Глава 15

Пейзаж был великолепным. Альбин и Сильвия прекрасно играли роль пожилой пары, вывезшей на природу молодых родственников. Они сидели спиной к реке, стараясь не загораживать прекрасный вид от восхищённых взглядов Ани и Мирека. Их стол находился на деревянном плотике, который покачивался у самого берега. Плот был застеклён, чтобы обеспечить защиту от ветра и холода. Благодаря этому создавался парниковый эффект, и внутри маленькой кабинки было тепло.

Они плотно позавтракали и выпили полторы бутылки отличного болгарского вина. Казалось, все вокруг располагает к душевному спокойствию. Только Сильвия никак не могла успокоиться из-за своего любопытства. Она до сих пор не могла понять, что за отношения связывают этих молодых людей. Она терялась в догадках, что же произошло между ними прошлой ночью.

И она, и Альбин слышали неясный спор. Они не могли различить слова, но злой голос Татани проникал в их комнату даже сквозь стены. Альбин уже было собирался пойти к ним и вмешаться в их спор, но Сильвия, несмотря на своё любопытство, не позволила ему этого сделать. Тем не менее, после того, как голоса в комнате Мирека и Ани постепенно стихли, Сильвия тихо прошла в ванную, затем, выйдя оттуда, подкралась к их двери и стала прислушиваться. Она смутно слышала голос Мирека. Она не разобрала слов, но тон был весьма странным. Было похоже, что он просит у Ани прощения. Так продолжалось минут десять, затем воцарилась абсолютная тишина.

На следующее утро Татаня первой спустилась на кухню и помогла Сильвии приготовить завтрак. Она была совершенно спокойной и вела себя так, как пациент ведёт себя после серьёзной операции.

А за завтраком стало совершенно очевидно, что все произошедшее ночью сильно повлияло на Мирека. Он был угрюм и молчалив, но по отношению к Ане — исключительно вежлив. И так продолжалось всё время их путешествия — в музее в Брно и сейчас, в этом ресторане. Мирек был очень внимателен к Ане, помогал ей выйти из машины, снять пальто, пододвигал стул, когда она садилась. Всё это выглядело так, как будто он пытался загладить вину перед любимой женой. Альбин заметил помимо этого, что Мирек всё время не разлучался со своей нейлоновой сумкой. И даже сейчас она висела на спинке его стула.

Мирек подался вперёд, взял бутылку и налил немного в Анин бокал. Она попыталась было протестовать, но Мирек только улыбнулся и сказал:

— Ты выпила всего лишь один стакан, так что тебе можно ещё немножко.

Оба пожилых человека заметили это, но ничего не сказали. А Аня подчёркнуто вежливо ответила:

— Спасибо тебе большое, Тадеуш.

Он кивнул так, как будто признавал свою ошибку, но не совсем ещё успокоился.

Альбин взглянул на часы и попросил официанта принести счёт, сказав молодым людям:

— До Щецина тридцать километров, а ваш поезд уходит через час.

Когда они выходили из ресторана, Альбин и Сильвия, держа друг друга под руку, двигались впереди. Вдруг Альбин резко остановился, так что Мирек чуть не сбил его с ног. Но, взглянув через плечо Альбина, он понял причину, по которой тот так внезапно замер.

Их серая «шкода» стояла метрах в сорока от них. Перед ней боком была припаркована полицейская машина. Обе её передние дверцы были распахнуты.

Один из полицейских стоял у капота их «шкоды» и внимательно рассматривал номерной знак. Другой расположился на водительском месте полицейской машины и говорил что-то, судя по тону, важное и срочное в микрофон.

Все они заметили друг друга в одно и то же время. На пару секунд обе стороны застыли, как каменные изваяния. Затем полицейские выхватили пистолеты, а тот, который стоял с микрофоном в руке, закричал:

— Стой! Не двигаться!

