— Что вы имели в виду под ее профессией, мисс Фуллер? — прервал ее Ричард Квин.
      — Я как раз начала вам рассказывать. Она кормила ребенка и пела ему. Ну, в том, что касается голосов, меня не обманешь. Ты ведь знаешь, Джесси, как я помешана на поп-певицах. Я бы узнала нот голос где угодно. Многие предпочитают Роузмэри Клуни, Дайну Шор, Джо Стаффорд, Пэтти Пейдж и Дорис Дей — они, безусловно, хороши и в тысячу раз более известны, чем эта девушка, которая только начала записываться на пластинки, но помяните мое слово, в один прекрасный день она перещеголяет их всех.
      — И ее настоящее имя...
      — Я не уверена, что это ее настоящее имя, мистер Квин. Она выступала как Конни Кой. — Сестра Фуллер откинулась назад и прищурилась, наблюдая за произведенным эффектом, но выглядела разочарованной реакцией слушателей. — Я решила, что она здесь инкогнито, и ни за что не стала бы ее выдавать. Кроме того, как я говорила, мне казалось, что у нее какие-то неприятности. Но я готова поклясться на Библии, что это была Конни Кой — певица в ночных клубах. Говорите, она унаследовала деньги? Это чудесно! Да благословит ее Бог! Слишком много талантливых людей чахнет в безвестности. Когда найдете ее, мистер Квин, скажите ей, что я ее фанатка номер один, ладно? И что у нее чудесный малыш...
      — Конни Кой... — задумчиво промолвил старик, когда Женевьева Фуллер ушла. — Вы когда-нибудь слышали о ней, Джесси?
      — Я ни разу не была в ночном клубе после 18 декабря 1943 года, Ричард. Как я могла о ней слышать?
      Но он пропустил ее реплику мимо ушей.
      — Если бы не воскресенье, я бы мог раздобыть ее адрес одним из дюжины способов. А теперь нам придется ждать до завтра.
      — Я знаю тринадцатый способ, — сказала Джесси.
      — Какой?
      — Посмотреть в телефонном справочнике.
      Инспектор уставился на нее.
      — Иногда, Джесси, я спрашиваю себя, что бы я без вас делал, — серьезно сказал он. — Прошу прощения.
      Старик вернулся, размахивая клочком бумаги.
      — Она живет на Восемьдесят восьмой улице, около Уэст-Энд-авеню! — возбужденно воскликнул он. — После вас, комиссар!
 

* * *

 
      — Все еще нет никаких признаков мистера Уирхаузера, — заметила Джесси, когда инспектор Квин заводил машину. В течение дня они ни разу не видели черный «крайслер».
      — Странно, — пробормотал старик.
      — Может быть, он не работает по воскресеньям. Или его отозвали.
      Инспектор промолчал, но всю дорогу посматривал в зеркало заднего вида.
      Многоквартирный дом начала века, украшенный завитушками и декоративными балкончиками, изрядно обветшал и потрескался; некогда полосатые навесы поблекли; двери с железными решетками казались покрытыми струпьями; тротуар был расчерчен квадратами для игры в «классики». Все здание, казалось, съежилось от стыда.
      В подъезде сильно пахло едой. Около настенного коммутатора, согнувшись на трехногом табурете под лампочкой в двадцать пять ватт, сидел тощий прыщавый юнец в униформе, которая была ему заметно велика, и читал сборник комиксов.
      — Кто вам нужен? — Юнец даже не поднял взгляд.
      — Мисс Конни Кой.
      — Ее сейчас нет.
      — Когда она вернется?
      — Не знаю.
      — Вон там дверь с надписью «Управляющий», — указала Джесси.
      Старик кивнул. Они подошли к двери, и он позвонил.
      Коренастый мужчина в рубашке без воротничка, поверх которой на шее торчала зеленая салфетка, открыл дверь.
      — Да?
      — Мне нужны сведения об одном из ваших жильцов — мисс Конни Кой.
      — Я не даю сведений о жильцах. — Мужчина начал закрывать дверь, но она не поддавалась. Он холодно посмотрел вниз. — Так можно остаться без ноги. Хотите, чтобы я вызвал копа?
