— Не доставай меня, Беки! — рявкнул ее муж.
      — Или, может быть, я льщу себе, и ты думаешь о себе и своей работе?
      — Беки...
      — Беда в том, дорогой, что в Тогасе у тебя слишком легкая работа. Поэтому ты растолстел и обмяк.
      — Черт возьми, Беки, не лезь не в свое дело!
      — Что бы ты чувствовал, если бы на месте этого малыша был Донни или Лоренс?
      — Теперь ты тычешь мне в нос моих внуков! — Шеф полиции плюхнулся в кресло, и комната содрогнулась. — Ладно, Дик! Что у тебя за план?
 

* * *

 
      Следующим утром две полицейские машины примчались по дамбе к острову Нер и въехали на территорию поместья Хамфри, высадив там восемь тогасских полицейских и детективов в штатском, возглавляемых шефом Перлом.
      Столлингс, садовник-смотритель, стоял на коленях у одной из клумб, сажая луковицы. Снова что-нибудь не так, шеф? Ничего такого, что бы касалось вас, Столлингс, — проворчал шеф Перл. — Продолжайте работать. Борчер, идите в дом с Тинни, а остальные разойдитесь по территории — вы знаете, что искать. Один из вас пусть спустится на берег и присматривает за землечерпалкой на случай, если они на что-нибудь наткнутся.
      — Одну минуту, — сказал Столлингс, когда полицейские начали расходиться. — Я здесь за все отвечаю. Что вы намерены делать?
      — Обыск, — рявкнул шеф. — Прочь с дороги!
      — Но, мистер Перл, я получил указания от мистера Хамфри. Он велел держать копов и репортеров подальше от его поместья.
      — Велел, вот как? Вы когда-нибудь слышали об ордере на обыск, приятель?
      — Ордер на обыск? — Столлингс быстро заморгал.
      Шеф Перл взмахнул перед носом старика официальным документом, тут же спрятал его в карман и повернулся:
      — Приступайте, ребята.
      После этого он направился в дом Хамфри следом за двумя детективами.
      Когда все полицейские исчезли, Столлингс прокрался по подъездной аллее к служебному входу, скользнул внутрь, бесшумно закрыл за собой дверь и подошел к телефону в буфетной. Он назвал телефонистке в Тогасе номер нью-йоркской квартиры Хамфри.
      — Апартаменты Хамфри, — послышался в трубке голос с ирландским акцентом.
      — Хозяин дома, Ленихан? — шепотом осведомился Столлингс.
      — Кто говорит?
      — Столлингс. Я должен поговорить с мистером Хамфри. Позови его к телефону, да поживей.
      — Опять напился, старый дурень, — фыркнула экономка. — Мистера Хамфри нет дома.
      — А где он?
      — Не знаю. Он велел Генри приготовить лимузин, и они уехали рано утром. — Миссис Ленихан понизила голос. — Что-нибудь случилось?
      — Многое. Здесь полным-полно копов. Шеф Перл явился с ордером на обыск. Ты действительно не знаешь, куда они уехали?
      — Понятия не имею, Столлингс. Господи, что же они ищут?
      — Откуда мне знать? Ну, я свое дело сделал.
      Он положил трубку и вернулся к своим луковицам.
      В кабинете Олтона Хамфри наверху Эйб Перл бесшумно опустил на рычаг трубку параллельного аппарата.
      В начале третьего Столлингс снова позвонил миссис Ленихан. На сей раз его голос звучал возбужденно:
      — Мистер Хамфри еще не вернулся, Ленихан?
      — Нет еще, — ответила экономка. — Что там у вас?
      — Они только что уехали.
      — Вот и хорошо.
      — Может, не так уж хорошо, — медленно произнес Столлингс.
      — Что не так теперь? Надоел мне твой мрачный голос! Что они делали? Что сказали?
      — Они ничего не должны были мне говорить. Только шеф Перл хлопнул меня по спине и сказал: «Столлингс, у меня странное чувство, что вам скоро придется подыскивать новую работу».
      — Быть не может! — ахнула экономка.
      — Именно это он и сказал, Ленихан, слово в слово.
      — Ну и что, по-твоему, это значит?
