В состав восточной группы входили базовый тральщик "Крамбол" (командир старший лейтенант С. Е. Клебанов) и катера "МО-203", "МО-205", "МО-206" и "МО-220". Этой группе предстояло высадить стрелковую роту с четырьмя 45-мм орудиями и инженерный взвод.
      Западная группа состояла из базового тральщика "Бугель" (командир старший лейтенант М. Д. Годяцкий) и четырех торпедных катеров. Она приняла на борт десантников численностью до стрелковой роты.
      В назначенное время обе группы кораблей подошли к острову и приступили к высадке. Гитлеровцы оказали упорное сопротивление пулеметным огнем и бомбовыми ударами с воздуха. Однако это не смогло пометать балтийцам выполнить боевое задание. Высаженный десант в стремительном броске овладел островом.
      В ночь на 3 октября катера ОВРа Ленинградской военно-морской базы высадили восточнее завода "Пишмаш" (Стрельна) усиленную стрелковую роту 6-й бригады морской пехоты. В последующем в этом районе было высажено несколько десантов из состава 20-й стрелковой дивизии войск НКВД.
      5 октября отряд из пяти катеров ("МО-202", "МО-203", "МО-207", "МО-208", "МО-210"), двадцати пяти катеров КМ и шести шлюпок (шестивесельные ялы) высадил у Нового Петергофа усиленный сводный батальон, сформированный из матросов, старшин и офицеров линейных кораблей, школ Учебного отряда флота и курсантов военно-морского политического училища.
      Отряд был разбит на пять групп, лидировавшихся "охотниками". Каждой группе придавался один катер KM - дымзавесчик. Она принимала на борт по одной роте пехоты с личным оружием. Боеприпасы находились в шлюпках, буксировавшихся катерами КМ. Отряд сопровождали базовые тральщики "Гафель", "Шпиль", "Гак" и один бронекатер. Возглавлял силы высадки командир ОВРа КБФ капитан 2 ранга И.Г. Святов был назначен бригадный комиссар Р. В. Радун.
      Морской десант в районе Нового Петергофа выполнил свою задачу. Этот успех в значительной мере определился доблестными действиями овровцев. Личный состав кораблей и катеров ОВРа обеспечил безотказную работу материальной части, четкую и быструю высадку батальона
      При подавлении вражеских огневых точек особенно отличился катер под командованием лейтенанта в. м. Панпырного. Умело прикрывал дымовой завесой отход отряда катер лейтенанта Е. И. Червонного. Четко и сноровисто выполнял свои обязанности старший лейтенант Н. Д. Ливый. Метко поражали цели комендоры Кичнимадзе и Чибизов. Находчиво и смело действовали младший командир Прудников и рулевой Смирнов при выводе из-под вражеского огня катера "КМ-908" севшего на прибрежную отмель.
      В трудный час исключительное самообладание и мужество проявили командир катера "ВР-5" Наумов и матрос Кузнецов. При высадке разведчиков катер получил несколько осколочных и пулевых пробоин. Наумов был ранен в голову, но мостика не оставил. Заметив что разведчики возвращаются, он поспешил им навстречу. Катер принял их на борт и лег на курс отхода. Матрос Кузнецов в это время под ожесточенным огнем заделывал пробоины.
      В ночь на 8 октября проводилась демонстрация повторной высадки десанта, чтобы отвлечь часть сил противника с фронта на приморское направление и облегчить положение ранее высаженных десантников, которые вели тяжелые бои в окружении. Выполнение этой задачи было возложено на отряд из четырех катеров МО, бронекатера, сторожевого катера "ЗК-39", семи катеров КМ и трех катеров-дымзавосчиков. Отряд состоял из двух групп, в каждую из которых входили два звена, лидировавшиеся "малыми охотниками".
      Для поддержки отряда были выделены базовые тральщики "Верп" и "Шпиль", которые находились в районе Морского канала. Действиями сил руководил с борта сторожевого катера "ЗК-39" начальник штаба ОВРа КБФ, автор этих строк.
