Заложник вчерашнего дня

      Потом он проснулся. Наступило утро. Джек и Глория привели его в небольшую комнату и указали на одно из четырех кресел, приглашая сесть. Глория села рядом. Она погладила его колено и улыбнулась.
      - Мы отправляемся, - она выглядела счастливой.
      - Это всего лишь комната, - заметил Гарри. - Она не может отправиться назад во времени. "Норы" не существуют на планетах.
      Джек вышел из комнаты, махнув им на прощание рукой. Дверь закрылась.
      - Не существуют? - переспросила Глория.
      Стены комнаты замерцали и стали серыми, как клубящийся дым. Задрожали какие-то тени.
      - Нет, - упрямо замотал головой Гарри, не желая верить в то, что он видит.
      - Не пропусти начало, - улыбнувшись, попросила Глория.
      В комнате стояла мертвая тишина. Это походило на продолжение сновидения. Гарри вспомнил рассказ Джека. Его, Гарри, генетический код обнаружили на невообразимом сгустке нейтрино, вынырнувшем из болота сингулярности. Он - дитя черной дыры, а Эрл Томас, выходит, его родственник, даже больший, чем неизвестная мать или Гарт Хамершмидт, отец.
      Откуда я пришел? Вот в чем величайшая загадка. Кто же главный игрок в этой таинственной партии? Уж не сами ли керсгатанцы?
      В каком-то смысле Эрл Томас был его братом - происхождение ведь одно и тоже. Но эта мысль не приносила успокоения. Человеческая история полна мифами о враждующих братьях, взять, к примеру. Каина и Авеля.
      Он взглянул на Глорию. Та будто погрузилась в транс - острые черты лица как-то смягчились, глаза закрыты, голова чуть склонилась вперед, словно в молитве. Она показалась ему прекрасной. Кто - или что - она на самом деле?
      Братья. Рожденные, чтобы уничтожить друг друга. Во всех легендах таким братьям уготована определенная судьба. Вероятно, творцы артефакта, а значит его самого и Томаса - не Боги, но их наука ушла так далеко вперед от человеческой, что ее невозможно отличить от волшебства. И он, и Томас не могут обойтись один без другого. Гарри ощущал это каждой клеточкой своего существа. Интересно, чувствует ли Томас что-либо подобное?
      Мысли внезапно метнулись в противоположном направлении - излучение, открытое Хоукингом, испускаемое черными дырами на границе перелома пространства и времени. Элементарные частицы, созданные невероятными гравитационными давлениями. Частица и античастица, предназначенные для соединения и взаимоуничтожения.
      Руки Гарри затряслись. Уравнения, содержащие его генетический код и код Эрла Томаса - он понял их сущность.
      Он вспомнил ее. Вспомнил то, что было отпечатано в его генах.
      Уравнения противоречат друг другу.
      Мера первого - энтропия, хаос. Второго - упорядоченность. А все вместе - неистовый вальс Вселенной. Стрела времени казалась бессмысленной. Конец бешеного танца означал смерть.
      - Мы прибыли, - сообщила Глория и закурила. Дымные стены рассеялись и вернулась обычная комната.
      Гарри понимал, что они проделали долгий путь, но чувство было такое, будто путешествие только что началось. Путешествие по собственному разуму, и только он сам мог совершить его. Шаг за шагом. Этот шаг был первым.
      - Ты в порядке? - спросила Глория.
      - Всегда один и тот же вопрос. Со мной - все о'кей.
      - А ты всегда так отвечаешь, - ее хриплый голос дрожал от какого-то кровожадного, как показалось Гарри, возбуждения.
      Он не совсем доверял своей интуиции, но в одном был уверен: Глория любила борьбу. Людям свойственно наслаждаться тем, в чем они специалисты. Хорошо еще, что она на его стороне.
      Он помотал головой, отгоняя туман мыслей.
      - Знаешь что?
      - Что? - она встала с кресла.
      - Я проголодался.
      Ее изумрудные глаза сверкнули.
      - Пицца?
      - Гамбургеры.