      На ладони инспектора Квина блеснул золотой значок.
      — Это другое дело, — усмехнулся мужчина. — Входите.
      — Мы можем поговорить здесь. Кстати, как вас зовут?
      — Маккиоун. Джозеф Н.
      — Вы знаете, где сейчас мисс Кой, мистер Маккиоун?
      — В городе ее нет. Она уехала три недели назад в пятницу. Сказала, что только на неделю, но, вероятно, ее там задержали.
      — Профессиональный ангажемент?
      — Да, она поет в ночных клубах. Как это называется... шансонетка. — Маккиоун покосился на Джесси.
      — Значит, она может вернуться в любой день?
      — Очевидно.
      — Она давно здесь живет?
      — Семь-восемь месяцев.
      — Где она сейчас поет?
      — В Чикаго. — Маккиоун посмотрел на юнца у коммутатора и понизил голос. — Что она натворила, капитан?
      — Ничего. Она может понадобиться в качестве свидетеля.
      — Рад это слышать, — сказал управляющий. — Она приятная девушка. Не повезло ее мужу.
      — Так у нее есть муж?
      — Да, военный. Сейчас он в Корее. — Маккиоун выглядел печальным. — Сделал жену беременной и отплыл, а она потеряла ребенка во время родов. Вернулась из больницы вся разбитая.
      — Понятно. Вы знаете, в какой больнице она лежала?
      — По ее словам, в каком-то военном госпитале в Джерси. Когда она въехала сюда, у нее только появился живот. Жаль.
      — Действительно, жаль, — пробормотала Джесси.
      — Она жила здесь под фамилией мужа?
      — Да, как миссис Артур Диммсдейл.
      — Как эта фамилия пишется? — Инспектор вынул шариковую ручку и мятый конверт с итальянской почтовой маркой. Маккиоун продиктовал имя и фамилию по буквам, и Ричард Квин записал их на обороте конверта.
      «Артур Диммсдейл... — думала Джесси. — Где я слышала это имя? »
      — Так как мисс Кой... миссис Диммсдейл въехала сюда, когда ее муж уже отплыл в Корею, вы никогда его не видели?
      — Ни разу в жизни.
      — А вы не знаете, где он служит — в армии или во флоте? И в каком звании?
      — Кажется, она говорила, что он второй лейтенант в армии.
      Старик записал и это.
      — Еще пара вопросов, Маккиоун, и я позволю вам вернуться к вашему воскресному обеду. Какой у мисс Кой номер квартиры?
      — 5С. На верхнем этаже.
      — Она живет одна?
      — Одна, капитан.
      — У нее когда-нибудь ночевали мужчины?
      Маккиоун усмехнулся:
      — Это не «Барбизон», приятель. Мы не ходим с проверками по квартирам. Она не устраивает скандалов, и этого достаточно.
      — Не упоминайте о нашем визите мисс Кой, когда она вернется.
      — Понятно, капитан.
      — Куда мы идем, Ричард? — спросила Джесси, когда они шли в сторону Бродвея. — Почему мы не сели в машину?
      — Вы должны пообедать, Джесси. На углу Бродвея и Восемьдесят седьмой улицы есть симпатичный ресторан...
      — Это не настоящая причина, верно?
      — От вас ничего не скроешь. Мы ошибались насчет Уирхаузера. Я заметил его в припаркованной машине, когда мы вышли из этого дома. Он попытался прикрыться газетой, но не успел.
      — Не понимаю! — воскликнула Джесси. — Я весь день высматривала его «крайслер».
      — Я тоже. Поэтому мы его и не увидели. Не оборачивайтесь, Джесси. Он собирается войти в дом. — Ричард Квин заставил Джесси свернуть на Бродвей. — Сегодня Уирхаузер обвел нас вокруг пальца — отказался от старого «крайслера» и следил за нами в новеньком «форде».
      — Умно с его стороны. — Джесси пыталась говорить беспечным тоном. — Сейчас он узнает, что мы расспрашивали о Конни Кой. Если Маккиоун промолчит, то ему скажет тот прыщавый мальчишка.
      — Он уже знает, что мы нашли ее — это гораздо важнее. И к вечеру тот, кто платит ему за слежку, тоже это узнает.
      Инспектор был задумчив, когда они вошли в ресторан.
      — Что же мы будем делать, Ричард?
      Он сжал ее руку.
      — Обедать.
      Старик занял столик с видом на дверь. Но частный детектив не появлялся.
      — Думаете, Конни Кой действительно замужем? — спросила Джесси, когда им подали куриный бульон с лапшой.
      Инспектор молча пожал плечами.
      — Может быть, поэтому она родила ребенка под фамилией Эксетер, Ричард, и сказала управляющему, что рожала в госпитале в Нью-Джерси, хотя в действительности была в Нью-Йорке. Если она замужем и ее муж не был отцом ребенка...
      — Она бы использовала вымышленное имя и не будучи замужем. Утром я свяжусь с Вашингтоном и наведу справки о лейтенанте Артуре Диммсдейле. — Старик сделал паузу, пока официант убирал тарелки. — С какой стороны мы бы ни подошли к этому, Джесси, получается то же самое. Если Конни замужем, Диммсдейл не является отцом. Если она мать-одиночка и выдумала Диммсдейла, чтобы облегчить себе жизнь в многоквартирном доме, мы все равно должны искать мужчину, от которого она забеременела.
      — И другого человека, — мрачно сказала Джесси.
      — Какого?
      — Который нанял частного детектива, чтобы следить за нами.
      — Это может быть один и тот же человек, — заметил инспектор, намазывая хлеб маслом.
      Джесси выглядела удивленной.
      — Вы так полагаете? Ричард, а что, если Уирхаузера нанял Артур Диммсдейл?
      — Из Кореи?
      — Не улыбайтесь. Предположим, муж существует. Предположим, Диммсдейл знал, что не оставил жену беременной. Потом какой-то любопытный «доброжелатель» пишет ему в Корею, что Конни ждет или родила ребенка. Диммсдейл в бешенстве. Он добывает себе отпуск или дезертирует — короче говоря, возвращается в Штаты. Сначала он выясняет, что ребенок у Хамфри, и убивает его...
      — Это делает его психом, Джесси. А как насчет убийства Финнера?
      — Когда убили Майкла, Финнер мог заподозрить, что это сделал муж, тайком провести расследование и убедиться, что он прав. Если Финнер пытался шантажировать Диммсдейла...
      Но инспектор покачал головой:
      — Судя по реакции Финнера, я уверен, что он понятия не имел об убийстве ребенка. Погодите... Спасибо, официант. Да, все как надо. Попробуйте этот ростбиф, Джесси.
      Когда они выходили из ресторана, поблизости не было никаких признаков Джорджа Уирхаузера. Они пошли назад к Восемьдесят восьмой улице, где стоял автомобиль Джесси. Ричард Квин погладил подбородок.
      — Ни Уирхаузера, ни его нового «форда».
      — Ну и слава богу! — сказала Джесси.
      — Вы так думаете? Скорее всего, это означает, что его клиент не вечером узнает, что мы нашли Конни Кой, а прямо сейчас.
      Спустившись в конце дня из квартиры Джесси, старик прошел пешком по улице, внезапно открыл дверцу стоящего у обочины голубого «студебеккера» и сел в него.
      — Добрый вечер, инспектор, — поздоровался Полански.
      — Ты не заметил сегодня вечером серо-оранжевый «форд», Уэс?
      Отставной полицейский выглядел озабоченным.
      — Я думал, Уирхаузер водит черный «крайслер».
      — Сегодня он сменил машину.
      Полански выругался.
      — Кто-то научил этого подонка его ремеслу. Конечно, я не заметил, инспектор. Я ведь не следил за «фордами».
      — Я тоже. — Инспектор начал грызть ус. — Уэс, что произошло с Питом... как его там? Ты его знаешь — он был твоим напарником.
      — С Питом Анджело? Его жена умерла через два года после того, как он вышел в отставку. Мужа старшей дочери перевели в Цинциннати, младшая дочь в колледже, а сын служит во флоте. Несколько лет Пит работал в охранном агентстве, а потом уволился. — Полански вздохнул. — По крайней мере, так он всем говорит. Пита уволили по старости. А ведь этот «старик» все еще мог разбросать шайку уличных хулиганов, как кегли!