      В 22 часа 00 мин. 7 октября первая группа под прикрытием артиллерийского огня базовых тральщиков направилась к Новому Петергофу, пустив в ход артиллерию и пулеметы. Гитлеровцы открыли ураганный огонь из пулеметов и автоматов. В 4-5 кабельтовых от береговой черты катера поставили дымовую завесу и начали отход. После этого вторая группа, находившаяся в районе Морского канала, повторила маневр первой.
      Такое чередование действий групп при огневой поддержке базовых тральщиков и бронекатеров проводилось до рассвета. Противник отвечал сильным огнем, особенно при подходе катеров к берегу.
      В темное время катерам КМ удалось высадить на берег группу разведчиков. Утром 8 октября все корабли и катера отряда возвратились в Кронштадт.
      Овровпы Балтики в 1941 году выполняли также задачи по высадке разведгрупп в тыл врага.
      6 сентября в 3 часа 5 мин. из Кронштадта в район мыса Инонниэми с разведчиками на борту вышел "МО-142" (командир лейтенант А. А. Обухов). Вместе с ним шли три катера КМ, буксировавшие по одному шестивесельному ялу. Руководил высадкой командир дивизиона катеров МО капитан-лейтенант М. В. Капралов (военком - старший политрук В. А. Кирсанов).
      Через три часа в 15 кабельтовых от назначенного пункта высадки десантники пересели в шлюпки и на буксире катеров КМ направились к берегу. В 2-3 кабельтовых от него буксиры были отданы, и шлюпки дальше следовали на веслах. Противник заметил их и открыл сильный автоматно-пулеметный огонь. Разведчики с головной шлюпки успели сойти на берег и скрыться в лесу. Другие шлюпки подойти к берегу из-за шквального огня не смогли - повернули обратно.
      "МО-142" открыл ответный огонь из 45-мм орудий и пулеметов, 20-мм автомат и два вражеских пулемета были уничтожены. Но продолжать высадку было уже нецелесообразно, так как скрытности достигнуть не удалось. Капитан-лейтенант Капралов дал сигнал об отходе.
      Катер "МО-142" поставил дымовую завесу, чтобы прикрыть катера КМ и шлюпки. В 7 час. 15 мин. открыла огонь береговая батарея противника. Однако отряд наших кораблей потерь не понес.
      16 сентября катера МО высадили разводотряд из 35 человек южнее знака Пограничный в Нарвском заливе, 17 сентября - 14 разведчиков у Тойло. В обоих случаях высадка прошла успешно. Через несколько дней эти же катера сняли разведчиков и доставили в свою базу.
      В ночь на 7 октября тральщик "Клюз" (командир старший лейтенант К. Е. Бузулуцкий, военком старший политрук К. М. Меркис) и два бронекатера высадили в Нарвском заливе разведгруппу в количестве 125 человек.
      Ночью 4 ноября сторожевой корабль "Аметист" (командир капитан-лейтенант А. Н. Сукач, военком батальонный комиссар А. С. Комиссаров) высадил разведгруппу в составе 150 человек в устье реки Нарова4.
      Овровцам приходилось и самим вести разведку, выявлять расположение батарей и систему огня противника. Эта задача обычно возлагалась на "малые охотники" и базовые тральщики.
      11 сентября 1941 года катер "МО-221" под командованием лейтенанта В. К. Яковлева вышел из Кронштадта на разведку в район Териоки - Инонниэми Сейвястё. При следовании вдоль берега на расстоянии 14-15 кабельтовых катер подвергся внезапному артиллерийскому обстрелу. Командир "малого охотника" засек место батареи. Катер открыл ответный огонь из 45-мм орудий. В это время начала стрелять вторая батарея, расположенная восточнее мыса Инонниэми. "МО-221" повернул на курс отхода, применяя зигзаг.
      Вскоре противник прекратил огонь, и катер продолжил движение вдоль берега. Когда он достиг западной точки маршрута и повернул обратно, обнаружили себя сразу три батареи. На другой день "МО-221" засек еще одну вражескую батарею.