      - Как насчет "Макдональдс"?
      - А здесь разве есть?
      Глория усмехнулась.
      - "Макдональдс" есть везде.
      Он не знал, чего ожидать, когда она откроет дверь комнаты. Возможно, они все еще на Ариусе, и у входа их ждут Джек и Чазм. Но они вышли в длинный извилистый коридор. Серо-металлические стены и каштановый ковер на полу тянулись в обоих направлениях. Лампы на потолке отбрасывали слабый свет без теней. Коридор показался смутно знакомым.
      - Куда?
      Глория не ответила и уверенно пошла вправо, словно точно знала, куда идти. Пожав плечами, он последовал за ней.
      Скоро послышался отдаленный рев, словно большая стремительная река перекатывалась по камням. Шум усиливался по мере их приближения к его источнику. Коридор резко повернул вправо и внезапно перешел в обширное открытое пространство.
      Гарри моргнул. Они и правда совершили путешествие.
      Тысячи людей двигались, шли, болтали, кричали и сталкивались друг с другом. Уровень шума был оглушительным. Юноша остановился. Он понял, куда они прибыли, хотя не мог точно сказать когда. Когда он впервые увидел это место, пустая платформа на орбите Ариуса показалась необычайно огромной. Теперь, заполненная людьми, она как-то сузилась и стала совсем тесной.
      - Откуда они все взялись? - прокричал он.
      Глория повела плечами.
      - Волшебство... Пошли. "Макдональдс" - там.
      Человек смотрел, как они вышли из коридора и исчезли в толпе. Голубые глаза его были прикрыты капюшоном. Лицо оставалось загадочным. Он слегка качнул головой - словно кивнул удовлетворенно.
      Парень выглядел изможденным и усталым, вид женщины не внушал опасений. Но его не одурачить. Он знал их обоих. Губы его слегка скривились. Он еще раз нашел их глазами, прежде чем сам растворился в толчее. Ничего, теперь стрела времени выведет их к нему.
      Он двигался плавно и изящно, как танцор. Мысль ему понравилась. Только хороший танцор мог достойно закончить танец.
      Внутрь ресторана шум толпы доносился несколько приглушенно. Поглощая двойную порцию жареного картофеля, Гарри расспрашивал Глорию. Отвечала она неохотно.
      - Что это за место?
      - Забегаловка "Макдональдс".
      - Нет, сам спутник. Похож на тот, вращающийся вокруг Ариуса.
      - Он и есть.
      - Значит, мы не отправились назад по времени?
      - Спутник здесь давно.
      Он прожевал ломтик картошки.
      - Недосолен.
      Женщина передала ему маленький пакетик. Он разорвал его и потряс над тарелкой.
      - Как давно?
      - Несколько тысячелетий.
      - Тысячелетий? Сколько? Два? Три? Может, больше?
      - Несколько.
      - Почему ты не хочешь говорить со мной?
      Глория не ответила.
      - Ты чувствуешь себя... - наконец, долго подбирая слова, сказала она, - по-другому?
      - Что? - Странный поворот разговора удивил его. Потом он задумался.
      Действительно, еще до того, как они покинули комнату, он почувствовал, словно в него влилась какая-то энергия. Теперь она бурлила и клокотала в нем.
      - Я чувствую себя лучше. Более сильным. Более... - он не смог найти верное слово. - Сильным, - сказал он снова.
      - Прекрасно.
      Он взял гамбургер.
      - Почему я так себя чувствую? И как ты узнала об этом?
      - Ты должен что-то ощущать, - ее зеленые глаза лукаво сверкнули. Она - здесь.
      - Она?
      - Твоя сингулярность.
      - Моя? - ошарашенно переспросил он.
      - Угу, - ее белые зубы вгрызлись в гамбургер. Он завороженно смотрел на эти зубы. - Твоя, - повторила она и облизала пальцы. - Добро пожаловать домой.
      Люди были везде, на него никто не обращал внимания. Глория куда-то постоянно исчезала и он, предоставленный самому себе, слонялся по залам и коридорам, совал нос в двери каких-то лабораторий и складов и с трепетом смотрел на рои прибывающих и отбывающих лайнеров.
