Ванза (№1) - Беру тебя в жены

Эмма подавила скептический смешок:

– Вы хотите сказать, что когда-то были бедны, мистер Стоукс? В это очень трудно поверить.

– Поверьте, мисс Грейсон. Моя мать работала гувернанткой, которую уволили без рекомендаций, когда гость дома, где она работала, соблазнил ее и наградил ребенком. Когда же негодяй, бывший моим отцом, узнал, что она беременна, то бросил ее.

Эмма была потрясена.

– Простите, сэр! Я не думала…

– Поэтому, как видите, я понимаю ваше положение. К счастью, моя мать избежала работного дома. Она уехала жить к старой тетке в Нортумберленд. Та вскоре умерла, оставив нам небольшое наследство, чтобы мы могли продержаться. Моя бабушка с отцовской стороны также иногда присылала кое-какие деньги.

– Какая она добрая!

– Никто из знающих ее людей, – очень спокойно произнес Эдисон, – никогда не совершит подобного промаха, назвав леди Эксбридж доброй. Она посылала деньги, потому что считала это своим долгом. Мы с матерью были постыдным пятном на чести семьи.

– Мистер Стоукс, не знаю, что и сказать.

– А здесь не о чем говорить – Он отмахнулся. – Когда мне было семнадцать лет, моя мать умерла. Думаю, она не переставала надеяться, что мой отец однажды решит, что все же любит ее, и признает своего незаконнорожденного сына.

Показное равнодушие в голосе не могло скрыть боли, прозвучавшей в его словах. Его бедная мать не единственная, кто надеялся, что негодяй, произведший на свет незаконного отпрыска, когда-нибудь позаботится о нем, подумала Эмма.

Она поняла, что Эдисон нашел способ усмирить кипевший в нем гнев. Но старая злость до конца не исчезла.

– Ваш отец, сэр. – Она деликатно помолчала. – Могу я спросить, вы когда-нибудь с ним встречались?

Эдисон одарил ее улыбкой, достойной большого волка.

– Он навестил меня раз или два, когда его жена и ребенок умерли при родах. Мы так и не стали, как говорят, близки. Он умер, когда мне исполнилось девятнадцать. Я тогда жил за границей.

– Как печально…

– Думаю, мы достаточно обсудили эту тему, мисс Грейсон. Прошлое ушло. Я упомянул о нем, только чтобы заверить вас, что понимаю ваше положение. Сегодня важно лишь то, что мы заключили пакт, оберегающий наши секреты. Надеюсь, я могу положиться на вас и вы выполните свою часть сделки?

– Даю вам слово, сэр. А теперь, прошу извинить, мне надо вернуться в дом. Не обижайтесь, но я не могу допустить, чтобы меня увидели здесь, в саду, наедине с вами или с любым другим джентльменом.

– Ну, разумеется. Вопрос добродетели. Эмма вздохнула:

– Ужасно надоедает все время печься о своей репутации, но это жизненно важно при моей работе.

Его пальцы мягко, но весьма уверенно сомкнулись на ее руке, когда она проходила мимо.

– Если вы не против, у меня есть еще один вопрос. Эмма взглянула на него:

– Что за вопрос, сэр?

– Что вы будете делать, если Чилтон Крэйн вас узнает?

Эмма вздрогнула.

– Не думаю. Работая в Рэлстон-Мэноре, я носила парик и не надевала очков.

– Но если он вспомнит ваше лицо? Эмма расправила плечи.

– Что-нибудь придумаю, как всегда.

Его улыбка была быстрой и совершенно искренней.

– Верю, – сказал он. – Что-то подсказывает мне, что, несмотря на нынешнее финансовое положение, вы никогда не останетесь без средств, мисс Грейсон. Я сохраню ваши секреты.

– А я – ваши. Доброй ночи, мистер Стоукс. Удачи вам в поисках пропавшей собственности вашего друга.

– Спасибо, мисс Грейсон, – неожиданно официально произнес Эдисон. – Удачи вам в ваших усилиях возместить потерянные вложения.

Она вгляделась в его лицо, скрытое тенью. Непонятный мужчина и, вполне возможно, опасный при определенных обстоятельствах. Но ее интуиция подсказывала, что она может положиться на его честное слово.

Хорошо, если интуиция ее не подведет.

Глава 4

– Черт побери, где мой тоник, Эмма? У меня с раннего утра жутко болит голова. – Летиция, леди Мэйфилд, села, опираясь на подушки, и с ненавистью посмотрела на поднос с шоколадом. – Видимо, я вчера немного перебрала шампанского. Нынче вечером буду осторожнее.

«Это вряд ли», – подумала Эмма, беря бутылку с тоником. Что касается шампанского, то здесь Летти меры не знает.

– Вот он, Летти.

Взгляд слезящихся глаз обратился на бутылку в руках Эммы. Леди Мэйфилд с живостью схватила ее:

– Слава Богу! Не знаю, что бы я делала без своего тоника? Он творит чудеса.

Эмма подозревала, что бутылка содержит хорошую порцию джина в сочетании с другими столь же сомнительными ингредиентами, но воздержалась от замечания. За последние несколько недель она успела полюбить свою хозяйку. Дочь обедневшего йоркширского фермера начала свою жизнь как Летти Пиггинс. Леди Мэйфилд любила повторять, что много лет назад, когда она молодой женщиной попала в Лондон, ее единственным достоянием были девственность и восхитительная грудь.

«Я разумно распорядилась своим достоянием, девочка, и видишь, чего достигла? Пусть моя история послужит тебе уроком».

Насколько Эмма смогла понять, Летти, поместив свое достояние для большей уверенности в платье с глубоким вырезом, привлекла внимание старого лорда Мэйфилда. Они поженились по специальному разрешению. Три месяца спустя Мэйфилд умер, оставив молодой жене титул и состояние.

Но Эмма восхищалась своей новой работодательницей не потому, что та сумела заполучить богатого мужа. В течение последующих тридцати лет она с умом продолжала делать вложения, но теперь уже деньгами, а не своими физическими данными. Летти более чем утроила оставленное ей Мэйфилдом наследство.

«Это определенно знак свыше», – думала Эмма.

Леди Мэйфилд налила большую порцию тоника в кружку и быстро ее осушила.

– Это поможет. Спасибо, моя милая. – Летти удовлетворенно вздохнула и вернула бутылку Эмме. – Сбереги ее для меня до завтрашнего утра. Возможно, она мне снова понадобится. А теперь расскажи, какие причудливые сельские развлечения приготовили для нас сегодня?

– Когда я была внизу, – ответила Эмма, – экономка сообщила, что сегодня днем джентльмены поедут на местные скачки. А дамы собираются попытать свои силы в стрельбе из лука.

На лице Летти появилась тоска.

– Я бы лучше поехала на скачки, но, полагаю, это невозможно.

– Вид дамы, делающей ставки наравне с фермерами и джентльменами из Лондона, наверняка шокирует местных господ, – бодро согласилась Эмма. – Кстати, кухарка сказала, что завтрак снова подадут попозже.

– Надо думать. – Летти помассировала виски. – По-моему, я буду в состоянии выбраться из постели не раньше чем через час. А о том, чтобы съесть что-нибудь до полудня, нечего и думать. У остальных наверняка то же самое. Мы хорошо нагрузились к тому моменту, как разошлись по своим комнатам.

– Не сомневаюсь,

Летти скривилась:

– А ты, видно, как обычно, ранняя пташка, да?

– Я всегда встаю рано, – пробормотала Эмма, – Я прекрасно понимаю, что, по вашему мнению, по утрам не происходит ничего интересного, но некоторым из нас приходится вставать рано.

Рассказывать Летти, что сегодня она встала даже раньше обычного, потому что плохо спала, не стоило. Занятно, но не мысли о Чилтоне Крэйне не давали ей уснуть. Ее мучили воспоминания о поздней встрече с Эдисоном Стоуксом.