      20 сентября с целью разведки к мысам Колгомпя и Дубовский (Копорский залив) из Кронштадта вышли базовые тральщики "Шпиль" и "Гак", катера "МО-302" и "МО-308". Приблизившись к мысу Колгомпя на дистанцию 50 кабельтовых, тральщик "Шпиль" (командир старший лейтенант Н. С. Дебелов) открыл огонь по берегу. Противник тут же ответил, завязавшаяся перестрелка продолжалась около получаса. Тральщик, установив место и калибр вражеской батареи, под прикрытием дымовой завесы, поставленной катером МО, лег на обратный курс.
      Удачно действовал и базовый тральщик "Гак" (командир старший лейтенант С. В. Панков). Он выявил место, число орудий и калибр батареи противника на мысе Дубовский.
      Всего в сентябре - октябре 1941 года корабли и катера ОВРа десять раз выходили на разведку вражеских батарей. Кроме того, катера МО привлекались к корректировке огня нашей береговой артиллерии. Первыми такую задачу выполняли "малые охотники", которыми командовали старший лейтенант А. Творогов и лейтенант Г. Ульяшин.
      Во всех этих случаях овровцы, действуя под огнем противника, проявили образцы мужества и выдержки.
      Новым в боевой деятельности кораблей и катеров ОВРа был обстрел побережья, занятого врагом, нанесение огневых ударов по скоплениям его войск и десантно-высадочных средств на берегу. Уже в ночь на 22 июня 1941 года катера МО под командованием капитан-лейтенанта А. Финочко поддерживали артиллерийским огнем прибрежные пограничные заставы, вступившие в бой с наступающим противником. В Выборгском заливе "малые охотники" под командованием капитана 3 ранга С. П. Желдакова оказывали огневую поддержку нашим береговым пограничным частям, сдерживавшим натиск рвавшихся к Выборгу финских войск.
      16 августа "МО-312" (командир младший лейтенант И. В. Ефимов) с дистанции 7-10 кабельтовых обстрелял острова Стурхольм и Эльмхольм. В результате были потоплены два моторных катера и три шлюпки, уничтожены два миномета с расчетами, подавлены несколько огневых точек и рассеяно скопление вражеской пехоты.
      23 августа сторожевой корабль "Аметист" (командир капитан-лейтенант А. Н. Сукач), получив задание снять личный состав поста СНиС и погранзаставу в районе мыса Ихасамуниеми, своим огнем уничтожил три пулеметные точки противника на берегу.
      25-26 августа сторожевые катера "ЗК-35" и "ЗК-36" из своих 45-мм орудий обстреляли скопление пехоты противника и шлюпки с десантом у южной оконечности острова Суонионсари (Выборгский залив). Были уничтожены три шлюпки и много солдат и офицеров.
      Корабли и катера ОВРа оказывали также огневую поддержку высадке десантов на шхерные острова в операционной зоне военно-морской базы Ханко.
      Во всех этих случаях овровпы действовали смело и решительно, подходили к вражескому побережью на минимальные дистанции и метким огнем своих орудий и пулеметов подавляли огневые точки, уничтожали и рассеивали живую силу противника.
      "Гостинцы" для Берлина
      С возрастанием минной опасности и активности вражеской авиации на Балтике все более затруднялись морские перевозки на транспортных судах, требовавшие больших сил для противоминного и противовоздушного обеспечения. Поэтому командование флота нередко использовало в роли транспортов малые боевые корабли - тральщики, сетевые заградители и вспомогательные суда флота.
      Особенно примечательны походы наших тральщиков с грузом авиабомб для самолетов флота, осуществлявших с острова Эзель первые налеты на Берлин.
      К августу 1941 года противник перерезал сухопутную коммуникацию через Таллин - Виртсу, и все грузы для морских летчиков доставлялись морским путем.
      Ныне широко известны имена героев-летчиков полка Е. Н. Преображенского, которые в августе 1941 года летали на Берлин. Но мало кто знает тех, кто, не щадя своей жизни, обеспечивал эти полеты.