      — Ты с ним видишься?
      — Постоянно. Он живет в Вест-Сайде. Мы встречаемся в кафетерии, пьем по четыре чашки кофе каждый и вспоминаем старые времена.
      — Значит, Анджело ничем не занят?
      — Сходит понемногу с ума, как и все мы.
      — Думаешь, я мог бы поручить Питу кое-какую работенку?
      — Инспектор, он вас обнимет и поцелует каждый волосок в ваших усах!
      — Можешь припомнить еще одного отставного копа, который согласился бы составить компанию Анджело? Оба нужны мне немедленно.
      Экс-детектив задумался, потом хлопнул ладонью по рулевому колесу.
      — Мерф! Я случайно встретил его на прошлой неделе. Помните сержанта Эла Мерфи, инспектор, — он работал на патрульной машине в 16-м участке? В июне он ушел в отставку и сказал мне, что все еще не решил, чем заняться.
      — А кого-нибудь еще можешь вспомнить, Уэс? Мне нужны две команды — одна для ночной работы, другая для дневной.
      — Бьюсь об заклад, Пит или Мерфи кого-нибудь с собой приведут. Когда они вам нужны?
      — Если возможно, к вечеру.
      Полански вылез из своего «студебеккера».
      — Последите немного вместо меня, инспектор. Я скоро вернусь.
      Когда Полански снова сел за руль, он усмехался:
      — Пит Анджело и Эл Мерфи встретятся с вами и кафетерии на Семьдесят второй улице через пятнадцать минут. Пит говорит, чтобы вы не беспокоились — он наберет вам хоть десять команд. Проблема в том, чтобы отделаться от тех, которые вам не понадобятся.
      Ричард Квин молча пожал руку Полански и вышел. Старик в автомобиле наблюдал за стариком, шагающим в сторону Бродвея пружинистой походкой молодого человека.
 

* * *

 
      В понедельник утром инспектор позвонил Джесси и сообщил, что начал наводить справки о лейтенанте Диммсдейле через своего знакомого в Пентагоне и поэтому весь день будет ждать звонка.
      — Каковы ваши планы, Джесси? — с беспокойством спросил он. — Я не смогу охранять вас днем.
      — Со мной все будет в порядке. Я должна постирать и еще кое-что сделать, а потом возьму такси и устрою в вашем холостяцком свинарнике генеральную уборку, как обещала. Если, конечно, вы не возражаете против моего прихода.
      — Возражаю?! — горячо воскликнул он. — Я-то думал, что мне придется торчать дома в одиночестве! Но будьте осторожны по дороге, Джесси!
      Джесси прибыла вскоре после полудня. Услышав звонок, он крикнул, что дверь открыта, и она, войдя, застала его в кабинете Эллери: он разговаривал по телефону и приветственно махал ей рукой.
      — Ричард Квин, почему вы не сказали мне, что ваша миссис Фабрикант побывала здесь? Или это ваша работа?
      Он усмехнулся, продолжая разговаривать.
      — Не то чтобы здесь больше нечего делать. — Джесси повесила жакет из тафты и шляпу в прихожей, намереваясь пройти со своей сумкой в ванную и переодеться там в домашнее платье. Но, войдя в гостиную, она увидела там накрытый на двоих стол, на котором поблескивало серебро и были приготовлены салфетки. Ричард Квин искусно разложил на большом блюде холодное мясо, яйца, картофельный салат, петрушку и нарезанные помидоры, а из кухни доносился кофейный аромат.
      Джесси выключила газ под кофейником, чувствуя себя хозяйкой. Ощущение было непривычным.
      Они сидели за столом тет-а-тет, и инспектор сообщил, что только что закончил организацию круглосуточного наблюдения за квартирой Конни Кой.
      — А кто будет наблюдать? — удивленно спросила Джесси.
      — Четверо отставных полицейских, — усмехнулся он. — Эл Мерфи и Пит Анджело нанялись вчера вечером. Этим утром Пит завербовал для меня Хью Джиффина, а мне сейчас позвонил по телефону Джонни Криппс — экс-лейтенант из отдела убийств. Мерфи и Анджело будут дежурить днем, а Джиффин и Криппс — с вечера до рассвета. Лучших полицейских не найти во всем Нью-Йорке.
