- У меня есть проблемы с любыми средствами связи, которые могут прослушиваться, а разговор записываться.
      - Я понимаю. Значит, то, что вы узнали о Кровавой девочке, вы можете сообщить только мне... лично?
      - Она здесь...
      - Я это знаю, мы все это знаем. Президента охраняют очень тщательно.
      - Но я не поэтому настаивал на... личной встрече с вами.
      - Вы просто самоуверенный негодяй, коммандер, и надоедливый к тому же. Говорите, в чем дело.
      - Почему вы организовали ван Ностранду отъезд из страны, который можно оценить только как совершенно секретный?
      - Да вы с ума сошли, Хоторн! - Госсекретарь стукнул кулаком по столу. Как вы осмеливаетесь вмешиваться в секретные дела госдепартамента?
      - Менее семи часов назад ван Ностранд пытался убить меня, и я думаю, что это дает мне право...
      - О чем вы говорите?
      - Я только начал. Вы знаете, где сейчас ван Ностранд?
      Палиссер внимательно посмотрел на Тайрела, его озабоченность быстро перешла в страх, а страх почти в панику. Он вскочил, расплескав кофе, быстро подошел к телефону, висевшему на стене, на панели которого было расположено несколько кнопок. Он в ярости несколько раз нажал одну из кнопок.
      - Жанет! - крикнул госсекретарь в трубку. - Мне звонила ночью?.. Какого черта вы не сообщили мне?.. Хорошо, хорошо... Он что? Боже мой!.. - Палиссер медленно повесил трубку, Глядя на Тайрела испуганными глазами. - Он так и не прибыл в Шарлотту, - прошептал он, словно задавая вопрос. - Меня не было... я находился в клубе... звонили из службы безопасности Пентагона... Что случилось?
      - Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой.
      - Вы не имеете права!
      - Тогда я ухожу. - Тайрел поднялся из-за стола.
      - Садитесь! - Палиссер вернулся к столу, схватился за стул и смахнул рукой на пол пролитый кофе. - Отвечайте! - приказал он, садясь на стул.
      - Ответьте сначала вы, - сказал Хоторн, продолжая стоять.
      - Ну хорошо... садитесь... пожалуйста. - Тайрел сел, заметив внезапно появившееся на лице госсекретаря болезненное выражение. - Я воспользовался преимуществами своего положения по личным мотивам, что никоим образом не скомпрометировало госдепартамент.
      - Этого вы не можете знать, господин секретарь.
      - И все-таки я знаю! А вот вы не знаете, кем долгие годы был этот человек и что он сделал для нашей страны!
      - Если вы этим объясняете свой поступок, то я думаю, что вам лучше все рассказать мне.
      - Да кто вы такой, черт побери?
      - Просто человек, который может ответить на ваш вопрос... Вы хотите узнать, что произошло? Почему он так и не прибыл в Шарлотту?
      - Я это и так узнаю, черт возьми! Есть такой сердитый армейский бригадный генерал в подразделении G-2, который с радостью сообщает мне о провалах службы безопасности... Хорошо, коммандер, я расскажу об этом, но вам следует понимать, что все услышанное вами должно остаться строго между нами. Я не хочу приносить в жертву прекрасного человека и женщину, которую он любит, ради всяких сомнительных шпионских забав. Это вам ясно?
      - Продолжайте.
      - Много лет назад, когда Нильс жил в Европе, он был женат, и этот брак распался... Не имеет значения, по чьей вине, но он распался. Он познакомился с женой известного политика и влюбился в нее... Должен сказать, что это была несчастная женщина... И у них родился ребенок, девочка, которая теперь, спустя двадцать лет, умирает...
      Хоторн сидел, откинувшись на спинку стула, и с безучастным видом слушал, пока госсекретарь заканчивал свою сказку о любви, предательстве и мести. Потом он улыбнулся.
      - Мой брат Марк, возможно, назвал бы это типичной историей из жизни России девятнадцатого века в стиле Толстого или Чехова. А я называю все это чепухой. Вы когда-нибудь проверяли, был ли ван Ностранд женат в Европе?
      - Ну конечно, нет! Ван Ностранд - один из наиболее уважаемых и даже почитаемых людей, которых я когда-либо знал. Он был советником при многих агентствах, департаментах и даже президентах!
      - Если я была подобная женитьба, то исключительно в фиктивных целях, а если был и ребенок, то ему пришлось для этого чертовски потрудиться. Ван Ностранд был не из тех, кто имел дело с женщинами. Он обманул вас, господин секретарь, и прямо сейчас мне хотелось бы выяснить, кого еще он провел подобным образом.
      - Объясните! Вы ведь еще ничего не объяснили!
      - Я все объясню позже, но сейчас вы заслужили ответ на ваш вопрос... Ван Ностранд мертв, господин секретарь, застрелен в тот момент, когда отдавал приказ убить меня.
      - Я не верю вам!
      - Придется поверить, потому что это правда... а Кровавая девочка в это время пряталась в двух шагах от его дома в одном из коттеджей для гостей.
      - Что случилось, синьора? Почему убили этого человека на стоянке? - Николо замолчал, оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на Бажарат. - О Боже, это сделала ты?
      - Ты с ума сошел? Я писала письма, пока ты смотрел телевизор в спальне, звук был таков сильный, что я с трудом могла сосредоточиться... Я слышала, как полиция говорила, что это был ревнивый муж. У убитого были любовные дела с его женой.
      - У тебя так много слов, так много объяснений, графиня Кабрини. Каким из них я должен верить?
      - Ты должен верить моим словам или возвращайся в Портичи, где будешь убит в порту вместе с матерью, братом и сестрами! Понял?
      Николо молчал, по его застывшему лицу проносились тени.
      - Что мы теперь будем делать? - спросил он наконец.
      - Сворачивай куда-нибудь в лес, где потемнее и где нас не смогут увидеть. Отдохнем несколько часов, а рано утром ты заберешь оставшийся багаж из отеля. Затем мы снова превратимся в Данте Паоло и его тетушку графиню... Посмотри! Вон поляна с высокой травой, как в предгорьях Пиренеев. Езжай туда.
      Николо резко вывернул руль, и Бажарат отбросило к дверце. Она нахмурилась и внимательно посмотрела на него.
      Госсекретарь Брюс Палиссер резко вскочил и отшвырнул стул.
      - Нильс не может быть мертв!
      - Капитан Стивенс все еще находится в своем кабинете в управлений военно-морской разведки. Позвоните своему ночному секретарю, попросите связать вас со Стивенсом, я он вам все подтвердит.
      - Вы не могли бы сделать такое ужасное, невероятное заявление... если бы кто-то не стоял у вас за спиной... если бы не чувствовали поддержки.
      - Это будет, напрасной тратой времени, господин секретарь, а я считаю, что нам нельзя терять его.
      - Я... я не знаю, что сказать. - Палиссер с трудом нагнулся и поднял с пола стул. Сейчас он выглядел гораздо старше своих лет. - Все это настолько невероятно...
      - Поэтому и является правдой, - сказал Хоторн. - Они все невероятны. Здесь и в Лондоне, Париже и Иерусалиме. Они не собираются подкладывать громадную бомбу, ядерный заряд или что-то в этом роде, им это не нужно, потому что не принесет желаемого эффекта. Они выплеснут свою ярость, организовав панику и хаос. И хотим ли мы верить в это или нет, но они могут сделать это.
      - Они не смогут, она не сможет!
      - Время играет ей на руку, господин секретарь. Президент не может жить в полнейшей изоляции. Когда-нибудь, где-нибудь он покажется на людях. Вот тогда-то она сможет подобраться к нему и убить, а пока длится это ожидание, будут проведены все приготовления в Лондоне, Париже и Иерусалиме. Они не дураки, твердо запомните это!
      - Но и я не дурак, коммандер. Что дальше? Что у вас есть еще?
      - Ван Ностранд не смог бы в одиночку сделать то, что намеревался сделать с вашей помощью. Должны быть еще другие люди.
      - Что вы имеете в виду?
      - Вы говорите, что он собирался покинуть страну и больше не возвращаться.
      - Совершенно верно. Во всяком случае, он так сказал.
      - И вы подразумеваете, что все это случилось очень быстро, буквально в считанные дни.
      - Он так заявил, и разговор шел буквально о часах. Он должен был немедленно вылететь в Европу, пока этот сукин сын муж не узнал, что он там. Вот такую он мне рассказал историю. Ему любой ценой надо было застать в живых ребенка и забрать ее мать, чтобы прожить остаток жизни с любимой женщиной.
      - Вот это-то меня и беспокоит, - произнес Хоторн. - Любая цена. Давайте начнем с его поместья, оно ведь стоит миллионы.
      - По-моему, он говорил, что продал его...
      - За несколько дней? Не будем уж говорить о часах.
      - Он как-то не совсем ясно рассказал об этом, да я и не от него подробностей.
      - А остальное его имущество? Это ведь многие миллионы. Человек, подобный ван Ностранду, не может бросить все это, не сделав предварительных распоряжений. А подобные распоряжения требуют времени и уж никак не могут быть сделаны в течение нескольких часов.
      - У вас поверхностный взгляд на вещи, коммандер. - Мы живем в век компьютеров, в деловые документы сегодня моментально долетают в любую точку земного шара. Адвокаты и финансовые органы каждый день сталкиваются с подобными делами, каждую минуту миллионные суммы пересекают океан туда и обратно.
      - Но их путь можно проследить?
      - Безусловно, в подавляющем большинстве случаев, коммандер. Правительства не любят, когда уплывают принадлежащие им налоги.
      - Но вы сказали, что ван Ностранд собирался исчезнуть, вынужден был исчезнуть. И возможность проследить его денежные переводы ему совеем не к чему, не так ли?
      - Черт побери, похоже, что так. Значит?..
      - Значит, ему нужна была чья-то помощь, чтобы скрыть переводы денежных средств, которые могли привести к нему и месту его нахождения... В своей прошлой жизни я уяснил для себя, господин секретарь, что умные люди, как правило, не прибегают к помощи уголовных элементов, которые с легкостью могут оказать ее. И совсем не по моральным соображениям, а чтобы в дальнейшем избежать шантажа. Напротив, умные люди находят уважаемых, высокопоставленных людей и подкупают их, чтобы они оказали необходимую помощь.
      - Да вы просто отъявленный мерзавец? - воскликнул Палиссер, отодвигая стул. Его глаза горели. - Может быть, теперь вы предположите, что меня подкупили...
      - Да нет, вас просто надули, - перебил его Тайрел. - Вы не лжете, купились на эту сказочку, вот и все. Я говорю о том, что существует кто-то еще, занимающий, как и вы, важный пост, кто обеспечил ему исчезновение. Настоящее исчезновение, при котором нельзя сыскать концов.
      - Черт побери, да кто же мог это сделать?
      - Возможно, еще один такой госсекретарь Палиссер, убежденный, что поступает правильно... Кстати, вы не давали ему фальшивый паспорт?
      - Боже упаси! Почему я должен был это делать? Он никогда не просил меня об этом.
      - В своей прошлой жизни мне десятки раз приходилось пользоваться фальшивыми паспортами. Фальшивые имена, фальшивые профессии, фальшивые биографии, фальшивые фотографии. Мне приходилось пользоваться ими, потому что я настоящий должен был исчезнуть.
      - Да, капитан Стивенс говорил, что вы были исключительно талантливым офицером разведки.
      - Его, наверное, тошнило, когда он это говорил. Но знаете ли вы, зачем мне были нужны все эти фальшивые документы?
      - Вы только что сами ответила на этот вопрос. Коммандер Хоторн должен был исчезнуть, вместо него появлялся совсем другой человек. Ван Ностранду определенно нужен был фальшивым паспорт, потому что, исчезнув, он должен был жить под другим именем.