      Первая попытка доставить необходимые авиационные боеприпасы морским путем была неудачной. В ночь на 24 августа базовые тральщики "Кнехт" (командир старший лейтенант К. В. Тимофеев), "Бугель" (командир старший лейтенант М. Д. Годяцкий) с грузом авиабомб в сопровождении базового тральщика "Верп" (командир старший лейтенант Г. А. Бадах) и двух катеров МО вышли из Кронштадта на остров Сарема. Но на переходе Финским заливом в районе между мысом Юминда и островом Кери "Кнехт" и "Бугель" подорвались на минах и затонули. Немногим членам экипажей удалось спастись.
      Тральщик "Верп" по указанию штаба флота направился в Таллин.
      Следующей ночью с грузом авиабомб в море вышли базовый тральщик "Патрон" (командир старший лейтенант М. П. Ефимов) и тихоходный тральщик "Т-298" (командир старший лейтенант А. В. Соколов) в сопровождении катера "МО-208" (командир лейтенант П. И. Сажнев). Когда миновали остров Лавенсари, в воздухе появился самолет-разведчик. Вскоре последовали почти непрерывные групповые атаки вражеской авиации. Море кипело от разрывов авиабомб. На корабли обрушивались огромные столбы воды, сыпались осколки. Только на тральщик "Патрон" было сброшено свыше 300 авиабомб. Искусно маневрируя, корабли своевременно уклонялись от атак самолетов.
      В условиях постоянных налетов авиации члены экипажей действовали четко, проявляя выдержку и хладнокровие. На "Патроне", например, точно выполняли приказания стоявший у штурвала командир отделения Н. Бойцов, вахтенные мотористы Васильев и Хусаинов. Умело обеспечивали необходимую скорость корабля главный старшина И. Клюшник, командиры отделений А. Шамшурин и М. Орлов. При отражении атак самолетов самоотверженно действовали комендоры и пулеметчики во главе со старшиной 1-й статьи Н. Шохиным. Они сбили один бомбардировщик, а другой повредили.
      На тральщике от близких разрывов вражеских бомб появились пробоины по левому борту в районе мостика. Были повреждены некоторые механизмы и приборы. Выбывали из строя люди. Убило осколком пулеметчика И. Мелехова. Скончался от ран сигнальщик В. Харламов. Тяжелые ранения получили помощник командира тральщика лейтенант А. Спорьппев, исполнявший обязанности военкома корабля инженер-лейтенант М. И. Ванюхин, командиры отделений Н. Бойцов и Н. Большаков. Был ранен, но остался в строю командир тральщика старший лейтенант М. П. Ефимов.
      Самоотверженно боролась за живучесть корабля аварийная партия во главе с боцманом Шевченко. Решительно и умело действовали командир отделения трюмных машинистов М. Шостак, электрик М. Попов, быстро заделывавшие пробоины и исправлявшие повреждения. Базовый тральщик "Патрон", израненный, но не побежденный, продолжал следовать на запад. Под непрерывными ударами с воздуха упорно шел вперед и тихоходный тральщик "Т-298". Его экипаж, воодушевленный примером стойкости и мужества своего командира А. В. Соколова и военкома А. И. Бахтова, бесстрашно стоявших на мостике, стойко нес свою боевую вахту. Спокойно и уверенно вел прокладку пути штурман Е. Поршнев. Машинная команда под руководством мичмана В. Исаева обеспечивала бесперебойную работу механизмов. Зенитный расчет старшины 1-й статьи Панечкина отбивал непрерывные атаки вражеских самолетов. Ни авиация противника, ни многочисленные линии минных заграждений не смогли остановить наши корабли. Авиабомбы были доставлены по назначению. Очередной удар балтийских летчиков по Берлину состоялся.
       
      У стен Ленинграда. Обстановка диктует
      Первые месяцы войны, характерные крайне тяжелой обстановкой на морском театре, явились для овровцев, как и для всех балтийцев, суровым боевым испытанием. В ходе ожесточенной борьбы с сильным и коварным врагом совершенствовалась работа командования, штабов и политорганов ОВРа, приобретали боевой опыт и закалку командиры кораблей, весь личный состав соединений.
      Ряды экипажей цементировали коммунисты и комсомольцы. Они всегда были впереди на решающих участках, там, где всего труднее и опаснее. Политорганы, партийные и комсомольские организации вселяли в людей высокий боевой дух, уверенность в несокрушимости нашего общественного и государственного строя, веру в неминуемую победу над заклятым врагом.
      В те памятные дни нам пришлось испытать невероятные трудности. Высокой была минная опасность. Враг господствовал в воздухе. Не хватало кораблей и необходимых средств. Недоставало боевого опыта, давали о себе знать и различные организационные упущения. И все же, несмотря на это, овровцы Краснознаменной Балтики успешно справлялись с боевыми заданиями командования.
      В конце августа 1941 года, после героического прорыва основного ядра флота из Таллина в Кронштадт, в боевой деятельности кораблей и катеров Охраны водного района наступил новый этап - непосредственное участие в обороне Ленинграда.
      К тому времени оперативная обстановка на театре сложилась весьма неблагоприятно для флота. Противник контролировал всю западную часть Финского залива. Немецко-фашистские войска заняли .побережье Лужской и Копорской губ. Фарватер Хайлода был минирован1. Сообщение с островом Гогланд осуществлялось по единственному фарватеру, расположенному севернее островов Сескар, Пенисари и Лавенсари. На Ханко и в район Моонзундских островов наши суда могли ходить лишь в сопровождении значительных боевых сил флота.
      На северном побережье Финского залива войска противника вышли к Сестрорецку, перерезав сухопутные пути сообщения с нашими войсками, находившимися в районе Выборга. Отрезанными оказались острова Бьёркского архипелага. Установив на берегу артиллерийские батареи, противник обстреливал наши боевые корабли и суда, следовавшие по заливу.
      В Невской губе к 15 сентября гитлеровцы, заняв Урицк, Лигово, Стрельну и Новый Петергоф, вышли в тыл главной базы КБФ - Кронштадта и создали непосредственную угрозу коммуникациям между ним, Ленинградом и Ораниенбаумом. Установив артиллерийские батареи на южном берегу залива, противник днем и ночью противодействовал движению наших кораблей и судов из Кронштадта в Ленинград и обратно по Морскому каналу, который весь простреливался орудиями среднего калибра. Кронштадт, Ораниенбаум и город Ленина также подвергались систематическим артиллерийским обстрелам и воздушным налетам.
      22 октября наши части после четырех месяцев героической обороны оставили Хиуму, последний из островов Моонзундского архипелага, а затем и острова Осмуссар и Бьёркё. В результате наши коммуникации в восточной части Финского залива стали еще более уязвимыми.
      2 декабря закончилась эвакуация военно-морской базы Ханко, были оставлены также острова Гогланд, Большой и Малый Тютерсы, Родшер, Соммерс и Нерва.
      25 сентября враг был остановлен на непосредственных подступах к Ленинграду. Под ударами наших регулярных частей, народного ополчения, авиации, кораблей и береговой артиллерии гитлеровцы зарылись вокруг города в землю. Начались тяжелые дни блокады, отмеченные несгибаемой стойкостью и массовым героизмом защитников Ленинграда.
      30 августа 1941 года была создана Охрана водного района флота, в которую вошли силы и средства расформированных соединений ОВРа главной базы - Таллина, ОВРа Кронштадтской военно-морской базы, а также Минной обороны КБФ. Эти силы организационно были сведены в отряд заграждения, отряд траления, истребительный отряд, отдельный дивизион сторожевых кораблей и охрану рейдов. Всего в составе ОВРа КБФ насчитывалось 210 различных кораблей и катеров, в том числе минные заградители "Ока" и "Урал", сетевые заградители, сторожевые корабли, 50 тральщиков, 47 катеров-тральщиков и 45 "малых охотников" *.