      — Не знаю, — пробормотал садовник. — Но мне это не нравится... Постарайся, чтобы мистер Хамфри позвонил мне, как только вернется.
      Эйб Перл начал звонить в квартиру Хамфри из своего офиса в полицейском управлении Тогаса в начале четвертого. В половине четвертого и в четыре он позвонил снова.
      В четверть пятого ему ответил пронзительный голос миссис Ленихан:
      — Нет, шеф Перл, он еще не вернулся. Я же обещала сразу же все передать ему.
      — Постарайтесь не забыть, миссис Ленихан. — Он положил трубку. — Ну, вот и все. Будем надеяться, что это сработает.
      — Обязательно сработает, Эйб, — заверил его Ричард Квин.
 

* * *

 
      Было почти шесть, когда Эйб Перл прикрыл ладонью микрофон и прошептал:
      — Он звонит!
      Ричард Квин поспешил в переднюю. Полицейский телефонист передал ему наушники и махнул рукой Перлу через открытую дверь.
      Эйб Перл убрал руку от микрофона и мрачно произнес:
      — О'кей, Фил. Соедини меня с Хамфри.
      В наушниках послышался гнусавый голос миллионера:
      — Шеф Перл?
      — Так вы, наконец, получили мое сообщение мистер Хамфри, — холодно сказал Перл.
      — Я только что вошел. Могу я узнать, что теперь происходит? Моя экономка в слезах, Столлингс порет какую-то чушь о полицейском налете на мое поместье на острове Нер...
      — Так вы говорили со Столлингсом?
      — Разумеется, говорил! Он тоже звонил мне весь день. Кто из вас выжил из ума, шеф, он или вы?
      — Я предпочел бы не обсуждать это по телефону.
      — Вот как? Но по какому праву вы вторгаетесь в мои владения, обыскиваете мой дом, топчете мои цветы, посылаете землечерпалку к моему пляжу?
      — По праву офицера полиции, который ищет улики в деле об убийстве.
      — В деле об убийстве? Вы имеете в виду ребенка? Господи, вы опять за свое? Неужели вы забыли, мистер Перл, что дело закрыто? Вы сами его закрыли.
      — Нераскрытое дело об убийстве не может быть закрыто.
      — Не было никакого убийства! Это был несчастный случай!
      — Это было убийство, мистер Хамфри, — сказал Эйб Перл. — И теперь у нас имеется доказательство.
      Последовала пауза. Потом миллионер заговорил уже совсем другим тоном:
      — Доказательство? Какое?
      — Я был бы вам признателен, если бы вы этим вечером явились в полицейское управление Тогаса, мистер Хамфри.
      — Этим вечером? Я никуда не поеду, пока не получу конкретные сведения. Что у вас за доказательство?
      Шеф бросил взгляд в переднюю. Ричард Квин кивнул.
      — Ну, — произнес в телефонную трубку Эйб Перл, — можно сказать, что это то самое доказательство, которое мы не прекращали искать.
      Снова наступило молчание.
      — Понятно, — сказал Хамфри. — Вы, часом, не имеете в виду наволочку, о которой болтала эта медсестра?
      Шеф снова посмотрел на Ричарда Квина. На этот раз старик колебался, но потом снова мрачно кивнул.
      — Вы правы, — сказал шеф Перл.
      — Значит, вы нашли ее? — Голос Хамфри явно звучал напряженно.
      — Больше я ничего не могу сказать вам по телефону. Вы приедете сюда сами, чтобы мы могли все обсудить, мистер Хамфри? Или... — Перл умышленно не окончил фразу.
      Трубка молчала.
      — Хорошо, — наконец сказал миллионер. — Я выеду через час.
      Как только связь прервалась, Ричард Квин сорвал с головы наушники и вбежал в офис Эйба Перла.
      — Теперь убедился?! — воскликнул он. — Ты слышал, как он спросил, нашли ли вы наволочку? Он не говорил бы таким тоном, если бы знал, что наволочка уничтожена. Значит, он допускает возможность, что ее нашли! Установи магнитофон там, где Хамфри не сможет его заметить... Говорю тебе, Эйб, он у нас в руках!
 

* * *

 
      — Мне нужен шеф Перл, — сказал Олтон Хамфри.