      — Значит, Конни Кой вернулась?
      — Нет. Это одна из причин, по которым я хочу, чтобы за домом следили. Тогда я сразу же узнаю о ее возвращении.
      Выйдя после ленча из ванной в домашнем платье и с перевязанными шарфом волосами, Джесси увидела, что старик моет посуду.
      — Я это сделаю, Ричард.
      — Занимайтесь своим делом. Я давным-давно стал специалистом по мытью тарелок.
      Но потом он ходил за Джесси по квартире, мешая ей работать.
      — Неужели вам нечем заняться? — Она мыла окна в гостиной и подозревала, что от этой работы ее лицо уже не дышит свежестью и чистотой.
      — Сейчас позвоню Эйбу Перлу, — поспешно отозвался старик. — С утра собирался это сделать.
      — Вы намерены сообщить ему о смерти Финнера и о том, как это связано с ребенком?
      — Об этом я уже рассказал Эйбу в начале прошлой недели.
      — Вы мне не говорили. И что он сказал?
      — Не могу повторить.
      — Значит, шеф Перл уже не так уверен в моем оптическом обмане? — не удержалась Джесси.
      — Боюсь, Эйб больше ни в чем не уверен.
      Он пошел в кабинет и позвонил в полицейское управление Тогаса.
      — Эйб? Это Дик Квин.
      — Дик! Подожди минуту. — Ричард Квин слышал, как он сказал: «Борчер, закройте дверь», и стук захлопнувшейся двери. — О'кей, Дик...
      — Я думал, ты собирался позвонить мне на прошлой неделе.
      — Собирался? Я звонил по твоему чертову номеру две дюжины раз! Ты когда-нибудь бываешь дома? Что происходит, Дик? У тебя медовый месяц или еще что-нибудь с этой мисс Шервуд?
      — Это не смешно, — сердито сказал старик.
      — Ладно-ладно. Но ты связал мне руки — я не осмеливаюсь позвонить на Сентр-стрит, чтобы получить информацию, а торчу здесь, как сучок на бревне. Выкладывай, Дик!
      Инспектор сообщил, что им удалось вычислить мать погибшего ребенка.
      — Теперь я жду, что она вернется в город, Эйб, а тем временем пытаюсь навести справки о ее предполагаемом муже, Диммсдейле. Что ты узнал о Хамфри? Как миссис Хамфри?
      — О ней я ничего не могу узнать. Этот Дуэйн держит рот на замке крепче, чем ФБР. Я даже попросил моего друга, врача из Нью-Хейвена, который посылал пациентов в этот санаторий и хорошо знает Дуэйна, попробовать навести справки, но Джерри смог выяснить только то, что к ней вызвали какого-то крупного специалиста.
      — А как насчет Олтона Хамфри, Эйб? Когда он вернулся из своей таинственной поездки в позапрошлый уик-энд?
      — Неделю назад, поздно вечером в воскресенье. Должно быть, прислуга сообщила ему об отчаянных попытках доктора Дуэйна связаться с ним, так как, согласно моим сведениям, Хамфри сразу же поехал в Нью-Хейвен и вернулся в понедельник утром.
      — В прошлый понедельник — 22-го?
      — Да. На следующий день — в прошлый вторник — он уехал в Нью-Йорк. В доме на острове Нер остался только садовник Столлингс.
      Последовала пауза.
      — Эйб, — заговорил Ричард Квин, — тебе не удалось выяснить, где был Хамфри во время своего двухдневного отсутствия?
      — Нет. Что значит вся эта чертовщина, Дик? Я блуждаю в тумане.
      — То ли еще будет, — усмехнулся старик.
      Но выглядел он обеспокоенным.
      В двенадцать минут пятого зазвонил телефон. Оператор сообщила, что вызывает Вашингтон.
      — Это из Вашингтона, Джесси! — крикнул Ричард Квин. — Алло!
      Спустя две минуты он положил трубку.