      С первого же дня своего существования соединение приступило к несению дозорной службы, обеспечению морских перевозок но коммуникациям в операционной зоне флота, к решению других боевых задач, которые диктовались сложившейся обстановкой.
      На линиях дозора
      Дозорная служба кораблей ОВРа в восточной части Финского залива осенью 1941 года охватывала два района: западный-от острова Гогланд до меридиана мыса Сейвястё и восточный - от мыса Сейвястё на восток до банки Каменная (Невская губа).
      В западном районе было развернуто 6 круглосуточных линий корабельных дозоров, в восточном - 13 линий, расположенных вокруг острова Котлин и на запад до меридиана мыса Сейвястё2.
      С 12 сентября в связи с усилением противником минной войны было развернуто дополнительно 6 дозоров по оси открытой части Морского канала. С 22 сентября их число в Невской губе возросло еще более3.
      Восточные дозоры поддерживались артиллерией кронштадтских фортов, звеном катеров МО, стоявших в базе в 15-минутной готовности к выходу, и звеном самолетов МБР-2. Для поддержки дозоров в районе Морского канала с 25 сентября выделялись два катера МО с местом нахождения в его огражденной части, а с 29 сентября в связи с тем, что из района Стрельна - Новый Петергоф стали проникать на плавсредствах вражеские диверсионные группы, в ночное время на фарватере у Петергофского буя выставлялись базовый тральщик и два "малых охотника".
      Западные дозоры должны были поддерживаться батареями береговой обороны прилегающих островов.
      Общее управление дозорной службой осуществлялось командиром ОВРа КБФ с его берегового командного пункта, развернутого на форту Кроншлот. Непосредственное руководство западными дозорами было возложено на командира отдельного дивизиона сторожевых кораблей (ОДСКР). В последующем, когда к несению дозорной службы было привлечено значительное количество тральщиков, эти функции были возложены на командира отряда траления, а командир ОДСКР стал его заместителем.
      Восточными дозорами (кроме района Морского канала) руководил командир истребительного отряда ОВРа КБФ. Дозорные корабли и катера в Морском канале оперативно подчинялись непосредственно штабу ОВРа КБФ.
      Для несения дозорной службы использовались: в западном районе - сторожевые корабли, базовые и тихоходные тральщики, в восточном-"малые охотники", сторожевые и рейдовые катера.
      Соединение располагало двумя сторожевыми кораблями специальной постройки-"Буря" и "Туча". Они отвечали всем требованиям дозорной службы имели хорошую мореходность, значительную скорость и живучесть, были укомплектованы обученным личным составом. Их вооружение состояло из двух 100-мм универсальных орудий, а также автоматов и пулеметов. Однако дозор в 1941 году мог нести лишь сторожевик "Буря", "Туча" в бою получил повреждения и находился в ремонте.
      Ё состав ОВРа входил также сторожевой корабль "Аметист" . У него была неплохая мореходность. Вооружение составляли три 45-мм орудия и пулеметы. Но корабельные механизмы были крайне изношены, а некоторые из них получили повреждения при налете вражеской авиации. Большую часть осени 1941 года "Аметист" ремонтировался.
      В аналогичном состоянии находился сторожевик "Коралл".
      Остальные сторожевые корабли ОВРа флота представляли собой мобилизованные и переоборудованные морские и рейдовые буксиры с плохо обученными командами. Они имели малый радиус действия, небольшую скорость (7-8 узлов), недостаточную живучесть, изношенные механизмы и слабое вооружение (одно 45-мм орудие и два пулемета). Особенно слабо эти сторожевики были защищены от вражеской авиации. Во время штурмовых атак самолетов они несли большие потери в людях.
      Такие же недостатки были свойственны привлекавшимся к дозорной службе тихоходным тральщикам. К тому же они на переходе к линии дозора и обратно в Кронштадт сжигали половину всего запаса топлива, и на несение дозорной службы его оставалось мало.
      В большей степени отвечали требованиям дозорной службы "малые охотники". Но и у них было несильным зенитно-артиллерийское вооружение, особенно против штурмующих самолетов, от которых они также несли значительные потери в личном составе.