      - И в обоих случаях ему мог помочь госсекретарь.
      - Вы просто наглый молодой человек.
      - Я и должен быть таким. Мне очень хорошо платят, а раз так, я обязан как можно лучше справиться со своей работой.
      - Я не буду пытаться опровергать ваши гнусные обвинения, мистер Хоторн, но в одном соглашусь с вами. Настоящий паспорт на другое имя ему мог выдать только госдепартамент, а так как вы отрицаете, что ван Ностранд мог связаться с уголовниками, то где же он мог взять паспорт?
      - В каком-нибудь правительственном учреждении, которое могло оформить ему паспорт без вашего ведома.
      - Вы думаете, подкуп?
      - Или снова обман, сэр. Вас-то ведь он не подкупал. - Тайрел сделал паузу. - И, последний вопрос, господин секретарь. Возможно, мне и не следовало его задавать, но я задам, потому что обязан. Вы не знаете, почему я прилетел из Пуэрто-Рико на частном самолете ван Ностранда и приземлился в его поместье и, как я уже сообщил вам, оказался на волосок от смерти?
      - Понятия не имею. Могу предположить, что тут не обошлось без капитана Стивенса. Вполне очевидно, что здесь, в Штатах, он ваш связной, если не начальник.
      - Генри Стивенс был в шоке, когда я все рассказал ему, потому что не мог понять, как это произошло. За каждым моим шагом, если я этого хотел, наблюдали люди из специальной группы, работающей по Кровавой девочке. Но вы должны знать, что недавно один высокопоставленный человек в обход вас и всей разведки помог ван Ностранду передать мне письмо, прочитав которое я был вынужден отправиться к нему. Я заглотил эту наживку, и, если бы не двое замечательных людей, мой труп сейчас бы валялся в Фэрфаксе, а ваш святой ван Ностранд приземлился бы в Брюсселе, укрыв Бажарат в своем поместье.
      - Кто это сделал? Кто разыскал вас?
      - Говард Давенпорт, министр обороны.
      - Я не могу в это поверить! - крикнул Палиссер. - Это один из самых благородных людей, которых я знал! Вы лжете. Вы зашли слишком далеко. Убирайтесь из моего дома!
      Хоторн сунул руку в карман куртки и извлек оттуда письмо ван Ностранда. На опечатанной стороне конверта госсекретарь увидел порванную голубую ленту.
      - Вы госсекретарь, мистер Палиссер, и можете позвонить кому угодно в любую точку земного шара. Почему бы вам не связаться с шефом военноморской разведки на базе в Пуэрто-Рико? Спросите его, каким образом это письмо попало ко мне и кому он должен был доложить о выполнении задания.
      - Господи!.. - воскликнул Брюс Палиссер, откинув седую голову на спинку стула и закрыв глаза. - Мы являемся правительством оппортунистов, милосердных реформаторов, непоследовательных в своих действиях, а зачастую просто правительством хищников, не имеющих права управлять страной. Но Говард никогда не сделал бы этого ради собственной выгоды, он просто ничего не знал!
      - Вы тоже ничего не знали, сэр.
      - Благодарю вас, коммандер. - Госсекретарь встал и внимательно посмотрел на Тайрела. - Я согласен со всем, что вы сказали мне...
      - Мне понадобится официальное подтверждение, - вставил Хоторн.
      - Зачем?
      - Потому что ван Ностранд является единственной ниточкой к Бажарат, а если предположить, что она не знает о его смерти, то она попытается связаться с ним.
      - Это не ответ на мой вопрос, и я, конечно, позвоню капитану Стивенсу и проверю все, о чем вы мне рассказали. Но я снова спрашиваю: зачем?
      - Потому что я хочу воспользоваться вашим именем в этом городе, чтобы добраться до Кровавой девочки, но мне совсем не улыбается провести тридцать лет в Ливенворте за незаконное использование имени государственного секретаря США.
      - Тогда мне кажется, что нужно обсудить ваше предложение, коммандер.
