В период с 17 по 29 сентября овровцы флота совместно с силами и средствами Ленинградской военно-морской базы перевезли из Ораниенбаума в Ленинград две стрелковые дивизии и артиллерийский полк, перебрасывавшиеся на другой участок фронта. Для этого ОВРом были выделены 8 базовых тральщиков, 15 тихоходных тральщиков и 2 сетевых заградителя. Кроме того, в перевозках участвовали 4 самоходные десантные баржи.
      Расстановкой кораблей и судов у причалов в Ораниенбауме, погрузкой и регулировкой движения руководил командир ОВРа флота, разгрузкой в Ленинграде и отправлением порожних судов в Ораниенбаум - командир Ленинградской военно-морской базы.
      Из Ораниенбаума корабли и суда выходили поодиночке в ночное время по мере их готовности. Переход совершался Морским каналом, а при противодействии противника - Большим корабельным фарватером (под северным берегом Невской губы). Для прикрытия кораблей и судов от воздействия вражеской артиллерии были выделены четыре катера-дымзавесчика. Противовоздушная оборона осуществлялась зенитно-артиллерийскими средствами самих кораблей.
      Перевозки начались скрытно. Гитлеровцы лишь на второй день обстреляли Ораниенбаумский порт. Наши войска находились в укрытии и потерь не понесли. В последующие дни противник продолжал обстреливать Ораниенбаум, но основная часть перебрасываемых дивизий уже находилась в Ленинграде.
      Эти перевозки положили начало непрерывному сообщению морем между Ленинградом и Ораниенбаумом, которое действовало в течение всей блокады Ленинграда и было использовано для переброски войск и боевой техники 2-й ударной армии, нанесшей сокрушительный удар по гитлеровцам с ораниенбаумского "пятачка" в январе 1944 года.
      Немалых усилий потребовала перевозка с ораниенбаумского плацдарма соединений и частей 8-й армии, которую командующий Ленинградским фронтом решил вывести в свой резерв. Она осуществлялась в условиях активного противодействия противника. Несмотря на это, личный состав кораблей ОВРа КБФ, ОВРа Ленинградской военно-морской базы и вспомогательных судов флота успешно справился со своей задачей. В короткий срок без потерь были сняты с плацдарма шесть стрелковых дивизий.
      В сентябре - октябре 1941 года корабли и катера ОВРа КБФ совместно с другими силами флота участвовали в эвакуации наших войск и военно-морского гарнизона с острова Бьёркё.
      27 октября овровцы начали эвакуацию гарнизона островов Гогланд и Большой Тютерс. Она осуществлялась под общим руководством командира ОВРа капитана 2 ранга И. Г. Святова и военкома бригадного комиссара Р. В. Радуна.
      Эвакуацией гарнизона острова Гогланд непосредственно руководил начальник штаба соединения. В его распоряжение были выделены базовые тральщики "Фугас" и "Рым", тихоходные тральщики "Ударник" и "Клюз", 4 "малых охотника", 2 торпедных катера и 4 транспорта. 30 октября эти корабли и суда сосредоточились в бухте Сууркюля (Гогланд) и приступили к погрузке. Закончив ее, 31 октября направился в Кронштадт тральщик "Ударник" с баржей на буксире, а затем конвой (командир старший лейтенант А. М. Савлевич) в составе транспорта No 539, базового тральщика "Рым" и катера "МО-302".
      1 ноября вышел второй конвой (командир старший лейтенант В. Л. Гиллерман). В него входили транспорт No 508, базовый тральщик "Фугас" и два торпедных катера. 5 ноября отправился в Кронштадт транспорт No 515 в сопровождении тральщика "Клюз" и трех катеров МО. Все три конвоя благополучно прибыли в главную базу флота1. Но дальнейший вывоз подразделений и материальных ценностей с острова в связи с оставлением Ханко был приостановлен. Гогланд стал маневренной базой сил и средств эвакуации гарнизона Ханко под командованием капитана 2 ранга И. Г. Святова.
      Эвакуация гарнизона острова Большой Тютерс проводилась под руководством командира отдельного дивизиона сторожевых кораблей капитана 3 ранга П. Е. Никитченко. Утром 30 октября к острову подошли четыре тихоходных тральщика, буксир с баржей и катер МО. Из-за мелководья в гавань удалось войти лишь тральщику "Т-68" с баржей. Его экипаж принимал груз прямо с береговых камней. При погрузке особенно отличились матросы и старшины Тумченок, Лидунов, Муравьев, Аксючев и Маронов, работавшие под руководством помощника командира тральщика лейтенанта А. М. Никитина.
      31 октября корабли с личным составом, материальной частью и запасами гарнизона Большого Тютерса перешли в Кронштадт.
      Эвакуация островов проводилась в сложных гидрометеорологических условиях. Штормовая погода, дождь и снежные заряды затрудняли погрузочные работы и переходы морем. Большую опасность представляли мивы, особенно плавающие, в большом количестве встречавшиеся на пути следования конвоев.
      При выполнении этих заданий командования овровцы действовали самоотверженно, находчиво и отважно. Например, тральщик "Т-49" (командир лейтенант Л. Панкратов, военком старший политрук А. Корзуев) из-за непредвиденного ухудшения погоды быстро израсходовал уголь и в районе острова Лавенсари остался без топлива. Механик тральщика воентехник 1 ранга К. П. Козырев предложил пополнить запасы угля из затопленных трюмов судна, сидевшего на камнях неподалеку от острова.
      Первым полез в ледяную воду секретарь парторганизации тральщика механик Козырев. За ним последовали командир отделения котельных машинистов А. Клюкин и минер С. Стрекалов. В течение нескольких часов они с помощью лопат наполняли углем ведра, которые передавались по цепочке на тральщик. Запасшись топливом, корабль продолжил путь.
      Или вот еще пример. На тральщике "Т-46" (командир старший лейтенант В. Т. Миненок) во время похода вышла из строя питательная коробка котла. Корабль мог оказаться в море без хода. Машинист матрос Шелепин пришел к механику и попросил разрешения исправить повреждение в горячем котле. Рискуя получить ожоги, он устранил неисправность, и корабль получил возможность выполнить боевое задание.
      Героические рейсы
      После оставления нашими войсками Таллина связь с военно-морской базой Ханко поддерживалась только по радио. Почти на всем пути от Кронштадта до этой базы оба берега залива находились в руках врага, который вел непрерывное наблюдение за фарватерами и противодействовал движению по ним авиацией, береговой артиллерией и легкими силами своего флота. Кроме того, гитлеровцы в осенние месяцы выставили дополнительно к минному массиву на участке Юминда Калбодагрунд около 1000 мин и 700 минных защитников.
      Осень была на исходе. По прогнозам зима ожидалась ранняя и суровая. В те дни первыми проложили путь из Кронштадта на Ханко и обратно корабли ОВРа КБФ.
      В полночь 24 октября отряд под командованием капитана 3 ранга В. П. Лихолетова (военком полковой комиссар Н. И. Корнилов) в составе базовых тральщиков "Патрон", "Гак", "Т-215", "Т-217", "Т-218" и шести "малых охотников" с грузом бензина и медикаментов на борту вышел из Кронштадта и взял курс на запад. К утру он прибыл на Лавенсарский рейд. Простояв там светлое время на якоре, вечером продолжил путь к Ханко.
      Ночь была темной, безлунной. Черное небо сливалось с черной водой. Различить на ее поверхности что-либо, особенно плавающие мины, было чрезвычайно трудно. Около полуночи на подходе к острову Кери подорвался на мине и затонул базовый тральщик "Патрон".
      Подобрав людей с погибшего корабля, отряд продолжил движение. После форсирования 30-мильной полосы вражеского минного заграждения корабли утром 25 октября прибыли на Ханко и сдали груз. К этому времени было принято решение об эвакуации всего гарнизона Ханко. Отряд под жестоким артиллерийским огнем принял на борт батальон бойцов и в 22 часа 26 октября направился в Кронштадт.
