Чарли очень любил Дугласа Маккензи, и Белинда знала, что возможность принять сержанта и подать ему чай будет для индейца настоящим праздником.
Когда они приблизились, Дуглас снял шляпу и улыбнулся.
Белинда пыталась выбросить из головы Джоша Рогана, но все равно думала о нем, и эта мысль, так же как и мысли об Аннабел, постоянно тревожила ее. Когда она видела привлекательного мужчину, как теперь Дугласа, она всегда вспоминала о Джоше, хотя и не могла думать о нем без горечи.
— Привет, Дуглас! — весело поздоровалась она. — Мы работали.
— Я вижу. — Он протянул руку, чтобы взять у нее небольшую сумку. — Сделали хорошие снимки?
— Надеюсь, — кивнула она.
Дуглас вошел вслед за Белиндой и Чарли в палатку и поставил сумку.
— На почте для вас было письмо. Я захватил его с собой.
Он достал из кармана куртки длинный желтый конверт. Белинда с волнением и некоторым беспокойством взяла его. Почта здесь работала медленно и ненадежно, и она получала очень мало писем. От кого бы оно могло быть? Она перевернула конверт, и в глаза ей бросилась надпись «Леслис уикли». Белинда негромко вскрикнула и надорвала конверт. Двое мужчин смотрели, как она прочитала письмо, а потом подняла на них сияющие от радости глаза.
— Дуглас, Чарли, это от «Леслис»! Они пишут, что хотят заказать фотографии и текст, если я смогу сочинить его! И обещают хорошо заплатить! — Она повернулась к Чарли: — Чарли, мы должны отпраздновать это грандиозным чаепитием!
— Можете не сомневаться! — просиял Чарли. — Я иду в кондитерскую за хорошим пирожным. Что скажете?
— Я скажу «да»! — радостно ответила Белинда. — Вы останетесь, Дуглас, правда?
Сержант стоял, ошеломленно глядя на нее.
— Да, — ответил он, — но только если вы обещаете все время быть такой веселой.
Белинда засмеялась, и радость ее была искренней.
— Обещаю, Дуглас! — Она не помнила, когда чувствовала себя такой счастливой. — Вы останетесь, да?
— С удовольствием, — сказал он.
Чай удался на славу. Чарли превзошел самого себя, и Белинда размышляла, что они будут делать с остатками торта.
Совершенно случайно в кондитерской оказался огромный шоколадный торт, изготовленный специально для чьего-то дня рождения. На его шоколадной глазури красовалась ярко-желтая надпись «С днем рождения, Лось, старая перечница!».
Но заказчик не забрал торт, и кондитер, жаждавший продать свой шедевр, пока тот не зачерствел, отдал его Чарли по сходной цене.
«Ладно, — подумала Белинда, — по крайней мере сладкоежка Чарли успокоится на несколько дней».
Она откинулась на стуле, ощущая себя сытой и довольной. Дуглас смотрел на нее взглядом, который она уже научилась понимать. Ну а почему бы и нет? Она женщина, а он мужчина. Довольно обычное явление. На мгновение она растаяла под его взглядом, чувствуя себя желанной и ощущая некоторое возбуждение. Дуглас наклонился к ней, собираясь что-то сказать, но в это время снаружи раздался голос:
— Эй! Здесь есть кто-нибудь?
Сердце Белинды радостно подпрыгнуло. Это был Джош Роган!
Ошеломленная внезапным напором чувств, она не могла вымолвить ни слова. Она не желала его видеть. Она отчаянно хотела его видеть. Белинда почувствовала, как тело ее обдала лихорадочная волна жара, сменившаяся холодом, и поняла, что Дуглас с любопытством смотрит на нее.
Она открыла рот, но слов не было.
Из этого состояния ее вывел Чарли. Вынырнув из-за занавески в глубине палатки, он подошел к выходу и откинул клапан. Белинда слышала его голос как будто издалека.
— А, мистер Роган. Рад вас видеть.
А затем она услышала голос Джоша, вновь всколыхнувший бурю чувств, которые она отчаянно пыталась в себе подавить.
— Мисс Белинда дома? Могу я поговорить с ней?
Скажи ему «нет»! Нет! Вдруг ее охватил страх, что она произнесла эти слова вслух.
— Да, она здесь. Принимает гостей. У нас много чая и сладостей. Входите. Думаю, она будет рада вас видеть.
Джош вошел в палатку и остановился у стола, настороженно глядя на Белинду и Дугласа своими странными голубыми глазами.
— Мисс Ли, — официально обратился он к ней. — Рад вас видеть. Я не знал, что у вас гость…
Она бросила быстрый взгляд на Дугласа, лицо которого было таким же настороженным, как и у Джоша. Мужчины с недоверием смотрели друг на друга, как давние враги, хотя виделись впервые.
— Сержант Маккензи, — поспешно сказала она, — это Джошуа Роган, мой… давний друг.
Мужчины кивнули, но никто не подал руки. Повисло молчание, и Белинда посчитала себя обязанной нарушить его.
— Вы не присядете, мистер Роган? — холодно предложила она. — Может, чашку чаю?
Джош, поколебавшись, покачал головой.
— Нет, я не хочу навязывать свое общество, когда у вас гость. Я просто зашел узнать, все ли у вас в порядке. Я говорил с вашей сестрой, и… — Он смутился и умолк.
Белинда почувствовала, как жар заливает ее лицо. Она начинала сердиться, хотя сама не могла сказать на кого: на Джоша — за то, что он пришел сюда, или на саму себя — за то, что его появление так расстроило ее.
— Очень любезно с вашей стороны, — сухо промолвила она, надеясь, что ее голос звучит достаточно враждебно. — Оставайтесь. Выпейте чаю.
Чарли наполнил чашку и передал Джошу, который машинально взял ее. Момент, когда он мог достойно уйти, был упущен.
Он нерешительно сел и глотнул обжигающей жидкости.
— Вы приехали на Юкон в поисках золота, мистер Роган? — откашлявшись, задал вопрос Дуглас.
— Да, — ответил Джош, не отрывая взгляда от лица Белинды.
Теперь она по-настоящему рассердилась. Зачем он сюда пришел? Чего хочет?
— Вы нашли место, чтобы застолбить участок? — спросил Дуглас. — Насколько я знаю, большая часть перспективных участков уже разобрана.
— Нашел. — Джош повернулся к сержанту, и их взгляды встретились.
Дуглас внимательно посмотрел в глаза Джошу. В голове канадца прозвенел тревожный звоночек. Это не тот человек, от которого можно быстро избавиться. Он интересуется Белиндой, и этот интерес носит романтический характер? Маккензи почувствовал, как его неприязнь усиливается. Дуглас уже собрался спросить Рогана, давно ли тот приехал в Доусон, но в этот момент Джош повернулся к Белинде:
— Могу я пару минут поговорить с вами наедине?
Белинда поперхнулась.
— Не думаю, что это было бы вежливо, мистер Роган. Вы прекрасно видите, что у меня гость, и я считаю, что в данной ситуации крайне неприлично просить меня о приватной беседе.
Джош опустил чашку на стол с такой силой, что чуть не разбил хрупкий фарфор. Горячий чай выплеснулся на скатерть.
— Черт побери, Белинда, это очень важно, иначе я не стал бы просить! Не играйте со мной!
Белинда, вскипев от гнева, отбросила стул и вскочила.
— Мистер Роган, я была бы благодарна, если бы вы ушли. Немедленно! Свои извинения можете прислать по почте!
Дуглас тоже поднялся.
— По-моему, все достаточно ясно, — небрежно бросил он.
Но Джош взмахом руки остановил его.
— Садитесь, Маккензи. Это личное дело. Мисс Ли и мое. Это вас не касается. — Он бросил на Дугласа презрительный взгляд. — А также ваших парней в красных мундирах. Скажите мне вот что, сержант… Меня всегда удивляло, как в таких ярких мундирах вы умудряетесь хоть кого-то поймать. Преступники могут видеть ваше приближение за целую милю!
Белинда охнула и прикрыла рот ладонью.
Лицо Дугласа стало почти такого же цвета, как его мундир, мальчишеские черты лица посуровели.
— Я был бы вам благодарен, Роган, если бы вы помнили, с кем разговариваете! В противном случае я могу забыть, что вы так называемый друг мисс Ли, и обращаться с вами так, как вы того заслуживаете. Убирайтесь, Роган, пока целы.
Джош напрягся, его голубые глаза сверкнули. Белинда почувствовала, как накалилась атмосфера. О Боже! Они собираются драться! Как ей остановить их?
Джош ткнул указательным пальцем в грудь Дугласа.
— Послушайте, Маккензи! Возможно, в этих краях вы олицетворяете закон, но даже закон не распоряжается отношениями мужчины и женщины. Мне нужно кое-что сказать Белинде, и я, черт возьми, намерен сделать это. И поскольку это личное, то не думаю, что вам нужно это слышать. Так что я полагаю, что выйти должны вы!
Белинда увидела, как напряглись руки Дугласа, как Джош сжал пальцы в кулак. Она громко хлопнула ладонью по столу. Чарли, стоявший на некотором удалении от них, вздрогнул от этого звука, а мужчины удивленно повернулись к ней.
— Прекратите! — крикнула она. — Оба прекратите! — Белинда понимала, что кричит, но ей было все равно. Она пристально посмотрела на Джоша: — Как мне заставить вас понять? Я не желаю слышать ничего из того, что вы собираетесь сказать. Вы понимаете? Ничего! Это мой дом, и я буду вам признательна, если вы покинете его. Немедленно. Я не хочу вас видеть, мистер Роган, и не хочу ничего слушать. Мы попрощались на озере Кратер, и, насколько я понимаю, навсегда. Вы совершенно определенно дали это понять. А теперь, пожалуйста, уходите, пока сержант Маккензи не арестовал вас за нарушение порядка!
Лицо Джоша побелело от гнева, и он молча повернулся и выскочил из палатки.
Не поднимая глаз на Дугласа, Белинда неловко опустилась на стул, с минуту помолчала, успокаиваясь, и наконец взглянула в лицо сержанта.
— Прошу прощения, Дуглас, — извинилась она. — Кажется, я доставила вам массу неприятностей, правда?
Гнев на его лице уступил место нежности.
— Вовсе не вы, Белинда. Вряд ли вас можно обвинить в том, что он ворвался сюда. Должен признать, что этот человек большой нахал!
Белинда оглянулась и увидела, что Чарли изумленно смотрит на нее. Гнев ее вновь прорвался наружу, но на этот раз он был направлен на чилкута. Боже правый, неужели они не могут оставить ее в покое!
— Чарли, — сдержанно сказала она. — Почему бы тебе не сходить к кому-нибудь в гости?
— Само собой, миз Белинда. Вернусь готовить обед.
Он исчез, и Белинда почувствовала угрызения совести из-за того, что выплеснула на него свое раздражение. Он не заслужил такого обращения и, кажется, даже не обиделся — от этого ей стало еще хуже — на ее резкие слова. Она опустила плечи и вдруг ощутила на своем локте сильную руку Дугласа.
— Вы устали. Подобная сцена может вымотать кого угодно. Прилягте на кровать.
Она почувствовала, что ее поднимают, и подчинилась. Как приятно было опереться на кого-то. Она позволила довести себя до кровати; он прав, сейчас лучше всего отдохнуть и не думать ни о чем.
Дуглас придвинул свой стул к кровати, сел и взял ее за руку.
— Просто расслабьтесь, Белинда, и дышите глубоко. Это поможет.
Его голос был тихим и заботливым, ладонь, гладившая ее руку, теплой и успокаивающей. Дуглас смотрел на нее с откровенным желанием, которого даже не пытался скрыть. Он убрал пряди влажных волос с ее лба.
— Как вы прекрасны, — нежно прошептал он.
Белинда почувствовала, что у нее перехватило дыхание, сердце забилось быстрее. Она не протестовала, когда его ласковые пальцы скользнули от ее лба к щеке и погладили нежную кожу. Их прикосновение было легким, как касание перышка.
Ее взгляд остановился на пульсирующей жилке на его шее, которая неистово билась, как запертая в клетку крошечная птица. Белинда на расстоянии ощущала жар его тела, и в ее собственном теле разгорался ответный огонь.
«Нет, — подумала она, — я не должна поддаваться ему».
Но когда их взгляды встретились, тепло и покой — странно чарующие — охватили ее, и она не могла оторваться от его глаз. Белинда была поражена, каким открытым и ранимым стало лицо Дугласа; все его чувства были написаны на его лице. Как приятно чувствовать себя желанной! Это заставляло ее острее ощущать свою женственность.
Его рука медленно скользнула по ее щеке вниз. Прикосновение Дугласа отозвалось в ней чувством, похожим на смесь наслаждения и боли, — робкое и одновременно напряженное ожидание, которое возбуждало и пугало ее.
Рука Дугласа нашла пуговицы ее блузки и замерла.
— О, Белинда, — простонал он, — как ты прекрасна! Я мечтал об этой минуте! Я не могу…
Белинда ждала, сама не зная чего. Казалось, она погрузилась в какой-то полусон и была не в силах ни говорить, ни двигаться.
Дуглас опустился на колени рядом с кроватью и уткнулся лицом ей в плечо. Его пальцы с силой сжали ее руки, и с его губ вновь слетело ее имя. Она нерешительно протянула руку и коснулась его жестких волос.
Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Когда его лицо приблизилось и его губы коснулись ее губ, она подумала, что нужно отстраниться, но не смогла этого сделать. Его губы были горячими и сладкими, как мед, их нажим все усиливался, и она почувствовала, что ее тело отвечает ему, зажигаясь ответным огнем. Ее захлестывало неудержимое желание, которое она уже испытывала в палатке на льду — с Джошем.
Перед ее внутренним взором промелькнуло, как упрек, лицо Джоша и воспоминание о его теле, но затем все исчезло, вытесненное другими руками, другими губами.
— Надо застегнуть палатку, — с трудом прошептала она.
Он отодвинулся от нее, и она почувствовала себя брошенной. Но затем Дуглас вернулся, и в жаркой тьме она уступила безумным желаниям своего тела. Каким-то образом они освободились от одежды, и непрочная кровать приняла два сплетенных борющихся тела.
Стремясь избавиться от мук, которые преследовали ее после того, как в ней пробудили чувственность, а затем покинули на долгие месяцы, Белинда не знала стыда в своих желаниях. Дуглас не уступал ей, и вскоре палатка наполнилась ее приглушенными криками, а затем Белинда застыла неподвижно, и с ее губ слетел тихий удовлетворенный вздох.
Глава 13
Утро было ясным и жарким, и хотя комары уже свирепствовали вовсю, дубленая кожа Попрыгунчика была нечувствительна к их укусам.
Безухий Райли, удобно свернувшись на невысоком пне, тщательно умывался. Он прервался только затем, чтобы хриплым мяуканьем поприветствовать Попрыгунчика, а потом вернулся к своим занятиям. Джош опять отправился в Доусон, и участок остался в их распоряжении.
Попрыгунчик откашлялся и потянулся.
— Доброе утро, Райли. Чудесный денек, правда?
Райли дернул лохматым хвостом и принялся обрабатывать лапы. Попрыгунчик прополоскал рот, зачерпнув ковшом воды из кадки, и принялся готовить себе завтрак, состоявший из поджаренного бекона, кофе и галет. Когда бекон зашипел на сковородке, Райли закончил умывание, неспешно подошел к Попрыгунчику и начал тереться о его ногу и мурлыкать.
— Ты совсем как женщина, старый плут, — засмеялся Попрыгунчик. — Подлизываешься и становишься слаще сахара, когда тебе что-нибудь нужно!