      В этот момент зазвонил телефон, заставив вздрогнуть обоих. Госсекретарь быстро подошел к висящему на стене аппарату.
      - Палиссер слушает. В чем дело? Что? - Краска отхлынула от лица госсекретаря. - Но это абсолютная бессмыслица! - Палиссер повернулся к Хоторну: - Говард Давенпорт покончил жизнь самоубийством! Служанка нашла его...
      - Самоубийство? - спокойно оборвал его Тайрел. - Хотите, поспорим?
      Глава 22
      Бажарат с темной вуалью на лице сидела одна за столом в комнате наспех найденного ими дешевого, стоящего вдали от больших дорог сельского мотеля. Совершив ряд утомительных звонков, в том числе и в тот отель, где они раньше останавливались, она наконец связалась с сенатором из Мичигана.
      - Мне кажется, я упоминал, что вы будете испытывать определенные неудобства, - сказал Несбит. - Поэтому и предлагал воспользоваться своим: офисом и персоналом.
      - Я помню об этом, но я же объяснила вам, почему это невозможно.
      - Да, объяснили, и я не могу осуждать барона. Этот город - просто водоворот, а может, и выгребная яма, полная незваных гостей, сующих свой нос туда, куда не положено.
      - Тогда, вероятно, вы поможете Данте Паоло и мне.
      - Всем, чем могу, графиня, и вы знаете об этом.
      - Не могли бы вы порекомендовать нам какой-нибудь отель, где мы могли бы остановиться? Подальше от деловой активности, но вполне приличный?
      - Сразу пришел на ум один, - ответил законодатель из Мичигана. - Отель "Карийон". Обычно там не бывает мест, но я закажу вам номера, если хотите.
      - Баров оценит вашу доброту и помощь.
      - Буду рад. На ваше собственное имя или предпочтете остаться инкогнито?
      - О, я бы не хотела совершать что-то незаконное...
      - В этом нет ничего незаконного, графиня, это ваше право. В наших отелях интересуются только деньгами, и им нет дела до того, почему вы хотите скрыть свое имя. А мой персонал, который будет заказывать номер, подтвердит вашу благонадежность. Каким именем вы хотели бы воспользоваться?
      - Я совсем... как это у вас говорится... неопытна в таких делах.
      - Не беспокойтесь. Так какое имя?
      - Наверное, пусть будет итальянское... Я воспользуюсь фамилией моей сестры. Бальзини, сенатор. Мадам Бальзини с племянником.
      - Решено. Куда вам перезвонить?
      - Лучше... лучше я сама вам позвоню.
      - Дайте мне пятнадцать минут.
      - О, вы просто прелесть!
      - Я, конечно, не настаиваю, но буду очень рад, если вы передадите эти слова барону.
      - Непременно, синьор.
      Новый первоклассный отель был великолепен, и это подтверждал тот факт, что в нем остановились четыре младших члена королевской семьи из Саудовской Аравии. В другое время Бажарат пристрелила бы их при первой встрече и убежала бы, но сейчас ставки были настолько велики, что она вежливо раскланялась с этой четверкой проклятых наследников, когда они прошли в вестибюле мимо нее.
      - Николо! - Бажарат, поднимаясь из-за стола в гостиной, внезапно обнаружила, что лампочка телефона горит. - Что ты делаешь?
      - Я звоню Эйнджел, Каби! - ответил голос из спальни. - Она дала мне номер телефона в студии.
      - Положи, пожалуйста, трубку, дорогой. - Бажарат подбежала к двери спальни и открыла ее. - Боюсь, что ты должен сделать так, как я сказала.
      Молодой человек в ярости бросил трубку.
      - Она не ответила. Говорила, что надо дождаться пятого звонка, а потом оставить сообщение.
      - И ты оставил сообщение?
      - Нет. Прозвучал всего третий звонок, когда ты закричала на меня.
      - Вот и хорошо. Прости, что я говорила так резко, но ты никогда не должен пользоваться телефоном, не спросив сначала у меня на это разрешения.
      - Пользоваться телефоном?.. А кому мне еще звонить? Неужели ты так ревнива...