      Людской поток двигался во всех направлениях. Люди выходили из космолайнеров и почти сразу же садились в шаттлы, отправляющиеся вниз, на планету, откуда, в свою очередь, чуть ли не ежесекундно прилетали по столбам лазерного света такие же шаттлы.
      Откуда все эти люди?
      Однажды утром он стоял у входа в "Макдональдс", лизал клубничное мороженое и наблюдал за бесконечной шумной суетой космопорта. Вдруг кто-то прокричал ему в ухо:
      - Суматоха, не правда ли?
      - Что?
      Девушка была почти его возраста, может немного старше. Не больше двадцати, во всяком случае. Глаза ее ярко, счастливо сияли и были почти такого же цвета, как и каштановые прямые волосы. Еще он заметил короткий нос с маленькой горбинкой. Девушка улыбнулась, и Гарри словно окатило теплой волной с головы до ног.
      - Это... - Она жевала картофельные чипсы. - Эта толпа. Иногда я удивляюсь, как она вообще здесь умещается.
      - В чем дело? С тобой что-то не в порядке? Не можешь говорить?
      Он почувствовал себя идиотом, а тут еще горячий румянец залил щеки.
      - Эй, ты покраснел.
      - Нет.
      - Это прелестно.
      Не запинайся, дурень, отчаянно приказал он себе.
      - Прелестно?
      - Конечно. Парни не часто краснеют. А если краснеют, значит у них еще осталась способность к стыду и смущению.
      Глубокомысленное замечание, отметил Гарри. Такое мудрое, такое... Он глотнул воздуха. Мой мозг превращается в картофельное пюре, решил он.
      - Ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал, выпалил юноша громко.
      Она отступила назад, округлив глаза. Гарри заметил, как двигаются бедра ее длинных ног в достигающих колен шортах.
      - Боже, оно говорит целыми предложениями, - но потом она снова улыбнулась и сарказм ее слов улетучился. - Извини. Такого в свой адрес я давно не слыхала. Мне не следовало смеяться над тобой.
      Он безмолвно покачал головой.
      Девушка протянула правую руку.
      - Меня зовут Шернита. Шер, если кратко. А тебя?
      - Ух, - на какое-то мгновенье он забыл свое имя. - Гарри. Вот. Меня зовут Гарри. А тебя?
      Она удивленно посмотрела на него.
      - Я же только что сказала.
      - Правильно. Да. Угу. Только что сказала. Я... это... - залепетал он.
      - Шер, дурачок. Не желаешь покончить со своим мороженым внутри? Эта массовая сцена, - она ткнула указательным пальцем в сторону толпы, начинает действовать мне на нервы. Я не привыкла к такому.
      Он с готовностью последовал бы за ней на край света, не то что к столику в зале "Макдональдса".
      - Итак, Гарри, почему ты шатаешься у дверей местной забегаловки и с глупым видом таращишь глаза на вокзальные толпы?
      - Таращу? И не собирался. - Нужно было сказать что-то внушительное, чтобы преодолеть невыгодность положения, в котором всегда оказываются туристы, встречающиеся с аборигенами. - Я с Хогота, Центра Конфедерации. Почему это я буду таращиться на провинциальный иммиграционный спутник?
      - Хогот? Минутку... Гарри... Так ты - Гарри Хамершмидт?
      Казалось, все о нем что-то знают. Сколько же здесь шпионов? Но он кивнул. Если она шпионка, может в ее задание входит его соблазнение. Если нет, он сам предложит это.
      - И ты прибыл с Глорией? Интересно, как она выглядит? Всегда хотела с ней познакомиться.
      - Глория? Ты действительно интересуешься ею?
      Она поднесла ломтик картофеля к своим безупречным губам.
      - А что? Уж не думаешь ли ты, что я интересуюсь тобой? - Она лукаво ухмыльнулась. - Ну, может, самую малость.
      Ладони его рук вдруг стали влажными.