Четверо «родственников» помчались обратно в ресторан, расталкивая всех на своём пути. Альбин задел один из столов и перевернул его, что сопровождалось звоном разбитой посуды и визгами посетителей. Наконец они выскочили на деревянную платформу, откуда по ступеням можно было попасть на гравиевую дорожку, проложенную вдоль реки. По лестнице навстречу им как раз поднимались юноша и девушка. Мирек налетел на них, сбив обоих с ног. Он не обратил ни малейшего внимания на их испуганные крики. Из левой руки он не выпускал своей сумки, а правой рукой пытался что-то нащупать среди её содержимого. Мирек перемахнул через распростёртую на земле девушку и побежал по дорожке.

Тут он обернулся на крик. Аня была чуть позади него, Альбин и Сильвия значительно отстали. Один из полицейских, стоя уже на деревянном плоту, поднял пистолет. Крикнув ещё раз, он выстрелил. Альбин закричал от боли и рухнул на землю, схватившись рукой за левое бедро.

В этот момент Мирек наконец нащупал корпус «Макарова». Он выхватил его из сумки одним движением, обернулся и резко присел.

Аня пробежала мимо него. Мирек представил себя в лагере, на стрельбище. Он нажал на курок и услышал слабый вскрик полицейского, которому пуля с мягким чавканьем вошла в грудь. У Мирека не было времени смотреть, как он будет падать на землю.

Сильвия в это время подбежала к упавшему Альбину с криками: «Йозеф, Йозеф!» Наверное, это было его настоящее имя. Мирек понял, что в такой момент она мужа не оставит. Он повернулся и побежал за Аней, которая была уже метрах в сорока от него, достигнув деревьев у поворота дорожки.

Слева от Ани, метрах в двадцати, на реке покачивалась лодка с двумя пожилыми мужчинами, которые ошарашенно смотрели на происходящее. Позади Мирека раздался ещё один выстрел. На этот раз пуля прошла у него над самой головой. Но Мирек даже не обернулся.

Аня уже исчезла из поля его зрения за изгибом тропинки. Мирек бросился вправо, пробиваясь сквозь кусты к деревьям. Ещё один выстрел. Опять слишком высоко. Тут он вспомнил слова инструктора-португальца:

— При стрельбе из пистолета при недостатке опыта пули обычно уходят выше цели.

Следующая пуля ударила в дерево неподалёку от Мирека. Ещё одна просвистела справа. Полицейский, видимо, стал брать ниже, но теперь пули отклонялись вправо. Мирек догнал Аню. Их уже защищала небольшая рощица. Аня остановилась. Она озабоченно смотрела назад, и Мирек заметил облегчение на её лице, когда она увидела его.

— А где остальные?

— Думаю, им досталось. Быстрее, вперёд!

Он схватил её за руку и потащил вслед за собой. Река извивалась вправо и влево, а тропинка точно повторяла её путь.

Мирек не знал, бежит ли полицейский за ними, или же он направился к машине, чтобы сообщить о происшедшем по радио. Лучше бы он преследовал их!

Миреку пришлось немного замедлить движение, чтобы не оторваться от Ани. Она крикнула:

— Беги! Оставь меня!

Но он опять схватил её за руку, увлекая за собой. Они миновали ещё один поворот. Здесь гравиевая дорожка переходила в площадку для парковки. Ещё одна дорога вела вправо от парковки к главной магистрали. На парковке юноша и девушка, приехав откуда-то, слезали с мотоцикла. На них были голубые шлемы. Они обернулись к подбежавшим Миреку и Ане. Юноша уже наполовину снял свой шлем. Его взгляд застыл на руке Мирека, сжимавшей «Макарова». Мирек направил пистолет на юношу:

— Я забираю твой мотоцикл. Где ключи?

Страх парализовал парня. Мирек взглянул на мотоцикл. Ключи остались в замке зажигания.

Он протянул сумку Ане, и она прижала её к груди. Держа юношу под прицелом, Мирек сел на мотоцикл и включил зажигание. Это был «Нерваль-650». Миреку в голову полезла ненужная в данный момент мысль: видимо, этот парень был сыном какой-то шишки. И он, и девушка были одеты в настоящие «ливайсы» и модные ветровки.