      — Ваше имя? — Дежурный полицейский продолжал писать.
      — Олтон К. Хамфри.
      Полицейский поднял взгляд.
      — Хамфри? — сурово переспросил он и поднялся. — Садитесь.
      — Я постою.
      — Как хотите. — Дежурный исчез в коридоре.
      Миллионер огляделся. Лицо его заливала смертельная бледность. Несколько патрульных и два детектива молча смотрели на него. Хамфри отвернулся, нервно теребя воротничок.
      Массивная фигура шефа Перла появилась в дверях.
      — Как видите, шеф, я не задержался, — натянуто улыбаясь, произнес Хамфри. Он старался говорить как можно дружелюбнее.
      — Рейнолдс, займите место дежурного, — приказал шеф. — Харрису придется стенографировать. И никаких звонков мне, даже если в городе начнутся беспорядки.
      — Да, сэр. — Один из патрульных сел за стол.
      — Сюда, мистер Хамфри. — Эйб Перл шагнул назад.
      Олтон Хамфри медленно двинулся к нему. Он выглядел озадаченным.
      Два детектива встали и последовали за ним. Хамфри бросил взгляд через плечо.
      — Дверь в конце коридора, — сказал шеф Перл. Хамфри зашагал по коридору, шеф шел следом. Детективы замыкали шествие.
      У двери миллионер заколебался.
      — Входите и садитесь, мистер Хамфри. Я приду через минуту.
      Эйб Перл повернулся к нему спиной и что-то прошептал двум детективам.
      Хамфри нерешительно шагнул в офис шефа. Мужчина, который только что сидел за столом дежурного, точил карандаш у окна. На стуле рядом с большим вращающимся креслом шефа лежал блокнот для стенограмм. Полицейский бросил взгляд на Хамфри, подошел к стулу, взял блокнот, вскрыл его и сел в ожидании.
      В комнате был еще один стул с прямой спинкой, выглядевший не слишком удобным. Снова поколебавшись, миллионер опустился на него.
      Шеф Перл вошел один. Обойдя вокруг стола, он сел на вращающийся стул. Хамфри посмотрел на дверь. Силуэты двух детективов просматривались за матовым стеклом.
      — Все это выглядит весьма внушительно, мистер Перл, — с улыбкой заговорил Хамфри. — Можно подумать, что вы собираетесь меня арестовать.
      Вращающийся стул скрипнул, когда шеф полиции, нахмурившись, откинулся на спинку.
      — Возможно, мне следует пригласить моего адвоката, — тем же шутливым тоном продолжал Хамфри.
      — Сегодня ваш адвокат ничем не сможет вам помочь, — сказал шеф Перл. — Вам кое-что покажут, и я ожидаю, что вы сделаете заявление. После этого можете приглашать хоть десять адвокатов.
      — Покажут? — переспросил миллионер. — Должно быть, наволочку, мистер Перл?
      Шеф встал, подошел к двери приемной и сказал:
      — Входи, Дик.
      Ричард Квин вошел, неся защищенную стеклами наволочку, завернутую в коричневую бумагу.
      — Квин? — Хамфри переводил взгляд со старика на предмет в обертке.
      — И вы тоже, мисс Шервуд, — пригласил Эйб Перл.
      Джесси шагнула в кабинет. Миллионер поднялся.
      — Мне следовало догадаться, — медленно произнес он.
      — Это твое шоу, Дик. Приступай. — Шеф посмотрел на полицейского с блокнотом. — Начинайте стенографировать, Харрис.
      Полицейский приготовил заточенный карандаш.
      — Если не возражаешь, Эйб, я положу это на твой стол. — Инспектор опустил пакет на крышку стола и ослабил обертку, не снимая ее. Хамфри не сводил глаз с коричневой бумаги. Старик выпрямился и посмотрел на миллионера. — Эти неопровержимое доказательство, мистер Хамфри Естественно, вы не хотели, чтобы мы его нашли.
      Хамфри весь напрягся, словно готовясь к прыжку. Он не сводил глаз с коричневого пакета.