      - Такое впечатление, - медленно проговорил он, - будто все меня знают.
      - Что? Ты хочешь сказать, что все эти тысячи людей, снующих вокруг, подходят к тебе и говорят: "Привет"?
      Он посмотрел в сторону двери. Круговорот толпы снаружи не утихал.
      - Ну, не совсем так. Но ты ведь подошла.
      - И ты, вероятно, надеешься, что меня привлекла твоя мускулистая фигура?
      Он почувствовал, что его лицо снова запылало.
      - Ну, ладно, - сказала она. - Оно не такое уж и плохое. Я имею в виду твое тело.
      Губы его задвигались, но он промолчал. Зато девушка расхохоталась.
      - Прости меня, Гарри. Я знаю о тебе, потому что ты - нечто вроде знаменитости. В определенных кругах. - Она облизнула губы. Гарри смотрел на них, как загипнотизированный. - Я - местная. Живу здесь, на станции. Все эти люди здесь транзитом. Вряд ли кто-нибудь из них даже подозревает о твоем существовании. Но местные... - Она вдруг умолкла. В ее карих глазах открылась какая-то бездна. - Любой, кто появляется вместе с Глорией событие.
      - А что, Глория - такая большая шишка?
      - Глория? - Шер моргнула. - Ты разве не знаешь? Она - одна из Основателей!
      - А что значит "основатель" и почему это так важно?
      Она внимательно посмотрела ему в глаза.
      - В самом деле не знаешь?
      - Нет.
      - Станция находится здесь тысячи лет. Глория - первый Основатель, посетивший ее с тех пор, как она была построена.
      - И что? - он никак не мог уловить суть.
      Ее глаза немного расширились. Ему показалось, что в них даже метнулась тень страха.
      - Визит Основателя, согласно нашим легендам, - это начало.
      Его поразил скрытый, зловещий смысл этих слов. Голос ее зазвучал сухо и холодно, теперь она была явно напугана.
      - Начало чего?
      - Конца, - чуть слышно ответила она. - И ты - его часть.
      19
      На поверхности планеты, медленно вращающейся под станцией, начались какие-то перемещения. Рассвет, словно ножом, резанул по огромному белому комплексу зданий, построенному тысячелетия назад. Под хрустальным куполом одного из сооружений стояли резервуары, наполненные золотисто-молочной жидкостью с впрыснутыми в нее семенами. Цистерны, изготовленные из сверкающей стали, имели окна, сквозь которые виднелось медленное, таинственное колыхание вязкой массы.
      Семян было четыре. Каждое из них содержало компьютер, размером меньше микрона, а каждый из компьютеров заключал в себе набор информации, необходимой для построения живой матрицы. Жидкость выглядела молочно-мутной из-за наличия мириад сборочных атомов. Атомы начали медленно срастаться с семенами и образовалась молекула. К первой молекуле присоединились другие, каждая из которых формировалась в строгом соответствии с информацией, зашифрованной в самом семени. Молекулы постепенно слились в сгусток, размером с пылинку. Появилось четыре таких пылинки. Они походили на крошечные пятнышки света внутри движущейся жидкости.
      Вокруг цистерны техники наблюдали за показаниями приборов. Процессы в резервуарах были столь быстры, что контроль мог осуществляться только совершеннейшими компьютерными системами управления.
      Все больше молекул сливалось с пылинками и те увеличивались. Теперь в густом растворе дрожали точки, напоминавшие микроскопических головастиков. Тысячи атомов-сборщиков ринулись к своим крошечным строительным площадкам и каждый выполнял одну простую операцию. В цистерны накачали какое-то новое сырье, и молочная жидкость слегка изменила цвет - с темно-золотистого до более светлого.
      Головастики начали неистовый танец, которому, казалось, миллионы лет. В хаотической пляске стала появляться какая-то закономерность. Техники, привыкшие к этому процессу, внимательно, но без всякого благоговения наблюдали за появлением форм в амниотической жидкости, предохраняющей зародыши от повреждений.