С этой мыслью Мирек развернул мотоцикл так, чтобы дорожка, по которой они достигли площадки, оставалась справа от него. Он услышал шаги бегущего по гравию человека. Мирек поднял пистолет, зафиксировал руку и выдохнул.

Полицейский выскочил из-за поворота на полном ходу. Когда он увидел Мирека и пистолет, то попытался замедлить движение и отклониться влево. Но на гравии ноги у него поехали и он начал падать. Мирек подождал, пока полицейский растянется на земле, затем дважды выстрелил. Первая пуля остановила движение тела полицейского. Вторая отбросила его к откосу берега, и оттуда он медленно скатился в воду.

Девушка истерически завизжала. Мирек толкнул рычаг стартера, и «нерваль» ожил. Аня заворожённо смотрела на него. Он сунул пистолет за пояс.

— Быстрее! Нам надо добраться до Готвальдова!

Аня наконец пошевелилась.

— Да поторопись ты, чёрт возьми!

Она быстро села на заднее сиденье, зажав сумку между ними.

— Держись как можно крепче. — Он почувствовал, как она крепко обхватила его руками за талию. «Нерваль» рванул с места, и гравий полетел из-под заднего колеса. Вопли девушки затихли вдали.

Двигатель «нерваля» был хорошо отрегулирован и даже на больших оборотах работал достаточно тихо, так что Мирек вовремя услышал звуки сирены. Он свернул с дороги и укрылся за кустами. Вскоре мимо них промчались четыре полицейские машины. Мирек подождал, пока переливы сирены не достигнут ресторана, и выехал обратно на дорогу.

Аня прокричала в ухо Миреку:

— Зачем ты сказал при них, что нам надо успеть в Готвальдов?

Он повернулся к ней:

— Потому что мы направляемся в противоположную сторону. Это поможет нам выиграть время.

Мирек свернул налево и крутанул газ. Вскоре стрелка спидометра замерла на отметке «100».

Транспорта на дороге было немного. Вновь послышался вой сирен. В это время их мотоцикл как раз нагонял большой контейнеровоз. Мирек немного притормозил и «приклеился» к грузовику сзади, взяв как можно правее. Буквально через несколько секунд навстречу им промчалась полицейская машина, вся в мигании проблескового маяка. Мирек выскочил из-за грузовика и легко обошёл его слева. Мозг у Скибора заработал, как компьютер: скоро юноша и девушка будут в ресторане… Дороги обязательно перекроют… Он мог оставаться на этом шоссе не больше двух-трёх минут…

Мирек взглянул на часы — было уже почти три. Он представил себе во всех подробностях карту этой местности, которую помнил наизусть; вернее, которую его заставил запомнить наизусть отец Хайсл. Они проехали уже двенадцать километров. На этом отрезке маршрута было подготовлено два убежища. Одно из них находилось прямо у самой границы с Польшей. Это была ферма на окраине торгового городка Опава. Город стоял на той же реке, возле которой они обедали. Ферма была расположена у самого берега в ближней к ним части города. Расстояние от ресторана до Опавы было немалым — километров тридцать. Днём невозможно было пробраться на ферму незамеченными. Сейчас полиция, которая расставила по дорогам кордоны, знает, что они передвигаются на мотоцикле. Он рванул вперёд, решив не обращать никакого внимания на ограничители скорости. Аня обхватила его ещё крепче. Стрелка спидометра стала поворачиваться дальше, пока не добралась до отметки «150».

За три минуты они промчались семь километров, обогнав полдюжины легковушек и грузовиков. Вдали Мирек заметил дорогу, отходящую налево, к реке. Он пяткой надавил на ножной тормоз, но мотоцикл продолжал нестись на бешеной скорости. Мирек решил было проскочить поворот и, снизив скорость, развернуться, но неожиданно по ходу впереди вновь завыла сирена. Скибор резко сжал рукоятку ручного тормоза и на всём ходу стал поворачивать налево.