Райли фыркнул и замурлыкал еще громче. Его желтые глаза были круглыми и невинными.
— Вот безухий дьявол! — добродушно сказал Попрыгунчик. — Потерпи, уже скоро.
Когда немудреная еда была готова, Попрыгунчик отделил немного коту, а сам с аппетитом съел остальное. Уже несколько недель он не наедался досыта и, не зная, что принесет ему завтрашний день, намеревался взять все, что можно, от дня сегодняшнего.
Он подобрал оставшийся после бекона жир последней галетой и довольно рыгнул. Да, вот это жизнь! Ему здорово повезло, что он наткнулся на Джоша Рогана. Теперь у них с Райли есть еда и крыша над головой. Но нужно приступать к работе, чтобы оправдать свое содержание. Он не был мошенником и хотел сполна отработать предоставленные ему кров и пищу.
Убрав посуду, он потушил костер и направился к палатке за инструментом.
Джош говорил правду — эту местность давно уже считали бесперспективной. Но Джош также утверждал, что у него предчувствие, а Попрыгунчик всегда принимал в расчет интуицию. Он был свидетелем того, как многие подобные озарения приносили плоды, и поэтому не сбрасывал со счетов человеческие фантазии. И кроме того, ему больше нечем было заняться. Нужно как следует обследовать участок и выяснить, нет ли здесь чего-нибудь такого, что пропустили другие.
Вместе с Райли, который терся о его ноги, Попрыгунчик, громко ругая кота, своей неподражаемой походкой направился к небольшому холмику в конце участка в стороне от реки.
У подножия холма он обнаружил следы старого русла, по которому, вероятно, когда-то протекал ручей, журчавший теперь внизу. Старик удовлетворенно заворчал и поднял кирку. Можно начать с этого места.
Солнце припекало спину, грея его старые кости, и он почти не замечал стекавших с носа и подбородка капель пота. Приятно было вновь размахивать старой киркой, и его движения подчинились привычному ритму. Комья земли летели в разные стороны.
Попрыгунчик снова занимался любимым делом.
Джош шагал по пыльной улице Доусона к «Золотому кошельку», кровь бешено стучала у него в висках. Никогда еще он так не злился на себя. Как он мог позволить себе оказаться в такой ситуации? Зачем он вообще пошел к Белинде? Аннабел сообщила ему, что с сестрой все в порядке. Но ему нужно было убедиться самому. Что ж, убедился! Ясно, что с Белиндой все хорошо, она не теряла времени даром и нашла себе нового «друга». Он понимал, что последнее утверждение несправедливо, но присутствие полицейского не давало ему покоя. Он видел, что интерес канадца к Белинде выходит за рамки служебных обязанностей.
Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ему нужно работать. У него есть задание, и важно сохранить спокойствие и объективность. Спокойствие и объективность. Ха! В таком состоянии нечего и соваться в «Золотой кошелек». Он замедлил шаг, давая себе время собраться с мыслями, и усилием воли заставил себя думать о предстоящем деле.
Последнюю неделю он собирал все, что могло лечь в основу дела против Лестера Пью и его подручного Чета Хартера. В городе золотоискателей ходило множество слухов, и вскоре он собрал целую коллекцию сплетен, предположений и обвинений против этих двух людей. Тем не менее количество свидетелей, готовых подтвердить свои показания в суде, оставалось обескураживающе небольшим. Эта вечная для представителей закона проблема в Доусоне усугублялась тем, что золотоискатели не желали тратить время и покидать свои участки, чтобы окунуться в долгую судебную процедуру.
Но Джош упорно продолжал собирать сплетни, слухи и немногие факты, надеясь, что сможет поймать Пью и Хартера на чем-нибудь действительно серьезном. Он был вынужден признать, что Пью умен. Толстяк действовал под прикрытием законного бизнеса и был осторожен, очень осторожен.
Перед Джошем возник деревянный фасад «Золотого кошелька», и он вошел внутрь.
Джош кивнул нескольким знакомым, подумав, что его уже считают завсегдатаем. Высокий бармен узнал его, и, кроме того, он подружился с парочкой танцовщиц, среди которых было довольно любопытное создание по имени Крошка Мэг. Крошка получила это прозвище из-за своей миниатюрности и по-детски невинного личика. У нее были огромные темно-карие глаза, острый подбородок, и вся она напоминала несчастного беспризорного ребенка, брошенного на произвол судьбы.
Несмотря на то что большинству местных мужчин нравились пышные женщины, Крошка Мэг пользовалась успехом. Ее невинный взгляд вызывал у мужчин желание защитить ее, и она очень хорошо знала, как использовать это преимущество.
Как только Джош занял свое обычное место у стойки, он увидел, что Крошка машет ему рукой, подзывая к себе. На ее лице сияла широкая дружелюбная улыбка, и он несколько приободрился. Может, у нее есть что-то для него.
В самом начале их знакомства Джош хорошо платил ей за то, что он называл веселой болтовней. На самом деле эта болтовня состояла из обрывков слухов, которые Крошка передавала ему, но он умело просеивал их и запоминал то, что могло оказаться полезным. Крошка довольно быстро уловила связь между большими чаевыми и содержанием своей болтовни и теперь приходила к нему со все более полезными сведениями, причем Джош ни разу напрямую не попросил девушку стать его тайным осведомителем.
— Привет, парень, — высоким нежным голоском поздоровалась она и шутливо подмигнула ему большим темным глазом. — Не угостишь ли девушку? Я умираю от жажды.
— Какой разговор! — Он повернулся к бармену: — Пит, я бы хотел купить для маленькой леди стаканчик. Если ты, конечно, обслуживаешь несовершеннолетних.
Пит и Крошка рассмеялись. Подобные шутки были частью окружавшей Крошку атмосферы, и все, кто был знаком с ней, не отказывали себе в удовольствии пошутить. Кроме того, Джош знал, что она пьет спиртное, а не подкрашенную воду, как большинство девочек в салуне.
— У меня к тебе большой разговор, красавчик, — сказала она, игриво прижимаясь к руке Джоша так что ее маленькие груди оказались под его локтем. Он беспокойно поерзал: сегодняшняя ссора с Белиндой пробудила в нем мысли и чувства, которые он старался держать под контролем.
Он слегка отстранился и заглянул в большие глаза девушки.
— Это замечательно, Крошка. Пойдем поищем местечко, где бы нам никто не помешал.
Они быстро нашли свободный столик, и Крошка заговорщически наклонилась к нему. Сначала она просто болтала, а затем лицо ее стало серьезным.
— Я слышала одну вещь, которая, по-моему, может тебя заинтересовать. Говорят, в Доусоне находится агент правительства Штатов, имеющий отношение к правоохранительным органам, но никто не знает, зачем он здесь. Говорят также, что, когда они узнают, кто он такой, с ним произойдет несчастный случай — ты понимаешь, что я имею в виду?
Говоря это, Крошка не отрывала взгляда от лица Джоша, и он задавал себе вопрос, догадалась ли она, кто этот правительственный агент. Она умна, и, кроме того, нельзя сбрасывать со счетов женскую интуицию.
— Это интересно, — сказал он. — Говоришь, правительственный агент? Но кто это они, которые организуют несчастный случай?
— Сам знаешь, Джош. Просто они. — Она сделала широкий жест, который мог указывать на Пью и Хартера или на любого другого человека в салуне. Джошу очень хотелось копнуть глубже, но он понимал, что настаивать было бы слишком рискованно.
Глаза девушки потемнели, черты лица стали мягче.
— Джош? — вдруг спросила она. — Почему бы тебе не подняться со мной наверх?
Поворот в разговоре был столь внезапным и слова девушки прозвучали так неожиданно, что застигнутый врасплох Джош смог лишь удивленно взглянуть на нее.
— Я хочу сказать — неужели я тебе не нравлюсь? Мы с тобой вот так беседуем уже почти неделю, и ты угощаешь меня, но ни разу не попытался меня поцеловать или пощупать. Почему? — В ее голосе проступили жалобные нотки. — Я тебе не нравлюсь?
— Ну почему же, Крошка, — сглотнув, выдавил из себя Джош. — Очень даже нравишься. Ты милая девочка.
— Тогда почему ты не отведешь меня наверх? Тебе не обязательно платить. Ты дал мне уже достаточно денег.
Глядя в эти темные бездонные глаза, Джош не знал, что сказать. Действительно, почему бы и нет? У него не было склонности опекать женщин легкого поведения, но и ханжой его нельзя было назвать — он спал с ними раньше, а большинство из них, вне всякого сомнения, Крошке и в подметки не годились.
Воспоминания о ночи, проведенной в палатке на льду озера, не могут длиться вечно, тем более что Белинда, похоже, о ней уже забыла. С трудом усмиренные гнев и разочарование вновь вскипели в его душе, и Джош почувствовал, что его мужское естество пробуждается к жизни. Он беспокойно заерзал и ощутил легкое прикосновение ладони девушки к своему бедру. Затем ее рука скользнула ему между ног. Неистовое желание огненным мечом пронзило его, и он увидел, как лицо Крошки осветилось радостным пониманием.
— Давай, милый, — охрипшим голосом сказала она. — Пойдем наверх.
Радуясь, что на нем широкие штаны, помогающие скрыть его возбуждение, Джош стал подниматься по лестнице вслед за Крошкой. Ему казалось, что глаза всех присутствующих устремлены на него, но, оглянувшись через плечо, он увидел, что никто, похоже, не обращает на него внимания. Джош знал, что днем и ночью по этим ступенькам поднималась и спускалась вереница мужчин и работающих в салуне девочек, но сейчас этим мужчиной был он сам!
Комната наверху оказалась простой и скромно обставленной. Занавески были задернуты, а главным предметом мебели была большая кровать с пологом на четырех стойках.
Крошка, улыбаясь, подошла к Джошу и, привстав на цыпочки, потянулась к нему. Ее губы были прохладными, и он вдруг почувствовал, что желание его пропадает. Она была так похожа на ребенка! Но то, что произошло потом, заставило его забыть об этом сходстве. Когда их губы сомкнулись, горячий и нетерпеливый язык девушки проник в его рот. Одновременно она умело расстегнула ремень и пуговицы на брюках Джоша, и ее маленькие ладони сжали его напряженную плоть. Джош задрожал от нестерпимого желания.
Затем она отстранилась и быстрыми привычными движениями сбросила с себя платье. Без вороха одежды ее тело выглядело более женственным, чем можно было предположить, с крепкими, но маленькими грудями, тонкой талией, которую мужчина мог бы обхватить пальцами, и узкими бедрами, обрамлявшими темный треугольник ее лона.
Когда они рухнули на кровать, Джош поначалу боялся, что причинит ей боль, — она казалась такой крошечной и хрупкой, — но через несколько секунд контакта с ее гибким телом страх прошел. Это была необузданная тигрица, и любовь ее была дикой и неистовой, как у норки. Несколько мгновений яростного безумия — и все закончилось. Джош лежал на спине, ловя ртом воздух, а Крошка свернулась клубочком рядом с ним.
Он вдруг пожалел о своем поступке. Но ему не дали возможности углубиться в свои переживания — ее умелые руки вновь принялись за дело, гладя и лаская его поникшую плоть, медленно и уверенно возвращая ее к жизни.
— Знаешь, милый, — прошептала она ему на ухо, — иногда я занимаюсь любовью для удовольствия, с тем, кто мне нравится, кто меня привлекает. Мне действительно хорошо с тобой. А тебе?
— Да, — честно ответил Джош. — Мне очень хорошо.
Правда, признаваясь в этом, он не ощутил никакой радости. Ему действительно было хорошо, и ему нравилась Крошка, но, произнесенные вслух, эти слова казались ему обещанием, а он не хотел принимать на себя подобных обязательств.
Он задыхался, тело его изогнулось дугой. Ее умелые руки и губы довели его до той точки, где разум был уже не властен над его поступками, и ему оставалось только одно — отдаться неистовой страсти, которую Крошка разбудила в его все еще не удовлетворенном теле.
Когда Джош покинул комнату над салуном, был уже вечер, хотя здесь, в стране незаходящего солнца, в это трудно было поверить.
В коридоре было достаточно светло, и он увидел идущую ему навстречу Аннабел Ли. Она узнала его. Он замер, а затем снял шляпу.
— Добрый день, мисс Аннабел.
Ее взгляд метнулся к закрытой двери, а затем вернулся к Джошу. Она усмехнулась.
— Постарайтесь запомнить, мистер Роган, что я теперь Алабастер Уайт! — сказала Аннабел.
Она проскользнула мимо него по коридору и захлопнула за собой дверь.
Джош растерянно смотрел ей вслед. А вдруг она расскажет Белинде, как он выходил из комнаты Крошки Мэг?
Он усмехнулся. Зачем ему волноваться о том, что знает и чего не знает Белинда? У нее теперь есть этот полицейский.
Он нахлобучил шляпу на голову, с грохотом скатился по лестнице и выскочил из салуна.
Шагая по улице, Джош ощущал умиротворение и легкую грусть. Он не испытывал особенной радости от того, что произошло между ним и Крошкой, и попытался проанализировать свое настроение. В конце концов он мужчина, а у мужчин есть определенные физиологические потребности. Специфика его профессии исключала какие-либо длительные отношения, и он приучил себя довольствоваться тем, что мог получить в данный момент. Тогда откуда такая неудовлетворенность? Крошка была привлекательна и мила, и он явно нравился ей. Вполне возможно, что даже слишком нравился, но ведь такое случалось и прежде. В отличие от многих мужчин Джош всегда сразу предупреждал подругу, что не сможет остаться с ней и что их отношения долго не продлятся.
Джош не мог с уверенностью сказать, что верит в предчувствия, но то, что он переживал сейчас, с самого начала было неправильным. Он чувствовал, что с Крошкой ему не повезет. Или, может, все это из-за Белинды?
Он в который уже раз выругал себя за мысли об этой девушке. У него есть работа, а он впустую потратил почти весь день, сначала из-за Белинды, а затем из-за Крошки. Женщины, слишком много женщин!
Джош приближался к окраине города. Горячий ветер поднимал с дороги облачка пыли, забивавшейся в глаза и нос. Опустив голову, он устало тащился к своему участку и перебирал в голове свидетельские показания, которые ему удалось собрать против Пью и Хартера. Он вздохнул. Не достаточно, далеко не достаточно.
Увидев наконец свой участок, он испытал чувство облегчения. «Человеку просто необходимо место, — подумал он, — куда бы он мог вернуться, даже если это всего лишь старая палатка».
В лагере было тихо — никаких признаков присутствия Попрыгунчика Сэма и его странного кота. Джош решил подождать.
Горячий ветер не стихал, и Джош укрылся в палатке. Внутри было слишком жарко из-за накопившегося за день тепла, но Джош все равно вытянулся на спальном мешке и закрыл глаза, чтобы тщательно просеять уже накопленную информацию и обдумать план сбора новых сведений. Ветер зловеще завывал вокруг палатки, и мысли Джоша путались. Он задремал…
Что-то плотно прижалось к его рту и носу, что-то влажное и тошнотворно-сладкое, проникающее в ноздри, заполняющее его легкие, затуманивающее мозг.
Джош почувствовал, что проваливается в огромную черную дыру. В голове раздался звон, и тьма поглотила его.
Он забарахтался, как утопающий, стремящийся вынырнуть на поверхность. Джош ощущал запах гари и жар, но все это было где-то очень далеко. Затем грубые руки подхватили его под мышки и потащили по земле, он услышал чей-то тихий голос и снова потерял сознание…
