Глава 4

Ландо проснулся от сильной головной боли, вызванной дегидрацией. Желудок от голода уже завязывался в узел. Сон, который он видел перед пробуждением, тоже нельзя было назвать приятным. Ландо снилось, как он бежал по темному безмолвному городу, преследуемый невидимым убийцей. Ему хотелось скорее забыть об этом.

Проснувшись, Ландо увидел, что он единственный из их команды находится в сознании. Лобот плавал в невесомости, скорчившись в странной позе, R2, одним своим манипулятором вцепился в 3РО, а другим в переборку.

Взглянув на показания приборов на рукаве скафандра, Ландо увидел, что вместо шести часов они с Лоботом проспали больше шестнадцати, не услышав сигналы таймера. Дроиды также оставались в режиме пониженного потребления энергии, ожидая приказа на активацию.

На момент Ландо пожалел, что потеряно много времени, но потом подумал, что отдых был крайне необходим. Организм знает, что ему нужно.

Но, к сожалению, одного сна мало. Ландо чувствовал голод еще сильнее, чем обычно. А вода из резервуара в его шлеме вызывала своим вкусом только отвращение и тоскливые воспоминания о ледяных коктейлях из бара «Леди Удачи».

Но более всего не хватало нормального свежего воздуха. Выдыхаемый воздух клубился внутри шлема вонючим облаком. Голова и лицо ужасно чесались. Очень хотелось снять шлем.

Импровизированная перчатка на правой руке Ландо была плотно прижата к руке, из чего следовало, что давление в отсеке выше, чем в скафандре. Ландо прикоснулся к застежкам шлема, тем самым выдав свои мысли.

«В атмосфере на корабле нет ничего ядовитого. Я могу задержать дыхание на пять минут. Этого хватит, чтобы вытереть лицо и почесаться». Его мысли прервал голос Лобота:

— Хотел бы я знать, с каким туристическим агентством ты договаривался об организации отпуска. Такого в их рекламе явно не было.

На лице Ландо мелькнула улыбка.

— Ты просто злишься потому, что я успел съесть твой завтрак, пока ты спал.

По общему согласию они активировали 3РО первым, чтобы провести диагностику без вмешательства R2. Из разговора с дроидом стало ясно, что 3РО сумел восстановить большую часть своих вербальных способностей, а также свое непоколебимое чувство собственного достоинства. О повреждениях напоминал только иногда раздававшийся треск в речевом синтезаторе.

Лобот сказал:

— 3РО, я рад, что твои речевые функции восстановились.

— Спасибо, мастер Лобот. Я чувствую большое облегчение. Ведь самое главное в протокольном дроиде — способность говорить. С разрушенным речевым синтезатором я был бы для вас просто обузой. Вы могли бы вынуть из меня аккумуляторы и бросить меня на произвол судьбы.

Лобот ответил:

— Мы и не думали тебя бросать, иначе кому пришлось бы общаться с R2.

Ландо удивился:

— Лобот, что такое? Я думал, ты прекрасно понимаешь R2, по крайней мере, ты неплохо понимал его в коридоре.

Лобот покачал головой.

— На самом деле я не понимаю ни байта. Он может переводить короткие сообщения с двоичного кода на общий язык, но эта возможность у него сильно ограничена. И скажу по секрету, у меня сложилось впечатление, что уроки общего языка R2 брал у пастуха нерфов.

3РО согласился:

— Да, он может быть очень грубым. Иногда он говорит такое, что я и повторить не решаюсь. Мне кажется, ему просто нравится эпатировать окружающих…

Тут 3РО прервался и посмотрел в угол, где в невесомости плавал R2. На его передней панели горела контрольная лампа режима ожидания. 3РО обеспокоенно спросил:

— Он не поврежден? С ним ничего не случилось?

Ландо сказал:

— Нет, он просто отдыхает. Сейчас я его разбужу.