      — Из Пентагона сообщили, что Артур Диммсдейл не служит в армии Соединенных Штатов ни в Корее, ни где-либо еще. Человека с таким именем нет ни среди офицеров, ни среди сержантов, ни среди рядовых, ни даже среди наемных гражданских служащих.
      — Значит, Конни его выдумала, — медленно произнесла Джесси. — Бедная девушка.
      — Я бы хотел, чтобы ваша бедная девушка или хотя бы что-нибудь наконец объявилось, — проворчал старик.
      «Что-нибудь» объявилось. В двадцать пять минут пятого Ричард Квин отозвался на звонок в дверь и увидел на пороге своего старого друга, заместителя старшего инспектора Томаса Ф. Мэки, курирующего Восточный Манхэттен.
      Голубые глаза инспектора Мэки смотрели сурово, но держался он дружелюбно — заметил, что уже давно не бывал в доме на Восемьдесят восьмой улице, спросил об Эллери, сделал комплимент приятелю насчет его хорошего вкуса в выборе уборщиц (Джесси, которая, поймав взгляд своего сообщника, спешно уносила тряпки в кабинет, почувствовала легкий озноб при этих словах) и перешел к делу, только когда ему предложили выпить.
      — Спасибо, Дик, но я на службе, — смущенно отозвался инспектор Мэки.
      Старик усмехнулся:
      — В таком случае я не буду оказывать сопротивление.
      — Не валяй дурака. Слушай, Дик, мы с тобой можем говорить откровенно. С убийством Финнера мы зашли в тупик. Сплошное большое «ничего». Мы проверили сотни нитей, главным образом на основании его картотеки, побеседовали с девицами из ночных клубов, с которыми он путался, и все без толку. Тут что-то не так. От наших информаторов мы не получили даже намека. Такие дела обычно раскрывают за двое суток, но здесь мы по всем направлениям упираемся в стену. Дик, ты уверен, что рассказал нам все неделю назад в субботу?
      Ричард Квин покраснел.
      — Странный вопрос, Том.
      Его друг тоже покраснел.
      — Знаю. Я всю неделю боролся с самим собой, прежде чем прийти сюда. В тот день у меня возникло странное чувство, что ты что-то утаиваешь. — Он был смущен, но взгляд оставался твердым. — Это так, Дик?
      — Не собираюсь тебе отвечать, Том!
      Они уставились друг на друга. На минуту старик подумал, что его увиливание не достигло успеха. Но Мэки неправильно понял смущение друга.
      — Я тебя не упрекаю. Задавать такой вопрос человеку, отдавшему большую часть жизни службе в нью-йоркской полиции, просто свинство. Забудь об этом, Дик. А теперь я, пожалуй, все-таки выпью перед уходом.
      Когда Мэки удалился, Джесси вышла из кабинета, подошла к Ричарду Квину, поникшему в большом кресле, и положила руку ему на плечо:
      — Вы не могли поступить иначе, Ричард.
      — Джесси, я чувствую себя подлецом. — Он взял ее за руку. — И все же я не могу уступить это дело управлению. Это наше дело, Джесси, ваше и мое. Больше никто не хотел им заниматься.
      — Да, Ричард, — кивнула Джесси.
      Они пообедали и смотрели телевизор в гостиной, когда телефон зазвонил снова. Старик поспешил в кабинет, а Джесси выключила телевизор и посмотрела на часы. Было почти половина девятого.
      — Инспектор? Это Джонни Криппс.
      — Джонни, Джиффин явился сменить вместе с тобой Анджело и Мерфи?
      — Хьюи наблюдает за фасадом дома. Я звоню из аптеки на Бродвее. Она вернулась, инспектор.
      — Ты уверен, Джонни, что это наша девушка?
      — Она приехала одна в такси, нагруженном багажом, минут десять назад. На ее чемоданах наклейки с именем Конни Кой. А Джиффин подслушал, как ночной портье в подъезде назвал ее миссис Диммсдейл. Что нам делать?
      — Смотреть в оба и оставаться в укрытии, — спокойно ответил Ричард Квин. — Я скоро приду.
 

* * *

 
      Они шли пешком — дом находился всего в нескольких кварталах. Вечер был душным, но инспектор Квин шагал быстро. Нигде не было никаких признаков Джорджа Уирхаузера.