Он успел сделать поворот, но недостаточно вписался в него и вылетел на скользкую обочину. Мирек почувствовал, как мотоцикл уходит из-под него, и начал падать назад и в сторону. Аня продолжала крепко держаться за него. Они полетели в кусты. Аня громко вскрикнула. Он почувствовал сильный удар о землю, затем его дважды подбросило, и наконец он замер на холодной земле. Они оказались метрах в тридцати от дороги.

Он оставался в таком положении ещё несколько секунд, ощущая резкую боль под рёбрами, где пистолет врезался в тело во время падения. Вой сирены пронёсся метрах в пятидесяти от них, на главной магистрали.

Мирек крикнул:

— Аня!

Её голос раздался за несколько метров от него:

— Я здесь, Мирек!

— Оставайся там!

Он понял, как им повезло: они лежали в зарослях кустарника. Если бы они не упали, их наверняка заметили бы из полицейской машины.

— С тобой всё в порядке, Аня?

— Похоже, всё нормально. Очевидно, царапины. Правда, сильно болит лодыжка. А как ты?

Мирек пошевелил конечностями. Немного болело под рёбрами. Он вытащил пистолет из-за пояса. Видимо, при падении мушка врезалась в тело. Он привстал на колени и подполз к Ане. Она лежала на боку, подтянув колени к животу и придерживая одной рукой правую лодыжку. Её левая рука была сильно исцарапана и кровоточила, но в глазах у неё Мирек не заметил испуга. Он улыбнулся ей:

— Хочешь верь, хочешь нет, но нам ужасно повезло. Без этой маленькой аварии нас бы обязательно засекли. Как твоя лодыжка?

Спокойным голосом она сказала:

— Думаю, не сломана, но сильно вывихнута. Распухает на глазах.

— Ты двигаться сможешь?

Она села, поставила ногу на землю и охнула от боли.

— Пожалуй, смогу, но не очень быстро.

Мирек сделал в уме несложные подсчёты, затем сказал:

— Аня, нам нужно попасть в укрытие. Оно в ближней части Опавы. Это в двенадцати километрах отсюда. Нам надо спрятать мотоцикл и самим скрываться до темноты. Скоро здесь могут появиться вертолёты. Когда стемнеет, нам придётся идти пешком по течению реки.

Мирек подполз к мотоциклу и осмотрел его. За исключением погнутого щитка переднего колеса и оторвавшегося ручного тормоза всё было нормально. Мирек поднял сумку, лежавшую метрах в пяти от мотоцикла, затем позвал Аню:

— Аня, подними голову, чтобы видеть дорогу. Когда на ней не будет машин, скажешь мне.

Она медленно подняла голову:

— Подожди, Мирек!

Он услышал, как проехала легковая машина, потом грузовик, и Аня крикнула:

— Никого!

Мирек быстро оседлал мотоцикл и толкнул рычаг стартера. С третьей попытки двигатель заработал. Аня села позади Мирека. Через мгновение они уже были на дороге, направляясь к реке и моля о том, чтобы удача не покинула их.

Они достигли берега незамеченными. Река протекала по ложу узкой лесистой долины. Им удалось проехать ещё два километра вдоль русла реки, прежде чем деревья начали редеть. Дважды им приходилось останавливаться и прятаться от появившихся в небе вертолётов. Мирек решил, что настало время избавиться от мотоцикла и укрыться самим. Течение реки здесь было очень медленным, а глубина, судя по всему, немалая. Они слезли с мотоцикла и, внимательно осмотревшись, обнаружили, что в этом месте река образовывала небольшое углубление в береговой линии. Они исследовали пристёгнутые к сиденью мотоцикла сумки и обнаружили там холодное мясо, сыр, хлеб и бутылку красного вина. Мирек, выгрузив все это, столкнул мотоцикл в реку, и тот сразу же затонул, оставив лишь несколько пузырей на глади воды.

Мирек опять посмотрел на часы. Было около половины четвёртого. Лес позади них даже на первый взгляд представлял собой идеальное место для укрытия. К утру этот лес будут прочёсывать армейские подразделения. А может быть, это произойдёт уже через час-два.