      — Это не только опровергает вынесенный на дознании вердикт о несчастном случае, — продолжал Ричард Квин, — но и доказывает, что Майк Стайлс Хамфри был преднамеренно убит, на чем с самого начала настаивала мисс Шервуд. И более того, мистер Хамфри, это указывает, кто убил его.
      Он повернулся и сорвал обертку со стекол.
      — Мисс Шервуд, я хочу, чтобы вы официально опознали эту наволочку. Она была на той подушке, которую вы видели лежащей на лице и теле Майкла Стайлса Хамфри в ночь с 4 на 5 августа, когда вы обнаружили ребенка погибшим от удушья?
      Джесси подошла к столу.
      — Это та самая наволочка, — произнесла она сдавленным голосом и шагнула назад.
      Хамфри вздрогнул. Его бледность приобрела желтоватый оттенок. Он медленно подошел к столу Эйба Перла и уставился на наволочку под стеклом.
      — Вы не ожидали, что мы найдем ее, не так ли? — осведомился инспектор Квин. — На ней грязный отпечаток правой руки, как говорила мисс Шервуд. Но как видите, мистер Хамфри, это не просто грязный отпечаток правой руки — это отпечаток, на котором отсутствует кончик мизинца вплоть до первого сустава!
      Эйб Перл внезапно протянул свою лапу и схватил ею правую руку миллионера, потом легко, как у ребенка, разогнул мизинец, демонстрируя отсутствие верхней фаланги. — Вы грязный убийца, — сказал Перл. — Вы убили двухмесячного ребенка, которому дали собственную фамилию! На сей раз вам не отвертеться и не откупиться, Хамфри. С уликой в виде этой наволочки у вас нет ни единого шанса. Вам конец. Лучшее, что вы можете сделать, — это сесть на этот стул и дать показания. Мне нужно полное признание, и притом немедленно.
      Он с презрением отшвырнул руку Хамфри, указал на стул с прямой спинкой и отвернулся.
      — Примите мои поздравления, шеф, с превосходным спектаклем.
      Эйб Перл резко обернулся. Олтон Хамфри улыбался. В этой улыбке не было и следа неуверенности — только злоба и жестокость.
      — Что вы сказали? — переспросил Эйб Перл.
      — Мне следовало предупредить вас насчет Квина, мистер Перл. Очевидно, его безумие заразительно.
      Он начал расхаживать по кабинету, с отвращением глядя вокруг, как будто бродил по трущобам, и полностью игнорируя Ричарда Квина и Джесси Шервуд.
      — Отличная инсценировка. Бессмысленный рейд на мое поместье. Повторяющиеся телефонные звонки. Угрожающий вызов. Полицейские, сидящие вокруг и ожидающие приказа броситься на большого злого волка и запереть его в клетку. И наконец... — миллионер испепелил взглядом Квина, Джесси и защищенную стеклом наволочку, — наконец, эти два шарлатана со своим произведением искусства. Кто его изготовил, шеф, — вы или Перл? Полагаю, вы, Квин, и ваша нерегулярная команда с Западной Восемьдесят седьмой улицы. Тут чувствуются столичные штрихи. К сожалению, вы дали маху. Я с первого взгляда понял, что это подделка. Но вы не могли этого знать, верно? В итоге вся ваша кропотливая работа оказалась напрасной — все декорации, превосходная игра и статисты в кулисах...
      Он шагнул к двери в коридор и распахнул ее. Два детектива вздрогнули от неожиданности.
      — Брать его теперь, шеф? — спросил один из них.
      — Прочь с дороги, болван! — фыркнул миллионер и вышел из кабинета.
      — Не понимаю! — твердил инспектор Квин. — Не понимаю! Не понимаю!
      Эйб Перл молчал. Патрульный Харрис ушел, и они остались в кабинете втроем.
      — Я не должен был втягивать тебя в это, Эйб. И вас, Джесси.
      — Пожалуйста, Ричард...
      — До определенного момента он был у нас на крючке, — бормотал старик, обращаясь к наволочке на столе. — А потом бросил один взгляд на наволочку и сразу понял, что это подтасовка. Что мы сделали не так? Может быть, дело в самой наволочке, Джесси? Не тот материал, не то кружево, не тот размер или еще что-нибудь?