      — Интересно почему, — пропыхтела Джесси. Пояс-корсет мешал ей, но она бы скорее умерла, чем попросила его замедлить шаг.
      — Либо он выполнил свою работу, либо его одурачило наше дневное пребывание дома. — Старик пожал плечами. — Это неважно.
      У тротуаров с обеих сторон Восемьдесят восьмой улицы стояли автомобили. Ричард Квин остановился возле одного из них, чтобы зажечь сигарету (Джесси понятия не имела, откуда он знал, где нужно останавливаться), и из машины послышался мужской голос:
      — О'кей, инспектор.
      — Где Джиффин, Джонни?
      — Где-то на этаже. Если не хотите, чтобы портье видел вас, идите через боковой служебный вход с той стороны дома. Грузовой лифт работает без лифтера.
      — Ты ясновидящий, Джонни.
      Криппс засмеялся в темноте. И Джесси захотелось посмотреть, как он выглядит.
      Инспектор медленно повел ее к служебному входу, над которым горела тусклая лампочка, и внезапно остановился в тени. Мимо проезжала машина, толстый мужчина в гавайской рубашке подходил к ним со стороны Уэст-Энд-авеню, за ним следовала женщина, которая шла так, словно у нее болели ноги. Она трещала без умолку, но мужчина не обращал на нее внимания. Он шагнул в подъезд, и женщина вошла следом.
      — Пошли, Джесси.
      Она, спотыкаясь, спустилась по трем ступенькам в некое подобие туннеля. Впереди была непроглядная тьма. Инспектор взял ее за руку и повел дальше, нащупывая другой рукой внутреннюю стену.
      — Вот дверь.
      Они вошли в захламленный, тускло освещенный полуподвал, где пахло чем-то кислым. В грузовом лифте стоял мусорный бак.
      Лифт поднимался со скрипом и стонами. Джесси казалось, что его должно быть слышно на Бродвее. Но старик молча считал этажи.
      — Почему мы входим тайком, Ричард?
      — Мы не в том положении, чтобы действовать открыто. То, что портье нас не видел, нам не повредит. — Голос его был мрачен.
      Лифт, вздрогнув, остановился. Инспектор открыл дверь, и они шагнули в тусклый задний коридор, бесшумно закрыв за собой дверь лифта.
      Перед ними были двери четырех квартир с буквами А, В и С. Старик подошел к пожарной лестнице и посмотрел вниз и вверх. Они находились на верхнем этаже. Лестница, несомненно, вела к выходу на крышу, но верхняя ее часть оставалась в темноте.
      — Джиффин?
      — Да, инспектор. — Голос экс-детектива звучал слегка удивленно. — Я решил, что, если Криппс наблюдает на улице, я займу место на черной лестнице.
      — О'кей.
      Инспектор подошел к двери с буквой С и нажал на кнопку звонка. Это была одна из двух квартир в задней части дома.
      Джесси затаила дыхание. Наконец-то она увидит мать маленького Майкла...
      Звякнула цепочка. Дверь приоткрылась на пару дюймов.
      — Кто там?
      Голос был сонным и хрипловатым. Джесси заметила мелькнувшие в щели золотистые волосы и алые от помады губы.
      — Мисс Конни Кой?
      — Да.
      Ричард Квин открыл футляр с полицейским значком.
      — Мы можем войти?
      — Полиция?
      В сладковатом тембре Джесси послышалась нотка страха. Большой карий глаз, сильно подведенный, метнул взгляд в ее сторону.
      — Что вам нужно? — Дверь оставалась на цепочке.
      — Пожалуйста, впустите нас, мисс Кой, — спокойно сказал инспектор. — Едва ли вы хотите, чтобы нас слышали соседи.
      Женщина сняла цепочку и отступила назад, распахнув дверь и переводя взгляд с Ричарда Квина на Джесси. На ней были зеленый махровый палат и зеленые сандалии, открывавшие ногти, покрытые золотым лаком. Теперь Джесси видела, что ее золотистые волосы зеленоватого оттенка у корней и что макияж не очень хорошо скрывает морщины, придающие лицу выражение усталости и горечи.
      Старик закрыл дверь на цепочку.