      Погода резко изменилась, ветер усилился до 7-8 баллов, волна достигла 6 баллов, видимость ухудшилась.
      Командование отряда находилось на головном тральщике "Т-215" (командир корабля капитан-лейтенант М. А. Опарин). Отлично справлялся со своими обязанностями штурман дивизиона лейтенант П. Г. Иванушкин. Несмотря на недомогание, он обеспечил высокую точность кораблевождения.
      Стойко и мужественно вели себя все матросы, старшины и офицеры отряда. На кораблях бдительно наблюдали за морем и воздухом. Когда на Сескарском плесе отряд подвергся атаке вражеской подводной лодки, тральщики своевременно уклонились от выпущенных ею шести торпед, а катера МО атаковали ее глубинными бомбами.
      Вечером 28 октября отряд прибыл в Кронштадт. Доставленный им батальон ханковцев влился в состав Ленинградского фронта.
      Эвакуация гарнизона военно-морской базы Ханко продолжалась по 2 декабря 1941 года. От ОВРа КБФ в ней приняли участие 20 минных заградителей, тральщиков, сторожевых кораблей и 16 "малых охотников", в том числе 2 минных заградителя ("Ока" и "Урал"), 8 базовых тральщиков ("Гафель", "Шпиль", "Гак", "Рым", "Верп", "Т-215", "Т-217", "Т-218"), 7 тихоходных тральщиков ("Вирсайтис", "Орджоникидзе", "Клюз", "Волнорез", "Ударник", "Дзержинский", "Менжинский"), 2 сторожевых корабля ("Коралл", "Гангутец"), сетевой заградитель "Азимут". Многие из них ходили к Ханко по два и три раза, а базовые тральщики "Шпиль" (командир старший лейтенант Н. С. Дебелов, военком батальонный комиссар В. С. Бартенев), "Т-215" (командир капитан-лейтенант М. А. Опарин, военком старший политрук Т. Ф. Певнев) и "Т-218" (командир старший лейтенант А. В. Цыбин, военком старший политрук И. И. Клычков) - четыре раза2.
      Всего с Ханко силами флота было вывезено около 23 тысяч войск с личным оружием, полевая и зенитная артиллерия базы, 1300 тонн боеприпасов и 1500 тонн продовольствия. Более половины этих перевозок были осуществлены овровцами. В ходе эвакуации базы они спасли свыше 3 тысяч человек с погибших боевых кораблей и транспортных судов.
      Походы на Ханко и обратно совершались в сложных гидрометеорологических условиях (штормы, обледенение, плохая видимость). До войны считалось, что катера МО могут плавать при волнении моря не более 3- 4 баллов. Во время эвакуации Ханко они ходили в семибалльный шторм. Их то и дело накрывали волны, верхняя палуба и надстройки нередко покрывались льдом. В ледяной панцирь превращалась одежда людей из верхней команды. Особенно трудно приходилось впередсмотрящим, стоявшим на самом носу корабля. Тихоходные тральщики, в прошлом озерные и речные буксиры, до войны уже при ветре 3-4 балла прятались у берегов, а на Ханко они ходили в любую штормовую погоду.
      На фарватерах к полуострову исключительно высока была минная опасность. Каждый поход сопровождался гибелью кораблей на минах. Спасение людей было возложено на овровцев. Подвергаясь риску, тральщики и "малые охотники", маневрируя в темноте между плавающими минами, подходили к терпящему бедствие судну и снимали с него людей, подбирали оказавшихся в воде. Все это требовало исключительного напряжения физических и моральных сил личного состава.
      Действия овровцев в этих походах, как и всегда, отличались доблестью, самоотверженностью, высоким мастерством. Об их боевом настрое можно судить хотя бы по следующей выдержке из боевого листка, выпущенного в те дни на "Т-218": "Пробраться в тыл врага на 400 км, пройти большое количество минных полей ночью, в плохую погоду, без единого заедания механизмов преодолеть 800 км кажется невозможным. Но не такие люди на боевых кораблях советской Балтики, чтобы задумываться над этим. Мы ходили и будем ходить по свинцовым водам Балтийского моря, и ничто нас не остановит, не запугает..."