      — Нет, Ричард. Это точный дубликат исчезнувшей наволочки. Я видела ее много раз и говорила миссис Хамфри, как она мне нравится.
      — Тогда причина в том, что мы с ней сделали. Возможно, расположение отпечатка?
      — Насколько я помню, он находился именно там, где я попросила мистера Кунтцмана поместить его, то есть там, где я его видела.
      — Может быть, мы, напротив, что-то не сделали? В конце концов, Джесси, вы видели наволочку при тусклом освещении всего пару секунд. Предположим, на ней был еще один след, который вы не заметили, — грязная полоса, пятно, дырка?
      — Очевидно, — вздохнула Джесси. — Вы были не правы, полагаясь на меня. Смотрите, во что я вас тянула.
      — Давайте не будем обсуждать, кто кого во что втянул, — поморщился Ричард Квин. — Эйб наверняка готов меня задушить...
      — Ты ведь не приставлял револьвер к моему виску, Дик, — заговорил Эйб Перл. — Я просто пытаюсь представить себе, что будет дальше. Думаешь, Хамфри поднимет шум?
      — Исключено.
      — Он в состоянии здорово подпортить нам жизнь.
      — Он не может себе этого позволить, Эйб. Меньше всего Хамфри хочет доводить дело до полномасштабного расследования. — Инспектор вскинул голову. — Знаешь, наша затея была не совсем зряшной. Она подтвердила два важных момента. Во-первых, Хамфри действительно заменил в ту ночь грязную наволочку чистой, иначе он бы не заметил несоответствия. Во-вторых, он не уничтожил грязную наволочку, так как был готов поверить, что мы ее нашли. Мы еще не побеждены!
      Джесси уставилась на него:
      — Вы говорите так, Ричард, словно намерены продолжать это?
      — Конечно, я намерен продолжать, Джесси. Как я могу теперь остановиться, когда мы практически обратили его в бегство?
      Джесси засмеялась. Что-то в ее смехе встревожило старика, и он быстро шагнул к ней. Но она перестала смеяться так же внезапно, как начала.
      — Простите, Ричард. Просто мне это показалось забавным.
      — Не вижу тут ничего забавного, — проворчал он.
      — Простите. — Она коснулась его руки.
      — А разве вы не собираетесь продолжать Джесси?
      Ее рука опустилась.
      — Не знаю, Ричард. Я так устала...
 

* * *

 
      Возвращение в Нью-Йорк было тяжелым для обоих. Ричард Квин казался подавленным, разочарованным и сердитым — у Джесси так болела голова, что она не пыталась анализировать его состояние. Высадив ее на Семьдесят первой улице и пообещав поставить машину в гараж, он уехал, не сказав больше ни слова.
      Джесси ворочалась в кровати всю ночь. Аспирин не помогал, а нервное напряжение вызывало покалывание и зуд. Ближе к утру она приняла секонал и погрузилась в тяжелый сон. Проснувшись от шума падающих предметов, Джесси обнаружила, что часы показывают без пяти минут полдень, и Глория Сарделла бросает сумки и чемоданы на пол гостиной.
      Господи, подумала Джесси, ведь сегодня 30-е! И тогда она приняла окончательное решение.
      — Я уезжаю домой, Ричард, — сообщила Джесси по телефону.
      — Значит, вы приняли решение. — Он умолк. «Неужели все кончится таким образом?» — подумала Джесси.
      — Решение пришло само собой, — сказала она, пытаясь говорить беспечным тоном. — Я напрочь забыла, что Глория возвращается 30-го. Очевидно, я утратила ощущение времени... Ричард, вы слушаете?
      — Да.
      — Я почувствовала себя круглой дурой, когда она утром вошла в квартиру. Ведь я могла хотя бы встретить пароход! Конечно, Глория была очень любезна — сказала, что я могу оставаться сколько захочу...
      — Почему бы вам не остаться? — У инспектора внезапно запершило в горле.
      — Это было бы несправедливо по отношению к Глории. Вы ведь знаете, какая у нее маленькая квартира. Кроме того, какой в этом смысл? Вся затея была ошибкой, Ричард. — Джесси сделала паузу, но он ничего не сказал. — Думаю, вчерашний вечер в Тогасе стал последней соломинкой, которая сломала спину верблюдицы. Мне лучше вернуться домой и к своей профессии.