Хоть какое-то разнообразие, философски убеждала она себя. Обычно сон бежал из-за нависшей над ней угрозы финансового краха. Эдисон Стоукс был, без сомнения, гораздо более интересной темой, чем туманное будущее.

Эмме пришло в голову, что, раз уж она заключила с ним довольно опасную сделку, не мешало бы выяснить о Стоуксе как можно больше. Летти всегда была превосходным источником всевозможных сведений.

Эмма прокашлялась.

– Вчера вечером на лестнице я немного поболтала с мистером Стоуксом. Интересный джентльмен!

– Ха! Деньги делают мужчин интересными, – с удовольствием заметила Летти. – А у Стоукса их достаточно, чтобы сделать его просто неотразимым.

Эмма осторожно бросила пробный шар:

– Вероятно, вложения?

– Разумеется. В юности у него не было ни гроша. Разве ты не знаешь, что он родился, так сказать, не с той стороны одеяла. Его отцом был наследник Эксбриджей. Обрюхатил глупую гувернанточку.

– Понятно.

– Леди Эксбридж так и не приняла своего внука.

– Вряд ли это вина мистера Стоукса. Летти состроила гримаску:

– Тебе никогда не убедить в этом Викторию. Встречая внука, она вспоминает, что ее сын Уэсли так и не обзавелся законным наследником, до того как сломал себе шею, свалившись с лошади. Эта мысль ее просто гложет.

– Вы хотите сказать, что она перенесла свою злость на Стоукса?

– Пожалуй. Дело не только в том, что Уэсли разбился, не успев выполнить свой долг. Он еще умудрился проиграть все состояние незадолго до смерти.

– Удивительно последовательный человек!

– На самом деле он был позором семьи. После его смерти молодой Стоукс вернулся из-за границы обладателем состояния и восстановил доброе имя Эксбриджей, а также спас Викторию от разорения. Естественно, этого она тоже не может ему простить.

Эмма подняла брови:

– Однако деньги она взяла?

– Конечно. Никто не назовет Викторию глупой. Правда, я давно ее не видела. Мы никогда не были близкими подругами, но здоровались. А когда Уэсли умер, она затворилась в своем доме и не принимает приглашений. Кажется, иногда бывает в театре.

– Совершенно очевидно, что ее внук больше вращается в обществе.

– На самом деле нет. – Летти на мгновение задумалась. – Имей в виду, что нет такой леди в Лондоне, которая не мечтала бы залучить его к себе. Но он обычно не ходит ни на какие сборища. Довольно странно, что Эдисон объявился здесь, на приеме Уэра.

– Думаю, его одолела скука. Мужчинам очень быстро все надоедает. Они постоянно ищут новых развлечений.

– Только не Стоукс. – Летти многозначительно кивнула. – Есть только одна причина, по которой он потрудился принять приглашение Уэра.

Эмма затаила дыхание. Неужели Летти догадалась об истинной причине, приведшей Стоукса в замок?

– И что же это? – спросила она.

– Он явно ищет жену.

Эмма вытаращила глаза:

– Жену?

Летти усмехнулась:

– В таких делах мужчине, ясное дело, необходимо руководство. Здесь ему едва ли подвернется подходящая невинная крошка из хорошей семьи. Бэзил Уэр дает прием, чтобы поразвлечься.

– Это верно. Приглашенные женщины – все как на подбор богатые вдовы, вроде леди Эймс. Такой тип не привлечет мужчину, ищущего невесту-девственницу с безупречной репутацией. – Эмма вряд ли могла объяснить, откуда появилась уверенность, что Эдисон здесь не ради ярмарки невест.

Конечно, когда Стоукс завершит свою миссию, он может заодно исследовать и брачный рынок. Ее мысли были прерваны стуком в дверь.

– Войдите, – откликнулась Эмма. Она улыбнулась появившейся служанке:

– Доброе утро, Полли. Входи.

– Утро доброе, мисс Грейсон.

Летиция с надеждой посмотрела на поднос в руках Полли:

– Это, должно быть, мой кофе?