      - На самом деле, Нико, ты можешь спать с принцессой, или шлюхой, или хоть с ослицей - мне это безразлично, но ты не должен делать звонков, по которым можно установить наше местонахождение.
      - Но, когда мы были в другом отеле, ты сама предложила мне позвонить ей...
      - Там мы были зарегистрированы под нашими именами, а здесь нет.
      - Я не понимаю...
      - А тебе и не надо понимать, это не входит в наше соглашение.
      - Но я обещал позвонить ей!
      - Ты обещал?.. - переспросила Бажарат, внимательно глядя на мальчишку из Портачи. Николо вел себя странно, позволял себе вспышки гнева, словно загнанный в клетку молодой зверь, недовольный своим заключением.
      Все дело именно в этом, надо вести себя с ним помягче. Вот-вот она должна совершить это великое убийство, и было бы глупо сейчас раздражать этого портового мальчугана. Кроме того, ей надо было позвонить, а сделать это следовало не по гостиничному телефону. - Ты прав, Нико, я слишком строга. Я скажу тебе, что мы будем делать. Мне надо кое-что купить в аптеке на другой стороне улицы, поэтому я сейчас спущусь вниз, и ты останешься один. Позвони своей любимой, но не сообщай ей ни номер телефона, ни название отеля. Скажи ей правду, Нико, потому что ты не должен врать любимой подруге. Если придется оставить сообщение, скажи, что мы уезжаем через час и что ты позвонишь ей позже.
      - Но мы только приехали сюда.
      - Что-то могло случиться или наши планы могли поменяться.
      - Матерь Божья, что же происходит?.. Я знаю, знаю, что это не входит в наше соглашение. Если мы когда-нибудь вернемся в Портичи, я отведу тебя к Эннис Колтелло. Он всех бьет, а говорят, даже и убивает. Когда он недоволен, то бреет человеку тело ножом, и никто не знает, как он поступит дальше. Я думаю, Каби, что ты с ним справишься.
      - Я уже справилась, Нико, - просто ответила Бажарат, медленно улыбаясь. Он помог мне найти тебя, но теперь уже никому в порту не надо его бояться.
      - Почему?
      - Он мертв... Звони своей прекрасной актрисе, Николо. Я вернусь через пятнадцать минут. - Бажарат взяла из кресла сумочку и направилась к двери, поправляя на ходу вуаль.
      Оказавшись одна в лифте, она тихонько повторила номер телефона, который ей дал ван Ностранд и который теперь был перепрограммирован на нового "Скорпиона-1". Приказ, который Бажарат собиралась отдать ему, должен быть выполнен без всяких вопросов и в течение двадцати четырех часов, а лучше бы еще быстрее. Если она почувствует хоть малейшие колебания, гнев долины Бекаа, и в особенности бригады "Ашкелон", обрушится на головы всех главных "Скорпионов". Смерть всем, кто будет мешать "Ашкелону"!
      Дверь лифта отворилась, и Бажарат, выйдя в небольшой, со вкусом отделанный вестибюль, направилась прямиком к богато украшенному выходу. Выйдя на улицу, она кивнула одетому в форму швейцару.
      - Вам нужно такси, мадам Бальзини?
      - Нет, спасибо, но мне очень приятно, что вы знаете мое имя. - Из-под вуали Бажарат внимательно посмотрела на швейцара.
      - Таковы правила отеля, мадам, мы должны знать своих постояльцев.
      - Очень впечатляет... Какой прекрасный полдень! Пожалуй, пройдусь немного и подышу воздухом.
      - Чудесный день для прогулки, мадам.