      — Джесси...
      — Да, Ричард?
      — Неужели мы должны обсуждать это по телефону? Конечно, если вы больше не желаете меня видеть...
      — Что за глупости вы говорите!
      — Тогда могу я отвезти вас в Роуэйтон?
      — Если хотите, — пробормотала Джесси.
 

* * *

 
      Ричард Квин вел машину так медленно, что рассерженные водители сигналили им всю дорогу до Коннектикута.
      Иногда он говорил о деле.
      — Прошлой ночью я не мог заснуть и стал перечитывать письменные рапорты ребят о слежке за Хамфри. Я заметил одну деталь, которая тогда не казалась примечательной. В пятницу утром, когда жену Хамфри забрали из санатория Дуэйна, в рапорте сообщалось, что его шофер рано утром уехал из города, сидя за рулем большого лимузина. Помните, как Элизабет Карри сказала, что миссис Хамфри увезли в большом частном лимузине? Очевидно, Хамфри послал Каллама в Нью-Хейвен, а сам остался в городе, чтобы отвлечь наше внимание. Должно быть, Каллам подобрал по дороге двух сиделок и поехал в санаторий. По крайней мере, это возможно. Я собирался заняться этим сегодня.
      — Ричард, вы должны были предупредить меня. Не следовало вам тратить время попусту, я бы и сама отлично добралась домой.
      — Это может подождать моего возвращения, — быстро сказал он.
      — Что вы намерены делать — надавить на Генри Каллама?
      — Да. Если я смогу узнать у него, где Сара Хамфри...
      Но большую часть дороги оба молчали.
      В Роуэйтоне инспектор отнес чемоданы Джесси в коттедж, починил протекающий водопроводный кран в кухне, восхитился ее цинниями, выпил предложенную чашку кофе... Но все это носило прощальный характер, и у Джесси снова заболела голова.
      «Я не хочу помогать ему!» — твердила она себе.
      Ричард Квин отказался от ее предложения отвезти его на железнодорожную станцию в Дарьене, и вызвал по телефону такси. Но в последний момент, когда такси ожидало снаружи, он неожиданно сказал:
      — Джесси, я не могу уехать, не... не...
      — Да?
      — Ну, не поблагодарив вас...
      — Не поблагодарив меня? — «Ты перестаралась старушка! — в отчаянии подумала она. — Как женщине вести себя в таких обстоятельствах?» — За что, Ричард?
      Старик ковырял ботинком ковер.
      — За два самых чудесных месяца в моей жизни.
      — В таком случае я тоже благодарю вас, мистер Квин, — сказала Джесси. — Эти два месяца для меня тоже не были безрадостными. — «Блестящий ответ, нечего сказать! »
      — Я не имею в виду дело Хамфри. — Он дважды прочистил горло. — Вы стали означать для меня очень многое, Джесси...
      — Неужели, Ричард? — «О боже! »
      — Очень многое. — Инспектор уставился на ковер. — Я знаю, что не имею права...
      — О, Ричард...
      — Мужчина моего возраста...
      — Вы опять за свое?! — воскликнула Джесси.
      — А вы такая молодая и привлекательная...
      «Господи! — подумала Джесси. — Только бы желудок не начал булькать, как всегда, когда волнуюсь!.. »
      — Да, Ричард? — произнесла она вслух.
      Но таксист выбрал именно этот момент, чтобы начать сигналить. Ричард Квин густо покраснел, схватил Джесси за руку, встряхнул ее, словно это была вырывающаяся рыба, пробормотал: «Как-нибудь позвоню вам» — и убежал.
      Джесси опустилась на пол и заплакала.
      «Он никогда не позвонит, — уверяла она себя. — И зачем это ему? Я втравила его в эту историю, а потом сбежала».
      В качестве наказания Джесси проглотила две таблетки аспирина, не запивая, и снова стала разбирать одежду.