– Да, мэм. И тосты, как вы заказывали. – Полли поставила поднос на стол. – Что-нибудь еще, мэм?

– Да, унеси этот гадкий шоколад, – велела Летти. – Не представляю, как можно начинать день с немыслимо горячего шоколада. Мне помогает только кофе.

– Да, мэм. – Полли поспешила к кровати и забрала поднос.

Летти посмотрела на Эмму:

– А ты уже пила кофе или чай, моя дорогая?

– Да, спасибо, Летти. Я пила раньше, когда спускалась вниз.

– Хм… – Летти прищурилась. – Как ты там устроилась одна, на третьем этаже?

– Вполне сносно, – заверила ее Эмма. – Не волнуйтесь обо мне, Летти. Миссис Гаттен отвела мне симпатичную комнатку вдали от других.

По правде говоря, она ненавидела маленькую, тесную каморку на третьем этаже. Она действовала на нее угнетающе. Нет, даже более того. Там витало ощущение зла. Она бы не удивилась, если бы узнала, что когда-то в этой маленькой комнате кого-то зверски убили.

Полли взглянула на Эмму:

– Я извиняюсь, мэм, но экономка поместила вас туда, потому как это была комната мисс Кент. Думаю, миссис Гаттен решила: раз годилось для нее, подойдет и для вас.

– А кто это – мисс Кент? – спросила Эмма.

– Она была компаньонкой леди Уэр, покойной тетушки хозяина, которая оставалась хозяйкой замка до самой смерти. Леди Уэр наняла мисс Кент, чтоб та была рядом в последние месяцы ее ужасной болезни. А потом она исчезла.

– Леди Уэр? – Летиция пожала плечами. – Ничего удивительного. Большинство покойников имеют обыкновение исчезать после того, как сыграют в ящик.

– Я не про леди Уэр, мэм. – Полли казалась взволнованной. – Хозяйка, конечно, умерла и похоронена – упокой, Господи, ее душу!.. Это мисс Кент взяла да и пропала, как привидение.

– А что еще ей оставалось делать при таких обстоятельствах? – сухо заметила Эмма. – Хозяйка умерла, платить ей больше некому. Полагаю, мисс Кент сейчас работает в другом доме.

Полли отрицательно покачала головой:

– Вот уж нет. Эмма нахмурилась:

– Что ты хочешь сказать?

– А то, что она, мисс Кент то есть, ушла без рекомендаций.

Эмма уставилась на девушку:

– Почему же она так поступила?

– Миссис Гаттен думает, что мисс Кент сглупила и спуталась с хозяином. Пустила к себе под юбку, вот что, А потом они разругались.

– А из-за чего? – спросила Эмма.

– Никто не знает. Это было как-то вечером, через несколько дней после смерти леди Уэр. А на следующее утро она ушла, забрав все свои вещи.

– О Боже!.. – прошептала Эмма.

– Ежели вы меня спросите, так все очень странно было. – Полли явно наслаждалась вниманием слушателей. – Но она вообще чудно себя вела с той ночи.

– Чудно? – проявила краткий интерес Летти. – О чем ты говоришь, девочка?

– Это я ее нашла, леди Уэр то есть. – Полли доверительно понизила голос:

– Я несла поднос с чаем в ее комнату – в эту комнату, это была…

Глаза Летти расширились.

– Боже всемогущий! Ты говоришь, что это была спальня леди Уэр? Та, в которой она умерла?

Полли энергично кивнула:

– Ну да. Ну вот, я несла ей чай. Иду я, значит, по коридору и вижу, мистер Уэр выходит из этой комнаты. Серьезный такой. Увидел меня и говорит: мол, леди Уэр только что умерла во сне. Сказал, что собирается отдать распоряжения и объявить прислуге.

– Но ведь ее смерть не была неожиданной, – резонно заметила Летти.

– Нет, мэм, – согласилась Полли. – Мы все удивлялись, что она вообще держалась так долго. Ну, в общем, я сюда зашла. И когда я закрывала лицо леди Уэр простыней, случилась странная вещь.

