так ли? Вы неоднократно встречались с ней за последнюю неделю.
      — А также мне не нравится, когда за мной следят, — сказал Алекс единственное, что пришло ему в голову.
      — Мы делали только самое необходимое, и только ради вашей безопасности и защиты.
      — Защиты от чего? Боже милостивый, от кого меня надо защищать? — Маколиф в упор посмотрел на старика, чуть ли не впервые осознав, до чего же тот ему противен. Интересно, пойдет ли Уорфилд в своих откровениях на эту тему дальше Холкрофта? Сообщит ли о первой экспедиции? — Я думаю, что имею право знать, чего мне следует остерегаться, — добавил он с нескрываемым раздражением.
      — Вы все узнаете. Но прежде я хотел бы ознакомить вас вот с этим. Надеюсь, вам понравится. — Уорфилд взял в руки незапечатанный конверт и вынул несколько сколотых между собой страничек, прикрепленных к бланку. Странички на тонкой папиросной бумаге представляли собой копию подписанного Алексом неделю назад соглашения о сотрудничестве с «Данстон лимитед». Он наклонился вперед, взял бумаги из рук Уорфилда, включил лампочку со своей стороны и сосредоточился на бланке. Однако это оказалось совсем не то, что он ожидал. В руках Алекса была копия извещения о зачислении денег на его счет в нью-йоркском банке «Чейз Манхэттен». Цифры слева показывали сумму, перечисленную некоей швейцарской корпорацией, цифры справа — сумму максимальных налогов на прибыль, удержанных швейцарскими властями и налоговым ведомством США.
      Чистыми получалось 333 тысячи американских долларов. Он вопросительно посмотрел на Уорфилда.
      — Первый причитающийся мне гонорар должен составить двадцать пять процентов от общей оговоренной суммы в один миллион долларов и должен быть выплачен по завершении первого этапа экспедиции, то есть по прибытии в Кингстон. До этого момента оплате подлежат только мои личные расходы и, в случае досрочного расторжения контракта, двести долларов в день за консультации. С чем связаны такие изменения?
      — Мы полностью удовлетворены проведенной вами подготовительной работой. И хотели показать, как мы ее ценим.
      — Я вам не верю.
      — Кроме того, — слегка повысив голос, продолжил Уорфилд, — никаких изменений в условиях соглашения нет.
      — Но я помню, что я подписывал.
      — По-видимому, не очень хорошо... Прочитайте текст договора еще раз. Там четко сказано, что вам будет выплачено как минимумдвадцать пять процентов от общей суммы и не позднеепервого дня начала непосредственной работы экспедиции. Соглашение не ограничивает возможность первой выплаты двадцатью пятью Процентами и не запрещает досрочного, осуществления платежа... И кроме того, мы действительно полагали, что вы будете довольны. — Старик сложил свои маленькие ручки на груди в позе Махатмы Ганди, облачившегося в европейский костюм.