      «Убитые дети... Мой праведный гнев... Правда в том, Джесси Шервуд, — безжалостно говорила она стуча вешалками в стенном шкафу, — что ты безнадежная старая дева, преисполненная безнадежным чувством вины, и не сваливай это на климакс. Ты во многом виновата, старушка. Ты вела себя как безответственная невротичка, завлекая беднягу, пока он не начал чувствовать себя снова молодым, а потом бросила его. Все из-за этой наволочки... »
      Когда Джесси вспоминала о наволочке, внутри у нее все сжималось. Она тщетно пыталась не думать о ней. Джесси была уверена, что поддельная наволочка ничем не отличалась от той, которую она видела. Но это было не так. Один взгляд — и Хамфри понял, что перед ним фальшивка. Как он мог догадаться? Что она не заметила или забыла? Может быть, если ей удастся вспомнить это теперь...
      Не выходя из стенного шкафа, Джесси закрыла глаза, представляя себе детскую, себя, склонившуюся над кроваткой при свете ночника, подушку, почти целиком покрывающую неподвижное маленькое тельце, наволочку...
      Но Джесси не могла вспомнить ничего нового на наволочке. Она вставала перед ее мысленным взором такой же, какой была в ту ночь.
      Бросив платье на пол, Джесси направилась к окну, откуда она могла смотреть на свой садик размером с почтовую марку, и села в кленовое кресло с обитой ситцем спинкой. Вьюнки и петуния все еще цвели; на кизиловом дереве краснели ягоды, еще не ставшие пищей для птиц. «Я должна вспомнить это для Ричарда», — думала Джесси.
      Она села в кресло и постаралась сосредоточиться.
      Каким образом этот монстр избавился от наволочки? Он не сжег ее и не разрезал на куски... Его мучило сознание собственной вины, истерика жены, присутствие доктора Уикса и скорое прибытие полиции... В таких случаях люди действуют быстро и не задумываясь. В среду вечером Ричард говорил, что у Хамфри в голове была только одна мысль: избавиться от наволочки самым быстрым и легким способом.
      «Что, если я поставлю себя на его место? — с содроганием думала Джесси. — Предположим, я задушила ребенка, няня обнаружила его тельце, весь дом в смятении, доктор Уикс уже здесь, полиция скоро появится, и внезапно я замечаю подушку с грязным отпечатком моей руки на наволочке. Если ее найдут, то станет ясно, что это убийство... От наволочки нужно немедленно избавиться... Кто-то идет? Чей это голос? Меня не должны застать в детской... Куда же спрятать наволочку?.. В спускной желоб для грязного белья! »
      «Подожди! — сказала Джесси своему участившемуся пульсу. — Это слишком легко... »
      Но ведь нужен именно самый легкий способ! Один шаг к дверце желоба, одно движение запястья, один толчок — и наволочка свалилась в полуподвал, в стоящую под отверстием желоба корзину с грязным бельем. Самый быстрый и самый простой способ избавиться от нее. По крайней мере, временно.
      «Я ее уничтожу позже, как только смогу спуститься в полуподвал, не привлекая внимания... »
      Предположим, именно тогда прибывает полиция. И ты не можешь исчезнуть, когда истеричная жена требует заботы, полицейские задают вопросы, мертвое тельце лежит в кроватке, а слуги внизу перешептываются за кофе и возникают на пути у каждого, кто захочет спуститься в полуподвал незаметно. При этом нужно следить за каждым шепотом, каждым изменившимся выражением лица, каждым приходящим и уходящим, чтобы быть уверенным — тебя все еще не заподозрили...
      Джесси нахмурилась. Все выглядит правдоподобно — кроме одного. Полиция тщательно обыскала дом. «Прачечную в полуподвале, корзины с бельем...» — приказал шеф Перл. И они не нашли наволочку.
      Может быть, они ее не заметили?
      Должно быть, это и произошло, думала Джесси. Полицейские не нашли наволочку, а Олтон Хамфри, вероятно, умирал тысячу раз во время поисков и столько же раз воскресал, когда поиски оканчивались неудачей. И все это время он ждал, когда они уйдут, чтобы проскользнуть в полуподвал, порыться в бельевой корзине и найти роковой кусок батиста. Но уже рассвело, а люди Эйба Перла все еще продолжали обыск, и убийца по-прежнему не имел возможности уничтожить улику.