Лобот остановил его:

— Давай лучше я. Боюсь, R2 этот несчастный случай напугал еще сильнее, чем самого 3РО.

Ландо усмехнулся.

— Столько дипломатов на одной миссии… Нет, если R2 считает, что проблема во мне, мы должны решить этот вопрос прямо сейчас.

Включившись, R2 подлетел к 3РО и издал необычно длинную серию щебечущих звуков.

Ландо спросил:

— Что он сказал?

— Мастер Ландо, R2 говорит, что уверен в успехе нашей миссии.

— 3РО…

Лобот сказал:

— Ландо, я предлагаю поверить этому.

Ландо, нахмурившись, посмотрел на Лобота.

— Хорошо… Положение Странника не изменилось?

— На сенсорах зонда все чисто. Странник идет на малой скорости.

— Просто еще один астероид, летящий в никуда…Ну ладно. R2, включи прожектор, нам надо посмотреть, что у нас здесь.

«У них здесь» было помещение около пятнадцати метров в длину и девяти метров в ширину. Оно было похоже на воздушный шлюз. Ландо задумчиво сказал:

— Такое ощущение, что мы здесь уже были… Неужели мы пришли к тому месту, откуда начали?

Лобот подтвердил:

— Да, я вижу… Видимо, это одна из особенностей дизайна корабля. Эти особенности могут быть использованы в наших интересах.

Ландо усмехнулся.

— Ты хочешь, чтобы я потерял вторую перчатку?

Лобот сказал:

— Вероятно, эстетика расы Квелла требовала, чтобы то, что не нужно в данный момент, не было видимо. Но как заставить замаскированный объект стать видимым? Мы знаем пока только один способ — объекты реагируют на прикосновение.

Усмешка на лице Ландо пропала, уступив место хмурому выражению.

— В последний раз, когда я пытался что-то нажать, корабль чуть не выплюнул нас в космос

— Ландо, я не думаю, что корабль намеренно пытался причинить нам вред.

— На чем основано такое предположение?

— Вспомни случай в шлюзе и случай с 3РО. Возможно, мы неправильно интерпретировали сообщение, которое R2 нашел в шлюзе. Может быть, то, что ты нажал, было кнопкой аварийного закрытия шлюза.

Ландо кивнул:

— Ты хочешь сказать, что если бы 3РО умел читать на языке Квелла, мы увидели бы там надпись «В аварийной ситуации нажать здесь»? Ну, а что было, когда мы пытались выбраться из шлюза?

— Тогда мы прожгли насквозь важнейший элемент системы вооружения, и ремонтные механизмы не смогли заделать отверстие в положенное время.

— Понятно. Но после всего, что мы сделали, корабль должен понять, что мы — нарушители.

Лобот покачал головой.

— Ландо, если бы корабль обладал такой «разумностью», которую ты ему приписываешь, он избавился бы от нас, когда мы находились еще в аккумуляторе. А какой прекрасный случай выкинуть тебя в космос, когда ты устанавливал зонд! Однако же ничего подобного не произошло.

— Может быть, система безопасности ошиблась?

Лобот сказал:

— Я с самого начала спрашиваю себя, с каким же разумом мы столкнулись. Это очень интересный вопрос…

Ландо усмехнулся.

— А я больше интересуюсь вопросом «когда, наконец, мы сможем поесть?».

Лобот терпеливо подождал, потом продолжил:

— Я представлял себе, как бы повел себя этот корабль, если бы я или ты или R2 или 3РО были его хозяевами. А его реальное поведение не укладывается ни в одну из этих моделей.

3РО, внимательно слушавший, вмешался в разговор:

— Простите, сэр, а почему оно должно укладываться в эти модели? Ведь этот корабль построен не людьми и не дроидами. Его поведение должно оцениваться в соответствующем культурном контексте.