      Сторожевые катера тина ЗК были пригодны для несения ближних дозоров. Они обладали достаточной мореходностью, были вооружены одной 45-мм пушкой и пулеметами.
      Им по своим тактико-техническим данным уступали сторожевые катера типа КМ. Они имели на вооружении лишь по одному пулемету. Слабые мореходные качества не позволяли им нести дозорную службу при состоянии моря свыше 2-3 баллов.
      Таким образом, наибольшими возможностями для несения дозорной службы располагали сторожевые корабли типа "Буря" и малые, охотники за подводными лодками. На катера МО и легла основная тяжесть морских дозоров.
      Сентябрь 1941 года был периодом становления дозорной службы в новых условиях базирования флота. Поэтому недостатки, главным образом организационного порядка, давали о себе знать. Плохо было отработано взаимодействие дозоров с батареями береговой обороны. Выделенные для поддержки дозорных кораблей самолеты МБР-2 по своим тактико-техническим данным могли служить лишь средством, дополняющим систему наблюдения, но никак не силой прикрытия дозора.
      Малочисленность кораблей, привлекавшихся к дозорной службе, и тихоходность значительной их части, необходимость в условиях блокады жесткой экономии топлива требовали максимального приближения пунктов базирования боевых сил к линиям дозора. Это значительно увеличило бы время пребывания в дозоре каждого корабля. Силы западных дозоров, например, следовало дислоцировать на островах Лавенсари, Гогланд. Однако из-за отсутствия там запасов топлива, воды, боеприпасов и необходимых ремонтных возможностей осенью 1941 года дозорные корабли базировались на Кронштадт.
      Несмотря на эти трудности, дозорные корабли успешно справлялись со своими задачами. Они неоднократно имели боевые столкновения с противником, много раз подвергались атакам вражеских подводных лодок и ударам с воздуха, обстрелу береговой артиллерии. Во всех таких столкновениях экипажи дозорных кораблей и катеров вели себя мужественно и стойко. Так, утром 1 ноября сторожевые катера "И-22" и "И-29" в районе маяка Шепелевский были атакованы девятью истребителями. Пулеметы катеров не могли противостоять огневой мощи врага. "И-22" был подожжен, один его мотор вышел из строя. Упал у штурвала, сраженный насмерть, рулевой. Два матроса были тяжело ранены. Командир катера комсомолец Крыленко, несмотря на ожог рук, с помощью матроса Семенова, тоже пострадавшего в бою, сумея потушить пожар, запустить второй мотор, оказать помощь тяжелораненым и привести катер в Кронштадт.
      4 ноября самолеты противника атаковали дозорный тральщик "Буек" (командир старший лейтенант А. В. Гусельников, военком политрук Н. А. Ивченко). Корабль получил много пробоин, вышли из строя рулевое управление, компасы, были повреждены орудие и пулеметы. Начался пожар в штурманской рубке. Пострадал почти весь личный состав, находившийся на верхней палубе. Были убиты командир и его помощник, ранило военкома. Из командного состава в строю остался один дивизионный химик лейтенант В. В. Куликов. Тем не менее экипаж устранил повреждения, и тральщик под командованием Куликова прибыл в базу4.
      11 ноября в районе острова Сескар фашистские самолеты налетели на тихоходный тральщик "Ударник". В критический момент боя, когда орудийные и пулеметные расчеты были полностью выведены из строя, военком корабля старший политрук К. И. Ревенюк стал к пулемету и вел огонь, пока не был сражен вражеской пулей. Бесстрашие и самоотверженность военкома произвели сильное впечатление на моряков. Каждый действовал на своем боевом посту мужественно и четко. Из строя вышла почти треть экипажа. На корабле возник пожар. Однако команда тральщика сумела отразить все атаки самолетов и ликвидировать пожар. Тральщик остался в строю2.
      Благодаря стойкости и героизму моряков-овровцев, несших дозорную службу, морские подступы к Кронштадту и Ленинграду находились под надежной охраной.