– Ну? – подогнала ее Летти. – Какая странная вещь?

– Мисс Кент выскочила из гардеробной. – Полли подбородком указала в сторону двери, отделявшей от основного помещения спальни меньшую комнату, пуганная, как будто увидела привидение.

– Может, и так, – сказала Летти, – призрак леди Уэр.

Эмма недовольно посмотрела в ее сторону:

– Вы же не верите в привидения, Летти! Та пожала плечами:

– Доживешь до моих лет, узнаешь, что в мире существуют и не такие странные вещи, девочка.

Эмма пропустила колкость мимо ушей. Она повернулась к Полли:

– Может, мисс Кент просто расстроилась из-за смерти леди Уэр?

– А что она делала в ее гардеробной? – задала Полли риторический вопрос. – Знаете, что я думаю?

– Уверена, ты нам сейчас расскажешь, – заметила Эмма.

Полли подмигнула:

– Думаю, они с хозяином развлекались в гардеробной, когда леди Уэр умерла. Наверное, мисс Кент стало не по себе, когда она вышла и увидала, что леди Уэр скончалась.

Летти это даже позабавило.

– Бедная женщина. Обнаружить, что твоя хозяйка умерла, пока ты тискалась в смежной комнате! Это, без сомнения, способно расстроить.

– Не говоря уже о шоке, когда она поняла, что внезапно лишилась работы, – скорее для себя, чем для остальных, пробормотала Эмма.

– Как я, значит, сказала, через несколько дней она ушла. – Лицо Полли снова приняло подобающее случаю серьезное выражение. – Миссис Гаттен сказала мне, что вряд ли мисс Кент получит другое место. Почтенные дамы не захотят нанять компаньонку, у которой нет рекомендаций с прежнего места.

Эмма подумала, что с этой трудностью как раз можно справиться. Но решила, что лучше не распространяться об этом в присутствии своей хозяйки.

Летти с сожалением покачала головой:

– Молодая женщина должна как следует заботиться о своем достоянии. И вкладывать с прицелом на будущее. Девушка, пренебрегшая добродетелью и репутацией ради мимолетного увлечения, должна ожидать плохого конца.

– Все равно жалко, – уже у двери заметила Полли. – Мисс Кент была добра к леди Уэр. Часами с ней сидела, хотя хозяйка по большей части была не в себе из-за опиума. Мисс Кент просто сидела рядом и вышивала. Очень уж она любила работать иголкой.

Когда дверь за Полли закрылась, ненадолго воцарилась тишина. Эмма воспользовалась ею, чтобы поразмышлять о риске в выбранной ею сфере деятельности.

– Банальная история, – заключила Летти. – У нее мало шансов найти себе новое место компаньонки, это уж точно, во всяком случае, без рекомендаций. Как грустно, что молодая женщина так беспечно отнеслась к своему достоянию.

Эмма хмыкнула. Она подумала о рекомендациях, написанных ею для себя за последние недели.

– Иногда можно создать иллюзию достояния. Летти вздела тонкие седые брови. В ее живых карих глазах мелькнуло озорное веселье.

– Если девушка достаточно умна для этого, тогда ей лучше использовать эту иллюзию, чтобы выйти за богатого старого дурака, впавшего в детство. Бери пример с меня – достигнешь этого, и можешь наслаждаться жизнью.

Эмма подумала о том, каково это – отдаться человеку, которого не любишь и не уважаешь. Она сцепила руки на коленях. Для себя и Дафны она добьется лучшей участи.

– Я не собираюсь замуж, Летти.

Леди Мэйфилд задумчиво изучала ее из-под полуопущенных ресниц.

– Значит ли это, что ты уже лишилась своего главного достояния или просто не хочешь продавать его на ярмарке невест?

Эмма ослепительно улыбнулась:

– Если так случилось, что я лишилась добродетели, разве я скажу об этом, рискуя потерять место вашей компаньонки, как вы думаете?

Летти усмехнулась:

– Отлично сказано, моя милая! Значит, ты не заинтересована в обмене своего достояния на обручальное кольцо, да?