      Вот несколько примеров мужества и высокой выучки личного состава соединения.
      На рассвете 1 декабря отряд наших кораблей и транспортов находился в 40 милях от полуострова Ханко. В это время из финских шхер появились три канонерские лодки и четыре сторожевых катера. Они легли на параллельный курс и открыли сильный артиллерийский огонь. Командир отряда капитан 3 ранга М. Д. Белков приказал боевым кораблям и транспортам следовать прежним курсом, а тральщику "Вирсайтис", на котором он находился, вместе с канл едкой "Волга" идти навстречу врагу. Меткой стрельбой наши комендоры обратили противника в бегство и загнали его в шхеры.
      В одном из штормовых походов подорвался на мине эскадренный миноносец "Сметливый". На спасение людей немедленно устремились катера "МО-210", "МО-307" и "МО-407" (командир звена старший лейтенант М. И. Камаев). В это время с северного направления эсминец атаковали три торпедных катера противника. "МО-210" (командир лейтенант В. М. Панцырный) ринулся им навстречу и огнем орудий и пулеметов принудил их отступить2.
      В другой раз тральщик "Орджоникидзе" (командир старший лейтенант Е. А. Лищенко, военком политрук И. В. Фролов), имея на борту 300 ханковцев, подвергся налету двух вражеских самолетов. Комендоры корабля Смирнов и Тучанов метким огнем сбили один из них, а другой отказался от новых атак и скрылся. Управлял стрельбой лейтенант Ш. Д. Фурутин3.
      В очередном походе на Ханко на "МО-112" в результате попадания снаряда затопило носовые отсеки. Йод руководством помощника командира В. Галямова экипаж пять часов упорно боролся за живучесть "охотника". В штормовых условиях, под артиллерийским обстрелом с мыса Юминда катер задним ходом прошел большую часть пути до Гогланда, пока не был взят на буксир другим кораблем1.
      В период эвакуации Ханко ярко проявились высокие моральные и боевые качества командного состава кораблей и катеров соединения.
      Отличным моряком, умелым руководителем экипажа показал себя командир базового тральщика "Гафель" старший лейтенант Е. Ф. Шкребтиенко. Он трижды водил свой корабль на Ханко и один раз на остров Осмуссар. Тральщику нередко приходилось форсировать минные поля под артиллерийским огнем врага, подвергаться большому риску, чтобы прийти на помощь терпящим бедствие судам, снять с них людей. И всегда Е. Ф. Шкребтиенко находил верное решение, добивался успешного выполнения боевых задач.
      Одним из лучших политработников ОВРа был военком "Гафеля" старший политрук В. А. Жуков. Мы знали его смелым, не теряющимся в трудный час, умеющим повести за собой людей, организовать их на отличное решение заданий командования. Под руководством Шкребтиенко и Жукова экипаж "Гафеля", преодолев все преграды и опасности, доставил с Ханко в Кронштадт 1760 бойцов и командиров, в том числе 1040 человек с погибавших кораблей.
      В тех памятных трудных походах исключительную смелость и отвагу проявил командир базового тральщика "Т-215" капитан-лейтенант М. А. Опарин. Четырежды ходил этот корабль на Ханко. Не раз М. А. Опарин, действуя спокойно, расчетливо и четко, спасал "Т-215" от неминуемой гибели. Только во время последнего - четвертого похода на Ханко благодаря ему тральщик удачно уклонился не менее чем от 20 плавающих мин.
      Военком тральщика старший (политрук Т. Ф. Певнев сумел организовать целеустремленную и действенную партийно-политическую работу, направленную на сплочение экипажа, мобилизацию его на образцовое выполнение
      поставленных задач. Через минные поля, йод огнем с берега, уклоняясь от плавающих мин и от торпед подводных лодок, "Т-215" доставил в Кронштадт 1362 человека из состава гарнизона военно-морской базы Ханко.