      Бажарат снова кивнула швейцару и двинулась по тротуару, останавливаясь у витрин и якобы любуясь выставленными в них дорогими товарами. Но на самом деле, поправляя прическу и приподнимая вуаль, она наблюдала за слишком любезным швейцаром. Она не доверяла таким вежливым работникам отелей, у которых была возможность наблюдать за всеми выходящими и входящими людьми: слишком много раз в прошлом ей приходилось подкупать подобных служащих. Однако ее подозрения быстро рассеялись, так как швейцар бесцельно разглядывал пешеходов и ни разу не посмотрел в ее направлении. Бажарат двинулась дальше по тротуару в надежде увидеть то, что искала. Телефон-автомат находился рядом с перекрестком на противоположной стороне улицы. Она поспешила к нему, повторяя в уме номер телефона, который был теперь так важен для "Ашкелона". Очень важен!
      - "Скорпион-1"? - спросила Бажарат спокойно, но достаточно громко, чтобы ее голос мог быть услышан на фоне звуков клаксонов проезжающих мимо автомобилей.
      - Можете говорить по-итальянски, - ответил бесцветный, нерешительный голос.
      - Я надеюсь, что все эти странные звуки, раздававшиеся после того, как я набрала номер, привели меня именно к тому человеку, с которым я должна поговорить... совершенно конфиденциально, без боязни, что нас могут подслушать.
      - В этом можете быть уверены. Кто вы?
      - Я Бажарат.
      - Я ждал вашего звонка! Где вы? Мы должны встретиться как можно быстрее.
      - Зачем?
      - Наш общий друг, который сейчас где-то в Европе, оставил для вас посылку и сказал, что она имеет важное значение для вашего... предприятия.
      - Что в ней?
      - Я дал слово, что не открою ее. Он сказал, что для моей же пользы лучше не знать, что в ней. А еще добавил: вы поймете, в чем дело.
      - Да, конечно. Вас могли бы подвергнуть допросу с помощью химии, наркотиков... Значит, ван Ностранд остался жив?
      - Остался жив?..
      - Но ведь там были выстрелы...
      - Выстрелы? Я не...
      - Ладно, не берите в голову, - решительно оборвала его Бажарат. Охрана ван Ностранда наверняка уберегла его от Хоторна. В конце концов, хитрый как змий Нептун не по зубам бывшему офицеру разведки. Ван Ностранд проследил за Хоторном и устроил так, что того арестовали в отеле "Шенандо Лодж", а в имении, без сомнения, осталась парочка трупов. И все подстроено так, что в убийстве этих людей обвинен Хоторн. Он арестован! Она видела это собственными глазами! - Значит, бывший "Скорпион-1" находится в безопасности в какой-то другой стране и мы больше не услышим о нем?
      - О да, этому имеются подтверждения, - заверил ее новый "Скорпион1". - Где вы сейчас? Я пришлю машину за вами... и, конечно, за вашим молодым человеком...
      - Мне очень хотелось бы получить посылку, - оборвала его Бажарат, - но сейчас имеется другое дело, которое должно быть выполнено немедленно. Немедленно! Я познакомилась с молодым человеком, рыжеволосым политическим консультантом, вы прочитаете об этом в газетах. Его звали Райлли, и сейчас он мертв, но информация, которой он намеревался торговать, очень опасна для нашего дела, поэтому надо ликвидировать ее источник.
      - Ну-ну, в чем дело?
      - Адвокат по фамилии Ингерсол, Дэвид Ингерсол, настроил всяких подонков, чтобы они искали женщину и молодого человека, по всей видимости иностранцев, путешествующих вместе. И даже назначил награду в сто тысяч долларов. Да за такие деньги эти мерзавцы поубивают родных матерей и братьев! Эти поиски должны быть немедленно прекращены, а адвокат убит!.. Меня не интересует, как вы это сделаете, но сообщение о его убийстве должно непременно появиться в утренних газетах!
      - Боже мой, - прошептал голос в трубке.
      - Сейчас половина третьего, - продолжала Бажарат, - Ингерсол должен быть мертв к девяти вечере, иначе все ножи долины Бекаа вонзятся в глотки "Скорпионов"... Насчет посылки я позвоню вам, когда услышу сообщение о его смерти по радио или телевизору. Чао, "Скорпион-1".