– В последнее время мое состояние упало до очень низкого уровня, – сказала Эмма, – но не настолько, чтобы заставить меня заняться торговлей.

Лондонские газеты пришли незадолго до полудня. Как и многие джентльмены, живущие в деревне, Бэзил Уэр выписывал огромное количество, включая «Таймс».

Последний час Эмма провела в библиотеке, лихорадочно ожидая прибытия почты. Обитатели дома, наконец, проснулись, но мало кто из гостей отважился спуститься вниз. Когда миссис Гаттен, пухлая и спокойная, вошла в комнату, неся в натруженных руках газеты, Эмма только что не бросилась на нее:

– Спасибо, миссис Гаттен!

Она выхватила газеты из рук экономки и поспешила к креслу у окна.

– Да не за что. – Миссис Гаттен покачала головой:

– Никогда еще не видела, чтобы с таким рвением читали газеты. Как будто в них пишут что-то хорошее.

Эмма едва дождалась ухода экономки. Тогда она сорвала ненужные очки и отложила их в сторону. Роясь в газетах, девушка озабоченно искала новости о кораблях.

О судьбе «Золотой орхидеи», в которую она вложила почти все, что получила за продажу дома в Девоне, не было ни слова. Судно задерживалось уже на два месяца.

«Предполагается пропавшим в море».

Впервые Эмма прочла эти ужасные слова в колонке о кораблях полтора месяца назад, но все еще не могла заставить себя расстаться с надеждой. Она так верила, что ее единственная акция в «Золотой орхидее» окажется мудрым вложением! Ее интуиция никогда не была так сильна, как в тот день, когда она рискнула всем, поставив на это судно.

– Чертов корабль! – Эмма отшвырнула газеты. – В последний раз я прислушалась к своей интуиции.

Но произнося эту клятву, девушка знала, что лжет. Иногда ее предчувствия были слишком сильны, чтобы их игнорировать.

– Добрый день, мисс Грейсон. Вы мисс Грейсон, не так ли? Боюсь, я почти не видел вас со дня вашего приезда.

Эмма подпрыгнула при звуке голоса Бэзила Уэра. Она схватила очки и кое-как пристроила их на носу. Затем повернулась к джентльмену, стоявшему в дверях.

– Добрый день, сэр. Я не слышала, как вы вошли.

Бэзил Уэр был по-своему привлекательным человеком – румяный, открытый, явно проводящий много времени на воздухе. Особенно хорошо он выглядел в одежде для верховой езды. Его редко видели без хлыста, который он носил, как другие носят трость. Несмотря на годы, проведенные в Америке, Уэр, как подумалось Эмме, являл собой олицетворение английского джентльмена – добродушного и любящего спорт. Он прекрасно смотрелся рядом со своими борзыми, лошадьми и товарищами по охоте.

По словам Летти, Бэзил Уэр прошел дорогой многих младших сыновей. Одинокий и обедневший, он отправился в Америку, чтобы сколотить состояние. В Англию Бэзил вернулся в начале этого года, когда узнал, что его тетка умирает, а он ее единственный наследник.

Вступив во владение наследством, Бэзил влился в блестящий светский круг с очаровательной непринужденностью и так-том, которые снискали ему исключительную популярность.

– Есть что-нибудь интересное в газетах? – спросил Бэзил, неторопливо входя в комнату. – Признаюсь, последние несколько дней я не следил за событиями в Лондоне. Был весьма занят, развлекая гостей.

– Я не заметила никаких особо важных новостей. – Эмма встала и расправила свою темно-коричневую юбку.

Она уже собралась откланяться, когда на пороге появилась большая, неуклюжая фигура в голубой с серебром ливрее – это были цвета леди Эймс.

Суон, личный лакей Миранды, отнюдь не напоминал грациозного лебедя, с которым должен был ассоциироваться благодаря своему имени. У него была такая толстая шея, что, казалось, ее нет вовсе. Плоское, широкое лицо. Ткань дорогой ливреи туго обтягивала бугрящиеся мышцы. Глядя на его руки и ноги, Эмма вспомнила медведя, которого однажды видела на ярмарке.