      Под ответственностью овровцев
      С перебазированием флота в Кронштадт ответственность за организацию и безопасность плавания в Финском заливе (основные коммуникации: Кронштадт остров Гогланд, Кронштадт - Койвисто, Кронштадт - Ленинград и Ораниенбаум) несло командование ОВРа КБФ. Противоминная оборона фарватеров обеспечивалась системой дозорной службы, периодическим контрольным тралением и проводкой за тралами. Овровцы осуществляли также противолодочную, противокатерную и противовоздушную оборону конвоев, прикрытие их дымовыми завесами от огня береговой артиллерии противника.
      Небольшие расстояния между пунктами отправления и назначения (наиболее удаленный остров Гогланд находился в 90 милях от Кронштадта), значительная продолжительность темного времени суток в осеннюю пору позволяли конвоям совершать переходы за одну ночь. Это существенно снижало опасность атак авиации и воздействия вражеских береговых батарей.
      В тот период противник в использовании корабельных сил не проявлял активности. Поэтому главной угрозой на театре являлись мины.
      Ледостав в Невской губе и на подходах к Кронштадту наступил сравнительно рано (4-6 ноября). Это потребовало привлечения ледоколов к проводке конвоев. Из-за того, что скорость их движения в этих условиях была невысокой, переходы не удавалось завершать к наступлению рассвета. Возникла необходимость прикрытия конвоев истребительной авиацией. Она поднималась в воздух распоряжением начальника штаба флота. Вражеские батареи и прожектора подавлялись силами и средствами береговой обороны.
      Всего осенью 1941 года было проведено 37 конвоев.
      В этот же период силы и средства ОВРа КБФ трижды эскортировали подводные лодки из Кронштадта до точки их погружения на Западном Гогландском плесе. О героизме и стойкости, проявленных овровцами в этих походах, ярко рассказывает следующий эпизод. В ночь на 13 октября в районе острова Мохни подорвался на мине входивший в состав эскорта "МО-311" (командир лейтенант И. П. Боков). Взрывом оторвало носовую часть катера вплоть до рубки, больше трети команды вышло из строяi.
      Находившийся на мостике военком дивизиона старший политрук С. С. Жамкочьян взрывной волной был сброшен на палубу, однако, несмотря на тяжелые ушибы, принял активное участие в борьбе за живучесть катера. Командир дивизиона капитан-лейтенант И. А. Бочанов и военком собрали оставшихся людей и призвали их к выдержке и самообладанию. И морякам уже не казалось безвыходным положение, в котором они оказались. Каждый действовал собранно и смело. Электрик комсомолец Шварцман быстро исправил освещение, мотористы под руководством механика звена А. А. Петухова устранили повреждения двигателей, комендоры "малого охотника" подготовили к действию кормовое орудие и пулеметы. Радист Фарафонов отремонтировал рацию. Боцман Лобанов собрал из подручного материала спасательный плотик для раненых. Остальные откачивали воду из отсеков.
      Командир катера лейтенант И. П. Боков, несмотря на ранение, продолжал руководить действиями подчиненных.
      Принятые меры помогли - катер остался на плаву. Были запущены моторы, и "малый охотник" задним ходом медленно направился к острову Гогланд.
      Через два часа к "МО-311" подошел тральщик, который пытался взять его на буксир, но безуспешно. Погода свежела, до острова Гогланд оставались еще десятки миль. Командир эскорта капитан 2 ранга Н. А. Мамонтов в этих условиях принял решение катер затопить. Экипаж, простившись с "охотником", перешел на тральщик, взяв с собой вооружение, запасы и документы.
      Корабли ОВРа КБФ принимали самое активное участие в обеспечении морских перевозок флота и фронта, а зачастую, как уже говорилось выше, использовались и в качестве транспортных средств. Внешне это выглядело, конечно, не так эффектно, как другие боевые действия. Перевозки морем - скромный, малозаметный труд моряков-транспортников. Однако в условиях блокады это был ежедневный подвиг, требующий самоотверженности, большого мужества и героизма.