— Это не проблема. Я помню карту. — Она улыбнулась. — Вы не знаете, но у меня есть то, что называется зрительной памятью.
      — Существует еще многое, чего я о вас не знаю; этот недостаток я надеюсь исправить за то время, что вы будете жить в моей стране. — Он улыбнулся в ответ на ее улыбку, но потом опять стал серьезным. — Однако карта — только одна из стоящих перед вами трудностей. Вам нужно очень многое сделать. Нужно закупить провизию, нанять рабочих, и, по-моему, будет разумно взять с собой нескольких охранников, владеющих оружием. Вы скоро сами убедитесь, что Мексика по-прежнему охвачена волнениями. Бывшие участники революционных сражений теперь превратились в бандитов.
      — Я думала, вы сможете помочь мне в этих делах, — осторожно сказала Мередит, охваченная внезапным страхом. — Вы ведь поедете вместе со мной, как мы договаривались, не так ли?
      — Я собирался сделать это и с нетерпением ждал. — Рикардо нахмурился. — Но, возможно, я не смогу отправиться с вами сразу же. Сейчас дела обстоят так, что вам, вероятно, придется пуститься в путь без меня, а я присоединюсь к вам позже. Я помогу нанять рабочих, но вам понадобится сильный человек, имеющий боевой опыт, — ведь, в сущности, он будет командовать маленькой армией. Я полагал, что всем этим займется ваш брат. Но теперь, когда его с вами нет…
      — Я понимаю, — грустно откликнулась она. И вдруг подумала о Купере Мейо. Конечно, он ей не понравился своей самоуверенностью и заносчивостью, но разве не такой человек и нужен ей в качестве руководителя отряда?
      Эван на эту роль, в общем, тоже годился; по крайней мере он уверял ее в этом, но Харрис Броудер для этого дела не подошел бы. Она не только относилась с сомнением к его способностям — она презирала его.
      Рикардо продолжал:
      — За многие годы я собрал прекрасную команду, которую использую на своих раскопках. У них уже накопился ценный опыт, и им можно доверять. А поскольку есть вероятность, что в мертвом городе вы найдете сокровище, вам нужны люди, которым можно доверять.
      Она с интересом взглянула на него:
      — Значит, вы верите, что это сокровище действительно существует?
      — Один… один охотник-метис говорил мне… у него была тропическая лихорадка, он бредил и в бреду бормотал об «El Hombre de oro», «Золотом человеке», о чашах и тарелках из чистого золота.
      — Но если сокровище существует, почему этот охотник не сохранил все в тайне и не вернулся за ним сам?
      — Он умирал и понимал, что умирает. Он знал о моем интересе к развалинам и, понимая, что сам ничего уже сделать не сможет, превозмогая себя, пришел ко мне, чтобы рассказать. А карту он, по его словам, нарисовал, когда еще был в силах и здравом уме.
      — А вас интересуют эти сокровища? — Мередит посмотрела ему прямо в глаза.
      Рикардо на мгновение опешил, а потом рассмеялся, запрокинув голову.
      — Я воистину восхищаюсь вашей американской честностью, Мередит, вашей прямотой.
      Она вспыхнула, но упрямо проговорила:
      — Простите, если я обидела вас, но вы мне не ответили. Ваш интерес к раскопкам связан с возможным существованием этих сокровищ?
      — Нет, Мередит, уверяю вас, это не так. — Он вздохнул. — Хотя несколько революций действительно подорвали состояние семьи Вильялобос, однако я еще полностью не разорен. Кроме того, я не утверждаю, что абсолютно верю в существование сокровищ, но знаю точно, что в это верил умирающий охотник. А потом, вы нелогичны. Если бы я был заинтересован в обогащении, стал бы я делиться секретом с Мартином? Скорее я нашел бы, как обойтись самостоятельно, разве не так?
      — Это верно — Она кивнула в знак согласия. Но червячок сомнения все еще Грыз ее. Простите меня, доктор Вильялобос. С минувшей ночи я, кажется, готова заподозрить кого угодно. Кстати, вы знаете женщину по имени Рена Вольтэн?
      Он бросил на нее острый взгляд:
      — Я слышал о ней, да. А почему вы спрашиваете?
      — Она ехала на том же поезде, с человеком, который откуда-то знает о сокровищах.
      Рикардо Задумчиво покусывай свою нижнюю губу.
      — Я не знаком с этой дамой лично, но в нашей стране у нее довольно… ну, скажем так, сомнительная репутация.
      — В каком смысле?
      — Говорят… одним словом, кое-кто верит, что эта женщина bruja, то есть ведьма.
      — Ведьма! — Мередит нервно рассмеялась. — Вы, конечно, шутите!
      — О нет, не шучу. Вы, Мередит, может быть, и отрицаете существование ведьм, я тоже не очень в это верю, но в нашей стране в них верят многие. До меня доходили темные истории о колдовских обрядах, которые она совершает. Говорят даже, что она приказывала убивать людей, чтобы получить от этого удовольствие. Да, это довольно странно. — Он слабо улыбнулся. — Но в некоторых кругах высшего общества ее принимают. Возможно, из любопытства. , .
      — Она мексиканка?
      — Кто знает? — Рикардо пожал плечами. Одни говорят, что она испанка, другие — что индианка, а третьи — будто помесь того и другого. Я слышал, что сама она ведет свою родословную от инков.
      — А чем она занимается? То есть кроме колдовства?
      — Опять-таки об этом, кажется, никому не известно.
      Одно известно наверняка — она делает вид, что является состоятельной женщиной, Деньги она швыряет легко.
      Мередит вздрогнула. Она вдруг вспомнила замечание Купера Мейо о том, что Рена Вольтэн — ведьма. Тогда ей показалось, что он шутит, теперь она уже не была в этом так уверена. И она сказала:
      — Человека, с которым она ехала, зовут Купер Мейо.
      Это имя вам знакомо?
      — Я не… — Он осекся и щелкнул пальцами. — Я слышал «и это имя. Это человек разнообразных дарований.
      Наемник, авантюрист. Во время последней революции его нанимали, потому что он прекрасно обращается с оружием. Ему пришлось бежать, и теперь, насколько мне известно, в некоторых местах он стал persona non grata .
      Сторонники и противники Купера Мейо прозвали его Дикий человек из Техаса.
      — Ну, как бы там ни было, он состоит в дружеских отношениях с этой Вольтэн.
      Экипаж свернул с большака в сторону Гвадалахары.
      Теперь они находились на окраине Мехико, а дорога, обсаженная высокими деревьями, похожими на величественных стражей, привела их к асиенде Вильялобосов. Здание было видно уже издалека, выбеленные стены, окружающие двор, казались в свете полуденного солнца высеченными из снеговых глыб.
      Об истории семьи Вильялобос Мередит почти ничего не знала. Некогда в Мексике эта фамилия символизировала богатство и власть. На многие мили вокруг асиенды земли принадлежали Вильялобосам, но время и революция сокрушили их состояние, и теперь во владении Рикардо осталась только асиенда.
      Рикардо был последним из клана Вильялобосов. Когда Мередит и ее отец встретились с ним впервые, родители Рикардо были еще живы и возлагали на свое единственное дитя большие надежды. Они уповали на то, что Рикардо сможет каким-то образом восстановить состояние Вильялобосов и придать старинному имени новый блеск. Рикардо предпочел иную жизнь, все его интересы были обращены в прошлое — не на настоящее.
      Он всегда был уверен, что прошлое нужно сохранить, сделав так, чтобы люди знали его. Мередит поняла из рассказов своего отца, что Рикардо совершенно не волновало восстановление состояния семьи.
      По мере приближения к асиенде ее белоснежные стены становились все более похожими на причудливую клумбу — яркие как огонь бугенвиллеи карабкались вверх, достигая крыши.
      — Экипаж остановился наконец перед железными воротами; кучер спустился с козел, чтобы открыть створки, и они въехали во двор. Они попали в прекрасный внутренний сад, расцвеченный клумбами цветов и вьющимися растениями. Да, Рикардо хотя и жил, по его собственному выражению, в благородной бедности, но по-прежнему содержал асиенду в хорошем состоянии, а его самого и гостей обслуживали несколько хорошо вышколенных человек.
      Постройка была выдержана в типично испанском стиле — с толстыми стенами из кирпича-сырца, под черепичной крышей. Главный дом и флигели образовывали замкнутый центральный дворик с фонтаном посредине, во дворик выходило множество комнат. Выйдя из экипажа, Рикардо помог спуститься на землю Мередит.
      — Добро пожаловать в мою асиенду, Мередит. Слуги предупреждены о вашем приезде, и они постараются сделать ваше пребывание здесь приятным и удобным, насколько это возможно, — несколько церемонно сказал Рикардо.
      — Я не сомневаюсь, — отозвалась с благодарностью Мередит.
      Рикардо подал девушке руку и повел ее к тяжелой входной двери. Дверь открылась еще до того, как они подошли к ней. На пороге их встретили улыбками тоненькая босоногая молодая девушка и крупная женщина средних лет.
      — Это моя домоправительница Долорес и ее дочь Лус.
      Женщина улыбнулась еще шире.
      — Мы ждали вашего приезда, сеньорита Мередит, — проговорила она по-испански. — Примите мои соболезнования по случаю печальной кончины вашего отца.
      — Благодарю вас, Долорес, — пробормотала Мередит.
      — Поручаю ее вам, Долорес, — сказал Рикардо, затем обратился к Мередит:
      — Я вернусь на экипаже в город.
      Поговорю с шефом полиции об исчезновении вашего брата. Возможно, я привезу вам какие-либо хорошие вести.
      Увидимся за обедом. — Он еще раз кивнул Долорес. — Мне бы хотелось, чтобы обед подали в восемь часов. Проследите, чтобы сеньорите принесли воду для мытья.
      Долорес провела гостью по прохладному коридору в южное крыло дома. В спальне тоже было прохладно, со двора сюда задувал легкий ветерок. Мебель в спальне была массивная, темного цвета, везде, где только нашлось место, стояли вазы с цветами.
      — Я с удовольствием вымылась бы, — сказала Мередит.
      — Si, сеньорита, — ответила Долорес и торопливо вышла из комнаты, шурша длинными юбками.
      Прежде чем принесли купальную лохань, появился слуга с багажом Мередит. Сняв туфли и ослабив лиф, Мередит нашла на письменном столике у стены блокнот, перо и чернила. Она села и принялась набрасывать по памяти похищенную карту. Нужно было сделать это еще ночью, в поезде, но тогда она была слишком расстроена и не могла сосредоточиться как следует.
      Время от времени Мередит закрывала глаза, чтобы карта возникла перед ее внутренним взором во всех подробностях. Этот способ она разработала после того, как поняла, что может полностью вспомнить все только что прочитанное. Она почти покончила со своей работой, когда вошли Долорес и Лус, неся деревянную лохань с горячей водой. Женщины ушли, но Долорес тут же вернулась с куском мыла, на руке ее висели большие мохнатые полотенца.
      — Вам понадобится моя помощь, сеньорита?
      — Нет, спасибо, Долорес, — ответила Мередит, вставая. — Я все сделаю сама.
      Когда домоправительница ушла, закрыв за собой дверь, Мередит разделась. Она с облегчением вздохнула, сняв с себя наконец все эти сковывающие одеяния, в особенности корсет, затянутый так туго, что шнуровка глубоко врезалась в ее нежную кожу.
      Наконец она подошла к высокому зеркалу, но не из тщеславного желания полюбоваться собой — ей хотелось посмотреть, не похудела ли она еще больше. После смерти отца она сильно потеряла в весе, и до сих пор аппетит у нее был плохой. Конечно, в джунглях она не поправится — ведь там жара, тяжелая работа, скудная пища, и все это не улучшит ее аппетита.
      Она окинула себя критическим взглядом. Твердые высокие груди, хорошо развитые, но не слишком большие, четкая линия талии, сильные гибкие ноги — фигура у нее неплохая. В неясном свете спальни кожа казалась розовой и здоровой. «Но, конечно, я слишком худа», — подумала Мередит. Придется заставлять себя есть побольше.
      Ей нужны силы для предстоящей экспедиции.
      Обнаженной ее не видел ни один мужчина, и при мысли об этом лицо Мередит порозовело. Девушка машинально провела руками по груди, по слегка выпуклому животу, прикосновения эти были легки как перышко. Она не была ханжой и, разумеется, не была равнодушна к мужчинам, она часто думала: каково это — ощущать на своем теле мужские руки? От легких прикосновений ее собственных пальцев кожа покрылась пупырышками.
      Руки такого мужчины, как, скажем, Купер Мейо?
      Крупного мужчины, очень сильного. Осторожны ли его прикосновения, нежны ли они?
      С раздражением Мередит отвернулась от зеркала и попробовала рукой воду в лохани. Вода немного остыла — можно мыться.
      Мередит влезла в продолговатую лохань и со вздохом наслаждения погрузилась в воду. Она впервые по-настоящему принимала ванну с тех пор, как они выехали из Бостона, и это было замечательно!
      Теплая вода подействовала на нее расслабляюще. Сделав над собой усилие, она поднялась, взяла мыло и губку и принялась мыться. Когда с мытьем было покончено, вода успела остыть. Девушка вылезла из лохани, вытерлась, побрызгала на себя сиреневой водой и набросила просторный халат.
      Открыв дверь в коридор, она позвала Долорес, чтобы женщины унесли лохань.
      — Не желаете ли перекусить, сеньорита Мередит? — спросила добродушная домоправительница.
      Мередит покачала головой.
      — Нет, спасибо. Я могу подождать до обеда, — ответила она, подавляя зевок. — А вот проспать я смогу целую вечность. Вы разбудите меня вовремя, чтобы я успела одеться?
      — Si, сеньорита.
      Едва женщины ушли, Мередит вытянулась на огромной кровати и сразу же уснула. Она спала глубоко, без снов, до тех пор, пока Долорес не постучала в дверь и не позвала ее:
      — Обед будет подан через час, сеньорита.
      На больших старинных часах был уже восьмой час.
      Раздвинув занавеси на двери, выходящей во внутренний дворик, она увидела, что тени в патио стали длинными. В это время года темнеет поздно и обедать здесь принято поздно, иногда даже в девять или в десять часов вечера.
      Она прекрасно понимала, что ранний обед — это дань .уважения к ее особе.
      Чувствуя себя отдохнувшей и посвежевшей, Мередит вернулась к карте. После пятнадцати минут сосредоточенной работы она откинулась на спинку стула и полюбовалась результатом. Она была удовлетворена: на столе лежала точная копия оригинала. И прежде чем она отбудет на раскопки, нужно сделать еще одну копию для доктора Вильялобоса.
      От созерцания карты ее отвлек стук в дверь. Это была Долорес.
      — Помочь вам распаковать вещи, сеньорита?
      — Да, Долорес, прошу вас.
      Они вместе распаковали чемоданы с платьями Мередит; она выбрала из имеющихся самое лучшее — вечернее платье из светло-зеленого шелка.
      — Сейчас я отглажу его, сеньорита, — улыбнулась Долорес и удалилась с платьем.
      Мередит принялась надевать белье. Белья было много, и одевание грозило стать долгой процедурой. Мередит едва успела надеть корсет, когда Долорес вернулась с выглаженным платьем. Она помогла Мередит зашнуроваться, потом надеть платье. После чего отступила на шаг, и лицо ее озарилось одобрительной улыбкой.
      — Вы красавица, сеньорита! Сеньор Вильялобос будет очарован!
      Мередит почувствовала, как лицо у нее вспыхнуло, хотя эти слова были не более чем вежливостью со стороны Долорес.
      Надев изящные туфельки, Мередит пошла следом за Долорес по коридору в столовую. Рикардо уже сидел за длинным столом, попивая мадеру.
      Комната была ярко освещена, свечи зажигали блики на столовом серебре. Стол был покрыт белоснежной скатертью, а тяжелая темная мебель начищена до блеска.
      Рикардо поднялся из-за стола и пошел к ней навстречу; в вечернем костюме он был строен и элегантен. Глаза его блестели восхищением.
      — Дорогая Мередит, вы просто воплощение красоты! — прошептал Рикардо. Он взял руку Мередит, поднес ее к губам и слегка поклонился.
      Прикосновение его губ заставило Мередит вздрогнуть, и она высвободила свою руку, как только это стало возможным сделать, не обидев Рикардо.
      — Вы тоже прекрасно выглядите, сеньор.
      — Очень любезно с вашей стороны, но когда же вы будете называть меня по имени? В конце концов я не намного старше вас, я скорее сверстник вам, чем вашему отцу. А вы заставляете меня ощущать себя чем-то вроде пожилого родственника!
      Мередит вспыхнула.
      — Хорошо, я буду звать вас Рикардо, если вы этого хотите.
      — Разумеется, я этого хочу.
      Он подвел ее к стулу, стоящему справа от него. Когда Мередит села, он налил ей мадеры из хрустального графина, затем вновь занял свое место во главе стола. Девушка оглядела красивую комнату. Оба они, казалось, затерялись в ней, сидя за столом, предназначенным не менее чем для двенадцати персон.
      Оказавшись наедине с Рикардо, Мередит чувствовала себя хорошо, но все же что-то ее беспокоило. Она ощущала какую-то беззащитность, но вместе с тем в его титуле, в его фамилии были какие-то чары, способные защитить ее от…
      Она глотнула вина, подалась вперед:
      — Что вам удалось узнать насчет Эвана?
      Лицо Рикардо стало задумчивым. Но прежде чем он успел заговорить, вошла Лус, неся суповую миску, и принялась разливать по тарелкам суп.
      Когда она ушла, Рикардо грустно проговорил:
      — Боюсь, что у меня почти нет новостей касательно судьбы вашего брата. Я имел долгий разговор с нашим начальником полиции. Он хороший человек и более, чем другие, специалист в своем деле. Несмотря на перегруженность, он обещал расследовать наше дело.
      Я полагаю, вы пробудете здесь по крайней мере неделю. Надеюсь, что за это время у него появятся какие-нибудь новости для вас. — Он в замешательстве умолк, лицо его помрачнело.
      Мередит принялась было за суп, но опустила ложку в тарелку.
      — В чем дело, Рикардо? Я чувствую, вы чего-то недоговариваете?
      — Да. Начальник полиции сообщил мне еще кое-что. — Рикардо вздохнул. — Судя по всему, ваш брат побывал в Мехико менее чем месяц назад.
      Мередит была ошарашена.
      — Но как это возможно? С какой стати Эвану было приезжать сюда? И потом, он рассказал бы мне!
      — Очевидно, он не рассказал вам, — мрачно ответил Рикардо. — Боюсь, что в этом нет никаких сомнений.
      Записи полиции свидетельствуют, что он провел здесь по крайней мере четыре дня.
      Мысли Мередит помчались вскачь.
      — Да, он действительно ненадолго уезжал, сразу после похорон папы. Но его бизнес требует частых поездок.
      Я была в таком горе после папиной смерти, что ни о чем не расспрашивала Эвана.
      — Но это еще не все, Мередит, — продолжал Рикардо с еще большей неохотой.
      — Что же еще, Рикардо? Говорите!
      — Во время пребывания здесь вашего, брата видели в обществе Рены Вольтэн.

Глава 4