Неудивительно, подумала Эмма, что прошлой ночью Чилтон Крэйн так быстро убрался из спальни Миранды, когда та пригрозила позвать своего лакея.

Но вместе с тем честный, искренний взгляд Суона указывал на то, что этот человек не жесток. Просто у него такая внешность. Насколько Эмма могла судить, он был очень предан своей госпоже.

– Извиняюсь, сэр, – голосом, похожим на скрежет ржавого железа, произнес Суон. – У меня для вас послание от моей хозяйки. Леди Эймс просила сказать вам, что она счастлива занять приглашенных дам, пока вы и другие джентльмены будете на скачках.

– Великолепно! Мне не придется беспокоиться, что дамы заскучают, пока нас не будет.

Суон кашлянул:

– У меня сообщение и для вас, мисс Грейсон.

– Для меня? – Эмма была ошеломлена. – От леди Эймс?

– Да, мэм. Она велела мне пригласить вас принять участие в развлечениях, которые она придумала на этот вечер. Она сказала, что не хочет, чтобы вы бродили одна, как вчера.

– Правильно! – весело подхватил Бэзил. – Вы компаньонка леди Мэйфилд и такая же гостья, мисс Грейсон. Обязательно присоединитесь сегодня к Миранде и другим дамам.

Этого ей хотелось меньше всего, по Эмма не смогла найти предлог, чтобы вежливо отказаться.

– Спасибо, мистер Уэр. – Она слегка улыбнулась Суону:

– Пожалуйста, передайте леди Эймс мою благодарность за ее внимание.

– Моя госпожа – самая добрая и заботливая леди. – В скрипучем голосе Суона прозвучало нечто похожее на благоговение. – Это большая честь – служить ей.

«Бог ты мой! – подумала Эмма. – Бедняга ее любит».

Глава 5

Чай, как объяснила Миранда, был необычной смесью. Ее составил по ее заказу торговец поблизости от Бонд-стрит. Она привезла с собой в Уэр-Касл этого чая в избытке, пусть его попробуют и другие.

– Вряд ли стоит дожидаться дорогого Бэзила, не так ли? – проговорила Миранда, налив дамам по первой чашке. – Мужчины в таких вещах ничего не понимают.

Эмма очень медленно поставила свою чашку. Она не рискнула делать быстрых движений. От внезапного головокружения ее слегка замутило. Если ее стошнит перед всеми этими утонченными дамами, сидящими кружком, она будет унижена.

По счастью, никто не заметил ее затруднения. Все были захвачены новым развлечением, предложенным Мирандой. Какая-то игра в угадывание.

Миранда блистала в роли хозяйки дома. Ее блестящие черные волосы были уложены по последней моде. Ярко-голубой цвет платья совпадал по тону с цветом глаз.

Она не только была исключительно красива, подумала Эмма, – она, казалось, искрилась. Что бы ни происходило вокруг нее, Миранде каким-то образом удавалось быть центром внимания.

Ее преданный лакей Суон следил за ней с обожанием, которое вызывало у Эммы болезненное ощущение.

– Кто может сказать, какую карту я перевернула? – весело спросила Миранда. – Сюзанна? Попробуете?

– Туз треф? – предположила Сюзанна, леди Тредмер.

– Нет. – Миранда выжидательно посмотрела на следующую по кругу даму:

– Ваша очередь, Стелла.

– Дайте подумать. – Высокая блондинка сделала вид, что думает. Затем рассмеялась. – Не имею ни малейшего представления, Миранда. Может, тройка бубен?

– Боюсь, нет. – Миранда не переставала широко улыбаться. – Кто следующий? Вы, Летти?

– Никогда не была сильна в подобных вещах, – ответила леди Мэйфилд. – Карты меня интересуют, только когда деньги на кону.

– Попробуйте, – подбодрила ее Миранда. Летти сделала глоток чая и посмотрела на карту:

– Что ж, дайте мне минутку подумать.