      — Простите за вторжение, мисс Кой, но этого нельзя было избежать. Я инспектор Квин, а это мисс Шервуд. Где мы можем побеседовать?
      — Но что все это значит? — Теперь женщина не скрывала испуг.
      — Гостиная там? — Он проследовал через маленькую кухню в просторную комнату.
      — Не бойтесь, мисс Кой, — мягко произнесла Джесси.
      Девушка озадаченно посмотрела на нее, потом засмеялась и пригладила волосы.
      — Меня еще никогда не посещала полиция, — сказала она. — Вы тоже там служите?
      — Я медсестра и няня.
      На мгновение Конни Кой, казалось, приросла к полу, но потом шагнула в сторону.
      — Входите.
      Они прошли в гостиную. Ричард Квин заглянул в спальню и ванную. На кровати и на полу лежали открытые чемоданы. Повсюду валялись вечерние платья.
      — Что вы ищете, инспектор? — нервно осведомилась девушка.
      — Просто убеждаюсь, что мы здесь одни. — Он вернулся в гостиную, нахмурив брови.
      Комната выглядела по-театральному веселой. Безликую современную мебель оживляла яркая обивка, а на спинку дивана был наброшен отрез такого же яркого батика. У большого окна стоял рояль «Стейнвей», инкрустированный позолотой и слоновой костью. Конни Кой распахнула окно настежь, впустив теплый ночной воздух, и Джесси увидела в оконном проеме прямо напротив, не более чем в двадцати футах, освещенную звездами крышу многоквартирного дома. Стены комнаты были увешаны фотографиями с подписями — в основном джазовых музыкантов, — но с ними соседствовали несколько репродукций танцовщиц Дега, воздушный пейзаж Дюфи и два маленьких, мягких по колориту японских эстампа. В медной египетской вазе на полке над декоративным камином стояли поникшие алые розы. Одна из стен была целиком занята полками с книгами и пластинками. На стеллаже находились проигрыватель и телевизор, там же располагался и маленький бар.
      — Я бы предложила вам выпить, — заговорила Конни Кой с деланной улыбкой, — но бар пуст, я только что вернулась в город. Пожалуйста, садитесь.
      Джесси опустилась на диван рядом со столиком из стекла и металла. На нем лежала раскрытая книга.
      Конни села в кресло.
      — Ну? — сказала она. — Я готова.
      Инспектор Квин подошел к камину, коснулся засохшего лепестка розы, упавшего на ручку металлической подставки для дров, и внезапно повернулся:
      — Мисс Кой, когда вы последний раз видели вашего ребенка?
      Жестокость этого вопроса подействовала на Джесси как удар. Она бросила на старика сердитый взгляд, но он смотрел на блондинку, и Джесси тоже посмотрела на нее.
      Девушка побледнела, но не потеряла самообладания. «Она этого ожидала, — подумала Джесси, — и восприняла это спокойнее, чем я».
      — Ребенка? Не знаю, о чем вы говорите.
      — Мисс Кой. — Его голос был абсолютно бесстрастным. — Семь или восемь месяцев назад вы сняли эту квартиру под именем миссис Артур Диммсдейл. Но никакого Артура Диммсдейла не существует. А еще прежде до того, но после мая этого года к вам обратился адвокат по имени Финнер. Им были беременны, и он предложил позаботиться о вас при условии, что вы передадите ему ребенка. Финнер сказал вам, что занимается усыновлением, и обещал поместить вашего ребенка в богатый дом к приемным родителям, у которых нет своих детей. Все ваши расходы оплачиваются, вы получите крупную сумму, а Финнер берет на себя все юридические формальности. Вы были в отчаянном положении и согласились. Финнер направил вас к респектабельному гинекологу, который знал вас только как «миссис Уиллис П. Эксетер» — этим именем также снабдил вас Финнер, — а 26 мая вас положили в выбранную им больницу под тем же именем. 27 мая вы родили мальчика, вес 3 кг, рост 50 см, с голубыми глазами и светлыми волосами. 3 июня вы выписались из больницы с вашим ребенком и передали его Финнеру, который выплатил вам обещанную сумму. Теперь вы готовы ответить на мои вопросы?