      Эволюционный процесс продолжался. Наконец четыре фигуры начали двигаться. Пальцы сжимались и разжимались, мышцы ног сокращались и расслаблялись, веки открывались и снова закрывались. Квот застучали сердца. Усиленный звук эхом отдавался по огромному помещению, как отдаленный марш. Губы растянулись, и обогащенная кислородом жидкость заполнила легкие. Организмы достигли стадии завершения.
      Через некоторое время молочную жидкость откачали. Она скатывалась тягучими, густыми потоками с обнаженных плеч, с новой, сверкающей кожи.
      Фигуры закашлялись, отхаркивая из легких остатки жидкости. Теперь они дышали непосредственно кислородом. Цистерны раскололись надвое, и фигуры посмотрели друг на друга и вышли из резервуаров.
      - Кажется, все в порядке, - сказала Женщина.
      - У нас еще достаточно времени, - отозвался Мужчина ниже ее ростом.
      - Все зависит от парня, - заметил Ангел с волосами цвета закатного солнца. - Если мы ошибаемся...
      Человек с золотистым цветом кожи, глаза которого напоминали выцветшие рубины, медленно кивнул.
      - У нас нет выбора. Парень - загадка для самого себя. Его тайны - как азартная игра.
      - Мы всегда играли в секреты, - ответил Мужчина.
      Женщина рассмеялась.
      Оставляя на каменном полу влажные следы, цветом походившие на старинные драгоценные монеты, четверка двинулась к выходу. Техники, казалось, не обращали на них внимания.
      Основатели прибыли.
      - Расскажи мне о Глории, - попросила Шер.
      Гарри откинулся на толстую подушку одного из кожаных диванов, стоящих у трех стен небольшой наблюдательной комнаты, расположенной во внешнем крыле станции. Шер привела его сюда.
      - Это мое тайное место, - пояснила она. - Здесь редко кто бывает. Можно укрыться от толпы.
      Теперь, когда он смотрел на покрытое облаками великолепие Ариуса, ему именно этого и хотелось: укрыться от людских глаз с симпатичной девушкой и расслабиться.
      Он пожал плечами.
      - С ней все в порядке. Для ее возраста.
      - Пойми меня правильно. - Гримаса недовольства исказила тонкие черты лица девушки. - Это не какое-то религиозное преклонение. Но Глория и все Основатели очень важны для нас.
      Гарри попытался подумать о Глории с точки зрения Шер. Несомненно, это значительная, возможно даже мистическая, личность. Но перед его мысленным взором представала лишь стройная энергичная женщина, которая слишком много курила и отпускала грубоватые шуточки.
      Однако, это был предлог для продолжения разговора. Ему казалось, что он мог бы просидеть вот так, окунаясь в глубину карих глаз девушки, следующие лет десять.
      - Я все равно не понимаю. Что представляют из себя Основатели?
      - Хочешь сказать, что действительно не знаешь?
      - Нет.
      - Странно. - Голос ее звучал задумчиво. - Ты ведь прибыл с Ариуса периода Расцвета?
      Он вспомнил загадочную пустынную планету.
      - Не знаю. Это где-то в далеком будущем относительно данного момента. - Он вдруг осознал, что должен был полагаться на слово Глории о расположении этого места во времени.
      Шер кивнула.
      - Именно там и надлежит быть Расцвету. Непосредственно на ведущей кромке.
      Иногда Гарри казалось, что все говорили с ним на каком-то языке, отличном от того, на котором говорил он. Слова были теми же, но их новое значение он не мог уловить.
      - На ведущей кромке?
      - На ведущей кромке истории, - пояснила Шер. - Расцвет - предел движения вперед. Я читала об этом. Ящеры, первобытные люди и Конфедерация. Странное место.
      Первобытные люди? Девушка как-то свысока относилась ко всей Вселенной Гарри. Впрочем, он и сам чувствовал нечто подобное по отношению к древней Земле. Земле той эры, когда еще не начались межзвездные перелеты.
      - Да, это довольно странно, но интересно.