Эмма сделала глубокий, судорожный вдох, пытаясь взять себя в руки. Что с ней такое? У нее же прекрасное здоровье! Всего минуту назад она чувствовала себя великолепно.

Хотя она не горела желанием соревноваться в стрельбе из лука, Миранда настояла, и Эмма постаралась быть вежливой. Она послушно приняла участие в шарадах, которые последовали за стрельбой, а теперь пыталась заинтересоваться дурацкой карточной игрой.

Миранда обращалась сегодня с Эммой удивительно сердечно. Возможно, немного снисходительно, но почти по-дружески. Она особенно хотела, чтобы Эмма приняла участие в манипулировании с картами.

– Червовый король, – объявила Летти.

– Не правильно. Мисс Грейсон? – повернулась к Эмме Миранда. – Ваша очередь.

– Простите, я… – Эмма оборвала себя, пытаясь сосредоточиться, чтобы не оконфузиться и не подвести ни себя, ни Летти. – Что это было?

– Именно об этом я вас и спрашиваю, мисс Грейсон, – сказала Миранда с едва заметным нетерпением в голосе. – Я поняла, что вы хотели сыграть в эту игру.

– Да, конечно.

Эмма сглотнула, чтобы подавить подступающую тошноту, и уставилась на карту на столе.

Нужно всего лишь назвать карту, любую карту. Игра Миранды была не из тех, где требовалось умение. Все решал случай. И, разумеется, никто не ждет, что она даст правильный ответ.

Подняв взгляд от карты, она посмотрела прямо в голубые глаза Миранды.

И внезапно она поняла, какая карта лежит на столе рубашкой вверх.

– Туз червей, – скромно промямлила она.

В глазах Миранды мелькнуло удивление, а может, и возбуждение. Она протянула руку и перевернула карту.

– Вы угадали, мисс Грейсон. Это туз червей.

– Просто повезло, – слабо проговорила Эмма.

– Давайте попробуем еще. – Миранда взяла колоду карт и начала быстро тасовать ее. – Суон, пожалуйста, налей всем еще моего особого чая.

– Да, мэм.

Суон, как обычно стоявший рядом с Мирандой, взял большой серебряный чайник.

Пока он наполнял чашку Синтии Дэлленкэмп, та разглядывала его с выражением живейшего интереса.

– Где вы раздобыли Суона, Миранда? – спросила она, словно лакея тут и не было. – В высшей степени забавное существо. Мне нравится в мужчинах размер, а вам?

Суон вздрогнул, но мужественно перешел к следующей чашке. Несмотря на свое состояние, Эмме стало очень жаль его.

– Он работает у меня с начала сезона. – Миранда изогнула черную бровь. – Уверяю вас, он исключительно полезен в доме.

– Ив самом деле, – пробормотала Синтия. – Вы не одолжите мне его на денек-другой? Чтобы я смогла определить, все ли у него такое большое, как можно надеяться. Клянусь, очень трудно найти мужчину, способного удовлетворить меня во всех отношениях.

При таком откровенном намеке несколько дам разразились смехом.

Остановившийся рядом с Эммой Суон глубоко, мучительно покраснел. Она заметила, что чайник дрожит в его руках. Она испугалась, что, наполняя ее чашку, он прольет напиток и вызовет не только новый смех, но и гнев своей хозяйки.

– Нет, спасибо, – быстро проговорила Эмма. – Мне достаточно.

– Но я настаиваю! – резко сказала Миранда. – Это – великолепное тонизирующее средство.

– Уверена в этом. – Эмме вдруг пришло в голову, что, должно быть, ей нехорошо именно от этого необычного чая. Она украдкой оглядела присутствующих. Казалось, больше никто от него не пострадал.

– Налей мисс Грейсон чаю, Суон! – резко приказала Миранда,

– Клянусь, – как бы про себя, но так, чтобы слышали окружающие, пробормотала Синтия, – мне очень нравится, как сидит на Суоне ливрея, а тебе, Эбби? Она подчеркивает его самые выгодные места. Вид сзади особенно пикантен.