      А потом из Норуока приехала Сэди Смит в своем старом «олдсмобиле» 1938 года, который так грохотал по утрам каждую среду и пятницу...
      Сэди Смит приехала стирать белье.
      Джесси глубже зарылась в кленовое кресло, с удивлением чувствуя, что дрожит.
      Конечно, после этого Олтон Хамфри решил что он в безопасности. Прошел день, неделя, месяц, и наволочка канула в небытие. Сэди Смит, стирая ее вместе с другими вещами, просто не заметила или не придала значения грязному отпечатку руки. Это конец.
      Джесси вздохнула. Ей не удалось помочь Ричарду.
      А впрочем...
      Сэди Смит не могла оставаться глухой и слепой ко всему, что происходило в доме в ту пятницу. Наверняка миссис Ленихан, миссис Шарбедо или одна из горничных рассказала ей о наволочке, в поисках которой полиция перевернула вверх днем весь дом и все поместье. Даже если полицейские проворонили наволочку в корзине, Сэди Смит не могла ее не заметить.
      Тогда почему она ее не нашла?
      Было еще светло, когда Джесси припарковала машину перед аккуратным двухэтажным доме в Норуоке. Она застала Сэди Смит переодевавшейся в чистое домашнее платье. Миссис Смит была толстой смуглой брюнеткой с сильными руками и добродушными проницательными черными глазами.
      — Мисс Шервуд! — воскликнула она. — Вот уж не ожидала! Входите! Я как раз вернулась с работы...
      — Может быть, я зайду в другое время, миссис Смит? Мне не следовало являться перед обедом, да еще не позвонив по телефону.
      — Мы никогда не обедаем до восьми или девяти, в это время возвращается мой муж. Проходите в гостиную и садитесь. Я приготовлю нам чай.
      — Благодарю вас. Но почему бы нам не выпить его в кухне? У вас такая очаровательная кухня, а в своей я бываю так редко...
      — Вы пришли по поводу Хамфри, не так ли, мисс Шервуд? — спокойно спросила миссис Смит, ставя чайник на плиту.
      — Да, — призналась Джесси.
      — Я так и думала. — Женщина села с другой стороны стола. — Вы все еще не можете забыть смерть малыша. Это ужасно, мисс Шервуд, но он мертв, и ничто не вернет его назад. Почему бы вам не забыть о Хамфри? У вас с ними нет ничего общего.
      — Я бы очень этого хотела, но есть причины, по которым я не могу этого сделать. Не возражаете, если я буду называть вас Сэди?
      — Конечно нет.
      — Помните ту пятницу, когда вы приехали для очередной стирки, Сэди? Утро после того, как маленького Майкла нашли мертвым?
      — Разумеется, помню.
      — И гот день вы не обратили внимания на батистовую наволочку, отделанную кружевом, с отпечатком грязной руки на ней?
      Сэди Смит посмотрела на нее:
      — Детективы расспрашивали меня о ней весь день.
      — Вот как? А кто-нибудь еще спрашивал вас об этом? Я имею в виду... живущих в доме?
      — Миссис Ленихан упомянула о наволочке, как только я пришла. Она рассказала мне о ребенке и сообщила, что полицейские ищут грязную наволочку. Я сказала, что тоже поищу ее.
      — Кто-нибудь, кроме миссис Ленихан и детективов, говорил вам о наволочке?
      — Нет.
      — Насколько я понимаю, вы ее так и не нашли?
      — Нет. Я дюжину раз перебирала белье, но ее там не было. — Женщина встала и начала суетиться у плиты.
      — А в грязном белье в тот день были хоть какие-нибудь наволочки? — настаивала Джесси.
      — Ни одной.
      — Ни одной? — Джесси нахмурилась. — Странно.
      — Я тоже так подумала. Вам с сахаром и сливками, мисс Шервуд?
      — Нет, спасибо, — рассеянно отозвалась Джесси. — Значит, совсем ни одной наволочки...
      — Тогда попробуйте сладкие булочки, которые я только что принесла, иначе я обижусь... Сначала я подумала, что горничная наверху запихала слишком большой узел с бельем в один из желобов. Она много раз так делала — белье застревало, и нам приходилось вытаскивать его из желоба длинной водопроводной змеей — она есть в полуподвале.