      - Наверное, - Шер кивнула. - На станции иногда бывает очень скучно. Для многих она лишь перевалочный пункт на пути куда-то еще. Никто не остается на спутнике подолгу. Ты - первый. Побудешь здесь еще?
      - Не знаю, - ответил Гарри.
      Он и в самом деле не знал. После смерти Гарта его передвигали, как шахматную фигуру на доске, им управляли. Но когда некуда идти, все равно, куда тебя занесет. Теперь же, глядя в милое лицо Шер, освещаемое призрачным светом Ариуса, он понял, что хотел бы остановиться. Возможно, даже пустить корни. В этой мысли аналитическая часть его существа усмотрела нечто неприличное, и он покраснел, сам не осознавая этого.
      - В чем дело?
      - А?
      - Ты опять краснеешь.
      - Да ну?
      Она пододвинулась к нему ближе, слегка задев локтем его плечо. Он застыл, боясь спугнуть ее. Сексуальные нравы, начинал он понимать, зависели от множества вещей, и он еще не знал всех правил. Пока не знал. Но очень хотел узнать.
      - Надеюсь, - сказал Гарри после минутной паузы. - Я имею в виду, что надеюсь остаться здесь на некоторое время. Мне здесь нравится.
      - Я тоже на это надеюсь, - ее голос окутывал его, как мягкий туман. Но если у Глории какие-то другие планы, ты уйдешь.
      Ему показалось, что он услышал нотку грусти в ее словах.
      - Я волен делать то, что мне хочется.
      - Но не с Глорией, - заметила она, - не с Основателем.
      Ну вот, опять.
      - Какого черта, Шер! - бросил он раздраженно. - Кто они такие. Основатели эти? Глория - всего лишь женщина. И, вообще, она слишком много курит.
      - Гарри, Основатели - это все. - Девушку, казалось, расстроил его сердитый тон. - Они создали все это.
      - И станцию? - не понял он.
      Несколько секунд она молчала. Потом глубоко вздохнула и Гарри почувствовал, как она пододвинулась еще ближе.
      - Человеческую расу. Настоящую... - Она снова умолкла. - Тех, кого вы называете керсгатанцами.
      Фрего стонал во сне. Ему снились кошмары. Покрытое шрамами дряблое лицо исказилось, губы шевелились, мышцы ног и рук напрягались и расслаблялись. Через некоторое время он немного успокоился и его веки перестали трепетать, а дыхание стало ровнее.
      Высокий мужчина со светящимися в темноте глазами молча наблюдал за спящим. Он не ощущал ничего похожего на человеческие эмоции. Для него сердце человека было всего лишь насосом.
      Но Фрего еще можно было использовать. Вот почему его починили и тщательно охраняли здесь, на границе Шварцшильда, где все начиналось и все заканчивалось.
      Эрл Томас улыбнулся. Таким выражением лица поначалу трудно было научиться, но он проявил упорство, и теперь мускульная память делала это для него безошибочно. Такая двуличность была необходимой вначале, когда он еще не понимал матрицы, в которой обнаружил себя. Теперь он понял и осознал, что телесная оболочка - всего лишь алгоритм для огромной модели Вселенной.
      Не более Гарри Хамершмидта помнил он о своем истинном происхождении, о месте, откуда пришел. Но он жил гораздо дольше, и хотя не знал источника сил, управляющих им, он неплохо разобрался в частностях.
      Шаблоны окружающего мира существуют для того, чтобы быть сломанными. Порядок - всего лишь мимолетное отклонение, и если он упорствует, неизбежно приходит разрушение.
      Он вышел из комнаты, где спал Фрего и тихонько прикрыл дверь.
      Томас снова улыбнулся. Разрушение, несомненно, вписывается в эту модель, в это отклонение, коим является существование как ящеров, так и человечества. И оно, разрушение, уже началось.
      При этой мысли губы Томаса растянулись, и с них сорвался жуткий металлический смех. Гениальные приверженцы порядка допустили ошибку. Они создали его, Эрла Томаса, первым. Мальчишка был еще слишком юн.
      Впрочем, теперь это не важно.