      Адвокат Дэвид Ингерсол, возвышенный недавно до звания "Скорпион-1", хота и был им только номинально, положил трубку черного секретного телефона, спрятанного в стальном ящике за стенной панелью позади письменного стола в его кабинете. Он посмотрел в окно на чистое голубое небо Вашингтона. Невероятно. Он только что получил приказ, касающийся его собственной смерти! Нет, это произошло не с ним, это не могло произойти с ним! Он всегда держался в стороне от насилия и безнравственности, он был координатором, главным дирижером событий в силу своего влияния и положения, и не имел дела с "подонками", как назвала Бажарат младших членов организации "Скорпионов".
      "Скорпионы". Почему? Почему он сделал это, почему так легко дал себя завербовать?.. Ответ был очень простым и очень трогательным. Из-за своего отца Ричарда Ингерсола, известного адвоката, прославленного судьи, члена Верховного суда.
      "Дики" Ингерсол родился в богатой семье, но финансовые средства семьи таяли с угрожающей быстротой. Тридцатые годы не были благосклонны к заправилам с Уолл-Стрит, которые никак не могли забыть о своих роскошных поместьях, которыми владели в двадцатых, хотя и понимали, что не будет больше ни толпы слуг, ни лимузинов, ни летних турне по Европе. Они вступали в ненадежный и неприглядный мир, а затем в конце десятилетия разразилась война, и для многих это было настоящим концом света.
      Ричард "Дики" Ингерсол в числе первых вступил в армию США, в военно-воздушные силы, и уже видел себя в мундире с крылышками. Однако военные узнали, что Ричард совсем недавно сдал экзамены и был принят в коллегию адвокатов штата Нью-Йорк. В результате его направили на службу в военную прокуратуру, где не хватало юристов и тем более было всего несколько членов коллегии адвокатов.
      "Дики" Ингерсол провел войну, осуждая и защищая военных преступников повсюду - от Северной Африки до островов на юге Тихого океана, всем сердцем презирая свою работу. Наконец Америка выиграла войну в обоих полушариях, и "Дики" очутился на Дальнем Востоке. Это было время оккупации Японии, и дел, связанных с военными преступлениями, было более чем достаточно. По приговорам Ингерсола было посажено и повешено много врагов. Как-то субботним утром, когда он находился в общежитии для несемейных офицеров в Токио, ему позвонили из Нью-Йорка. Финансовые дела его семьи пришли в полный упадок, впереди маячило банкротство, бесчестье.
      Но "Дики" решил, что армия у него в долгу, да и вся нация задолжала тому классу, который с самого образования этой страны управлял ею. И тогда было заключено несколько сделок, десятки военных преступников были оправданы или получили небольшие сроки в обмен на деньги, переведенные на секретные счета в Швейцарию крупными промышленниками из Токио, Осаки и Киото. Кроме денег Ингерсол получил и документы об "участии" в проектах корпораций, которые, словно Феникс из пепла, возрождались в побежденной Японии.
      Вернувшись в Соединенные Штаты и тщательно скрывая свое благосостояние, Ингерсол перестал быть "Дики", а стал Ричардом и открыл собственную фирму с большим капиталом, чем у любого другого адвоката его возраста в Нью-Йорке. Дела его стремительно пошли в гору, представители высшего класса приветствовали возвращение одного из своих, они аплодировали, когда апелляционный суд назначил его своим судьей, ликовали, когда сенат утвердил его назначение в Верховный суд. Ведь это был один из их команды, он вновь подтвердил свое законное право занимать место в высших эшелонах судебной власти.
      И вот спустя несколько лет, в другое субботнее утро, человек, назвавшийся просто мистер Нептун, приехал домой к сыну судьи Дэвиду, проживавшему в Маклине, штат Вирджиния. К тому времени Ингерсолмладший обладал уже довольно прочной репутацией, дорожка в области юриспруденции была для него протоптана, и он пользовался популярностью как партнер фирмы "Ингерсол энд Уайт", глубоко уважаемой в Вашингтоне. Неожиданного посетителя встретила жена Дэвида, пораженная его элегантностью и импозантной внешностью.