      Доброго слова заслуживают командиры и военкомы базовых тральщиков "Гак", "Шпиль", "Рым", "Т-217" и "Т-218". Все они действовали так, как и подобает советским воинам, коммунистам. Эти руководители экипажей своей отвагой, самозабвением в бою, высоким командирским искусством снискали любовь и уважение подчиненных и всех сослуживцев.
      С честью справились со своими задачами в период эвакуации Ханко командиры и комиссары минных заградителей и тихоходных тральщиков. В самой сложной обстановке пример выдержки, хладнокровия и мужества показывал Н. И. Мещерский, командовавший минным заградителем "Ока". Под стать ему был командир минного заградителя "Урал" И. Г. Карпов. Минзаг "Урал" принял самое активное участие в эвакуации Ханко. Он вывез с полуострова больше людей, чем любой другой корабль. Командир тральщика "Ударник" старший лейтенант М. П. Ефимов, приведя корабль с Ханко в Кронштадт, тут же отправился в штаб соединения и настаивал, чтобы его сегодня же опять "послали в поход, так как время не ждет". Эти командиры дружно, в тесном контакте работали с политработниками своих кораблей А. А. Ковалем, А. М. Титковым, В. А. Фокиным.
      Но особенно отличились в дни эвакуации Ханко командиры "малых охотников" Д. Дворецкий, В. Панпырный, П. Мартынов, М. Макаренко, А. Немировский, командиры звеньев катеров В. Карпович, Н. Соколов. От них требовалась особая стойкость, особое упорство. Они бессменно находились на открытом мостике. Ловко маневрируя среди плавающих мин, ведомые ими "охотники" под артиллерийским огнем ставили дымовые завесы, спасали людей с тонувших боевых кораблей и судов.
      Командиры дивизионов "малых охотников" капитан 3 ранга М. В. Капралов и капитан-лейтенант И. А. Бочанов, военком старший политрук В. К. Молодцов всегда находились на тех катерах, которые выполняли самые трудные и опасные задания. А когда подорвался эсминец "Гордый", комдив Бочанов взял на себя управление катером "МО-306", который среди плавающих вокруг мин подошел к кораблю и спас около сотни людей4.
      Сложная минная обстановка требовала высокой точности вождения кораблей по фарватерам, а частые взрывы мин в тралах выводили из строя компасы и рулевые устройства. Флагманский штурман ОВРа В. А. Экман, штурман дивизиона базовых тральщиков П. Г. Иванушкин, штурман отдельного дивизиона сторожевых кораблей Я. Б. Рабинович, штурманы кораблей К. М. Кононов, В. К. Тарасов, А. К. Тихомиров, А. Т. Ермошин, Р. Ю. Флешлер, П. П. Еременко, А. И. Лунин и другие в море работали самоотверженно, не сходя с мостика в осенне-зимних штормовых условиях по 14-16 часов подряд. Отлично несли ходовую вахту рулевые Рыбаков, Дьячков, Дроздов и другие.
      Несмотря на шторм и обледенение палубы, тральные расчеты в темноте четко и быстро производили постановку и замену тралов. Старшина 2-й статьи Батырев, матросы Нарышкин и Щербак ("Т-218"), командир отделения Бойченко, матрос Осипов ("Рым") и другие под руководством командиров подразделений Е. М. Машанина, В. П. Савочкина и В. Н. Софронова обеспечили надежную работу тралов, за которыми шли корабли и суда с тысячами бойцов.
      Стойко несли тяжелую вахту впередсмотрящих старшины и матросы Клочко ("МО-210"), Мельник ("МО-407"), Лощинин ("МО-307"), Микляев ("МО-301"), Трегубенко и Колосов ("МО-409"), Уколов ("МО-306"), Сурин, Сидоров, Гутковский ("Т-210"), Токмаков, Ефремов и Чимисов ("Т-207"), Филь ("МО-211"), Бруев и Шабалин ("Т-57"), Радостин, Лаврентьев ("Т-42") и многие другие. В обледеневшей одежде, непрерывно окатываемые холодной водой, они, зорко наблюдая за поверхностью моря, своевременно предупреждали о плавающих минах.