      Энтропии, неупорядоченности невозможно уже избежать даже в крутящейся стреле времени.
      Мальчик придет, чтобы попытаться спасти оставшуюся крупицу порядка. И Фрего - приманка.
      А я - капкан, удовлетворенно отметил Томас.
      Слово щелкнуло в мозаике его мыслей, как ключ в замке. "Керсгатанцы", с восторгом произнес Гарри, когда, оправившись от изумления, вновь обрел способность говорить.
      Она повернулась к нему, ощутив трепет в его голосе. Лицо девушки было так близко от него, что он мог чувствовать свежий запах ее дыхания.
      - Да. Ты ведь знал, не так ли?
      Он помотал головой, все еще ошеломленно.
      - О, Господи. Извини.
      - Да нет, ничего. Это меня не волнует.
      - Я имею в виду... Если ты пришел с Глорией и не знал... Если она не сказала тебе...
      - Успокойся. - Он протянул руку и коснулся ее щеки, нежной и теплой. Дернув головой, она отпрянула от его пальцев.
      - Ты не понимаешь. Наверное, мне не следовало говорить тебе об этом. У Основателей всегда имеются причины делать все, что они делают. Кто знает, какой вред я могу причинить своими словами?
      Его как будто растягивали в противоположных направлениях. Он хотел утешить ее, видя, как она разволновалась. Сказать что-то, чтобы она не чувствовала себя виноватой. Но это означало бы, что он покорно позволит втянуть себя еще глубже в паутину тайн. Ведь никто не говорил ему всей правды. Вот и Шер теперь пожалела, что проговорилась, и единственный способ успокоить ее - солгать самому.
      Что он и не замедлил сделать.
      - Все в порядке, Шер. Не бери в голову. Больше ничего мне не рассказывай, а я забуду все, что услышал. Договорились? - Он нежно взял ее двумя пальцами за подбородок и притянул ее лицо к своему. - Пожалуйста.
      Тревога ушла из ее глаз. Гарри увидел, как ее губы приближаются к его губам. Он вздохнул, обнял ее и повлек на диван.
      - О'кей, - наконец прошептала она.
      Он смотрел, как внизу бесшумно скользил по своей бесконечной спирали Ариус; сверкающий блеск облаков планеты призрачно освещал комнату, отбрасывая причудливые тени. Шер молча лежала в его объятиях. Он слегка наклонил голову, так что щека его касалась ее мягких шелковистых волос. Было очень тихо. Гарри слышал ее дыхание, в такт биению его сердца.
      Таким счастливым он себя никогда еще не чувствовал. Словно лед растаял у него внутри, и сквозь почву, усеянную обломками прошлого, проросло очистившееся от шелухи семя, превращаясь в прекрасный цветок.
      Я люблю тебя, прошептали его губы. Слов не прозвучало, но девушка словно услышала их и подалась еще ближе к нему. Гарри ощутил это ее движение всем своим существом, воспринял его каждой клеточкой мозга.
      Та циничная часть его "я", которую он иногда ненавидел, встала на дыбы и саркастически хмыкнула. Глупец, сказала она, какая любовь? Обычный секс, а ты еще ребенок. Ты даже не знаешь эту девушку, а туда же, любовь! Просто - укромное местечко, взыгравшие половые железы и эякуляция.
      Шер ласково коснулась пальцем его подбородка и противный внутренний голос умолк. Юноша обрадовался. Возможно, позже он обсудит со своим а_л_ь_т_е_р _э_г_о_ эти вопросы. Позже, но не сейчас.
      Теперь Гарри удостоверился в одном - такие вещи, как судьба и рок, существуют. Вселенная страдает и от того, и от другого. Но существует также и противовес этим неизбежностям, и имя ему - любовь.
      Гарри не мог предсказать будущее - а кто мог? - но он знал, что теперь Шер стала частью его самого, и, что бы ни случилось, это не изменится во веки веков.
      Он всегда будет помнить. Ведь он никогда ничего не забывает.
      - Ты не спишь?
      - Нет.