Лобот сказал:

— Я не согласен, 3РО. Условия теста диктуют форму ответа. Если бы это было не так, миллионы разумных существ в нашей галактике, имеющие так мало общего между собой, не нуждались бы в твоих дипломатических услугах. Форма ответа в данном случае — идентифицировать и нейтрализовать угрозу. Корабль этот тест провалил. Это значит, что он не контролируется разумными существами. Это прекрасная конструкция, но сам по себе он не разумен.

Ландо подтвердил:

— Он прав, 3РО.

Дроид ответил:

— Понятно. Мастер Ландо, значит, мне не нужно продолжать пытаться установить контакт с хозяевами корабля?

— Да, мне самому эта идея не нравилась. Лобот, но как же тогда Странник мог избегать обнаружения и преследования уже больше ста лет?

— Да, это интересно, но это не означает его разумности. Я полагаю, что мы были введены в заблуждение очевидной сложностью корабля и стали рассматривать его с точки зрения гипотезы бога.

— Гипотезы бога?

Лобот кивнул:

— Когда мы обращались к предполагаемым хозяевам этого корабля, мы полагали, что они наблюдают за нами и контролируют ход событий в нашем окружении. Мы даже практически молились им, просили спасти нас и надеялись, что они услышат нас и помогут нам. Но ничего подобного не произошло. Корабль реагирует только на наше вмешательство в его системы, и эти ответы носят характер автономных функций. Поэтому сейчас я считаю, что Странником управляет автоматическая система, выполняющая действия, предусмотренные ее программой.

— Эта программа предусматривала намерение выбросить нас в космос?

Лобот сказал:

— Ты использовал мощный бластерный резак и проделал отверстие, которое ремонтная система не могла заделать. Возможно, система предположила, что возник пожар, который нужно тушить вакуумом.

Ландо сморщился.

— Так ты предлагаешь нажимать кнопки и смотреть, что получится?

— Мы знаем, что система реагирует на прикосновения. Мы не должны прекращать попытки из-за того, что первая попытка оказалась неудачной.

Ландо продолжал колебаться.

— R2, что ты думаешь насчет этого?

Астродроид пискнул, выражая согласие с Лоботом.

— Ну ладно, давай.

Лобот снял перчатки и закрепил их на поясе скафандра. Потом он приблизился к ближайшей части стены и прикоснулся к ней обеими руками. Ничего не произошло. Он провел рукой влево по стене, и стена помещения начала подниматься под его руками.

3РО удивленно воскликнул:

— R2, ты видишь?

Лобот отошел от стены, но трансформация продолжалась. Появились широкие диски, которые превратились в цилиндры. Обозначились длинные арки, украшенные волнистым узором. Появился цвет — кружащиеся бледно-голубые узоры, похожие на водоворот, иногда в них появлялись желтые искры.

Лобот подошел к одному из цилиндров, похожих на барабан, и прикоснулся к его поверхности. Помещение наполнилось музыкой, странным дуэтом переплетающихся мелодий, то усиливающихся, то затихавших, подобно волнам в тихом море.

Ландо снял импровизированную перчатку с правой руки и прикоснулся к противоположной стене.

— Лобот, не ты один тут хочешь посмотреть на зрелище.

В ответ на его прикосновение от стены отделился большой прямоугольник, через который проходили два длинных канала, украшенный так же, как виденные ранее скульптуры.

Ландо не понимал, что это значит, но он заметил след от своего бластерного резака — на верхнем краю прямоугольника был круглый шрам, разрушивший около двадцати маленьких ячеек под ним.

Это повреждение не испортило радость Ландо от увиденного. Было нечто чудесное в том, что простым прикосновением руки пустая комната так преображалось.

Но самым приятным зрелищем для глаз Ландо было то, что в конце комнаты был виден вход в другое помещение, и со стороны, которую открыл Лобот было то же самое. Ландо не знал, куда ведут эти двери, но он предпочитал неясный выбор полному отсутствию выбора.

В кают-компании «Славного» на столе лежали два сильно искореженных и оплавленных куска металла и перчатка от скафандра. Полковник Паккпекатт взял один из них и повертел в руках.