      Отлично действовали также сигнальщики Соколов и Каулин ("Т-210"), Ковалев .("Т-58"), Яковлев ("МО-306"), Большаков ("Т-57"), радисты Скакун ("Т-207"), Смирнов и Быцунь ("Т-218"), Колосов ("МО-409"), Сорокин ("МО-211")2.
      Успех походов на Ханко в значительной мере зависел от действий личного состава электромеханических боевых частей. Надо сказать, что большинство кораблей и катеров, участвовавших в эвакуации базы, к этому времени прошли уже немало тысяч миль. Базовый тральщик "Т-218", к примеру, наплавал около 13 000 миль, его главные дизели проработали 1300 часов. Но для ремонта, предусмотренного по нормам эксплуатации, тогда просто не было времени. Тем не менее все корабли и катера ОВРа, участвовавшие в эвакуации гарнизона Хавко, со своей задачей справились без аварий и серьезных поломок. И в этом, конечно, заслуга наших замечательных механиков, дизелистов, машинистов, мотористов и электриков.
      Помню, у борта минного заградителя "Ока" взорвалась мина. Корабль получил повреждения, но благодаря умелым и организованным действиям личного состава продолжал выполнять поставленную задачу. Коммунист старший инженер-лейтенант В. В. Кравченко, старшина 1-й статьи Ждановский, комсомолец старший матрос Костылевский на ходу устранили повреждения в машине. Коммунисты котельные машинисты Груничев, Федулов и Ершов также сделали все от них зависевшее для быстрейшей ликвидации аварии. Электрики Куломинов, Ильин и Касаткин в короткий срок восстановили внутрикорабельную связь и освещение. Всеми действиями по ликвидации повреждений руководил большой знаток своего дела командир электромеханической боевой части инженер-капитан 3 ранга М. Н. Губанков1.
      В походе базовый тральщик "Т-217" получил пробоину, через которую в кормовой отсек хлынула вода. Комсомолец старшина 2-й статьи Кириченко и коммунист матрос Куликов, работая в холодной воде, на морозе, сумели заделать пробоину и остановить поступление воды.
      На базовом тральщике "Рым" в море во время сильного шторма пробило коллектор главного двигателя. Машинное отделение наполнилось выхлопными газами. Но чтобы не сорвать выполнение боевого задания, останавливать дизель было нельзя, и вахтенным пришлось несколько часов подряд в условиях большой качки нести вахту в противогазах2.
      Во всех походах к Ханко безотказно работали механизмы базового тральщика "Гак" (командир электромеханической боевой части старший инженер-лейтенант В. М. Гейко). Когда на корабле засорился топливный насос, старшина 2-й статьи И. Китаев, не останавливая двигателя, быстро прочистил клапан. Тральщик своевременно прибыл к месту назначения. Образцово несли ходовую вахту также мотористы коммунист Гевгал, комсомольцы Кусочкин, Барабошкин, Остриков и Белов.
      На тральщике "Т-215" (командир электромеханической боевой части воентехник 1 ранга В. Г. Максимов) от взрыва мины в трале вышло из строя рулевое управление. Главный старшина Гарегин быстро устранил повреждение, и корабль продолжил поход. Образцы отличной работы показали также мичман Орлов, старшие матросы Крылов и Седыгин.
      Командиры электромеханических боевых частей инженер-капитан 3 ранга И. К. Дука (минзаг "Урал"), инженер-капитан-лейтенант И. И. Файфер ("Т-218"), механик звена "охотников" воентехник 2 ранга В. Г. Рзянкин, мичман Силантьев ("Т-34"), главный старшина Пономарев ("Т-57") и другие своей самоотверженной работой в походах, умелым руководством подчиненными внесли достойный вклад в успешное выполнение заданий командования.