      - А моя рука хочет спать.
      Она засмеялась.
      - Как романтично...
      Он улыбнулся в ответ. От их шутливых слов веяло таким уютом, которого прежде он и представить себе не мог. Неужели все дело только в сексе? Он отказывался в это верить.
      - Я человек романтического склада, не правда ли?
      Она поцеловала кончики его пальцев.
      - Безусловно. И твоя рука засыпает.
      Гарри вдруг округлил глаза.
      - Эй, послушай! На двери есть замок?
      - Да.
      - И он...
      - Он не заперт, хочешь сказать? А в чем дело? Не думаешь ли ты, что я притащила тебя сюда, чтобы изнасиловать? Заранее все спланировала, коварная я женщина...
      - Нет, конечно же, нет, - он почувствовал себя болваном. - Но если кто-нибудь...
      - Обнаружит нас? Ну и что? Тебе стыдно?
      Он помотал головой. Что, если кто-то войдет? Кого он знает, кроме Глории, которой сцена покажется только забавной, да Фрего, который исчез? Джек и Чазм - в будущем. Остается только один человек, но если он войдет в комнату, они столкнутся с проблемой, похлеще смущения.
      Вот оно. Опять мысли вернулись к Эрлу Томасу, и сразу стало холоднее, а тени в комнате зловеще сгустились. Гарри попытался стряхнуть наваждение.
      - Расскажи мне о керсгатанцах, - попросил он.
      - Как просто, - тембр ее голоса слегка изменился. - Быстрая интрижка, и юная леди тотчас раскалывается.
      Тон был подтрунивающим, но за ироничными словами угадывалась озабоченность. К этой завуалированной серьезности Гарри и обратился.
      - Давай рассуждать логически, - предложил он. - Если Глория так могущественна, как ты считаешь, тогда ей известно о нас. Но она не вмешивается, значит ее не беспокоит то, что ты сказала или скажешь. Гарри на секунду умолк. - Я верен своему слову и не буду настаивать на продолжении этой темы. Но позволь мне рассказать свою историю, а потом ты решишь сама - рассказывать мне что-нибудь или нет.
      Крошечная пауза повисла между его последними словами и ее ответом.
      - Хорошо.
      И тогда он рассказал ей все.
      Они держали друг друга за руки, и Шер устной командой активизировала небольшой монитор, скрытый в стене. Металлическая пластинка отодвинулась и появился экран, который вспыхнул ярким белым светом, перешедшим затем в ровный голубой фон.
      Голубизна внезапно сменилась отчетливым видом Ариуса с некоторого расстояния, возможно даже с самой этой станции.
      - Начало, - сказала Шер. - Основатели имели проблемы с Расцветом. Они были обеспокоены могуществом ящеров, опасаясь их превосходства над человечеством в деле межзвездных перелетов. Они прибыли сюда, на молодую планету, используя свой собственный космопривод, перед тем, как ящеры выползли из своих болот.
      Гарри завороженно смотрел на сияющую планету, пытаясь осмыслить парадокс. Рептилии угрожали человеческой истории, и Основатели отправились в глубины прошлого, в то время, которое для ящеров было доисторической эпохой. В какую бездну времен они проникли? Где - и когда - сам он находился сейчас?
      Картинка на экране изменилась. Они словно метнулись вниз, пронзили облачный покров и понеслись над высоченными пиками горной гряды. Наконец на склоне одного из скалистых гигантов появился белый город. Гарри узнал его.
      - Я помню это место.
      - Да, - тихо ответила Шер. - Говорят, Основатели построили его за один день.
      - Это невозможно.
      Он вспомнил огромные каменные здания, широкие мраморные проспекты, величественный хрустальный купол. И все за один день? Что это, очередная легенда?
      - Ты никак не поймешь, Гарри. Это ведь будущее человечества. То, что ты считаешь своим настоящим, для нас - прошлое. За несколько сотен лет до твоего рождения люди вернулись назад. Мы здесь уже давно, далеко впереди тебя. Для нас ваши времена - древнейшая история.