Осмотревшись внимательнее, Мирек обнаружил примерно в километре по течению небольшую рощицу, спрятавшись в которой они бы в меньшей степени подвергались риску быть обнаруженными. К тому же на пути к рощице было несколько островков деревьев, где можно было делать привалы.

Они потратили целый час, чтобы преодолеть этот единственный километр. Так получилось, потому что им ещё дважды пришлось прятаться от вертолётов и потому что с лодыжкой у Ани дело обстояло гораздо хуже, чем она предполагала. Ей пришлось опираться на Мирека, обхватив его рукой за плечи. Когда они в конце концов добрались до этой рощи, Аня вся побледнела от боли. Она рухнула на траву со вздохом облегчения. Мирек немедленно достал её туалетную сумочку и протянул ей четыре таблетки аспирина. Затем он взял бутылку с вином, сорвал с горлышка фольгу, протолкнул пробку внутрь и протянул бутылку Ане. Она запила вином таблетки и, не говоря ни слова, вернула её Миреку. Он тоже сделал пару глотков и отставил бутылку в сторону, сказав:

— Остальное допьём позже, за едой. Нам повезло, что эти ребята оставили все на ужин. А сейчас я обследую местность. — Он пододвинул сумку к её ногам: — Устраивайся поудобнее. — И через несколько мгновений исчез за деревьями.

Аня пододвинула сумку к себе и стала на ощупь искать ещё один свитер. Она знала, что до фермы осталось километров десять пути, и понимала, что никогда не сможет пройти такое расстояние. Она не сомневалась, что Мирек тоже это понимал. А из этого следовало, что он должен будет оставить её здесь. Ведь он говорил об этом ещё во Флоренции, во время их первой встречи: «Если ты отстанешь, я тебя брошу». Она склонила голову и стала молиться. Мирек, застав её в таком положении, удивлённо спросил:

— Аня, что произошло?

Она подняла голову. Щеки у неё были влажными, глаза — поблекшими. Она тихо проговорила:

— Лучше сделай это прямо сейчас.

— Что?

— Убей меня.

Некоторое время он стоял, как вкопанный, но затем все понял и опустился перед ней на колени, сжав её руки своими. Аня посмотрела на него, и в её глазах он увидел страх. Он очень мягко сказал:

— Аня, я вовсе не собираюсь убивать тебя. И оставить здесь тоже не могу: тебе известно расположение всех наших баз. Они найдут тебя и заставят говорить — если не с помощью пыток, то при помощи наркотиков. Я знаю, что пройти такое расстояние ты не в силах. Я понесу тебя.

На мгновение страх в её глазах исчез, но затем опять возвратился. Она сказала:

— Десять километров трудной дороги? Ты не сможешь столько тащить меня. Во всяком случае, ты не успеешь за ночь.

Мирек в ответ только улыбнулся, и его улыбка рассеяла Анины страхи.

— Ты просто не знаешь моей силы. Я донесу тебя до самой фермы.

Путь до фермы занял у них семь часов. Если бы даже они прожили сто лет, эту дорогу они не забыли бы никогда. И эти семь часов показали, насколько силён Мирек. Они отправились в путь, как только спустились сумерки. Мирек шёл с сумкой на шее и Аней на спине. С каждым шагом сумка била его по груди. В темноте он еле различал дорогу, часто спотыкался и несколько раз даже упал. Но при падении старался сгруппироваться так, чтобы вся сила удара приходилась на него, а не на Аню. Каждый час он останавливался на пару минут, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть. Аня не переставала удивляться его силе, выносливости и упорству.

Рано утром Мирек сделал очередную остановку. Опустив Аню на землю, он сказал, указывая за реку:

— Это должно быть на холме, метрах в пятистах отсюда. Я оставлю тебя здесь, а сам пойду осмотрю местность.

Он тяжело дышал, но в голосе у него звучали горделивые нотки. Все конечности у Ани затекли. Она замёрзла. Расположившись на земле, она сказала:

— Будь осторожен, Мирек!