      Но боевые успехи давались нелегко. Нередко они достигались дорогой ценой. При эвакуации Ханко соединение потеряло несколько кораблей. 14 ноября в районе острова Кери взорвался на плавающей мине и погиб со всем личным составом катер "МО-301" (командир младший лейтенант М. Д. Макаренко). В тот же день подорвался на мине и затонул базовый тральщик "Верп". Вместе с ним погибло 33 овровца, в том числе командир корабля старший лейтенант Н. П. Смирнов и военком старший политрук А. С. Якубовский. 22 ноября на переходе Ханко Гогланд на минах погиб сетевой заградитель "Азимут", а 24 ноября - тихоходный тральщик "Менжинский". Среди погибших-командиры кораблей капитан 2 ранга А. Ф. Цобель и лейтенант П. Н. Побытов, военком тральщика политрук Ф. И. Сбросов. 25 ноября не стало тральщика "Клюз" (командир лейтенант Ф. Д. Шалаев, военком старший политрук В. Ф. Паюк). При взрыве мины погиб весь командный состав, кроме военкома. 9 декабря взорвался на мине тихоходный тральщик "Вирсайтис" ).
      Операция по эвакуации гарнизона военно-морской базы Ханко получила высокую оценку Военного совета Ленинградского фронта. Всему личному составу кораблей КБФ, участвовавших в ней, была объявлена благодарность. Наиболее отличившиеся удостоились правительственных наград, в их числе было немало моряков Охраны водного района флота.
       
      Суровые будни. Первая блокадная
      Вскоре после эвакуации Ханко Финский залив покрылся льдом, боевые походы закончились. Корабли соединения, как и всего флота, рассредоточились на зиму в Кронштадте и Ленинграде. Они нуждались в серьезном ремонте, который в условиях блокады был нелегким делом. Судоремонтные предприятия по могли выполнить ремонтные работы своими силами, поэтому вместе с рабочими трудились военные моряки.
      Не хватало электроэнергии - почти все электростанции стояли без топлива. Таяли запасы продовольствия. Нормы питания личного состава резко сократились. А работать приходилось 10-12 часов в сутки, на морозе, под систематическим обстрелом и бомбардировками врага.
      Когда Невская губа покрылась толстым льдом, возник новый, почти 50-километровый ледовый фронт, фланги которого упирались в ораниенбаумский плацдарм и район Сестрорецка. Сухопутной обороны здесь еще существовало, и угроза вторжения противника в Ленинград и Кронштадт по льду становилась вполне реальной. На этом участке враг уже начал проявлять активность: на льду стали появляться его разведывательные патрули.
      В те дни командование Ленинградского фронта организовало оборону с морского направления. Флот послал сюда несколько рот моряков. Все оружие с катеров ОВРа, поднятых в Кронштадте и Ленинграде на стенку для ремонта, было снято и передано частям "ледового фронта". Овровцы проходили усиленную общевойсковую подготовку. Из экипажей "малых охотников", дислоцировавшихся в Ленинграде, была сформирована cтpeлковая рота. Привлекаются к обороне на ледовом направлении и экипажи катеров-тральщиков. В Кронштадте береговые базы ОВРа оборудовали и укомплектовали боевыми расчетами и оружием 10 огневых точек, создали маневренный резервный взвод лыжников . Зенитная артиллерия кораблей соединения вошла в систему противовоздушной обороны Ленинграда и Кронштадта.
      Всю первую блокадную зиму продолжался ремонт кораблей. Овровпы стремились всесторонне подготовиться к вступлению во вторую военную кампанию на Балтике. К весне на всех катерах МО была установлена новая гидроакустическая аппаратура. "Охотники" одного из дивизионов переоборудуются в минные заградители. Несколько катеров МО были приспособлены для траления. Усиливается вооружение тралящих кораблей: на катерах типа Р устанавливаются крупнокалиберные пулеметы, на базовых тральщиках - 20-мм зенитные автоматы.
      Повседневное внимание подготовке кораблей и катеров ОВРа к предстоящей кампании на Балтике уделял Военный совет флота. Вопросы судоремонта неоднократно обсуждались на его заседаниях.
      Большую роль в успешном окончании зимнего судоремонта сыграли партийные и комсомольские организации кораблей и частей. Они помогли командирам мобилизовать личный состав на своевременное и высококачественное выполнение всех ремонтных работ.
      Плодотворно в этот период поработали механики соединения во главе с флагманским инженер-механиком коммунистом Н. В. Строк-Стрелковским. Николай Владимирович Строк-Стрелковский сумел сосредоточить усилия специалистов электромеханических подразделений на решающих участках. С раннего утра и до позднего вечера он находился в цехах и на кораблях, глубоко вникал в ход работ и оказывал необходимую помощь.
      За зиму были подведены итоги боевой деятельности соединения в 1941 году. На кораблях подвергли глубокому анализу недостатки и все лучшее стремились сделать достоянием каждого экипажа, каждого моряка. Краснофлотцы и командиры изучали боевой опыт первых месяцев войны, глубже осваивали оружие и технику, отрабатывали организацию и тактические приемы решения задач, стоявших перед Охраной водного района флота.
      День 3 апреля 1942 года стал большим праздником для всего личного состава соединения. Минному заградителю "Ока" (командир Н. И. Мещерский и военком А. А. Коваль) и базовому тральщику "Гафель" (командир Е. Ф. Шкребтиенко, военком В. А. Жуков) за образцовое выполнение боевых заданий командования было присвоено звание гвардейских.
      В послужном списке минного заградителя "Ока" тысячи поставленных мин. Тысячи бойцов и командиров были доставлены им в Ленинград с полуострова Ханко. Экипаж корабля в боевых походах отличился массовым героизмом, стойкостью и мастерством.
      Исключительную доблесть и самоотверженность в боях с немецко-фашистскими захватчиками проявил экипаж "Гафеля". Этот тральщик среди малых кораблей КБФ первым стал гвардейским.
      Преобразование двух кораблей соединения в гвардейские воодушевило овровцев. Они поклялись в предстоящих боях усилить удары по ненавистному врагу.
      Через несколько дней командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц вызвал меня для ориентирования в предстоящих задачах соединения. Главная из них состояла в том, чтобы тралением, дозорной службой, противоминным наблюдением и непосредственной проводкой за тралами обеспечить выход наших подводных лодок за пределы восточной части Финского залива. Кроме того, как и прежде, мы должны были поддерживать сообщение с островами Сескар и Лавенсари, ставить активные минные заграждения на фарватерах противника, нести дозорную службу.
      Едва море освободилось ото льда, гитлеровцы приступили к восстановлению своих минных позиций в западной части Финского залива, начали подготовку к постановке противолодочных заграждений между мысом Порк-кала-Удд и островом Найссар, а также к югу и северо-востоку от Гогланда. 19 апреля вражеские десантные катера поставили 14 магнитных мин в открытой части Морского канала.
      Противник непрерывно, вплоть до 30 апреля, пытался ударами с воздуха и артобстрелами вывести из строя наши корабли, зимовавшие в Ленинграде и Кронштадте2. Однако это ему не удалось. Овровцы подготовились и в запланированные сроки вышли в море для решения боевых задач.
      Доблесть минеров
      Весной 1942 года гитлеровцы предприняли крупную операцию по минированию с воздуха кронштадтских фарватеров, чтобы не допустить выхода в море наших подводных лодок, заблокировать их в Невской губе. Специально сформированная для этой цели группа самолетов-миноносцев совершила в зону Кронштадта 11 массированных ночных налетов (302 самолето-вылета). С 29 мая по 4 июня противник поставил мины в районе северных кронштадтских фортов для заграждения нашего северного (запасного) фарватера, а с 5 по 15 июня - преимущественно на створе кронштадтских маяков (основной фарватер) и в районе Большого рейда. За этот период фашистские самолеты сбросили 413 донных (неконтактных) мин . Треть из них взорвалась при падении на береговую отмель острова Котлин, остальные создали серьезную угрозу для плавания кораблей. В этих условиях овровцы прилагали все усилия, чтобы обеспечить безопасность уходивших на запад и возвращавшихся в свою базу подводных лодок и эскортирующих их сил.