— Вы уверены?

Тэйсден ответил:

— Да, полковник. Это обломки от саней с оборудованием.

— Собственность?

— Генерал Калриссиан выиграл их в сабакк у Хиерко Нокетта, предпринимателя с планеты Бэббит.

— Вы провели биологическую идентификацию?

— Сэр, у нас нет биопрофайла генерала Калриссиана, чтобы можно было сравнить.

Паккпекатт щелкнул зубами.

— Как возможно, чтобы о флаг-офицере флота не было никакой информации?

— Не знаю, сэр. Судя по записям, его биопрофайл записывался три раза, но сами профайлы исчезли. А служащие в Облачном городе вообще отказались отвечать на наши вопросы, ссылаясь на какой-то контракт.

Паккпекатт встряхнул головой.

— Ландо Калриссиан так и остался контрабандистом и негодяем. Агент Плэйк, вы еще что-нибудь там нашли?

Плэйк нахмурился.

— Да, полковник. Правда, я не знаю, как это объяснить…

— Расскажите.

— Да, сэр. Мы обнаружили относительно большое количество не идентифицированного биологического материала. Около двух миллионов клеток. Точнее, фрагментов клеток, потому, что большинство из них механически повреждено.

— Механически? То есть эти металлические куски были использованы в качестве оружия?

— Нет, сэр. Скорее, как будто их терли свежесодранной шкурой. Извините, если не научно выражаюсь.

— Вы сказали, что эти клетки не идентифицированы?

— Да, сэр. Ученые предполагают, что это биоматериал искусственного происхождения, скорее механизм, чем организм. Сэр, разрешите использовать гиперпространственный зонд, чтобы доставить образцы биоматериала в Экзобиологический Институт на Корусканте?

Паккпекатт скрипнул зубами.

— Лейтенант, вы должны были сделать это сразу, как только нашли этот биоматериал.

Плэйк поспешил распорядиться, и полковник снова обратил внимание на Тэйсдена:

— Что-нибудь еще было обнаружено там?

— Нет, сэр, больше ничего.

Паккпекатт повертел в руках обломок.

— Очень странно…Как могли там оказаться обломки от кузова для инструментов? Вы имеете какие-нибудь предположения?

— Нет, сэр.

— Так…Ваши подчиненные все перешли с «Мародера» сюда?

— Да, сэр.

— Хорошо… Я достаточно долго откладывал исполнение этих глупых приказов, надеясь, что их отменят. Передать капитану Хэнзеру, что «Мародер» может отправляться на Корускант.

Тэйсден кивнул:

— Есть, сэр.

Оставшись один в кают-компании, полковник Паккпекатт в ярости начал бить кулаками по столу. Боль, которую он при этом ощущал, не могла отразить того гнева, который поднимался в его душе.

Потом он включил рекордер и сказал:

— Четыре маленьких корабля искали вас во тьме несколько коротких дней. Это все, во что оценили ваши жизни. Я никогда не думал, что мне придется испытать такой позор…

За последующие несколько часов R2 добавил к своей карте Странника еще двенадцать помещений, пронумеровав их в том порядке, в котором они были обнаружены. Восемь из этих помещений были похожи на первое — одна сторона помещения была украшена большой скульптурой или образцом живописи. Вторая сторона содержала некое изображение, которое, по мнению Ландо и Лобота, могло быть картой храма или маленького города. В каждой комнате находился «переключатель», включавший музыку, и каждое музыкальное произведение отличалось от других.

Чтобы точно помнить, какую комнату они уже посещали, R2 отмечал комнаты на карте всплывающими подсказками.

Далее в последовательности находились комнаты, которые Лобот назвал «техническими помещениями». В них находилось множество изображений, которые могли двигаться, менять цвет и реагировали на прикосновение. Но их функция так и осталась невыясненной.

Когда они выходили из комнаты, обозначенной R2 под номером 20, Ландо сказал: